Путник: легенда о забывчивом попаданце

Глава 7. Корабль свободы

Ночевать на дороге — удовольствие весьма сомнительное, а порой даже пропащее. Все путники, всадники, воины и путешественники стремятся к закату солнца отыскать какой-нибудь Дом и остаться там на постой. На худой конец можно двигаться без ночевки, жертвуя собственным отдыхом, но наш небольшой отряд нуждался в остановке. Бессонные ночи давали о себе знать. После нападения шкварников мы так и не рискнули заночевать на болоте, поэтому теперь едва тащились, то и дело спотыкаясь и натыкаясь друг на друга.

Крупные гибриды больше не попадались, а мелкие особой агрессии не проявляли, даже наоборот, старались расползтись дальше от обочины, но мы решили не рисковать и, миновав очередной карман, устало двинули вперед.

Вскоре горизонт, отчерченный алой полосой заката, пророс угловатыми очертаниями каких-то сооружений. Чем ближе мы подходили, тем четче представали из вечернего сумрака остатки древних металлических конструкций. Вязли во мху гигантские колеса, засиженные десятками блуждающих огней; словно скелеты чудовищ, тянулись к небу хрупкие полупрозрачные конструкции из арматуры.

— Что это? — испуганно спросила Люта, окидывая недоверчивым взглядом представший пейзаж.

— Механики строили, — мрачно пояснил Адька, — только половина этих штук давно в топь ушла.

— Смотрите, — я подошел краю дороги, — к ним ведет тропа.

Тропа всего в несколько камней шириной тянулась к стоящей неподалеку вышке собранной из металлических перекладин. На ветхой доисторической конструкции не было блуждающих огней — вокруг ее основания мутно поблескивали черные камни.

— Можно подойти, — сказал я удостоверившись, что приблизиться возможно, — тут карман.

— Ну и штукенция, — подхромав ко мне, произнес Адька и отправился на разведку, принявшись обнюхивать уходящее под камни основание, — для чего она?

Я не знал, как ответить. Наверху вышки в сторону отходила мощная перекладина-стрела, с которой свисали цепи и крючья. Конструкция казалась знакомой, с помощью нее переносили грузы. Напрягая память, я удостоверился, что прежде здесь подобных штук не видел. Выходит, видел «там»? Хотя, предназначение вышки выглядело очевидным, и свою уверенность в нем я банально списал на логику.

— Это подъемный механизм. — пояснила Азия. — Их до сих пор используют в Изначальных Домах. Ты тоже должен был их видеть, Жила.

Я кивнул. Ясно. Никакой мистики — видел в Изначальном Доме и забыл. Неприятное ощущение. Одно дело — невнятные воспоминания, идущие в разрез с происходящим. Другое — когда забываешь что-то естественное и не слишком давнее. Я обернулся на друзей, вдруг однажды проснусь и не узнаю их в лицо? Брррр. Нет. Это уже слишком…

— Что скажешь? — Азия направилась к основанию подъемника, — наверху кабина — можем переночевать там. По крайней мере шкварники нас не достанут.

— Пожалуй, — согласился я, — это лучше, чем сидеть на земле.

Люта кивнула, соглашаясь, и только Адька оказался этой идеей недоволен.

— Вам легко говорить, — сетовал Умеющий, — а я вам не кошка, по таким верхотурам лазать. Да по этим железякам и кошка-то прыгать не рискнет, а у меня — во! Забыли? — он красноречиво кивнул на свою раненую конечность.

— И тебя как-нибудь затащим, — успокоил я Умеющего, но его такая перспектива не слишком-то обрадовала.

— Затащим… — фыркнул он. — Ты что ли потащишь, Жила? Я в Звере потяжелее тебя буду, да и без зверя тоже.

— Я затащу, — сурово взглянула на него Азия, — притяну его к спине ремнями, на манер рюкзака.

Азия, конечно далеко не слабачка, чего уж там говорить. А если быть честным, она вообще сильнее всех нас тут вместе взятых. Но, хоть она и нова, да все-таки девушка. А позволить девушке тащить Адьку в одиночку я не мог. Адька тоже не горел особым желанием становиться чьим-то рюкзаком и отчаянно запротестовал:

— Нет уж, спасибо! Не хочу отвалиться и полететь вниз на середине подъема. Если бы ты, Азия, еще могла летать, то я может быть бы и согласился, но ни на какие альпинистские восхождения я не подпишусь.

— Летать, — лицо Азии моментально помрачнело. — Летать я смогу нескоро. Проклятый змеехват повредил усилители, ведущие к крыльям, мне не хватает мощности, чтобы оторваться от земли.

— Прости, — спохватился Умеющий, поняв, что затронул не слишком приятную для новы тему, — но, все равно, не хочу, чтобы меня затаскивали наверх таким образом.

Возникшую проблему решила Люта, которая за время наших сборов и споров успела тщательно обследовать основание подъемника.

— Смотрите, тут ручной лифт, — крикнула она, — так что обойдемся без альпинизма.

— Лифт, — обрадовался Адька. — Отличная новость!

Двигать этот самый лифт пришлось вручную. Мы с Азией сменили друг друга пару раз, прежде чем удалось втянуть нашу дружную компашку на самый верх подъемника. Кабина оказалась совсем крошечной, и нам пришлось втиснуться в нее, толкая и тесня друг друга. Дверь открылась не сразу, лишь когда получилось сломать ударом проржавевший в труху замок.

— Ну и местечко, — ворчал Адька, поджимая хвост, чтобы его не оттоптали, — на этой штуке, что, карлики работали?

— Боюсь, нам этого не узнать — слишком давно тут все заброшено, — вздохнул я, уныло оглядывая проржавевшие рычаги и колеса управления стрелой, потом перевел взгляд на потолок, которого практически не было, — надеюсь, сегодня дождя не предвидится…

— Тише, — неожиданно шикнула осторожная Люта.

Я замолчал, припал носом к мутному окошку. Вот черт! Вид мне открылся далеко не самый приятный, даже пугающий. Весьма пугающий: вся поверхность болота, насколько хватало глаз, ожила. На сизом фоне моховых кочек двигались мутные тени, бурые и огненно рыжие. Они перетекали, замирали и снова начинали свое хаотичное движение. Неразбериха эта была иллюзорной. Вглядевшись, я понял, что целая армия разномастных шкварников направляется к нашему укрытию. Твари двигались галсами, метаясь из стороны в сторону. Слово слепые, они налетали на обочину кармана у подножья подъемника, шарахались в стороны, кружили, потом вновь возвращались к запретной черте, не позволяющей чудищам топи ступить на черные камни пути.

— Нашли, — нахмурилась Азия. — Все-таки отыскали нас.

— Так и кишат, — отступила от окна Люта, — словно замышляют что-то.

— Не бойся, — оскалил клыки Адька, — эти гады думать не умеют, а по вышкам лазать тем более. Да и на камни им не выбраться, хоть они всей своей родней сюда приползут.

— Все равно, жутко, — не согласилась с Умеющим девушка, — посмотри, сколько их — целое войско. Не просто же так они сюда приползли?

— Люта права, — поддержала Азия, — эти шкварники чего-то ждут.

— Знать бы чего, — задал я вопрос, который оказался риторическим. — А вот и наш новый знакомый, — добавил, увидав, как в сторону подъемника движется тот самый монстр-переросток, что прыгал через дорогу.

— И, похоже, он не один, — ответила нова, подойдя к окну и встав рядом.

Глядя на топь, я почувствовал, как в желудке начинает неприятно холодеть, и немудрено — с разных сторон к подножью нашего убежища ползли пять здоровых тварюг, пятнистых, яркоокрашенных в цвета от алого до желтого. Добравшись до кармана, они закружили у его границ, и их змеящиеся следом хвосты принялись искриться синими всполохами. Сообразив, что снаружи творится что-то серьезное, Адька тоже подковылял к окну и поднялся на задние лапы.

— Сколько же их! — из клыкастой пасти Умеющего вырвался возглас удивления. — Им ведь не допрыгнуть да нас, как думаете?

— Не допрыгнуть, — согласился я, — в ином случае они бы уже попробовали это сделать. Но собрались они тут явно с какой-то целью.

Глядя на неистовое мельтешение шкварников, я судорожно думал о том, что они могут предпринять, чтобы достать запертую на высоте добычу. Если бы основание металлической конструкции, ставшей нашим убежищем, не было надежно изолировано, стоило бы предположить, что шкварники попробуют изжарить нас прямо на вышке. Что еще они могут придумать сейчас? Или не сейчас. Может, решили взять измором, и ждут, когда мы сами спустимся? Слишком дальновидно для плоскоголовых болотных слизняков…

— Смотрите! — оторвал меня от размышлений Адька. — Копают!

Я пригляделся — и впрямь, несколько шкварников возились у самой обочины, разбрасывая вокруг себя куски мха и черной болотной почвы. Вскоре к ним присоединились другие. Сначала мне не было ясно, чего они этим добиваются, но позже, когда несколько существ ушли прямо под камни кармана, я стал догадываться об их намерениях. Словно в подтверждение моих предположений пол под ногами дрогнул — подъемник пошатнулся.

— Подкоп роют — хотят уронить вышку! — опередила мои догадки Азия.

— Кишка тонка, — свирепо прорычал Адька, поднимая щеткой шерсть на загривке, — неужто эти мелкие гады удумали свернуть такую махину.

— Могут, — мне пришлось огорчить Умеющего, — земля болотистая — зыбкая, если подковырнут хорошенько…

Не успев договорить, я потерял равновесие от нового толчка, сотрясшего могучую конструкцию. Свалился на пол, тут же вскочил, хватаясь за стены, подбежал к окну. Не может быть! Вырыв подкоп, мелкие шкварники уступили место крупным, а те в свою очередь принялись снизу выворачивать из рыхлой почвы дорожные камни кармана, заставив установленную на них вышку крениться набок. Тут же отчаянно заскрипела кабина, крен усилился.

Мы полетели друг на друга кучей, пытаясь хвататься за стены. Потерявшая равновесие вышка стремительно заваливалась набок, но образовав сорокапятиградусный угол с землей, остановилась. Я дыхание затаил, ощутив, как сквозь тело прошла волна пощипывающего холода — падая, конструкция Механиков пересекла границу обочины. Как только кабина коснется земли, мы все вчетвером дружно отправимся в невозвращение.

Невозвращение. Только этого мне и не хватало для полного счастья. Будто бы мало мне было потерянной памяти? Через страх пробилась обида: неужели погибну, так и не узнав о собственном прошлом. Как говорится, пришел ниоткуда и ушел вникуда. Вот досада!

Вышка содрогнулась и опять принялась крениться к губчатым кочкам, в самую гущу кишащих шкварников. Крупные особи, почуяв приближение добычи, принялись подпрыгивать над землей, но кабина все еще находилась на приличном расстоянии, и даже самые высокие прыжки электрических тварей успехом пока не увенчались. Это давало нам минутную передышку, но что толку — висим в воздухе между небом и землей, да и землей ли.

— Смотрите! Смотрите туда! — вдруг выкрикнула Люта. Она, как самая зоркая из нас, первой заметила нечто, стремительно движущееся через топь в нашем направлении.

Цепляясь за обломок стального поручня на ставшей потолком стене кабины, я попытался проследить за взглядом девушки. Сначала ничего не увидел — часть вышки загораживала обзор, а потом разглядел, как среди моховых кочек неровными скачками движется нечто.

Почувствовав чужое присутствие, шкварники заволновались, принялись метаться и искрить еще сильнее. Нечто стремительно приближалось, принимая очертания какого-то странного механизма, похожего на огромный прямоугольный фургон с двумя парами металлических паучьих лап. Каждая лапа имела в длину десяток метров и приводилась в движение при помощи титанического поршня. Клубы горячего пара вырывались из нескольких труб, расположенных позади фургона, и ударяли в землю, заставляя армию шкварников отступать, расползаясь в разные стороны. Беспечные твари, рискнувшие зазеваться и попасть под мощную паровую струю, с болезненным писком застывали, а потом краснели, начинали бухнуть и растворяться, оставляя во мху склизкие красно-бурые пятна.

— Что за чертовщина! — выругался Адька, обнаружив приближение неизвестного механизма. — Откуда оно взялось?

— Машина Механиков, — пораженно выдохнула Азия, — невероятно!

Тем временем пауконогий механизм подобрался вплотную к нашему шаткому убежищу. Сквозь стекло в его передней части я разглядел человека, сидящего за пультом управления. Поймав мой взгляд, незнакомец махнул рукой. В тот же миг в борту его машины открылись люки, из которых потянулись длинные многосуставчатые манипуляторы. Щелчок — кольцо зажима сомкнулось на щиколотке — меня силой отодрали от поручня и поволокли в сторону и вверх. Словно червяк на крючке я пролетел по воздуху над стаей шкварников, которые тут же сомкнули ряды и заискрились, видимо от досады, что добычу увели из-под носа — приближаться к ошпарившей их сородичей машине твари больше не рисковали. В борту открылся проем, и манипулятор забросил меня внутрь. Следом полетели Азия и Люта, а потом настала очередь хрипящего и кашляющего Адьки, которого манипулятор обхватил и поднял за шею.

— Я чуть не сдох! — тут же возмутился Умеющий и, присев на зад, потер шею здоровой передней лапой. — Ощутил все прелести казни через повешение.

Я огляделся по сторонам, осмотрел небольшое чистое помещение, в которое нам посчастливилось попасть. Оно было пустым, за исключением нескольких деревянным ящиков, стоящих в углу. Пол сотрясался от размашистых шагов машины. На серых, обитых стальными листами стенах виднелись несколько дверей, ведущих в другие помещения. Мы выжидающе уставились на них, рассчитывая в скором времени увидеть воочию нашего загадочного спасителя. А может, вовсе и не спасителя, но кого тогда?

Одна из дверей действительно вскоре отворилась. К нам навстречу вышел высокий седой человек, почти квадратный, с какими-то неровными, слишком несимметричными чертами лица. Это искажение было вызвано старой травмой из-за которой нос незнакомца перекосило на сторону, а левый глаз, похоже, был заменен протезом.

— Добро пожаловать на мой корабль, уважаемые, — пробасил незнакомец, — вижу, мое появление оказалось как нельзя кстати.

— Вот уж не думал, что невозвращение выглядит так, — удивился Адька и потянул носом воздух, желая проверить, не иллюзия ли перед ним.

— Кто вы? — поинтересовался я с сомнением.

Происходящее нарушало все законы логики, по которым мы, как верно подметил Адька, в данный момент находились за обочиной, но загадочный человек на ходячем корабле на невозвращенца вовсе не походил. Незнакомец не успел ответить. За моей спиной раздался шум. Нова, стоявшая позади, опустилась на одно колено и склонила голову:

— Я знаю вас, вы — Управитель Совета Илай.

— Встань, дитя мое, здесь не Совет, а я давно уже не занимаю высокую должность. На моем корабле все равны друг другу, — прозвучало в ответ.

— Объясните, как вам удалось создать корабль, способный преодолеть невозвращение? — продолжил расспрос я.

То, что было передо мной выходило за всякие рамки. Человек, живой и невредимый разъезжает по болоту за границами пути и делает это совершенно свободно и беспрепятственно.

— Вопросы вопросами, но я не люблю держать гостей в дверях, тем более, что принимаю я их крайне редко…

Сказав это, Управитель, а вернее бывший Управитель Илай кивнул нам, приглашая следовать за ним в одну из дверей. Покинув первое помещение, мы оказались в небольшом зале без окон, похоже, он находился в самом центре стального брюха бродячей машины. Посредине стоял круглый стол, освещенный газовыми шарами, на полу я разглядел постеленную в качестве ковра шкуру шкварника-гибрида.

Пригласив нас рассесться по стульям, Илай продолжил начатый разговор.

— Итак, молодой человек, вы наверняка сомневаетесь в том, что пересекая грань, не канули в невозвращение. Именно поэтому вас интересует мой корабль? — он замолчал, дождавшись от меня кивка. — Все верно. Этот механизм уникален и неповторим, к моему великому огорчению.

— Неповторим? — переспросил я. — Но раз вы создали его однажды…

— Не я, — перебил бывший Управитель. — Эту машину создал Великий Управитель Беато.

— Беато — тот самый, которого сместил Плего? — я вновь задал вопрос.

Илай промолчал, вместо него ответила Азия. Ее лицо выглядело крайне напряженным, взгляд металлически-серых глаз метался, рисуя узоры на поверхности стола.

— Тот самый. Ходили слухи, что в закрытых лабораториях он проектировал машины, равные по своей мощи машинам Механиков.

— Похоже, Плего позавидовал ему, — вставил свои пять копеек Адька.

— Так и было. Плего оклеветал Беато, обвинив его в ереси и черном колдовстве. Как ни странно, Совет не поддержал Великого Управителя и принял сторону выскочки Плего, — подтвердил Илай. — Я был дружен со стариком Беато, поэтому после его отречения тоже отказался от должности. Управитель Беато был великим ученым, жаль, что результаты всех его исследований уничтожили. Эта машина — последнее и единственное, что удалось сохранить. Я забрал ее из-под носа Плего и бежал в болота. Так что здесь мы в недосягаемости.

— Болота? Почему сюда? — я все еще желал удовлетворить свое любопытство.

— На каждой из ходовых частей надет башмак, в основу подошвы которого встроен дорожный камень.

— Выходит, в жертву своим исследованиям Беато приносил человеческие жизни? — я сурово посмотрел на Илая.

— Вам известно о методе производства? — тяжко вздохнул бывший Управитель. — Не буду отрицать, что именно Беато изобрел его, но, само собой, использовать эти бесчеловечные технологии он не желал, поэтому нашел иной, безопасный для людей способ. Камни получились несовершенные — для их уверенного функционирования необходима водная среда. Именно поэтому я вынужден передвигаться по болоту. Хотя, есть и вторая причина — подходящее топливо, которое можно отыскать только здесь.

— Торф, — догадался я, восхищенный и пораженный услышанным.

— Именно, — кивнул Илай, и, не дав мне вновь засыпать его вопросами, поинтересовался сам:

— Откуда вам известно о производстве дорожного камня?

Я взглянул на Азию — стоит ли рассказывать о заговоре? Нова молча кивнула, похоже, она безоговорочно доверяла бывшему Управителю. Я решил положиться на ее уверенность:

— Мы узнали, что кто-то из Управителей решил создавать дорожный камень и открыл охоту на людей в Дурных Домах.

— Я ожидал этого, — нахмурил брови Илай, — исследования Беато привлекли слишком много сомнительных личностей, жаждущих наживы и власти.

— Теперь ясно, что за всем стоит Плего, — сделал смелый вывод Адька.

— Не думаю, отрицательно помотал головой Илай. Слишком очевидно. Плего — бывший бандит, должность Великого Управителя он выгрызал зубами и вряд ли стал бы ей рисковать.

— Бандит? — прищурилась Азия. — Я не знала об этом. Но как возможно, что преступник стал Управителем.

— Он раскаялся, прекратил разбойничать и сделал карьеру народного заступника, когда орды демонов вторглись в Изначальные Дома. Плего, а вернее Джонни Фосса — это его настоящее имя, обладал невероятной силой и отвагой. Он сражался с чудовищами не жалея сил — люди признали его, полюбили и избрали Управителем.

— Вовремя этот ваш Плего подсуетился, — пробурчал себе под нос недоверчивый Адька.

— Можно сказать и так, — согласился Илай. — То, как быстро переменилось к нему отношение окружающих — феномен.

— Нашествие демонов, прямо, как у нас в Доме, — вздохнула Люта, — только в нашем случае демоны приходят не по своей воле.

— Вы точно подметили, дорогая. Демоны никогда не приходят по своей воле. Эти создания живут в толще земли, прямо под дорогами и покидают свои убежища, лишь подчиняясь воле магов, их призывающих.

— Ага, а сами по себе демонюги белые и пушистые! — не поверил услышанному Адька.

— Не совсем, но они имеют одну удивительную особенность, — поведал Илай, после чего поднялся из-за стола и кивком пригласил нас проследовать за ним. — Позвольте, я покажу вам кое-что…

Отворив незаметную дверь в конце кают-компании, бывший Управитель провел нас в темную кладовку, там, щелкнув пальцами, зажег под потолком газовый шар. Все пространство небольшого, пыльного помещения занимали коробки с инструментами и запчастями бродячей машины. Похоже, здесь находилась мастерская. В дальнем конце у стены я разглядел небольшую клетку — метра полтора в поперечнике.

— Подойдите, — указал на нее Илай, зажигая еще один газовый шар на стене. — Взгляните сюда.

Я пригляделся, неяркий желтый свет вырвал из полумрака очертания скорченной фигуры. Подойдя ближе, разглядел запертое в клетке существо. Видом своим оно напоминало человека, серокожего и совершенно лишенного волос. Глаза пленника напоминали совиные — желтые, с сузившимися в слабом свете шара зрачками.

Увидев меня, незнакомое создание открыло рот полный тонких игольчатых зубов и со свистом выпустило воздух. Видимо этот жест, отдаленно напоминающий шипение змеи, являлся предупреждением — близко не стой. В ответ из-за спины раздалось угрожающее рычание Умеющего.

— Не беспокойтесь, — успокоил Илай, — оно не опасно.

— По виду не скажешь, — не согласился Адька, принюхиваясь к запахам, идущим от клетки, — да еще и воняет, будто гнилая картошка.

— Кто этот…человек? — спросил я с паузой.

— Серый скиталец, или, по-вашему — демон, — прозвучал короткий и ясный ответ.

Я вновь внимательно оглядел существо. Оно, в свою очередь, сосредоточенно пялилось на меня. Никого похожего во время дозоров я точно не встречал.

— Вы уверены? — осторожно поинтересовалась Люта.

— Мне такие раньше не попадались, — нахмурилась Азия, придирчиво осматривая серого пленника.

— Вас сбил с толку его вид. Неудивительно — эти создания умеют накидывать морок, меняя свой облик, чем, собственно, и пользуются маги, научившиеся их призывать и контролировать.

— Значит, адские псы, рыцари и бесы — иллюзия, — произнес я скорее утвердительно, чем вопросительно.

— Отчасти, — подтвердил Илай, — по воле мага-хозяина серый скиталец принимает облик существ, внушающих людям первозданный ужас — тех самых чертей и демонов, описанных в древних легендах.

— Вот ведь подлая зверюга, — фыркнул Адька.

— А знаете, что самое интересное, мой друг? — бывший Управитель многозначительно поднял вверх палец. — Эта, как вы опрометчиво заметили, «зверюга», вовсе и не «зверюга», а растение.

— Растение? — переспросили мы дружным хором.

— Именно. Разумное растение, которое, подобно картофелю, образует на своих корнях своеобразные клубни. Созревая, они развиваются до невероятных масштабов, после чего серые скитальцы отделяются от материнского корня и некоторое время функционируют самостоятельно.

— Никогда бы не подумал, — пробормотал я, почесывая затылок.

— Понятно, почему от этой штуки воняет тухлым овощем, — обрадовался Адька, — а то я уже начал переживать, что с моим нюхом что-то случилось.

— А мне в подобное верится с трудом, — покачала головой нова.

Тем временем «овощ» забился в угол клетки и снова зашипел. Илай подошел к нему и протянул руку сквозь решетку:

— Смотрите.

С пальцев бывшего Управителя сорвалась алая молния и с шипением вошла в тело пленника. Тот не подал вида, что что-то почувствовал, но серая кожа тут же начала излучать слабый свет, который постепенно уплотнился, обрел цветность и фактуру. Через минуту сквозь прутья клетки на нас тупо пялился крупный шкварник.

— Теперь понимаете о чем я?

— Круто, — принюхался Адька, — у этой картошки даже запах изменился.

— Абсолютно точная копия, — подтвердил хозяин бродячего корабля. — И, кстати, это не картошка. Название материнского растения — мандрагора.

— Значит, по своей воле они в чудищ не обращаются, — уточнил я, прокручивая в голове услышанное. — Получается, и в нашем случае, и тогда, во времена свержения Беато демонов кто-то создавал специально.

Илай медленно кивнул, подтверждая мою догадку:

— Именно так, молодой человек, именно так. И не просто кто-то, а мощный маг — не каждому по силам изменять форму.

— Кто-то из Управителей, — уточнил я напрямую. — Почему вы думаете, что это все-таки не Плего?

— Он воин и никогда не отличался особыми навыками в магии, тем более во времена, когда получил должность Великого Управителя.

— Да уж, — задумалась Азия, — слишком очевидно, чтобы это был он. Кто тогда, есть варианты?

— Есть, — грустно усмехнулся Илай. — Остальные шесть Управителей Совета — Гидра, Кира, Ольвион, Бенедикт, Фловеус и Лука.

— Не так уж и много, — искренне обрадовался Адька.

— От этого не легче, — не разделила его радости Азия. — Управители не показываются среди простого люда, приблизиться к ним — дело непростое, тем более — проверить каждого из шести.

— Все равно это лучше, чем если бы подозреваемых оказалась целая сотня, — запротестовал Адька.

Пока они спорили, я решил задать Илаю вопрос, который терзал меня уже несколько дней:

— Как бывший Управитель вы должны знать, как происходит процесс стирания памяти.

Фраза прозвучала слишком неожиданно и требовательно. Перед тем, как ответить, Илай смерил меня долгим удивленным взглядом.

— Есть определенная магия, с помощью которой воздействуют на мозг нов, во время того, как их трансформируют.

— Я не нов имел в виду. Людей.

— Людей? — в голосе бывшего Управителя прозвучало искреннее непонимание и удивление. — Первый раз о таком слышу.

— Путников — уточнил я.

— Путников? — вновь повторил мои слова Илай и тут же уверенно помотал головой. — Нет. Путникам никто и никогда не стирал память. Не припомню подобного.

— Вы ошибаетесь. Даже Плего в напутственной речи говорит, что путникам воспоминания ни к чему.

— Это была аллегория.

Я вгляделся в обезображенное лицо Илая, пытаясь понять, врет он, шутит или же говорит правду и всерьез, но в перекошенных смещенных чертах сложно было уловить что-то конкретное. Все же мне показалось, что в словах бывшего Управителя проскользнула насмешка. Подумав, он решил согласиться со мной:

— Кто знает, может у Плего свои методы наставления путников. Выходит, ты совсем не помнишь своего прошлого?

— Не помню, — подтвердил я, глядя в упор на Илая.

Искусственный глаз бывшего Управителя не мигая таращился на меня, живой, напротив, блуждал по стенам, избегая моего взгляда.

— Может оно и к лучшему, не знать того, что так крепко забыл? — спросил он, наконец, — ведь порой, узнав прошлое можно и не обрадоваться.

— Нет. Уж лучше знать наверняка, что бы там ни было. Догадки и терзания гораздо хуже, поверьте.

Пожалуй, в словах Илая был резон. Его последняя фраза прозвучала так проницательно, что даже мои решительные и однозначные мысли по поводу выяснения собственного прошлого покрылись зыбким налетом сомнения. Нет, сейчас для сомнений не место. Я поспешил перевести тему со своих личных проблем на общественные:

— Скажите, как бывший Управитель, кто конкретно из Совета по-вашему мог бы участвовать в заговоре?

— На вашем месте, молодой человек, я бы сначала подумал не кто, а зачем.

— Затем, чтобы выстроить новые дороги, создать новые Дома и…

— И? — подчеркнул мое замешательство Илая. — И что? Что с того?

— Деньги, власть — тот, кто владеет землей, тот живет безбедно.

— Недальновидно, молодой человек, — покачал головой мой собеседник. — В деньгах и власти Управители не слишком нуждаются. Никто не станет рисковать местом в Совете ради сомнительного да еще и столь трудозатратного заработка.

— Чего же по-вашему пытается добиться этот наш похититель людей?

— Не знаю, подумайте, — в живом глазу Илая промелькнула улыбка, искусственный же остался без эмоций. — Скорее всего, на кону стоит что-то из ряда вон выходящее, что-то действительно стоящее и важное.

— Единственное, что приходит мне сейчас на ум, это связь между сегодняшними событиями и теми, что произошли во время свержения Беато.

— И я, — произнесла молчавшая до этого Азия, — имею кое-какие соображения. Гонения на Управителя Беато начались не с его смелых исследований и экспериментов. Его свергли после того, как из сокровищницы Совета чуть не был похищен Камень Пути — единственный из Великих Артефактов Силы, который сохранился до наших дней.

— Это слухи. Похитить Камень Пути невозможно, — отрицательно покачал головой Илай, — прежде всего потому, что его невозможно найти.

— Странно, — насторожился я, как можно хранить артефакт, который и найти-то нельзя. Откуда известно, что он вообще существует?

— Из легенд, — невозмутимо ответил Илай, и я снова не смог понять, шутит он или говорит на полном серьезе. — Они гласят, что один из Великих Управителей былых времен отбил этот камень у Воинов Пути и спрятал в здании Совета. Камень невидим для людских глаз. Он начинает светиться, когда рядом с ним оказывается кто-то из Воинов Пути.

— Тогда все сходится. Находясь в Дурном Доме мы слышали, что Управитель-заговорщик отправил своих пешек ловить Перепадаля, видимо верит легендам, как и вы, — признался я.

— Только он еще не знает, что на него самого открыта охота, — гордо выпалил Адька, страшной довольный тем, что ему так в тему удалось ввернуть крутую фразу, похожую на реплику героя из дешевого, но пафосного спектакля.

Илай осмотрел нас с интересом. Края его рта чуть вздрагивали, словно он с трудом сдерживал смех, перемешанный с удивлением. Я тоже обернулся к своим спутникам — странная у нас подобралась компашка: я, который разве что имя свое не позабыл, трехногий болтливый волчара — Адька, прямолинейная Азия с ее холодным спокойствием и мрачной невозмутимостью, тихая и незаметная Люта — еще одна необходимая составляющая нашего невменяемого отрядца.

Илай оглядел нас всех по очереди пристально, словно просвечивая глазами насквозь, потом произнес тихо, с какой-то едва уловимой улыбкой:

— Значит, твердо решили отыскать мятежного Управителя? Ну что ж, Механики вам в помощь…

Несколько суток мы провели на бродячем корабле Илая. День и ночь неутомимая машина курсировала по болоту, передвигаясь по всей его площади. То и дело она резко меняла направление. Сначала эти непредсказуемые скачки и развороты казались хаотичными, но постепенно мне стало ясно, что таким образом Илай путает следы, скрываясь от кого-то. Я попытался расспросить его о предполагаемом преследователе и получил ответ — шкварники, но что-то уверенно подсказывало мне, что ни в одних болотных тварях тут дело — прежде всего корабль избегал приближения к тропам и дорогам, ведущим через топь, а по ним обычно ходили вовсе не шкварники.

Сделав несколько кругов по болоту, Илай отвез нас к Изначальным Домам. Перед этим, как оказалось, он долго продумывал маршрут. Когда на горизонте над буро-зеленым покрывалом топи острозубым гребнем поднялся еловый лес, машина встала, как вкопанная, и мы высадились на одной из троп у самой окраины болота.