Птичка в клетке

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Твое настоящее имя — Венера? Правда? — хихикала Ханна. — Потрясающе!

— Меня всю жизнь дразнили. — Джулианна позировала ей, сидя у окна башни.

— А почему ты называешь себя Джулианной?

— У меня новые документы на это имя. Я не стала меня фамилию, потому что Джонсон — слишком распространенная, чтобы меня могли под ней найти.

— Найти? Зачем?

— Чтобы заставить дать показания против брата. Он в тюрьме.

— Почему?

— Шантаж, рэкет… всякое такое.

— Рэкет? — На лице Ханны появилось выражение страха и любопытства. — Ты прячешься от полиции?

— Почти. Я дала показания, но прокурор решил, что они нечего не решают и без них можно обойтись. Я действительно не знала ничего о делах Нико. — Джулианна повертела головой. — Я устала.

— Почему же раньше не сказала? Давай сделаем перерыв. — Ханна отложила карандаш. — Все равно не понимаю, почему ты прячешься?

— Потому что в этом замешан не только мой брат. Там много народу… Целая организация.

— Банда? — вытаращила глаза Ханна.

Джулианна пожал плечами.

— Как бы то ни было, они хотели знать наверняка, что я не буду давать показания, ведь они знают: я не стану лжесвидетельствовать. И… мы решили, что мне стоит спрятаться.

— Ты имеешь в виду, друзья твоего брата могли тебя убить?

— Нет! — горячо возразила Джулианна. Хотя на самом деле она не была уверена. — Они просто хотели, чтобы я спряталась.

— Теперь Зак будет тебя защищать.

Девушка стиснула зубы. Ханна не знала, что их брак — только фикция.

— Да, теперь у меня есть Зак, — сказала она и встала. — Мы можем закончить позже? Мистер Моди обещал взять с собой меня на Оркас, хочу купить рождественские подарки. Поедешь с нами?

Ханна заколебалась, и это показалось Джулианне хорошим признаком.

— Нет, спасибо.

— До Рождества осталось пять дней.

— Я уже позаботилась о подарках.

— Поможешь мне украсить елку?

— У нас будет елка?

— Разве вы не ставите елку на Рождество?

— Нет, с тех пор как… Последнее время не ставим.

Что Ханна собиралась сказать? С тех пор как она заперлась у себя в комнате?

— А куда же вы кладете подарки?

— Мне приносят их в комнату, а я вручаю свои. Мы не устраиваем ничего особенного… Джулианна!

Девушка уже стояла в дверях.

— Что?

— Ты никогда не рассказываешь про своих родителей.

Джулианна посмотрела поверх ее головы в окно.

— Мой отец умер десять лет назад, а мать бросила нас, когда я была совсем маленькой.

— Она бросила тебя? Разве такое возможно?

Джулианна промолчала. Она ненавидела свою мать за то, что та оставила их.

— Это уже неважно.

— Как мне тебя жалко… У меня, по крайней мере, был Зак.

У Джулианны сжалось горло.

— Мне тоже жалко твоих родителей.

Ханна сделала шаг к Джулианне, замерла, потом подошла к ней и крепко обняла. Джулианна догадывалась, что это был первый раз, когда Ханна сама кого-то обнимала, и едва не расплакалась.

— Скажи, — спросила Ханна, неловко отстраняясь и не глядя Джулианне в глаза. — Быть замужем и все такое… целоваться приятно?

Джулианна рассмеялся неожиданному вопросу Ханны.

— Грех жаловаться. Неужели ты никогда не целовалась? Даже в школе?

— Ко мне учителя ходили на дом. Так что мне и познакомиться-то с парнями было негде.

— У тебя все впереди. — Джулианна постаралась сказать это как можно небрежнее, будто для человека нет ничего проще, чем изменить свою жизнь и вернуться к людям. — Я зайду к тебе, когда вернусь.

С этими словами Джулианна закрыла за собой дверь. Ей случалось в жизни сильно чего-то бояться, но она видела — Ханна просто парализована страхом.

Удастся ли Джулианне вытащить бедняжку из ее комнаты? К людям? И по силам ли это ей — может, еще более неопытной, чем Ханна?

Но если мне это удастся, Зак будет счастлив…

А значит, стоит постараться.

Зак ждал Джулианну в спальне, надеясь, что она зайдет попрощаться перед отъездом на Оркас. Она не зашла, и Зака этому очень удивился. А еще его удивило, что он так расстроился из-за пустяка.

Он привязывался к Джулианне. И ему это не нравилось.

Зак даже завидовал — он даже в мыслях не решался на слово «ревновал», — что Джулианна проводит столько времени с Ханной. Он должен был бы радоваться, что они подружились. И он действительно был этому рад.

Зак чувствовал себя виноватым, ведь он уделял Ханне мало времени. Зак не мог взять сестру с собой в колледж, потому что ей было только одиннадцать. Когда ей исполнилось восемнадцать, Зак предложил ей поселиться с ним, но она отказывалась, пока он не нашел этот остров. Он убедил Хану, что ей не придется ни с кем общаться, если она сама того не захочет. Но тогда она испугалась самого переезда. Заку пришлось арендовать частный самолет, чтобы доставить сестру в Анакорду, а оттуда они катером отправились на Пром. За всю поездку Ханна не произнесла ни слова. Было очевидно, что она сходит с ума от страха, оказавшись вне привычных четырех стен.

Через пару лет Ханна унаследует свою долю родительского состояния. Ей не нужно общаться с людьми даже для того, чтобы обеспечить себя.

Как Зак мог заставить сестру покинуть остров и вернуться к реальной жизни? После нескольких лет постоянного общения с психоаналитиком Ханна все еще не смогла разобраться в себе. Зак понимал, что потакает ей, позволяя безвылазно сидеть в башне, но как еще он мог поступить? Выгнать сестру из дома навстречу всем ее страхам?

Зак оставался в своем офисе до тех пор, пока не вернулись Джулианна и мистер Моди. Когда он, встретив ее на пороге замка, обнял и поцеловал в щеку, ему показалось, что для них нет ничего более естественного в этом мире.

— Надеюсь, ты скучал без меня? — спросила Джулианна, пока Моди выгружал из машины ее покупки.

Зак хотел ответить, что скучал, но, взглянув на заднее сиденье джипа, замер.

— Ты купила елку?

— Совсем маленькую.

Елка была по меньшей мере три метра в длину.

— Не уверен, что наши старые гирлянды еще исправны. У нас и украшений-то нет.

— Мистер Моди так мне и сказал. Так что я купила гирлянды. А украшения мы сделаем сами.

Зак не мог представить себя сидящим за столом и мастерящим звезды из фольги.

— «Мы» означает тебя и Ханну?

— И тебя, — ответила она с улыбкой. — Рождество — семейный праздник.

— Я буду осуществлять чуткое руководство.

— И развешивать гирлянды.

— Хорошо. Но я должен буду уехать на пару дней.

Джулианна застыла с руками, полными пакетов.

— Зачем?

— Дела. Но я вернусь к Рождеству.

— Ты будешь осторожен?

— Разумеется.

— Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать. Не все в твоей власти.

Джулианна поднялась наверх. Зак помог мистеру Моди установить елку и стал развешивать гирлянды.

Джулианна спустилась только к обеду.

— Как красиво, — сказала она, обняв Зака за талию.

Он поцеловал ее в голову, провел рукой по волосам.

— Я уже забыл, что такое настоящее Рождество.

Рождество в доме его деда было совершенно формальным, хотя и очень эффектным — в их доме собирался весь цвет Сан-Франциско. Зак плохо помнил семейные праздники с родителями. Они умерли, когда ему исполнилось двенадцать. Зак только помнил, что все они были очень счастливы. Но тогда счастье казалось ему чем-то само собой разумеющимся. Однажды брат с сестрой попытались отпраздновать Рождество в замке, но и они, и все приглашенные чувствовали себя неловко и скованно, будто не знали, как себя вести и чего от них ждут.

Чтобы отвлечься от неприятных воспоминаний, Зак поцеловал Джулианну. Она ответила ему с нежность, снова заставившей его забыть условия их брака. Поцелуй затягивался. Джулианна приподнялась на цыпочки и обвила руками его шею. Зак провел руками по ее спине, талии. В нем проснулось желание.

Подхватив жену на руки, он направился к лестнице.

— Мы пообедаем чуть позже, — кинул он через плечо миссис Моди, которая как раз в эту минуту вошла в столовую с подносом. Джулианна смущенно уткнулась лицом ему в шею.

— Да, сэр, — с улыбкой ответила миссис Моди.

Заку не терпелось добраться до спальни. С каждым днем Джулианна становилась все раскованнее, все смелее в своих желаниях.

Распахнув ногой дверь спальни, Зак опустил Джулианну на кровать. Она притянула его к себе, обвила ногами и застонала, когда он лег на нее. Ему казалось, что она готова прийти экстаз от любого прикосновения.

— Перевернись. — Ее голос был хриплым от желания. Он с удовольствие ей подчинился. — Я хочу все сделать сама, можно? — спросила она, вспыхнув от смущения.

Как будто от таких предложений отказываются!

— Я твой, — ответил Зак.

Джулианна раздевала его дрожащими руками, и от ее неловкости в нем поднялась волна нежности и желания. Она принялась раздеваться. Ее руки задрожали еще сильнее. Пальцы Джулианны танцевали на его коже, то гладя, то впиваясь, щекоча и возбуждая. Она склонилась над Заком, и он почувствовал на своей коже ее горячий влажный язычок. Так она еще никогда не делала, — это была последняя мысль, которая пронеслась в голове Зака. Робость ее движений, желание доставить ему удовольствие приводило мужчину в экстаз.

Он удержал ее голову и попробовал остановить ее, потому что не мог больше сдерживаться.

— Расслабься и получай удовольствие, — прошептала Джулианна, на секунду поднимая голову.

И Зак сдался. Он больше не понимал и не чувствовал ничего, кроме острого наслаждения, пронизывавшего все его тело… И еще ее губ, языка, ее рук, запаха ее духов…

Секунды, минуты или, возможно, часы прошли прежде, чем Зак открыл глаза. Она сидела над ним, ее лицо было одновременно смущенным и торжествующим. Ее взгляд спрашивал, сумела ли она доставить ему удовольствие.

Мужчина притянул Джулианну к себе.

— Это было потрясающе.

— Правда?

Ему не терпелось вернуть ей долг. Он уложил ее на спину и стал нежно целовать, наслаждаясь мягкостью ее губ, ее пышной грудью, дразня ее отвердевшие соски. Ее кожа казалась удивительно мягкой и нежной, просто созданной для поцелуев. Он встал на колени между ее ног и стал ласкать ее бедра. Ее глаза были блаженно закрыты.

— Скажи мне, что тебе нравится?

— Все. — Джулианна подалась ему навстречу. — Мне нравится все.

— А так? — спросил Зак и повторил языком путь пальцев.

Девушка изогнулась.

— Да…

— А так?

— Мммм…

— А так?

Он едва успел дотронуться языком до ее холмика, как она замерла на несколько секунд, а затем свела бедра и простонала его имя, но Зак настойчиво продолжил ласкать ее языком. Ее второй оргазм был еще дольше и ярче. Зак не мог больше сдерживаться. Он резко вошел в нее, уже не пытаясь быть нежным и осторожным. Он просто обезумел от желания. Джулианна впилась ногтями в его кожу и отдалась бешенному жестокому ритму.

И только потом, когда они лежали, едва дыша, не способные пошевельнуться, Зак понял, что наделал.

Он не использовал презерватив.