Псионикум

Глава 18. Истинная цель Псионикума

Как нам ранее говорили, задача Псионикума — расследование паранормальных преступлений, в которых замешана псионика и псионики. Но это не совсем так. Истинная цель же была немного иной, и это защита мира от «той стороны». Мы пока не касались этой темы подробно в Институте, но известно, что наш мир опутывает тонкое измерение. В недрах Псионикума имеются научные доказательства и в данное время в секретных лабораториях проводятся исследования «той стороны». Согласно Общей Теории Псионики, этот астральный мир — не только источник наших способностей, но и причина появления разума как такового и была до появления нашего мира.

Так что, наша служба в рядах отдела Каллигана лишь первая ступень к Бюро Контроля за аномалиями, которая занимается всеми инцидентами, связанными с астралом. Я тогда не придала особого значения этому ведомству. Считала, что именно расследование преступлений будет интересным и важным делом, но теперь понимаю, хороший день — это день без происшествий. И если детективы в вашем городе бездействуют, значит, вам повезло, понятно? Хотя, тут с какой стороны посмотреть, да? Может им просто пофиг, ведь бывает же такое. Хе-хе. А аномалия проявит себя как гром среди ясного неба.

Прошла неделя, как мы вовсю занимались настоящей полевой работой после нашей маленькой победы. Это позволило Каллигану пересмотреть свое отношение к нам. Теперь мы наравне со всеми. Ну почти наравне, мы же все-таки стажеры. К тому же за эти дни было мало интересного. Мы кажется объехали полгорода, честное слово. Застали немало странных происшествий и не менее странных людей. Но, к сожалению, странных только в плане поведения и поступков, а не псионики.

Большинство из этих дел находили своих вполне обыденных виновных, причину и по конвейеру передавались в суд, а «висяки» за неимением железных улик отправлялись в архив до лучших дней. Нужно ли упомянуть, что мы не встретили ни одного одаренного за эти дни. Конечно, неделя работы вообще не показатель, и всё же, ни одного человека с образом и близко похожего на том скейт-парке, где погиб Кевин Стюарт, дело которого не выходило у меня из головы. Уж очень тот образ был пугающий.

За ведением непрекращающихся дел, которые накапливались, как не знаю что, его дело сейчас как-то уже забылось у персонала школы, у отдела, у СМИ и даже у его семьи. По городу не происходила череда странных самоубийств. Хотя была парочка, но их причины были установлены. С развитием интернета многое стало «прозрачным», если ты контролируешь его, конечно. Погибшие оставили свои предсмертные записки и видео в своих страничках в социальной сети. Никакой мистики.

Я до сих пор ожидала, что скоро обязательно случится что-то такое или обнаружим его старые деяния. Я была уверена, тот псионик-дилетант скоро сделает ещё один шаг. А затишье, скорее всего, связано лишь с последствиями его способности. Наверняка все побочки после Кевина уже проходят или оттачивает свое мастерство. И он скоро будет готов повторить свой успех.

К сожалению, как и с любыми другими серийными убийствами, нужно дождаться ещё одной жертвы, которая приблизит к его вычислению. А те два случая, которые ранее связывали с делом Кевина Стюарта, оказались ложными, и мы вскоре изъяли их из папки о «странной серии самоубийств в Нью-Эдеме».

Поставив последнюю, с полной уверенностью я закрыла файл отчета и отправила в базу данных Псионикума.

— Почему у агентов нет секретарш для заполнения всей этой бюрократии?

— Кэс, эти секретарши — мы. Мы ж стажеры.

— А-а… — удивленно протянула подруга, будто это стало для неё откровением.

— Ладно. На сегодня всё.

— Ага. Снова никаких псиоников-убийц, да, Анна? — зевая, протянула Кэс.

— Но-но, я всё ещё верю, что он появится.

— Не знаю, радоваться этому или нет.

— Твоя правда.

— Че, поехали?

— Угу.

При обнаружении взрослого человека в опрятной дорогой одежде без видимой наружной травмы, но в бессознательном состоянии, сразу предполагаешь худшее. Так и вышло с мистером Генри Лапортом, сорокадвухлетним учителем биологии частной элитной школы в роскошном районе Санвиль, в народе известный как «холмы». Его тело нашли в кабинке туалета центральной автобусной остановки, рядом с элитным районом. Мало кто понял, что человек умер, захлебнувшись водой, а не то, что у него возникли проблемы с сердцем. До прибытия помощи нашлись некоторые неравнодушные, которые попытались его откачать — безуспешно.

После поступления сигнала полицейский оперативный штаб района Санвиль направил туда ближайшую группу быстрого реагирования и скорую помощь. Первые патрульные с парамедиками прибыли уже через две минуты, что весьма хороший показатель в городе.

Один из патрульных остался с многочисленными свидетелями, в то время как парамедики засвидетельствовали наличие мертвого тела и то, что при прочих равных условиях это происшествие, скорее всего, несчастный случай. Однако самая вероятная догадка об инсульте позже не подтвердилась. Забрав тело на осмотр к себе, карета скорой помощи скрылась с места происшествия. Оттуда уже сразу был сделан анализ и вывод, утопленник. Да, в туалете. Да, сам. Доблестными аналитиками Псионикума дело тут же приобрело статус «аномальный» и передано нам.

К нашему прибытию на месте происшествия криминалистов уже не было. Но, как ни странно, репортеры только-только начинали оккупацию места. Из-за многочисленной толпы людей с камерами, телефонами, диктофонами и микрофонами пришлось расширить зону контроля вплоть до самого края площади по всей автобусной остановки. Для этого понадобилось ещё больше людей в форме. В итоге спустя час вечерний Санвиль-роуд вокруг остановки был объят в красно-синее световое шоу от мигалок полицейских машин и вспышек от фотокамер.

А вот и первый звонок — необъяснимая «странная» смерть.

Старший смены, встретивший нас, был мужичок в возрасте с пышными забавными усами, которые были в моде в 80-ые. Услышав волшебные слова о передаче дела в наши руки, он аж засиял и даже помолодел лицом. Наверняка он сейчас отправится прямиком домой, в теплую постель, ну или в бар. Слава нам, что не ему придется разбираться со странным происшествием всю ночь, а возможно и не одну.

Хотя, стоит отметить, свою работу они выполнили без каких-либо нареканий: оградительная зона была успешно изолирована от всех посторонних, предварительная экспертиза проведена, младшие следователи отосланы по неким таинственным поручениям, и к нашему приезду оставалось дело только за «малым» — выяснить, что тут произошло и связано ли это происшествие с делом Кевина Стюарта, про которого вновь вспомнили в связи со смертью мистера Лапорты.

— Он утонул? Захлебнулся водой из унитаза? Как именно? — не поверили мы сначала Винсенту, но внутренний голос подал тревожный звонок.

— В лёгких, в горле и по всей ротовой полости обнаружена вода из-под унитаза. Но на нём самом и на месте никаких следов борьбы. Сейчас проверяется его кровь на след посторонних веществ в организме.

— Может, он просто потерял сознание и каким-то образом ударился головой об сидушку, а там и вода поступила внутрь?

— Возможно, мисс Уильям, но нужны доказательства. На нем нет следов травм. Такое ощущение, будто что сам мужчина стал безостановочно пить воду прямиком оттуда, там и захлебнулся.

— Это как вообще?

— В этом и загвоздка.

— Ещё одно странное самоубийство… Что-то мне это напоминает…

— Анна? — посмотрела на меня Кэс.

— Кстати, что там с делом Стюартов? Что-нибудь нашли?

— Что?

С чего он вспомнил это дело?

— Утром к нам дозвонилась миссис Стюарт.

А-а…

— Так оно же закрыто, нет? Винсент?

Итальянец не ответил, он смотрел на толпу репортеров.

Ох, чует мое сердце, завтра мы будем сиять на заголовках утренней газеты.

— Винсент?

— Она каждый день пишет заявление о пересмотре дела.

Гм… Не забыли.

— И сегодня её письмо приняли? — не поняла я.

— Приказ сверху, — просто ответил Винсент.

— Так, в какой из кабинок обнаружено тело, офицер?

— Пройдемте, — позвал нас за собой патрульный.

Представляете, туалет выглядел чище и поухоженнее, чем жилые хибары в трущобах — ни в какое сравнение с квартирой Стюартов, без обид, — с чего-то всплыло подобное сравнение в голове. Белоснежный глянцевый кафель вокруг и без трещин, чистое зеркало над раковинами, дозаторы для септиков и идеально аккуратные, сияющие глянцем кабинки. Но, блин, это же общественный туалет! Даже запах был приятнее из-за освежителей воздуха и кондиционера. Хотя, повторюсь, это туалет, причем общественный.

Мда, вот что значит элитный район.

Ладно, оставим мировое неравенство в стороне. Винсент был прав. О возможной борьбе между погибшим и преступником речи не шло, всё стояло на своих местах, как говорится, без единой царапины — ни одной капли крови на кафеле, ни осколков, ничего. Но то, что наши «странные» смерти связаны, я увидела сразу после открытия двери кабинки. Над местом, где было обнаружено тело, остался тот же пси отпечаток. В этот раз он был более отчетливым, что давал повод задаваться новыми вопросами, а пока нужно было ответить на следующий: «как связаны эти смерти?». А в том, что они связаны, сомневаться уже не приходилось. И теперь Каллиган уж точно так просто не отделается словами о моем бесполезном видении. К тому же, сверху вдруг тоже озаботились почему-то… Гм.

Айтишники Псионикума сейчас вовсю рыскали в Сети, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку, информацию, сообщение, пост, фото, да что угодно, что связало бы мистера Лапорта с Кевином Стюартом. Однако они ничем не смогли помочь. Они совершенно два разных человека из практически противоположных миров, которые нигде не пересекаются. Из чего можно перейти к следующему вопросу: «кому же они так насолили?».

Они же не могли просто так встретиться в нашем многомиллионном городе с двумя псиониками, которые могут копаться в разуме человека, да еще убийцами. А если это был один человек, то в чем его мотив? Зачем убивать их так мучительно? Получить удовлетворение? Да, возможно, но почему они? Просто так? Просто попались под горячую руку? Или что-то личное? Гм… Я склонялась к последней догадке. А значит, нужно покопаться в жизни каждого погибшего.

— Миссис Лапорт и её сын готовы ответить на ваши вопросы, — пришел офицер и доложил Винсенту.

— Они здесь? — спросил вежливо наш старший товарищ, но я уловила в его голосе нотки волнения. Да, мало приятного в сообщении подобной вести близким погибшего. Это, наверное, всегда так, если ты не черствый пень, как я.

— Да. С ними работает наш штатный психолог.

Ого, уже и психолога нашли. Повторюсь, вот что значит богатый район.

— Агент Рейн, пойдете с нами или осмотритесь здесь?

— Я… Пожалуй, осмотрюсь. Здесь от меня больше пользы.

— Тогда, агент Уильям.

— Есть что-то, что я должна знать, Винсент?

— Не знаю, что было странного в смерти, агент Уильям, но мистер Доккинг указал на… — голоса коллег постепенно отдалились, а после хлопка двери и вовсе наступила тишина.

Я стояла посреди тишины пару секунд, чтобы собраться с мыслями.

«Так, ну, привет ещё раз, сволочь», — активировав глаза на всю мощь, ещё раз обратилась в пустоту и более пристально посмотрела на след. Как и в случае с Кевином, внешний вид следа напоминал рваную рану. В данном случае он был «свежим». Временами оттуда проскальзывали чьи-то голоса и обрывки видений, подобно каплям крови от раны. Стряхнув головой, избавилась от лишнего и сконцентрировалась на пятне и к тому, кто его оставил.

«Сейчас поглядим, кто же ты такой…», — если удастся «прочитать» последний миг из жизни Генри Лапорта, может, узнаю что-то полезное.

При погружении в видение я сразу почувствовала неприятное ощущение в горле — сухость, настолько невыносимую, что казалось горло сейчас весь в песке и тонет в огне. Ясно, что мистер Лапорт погиб ужасной смертью, но самой прочувствовать долю из того, что он пережил — никому не пожелаю. Я едва сдержала себя, чтобы не кинуться к раковине и испить воды, как и сделал мистер Лапорт. Потерпев адские мучения несколько минут, углубилась в ощущения за миг до его смерти.

Неприятные ощущения слегка отступили. Черная пелена спала, предавая картину. Я видела, как он едет на переполненном автобусе. Странно, что он был не на машине. Вокруг люди и неразборчивый шум. Невозможно сказать, когда это было, но вроде ничего необычного. Лапорт не чувствовал ничего дурного. Спустя некоторое время автобус завершил свой рейс, все оставшиеся с ним пассажиры вышли на уже знакомой остановке. Вдруг он почувствовал недомогание, начавшееся с банального першения в горле. А дальше уже совсем страшное. Стоит отметить, что смертельная жажда поглотила его за считанные минуты.

Генри Лапорт пытался утолить жажду сначала со своего термоса из сумки. Он махом осушил его, чуть не подавившись в процессе, но это не помогло, кашляя, он рванул внутрь здания. С тяжелой одышкой он прибежал в туалет и жадно припал к раковинам, а затем закрылся в кабинке, когда кто-то окликнул его. Я вновь пропустила миг его смерти через себя. Все мысли были лишь об одном, вцепиться ногтями в горло и вырвать его вместе с трахеей.

Однако мои мучения не были бесполезны, я прочувствовала кое-что важное — чье-то пристальное внимание за всё это время. Кто-то наблюдал, как умирает мистер Лапорт. Кто-то, кто хотел ему навредить, но боялся встретиться лицом к лицу. Гм… Точно так же, как и с Кевином, но было и отличие. Обстоятельства были более личными, ненависть, накопившаяся годами, отличается от внезапной или любой другой. И здесь она чувствовалась слишком ярко.

А там, на скейт площадке, было лишь гм… презрение и чувство превосходства. Думаю, Кевин мог стать случайной жертвой или просто пробой своих сил нашего неизвестного псионика перед тем, как он воспользуется им уже более осознанно, чтобы жертва испытывала мучения, а именно на мистере Лапорте. Если я права, то личная неприязнь давала возможность сузить круг подозреваемых. Невозможно так сильно ненавидеть незнакомца. И раз мистер Лапорт был учителем, подозреваемыми становились все его ученики и коллеги, а может даже родные. И скорее всего, родные.

Далее я ориентировалась только на субъективные рассуждения. Исходя из всего, я думаю, пси след принадлежит подростку. Уж слишком противоречивые, я бы сказала, «незрелые» ощущения и мысли от него исходят: непостоянные, не до конца сформированные. Он не собран, вспыльчив, труслив, горделив, высокомерен и чем-то сильно обижен. И ещё, я думаю, он только начинает войти во вкус своей способности, сейчас действует скорее по интуиции, катализатором которого является ненависть. Значит, скоро у нас будет много подобных трупов.

Интересно, а как он узнал о своих способностях? Может до этого были ещё подобные случаи?

Но кем бы ты ни был, чувак, ты — тот ещё дилетант.

Два сильнейших внушения за столь короткий промежуток времени явно оставят в его разуме свой отпечаток, неприятный груз. И я, скорее всего, увижу это в его образе. Не говоря о психическом истощении и нестабильности. Сейчас он, наверняка, мучается от чужих ментальных остаточных элементов. Бессонница, возбужденность, тревожность, спутанность сознания, чужие воспоминания, хаотично всплывающие перед глазами, чужие знания, возникающие из ниоткуда, незнакомые голоса в голове, запахи и это ещё не весь список того, что ждет телепата-дилетанта, вторгшегося в чужой разум без подготовки. И это притом, если он переживёт постпсионический синдром. А его образ будет мерцать, как будто в нем сразу несколько разумов.

Как известно, вторгаясь в чужой разум, ты все равно открываешь ему и свой. Нужны годы тренировок и определенная сила воли и разума, чтобы воздействовать на чужой, не оставляя следов и без непредвиденных последствий для себя. В отличие от материальных проявлений пси способностей, менталистика — самая сложная и скорее похожа на искусство, чем на ремесленный навык, который можно набить исключительно тренировками. Жаль, что Лапорт не видел никого подозрительного в момент высадки из автобуса. Но думаю, наш псионик сидел в соседней кабинке и всё это время следил за ним, направляя наваждение. Да и камеры на коридоре туалета наш убийца отключил. Ума хватило, что жаль.

— Нашли автобус, на котором прибыл Лапорт. Сейчас проверяется запись камеры из салона. Опросили водителя, он не запомнил никого подозрительного. Камер в туалете нет, только в холле, их сейчас проверяют наши аналитики, — пришла Кэс.

— Это… Кхм-кхм, — прочистив горло, — отлично, — ответила я, все ещё не отошедшая от кошмарных видений.

— Выглядишь фигово, увидела что-то стоящее?

— Возможная зацепка.

— Голос какой-то неуверенный, — заметила она.

— Думаю, убийца был здесь, — перешла я на следующую кабинку.

— Да, мало кто может воздействовать на человека с дальнего расстояния. Даже тебе это было бы весьма непросто. Но отпечатки мало что дадут. Ты знаешь, сколько людей бывает здесь за один час?

— Угу, много… — просто согласилась я. — А ещё они должны быть знакомы и довольно хорошо. Я почувствовала просто лютую ненависть и презрение к погибшему. Семья что-нибудь сказала?

— Не знаю. Сейчас с ними Винсент. Думаю, всё как обычно, он был самый хороший муж и отец на земле, добропорядочный гражданин и заслуженный учитель.

— Ладно, сейчас поглядим на них… — Кэс не нужно было объяснять, что я первым делом заподозрила семью.

— Думаешь, они замешаны? Если это и миссис Лапорт, то её трауру я верю, а вот сынок…

— Что с ним?

— Не знаю, производит неприятное ощущение, будто он лишь играет печаль и скорбь. Неестественно, я бы сказала. Но там скорее дело из-за его врожденной специфики.

— Специфики?

— У него диагностирован синдром саванта. Имеет ли отношение это, не знаю.

— Аа… Поглядим.

Миссис Лапорт, женщина зрелого возраста и весьма пышных форм с золотом кучерявых волос, и вправду выглядела неважно. Ну, как и полагается вдове. Она сидела в машине скорой помощи. Штатный специалист полиции уже дал успокоительное.

— Я… Я не понимаю… — она едва сдерживала себя в руках.

— Здравствуйте, миссис Лапорт и… — начала я при встрече и сразу осеклась на миг.

Её сын был рядом с ней. И Кэссиди была права, его дерганый образ стрелял красноватым светом. Очень нестабильный образ и ощущения от него схожие от «раны».

Боги… Неужели это он? Моментально повысились подозрения. Но рано было делать выводы. Или нет? Хотя, это скорее из-за состояния парня.

— Дэниел, — с паузой ответил юноша на мой вопросительный «взгляд».

Я ощутила неприятный укол от его внимания. И юноша насторожился, хотя его выражение лица ничуть не изменилось.

— Примите наши соболезнования.

— Д-да… С-с-пасибо… — нашла в себе силы ответить миссис Лапорт, но всё мое внимание было приковано к парнишке.

На вид Дэниел был совершенно обычный молодой человек лет семнадцати-шестнадцати с хрупким телосложением и здоровым румянцем на щеках. Чистая опрятная одежда, идеально расчесанные длинные черные волосы. Новзгляд и холодныйотрешенный вид, словно он робот — то, что не присуще скорбящему в данной ситуации. Он держал мать за руку, и делал вид, что пытается быть ей опорой. Никто и не подумает, что он может быть тем самым, кто повинен в этой ужасной смерти. На миг я аж сама засомневалась. Ну, нельзя так слепо доверять видениям.

Ага… Слепо доверять, дернула себя за иронию. Тут я не могла не вспомнить слова мистера Вейнса. Гм… С ним, кстати, уже скоро порешаем наши дела. А то, что за непонятки вдруг. Мне он не показался таким человеком, чтобы обидеться на слова какой-то юной идиотки. Ему наверняка задавали вопросы похлеще. Просто внимание мужику не хватает, что ли…

Я отвлеклась. Вернемся к делу. Я пока не могла просто так «копаться» в Дэниеле. Он почему-то напрягся. Поэтому обдумывала свои вопросы к его матери, которые могли бы выудить что-либо от него без его прямого участия. Вдобавок, он мог бы ощутить моё псионическое воздействие и наглухо закрыться. А мне нужно, чтобы он сам себя выдал, своими реакциями, ответами и изменениями в «ауре». Если это он конечно.

Знаете, чем отличается человек, осознанно отнявший чужую жизнь и готовивший к этому много времени, от другого? Да, мало чем, на самом деле. Он такой же. Но если знать куда «нажать», то можно получить невероятный эффект. Мы видели это пару раз на занятиях профессора Краусса. Видеозаписи его допросов, когда он выуживал «истину» из головы преступников, задавая правильные вопросы, лишь слегка воздействую псионикой.

Это похоже на сеанс гипноза во время дружеской беседы. В тесной тускло освещенной комнате, где сидит телепат и преступник, абсолютная тишина. А потом по ходу обычного диалога между ними мы наблюдаем, как он преображается на глазах. Кажется, что меняется даже его внешность, голос, все его слова приобретают другой оттенок.

Проблуждав где-то в пустоте, взгляд преступника упирается в голую бетонную стену. Но его здесь нет. Он перемещается в другое время и в другое место, в некую историю о самом себе, которая неотступно преследует его, тяготит, волнует. Но история, которую Краусс попросил его рассказать, заставляет его вспотеть, потерять весь свой выстроенный холодный образ, защищавший его, отчетливо становится слышно, как тяжелеет его дыхание, учащается пульс.

Вскоре мы наблюдаем, как его тюремная роба намокает от пота, и видно, как под ней дрожат грудные мышцы. И он рассказывает всё как было без утайки. Как он обдумывал убийство, слежку, зачем он это делал, что испытывал при этом и после. Слышать абсолютно спокойный и ровной голос, рассказывающий ужасы, сделанные собственными руками, обескураживает.

В последней из таких лекций, я отчетливо запомнила запись признания киллера, который за свою долгую карьеру отнял больше пятьдесят жизни. И он рассказывал об этом, как об обычной работе, представляете. Он вроде бы и серийный убийца, а вроде бы и не маньяк. И знаете, что я тогда ещё поняла, мало кто раскаивается о содеянном. А ведь это было бы справедливо, чем кинуть таких людей в изоляцию, в тепле и за наши налоги. Заставить их раскаяться, пожалеть, а потом понести заслуженное наказание — думаю, это было бы высшей справедливостью. Но имеем что имеем.

Начала я с банальных вопросов о здоровье мистера Лапорта. Но в уме начала выстраивать псипортрет Дэна и первое, что я хотела сделать, это понять его поведенческий характер. Потому задала вопросы о проблемах с почками у мистера Лапорта, и вскользь упомянула о проблемах с мочеиспусканием, о которых он якобы делился с неким доктором. Триада Макдональда гласит, набор из трех поведенческих характеристик — зоосадизм, пиромания и энурез, связан с предрасположенностью к совершению особо жестоких преступлений, которым мог страдать Дэн, он же возможный преступник.

В своей работе Макдональд исследовал сто пациентов, которые угрожали убийством; из них половина имели ранее выявленные психопатологии. Он обнаружил, что в детстве многие его пациенты были с садистскими наклонностями и тягой к совершению тяжкого преступления. Они регулярно мучили животных, устраивали поджоги и мочились в постель после пяти лет. Несмотря на не слишком точные данные, тенденция явно наблюдалась и невозможно было проигнорировать эту закономерность.

Так как огонь уже фигурировал в нашем деле, оставалось проверить две другие причины. Я задавала вопросы миссис Лапорт, но ожидала «ответ» от Дэна. Возможно, одного только упоминания, даже вскользь, о мочеиспускании хватит, чтобы вызвать у него реакцию.

Ведь, по моей версии, он должен страдать подобным расстройством. А такой гордый и опрятный юноша явно почувствует стыд, ведь он-то это хорошо помнит, моменты своей слабости, о которых никто не должен узнать. Но всё осложнял его диагноз. Образ лишь визуально похож на тот, с места убийства.

— Простите за подобные вопросы, миссис Лапорт, — извинилась я и оставила их с психологом.

— С-с-скажите, э-это точно инсульт?!

Краем зрения присмотрелась к сыну и ответила:

— К сожалению, всё указывает на проблемы со здоровьем. Мне жаль.

— Но… Н-но он никогда не жаловался!

— Видимо, стресс копится годами и находит выход таким образом. Резко. Вот совсем недавно тоже был странный трагический случай, бедный мальчик поджёг себя прямо в парке из-за проблем в школе и в семье.

Услышав мой ответ, миссис Лапорт чуть не упала в обморок. Но не её сын. Сначала затаил дыхания, потом вздохнул с облегчением. Успокоил себя и сердцебиение. Потом приобнял свою мать.

Гм. Образ юноши не изменился. Ладно, я, кажется, поспешила с выводами. Но все равно нужно будет проверить его более тщательно.

— Анна? — вывела меня из раздумий голос Кэс рядом. — Твой телефон.

— Да?

— Мисс Рейн, ваше дисциплинарное слушание назначено завтра в 11:00, — без привета и без ответа огласив информацию, тут же отключился Каллиган.

Что тут сказать, наконец-то.

— Что ж, спасибо, миссис Лапорт, — попрощались мы с ними.

— Как их тут много… — вздохнула Кэс.

Вокруг нас толпилась кучка людей с телефонами и снимали место преступления. Некоторые пытались задавать вопросы офицерам и агентам. Наш старший уже отвечал на чьи-то. Видимо, репортеру из солидной студии.

— Как думаете, раз тут задействован Псионикум, это может быть убийца-псионик?

— Пока данных нет, — уклончиво отвечал Винсент.

— А что скажете вы? — налетел к нам мужчина с микрофоном со своим другом оператором.

— Без комментариев, — отмахнулась от них Кэс, садясь в машину. Я же их просто проигнорила и оттолкнула, чтобы освободить путь.