Пункт назначения 1990. Шаман

Глава 17

Кто-то нещадно меня тряс. Я еще не мог разобрать слов, но стало ясно, что поспать мне не дадут, что придется выныривать из сна в реальность. Это было сложно. Это было почти невозможно. Этого ужасно не хотелось.

— Серый, да что с тобой?

Что-что, всю ночь учил заклятия, уснул только под утро. Вон, башка раскалывается, и плечо болит. В памяти сразу всплыл ритуал, который творила надо мной баба Дуся. Это воспоминание оказалось эффективнее любого ледяного душа. Я проснулся тут же, в момент. Сел, откинул одеяло.

И сразу же раздалось удивленное:

— Серег, а пятно твое куда делось?

Пятно… Метка… Наследство от прошлой жизни…

Я скосил глаза на плечо. Невольно вырвалось:

— Черт!

Влада пришлось отодвинуть, оттолкнуть. Мне надо было срочно взглянуть на себя в зеркало. Я никак не мог поверить, что такое возможно. Что так бывает. Так просто!

Комната закончилась в пять шагов. К сундуку я практически подлетел, откинул крышку, задержал в руке, присел на корточки, уставился в свое отражение. От метки не осталось и следа. Чистая кожа. Меловые разводы. Запах льняного масла. Словно все это было не во сне. Словно наяву. Вот только где? В какое место занесла меня эта ночь?

— Черт! — В этот раз прозвучало это так громко, что на звук в комнату прибежала Вика.

— Сереж, что случилось?

Она была встревожена. Я обернулся к ней, указал ладонью.

— Смотри!

— Ого!

Она почти не удивилась. Приблизилась вплотную, провела кончиками пальцев, почувствовала масло. Отдернула руку, растерла бабкину медицину между пальцев, принюхалась. А потом улыбнулась, склонилась к самому моему уху, прошептала:

— Бабушкина работа?

От неожиданной близости, от прикосновения, у меня внезапно пересохло в горле. Черт, как это некстати. Я отстранился.

— Ее.

— Э! Вы там чего? — Возмутился со своего лежбища Лис. — Вы чего это?

— Слав, — голос Вики стал обиженным, — нашел, когда ревновать!

Эх, Вика-Вика… На этот раз я был с Лисом солидарен. Поэтому встал и вернулся к кровати. Там натянул джинсы, взял полотенце. Разбираться в амурных делах мне совсем не хотелось. Нафиг, нафиг. Это пусть без меня. Я посмотрел на Влада.

— Я в душ.

Мел, масло, ворожбу хотелось поскорее смыть. Я встал под лейку и открыл воду. Ох, ё! Вода была холодной. На что я вообще рассчитывал? Что может быть в летнем душе раненько поутру в конце августа? Правильно, совсем не парное молоко. Мыться пришлось, подпрыгивая на месте и постукивая в такт прыжкам зубами.

Зато домой потом бежалось вприпрыжку, в теле образовалась приятная легкость. Хотелось закутаться в одеяло и выпить горячего кофейка. Точно. Кофе! И как можно быстрее.

В доме все было по-прежнему — мое отсутствие совсем не разрядило обстановку. Лис лежал на моей кровати поверх одеяла. Надутая Вика сидела за столом и упорно смотрела в окно. Я туда тоже глянул, на всякий случай, вдруг там есть что-то важно?

Во дворе было пусто. Я пробормотал себе под нос:

— Как у вас тут все сложно.

Сбросил полотенце на сундук и слинял на кухню, туда где свистел чайник, где Влад звенел посудой.

Вика с Лисом подтянулись, когда мы допивали по второй кружке кофе. Притихшие, присмиревшие, довольные. Сразу стало ясно, что помирились.

Пока девчонка хлопотала, собирая ревнивцу на стол, я предложил:

— В магазин бы съездить и в аптеку. Кое-что нужно прикупить.

Вика встрепенулась, плюхнула на середину стола тарелку с бутербродами.

— И краску черную обязательно! Чтобы Сереже волосы перекрасить, чтобы парик каждое утро не лепить. — Она вдруг замерла. — Ой, парик! Сейчас же муж нашей Анжелы приедет, а мы совсем не собраны!

Тут уже остолбенел я. Точно! Мы же ему на сегодня назначили. Он зелье захочет получить, а я даже не в курсе, как его делать!

— Зелье! — простонал я вслух. — Срочно надо готовить!

— Не надо.

Вика подвинула Лису чашку, плеснула в кофе молока.

— Я все сделала еще вчера.

Он сердца сразу отлегло. Я едва не бросился ей на шею, удержался в последний момент, сложил на груди ладони, глянул на девчонку, как на святую.

— Благодетельница! Спасительница! Чтобы я без тебя делал?

— Не знаю, — сказала она беспечно. — Без меня ты бы давно пропал.

— Это точно, — подтвердил Лис с набитым ртом.

— А знаете, — предложил вдруг Влад, — поезжайте-ка вы вместе, а я останусь. Костерок разведу. И зелье ваше отдам.

— Правда?

Вика обрадовалась. Стало понятно, что и дом этот, и затворничество надоели ей до чертиков.

— А ты сможешь?

Влад снисходительно усмехнулся:

— Что там мочь…

«Наливай да пей!» — продолжил я эту шутку про себя. В слух, ясное дело, я говорить этого не стал. Девчонка взвизгнула от восторга и унеслась к себе в комнату переодеваться. Я проследил за ней взглядом, подумал, как мало надо человеку для счастья — всего лишь иногда выбираться в магазин.

— Не-е-ет, — задумчиво протянул Лис, — так не годится. А если кто-то придет? Что ему скажем? Мы не можем клиентов терять.

— Да не бойся ты. — Влада такие мелочи не пугали. — А то я не найду, чем их занять. Заболтаю, развлеку. Устрою все в лучшем виде!

Лис недоверчиво покачал головой, потом все обдумал и сдался.

— Хорошо, мы постараемся обернуться быстрее.

Вика появилась на пороге нарядная, самую малость подкрашенная.

— Я готова!

Вместо слов ей вручили последний бутерброд. После Влад вытурил нас из кухни одеваться.

Уже во дворе, перед тем как закрыть калитку, я вспомнил, что говорила ночью старуха. Попросил:

— Влад, только перед тем, как жечь костер, набери мне золы побольше.

Тот не стал уточнять зачем, дурашливо отдал честь.

— Будет сделано, мой командарм. — Потом расхохотался и добавил. — Да выметайтесь уже отсюда, надоели.

И мы добросовестно вымелись.

Наша поездка неожиданно затянулась. За льняным маслом пришлось ехать в соседний город, в единственную на все окрестности большую аптеку. Зато мы добыли все и даже больше.

Вика нежно прижимала к себе кулек с гусиными лапками. На сидении рядом с ней стоял торт «Сказка». Но полу лежал большой арбуз.

То, что Влад не скучает, стало ясно, едва мы подъехали к забору. У калитки стояла черная волга, за рулем маялся от безделья водитель. Со двора доносилось залихватское:

Пели точно не дети. Голос Воланчика я узнал сразу. Подпевал ему баритон Анжелиного мужа. По какому поводу идет веселье, я пока догадаться не успел.

Лис в голос заржал:

— Во дают!

И открыл калитку.

Во дворе полыхал костер. Настоящий, пионерский. Сразу стал понятен выбор репертуара. На столе стояла закусь и пол-литра беленькой. Точнее, воспоминание о ней. Бутылка была практически пуста — едва плескалось на донышке. Вторая бутылка, пустая полностью, валялась под столом.

Влад со смаком вкушал местные сливы. Николай Андреевич по одной таскал маслины и эмалированной миски с оббитым краем. Пламя разбрасывало искры. Песня ладилась.

Грянем мы дружно песнь удалуюЗа пионеров семью мировую, Будем примером борьбы и трудов. Клич пионера: «Всегда будь готов!»

Мы поднимаем алое знамя. Дети рабочих, смело за нами! Близится эра светлых годов. Клич пионера: «Всегда будь готов!»

— Надо их разгонять, — сказала Вика, не понижая голоса.

— Я сейчас! — Лис направился было к собутыльникам, но не успел.

Нас заметили. Нам обрадовались. Громко, бурно.

— Кого я вижу!

Николай Андреевич обвел взглядом всю нашу компанию. Меня без парика и маскарадного костюма он не опознал. Зато разглядел Вику, с трудом сфокусировал на ней взгляд, расплылся в улыбке, раскинул руки и, пошатываясь на ходу, двинулся на встречу.

— Спасительница!

Это слово прозвучало сегодня второй раз, но Вику не обрадовало совершенно. И она досадливо поморщилась. Подвыпивший клиент не дошел буквально пары шагов, запнулся ногой об ногу и повис на шее у девчонки, безрезультатно пытаясь ее облобызать — попасть губами в щеку.

— Спасительница, — повторял он беспрестанно. — Волшебница! Фея! Да вы ж меня к жизни вернули! Я вам так благодарен! Так!

Он с огромным трудом принял вертикальное положение, расставил ноги, утвердился на месте, добыл из пиджака портмоне, насильно втиснул девчонке в руки.

— Вот, бери, мне для тебя ничего не жалко. Я для тебя!

Поток восхвалений прервал невежливый Лис. Он подхватил восторженного клиента под локоток, увлек его к выходу, отобрал мимоходом у Вики кошелек.

Ведьмина внучка шумно выдохнула, опасно прищурилась, воткнула руки в боки, посмотрела на Влада. И я понял, что Воланчик приплыл.

Тот еще ничего не уразумел. Сейчас он всех обожал. Сейчас ему море было по колено.

— Я обещал его развлекать!?

В словах парня звучала неприкрытая гордость.

— Я развлекал! Клиент доволен!

С этим было сложно спорить. Довольными казались оба. Я обнял друга за плечи и повел в дом. Вика шла следом и возмущенно сопела. Воланчик прибывал в самом благодушном настроении. Костры взвиваться у него уже перестали. Теперь он учил летать орлят. На крыльце нас догнал Лис.

В дом Влада пришлось заталкивать силой. Уже у самых дверей он внезапно решил, что Вике стоит подарить букет. А, значит, сей же момент его надо пойти и нарвать. Пришлось этому галантному кавалеру пообещать, что мы непременно нарвем букет сами. Даже два букета. Только сначала уложим в постельку самого Влада. Скоро он сдался, а нам удалось перетащить через порог его обмякшую тушку.

У самой двери в нашей комнате на полу валялась кассета с Кашпировким. Лис едва на нее не наступил.

— Убью паразита, — пообещал он.

Влад не расслышал, обрадовался, впился слюнявыми губами Славе в щеку, отвесил пьяный поцелуй:

— Я тебя тоже люблю!

— Тьфу! — беззлобно сплюнул Лис. — Морда пьяная. Ложись, проспись.

Влад важно поднял вверх указательный палец, сделал мудрое лицо:

— Спать, это хорошо. Спать, это правильно. И вы ложитесь, чего бес толку гулять?

— Непременно ляжем, — поспешил я погасить его пыл.

Возле раскладушки нам под ноги попалась еще кассета.

— Да что они здесь делали?

Лис сбросил на лежанку безвольное тело.

— Зачем все раскидали?

Я огляделся. Как только мы сразу не заметили? В комнате царил хаос. Кто-то вывернул мою сумку на кровать. Часть вещей валялась на полу. Самой сумки не было. И не только ее. Не было на столе двухкассетника.

— Серый!

Голос у Лиса был растерянный.

— Видак пропал! И кассеты! Твою ж мать! — Он смачно выругался. С чувством, витиевато. Впрочем, совсем тихо, чтобы не слышала Вика. — Как думаешь, что они с ним сделали?

Я не ответил. И про сумку с магнитофоном тоже не сказал. Просто не успел. Кто-то тихонько тронул меня за рукав. Я мельком глянул назад и понял, что дело пахнет керосином. Сзади стояла Вика. На ней не было лица. Такой я ее еще не видел. Первая мысль, которая пришла в голову — у нее в комнате лежит труп. Или два. Или три. Или… По испугу в глазах, по дрожащим ее губам, по повисшим на ресницах слезам я бы легко представил и десять покойников. Только в маленькой Викиной комнатушке им попросту негде было разместиться.

— Что случилось?

Голос мой стал сиплым, глухим. Вика всхлипнула и от души разревелась. Тихая ругань сразу стихла. Лис моментально забыл об украденном добре.

— Вика, — Славка подскочил к ней, схватил за плечи, слегка встряхнул, — Викуля, солнце, что произошло? Что?

Она беспомощно огляделась, шмыгнула носом и убито произнесла:

— Книга исчезла.