Путники

Сельская дорога

Уборка урожая для сельского труженика – это всегда важное событие. Испокон веков его называли страдой. А еще сам этот процесс уже при советской власти громко величали «битвой». Неслучайно эти слова пришли в село и значение их и не потеряно до сих пор. Помехами при уборке сельскохозяйственных культур всегда были сложные погодные условия, такие как дождь, солнцепёк, засуха, но страда обусловлена очень коротким временем. И каждый день сверх этого срока влечёт за собой потерю урожая и невосполнимые затраты огромного человеческого труда.

Август 2011 года выдался благоприятным для сельского труженика. Умеренные дожди не повлияли на сроки уборки зерновых. Но рекордная жара страду превратила в настоящую битву, чтобы убрать урожай в срок и без потерь. Урожайность с гектара обозначена в стране по-разному. Так было в былые годы, так существует и сейчас. Зависит это от многих обстоятельств. От погодных условий, от плодородия земли и главное – от внимания человека. От человеческого внимания к матушке-земле.

…Новиков Сергей объезжал поля, где идёт полным ходом уборка. У него много дел и в цехах по переработке молочной и мясной продукции, на комбикормовом заводе, на элеваторе. И никак не обойти вниманием племенные заводы свиней, коровники, где идёт дойка. Но период уборки для Сергея Анатольевича особое время. Каждое утро начинается со сводки с полей, а потом поездки по своему маршруту, согласно полученным сводкам. Где идёт большой сбор зерна, там надо похвалить, поблагодарить комбайнёров, водителей, трактористов, а где, по сравнению с другими полями, идёт меньше с гектара, нужно убедиться и понять, почему так происходит, чтобы на следующий год дать предложения и рекомендации на повышение урожайности.

Его знания по сельскому хозяйству основаны не только на высшем образовании, но и на практических наблюдениях с самого детства. Тогда, в юные годы, он уже работал на комбайне штурвальным. И так от штурвального, потом комбайнёра достиг самых высоких положений сельского специалиста.

Свинофермы тоже его стихия. Он видел их не в кино и изучал не по учебникам ВУЗа, а на практической работе. И даже подоить корову может, всегда подскажет как специалист, прошедший эту профессию. Такие люди в селе стали редкостью. Чтобы пройти все азы сельских специальностей и стать руководителем большого холдинга.

Комбайнёры встречали своего руководителя с душой и с уважением. Им приятно с ним вести беседу о сельских делах. И готовы поделиться размышлениями о домашних хлопотах. С руководителем делятся тогда, когда есть понимание и доверие. А это между рабочими и руководителем присутствует здесь в полном объёме.

Сегодня на уборку урожая Сергея Анатольевича провожает его отец Анатолий Яковлевич. Старший Новиков тоже не новичок в сельском хозяйстве. Прошёл долгий рабочий и крестьянский путь. Он от души радуется за успехи сына. В поле, где колосится пшеница, он своим взглядом определит урожайность и говорит сыну:

– Сережа, урожай в этом году на твоих полях выше, чем в те года.

Один колосок расшелушил в ладони, подсчитал количество зёрен, несколько из них пожевал и добавил:

– Хорошего качества пшеница. Я думаю, что 60 центнеров с гектара соберём.

– Да, папа, пока так и идёт. Я думаю, что немного упадёт урожайность, но по кругу будет больше пятидесяти центнеров. Это позволит поправить бюджет холдинга. Правда, ещё неизвестно по какой цене пойдёт хлеб, а значит, мы, сельские труженики, в догадках, как и что от этого заимеем.

Новиков-младший углубился в проблемы, которые существуют в сельском хозяйстве. И эти нерешённые дела делают экономику товаропроизводителей никчемной, а если говорить языком экономистов – убыточной. Сергей мог говорить по душам об этих делах только с отцом. Тот понимает, всё осознает и поддержит словами, а его подсказки иногда заставляют посмотреть на дела по-другому. Но Сергей понимает что то, что говорит отец – из прошлого багажа. Сегодня другое время, другая экономика, но многое повторяется из года в год и так идёт десятилетиями. Сергей сетовал своему отцу, спрашивал и говорил:

– Вот посмотри, папа, со стороны, как быть, чтобы выдержала экономика моего холдинга. Мы стоим на разбитой дороге, которая соединяет все комплексы внутри хозяйства. Я, папа, понимаю, что по такой дороге возить грузы – это в разы удорожать себестоимость. И всё это по причине потерь зерна по дороге из-за ухабов. Из-за уменьшенной скорости машин вводятся дополнительные транспортные ресурсы. Износ техники повышается. Казалось, по отдельности не так уж много дополнительных затрат появляется, но в целом выливается в приличную сумму. Вот тебе дороги и моя экономика по холдингу. Практически во всех странах дорогами, их содержанием, ремонтными делами, оснащением знаками и другой необходимой атрибутикой, занимается государство. А у нас всё наоборот, межпосёлочные дороги холдинга висят на мне, да ещё посмотри на другие пути, которые имеют статус повыше, связывают хозяйства с другими товаропроизводителями и имеют выход в район, – все они также висят на нас. Точнее, никто их не обслуживает, и порой мне стыдно, когда проводим совещания российского масштаба. Эти дороги в таком состоянии, что вынуждены участвовать в ямочном ремонте. Разве экономика выдержит? Нет, конечно.

Отец с сыном, чем больше говорили о делах, тем больше задавались вопросами, на которые пока нет ответов. Кому и как можно объяснить, что хозяйствам молоко нужно дотировать? Не только в нашей стране молоко убыточное, а во всех государствах получают дотацию под разными предлогами. И называют это вливание денег в каждой стране по-своему. Но суть остаётся одна: от государства деньги идут товаропроизводителям, чтобы покрывать убытки и иметь положительный баланс для дальнейшего содержания и развития отрасли.

– Я согласен с тобой, сынок, но не из-за того, что ты мой сын. Я помню хорошо советское время, ведь и тогда животноводство было убыточным. Выдавали кредиты практически безвозвратно, в конечном итоге их списывали, а потом по новой выдавали. И так шло из года в год. Нельзя говорить, что плохие были экономисты. И тогда считали деньги. Но животноводство дотировали из бюджета во все времена. Да и кредиты выдавали почти бесплатно.

– Про кредиты можно говорить до бесконечности, – стал рассуждать сын. – Кредиты должны быть долгосрочными, на десять и более лет и процентная ставка не должна превышать два процента. Вот тогда можно ожидать от хозяйств положительных экономических результатов. Мы имеем многовековой опыт ведения сельскохозяйственного производства. Всем правителям, экономистам это очевидно, но чтобы принять всестороннее решение по сельскому хозяйству никто никак не решится. Мы же видим в магазинах всё импортное, а наш чернозём на всемирных выставках стоит как образец по высокой урожайности и структуре. И едим всё из-за бугра, начиная от петрушки и кончая картошкой. Мне, папа, стыдно за нашу аграрную страну, что до сегодняшнего дня не понимают правители, что своим бездействием несут в Россию разруху. Никому в государстве не нужен сельский труженик. Никто не спросит, что ты сеешь или вообще не пашешь и не сеешь. Голодных бунтов нет, значит, всё прекрасно. На прилавках всего полно, но всё это не с нашего огорода.

Анатолий Яковлевич с болью в душе стал вспоминать, как в период преобразований страны от социализма к капитализму создали вольную среду для авантюризма в селе.

– Сельскохозяйственная продукция стала никому не нужна. Товаропроизводитель начал искать рынок сбыта. Найти было невозможно. Колхозные рынки, так их называли, всевозможные базары были приватизированы и скуплены дельцами с криминалом. Чтобы попасть с продукцией на рынок требовали продажи товара оптовикам за бесценок, иначе будет тебе от ворот поворот в обратный путь. После такого мытарства люди с села стали отказываться от своих земельных паёв, а впоследствии даже и от приусадебного огорода. И мы сегодня видим, как в селе растёт сплошной сорняк. Раньше за борозду соседи ругались, выясняли, кому принадлежит. А теперь земля ждёт хозяина. Но так как сегодня решают вопросы правители, вряд ли дождётся матушка-земля своего славного часа. Сколько в стране бюджетной сферы, в том числе армия, больницы – на это выделяются деньги, да обяжите их покупать отечественную продукцию и крестьянин воспрянет и будет село возрождаться. Неужели это трудно понять правителям? Наверное, они живут своей жизнью, а село своей. Все страны занимаются своей безопасностью от всевозможных непредвиденных обстоятельств. И один из главных тут вопросов – это продовольственная безопасность.

Сын молча соглашался с отцом, кивал головой.

– Почему с мировым опытом не считаемся? – продолжал говорить Анатолий Яковлевич. – Все страны под разными предлогами выделяют средства для поддержания сельского товаропроизводителя. А мы не хотим, потому что вступаем в ВТО. Очередная политическая авантюра с сельскими делами. Просто уничтожение сельского хозяйства страны. Хлынет к нам на стол дешёвый продукт, который дотирован иностранным бюджетом. А у нас себестоимость выше из-за всех затрат, которые должны быть финансированы государством: содержание дорог, удобрения, ГСМ, кредиты, налоги и многое другое, что задушило село. Сынок, а ты в курсе, что в селе можно получать пособие по безработице? Вот какие чудеса! Есть земля, сельские заброшенные животноводческие корпуса, а пособие можно получать. Ну и ну! Вот какие мы щедрые, чтобы только люди не работали в поле. Сережа, объясни, как дела будут идти по зерну? Ты современный руководитель, экономист. Государство проводит в стране так называемую интервенцию зерна. Для меня слово интервенция из военной терминологии, да Бог с ним. Что дало товаропроизводителю, какая выгода государству и что это такое, когда на содержание этого фонда, а было примерно 11 миллионов тонн, может, немного ошибаюсь, тратили ежемесячно 980 миллионов рублей? За один год чуть больше 11 миллиардов рублей. И самое главное, не смогли сохранить в полном объёме. В нескольких сельских газетах писали, что интерфонд разбазарен. Тебе об этом что-нибудь известно или нет? Я хотел бы понять, что это за фонд государства, созданный в помощь вам?

Сергей стал вспоминать, как он участвовал в торгах, чтобы свои излишки продать. Тем самым получить своевременно средства и вернуть свои кредиты, выплатить зарплату и закрыть другие нужды.

– Торги по зерну как карточная игра. В конкурсе участвует много хозяйств, а цена определена государством. Тебе выгодно или невыгодно – никого это не интересует. Есть сумма, есть требования к зерну и есть цена на данный момент. Требования выполнил, значит, победил и тебе перечисляют деньги. Вроде для всех хорошо, товар – деньги. Но никто не учитывает себестоимость зерна и, как правило, продажа идёт по убыточному принципу. А если не продавать, а ждать увеличения стоимости зерна на рынке?

Это, кажется, правильный путь, но в наших современных условиях возникнут большие проблемы, и потом сможешь ли вообще продать? Скажу на примере прошлых лет нашего холдинга. Зерно оставили до хороших цен, как мы рассчитывали, до весны, до посевной. Первый вопрос стал: где такое количество хранить? На элеваторе, а они сегодня в частных руках, или у себя на складах. Как мы, специалисты, говорим: склад напольного хранения зерна. По экономическим соображениям, без глубокой проработки вопроса, хранить лучше у себя. Это дешевле и сохраннее. Оказалось впоследствии неприемлемым. Длительное хранение в таких условиях не позволяет сохранить качество зерна. Помнишь, папа, я стал искать элеваторы, а они оказались недоступны по ценам хранения. Государство отстранилось от этих дел.

Элеваторы разбазарили и сегодня у всех большая проблема по хранению зерна. Даже у самого государства – платило по миллиарду рублей неизвестно кому и за что. Элеваторы в плачевном состоянии, и я был вынужден продать своё зерно за бесценок. И вот какие последствия оказались для государства. Элеваторы были непригодны для приёма такого количества зерна на хранение, но владельцы принимали и затаривали зерно в помещения не соответствующие требованиям. А некоторые хозяйства оставили зерно хранить у себя в напольном хранении. Зерно оказалось в конечном итоге испорченным в местах, где помещения не соответствовали нормативным требованиям.

Это выяснилось потом, когда стали отгружать по стране, где было недостаточно зерна для населения и для фуража. Пошли уголовные дела, но самое главное идёт оплата от государства за хранение интервенционного зерна. Ни один вопрос в государстве не продуман для сельского труженика. А пора задуматься и считать деньги. Куда уходят, кому и с какой целью. Я вынужден был пойти, папа, на то, чтобы у себя в холдинге построить комбикормовый завод и элеватор. Но, тем не менее, прибыль в растениеводстве получить мне сложно. Пшеница будет около 60-ти центнеров с гектара, это очень хороший урожай, дай Бог мне покрыть затраты и получить прибыль. Я получу прибыль с кукурузы и с подсолнечника. А всё остальное: работа ради работы. Или вообще в убыток.

Анатолий Яковлевич многое не хотел понимать. Он знал: всегда растениеводство получало прибыль. А сегодня ему сын говорит такие вещи, что при урожайности 50–60 центнеров с гектара по нулям. Сын начал по новой считать затраты: от ГСМ и удобрений до кредитных ставок.

– Я не знаю, как другие живут товаропроизводители, не имея своего молокозавода, мясокомбината, элеватора, комбикормового завода, где всё идёт по кругу без чужих предприятий по переработке.

– Вывод простой, – сказал отец сыну, – чем меньше производишь продукта, тем меньше убытков. И получается в нашей стране парадокс: сиди дома, поле зарастёт сорной травой и у тебя не будет убытков, а чтобы жить – получи пособие по безработице. Не пойдёт так жизнь, должны правители опомниться, иначе дело дойдёт до абсурда.

Отец с сыном подъехали к свинокомплексам. Зелёные крыши из металлочерепицы видны были с любого места проходящих магистральных дорог. Высокий забор из рифленого металла закрывает корпуса, но каждый проезжающий вынужден замедлить ход, чтобы прочитать на вывесках значение этих корпусов. Многие сельские труженики забыли, а некоторые даже не знали, что есть такие комплексы. Вместимость комплекса от 3-х до 5-ти тысяч голов свиноматок. Нетрудно подсчитать, сколько бывает там свиней после опороса.

Комплексы оснащены автоматикой и практически закрыты от постороннего посещения. Ветеринарные врачи категорически против посещения не только внутрь, но и на территорию. Любая инфекция может скосить всё поголовье. А такие случаи с Африканской чумой в этом году сожгли не один десяток тысяч и пока конца не видно. В мире вакцину не смогли создать, но это временно. Надеемся найти, тогда наши ветеринары будут первыми с приобретением вакцины. А пока приняты все меры предосторожности, чтобы не допустить какую-либо инфекцию в комплексы.

– Ну вот, папа, сегодня мы проехали и поговорили о сельском хозяйстве. То, что мы видели, это и есть мой холдинг. Мы приехали к очередному заведению, и я могу сказать, что эти комплексы закрывают убытки других отраслей, в том числе и по растениеводству. Мы сейчас зайдём в диспетчерский пункт, и ты на мониторе увидишь, как и чем живёт свинокомплекс. А таких комплексов несколько, и, как тебе известно, сейчас начинают действовать в Курске, на твоей родине.

– Да, Сережа, я рад за тебя, что тащишь огромный воз сельского хозяйства. Ты всегда шёл вперёд и не боялся трудностей, а сегодня ещё раз убедился, что ты молодец. И ещё хочу сказать добрые слова за то, что твои дети, а мои внуки работают вместе с тобой. Правда Танюша выбрала другую профессию, хорошей ей дороги. Возможно, станет дипломатом или в МИДе страны будет работать, но я думаю, что сельскохозяйственную тему не забудет и обязательно пригодится при дипломатической работе.

– Папа, я Настю и Аню не заставлял жить сельским трудом, но с самого детства прививал, что сельский труд почётен и все наши корни идут от сельских тружеников.

– Сережа, всё ты делал правильно, я это видел и одобряю всегда то, что ты делаешь на работе. Все проблемы села знаешь с детства и если не ты, то кто будет развивать отрасль в нашей стране? Береги себя, я готов и сегодня тебе помогать, невзирая на мой возраст. И не только советом.

– Папа, спасибо, ты и так знаешь посевную и уборку, и вот сегодня со мной мотаешься от комбайна к тракторам, от коров к свинокомплексам. Спасибо тебе.

– Ну что, какой у нас дальнейший маршрут? – спросил отец у сына.

– Наверное, пора и поужинать. К нам, возможно, приедет на чашку чая наш друг.

– Сережа, я хотел бы еще побывать в операторской по управлению свинокомплексом.

– Ну что, папа, давай проверим, как мои специалисты работают и какие у них проблемы.

Новиков-старший смотрел по сторонам, его радовала чистота полей от сорняков. Видно, что на жнивье нет зелёной травы, которая появляется после уборки на стерне. Как только пройдёт дождик – опытный глаз агронома или специалиста даст оценку полям. Сорная трава прорастает моментально, если слабая агротехника. У Новикова-младшего этого не увидишь. Ровная без зелени стоит стерня.

«Молодец», – с гордостью за сына подумал отец, когда увидел пропаханные обочины вдоль дорог.

– Сынок, у тебя, смотрю, с сорняками проблем нет, ведёшь хорошую борьбу. Я прошу обратить внимание, в центральной усадьбе вдоль дорог в селе растёт борщевик. Негоже, что он там растёт выше человеческого роста, под носом у специалистов. В основном, все живут в этой усадьбе, так что ты спроси с них, почему смирились, что по селу столько борщевика?

– Хорошо, папа, уберём. Наверное, давно надо было убрать. Все взоры на поля и на коровники, на свинокомплексы и так далее. Глаз замылился.

– Сынок, не может быть культуры на производстве, если под носом у себя дома творят безобразия. У тебя самое высококультурное производство, где я побывал за свою жизнь, к тебе едут со всей России, да и зарубежные гости тоже. Прошу критику воспринимать правильно.

Анатолий Яковлевич был удивлён увиденным на свинокомплексе в операторском пункте. На вахте несколько операторов, которые через приборы, мониторы наблюдают за всем процессом жизнеобеспечения огромного комплекса, где находятся десятки тысяч душ свиноматок с поросятами. От заданной температуры в комплексе и до кормов весь процесс в руках автоматики под наблюдением операторов. А ведь при строительстве он был не посторонним человеком.

Постоянно интересовался, помогал советом и часто посещал строительные объекты. Не для простого разговора, а с предложениями и замечаниями, как строитель в душе и в прошлых делах. Его поражали масштабы свиноводческих дел у сына, где решены все проблемные вопросы, которые не решались в советское время десятилетиями.

Прежде всего – это утилизация навоза. Возле каждого свинарника и коровника были огромные кучи навоза и многогектарные ямы с навозной жижей. У сына нет ни характерного запаха от этого и нет гор с вонючей массой. Утилизация идёт по научному методу. Вот тебе сельское хозяйство, разве мог подумать с десяток лет тому назад, что сын будет владеть самой передовой технологией в развитии свиноводства? Отец видел, как сын профессионально разговаривает с операторами, делает замечания и даёт указания. Он душой гордился за сына, но виду не показывал, считал неуместным хвалить принародно, всё будет в своё время.

Отец и сын вышли оттуда под впечатлениями. Анатолий Яковлевич радовался, что такие передовые технологии у сына. А Сергей Анатольевич смотрел вглубь развития сельской отрасли и намечал планы на будущее.

Автомобиль хозяина холдинга остановился на берегу Волги в охотничьем хозяйстве. Они немного постояли на берегу, а потом медленно пошли в большую трапезную, где поджидали их дочь Сергея Анатольевича Настя с мужем – Кузнецовым Виталием, который недавно стал директором свиноводческого комплекса в Курской области, как филиале Дмитрогорского холдинга. Через несколько минут подъехал на дорогой машине «Тойота Ланд Крузер» Кузнецов Валентин Иванович, который был сватом семьи Новиковых. После короткого рукопожатия Сергей Анатольевич спросил:

– Вы что, все сговорились приехать в одно время, минута в минуту?

В шуточной форме пошёл разговор между сватьями. Валентин Иванович сказал:

– Разве нужно предупреждать свата, что еду к нему?

– Да нет, не надо, я всегда рад встрече. А вдруг уехал бы куда-нибудь, и ты потерял бы зря время?

– Не уехал же, я знал, что будешь здесь. Вот я и приехал к вам пообщаться со всеми. И сына повидать хочу, а то загнал его в деревню, в Курск, он и мучается.

– Ты радуйся, что твой сын стал директором большого комплекса, – ответил Сергей Анатольевич.

– А что радоваться, он и так был директором и доход имел немаленький. И в почёте был среди тружеников.

– Сват, хватит хвалиться, – сказал Сергей Анатольевич. – Сегодня для Виталия свиноводческий комплекс, как родное дитя, он участник строительства от фундамента до опороса свиноматок. И его масштаб директора несравним с его бывшим частным бизнесом. Сегодня он является уважаемым человеком среди сельхозпроизводителей Курской области.