Пусть будет так...

5

Вскоре после того, как они покинули реабилитационный центр, начался дождь. Кристина с удовольствием вслушивалась в шуршание включенных Сиднеем дворников. Стук дождя по крыше «роллс-ройса» и шелест шин по мокрому асфальту создавали ощущение уюта и безопасности.

Домой! Сидней везет меня домой, радостно думала Кристина. Меньше всего она ожидала такого поворота событий, но тем не менее это произошло. Кристина ехала домой…

Всего два часа назад она стояла на лужайке возле «Оазиса», глядя вслед уносящему Сиднея «роллс-ройсу» и уговаривая себя перестать плакать. Ей было уже ясно, что Сидней по какой-то причине хочет вычеркнуть ее из своей жизни. Но что это за причина?

Прежде чем Кристина успела найти ответ, на дороге снова показался знакомый автомобиль. Сидней наскоро сообщил жене, что обдумал ее слова и пришел к выводу, что она права.

От радости у Кристины закружилась голова, хотя тон Сиднея был довольно будничным.

— Ступай, собери вещи, а я пока улажу формальности, — предложил ей муж.

Казалось, не прошло и нескольких минут, как Кристина и Сидней уже сидели в мчащемся «роллс-ройсе». Через некоторое время Кристина заметила, что Сидней хмурится. Может, он уже жалеет о принятом решении, и ей не следовало так быстро принимать его предложение?

— Тебе не холодно? — спросил тот, заметив взгляд жены.

— Нет, — быстро ответила она, — ни капельки. Я немного волнуюсь.

— Не надо. Доктор Ноулз предупреждал, что у тебя не должно повышаться давление. — Сидней улыбнулся, и Кристина поспешила ответить ему улыбкой.

— Не беспокойся, — тихо произнесла она. — Я постараюсь не стать для тебя обузой.

— Наоборот, это тебе не стоит думать ни о чем подобном.

— И все же мне хотелось бы прояснить этот вопрос. Пойми, Сид, я не больна, я вполне могу сама ухаживать за собой.

Сидней вздохнул.

— Разве я когда-нибудь утверждал обратное?

— Нет, но я хочу удостовериться, что ты понял меня. Я не нуждаюсь в сиделке.

— Я тоже так считаю, — терпеливо заметил Сидней. — Кроме того, ты не будешь находиться в доме одна, в случае чего за тобой присмотрят.

— Как раз этого я и не хочу! — Кристина почувствовала, что ее слова прозвучали резковато. — Не нужно нанимать медсестру или компаньонку…

— Посмотрим, как у тебя пойдут дела.

— Все будет хорошо. Мне так надоела постоянная опека! Спасибо тебе, — добавила Кристина.

— За что?

— За то, что ты передумал и согласился взять меня… домой.

Сидней пожал плечами.

— Тебе не за что меня благодарить. Чем больше я размышлял над твоими словами, тем более разумной казалась мне эта идея. И кроме всего прочего, ты хотела вернуться домой.

Но сам Сидней не испытывал подобного желания. Повисла напряженная пауза. Казалось, и Сидней, и Кристина думают об одном и том же. Наконец она вздохнула.

— Далеко еще?

— Примерно полчаса езды. — Сидней бегло взглянул на нее. — Ты устало выглядишь. Почему бы тебе не вздремнуть?

— Но я не устала… — начала было Кристина, и замолчала на полуслове. Она поняла, что Сидней заботится о собственном спокойствии, а вовсе не о ней. Он согласился выполнить желание жены и сейчас вез ее домой. Но он не собирался тратить силы на поддержание вежливой беседы. — Ты прав, — добавила Кристина. — Попробую последовать твоему совету.

Она откинула голову назад и прикрыла глаза. Так действительно будет лучше. Иначе она может не сдержаться и наговорить лишнего.

Время шло, и Кристина нервничала все больше и больше. Признайся, говорила она себе, ведь ты ужасно боишься! Она ехала в дом, которого не помнила, с мужчиной, которого не знала. С тем же успехом Кристину могли отвезти на другую планету. Она взглянула на Сиднея из-под опущенных ресниц. Его губы были плотно сжаты, руки крепко держали баранку.

Кристине стало ясно, что не одна она скрывает свои мысли. Ее муж тоже в чем-то сомневался. Не зря он не хотел везти ее домой! Но почему? Неужели их брак был настолько ужасен? А если нет, то как еще объяснить отстраненную вежливость Сиднея, его сдержанную манеру поведения?

Один-единственный раз его настоящие чувства выплеснулись наружу — в тот вечер, когда он поцеловал ее. Она вздрогнула, вспомнив об этом. Поцелуй Сиднея… страстный и гневный, он совершенно потряс Кристину, заставив разрываться между страхом испытать даже простое прикосновение мужа и отчаянным желанием броситься в его объятия.

У Кристины перехватило дыхание. Она вдруг поняла, что в желании отправиться домой даже не подумала о том, во что это может вылиться. Ведь они с Сиднеем были мужем и женой. Что, если он ожидает от нее?.. Хотя с того памятного вечера он ничего не предпринимал. Не может же Сидней думать, что…

Кристина передернула плечами.

— Тина, что с тобой?

Она выпрямилась, посмотрела на Сиднея, затем перевела взгляд на дорогу.

— Мне кажется, здесь холодновато.

— Я включу обогрев. — Сидней повернул одну из рукояток. — Ты всегда говорила, что система обогрева этой повозки рассчитана скорее на белых медведей, чем на людей.

— Правда? — усмехнулась Кристина, слегка похлопав по кожаному сиденью. — Не могу поверить, что я могла плохо отзываться о таком чудесном автомобиле!

Сидней удивленно посмотрел на нее.

— Чудесном?

— Конечно. Как он называется?

— «Роллс-ройс», — тихо произнес Сидней.

— Понятно. Давно он у тебя? — поинтересовалась Кристина.

— Не очень, — сдержанно ответил Сидней. — Несколько лет.

— Тебе, наверное, пришлось много потрудиться, прежде чем этот старичок снова стал как новенький?

— Ты угадала.

Кристина погладила мягкую кожу сиденья.

— Готова спорить, что ты никому не позволяешь ремонтировать его и все делаешь сам.

Сидней взглянул на жену.

— Почему ты так решила?

— Не знаю. Мне так кажется. Разве я ошибаюсь?

— Нет. — Сидней сосредоточил внимание на скользком асфальте. — Ты попала в самую точку.

— Тебе не хочется отдавать автомобиль в чужие руки? — понимающе улыбнулась Кристина.

По лицу Сиднея пробежала едва заметная судорога.

— Именно так говорил один человек, который когда-то давно работал вместе со мной над «роллс-ройсом».

— Очевидно, это был специалист высшего класса.

— Да, — протянул Сидней, — что-то вроде этого. — Несколько минут оба молчали, потом Сидней произнес: — Посмотри, какой дождь. Льет, как из ведра!

— Да. В самом деле.

— Похоже, там наверху забыли закрыть кран.

Банальный разговор о погоде, думала Кристина, но все же лучше, чем ничего.

— Возможно, это не так уж плохо, — бодро произнесла она. — Одна из медсестер сетовала на то, что весна выдалась сухой.

— Не то слово! — с готовностью подхватил Сидней. — Тюльпаны в парках почти не цвели. А розы, которые ты посадила три года назад…

— Я посадила розы? — оживилась Кристина. — Значит, я их увижу?

— Э-э… — Сидней стиснул баранку. — Нет, это в другом месте. Видишь ли, у нас есть еще один дом… — Не договорив, Сидней выругался. — Извини, Тина. Я не должен был упоминать о розах и о том доме.

— Почему?

— Это и так понятно! — с нотками раздражения в голосе ответил Сидней. — Потому что ты ничего этого не помнишь.

— Но поговорить-то мы об этом можем! Иначе я вообще ничего не вспомню. Нельзя же постоянно говорить о погоде.

— Наверное, ты права.

— Конечно права. Не нужно так тщательно выбирать тему для разговора. Любое упоминание о прошлом способно дать толчок процессу восстановления памяти.

— Мне не хотелось бы оказывать на тебя давление, Тина, — пояснил Сидней. — Помнишь, на чем настаивали врачи — все должно происходить постепенно.

— Если вообще произойдет хоть что-то, — улыбнулась Кристина, но голос ее дрогнул, выдавая волнение. — Доктора намекали на то, что не могут дать никаких гарантий.

— Все будет хорошо, — сказал Сидней, но, по правде сказать, он совсем не был уверен в этом.

В глазах Кристины промелькнула вспышка ярости.

— Не успокаивай меня! — Кристина резко повернулась к Сиднею, но тут же замолчала. — Прости, — прошептала она.

В небе сверкнула молния. Дождь усилился и превратился в сплошную серую завесу. Струйки воды забивало ветром в открытое окошко возле Кристины. Она попыталась закрыть его, но из этого ничего не вышло.

— Извини, — сказал Сидней, протягивая руку, чтобы помочь. — Это окошко всегда заедает. Никак не исправлю.

Кристина кивнула. Все шло как всегда. Она извинялась, Сидней просил прощения… Они обращались друг с другом как посторонние люди. Но ведь Сидней мой муж, думала Кристина, а я его жена! Боже правый, что случилось с супружескими отношениями мистера и миссис Рейнольдз?

Сердце Кристины сжалось. Зачем только она напросилась поехать с этим человеком? Не лучше ли было остаться в «Оазисе»?

Сидней внимательно взглянул на жену, затем снова устремил взгляд на дорогу. Ну и ну, размышлял он, моя выдержанная женушка снова показала коготки!

Губы Сиднея тронула легкая улыбка.

Три года назад подобное поведение Кристины было обычным делом. Но не из-за плохого характера, а потому что она не боялась открыто выражать свои эмоции. В том кругу, в котором вращался Сидней, это не было принято, поэтому Кристина казалась свободной и обворожительной.

Но такой она оставалась недолго. Вскоре стало ясно, что Кристина в первое время старалась казаться наивной и слабой, чтобы завоевать сердце Сиднея, а когда ей это удалось, показала свою настоящую суть. Правильно как-то заметила Дженет: никто не в состоянии долго изображать невинность.

Сейчас Сиднею больше всего хотелось знать, что представляет собою сидящая рядом женщина. Нынешняя Кристина не была похожа на девушку, которую Сидней повел под венец, но она также отличалась и от жены, с которой он собирался развестись. Выглядела она совсем как прежде… но все же по-другому. Сидней заметил перемены сразу после того, как Кристина пришла в сознание после несчастного случая. И сейчас испытывал по отношению к жене некоторую настороженность.

Когда Кристина подошла к «роллс-ройсу», Сидней ожидал, что она состроит недовольную гримасу и спросит, где их шикарный лимузин, но ничего подобного не произошло. Впрочем, Кристина ведь не помнила, как относилась к каждому из его автомобилей.

Признаться, Сиднею было приятно отвечать на вопросы, которые задавала Кристина относительно «роллс-ройса». Она не помнила, что это было их совместное детище. Они вместе покупали и реставрировали машину. Кристина быстро научилась разбираться в некоторых премудростях автомобилей.

В голове Сиднея вдруг промелькнуло одно воспоминание. Однажды они с Кристиной проводили уик-энд в старом доме на севере Калифорнии. Сиднея внезапно вызвали по делам в Сан-Франциско, а когда он освободился и приехал, то обнаружил во дворе Кристину, которая, выставив туго обтянутую джинсами аппетитную попку, копалась в двигателе.

— Ай! — взвизгнула Кристина, когда Сидней подхватил ее, подкравшись сзади, и закружил посреди двора. — А я собиралась удивить тебя новым…

Поцелуй мужа помешал ей закончить фразу. Сидней отнес жену в спальню, где принялся лихорадочно стягивать с Кристины майку и джинсы, под которыми оказались еще маленькие белые кружевные трусики. Сидней и их спустил вниз по стройным длинным ногам жены…

Сидней искоса взглянул на колени Кристины. Ее юбка подтянулась вверх до середины бедра, но Кристина не обращала внимания, как и на длинные пряди волос, выбившиеся из прически. Проказник-ветер давно ласкал ими шею Кристины.

Взгляд Сиднея скользнул ниже. Крупные дождевые капли, попавшие в салон «роллс-ройса», намочили шелковую блузку Кристины, поцелуй прохлады заставил сжаться соски, и они натянули ткань.

Та особа, в которую превратилась Кристина вскоре после свадьбы, непременно заметила бы все это. Она бы поправила прическу, натянула юбку на колени и сложила руки на груди, чтобы Сидней ни в коем случае не заметил, что она женщина, и может возбуждать одним только своим видом.

Сидней снова сосредоточил внимание на покрытой лужами дороге. Необходимо прекратить думать о Кристине так, словно это не она. Моя жена потеряла память, но я-то все помню. Он отлично знал, что представляла собою настоящая Кристина.

В душе Сиднея нарастало неприятное ощущение, что он совершил ошибку. Кристину нельзя было забирать из «Оазиса».

Не обращая внимания на потоки обрушивающейся с неба воды, Кристина с интересом смотрела в окошко. Все казалось ей до странности знакомым, словно она сначала видела изображение этих мест на фотографиях, а затем и посетила их.

Сидней ободряюще улыбнулся жене.

— Мы почти приехали. Вон за той виллой находится наша.

Кристина с силой стиснула кулаки. Узнает ли она что-нибудь? А вдруг память неожиданно вернется?

К сожалению, так бывает только в кино. В реальной жизни все происходит по-другому.

Проехав мимо нескольких особняков, внешний облик которых свидетельствовал о деньгах, власти и благополучии, Сидней остановил «роллс-ройс» у дверей роскошной виллы. Кристина внимательно посмотрела на нее, но память ничего не подсказала.

По просьбе Кристины Сидней рассказывал, как выглядит их дом, и его описание в точности соответствовало самой последней мелочи. Фасад действительно был выполнен из серого камня, на окнах серебрились жалюзи, а к входной двери вели ступени лестницы из белого мрамора с чугунными перилами.

Кристина вдруг испугалась.

— Сид! — повернулась она к мужу, но тот уже открыл дверцу и вышел под дождь.

— Посиди пока в машине, — крикнул он. — Я схожу за зонтиком.

Но Кристина распахнула дверцу и тоже выпрыгнула из «роллс-ройса».

— Нет, погоди… — Ее голос пресекся. Она стояла и рассматривала виллу, не обращая внимания на дождь.

Вот он, наш с Сиднеем дом, думала Кристина. Ей опять стало тревожно. Я хочу обратно в «Оазис», решила Кристина.

— Тина? Что ты делаешь? — прорвался сквозь ее мысли голос Сиднея.

Она обернулась. В этот момент Сидней подбежал к ней, обнял за талию и подтолкнул к двери.

— Войдем, иначе ты промокнешь до нитки!

Кристина покачала головой и попятилась. Ей не хотелось входить в этот дом. Она вдруг почувствовала, что ненавидит его.

— О-о Господи! — тихо произнес Сидней, подхватывая Кристину на руки. Ей не осталось ничего иного, как обнять мужа за шею.

И внезапно все окружающее будто исчезло. Вилла, дождь — все потеряло значение. Ничего не существовало для Кристины, кроме сильного, горячего тела Сиднея. Их глаза встретились, Сидней прижал Кристину крепче… В это мгновение входная дверь особняка распахнулась настежь.

— Сэр! — донесся оттуда мужской голос. — Мы не ожидали… Не думали…

— Я и сам не думал, — сдержанно ответил Сидней, поднимаясь по ступеням с Кристиной на руках.

На пороге их встретил долговязый, не первой молодости человек с редеющими волосами. Кристина узнала в нем шофера, который отвозил ее с Сиднеем в «Оазис».

— Что здесь делает шофер лимузина? — шепотом спросила она Сиднея.

— Его зовут Симпсон, Тина. Он здесь живет.

— Живет? — непонимающе повторила Кристина.

— Добрый день, мадам, — наклонил голову шофер, когда Сидней пронес Кристину мимо него. — Рад приветствовать вас дома.

— Симпсон, наш шофер, — еще раз пояснил Сидней.

— Ты хочешь сказать, что тот огромный автомобиль, на котором мы ехали в «Оазис», принадлежит нам?

— Да. — Сидней улыбнулся Симпсону. — Когда этому парню не нужно выполнять функции шофера, он выступает в роли дворецкого.

— Дворецкого? — с еще более непонимающим видом переспросила Кристина, в последний раз бросив через плечо Сиднея взгляд на бесстрастное лицо Симпсона. — Сид, — шепнула она, — пожалуйста, опусти меня…

— Здравствуйте, мадам! — Из сумрачного, отделанного резным дубом фойе показалась пожилая женщина в темном платье.

— А это миссис Джефферсон, наша экономка, — представил ее Сидней.

Кристина изобразила улыбку. Как, еще и экономка?!

— Добрый день, миссис Джефферсон, — поздоровалась она, а затем прошептала еще настойчивее: — Сид, что подумают эти люди. Сейчас же опусти меня!

— И наконец, — произнес Сидней, поднимаясь по лестнице, ведущей на третий этаж, — позволь представить тебе Сью.

Взгляд Кристины скользнул по накрахмаленному белому передничку, рыжим волосам и широко распахнутым голубым глазам.

— Здравствуйте, мадам! — боязливо прозвучал девичий голосок.

— Здравствуйте, Сью, — растерянно ответила Кристина.

Сью улыбнулась и сделала книксен. Книксен! Неужели кто-то еще делает подобные вещи? Кристина не знала, что и думать.

— Дворецкий, экономка, горничная… — недоверчиво прошептала она, когда все еще на руках Сиднея оказалась на втором этаже. — И все они работают на нас?

Сидней нехотя кивнул.

— Вообще-то этот вопрос нужно задать тебе.

— Почему?

— Если не принимать во внимание миссис Джефферсон, то можно сказать, что вся обслуга понадобилась тебе. — Сидней плечом толкнул одну из дверей, вошел в комнату и локтем нажал на выключатель. Под потолком вспыхнула хрустальная люстра. — А вот и твоя спальня!

Если у Кристины еще и оставались вопросы, то они тотчас улетучились. Приоткрыв от удивления рот, она осматривалась по сторонам. Вчера вечером по телевидению демонстрировали кинозарисовку о Версале и других французских дворцах. Сейчас Кристина пожалела, что не уделила передаче большего внимания. Тот, по чьей прихоти отделывалась спальня, явно заимствовал идеи у французов. Стены комнаты были обиты кремовым шелком, который гармонировал с оконными шторами и бархатным навесом над кроватью. Пол украшали толстые ковры, белоснежная мебель сверкала лаком и золотыми инкрустациями. На туалетном столике со стеклянным верхом громоздились разнообразные баночки и флаконы.

Спальня была пронизана чувственностью, но какой-то ненастоящей, словно эта комната являлась частью театральной декорации.

Кристина ошеломленно взглянула на Сиднея.

— Не может быть, чтобы это была моя спальня!

В его глазах появилось непонятное выражение.

— Тем не менее она твоя, уверяю. Скорее снимай мокрую одежду, а я позову Сью.

— Нет! То есть я хочу сказать… Мне нужно привыкнуть и… Сид, ты точно знаешь, что эта комната?..

Сидней саркастически усмехнулся.

— Твоя, твоя! Не моя же! У меня другие вкусы.

— Значит, у нас нет общей спальни? — с трудом выговорила Кристина. Она не могла не задать этот важный для нее вопрос.

По лицу Сиднея пробежала тень, и он отвернулся.

— Нет.

— Вот как?

Кристина растерянно смотрела вслед Сиднею, скрывшемуся в ванной. Итак, мистер Рейнольдз спит в другой комнате, предоставив жене пребывать в одиночестве в спальне, пышности которой могла бы позавидовать сама Мария-Антуанетта.

Нельзя сказать, чтобы Кристина была разочарована. На самом деле она не знала, что следовало бы предпринять, если бы спальня оказалась общей…

— Я открыл воду, чтобы набрать ванну.

Кристина подняла голову навстречу приближающемуся Сиднею. Он закатал рукава рубашки, и стали видны мускулистые, покрытые темными волосками руки.

— Тина? Я говорю…

— Я слышу. — Кристина смущенно кашлянула. — Спасибо.

— Снимай мокрое — и в ванну. Тебе нужно погреться в горячей воде.

— Сид… — Кристина легко прикоснулась к руке мужа. — Я знаю, что нам обоим нелегко, но… мне почему-то кажется, что моя память скоро вернется.

Мускулы Сиднея напряглись под ладонью Кристины.

— Ты начала что-то узнавать?

— Нет. Пока нет. Но скоро начну. Иного просто не может быть! — заявила Кристина с нотками отчаяния в голосе. — Я вновь обрету память, и мы возобновим обычную жизнь.

Зеленые глаза Сиднея потемнели.

— Обычную жизнь… — повторил он.

— Да. — Кристина принужденно рассмеялась. — Что бы это ни означало.

На секунду ей показалось, что Сидней хочет что-то сказать — возможно, это было нечто такое, чего Кристина не желала знать, — но он просто кивнул.

— Конечно, — вежливо согласился Сидней. — Ну, иди же поскорее в ванную. Я велю миссис Джефферсон приготовить для тебя легкий ужин и принести сюда.

— Я буду ужинать одна?

— Мне кажется, так будет лучше. У меня еще есть сегодня несколько дел, а тебе нужно отдохнуть.

Кристина почувствовала, что к глазам подступают слезы. Как глупо! Ведь она находилась в своем доме, как того и желала, ее муж демонстрировал заботу и доброжелательность — он на руках внес жену по лестнице, набрал ей ванну и предложил как следует отдохнуть…

— Тина?

Она подняла глаза и улыбнулась.

— Ты прав, Сид. Мне действительно лучше поужинать в одиночестве. Я… немного устала.

— Вот и хорошо. — Сидней взялся за дверную ручку. — Тогда до завтра.

— Да, Сид. Увидимся завтра.

Когда дверь за Сиднеем закрылась, Кристина погасила на лице улыбку, медленно прошла в ванную и закрыла краны. Давно сдерживаемые слезы потекли по щекам.

Сидней был бы мечтой любой женщины, но с Кристиной он не хотел иметь ничего общего. Он не любил жену. Она даже не нравилась ему. Кристина была нежеланным гостем в этом доме и в жизни Сиднея.

И она никак не могла понять, почему.