Путешествие на космическом корабле "Бигль"

14

— Но, в конце концов, ради всех святых рая, как что-то может жить в межгалактическом пространстве?

Искаженный тревогой голос прозвучал в переговорном устройстве. Гросвенор видел, как спутники рядом с ним жмутся теснее друг к другу. Ему самому было не по себе, и даже присутствия остальных членов экспедиции не хватало для того, чтобы рассеять до конца это ощущение. Он чересчур явственно чувствовал, как неосязаемая ночь обволакивает их, подобно савану, прилипая полами к самой поверхности иллюминаторов.

Никогда еще с момента начала путешествия необъятность ночи не поражала Гросвенора до такой степени. Он столь часто смотрел на нее изнутри корабля, что она стала ему безразличной. Но внезапно он осознал во всей полноте, что даже самые дальние звездные границы человечества представляют собой всего лишь булавочную головку в этой ночи, протянувшейся на миллиарды световых лет во всех направлениях.

Гнетущее молчание нарушил Мортон.

— Вызываю Ганли Лестера… Ганли Лестера…

После некоторой паузы послышалось:

— Да, шеф?

Гросвенор узнал голос руководителя астрономов.

— Ганли, — сказал Мортон, — тут есть над чем поработать вашему астро-математическому уму. Подсчитайте вероятность того, что Бигль остановится точно в том месте пространства, где плавает эта штука. Даю вам несколько часов.

Слова только подчеркнули драматизм сцены. Это было вполне в духе Мортона, самого математика, дать возможность кому-нибудь другому блеснуть в той области, где он являлся мэтром.

Астроном сначала рассмеялся, затем ответил совершенно серьезно:

— Мне не нужно заниматься вычислениями. Понадобилось бы вводить новую систему обозначений, чтобы выразить указанную вероятность в конкретных цифрах. В арифметическом смысле, то, что вы имеете перед собой, не может случиться. Вот корабль с людьми на борту, который останавливается для ремонта на полдороге между двумя галактиками — и заметьте, мы делаем это в первый раз. И тут, говорю я, данная крошечная точка абсолютно непредусмотрено пересекает траекторию движения другой точки, еще более крошечной. Такое невозможно, если только пространство не кишит похожими существами.

Гросвенор видел феномену иное, вполне правдоподобное объяснение. Почему бы не допустить, что два события просто связаны причинно-следственными отношениями? В переборке машинного зала была проделана дыра. Потоки энергии ускользнули в пространство. Они и остановились, чтобы исправить повреждение. Гросвенор открыл рот, собираясь изложить свой взгляд, потом закрыл, так и не заговорив. Вступал еще один фактор, если дело действительно происходило таким образом. Сколько энергии потребовалось бы приложить для того, чтобы за несколько минут вытянуть весь объем, вырабатываемый реактором? Он произвел подсчет в уме. Цифры получались такими большими, что его гипотеза, похоже, отпадала сама по себе. Даже тысяча зорлов, собранных вместе, не могла распоряжаться такими энергиями. Следовательно, речь стоило уже вести не об одних только существах, но и о машинах.

Кто-то сказал:

— Такие маленькие вещи нужно разыскивать при свете прожектора.

Дрожь в голосе человека передалась Гросвенору. Подействовала она, очевидно, и на других, поскольку, когда заговорил Мортон, по его тону было заметно, что он старается успокоить смятенные умы.

— Этот красный дьявол, вышедший, похоже, из кошмара, страшный, как семь смертных грехов, возможно, совершенно безобиден, подобно тому, как наш очаровательный котик на поверку оказался опасным, — сказал он. — Как думаете, Смит?

Биолог ответил со своей холодной логикой:

— Данное существо, насколько я могу судить с того места, где мы находимся, имеет руки и ноги, что является признаком чисто планетарной эволюции. Если оно разумно, то начнет реагировать на знакомую среду обитания в ту же минуту, как его поместить в клетку. Может быть, перед нами почтенный мудрец, выбравший тишину пространства для медитации, потому что здесь его ничто не отвлекает. Возможно, это молодой убийца, приговоренный к ссылке и сгорающий от желания вернуться к себе и продолжить жизнь в своей цивилизации.

— Жаль, что Корита с нами не вышел, — произнес Пеннонс, руководитель механиков. — Его выступление о коте подсказало нам тогда, чего ожидать…

— Корита здесь, мистер Пеннонс. — Как всегда, голос археолога в переговорном устройстве прозвучал с размеренной четкостью. — Я слежу, как и многие другие, за происходящим и, должен признать, сильно впечатлен изображением на экране, прямо перед моими глазами. Но, думаю, в данный момент, ввиду отсутствия фактов, было бы неосмотрительно пускаться в предположения, основываясь на теории цикличности истории. В случае с котом мы имели опустошенную планету с оскудевшими источниками питания, на которой он обитал, и архитектурные остатки мертвого города. Здесь же перед нами существо, которое живет в пространстве на расстоянии в четверть миллиона световых лет от ближайших звезд, по всей видимости, совсем без еды и какого-либо средства передвижения. Вот что я бы посоветовал: удерживайте защитный барьер на месте, оставив проход для клетки. Когда запрете создание в ней, изучите его, проанализируйте все поступки и реакции. Проведите флюорографию внутренних органов, функционирующих в пустом пространстве. Соберите максимальное количество данных, чтобы знать, кого именно мы поднимаем на борт. Постарайтесь не убивать и не быть убитыми. Предосторожности излишними не будут.

— На мой взгляд, очень разумные советы, — сказал Мортон.

Он принялся раздавать распоряжения. Из корабля привели другие машины. За исключением огромной флюорографической камеры, все они расположились вокруг людей охранным кольцом. Что касается камеры, ее установили на передвижную клетку.

Гросвенор, неприятные ощущения которого не рассеивались, услышал, как Мортон заканчивает инструктаж людей, управляющих клеткой:

— Распахните двери как можно шире и быстро надвигайте на него. Надо, чтобы лапы не могли уцепиться за прутья.

«Если я собираюсь высказать замечания, — сказал себе Гросвенор, — то сейчас или никогда».

Но он не видел, что именно сказать. Он мог изложить свои смутные сомнения. Мог завершить рассуждение Ганли Лестера логическим выводом о том, что произошедшее не было случайным. Мог бы даже намекнуть, что, дескать, целый корабль, набитый этими красными дьяволами, где-нибудь неподалеку только и дожидается того момента, когда их товарища начнут захватывать.

Но дело заключалось в том, что против этих возможных событий меры предосторожности были уже приняты. Если на самом деле поблизости притаился корабль, то, приоткрывая защитный экран только для прохода клетки, они покажут врагу лишь уголок мишени. Люди, управляющие клеткой, действительно рискуют, но сам корабль останется в безопасности.

Противник увидит, что его операция провалилась. Он обнаружит перед собой огромный вооруженный и бронированный корабль, ведомый представителями расы, умеющей применять самые беспощадные методы борьбы.

И Гросвенор решил воздержаться от комментариев. Он сохранит сомнения для себя.

Мортон спросил:

— У кого-нибудь еще есть замечания?

— Да. — Это был голос фон Гроссена. — Думаю, нужно провести углубленное обследование этого существа. «Углубленное» для меня означает неделю, месяц.

— Другими словами, — сказал Мортон, — вы хотите, чтобы мы оставались здесь, посреди пространства, пока наши специалисты будут изучать монстра?

— Естественно, — ответил физик.

Мортон немного подумал, потом медленно произнес:

— Я должен вынести ваше предложение на рассмотрение руководителей отделов, фон Гроссен. Это исследовательская экспедиция. Мы достаточно оснащены, чтобы собрать тысячи образцов. Для нас, ученых, все хорошо. Все заслуживает быть изученным. Тем не менее, я уверен, вам возразят, что, если мы будем задерживаться на месяц ради каждого экземпляра, который предполагаем взять на борт, наше путешествие продлится пятьсот лет, а не пять или десять, как запланировано. Я излагаю вам не мою личную точку зрения. Несомненно, каждый образец должен быть изучен с тем подходом, которого он требует.

— Мне хотелось лишь, — сказал фон Гроссен, — чтобы об этом подумали.

— Других возражений нет? — спросил Мортон. Поскольку никто не ответил, он подвел итог спокойным тоном: — Ну, ребята, давайте, ловите его!