Путь Акогаре. Том 2

Глава 5 Известия

— Так вот зачем им все эти ритуалы, — жадно желая с кем-то обсудить увиденное, сказал Тэгами, — Жуть какая…

— Как думаешь, они как-то связаны со способностью Рёко-самы контролировать погоду? — спросил я.

— Техника похожа, но как она работает — непонятно. Неужто он так передаёт свою волю мертвецам?

— Концентрировать силу духа в молнию… невероятно… Но, похоже, именно это он и делает. Помнишь, что Рэн говорил?

— Помню-помню.

Как только я почувствовал себя лучше, покровитель отправил чистить катаны и приводить в порядок доспехи. Так как я этого толком не умел, со мной пошёл Чино. Это была отличная возможность всё обсудить, не вызывая лишних подозрений.

— Страшнее всего то, что мы зрители в его спектакле — можем только радоваться правильно выбранной стороне.

— «Правильно»?.. — недоумённо спросил я. Неужели Рёко-сама был прав и Чино уже полностью верен своим «новым товарищам»?

— Самой безопасной, если изволите, — заметив моё смятение, съехал Тэгами, — Скажу честно, судьбы сёгунатов и правителей мне не очень важны, хочу вернуть остатки семьи — Кена и отца, остальное не волнует. Исключительно из уважения к вам, Согия-сан, согласился помочь в авантюре странника, но и подставляться не буду. Я не герой.

— Когда виделся с Рёко-самой он как раз упоминал твоего отца.

— Вы уже обо всём знаете?

— О вашей с Кеном истории?… Да.

— Он рассказал где находится Урагири?

— Нет, только поведал о том, что поручил Унмэю отнести его Акогаре, и ворон достаточно быстро справился.

— Значит, отец тоже жив, — впервые вижу на лице Тэгами настолько искреннюю улыбку, он, видно, рад известиям, — но сперва нужно найти Кена, — сказал писатель… Писатель! Точно.

— А ты ещё пишешь?

— Естественно.

— Кровью?…

— Ну а как иначе! Моё мнение не изменилось с тех пор. Самое искреннее письмо — письмо кровью!

— Кажется, у этого есть другая причина, не хочешь поделится?

— С кем-то другим не стал бы, но с вами… Можно.

— Дело в Урагири?

— Да. Видите ли, он тоже был человеком творчества. В отличии от меня, и картины писал кровью, мамины портреты, пейзажи рядом с домом.

— А он чем оправдывал это?

— «Я испытываю чувства, которые текут в моих жилах, и как же краски, купленные в городе, передадут эти эмоции, а, Тэгами? Когда пишу, оставляю часть себя в творениях и даже после моей смерти они будут жить».

— Удивительный человек.

— Ха-ха! А когда я тоже начал использовать кровь, матушка очень сильно испугалась, а отец был горд, ведь понял — дело всей жизни не пропадёт! В народе его так и звали — Гакёдзин Урагири.

— Одержимый живописью Урагири… Он учился у кого-то?

— А то! Некоторое время папа обучался у Кано Эйтоку, именно сенсей сделал его известным. В конце концов, папа таки выбрал любовь и занятие творчеством в уединении от мира, только изредка навещая большие города.

— Мгм, — мы ненадолго замолчали.

Интересно, а Тэгами знает, что сделал Урагири с отцом Кена? Хотя, даже при условии всей его причудливости, вряд-ли тот стал бы рассказывать маленькому сыну о подобных «подвигах».

Возможно, я переменился в лице. Во всяком случае, Тэгами помрачнел и выдал:

— Никогда не прощу им Кена, — почти выплюнул он.

— … — всё-таки знает…

— Они поставили себя выше: посчитали, что я — достоин счастливого детства. А он, «отпрыск пьяницы» — нет.

Повисло тягостное молчание.

Прошлое тянет из него жилы.

Прямо как из меня…

— Вижу, вы прониклись моим рассказом! Ха-ха! — расслаблено ухмыльнулся он, — Не берите в голову. За каждым из нас что-то да плетётся.

— Тэгами! — ворвался Рэн, — Тебя вызывают, срочно!

— Иду, — поднялся Чино, — Что там?

— Лучше сам посмотришь…

Мне тоже стало интересно, решил последовать за ними. Всей компанией мы спустились в основную залу. Сцена следующая — Хоккори, держа катану в руках, стоял спиной к нам и разглядывал некий большой тканевый свёрток, по всей видимости, с трупом внутри.

Кто там?

И причём здесь Тэгами?

— Мы нашли твоего отца, Чино, — едва двигая сухими губами, начал Богомол, — мёртвым.

Обеспокоено подбежав к лежащему телу я, даже не зная Урагири в лицо, по эмоциям Тэгами сразу понял, что кётай не врёт. Насколько писатель был рад известиям о добром здравии родителя, настолько же и расстроился смерти, возмужавшее лицо юноши не позволило бы себе плакать, тем более перед старшим, но в лисьем взгляде читалась сплошная пустота, будто бы он лишился очень важной части себя.

— Какая неаккуратная рана, — подметил осиротевший, — Кен… Выходит, я — следующий?..

— Соберись, Чино, — продолжил Хоккори, глядя на одинаково безжизненные лица Урагири и Тэгами, — Ты выполнишь задание, за которое получишь ранг кётая.

— Какое задание?…

— Найти в памяти твоего отца местонахождение Кена Кё, а после принести мне катану Тамаши.

— А это возможно?

— Вполне, — вдруг отозвался я, — Если я правильно понимаю, то после смерти в Акогаре остаётся часть души. С ней можно взаимодействовать. Такое же было с мечом Тамаши.

— Верно, новичок. Но катана Ханты уникальна, ведь породила проклятие, а вот оружие Урагири… — старик прислонился рукой к голубым саям, — Рыдает горькими слезами, — хрипло закончил он.

— Я справлюсь в одиночку?

— Нет, Чино, не справишься, поэтому я лично пойду с тобой. Ты тоже пойдёшь, — указал на меня.

Я невольно поклонился, и впал в ступор. С чего бы вдруг такое внимание? Под руку попался?.. Тем временем, они продолжали:

— Лично? — неудомённо переспросил парень.

— Не могу допустить провала этой миссии.

— У вас пара дней на подготовку. Вечером седьмого встретимся здесь же.

Тэгами даже не захотел обсудить случившейся.

Убежал отнекиваясь, вероятно, желая обдумать всё наедине. Странно, со стороны Хоккори отправлять его на задание в столь подавленном состоянии. Хотя, это отличная возможность проверить готовность Чино выполнять любые приказы в любых обстоятельствах.

Впрочем, вопрос: «Почему я?», — даже актуальнее. Возможно, Хоккори заинтересовался новичком из рассказов предвестников? Они вроде лестно обо мне отзывались… Не знаю… и толку гадать нет. Ладно, сейчас у меня на уме другая мысль — найти своё Акогаре, уверен, оно хранится где-то у проповедников, как и говорил Рёко-сама. Надо расспросить покровителя, но все подозрительно исчезли…

— Малой! — окликнул Норайо.

— Да?

— Я слыхал, что тут с Тэгами приключилось, мои соболезнования, — Журавль уважительно склонил голову, — А ты-то чего бродишь?

— У меня есть одно дело…

— Вернуть катану хочешь небось?

— Именно, — немного удивлённо ответил я, — Вы знаете где она может быть?

— Знаю, малой, знаю, — круча кисеру в зубах, говорил Нора, — Я выпросил разрешение передать его тебе… Коль ты у нас в борцы метишь, ещё и на опасное задание отправляешься… Потренируюсь с тобой.

Знаю я ваши тренировки…

— Вы?!

— Ну а кого ты ещё здесь видишь? — развел руками в стороны предвестник, — Пошли, давай.

— А у вас разве нет своих новичков под присмотром?

— Пф-ф-ф, какое там. Наши бараки переполнены старожилами, при всём желании набирать новые лица, их попросту некуда ложить. Как тебя вот, например.

— Понятно.

— Моё дело не задавать лишних вопросов, — отсёк кётай, смерив меня взглядом, — Про тебя вообще молчу.

— А личный вопрос можно?

— Давай.

— Вы нашли своё место среди проповедников случайно?

— Ха-ха! И-м-е-н-н-о! Знаю, что для тебя это больная тема… Скажу так — намеренный поиск ничего не принесёт, делай, что до́лжно и слушайся сердца, оно тебя не обманет. Поначалу я тоже боялся жутких «проповедников», мне казалось, что клан Сенши попросту сошёл с ума, что у Японии не осталось защиты.

— Ошиблись?

— Да, сглупил, всё ведь движется к лучшему, как бы печально не выглядело на первый взгляд. И… Ты знаком со странником, так?

Странный вопрос, но ожидаемый.

Норайо помогал Рёко-саме вернуть голову, был с ним знаком, а из последних минут разговора точно могу сказать, что Журавль сумел перенять некоторые настроения странника.

— Да.

— Что с ним, почему не было церемоний целых два года? — тон собеседника перестал быть грубым, выдавая в мужчине заботливого товарища.

— Сейчас всё в норме, в этом году точно будет сошествие, не бойтесь. У Рёко-самы случился конфуз…

— … — Журавль погрузился в мысли, в глазах читалось смятение, — Вот, мы пришли, — остановившись перед дверью зала, где меня «тренировали» в первый день, кинул Нора. Внутри помещения, на удивление, уже отрабатывал удары катаной Хоккори.

— Привожу дряхлое тело в порядок, — впервые за моё пребывание здесь, старик ухмыльнулся, — Никто не знает, что нас ждёт в голове того писаки.

— Как и говорил, привёл новичка, дабы вы отдали ему оружие, — отчитался Журавль.

— Там, — Богомол указал на стойку в углу, совершив очередной усталый выпад и сбросив с морщинистого лба капли пота.

Волнительно.

Меч крепнет вместе со мной, должен был, по крайней мере, но что сейчас… Что я почувствую как только прикоснусь к нему?

— Давай, не медли, — подтолкнул Норайо.

— Правду говорит, не метайся, — поддержал старший кётай.

Казалось, она издавала едва слышимый шёпот, звала своего хозяина, звала меня. Прикоснулся к ножнам. Взялся за цуку. Медленно стянул саи вниз и увидел отражение, глядящее в ответ.

— Лезвие катаны — зеркало души воина, — дополнил знаменитое высказывание Богомол, — Акогаре помнит тебя.

Но я не почувствовал ничего.

Это безжизненный кусок железа.

— Катаны… Они говорят со мной, — флегматично размахивая клинком, рассказывал Хоккори, — Твоя молчит, хоть и готова подчиняться.

— Ты махни ею, чего стоишь, как вкопанный, — подначивал Журавль.

Не хочется потерять лицо перед верхушкой.

Принял стойку, выпрямил руки, расставил пальцы.

— Уф-ф, — сначала бросился вперёд телом, только после нанёс удар.

Приём исполнен!

— Не дурно, — улыбнувшись, уже во второй раз, похвалил главный.

— Серьёзно ты махаешь, конечно, — иронично прокомментировал второй, опершись к стенке.

— А мы с тобой, Нора, потренируемся? — Богомол явно в отличном настроении, лучась улыбкой от уха до уха.

— М-мы? — удивленно переспросил мужчина.

— Хе-хе! Ну, не с новичком же мне тягаться, правильно?

— Давайте…

Интересно, что же сейчас будет?

— Куда ты эту палку хватаешь? — увидев, как Журавль подбирает тренировочное оружие, посетовал он, — Ты перестал уважать своего господина, или я неправильно тебя понял?

— Как изволите, Хоккори-сенсей, — взял настоящий меч, когда его противник поступил наоборот, лишил себя всякого оружия.

Этот поединок решится одним ударом.

Я чувствую пропасть между ними, бескрайнюю яму, концы которой нельзя объединить ни одним мостом в мире. Вот настолько старший превосходил младшего. Он буквально возвышался над Норой, выпрямив ноги с шеей, разогнув бедра, и смотря подчиненному прямо в душу. Ещё эта, обычно Хоккори не присущая, ухмылка вводила в ступор, боевой дух Журавля растоптан. Тело Хоккори словно скала, в этом положении ни одна атака его не настигнет, ни один выпад не сдвинет с места.

— А-А-А! — не выдержав напряжения, Норайо завопил, с криком вырвался инстинктивный ужас, он кинулся прямиком на сенсея.

Едва лезвие коснулось немощного тела, как старик молниеносно выпрямил ладонь и отбросил ученика в другой угол зала. Из каждой морщинки, из-под ногтей на руке Богомола засочился дым.

Как я вообще успел заметить выпад?

— УГКХ! — выплеснув изо рта уйму слюны, приземлился Журавль.

— Вот теперь моё тело в форме, — звонко прохрустев сначала костями шеи и спины, после каждым пальцем обеих рук, подытожил Хоккори.

— Так ведь и помереть можно, — кряхтел поверженный, — но у меня таки получилось задеть вас… — обессилено прокашлялся и рассмеялся.

— Убей тебя такой слабый удар… Было бы прискорбно, Нора, — отрезал Хоккори, водя ладонью по кровавой линии на груди, — Получилось…

«Пару дней на подготовку»…

И как мне готовиться?

Мои обязанности не выходят за рамки рутинных хлопот, я будто домохозяйка на службе у проповедников. Репутация «беглеца», благодаря Йуруши, распространяется достаточно быстро, на мне клеймо человека, который сбежал, а потом вернулся. С другой стороны, слухи о схватке с Рэном расходятся также стремительно, как и кличка Гадюки. Никто не решается высказать недовольство мне в лицо. Никто того же ранга, понятное дело. Я стараюсь быть дружелюбным, показать себя с лучшей стороны, дабы избавиться от вездесущих косых взглядов.

Сейчас у меня очередное «важнейшее задание»… Я чищу снег в саду. Дело это максимально медитативное, ходить вперёд-назад, расталкивая кучи и делая дорожки, топтать которые всё равно здесь некому…

Почему некому?

Их топчу я!

Значит, всё уже не зря.

— А-а-ай! — в нескольких шагах от меня послышался детский крик, — Больно, больно!

Дети в резиденции?

Я не задумываясь понёсся на помощь мальчишке. Он был в лёгком кимоно и с растрепанными от падения волосами, свалившись, вероятно, с открытого окна на втором этаже. Но удачно, что парень упал мягко — в кучу снега.

— Ты даже не ушибся, — улыбнувшись, я поднял его на ноги и начал стряхивать куски веток, — Больше испугался, чем поранился.

— Я хотел посмотреть как тренируются борцы… — признался ребёнок.

— Ты сын Йуруши-сан?

— Да.

— А зовут тебя как?

— Ичиро.

— Меня Согия, будем знакомы! — я старался успокоить мальчика, лучась улыбкой, — Мне помочь тебе вернуться в комнату?

— Не знаю… — смотрелся Ичиро так, будто вот-вот расплачется, — Я не хочу, чтобы мама узнала о моём побеге! Дяденька Согия, пообещайте, что не сдадите меня!

— Это будет нашим маленьким секретом, Ичиро-кун.

— ИЧИРО-О-О! — раздался грозный женский крик.

— Спрячьте меня, Согия-сама!

— Уверен, мы сможем всё ей объяснить…

Не уверен.

— Ах, вот ты где! — начала Гадюка, ворвавшись в сад, — Он помешал тебе с работой, беглец?

— Вовсе нет, Йуруши-сан, — я уважительно поклонился, — Господин Ичиро даже помог мне.

— Да!? И чем же? — она уверенно сложила руки у груди, — Я вижу только разбросанную кучу снега под открытым окном.

— … — мы на пару с мальчиком виновато посмотрели себе под ноги.

— Хм. Коль ты так хорошо с ним ладишь… Присмотри за Ичиро, пока я занята, — выдала предвестница, — Это приказ.

— Слушаюсь. Постараюсь исполнить в лучшем виде.

— Это тебе не приёмы, чтобы их исполнять, — она подошла поближе, — Подними голову… — мы встретились взглядами, — Надеюсь на тебя.

Гадюка ушла, а я развернулся к Ичиро, совершенно не понимая, что с ним делать. Мы, как два ребёнка, растерянно играем в гляделки.

— Вам помочь убрать снег? — выдал парень, — Его же разбросал я…

— Спасибо, но это моё задание, — я поспешил продолжить уборку.

— У вас все задания такие, дяденька Согия?

— Какие такие?

— Скучные!

— Я пока новичок, так что да…

— А вы надеялись быть таким же крутым, как дядя Нора?

— Не всё сразу, Ичиро-кун, не всё сразу.

— Согласитесь же, дядя Нора очень крутой!

— Да… О-о-очень.

— Я хочу вырасти таким же, как он!

— Для этого нужно много стараться. Изматывать себя тренировками, и, по-началу, выполнять такие же скучные задания, как у меня… Хи-хи!

— Я готов, дяденька Согия!

— Не мне быть твоим покровителем, Ичиро-кун.

— А вот я в вас верю, вы точно станете кётаем и примите меня под своё покровительство!

— Мечтать не вредно.

— Будьте веселее, дяденька Согия, — спустя мгновение мне в лицо прилетел снежок, чуть позже — послышался заливистый смех.

— Маленький ты… — процедил я, начав собирать заряд из снега, — Получай!

Я провалился в игру почти мгновенно, и с головой. Может быть, со стороны я смотрелся довольно глупо, но меня успокаивала мысль, что здесь никто не может нас увидеть. В конце концов… Это очень весело! Когда ещё у меня возникнет возможность почувствовать себя беззаботным ребёнком, принимая Ичиро за младшего брата?

— Н-да, Согия… Вот ты и нянькой стал, — у входа в резиденцию появился Норайо, привычно, для себя, покуривая трубку.

— Дядя Нора! — обрадовался Ичиро и, позабыв об игре, ринулся на кётая, крепко обняв его.

— Воу-воу, задушишь же, — отвечал Журавль.

— Добрый день, Норайо-сан, — встретившись с ним взглядами, я поздоровался, — Какими судьбами здесь?

— Шум услышал. А ты тут как тут!

— Я почти закончил на участке.

— Ты скажи-ка мне лучше, Согия, никто ли тебя не обижает?

— Терпимо, Норайо-сан, терпимо.

— Какое «терпимо»! Ты проповедник, или кто? Не разрешай, чтобы тебя тут по-всякому называли.

— Слушаюсь.

— Я раздаю всем подзатыльники, когда слышу эти грязные слухи о тебе, — заботливо положа Ичиро себе на плечо, Нора подошёл ближе.

— Благодарю.

— Признаться честно, я тебе по делу искал…

— Не надо мучить дяденьку Согию скучными заданиями! Он должен сражаться с демонами, как и вы, кётаи!

— Успеет ещё насражаться, Ичиро, — ухмыльнулся Журавль, — Дело касается товарища твоего… Тэгами.

— Да? С ним всё в порядке?

— Как сказать… Лучше сам посмотри.

— Он… Пишет, — начал я, заглянув в комнату Чино, — Разве это проблема?

— Проблема в том, как он пишет! — воскликнул Норайо, и отогнал от фусумы Ичиро, — Тебе малой, рано смотреть на такое.

— Но этот дядя просто пишет… — удивлялся мальчишка.

— Никого не замечая пишет, — продолжил кётай, — Мне даже удалось один из листов выхватить, — он протянул пергамент, исписанный кровавыми иероглифами. «Скучаю по тебе, отец», — гласила надпись, повторяясь от столбца к столбцу.

— Этот дяденька потерял папу… — сокрушался Ичиро и немедля ворвался в покои писателя, — Дяденька Тэгами, не надо грустить!

— … — никакого внимания.

— Я вот не знаю своего папеньку! А каждый раз, когда спрашиваю о нём, мама начинает плакать… Но я не расстраиваюсь, дяденька Тэгами, и вам тоже не советую! — паренёк вел воодушевляющую речь, когда, неожиданно для всех, Чино поднял взгляд на Ичиро.

— Ты не знаешь своего папу?

— Никак нет!

— Тебе, выходит, даже хуже чем мне…

— Вы ошибаетесь, дяденька Тэгами. Вам тяжелее, ведь вы испытали горечь потери, а не находитесь в неведении, как я!

— И вправду…Ты понимаешь меня, мальчик.

— Меня зовут Ичиро! Будем знакомы! — он ласково поправил приставучую чёлку писателя, — Мы с вами братья по несчастью, разве это не вдохновляет?

Удивительный ребёнок.

Пару минут назад я поддержал Ичиро после падения, ободрив банальной улыбкой, а теперь он передает эту же доброту понурому Тэгами, что, кажется, действительно помогает ему найти в себе силы. Малой, не смотря на отношение матери, смог вырасти открытым и готовым делиться любовью… Увидел бы это Кен, может, смог бы искренне улыбнуться и убедиться в том, что люди не утонули во тьме, как он считал.

— Я иногда думаю, что мать не достойна своего сына… — проронил Норайо, — Ичиро хороший пацан, мне хотелось бы подарить ему будущее не в стенах проповедников.

— Мальчик заслуживает большего, — поддержал я.

— Пойдёмте, дяденька Тэгами. Мой новый друг — Согия-сан, очень умело играет в снежки, давайте попробуем победить его вместе! — вытягивая Чино, Ичиро заставил того подняться на ноги.

— Пойдём, Ичиро…