Путешествие в молодость

Глава 1. Салют, свобода

Я брёл по дороге

Осенним днем, мои ноги стонали

Я одолел крутой подъём

Это было ненастным

Октябрьским днём.

“ЧиЖ и Ко”

Напевал я, бодро шагая по обочине дороги. И хотя на дворе был совершенно не октябрь, а конец мая, в остальном совпадений с моей нынешней действительностью и блюзовым настроением хватало.

Позади десять лет ежедневного труда на благо компании. Десятка строгого режима. Да за убийство меньше дают! Причем, с отягчающими.

Проводя такие параллели я улыбался, ведь впереди маячил долгожданный отпуск. Даже не отпуск, а самые настоящие каникулы, которые я намеревался насытить незабываемыми и горячими событиями. Один в один, как тогда. Если не круче.

- Никакого отпуска, никаких отгулов. Чистый оклад за этот месяц тебе обеспечен. А не успеешь доделать отчёт, жди штраф, - иронично повторял я слова шефа. - Да вот вам, вдоль хари, Валерий Геннадьевич! - проорал я, показав луне два средних пальца. - Не хотели хлеб с маслицем, жуйте хер с рассолом! А я… Всё! Добби теперь свободен!

Последние слова прозвучали уже с восторгом. Пьяным восторгом юнца, залудившего пару банок Балтики "девятки". И хотя юнец на днях отметил тридцатипятилетие, а в руке была уже третья жестянка, все это делалось не пьянства ради, а чисто для ощущения важности момента.

И никак иначе.

Сегодня утром я наконец-то решился “выйти из зоны комфорта”. Проснулся, встал с дивана и с этого момента всё пошло, как по нотам. Не в ту степь, правда, но зато теперь я совершенно свободен. Причем от всего и всех.

Долбанный кредит погашен, начальник послан, а подруга сама ушла. Не модный я, видите ли, оказался. Да и плевать.

Я хлебал паршивое пойло, искренне улыбался и шёл к своей мечте. К веселой и беззаботной жизни, в которой нет места для осточертевшей политики и информационного мусора, внедряемого в перегруженный мозг из каждого утюга. И до этого тихого места, где я давно хотел отдохнуть от задолбавшего меня мира, оставалось чуть меньше пяти километров.

Вон, с пригорка уже видны огни деревенской иллюминации, как описали ввод в эксплуатацию пару китайских фонарей в местной газете. И даже угадывается "курятник" клуба, который по какому-то глупому стечению событий деревенские звали домом культуры.

Душа рвалась в родные пенаты, а ноги резво несли пьяное тело. Вдохнув полной грудью пьянящий воздух свободы я застыл, наслаждаясь моментом.

- Зацени, чувак, как на улице то …, - ни к кому не обращаясь протянул я и снова набрал полную грудь воздуха, сносящего башню похлеще тёплой “Балтики”.

Момент единения с природой прервал, появившийся из-за поворота свет фар.

- Подвезет или нет? - всплыли в голове строчки чижовской песни.

Топать оставшиеся километры на своих двоих было лень. Да и учитывая образ жизни, который я вел последние годы…

Пивная диета с частыми никотиновыми перекусами, бич-пакеты и лечебное голодание, вызванное хотелками очередной подруги здоровья мне явно не прибавили.

- И от этого тоже устал и убегаю, - подбодрил я себя.

Вздохнув, я подумал, что намного приятнее было бы завершить первую часть своего путешествия в молодость, водрузив свою задницу на пассажирское сиденье авто. Вдвойне приятнее было бы, если бы за рулем оказался старый знакомый. Теплая встреча, разговоры, посиделки. Но все это были мечты, совершенно отрезавшие меня от реальности.

И пока я слегка пошатываясь предавался мечтам, пытаясь скинуть к своим ногам рюкзак со стандартным джентльменским набором, машина стремительно приближалась.

Боли я не почувствовал. Так, толчок в задницу, хоть и весьма чувствительный. Хруст ломающегося пластика и скрежет железа я услышал, когда моё бренное тело, получив, хоть и вскользь, а хорошего пинка, воспарило над обочиной дороги и устремилось в густые заросли кустарника.

Мне показалось, что время замерло. Как будто в слоумо всё было. Моё тело медленно летело в кювет, а мозг молниеносно анализировал сразу миллион деталей.

Я видел, как внедорожник, слегка вильнув, вернулся на середину просёлка. Заметил след от падающей звезды, расчертившей ночное небо. Обратил внимание на приближающийся столб и обычный, средних размеров, камень, валявшийся в заросшей травой канаве, что была метрах в трёх от столба.

- Есть пробитие, - отметил пьяный мозг, когда я впечатался головой в холмик кротовой норы. - Экипаж контужен.

И наступила тьма.

В сознание меня вернул треск мотоциклетного двигателя и скрежет металла. Открыв глаза, я увидел перед собой заросший травой обрыв. Чистой воды, старый окоп. Треск усилился, а потом внезапно стих.

-Ёпт, прям как в фильмах про войну, - прошептал я, боясь пошевелиться и пытаясь понять, где я и кто я.

Эффект полного погружения добавляла ноющая задница, раскалывающаяся от боли голова и следы гусениц в метре от моих глаз. Лежа в траве я пытался осмыслить и разобраться, попадос или попаданец.

И пока я ломал голову, отчасти радуясь приключениям, на дороге, аккурат напротив меня, послышалась возня и мат.

- Сукаааа. Да чтоб тебя, - прервал размышления вопль.

Я насторожился.

- А вот это в корне меняет ситуацию, - резюмировал я. - Если даже и перенёсся во времени, то попал к своим. Ща, оценим обстановку и как и полагается лихом попаданцу, начнем вершить судьбы.

Я привстал, стараясь не шуметь и пополз в сторону тусовки. Все тело нестерпимо ныло, но то, что я увидел в просвете кустарника, затмило всё. На обочине дороги стоял он! Спортивный «Чезет». Розовая, вернее оранжевая мечта моей бурной юности. Лицо моментально озарила улыбка, а перед глазами поплыли картины далекой и беззаботной юности. Дорога на дискотеку, самогон, деревенские подруги, решившие в этот вечер, во что бы то ни стало, стать взрослыми...

- Да чтоб тебя, дерьмо ты раритетное, - прервал нахлынувшие флешбеки подростковый вопль.

Вмешиваться не хотелось, да и смешно было наблюдать, как вокруг мотоцикла нарезает круги длинноволосый парнишка, на вид лет шестнадцати.

- Да какого чёрта тебе ёще надо то? - возбужденно орал юный байкер.

А вот это уже становилось интересным. По крайней мере, даже если меня и перенесло во времени, как это описывают в книгах, то не так уж и далеко. В любом случае, прикид у меня не провокационный. Косуха, рубашка, грязные джинсы да кросы, облепленные грязью так, что хер поймешь, во что я обут.

- А чего это мы тут делаем, а? – максимально вежливым, даже слегка театральным голосом процитировал я героиню черно-белого детского кино, вылезая из кювета на дорогу.

Патлатый насторожился.

- А разве не видно? Этот музейный экспонат, дерьмо раритетное, мне уже весь мозг вынес, - поведал он, снисходительно осмотрев меня и пнув мотик.

- Опа-на. Перенос во времени, если он и есть, минимален, - уточнил мозг.

- Ииии? - требуя продолжения, протянул я.

- Чего и? Помоги толкнуть что ли! - огрызнулся мелкий. - Все пацаны, блин, на нормальной технике гоняют. Плевать, что голимые китайцы, а не фирма, но они хотя бы работают. Один я, как лошара, на батином призраке коммунизма.

- Какого коммунизма? Это же Чезет! Мейд ин Чехословакия. Ааа, - огорченно махнул я рукой. - Ты, наверное, и про страну то такую и не слышал, - сплюнул я. – Ладно, чего там у тебя? Говоришь, заглох? Ща.

В голове моментально родился план обучения и разведки. Или наоборот.

- Искру проверял?

- В смысле?– протянул парень.

По ходу путешествие во времени отменилось. Произошел сбой, - внёс коррективы мозг. А так хотелось, если честно. Ну, если и тут облом, то это не повод отменять веселье.

- Эх, молодо-зелено, - продолжал я сыпать любимыми цитатами. - Ты что никогда пьезозажигалку не разбирал? Палец, сюда вот сунь. Защекочет – есть искра, - напутствовал я малого, доставая из-под бензобака свечной наконечник.

- Ууууйййййййй, - взвыл юноша, отлетев от “Чезетки” минимум на метр, как только я пнул ногой кикстартер.

-Работает, - резюмировал я. - Не очкуй малой, Искра есть, значит будет и пламя! Ща всё починим. Или доломаем.

Трогая и шевеля пальцами все, до чего они дотягивались, я всё глубже и глубже погружался не только в недра любимой техники, но и в воспоминания. По-хорошему, нужно было вспоминать техничку, а память, как назло, подкидывала совершенно другие образы.

- У Серого такой же был, - вздохнув, пробормотал я. - Один в один.

Наблюдая за моими потугами малой потирая пострадавшую руку, постепенно подходил всё ближе и ближе. А когда я сдернул с бака шланг подачи топлива и начал дуть в него, замер в недоумении.

- Давай, заводи, - скомандовал я через пару минут. - Дело было не в бобине.

- А не шибанет? - все ещё потирая пострадавшую конечность поинтересовался юный байкер.

- Не боись. Давай уже смелее.

- А что было то? - не унимался мелкий.

- Да фильтр, по ходу, забился. Продувка ненадолго поможет, но до дома доедешь. Надо открутить вот эту хреновинку, промыть сеточку и всё будет норм. Если обратно собрать.

Но вместо ожидаемой радости, юный байкер насупился.

- А оно мне надо.

- Заводи давай, - прикрикнул я, не обращая внимания на его выкрутасы.

Всё ещё опасаясь строптивой техники, юноша аккуратно повернул ключ и осторожно нажал на кикстартер.

- Да что ты его как... - не выдержал я. - Дай сюда.

Оттолкнув малого я победно улыбаясь и слегка наклонив мотик, воплотил в жизнь слова популярной песни моей мото-юности: с пинка заехал в заводной рычаг. И, о чудо. “Чезетка” ожила. Да еще как ожила.

- Садись, прокачу, - проорал я ошалевшему от удивления юноше. – Рюкзак только мой прихвати.

Тот испуганно кивнул, подхватил с обочины мои вещи, запрыгнул в седло и намертво вцепился в мое пузо.

Я усмехнулся. А потом… А потом я оторвал душу. Вспомнил июльский ветер в лицо и кураж, ожидания посиделок с песнями под гитару и портвейн. Ночные полевые дороги. Визжащую от восторга Наташку, вцепившуюся в меня. Как она на кочках и поворотах, как бы нечаянно трогала мой молодой и радующийся таким робким девичьим рукам, орган, рвавшийся из штанов.

Это меня и подвело. До села мы не доехали метров сто. Заднее колесо влетело в яму и жёсткие амортизаторы запустили моего юного пассажира к звездам. Один он лететь не пожелал. Уцепившись одной рукой за мою подмышку, а второй за мою роцкерскую шевелюру, пацан буквально вытянул меня из мотоциклетного седла и я второй раз за вечер на своей заднице испытал мягкость и приветливость сельских обочин.

- А в отсутствии цивилизации и асфальта определенно есть свои плюсы, - резюмировал я лежа в канаве и борясь с навязчивым ощущением дежавю.

- Мужик, ты где? Эй, - прервал мои размышления голос юнца.

- Да тут я, чего вопишь, - обозначил я свое присутствие и здравие.

Говорить не очень то и хотелось, рот был полон придорожной пыли. Да и после таких покатушек весь хмель от “Балтики” как рукой сняло. Я сел и задумчиво почесал затылок.

- Ааа, гулять, так гулять. Вспомним молодость, - махнув рукой постановил я. - Эй, малой, самогоном в деревне торгуют?

- У Бычихи, говорят, есть.

Услышав знакомое имя я заулыбался. У этой самой бабки-бутлегерши, интересно, а сколько ей вообще лет? Короче, у неё “горючку” покупали и мой дед, и отец, и я. Все с него начинали. А кто-то им и заканчивал свое бренное существование. А потом её же ядрёный самогон и накрывали черствой краюхой хлеба.

- Ну и какого мы тогда сидим? Гони за пузырём. Знакомиться будем, - смачно сплюнув себе под ноги, постановил я. - Только попроси бабку сделать два больших пшика и один маленький, - прокричал я вслед гонцу.

- Чего? - не понял парень.

- Передай так, на словах. Она поймет, - заржал я.

Но тот, видимо, не поняв в чём мулька и подвох, радостно закивал. Я же, поставив “Чезетку” на подножку, уселся на мотик и, закурив мятую сигарету, опять погрузился в воспоминания.

Запыхавшийся гонец вернулся, когда в кусты летел уже третий бычок.

- Чего так долго? - недовольно буркнул я.

- Так это. Два часа ночи же. Спят все, - попытался оправдаться абориген, размахивая перед моим носом мятой полторашкой с мутной жидкостью.

- Спят они. Время детское ещё, - продолжал ворчать я. – Хорош свистеть, фару давай откручивай.

- Зачем? - растерялся парень.

- Вот молодо-зелено, - повторно процитировал я опытного персонажа из любимой компьютерной игры.

Смерив нового знакомого пристальным взглядом и поняв, что тот не шутит и реально надеется, что я достану из своего рюкзака пластиковые стаканчики, снова сплюнул под ноги.

- Отвёртка есть? - поинтересовался я.

- В бардачке была, кажется.

- Доставай.

Озадаченный парень извлек из мотоциклетного бардачка видавшую виды отвертку и с непонимающим видом протянул её мне.

- Учись, пока я жив, - попытался схохмить я и принялся выкручивать болты, удерживающие плафоны поворотников.

- А что так можно было? - удивленно протянул парень, когда я протер желтые плафоны и плеснул в них по трети самогона.

- Ты, правда, не знал что ли? – натурально охренел я. Культурными словами тут, реально, не опишешь моё удивление.

- Неа. А запить есть чем? Я не могу без запивки.

Пришлось лезть в рюкзак и доставать бутылку тёплой минералки.

- Держи. Лечебная. Пагубный эффект самогона нейтрализует, - заговорщицки улыбнувшись заверил я. - Будем. Я, кстати, Санёк.

- Матвей, - представился собеседник и лихо запрокинув голову уверенно влил в себя жидкость из импровизированного стакана.

Наблюдая за дальнейшим видоизменением юношеского лица я испытал весь каскад ощущений и непрерывную череду флешбеков. Начавших уже надоедать.

- Да ты что творишь? Да кто ж так пьет, то? - возмущался я, когда Матвей принялся полоскал рот минералкой.

Малой с непонимающим видом и полным ртом воды в непонятках уставился на меня.

- Показываю в первый и в последний раз, - пафосно провозгласил я на всю округу. - Наливаем в походный стакан топливо марки “С”, и берём его в правую руку. В левой у нас бутылка с запивоном. Делаем маленький глоток запивки и держим это всё во рту. Потом резко вливаем в рот самогонку и только потом, насладившись гаммой вкусов, глотаем наш коктейль. Ведь только таким образом ты почувствуешь изысканные нотки дуба, которого можно дать, если перебрать с самогоном Бычихи, - переиначив любимый мем, напутствовал я. - Теория окончена, приступаем к практической части.

Матвей с неподдельным интересом наблюдал, как я, соблюдая весь описанный ритуал сельского алкогольного возлияния, совершенно не поморщившись влил в себя всё содержимое импровизированного стакана.

- Слабо? - поинтересовался я, шаря по карманам в поисках зажигалки.

- Н н не знаю, - проблеял юноша. - П п п попробуем.

Паренек тщательно повторил за мной все действия.

- Молодца, - резюмировал я, вырывая из рук Матвея бутылку с остатками минералки. - Но запивон экономить нужно!

- А так и вправду круче, - радостно улыбаясь заверил новый знакомый. - А ещё чему нибудь научишь?

Я затянулся сигаретой и попытался скрыть улыбку.

- А тебе лет то сколько? - поинтересовался я.

- Семнадцать.

- А, ну тогда готовься Чижик. Нас ждет незабываемое лето, - обрадовал я юнца.

- Какой ещё Чижик? Я Матвей или Мэтью Вульф, - обиделся малой.

- Ты на Чезетке катаешь - значит Чижик. И пох. А свои эти Мэтью засуньте себе в задницу вместе со смузи вульфами и прочими новомодными пижонствами. Я отдыхать приехал. Утомил ты меня. До дому я потопал. Завтра свидимся, - бурчал я, засовывая мятые полторашки с остатками минералки и самогона в свой рюкзак.

Отступать от первоначального плана, провести это лето с огоньком, да в своей родной деревне, где жила моя бабка и прошла яркая юность, мне не хотелось. И чем меньше оставалось до бабкиного дома, тем сильнее я чувствовал дух приключений, витавший вокруг. А ещё жуткая ностальгия меня терзала.

- Надо будет дневник завести, что ли. А то опять половина лета в забвении останется, - пронеслась в голове шальная мысль.

Бабкин дом, всё так же стоял в окружении трех сосен, ставших ещё больше и пары высоченных берез. Подойдя к самому высокому дереву я с радостью отметил, что секретное дупло больше не стало и в нем даже лежат, когда то забытые мною зажигалка и мятая пачка с размокшей за два десятка лет сигаретой.

- “Жорик”, когда же я в последний раз такие курил? - пытался вспомнить я, бережно доставая из мятой пачки сигаретку.

Идея, скурить сигу времен моей юности, оказалась дрянной. От времени и постоянной влажности из пачки несло трухой, а не табаком. Повертев заветную пачку, когда то бывшую для меня целым состоянием, я с сожалением вытряхнул из неё содержимое, а упаковку положил в карман. На память.

Потоптавшись на крыльце я несмело стукнул в окно. Один в один как двадцать лет назад, когда возвращался домой после веселой дискотеки. Часто, чтобы не шокировать бабку своим состоянием, я просто укладывался на крыльце и дремал, пока утренний холод и сон хоть немного не выветрят хмель из молодой головы. Или зубы не начнут стучать с такой силой, что сказать ничего невозможно. И вот тогда можно было стучать в окно, оправдывая бессвязную речь погодными условиями или легкой одеждой. Тогда мне казалось, это беспроигрышный вариант. Амбре же, исходящее от меня, в расчет не брал.

Обычно, тихого стука хватало, чтобы разбудить древнюю родственницу. Сегодня же я еле-еле до неё достучался.

- Ой ли, Сашенька, - улыбалась бабка, открыв мне дверь. - Внучек. Ты ли это? Какими судьбами? А почему не позвонил?

- Сюрприз хотел сделать. Приятный, - пытаясь унять дрожь в голосе, оправдывался я.

- Проходи! Проходи, родной. Чай будешь?

- Спасибо, я посплю, а чай пить мы утром будем. Устал, как собака. Поскользнулся и упал еще, - врал я, пытаясь оправдать свой вид.

Прошмыгнув мимо сердобольной бабки я, ощупывая стену рукой, аккуратно прошел в зал и охренел от накативших чувств. Диван, на котором я обычно спал, стоял там же, где и всегда. Только сейчас застелен он был и высилась на нём пирамида из подушек, бережно укрытых вязаной салфеткой.

Разбирать диван не стал. Сложил подушки в угол, скинул косуху прямо на пол и натурально рухнул в свое ложе. Древний диван, на котором, кажется, прошла первая брачная ночь моей бабки, жалобно скрипнул, но не сложился.