Прыжок на месте

Глава 7 Пришел, увидел и…ушел

Через три дня я стоял в полдень перед воротами королевского дворца. Новая с иголочки одежда, простенькая, но сшитая на заказ, встала аж в целый золотой и столько же сожрали вытачанные на мои лапы сапоги. Лезть во дворец в тунике новичка или совсем уж простеньких вещах, которыми меня снабдила Рионна я посчитал совсем не комильфо, особенно начитавшись талмуда для приехавших в этот край. А так — бедненько, но со вкусом.

К королю меня стража почему то не пропустила. Запрошенные поочередно его брат и принцесса вызвали точно такую же хохочущую реакцию у стоящего на воротах караула, но смеялись не обидно. Скорее как над тем, у кого далеко не все дома и вряд ли там вообще появятся — папа ушел за сигаретами, мама третий год у соседа, а ребенка украли цыгане…то есть как над Новичком. Вполне понимая служивых, я попросил позвать какого нибудь дворцового Бесса, а на вопрос «зачем?» — тщательно описал внешность обоих телохранителей у тогда еще совсем маленькой принцессы и выразил надежду, что кто нибудь из них мог еще остаться в живых и подтвердить правомочность моего присутствия здесь. Вот тут уже до солдат вполне себе дошло, что я не заблудившийся придурок с манией величия, а вполне адекватный и легитимный посетитель и колеса дворцового механизма закрутились.

Его Светлость граф Шаддар эль Акрас пребывал в инспекции по приморским городам. Бывшего воспитателя уже вполне себе взрослой принцессы явно припахали к новой должности, а его бывшая подопечная отвлеклась от своих, несомненно, очень важных занятий лишь за тем, чтобы подтвердить аккуратно поинтересовавшемуся у нее слуге о монаршьем интересе к некоему тощему орку.

Мне пришлось довольствоваться единственному свободному сейчас смертному, который был в курсе приобретения мной столь звучного имени и обладал влиянием, силой, возможностью…и желанием заткнуть мне пасть.

Проще говоря, Его Величество Янатанн эль Акрас изволил дать мне аудиенцию.

Крупный для человека, порывистый и какой то весь из себя хищный мужик, носился по своему кабинету, как зверь в клетке, бодро беззлобно ругался и шуршал бумагами. Я скромно пытался не отсвечивать, заняв кресло для посетителей и вовсю разглядывая аж самый настоящий рабочий кабинет короля. Последний был очень удачным метисом между бальным залом, курительным кабинетом английского лорда, библиотекой и…почему то гаражом. Везде царил творческий беспорядок, в котором золотоглазый горбоносый крендель, совершенно не выглядевший на полсотни лет, увлеченно копался.

О Янатанне аль Акрасе говорили много и хорошо, с душевной теплотой и искренней любовью. Причем все, кроме одной категории людей — счастливых вашрутцев-отцов, в семье которых появилось прибавление в виде смуглокожего и золотоглазого ребенка. Гены Янатанна были сильны, устойчивы и данный индивидуум обожал их распространять. Его Величество был Ходок от создателя, демонов, богов и черти знать кого еще. Только молодые смертные женщины и только по обоюдному согласию и никак иначе! Ну, за исключением рабынь, конечно же, чьи золотоглазые дети получали какую нибудь странную фамилию, но зато отправлялись в самые хорошие школы свободными людьми свободных матерей. Своих легитимных детей у короля было уже пять и я вполне был уверен, судя по тому, с какой скоростью и жаром венценосная особа сейчас перерывала свой кабинет — их точно будет больше.

— Ага! Вот они! — главный эль Акрас выволок откуда то несколько бумаг и вернулся к себе за стол. Быстро просмотрев их, он чему то покивал и наконец снова обратил внимание на меня. До этого момента мы успели лишь поздороваться и распить по рюмке чего то, что мой орочий вкус не совсем понял, но здравый смысл заставил сказать «оно восхитительно».

— Итак, Кирн! Или Джаргак? Или Кирн Джаргак? — несколько сумбурно пробормотал Его Величество, явно что то додумывая в голове, а потом решительно хлопнул по столу. — Ты не первый и не второй пострадавший от Валорры, а вовсе даже пятый, но точно самый скромный из всех! Оставшихся в живых, конечно…но тем не менее, я хочу знать — почему ты запросил у моего брата такую малость? Теперь и я вижу, что от прозвища тебе не убежать, дочурка угодила не в бровь, а в глаз! Рассказывай!

— Кхм… — я откашлялся под любопытствующим взглядом правителя и сделал умный вид. Подумал и сделал обратно. А потом возмутился, — Почему уже второй раз говорят, что я попросил мало? Ведь количество золота не упоминалось!

Янатанн заржал как конь.

— Когда говорят о деньгах и имеют в виду именно ДЕНЬГИ — то называют цифру. А ты запугал моего бедного брата до икоты, а потом спросил малость, которую любой из телохранителей моей дочки мог бы тебе предоставить и ему несильно пришлось бы затянуть пояс… — отсмеявшись, сказал правитель.

— Ваше Величество…я совершенно не был готов ни к принцессе, которая обзовёт меня со спины, ни вообще ко встрече хоть с кем то из разумных. До этого прискорбного события меня не было в мире Пана почти половину срока от Начала. Как обстояло общение между смертными и бессмертными в года рассвета нового мира, вы знаете куда лучше меня. — я сделал паузу, переложил хвост поудобнее и закончил, — Кроме этого я нахожу совершеннейше нерациональным вызывать недовольство правителя, на земле которого я собираюсь жить.

— Жить? Да…ты прискакал от Врат в «Чужого Конюха», тщательно изучил все полагающиеся новоприбывшим материалы, а затем явился сюда. Как голем…или автомат! Ни в бордель, ни прогуляться по улицам, ни выпить вина, любуясь закатом! Шесть лет назад мой брат видел тебя всего шестого уровня, а сейчас ты перед моими глазами демонстрируешь не самый маленький по Вашруту среди бессмертных! И ты хочешь, чтобы я поверил, что столь целеустремленный Бесс внезапно станет спокойно жить-поживать?

Мда…тупой орк, считающий, что он хитрый. В золотых трусах. Будем выкручиваться.

— Спокойно, Ваше Величество? Этого я не говорил. Мне придется очень сильно постараться, чтобы данное вашей дочерью прозвище приобрело хоть какой то оттенок благопристойности в глазах окружающих. А общество, по моему скромному мнению, никогда не ждет, пока кто то заслужит его уважение…особенно, если оно может поразвлечься за чужой счет.

— Не набивай себе цену, Бесс. Всё уже давно решено. — поскучневшим тоном сказал Янатанн аль Акрас и похлопал по раскиданным по столу бумагам, что он искал и благополучно нашел.

— Что я имею тебе предложить, так это три разных варианта компенсации столь «неподходящего» тебе прозвища. Причем цени — я делаю это лично! — коронованный мужик продемонстрировал настолько открытую и искреннюю улыбку, что я тут же почувствовал себя под тенью крыльев своей нелюбимой птицы обломинго.

И не ошибся.

Причина, по которой сам Его Величество, занимался столь дурацким делом, как заминание давнего дельца крылась каааак раз в в этих самых гребаных вариантах компенсации. Ибо два из них имело непосредственное и неприятно близкое для короля отношение к его фамилии.

В первом из вариантов скромному Королю Гоблинов от не менее скромного Короля Янатанна предлагалось не много, ни мало, а целое поместье, расположенное всего то в трех часах езды на местном аналоге лошадей от города. Крепкий, изящный и почти новый загородный дом-дворец расположенный в гористой местности и земля вокруг, которой вполне могло хватить на разбивку нескольких садов. Поместье «Отдохновение» было заложено и возведено дедом Янатанна специально для королевской и околокоролевской молодежи, от которой Эйнур иногда сильно уставал. Своеобразный угол для наказания юной знати, который, естественно, ненавидели. К столь роскошному подарку, Его Величество предлагал следующие бонусы — 50000 тысяч золотом Пана и какую то придворную синекуру, которая бы позволила казне выплачивать мне дополнительно 2000 золота в год на десять лет.

Второй вариант был тоже из королевского загашника, то есть надзора. Мне предлагалось вступить во владение «Улыбкой Матери» — одним из самых старых капитальных строений Вашрута, располагавшимся в самом, что ни на есть центре Эйнура. Оно было…трактиром и памятником страны на полставки, предлагая заинтересованному лицу ну очень много свободного места в виде жилых комнат, подвалов, гигантского размера кухни и даже здоровенного тенистого сада, в котором произрастал эндемичный хмель для фирменного пива заведения. Вместе с уже тридцатью тысячами золотых и без всяких мне предлагалось там жить поживать, но с условием держать питейный зал открытым и продолжать варить фирменное пиво заведения для его немногочисленных, но очень постоянных клиентов, состоящих из стариков, живущих по соседству. Ах да — и камин. Он тоже должен был гореть всегда. Мелочи.

Третье…

— Ваше Величество предлагает мне сделать выбор между ссылкой в горную виллу, возле которой нет ни одного источника воды, стать держателем дома престарелых или взять на себя ответственность за испохабленное аж сколькими?…пятью проживавшими там одна за другой группами Бессов-магов здание из которого уже десяток лет все бегут на второй день? — в меру язвительно подытожил я.

— Дом, деньги, участок для единорога и гражданство, Кирн. Все, как ты ты просил. — развел руками Янатанн с таким честным видом, что я захотел его укусить. Нет, правда укусить. Впиться своими длинными клычищами в плечо и даже жевнуть пару раз.

Основание рога снова зачесалось.

Формально придраться было не к чему. Совсем. Даже очень убедительный намек правителя на то «что бы ты не выбрал, будь готов нести за это ответственность» вполне соответствует ситуации. Все более чем достойно…на вид, но глядя в лучащиеся харизмой и обаянием глаза эль Акраса и испытывая почти невыносимое желание их выдавить, я понял что попал. Король красиво спихнет на меня один неликвид из под своего патронажа каких бы жертв с моей стороны это бы ему не стоило. И здоровенная куча золота, предполагающаяся к каждому из вариантов — это лишь подъемные на восстановление или содержание, а так же способ подсластить пилюлю…достаточно, чтобы я мог сейчас найти в себе силы на улыбку и благодарность.

Твою мать…

Ну он хотя бы ощутимо сбледнул с моей улыбки. Шоб она ему приснилась.

***

Спустя два часа я уже улыбался другому вашрутцу, приятно отличающемуся от короля синими глазами и куда более бледной в следствии испуга кожей.

— Что значит «Выберите фракцию из предложенных»? — прохрипел я, нависая над широкоплечим и дородным чиновником, начавшим вжимать стул в стену.

— Как же вы меня задолбали! — внезапно рявкнул пришедший в себя мужик и долбанул рукой по столу. Рассвирепев еще сильнее, он заорал, — Читать надо было внимательнее! Бюджет нерезиновый! Бессов много! Финансирование получает лишь одна из партий, победившая по итогам года! Побеждают «Песцы» — значит финансируются экспедиции, приглашаются наставники, обновляются гимназии! «Жабы» — налоговые послабления и льготное кредитование! Только им, понятное дело! «Хомяки» — дополнительное финансирование на постройку дорог, льготные ставки на постройку купеческих дирижаблей, заказы от королевства! «Тараканы» — будут выделены средства на мероприятия, праздники, места отдыха! Что тут непонятного?!!

— А как же финансирование исследований?! — поразился я.

— В отличии от вас… — мужик, заведующий регистрацией новых граждан, сначала побагровел, потом надулся и затем изошел на крик, — …на умных у нас всегда найдутся деньги!!!

Торжественный момент лишения меня девственности в районе независимости был омрачен каким то паскудником из Бессов явно русской национальности, в светлую голову которого пришла похабная мысль посоветовать тогдашнему правителю Вашрута ввести для бессмертных-граждан партии и дать им серьезный повод бороться между собой. Не за какую то мелочь вроде чести, совести и надежды, а за самое святое — бюджет. «Разделяй и властвуй» во всей красе и оно работало как часики.

За идиотскими названиями партий скрывалась реальная сила. Но гораздо меньше той дурной мощи, что могла бы самообразоваться, не возникни из неоткуда тот богопротивный Бесс.

«Песцы» — воины, исследователи, авантюристы, разведчики. Лучшие из них, выбираемые путем целого ряда соревнований и поединков, радующих большую часть смертных Вашрута, могли отправиться на профинансированную правительством экспедицию, что очень часто значило 2–3 выполненных задания от Системы по пути и выбиралось с той же целью. А это очки характеристик, опыт, деньги и черте знать что еще.

«Жабы» — самые уважаемые из Бессов, демонстрирующие отчетливую склонность к оседлости и тенденцию к освоению какого либо мастерства. Дополнительные деньги — это новые материалы и рецепты, мастерские и многое другое. Да, далеко не всем, но общество «Жаб» славилось высоким уровнем взаимопонимания и поддержки.

«Хомяки» — были предпринимателями и мирными исследователями, обладая самым шатким показателем репутации и прогресса, вечно выдавая либо какую нибудь хрень, от которой воротило честных порядочных смертных (вроде организации ресторана самообслуживания), то нечто гениальное, вроде дома свиданий в масках, от которого вашрутцы уже третий год подряд пребывали в восторге. Самая активная и разносторонняя партия вызывала больше всего суматохи в Городе Неудачников, отличаясь наименьшей сплоченностью, но ее лидерам всегда не хватало дирижаблей…

«Тараканы» — были аутсайдерами на этом празднике жизни, представляя из себя «ни рыбу, ни мясо» и занимаясь странными делами, слабо подпадающими под деятельность других партий. Артисты, писатели, жрецы и жрицы любви, дворники…список можно было продолжать долго. Нулевая сплоченность, никакой воли к победе и ни грамма уважения со стороны других Бессов и смертных. Особенно у «писателей», каждый первый из которых банально переписывал из ставшей идеальной памяти книги Земли под своим авторством, за что часто был бит и унижен.

Выйдя из местного министерства полноценным гражданином Вашрута, я тут же стал полноценным жителем Эйнура, взяв в руку засветившуюся дарственную короля Аятанна. Почесал основание рога, поправил хвостом штаны, протёр ярко засиявший значок «таракана», выдохнул…и пошел целенаправленно нажираться в сопли впервые за восемьдесят семь лет.

***

Становиться отшельником-водоносом для собственного дворца я, естественно, не захотел, прекрасно помня заветы сверхтолстого хоббита о нежелании жителей Вашрута гнездиться там, где, грубо говоря не с кем выпить бокальчик винца в сиесту. Тишина, покой и забота о жаждущих пива пожилых и уважаемых жителей центра столицы тоже слабо входила в мои планы. Я выбрал кота в мешке в виде смутно обозначенного дома, в котором много чем баловались и причитающуся с ним сумму в размере двадцати тысяч золотых монет Пана.

Хмуро покачиваясь с похмелья, тоски и жизненных перспектив, я рассматривал фасад уже точно совсем моего дома. Двух вещей нельзя было отнять у подарка короля уж точно — расположение и внешний вид строения. До номером домов цивилизация Вашрута еще не докатилась, остановившись на названиях, поэтому моё жилище (возможно и мертвище) носило гордый адрес: Район Савельи, улица Винных Цветов, дом Аркана Уюта. А в паре перекрестков за моим хвостом находился уже Проспект Сезам — центр самого безумного скопления самых безумно выглядящих Бессов всего мира. Строго говоря, центром был весь район Савельи и далеко сверх этого…Сезам был местным Бродвеем со всеми вытекающими.

— Не самое худшее на вид жилище, — поделилась со мной впечатлениями Лариса и неожиданно добавила, — Но знал бы ты, сколько лоскутов и огрызков энергий тут слито воедино…

— А я не вижу… — пожаловался я ей, вызывая Картера, который тут же меня гневно оборжал, слегка лягнул и наложил кучу на брусчатку в знак протеста. Затем единорог уставился на дом и его глаза немного выпучились.

— Ну я хоть и смотрю через твои глаза, но своими… — протянула суккуба и тут же призналась, — Но ничего не понимаю!

Схема-план дома с положенными в Вашруте заметками у меня присутствовала вместе с дарственной. Дом изначально строился аж под пятерых разумных, поэтому скромными размерами похвастаться не мог. Два высоких этажа, двускатная крыша, намекающая на обширный чердак, два этажа подвалов и так не любимый Вашрутцами задний двор, полностью закрытый от завистливых взоров соседей. На первом этаже присутствовала кухня, кладовка, нижние туалетные комнаты, гостиная и небольшая библиотека с мастерской. Наверху находилось пять небольших жилых комнат, еще один ванно-туалетный комплекс и некий непонятный «кабинет», который по идее должны были как то делить.

Видел я всё это, разумеется, только на бумаге. Дом, сжатый с боков куда более ухоженно выглядящими соседями, пока не вызывал ни малейшего желания врываться в него через главный вход. Тем более с похмелья.

— Говорят, что первым делом в новое жилище надо пускать кота, — сказал я Картеру, делая широкий приглашающий жест в полуоткрытую дверь Арканы Уюта.

Единорог выпучил на меня глаза и попятился, явно намекая, что живым не дастся. Решив не мериться с ним лошадиными силами, я снова залип, глядя на внушительное строение, стены которого остро хотелось почистить. И, возможно, покрасить. Или почистить, заштукатурить, а потом покрасить?

— Эй! А ну убирай за своей лошадью, образина! — что то слабо ударило меня по пояснице, вцепилось, быстро проползло под рукой и уселось на груди, вцепившись в рубаху четырьмя конечностями и задрав маленькое личико с широченным ртом к моему лицу. Светло-зеленая кожа, напоминающая кожу ящерицы, широко расставленные огромные зеленые глаза со светящимся в них возмущением и целый частокол остреньких тонких зубов.

Гремлинша.

Опять гремлинша.

Что за нафиг?

Потрепав меня за грудки и повопив в лицо, разумная случайно получила мощный выдох из моей замершей от неожиданности груди, что ее тут же переключило.

— Эй! Пьянь! Говно убери и отсюда уходи! Нельзя тут спать! Дом опасен! Уходи отсюда! Если некуда идти — идем со мной! Проспишься! Марна может стукнуть, Мирта может обругать, но у нас безопасно! Уйди от дома! Держи пергамент — сюда говно положишь!

Ох. Мне повезло. «Зеленая» гремлинша, да еще и живущая неподалеку. Джекпот.

Я убрал единорожье мнение в пакет, спрятал его в инвентарь и пошел вслед за уже все решившей и упорно тянущей меня за собой гремлиншей. Картер лениво зацокал за нами.

В Вавилоне не было двух мнений по одному вопросу — если благодаря желчным, недовольным, но умным «черным» гремлинам-лидерам цивилизация широкоротых существ с комплекцией худых подростков вообще случилась, то именно благодаря «зеленым» гремлиншам она устояла и продолжала развиваться. Гипертрофированные с точки зрения человека и закрепленные на всю жизнь темпераментные архетипы зубастых коротышек с длинными конечностями были слабо приспособлены к адекватному взаимодействию даже между собой. Именно «зеленые» гремлинши были цементирующим составом расы — чистоплотные, откровенные, заботливые и добрые. Ко всем без исключения.

А еще они рожали более половины всех детей расы. Другая половина приходилась на «розовых» и «оранжевых» особ, причем первые из за своей мечтательности далеко не всегда могли сообразить, что у них происходит секс, а вторые пользовались возможностью сбросить накапливающееся у них нервное напряжение и к беременности относились, как к не очень приятному случайному событию. Естественно, что всех маленьких гремлинов воспитывали исключительно «зеленые».

Обижать отказом мелкую наседку я и не подумал, умудрившись даже незаметно от заболтавшейся провожатой купить в киоске разных сладостей. По соседки в гости и с пустыми руками? Нее…

Так состоялось мое знакомство с «Радужниццей» — мастерской гремлинов, в которой жили, пили, работали, ели и спали семь сестер-близняшек Царраката, не пожелавших расставаться и удравших из Вавилона на собственноручно построенном дирижабле.

— Сестры, у нас гость! Он бездомный и пьяный! Поспит сегодня на кухне! Не бейте его! («зеленая» Мирча)

— Ты опять за своё, Мирча? Морми! Марна! Поднимайте жопы! Надо уроду кровь пустить и выгнать! (Мирта, «красная» — вечно агрессивные, инициативные и драчливые)

— (зевок)…ни разу не видела…притащенных Мирчей…пьяниц…с подарками…(зевок) (Марна, «синие» — сонные, вялые, меланхоличные гремлинши-берсерки, становящиеся активными только в опасной ситуации. Но прекрасные слушатели.)

— Какого хрена балаган? Откуда орк? Откуда хвост у орка? Почему лошадь перед мастерской? Сладости! Правильный орк! (Морми, «оранжевая» — сосредоточенные только на выбранной специализации, деловитые, прагматичные)

— Четыре дуры. Одна тащит все, что попало в дом, вторая визжит, вместо того, чтобы действовать, третья купилась на еду, а четвертая уже жрет и щупает чужой хвост! Как вы еще не подохли! («черная» Мисша — желчность, негатив, рационализм, последнее слово в спорных вопросах)

— Ой…единороооожек… («розовая» Мелли, встреченная мной у Врат с попутчиком-орком — «вечный» ребенок в облаках, наивные и простодушные донельзя)

— Пять дур! (Мисша)

— Ох, что тут снова происходит? У нас гость? Уважаемый, диагностирую у вас похмелье, рога, хвост и хорошие манеры. Добро пожаловать в мастерскую сестер Царракота. Передайте, пожалуйста, чай. («желтая» Марша — манеры, чуткость, занудство, системный подход)

— Шесть дур! Семь дур! Дай сюда ореховый крем, зараза! (Мисша)

(дружелюбные звуки орка, звон чашек, переругивание гремлинш, обиженное ржание с улицы)