Путешествие по чашам весов. Правая чаша

Глава 59

Вал из тел мертвых гомогиенов становился все выше. Вагкхи потеряли счет времени. В одну из кратковременных передышек Озби еще раз посмотрел вниз. Гдаш, увидев усмешку на его лице, даже не стал спрашивать о количестве врагов. И так все было ясно. Не так давно Гдаша ранили. Коготь одного из гомогиенов пропорол ему бедро. Левая штанина тут же пропиталась кровью и стала твердой.

Замком перенес вес на правую ногу и посмотрел на Озби. Если можно было выбирать товарища для последнего в жизни боя, он, не задумываясь, выбрал бы именно его. Тренировки на «Синей чайке» не прошли для них даром. Мужчины не просто сражались вместе, они чувствовали друг друга. Озби смахнул рукой пот, заливающий глаза, и, улыбнувшись Гдашу, поднял меч, собираясь продолжить сражение.

Клинки, вспыхнув, опять закружились, исполняя сложный и постоянно меняющийся танец. Вагкхи сопротивлялись уже в основном из присущего их народу упрямства. Озби держался, потому что не хотел оказаться слабее раненого и измученного Гдаша, а замком не мог позволить себе быть слабее «мальчишки».

Но бесчисленные враги и жаркое солнце Лаира делали свое дело. Удары вагкхов становились не такими точными, а клинки, казавшиеся до этого невесомыми, сильно потяжелели. Озби, сражаясь рядом с Гдашем, вдруг услышал, как тот запел. Хотя, конечно, пением назвать это можно было лишь условно. Мужчина исполнял речитативом знакомую Озби еще с детства песню.

Вагкх вспомнил, что когда отец был еще жив, он усаживал мальчика к себе на колени и напевал эту мелодию. Озби всегда плакал, слушая ее. Отец смеялся над слезами ребенка, в то же время удивляясь упорству, с каким тот просил исполнить ее снова и снова.

В песне говорилось о юноше, который пришел служить в десантный отряд. Враги обманом заманили его вместе с друзьями в ловушку. В этой засаде он был смертельно ранен. Погибая, он просил товарищей рассказать о том, как сражался и погиб. Озби вслушивался в слова старой песни, автора которой не знал, и опять возвращался в детство.

Гдаш полурассказывал-полупел, заканчивая строку ударом клинка. Озби, не задумываясь, стал придерживаться этого же ритма. В очередной раз поднимая клинок для удара, он вдруг почувствовал, как что-то изменилось. Все еще не понимая, чем вызвано это ощущение, он внимательно посмотрел по сторонам. Нет, здесь, на площадке, все оставалось по-прежнему.

Мужчина опять поднял оружие и вдруг понял, откуда взялось это странное чувство. Он увидел, что браслет, который перед посадкой на планету дала ему Комда, светится синим. И вспомнил, что она говорила о браслетах энергий. Озби принялся напряженно озираться вокруг, одновременно сдвигаясь к краю площадки. Сделав еще несколько шагов, он посмотрел вниз и радостно вскрикнул.

Прямо на толпу гомогиенов опускался черный гостевой челнок, давя своим прозрачным днищем тех, кто не успел отойти в сторону.

Люк корабля открылся, и на песок выпрыгнула Комда. Она посмотрела вверх и, увидев Озби, улыбнулась. Потом быстрым, почти неуловимым для глаз движением, выхватила из укрепленных на спине ножен сверкающий зеркальным блеском клинок. Во второй руке вспыхнул и засветился голубым пламенем энергетический меч. Женщина небрежным движением головы отбросила волосы назад, за спину, подняла клинки и вступила в бой.

Озби никогда не видел, чтобы так сражались. Казалось, что сквозь войско гомогиенов движется сам ангел смерти. Комда действовала двумя руками одновременно. Ноги тоже были в движении. После нее оставалась широкая дорога из мертвых тел. Везде, куда мог достать хотя бы кончик ее клинка, лилась кровь и слышались стоны. Озби повернул к Гдашу лицо, на котором застыло ошеломленное выражение, и произнес:

— Там внизу капитан. Она пробивается к нам.

Гдаш в очередной раз взмахнул клинком и непонимающе посмотрел на Озби. Тот повторил:

— Комда идет к нам на помощь!

Замком наконец понял, что ему пытается втолковать Озби, и на его лице появилась радостная улыбка. Мужчина начал сдвигаться к краю площадки, чтобы тоже посмотреть вниз. Но ему не суждено было этого сделать. Гомогиены стали с удвоенной энергией нападать на вагкхов. Озби, видя, что командир ранен и устал, выдвинулся вперед, стараясь взять на себя большее количество врагов.

После того как он увидел Комду, в душе поднялась такая радость, что он забыл об усталости. Вагкх поднимал руку, чтобы поразить очередного противника, и видел синий браслет. Ему казалось, что это ее глаза смотрят на него. Хрипы и вскрики гомогиенов слышались все ближе. Вагкхи поняли, что Комда приближается. Словно в ответ на эти мысли они услышали ее голос, показавшийся удивительно спокойным:

— Эй, наверху! Я уже поднимаюсь! Осторожней там с вашими клинками!

Вслед за этими словами над валом из тел убитых зверолюдей показалась ее голова. Комда перебралась через мертвецов и пошла навстречу вагкхам. Руки женщины были опущены и острые концы клинков почти касались камней площадки. Она подняла левую руку и быстро вставила сверкающий серебром клинок в ножны, укрепленные на спине. Продолжая идти, она выключила энергетический меч и пристегнула рукоять к поясу.

До вагкхов оставалось всего несколько метров, когда она чуть замешкалась, увидев что-то в небе у них за спиной. Озби и Гдаш обернулись. Над крышей храма, как рой растревоженных пчел, вились эскадрильи черных лаирских истребителей. Комда добралась до вагкхов и, встав между ними, подняла вверх левую руку со сверкающим черным кольцом. Простояв так несколько мгновений, она опустила ее. Мужчины не поняли, зачем она это сделала. Гомогиены, словно гончие, неотступно идущие по следу, появились на площадке. Вагкхи шагнули вперед, поднимая клинки. И тут Комда сказала:

— Подождите. Отдохните несколько минут. Я вижу, вы долго сражались и здорово устали.

Мужчины не успели ничего ответить — первый гомогиен бросился вперед. Не добежав до людей пару метров, он вдруг с размаху налетел на невидимую преграду и, словно мяч, отскочил назад. Со следующим нападавшим случилось то же самое. Мужчины переглянулись, сообразив, что их окружает защита, созданная капитаном, и одновременно выключили клинки. Повернувшись к Комде, они увидели, что женщина улыбается:

— Чем это вы так допекли правителя, что он выслал против вас целую армию?

Вагкхи переглянулись, и Гдаш невинным голосом произнес:

— А кто его знает. Мы ничего такого не делали.

Он с деланым недоумением пожал плечами и улыбнулся. Стоя втроем под созданным ею защитным колпаком, они чувствовали радость от того, что нашли друг друга. Что она нашла их. Комда видела, как сильно мужчины устали. Судя по количеству убитых гомогиенов, бой продолжался давно. Черты характера, присущие народу вагкхов, все больше импонировали ей. Озби повернул голову в сторону храма. После небольшого отдыха, который они получили благодаря Комде, к нему вернулась привычка все анализировать. Мужчина сказал:

— Истребители приближаются. Что будем делать, капитан?

— Вам придется еще несколько минут сдерживать гомогиенов. Чтобы вызвать помощь, мне нужно снять защиту.

Озби с Гдашем, одновременно кивнули и опять включили клинки. Обороняться стало тяжелее. Слишком много зверолюдей успело за это время подняться на круглую каменистую площадку. Вагкхи встали спиной друг к другу и двинулись на врагов.

Клинки, ярко горящие в лучах солнца, завертелись. Комда села прямо на твердые камни и, расстегнув молнию комбинезона, достала из нагрудного кармана небольшую хрустальную пирамидку. Она положила ее на ладонь и, прикрыв глаза, сосредоточилась.

Хрусталь замерцал, постепенно наполняясь светом, который через мгновение ярким лучом «выстрелил» в небо. Этот сверкающий луч горел всего несколько мгновений, потом пирамидка потухла. Комда открыла глаза и, поднимаясь, спрятала ее в карман. Левая рука женщины опять поднялась вверх, укрывая вагкхов защитным колпаком. Гомогиены, отброшенные за края площадки, злобно зарычали, понимая, что «добыча» ускользает от них. Комда снова опустилась на каменистую землю и жестом пригласила мужчин последовать ее примеру.

— Нужно подождать. Я не стала говорить вам сегодня утром, но Креат заблокировал связь с «Синей чайкой». Мстиву пришлось вернуться на базу. Другого выхода не было. Мы еще вечером обсудили с ним все возможные варианты. Если ему удалось долететь до «Синей чайки», он уже посвятил в наши планы Озгуша. Посланный мной сигнал укажет кораблю, где мы находимся.

— Если удалось долететь? — переспросил Гдаш, все еще размышляя над тем, что только что узнал.

— Да. Скорее всего, Креат попытался уничтожить наш корабль. Но шанс у Мстива был. Алекс сказал, что, пока он мог видеть «Свифт», все развивалось нормально. Губительной для него была бы атака в момент старта. Этого не случилось. Будем надеяться, что и в дальнейшем все развивалось так, как запланировал Алекс.

Озби, услышав имя андроида, встрепенулся и взволнованно произнес:

— Ты видела его? Как он?

Комда опустила глаза и как-то слишком спокойно сказала:

— Он умирает. Может быть, даже в эту самую минуту.

— Почему? Это из-за обвала? Когда он вытолкнул меня, шахта обрушилась еще раз!

— Не совсем так. Хотя, конечно, камни тоже сделали свое дело. Он изменил свою внутреннюю схему, подключив запасной аккумулятор. Алекс торопился вытащить тебя и работал с такой нагрузкой, что сжег себя…

Она подняла глаза на Озби и добавила:

— Это было его решение. Алекс даже в обличии андроида всегда действовал так, как считал нужным.

После небольшой паузы Комда посмотрела на Гдаша. Ее вопрос прозвучал именно так, как он и опасался:

— А каким образом вы, уважаемый Гдаш, оказались в этом заброшенном каньоне?

Услышав обращение «уважаемый», Гдаш совсем приуныл.

— Мне назначила здесь встречу Эпси.

В словах замкома ощущалась попытка оправдаться.

— Кто такая Эпси?

— Дочь командира Озгуша.

Гдаш замолчал, а потом, ткнув в Озби пальцем, добавил:

— Он убил ее!

Молодой мужчина пожал плечами:

— Не видел я никакой Эпси. На вас, командир, нападала тварь с красными глазами и клеймом на лбу. Она бы вас сожгла, если бы я не успел выстрелить.

Гдашу нечего было возразить. Он нахмурился и уставился на камни около своих ног. Озби с беспокойством смотрел на приближающиеся модули. Уже можно было рассмотреть красные символы у них на борту. Он перевел взгляд на Комду. Она кивнула и, словно отвечая на его мысли, одними губами произнесла:

— Смотри!