Путешествие Ибн Фаттумы

Земля Гуруб

Караван утонул в предрассветной мгле. С беспокойным сердцем я смотрел в никуда. Видно, на роду мне было написано путешествовать с тревогой в душе. Меня постоянно мучили страхи. В горячечном воображении представал Халяб, и я молился, чтобы с Самией, Мустафой, Хамедом и Хишамом ничего не случилось. В растерянности я задавался вопросом, чем закончится эта кровавая борьба между двумя сильнейшими государствами. Подняв глаза к окрасившемуся небосводу, я прошептал: «Не оставь нас, Царь небесный и земной!» Землю озарил свет Господень, и передо мной в мягком нежном воздухе раскинулась плоская пустыня. Увидев скачущих то тут, то там газелей, я назвал ее пустыней газелей.

Путешествие растянулось на месяц. Мы не испытывали серьезных трудностей и полагали, что исход будет благополучным. Однажды к концу ночи голос возвестил, что мы достигли границ государства Гуруб. Светила половинка луны, и воздух казался посеребренным, однако я не разглядел ни стены, ни служащего таможни. Владелец каравана сказал, смеясь:

— В этом государстве нет охраны, поэтому вход в него совершенно свободный.

— Как же узнать дорогу в гостиницу для иностранцев? — спросил я у него.

Он ответил, не прекращая смеяться:

— С первыми лучами солнца ты получишь ответ.

Я с нетерпением ждал восхода. И это солнце оказалось самым прекрасным из всех, что я видел за свою жизнь. Оно излучало свет, но без жары и муки, при этом дул свежий ветерок и повсюду разливался приятный аромат. Передо мной раскинулся бескрайний лес. На глаза не попалось ни одного здания — ни хижин, ни домов, ни дворцов. Но не было видно и людей. Новая загадка, которую мне предстояло разгадать. А как же быть с вещами? Я вернулся к караванщику, и он сказал:

— Положи их где-нибудь и не тревожься. Иди и возвращайся со спокойным сердцем.

Я выбрал приметное место рядом с источником воды и сложил там сумки, набил динарами пояс, который спрятал под рубахой, и пошел осматривать окрестности. Я шагал по земле, покрытой густой травой, на которой среди родников и озер росли пальмы и фруктовые деревья. Сначала мне показалось, что здесь нет людей, пока я не заметил пожилого человека, сидящего поджав ноги под пальмой, седовласого с длинной бородой. Он сидел молча — дремал или задумался. Один, больше никого. Я поспешил к нему, словно обнаружил клад, со словами:

— Мир тебе, брат.

Однако он, похоже, меня не услышал. Я поздоровался с ним еще раз и сказал:

— Я путешественник, нуждаюсь в помощи, подскажите, как найти дорогу.

Не издав ни единого звука, он продолжал пребывать в своем мире. Я спросил:

— Вы не хотите говорить со мной?

Он никак не прореагировал, как будто меня не существовало. Мне это надоело, и ничего не оставалось делать, как отвернуться от него и продолжить свой путь. Углубляясь в лес, я увидел других в таком же состоянии, и мужчин, и женщин, снова делал попытки и не получал ответа. Мне подумалось, что это лес слепоглухонемых. Окинув зачарованным взглядом окружающую красоту, я пробормотал: «Рай без людей». Я поел фруктов, упавших на землю, затем вернулся к своим пожиткам и увидел, как купцы набивают мешки плодами без счета. Когда караванщик увидел меня, он засмеялся и сказал:

— Удалось разговорить кого-нибудь?

Я отрицательно покачал головой. Он сказал:

— Это рай небытия, и благам его нет числа.

— Что известно об этих людях? — поинтересовался я.

— В лесу живет шейх, к которому стекаются паломники, — безразлично ответил он. — Возможно, он поведает тебе то, о чем ты спрашиваешь.

Надежда путешественника вспыхнула с новой силой.

— Какая здесь прекрасная погода летом, — заметил я, опьяненный хмелем удачи.

Он отвечал:

— Здесь всегда так!

Я встал вместе с солнцем, полный сил и оптимизма, и услышал, как один из купцов сказал:

— Когда война закончится и дороги откроются, мы снова будем водить караваны между Аманом и Гурубом.

Углубившись в гущу леса, я несколько часов брел не останавливаясь, пока не услышал вдалеке пение хора. Я пошел на звук и вскоре увидел мужчин и женщин, сидящих на земле полукругом перед шейхом, чье место было под цветущим деревом. Казалось, он учил их петь, а они благоговейно повторяли за ним слова. Я приблизился к ним и, сев позади, присмотрелся к шейху — это был нагой старик в набедренной повязке. Казалось, светящийся нимб обрамлял его лицо с правильными чертами и магнетическим взглядом. Пение, или урок, завершилось, мужчины и женщины поднялись и в тишине разошлись. Арусы среди женщин не оказалось. Я не нашел ее и вчера, но запах ее витал в воздухе, смешанный с ароматом фруктов и зеленой травы. Остались только я и шейх. Я стоял перед ним в смущении, он же посмотрел на меня своими ясными глазами так, что я ощутил свое существование. Отчужденность, которая подавляла меня в лесу вчера, прошла, и я обрел себя в стране Гуруб. Поездка оказалась не напрасной. Я приложил ладонь ко лбу, приветствуя его, и произнес:

— Вы — предмет моих исканий, владыка!

Он спросил, рассматривая мое лицо:

— Недавно пришел?

— Да.

— Чего ты хочешь?

— Я странник, скитающийся в поисках знания из одной страны в другую.

На минуту он зажмурил глаза, затем открыл их и произнес:

— Ты покинул родную землю ради знания, но не раз отклонялся от цели. Драгоценное время ты потерял в темноте. Твое сердце разрывается между женщиной, которую ты оставил, и женщиной, которую ты пытаешься найти.

Я был поражен. С дрожью взглянул на него и произнес:

— Как удается вам читать то, что сокрыто?

— Здесь и не на такое способны, — незамысловато ответил он.

— Вы правитель этого государства?

— В этом государстве нет правителей, я наставляю ищущих.

Я нетерпеливо попросил:

— Объясните мне.

— Всему свое время.

Я развел руками и сказал:

— Почему люди не отвечают на мое приветствие и не слышат, когда к ним обращаются?

— Их жизнь здесь — согласие с реальностью и разлад с видимостью.

— Они словно отсутствуют.

— Горечь их терпения открывает им дверь к сладости избавления.

Я задумался над сказанным. Затем спросил:

— Какая цель стоит за всем этим?

— Эти люди — беженцы со всех концов света, они бегут от соблазнов, разлагающих души, чтобы подготовиться к путешествию в страну Габаль.

Я был рад услышать это слово, и восторженно сказал:

— Здесь я найду спутников для моего последнего путешествия.

В его глазах промелькнула усмешка.

— Ты должен подготовить себя, как они.

— Сколько это займет времени?

— Зависит от способностей. Если порыв ослабеет, советую остаться в Гурубе.

Мне сдавило грудь:

— А если я настаиваю на путешествии?

— Есть опасность, что там к тебе будут относиться как к бессловесному животному.

Я совсем растерялся и спросил:

— А как вы готовите людей к путешествию?

Он объяснил:

— Это зависит от них самих. Я учу их петь, чтобы подготовить к дороге. Они же должны извлечь скрытые в себе силы.

— Ни о чем подобном раньше я и не слышал.

Я был озадачен.

— Так всегда с вновь пришедшим.

— Что значит извлечь свои внутренние силы? — с мольбой обратился я к нему.

— Это значит, что каждый человек обладает скрытым сокровищем, которое он должен в себе обнаружить. Особенно если собрался в страну Габаль.

— А какая связь между всем этим и страной Габаль?

Он погрузился в молчание, а затем произнес:

— Там, в Габале, они полагаются в своей жизни на эти сокровища, а не прислушиваются к чувствам.

Я попросил:

— Не расскажете ли вы мне об этих сокровищах?

— Не спеши.

— Как же я узнаю, что я готов?

— Когда сможешь летать без крыльев, — спокойно ответил он.

Я пристально посмотрел на него, затем, озадаченный его серьезностью и откровенностью, спросил:

— Это метафора?

— Нет. Я хотел сказать именно то, что сказал, без преувеличения. Государство Габаль держится на этих силах и благодаря им приближается к совершенству.

Я был полон решимости:

— Вы увидите меня среди самых верных учеников!

— Наградой тебе будет то, что ты останешься в стране Габаль.

Я поспешил сказать:

— Но это только путешествие, после которого я вернусь на Родину.

— Там ты забудешь обо всем на свете, — сказал он с глубокой убежденностью.

— Но я нужен своей стране!

— Как же ты тогда оставил ее? — удивился он.

— Я отправился в путешествие, надеясь вернуться умудренным, чтобы мой опыт принес избавление.

— Ты из тех, кто убегает, — недовольно сказал шейх. — Это путешествие стало для тебя предлогом избежать своего долга. Каждый, кто приехал сюда, сначала исполнил свой долг. Среди них те, кто потратил лучшие годы молодости в тюрьме на пути к самосовершенствованию, а не из-за женщины…

— Я был один перед лицом произвола, — взволнованно выкрикнул я.

— Это отговорка слабого духом.

Я взмолился:

— Это дело прошлое. Не удерживайте меня, не разбивайте мою жизнь вдребезги!

Он предпочел промолчать. Посчитав это согласием, я осмелился сказать:

— Вы увидите меня среди самых решительных и преданных.

Я встал, склонив в почтении голову. У меня появилась мысль, но, засомневавшись, я побоялся высказать ее вслух.

— Хочешь знать, куда судьба забросила Арусу? — вдруг сказал он.

Я был поражен не менее, чем когда он ниоткуда извлек мое прошлое. Я спросил сам себя: «Наверное, именно так люди общаются друг с другом в стране Габаль?»

— Она уже ушла в страну Габаль, — сказал он.

Я спросил с удивлением:

— Она прошла через этот опыт?

Он улыбнулся:

— Благодаря пережитым ею страданиям.

Когда я собрался уходить, он спросил:

— А что толку от динаров, которыми ты опоясался?

Я вернулся на стоянку каравана и переложил динары в одну из сумок.

— Мы трогаемся завтра на рассвете, — обратился ко мне караванщик.

— Я остаюсь, — не раздумывая ответил я.

Как только взошло солнце, я направился к шейху. Ко мне присоединилась группа вновь прибывших, и мы уселись полукругом почти нагими, едва прикрывшись. Шейх обратился к нам:

— Любите труд и не придавайте значения оценкам и наградам.

После недолгого молчания он продолжил:

— Первая ступень — умение полностью сосредоточиться.

Он хлопнул в ладоши и сказал:

— При полной концентрации человек погружается в себя.

Он начал петь, а мы ему подпевали. Пение перенесло меня в другой мир. При каждом куплете в моем сознании начинал бить энергетический источник.

Я вернулся на свое место под пальмой и приступил к практикам, начав борьбу внутри себя. В жестокой схватке я сошелся с образами из моей прошлой жизни. Они завоевывали меня любовью и благополучием, я же изгонял их страданием, днями мучений, решимости и надежды. В начале каждого занятия перед речитативным пением нас наставляли любить труд и пренебрегать оценками и наградами. Нам внушали:

— Так вы соединяетесь с духом существования.

Убеждая нас концентрироваться, шейх говорил:

— Это откроет вам врата к сокровищам внутри вас. Там, в стране Габаль, до истины доходят умом и скрытыми силами, возделывают землю, строят заводы, устанавливают справедливость, добиваются свободы и приходят к абсолютной чистоте.

Я возвращался к своему одиночеству и мечтал о дне, когда смогу совладать со своими внутренними страстями и справиться с хаосом в своей стране, чтобы заново создать справедливое государство для правоверного народа. Время идет, и я забывал о нем, не считая, сколько пронеслось дней и месяцев. Я, как сосуд, наполнялся верой, и в замутненности уже видны были искры просветления.

Однажды я проснулся еще до рассвета и тотчас отправился к шейху. Он сидел при свете звезд. Я занял свое место, сказав:

— Вот и я, владыка.

— Что тебя привело? — спросил он меня.

— Мне был зов от вас, — уверенно сказал я.

Он был доволен:

— Это первый шаг к успеху. Капля — начало дождя.

Мы молча ждали прихода других, пока не образовался наш полукруг. В утреннем свете лицо шейха казалось скорбным. Как обычно, он начал петь, и мы вторили ему, но не ощущали радости. Прежде чем мы попрощались с ним, он сказал:

— Зло приближается, встретьте его с подобающим вам мужеством.

Больше он не произнес ни слова, несмотря на наши вопрошающие взгляды.

Ранним утром следующего дня нас разбудил шум и ржание лошадей. Мы выглянули и увидели факелы, разбросанные по земле как звезды. Приближалась армия конных и пеших. Без предупреждения она брала Гуруб в кольцо. Все бросились к шейху и, храня молчание, расселись вокруг него. Мы пели до восхода солнца. А с восходом появился полководец со своей стражей. Они остановились перед нами. С первого же взгляда я понял: они из армии Амана, и с беспокойством подумал, захватили ли они Халяб?

— Ввиду того, что между нами и Халябом идет война, и на том основании, что нам стало известно, что якобы в Халябе думают о захвате Гуруба, аманцы взяли последний в кольцо, сказал полководец. — Соображения безопасности требуют, чтобы мы заняли вашу территорию.

Воцарилась тишина, никто из нас не проронил ни слова. Полководец продолжал:

— Если хотите остаться, вы должны обрабатывать землю и примкнуть к рабочему народу, иначе мы снарядим караван, который отвезет вас в страну Габаль.

Ответом снова было молчание, прерванное шейхом, который обратился к нам с речью:

— Выбирайте то, куда смотрит ваша душа.

Они закричали наперебой:

— Страна Габаль! Страна Габаль!

— Вы столкнетесь со страданиями, а у вас мало опыта, — предупреждал шейх.

Но они настаивали, выкрикивая:

— Страна Габаль! Страна Габаль! Полководец решительно заявил:

— Тех из вас, кто будет обнаружен после ухода каравана, мы будем считать военнопленными.