Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы

Глава 14 «Ричард III»

В «Ричарде III» описаны события, последовавшие сразу за событиями третьей части «Генриха VI»; очень похоже, что Шекспир приступил к работе над этой пьесой без перерыва, как только закончил трилогию «Генрих VI». Скорее всего, она была завершена не позднее 1593 г.

В то время Шекспир еще только начинал свою карьеру. Он написал две эпические поэмы, несколько сонетов, пару «легких» комедий и трилогию «Генрих VI». Все эти произведения пользовались успехом, но настоящую славу Шекспиру принес именно «Ричард III».

Это такая же пьеса в стиле Сенеки, как «Тит Андроник», над которой Шекспир работал примерно в то же время, но пользовавшаяся намного большим успехом.

В «Ричарде III» такое количество душераздирающих сцен, а ее главный герой такой небывалый злодей, хотя он наделен умом, отвагой и блещет остроумием, что пьеса получила всеобщее признание, а сам Шекспир засиял на литературном небосклоне, как звезда первой величины. Хотя по сравнению с отточенным мастерством позднего Шекспира пьеса выглядит сыроватой, она и в наши дни является одним из самых известных и часто представляемых на сцене произведений драматурга.

На сцене появляется Ричард Глостер, младший из двоих братьев короля Эдуарда IV, и начинает пьесу следующими словами:

Эта фраза прекрасно сочетается с последней фразой третьей части «Генриха VI», в которой счастливый Эдуард IV говорит, что все тревоги остались позади и теперь всех ждет только счастье.

В 1471 г. под Тьюксбери была подавлена^ последняя серьезная попытка Ланкастеров одержать победу над Йорками (см. в гл. 13: «…Оксфорда отправят в Гамский замок»). Прежний король Генрих и его сын Эдуард сразу после этого сражения были убиты, и больше никто не мог оспаривать право на трон короля Эдуарда IV.

Казалось, что «солнце Йорка» — один из символов данной ветви Плантагенетов — действительно растопило злую зиму.

Однако «солнце Йорка» Ричарда не удовлетворяет. В своем вступительном монологе, напоминающем монологи предыдущей пьесы, он жалуется, что физическое уродство мешает ему получать удовольствие от занятий любовью или танцами. Ему доступна только радость удовлетворенного честолюбия, поэтому он решил стать королем. В третьей части «Генриха VI» Ричард воспевал счастье обладания короной (см. в гл. 13: «Все лорды северные…»), поэтому неудивительно, что он стремится достичь этого счастья.

Но для этого Ричард должен устранить со своего пути всех претендентов на трон. Среди них и его старший брат Джордж Кларенс. В своем монологе Ричард объясняет:

Здесь Шекспир опять уплотняет время. Разрыв Кларенса с его старшим братом произошел в 1478 г., через шесть лет после решающей битвы при Тьюксбери, хотя из первых двух строк монолога можно понять, что речь идет об утре следующего дня после этой победы.

Почему между братьями произошел разрыв? В действительности для этого не требовалось никаких интриг Ричарда, потому что все отрицательные черты, которыми многие более поздние мифотворцы сознательно наделили Ричарда Глостера, на самом деле были свойственны Джорджу Кларенсу.

Именно Джордж был честолюбив и вероломен. В 1470 г. он бросил Эдуарда и переметнулся на сторону Уорика. Можно с уверенностью сказать, что Кларенс вернулся к брату только потому, что предвидел предстоящее поражение своего тестя и решил таким образом спасти собственную шкуру.

Эдуард простил Джорджу его двойную измену, но это не заставило Кларенса прекратить интриги. В конце концов Эдуард заподозрил, что брат претендует на трон.

Например, Джордж сделал все, чтобы присвоить себе огромное состояние Уорика. Конечно, это могло быть только проявлением алчности, однако Кларенс знал, насколько необходимы деньги для осуществления государственного переворота. В те дни, когда Кларенс и Уорик были друзьями и союзниками, Джордж женился на старшей дочери Уорика Изабелле. Младшую дочь, Анну, Уорик выдал за Эдуарда, принца Уэльского, сына прежнего короля Генриха. Теперь, когда принц погиб, Анна осталась вдовой. Джордж был против ее повторного брака, потому что новый муж потребовал бы свою половину наследства Уорика. Кларенс полностью подчинил себе несчастную Анну и держал ее под домашним арестом.

Естественно, стремление Джорджа разбогатеть любой ценой возмущало Эдуарда.

А затем возникло новое обстоятельство. В 1477 г. Карл Смелый Бургундский погиб в бою, оставив своей наследницей единственную дочь, двадцатилетнюю Марию. (Женой Карла была Маргарита Йоркская, сестра Эдуарда, Джорджа и Ричарда, но Мария была дочерью Карла от первого брака.)

Бургундия в течение полувека считалась богатейшим государством Европы и в годы правления Карла достигла пика своего политического могущества. Карл практически покорил Францию и сделал Бургундию независимым государством. Теперь, когда страной правила молоденькая девушка, казалось, что дни герцогства сочтены, поскольку на западе Бургундию осаждала Франция, а на востоке — Священная Римская империя. Марии срочно требовался влиятельный муж, который мог бы продолжить политику Карла Смелого. К этому времени Джордж Кларенс остался вдовцом; он мечтал стать супругом Марии и новым герцогом Бургундским.

Этот план очень беспокоил короля Эдуарда. Если бы его алчный и вероломный братец стал герцогом Бургундским и получил возможность распоряжаться богатством страны, у него появились бы деньги для организации заговора против Эдуарда и обретения двойной короны.

Поэтому Эдуард запретил этот брак, и братья стали врагами. У короля были причины опасаться за собственную жизнь. Двух приспешников Джорджа судили за колдовство с целью причинения вреда Эдуарду. Когда Кларенс попытался настаивать на их невиновности, разгневанный Эдуард приказал посадить его в лондонский Тауэр.

Трудно сказать наверняка, посягал ли Джордж на жизнь брата, но его характер и прошлое давали основания для такого подозрения, а в те тревожные времена этого было вполне достаточно.

А какова в те годы была репутация Ричарда? Достоверно известно, что, когда Уорик отнял у Эдуарда трон, Ричард вел себя совершенно лояльно по отношению к старшему брату. Он доблестно сражался при Барнете и Тьюксбери; вероятно, именно Ричард выполнил грязную работу по устранению прежнего короля Генриха, заключенного в Тауэр. Иными словами, он был настолько же преданным братом, насколько вероломным был Кларенс.

Поэтому к многочисленным злодействам, приписанным ему в пьесе, следует относиться критически. В действительности Ричард не был злодеем.

Теперь рассмотрим вопрос о пророчестве, которое якобы настроило короля против Кларенса: некто, чье имя начинается на букву «Г», предаст короля. Вполне возможно, что такое пророчество действительно было; астрологи и пророки существовали во все времена, но в нашей памяти остались только те предсказания, которые сбылись — хотя бы частично. Король решил, что это пророчество относится к Джорджу Кларенсу[229]. А почему не к Ричарду Глостеру? Потому что Кларенс это заслужил, в то время как непоколебимая преданность Ричарда не давала повода для подозрений.

Может быть, Ричард искусно подогревал эти подозрения? Это совершенно бездоказательно. Известно, что Ричард открыто заступался за брата, но позднейшие сторонники Ланкастеров доказывали, что он делал это, стремясь скрыть свои тайные интриги. Однако эти «интриги» были придуманы теми же сторонниками; никаких фактов, подтверждающих этот домысел, не существует. Но даже эти люди не отрицали, что Ричард защищал своего брата, а для этого требовалось мужество.

Пока Ричард (в версии Шекспира) раскрывает свои злодейские планы, на сцене появляется Джордж, которого ведут в Тауэр. Это случилось 16 января 1478 г. Ричард, сердечно сочувствуя брату, говорит:

Иными словами, Ричард относится к королеве враждебно. Вудвиллы (родственники королевы) не пользовались любовью аристократии, потому что благодаря родству с королем захватывали львиную долю земель и власти. Если бы Ричард согласился возглавить оппозицию Вудвиллам, союзников у него было бы немало.

Непопулярность королевы тоже сыграла бы на руку Ричарду; люди были готовы поверить, что в ее браке с королем есть что-то подозрительное. Ричард намекает на это, называя ее леди Грей (эту фамилию Елизавета носила до брака с королем), словно у нее нет прав на другое имя. Если ее брак с королем будет признан незаконным, их дети тоже будут признаны незаконными и потеряют право на трон.

Более того, совершенно ясно, что королева Елизавета относится к Кларенсу враждебно. Переход Кларенса на сторону Уорика отчасти объяснялся тем, что он не одобрял брак Эдуарда. Если Джордж действительно стремился стать королем, он мог сделать это, только устранив с пути детей Елизаветы. Как бы там ни было, у королевы были веские причины ненавидеть Джорджа.

Ричард продолжает подогревать ненависть к Вудвиллам. Он говорит:

Энтони Вудвилл[231], второй граф Риверс, брат королевы, не пользовался при дворе уважением, хотя вполне заслуживал его. Он сопровождал Эдуарда в изгнании (в которое тот был вынужден отправиться главным образом из-за измены Кларенса) и храбро сражался на его стороне в битве при Барнете.

Лорд Хейстингс также был фаворитом короля и получил пост коменданта Кале. На этот пост претендовал Риверс, и это назначение стало причиной их взаимной неприязни.

Но к числу любимцев королевы Хейстингс не принадлежал, причем по вполне понятной причине. Елизавета была любящей и плодовитой супругой (она родила Эдуарду двоих сыновей и пять дочерей), но король никогда не довольствовался одной женщиной. Именно Хейстингс устраивал его многочисленные внебрачные связи и любовные похождения, так что теплых чувств к этому своднику королева не испытывала.

Однако Хейстингса освободили. Король не стал применять крайних мер, и Кларенс горестно говорит:

Миссис Шор — это Джейн Шор, жена лондонского ювелира. У Эдуарда было немало любовниц, но Джейн Шор была его главной фавориткой. Она заняла это место в 1470 г., когда ей было двадцать пять лет, и оставалась с Эдуардом до самого конца его правления.

Несомненно, Хейстингс был одним из тех гонцов, которые «таскались ночами» между королем и миссис Шор. Не исключено, что Хейстингс тоже состоял с ней в связи, которую после смерти короля он перестал скрывать. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Хейстингс мог воспользоваться влиянием Джейн Шор на короля.

Кларенса ведут в Тауэр. Ричард посочувствовал ему и пообещал помочь, но в глубине души он ликует. Не успевает уйти Кларенс, как появляется только что освобожденный Хейстингс и клянется отомстить родственникам королевы. На вопрос Ричарда о новостях Хейстингс отвечает:

В момент заточения Кларенса Эдуарду всего тридцать шесть лет, но он преждевременно состарился (даже по меркам той эпохи).

Конечно, следует признать, что жизнь у него была тяжелая. Она была наполнена сражениями, изгнаниями, возвращениями и стремительными походами. Даже после битвы у Тьюксбери он не знал покоя. Хотя гражданская война на время прекратилась, однако Эдуард совершал заграничные походы (о которых Шекспир не упоминает).

Король не забыл, что Людовик XI Французский помог Уорику и королеве Маргарите, в результате Эдуарду, проигравшему битву, пришлось спасаться бегством. Поэтому в 1473 г., через два года после битвы при Тьюксбери, Эдуард, объединившись с Бургундией, начал готовиться к вторжению во Францию, как в дни величия Генриха V. (В то время Карл Смелый был еще жив, а он с готовностью принял бы любое предложение, направленное на ослабление Франции.)

20 июня 1475 г. Эдуард собрал самую многочисленную в истории Англии армию из воевавших за пределами страны и высадился в Кале.

Но по сравнению с эпохой Генриха V многое изменилось. Во-первых, Бургундия не оправдала надежд Эдуарда: Карл не был готов оказать обещанную помощь.

Во-вторых, Людовик XI был весьма необычным королем, и Эдуард IV во многом ему уступал. Вместо того чтобы сражаться, Людовик отправил Эдуарду льстивое послание и триста возов вина. Естественно, английские солдаты тут же перепились.

За вином последовало золото. Английские лорды приняли его с удовольствием (правда, Хейстингс сильно занервничал и не решился принять его; он предложил подержать это золото у себя, пока он не найдет другого выхода). Самого короля Людовик подкупил обещанием со временем женить своего сына на дочери Эдуарда. Эдуард стремился выгодно пристроить пять своих дочерей, и это предложение вполне его удовлетворило.

В результате англичане, армия которых во Франции намного превышала армию Генриха V, уплыли обратно без боя.

Против этого позора протестовал лишь один человек — Ричард Глостер. Естественно, позднейшие официальные историки, занимавшие антийоркистскую позицию, не упоминали об этом.

Однако преждевременная дряхлость Эдуарда была вызвана не столько тяготами королевской жизни, сколько его невоздержанностью. Он слишком много ел и занимался любовью, отчего растолстел и износился. Недаром Ричард отвечает Хейстингсу:

Эта новость радует Ричарда. За смертью Джорджа последует смерть Эдуарда, в результате он останется последним сыном покойного Ричарда Йорка. Он говорит:

Анна, вдова принца Уэльского, наследника Ланкастеров, была младшей дочерью Уорика. (В третьей части «Генриха VI» Шекспир называет ее старшей дочерью — см. в гл. 13: «Дочь старшую мою…» — но здесь эта ошибка исправлена.)

Именно эту Анну держал под домашним арестом Джордж Кларенс, стремясь сохранить для себя наследство Уорика. Между тем Ричард страстно желал жениться на Анне, чтобы обеспечить себе прочную финансовую базу. (Однако это вовсе не значит, что он не питал к ней любви. Во-первых, обе дочери Уорика были красавицами; Во-вторых, кто сказал, что деньги препятствуют нежным чувствам?)

В этом вопросе король Эдуард поддерживал Ричарда. Он стремился вознаградить младшего брата за преданность и вовсе не жаждал, чтобы вероломный Джордж умножал свои богатства. Однако Джордж противился этому и соглашался на брак брата только в том случае, если Ричард откажется от притязаний на половину наследства Уорика (вторая половина уже и так принадлежала Кларенсу).

Не успевает Ричард уйти, как появляется леди Анна Невилл — та самая, о которой он только что упоминал. Она сопровождает тело своего свекра Генриха VI и оплакивает его смерть. Это означает, что сцена происходит вскоре после 21 мая 1471 г. (именно тогда был убит король), то есть за семь лет до заточения Кларенса в Тауэр.

Анна обращается к мертвому королю:

Анна проклинает человека, который убил доброго короля. В версии Шекспира ей известно, что это сделал Ричард Глостер. Обращаясь к трупу, она говорит:

Затем она обращается к несущим гроб:

После смерти Генриха в Тауэре открытый гроб выставили для прощания в соборе Святого Павла, чтобы все желающие увидели, что это действительно Генрих и что он действительно мертв. В противном случае наверняка нашлись бы самозванцы, которые объявили бы себя Генрихом и подняли мятеж, как было с Джеком Кедом (см. в гл. 12: «Подонки Кента, мразь…»).

После прощания тело было перевезено в аббатство Чертей[232], расположенное в 20 милях (32 км) к юго- западу от центра Лондона.

Пока Анна оплакивает мертвого короля и проклинает его убийцу, возвращается этот убийца (по версии Шекспира), и начинается очень странное ухаживание.

Несмотря ни на что, Ричард осмеливается просить Анну стать его женой. Когда Глостер говорит, что мечтает попасть в ее спальню, Анна язвительно отвечает:

Это еще одно проклятие: Анна проклинает любую женщину, которая согласится выйти замуж за Ричарда.

Однако в конце концов Анна смягчается и начинает отвечать на тонкую лесть Ричарда. Глостер предлагает взять на себя похороны покойного короля, и Анна уходит.

Когда его спрашивают, нести ли гроб в Чертей, Ричард отвечает:

Аббатство Уайтфрайерс [233] расположено к северу от Темзы.

Ричард действительно убрал тело Генриха из Чертей, но это случилось намного позже, когда начали распространяться слухи, что на месте погребения доброго короля творятся чудеса. Сочувствие мертвому святому могло повредить Йоркам и пойти на пользу сторонникам Ланкастеров. Поэтому Ричард (к тому времени уже ставший королем) распорядился перенести мощи Генриха в другое место. Куда именно, никто не знает, потому что их так и не нашли.

Оставшись на сцене один, Ричард упивается своей игрой. Он ощущает гордость: урод, злодей и преступник сумел завоевать красавицу одной только лестью. Он саркастически спрашивает:

Но задавать себе вопрос, как это могло случиться, бесполезно. На самом деле Ричард вовсе не был уродом, злодеем и преступником; такая репутация возникла в легендах, созданных позднее. Несмотря на сцену из третьей части «Генриха VI» (см. в гл. 13: «Вот тебе…»), Эдуарда никто не убивал — принц погиб в бою.

Кстати, когда принц Эдуард погиб при Тьюксбери, Анне было всего пятнадцать лет, а принцу восемнадцать. Достоверно известно, что молодые люди были обручены, но неизвестно, успели ли они стать мужем и женой.

Конечно, история об ухаживании, рассказанная Шекспиром, не имеет ничего общего с реальностью. Во всяком случае, ни в одном источнике ее нет. Скорее всего, Шекспир придумал ее сам для большего драматического эффекта.

Реальная история взаимоотношений Ричарда и Анны не менее драматична, но значительно более романтична. Ричард тайно проник в имение своего брата и нашел там Анну, переодетую служанкой. Он похитил девушку и тайно женился на ней в 1474 г., когда Анне было восемнадцать лет. Но это произошло через три года после битвы при Тьюксбери (а не через три месяца, как сказано у Шекспира) и за четыре года до заточения Кларенса.

Однако Кларенс так и не выделил Анне ее долю наследства. Ричард получил приданое жены только после рассмотрения этого вопроса в парламенте. (В ходе этого рассмотрения Джордж вел себя так же отвратительно, как и в других случаях.) В 1476 г. Анна родила сына; других детей у Ричарда не было. Таким образом, к моменту ареста Кларенса Ричард уже был не только мужем, но и отцом. Сын Ричарда в пьесе не участвует, потому что это помешало бы очернению его отца.

Половина имений Уорика, доставшаяся Ричарду, находилась на севере; вместе с землями он унаследовал от покойного ту роль, которую в этом регионе всегда играли Невиллы (см. в гл. 13: «Воздвигну на твоих плечах…»). В последние годы царствования Эдуарда Ричард проявил себя талантливым правителем. Он всегда трудился на благо Эдуарда и неизменно сохранял ему верность. В 1480–1483 гг. Ричард управлял севером так умело и справедливо, что приобрел большую популярность. Ричард прославился не только в мирных делах, но и на военном поприще, потому что вторгся в Шотландию и установил границу Англии там, где она проходит и в настоящее время.

Действие перемещается во дворец, где королева сходит с ума от горя, предчувствуя смерть Эдуарда. Рядом с Елизаветой находятся три ее родственника: брат Энтони Вудвилл (он же граф Риверс), ровесник короля, и два ее сына от первого брака. Один из них — двадцатишестилетний Томас Грей, первый маркиз Дорсет, а второй — Ричард, его младший брат (в пьесе он носит титул лорда Грея).

Когда родственники пытаются утешить Елизавету тем, что в случае смерти Эдуарда королем станет ее сын, она отвечает:

Как мог Эдуард доверить своих сыновей жестокому и корыстному брату? Без малейших сомнений, потому что в истории тот брат был верным, талантливым и храбрым. Естественно, он стал бы лордом-протектором, как был предыдущий герцог Глостер при прежнем короле Генрихе, унаследовавшем корону, когда ему не было и года.

Ко времени заточения Джорджа Кларенса принцу Уэльскому (тоже Эдуарду) было восемь лет.

Приближаются двое придворных, и лорд Грей говорит:

Лорд Бекингем — это Генри Стаффорд, второй герцог Бекингем. Он приходится внуком Хамфри Стаффорду, первому герцогу Бекингему — тому самому, который во второй части «Генриха VI» заманил в ловушку и арестовал герцогиню Элеонору Глостер.

Дед этого Бекингемапогиб в битве при Нортгемптоне в 1460 г., сражаясь на стороне Ланкастеров. Отец Бекингема (также Хамфри, граф Стаффорд) погиб еще раньше, в 1455 г., в первой битве при Сент-Олбансе; он также был на стороне Ланкастеров.

В 1460 г. шестилетний Генри унаследовал титул деда. Эдуард IV взял мальчика под свою опеку и позаботился, чтобы он вырос верным сторонником Йорков. В 1466 г. двенадцатилетнего мальчика женили на Катерине Вудвилл, сестре королевы Елизаветы, стремясь крепче привязать его к дому Йорков и одновременно повысить аристократический статус Вудвиллов.

Тем не менее Бекингему доверяли не полностью. Пользуясь неведением мальчика, Эдуард IV присвоил значительную часть его родовых владений, в том числе герцогство Херефорд. Когда Кларенса заточили в тюрьму, Бекингему было двадцать четыре года.

Лорд Дерби[234] — это сэр Томас Стенли. (Его брат, Уильям Стенли, упоминается в третьей части «Генриха VI» и даже присутствует в сцене освобождения Эдуарда из плена у архиепископа Йоркского, не признося ни слова.)

Сэр Томас Стенли был чрезвычайно удачливым авантюристом и в трудные времена гражданской войны всегда оказывался на стороне будущего победителя. Он женился на Элеоноре Невилл, сестре Уорика, именно в тот момент, когда положение сторонника Йорков способствовало получению высокой должности при дворе короля Эдуарда. В 1475 г. он участвовал в неудачном походе во Францию, а в начале 1480–х сражался на севере под командованием Ричарда. В момент заточения Кларенса ему тридцать три года.

Придворные учтиво высказывают королеве наилучшие пожелания, но она, обращаясь к Стенли, желчно говорит:

После смерти первой жены Стенли женился снова, и его второй женой оказалась Маргарита Бофорт, овдовевшая правнучка Джона Гонта и мать Генриха Тюдора, юного графа Ричмонда, претендента на престол со стороны Ланкастеров. Таким образом, Стенли удалось обзавестись поддержкой во вражеском лагере и в то же время сохранить высокое положение при дворе Йорка. Так продолжалось до тех пор, пока не пришлось сделать выбор, чью сторону принять.

Бекингем и Стенли сообщают, что королю стало лучше и он хочет примирить враждующие партии при своем дворе.

Но тут входят Ричард Глостер и Хейстингс. Ричард играет роль прямого и грубого человека, разгневанного тем, что Вудвиллы заточили Джорджа Кларенса в Тауэр. Он язвительно упрекает королеву в том, что она с помощью интриг вышла замуж за молодого и неопытного Эдуарда. Не выдержав упреков, Елизавета восклицает:

В этот момент на заднем плане возникает пресловутая королева Маргарита, вдова покойного Генриха VI, и мстительно бормочет:

Откуда она взялась и что делает при дворе короля Эдуарда, ее злейшего врага?

Конечно, ничего подобного на самом деле не было. После неудавшегося вторжения Эдуарда во Францию в 1475 г. Людовик XI выкупил Маргариту из плена; это входило в условия общего соглашения. Затем Маргарита вернулась в свое родовое имение и прожила там в нищете до конца своих дней. В Англию она больше не возвращалась.

Во время заточения Джорджа Кларенса Маргарита была еще жива, но находилась во Франции. Ее появление при дворе Эдуарда — чистый вымысел, но вымысел гениальный, позволяющий резко повысить драматизм происходящего. (Маргарита участвует уже в четвертой пьесе Шекспира, поскольку она является героиней всех трех частей «Генриха VI».)

Ричард продолжает пререкаться с остальными, а никем не замеченная Маргарита внимательно слушает их. Глостер обвиняет Вудвиллов в том, что когда-то они были на стороне Ланкастеров. Это верно (см. в гл. 13: «Ричард Грей…»), но те отвечают, что просто хранили верность законному королю.

В этот момент Маргарита выступает вперед; соблазн еще раз предъявить свои права на титул законной королевы слишком велик.

Все поворачиваются к ней. Ричард холодно говорит, что Маргарита сама виновата в своих несчастьях:

Это ссылка на лучшую сцену третьей части «Генриха VI».

Когда все начинают ханжески бранить Маргариту за жестокость, она проклинает всех присутствующих:

Если бы Маргарита действительно прокляла своих врагов именно в то время, это было бы поразительно, поскольку практически все ее пожелания сбылись. Увы, это проклятие было написано намного позже событий, которые оно якобы предсказывает, так что никакого чуда в ее пророчестве нет. Тем не менее проклятие Маргариты — это кульминация пьесы. Далее лишь описано то, как медленно, но верно сбываются ее проклятия.

От таких проклятий станет не по себе даже рационалисту, а в XVI в. рационалистов было немного. Тогда считали, что проклятия действуют на всех. Обеспокоен даже скептик Ричард. Он пытается заставить бывшую королеву замолчать, пока та не принялась за него.

Это проклятие тоже постепенно сбывается по ходу пьесы.

А когда Елизавета уговаривает Ричарда не обращать внимания на слова Маргариты, бывшая королева говорит нынешней:

Маргарита не проклинает только Бекингема, который не причинил ей вреда и не поддерживал других в их злодеяниях. Она пытается предостеречь его от Ричарда, но Бекингем насмехается над ней. Тогда Маргарита пронзительно кричит:

И этот день тоже наступит.

Маргарита уходит; она сделала свое дело. Затем появляется придворный и говорит, что король Эдуард желает видеть королеву. Елизавета отвечает:

Этого придворного зовут Уильям Кетсби; впоследствии он станет одним из верных советников Ричарда.

Ричард снова остается на сцене один и упивается своим злодейством. Тут входят два человека, и Ричард говорит:

Видимо, Ричард не намерен дожидаться вынесения Кларенсу смертного приговора; а вдруг Эдуард сменит гнев на милость? Нет, от Джорджа надо избавиться как можно скорее.

Конечно, ничего подобного в реальности не было; Ричарду помог закон. Когда 16 января 1478 г. Кларенса заточили в Тауэр, он предстал перед судом английских пэров. Обвинителем на нем выступал сам король Эдуард и потребовал осуждения брата. Отказать королю пэры не могли. Бекингем, как старшина присяжных, зачитал Кларенсу смертный приговор.

7 февраля спикер палаты общин потребовал, чтобы приговор был приведен в исполнение, и вскоре после этого поступило сообщение, что Джордж Кларенс умер. Очевидно, он был казнен по приговору суда.

Какую роль сыграл в этой смерти Ричард Глостер? Никакой. Даже в тенденциозном трактате сэра Томаса Мора говорится, что он яростно протестовал против суда над братом.

Тем временем брошенный в Тауэр Кларенс беседует с тюремщиком и рассказывает о кошмаре, приснившемся ему ночью. Он говорит:

Конечно, Бургундия была самым подходящим местом для бегства Кларенса, потому что его сестра была вдовствующей герцогиней Бургундской.

В этом сне рядом с Джорджем находился Ричард. Когда Ричард споткнулся, Джордж хотел его поддержать, но выпал за борт. Прежде всего он испытал страх:

Видимо, во сне Кларенс действительно утонул, потому что он говорит:

Мрачный лодочник — это, конечно, Харон.

Сон продолжается. После смерти Джордж оказался в аду и встретил тени других людей. Он говорит:

Рассказ о двойном клятвопреступлении Джорджа Кларенса, который сначала перешел от Эдуарда к Уорику, а потом от Уорика к Эдуарду, приводится в третьей части «Генриха VI».

К Кларенсу приближается другая тень и кричит:

Конечно, это тень юного принца Уэльского, сына Генриха VI. Именно эти строки навсегда пригвоздили Джорджа к позорному столбу; в исторических источниках эпитеты «лживый» и «вероломный» постоянно характеризуют его личность.

Когда Кларенс снова засыпает, в Тауэр приходят его убийцы.

В длинной сцене они сначала рассуждают, стоит ли убивать Кларенса, а затем, когда Джордж просыпается, обсуждают этот вопрос с ним. Наконец первый убийца, потеряв терпение, ударяет его кинжалом:

Мальвазия — сладкое вино, которое производят в таких средиземноморских странах, как Кипр, Италия и Испания. Кларенса утопили в бочонке вина, и он наяву испытал мучения, о которых рассказывал с таким ужасом.

Неужели Джордж действительно умер такой смертью? Конечно нет. Способ его казни хранили в тайне; был оглашен лишь сам факт смерти. Однако вряд ли его утопили. Сплетня о бочонке мальвазии распространилась после его казни, но как именно его казнили, непонятно. История была слишком драматичной, поэтому впоследствии возникла такая легенда.

Конечно, Шекспир использовал эту легенду для нагнетания ужаса, однако в рассказе Кларенса о его сне присутствует не только лирический, но также иронический элемент.

Второй акт начинается первым и единственным появлением на сцене короля Эдуарда. Во второй части «Генриха VI» Эдуард — юный граф, в третьей части он король, молодой, энергичный и чувственный. Теперь же он выглядит больным и дряхлым, стремится уладить раздоры между своими придворными и со спокойной душой оставить трон юному сыну. Эдуард заставляет членов враждующих группировок обнять друг друга. Под его давлением Хейстингс и Бекингем мирятся с Вудвиллами и королевой.

Все лицемерно клянутся в любви друг к другу. Так, Бекингем говорит королеве:

Впоследствии выяснится, что по иронии судьбы Бекингем проклинает себя самого — так же, как это сделала леди Анна.

Но где же Ричард Глостер? Почему он не присоединяется к этой вакханалии ханжества?

Бекингем замечает его издалека и говорит:

Рэтклифф — это еще один худородный, но верный советник Ричарда.

Ричард с наслаждением присоединяется к игре во всеобщее примирение, а затем потрясает присутствующих известием о том, что Джордж Кларенс мертв. Король Эдуард с трудом произносит:

Что это значит? В действительности все было не так. Это приведено здесь только для того, чтобы показать, что вся ответственность за смерть Джорджа ложится на плечи Ричарда.

Король Эдуард оплакивает смерть брата. И действительно, Холиншед приводит любопытные подробности: когда в последние годы своего царствования Эдуард миловал преступника (если тот подавал апелляцию), он неизменно выражал сожаление, что никто не вступился за жизнь Джорджа. Шекспир использует свидетельство Холиншеда и дает королю возможность выразить свою печаль, но делает это довольно неловко. Вбегает Стенли и просит помиловать его помощника, который только что совершил убийство.

Эдуард говорит:

Все это очень театрально. Возможно, Эдуард действительно жалел брата (или разыграл жалость, чтобы не выглядеть тираном), но характерны ли для Кларенса такие поступки? Разве он стал бы спасать брата, которого совсем недавно пытался убить? Был ли он настолько бескорыстен, чтобы ради брата терпеть лютый холод? Нет, на Кларенса это не похоже. Возникает подозрение, что Шекспир вложил эти слова в уста Эдуарда только ради ложного пафоса.

В следующей сцене появляются сама старая герцогиня Йоркская, а также малолетние сын и дочь Джорджа Кларенса. Сын (в пьесе — Мальчик) спрашивает:

Герцогиня Йоркская пытается скрыть от детей правду, но в конце концов признается, что их отец умер. Это много выстрадавшая Сесилия Невилл. Сесилия приходится теткой графу Уорику, которого предал ее сын Кларенс и убил сын Эдуард. Она вдова Ричарда Йорка, погибшего в Уэйкфилде восемнадцать лет назад, мать Ричарда и убитого Эдмунда Ретленда.

Сын Джорджа — Эдуард Плантагенет. Его мать — старшая дочь Уорика, поэтому мальчик унаследовал титул деда по материнской линии. Но задать такой вопрос бабушке он не мог: к моменту смерти отца ему было всего три года. А его сестре Маргарите, которая тоже участвует в этой сцене, — пять.

Старая герцогиня Йоркская оплакивает вероломство своего сына Ричарда. В пьесе она называет его чудовищем (хотя в жизни у них были прекрасные отношения; Сесилия считала его самым лучшим и самым талантливым из своих сыновей).

Герцогиня оплакивает смерть Джорджа, но вошедшая Елизавета причиняет ей новую боль. Она говорит:

У Шекспира все выглядит так, словно Эдуард умер сразу вслед за Джорджем — видимо, от угрызений совести.

Однако это не имеет ничего общего с реальностью.

Эдуард умер 9 апреля 1483 г., через пять с лишним лет после казни Джорджа. Его погубил скорее гнев, чем угрызения совести, потому что около года назад Людовик XI отказался от обещания женить своего сына на дочери Эдуарда. Взбешенный Эдуард тут же взялся за подготовку нового вторжения.

Однако совершить задуманное король не успел. Обессилевший от обжорства и распутства, он заболел и через десять дней умер. Через три недели ему исполнился бы сорок один год. Так сбылось первое проклятие королевы Маргариты: «Пусть ваш король, убивший нашего и занявший его место, умрет не на войне, а от обжорства».

Женщины и дети оплакивают умершего, но затем Риверс, брат королевы, нетерпеливо напоминает:

Юный принц Эдуард появляется в последней сцене третьей части «Генриха VI», будучи еще новорожденным младенцем. Его тут же делают принцем Уэльским, наследником престола.

В 1473 г., когда принцу было всего три года, его отвезли в Ладлоу, провозгласив номинальным правителем пограничных земель (или марчей), примыкавших к Уэльсу. Это был родовой удел Мортимеров, или графов Марчей. (До смерти своего отца Эдуард сам носил этот титул.) Во время пребывания на западе мальчика отдали под опеку

Риверса, его дяди со стороны матери и единоутробного брата лорда Грея,

Возможно, принца отправили в Ладлоу, чтобы научить управлять государством, но противники Вудвиллов усмотрели в этом нечто зловещее. Принца Уэльского удалили от двора и окружили Вудвиллами, которые постараются воспитать его как истинного Вудвилла. В результате, когда принц станет королем, положение Вудвиллов упрочится.

Самыми опасными врагами Вудвиллов были Ричард Глостер и Генри Бекингем. Они представляли старую аристократию и вели свою родословную от Эдуарда III. (Впрочем, в родословной Бекингема были женщины, поэтому Плантагенетом он не являлся.)

Может быть, Вудвиллы и пытались воспитать принца в своих интересах, но король Эдуард умер слишком рано. В то время юному принцу было всего тринадцать лет, и он был слишком мал, чтобы править самостоятельно; ему требовался регент, или протектор. По причине малолетства король не мог сыграть важную роль в политической борьбе, которая должна была начаться со дня на день.

В тот момент, когда Риверс говорит о коронации, входит Ричард и пытается успокоить королеву:

Однако в действительности Ричард при смерти короля не присутствовал. В это время он находился на севере, сражался с шотландцами, защищая честь Англии.

Узнав о смерти Эдуарда, Ричард прискакал в Лондон с эскортом в шестьсот человек, одетых в траур. Он наблюдал за величественной похоронной процессией и первым принял присягу, признав принца Уэльского Эдуардом V, законным королем Англии. (Конечно, позднее противники Йорков называли это лицемерием, но никаких доказательств у них не было.)

Однако отсутствие Ричарда сделало свое дело. У Вудвиллов было достаточно времени, чтобы повлиять на принца. Эдуард V должен был прибыть в Лондон в сопровождении целой армии. Было ясно, что Вудвиллы не выпустят короля-мальчика из своих рук.

Естественно, враги Вудвиллов не могли этого позволить, иначе их дело было бы окончательно проиграно. Согласно версии Шекспира, за принцем посылают эскорт. Поэтому, когда Бекингем и Ричард остаются наедине, Бекингем говорит ему:

Противостояние между Вудвиллами и старой аристократией могло привести к новой вспышке гражданской войны. Шекспир включает в пьесу сцену, где взволнованные горожане обсуждают новость.

Один из них (значащийся в перечне действующих лиц как Третий горожанин) уныло говорит:

Это цитата из Библии. В Екклесиасте (10: 16) сказано: «Горе тебе, земля, когда царь твой отрок, и когда князья твои едят рано!» Правда, эту фразу можно толковать и в переносном смысле: горе той стране, царю которой недостает мудрости.

Первый горожанин настроен более оптимистично. Дети-короли правили страной и раньше, но это не всегда заканчивалось гражданской войной. Он говорит:

(Конечно, Генрих VI унаследовал трон в возрасте девяти месяцев, но в Париже он короновался лишь через много лет.)

Третий горожанин отвечает, что тогда все было иначе:

Если речь идет о том, что не было гражданской войны, то сравнение неудачно. Пока Генрих VI оставался ребенком, страна балансировала на грани гражданской войны, и виноваты в этом были «доблестные дядья» короля. Дядя короля Хамфри Глостер и двоюродный дед Генриха Генри Бофорт, епископ Уинчестерский, были смертельными врагами. Их распря принесла Англии много вреда и значительно способствовала потере французских территорий.

Очевидно, ни Первый, ни Третий горожанин этого не помнят, потому что Первый горожанин наивно утверждает:

Именно наличие дядей с двух сторон (Ричарда Глостера с отцовской и Энтони Риверса с материнской) и создает проблему, поскольку они принадлежат к враждующим группировкам.

Третий горожанин это понимает и говорит о дядьях:

Во дворце королева Елизавета ждет прибытия сына, сопровождаемого Вудвиллами. Рядом с ней архиепископ Йоркский, он сообщает новость:

Архиепископ Йоркский — это Томас Ротерем, английский прелат, который долгое время был духовником и фаворитом королевы Елизаветы. Благодаря ее влиянию он приобрел ряд епархий, а в 1480 г. стал архиепископом. Кроме того, он был лорд-канцлером (главным администратором) с 1474 г. до конца правления Эдуарда IV.

Если бы молодой король «вчера ночевал» в Стони-Стратфорде[237], это означало бы, что кортеж преодолел 80 миль (128 км) на юго-восток от Ладлоу и находится всего в 50 милях (80 км) от Лондона. Однако ехать ночевать в Нортгемптон[238], который находится в 13 милях (21 км) строго на север от Стони-Стратфорда, не было смысла; это означало бы удаляться от Лондона.

На самом деле все было так: Ричард Глостер и Бекингем поехали на запад, чтобы встретить молодого короля и, если удастся, вырвать его из рук Вудвиллов. С точки зрения позднейших противников Йорков это было безнравственно, но с точки зрения практической политики вполне естественно.

Умирающий король Эдуард назвал Ричарда протектором фного короля, но было ясно, что Вудвиллы попытаются воспрепятствовать этому. Ричард всего лишь защищал свои интересы. Это могло! быть вызвано не честолюбием, а чем-то более серьезным. Возможно, Ричард считал себя более подходящим воспитателем, чем Вудвиллы; если так, то он имел для этого все основания.

Едва ли Ричард собирался нападать на эскорт; такой инцидент мог закончиться гражданской войной, а Глостер хотел сохранить мир. Когда молодой король с эскортом прибыл в Стони-Стратфорд, Ричард со своим эскортом приехал в Нортгемптон.

Оттуда он послал к Риверсу и Грею гонца, предлагая встретиться в Нортгемптоне, чтобы обсудить план коронации. Вудвиллы предпочли принять предложение (отказ от него означал бы первый шаг к открытой вражде) и назначили встречу в Нортгемптоне на следующую ночь. Очевидно, именно поэтому архиепископ говорит, что из Стони-Стратфорда кортеж Вудвиллов отправится в Нортгемптон.

Вдовствующая герцогиня Йоркская, как положено заботливой бабушке, надеется, что за прошедшее время король сильно вырос, на что Елизавета отвечает:

Это первое упоминание о младшем сыне Елизаветы и Эдуарда, а также его первое появление в пьесе, потому что он присутствует на сцене. Этот второй сын, названный Ричардом в честь деда, на два года моложе нового короля. Герцог Йоркский родился в 1472 г.; следовательно, сейчас ему одиннадцать лет[239].

Тут поспешно входит гонец. С молодым королем все в порядке, чего нельзя сказать об его эскорте. Он говорит:

Пока Вудвиллы пировали в Нортгемптоне, люди Ричарда прибыли в Стони-Стратфорд и нейтрализовали эскорт Вудвиллов то ли угрозами, то ли подкупом, то ли и тем и другим. На следующее утро Ричард, Бекингем и Вудвиллы прискакали в Стони-Стратфорд, где Ричард арестовал Риверса и Грея. Это произошло 30 апреля 1483 г., всего через три недели после смерти Эдуарда IV.

Затем Ричард и Бекингем поскакали туда, где ночевал сам король, и преклонили перед ним колени. Однако это не помешало Ричарду арестовать Томаса Вогена, личного советника короля-мальчика. Воген всегда был ревностным сторонником Йорков, сражался во многих битвах, но принадлежал к партии Вудвиллов, а потому его следовало устранить.

Эти аресты были жестокими и вероломными, однако вполне вероятно, что таким образом Ричард выполнил свой долг перед покойным королем и предотвратил гражданскую войну. Он мгновенно устранил противника и, предприняв решительные действия против трех человек, не допустил всеобщего кровопролития.

Подобные аргументы приводили все сильные правители в мировой истории (например, так оправдывали атомную бомбежку Хиросимы). Конечно, применение подобной тактики чести Ричарду не делает, но и не превращает его в чудовище.

Королева Елизавета признает действенность этого удара, восклицая:

Вероятно, Елизавета встретила ситуацию мужественно. Как на ее месте поступила бы прежняя королева Маргарита? Набросилась бы на Ричарда, потребовала бы освободить ее родственников, попыталась бы собрать армию и развязать гражданскую войну. Или постаралась бы задобрить Ричарда, выигрывая время, необходимое для организации сопротивления.

Но Елизавета не сделала ни того ни другого. Боясь худшего и будучи не в силах предпринять какие-либо активные действия, она просто бежала. Королева говорит младшему сыну:

Однажды она уже скрывалась в Вестминстерском аббатстве, когда Уорик заставил ее мужа бежать из Англии. Тогда она чувствовала себя в безопасности, поскольку Уорик не собирался осквернять святилище; именно там она родила ребенка, который нынче стал королем. Теперь Елизавета просто вернулась туда же. Она взяла с собой не только юного герцога Йоркского, но и пять дочерей от Эдуарда и сына от первого брака, маркиза Дорсета (правда, в пьесе об этом не говорится).

Архиепископ Йоркский за организацию этого бегства и преданность королеве, которая всегда покровительствовала ему, был освобожден от должности лорд-канцлера и даже на короткое время посажен в тюрьму.

Юный король Эдуард V под эскортом Ричарда Глостера и Бекингема прибыл в Лондон 4 мая 1483 г. И без того обеспокоенный исчезновением Вудвиллов, он удивляется, почему мать и брат не пришли его встречать.

Причина вскоре выясняется: появляется Хейстингс и объясняет, что Елизавета и юный Ричард Йоркский находятся в убежище.

Глостер раздосадован. Королева, ее дочери и Дорсет ему не нужны, но Ричард Йоркский — совсем другое дело.

Младший сын покойного Эдуарда — первый претендент на трон и потенциальное знамя тех, кто замышляет гражданскую войну. Если Ричард хочет сохранить в Англии мир, он не должен сводить глаз с юного короля и его брата.

Тут Бекингем говорит:

Лорд-кардинал — это Томас Бучер, шестьдесят пятый архиепископ Кентерберийский. Он занял этот пост в 1454 г., еще при Генрихе VI, и тщетно пытался примирить Ланкастеров и Йорков в первые годы Войны Алой и Белой розы. В 1461 г. именно он короновал Эдуарда Йорка и сделал его королем Эдуардом IV.

Под давлением Бекингема архиепископ неохотно удаляется, после чего молодой король спрашивает, где он будет жить. Ричард вкрадчиво отвечает:

Лондонский Тауэр приобрел зловещую репутацию места заточения и казни государственных преступников не в последнюю очередь из-за событий XV в., когда там заточили и убили Генриха VI и Джорджа Кларенса.

Тем не менее Тауэр одновременно служил и королевской резиденцией даже при Эдуарде V. Предлагая мальчику отправиться в Тауэр, Ричард явно хочет обезопасить себя от захвата короля сторонниками Вудвиллов или каким-то другим противником протекторства Глостера. Короля будут держать там под домашним арестом.

Однако не следует считать короля узником только на том основании, что он живет в Тауэре. Вряд ли Ричард считал Тауэр только тюрьмой.

Упоминание о Тауэре всегда вызывает у Шекспира одну и ту же историческую ассоциацию. Юный король тут же вспоминает Юлия Цезаря:

В Средние века Цезаря считали идеалом, поскольку в нем удивительно сочетались мыслитель и деятель. Считалось, что в ораторском искусстве он уступал только Цицерону. Как писатель-прозаик он также уступал только Цицерону; в его «Записках» мастерски описана галльская война. Именно благодаря им «он хоть и мертв, но в славе жив поныне».

Сентенциозное замечание Эдуарда V, якобы свидетельствующее о его уме и таланте будущего правителя, призвано подчеркнуть злодейство Ричарда. Согласно Шекспиру, юный Эдуард также проявляет храбрость и благородство, говоря Бекингему:

Английская мечта о завоевании Франции оказалась живучей и продержалась до середины XV в., когда король Генрих VIII, правивший через поколение после Эдуарда V, совершил последнее вторжение на континент, в глубине души надеясь на успех. Эта долгая и тщетная мечта угасла лишь во второй половине XVI в., когда главным врагом Англии вместо Франции стала Испания.

Правда, впоследствии англичане несколько раз побеждали французов (последняя победа была одержана в 1815 г. при Ватерлоо), но после правления Елизаветы I Англия вела эти войны уже без всякой надежды на континентальные завоевания.

Кардинал возвращается с братом короля, и Бекингем так приветствует их:

Складывается впечатление, что кардиналу ничего не стоило убедить королеву отказаться от права на престол ее младшего сына. Однако в действительности это был тяжелый труд, потребовавший не только лести, но и угроз. Ричард наверняка дал понять, что в случае неповиновения королевы он применит силу.

Со стороны Ричарда это и вправду жестоко, однако необходимо, поскольку позволяет предотвратить гражданскую войну.

Как бы там ни было, но 16 июня 1483 г., через шесть недель после прибытия юного короля в Лондон, его младшего брата забрали из аббатства и отправили к Эдуарду V в Тауэр. После этого Ричард утратил всякий интерес к королеве и ее детям. В конце пьесы им не грозит опасность.

В течение нескольких месяцев после смерти старшего брата Ричард вел опасную игру. Он нанес быстрый и дерзкий удар, уничтожил партию Вудвиллов и стал регентом при малолетнем короле.

Однако в самом этом успехе таилась новая опасность. Раньше Ричард возглавлял союз, направленный против Вудвиллов, но теперь этот союз мог распасться. Например, Хейстингс враждовал с Вудвиллами, но особой любви к Ричарду не испытывал. Можно ли было ему доверять?

В какой-то момент (когда именно — неизвестно) Ричард почувствовал, что пост лорда-протектора его не удовлетворяет. Его власть была недостаточно прочной. Через три года молодой Эдуард V достаточно повзрослеет, чтобы править самостоятельно, а за это время враги накопят достаточно сил, чтобы уничтожить Ричарда. Менее полувека назад именно так случилось с другим лордом-протектором — тоже герцогом Глостером (см. в гл. 12: «…Спровадили мы Хемфри»).

Кроме того, в свое оправдание Ричард мог сказать, что Англии нужен сильный король, а не король-ребенок, советники которого не могут прийти к согласию. Опыта правления несовершеннолетнего Генриха VI для страны было вполне достаточно.

Не следует делать из Ричарда ангела. Искушение стать королем велико, и мало кто может ему противостоять.

Но если Ричард решил стать королем (в данный момент причина значения не имеет), то он должен был убедиться в надежности своих союзников. Оппозицию нужно было победить или уничтожить заранее, иначе ему удалось бы победить, только возглавив армию одной из сторон и начав гражданскую войну, как было с Эдуардом IV.

Бекингем начинает интриговать в пользу Ричарда. Он привлекает на свою сторону Кетсби, сказав ему:

Кетсби сомневается в этом. Дружеские отношения Хейстингса с покойным королем не позволят ему покинуть сына Эдуарда. Более того, он считает, что Стенли последует примеру Хейстингса.

Тем не менее Бекингем убеждает Кетсби испытать Хейстингса. Он говорит:

Сначала коронацию назначили на 4 мая, день фактического прибытия короля Эдуарда в Лондон. Но арест Вудвиллов послужил Ричарду предлогом, чтобы отложить ритуал, дабы убедиться, что в стране все спокойно.

Назначили новую дату — 22 июня 1483 г., но до нее оставалось всего две недели. Если Ричард хотел стать королем, ему следовало поторопиться. Устранить Эдуарда после коронации было бы значительно сложнее.

Кетсби уходит на встречу с Хейстингсом, и Ричард грубовато кричит ему вслед:

Похоже, Джейн Шор, фаворитка покойного короля, перешла от него по наследству к Хейстингсу.

Намерения Ричарда понятны. Если Хейстингс узнает, что Ричард отомстил его врагам, то почувствует себя в долгу и согласится помочь. Избавиться от Хейстингса ничего не стоит, но Ричард предусмотрителен и понимает, что помощь Хейстингса выгоднее, чем его смерть.

Верный Бекингем хочет выяснить, какая награда его ожидает. Ричард отвечает:

Херефорд[240] Бекингем унаследовал от своих родственников Бунов, но Эдуард IV оставил графство за собой, так как отец и дед Бекингема были сторонниками Ланкастеров.

Однако Кетсби опережают; первым к Хейстингсу прибывает гонец от лорда Стенли и говорит:

На знамени Глостера изображен вепрь; следовательно, вепрем (или, в оскорбительном смысле, боровом) можно называть самого Ричарда.

Подозрительный Стенли, который в совершенстве овладел искусством выживания, не верит Глостеру и чувствует опасность. Стенли иносказательно предупреждает Хейстингса (говорить открыто небезопасно), что Ричард намерен отрубить несколько голов. Он советует бежать, но Хейстингс только смеется в ответ. Он знает, что Кетсби и Ричард — его друзья.

Затем приходит Кетсби и заявляет, что Ричард должен стать королем. Хейстингс отвечает:

Такой ответ решает его судьбу, но сам Хейстингс этого еще не знает. Он радуется и поздравляет себя с удачей.

Перед собранием в Тауэре, куда должен прийти Хейстингс, действие ненадолго перемещается в замок Помфрет, где почти сто лет назад умер король Ричард II и где сейчас казнят Вудвиллов, приговоренных к смертной казни. Исполняется второе проклятие Маргариты, пожелавшей, чтобы все, кто безучастно следил за убийством ее сына в Тьюксбери, погибли по воле какого-нибудь «злого случая».

Однако здесь ее пророчество оправдывается не полностью. Маргарита упоминала Риверса и Дорсета (поскольку в данном случае Шекспир следовал Холиншеду), однако Дорсет нашел убежище в аббатстве. Риверса сопровождал младший брат Дорсета, лорд Грей. Шекспир мог легко изменить проклятие так, чтобы оно точно соответствовало реальному историческому событию, но поленился внести в текст необходимое исправление.

По иронии судьбы проклятие Маргариты вспоминает именно лорд Грей, хотя к нему оно и не относилось:

Точный срок казни не установлен, но принято считать, что она состоялась в тот день, когда Хейстингс посетил собрание в Тауэре. Если это так, то Вудвиллов, уже видевших себя властителями Англии, казнили 13 июня 1483 г., ровно через шесть недель после их отъезда в Лондон с юным королем.

Тем временем в Тауэре собирается тайный совет. Наивный Хейстингс все еще уверен в дружбе Глостера. Когда все рассаживаются по местам, появляется Ричард, любезный и уверенный в себе, и заводит никчемную беседу с одним из гостей:

Милорд Илийский — это Джон Мортон, пожилой прелат шестидесяти с лишним лет. Он был сторонником Ланкастеров и перешел на сторону Йорков только после битвы при Тьюксбери. Эдуард IV использовал его в качестве дипломата при заключении договора с Людовиком XI в 1475 г. после неудачного вторжения во Францию.

В конце концов Мортон был вознагражден за усердие и в 1479 г. стал епископом Илийским. Однако в душе он всегда был на стороне Ланкастеров, и проницательный Ричард не доверял ему. Некоторые считают, что именно епископ Илийский написал историю Ричарда III, которую приписывают Томасу Мору (см. в гл. 12: «…Гнусный недоносок»), или предоставил тому свою рукопись. Если так, становится понятно, почему эта история оказалась столь пристрастной.

По окончании совета Хейстингса, Стенли и епископа Илийского арестовывают. Несомненно, это было сделано внезапно и под личиной дружеских чувств (так же Ричард поступил и с Вудвиллами), чтобы парализовать всякую попытку сопротивления. Впрочем, возможно, порядок ареста был обычным, с общепринятым обвинением в измене.

Однако в более поздней легенде утверждается, что Ричард сделал это в своей излюбленной садистской манере. Продемонстрировав свое дружелюбие, он вышел, а потом вернулся разгневанный и заявил, что стал жертвой колдовства. Ричард говорит:

Сторонники Елизаветы, твердо убежденные, что Ричард был чудовищем и калекой, прекрасно знали, что рука Ричарда была сухой с детства и что в эту минуту он просто насмехался над своими жертвами, предъявляя дурацкие обвинения, чтобы найти повод к действию.

На самом деле руки у Ричарда были в полном порядке, так что эта история явно придумана. Во-вторых, незачем было так дурачиться; достаточно было просто арестовать их.

Если так, то откуда возникла история об усохшей руке и колдовстве? Был ли это чистый вымысел, или за ним что-то скрывалось? Остается только гадать.

Факт налицо: Ричард действительно наказал Джейн Шор. Эта женщина не была похожа на других фавориток. Она не оказывала давления на Эдуарда и не пользовалась своим положением, чтобы обогатиться, свести счеты или причинить кому-то вред.

Тем не менее само ее существование было нестерпимо для реального Ричарда, который в жизни был настоящим пуританином, опередившим свое время. Возможно, он искренне считал Шор виновной в излишествах, которые привели к преждевременной смерти его любимого брата. Поэтому он предал Джейн Шор церковному суду, который приговорил женщину к публичному покаянию, заставив пройти по улицам Лондона босиком, в одной рубашке и с зажженной свечой в руках.

(Тот, кто обвиняет Ричарда в макиавеллизме, мог бы приписать ему более серьезный мотив для расправы над бедной женщиной: стремление публично объявить брата развратником. Это вполне соответствует последующим событиям.)

Джейн Шор была наказана только за свое непристойное поведение, но ее покаяние было таким же, как покаяние Элеоноры, герцогини Глостерской, состоявшееся сорок лет назад (см. в гл. 12: «…Соберется в Бери»). Тогда Элеонору обвинили в колдовстве. Задним числом было легко предположить, что Джейн Шор наказали за то же самое, а затем придумать, что Ричард воспользовался этим, чтобы напасть на Хейстингса, любовницей которого Джейн Шор стала после смерти Эдуарда.

Когда Хейстингс, сбитый с толку обвинениями Ричарда, начинает что-то бормотать в свое оправдание, Ричард немедленно приказывает отрубить ему голову и говорит:

Френсис Ловелл[243] был третьим (наряду с Кетсби и Рэтклиффом) советником Ричарда, не отличавшимся знатным происхождением. Примерно в это время он получил титул виконта.

Обычно худородные советники являлись объектом презрения и ненависти аристократии, а простой народ обвинял их во всех смертных грехах, не смея осуждать самого короля. Так, во время правления Ричарда по стране гулял оскорбительный для короля стишок, приписываемый некоему Уильяму Коллингборну; в этом стишке были следующие строки: «Крыса, Кот и Пес Ловелл / Правят всей Англией под началом Борова».

Крыса (по-английски — rat) — это, конечно, Рэтклифф[244], Кот (cat) — Кетсби, а Боров (hog) — Ричард, на знамени которого был изображен вепрь.

Согласно Холиншеду, Хейстингс также безучастно наблюдал за убийством принца Уэльского при Тьюксбери, а потому Маргарита упомянула его в своем проклятии, которое только что сбылось в третий раз. Хейстингс говорит о себе:

Считается, что Хейстингс умер в один день со своими смертельными врагами Вудвиллами; однако если бы это было так, то Рэтклиффу пришлось бы оказаться в двух местах одновременно. Именно Рэтклифф в предыдущей сцене наблюдает за казнью Вудвиллов, и именно он вместе с Ловеллом организует казнь Хейстингса.

Стенли и Мортона Ричард не обезглавливает, видимо решив, что смерть Хейстингса послужит им уроком. Теперь вряд ли найдется такой безумец, который посмеет мешать его восшествию на престол — по крайней мере, открыто.

(Однако тут Ричард допустил ошибку, поскольку именно Стенли и епископ Илийский предали его в решающий момент. Это четвертый случай исполнения проклятия Маргариты, пожелавшей Ричарду: «Всю жизнь друзей своих считай врагами, / Врагов друзьями лучшими считай!»)

Однако Ричарду недостаточно, что он не встречает сопротивления, ему нужно восторженное признание. В следующей сцене Ричард и Бекингем учтиво объясняют лорд-мэру Лондона причину внезапной казни Хейстингса. Оказывается, тот покушался на их жизнь. Потрясенный лорд-мэр говорит:

Лорд-мэром Лондона в то время был сэр Эдмунд Шоу. Он, как и все население столицы, являлся активным сторонником Ричарда. Такая поддержка значила для Глостера очень много; без нее он вряд ли смог бы получить корону.

Ричард действовал быстро. Казни Вудвиллов и Хейстингса сломили сопротивление баронов, захват юного герцога Йоркского лишил потенциальных мятежников знамени, а теперь Ричард заручился поддержкой городского населения.

Чтобы укрепить свою популярность, Ричард провел хитрую пропагандистскую кампанию, рассчитанную на средних горожан. Лорд- мэр в сопровождении Бекингема отправляется в ратушу на встречу с другими руководителями города. Ричард говорит своему союзнику, на чем следует заострить внимание:

Видимо, Ричард действительно организовал кампанию клеветы против детей покойного брата, воспользовавшись тем, что Эдуард частенько обещал жениться на молодых женщинах, которые не отвечали на его ухаживания. Прекрасная леди Елизавета Грей оказалась настолько стойкой, что заставила Эдуарда выполнить свое обещание. Она стала королевой, но до нее было немало претенденток на этот титул. Согласно распространенной сплетне, одной из тех, на ком обещал жениться Эдуард, была Элеонора Батлер, овдовевшая дочь Джона Толбота, графа Шрусбери и героя первой части «Генриха VI»; второй — леди Елизавета (Элизабет) Люси. Ходили слухи, что с ней король действительно вступил в тайный брак, а затем бросил ее. Если так было на самом деле, то женитьба Эдуарда на леди Елизавете Грей была недействительной, а дети, рожденные от этого брака, — незаконными.

Насколько правдиво такое утверждение, доказать невозможно. Впрочем, в тот момент Ричард вовсе не старался искать доказательства. Речь шла о возведении на английский престол сильного короля (то есть его самого).

Горожане (а особенно обеспеченные и консервативные представители среднего класса) легче поверили бы любым выдумкам об Эдуарде, если бы узнали о его необузданном сладострастии. Это не только очернило бы покойного короля, но и создало бы предубеждение против его детей. Поэтому Ричард говорит Бекингему:

Почву для таких слухов подготовило наказание Джейн Шор, самой известной из его фавориток. В конце концов, эта женщина была замужем за уважаемым и обеспеченным представителем среднего класса, но ее бесцеремонно отняли у мужа, чтобы удовлетворить похоть короля. Каждый горожанин должен был оскорбиться, почувствовав себя потенциальным рогоносцем. И конечно, каждая горожанка, вероятно, оскорбилась бы при мысли о той опасности, которая ей грозила, а возможно, и тем, что не привлекла к себе внимание короля.

Эта клеветническая кампания была так точно рассчитана и так умно проведена, что общество тут же забыло о юном короле Эдуарде и переметнулось на сторону его воинственного дяди.

Более поздние легенды, придуманные противниками Ричарда, шли еще дальше и, скорее всего, чудовищно преувеличивали масштабы клеветнической кампании. Так, у Шекспира Ричард говорит Бекингему:

Это неправдоподобно по нескольким причинам.

Во-первых, в таком утверждении просто не было необходимости. Достаточно было, чтобы малолетних принца Эдуарда Уэльского и герцога Ричарда Йоркского признали незаконнорожденными; признание незаконнорожденным самого короля Эдуарда было бы излишне. Это бросило бы тень на самого Ричарда (где один бастард, там и два).

Во-вторых, это навлекло бы неслыханный позор на мать Ричарда, старую герцогиню Йоркскую. Даже если бы Ричард действительно был чудовищем и придумал такое очернительство, это оскорбило бы его мать до глубины души. Но даже Ричарду, изображенному Шекспиром, реакция королевы-матери небезразлична:

Реальный же Ричард всегда любил мать. Нет никаких свидетельств тому, что она считала сына чудовищем (хотя в пьесе герцогиня Йоркская делает это при любой возможности).

В-третьих, такое утверждение было бы слишком легко опровергнуть. Если бы старый Йорк считал своего старшего сына бастардом, разве в последние годы жизни он относился бы к нему с такой любовью и доверием, что было известно всем?

Когда Бекингем уходит, Ричард обращается к Ловеллу и говорит:

Кампания очернительства должна закончиться еще до коронации. 22 июня, в тот самый день, когда была назначена коронация юного Эдуарда, монах доктор Ральф Шоу (брат лорд-мэра) публично объявил детей Эдуарда IV незаконнорожденными, рассказав сказку о предыдущем тайном браке покойного короля. Это подтвердил и монах Пенкер.

Если бы тогда же объявили, что сам король Эдуард тоже незаконнорожденный, эта весть привела бы людей в ужас. Бастард не может быть королем милостью Божьей; если бы такое случилось, это навлекло бы на страну несчастье.

Оставшись на сцене один, Ричард говорит:

Логика событий заставляла Ричарда идти дальше. Если он хочет стать королем, то должен держать детей своих старших братьев Эдуарда и Джорджа (имеющих преимущественные права на трон) в тюрьме — хотя бы для того, чтобы уберечь их от посягательств потенциальных мятежников.

Такие прецеденты в Англии уже были. В любой стране, где монарх обладал сомнительными правами на трон, более законных претендентов всегда либо бросали в темницу, либо убивали. Это считалось в порядке вещей. Так, король Генрих IV, права которого на престол были такими же спорными, как и самого Ричарда, держал в заточении законного претендента графа Марча все время своего правления.

Мы снова сталкиваемся с поступками, которые не красят Ричарда, и снова повторяем: таковы были обычаи той эпохи. Герцог Глостер был не чудовищем, а трезвым политиком и поступал так же, как все остальные.

Более поздние летописцы сообщали, что горожане согласились на коронацию Ричарда с большой неохотой, их вынудили сделать это под угрозой физической расправы. У Шекспира Бекингем, возвращаясь, рассказывает Ричарду, что народ безмолвствовал, несмотря на то что он выполнил все данные ему инструкции:

О брачном договоре, заключенном во Франции, Ричард не говорил ни слова. Дело вот в чем: двадцать лет назад граф Уорик отправился во Францию, чтобы договориться о браке Эдуарда IV с Боной Савойской. Переговоры провалились из-за женитьбы Эдуарда на леди Грей (именно это со временем привело Уорика к разрыву с королем).

Если тогда Эдуард согласился жениться на леди Боне, то в силу божественности и нерушимости брака этого было достаточно, чобы признать его последующую женитьбу недействительной.

Однако простой народ остался безучастным к словам Бекингема. В результате приходится разыгрывать продолжительный фарс, в ходе которого Бекингем умоляет Ричарда стать королем, а тот, притворившись, что занят благочестивой беседой с двумя священниками, сначала отказывается, но в конце концов со слезами на глазах дает согласие. После чего Бекингем восклицает:

На самом деле либо Ричард вовсе не был таким непопулярным, каким его изобразили позднейшие историки, либо его клеветническая кампания оказалась более эффективной, чем они думали. 25 июня 1483 г., через три дня после того, как выдумку о незаконном происхождении принцев предали публичной огласке, собрание представителей аристократии, духовенства и горожан признало брак Эдуарда IV и Елизаветы Грей недействительным, поскольку король к тому времени был уже женат. Сыновей покойного короля исключили из числа претендентов на трон, и престол перешел к Ричарду.

26 июня Глостера объявили королем Ричардом III; правление Эдуарда V, так и не дождавшегося коронации, продолжалось менее трех месяцев.

Бекингем спрашивает:

Ричард соглашается. На самом деле он был коронован не в день своего восшествия на престол, а одиннадцать дней спустя, 6 июля 1483 г.

Коронация прошла очень пышно и совершенно спокойно. Видимо, Ричард решил покорить сердца всех граждан своей сердечностью и широтой взглядов. Завоевав трон сомнительным способом, он, вероятно, надеялся стереть это из памяти людей долгим, мудрым и справедливым правлением. Конечно, Ричард надеялся оставаться на престоле не меньше двадцати лет, поскольку в момент коронации Ричарду было всего тридцать один год. Он успешно проявил на практике свои многосторонние способности управлять страной. (Что касается возможности искупить сомнительное начало царствования, достаточно только вспомнить, как великие победы Генриха V заставили людей забыть о том, что его отец получил корону с помощью мятежа и убийства.)

В день коронации Ричард распорядился, чтобы о вдове и детях Хейстингса позаботились должным образом. То же самое относилось к вдове Риверса. Содержание было назначено даже жене живого графа Оксфорда, самого последовательного из сторонников Ланкастеров.

Ричарду и его супруге, королеве Анне, удалось добиться процветания всей Англии. Народ восторженно приветствовал царственных супругов, где бы те ни появлялись. С особыми почестями их встречали на севере, где еще не успели забыть сравнительно недавнюю победу Ричарда над шотландцами.

Новость о том, что Ричард сделал себя королем, доходит до королевы Елизаветы в тот момент, когда она тщетно пытается навестить своих сыновей в Тауэре. С ней находится сын от предыдущего брака, маркиз Дорсет. Елизавета понимает, что Ричард будет беспощадно преследовать всех сторонников низложенного Эдуарда V. Обезумев от горя, она говорит Дорсету:

Ричмонд, который изображен в третьей части «Генриха VI» мальчиком, все годы, прошедшие после битвы при Тьюксбери, прожил в Бретани. В момент восшествия на престол Ричарда III ему было двадцать шесть лет. Вокруг него сплотились все сторонники Ланкастеров, а также те, кто ранее поддерживал Йорков, но по той или иной причине был недоволен Ричардом III.

Королева Елизавета помнит проклятие Маргариты и умоляет Дорсета бежать. Она говорит:

Дорсет и в самом деле сумел избежать проклятия Маргариты, которая пожелала ему умереть «от злого случая». Он действительно бежал со временем, перешел на сторону Ричмонда и умер в своей постели в возрасте пятидесяти лет.

Однако сама Елизавета стала пятой, с кем сбылось проклятие Маргариты. Елизавета больше не была ни женой, ни королевой, и хотя всю свою жизнь оставалась матерью (поскольку несколько детей, включая Дорсета, пережили ее), но к этому моменту она уже потеряла своего младшего сына от первого брака, лорда Грея.

Однако проклятие Маргариты, в котором говорилось, что Елизавета проживет долго, оплакивая смерть своих детей и видя, как другая занимает ее место, исполнилось лишь частично. Елизавета прожила после смерти мужа еще девять лет и действительно видела правление другой королевы. Однако перед смертью ей было суждено увидеть королевой Англии свою дочь. Это несколько утешило ее.

Супруга Ричарда, леди Анна, ныне королева Англии (правление которой суждено увидеть Елизавете), тоже наказана. Она оплакивает свою судьбу, вспоминая, что однажды пожелала будущей жене Ричарда еще худших несчастий, чем те, которые выпали на ее долю после смерти первого мужа (см. в гл. 14: «На Анне Уорик…»). Теперь она понимает, что прокляла саму себя:

Между мужем и женой случается всякое, но нет никаких доказательств того, что брак Ричарда и Анны был несчастливым. К моменту коронации Ричард прожил с Анной уже девять лет; у супругов был семилетний сын, которого они горячо любили. Кроме того, Ричард обладал незапятнанной репутацией; в отличие от своего брата Эдуарда он никогда не был замечен в половой распущенности; даже Шекспир не рискнул обвинить Ричарда в похотливости.

Сын Ричарда в пьесе не упомянут, потому что совместить наличие любимого сына с чудовищным поведением его отца невозможно.

Ужасные сны Ричарда — также сбывавшееся уже в шестой раз проклятие Маргариты. Старая королева предрекла ему: «Пусть сон коснется грешных глаз твоих / Лишь для того, чтоб в тяжких сновиденьях / Рой гнусных дьяволов тебя пугал!»

Ричард стал королем Англии, но даже теперь он не чувствует себя в безопасности. Он пытается намекнуть своей правой руке Бекингему о принцах, находившихся в Тауэре, но тот вдруг утрачивает присущую ему сметливость. В конце концов Ричард кричит:

Приближается кульминационный момент, из-за которого так возненавидели Ричарда английские историки следующего века, это величайшая загадка его правления с точки зрения официальной истории.

Что случилось с принцами? После восшествия Ричарда на престол их больше никто не видел. Через месяц после коронации распространился слух, что они мертвы. В том, что сыновья Эдуарда умерли, сомневаться не приходится: со временем в Тауэре были найдены два детских скелета, которые вполне могли быть останками принцев. Вопрос в другом: действительно ли Ричард приказал их убить?

В английской истории в период между правлением Генриха II и Ричарда III известны четыре случая, когда монарха свергали и убивали, а бразды правления переходили к его преемнику. Первые трое — это Эдуард II, Ричард II и Генрих VI.

1. Эдуард II был низложен 7 января 1327 г. по решению парламента. После этого страной правили его жена Изабелла и ее любовник Мортимер. Трон унаследовал пятнадцатилетний сын Эдуарда Эдуард III, но он долгое время оставался марионеткой в руках матери и ее сожителя. В сентябре 1327 г. Эдуард II был тайно убит по приказу правящей четы.

2. Ричард II был низложен 30 сентября 1399 г., и трон унаследовал его двоюродный брат, правивший под именем Генриха IV. В феврале 1400 г. Ричард был убит. Никто не сомневается, что это было сделано по приказу его преемника (см. в гл. 6: «Иль друга нет…»).

В каждом из этих случаев убийство произошло через несколько месяцев после свержения монарха. В каждом случае приходили к выводу, что нельзя сохранить жизнь низвергнутому монарху, ибо это означает самому организовать заговор против себя. Только смерть прежнего короля может обеспечить безопасность его преемнику.

3. Генриха VI свергали дважды. В первый раз это произошло 4 марта 1461 г., когда королем был провозглашен Эдуард IV. Генриха захватили победившие сторонники Йорков только в июле 1465 г., а затем его посадили в Тауэр.

Эдуард IV не последовал примеру своих предшественников и сохранил жизнь прежнему королю. В течение пяти лет Генрих оставался узником Тауэра, но в награду за терпимость Эдуарду пришлось подавлять восстание Уорика. Использовав Генриха как знамя, Уорик сплотил силы и восстановил прежнего короля на троне. Это случилось в октябре 1470 г. Когда Эдуард IV снова вернул корону после битвы при Тьюксбери, он не повторил прежней ошибки. Генрих VI был немедленно убит.

Теперь Ричард столкнулся с четвертым таким же случаем. Эдуард V правил лишь несколько недель и так и не был коронован, но, несомненно, пока Эдуард был жив, Ричарда ожидали крупные неприятности. А если бы Эдуард умер, трон унаследовал бы его младший брат. Ричард чувствовал, что для блага государства принцы должны умереть.

Если бы после их гибели Ричард правил достаточно долго и мирно, принцев забыли бы. Эдуарду III никогда не ставили в вину то, что его отца пришлось убить, чтобы корона досталась ему (хотя сам Эдуард в этом виноват не был). У Генриха IV возникли трудности с устранением Ричарда II, но сам он правил до конца жизни, а его преемником стал сначала сын, а потом внук. До смерти Генриха правление Эдуарда оставалось неспокойным, зато после его смерти в стране воцарился мир.

То же самое могло случиться с Ричардом; правда, тут есть одна особенность, которая делает ситуацию необычной. Прежний король и его брат — дети. Убийство двоих детей — слишком гнусное преступление; оправдать его не могут даже соображения высшей государственной важности. Если бы Ричард действительно приказал убить малолетних принцев, то в ужас пришли бы даже самые стойкие из его сторонников.

Но был ли отдан такой приказ?

Поскольку, согласно версии Шекспира, Бекингем, который до тех пор помогал Ричарду совершать его чудовищные злодеяния, не смог переступить черту и убить принцев, Ричард вынужден искать другое орудие. Он вызывает пажа и просит подыскать не слишком щепетильного человека. И — о, чудо! Паж знает такого человека. Он говорит:

Ричард что-то слышал о Тирреле. Когда впоследствии король встречает этого типа, он просит его продемонстрировать свои способности. Создается впечатление, что Тиррел — кто-то вроде наемного убийцы.

Ничего подобного. Сэр Джеймс Тиррел принадлежал к славному роду и был ярым сторонником Йорков. В 1471 г. он был посвящен в рыцари, а в 1477 г. стал членом парламента.

И позже в его жизни не было ничего такого, что позволило бы заподозрить в нем убийцу. Он оказывал Ричарду III всевозможные услуги. Если бы Тиррел убил принцев, Ричард (будь он таким чудовищем, каким его изобразили) наверняка распорядился бы убрать ненужного свидетеля.

Но этого не случилось. Тиррел пережил Ричарда и до самой смерти служил его преемнику Ричмонду, правившему под именем Генриха VII. У Генриха были все основания убеждать окружающих, что убийство принцев организовал Ричард. Он сознательно вызывал ненависть к своему предшественнику с целью повысить собственный авторитет, однако Ричард нанял Тиррела.

В 1502 г., через семнадцать лет после прихода к власти Генриха, Тиррел впал в немилость. Его обвинили в измене, арестовали и казнили. Перед смертью он признался, что в тот день дежурил в Тауэре и был свидетелем того, как принцев убили два человека.

Было ли это признание правдивым, неизвестно. Можно утверждать лишь одно: смерть принцев была крайне выгодной для Генриха VII.

Некоторые рьяные защитники Ричарда III утверждают, что принцы оставались в живых в течение всего короткого правления Ричарда III и были убиты Генрихом VII по тем же самым государственным соображениям, которыми руководствовался и Ричард. Естественно, Генриху мешали свидетели, которые могли сообщить правду о его бесчестном поступке.

Но почему Тиррел? Почему признания стали добиваться именно от него, а не от кого-то другого? Возможно, здесь присутствовал тонкий психологический расчет.

Один из английских королей был убит. Вильгельм II умер 2 марта 1100 г., пораженный стрелой в спину во время праздничной охоты. Возможно, это был несчастный случай, но Вильгельм вызывал всеобщую ненависть, а потому случившееся сразу сочли убийством. Виновник этого события точно не установлен, но один человек бежал, испугавшись предстоящего расследования. Хотя он, уже будучи за границей, во всеуслышание заявлял, что невиновен, общественное мнение все равно считало его убийцей.

Но кем был этот человек? Его звали Уолтером Тиррелом, и ходили слухи, что род Джеймса Тиррела происходит от него. Может быть, Генрих использовал Тиррела для роли убийцы принцев, полагаясь на общественное мнение, связывавшее этого человека с тем Тиррелом?

В любом случае версия, выдвинутая в отчете о признании Тиррела, совпадает с версией Шекспира в «Ричарде III» и официально принята во всем мире.

Впрочем, на юных принцах свет клином не сошелся. Есть и другие люди, которых Ричарду нужно устранить. Он говорит Кетсби:

Из этого отрывка следует, что Ричард намерен избавиться от жены — скорее всего, прибегнув к яду. (Во всяком случае, такова версия Шекспира.) На самом деле в апреле 1484 г. в возрасте восьми лет умер сын Ричарда. Это случилось через девять месяцев после коронации. Даже у самых фанатичных противников Ричарда не было оснований предполагать, что он как-то способствовал этому. Напротив, все дружно свидетельствуют, что Ричард и Анна были сломлены горем; скорее всего, именно горе, а не мифический яд сократило жизнь матери.

16 марта 1485 г. королева Анна умерла. Ей было всего двадцать девять лет, но в ту эпоху человеческая жизнь была коротка. Нет никаких реальных свидетельств тому, что Ричард как-то ускорил смерть жены. Конечно, Ричард был обеспокоен существованием детей Кларенса (особенно сына, который обладал преимущественным перед Ричардом правом на трон, как принц королевской крови).

Поэтому Ричард хочет выдать дочь Кларенса Маргариту (которая унаследовала от бабушки титул графини Солсбери) замуж за человека незнатного, чтобы лишить ее потомков права на трон.

Это вполне в духе шекспировского Ричарда, но не имеет ничего общего с реальностью. Маргарита действительно вышла замуж за худородного дворянина сэра Ричарда Пола, но этот брак устроил не Ричард, а его преемник Генрих VII.

Что же касается малолетнего Эдуарда, графа Уорика, единственного сына Джорджа Кларенса, то он в течение всего периода правления Ричарда находился в заключении. Мера суровая, но преемник Ричарда Генрих VII (изображенный в этой пьесе как воплощение благородства) делал то же самое.

Возможно, Эдуард и страдал умственной неполноценностью, но откуда нам это известно? Шекспир был вынужден как-то объяснить, почему чудовище Ричард не убил его. Обвинить злодея в еще одном убийстве, которого он не совершал, было нельзя, потому что все знали, как умер Эдуард Уорик. Он был казнен по приказу не Ричарда III, а того же Генриха IV, и случилось это в 1499 г.

Но зачем Ричарду нужно было избавиться от Анны? Ее родство с Уориками укрепляло позиции Ричарда на севере. На самом деле ее смерть стала для него не только личной утратой, но и политическим ударом.

Однако это плохо согласуется с образом Ричарда из легенды. Для смерти Анны должен существовать корыстный мотив, а главная корысть Ричарда — сохранение трона. Он говорит:

Это понятно. Если он женится на Елизавете, старшей дочери Эдуарда IV, и она родит ему сына, этот сын будет внуком Эдуарда. Если титул Ричарда окажется недостаточным для короны, то его сын взойдет на престол по всем правилам — благодаря титулу деда.

Однако в таком случае Ричард женится на собственной племяннице, то есть совершит инцест. После смерти королевы Анны действительно распространился слух о предстоящем браке Ричарда с Елизаветой. Но реального Ричарда ужаснуло такое предположение, и 11 апреля 1485 г. в присутствии лорд-мэра и нескольких влиятельных граждан он официально заявил, что у него не было такого намерения.

Однако противники Йорков следующего поколения продолжали приписывать ему намерение совершить инцест.

Входит Бекингем и напоминает, что Ричард обещал вернуть ему графство Херефорд. Но Ричард, обеспокоенный угрозой Ричмонда, напомнившего, что Генрих VI предрек ему корону (см. в гл. 13: «…Англии надежда»), и разгневанный тем, что Бекингем не захотел участвовать в убийстве принцев, восклицает:

Таким образом, он отказывается от обещания, данного своему верному клеврету (выполнявшему все его поручения, кроме последнего), и делает Бекингема своим врагом. Так сбывается седьмое проклятие Маргариты, пожелавшей Ричарду всю жизнь принимать врагов за друзей, а друзей за врагов.

Но Ричарда оболгали и тут. На самом деле Ричард передал Бекингему Херефорд и доходы от него через неделю после своей коронации.

Потрясенный Бекингем, оставшись на сцене один, говорит:

Брекнок — графство в Южном Уэльсе; его столица также называется Брекнок (ныне Брекон). Этот город расположен в 140 милях (225 км) к западу от Лондона; ясно, что Бекингем выбрал эту дальнюю и дикую местность, заботясь о собственном спасении.

Но на самом деле Ричард вручил ему обещанную награду, так что Бекингем бежал не ради безопасности, а чтобы набрать армию из отважных валлийцев и свергнуть короля.

Почему? Точно неизвестно, однако предположение, что Бекингем бежал из-за плохого обращения Ричарда, — выдумка позднейших историков.

Возможно, опыт, полученный в борьбе Ричарда за престолонаследие, заставил Бекингема вспомнить, что он сам потомок Эдуарда III и троюродный брат Ричарда III? Не задумался ли он над тем, как самому заполучить корону?

Если Бекингем сам не догадался об этом, то нашлись люди, которые внушили ему эту мысль, чтобы использовать его как орудие для свержения Ричарда. Епископ Илийский, арестованный вместе с Хейстингсом несколько месяцев назад, ранее был помощником Бекингема. Некоторые предполагают, что именно епископ посеял в нем семена честолюбия и подбил на мятеж.

Скорее всего, правды мы уже не узнаем.

Какое-то время сцена остается зловеще пустой. Наконец входит Тиррел и говорит:

Иными словами, принцы убиты, и проклятие Маргариты, предрекшей королеве, что ее сын, принц Уэльский, умрет преждевременной насильственной смертью так же, как и принц Уэльский, сын самой Маргариты, сбывается в восьмой раз.

И тут снова возникает вопрос (забудем о признании Тиррела, сделанном при другом короле): действительно ли принцы погибли в Тауэре в правление Ричарда III?

Увы, вероятнее всего, да. Со стороны Ричарда это была неоправданная жестокость.

Слух о смерти принцев возник в августе 1483 г. и распространился по всей стране. В январе 1484 г. французские власти, всегда стремившиеся вызвать в Англии политические беспорядки, официально обвинили Ричарда в этом убийстве. (Правда, хитрец Людовик XI был тут уже ни при чем; он умер в 1483 г., почти одновременно со своим врагом Эдуардом IV, и теперь Францией правил его тринадцатилетний сын Карл VIII.)

Если бы в тот момент принцы были живы, Ричард ответил бы на обвинение, объяснив их заключение политической необходимостью. Если бы они умерли естественной смертью, Ричард сообщил бы об этом, хотя и знал бы, что ему никто не поверит.

Однако король упорно отмалчивался.

Можно предположить, что Ричард, узнав об измене Бекингема и опасаясь, что существование принцев будет способствовать восстанию, поспешно приказал их убить. В таком случае он должен был терзаться угрызениями совести. Возможно, он не оправдывался, потому что уже ничего нельзя было изменить. Возможно, Ричард считал грозившее ему бесчестье заслуженным и думал, что смерть собственного сына через девять месяцев после коронации была возмездием за это злодейство.

Убийство принцев было больше чем преступлением: это была ошибка. Легенда о жестокости Ричарда способствовала мятежу больше, чем существование принцев. Именно то, что Ричард не опровергал слухов об убийстве, заставило общественность поверить всем клеветническим обвинениям, выдвинутым против несчастного Ричарда в правление следующего короля. Одного этого преступления (в котором, скорее всего, он был виновен, какими бы мотивами ни руководствовался и какие бы оправдания ни приводил) было достаточно, чтобы Ричарда сочли чудовищем и приписали ему сотню злодеяний, которых он не совершал.

Согласно версии Шекспира, не успевает Ричард узнать о смерти принцев, как получает известие об измене Бекингема. (Похоже, в реальной истории все было наоборот, но твердых доказательств этому нет.)

Входит Рэтклифф и говорит:

В октябре 1483 г. стало ясно, что Бекингем не только замыслил восстание в Уэльсе, но и организовал его. Ричард объявил Бекингема изменником, после чего 18 октября 1483 г. Бекингем повел свою валлийскую армию в Англию.

Ход событий прерывается длинной сценой с участием женских персонажей пьесы. Первой входит прежняя королева Маргарита, радуясь тому, что сторонники Йорков уничтожают друг друга. Она говорит:

Ее появление в Англии — полный абсурд. Во-первых, последние годы царствования Эдуарда она провела во Франции, так что просто не могла участвовать ни в одной сцене «Ричарда III»; Во-вторых, одинокая, нищая, несчастная и озлобленная Маргарита умерла в возрасте пятидесяти трех лет в 1482 г. — иными словами, за год до коронации Ричарда. Она не могла ни проклясть его, ни увидеть, как сбываются проклятия, приписанные ей в этой пьесе.

К Маргарите присоединяются ее бывшая соперница, вдовствующая королева Елизавета, и еще более старая соперница, вдовствующая герцогиня Йоркская, и женщины принимаются дружно оплакивать свои несчастья. Елизавета находит в своей участи так много общего с участью Маргариты, что говорит ей:

Таким образом, проклятие Маргариты сбывается в девятый раз, поскольку она говорила Елизавете: «Наступит день — меня попросишь ты / Проклясть с тобой кривую, злую жабу».

Тут входит Ричард, и ему удается уговорить Елизавету согласиться (или сделать вид, что она согласилась) выдать за него дочь, принцессу Елизавету; именно так он в начале пьесы уговаривал леди Анну стать его женой.

Следует еще раз повторить, что подобных намерений у реального Ричарда никогда не было.

Снова входит Рэтклифф и сообщает очень неприятную весть:

Генрих Тюдор, граф Ричмонд, много лет просил помощи у своих континентальных покровителей, которые осторожно уклонялись от обещаний, не желая брать на себя никаких обязательств. Только теперь, после начала восстания Бекингема, они рискнули помочь Ричмонду сделать то, что однажды с их помощью сделал Болингброк (см. в гл. 6: «…И восемь кораблей…»).

Попытку вторжения Ричмонд совершил по предварительному сговору с Бекингемом. Это выясняется из дальнейших слов Рэтклиффа:

Ричард вынужден принять безотлагательные меры. Он восклицает:

Герцог Норфолк — Джон Говард, первый из Говардов, который носит этот титул. Однако его мать была дочерью Томаса Моубрея, того самого герцога Норфолка, который должен был участвовать в знаменитой несостоявшейся дуэли с Болингброком (см. в гл. 6: «…Бросил жезл король»).

Норфолк был убежденным сторонником Йорков, и в 1483 г., сразу после коронации Ричарда, его сделали герцогом Норфолком и гофмаршалом Англии — иными словами, командующим армией Ричарда в отсутствие самого короля.

Ричард чувствует опасность со всех сторон. Он недоверчиво смотрит на лорда Стенли (графа Дерби и отчима Ричмонда), но Стенли тут же заверяет:

Это звучит саркастически, потому что Стенли хитрец и обманщик, умевший выкрутиться из любого трудного положения. А Ричарду он лгал больше и искуснее, чем кому бы то ни было.

Однако Ричарда его заверения не удовлетворяют. Он требует заложника:

Неужели проницательный и подозрительный (по версии Шекспира) Ричард мог поверить такому отъявленному приспособленцу, как Стенли?

Но Стенли был не единственным, кто пользовался снисходительностью короля. Некоторые сторонники Йорков, недовольные правлением Ричарда, тайно замышляли предать его и перейти на сторону Ричмонда; видимо, король не сумел их вовремя раскусить. Похоже, смерть принцев сломила его дух. Он больше не хотел проливать кровь.

Новости о бесконечных изменах поступают со всех сторон, но тут прибывает третий гонец и сообщает:

Восстание Бекингема провалилось. Продвигаясь на восток, его армия не смогла форсировать разлившиеся реки Уай и Северн. Несколько дней задержки оказались роковыми; воинский дух солдат угас. Суеверные валлийцы восприняли разлив рек как неодобрение Небес и дурное предзнаменование и дезертировали. Бекингем, оказавшийся разбитым без единого выстрела, был вынужден бежать.

Та же непогода помешала Ричмонду высадиться на берег Англии. Четвертый гонец сообщает:

Бретанью, в которой жил Ричмонд, тогда правил Франциск И, ее последний полунезависимый герцог. Он умер в 1488 г. (через пять лет после неудачного вторжения Ричмонда), оставив своей единственной наследницей дочь Анну. Анна вышла замуж за короля Карла VIII Французского, и с тех пор Бретань стала неотъемлемой частью Франции.

Бекингем оказался столь же невезучим беглецом, как и предводителем восстания. Входит Кетсби и говорит:

Ричард со злорадным удовлетворением приказывает:

Сам Ричард уже находится в Солсбери, куда он прибыл для подавления восстания на западе. Бекингем просит принять его, но король отказывается разговаривать со своим старым товарищем и приказывает тотчас же казнить его. Идя на казнь, Бекингем с горечью говорит:

Он вспоминает день, когда перед смертью король Эдуард пытался примирить враждующие придворные группировки. Тогда Бекингем попросил Бога в случае измены покарать его ненавистью тех, от кого он ждал любви. «Всевидящий… / той ложной клятвой поразил меня». Кроме того, Бекингем вспоминает проклятие Маргариты и говорит:

Маргарита предупреждала Бекингема, что однажды Ричард «печалью пронзит ему сердце». Сбывается ее десятое пророчество.

Бекингема казнили 2 ноября 1483 г. Ему было двадцать девять лет.

Казнью Бекингема завершились шесть месяцев смятения, наступившего после смерти короля Эдуарда IV, и Ричард вздохнул спокойно.

Именно в это время он достиг самых больших успехов. 23 января 1384 г. Ричард созвал парламент (как выяснилось, единственный при его жизни) и провел на нем множество законов, направленных против несправедливых налогов и высоких процентов, которые брали ростовщики.

Все эти либеральные законы были изданы не на латыни, как прежде, а на английском языке, так что прочитать их мог каждый грамотный, а не только ученый. Чтобы сделать их общедоступными, Ричард содействовал развитию книгопечатания в стране.

Можно предположить, что, если бы Ричард дожил до старости, если бы его сын не умер в детстве, если бы соседние страны прекратили свои интриги, Ричард стал бы одним из самых лучших и самых любимых королей за всю историю Англии. Но этого не произошло.

Именно в этот мирный и спокойный период умерли его сын и жена, а недовольные сторонники Йорков вступали в сговор с Ричмондом.

Ричард попытался уговорить бретонского герцога Франциска выдать ему Ричмонда, но Ричмонд успел бежать во Францию, где нашел еще более могущественного покровителя в лице самого короля.

Франция больше всех стремилась привлечь Ричмонда на свою сторону. Ричард был талантливым полководцем и самым решительным английским монархом со времен Генриха V. Он оспаривал неравноправный договор, заключенный его братом с Людовиком XI (см. в гл. 14: «Король и слаб, и болен…»), и французы боялись, что стоит Ричарду уладить свои внутренние дела, как он снова вторгнется на континент. Следовательно, для Франции было выгодно, чтобы внутренние беспорядки в Англии не утихали.

С помощью Франции Ричмонд подготовил новое вторжение. Шекспир пропускает два года, прошедшие после первой неудачной попытки графа высадиться в Англии, и заставляет Кетсби в той же речи, в которой он говорит об аресте Бекингема, сказать (хотя только что предыдущий гонец сообщил, что флот Ричмонда рассеял шторм):

Отбыв из Арфлера 1 августа 1485 г., 7 августа Ричмонд высадился в Милфорд-Хейвене. Этот валлийский порт являлся идеальным местом для высадки. Напомним, что Ричмонд был Тюдором, отпрыском местных принцев. Считалось, что валлийцы сбегутся под его знамена.

Тем временем Стенли, замысливший измену, посылает Ричмонду сообщение, объясняя, что он вынужден соблюдать осторожность, так как его сын находится в заложниках у Ричарда. Он говорит посланцу:

Только теперь выясняется, что Елизавета обманула Ричарда. Сделав вид, что уступает королю и согласна выдать за него дочь, она на самом деле вела тайные переговоры с Ричмондом.

В сложившейся ситуации этот брак был необходим Ричмонду по политическим соображениям. Его мощь зависела не столько от ланкастерцев, сколько от недовольных сторонников Йорков. Они противостояли Ричарду, но не горели желанием подчиняться королю из рода Ланкастеров. Женившись на Елизавете, Ричмонд мог обзавестись сыном, который будет внуком короля Эдуарда IV. В этом ребенке вновь соединятся две ветви, и закончится долгая вражда. Так и вышло на самом деле.

Стенли разговаривает с преподобным сэром Кристофером Эрсвиком, духовником Маргариты Бофорт, матери Ричмонда и нынешней супруги лорда Стенли. Этот священник действительно вел переговоры, закончившиеся браком Ричмонда и Елизаветы.

Стенли спрашивает, кто сопровождает Ричмонда, и сэр Кристофер отвечает:

Некоторые из этих людей достойны комментариев.

Сэр Уолтер Херберт — сын Уильяма Херберта, графа Пембрука. Старший Херберт — эпизодический персонаж третьей части «Генриха VI», взятый в плен в битве при Эджкоуте и впоследствии казненный ланкастерцами. Сэр Уолтер сражается на стороне Ричмонда, несмотря на родовую вражду с Ланкастерами.

Сэр Вильям (Уильям) Стенли — родной брат того Стенли, с которым в данный момент разговаривает сэр Кристофер.

Оксфорд — предводитель ланкастерцев в третьей части «Генриха VI»; он сражался при Барнете и через семь лет после битвы при Тьюксбери предпринял тщетную попытку реставрировать власть Ланкастеров. Его посадили в тюрьму в Кале, но он сумел бежать и присоединился к Ричмонду.

Сэр Джемс (Джеймс) Блент (точнее, Блант) — внук того самого сэра Уолтера Бланта, который появляется в первой части «Генриха IV» и погибает в битве при Шрусбери, надев на себя доспехи короля.

Наконец на сцене появляется Ричмонд. Он уже достиг центра Англии, но прерывает поход, чтобы обратиться к своим людям. Граф говорит о Ричарде:

Высадившись в Милфорд-Хейвене, Ричмонд двигался маршем через Уэльс на северо-восток, не встречая ни противодействия, ни решительной поддержки местных жителей, которые считали, что Ричард наверняка разобьет его.

Когда Ричмонд вышел из Уэльса и 15 августа 1485 г. без боя взял город Шрусбери, у него было всего четыре тысячи человек. Из Шрусбери он прошел 45 миль (72 км) на восток и добрался до Тэмуорта, расположенного в 15 милях (24 км) к северо-востоку от современного Бирмингема.

Ричард узнал о вторжении только через неделю после высадки Ричмонда. Он собрал армию и спешно направился в Лестер, расположенный в 25 милях (40 км) восточнее Тэмуорта. 20 августа обе армии встретились лицом к лицу. Армия Ричарда была больше и лучше, а сам Ричард был намного талантливее Ричмонда.

Исходя из одного этого, следовало ожидать победы Ричарда.

Ричард держится очень уверенно. Появившись на сцене, он говорит:

Две армии сошлись на поле в 12 милях (19 км) западнее Лестера и всего в 3 милях (5 км) от городка Маркет-Босуорт. По имени этого городка и названа последняя битва Войны Алой и Белой розы, продолжавшейся целое поколение (1455–1485).

Лорд Суррей — это Томас Говард, граф Суррей[248]. Он сын Джона Норфолка, который также находится на сцене.

Суррей опровергает слова Ричарда. Они с отцом доблестно сражаются на стороне Ричарда, но выясняется, что многие военачальники королевской армии настроены по-другому. Это в первую очередь относится к Стенли, но он не единственный.

Ричард спрашивает Рэтклиффа:

Нортумберленд[249] — это Генри Перси, титулы и земли которого временно принадлежали Джону Невиллу в начале правления Эдуарда IV.

Ричарду сообщают, что Нортумберленд старается поднять боевой дух солдат, но у графа есть основания для уныния. Он переметнулся к Ричмонду, а в такие игры трудно играть на поле битвы.

Ричмонд прилагает все усилия, чтобы обратить эту измену себе на пользу. Например, он пытается наладить связь со Стенли, говоря одному из своих военачальников:

Вряд ли Ричард не был предупрежден об измене. На исходе ночи (ночи, в которую, по версии Шекспира, Ричарду в соответствии с проклятием Маргариты являлись призраки убитых им людей, проклинали его и благословляли Ричмонда) герцог Норфолк находит в своем шатре подброшенную записку, приносит ее Ричарду, и тот читает:

Джоки[250] — это уменьшительное от Джон, а Дикон — от Ричард.

Записка правдива, но Ричард игнорирует ее, принимая за пропаганду противника, направленную на подрыв боевого духа.

Можно предположить, что Ричард не желает видеть измену, потому что в глубине души стремится к смерти. Смерть жены и сына лишила его надежды на будущее; убийство малолетних принцев отяготило душу; Элизиум, который, по мнению Шекспира, он собирался обрести, добившись короны (см. в гл. 13: «Все лорды северные…»), — все ускользает от него. За короткий период его правления все попытки стать хорошим и справедливым королем не помешали разрастись гидре мятежей и восстаний.

Тем не менее, когда 22 августа 1485 г. начинается битва при Босуорте, Ричард сражается с прежним искусством и отвагой. Кетсби говорит Норфолку:

Но все уже бесполезно. Когда наступает критический момент и приходит пора бросить в бой отряды Стенли, прибывший гонец сообщает:

Ричард в бешенстве приказывает отрубить сыну Стенли голову, но в пылу битвы для этого нет времени.

Наступает развязка (хотя подробности в пьесе не приводятся). Когда Ричмонд напал на Ричарда с фланга, Нортумберленд мог легко отбить эту атаку, но его люди бездействовали.

Если подсчитать воинов Ричарда, которые действительно сражались, то получится, что армия Ричмонда имела колоссальное численное превосходство.

Ричард, сражавшийся как гигант, тем не менее лишился коня. Он, пошатываясь, выходит на сцену и произносит самую знаменитую из шекспировских цитат:

Честно говоря, Ричард мог остаться в живых. Ему ничего не стоило покинуть поле боя. Предыдущие короли выживали, проиграв битву; даже его брат Эдуард бежал от Уорика за границу, а потом вернулся в Англию и одержал победу.

Кетсби говорит Ричарду:

Однако Ричард отказывается. Он не хочет жить в изгнании, как его брат и Ричмонд.

Легко представить себе, что Ричард устал от жизни, от политики, от казней, от короны, от нескончаемых трудов по завоеванию популярности, которая так и не пришла, от бесконечных измен и (возможно) от сознания того, что он должен жить, до самой смерти испытывая муки совести из-за убийства принцев.

В пьесе Ричард и Ричмонд сходятся в единоборстве (у Шекспира исход битвы всегда решается гомеровским поединком), и Ричард погибает. Ричмонд ликует:

В действительности битва закончилась тем, что отчаявшийся Ричард намеренно бросился в самую гущу врагов с криком: «Измена! Измена!» Он зарубил несколько человек, прежде чем его стащили с коня и убили. Ричард погиб в возрасте тридцати двух лет.

Сразу вслед за этим Ричмонд принял корону и стал королем Англии Генрихом VII.

Ричард III был последним представителем правившей в Англии династии Плантагенетов, последним из королей, который вел свою родословную в течение нескольких поколений исключительно по мужской линии от Генриха II Английского. Теперь на свете оставался один-единственный живой Плантагенет: им был все еще находившийся в Тауэре малолетний Эдуард, сын Джорджа Кларенса. Этому внуку Ричарда Йорка и прапраправнуку Эдуарда III предстояло оставаться в заточении и в царствование Генриха VII.

Но народ Англии уже не беспокоила судьба Плантагенетов. Больше всего люди хотели мира. Генрих VII (черствый, холодный, алчный человек, совсем не похожий на святого, которого изобразил Шекспир) удержался на троне лишь потому, что английский народ хотел жить в мире.

Понимая и уважая это желание, Генрих говорит:

Имеется в виду, что Генрих женится на Елизавете Йоркской, дочери короля Эдуарда IV. Он продолжает:

Генрих VII действительно женился на Елизавете 18 января 1486 г., через полгода после битвы при Босуорте. В то время ей было двадцать один год. Их брак длился семнадцать лет, поскольку в 1503 г. Елизавета умерла, родив Генриху дочь и двоих сыновей. Младший сын, родившийся 28 июня 1494 г., впоследствии унаследовал трон и стал Генрихом VIII. Именно он осуществил союз Алой и Белой розы, поскольку был сыном Генриха VII Тюдора (потомка Ланкастеров) и внуком Эдуарда IV (Йорка).