Путник: легенда о забывчивом попаданце

Глава 10. Удар Киры

Перепадаль остановился около кучи металлолома, в которой можно было разобрать остатки поломанных доспехов, куски стальной арматуры, ржавые шестеренки и полуистлевшие, рассыпающиеся прахом железные листы. Он присел на задние ноги и тряхнул шкурой, сбрасывая меня на землю.

— Кайпо! — приказал коротко.

Я непонимающе пожал плечами:

— Чего?

Зверь, сообразив, что смысла слова я не разобрал, скрипнул зубами и сердито фыркнул. Он мучительно скривил лицо, корча невнятные рожи, старательно задвигал нижней челюстью. Наконец его труды увенчались успехом, и он медленно с остановкой произнес:

— Ко-пай.

— Не успею, — нахмурился я, расслышав быстро приближающиеся шаги.

Похоже, преследователи были уже в «кротовом» коридоре. Им хватит пары минут, чтобы обнаружить нас.

— Покай! — снова потребовал Перепадаль и угрожающе зашипел, оглядываясь на оставленный за спиной проход.

Что есть силы я принялся разгребать железный хлам. Полетели в стороны ржавые трубы, обломки мечей и пробитые пластины чьего-то бывшего нагрудника. Наткнувшись на длинный отрезок старой лестницы, я потянул за него и обрушил всю кучу с оглушительным грохотом. Зазвенели разлетевшиеся в стороны ведра без дна, словно мяч запрыгал по каменному полу дырявый круглый шлем. У открывшегося основания этой металлоломной горы я увидел несколько черных камней, с виду совершенно обычных — миллиардами точно таких же вымощены все дороги вокруг.

Оттолкнув меня в сторону, черный зверь подгреб к себе находку передней лапой.

— Сюда! Здесь кто-то есть! — раздалось из прохода. Да уж, порожденный моими раскопками погром не услышать было сложно, а вернее — просто нереально.

— Ну, долго еще тут возиться собираешься? — окликнул я Перепадаля, который сосредоточенно разглядывал лежащие перед ним камни. На мой вопрос он не ответил, раздраженно фыркнул, а потом, выбрав наугад один из камней, подкатил его к моим ногам.

Я себя ждать не заставил, быстро подобрал предложенное и сунул в карман штанов. Камень оказался на удивление легким, почти невесомым, а еще на удивление горячим, как будто живым.

— Они здесь! Сюда! Стрелки — взять их на мушку! Ловцы — петли, цепи готовим! Ловите сбежавшую тварь и говнюка, что уселся ей на спину!

Ну все, приплыли. Я нервно сглотнул, увидав, как в нашу сторону движутся два десятка воинов. Причем половина из них — не в серой форме Ольвиона, а в черной — значит, на охоту вышел тысячеглазый Управитель Кира. Давно пора! Это ведь его дело — следить за безопасностью в Совете. Только мне от такого вмешательства не легче, а даже совсем наоборот! И вообще, драться с толпой бесполезно, значит, надо сваливать. Срочно и быстро!

Под натиском наступающих скопом гвардейцев, я попятился, путаясь ногами в собственноручно разворошенном хламе.

Перепадаль, увидав врагов, злобно заворчал и угрожающе хлестнул хвостом. Острый костяной крюк ловко подцепил одного из воинов. Крутанув бедолагу в воздухе, черный зверь швырнул его в остальных. Потом прыгнул, смяв под собой троих противников, разбросал их в стороны, размахивая лапами и хвостом, принялся прокладывать себе дорогу к выходу.

Обо мне, похоже, забыли и я, стараясь не привлекать внимания, стал отступать вглубь помещения, туда, где в сене виднелся узкий вытянутый прямоугольник еще одного прохода.

— Этого тоже держи! — прокричал один из гвардейцев и кинулся в мою сторону, выставив перед собой меч.

Нож, мое единственное на тот момент оружие, быстро оказался в ладони. Да уж, против меча не лучший вариант, но хотя бы что-то. Я не успел встретить врага, седьмым чувством почуял, а потом, уже падая на пол и откатываясь в сторону, увидел пущенный в мою сторону болт. Арбалет дал осечку: тетива лопнула — полет снаряда получился слабым и недалеким. Болт горестно звякнул о камни и, дребезжа, проехался по полу.

Тем временем Перепадаль пробился к выходу и, отшвырнув мощной лапой зазевавшегося гвардейца Киры, скрылся в коридоре. Я тоже не заставил себя ждать — пулей понесся к противоположному проходу, сходу протиснулся в него и, оказавшись в темном длинном туннеле, двинул по нему вслепую. Наткнувшись на дверь, я отворил ее. За ней оказалось несколько складских помещений, отгороженных одно от другого решетчатыми дверьми. За ними был еще один длинный переход, в конце которого виднелся выход. Разглядев цветущий куст и фрагмент какого-то мраморного изваяния, я понял, что это выход в сад.

«Неужели выбрался?» — подумал радостно. Окажусь снаружи, смешаюсь с толпой гостей, и дело сделано. Спасибо Перепадалю, ведь гвоздем программы сегодня был он, а не я. Его охранники ловили всем скопом, а на меня, похоже, махнули рукой — и это несказанно кстати. Но все же, расслабляться не следует, как говорится: «не говори „гоп“, пока не…»…

За несколько шагов до выхода прямо передо мной вырастает темная фигура. Она будто материализуется из окружающего полумрака и сначала кажется огромной, но постепенно уменьшается, принимая вполне человеческие очертания. Я крепче сжимаю свой нож, бегло оглядываю возможного противника — оружия не вижу. Уже плюс — у меня есть хоть что-то.

Незнакомец стоит неподвижно, но когда мне остается несколько шагов, чтобы его достичь, он поднимает руку, щелкает пальцами. Громкий, какой-то костяной звук бьет по ушам, а глаза ослепляет резкая вспышка света — больше десятка газовых шаров зажигаются разом у потолка. Дергаюсь от неожиданности и, как назло, роняю нож.

Очень некстати. Ведь теперь я могу разглядеть этого встречного-поперечного. Вот так удача! «Удача», вернее. Мне хватает даже беглого взгляда, чтобы понять, кто передо мной. Черная одежда, черные волосы, на груди знак — двухголовая собака, окруженная кольцом из глаз. Кира.

Он стоит в нескольких метрах от меня, но вдруг делает стремительный рывок и оказывается практически вплотную. Я поспешно отступаю назад.

— Руки за голову и мордой в пол, — Управитель говорит спокойно, так, невзначай, словно доброго дня желает.

— Хрен тебе, — ворчу под нос, стараясь выглядеть как можно суровее и решительнее.

— Больше повторять не буду, — отвечает Кира, смотрит на меня, как на таракана, которого решил раздавить.

Отвечаю прямым взглядом, уже понимая, что драка неизбежна. Пытаюсь за секунды оценить обстановку и взвесить свои шансы. Оружия у него нет — значит, дерется врукопашную. Возможно, умеет колдовать, но сейчас, похоже, этого делать не собирается.

Ладно, врукопашную, так врукопашную, ее прелесть в том, что она практически уравнивает наши шансы. Управитель не слишком высок, ростом чуть выше меня, но его движения, резкие и четкие, выдают талант бойца, стремительного и сильного. Быстрый и жилистый, лучше бы был сильным и здоровым. По мне, так скорость противника гораздо опаснее его силы. В бою с неповоротливым силачом всегда найдется лишняя секунда, чтобы подумать и разыграть стратегию. Скоростной враг такого шанса не даст.

А вдобавок ко всему на нем броня. Тонкие пластины пришиты поверх одежды и закрывают все стратегические точки тела. Шарю глазами, будто сканером — есть! Броня блестит на голенях и бедрах, но колени открыты. Похоже, не желая терять в скорости, гибкости и маневренности, Управитель от наколенников отказался.

Мне есть за что зацепиться. Старательно увожу взгляд, не желая выдать противнику свою цель. Ладно, начнем так: делаю ложный выпад, будто хочу подобрать нож. Видя, как Кира отслеживает его глазами, моментально меняю траекторию и наношу удар кулаком в челюсть, почти одновременно пускаю ногу, целясь в незащищенное колено противника. Если хотя бы один удар долетит до цели — мне повезет. Должно повезти. Обязательно должно.

Но не тут то было: я заметить не успеваю, как кулак Киры, подцепляет меня под дых и вскидывает к потолку. Такого я не ожидал. Не просто и не только неимоверная скорость, еще и сила, невероятная, нечеловеческая…

Удары сыплются на меня градом, и самое страшное, что я даже не могу коснуться земли. Это как в «Тэккене», когда умелый игрок поднимает противника в воздух и не дает встать на ноги до конца раунда.

Сделать ничего не могу — точки опоры нет, как в невесомости нахожусь. Я будто летаю на воздушных волнах, боли пока не чувствую, но она уже зародилась, готовая прорваться во всем теле разом, безжалостная и острая. Еще удар, тело сотрясает судорога, словно от разряда тока. Ощущение, будто меня опустили зимой в ледяную воду. Боль, наконец, прорвалась, но исказилась, став неузнаваемой и невнятной — защитная реакция тела, не желающего допустить болевой шок. Сознание мутнеет. Я понимаю, что если сейчас выключусь, то, скорее всего, не включусь уже никогда…

— Читер. Я тоже буду всегда за Хуаранга играть, — обижается Пашка и сердито отбрасывает джойстик в сторону.

— Да я любым персом тебя вынесу, так что можешь не дуться, — самодовольно отвечает ему Зорька. Его правда — он, помнится, ни раз побеждал на федеральных чемпионатах и даже пару раз катался на международные.

— С задротами играть — себя не уважать, — бухтит Пашка и лезет за пивом, — я лучше с Жилиным сыграю, он-то никогда особой любовью к игрушкам не отличался.

— Воздержусь, — отказываюсь я, потираю руку и морщусь. Следы зубов опухли и покраснели, болит даже кость — узнается укус лайки, быстрый и мощный, способный вмиг вырвать кусок мяса даже из толстокожего медведя…

Когда мелкий моросящий дождь перерос в ливень, мы оставили гостевой домик и перебазировались на второй этаж большого дома. Сели в зорькиной комнате и принялись играть в «Тэккен» на второй пээске — на улице лило как из ведра. Недожаренные шашлыки ожидали своей участи и того, кто согласится вымыть сковородку.

— Ты бы к хозяину сходил, объяснил чего и как, а то мало ли как твоя травма обернется, — посоветовал мне предусмотрительный Витек.

— Сходи, — тут же поддержал его Зорин.

Я хмуро кивнул. Правы они, конечно. Показаться стоит и справку от бешенства спросить.

— Как его зовут-то, соседа? Напомни.

— Дмитрий Павлович. Он дедок странноватый, но не злой, — Сенька кивнул на окно. Там, из-за буйной зелени зоринского сада виднелась железная крыша и часть стены большого кирпичного дома. Дом этот был слишком стар для новостройки и слишком крут для старой дачи времен совка. Сам собой напросился вывод, что построил его в далекие времена дефицита и всеобщей уравниловки человек, имеющий не только деньги, но и связи.

Накинув чей-то рыбацкий плащ, одиноко висящий на гвозде в коридоре, я вышел на улицу. Пока прыгал по расквашенной грязной дороге, кроссовки наполнила водой. Оказавшись перед соседским домом, я медленно открыл калитку — собаки нет, наверное, Дмитрий Павлович — хороший хозяин и не выгнал ее на улицу в такую погоду. Минуя кусты мокрого крыжовника, прошел по тропе к дому, постучал в дверь и принялся ожидать на крыльце. Через некоторое время внутри раздался громкий лай, а потом звучали шаги.

— Кто там? — прозвучало из-за двери, щелкнул замок и звякнула цепочка.

— Здравствуйте, я с соседней дачи, — сказал я сразу, боясь, что зорькин сосед примет меня за какого-нибудь коммивояжера и не станет разговаривать, — меня ваш пес покусал.

— Ох, ты. Сейчас…

Дверь открылась. На пороге стоял пожилой мужчина, не такой старый, как мне думалось сначала. Сказать честно, я думал увидеть какого-нибудь подвыпившего бородатого дедуна-охотника, но Дмитрий Павлович выглядел совершенно иначе. Аккуратно подстриженные и зачесанные на лысину седые волосы, очки в тонкой оправе, рубашка и серый жилет — совсем не дачная униформа. «Профессор» — мелькнуло в голове, просто копия нашего декана Мережковского…

— Говорите, Юлий вас покусал? — Дмитрий Павлович недоверчиво оглядел меня с ног до головы, спустил очки на нос. — Как это вышло?

— Он на участок к Зориным зашел и с Анчаром подрался, я разнимал, вот и досталось.

— Понятно, — кивнул «профессор», судя по виду, его мало волновали мои проблемы, видимо, я оторвал его от какого-то важного дела, и он желал спровадить меня поскорее.

— Вот, — я показал ему руку. — Хотел у вас справку о прививках спросить. Не охота зазря уколы колоть.

— Справка есть, — отмахнулся Дмитрий Павлович и нервно взглянул на часы, — мне сейчас некогда вами заниматься, я ее найду и занесу позже.

— Ладно. До свиданья, — не стал настаивать я и, посильнее закутавшись в плащ, пошел к калитке.

Хотелось поскорее вернуться к своим, и скинуть с ног мокрые кроссы. Дождь, между тем, ливанул еще сильнее, сизое небо расчертили бледно-желтые вены молний. Я был уже на улице, когда за спиной вновь прозвучал голос зорькиного соседа:

— Эй, молодой человек, погодите!

Я обернулся. Из-за невысокого забора мне махал рукой Дмитрий Павлович. Подумав, что он все же решил отдать мне справку сразу, я вернулся.

— Простите, что поступил с вами так негостеприимно, — натянуто улыбнувшись, заявил мне «профессор». — Просто на сегодня я запланировал одно неотложное дело, очень срочное и важное.

Небо вновь перечеркнула молния. Длинная, разветвляющаяся угловатыми отростками лента, совершенно бесшумная. Вот она — мечта Теслы, несокрушимая природная сила, способная надвое разорвать небеса.

— Я вас не торопил, — сказал я, не сообразив, к чему идет разговор.

— Ваша рука. Она не в лучшем состоянии, но я могу обработать ее и наложить пару швов, в качестве компенсации, так сказать.

— Ладно, не помешает.

Я двинулся вслед за «профессором» к его дому, вошел. Оказавшись в светлом, чистом коридоре замялся, стоя на половике — от кроссовок в стороны потекли грязные ручьи.

— Разувайтесь. Вот тапки. Плащ повесьте в прихожей. Проходите, не стесняйтесь, — пригласил Дмитрий Павлович, дождавшись, пока я выполню предыдущие его инструкции. — Разулись? Тогда — за мной.

Внутри соседский дом оказался гораздо больше, чем казался снаружи. Из прихожей, следуя за хозяином, я попал в длинный коридор. Вдоль одной его стены шел высокий стеллаж, на другой виднелась череда запертых дверей. До самого потолка полки стеллажа были уставлены книгами, фотографиями, грамотами в золотых рамках. Над дверьми висели старинные картины и коллекционное холодное оружие. Я остановился, разглядывая клинки, среди которых были даже огромный эспадон и индийская пата.

— Нравится? — с гордостью поинтересовался хозяин всего этого великолепия.

— Впечатляет, — честно признался я.

— Ценитель? — в голосе старика прозвучала ирония, но я сделал вид, что не заметил ее.

— Немного разбираюсь….

…Когда я был в седьмом классе, мои родители развелись. Отец ушел в другую семью, мать сначала запила, а потом ударилась в религию, потеряв всякий интерес к моей скромной персоне. Тогда, видимо волею судьбы, я решил найти себе занятие, в которое можно уйти с головой, спрятавшись от всех проблем, а заодно и выплеснуть накопившуюся обиду и злость. Так я попал в секцию кикбоксинга, где, спустя пару лет тренировок, меня присмотрел вербовщик и пристроил на подпольные бои для малолеток. В них я неплохо преуспел, но окрыленный чередой побед, не справился с чувством собственного величия. Здравый смысл подсказывал мне, что отправляться в поисках новых побед в Тайланд, на родину муай тая, не лучшая перспектива, но остановить меня не смог даже собственный рассудок. Что говорить дальше? Получив как следует от первого же тайца, я провалялся несколько недель в состоянии фарша, и на этом моя боевая карьера была закончена…

Потом в нашей семье появился отчим. Сначала я опасался его, и немудрено — огромный бородатый мужик, насквозь пропахший псиной и сигаретами. Дядя Гриша. Он работал егерем, жил за городом и имел собственное охотничье хозяйство. Его дом, стоящий в лесу, походил на обитель толкиеновского Беорна — там жили лошади, куры, козы и собаки. Приехав к отчиму впервые и увидав это все, я дар речи потерял. Еще больше удивился, когда обнаружил во дворе странных товарищей, одетых в средневековые доспехи. Оказалось, дядя Гриша выделил часть земли под полигон ролевикам и реконам. Я повадился ходить туда и наблюдать за тренировками мечников, и однажды ребята предложили мне попробовать. Понравилось. Не скажу, что я взялся за это занятие с прежним фанатизмом, где-то глубоко в душе остался опыт пережитой неудачи, но все же, тренировки пошли мне на пользу. Я обрел новых друзей, новое хобби и новую жизнь, в которой у меня снова были семья и дом…

…За коридором начиналась лестница, по которой мы поднялись на второй этаж и оказались в просторном помещении, похожем на кабинет врача.

— Садитесь, — Дмитрий Павлович кивнул мне на кресло, сам присел на стул рядом, опустив ниже на нос очки, внимательно осмотрел рану. — Да, дела. Сейчас я ее обработаю, — он взял пинцет, подцепил им кусок марли и окунул в стоящий на столе антисептик. — Юлий, негодник, как распорол! Я вам скажу, молодой человек, что такую рану следовало бы зашить.

— Пожалуй, — кивнул я, глядя, как сосед достает из стола согнутую дугой иголку.

— В обморок не упадете?

— Да нет, что вы, — улыбнулся я, — не первый раз шьюсь.

— Я так понял, что вам понравилась моя коллекция оружия?

— Впечатлило, — кивнул я, отслеживая взглядом, как Дмитрий Павлович поднимается и медленно направляется к большому белому шкафу, стоящему в углу комнаты.

— Тогда, в качестве небольшой компенсации за доставленные неудобства, могу я подарить вам вот это? — старик достал что-то с полки, положил на стол. Это был нож. — Не коллекционная вещь, конечно, но, поверьте, стоящая.

— Спасибо, я с удовольствием возьму ваш подарок, — воодушевленно поблагодарил я…

…И очнулся в полете. Пол появился резко, неожиданно, откуда-то сбоку и приложил меня со всей дури. Боль разлилась по телу, тупая, вязкая. Хуже всего, что голова перестала соображать, и оптический механизм в глазах расстроился так, что изображение начало троиться и плавать. Каким-то чудом я заставил себя подняться и встретить врага парой точных тычков в корпус. К моей неудаче доспехи Киры держали удар хорошо. Единственное — он пошатнулся и отступил назад, открывшись для моей ноги. По старой памяти я врезал ему в солнце коленом, пригнул и дал по шее с локтя. На этом мое мимолетное преимущество закончилось. Управитель подцепил меня кулаком под челюсть, в полете перехватил пальцами за глотку и, добавив мощности силе притяжения, обрушил с высоты на пол.

Распластавшись спиной на камнях, встать на ноги я уже не мог. Да и какое там! На меня обрушился очередной град ударов. Не желая вновь расставаться с надежной землей, я закрыл руками голову, а коленом живот — хоть какое-то спасение. Надо сказать, в этот раз Кира не слишком усердствовал. Бил с пренебрежением, специально тормозя удар, чтобы я мог вдоволь им налюбоваться, рассмотреть всю красоту отточенных, ленивых движений.

Получив по голове, я инстинктивно откатился в сторону, затих, пытаясь справиться с покореженной вестибуляркой. Кира медленно подошел, присел рядом, ухватил меня за волосы и развернул лицом к себе:

— Ты кто такой и какого демона тут творишь? Я же сказал тебе сразу — мордой в пол. И вот — ты лежишь. Зачем рыпался, а? — он посмотрел мне в глаза с нескрываемой брезгливостью. — Такие, как ты, должны слушаться с первого слова и выполнять команды, словно псы…

— С какого… — прохрипел я в ответ, судорожно пытаясь собрать зрение в кучу и направить взгляд в глаза врагу.

— С такого, что ты — грязь под ногами, червяк, мышь. Я могу вогнать тебя под землю, а могу вознести к небесам, — он сжал перед моим носом кулак свободной руки с красноречивым хрустом. — Зачем сопротивляешься?

— Затем, что… сдаваться… не в моих правилах! — в конце фразы я добавил еще кое-что, не слишком приятное. Сказал тихо, но Кира, видимо, расслышал и, злобно прищурившись склонился ниже:

— Что сказал? — страшный взгляд, многообещающий, не сулящий ничего хорошего, кроме бездны будущей боли.

— Что слышал… — повторил я тише, заставляя Управителя опустить лицо еще ниже.

Это мой шанс, единственный, последний. Не победить, конечно, но хотя бы что-то сделать напоследок. Длинные удары Киры требуют размаха, разгона. Управитель хлещет конечностями, как хлыстом. Удар зарождается на концах пальцев ног и потом через все тело идет в кулак, то же с ногами. Значит, нужно лишить его возможности размахнуться…

Рывок и — щелк! Хватаю Киру зубами за морду, примерно в районе скулы. «Удар гиены, — шепчет из головы чей-то призрачный голос. — Гиена может убить человека одним точным укусом в лицо, заставив жертву умереть от болевого шока. Не для героев, конечно, приемчик, но если выхода нет, то сойдет и это»… На миг в памяти возникает темный зал, молотящие по грушам размытые фигуры, запах пота и искусственной кожи. Потом все исчезает.

Кира пытается сбросить меня, но я висну на нем, не давая размахнуться и ударить. Он рычит и мотает головой, прописывает мне по бокам несколько коротких тычков, потом упирает руки мне в живот и в горло и выталкивает в сторону. Я отлетаю на пару метров, падаю на пол с куском человеческой щеки, намертво зажатым в зубах. Обливаясь кровью, Управитель идут в мою сторону, похоже, больше разговаривать он не собирается….

Неожиданно из-за спины Киры вылетает какой-то небольшой предмет, падает на пол между нами и лопается с оглушающим звуком. Через секунду все пространство заполняет ярко-оранжевый густой дым. И самое страшное, что дым этот невыносимо воняет. Я закашливаюсь, давлюсь рвотными позывами и жмурюсь от адской рези в глазах. Где-то рядом кашляет и ругается Кира, а потом кто-то или что-то хватает меня за ноги и волочет к выходу.