Пунктир

Глава 4. Очень умная жаба

— Могу пообещать, что больше мешать не буду, — заявил Хастур. Они с Кроули только что вышли из кабинета Вельзевул, где завершилась плановая аудиенция. Между прочим княгиня сообщила, не называя имен, что на место третьего герцога уже найден кандидат. Говоря это, она как бы невзначай повертела в пальцах белое перышко. Оно до сих пор стояло у Кроули перед глазами, сделав его слепым и глухим ко всему остальному.

— Эй, ты меня слышишь?

— Что... ты о чем? — встрепенулся Кроули.

— О том, что ты опять можешь сидеть в подвале и задвигать нашим всякую чушь. Я к тебе больше не полезу. Но взамен мне от тебя нужно кое-что… — Хастур сделал паузу, словно собирался с духом, и выдал: — Надо поговорить.

С жабой своей и поговори, чуть было не брякнул Кроули, но вовремя прикусил язык: что-то в облике демона заставило присмотреться к нему внимательней.

После гонки в Милтон-Кейнсе Хастур стал неузнаваем. В преисподней все рты пораскрывали, когда он явился в своем шикарном и, самое невероятное, чистом и отутюженном наряде!

В характере тоже произошли перемены. Нет, герцог, не задумываясь, своротил скулы трем-четырем чертям, чьи высказывания о его новом виде показались ему недостаточно уважительными, но прислужника-демоненка за мелкую промашку уже не сжег, как прежде, а всего лишь пнул. А на другого только рявкнул. Мерзопакостности в натуре Хастура оставалось предостаточно, но известная всему Аду безудержная злоба утихла. Он даже шутить пытался, хоть и неудачно.

И вот теперь Кроули с неприятным удивлением обнаружил, что Хастур возвращает себе прежний облик. На щегольском пиджаке появились грязные пятна, галстук был завязан кое-как, измятые брюки пузырились на коленях. На лице, с которого недавно сошли последние струпья, вновь кое-где проступила желто-серая короста.

— Хорошо, поговорим. Здесь и сейчас?

— Сейчас, но не здесь. Идем в «Сухую глотку».

В те века, когда пьянство являлось безусловным и тяжким грехом, большой популярностью в Аду пользовалась следующая пытка: пьянице предлагали огромный выбор спиртного, но, стоило ему сделать глоток, как напиток испарялся и в горло несчастного сыпался раскаленный песок. Иногда, без всякой системы, вместо песка лилась чистая прохладная вода, вдруг сменявшаяся кипящей смолой, и такая мука считалась одной из вершин истязаний. К тому же рядом с грешниками сидели демоны, которые потешались над ними, вовсю распивая и напоказ смакуя лучшие вина земли. Место, где творились мучения, получило у обитателей геенны название «Сухая глотка».

Со временем список грехов менялся. Более того, когда на одной шестой части суши местное население после ряда событий принялось употреблять антифриз, денатурат и политуру, Рай поставил вопрос о мученичестве. Конфликт никому не был нужен, поэтому Ад согласился считать пьянство грехом не основным, а сопутствующим, и пытка песком была упразднена.

Но «Сухая глотка» осталась, превратившись в бар на полпути между кипящими котлами и кабинетами вельзевуловой канцелярии. Завсегдатаями там сделались черти-истопники дежурной смены и демоны из обслуги: курьеры, уборщики и охранники. Захаживали туда и грешники, многие — по старой памяти. Им уже не подсовывали песок и смолу, однако пиво наливали выдохшееся, а водку — теплую. Кроули знал это место, но предпочитал проходить мимо.

Во-первых, выпивку по его вкусу там не подавали.

Во-вторых, в баре часто завязывались драки, а кому приятно ни за что ни про что получить кружкой по голове?

В-третьих, там пытался играть блюз грешник Том по прозвищу Три Хита.

Конечно, у Тома, как у любого смертного, имелась фамилия, но Кроули поленился заглянуть в эту графу договора купли-продажи души. Полученное прозвище оказалось метким, и хотя самому Тому не нравилось, прилипло к нему намертво. Ничего не поделаешь: вызвал демона — будь готов ко всему.

Да, то был стандартный вызов для заурядной сделки: душа в обмен на способности. Ночь, перекресток, икающий от страха мальчишка лет двадцати. Дальше тоже все как обычно: а где рога, а надо ли подписываться кровью, а когда станет заметен результат. Может, попробуешь сам научиться, без особой надежды предложил Кроули. Смертный оторопел: дьяволу не нужна его душа? Кроули мог бы ответить, что душа душе рознь, есть бриллианты, но куда чаще попадаются стекляшки, примерно как у тебя, парень, уж не обижайся. Еще добавил бы, что никакая сделка с нечистым не превратит посредственность в гения, потому как гений — сам себе и Бог, и Сатана, и чихать ему на любых чертей... Всего этого Кроули не сказал. Просто объяснил, что по инструкции обязан сделать последнее предупреждение, и сунул бумаги на подпись. Человек подмахнул, не читая, да и как прочтешь, когда всего света — свечной огарок. А зря не прочитал, особенно то, что было набрано мелким шрифтом: «Развитие полученных способностей настоящим договором не предусмотрено».

Том покончил с собой через десять лет, когда понял, что не в силах сочинить ничего нового. После смерти очутился в «Сухой глотке», обреченный до Страшного суда исполнять свои хиты, которых за всю его жизнь набралось ровно три.

— Лучше отправиться наверх, — предложил Кроули, которого не вдохновляла перспектива вновь услышать пение Тома. — Я знаю неплохое местечко недалеко от офиса.

— Там смертные, — Хастур поморщился. — Надоели.

С этими словами он шагнул в завесу огня, полыхавшего в арке из берцовых костей и позвоночников. Огонь сохранился со времен мучилища, и демон Бегемот, бессменный хозяин и бармен «Сухой глотки», считал его стильной альтернативой двери.

Ему же принадлежала идея добавить к пыткам грешных внутренностей страдания слуха, поэтому кроме Тома Три Хита в баре обретался еще десяток подобных неудачников. Если же они по каким-то причинам музицировать не могли, их заменял механический орган, играющий гимны и псалмы задом наперед, страшно фальшивя при этом. В то же время Бегемот покровительствовал группе живых музыкантов имени себя[1], однажды даже принес их записи. Знатоки оценили.

Кроули прошел вслед за Хастуром, вытряхивая из-за ворота пиджака застрявшие язычки пламени, щекотавшие шею.

Последние пятьсот лет интерьер бара не менялся. Владелец предпочитал натуральные материалы и приглушенные тона: серые могильные плиты и заплесневелые жертвенные камни в качестве столов и стульев, стены обшиты полусгнившими гробовыми досками, светильники из болотных огней задрапированы кусками истлевших саванов. Благовоспитанные посетители пили из человеческих черепов, а потенциальным буянам сразу выдавались оловянные кружки. В характеристиках клиентов бармен никогда не ошибался.

В дальнем конце за стойкой возвышалась монументальная туша самого Бегемота — лысого, с волосатым брюхом и брыластой физиономией, но без слоновьих ушей и хобота, с которыми его изображали на старинных гравюрах. Бегемот полагал, если во времена Вейера[2] и де Планси[3] облик слона еще мог внушать страх и отвращение значительному числу смертных, то теперь он не вызывает ничего, кроме симпатии. А раз так, то незачем неудобства терпеть, когда толком ни чихнуть, ни высморкаться.

Посетителей в этот час было битком, но для герцогов мигом освободили самую чистую из могильных плит и придвинули для сидения самые удобные жертвенники.

— Особым гостям — особую выпивку, — провозгласил из-за стойки Бегемот, наполняя два желтых черепа на высоких костяных ножках. — Специально для вас, господа, коктейль «Старая Скверна»!

Словно в ответ на это представление из черепов брызнули фонтанчики зеленых и лиловых искр. Бегемот был известен своими коктейлями, которые смешивал по собственным, хранимым в глубокой тайне, рецептам, и подавал избирательно, руководствуясь причинами, известными ему одному.

— Бегемот, мне двойной, — вскинул руку Хастур.

— Тебе известно, что это? — вполголоса поинтересовался Кроули. Предлагаемый напиток был ему незнаком, а о некоторых коктейлях Бегемота ходила дурная слава.

— Нет и неважно: я хочу надраться.

Пьянки с Азирафелем являлись для Кроули источником множества приятных переживаний; от компании Хастура едва ли приходилось ожидать чего-то подобного, поэтому демон насторожился:

— Может, сначала поговорим?

— Ты мне друг?

— Нет.

— Вот и не лезь со своими советами. Я могу и говорить, и пить. Кстати, говорить втроем будем.

Жаба выползла из его рук на стол, подобрала лапы и уставилась на герцогов желтыми глазами навыкате.

— Тебе заказать что-нибудь? — спросил Хастур.

— Попроси личинок. Только пусть подадут свежих! А то знаю я местную кухню...

— Личинки — это правильно, — демон облизнулся. — Себе тоже закажу.

Демоненок-официант принес коктейли. Кроули осторожно понюхал черную дымящуюся жидкость: пахло на удивление приятно, можжевельником и тайной завистью. Хастур, не задумываясь, заглотнул свою порцию, втянул губами горсть личинок. Жаба вовсю трудилась над блюдцем с шевелящимися белесыми червями. Кроули брезгливо отвел взгляд и только теперь заметил, что маленькая эстрада, на которой обычно страдали грешные музыканты, пустует. Это было странно.

— Грета говорит, ты инкуб с опытом, — приступил к делу Хастур. — Да и я слыхал, ты по женскому полу спец. Вот и скажи: может смертная получить от демона его свойства?

— Ерунда. От демона, — Кроули приосанился, — смертная может получить удовольствие, которое никогда не испытывала ранее и, по итогам соблазнения, прямую дорогу в пекло. Ничего больше.

— Выходит, так не всегда бывает, —Хастур махнул официанту, чтобы повторил. — Потому что Роуз после аварии сделалась вылитая я! Аж прибить охота.

Принесли еще один коктейль, но демон не спешил выпивать его. Подперев щеку кулаком, он сидел, уставившись в кубок.

Тем временем на эстраде появился Том с гитарой. Разумеется, Кроули не почувствовал ни малейшей неловкости, стыдиться было совершенно нечего, при заключении сделки он действовал строго по инструкции, — и потому сел спиной к эстраде и с преувеличенным вниманием задал вопрос:

— И в чем же заключаются перемены, которые произошли с Роуз?

— Жадная она стала. Ну, деньги там, наряды, украшения — мне это раз плюнуть, но тут, владыкой клянусь, не успевал на нее вешать. Потом другую квартиру захотела, после квартиры — дом, яхту, еще одну, и «Феррари» ей уже мало...

В преисподней моя крошка — лучшая чертовка,

Каждый демон знает — лучшая чертовка,

Сам владыка подтверждает, что порочней не бывает

Все в аду согласны: моя крошка — лучшая чертовка!

Кроули обернулся, не веря своим ушам и глазам. Это пел Том. Пел и играл — впервые что-то новое за все проведенные здесь десятилетия. Настоящий тягучий, томный блюз, и исполнение стало гораздо лучше, точно Три Хита в самом деле продвинулся дальше того умения, которое получил по договору.

Я мечтаю с нею быть и днем и ночью,

Говорит чертовка: «Прилетай хоть днем, хоть ночью!

Пусть ты ангел, а не бес, дадим жару до небес...

— Кроули, оглох?! Я тебя позвал не грешников слушать!

У ангела с его чертовкой не все складывалось гладко, и Кроули страшно хотелось узнать, как они справятся, но Хастур гаркнул по-герцогски, у соседей на столах кружки вздрогнули.

— Так вот: я не выдержал, напомнил, мол, евиных дочерей украшает скромность. А она наорала на меня и ушла.

— К смертному? Так разберись с ним!

— Она к ангелу ушла, — вздохнул Хастур, — и сказала, что я мужская шовинистическая свинья.

— А еще сексуальный эксплуататор, маскулинный обскурант и апологет патриархата, — добавила Грета, ненадолго оторвавшись от блюдца. — Я уже объяснила ему, что это новейшие ругательства смертных.

Кроули посмотрел на нее с новым интересом. Эта удивительная жаба все сильнее интриговала его.

— Постой, ты сказал: к ангелу? Ты его видел?

— Ага. Выглядит как смертная женщина, ничего особенного. Но Роуз от нее без ума. Говорит, у нее только сейчас глаза открылись и она осознала… что-то там. В Раю затеяли против нас какую-то подлянку?

— Серафим их знает... Но актуальные течения в развитии человечества они улавливают.

— Значит, все еще хуже, чем я думал, — Хастур закинул в рот последнюю горсть личинок и принялся вяло жевать. — Ладно, еще поглядим, кто кого. Сейчас я про Роуз хочу узнать. Ты можешь объяснить, отчего она изменилась, и что сделать, чтоб вернуть ее прежнюю?

— Так, дай подумать... Ты тогда очень хотел, чтобы она выжила? — Кроули показалось, он начал кое-что понимать.

Хастур кивнул.

— А когда воскрешал, мне было так хорошо... Еле оторвался.

И не нашлось ангела вовремя тебя остановить, мысленно закончил Кроули. И добавил вслух:

— Понятно: ты перестарался, вложил в нее слишком много собственной сущности. Но это еще не все плохие новости для тебя. Сдается мне, ты заодно подцепил от нее человечность. Не много, но достаточно. Это видно хотя бы потому, что ты не убил эту смертную, как сделал бы раньше, а сидишь тут и просишь ее вернуть.

Самый злобный и жестокий герцог Ада схватился за голову:

— Ох, твою ж в купель!

Грета оставила своих личинок, подобралась к Хастуру и тронула лапой его локоть.

— Ничего непоправимого не произошло, — прогудела она, — пригонишь в геенну десяток грешников, и все наладится. Я права, Кроули?

Тот неопределенно пожал плечами. Человечность вообще штука коварная, тем более для демона. Коварная и трудно излечимая. Сначала одного смертного пожалеешь, затем город, а там страна, материк и вот уже всю Землю под Армагеддон отдавать не хочется. А ты, между прочим, Воплощение Порока, Олицетворение Зла, Беспощадный Осквернитель и много других страшных слов с прописной буквы.

Тем временем Том добрался до финала. Он уже заметил в баре своего погубителя и, допевая последний куплет, смотрел прямо на него.

Ей ко мне нельзя подняться — не пропустят,

Белокрылая охрана посторонних не пускает,

Ну тогда я к ней уйду, Рай ко всем чертям пошлю,

Бывший ангел, я слетел к своей чертовке, здравствуй, крошка.

— Так чего мне теперь делать? — пробился сквозь одобрительный гул настойчивый вопрос. На этот раз Хастур говорил потише, не желая посвящать окружающих в свои проблемы.

— Ничего. Можешь поставить на своей подружке крест. В любом смысле. Ну и дальше по совету Греты...

— Не хочу я на ней ничего ставить, хочу вернуть! Сумеешь вытащить ее?

Кроули задумался. Его опыт общения с той разновидностью смертных женщин, к которым примкнула Роуз, был скромен и, говоря начистоту, печален.

Призовые улыбки на них не действовали, эффектное снимание очков вызывало вопросы о стоимости контактных линз и месте их покупки, а жаркий шепот и пунцовая роза, возникающая из воздуха, в одном случае кончились прямым ударом в челюсть, а в остальных — требованием немедленно удалиться куда-нибудь подальше.

Отказывать Хастуру не хотелось: этот нелепый влюбленный из-за неудачи мог окончательно вернуться к себе прежнему, а Кроули предпочитал иметь дело с мелким пакостником, а не с беспощадным убийцей.

— Для начала я должен взглянуть на этого ангела, произвести разведку на местности, фигурально выражаясь. Потом уже дам окончательный ответ, но предупреждаю сразу: задача трудная. Ты не хуже меня знаешь: при желании смертные способны противостоять любому искушению.

— Ладно, покажу тебе ее... — Хастур наконец кинул в горло содержимое второго кубка и поднял руку, призывая официанта. — На днях увидишь. Ты свое будешь пить?

Кроули молча подвинул ему череп с нетронутым коктейлем. Посудина тут же опустела.

— Я могу идти?

— Убирайся, — угрюмо процедил демон, глядя на него исподлобья. Кроули увидел, как хрупкий череп в его руке превратился в тяжелую оловянную кружку, и поспешил встать из-за стола.

Из бара он не ушел, а направился к эстраде, где Том укладывал в футляр свою гитару.

— Ты сегодня хорошо играл, Том.

— Твоими молитвами, нечистый.

— Том, в котел захотел? — одернул его Бегемот. — Ты кому дерзишь, пыль подкопытная?

— Я и в котле петь буду! — ничуть не испугался Том. — Ты, нечистый, меня Три Хита прозвал? Так я теперь Четыре Хита. А потом буду пять и шесть, понял? И плевал я на твой договор, потому что ты прав, я сегодня играл лучше. А это значит, я все-таки могу сочинить новое! — Он подхватил чехол с гитарой подмышку и ушел, бросив через плечо: — Бывайте, рогатые, пошел я на свою сковородку.

— И давно он такой смелый? — спросил Кроули.

— С тех пор как начал сочинять новые песни, — откликнулся Бегемот, колдуя над очередным коктейлем. — Эту на днях придумал.

— Иные смертные и здесь не перестают удивлять, верно?

— В самую точку.

***

Он появился незадолго до закрытия магазина. Стоял, озираясь удивленно и немного испуганно, — высокий, очень худой, похожий на кузнечика-переростка.

— Чем могу помочь? — Азирафель подошел к покупателю.

— Беда, учитель, — тревожным шепотом ответил тот, — они пропали.

— Кто пропал?

Два больших зеленых глаза в упор смотрели на ангела. Ниже правого, на впалой щеке, прорезался еще один глаз, карий. Силуэт головы незнакомца пошел рябью, как при помехах на телеэкране. К счастью, в магазине не было людей. Рябь прекратилась и вместо одной головы стало три.

— Шуб-Ниггурат?! Как вы меня нашли? — Азирафель поспешил запереть дверь и опустить на нее шторку.

— Кучер кареты Вельзевул помог добраться… Учитель, Гатаноа и Азатот пропали! — выпалила средняя голова. — Как ушли к вам, так домой и не вернулись. Родителям кто-то наболтал, это вы их похитили, мол, ангелы хотят всех наших истребить и для этого вас подослали... — присоединилась к рассказу правая голова.

— Завтра к вам на урок никто не придет, родители решили нас не пускать! — перебивая соседок, затараторила третья голова. — Мы еле убежали, вам сообщить… А еще... еще хотят с вами разобраться, так они говорят... Вам надо спрятаться, учитель!

— Спрятаться? — растерянно повторил Азирафель. — Но я же ни в чем не виноват... Лучше поскорее сообщить Кроули об исчезновении, начать поиски... Как это у вас вообще делается?

— Не знаю, — хором ответили все три головы, — у нас еще никто не пропадал.

Кое-как успокоив Шуб-Ниггурата и убедившись, что он благополучно отбыл с кучером (от знакомой кареты хотелось держаться подальше), ангел бросился звонить демону.

***

— Маленькому пузику хочется вкусняшки: тра-ля-ля, тра-ля-ля, ешьте наши кашки… Герцог Кроули, повелительница призывает вас. Не медлите.

Кроули поперхнулся вином. Закашлялся, пятная халат. Поднял взгляд к «плазме»: нет, не послышалось. Пухлый карапуз оттолкнул женскую руку с ложкой, кормившую его, и теперь смотрел прямо на демона — с недетской злобой и подозрительностью. Губки, перемазанные кашей, раздвинулись в вежливую улыбку, показав острые клыки. Розовое личико сделалось точь-в-точь как у секретаря Вельзевул, — смазливого подхалима, бывшего при жизни провокатором.

— Вы приняли мое сообщение, темнейший герцог? — нежный голосок был полон яда.

— Принял... Выезжаю.

— Благодарю. Приятного вечера. Кушают пузики, пузики без газиков…

Рекламный ролик, пущенный перед вечерним блоком новостей, пошел своим чередом.

У меня собачья должность, подумал Кроули, на ходу переодеваясь и вспоминая, в каких брюках он оставил ключи от машины.

Звонок Азирафеля застал его уже за рулем.

— Меня срочно вызвали в контору, — ответил он, выслушав друга. — Теперь догадываюсь, зачем. Не отходи от телефона. Как только узнаю что-нибудь новое — сообщу.

***

Сложив руки на груди, Вельзевул стояла вполоборота к сплошной стеклянной стене своего кабинета. За ней колыхалось багровое зарево, что-то вспыхивало, клубился черный дым. В эти минуты княгиня очень напоминала директора какого-нибудь крупного завода, желавшего наблюдать за процессом производства непосредственно из собственного офиса.

— Герцог Кроули прибыл, — доложил секретарь, пропуская демона.

— Пропали двое инферналов, — не глядя на вошедшего, проронила она. — Твои ученики.

— Мне уже сообщили, госпожа.

Вельзевул резко повернулась к нему:

— А тебе сообщили, что инферналы из-за этого готовы взбунтоваться? Кто-то постоянно греет смолу в этом котле, пока оба мои герцога пьянствуют и развлекаются со смертными.

Княгиня говорила, не повышая голоса, но Кроули пробрал озноб.

— Когда ты убил Дагон, я не назвала им твое имя. Сказала, имел место локальный конфликт с представителями Рая, и она пала как герой. Но если эта пропавшая мелюзга не найдется, я им тебя выдам уже как виновного в двух преступлениях. Мне не нужен мятеж, и я готова погасить его любыми средствами. Ты все понял?

— Да, госпожа.

— Ищи их, Кроули, — тон ее сделался совсем ласковым. — И думай о том, что с тобой станется, если не найдешь.

***

Если в Аду так хорошо умеют искать беглых демонов, почему там до сих пор не организовали полицию? В другое время Кроули охотно обсудил бы этот вопрос с Азирафелем, но теперь ему оставалось лишь сетовать на отсутствие в преисподней учреждений сыска. Пользы от сетований не прибавилось, поэтому он переключился на более актуальный вопрос: с чего начать поиски? С жабы, возник спасительный ответ. Она сумела выследить демона, возможно, справится и с поиском инферналов?

Прошло всего несколько часов с тех пор как Кроули покинул «Сухую глотку», и Хастур, к счастью, был еще там: лежал под столом и оглушительно храпел. Судя по фиолетовому фингалу и изодранному пиджаку, герцогу изрядно наваляли. Помятая кружка без ручки, валявшаяся рядом, намекала, что и он успел отвести душу. Греты нигде не было видно. В баре, похоже, недавно отгремело очередное побоище, и теперь тут царила тишина, нарушаемая лишь храпом и невнятным бормотанием. Бегемот за стойкой неторопливо протирал кубки.

Кроули выволок коллегу из-под стола и встряхнул:

— Хастур! Хастур, просыпайся!

В ответ донеслось глухое мычание.

— Какие-то проблемы? — поинтересовался бармен.

— Да, и серьезные. Нужно его разбудить и вытрезвить.

Бегемот плеснул в кружку из трех бутылей, стоявших на полке позади него, и выдвинулся в проход между столами, тяжело переваливаясь на ходу.

— Открой ему рот, — распорядился он и влил туда содержимое кружки. — А теперь отойди.

Хастура подбросило, точно сработала невидимая пружина. Казалось, у него выросла дюжина рук и ног, и все они разом отмахивались и брыкались. Десяток глоток при этом орала, выла и ругалась на нескольких языках.

Впрочем, хозяин бара наблюдал подобное далеко не в первый раз, и его ручищи легко усмиряли любого буяна. Хастур был схвачен, усажен на камень и надежно приперт к стене необъятным Бегемотовым брюхом. Вопли утихли, к вытаращенным глазам вернулось осмысленное выражение.

— Это что сейчас было? — прохрипел Хастур.

— Коктейль «Врата Рая», — ухмыльнулся Бегемот. — Узрел?

— Кха-кха-кх...хр-рх-х... узрел... отпусти меня...

— Спасибо, Бегемот, с меня причитается, — сказал Кроули. — Хастур, где Грета?

— Она у меня, — откликнулся вместо него Бегемот. — Перед дракой он попросил присмотреть за ней.

— Кому я понадобилась? — донесся от стойки знакомый бас.

— Грета, пропали двое инферналов. Сможешь их разыскать?

— Это будет труднее, чем твои поиски, но я попытаюсь. Поможем ему, Хастур?

— А как же, — Хастур уже полностью пришел в себя. — Как только вернет мне Роуз, так сразу и поможем.

— У меня нет времени, — Кроули старался сдерживаться. — С ними может что-нибудь случиться. Давай мы сначала найдем их, а потом я тебе помогу. Клянусь владыкой.

— Ну это когда еще будет... — Хастур развалился на камне и чувствовал себя хозяином положения. Бегемот с нескрываемым интересом следил за разговором.

— Если не поможешь, я сам разыщу того ангела, и тогда ты о Роуз можешь вообще забыть.

— Хорошо, с Роуз разберемся потом, а сейчас отдашь мне половину своего водительского опыта. Не хочу больше в кювет падать.

— Ну, ты... — Кроули задохнулся от возмущения, — ты вообще...

— А что? Ведь половину, не весь, — заметил Бегемот.

— Вот именно, — кивнул Хастур. — У тебя еще много останется. А пока ты торгуешься, твоих инферналов уже кто-нибудь свежует, наверное.

— Делись быстрей, и давайте приступим, — поддержала жаба.

После передачи опыта в голове гулял неприятный сквозняк. Кроули провел беглый осмотр оставшихся знаний: газ, тормоз, ключ зажигания — эти слова не превратились в бессмысленный набор звуков, значит, все не так плохо. В остальном он понадеялся на верную машину и, успокоившись, стал прислушиваться к тому, что говорила жаба, которую Хастур нес в руках. Они прошли по коридорам канцелярии и приближались к вестибюлю.

— До этого места они точно добрались, — заявила Грета, приподнимаясь на задние лапы, чтобы осмотреть просторное помещение. — А здесь пропали...

Она подпрыгнула и исчезла. Хастур застыл, вытянув перед собой пустые ладони. Не успели демоны прийти в себя, как жаба возникла в воздухе и тяжело плюхнулась обратно, чуть не промахнувшись мимо рук.

— Нарушение целостности темпорального континуума, — прогудела она.

— Ты ее понял? — шепотом спросил Хастур у Кроули.

— Только первые два слова. У тебя не жаба, а доктор наук какой-то.

— Ага. Иногда я ее даже боюсь.

— Хватит шептаться! — рассердилась Грета. — Я сказала, что получилась дыра во времени. Если вмешиваться в его движение, непрерывная ткань между прошлым и будущим может треснуть. Чаще всего такое происходит в местах, где встречаются несколько миров или один мир переходит в другой. Вот как тут, например. Возникла кратковременная прореха, в нее инферналы и упали.

— А можно ли узнать, кто именно вмешивался? — внутренне сжавшись, спросил Кроули. И едва сдержал вздох облегчения, услышав:

— Нельзя. Но впредь этого лучше не делать.

Хастур с недоумением посмотрел на него, и Кроули поспешил задать главный вопрос:

— Так куда же именно они провалились?

— В Чистилище.

_________________________

[1] Имеется в виду польская блэк-дэт-группа Behemoth.

[2] Иоганн Вейер (1515-1588), голландский врач и оккультист. Разработал классификацию демонов и инструкцию по их вызову.

[3] Жак Огюст Симон Коллен де Планси (1794-1881), французский писатель, составивший "Инфернальный словарь" - энциклопедию Ада с картинками.