ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890

*** ЧАСТНОЕ ПИСЬМО РОДИТЕЛЯМ, ДОКТОРАМ И НАЧАЛЬНИКАМ ШКОЛ

Беру смелость предложить вашему вниманию некоторые взгляды на отделение спермы, которые, насколько я знаю, до сих пор не разделялись ни докторами, ни вообще публикой.

Физиологи и писавшие о половых органах обычно предполагают, что отделение спермы аналогично отделению желчи, сока поджелудочной железы, слюны и других отделений, существенных для человеческой жизни, и которые, раз образовавшись, должны быть потреблены и изгнаны из организма.

Логический вывод из этой теории тот, что для обозначения совершенного здоровья каждого мужчины и мальчика, достигшего 14–15-тилетнего возраста или около этого, необходимо изгонять это отделение в правильные или неправильные промежутки времени через общение с другим полом или через мастурбацию, если отделения спермы не происходит непроизвольно во время сна.

Дальнейший вывод из этого тот, что существует естественная необходимость неограниченного общения между полами, или, так как общество не допускает этого, то учреждение домов терпимости; между тем нравственная природа как мужчины, так и женщины возмущается против такого вывода; а потому и нельзя не усумниться в истинности такой теории. Я с своей стороны считаю, что эта признаваемая всеми теория имеет свое основание только в половой безнравственности, разрушающей заодно и жизненность и счастье нашей породы.

«Человек есть то, что он думает», это классическая истина. Если мальчик получил впечатление из книг и от товарищей старше его, что в 14 или 15 лет отделение спермы неизбежно образуется и накопляется, и что это совершается вместе с тем без его сознания и воли, что он не может воспрепятствовать этому, и что для того, чтобы поддерживать здоровье, ему необходимо периодически каким-нибудь способом выбрасывать это отделение, то его поступки тотчас же и начнут соответствовать его убеждению.

Сравнение, делаемое врачами, отделения спермы с желчью, гастрическим соком и пр. утверждает эту теорию в уме молодого человека и поддерживает его в его зловредных привычках; но подставьте вместо желчи слезы — и вы вызываете в уме мальчика совершенно другое представление. Он знает, что слезы не составляют существенного условия жизни и здоровья. Человек может находиться в совершенном здоровье и ни разу не плакать в продолжение пяти или даже пятидесяти лет. Слезная жидкость всегда присутствует, но в таких малых количествах, что она незаметна. Слезы всегда готовы, ожидая соответственной причины, для того чтобы излиться; но они не накопляются и не вредят человеку, оттого что не изливаются ежедневно, еженедельно и ежемесячно. Составные элементы слез приготовляются организмом; проходя через кровообращение, они всегда готовы составиться и излиться, когда они понадобятся, но если они составляются, накопляются и текут без соответствующей причины, без физического раздражения или душевного волнения, — врач тотчас же заключает о болезни слезных желез. И потому гораздо больше аналогии между слезами и спермой в их естественном способе выделения и потребления, чем между желчью или желудочным соком и семенем.

Истечение как слез, так и семени не существенны для жизни и здоровья. И то, и другое в большой степени находится под контролем воображения, чувств и воли. Истечение того и другого может быть остановлено мгновенно внезапной душевной деятельностью.

Если бы мужчины и мальчики могли быть убеждены и чувствовали бы, что допущение выделения семени без разумной и соответствующей причины — столь же унизительно как и проливание слез часто и при ничтожных случаях, — и что кроме того беспричинное выделение семени есть разрушительная трата жизненного запаса, то образование привычек мастурбации, распутства, невоздержания в браке со всеми их губительными последствиями были бы предотвращены в большой степени.

Трудность обращения с этим предметом, кроме щекотливости, которая предполагается в соображениях о нем, — лежит, главное, в том, что большинство людей рождается с неестественно развитыми половыми стремлениями.

Половая распущенность прошедших поколений породила в нашем поколении чрезмерную половую раздражительность и противодействовать ей можно только очень постепенно воспитанием молодежи в принципах половой нравственности и всеобщим распространением истинного знания о естественных отправлениях производительных органов.

При установлении положения половой гигиены люди науки должны быть очень внимательны к проповедуемым ими теориям об этом предмете.

Теории, влекущие за собой пагубные последствия и не обещающие облегчения тех бедствий, которые теперь удручают человечество — не могут не вызвать сомнений.

Помню, как больно сжалось мое сердце, когда однажды при конце физиологической лекции о страстях, один молодой человек воскликнул раздирающим голосом: «что ж нам делать, молодым людям! Мы желаем жить хорошо, но страсти наши сильны, а вы, доктора, не говорите нам, что нам делать!?»

На лекции были врачи, но ни один не сказал ни слова для того, чтобы подкрепить волю молодого человека на пути воздержания.

Весьма вероятно, сравнительная физиология и анатомия в большой степени поможет приобретению правильного понимания естественных свойств человеческого организма. Я полагаю, что исследование полового строения дикого оленя или обезьяны и сравнение его с человеческим значительно поможет решению вопроса о том, находится ли в согласии с простым и неповрежденным законом природы и с человеческим счастьем то обстоятельство, что несоответственно тому, что совершается в животном, в человеке выделение спермы образуется и возобновляется так постоянно и в таком огромном количестве. Естественно по крайней мере спросить о том, не есть ли накопление и составление половых выделений, происходящих в человеке, в большей степени последствие привычки, так же, как и огромное истечение слюны есть последствие такой же воспитанной привычки плевания. Некоторые люди могут наплевать полный штоф в день, другие же плюют редко или никогда.

На родителях и воспитателях лежит обязанность предупреждать образование дурных половых привычек в детстве и молодости. Кроме прямого поучения об этом предмете, дети с раннего возраста должны быть воспитываемы в привычках самообладания. Важные поучения, содержащиеся в следующем извлечении, должны быть глубоко продуманы всеми воспитателями.

Нет привычки более привычки самообладания требующей упражнения. Привычка эта заключает в себе так много важного для жизни, что можно сказать, что только по мере ее силы, мужчина мужественен, а женщина женственна. Уменье отождествлять свое я с высшими сторонами нашей природы, подчинять ей низшие стороны, поднимать животную природу до высоты своего сознания — составляет ту центральную силу, которая дает жизненность всему существу человека. Как развить это в ребенке — есть задача каждого родителя; как воспитать это в себе — есть дело каждого юноши. Путь, ведущий к этому, не таинственен и не сложен.

Привычка самообладания есть только накопление постоянных поступков самоотречения ради достойного предмета; есть повторяемая победа разума над побуждениями, суждения над пристрастиями, сознания долга над желаниями.

Тот, кто приобрел эту привычку, кто может разумно управлять собою без болезненного усилия, кто властвует над своими страстями, тот имеет в самом себе источник истинной власти и истинного счастья. Силы и энергия, употребляемые на это день за днем и час за часом — не истощаются и даже не уменьшаются; напротив, они увеличиваются употреблением, делаются только сильнее вследствие упражнения; и хотя уже совершили свое дело в прошедшем, составляют испытанное, верное и могущественное орудие для будущей борьбы в высших областях.

На ранних стадиях истории мира условия, независящие от половых нужд, сделали женщину рабою мужчины. Если бы полы были равны по силе, с полной свободой выбора и отказа в половых сношениях, на всех ступенях любви, начиная с обменов взглядов до того общения, которое предназначено только для произведения потомков, — я думаю, что это равенство мужчины и женщины предотвратило бы то чрезмерное желание общения, которое обладало мужчиной с тех пор как мы знаем жизнь людей, и которое доходило и доходит теперь почти до мании, делающей несчастие всего рода человеческого.

Eliza В. Burnz.

Элиза Б. Бернз.