Прямой доступ

Глава — 5

— А ты точно уверен, что ничего не делал? — спросила осторожно Лиза.

— Не уверен, — покачал головой, показал ей за спину, скомандовал, — открой.

Она расстегнула рюкзак, убрал туда один из пистолетов, второй оставил за поясом. Огляделся — вокруг датчики и камеры, но сомневаюсь, что они работали рядом с логовом паучихи. Люди в окна тоже могли что-то видеть, но полиции слышно не было. Скорее всего, то, что здесь случилось — ерунда по сравнению с тем, что могло происходить раньше. Или опять же, паучиха перехватила вызов и завернула его.

— Ночью меня пытались убить, я защищался, — сказал дочери, собравшись с мыслями и серьёзно смотря в глаза. — Я пока не знаю, как это получилось.

На самом деле за прошедшее время я уже кое-что понимал из того, что случилось. Я даже, кажется, знал, что смогу повторить процедуру, которую провели со мной. В голове оказались данные не только о том, как драться, убивать, использовать оружие, но и кое-что ещё.

— Это как в двести тринадцатой серии про Кугу — спящий агент! — восторженно зашептала Лиза, подпрыгивая от нетерпения. — А ты уже вспомнил, на кого работаешь, на «Юсэй», да?!

— Нет, всё не… — начал было я, почесав затылок и сморщившись от боли.

— «Юсэй», или… или джапы, я видела, как ты его ногой — так! — она меня не слушала и продолжала строить догадки. — А может, союз гермов…

— Лиза, да послушай! — я повысил голос, она замолчала и посмотрела на меня, — Я не знаю, что случилось, но ничего хорошего в этом нет, мы здесь, чтобы попробовать решить эту проблему. Я взял тебя с собой, чтобы ничего не случилось.

— Но ведь ты вспомнил, и потом… — продолжила дочка.

— Нет, ты же знаешь — мы с твоей матерью с детства знакомы, а спящих агентов внедряют уже взрослыми, — попытался объяснить я.

— Может, тебя завербовал в школе другой агент и тренировал, потом стёр память, — попыталась она снова.

— Вряд ли меня завербовали, — покачал я головой, делая шаг по лестнице вниз, добавил, скривившись. — Стереть память невозможно.

Когда произнёс последнее, меня передёрнуло. Копировать и снимать данные с мозга научились давно, ещё лет пятьдесят назад. А вот что делать с этими данными потом, так и не разобрались. Поверхностное сканирование давало возможность снять лишь обрывки памяти. При декодировании таких получались несвязные картинки, символы и образы.

Теперь я знал, что память можно не просто копировать, но и переносить, очищать. Причём в полной сохранности, почти моментально. До вчерашнего дня, как я понимал, не существовало технологии получить прямой доступ к человеческому разуму.

Теперь всё изменилось, ведь старый урод хотел занять моё место. Перенести всё, что было в его голове, в мою. Попутно, видимо, собирался добавить себе «немного» знаний единоборств и оружия. Интересно только, где он добыл все эти пакеты с данными.

— Молчи, говорить буду я, — сказал Лизе.

Она не ответила, лишь быстро начала спускаться за мной. Мы оказались в предбаннике — тёмное помещение с синими неоновыми трубками по всему потолку. Длинный старый диван сейчас пустовал. Отсюда в разные стороны уходили сразу три выхода. Закрыл за собой дверь на улицу, но кнопки активации магнитного замка не нашёл. Зато была самая обычная щеколда, которую и задвинул.

— За мной, — на всякий случай сказал за спину.

Свернул сначала направо, рабочий кабинет должен быть там. Прошёлся вперёд по длинному коридору. Через сто метров попались первые раздвижные двери, с моего прошлого визита всё изменилось. Дёрнул за одну слева, она открылась, внутри увидел сразу десяток виртуальных капсул. Недорогие, полностью стальные, без экранов и прозрачной крышки. Судя по куче зелёных и оранжевых лампочек да жгутам толстых проводов, всё это подключено и работает.

— Это оно?! — громким шёпотом спросила Лиза.

— Да, — кивнул ей. — Наркоманы.

Виртуальные капсулы запрещены для людей младше восемнадцати. Я как-то раз пробовал, когда только стал совершеннолетним, всё очень обычно. Настолько, что забываешь, где реальность, а где виртуал. А ещё — там, внутри игры, у тебя всё получается, всё идёт как надо, мозг просто купается в эндорфине. И всё бы хорошо, но такой жизни хватит на лет пять, может быть, шесть, потом — кома и смерть.

Но люди идут, бесплатно можно попасть в мир грёз почти у любого паука или осьминога. Они вам — капсулу на неограниченное время, питательные растворы. Вы им ту часть своего мозга, через которую они получат кое-какие мощности. Правда, вот беда, обычно через два-три года мозг такого виртуальщика уже не годен как биопроцессор. Тогда владелец капсулы выкидывает инвалида на улицу, где тот и умирает. Я объяснял это дочери не один раз, как мне это объяснял когда-то отец. Но она всё равно хочет попробовать. Все подростки этого хотят. Все верят в героя, который когда-то оцифрует себя и получит бессмертие внутри мозаики.

Мы вернулись назад, и теперь я уже пошёл прямо. Не сомневался, что паучиха за нами наблюдает, но звать к себе не спешит. Через десяток шагов уткнулись в арку входа, закрытую полупрозрачной тканью. Посмотрел на дочь, попросил:

— Стой здесь, я позову, когда придёт время.

— Пап…

— Здесь, — повторил строго.

— Угу.

Отдёрнул занавеску и прошёл дальше, это снова оказалось помещение для гостей. Диван и пара кресел, на полу три световых шнура с заглушками, видимо, чтобы гости не скучали в ожидании. Дальше массивная толстая дверь, которая раньше была в правой части этого подвала, куда я и пошёл изначально. Дёрнул за ручку, и на удивление она поддалась, хотя я боялся, что придётся уговаривать девушку открыть.

Прошёл в «кабинет» — если можно было так назвать это помещение.

Множество экранов со всех сторон, в основном на них белые строчки на тёмном фоне. На некоторых что-то происходит, там строчки не просто застыли, а бегут, что-то сообщают и показывают. На парочке красивые заставки с цветами, бутоны которых распускаются. По центру всего великолепия пара знакомых кресел, во всяком случае, они похожи на медицинские. К обоим идут провода, на каком-то из них я года два назад сидел, когда она перепрошивала мой нейрошунт.

Девушка стоит рядом с ними, скрестив руки на груди и внимательно смотрит. Очень недоверчиво, с каким-то затаённым страхом. Я вообще теперь стал читать гораздо больше по лицам, чем раньше. Если уж быть честным — раньше я в этом совсем не разбирался. Теперь же с огромной вероятностью вижу, что чувствует человек, если он не умеет контролировать себя.

— Кто ты? — голос сухой, хочет показаться опасней, чем есть.

Свето-коннекторы так и болтались у неё из головы, смешиваясь с волосами. Нити размером с волос, с небольшими разъёмами на конце еле светились жёлтым в тусклом неоновом свете. Они подключались в разных местах черепа, там, где выводили контакты хирурги. В любом случае выглядело это достаточно красиво. Словно некоторые волоски подкрашены светящейся неоновой краской.

— Ты знаешь, кто я, — ответил спокойно.

Её взгляд изменился, теперь страх на лице читался отчётливо. Я понял, что мой ответ можно трактовать, как угодно, поправился:

— Был здесь два года назад, ты обновляла прошивку моего нейрошунта, меня зовут Май, я не из безопасников.

— М-май? — спросила неуверенно, — Не из копров?

— Нет, — покачал головой.

Взгляд и выражение лица её менялись очень быстро. Непонимание, негодование, какая-то обида, злость и в конце концов радость. Она улыбнулась, прыснула в кулак, сказала:

— Иди отсюда, Май «не из безопасников», ха-ха-ха…

Девушка рассмеялась искренне, даже схватилась одной рукой за кресло. Я смотрел на это пару секунд, сказал спокойно:

— Мне нужна помощь.

— Здесь её не будет, иди, или…

— Или что? — я вскинул бровь, — Ты же видела, что случилось с теми парнями.

— Из-за тебя они вернутся, теперь всей бандой, — пояснила девушка, — А так — съездила бы с ними и всё закончилось, теперь мне уже не будет здесь жизни. Всё благодаря тебе, спасибо.

Она шутливо поклонилась, чуть ли не до пола.

— Я тебя помню, ходил такой весь — на «Вы», голос дрожал… — Она снова окинула меня взглядом. — Яйца выросли, «Май не из безопасников», а?

— Ты не помнишь меня, просмотрела сейчас в записи, — я покачал головой. — Мне нужна просто консультация.

— Уходи, Куга, мне ещё и с корпоратами проблемы не нужны.

Вот и снова меня назвали «Кугой», я даже поморщился. Дочка тоже смотрела про Куго Ёсико, девушку — секретного агента на службе Союза Японских агломераций. Очень популярное чтиво и экранизации, особенно у девушек-подростков.

— Ты поможешь мне, — сказал спокойно.

— Нет.

Ещё когда она говорила первую букву слова «нет», я уже услышал механические звуки со всех сторон. Пистолет оказался в руке, навёл его на грудь девушки. С четырёх углов потолка на меня смотрели четыре авто-пушки времён четвёртой мировой. Спаренные огромные стволы уставились ровно в моё тело, готовые разорвать на части.

— Я успею выстрелить, — уверенно сказал ей.

— Здесь, — она показала пальцем на свою голову, — двенадцать сопроцессоров, чтобы их защитить, ставится пластина из «титана плюс», с этой пулей она справится.

— Я понимаю, — кивнул ей, — Поэтому буду стрелять в сердце, три пули ты схватишь. Так что, даже если оно смещено, умрёшь.

Мысли вертелись вокруг того, что у двадцатилетней девушки в голове целое состояние. А мне уже за сорок, я таких денег в жизни не видел на своём счету. Наверное, даже если сложить всё заработанное, столько не получится. Удивительная жизнь в этом удивительном мире.

— Ни с места, буду стрелять! — раздалось сзади.

Рядом со мной встала Лиза, направив пистолет, который держала двумя руками, на паучиху. Две из четырёх спаренных авто-пушек уставились на мою дочь. Девушка смотрела на подростка секунду, потом оружие ушло обратно под потолок.

— Молчи, и сядь здесь, — показал дочери на кресло. — Мы с тобой ещё поговорим.

Она виновато отвернулась и уселась в углу, делая вид, что вообще ни при чём и рассматривает узоры на стенах да экраны. Зря оставил ей оружие, и ведь сам же ничего не сказал по этому поводу.

— Это ты придумал Куга? — зло спросила паучиха.

Я покачал головой, опуская свой пистолет. Осторожно забрал из рук дочери оружие, убрал себе за пояс. Благо, что, похоже, стрелять она всё-таки не собиралась, оружие оказалось на предохранителе. То, что она знала, как с него снимать — не сомневался, в этом сериале про Кугу всё, что нужно, показывали.

— Идиот, — девушка развернулась, покопалась в каком-то ящике, спросила: — Чего тебе надо?

— Посмотри мой нейрошунт, диагностика и доступ к медицинской информации, — попросил её, добавил на всякий случай: — Деньги есть.

— Забирайся, — она показала рукой на кресло.

Залез и устроился полусидя, почти сразу кресло подстроилось под меня, стало совсем удобно. Девушка включила нормальный свет, голову снова пронзила боль. Она заметила, как я дёрнулся, и хмыкнула, подняла спинку, подошла сзади и посмотрела на выход шунта. Осторожно потрогала кожу рядом разъемом подключения.

— Я к этому дерьму ничего из своего подключать не буду, Куга, — заявила категорично.

— Почему? — не понял я.

— Потому что оно всё сожжёт, Куга, — объяснила девушка, — Где ты вообще это взял?

— Почему «Куга»?! — возмутился я.

Один из экранов вдруг вырвался из своих креплений и полетел прямо на меня. Когда я подумал, что сейчас он впечатается в моё лицо, панель остановилась. Стала заметна длинная нога с кучей шарниров, на которой и висело устройство. Тут же картинка приглашения авторизации сменилась на другую. Запись камер. Я видел пустую улицу и иногда прохожих. Потом ещё одна улица, снова и снова. Это были те места, где мы проходили с дочкой. Я непонимающе глянул на паучиху, она вздохнула, сказала:

— Время.

Глянул на время, потом на свои часы — да, верно, это были записи — двадцать, тридцать минут назад, десять минут назад. Сначала ничего не понял, потом дошло — там, где мы должны были идти, нас просто нет. Камеры будто видят всё вокруг, кроме нас.

— Это что-то боевое, очень серьёзное, — пояснила она, когда увидела, что я всё понял. — Он сейчас работает, ломает всё вокруг, не знаю как. Может, коды уже зашиты в него, может…

— Я подключал свой ком, всё было нормально, — прервал её.

Сам же задумался — вот почему они меня пока ещё не нашли. Камеры меня видели, но имплант скрыл от всего подряд. Так что из свидетелей остались только двое, что наблюдали меня и девушку-консьержа. Но они не видели лица, даже рост другой, я задёрнул капюшон, а голос изменил. Только вот с такой «суперспособностью» скрывать себя и всех, кто рядом, меня скоро заметят. Полиция та же, или безопасники — просто случайно.

— Подключал ком? — удивилась девушка, оказавшись рядом, попросила: — Давай сюда.

Вытащил из кармана устройство и протянул. Она сначала напрямую подключилась к нему сама, не попросив меня разблокировать. Я же почти сразу увидел, что экран больше не запрашивает ни моего лица, ни пароля, ни чего-либо ещё. Паучиха долго копалась в настройках, потом достала с ближайшего стола кабель и воткнула в ком. Второй конец ушёл в мой затылок, опять поморщился от боли. Увидел, что кабель со стороны коммуникатора раздвоенный. Ещё один световой шнур оказался подключен в свободный разъём, второй конец к нейрошунту девушки.

Она осторожно меня обошла, села на другое кресло, положила на столик между нами ком, устроилась поудобнее.

— Хоть что-то, — качнула головой паучиха, закрыв глаза, — Шунт «Хамелеон М-С-П-К-0003». Стоп, почему на славянском?

— В смысле? — не понял я.

— Такие обозначения обычно у гермов, — пояснила паучиха.

— Я включил локализацию.

— «М» — модернизированный, «П» — прототип, число — это не серийник, у прототипов это номер по порядку.

— А «С» и «К»? — спросил её.

— Первый раз такое вижу, может «Секретно»? — задумчиво ответила девушка, приподнимаясь, — Про «К» вообще не знаю.

— Нет, секретно на немецком по-другому, — сказал ей, — Там была именно «S», а «К» была «Q».

— Тогда не знаю, — пожала она плечами, снова устроилась поудобнее: — Сейчас попробую вызвать диагностику.

Снова поёрзала в кресле, готовясь к чему-то. Мой ком завибрировал, на экране сразу сменилось несколько окон. Увидел, что раскрылся диагностический экран «Здоровья». Паучиха вдруг остановилась, и я почувствовал запах палёного. Ещё через секунду взломщица схватила ком и быстро его отключила. От светокабеля, что соединял нас, пошёл дым, она осторожно его отключила сначала у себя, потом у меня, бросила на стол.

— Сгорел, — паучиха рукой водила по своему затылку, морщась.

— Твой шунт? — спросил её удивлённо.

— Нет, я же не дура напрямую переключаться, — объяснила девушка, — Переходник поставила с защитой, он и перегорел.

Встал осторожно, в этот раз голова болела, но не так сильно, я вообще почти ничего не почувствовал. Забрал свой ком, попытался найти экран «Здоровье» — там и правда появились дополнительные строчки. Но всё ограничивалось надписями «доступ не подтверждён». Посмотрел на девушку, она внимательно рассматривала сгоревший провод.

Дочь сидела молча, но смотрела на то, что мы делаем, я буквально чувствовал, как её сердце замирает в предвкушении. Для неё всё это оказалось весёлой игрой, словно она погрузилась в свой сериал про непобедимого агента Кугу Ёсико. И ведь она даже не понимает, насколько всё серьёзно, об этом ещё придётся с ней поговорить.

— Лиз, выйди в коридор, — попросил дочку.

— Пап, — обиженно посмотрела на меня.

— Выйди, — повторил свою просьбу.

Она встала и обиженно толкнула дверь, перешагнула порог из комнаты. Демонстративно попыталась хлопнуть большой дверью, но у неё получилось только плавно её закрыть.

— Что там было? — спросил, так и не дождавшись, что скажет паучиха.

— Там? — она вздохнула, опёрлась пятой точкой о столик у стены, зевнула, ответила: — Да почти ничего — активен режим «хамелеон», модель, возраст…

— Здесь может быть больше информации? — спросил её, обрывая и показывая на свою голову.

— Может, — кивнула девушка.

— Как получить доступ?

— Прямой контакт, — пояснила она, и видя, что я не совсем понимаю, добавила. — Глазной имплант, только так пройдёшь проверку безопасности и получишь полный доступ.

— И сколько стоит недорогой имплант? — мрачно поинтересовался.

— Совсем недорогой тут не пойдёт, скорее всего, несовместим, нужен био. Тысяч двести, может, триста, — она подошла сзади и посмотрела на мой затылок, поспешила уверить: — Но это с работой хирурга, так что не всё так плохо.

Снова уселся на кресло и схватился за голову — двести или триста тысяч. Я максимум получал на последней работе тридцать в месяц. Оставался ещё один вариант, поэтому спросил:

— А если у китайцев?

— Это у китайцев, — ответила паучиха.

— Ты можешь помочь с имплантом? — спросил её прямо, — Не бесплатно.

— Я не хирург, Куга, я паук, — ответила девушка, делая шаг назад, — Это тебе к китайцам.

— А договориться с китайцами? — не унимался я.

— Это уже сам, найти не сложно.

Да, китайского лекаря найти можно. Приходишь в их квартал и ищешь вход, рядом с которым нарисована красная чаша и обвивающий её зелёный дракон. Лекаря найти легко, а вот хорошего лекаря — сложнее. Как бы тот, к которому придёшь, не забрал твои деньги, а тебя не разобрал на органы окончательно.

— Сколько я должен? — спросил её, вставая.

Она вздохнула, посмотрела на меня, покачала головой. Я кивнул, и направился к выходу, хватаясь за тяжёлую дверь и отталкивая от себя. Когда уже хотел сделать шаг за порог, услышал в спину:

— Подожди.

Паучиха оказалась рядом, потянула за руку назад, к столу. Покопалась в одном из ящиков и достала прозрачные очки с прикреплённым к ним световым кабелем. Похожие у меня были на прошлой работе для управления станком. Рассмотрела прибор, нажала на какие-то сенсорные кнопки, кивнула мне. Я поначалу не понял, что ей нужно, но дошло быстро — ком. Устройство оказалось у неё в руке, из ещё одного шкафчика появился шнур, похожий на тот, что сгорел. С одной стороны она подключила ком и очки, другой конец протянула мне. Осторожно подвёл коннектор к затылку, магнит в разъёме сработал почти сразу. Поморщился от боли, но посмотрел на девушку, та уже что-то нажимала на экране кома.

— Готово, попробуй отключить режим «хамелеон», — сказала она наконец-то и добавила: — Подарок тебе.

Я осторожно нацепил очки на переносицу, увидел строчки и даже меню. Это было гораздо больше, чем в коммуникаторе. Здесь же я наконец-то нашёл выбор режима, сейчас в строке значилось «хамелеон — активно». Выбрал взглядом другой режим и передо мной открылся огромный список, я так и встал с открытым ртом.

— Куга, меня только не вздумай выбрать, — она, похоже, поняла, что именно я сейчас наблюдал.

Ничего ей не ответил, смотрел на имена и удивлялся. Похоже, тут были все, с кем я хоть как-то контактировал и проходил рядом. Нейрошунт мог меня выдать за любого из них. Оставалось загадкой, как эта игрушка так легко получала все эти данные. В самом начале списка значилось моё имя, его я и выбрал.

— Удачи, Куга, — пожелала мне девушка.

— Спасибо, — кивнул ей, пошёл к выходу.

— Куга? — она снова меня остановила, дождалась, пока обернусь, и сказала: — я не знаю, откуда у тебя эта штука, но я лично из города убираюсь куда-нибудь в Крымскую агломерацию. И тебе советую забрать дочку и валить подальше.

— Учту, — кивнул ей и наконец-то вышел из помещения.