Пульсация. Книга 1. Марк

14 часть

– …Пачку «Мальборо-лайт» и литровую бутылку лимонной Столичной.

С показательным, но без перегибов, раздражением Марк отсчитал нужную сумму в карманном бумажнике, оказавшейся в итоге последними при нём наличными.

– Может хоть орешков насыпать, а то сигареты – не самая лучшая закуска, – иронично пробасил бармен и по совместительству хозяин бара – высокий, широкоплечий мóлодец в чёрных джинсах, клетчатой рубашке и кожаной жилетке, выдающей в нём, как и рыжая щетина моржовых усов, истинного адепта байкерской тусовки.

– Айван, сделай мне хотя бы раз большое одолжение. Не доё*ывайся до моей простаты хотя бы сегодня. Я ведь запросто могу передумать и затариться всем этим дерьмом в ближайшем минимаркете, причём по более доступной цене и без бешеных барных накруток.

– И что же тебе мешает пойти туда прямо сейчас?

– Ну чё ты теперь строишь из себя целку-то, Вано? Сам же знаешь, что не пустишь меня сюда с левыми покупками. А я пока что ещё свято верую в народную мудрость, глаголящую о том, что непозволительно распивать крепкие напитки в гордом одиночестве, дабы не прослыть в миру конченным алкашом.

Бармен сдержанно с басистой хрипотцой посмеялся над шуткой своего постоянного клиента и-таки развернулся к многочисленным и очень длинным полкам зеркального стеллажа за своей спиной.

Прежде чем забрать проплаченный заранее заказ и отправится в глубь зала с отдельными столиками и кабинками, Марк подхватил из близстоящего на барной стойке лотка коробок спичек с названием самого заведения.

Несмотря на близящееся к вечеру время, да ещё и в пятницу, внутри внушительного помещения, буквально растянутого по всей длине торцевого фасада здания, было как-то уж больно малолюдно и пустовато. Хотя немалое число круглых столиков и отдельной зоны под бильярдные столы в дальнем крыле зала изначально рассчитывались на очень большое количество совершеннолетних посетителей. Разве что Марку Гордону на сей очевидный факт было явно глубоко насрать, впрочем, как и на всё остальное.

Прихватив с собой бутылку, чистую стопку и сигареты со спичками, он наконец-то отвернулся от барной стойки, выбрав один из центральных столиков – не так уж и далеко от зорких глаз бармена Айвана. Неторопливо, с манерной ленцой и расстановкой, расставил по центру круглой столешницы свою ценную ношу, стащил с плеч куртку и сел (вернее даже, вальяжно расселся) на один из стульев спиной к выходу.

– Зак этим вечером никуда не собирается после окончания своей… рабочей смены? – всё это время бармен не спускал с него насмешливого взора, решившись задать очередной вопрос с подковыркой и с неизменной ухмылочкой на крупном, чуть побитом «оспой» мясистом лице. – А то у меня что-то сегодня не стоит – относить тебя домой на своём плече. Люди и без того начали болтать о нас невесть что, да и мою жену это крайне напрягает.

– Айван, будь другом. Отъе*ись уже!

Бармен не успел вдоволь посмеяться, как его внимание привлёк звук открывшихся со стороны улицы входных дверей.

…Первая затяжка, самая глубокая и ощутимо крепкая, почти ядрёная. Рецепторы ещё не настолько травмированы после восстановительной паузы почти в несколько часов. Лёгкие тоже, успев до этого надышаться относительно свежим воздухом, совершенно не ожидали получить внутреннего ожога от наполнившей их сигаретной копоти. Но Марку всё же удалось сдержать нежданный приступ кашля, блаженно вслушиваясь в беспомощную реакцию организма, перед тем как опрокинуть первую стопку беленькой в абсолютно пустой желудок.

Сегодня Гордон намеревался упиться, как никогда ещё до этого, да и повод имелся весьма подходящий.

Отставив пустую стопку обратно на столешницу, мужчина закрыл глаза, делая ещё одну глубокую затяжку и на несколько секунд замирая… Дыхание он тоже задержал, вернее втянутый в лёгкие дым, перебирая через внутреннее восприятие хлынувший поток смешанных ощущений, подобно музыканту, что касается кончиками профессиональных пальцев за бесчисленные струны арфы в поисках идеального звучания нужной мелодии. Тело приняло данный удар, как и должно, без очевидного сопротивления, безвольно расслабляясь под обжигающими приливами первых симптомов физического опьянения и, само собой, по прихоти своего хозяина.

– Говорят, если напиваться с паршивым настроением, приход от пьянки будет втройне паршивым.

Марк не сразу открыл глаза на прозвучавший над его головой голос, но всё-таки открыл. Его искреннее изумление граничило с поверхностным шоком и лёгким недоверием, будто он смотрел на представшего из ниоткуда то ли призрака, то ли абстрактную галлюцинацию.

– Бог мой, солнце, ты ли это?

Он так и застыл, в принятой до этого позе прибалдевшего кайфолова и с ошалелой на красивых губах лыбой. Подозрительно сощуренные глаза мужчины не спускали пристального взгляда с неестественно спокойной Эльвиры Бабич, наблюдая по ходу, как она вешает на ножку соседнего стула свою увесистую котомку и, как ни в чём ни бывало, усаживается прямо напротив за один общий столик. Как бы она не старалась сейчас выглядеть сверхневозмутимой, контролируя каждый свой шаг, слово и тональность голоса, слишком бледное лицо выдавало её с потрохами, плюс едва заметная скованность в движениях. А то, сколько она вкладывала сил на подавление внутренних эмоций и болезненную реакцию на Гордона, можно было только догадываться.

Но, надо отдать должное, справлялась она весьма недурно, да и не особо тушевалась перед очередным и явно продуманным действием. Положила перед собой руки эдаким деловым жестом непримиримого соперника, сплела пальцы в плотный замок и поддалась чуть вперёд, точь-в-точь, как какой-нибудь следователь из детективного сериала. Ну и, само собой, уставилась в лицо Марка ещё более пристальным, чем у него взглядом, будто хотела насадить глаза мужчины на невидимые шампуры, увы, воображаемого, пока что, орудия пыток.

Гордон приподнял брови в немом вопросе, демонстрируя свою полную готовность к предстоящему разговору, откровению, исповеди или к чему-то там ещё, с чем она таким сенсационным вдруг решила сюда припереться.

– Не ожидал? – что ж, похвально. Говорит на удивление ровным голосом, удерживая изначально выбранную маску ледяного спокойствия на все сто. Единственное, что выдаёт её внутреннее напряжение – едва заметная хрипотца, но Элл это нисколько не смущает. Курсы актёрского мастерства пригодились как нельзя кстати.

Казалось, она даже не стала обдумывать свой следующий жест, когда вдруг разжала пальцы и протянула правую руку над столешницей в сторону Марка. Чисто спонтанное решение. Или желание – напористое и без тормозов. Даже Марк не стал никак на него реагировать, с неподдельным интересом наблюдая, как она отбирает у него его же раскуренную сигарету, как подносит её к своим чувственным губам и делает намеренно долгую затяжку, а потом выдыхает объёмной порцией едкого дыма прямо в его глаза.

Мужчина ещё больше сощурился, но уже от улыбки, растянувшей уголки его рта в знакомой гримасе кайфующего от распираюещего довольства демонюги.

– Зае*ись, крошка. Вот это была действительно реальная бомба. Я почти завёлся.

Он перевернул свою правую руку ладонью вверх «просящим» жестом, и Элли вернула ему сигарету, стараясь не терять самообладания ни на секунду.

– Завёлся так же, как и в салоне своего конченного дружка?

– А у тебя что, неожиданно засвербело, и ты решила вернуться, чтобы закончить начатое?

– Какой же ты повёрнутый на все извилины еблан! Стоп-краны тебе снесли, видимо, ещё при родах. Мне даже стало интересно, как ты собирался провернуть это дело и не угодить в конце за решётку?

– А почему ты спрашиваешь об этом здесь и сейчас? Вернулась бы в ателье, и я бы с радостью всё тебе там наглядно продемонстрировал.

Она явно спятила, если решила передрючить его в словесной перепалке. Гордон и глазом не моргнул на её попытку его поддеть. Продолжал смотреть ей в лицо всё с той же бля*ской ухмылочкой и полным пох*измом на дерзко красивой физиономии, в которые так и хотелось вонзить все свои десять ноготков.

Марк лениво пожал плечами и сделал очередную затяжку вместо лёгкой паузы.

– И не надо смотреть на меня, как на воплощённое чудище из ада. Это всего лишь вопрос времени, плюс парочка проверенных приёмов по воздействию на вашу ранимую и чересчур предсказуемую психику. Вы же все до смешного одинаковы. Одинаково поначалу визжите, строите из себя целок, нагнетаете драматизма на происходящее ещё больше, чем есть. Как же без этого? Ведь это надо прочувствовать, да так, чтобы вшторило и пробрало буквально до матки! Убедить себя, какие вы все на деле невинные жертвы. Подорваться на собственных эмоциях и, само собой, с обязательным сносом крыши. Довести в своём восприятии и без того напряжённую атмосферу до точки невозврата. А потом раз! – он вдруг очень громко щёлкнул пальцами левой руки, причём настолько неожиданно, что Элл всё-таки не удержалась и вздрогнула. – И ты уже начинаешь мне подмахивать. И дышать, и дрожать уже по-другому. Вначале неуверенно, прислушиваясь к себе, к тому как тебя ведёт. И, да, совсем уже не так, как до этого. Ну, а дальше – самое банальное дело техники. Похотливой сучке очень сложно скрыть то, как она течёт. Вернее, вообще никак, особенно от долбящего её члена. Прости, конечно, милая, но в том, что ты пропустила самое лучшее представление в своей жизни, нет моей вины. Так что, увы и ах, но поезд давно ушёл. На словах такое не передашь. Тем более те исключительные моменты, когда начинаешь подбирать нужные ключики к особо недоступным сучкам. Вот тогда-то я и завожусь по полной, чувствуя, как они ломаются под нажимом моих пальцев, трещат и поддаются. Жаль, ты этого уже никогда не узнаешь. А так, было бы что вспомнить на старости лет в холодную зимнюю ночку…

– Охренеть, какой же ты… напыщенный ублюдок. Да я в жизни не поверю в эти долбоёбские сказочки! Чтобы кто-то из всех ваших предыдущих жертв ни разу не обратился в полицию? Чушь несусветная!

Девушка тоже презрительно сощурила глаза, скривив губы в циничной усмешке, да только Гордон на все её ужимки и бровью не повёл.

– Да мне как-то по херу, во что ты там веришь, а во что нет. – мужчина с ярко выраженным пофигизмом лениво фыркнул и слегка закатил глаза. – Я тут не подряжался кому-то и что-то доказывать. Что ты тут вообще пытаешься выцепить? Возомнила себя Жанной Д’Арк? Могу напомнить, чем она кончила. И твоё счастье, что ты не знаешь ни по слухам, ни по личному опыту, что такое изнасилование для представителей органов уголовного права. По сути, это сущий геморрой, не только для них, но и для любой наивной дурочки, рискнувшей пойти войной на ветряные мельницы. Иначе бы каждая вторая замужняя дама могла бы уже ходить в полицейский участок по месту жительства, как к себе на работу, заявляя раз за разом о том, что её изнасиловал или пытался изнасиловать собственный муж, сосед, отец, брат, любовник, ротвейлер любимой бабушки... Без имеющихся прямых доказательств, самоотверженных свидетелей и пары стальных яиц у самой жертвы, за подобное дело не возьмётся ни один прокурор страны. Да будь ты хоть вся от макушки до пят покрыта синяками, царапинами и кровоподтёками, а из всех щелей и дырок вытекала литрами сперма – даже этого было бы недостаточно. Для начала попробуй доказать ещё, что ты не являешься еб*нутой мозахисткой и прожжённой по совместительствую бля*ью. Готов поспорить, даже среди твоих очень близких знакомых и вроде как преданных друзей обязательно найдётся парочка законопослушных доброжелателей, кому прямо сейчас захочется поделиться своими ценными наблюдениями о твоей увлекательной жизни с так называемой тёмной стороны. В этом вся суть грёбаной реальности, детка. Самой беспощадной и в то же время абсолютно уязвимой и беспомощной в нашем мире является голая правда. Вот её-то во истину насилуют вдоль и поперёк практически все, кому не лень, включая тебя.

Марк вдруг выставил правую руку локтем на столешницу, направив в лицо девушки указательный и средний палец с зажатой между фалангами сигаретой. Эдакий обличающий жест, от которого даже у Элл ни с того, ни с сего вдруг перехватило дыхание и ощутимо затряслись поджилки.

Вот именно! Чем она вообще думала, когда рванула за ним следом в этот треклятый бар? Уж явно не головой. Могла бы ещё по предыдущему с ним общению догадаться, какой он на деле редкостный болтолог и изощрённый манипулятор (плюс хрен знает кто ещё). Этот реально мог с лёгкостью вые*ать кому угодно мозг, незаметно докопаться до чужого сознания и слабых сторон и в нужный момент прессануть по психике идеально подобранной комбинацией фраз. Ни дать, ни взять непревзойдённый иллюзионист, чьи искусные пальцы способны играться на самых скрытых струнах людской сущности, перенастраивая их тональность и звучание на угодную ему частоту.

Несомненно, он обладал в своём роде исключительным даром (то ли внушения, то ли воздействия), который в своё время не мог не привлечь внимания Елизаветы Кэрролл (впрочем, как и его не менее завораживающая внешность). А теперь под него умудрилась подпасть и Эльвира, пока ещё как бы вскользь и невзначай. Вопрос в другом. Хотела ли она узнать истинную силу его талантов на себе сразу с нескольких сторон? Если он умудрялся достать до костного мозга своей отвратной манерой резать по живому правдой-маткой, что будет, когда он надумает немного подсластить пилюлю?

– Готов поспорить, в своём одержимом желании засадить меня далеко и надолго, ты бы пошла на многое, пустившись в куда более тяжкие вещи, чем те, которые, по чистой случайности, минули тебя сегодня стороной. Думаю, мне нет резона говорить теперь, насколько тебе повезло (или не повезло – тут уж с какой стороны посмотреть). Можешь считать, что каким-то чудом отделалась лёгким испугом. А вот корчить тут передо мной Сару Коннор, пытаясь меня нагнуть и передрючить, я тебя умоляю – не надо! Не напрягай свои нежные извилины, у тебя ни хера в любом случае не выйдет. Уровень совершенно не тот. Хотя, надо отдать должное, тебе-таки удалось меня слегка шокировать. Явиться на мои светлы очи меньше чем через полчаса после почти свершённого над тобою акта насилия… Такое даже в дешёвых триллерах редко где увидишь. Поздравляю, у тебя в натуре железные яйца. И-таки да! Я прям весь такой сижу не в меру восхищённый и шизею от пробравшего меня экстаза. Вставило конкретно, по самое немогу, аж до эрекции.

Грёбаный сукин сын! Непрошибной, до омерзения скользкий и изворотливый сукин сын!

Не удивительно, почему Лиз Кэрролл когда-то на него повелась. Это же живое воплощение непримиримого вызова и постоянного конфликта сторон, способного свести с ума любого, у кого действительно очень слабая психика. По сути – сплошной сгусток воспалённых эмоций, натянутых до пределов нервов и убийственного характера с эффектом шаровой молнии, который не перевоспитаешь ни одной пси-ломкой. Правда, Элл до сих пор не могла понять, как эти двое совершенно разных и абсолютно ничем не похожих по своей натуре людей сумели найти когда-то что-то общее (это, если не считать постели).

Почему в памяти вдруг ни с того, ни с сего всплыли слова Лиз, обращённые к Гордону в момент интимного уединения данной парочки, девушка так и не поймёт, но шарахнет ими по сознанию не хило так. А там и до уязвимой плоти недалеко. «А ведь только тебе удавалось доводить меня до оргазмов, трахая и вылизывая мне вагину, при этом совсем не стимулируя клитор.» – они явно произносились только для одного единственного слушателя, без учёта подслушивающего их со стороны свидетеля. Только факт оставался фактом. А из-за того, что они предназначались для одного конкретного лица, их прошибная сила и оказалась настолько убийственной, пронимающей буквально до боли.

Эльвира невольно заёрзала на деревянном сиденье стула, уж очень быстро прогревшегося под ней. Она не верила тому, что ощущала в этот момент. Это воистину было невероятным! Внутренний удар-вспышка после прозвучавших в голове слов Кэрролл оказался чересчур резким, режущим и неожиданным. Половые губы ещё больше онемели и припухли под сильным притоком крови. Назойливый, свербящий сигнал ноющей пульсации задолбил обжигающими сокращениями по напрягшемуся клитору, заныв в складках более чувственной вульвы и тут же скользнув сладкой резью внутрь вагины. Будто в неё проникли чьи-то невидимые сухие пальцы, царапая по стенкам влагалища своим «наждачным» трением и тем самым причиняя блаженную боль.

А потом в довесок, ко всему прочему, перед глазами всплыла картинка кончающего на пол фотостудии Марка Гордона. Большой перевозбуждённый член в широкой и сильной ладони своего владельца… вырывающиеся из разбухшей головки тёмно-пурпурного цвета тугие струи густой спермы…

От таких красочных воспоминаний и самой недолго кончить. Пришлось брать себя в руки с неимоверным усилием воли.

– Ну, хоть чем-то у меня получилось возбудить твоё воображение.

Вскипевшая из-за подскочившего давления в голове кровь ударила наотмашь по вискам и глазам. Но Элл удалось каким-то чудом не потерять ни своего лица, ни сорваться с места в постыдном бегстве раньше времени и уж, тем более, не вызвать у сидящего напротив наглого уё*ка каких-либо сомнений на счёт выбранной ею цели.

– Разве что тупизма в тебе от этого нисколько не убавляет. Мне реально, просто интересно. Ты хоть немного задумывался над тем, что я могла тебе дать и без всего этого реалити-шоу с показательным применением хоррор-треша?

Нашла кого об этом спрашивать. У Ганнибала Лектера интервью взять не думала, например, в его подвальчике?

Марк, как и ожидалось, лишь с ленцой цинично хмыкнул и преспокойно, абсолютно ровной рукой налил следующую порцию водки.

– Радость моя, не в меру наивная. С чего ты вообще решила, что меня можно пронять подобными откровениями? У меня нет никаких проблем с женщинами. Любая первая встречная (99 и 9 десятых из ста уж точно) готова мне дать где угодно, когда угодно и сколько угодно.

– Если нет вопросов с теми, кто мечтает тебе дать, тогда в чём твоя основная проблема? Тебя стопорит в нужный момент и от желанного стояка остаются одни лишь воспоминания?

Мужчина тихо рассмеялся, не разжимая губ, и с ещё более подчёркнутым интересом во всевидящих глазах вперился в непомерно упрямое личико девушки. То, что она пыталась его поддеть старейшим в мире способом – усомнившись в его мужской силе и обозначив тем самым обязательное наличие целого букета из психических отклонений и комплексов – этому он не удивился вообще никак. Как будто уже ждал от неё подобных заявочек с первых же секунд их завязавшегося разговора. Да и не было у него с потенцией никаких проблем. В этом Элл успела убедиться воочию, всего каких-то десять-пятнадцать минут назад. С таким шикарным, как у него, стояком, только в порно сниматься.

– Знаешь, я бы с радостью тебе поведал свою слёзную историю о моих сексуальных «проблемах», замешанных на детских психо-травмах, только, боюсь, ты не имеешь для подобной беседы необходимой квалификации. В любом случае, весь этот трёп превратился бы в словесный онанизм бессмысленного содержания, от которого ни ты и ни я так бы и не сумели кончить. Поэтому, давай эту часть разговора сразу пропустим и перейдём к более интересной теме, а, точнее, к главной цели твоего визита сюда, киска. На кой ты тут предстала передо мной вся такая невъе*енно воинственная, и какие наполеоновские планы на мой счёт ты уже успела наворотить в своей гениальной головке? Я уже понял, ты не поклонница ролевых игр с изнасилованием и припёрлась сюда не ради е*ли. Поэтому, было бы неплохо услышать в твоих словах некую конкретику, которая, наконец-то бы пролила свет на твои истинные мотивы прихода. Иначе, дорогуша, я скоро упьюсь, и мне будет откровенно по х*ю на все твои зае*оны, чего там тебе от меня было надо и в каком количестве. Цигель, детка, а то не видать тебе моего стояка ещё очень долго.

В подтверждение своим словам, мужчина подхватил полную до краёв стопку, проделав ею над столиком что-то вроде безмолвного тоста за сидящую перед ним девушку, и одним выверенным движением опрокинул всё её содержимое себе в рот. Смачно сглотнул, довольно поморщился, разве что не издал сладострастного звука от полученного кайфа, и вновь обратил пока ещё ясный, вопросительно выжидающий взгляд на Элл.

– Слушай, а может тебе тоже налить? Как-то я даже не подумал об этом. Уж кому-кому, а тебе при любом раскладе не помешает расслабиться, особенно после сегодняшнего кавер-представления.

Вот же ж залупившийся гомнюк! Всегда найдет, чем подцепить.

Правда, Элли и сама всё это время изнывала от преследовавшей её дилеммы – выпить или нет. Снести ко всем чертям из памяти последний час своей жизни с помощью ядрёного алкоголя или же, несмотря ни на что, воздержаться? Но даже без столь манящего соблазна в виде литровой бутылки водки, она прекрасно понимала, чем это могло закончиться. Обед она сегодня пропустила, желудок был пуст едва ли не по самую прямую кишку, эмоции зашкаливали, а желание сорваться в истерику уже практически подступило к критической отметке. Пара рюмок срубит её за несколько секунд. И, если не свалит под стол, то до экспрессивного гала-концерта доведёт в любом случае.

– Нет, спасибо. Пока воздержусь.

Странно, но и это Гордона ничуть не удивило.

– Как знаешь. – он просто пожал плечами, состроил равнодушную мину и начал делать последнюю глубокую затяжку почти докуренной сигареты.

– Откуда ты знаком с Элизабет Кэрролл? – она выпалила свой вопрос в аккурат в тот самый момент, когда его лёгкие были переполнены никотиновым дымом.

Марк тут же сдавленно закашлял, принявшись поспешно тушить окурок о дно стеклянной пепельницы.