Путешествие на юг

А н н а А н д р е е в н а — 70 лет.

В а с я — 16 лет.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Хорошо обставленная комната в московской квартире. Особое внимание привлекают две электрогитары, электроорган и установка ударных инструментов.

В а с я (по телефону). Ах, так? Ладно, Евсикова. Тогда кино побоку. (Достает билеты из кармана, читает.) Бельэтаж, первый ряд, середина. Рву на клочки. (Кладет билеты обратно в карман и на несколько частей возле трубки разрывает газету.) Вот, вот и вот. В Москве сто сорок восемь кинотеатров. Мало ему? Чего он ходит за нами будто прикованный? Евсикова, это печально, а не смешно. Коню понятно: влюблен. Из-за меня? Из-за меня может не ходить. В группу его не возьму. Как председатель совета дружины — устраивает. Как гитара-бас — нет. Чего несешь-то, Евсикова, сообрази! У нас не президиум, при чем тут общественный резонанс? Синкопу твой Славик не ощущает. С ним на первом же туре хана. Вынесут ногами вперед. Не уговаривай… Не уго… я не ссорюсь. Недоумеваю. Как только Славика обидят — у тебя слезы текут. А на истинных моих друзей тебе наплевать. На кого наплевать? На Коржикова, например. Он гитарист — гений, а ты хочешь, чтобы я его на Славку сменял… Погоди, звонят в дверь. (Кладет трубку рядом с телефоном, выходит в прихожую.)

Голоса: «Это квартира Воскресенских?» — «Да, проходите». Вслед за В а с е й в комнату входит А н н а А н д р е е в н а. В одной руке чемодан, в другой — спортивная сумка. Плащ, под которым строгий черный костюм. Нелепый, почти сиреневого цвета парик.

А н н а А н д р е е в н а (радостно). Должна признаться: шестой этаж — это для меня уже высоко. (Опускается на стул.)

В а с я (удивленно разглядывая Анну Андреевну). У нас лифт.

А н н а А н д р е е в н а. Когда-то, когда я еще жила в Москве, у лифтов были тяжелые, железные, зарешеченные двери — как в тюрьме. А у вас они то сдвигаются, то раздвигаются, то сдвигаются, то раздвигаются. Будто челюсти аллигатора. Я испугалась: а вдруг они вознамерились меня перекусить. (Смеется, затем с неожиданной серьезностью.) Ты красивый и вполне взрослый мальчик. Почти юноша. Высокий лоб. Крупные уши. Форма ушей признак музыкальности. Во всяком случае, у Рахманинова были именно такие уши. (Не замечая, что Вася смотрит на нее со все более возрастающим удивлением.) Знаешь, о чем я твердила себе всю дорогу? «Не забудь о подарке, не забудь о подарке». У вас есть холодильник?

В а с я (вежливо и отчужденно). У нас есть холодильник. У нас есть телевизор, стиральная машина и пылесос. К тому же мы не принимаем дорогие подарки.

А н н а А н д р е е в н а (смеется, потом обрывает смех). Прости, я не поняла.

В а с я. Не надо дарить холодильник. У нас уже есть. Вы ошиблись квартирой. Профессор-невропатолог на восьмом этаже.

А н н а А н д р е е в н а. Позволь, при чем здесь профессор? И при чем холодильник? Разве я собиралась его подарить?

В а с я. У меня создалось именно такое впечатление. (Делает шаг в сторону, как бы предлагая гостье подняться и покинуть квартиру.)

А н н а А н д р е е в н а (весело). У тебя странная манера шутить. Но я привыкну и научусь понимать. Соседский мальчишка вчера поймал тайменя и подарил его мне. (Показывает на сумку, торжественно.) Таймень удивительная рыба — рыба чистых сибирских рек. Вечером у нас будет пир на весь мир. Ты не догадался, кто я? Нет? Но ведь это же очень просто. Очень. Ты Воскресенский-младший, так?

В а с я. Так.

А н н а А н д р е е в н а. Твою бабушку зовут Соней. Софьей Андреевной. А меня Аней. Анной Андреевной. Я сестра твоей бабушки. Из этого вовсе не следует, что нам непременно надо кидаться в объятия. Суть человеческой близости не в генеалогическом родстве, а в духовном. Но руки друг другу нам следует пожать.

Рукопожатие.

А теперь — немедленно сумку в холодильник! Для нежной рыбы нет ничего губительнее жары.

Вася, забрав сумку, выходит.

Судя по тишине, в доме никого, да?

В а с я (возвращается, сухо). Да, я в доме один. (Помолчав.) Почему вы не сообщили о приезде?

А н н а А н д р е е в н а. О, это нелепая история. (Осматривая комнату.) Полгода назад, после огромного перерыва, я написала Соне. В ответной открытке она пригласила меня пожить у вас. Три дня назад, когда у меня уже был билет на самолет, я дала телеграмму. Об остальном ты, конечно, догадываешься.

В а с я. Вы дали телеграмму на наш старый адрес?

А н н а А н д р е е в н а. Естественно. Откуда мне было знать, что дом снесли? Я приехала на развалины. Пришлось разыскивать вас через справочное бюро. Я не была в Москве почти шестьдесят лет. Шестьдесят лет! А? Целая жизнь. Как тебя зовут?

В а с я. Вася.

А н н а А н д р е е в н а. Вася. Прекрасное имя. Простое и значительное. Так звали легендарного Чапая. А меня вся знакомая детвора называет тетей Аней. Я привыкла. Попрошу и тебя: никакого отчества. Тетя Аня — и все. (Возле окна.) Тихая улица. Прекрасная квартира. Солнечная сторона. Сонина комната не там?

В а с я. Там родительская спальня. Бабушкина комната из прихожей направо.

А н н а А н д р е е в н а (вдруг). Позволь, разве ты не знал, что бабушка пригласила меня в гости?

В а с я. Нет.

А н н а А н д р е е в н а. Странно. Я думала, вы это обсудили на семейном совете. Какое необыкновенное скопление музыкальных инструментов. Зачем?

В а с я. Мы здесь репетируем.

А н н а А н д р е е в н а. О, это сюрприз. Я запойный музыкальный пьяница. Алкаш. И, как видишь, сразу заметила, что у тебя музыкальные уши. На каком инструменте ты играешь?

В а с я. На этом.

А н н а А н д р е е в н а (опешила). На барабане? (Рассмеялась.) А почему нет? Я полагаю, талантливый человек может добиться успеха, даже играя на барабане.

В а с я (хмуро). Я бездарен.

А н н а А н д р е е в н а. Тогда обзаведись честолюбием. Я знавала людей, которым оно вполне заменяло талант. (Осматривает себя, воспользовавшись вместо зеркала открытой оконной рамой.) Сегодня я выгляжу великолепно. А? Нет? На мне парик. Мне одолжила его знакомая кассирша.

В а с я (наклонившись к телефонной трубке). Евсикова, жди, я сейчас.

А н н а А н д р е е в н а (обернулась). Что?

В а с я. Это не вам.

А н н а А н д р е е в н а (увидела трубку, лежащую на столе, огорчена). Я тебе помешала. Извини. Твой абонент заждался. Это нехорошо.

В а с я. Ничего, Евсикова переживет.

А н н а А н д р е е в н а (словно оценивая). Ты строгий юноша. Юноша с характером. Все же тебе следует закончить разговор. А я пойду и помою руки. Не обращай на меня внимания. Я спущусь во двор. Уверена, что найду Соню где-нибудь на скамеечке в тени. Предстоит забавнейший аттракцион: встреча двух девочек, превратившихся в старушек.

Вася, который направился было к телефону, обернулся и внимательно посмотрел на Анну Андреевну.

(Задержавшись в дверях.) Когда возвращаются твои родители?

В а с я. В ноябре. Они на Камчатке.

А н н а А н д р е е в н а. Да, да. Соня писала. Павлик часто в разъездах. Что они делают на Камчатке?

В а с я. Они вулканологи. Полгода на Камчатке, полгода в Москве. Я привык.

А н н а А н д р е е в н а. «Привык»! Хорошенькая привычка! (Строго.) Не в укор твоим родителям должна заметить: я не одобряю моду доверять воспитание детей старушкам и старичкам. Старики благодушны. Их поучения и окрики никто не воспринимает всерьез. При твердом отцовском характере у ребенка гораздо меньше пробелов в воспитании.

В а с я (продолжая внимательно смотреть на нее, думая о другом). Вы обнаружили пробелы в моем воспитании?

А н н а А н д р е е в н а (смутившись). Пробелы — сказано слишком сильно. Я не собираюсь выговаривать тебе… Но… (С мягкой улыбкой.) Ты бы мог, например, предложить мне снять плащ. И вот (кивнула на телефон) — твой абонент все еще ждет. Естественно, Соне о своих зловредных наблюдениях я не проговорюсь.

В а с я (медленно). Разве вы не знаете, что бабушка умерла?

А н н а А н д р е е в н а (после паузы, очень серьезно и спокойно). Нет, я этого не знала. Когда?

В а с я. Три месяца назад.

А н н а А н д р е е в н а (бесстрастно). Нам с твоей бабушкой следовало поторопиться. В старости бежишь на свидание со смертью наперегонки. Я бы хотела посмотреть ее комнату. (Медлит. Взгляд ее падает на телефонную трубку.) Кто эта Евсикова?

В а с я. Людка. Обыкновенная одноклассница.

А н н а А н д р е е в н а. Василий, не лги. Обыкновенные одноклассницы не ждут у телефона по десять минут. (Выходит.)

В а с я (берет трубку). Людка, ЧП. Старушка ввалилась — бабушкина сестра. (Прикрывает трубку и отворачивается от двери.) Вот так прямо и ввалилась. С тайменем. Ну, Евсикова, таймень мне не родственник. Рыба он.

В дверях появляется А н н а А н д р е е в н а. Услышав, что разговор о ней, хочет уйти, но, почувствовав слабость, опирается рукой о спинку стула, затем садится.

(В трубку.) Полоумная какая-то. Да не рыба — старушка. Сиреневый парик. Лифта боится, говорит, на крокодила похож. Да я вообще о ее существовании не подозревал. Говорит, бабушка пригласила. Ну, Евсикова, ты даешь. Если я помру, смогу я тебя в гости позвать? Да в том-то и дело — не знала, думала, жива. Да ты что, Евсикова! У меня же к ней никаких родственных чувств. Все равно что первому встречному сказать: поселяйся, живи. Ну да, ты бы оставила — это известно. Ты тоже чокнутая — вроде бабули моей. Не случайно она превозносила тебя. Да не до нее мне: репетиция через двадцать минут.

Анна Андреевна с трудом поднимается, выходит.

Мы из гуманизма не можем старушку глушить. Играть потише? Мы — группа, нам без мощи нельзя… Ладно… Сам разберусь. (Кладет трубку, некоторое время стоит, размышляя, что предпринять.)

А н н а А н д р е е в н а (входит). У Сони хорошая комната. Очень. И прекрасный вид из окна. В старости очень важно — вид из окна. Она долго болела?

В а с я. Она совсем не болела. Умерла во сне. Врачи сказали: оторвался тромб.

А н н а А н д р е е в н а. Прекрасная смерть. Прекрасная. Самое страшное в смерти не умирание. Самое страшное — мысль, что близкие казнятся от бессилия облегчить твою участь. Печальный день. Очень. Уже ничего нельзя откладывать. Ничего. (Улыбнулась.) Надеюсь, Евсикова не обиделась на тебя?

В а с я. На эмоции Евсиковой мне наплевать. Хотите, я сделаю вам чай?

А н н а А н д р е е в н а. Чай? Ах, чай. Ты добрый мальчик. Спасибо. Но сейчас мне надо идти.

В а с я. Куда?

А н н а А н д р е е в н а. Как, разве я не сказала? В гостиницу. Я заехала только на минутку. Убедиться, что мне дали правильный адрес. Я знаю, ты хочешь предложить мне остаться. Но я решительно не умею жить в незнакомой квартире. Я делаюсь больна и не сплю по ночам. К тому же Сонина смерть для меня такая неожиданность. Надо побродить по улицам, поразмышлять. Но мы с тобой будет видеться. Непременно. Я поживу в Москве. Похожу по музеям, побываю в консерватории, в театрах. У меня обширные планы. Очень. (У двери.) Пожалуй, я до вечера оставлю у тебя чемодан. Ты любил свою бабушку? Впрочем, прости, это глупый вопрос. Не провожай меня. Нет, нет. Тебе надо собраться перед репетицией. Искусство требует сосредоточенности. Разве не так? (Выходит.)

Вася смотрит ей вслед. Хмурится. Почему-то ему не по себе. Наконец, словно решив отмахнуться от всего происшедшего, он подходит к телефону, набирает номер.

В а с я. Евсикова, все нормально. Отделался легким испугом. Ушла. «Куда-куда»! В гостиницу. Не переживай. Бойкая старушка, не пропадет. Насчет кино. Если согласна вместе с Коржиковым — можем пойти. На тот же, на шестичасовой. Билеты? Евсикова, я не мелочный. Одни порвал — другие куплю.

Воскресное утро. Еще в темноте раздается ритмический грохот. Когда сцена освещается, мы видим, что создает его В а с я, пребывающий в состоянии музыкальной одержимости. Репетируя соло на ударных инструментах, он демонстрирует чудеса эквилибристики. Он играет и руками и ногами. В воздухе мелькают то барабанные палочки, то металлические щетки. Меняются ритмы, краски, звучность — от нежнейшего пианиссимо до оглушительного форте. Так продолжается две-три минуты. Где-то в середине этой музыкальной эксцентриады в дверях появляется А н н а А н д р е е в н а. Вася ее не видит. Анна Андреевна без парика — у нее аккуратно подстриженная седая челка. Удивление на ее лице постепенно сменяется любопытством. На смену любопытству приходит заинтересованность. Прислонившись к косяку двери, Анна Андреевна внимательно слушает, счастливо улыбаясь легкому перезвону тарелок и вздрагивая от барабанных взрывов. Наконец импровизация окончена, Анна Андреевна аплодирует.

А н н а А н д р е е в н а. Браво! Ты виртуоз. В своем роде ты Паганини и Лист.

В а с я (обернулся, не сразу). Я ждал вас до часу ночи.

А н н а А н д р е е в н а (приветливо). Доброе утро.

В а с я. Оставил открытой дверь — вдруг вы позвоните, а я не проснусь.

А н н а А н д р е е в н а. Спасибо, я, как видишь, вошла. (Услышав стук в стены и потолок, с беспокойством оглядывается.) Что это?

В а с я (пренебрежительно отмахнувшись). Соседи. Мы два месяца репетируем, они два месяца стучат. (С восторгом.) Во! Который справа — скоро стену пробьет. (Словно дразня собак, громко отстукивает на барабане замысловатый ритмический пассаж.)

Стук усиливается.

Давай, давай! Половой щеткой барабана не перестучишь.

А н н а А н д р е е в н а (сокрушенно). Какое поразительное отсутствие звуконепроницаемости!

Как бы переругиваясь с соседями, Вася отвечает им барабанной дробью.

Василий, прекрати! Немедленно! (Отбирает у него палочки, ждет, когда прекратится стук в стену.) Ты, конечно, замечательный барабанщик. Но не следует забывать: ты окружен людьми.

В а с я (протянув руку за палочками). Я — ударник.

А н н а А н д р е е в н а (оставив этот жест без внимания). Да, возможно, ты ударник. Но ударник — это прежде всего передовой человек. Не только на производстве. Нравственно передовой. Законы общежития одинаковы для всех.

В а с я (объясняя терпеливо, со скрытой издевкой). Барабанщики носят барабаны за духовыми оркестрами на парадах и похоронах. Я не барабанщик. Я ударник. Это так называется: ударник. Не коммунистического труда. Просто — ударник. Потому что играю на ударных инструментах. (Забирает палочки.)

А н н а А н д р е е в н а. Соседи вызовут милицию. Что будет тогда?

В а с я. Вызывали. Петька сказал: «А в чем дело, играем не по ночам. У меня, сказал, под окнами громыхает трамвай, но я милицию не вызываю, терплю». Где ваш парик?

А н н а А н д р е е в н а. Парик? Ах, парик. (Легко.) Отправила бандеролью обратно. Я совершенно разочаровалась в нем. Возможно, это мнительность, но и у окружающих он не вызывает одобрения. На меня оглядывались на улице и в метро. (Садится в кресло.) Ах, Василий, я провела удивительный вечер. Удивительный!

В а с я. Мы с Людкой тоже. Звонили во все гостиницы. Отвечают: «Воскресенская не проживает». Людка требует: «Звони в Склифосовского». Я говорю: «Окстись! А если человек в кино? Или по улице решил погулять перед сном?»

А н н а А н д р е е в н а. Вот именно. Человек решил погулять перед сном. Мы не в Нью-Йорке. Это у них — я читала — не только бандиты, но даже подростки нападают на стариков. Открой, пожалуйста, чемодан. Люда — это та, чья фамилия Евсикова?

В а с я. Ага.

А н н а А н д р е е в н а. А Петя?

В а с я. Коржиков. Гитара-бас.

А н н а А н д р е е в н а. Подай мне железную коробочку. Спасибо. У твоей бабушки и у меня девичья фамилия — Ракитины. Ты напрасно переполошил гостиницы. Бабушка вышла замуж за Воскресенского. Я по паспорту Бородина.

Звонит телефон.

В а с я (в трубку). Да? Все в порядке — нашлась. Конечно, репетируем. Как всегда, в пять. О милорд, весьма любезно с вашей стороны. (Анне Андреевне.) Это Коржиков. У его брата «Жигули». Предлагает доставить чемодан в гостиницу.

А н н а А н д р е е в н а (поспешно). Нет-нет, поблагодари. Я отвезу на такси.

В а с я. Не требуется. Велено поблагодарить. Гуд бай.

А н н а А н д р е е в н а (задумчиво). Ракитины. Соня и Аня Ракитины. Мы с твоей бабушкой не совсем родные сестры. Кажется, это называется — сводные. А может быть, единокровные. У нас общий отец, но матери разные. Они всю жизнь ревновали отца друг к другу. Даже когда он стал стариком. Мы с Соней виделись в детстве не больше пяти раз. Я совсем забыла, что у меня есть сестра. И вспомнила только полгода назад. Принеси мне, пожалуйста, воды. (Васе, вслед.) Холодной, пусть протечет. (После паузы.) Я вчера разговаривала с вашим дворником. Он с большим уважением отозвался о твоей бабушке. Оказывается, Соня до последнего дня работала в детской комиссии ЖЭКа. Василий, ты слышишь меня?

Вася не ответил.

Пауза.

Голова Анны Андреевны клонится на спинку кресла. Она засыпает. Вася вносит стакан воды. Решив не будить Анну Андреевну, на цыпочках подходит к телефону, набирает номер.

В а с я (громким шепотом). Евсикова, привет. Явилась. Спит. В кресле. Зачем мне задаваться вопросом, почему спит? Доживешь до ее лет — тоже как сядешь, так и уснешь. Она же сказала: буду жить в гостинице. Евсикова, да ты что?! Откуда взяла? (Долго слушает, очень удивлен. Кладет трубку. Увидев, что Анна Андреевна очнулась от сна, очень вежливо.) Доброе утро.

А н н а А н д р е е в н а (автоматически). Доброе у… (Удивленно.) Я, кажется, задремала. Прости.

В а с я (подавая стакан, изысканно). Ну что вы, спите на здоровье. Даже врачи считают: человеку изредка необходимо поспать. У нас есть подушечка. Думка. Я принесу.

А н н а А н д р е е в н а. Никаких подушечек. Я совершенно бодра. Я где-то вычитала: человеку для восстановления сил необходимы лишь первые пять — десять минут сна.

В а с я (с преувеличенным, не обещающим ничего хорошего любопытством). Как? Неужели только пять — десять минут?

А н н а А н д р е е в н а. Представь себе. Так было написано. Продолжительный сон — атавизм.

В а с я. Очень интересно.

А н н а А н д р е е в н а (доверчиво). Ты находишь? Когда я прочитала статью, я подумала: а не здесь ли ключ к продлению жизни? Ведь мы ежедневно теряем во сне ее третью часть.

В а с я. Да! Какая чудовищная расточительность! А что вы скажете о привычке к еде? Завтрак, обед, ужин. Это час в день, а то и все полтора. Как следствие, не менее четверти часа человечество проводит в клозетах. Если перемножить на количество дней — около четырех суток в году.

А н н а А н д р е е в н а (несколько удивлена). Мне кажется, ты преувеличиваешь. Хотя здесь тоже есть над чем поразмышлять.

В а с я (с учтивостью иезуита). Ваша таблетка. Позвольте напомнить, вы держите ее в руке.

А н н а А н д р е е в н а. Спасибо, дружок.

В а с я. Кстати, о гостинице. Надеюсь, вы хорошо спали?

А н н а А н д р е е в н а. Да-да, я спала хорошо. (О лекарстве.) Это безобидная таблетка — аллохол. Я принимаю ее профилактически. Вообще-то, тьфу-тьфу, я совершенно здорова. Если не считать некоторой сердечной слабости, что в моем возрасте совершенно естественно.

В а с я. Здоровье — это тоже ключ к продлению жизни. Но как быть со странной болезнью, которая обнаружилась у вас только вчера?

А н н а А н д р е е в н а (испуганно). Тебе кажется, я больна?

В а с я. Эта болезнь называется раздвоением личности.

А н н а А н д р е е в н а (в недоумении). Раздвоение личности?!

В а с я. Редкий недуг. Надеюсь, вы слышали о нем?

А н н а А н д р е е в н а. Да, что-то припоминаю. Из области психиатрии.

В а с я. Нет, из области фантастики. Человек может находиться одновременно в двух точках пространства. Например, в гостинице и вон там — во дворе (Оставив ёрничество, сердито.) Почему вы всю ночь провели в нашей беседке?

А н н а А н д р е е в н а. Позволь, с чего ты это взял?

В а с я. В шесть часов утра вас видел наш участковый.

А н н а А н д р е е в н а. Участковый? Совершеннейший вздор!

В а с я. Он шел на рыбалку. Вы спросили у него, который час.

А н н а А н д р е е в н а. Это была не я. Зачем мне спрашивать, который час, когда у меня на руке часы.

В а с я. Спросонья все спрашивают, который час. Вы спали на скамье, и он вас разбудил.

А н н а А н д р е е в н а. Зачем мне спать на скамье, имея прекрасный номер в гостинице?

В а с я. Тетя Аня, вы не умеете врать.

А н н а А н д р е е в н а (пытаясь перейти в наступление). Василий, я твоя двоюродная бабушка. Не смей заявлять, будто я не умею врать. Это невежливо. Взрослые не врут. В крайнем случае — лгут.

В а с я. Вы не умеете лгать.

А н н а А н д р е е в н а (в запальчивости). Я умею лгать! Вернее, я не умею лгать. Ты меня запутал. Мне совершенно незачем прибегать ко лжи.

В а с я. Участковый сказал: «Москва не каменные джунгли, и у нас нет бездомных стариков». Разве не так?

А н н а А н д р е е в н а. Не знаю, не помню. Мало ли что может сказать спешащий на рыбалку капитан!

В а с я. Вот! Если в беседке были не вы, откуда вы знаете, что участковый — капитан? И если вы ночевали в гостинице, почему сказали капитану, что живете у Воскресенских?

А н н а А н д р е е в н а (после паузы). Откуда тебе известно, что сказал участковый?

В а с я. Капитан Евсиков — Людкин отец. Людка орет, что я негодяй. Орет, что мне наплевать на бабушкину память. Скажите этой припадочной, что вы сами захотели жить в гостинице. А если вам охота разыгрывать американского безработного и ночевать в беседке — я здесь ни при чем!

А н н а А н д р е е в н а (поспешно). Да-да, конечно, я скажу. Непременно. Ты здесь ни при чем. Я поступила опрометчиво. Ты меня должен простить. Я долго бродила по городу, утратила ощущение времени. Когда я приехала за чемоданом, была уже ночь. Я подумала: подожду-ка до утра. Тем более в такую духоту действительно легче дышать во дворе.

В а с я. Вранье!

А н н а А н д р е е в н а. Василий! Что это за словечко — вранье?

В а с я (кричит). Вранье — это ложь! Нет у вас номера в гостинице.

А н н а А н д р е е в н а. Я не желаю разговаривать с тобой, пока ты не перестанешь кричать и размахивать руками.

В а с я (так же). А что вы можете сказать, если я перестану кричать?

А н н а А н д р е е в н а (спокойно). Да, у меня нет номера. Но мне его твердо обещали. Сегодня утром в прекрасной гостинице «Метрополь» освободится четырехкомнатный «люкс». Я могу жить в нем неделю. Потом туда въедет американский миллиардер.

В а с я. Зачем вам четырехкомнатный люкс?

А н н а А н д р е е в н а. Такой роскошный «люкс» мне действительно ни к чему. Тем более я не американский миллиардер. Но это единственное, что они могут мне предложить.

В а с я. Будете жить в бабушкиной комнате.

А н н а А н д р е е в н а. Василий, я уже сказала, что не умею спать в незнакомой квартире.

В а с я. А вы попробуйте. Незнакомые беседки ничем не лучше незнакомых квартир.

А н н а А н д р е е в н а. К тому же я вообще решила сегодня же вернуться домой.

В а с я. Домой? А ваши обширные планы?

А н н а А н д р е е в н а. Я передумала. Я улетаю. Сейчас я пойду на остановку такси.

В а с я. Если вы пойдете на остановку такси, то через двадцать минут в этой квартире будет лежать труп.

А н н а А н д р е е в н а. Боже мой! Чей?

В а с я. Мой. Вы не знаете Евсикову. Она меня убьет.

А н н а А н д р е е в н а. За что ей тебя убивать?

В а с я. Они с бабушкой были помешаны друг на друге. Людка не простит, если я не окажу бабушкиной сестре королевский прием.

А н н а А н д р е е в н а (встает, с достоинством). Василий, я уеду. Возможно, я бы осталась на два-три дня. Но только из уважения к твоему желанию. Сейчас мы выяснили: твоими побуждениями руководит не дух гостеприимства, а страх быть убитым своей одноклассницей. Передай Евсиковой, что я прошу о снисхождении к тебе. Подай чемодан.

В а с я. Я вас никуда не пущу!

А н н а А н д р е е в н а. Ну же, я просила подать чемодан.

В а с я. Нет.

Анна Андреевна идет к двери. Вася, опередив ее, хватает чемодан, оставив между собой и Анной Андреевной барабаны и тарелки.

А н н а А н д р е е в н а. Василий, не доводи меня до крайности. Я рассержусь.

В а с я. Я тоже.

А н н а А н д р е е в н а. Ты обязан вернуть мой чемодан.

В а с я. Нет.

А н н а А н д р е е в н а (ударяя коробочкой с лекарством по металлической тарелке). Да.

В а с я (ударяя в большой барабан). Нет.

А н н а А н д р е е в н а (сопровождая восклицания ударами). Да! Да! Да!

В а с я (отвечая ударами по барабану). Нет! Нет! Нет!

Ожили стены — в музыкальную перебранку вступили соседи.

А н н а А н д р е е в н а (неожиданно ослабев). Боже мой, я совершенно забыла об отсутствии звуконепроницаемости.

В а с я. Я буду лупить, пока не скажете, что остаетесь. (После нескольких ударов.) Ну как?

А н н а А н д р е е в н а. Василий, это бесчестно. Это шантаж.

В а с я (хитро). К тому же я думал, вы из тех, кто выполняет свои обещания.

А н н а А н д р е е в н а (гордо). Конечно, я из тех, кто выполняет свои обещания! Не понимаю, что ты имеешь в виду.

В а с я. Я имею в виду тайменя. Вы обещали нам пир на весь мир.

Пауза. Свет гаснет.

Через несколько дней.

А н н а А н д р е е в н а (по телефону). Спасибо. Я говорю: спасибо. Я растрогана. Совершенно. Я дам телеграмму, поблагодарю. Живу удивительно. Насыщенность? Насыщенность полная. Сегодня, например, посетила выставку молодых художников. Впечатление захватывающее. Я напишу подробно. Говорю: подробно все напишу. Оленька, из какой комнаты ты говоришь? Неужели прямо из бухгалтерии? Какое везение. Пожалуйста, обернись к окну и посмотри на Енисей. Смотришь? (Закрыв глаза.) Какое счастье, правда? Какая непреходящая красота! Что? А, да, конечно, — и мощь. Я вижу все это мысленным взором. Заканчиваем, заканчиваем. Оленька, еще раз спасибо за радостную весть. Всем, всем привет. Да, да, так и скажи: передавала привет из Москвы. Целую тебя. (Кладет трубку, некоторое время стоит, взволнованная разговором.)

В а с я (возвещая о своем приходе, из прихожей). Теть Ань!

А н н а А н д р е е в н а (встрепенулась). Я здесь. Немедленно мыть руки и за стол. (Хлопочет у стола.)

В а с я (входит, изумлен). У нас праздник?

А н н а А н д р е е в н а (торжественно). Василий, я посоветовалась с Людой. Довольно моститься у кухонного стола. Будешь питаться здесь. Ты видишь — я надела передник. Я никогда ни за кем не ухаживала. Надеюсь, ты разрешишь мне ухаживать за тобой?

В а с я. Ха! Зачем вы достали бабушкино серебро?

А н н а А н д р е е в н а. Мы не кощеи бессмертные — зачем нам сокровища в сундуках?! Это салат из яблок, капусты и майонеза. Недорого и питательно. Вкусно?

В а с я. У-у.

А н н а А н д р е е в н а. Какие новости в школе?

В а с я. В школе не бывает новостей.

А н н а А н д р е е в н а. Василий, не притворяйся инертным. Мы окружены новостями. Они поджидают нас на каждом шагу. (Открывает крышку супницы.) Этот суп в кулинарной книге называется «суп из баранины». Не горбись. И не обожгись. Мне хочется тебя расшевелить и вернуть тебе интерес к жизни. Я нашпигована новостями. Изнемогаю от впечатлений. Правда, в моем положении это неудивительно. Музей Революции. Музей Ленина. Третьяковка. Выставка молодых художников. Малый театр. Театр на Малой Бронной. И это всего за неделю.

В а с я. Почему вы стоите?

А н н а А н д р е е в н а. Я взволнована. Тому есть причина. Когда я взволнована, я всегда стою. Я многие годы проводила в нашем коллективе политическую информацию. Это очень важно — жить жизнью общества, знать, что происходит на планете. Сегодня тебя не могли бы не встревожить провокация израильской военщины и положение в Иране. (Многозначительно, ей не терпится об этом рассказать.) Сегодня произошло еще одно удивительное событие. Передавали сообщение о присуждении Нобелевской премии нашему замечательному физику. И представь, в это время был междугородный звонок. Мне сообщили, что я тоже награждена.

В а с я (оторопел). Вы получили Нобелевскую премию?

А н н а А н д р е е в н а. Нобелевскую премию? Нет, меня наградили грамотой Саяногорского горкома комсомола. Для рядовой общественницы-пенсионерки это очень почетно. Разве не так?

В а с я (долго смотрит на Анну Андреевну, совсем не уверенный в ее искренности). Теть Ань, есть разница между медалью за спасение утопающего и Звездой Героя Советского Союза?

А н н а А н д р е е в н а. Конечно. Медаль круглая, а звезда — это звезда.

В а с я. Другой разницы нет?

А н н а А н д р е е в н а. Я отвечу так: если на помощь утопающему бросается человек, не умеющий плавать, — другой разницы нет.

В а с я. Тогда почему за спасение утопающих не дают Звезду Героя?

А н н а А н д р е е в н а. Почему? Наверное, потому, что спасать утопающих бросаются только хорошие пловцы. Василий, я понимаю тебя. Ты подтруниваешь надо мной. Тебе смешна моя гордость. В таком случае должна тебе заметить: меня награждали не только грамотами. Я еще и лауреат областного конкурса. Когда-то в Народном театре я исполнила роль Софьи в бессмертном творении Грибоедова «Горе от ума». (Помедлив.) У меня есть для тебя маленький сюрприз. Вот.

В а с я (смотрит на лежащий на столе объемистый конверт). Что там?

А н н а А н д р е е в н а. Там я. Вернее, там моя жизнь. Фотографии.

В а с я (без энтузиазма достает фотографию, долго на нее смотрит, убежденно). Это не вы.

А н н а А н д р е е в н а (поправляя прическу, со вздохом). И твоя бабушка на фото не похожа на Сонечку — худенькую девочку с косичками. С возрастом люди меняются. Увы.

В а с я. Меняются, но не настолько. Это коза.

А н н а А н д р е е в н а. Коза?! Покажи. Господи, ты меня напугал. Это не коза, а косуля. В заповеднике, где я работала, пытались их приручить. За косулей дом, у дома крылечко, на крылечке я. Как видишь, в молодости я была другой.

В а с я (продолжая смотреть на фото). Да, вы носили усы.

А н н а А н д р е е в н а. С усами директор. Я — рядом, в платке. Ты выбрал неудачное фото. (Высыпает фотографии на стол.) Вот здесь я видна хорошо.

В а с я. Что у вас на голове?

А н н а А н д р е е в н а (гордо). Красная косынка! Тридцатые годы. Кузбасс. А это уже Сибирь. Видишь — в руках уже не кайло, а счеты. Я уже окончила институт. Я экономист. Мой муж шутил: «Маркс был просто экономистом, ты — старший экономист».

В а с я. Где ваш муж?

А н н а А н д р е е в н а. На этой фотографии он здесь.

В а с я. Здесь дырка.

А н н а А н д р е е в н а. Когда мы разошлись, я вырезала его. Я тебе говорила о таланте и честолюбии. Так вот, он не был талантлив. Но честолюбие повелевало ему непременно быть выше других. Он делал карьеру нечистыми руками. Льстил, подхалимничал, пользовался принципом «ты — мне, я — тебе». Здесь я среди женщин — председатель женотдела. Меня всегда выдвигали на общественную работу. Говорили: ты с огоньком. Это я на строительстве Красноярской ГЭС. Здесь — рядом с космонавтами и министрами на перекрытии Енисея. Саяно-Шушенская ГЭС. Конечно, я завидую Соне — у нее была семья, внук, размеренная жизнь. Но и Соня могла бы мне позавидовать. Пусть я жила вдали от столицы, но, господи! — сколько я встретила интересных людей. (По поводу телефонного звонка.) Я подойду. (В трубку.) Здравствуй, Петя. Если он нужен не очень срочно, позвони через несколько минут. Хорошо, я передам. (Кладет трубку.) А это — мой дом. Не весь, конечно. У меня комната четырнадцать с половиной метров. Из моего окна замечательный вид на Енисей.

В а с я. Что он сказал?

А н н а А н д р е е в н а. Что-то про джинсы, которые висят в твоей комнате на стуле. Ах да, он сказал: обрадуйте Васю, я договорился — их можно купить. За стольник.

В а с я. Обрадуются предки, когда получат телеграмму.

А н н а А н д р е е в н а. Ты хочешь телеграфировать родителям о покупке штанов?

В а с я. Деньги в семье зарабатывают они.

А н н а А н д р е е в н а (подумав). Завтра возьмем деньги с моего аккредитива. Впрочем, посмотрю в сумочке — у меня должна быть еще изрядная сумма. Что значит стольник?

В а с я. Стольник значит стольник. Сто рублей.

А н н а А н д р е е в н а. Сто рублей за парусиновые штаны?

В а с я. За джинсы.

А н н а А н д р е е в н а. Но джинсы и есть парусиновые штаны. Даже если туда вшита золотая «молния» — это грабеж. Знаешь, какая у меня была зарплата? Сто двадцать рублей. Это неприлично — покупать за такую цену штаны.

В а с я. А Коржиков говорит, неприлично работать за сто двадцать рублей. Кто прав?

А н н а А н д р е е в н а (медленно идет в прихожую, задержавшись в дверях). Сто двадцать рублей — нормальная зарплата. Вполне достаточная для одной. Я не роскошествовала, но и не отказывала себе ни в культурных развлечениях, ни в еде. Я даже каждый месяц откладывала по двадцать рублей. Ты не знаешь цены деньгам. Это печально. Прости, что я вмешиваюсь в твою жизнь, но тебе не следует покупать эти штаны. (Выходит.)

Через неделю.

А н н а А н д р е е в н а (по телефону). Я не волнуюсь — я недоумеваю. Людмила, не оправдывай его. Василий ушел в четыре, а сейчас шесть. Сегодня особенный день. Людмила, я не согласна с тобой. Он может и не желать этого, но близкие обязаны с его желанием не посчитаться. А от тебя я ничего подобного не ожидала. Могла сказать неделю назад. Известие застало меня врасплох. Я мечусь. Успела только в ближайший магазин, хотя в ближайших магазинах никогда не бывает нужных продуктов. А если бы ты знала, где я достала цветы! Нет, не желаю принимать твою помощь. Не понимаешь, почему? Я решила тебя наказать. Придешь, как и остальные, к семи. (Трагически.) Людмила, у меня подгорает пирог. (Поспешно выходит.)

Некоторое время сцена пуста. Затем входит В а с я. Омрачен. Слоняется по комнате, затем подходит к окну. Пауза.

(Обнимая огромную вазу с цветами, возвращается. Ставит вазу на стол и только тогда замечает Васю.) Василий! Ты огорчаешь меня. Где ты был?

В а с я (не оборачиваясь). Бродил по улицам.

А н н а А н д р е е в н а. Бродил по улицам? С кем?

В а с я. Один.

А н н а А н д р е е в н а. Когда по улицам брожу я — это естественно. Это мой стиль. Твой стиль — играть на барабане или валяться на кушетке. Если человек неожиданно изменяет своему стилю, значит, он выбит из колеи. Василий!

В а с я (оборачивается). Да?

А н н а А н д р е е в н а. Ты выбит из колеи?

В а с я (не сразу). Нет. Откуда столько цветов?

А н н а А н д р е е в н а. С кладбища.

В а с я. С кладбища?! Вы их утащили с могил?

А н н а А н д р е е в н а (смеется). Я их купила в киоске возле кладбищенских ворот. (Целует Васю в лоб.) Поздравляю тебя с днем рождения. Не удивляйся. Об этой знаменательной дате я узнала из телеграммы родителей. (Любовно поправляя букет.) Гвоздики — цветы с революционной традицией. Они прекрасны. А прекрасные цветы равно хороши и в дни радости и в дни печали.

В а с я (усмехнувшись). Тогда этим повезло. Они пригодятся сразу и для того и для другого.

А н н а А н д р е е в н а (обеспокоившись). Василий, ты что-то скрываешь.

В а с я (хотел что-то сказать, передумал). Клавка из соседней квартиры сообщила, что вы заплатили им за разбитую чашку. Зачем?

А н н а А н д р е е в н а. О соседях мы поговорим попозже. Я приготовила тебе сюрприз.

В а с я. Сюрприз вы приготовили соседям. Зачем вам оплачивать их разбитые черепки?

А н н а А н д р е е в н а. Это не черепок, а старинная фарфоровая чашка Кузнецовского завода. Она стояла на полочке. С обратной стороны вот этой стены. Возможно, ваша музыка не виновата, что от нее вибрируют стены. Но и чашка не виновата. Она соскользнула с полки и разбилась. За причиненные убытки надо платить.

В а с я. Вы что, ходите раскуривать с соседями трубку мира?

А н н а А н д р е е в н а. Я налаживаю добрососедские отношения. Это в духе времени — налаживать добрососедские отношения. Больше всего нам повезло с соседом над нами.

В а с я. Поберегитесь. У соседа над нами — бульдог.

А н н а А н д р е е в н а. У соседа над нами — персидский ковер. Я слушала, а он спустился и стучал на барабане. Слышимость ноль.

В а с я (кричит). Если соседи подумают, будто мы испугались, они сменят щетки на отбойные молотки. Мы не орем пьяные песни, мы репетируем. Мы заставим их это понять. Мы скоро купим новый мощный усилитель. Си вис пацем пара беллум.

А н н а А н д р е е в н а. Что это значит?

В а с я. Это значит: хочешь мира — готовься к войне.

А н н а А н д р е е в н а. Кто это сказал?

В а с я. Это изречение древних римлян.

А н н а А н д р е е в н а. Я спрашиваю: кто сказал это тебе?

В а с я. Коржиков.

А н н а А н д р е е в н а (печально). Он начитанный мальчик — Петя Коржиков. Он многому тебя научил. Но я предпочитаю русскую поговорку: худой мир лучше доброй ссоры. Вам не придется воевать. Я хотела рассказать об этом позже. Но раз уж зашла речь. Вот. (Раскладывает на столе лист бумаги.)

В а с я. Что это за цифры?

А н н а А н д р е е в н а. Будем исходить только из фактов. Вы хотите играть на своих электрических инструментах? Вы на это имеете право. Соседи хотят тишины и покоя? Им тоже в этом праве нельзя отказать. Но вы ведете с соседями трехмесячную борьбу.

В а с я (напоминая). Мы боремся за свободу.

А н н а А н д р е е в н а. Возможно. Но Карл Маркс сказал: «Никто не борется против свободы, борются только против свободы других». Посмотри на эту схему. Слева — номера квартир, соприкасающихся с этой комнатой. Справа — распорядок дня каждого из жильцов. В квартире семьдесят четыре живут супруги Уфимцевы. Пенсионеры. Выходят на прогулку с пяти до семи. Здесь живет прекрасный человек Василий Митрофанович Колесников. Ветеран Великой Отечественной войны. Бывший пулеметчик.

В а с я. Почему бывший? Разве вы не слышите, как он стучит в стену? Та-та-та-та! Я думал, он это проделывает щеткой, а оказывается, он притащил с войны пулемет.

А н н а А н д р е е в н а (пропустив Васину остроту мимо ушей). Он кончает работу в шесть, домой приходит в семь. У соседа с бульдогом, как я уже говорила, — персидский ковер. Остается — вот здесь — семья Мурашовых. Бабушка, ее сын с невесткой и семимесячный внук. Сын с невесткой учатся в школе рабочей молодежи. Бабушка глуха как пень. Но от вашей музыки пугается и плачет ребенок.

В а с я. Семимесячный ребенок стучит палкой по потолку?!

А н н а А н д р е е в н а. Стучит бабушка. Но к этому ее побуждает вид плачущего внука. Бабушка старенькая. Поэтому я сама буду прогуливать ребенка. С пяти до семи. Это то самое время, когда никого из соседей не бывает дома. Эти два часа вы можете ходить на голове.

В а с я (задумчиво). Не надо нас оскорблять. Мы не ходим на голове, мы репетируем.

А н н а А н д р е е в н а. Прости. Я прибегла к терминологии соседей.

В а с я (после паузы). Неглупо. Нам тоже удобно с пяти до семи.

А н н а А н д р е е в н а (радостно). Вот видишь! Стоило только твоей двоюродной бабке пораскинуть умишком…

Вася, словно вспомнив о чем-то, поднимает голову и долго смотрит на Анну Андреевну.

Ты хочешь что-то сказать?

В а с я (отрицательно покачал головой). Спасибо за подарок.

А н н а А н д р е е в н а. Кстати, о подарке. (Протягивает сверток.) Это настоящий деньрожденный. Видишь, он даже перевязан ленточкой. Развяжи.

В а с я (развертывает сверток). Ха! Разрази меня гром, если это не те самые джинсы! Теть Ань, вы удивительное, невообразимое, ископаемое существо!

А н н а А н д р е е в н а. Прошу тебя, не цитируй Петю Коржикова.

В а с я. Коржиков здесь ни при чем.

А н н а А н д р е е в н а. При чем. Я слышала, он назвал меня динозавром. Это несправедливо, динозавры вымерли, а я, как видишь, жива. Я не обижена на Петю. Совершенно. Тем более сейчас. Эти парусиновые штаны были почти проданы какому-то знаменитому киноартисту. По моей просьбе Петя кинулся вдогонку, и вот — они здесь и твои.

В а с я (рассматривая наклейку и пробуя «молнию»). А кто неделю назад запретил мне их покупать?

А н н а А н д р е е в н а. Да, я веду себя непринципиально. Увы. Но одно дело, когда это просто предмет мужского туалета, другое — когда он превращается в подарок ко дню рождения.

В а с я (вздохнув, заворачивает джинсы). Такой подарок я принять не могу.

А н н а А н д р е е в н а. Можешь. Мы даже не станем считать это подарком. Совершим товарообмен. Ты купишь мне домашние тапочки. С помпончиками. Я присмотрела. Мои совершенно износились. Я хотела надеть Сонины, они оказались малы.

Вася протягивает ей сверток.

Василий! Ты хочешь обидеть меня? В такой день? Немедленно улыбнись и поцелуй меня вот сюда. (Подставляет щеку.)

В а с я (помедлив). Спасибо. В придачу к тапочкам получите летнее платье. Вашему костюму пора отдохнуть.

А н н а А н д р е е в н а (весело). А у меня есть платье. И не одно. Конечно, в такую жару черный костюм несколько удивляет. Но я в Москве! Каждый день театры, музеи, почти официальные визиты к соседям. У меня правило: по торжественным дням я надеваю только его. Который час?

В а с я. Половина седьмого.

А н н а А н д р е е в н а. Так много? Тогда караул! Ступай переоденься. В семь часов пожалуют гости.

В а с я. Гости? Зачем?

А н н а А н д р е е в н а. В день рождения нельзя без гостей.

В а с я (кричит). Я не хочу праздновать! Кто их позвал?

А н н а А н д р е е в н а. Ты.

В а с я. Я? Не помню. Наверное, я это сделал во сне. Бродил как лунатик и скликал всех на пир.

А н н а А н д р е е в н а (спокойно). Во-первых, не беснуйся. Во-вторых, не всех, а только друзей. В-третьих, позвал их действительно не ты. От твоего имени это сделали Люда и я.

В а с я (так же). Если вам приспичило праздновать — валяйте. Только без меня. Сегодня мне не до веселья.

А н н а А н д р е е в н а (не сразу). Мне кажется, пора сказать, что случилось. А? Нет? Я пойму.

Вася молчит.

Неприятности в школе?

Вася молчит.

Вашу прекрасную музыкальную группу не допустили к конкурсу?

Вася молчит.

(Весело.) В таком случае, у нас все хорошо. С Людой мы не в ссоре. Родители здоровы. Встряхнись и скажи себе: пустое, просто я встал сегодня с левой ноги. У меня возникла идея. Давай до прихода гостей чокнемся с тобой по-родственному, вдвоем. Ты не возражаешь?!

Вася не отвечает.

Ты мужчина — налей.

Вася открывает бутылку вина, наполняет стаканы.

Сядем. Нет, ты сиди, а я буду стоять. Я произнесу тост. Василий! Всю жизнь у меня было много прекрасных друзей. Но так случилось, я пережила всех. Однажды я посмотрела на себя в зеркало и увидела, что я тоже старуха. Василий, не возражай и не пытайся меня утешить.

Василий и не возражает.

Возможно, я еще не та старуха, которой показалась себе в ту минуту. Но я поняла: новые друзья уже никогда не смогут заменить мне старых. Я почувствовала одиночество. И тогда вспомнила: в Москве у меня есть Соня, сестра. Я говорила тебе — мое детство прошло в суровые годы. Революция. Потрясение мира. Брат против брата. Сын против отца. Разрушались кровные узы. Людей объединяла вера — духовное родство. Время многое сгладило, сделало людей терпимее к чужим взглядам. Но я осталась прежней. Умом понимаю: сестра, брат, родня. Но что до того, если по духу они мне чужее чужих. Кандальные узы родства! Предрассудок, искалечивший не одну жизнь. С соседями можно разъехаться. Родственников, даже если они мерзавцы, надо терпеть. Я ехала сюда не без опаски. Ехала к чужим людям только потому, что кто-то кому-то когда-то при рождении пришелся сестрой. Василий! Я прочитала Сонины записи. Размышления о прочитанном, впечатления о встречах с людьми. Твоя бабушка была чистый, душевный, бесхитростный человек. Она и ее друзья могли бы стать моими друзьями. Прости, я взволнована. Я сейчас продолжу. Я прочитала в журналах статьи Павлика — моего племянника, твоего отца. Я горжусь им. Он замечательный человек. Он опускается в кратеры вулканов не только из любознательности ученого. Павлика заботит будущее человечества. Понимаешь? — будущее всего человечества! Это редкое свойство. Очень. Свойство мыслителя и революционера. Я уверена, мне понравится и твоя мама. Я заочно прониклась к ней симпатией и любовью. Ты. Я не хочу льстить тебе, Василий. Ты не во всем оправдываешь мои ожидания. Но ты славный и честный юноша. Ты нравишься мне. Я стала сентиментальна. Вдруг. С тех пор, как у меня появились вы. Выпьем за твое здоровье. Чин-чин! (Пьет, спохватывается.) Салат! У меня еще не готов салат. (Идет, останавливается в дверях.) Вчера я долго стояла у витрины фотоателье. Мне стало грустно. Почему нас в детстве не сфотографировали вместе — Соню и меня? И знаешь, что мне пришло в голову? Я выберу две фотографии — Сонину и свою. Пусть их увеличат и вставят в одну рамку. Мне хочется видеть себя на одной фотографии с нею. Две старенькие старушки под одним стеклом. (Весело.) Как тебе эта идея? Я повешу фото над своей кроватью в поселке со странным названием Майна. Я буду представлять, что мы вместе сидим у окна и любуемся — какой он прекрасный и могучий, наш Енисей. (Выходит.)

В а с я (после небольшой паузы идет к телефону, набирает номер). Евсикова, привет. Есть новость. Только пока никому. Две недели назад я родителям про тетю Аню сообщил. Сегодня пришел ответ. Так вот, родители категорически заявляют: недоразумение. У бабушки никаких сестер нет и не было. Евсикова, помолчи. Не родители ошиблись. Ошиблось справочное бюро. Знаю, раз говорю. Ходил в адресный стол. Есть еще одна Воскресенская Софья Андреевна. И сын у нее есть. И тоже Павел Петрович, сорока шести лет.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Воскресенье. Некоторое время сцена пуста. Затем хлопает входная дверь. Из прихожей входят, пританцовывая, А н н а А н д р е е в н а и В а с я. Они возбуждены. Мелодия, под которую они выделывают свои почти балетные па, витиевата и довольно сложна. Эта мелодия — «Болеро» Равеля. Ничего страшного, если у актрисы или у актера не окажется абсолютного музыкального слуха. Герои в восторге от мелодии, они хотят петь — и это главное.

А н н а А н д р е е в н а (ликуя). Я знала — тебе понравится! «Болеро» Равеля покоряет всех! К тому же там солирует барабан.

В а с я (сняв трубку зазвонившего телефона). Да? Теть Ань, вас.

А н н а А н д р е е в н а. Я вас слушаю. Непременно. Я буду через сорок минут. (Положив трубку.) Прекрасный воскресный день! Великая музыка! Чудесное настроение! Я счастлива. Сейчас передохну и разогрею обед. (Возвышенно.) А помнишь бесконечный ритм барабана в Седьмой симфонии Шостаковича? Я наблюдала за тобой. Признайся — Большой зал Консерватории тебя потряс. О, не беспокойся. Я не скажу об этом Пете Коржикову. Даже под пыткой. Я знаю, Петя осудит тебя. Он признает только современные ритмы. Равель — для ископаемых, вроде меня.

В а с я (пародируя Анну Андреевну, с дурашливой высокопарностью). Не надо считать Петю Коржикова балбесом. Петя мой друг. (Услышав телефонный звонок, снял трубку.) Да? (Анне Андреевне.) Опять вас.

А н н а А н д р е е в н а. Я слушаю. Конечно, милый Михаил Федорович, вы абсолютно правы. Я обращу на Машеньку особое внимание. (Кладет трубку.) Машенька — после ангины. Не следует угощать ее мороженым или холодной газированной водой. (Объясняя.) Сегодня я прогуливаю группу детей. Когда-то Соня предложила: бодрые женщины пенсионного возраста по очереди прогуливают жэковских детей. (Загораясь.) На нашей Саяно-Шушенской ГЭС почти все моложе тридцати. И у всех дети. Мириады детей. Сонина инициатива прекрасна. Мы обязаны ее подхватить. Можно привлечь молодых матерей. (Воздев палец.) Идеальная мать — это женщина, обладающая терпением и добротой. Люда Евсикова — идеальная мать. А вот у Коржикова нет ни терпения, ни доброты.

В а с я (с чрезмерным огорчением). Да, Петя Коржиков не идеальная мать.

А н н а А н д р е е в н а (на секунду опешила от неожиданности этого умозаключения, затем рассмеялась). Ты шут. Обыкновенный гороховый шут. (Услышав звонок в прихожей.) Это ко мне. (Выходит.)

В а с я (мгновенно подбегает к телефону, набирает номер). Евсикова, привет. (Очевидно, он немедленно подвергся нападению. Несколько раз раскрывает рот, пытаясь прервать Люду. Бросает трубку. Набирает снова.) Евсикова, если не перестанешь балаболить… (Несколько секунд слушает, бросает трубку. Набирает в третий раз.) Вот теперь умница. Во-первых, на Коржикова не кидайся. Моду взяли: чуть что — Петьку винить. Во-вторых, я шатался не с ним. В Консерватории? Были. Утром? Утром звонил — у тебя занято. Три раза звонил. (Оглянувшись на дверь, таинственно.) Людка, утром я отправился… туда. В Измайлово, куда же еще. Тете Ане сказал, будто в зоопарке с экскурсией был. Не проговорись. Ну, Евсикова, чего расскажу! Там… (Почувствовав появление Анны Андреевны, без перехода.) «Там, на неведомых дорожках, следы невиданных зверей…»

А н н а А н д р е е в н а («деревянным» голосом Буратино). «Избушка там на курьих ножках стоит без окон, без дверей».

В а с я (оборачивается и видит Анну Андреевну с длинным носом и колпаком Буратино, которая деревянной походкой вышагивает по комнате. Похлопав глазами). Евсикова, подожди. (Кладет трубку.)

А н н а А н д р е е в н а (изображая Буратино). «Руки, ноги, нос торчком, вот так весело живем! Ой-ой-ой! Больше всего на свете я люблю ужасные опасности и страшные приключения». (Изображая Карабаса Барабаса, придерживая у подбородка длинную бороду.) «Проклятые тряпичные игрушки! Жаловаться на меня почтеннейшей публике!» (Рычит.)

В а с я. Знаете, из чего я эту бороду сделал? Из шпагата. Полгода назад. А нос для Буратино сделала Людка. И сшила платье для Мальвины. Она свихнулась на Мальвине. Вызубрила роль, придумала походку, будто она не идет, а плывет по воздуху. Бабушка хотела для малышей поставить в клубе «Золотой ключик». Когда она умерла, я сложил все эти костюмы в мешок и выбросил. Интересно, кому понадобилось подбирать этот хлам?

А н н а А н д р е е в н а (печально). Василий, ты совершил бездушный поступок. Поступок, достойный Пети Коржикова. Для него все, что не имеет практического применения, — хлам или сентиментальная чепуха.

В а с я (кричит). Оставьте Коржикова в покое! Мы говорим о бороде.

А н н а А н д р е е в н а. Мы говорим о твоей бабушке Софье Андреевне. (Гордо.) Соня, несомненно, была творческой личностью. А у творческой личности всегда остаются неосуществленные замыслы. Живые не смеют выбрасывать их на свалку. Они обязаны их замыслы осуществить. Я, возможно, не обладаю режиссерским талантом. Но некоторый театральный опыт у меня есть. (Торжественно и риторично.) В понедельник мы начинаем репетицию прекрасной сказки, замечательной тем, что добро в ней побеждает зло.

Вася долго смотрит на Анну Андреевну.

(Под его взглядом ей становится неуютно. Она замечает свою руку, все еще вознесенную вверх, медленно опускает ее.) Я говорила несколько высокопарно. Прости.

В а с я. Теть Ань, вы бывали в Измайлове?

А н н а А н д р е е в н а. В Измайлове? В Измайловском парке — ты хочешь сказать?

В а с я. Просто в Измайлове. На Пятой Парковой улице.

А н н а А н д р е е в н а. Нет, я не бывала на Пятой Парковой улице. А что?

В а с я. Там при ЖЭКе есть замечательный клуб.

Пауза.

А н н а А н д р е е в н а. Ну? Я внимательно слушаю. При ЖЭКе в Измайлове есть клуб. Что из этого следует?

В а с я. Там хороший драмкружок. Так говорят.

А н н а А н д р е е в н а. Я рада за них. Какое отношение это имеет к нашему разговору?

В а с я. Что, если добро победит зло не у нас, а у них?

А н н а А н д р е е в н а. Где зло? Какое зло? Ты совершенно запутал меня. Я не понимаю. Силюсь понять — вот! — и не могу.

В а с я. Не надо понимать. Давайте сядем в метро и поедем в Измайлово. Посмотрим, какой у них клуб. (Вскользь.) А потом заглянем в один дом — это рядом, — в квартиру сорок восемь.

А н н а А н д р е е в н а. Зачем?

В а с я. Из любопытства. Я случайно узнал — там живут мои однофамильцы.

А н н а А н д р е е в н а. В Москве — я недавно прочитала в газете — четыре тысячи Ежовых. Воскресенских не меньше. Целая дивизия Воскресенских. Армия. Рать. Никто не может из любопытства навестить целую рать однофамильцев. Вернемся к разговору о клубе при нашем ЖЭКе. Со среды я взяла на себя все Сонины общественные нагрузки. Я думаю, Соня одобрила бы меня. И наш поход в Консерваторию. Соня была бы довольна. Как тебе кажется? А? Нет?

В а с я (кричит). Бабушка не ходила в Консерваторию! Она водила меня в ТЮЗ. Давайте доставим бабушке удовольствие и отведем меня в ТЮЗ.

А н н а А н д р е е в н а (спокойно). Голод делает тебя раздражительным. Пойду поставлю кастрюлю на плиту. (Выходит.)

В а с я (набирает номер). Евсикова, горю ярким пламенем. Вот она — тетя Аня твоя. И моя. Я не отказываюсь. Так вот, насчет Измайлова. Звоню в квартиру. Открывается дверь и передо мной…

А н н а А н д р е е в н а (входя). Василий…

В а с я. …львы, тигры, жирафы и даже белый медведь.

А н н а А н д р е е в н а (помедлив секунду). Очевидно, в ванной. (Выходит.)

В а с я (проводив ее взглядом). Слушай дальше. Они у меня спрашивают: «Вам кого?» Да не тигры спрашивают — бабушка и внук. Я тогда тоже спрашиваю… (Увидев вошедшую Анну Андреевну.) А ну как он через ограду перескочит и всех соседей перегрызет? Тигр. Соображать надо. Зачем внуку через ограду сигать?

А н н а А н д р е е в н а. Ну конечно — вот он. (Берет висящий на спинке стула фартук, надевает его.) Знаешь, о чем я подумала?

В а с я (Анне Андреевне, с терпением многострадальца). О чем?

А н н а А н д р е е в н а (патетически). Ты должен принять участие в общественной жизни ЖЭКа. Общественная жизнь облагораживает личность.

В а с я. Прогуливать мелюзгу я не смогу. Под влиянием Коржикова у меня ликвидировались терпение и доброта.

А н н а А н д р е е в н а. Василий! У меня появилась мечта. Твоя группа. Я мечтаю, что однажды под влиянием порыва дарить людям радость вы устроите музыкальный вечер в нашем клубе.

В а с я. Вечер? Это мысль. (В трубку.) Ну что ты «алле» да «алле»!

А н н а А н д р е е в н а. С кем ты разговариваешь?

В а с я. С ангелом. Она же — идеальная мать.

Звонок в прихожей.

А н н а А н д р е е в н а (забирая у Васи трубку). Поди открой.

Вася выходит.

Людочка, дружочек мой, здравствуй. Я чувствую себя прекрасно. Это счастье — слушать музыку в Большом зале Консерватории. Да-а, на него это произвело впечатление. (Смеется.) Нет, он не повредился в уме, но странности есть. Ах, и ты заметила? Вдруг ни с того ни с сего предложил мне ехать в какой-то Измайловский ЖЭК. Кстати, о ЖЭКе. Для тебя есть сюрприз. Нашлись костюмы для «Золотого ключика». Да-да, те самые. Приходи к нам обедать, есть что обсудить. У нас превосходный обед. На первое куриный бульон, на второе… О-о! Чудо! Кактус-гигант! (Это относится к появлению Васи с огромным кактусом в горшке.) Непременно приходи. Это не кактус, а музейный экспонат. Что-что? А разве мы должны его есть? (Смеется.) Нет, на второе у нас капустные котлеты. (Кладет трубку рядом с телефоном, помогает Васе.) Поставим на подоконник. Вот так. Откуда он появился?

В а с я. От верхнего старика.

А н н а А н д р е е в н а (сокрушаясь). Я совершенно упустила из виду, что он грузин. У грузина в доме ничего нельзя похвалить. Тебе нравится? Значит, это твое. (Выходит.)

В а с я (вслед). Вы похвалили эти три пуда колючек? Надо было похвалить персидский ковер. (Берет телефонную трубку.) Евсикова, дышишь? Ничего не случилось. Еще одни подарок принесли. Соседи просто помешались на ней. То пирог с грибами, то холодец. Сосед слева картину для нее нарисовал «Москва строится». Неделю с крыши не слезал. (Оглянувшись на дверь.) Людка, так про Измайлово. Открывают дверь бабка и внук. Гляжу на бабку — мурашки по спине. Вылитая тетя Аня. Никаких сомнений. Я филателистом прикинулся. Мне во дворе сказали: чувак в этой квартире на марках чокнулся. Какой чувак? Внук. Да ты что?! Это же бесчестно — настоящих родственников скрывать! Не знаю, что делать. Хотел хитростью ее туда заманить. Думаю, увидит — поймет. Не вышло пока. Надо что-то придумать. Как-то столкнуть. Будто бы случайная встреча. Сама она должна до всего допереть. Евсикова, ты кто — империалистка или простой гуманный человек? Кто это тебе позволит чужую бабку захватить? У тех Воскресенских? Семейка как семейка. Бабка гадалками увлекается. Всех московских гадалок обошла. Только про это и говорит.

А н н а А н д р е е в н а (входит, торжественно). Василий! Я вдруг поняла, на что следует употребить мои сбережения. Музыка. Нам надо приобрести рояль. Всю жизнь я жалела, что не умею играть.

В а с я. Вы решили учиться играть на рояле?!

А н н а А н д р е е в н а (смеется). Я? Нет, учиться должен ты. Рояль будет подарком. Конечно, блестящего пианиста из тебя уже не получится. Но научиться музицировать не поздно никогда. (Выходит.)

В а с я (кричит вслед). Рояль не подарок, а наследство. Это все равно что подарить пароход. (В трубку, обреченно.) Евсикова, она вдруг поняла, что должна подарить мне рояль.

Звучит музыка. В а с я, ударяя по воздуху воображаемыми палочками, исполняет партию барабана в «Болеро» Равеля, которое звучит сейчас из динамика.

А н н а А н д р е е в н а (вносит на блюдце блинчики, торжественно). Это блюдо в поваренной книге называется «блинчики с мясом». Попробуй.

В а с я. У-у, блеск! А где мясо?

А н н а А н д р е е в н а. Почему-то в магазине не оказалось мяса. Я положила вместо него рис.

В а с я. Да здравствуют куриные котлеты из гуся, жареные баклажаны из кабачков, блинчики с мясом без мяса! Коржиков был в ЖЭКе. Договорился. Это будет называться «молодежные вечера». Петюня человек с высокоразвитым чувством общественного долга! Скажите об этом Евсиковой.

А н н а А н д р е е в н а. Зачем ей об этом знать?

В а с я. Она заявила: Коржиков — аморальный тип. Вразумите ее. Объясните: друзья наших друзей — наши друзья.

А н н а А н д р е е в н а. Коржиков тебе не друг. (Выходит.)

Продолжая играть на воображаемом барабане, Вася ходит по комнате. Оказавшись у окна, выглядывает во двор. То, что он там увидел, ошеломило его. Перегнулся через подоконник, провожая взглядом кого-то, вошедшего в подъезд. Подбежал к двери в прихожую. Спрятался за портьерой, ждет. Раздался звонок.

Голос Анны Андреевны: «Здравствуйте. Проходите, пожалуйста. Вы к Васе? Ко мне? Тогда прошу вас на кухню. Это не очень гостеприимно, но у меня блинчики — подготовлен фронт работ».

В а с я (убедившись, что Анна Андреевна с посетительницей ушли на кухню, подбегает к телефону). Евсикова! Явилась! «Кто-кто»! Софья Андреевна, сестра. Попалась на удочку. Заманил. Да ты пойми, если бы я сам тетю Аню в Измайлово отвез, могла подумать: избавиться решил, потому и кинулся отыскивать настоящую родню. А теперь не я ей про ошибку сообщу, а она — мне. Евсикова, не зловредничай. Мне огорчение разыгрывать не придется. Я по-правдашнему огорчен. Святой крест! На кухню ушли. Ничего я ей не сказал. Спрятался даже. Пусть все без моего участия произойдет. Они там сейчас друг в дружку, будто в зеркало, глядятся. Вылитые. Две капли воды.

А н н а А н д р е е в н а (входит, озабоченно). Василий!

В а с я (быстро кладет трубку, оборачивается). Да?

А н н а А н д р е е в н а. Эта женщина. Она странно себя ведет. (Понизив голос.) Попробуй угадать, кто там сидит?

В а с я (шепотом). Она вас узнала?

А н н а А н д р е е в н а. Говорит, сразу почувствовала во мне родственную душу.

В а с я. Сестру?

А н н а А н д р е е в н а (удивлена). Сестру? Нет. В высшем смысле. Родственную душу вообще. Потому что принимает меня за… у тебя не хватит воображения догадаться. Она маньячка.

В а с я. Да ну?

А н н а А н д р е е в н а. Уверяю тебя. Настоящая агрессивная маньячка. Желает, чтобы ей предсказали судьбу. Считает меня гадалкой. Я сказала: вы ошиблись, я советский служащий, экономист. Она ответила: я знала — вы будете отнекиваться, меня предупредили. Сказали — сиди и упрашивай, покуда не снизойдет. (В ужасе.) Ей позвонили, дали адрес и сообщили, что я — лучшая гадалка в Москве. Сама она не уйдет. Надо выманить ее на лестничную площадку и захлопнуть дверь.

В а с я (поразмыслив, твердо). Это не выход. Она будет сидеть на лестнице. Или придет еще раз.

А н н а А н д р е е в н а. Ты думаешь?

В а с я. Конечно. Если человек верит, что его судьба в ваших руках.

А н н а А н д р е е в н а. Я готова напоить ее чаем, угостить блинчиками. Но она настаивает на гадании.

В а с я. Тогда надо гадать!

А н н а А н д р е е в н а. Гадать? Как?

В а с я. Обыкновенно. Можно на кофейной гуще. Можно по руке. (Вдохновенно.) В вас верят? Прекрасно. Что вам стоит напророчить счастливое будущее! Если не совпадет — она об этом забудет. Ну, а вдруг да совпадет! (Воздев палец.) Между прочим, предсказания хороши тем, что побуждают человека устремиться им навстречу.

А н н а А н д р е е в н а (растерянно). Возможно, ты и прав. Но у меня нет представления о кофейной гуще.

В а с я. В карты играете?

А н н а А н д р е е в н а. В подкидного дурака.

В а с я. Сойдет и дурак. (Достает из ящика колоду карт.) Идите и нагадайте ей прекрасную жизнь.

А н н а А н д р е е в н а. Но, Василий, я абсолютно но умею гадать.

В а с я. Делаете многозначительное лицо. Раскидываете карты. Шестерка — дорога, девятка — казенные хлопоты, король — это король. «Ждет вас приятная встреча с червонным королем, хлопоты в казенном доме, деньги и известив от трефовой дамы». Болтайте что в голову придет.

А н н а А н д р е е в н а. Ты толкаешь меня на чудовищный подлог.

В а с я. Я толкаю вас на благородный поступок.

А н н а А н д р е е в н а. Она меня разоблачит.

В а с я. Главное — разговоры по душам. Можете вы поговорить с человеком по душам?

А н н а А н д р е е в н а. По душам? Да, это конечно. Это я безусловно могу.

В а с я (подталкивает ее к двери). Присмотритесь к ней. Узнайте фамилию, имя, отчество. Кто родители. Есть ли близкие родственники. Брат, например, или сестра.

А н н а А н д р е е в н а (вздохнув). Если нет другого способа избавиться от нее — куда ни шло. (Выходит.)

В а с я (набрав номер телефона). Это я. Пока не контачит. Поговорили. Результат — ноль. Вот оно, Евсикова, несовершенство человеческого рода. Два гиппопотама в джунглях встретятся — и то ощущают: родня. Бобики на улице обнюхиваются: привет, мы же свои. Кстати, о выяснении отношений. У меня к тебе тоже вопрос. Ты что, рехнулась, Коржикова аморальным типом обозвать? Кто слышал, тот мне и передал. А вдруг он обиду с тебя на меня перенесет? Где я гитару-бас найду? Он что, малолетних совращает? Женат сразу на десятерых? За слова, Евсикова, отвечать надо. Как это — не мое дело! Не забывай, это я тебя с ним познакомил. Ах, не забываешь? Вот и не забывай. Вот и не забывай! Позвони, извинись. Не будешь? В таком разе наши отношения прерываются. На сколько? На веки веков. Евсикова, ты почему молчишь? Не желаешь разговаривать? Ах, ах, ах! Если не желаешь, нечего было произносить. То самое, что ты произнесла. А я не расслышал чего. Я вот тебе повторю! Не смей! Если ты повторишь, что я круглый дурак… Ах, так! Тогда ты — психопатическая шизофреничка! Дойти до того, чтобы моего лучшего друга аморальным типом обозвать! Евсикова! Людк! Ты чего? Чего ревешь? Людк, Людмила, психопатическую шизофреничку беру обратно. Не из-за этого? А из-за чего? А, тогда другой разговор. Мне тоже жалко тетю Аню терять. Вот только с Коржиковым у нее заскок. А я утверждаю — заскок! Заскок! Бабьи глупости — вот это что. Ах, так? Ладно, Евсикова. На веки веков. (Бросает трубку. Осторожно выглядывает из-за портьеры, прислушивается к разговору на кухне. Затем быстро пересекает комнату и делает вид, будто увлечен чем-то происходящим за окном.)

А н н а А н д р е е в н а (входит, удивлена настолько, что ее негодование носит оттенок печали). Иди полюбуйся. Послушай, что она говорит.

В а с я. А что она говорит?

А н н а А н д р е е в н а. Глупая, гадкая старуха! Дикая. Я вибрирую от возмущения. Вот. (Показывает трясущиеся руки.) Я становлюсь злой. (Как о кощунстве.) Она считает, что Ренессанс — это лошадь Дон Кихота.

В а с я (беспечно). А он не лошадь?

А н н а А н д р е е в н а. Нет! Лошадь Дон Кихота — Росинант! (Горько.) Она смеет утверждать, что перебои с мясом произошли не от трех трагически неурожайных лет. Говорит, на то есть другая причина.

В а с я. Какая?

А н н а А н д р е е в н а. Это мещанская глупость, не хочется повторять.

В а с я. А все же?

А н н а А н д р е е в н а. Африка.

В а с я. Африка?

А н н а А н д р е е в н а. Да, представь. Она заявила: нечего кормить слаборазвитых.

В а с я. Глупо.

А н н а А н д р е е в н а. Еще бы. Сказать: «слаборазвитые страны» — одно. «Слаборазвитый народ» — совершенно другое. Это почти фашизм. Геноцид.

В а с я. Глупо, что вы затеяли этот разговор.

А н н а А н д р е е в н а. Он возник стихийно. По поводу блинчиков с мясом, в которые я положила рис. Оказывается, ее зовут Софьей Андреевной. Это удивительное совпадение! Удивительное и печальное. Твоя бабушка — чистый, общественно полезный член общества, и эта — отвратительная, базарная торговка.

В а с я. Она торгует на рынке?

А н н а А н д р е е в н а. Нет, она базарная торговка, которая даже не торгует на рынке. Она все покупает и продает в уме. Она высчитывает свою выгоду. Когда выгода меньше той, на которую она претендует, не имея на то никакого морального права, она вопит: незачем помогать слаборазвитым, когда не хватает самим.

В а с я (вздохнув). Вы слишком много требуете от людей.

А н н а А н д р е е в н а (гордо). Да, я привыкла к людям, от которых можно требовать много. Ты бы посмотрел на бетонщиков, опалубщиков, верхолазов на нашей ГЭС. Почти мальчики. Эгоизм юности бессознателен. В юности хочется жить беззаботно и широко. У них есть свои огорчения и проблемы. Например, мотоциклы. К нам совершенно не завозят мотоциклы «Урал». Или костюмы и модные рубашки. Чтобы купить их, приходится летать в столичный универмаг. Но разве они скажут: «Незачем помогать слаборазвитым странам, пока у меня не будет мотоцикла. Какое нам дело до африканцев, кубинцев, голодных индусских детей»! Вот ты — тебе бы пришло в голову такое сказать?

В а с я. Теть Ань, не надо так волноваться. Мне бы такое в голову не пришло.

А н н а А н д р е е в н а. Вот твои карты. Я готова была пуститься в авантюру, чтобы утешить суеверного, но доброго человека. Я не желаю обещать счастье политически безграмотному навозному жуку. (Выходит.)

В а с я (по телефону). Евсикова. Короткое замыкание. От тети Ани искры летят. Духовного родства не произошло. Обратно на кухню пошла. Людка, ты к слаборазвитым странам как? В смысле солидарности. Можешь ты их детям от своей буханки кусок отломить? Тем более когда у самой буханка невелика? Правильно, Евсикова. Когда от огромного каравая голодному ломтик отрежут — это все равно что милостыню подать, а так — бескорыстная помощь, благородный порыв. Нормальный вопрос. На политическую зрелость проверяю тебя.

А н н а А н д р е е в н а (входит). К тому же она антисемитка. Я присмотрелась: у нее злое, одутловатое, неприятное и глупое лицо. (Брезгливо вытирает руки о фартук.)

В а с я. Что вы сделали?

А н н а А н д р е е в н а. Выставила ее вон.

«Болеро», которое все более и более набирало силу звучания, приблизилось к коде. Анна Андреевна, вызывающе вскинув голову, выходит. Гремят последние аккорды.

Поздний вечер. В а с я по частям перетаскивает из лифта установку ударных инструментов. На диван летят «бочка», «хэт» (тарелки), ритм-барабан, два барабана-альта. Входит А н н а А н д р е е в н а. Через плечо переброшен халат. В одной руке чемодан, в другой — тапочки с помпончиками. Пауза.

В а с я (не глядя на Анну Андреевну, зло). Не слышу поздравлений.

Анна Андреевна молчит.

Разве вечер не удался? А? Нет?

А н н а А н д р е е в н а (берет с книжной полки уже знакомый нам конверт с фотографиями). Василий, я упаковываю чемодан.

В а с я. Сам начальник ЖЭКа изволил танцевать твист. Вприсядку. Думал, это гопак.

А н н а А н д р е е в н а. Я уезжаю.

В а с я. Я братался с бывшим пулеметчиком. Публично. Теперь он со мной в разведку пойдет.

А н н а А н д р е е в н а. Я уезжаю домой.

В а с я (когда до него доходит смысл услышанного). Домой? Почему вдруг?

А н н а А н д р е е в н а. Не вдруг. Мне понадобилось на размышление целых двадцать минут.

В а с я. Что-нибудь случилось?

А н н а А н д р е е в н а. Да. Я больше не желаю видеть тебя. Никогда.

В а с я. Здрасте! Разве полчаса назад вы не собирались водрузить меня на пьедестал?

А н н а А н д р е е в н а. Собиралась. Но двадцать минут назад ты грязно оскорбил прекрасное, чистое, нежное существо.

В а с я. А, вон оно что. Я не оскорбил. Я констатировал. Можете сказать вашей Людке спасибо. Добилась. Коржиков послал нашу группу к чертям.

А н н а А н д р е е в н а. Я рада, что наконец-то вы расстались.

В а с я. Еще бы! Вы с самого начала возненавидели его.

А н н а А н д р е е в н а (с некоторой долей надменности). Людей, лишенных благородства, не ненавидят. Им просто не подают руки.

В а с я. А Евсикову на него науськивать благородно, да?!

А н н а А н д р е е в н а. Не надо кричать. Вчера мне посчастливилось купить эту книгу. Брэдбери. В нашей библиотеке почти нет фантастики. Если не возражаешь, я ее заберу.

В а с я. Положите тапочки. Поставьте чемодан. Не надо демонстраций. Если вам стрельнуло уехать — пожалуйста. Но утром, а не сейчас.

А н н а А н д р е е в н а. И бабушкин зонтик. Он практически сломан. Но мне хотелось бы что-нибудь взять на память о ней.

В а с я (орет). Можете вывезти всю квартиру. Но завтра. Сейчас я хочу спать.

А н н а А н д р е е в н а. Это ложь. Сейчас тебе не до сна. Мне тоже. Поэтому я иду упаковывать чемодан.

В а с я (вслед). О благородстве. Вы были на войне?

А н н а А н д р е е в н а (останавливаясь). На войне? Нет.

В а с я. Спросите бывшего пулеметчика. Подняв людей в атаку, бегут впереди, а не кидаются в кусты.

А н н а А н д р е е в н а. Что ты имеешь в виду?

В а с я. «Золотой ключик». До спектакля остается неделя. Вы хотите сбежать. Вы дезертир.

А н н а А н д р е е в н а (поражена, после паузы). Ты прав. Твоя безнравственность потрясла меня настолько, что я забыла обо всем остальном. (Патетически.) Это чудовищно! Во мне умолк голос долга.

В а с я. Не надо декламировать. Давайте я зашвырну чемодан на антресоли.

А н н а А н д р е е в н а. Нет. Не ищи примирения. Мы не в ссоре. Я разочаровалась в тебе. (После секундного размышления.) Я попрошу Люду приютить меня на неделю. Это разумное решение. Капитан Евсиков несомненно одобрит меня. (Набирает номер телефона.)

Вася выхватывает у Анны Андреевны чемодан.

Людочка, это я.

В а с я. Не смейте с нею говорить.

А н н а А н д р е е в н а. У меня просьба.

В а с я (вырвав трубку). Просьба не попадаться нам на глаза!

А н н а А н д р е е в н а. Немедленно отдай мне трубку.

В а с я (в запальчивости). Я раскаиваюсь? Ха-ха-ха! Могу повторить еще раз, сто раз подряд. Ты жалкая, безмозглая дура! Эгоистическая шизофреничка! Распоследняя дешевка! Дерьмо!

Анна Андреевна забирает трубку, кладет ее на аппарат, дает Васе пощечины — по одной щеке, по другой.

(Спокойно.) Кто дал вам право хлестать меня по щекам?

А н н а А н д р е е в н а. Кто-то должен тебя образумить. Родители далеко. Бабушка умерла. Единственный близкий тебе человек — я.

В а с я (кричит). Хотите рассыпать пощечины — заведите собственных детей. Вы мне никто! Вы… вы…

А н н а А н д р е е в н а. Коржиков хорошо потрудился над тобой. Ты недостоин дружбы порядочных людей.

В а с я. Убирайтесь! Убирайтесь читать проповеди на свой Енисей! (В сердцах швыряет чемодан, выбегает.)

Анна Андреевна некоторое время смотрит на выпавшие из чемодана вещи, затем, закрыв лицо ладонями, плачет.

(Медленно возвращается. Опускается на корточки. Собрав вещи, закрывает чемодан. Подходит к Анне Андреевне, дотрагивается до ее плеча.) Теть Ань, не надо.

А н н а А н д р е е в н а. Боже мой. Ударить человека! Почти ребенка. До такой степени утратить самоконтроль. Мне стыдно. Видишь? — мне стыдно до слез. Вот — у тебя уже покраснела щека. Я сделаю холодную примочку.

В а с я. Обойдется. У вас легкая рука.

А н н а А н д р е е в н а. Не смей оправдывать меня. Преступно унижать достоинство человека.

В а с я. Почему вы не сообщили об этом Людке? До того, как она накинулась на Коржикова. Или Евсиковой закон не писан? Хочешь обозвать человека — валяй: «аморальный тип». Хочешь дать волю рукам — пожалуйста, бей.

А н н а А н д р е е в н а. Защищаясь, девушка имеет право дать волю рукам.

В а с я. А она защищалась?

А н н а А н д р е е в н а (с удивлением посмотрела на Васю). А как ты полагаешь? Коржиков спросил, который час, а она в ответ ударила его — так?

В а с я. Не знаю. Он выскочил из комнаты за сценой и заявил, что Людка психопатка. Я спросил: что произошло? Он сказал, чтобы я со своей группой катился к чертям. И убежал. Бывший пулеметчик видел, как Людка врезала ему приемом каратэ.

А н н а А н д р е е в н а (не сразу). Ты чистый, наивный юноша. Возможно, я несправедлива к тебе. Скажи, ты любишь Люду?

В а с я (взрываясь). Я разорву ее на мелкие кусочки, зажарю, разжую, выплюну и разотру!

А н н а А н д р е е в н а. Бедный, бедный Василий.

В а с я. Не надо надо мной причитать. Пожалейте Евсикову. Поглядим, кто первый закукует — я или она.

А н н а А н д р е е в н а. Ты не задумывался, почему Коржиков дружит с тобой?

В а с я. Я не прокаженный. Почему бы ему со мной не дружить?

А н н а А н д р е е в н а. Он старше. Учится в другой школе. Почему ты? Какая корысть?

В а с я. Денег не печатаю. Пивом не торгую. Бескорыстно. Из симпатии. Понравились друг другу. Устраивает вас?

А н н а А н д р е е в н а (вздохнула). Не ты ему понравился. Люда!

В а с я (изумленно). Ха! Я должен поверить, будто Коржиков к нам в группу из-за Людки пришел?

А н н а А н д р е е в н а. Имеющий уши да услышит. Письма он ей писал тайно. Но в кино ходил открыто.

В а с я. Не верю!

А н н а А н д р е е в н а. С твоей помощью. Вспомни, разве не ты билеты ему покупал? В гости — втроем. На лодке кататься — втроем. Люда протестовала. Не раз. А что ты? На дыбы. «Не трогайте Коржикова. Коржиков мой лучший друг». Я хотела посвятить тебя в истинные намерения твоего друга. Люда категорически мне это запретила. Она щепетильна и деликатна. Не хотела ранить твое самолюбие. Сказала: «С Коржиковым я управлюсь сама». Как видишь, когда дошло до критической точки, ей понадобилось на это несколько секунд.

В а с я (глупо). До какой точки?

А н н а А н д р е е в н а. Он пытался ее поцеловать.

В а с я (после паузы, равнодушно, страшась быть заподозренным в ревности). Не крепостной век. Каждый может целовать кого ему вздумается.

А н н а А н д р е е в н а (строго). Демократическое общество — общество не только свободных, но и порядочных людей. Порядочные люди не целуют девушку своего друга. (Отойдя к окну.) Впрочем, у меня допотопные взгляды. У Люды тоже. Будь она, с точки зрения Коржикова, посовременней, ей не пришлось бы дважды выслушивать твои оскорбления. Сейчас он как ни в чем не бывало сидит в беседке. Говорят, он хороший преферансист. Обычно выигрывает. Сегодня может себе позволить и проиграть. Сегодня Петя Коржиков почти миллионер.

В а с я. Он откопал клад?

А н н а А н д р е е в н а. Придет время — узнаешь и об этом.

В а с я. Тетя Аня, если свергать кумиров — надо свергать до конца.

А н н а А н д р е е в н а. Я не вправе портить тебе сегодняшний вечер.

В а с я. Сегодняшний вечер может испортить только землетрясение. Если вам известно, что должна разверзнуться земля…

А н н а А н д р е е в н а (не сразу). Сегодня вы играли прекрасно. Ты справедливо полагал — общественность оценит ваше бескорыстие и талант. Так?

В а с я. На то она и общественность, чтоб оценить.

А н н а А н д р е е в н а. Она оценила. Талант. Но не бескорыстие. Многие недоумевали. У кого-то даже остался неприятный осадок.

В а с я. Не говорите загадками.

А н н а А н д р е е в н а. Пока вы трое — ты и твои одноклассники — самозабвенно отдавались музыке, возле входа в клуб двое приятелей Коржикова продавали билеты.

В а с я. Продавали билеты? Куда?

А н н а А н д р е е в н а. На «молодежный вечер». На вас.

В а с я. Вам показалось.

А н н а А н д р е е в н а. Это вполне в его характере. Он корыстолюбив. Случайно выяснилось: джинсы, которые мы купили за стольник, продавались за семьдесят. Разницу прикарманил твой друг.

В а с я (отмахнувшись). Это бизнес, а не корысть.

А н н а А н д р е е в н а. Вот как! Ты обманут, но готов восхититься его практической сметкой. Это великодушие глупца. Бизнес не делают на друзьях!

В а с я (кричит). Черт с ней, с тридцаткой! (Медленно.) Вы сказали — у входа продавались билеты.

А н н а А н д р е е в н а. Да, бумажки с неразборчивой печатью. По пятьдесят копеек за бумажку. Вот. Я купила ее, чтобы быть обманутой наравне со всеми.

В а с я (осматривает бумажку). Сволочь!

А н н а А н д р е е в н а (шокирована). Василий! Пощади мои уши! Не смей браниться при мне.

В а с я (настойчиво). Он сволочь! Подлец! Мы пригласили ребят из нашей школы. Мы пригласили друзей. Они считали — их пригласили в гости. А вышло — мы заманили их для собственного обогащения. Я пойду и набью ему морду.

А н н а А н д р е е в н а. Что ты! Что ты! (Удерживая его.) «Набью морду»! Как можно так говорить!

В а с я. Не бойтесь, я не унижу его человеческое достоинство. Я буду бить не человека, а подлеца. (Убегает.)

А н н а А н д р е е в н а (вслед). Не забывай, он сильнее тебя. (Она растеряна. Подбегает к окну, выглядывает во двор. Решившись, набирает номер телефона.) Людочка! Катастрофа! Умоляю, немедленно спустись во двор. Этот сумасшедший мальчишка собирается выяснять отношения с Коржиковым. Как это — пусть выясняет! Не исключена возможность драки. Поверь, я тоже сердита на него, но когда речь идет о… (Убито.) Нет, я не буду настаивать. Я могу только просить… (Вздохнув, кладет трубку. Подходит к окну, щурясь, вглядывается в темноту. Выбегает из комнаты, возвращается с биноклем. Пытается поймать в поле зрения беседку.)

В а с я (входит, некоторое время наблюдает за Анной Андреевной). Там меня нет.

Анна Андреевна обернулась, увидев синяк под Васиным глазом, в ужасе всплеснула руками.

Можете делать примочки. Вы правы: этот подлец сильнее.

А н н а А н д р е е в н а. Он посмел ударить тебя?!

В а с я. Нет, сперва он держал меня за рубашку. На расстоянии вытянутой руки. Я бил кулаками по воздуху, а он произнес речь.

А н н а А н д р е е в н а. Речь? Что он сказал?

В а с я. Что я превратился в ископаемое. Вроде вас. И что это неудивительно. Яблочко от яблони падает недалеко. (Повысив голос.) Радуйтесь. Вы разоблачили Коржикова. Но без этого подлеца нашу группу можно выбросить на помойку.

А н н а А н д р е е в н а (значительно). Ты потерял Коржикова, но приобрел чистую совесть.

В а с я (зло). Я потерял Людку, я потерял Коржикова, но приобрел только ходячую добродетель, рассуждающую о благородстве. Я приобрел вас! (Выходит, хлопнув дверью.)

Яркий солнечный день.

А н н а А н д р е е в н а (у телефона). Ну что ты, Оленька, — конечно, я скоро приеду. Как только управлюсь со спектаклем. О, я тружусь увлеченно. Отдаю себя всю до конца. Нет, нет, я совершенно здорова. Совершенно. Голос? Он не слабый, он тихий. Не забывай, между нами тысячи километров. Уже три минуты? Заканчиваем, заканчиваем. Привет всем нашим. Я пишу тебе подробное письмо. (С неожиданной тоской.) Оленька, целую тебя! (Кладет трубку, услышав, что открылась входная дверь.) Где ты пропадал?

В а с я. На рынке и в магазинах. Я раздобыл огромное количество пищи. Даже ваш любимый рокфор. (Входит. Удивлен. Строго.) Что это значит?

А н н а А н д р е е в н а. Прошу тебя, не сердись.

В а с я. Вас оставили дома под мое честное слово. И под ваше. Вы обещали лежать.

А н н а А н д р е е в н а (легко). Я не поднималась с постели целых две недели. Сердечный приступ хорош тем, что он проходит. А если не проходит — об этом не узнаешь. Василий, я купила рояль.

В а с я. Рояль?!

А н н а А н д р е е в н а. Ну да, что тут удивительного! Рояль.

В а с я (зловеще). Понимаю. Ими торговали в овощном киоске.

А н н а А н д р е е в н а. В киоске? Почему именно там?

В а с я. У нас поблизости нет магазинов. Не хотите же вы сказать, что вскочили с постели, чтобы по такой жаре тащиться в центр?

А н н а А н д р е е в н а. Я не тащилась, я ехала на такси. (Оправдываясь.) Я несколько раз наведывалась в комиссионный магазин. У них не так часто бывают хорошие инструменты. Сегодня оттуда позвонили. Настоящий «Бехштейн»! (Весело.) Я приобрела его не без злорадства. Коржиков считал себя незаменимым? Славик вполне его заменил. Коржиков увез электроорган? Вы сможете репетировать под рояль.

В а с я. Вы думаете, если вы больны, на вас нельзя наорать? (Громким шепотом.) Тетя Аня!

А н н а А н д р е е в н а. Да?

В а с я. Немедленно ложитесь в постель! Если рояль привезут сюда…

А н н а А н д р е е в н а. Ш-ш-ш! (Прикладывает палец к его губам.) Добровольное признание: в магазин меня сопровождала Людмила.

В а с я. На Евсикову мне начхать!

А н н а А н д р е е в н а. Василий! Ты нелогичен. Более того, ты чудовищно несправедлив. Ты запамятовал: обижена она, а не ты. Безнаказанно оскорбить человека нельзя.

В а с я. У вашей Людки злопамятность ослицы! Я хотел извиниться — она швырнула трубку. Теперь пусть катится к чертям!

А н н а А н д р е е в н а (мягко). Не надо орать!

В а с я. Я ору не на вас. На Людку. Она не больна. К тому же она заявила, будто в вашем сердечном приступе виноват я.

А н н а А н д р е е в н а (испуганно). Она так сказала? Кому?

В а с я. Какая разница кому. Главное — она в этом убеждена.

А н н а А н д р е е в н а. Какая глупость! При чем здесь ты? Сердце — это сердце. Оно реагирует абсолютно на все. Неприятная встреча. Или перемена погоды. А солнечные пятна! Доказано: повышение солнечной активности имеет прямую связь с обострением сердечно-сосудистых заболеваний. Особенно у людей немолодых. (Вдруг замолчала, растерянно оглянувшись, сделала несколько шагов к креслу, села.)

В а с я. Вам плохо?

А н н а А н д р е е в н а. Мне? С чего ты взял?

В а с я. Вы побледнели.

А н н а А н д р е е в н а. Да? Не обращай внимания. Секундная слабость. Сердце избаловалось от безделья. Надеюсь, оно не думает, что я стану ему потакать.

В а с я (не обманутый ее бравадой). Вам надо лечь.

А н н а А н д р е е в н а. Боже мой, ну что ты твердишь, как малому ребенку: «В постель, в постель!» (Перехватив его настороженный взгляд.) Ну хорошо, хорошо. (Пытается приподняться, это ей не удается.) Нет, желаю сидеть. И не смотри на меня так. Это каприз: я хочу посидеть у окна.

В а с я. Я позвоню в «неотложку».

А н н а А н д р е е в н а. До чего мы избалованы бесплатным медицинским обслуживанием. Чуть что — «неотложка».

В а с я (подходит к телефону, переменив решение). Сбегаю на восьмой этаж.

А н н а А н д р е е в н а. Вот-вот, не хватало профессора. (Вслед Васе, панически.) Василий!

Вася поспешно возвращается.

Не уходи.

В а с я. Я вернусь через две минуты.

А н н а А н д р е е в н а. Нет, нет. Посиди. Прошу тебя. Сядь.

Вася, помедлив, садится.

Дай мне руку. Вот так. (Преодолевая страх.) Колесо. Ха-ха! Я вспомнила — в Парке культуры. Колесо обозрения. Мне на днях вздумалось вдруг обозреть Москву. К нему надо идти через весь парк. По дорожкам, по аллеям. Мимо скамеек, скамеек, скамеек.

В а с я. Я принесу воды.

А н н а А н д р е е в н а. Не надо.. И знаешь, я заметила: почти на каждой сидит старушка или старичок. Я даже не подозревала, как много одиноких стариков и старух. И никто из них не катается на колесе. Никто. Туда приходят только с внуками, только с близкими людьми. Это ритуал. Одинокие старики сидят на скамейке, а те, другие, с внуками, обозревают Москву. И я подумала: зачем же нарушать ритуал? Ведь у меня есть ты. Мы пойдем обозревать Москву вместе с тобой. Завтра же. А? Нет?

В а с я. Вам лучше не говорить.

А н н а А н д р е е в н а (прислушивается к боли и, когда она отступила, вздохнула с облегчением, закрыв глаза). Ну вот и прекрасно. Сегодня все утро я думала — какая, в сущности, у меня была счастливая жизнь. Как много повидала. Сколько пережила прекрасных минут. Говорят, города — очаги культуры. Глупости. Очаги культуры совсем не в городах. Они в нас самих. Я жила многоцветной жизнью и в шахтерском поселке, и в таежном заповеднике.

Вася осторожно встает и на цыпочках идет к двери.

Месяц назад ко мне приходила дикая старуха. Она выросла в городе. В столице столиц. И что же? Из трепетного ребенка, готового воспринять все великое, созданное для нее человечеством, превратилась в злобную мещанку. Страшную. Инфекционную. Заразила мещанством и сына и невестку. Даже внука. Он — филателист. Но не из любви к маркам, нет. Оказывается, и с ними можно проделывать коммерческие махинации.

В а с я (остановился, поражен). Откуда вам известно про внука?

А н н а А н д р е е в н а (открыла глаза, обернулась на голос). Я просила: никаких профессоров. Сядь. Должна признаться, я ездила к ней. Взяла адрес в справочном бюро.

В а с я. Зачем?

А н н а А н д р е е в н а. «Зачем»? Не так легко объяснить. Почувствовала себя виноватой. Выставить пожилого человека из дома. Думала — приду, извинюсь. Прежде чем подняться в квартиру, я присела на скамейку возле подъезда. Передохнуть. Разговорилась с жильцами. Соседи о них чудовищного мнения. Чудовищного! Я наслушалась таких подробностей, что поняла: незачем подниматься с извинениями, она не поймет.

Пауза.

В а с я. Это все?

А н н а А н д р е е в н а. Все. (Вдруг всхлипывает.)

Вася подошел к Анне Андреевне. Растерян. Не зная, как ее утешить, хотел положить руку ей на голову, но, устыдившись сентиментальности этого жеста, отдернул руку.

(Успокаиваясь.) Я совершенно распустилась. Прости. Нервы. И старость. Иногда вдруг ощущаешь себя такой одинокой.

В а с я (опустившись перед ней на корточки, дурашливо). Одинокой! А я? Пусть я еще не достиг совершенства. Но подаю надежды. Стремлюсь. Стану знаменитым джазменом — все будут говорить: ах, что за внучатый племянник у нашей Анны Андреевны! Разве вы не рады, что у вас появился такой замечательный я?

А н н а А н д р е е в н а. Я рада. Конечно же рада. Но старый человек — это космонавт, вернувшийся с далекой звезды. Жизнь на Земле стала еще прекраснее, а он — увы — одинок.

В а с я (так же). Может, на вашей ракете найдется местечко и для меня? Вернуться на Землю можно и вдвоем. З-з-з-з! Приземление. Мы вернулись. Давайте поедем в поселок Майна, сядем у окна и станем, любоваться — какой он прекрасный и могучий, ваш Енисей. Я буду ловить тайменей, шишкарить в тайге, а потом крепко спать на рояле — мне будут сниться музыкальные сны. Поедем! Тем более, родители в командировке, а с Евсиковой покончено на веки веков.

А н н а А н д р е е в н а (поднимает его подбородок, улыбаясь). Бедный Василий. Выходит, ты решил бежать на Кавказ?

В а с я. На Кавказ? При чем здесь Кавказ?

А н н а А н д р е е в н а. В старину в таких случаях было принято бежать на Кавказ.

В а с я. В каких случаях?

А н н а А н д р е е в н а. В таких. Разочарование и сердечные раны излечивали в горах. Под пулями черкесов.

В а с я. Коржиков подлец, но он сказал правду. Вы настоящее ископаемое. Вы динозавр. На вашу Евсикову…

А н н а А н д р е е в н а. Да, да, я знаю — на Евсикову тебе начихать. Ну вот, слабость улетучилась. Я уже совершенно бодра. Который час?

В а с я. Без четверти четыре.

А н н а А н д р е е в н а (трагически). Василий! Я открыла тебе не все. Билеты! Два билета в кино! На четыре пятнадцать.

В а с я. Вы собрались в кино?

А н н а А н д р е е в н а. Французская комедия. (С притворным равнодушием.) Впрочем, если ты полагаешь, что мне лучше не ходить…

В а с я (вскочил, гневно). Да! Я так полагаю! Ступайте в постель!

А н н а А н д р е е в н а. Да-да, ты прав. В постель. Нам не до смеха. Только вот что делать с Людой? (Опережая Васю.) Конечно, конечно, нам на нее начихать. Но в такую жару стоять на солнцепеке!

В а с я (в недоумении). А почему Евсикова должна стоять на солнцепеке?

А н н а А н д р е е в н а (невинно). А где же ей стоять, если, купив билеты, мы условились: у входа в кинотеатр в четыре часа.

В а с я. Тетя Аня!

А н н а А н д р е е в н а. Да?

В а с я. Пусть стоит до солнечного удара. Я ее спасать не пойду.

А н н а А н д р е е в н а. Я ей так и сказала: он не пойдет.

В а с я (хлопая глазами). Вы так и сказали? Вы хотели, чтобы она пошла в кино со мной?

А н н а А н д р е е в н а. А что же ей делать, если мне прописан постельный режим? К тому же она еще не знает, что ты решил бежать на Кавказ.

В а с я (кричит). Я не сбегу на Кавказ. Я буду сидеть с вами. Вот здесь.

А н н а А н д р е е в н а. Спасибо. Ты заботливый мальчик. Конечно, я бы с большим удовольствием поболтала с соседкой — именно сейчас она должна меня навестить. Но если ты хочешь посидеть со старой теткой, я не могу прогнать тебя. Даже в кино. (Намеренно не замечая Васиного состояния, непринужденно разглядывает колечко на пальце.) В детстве мне посчастливилось взять два урока музыки. С тех пор я смотрю на свои руки и думаю: какая жалость, ведь они могли бы уметь играть на рояле. Я даже выучила одной рукой мелодию «Баркаролы» Чайковского. Я сяду за рояль, ты за барабан, и мы попробуем ее изобразить.

В а с я (задумчиво). Увидев меня, Евсикова сбежит.

А н н а А н д р е е в н а (вскользь). Конечно, если у тебя будет такое вот глупое и хмурое лицо. Ты не мог бы сесть за свои барабаны?

В а с я. Зачем?

А н н а А н д р е е в н а. Представь, что мы музицируем. Я буду петь. (Слабым голосом напевает «Баркаролу».)

Вася без особого интереса пытается огранить мелодию современным ритмом.

Василий! Это никуда не годится. Где твое вдохновение? Ты должен подпевать.

В а с я (подпевая, вдруг). Если один билет пропадет — не разоримся, плевать.

А н н а А н д р е е в н а. Плевать и растереть. (После очередной музыкальной фразы.) Пропадут два. Они у меня в кармане. Вот. Ну, что же ты остановился? Играй.

Музицируют.

В а с я (нервничая). К четырем все равно не успеть.

А н н а А н д р е е в н а. Если ползти черепашьим шагом — ни за что. Пусть Евсикова изжарится до углей. Зато ты докажешь, какой у тебя непримиримый характер.

Поют.

В а с я (словно делая одолжение). Ладно. Отдам билеты и вернусь.

А н н а А н д р е е в н а (протягивая билеты, небрежно). Когда мне в молодости приходилось ссориться с мужчинами, они являлись мириться с букетами цветов.

В а с я. Ха! Может, надеть для Евсиковой фрак?

А н н а А н д р е е в н а. Достаточно цветов. Василий, вернись. (Не обращая внимания на Васино изумление, достает из сумки завернутый в целлофан букетик). Ты почти мужчина. Не стесняйся мужских поступков. Поторопись. И не прячь цветы в карман.

В а с я (решившись, хватает цветы, целует Анну Андреевну, весело). Я думаю, бабушка была бы довольна. А? Нет? Теть Ань, я вас очень, очень люблю! (Убегает, обернувшись в дверях.) Салют динозаврам!

Анна Андреевна встает. Подходит к окну, затем к установке ударных инструментов. Напевая «Баркаролу», неумело ударяет по тарелкам металлическими метелками. Мелодия «Баркаролы» возникает в оркестровом исполнении. Свет медленно гаснет.

Когда он зажигается вновь, Анны Андреевны на сцене нет. Но еще до того как осветилась сцена, прожектор высвечивает висящую на стене большую фотографию. Добрые, спокойные лица двух старушек. Одна из них — Анна Андреевна. Музыка окончилась. Входит В а с я, держа в руке сложенный вчетверо лист бумаги.

В а с я (набрал номер телефона). Евсикова, привет. Замотался, потому и не позвонил. С Самуилом Марковичем договорился. Репетировать начнем завтра. Прямо в костюмах. Что значит — не вытянем? Обязаны вытянуть. Что значит — почему? Потому что, когда у творческой личности остаются неосуществленные замыслы, живые обязаны их осуществить. Теперь насчет рояля. По закону — я узнавал, — если нет завещания, остается родственникам. Иду на беззаконие, в Измайлово его не отдам. Ну ты, Евсикова, даешь! Как же я могу его оставить себе? Я же не родственник. Мало ли, что она об этом не знала. Надо перед собственной совестью себя не ронять. Одним словом, так: договорился с начальником ЖЭКа. Рояль ставим в клуб. Он хочет медную дощечку заказать. С дарственной надписью. «От А. А. Бородиной». Чего будем делать? Как договорились, идем на пляж. Выйду через три минуты. Надо адрес написать, по дороге бросим письмо. Оле из бухгалтерии. Неотправленное. В тумбочке у тети Ани нашел. А я откуда знаю, чего пишет! Я не приучен чужие письма читать. Откуда знаю, что Оле? Первые строчки прочел. Вот. (Читает.) «Милая, милая Оленька! Сегодня опять посетила Третьяковку. Не устаю восхищаться гением великого Репина. У его картин могу стоять часами. А теперь пришла домой и пишу тебе…» (Складывая листок.) Письмо как письмо. Встретимся у беседки, выходи. (Кладет трубку. Ищет и находит конверт. Садится за стол, пишет адрес.)

Как только Вася положил трубку, в динамике над сценой возник голос Анны Андреевны. Спокойным, бесцветным голосом она читает письмо, то самое, которое сейчас Вася бросит в почтовый ящик.

Голос Анны Андреевны: «Милая, милая Оленька! Сегодня еще раз посетила Третьяковку. Не устаю восхищаться гением великого Репина. У его картин могу стоять часами. А теперь пришла домой и пишу тебе. Давно хочу сообщить о самом горьком и тайном. Только тебе. Помнишь, я писала о страшной старухе, которая почему-то приняла меня за гадалку? Ох, не напрасно я так страшилась встречи с сестрой. К всегда, всегда ощущала: людей роднит нечто большее, чем элементарное генетическое родство. Действительность превзошла самые ужасные мои предположения. Боже мой, что было бы, если бы не нечаянное чудо встречи с прекрасными людьми, приютившими меня! Если бы не Людмила и Василий, которому я так и не решилась открыть правду и который считает меня родной сестрой его прекрасной бабушки Софьи Андреевны. Сейчас, когда я пишу это письмо, он налаживает свою музыкальную установку. Я тебе уже писала: Василий удивительный барабанщик. И замечательный человек. Он…»

Возникшая несколько раньше мелодия «Баркаролы» Чайковского заглушает ее голос. Вася, заклеив конверт, кладет его в карман и покидает сцену.