Путь бойца: Правдивая история о Брюсе Ли

Глава 7

Снимаясь в кино, Брюс повел жестокую борьбу с существующим в кинематографе паршивым предубеждением. Он не желал играть роли, ставшие уже классическими в исполнении китайцев – роль слуги и т. д. Те, кто работали с ним, не скрывали своего восхищения им за его подвижничество. Он хотел утвердить себя человеком, личностью. Так говорил о нем лауреат премии Академии искусств сценарист Стерлинг Силлифант – один из лучших друзей Брюса – человек хорошо известный в Голливуде, ставший учеником Брюса. Кроме Силлифанта среди учеников Брюса был Джеймс Гарнер, Элк Соммер, Сай (Тарзан) Вейнтрауб и Карим Абдул Джаббар – герой профессионального баскетбола. Стерлинг написал [Марлоу]. В этом фильме в главной роли снимался Джеймс Гарнер, и именно в этом фильме впервые в голливудской полнометражной картине появился перед зрителями Брюс. [Брюс сыграл прекрасно в двух эпизодах, – говорит Стерлинг. – В одном из них он врывается в контору Гарнера и устраивает в ней погром. Во втором – он встречает Гарнера на крыше, между ними происходит драка, в финале которой Гарнер срывается с крыши]. У Силлифанта не было сомнения в том, что Брюс является материалом, из которого делают звезд. Но одно дело обнаружить талант и совсем другое, найти подходящий сценарий и, самое главное, заручиться финансовой поддержкой влиятельных людей. В фильмах, производимых в Голливуде, практически вообще не было ролей для китайцев; поэтому нужно было создать что-то специально для него, но в то время он еще не являлся человеком, способным гарантировать получение прибылей людям, вложившим в его фильм деньги. Когда Стерлинг написал любовную историю [Прогулка по весеннему дождю] для кинокомпании [Колумбия], то он включил в сценарий эпизод с дракой. Но как он потом объяснял: [Проблема заключалась в том, что сцена проходила в Швейцарских Альпах. А там азиаты просто не живут]. Однако он взял Брюса с собой, чтобы тог помог ему поставить драку. С ним было еще двое парней. Они очень скептически оценивали возможности Брюса. Представьте себе двух могучих кавказских котов и рядом с ними Брюса, с приятным симпатичным и совершенно не свирепым лицом китайца, весившего всего 55 кг, хотя, при необходимости, лицо его становилось холодным и суровым.

Парни высказали мне свои сомнения по поводу Брюса. Я дал им понять, что уж коль я продюсер и сценарист фильма, то они должны относиться к Брюсу как к их боссу. Но парни и не пытались скрывать свои саркастические улыбки, когда смотрели на Брюса, потому я сказал: [А почему бы тебе не показать им, что такое боковой удар ногой?] У Брюса был с собой набивной щит, который он таскал с собой повсюду. Он согласился. [Кто-нибудь из вас возьмите этот щит, а я по нему ударю слегка. Но я хочу предупредить вас, что я бью достаточно тяжело, поэтому держите щит крепче]. Естественно, их это совершенно не смутило, улыбаясь, они ответили: [Ну конечно, конечно]. Тогда я решил попросить Брюса, для большего впечатления, проделать все это рядом с бассейном. Если парни действительно окажутся такими могучими и смогут выдержать удар Брюса, ну что ж, о'кей! Но если он нанесет удар так жестко, как я ожидал, отлично, в таком случае он отправит их в воду. Все согласились, один из них встал у бортика – [Давай, парень, бей]. Так вот, без разбега, без замаха, а просто, стоя напротив парня, Брюс нанес удар – шшп. Что-то вроде этого. Он поднял своей ногой парня в воздух и отправил его на середину бассейна. Теперь подошла очередь второго показать, что это была случайность. Он действительно весь набычился. И снова – шшп! У парня оторвались от земли ноги, и он, пролетев по воздуху, рухнул в воду.

После этого Брюс стал для них христианином, и с этого момента они полюбили его].

Будущий успех еще лишь только мерещился вдали, когда закончились съемки [Зеленого шершня]. С окончанием работы над ним для Брюса наступило беспросветное унылое время. Он сознавал то, насколько он хорош, он понимал, что рано или поздно он своего добьется, но дни шли за днями, а признание все не приходило к нему.

Он проводил много времени со Стивом Мак Квином, они сильно привязались друг к другу, они оба были слегка помешаны на автомобилях. И когда Брюс, в конце концов, приобрел [Порш], то первым делом он показал Стиву, приехав к нему домой. А когда мы решили купить себе первый наш дом в Бель Эйр, то Стив посчитал своим долгом осмотреть этот дом со своим управляющим, чтобы убиться в том, что мы вкладываем деньги в стоящее дело. Часто беседуя друг с другом, они многому учились друг у друга, им было всегда интересно вместе, она строили вместе планы на будущее. Это было удивительное сочетание двух личностей! Брюс, правда, меньше, чем Стив, любил находиться в обществе. Он слишком не любил бывать на вечеринках и банкетах. Даже тогда, когда он достиг исключительного успеха и купался в лучах славы, а его фотография была на обложках журналов всего мира, то и тогда он тратил мало времени на такого рода развлечения. Он никогда не употреблял алкоголь и ненавидел ночные клубы. Но он и я раз или два вынуждены были принимать участие на вечеринках, частично потому, что здесь внезапно могла подвернуться какая либо возможность, а частично потому, что Брюс получал приглашения от одного из своих учеников, таких, как Саи Вейнтрауб или Элк Соммер.

Проблема этих вечеров заключалась в том, что кинозвезды всегда хотели быть в центре внимания, а Брюс был слишком независимым человеком, хорошо знавшим свою истинною цену, чтобы подхалимничать и принимать участие в хоре льстивых голосов, окружавших человека с [большим именем]. Когда я время от времени оглядывалась на вечеринке на Брюса, то неизбежно видела его в центре группы людей, делающим отжимания от пола, либо свой трюк с монеткой, либо рассказывающим о философии воинских искусств. И как обычно, я видела изумление на лицах зрителей, особенно когда Брюс демонстрировал свою силу. Американцы в большинстве своем связывают имя Геркулеса с человеком огромных размеров, и они оказались совершенно не подготовленными к Брюсу. Брюс при первой встречи был всегда таким вежливым и учтивым, хотя никогда не тушевался, что я думаю, у большинства присутствующих создавалось впечатление, что он здесь для того, чтобы убирать подносы. Удар, который он нанес западным умам в той степени, насколько Голливуд может представлять собой запад, был ошеломляющим. Это было как революция, здесь было все: изумление, испуг, встреча с неизведанным. Перед Брюсом гостеприимно открылись все двери Голливуда. Наступило время, когда он легко мог зарабатывать деньги, пользуясь признанием, которое он получил за исполнение роля Като. Многие пытались убедить его, что именно сейчас ему надо открыть сразу несколько школ и принимать туда подростков, среди которых была основная масса его почитателей. Его призывали к эксплуатации Като. Брюс не желал даже слушать, успех успехом, но честное отношение к своему любимому делу для него было намного важнее. Он также проявлял принципиальность, отбирая себе учеников. Стортинг Силлифант до сих пор говорит о том, как он был ужасно удивлен, увидев реакцию Брюса, когда пришел к нему впервые с просьбой обучить его кунг-фу.

Стерлинг говорит, что прошло несколько месяцев прежде, чем мы смогли добиться встречи с Брюсом, и это его потрясло, ведь он был специалистом – продюсером, и, следовательно, в его власти было нанимать на работу актеров, а Брюс быт актером и искал работу. Но что было еще более потрясающим, так это то, что когда он, в конце концов, встретился с Брюсом, Брюс не стал заискивать перед ним. Вместо того чтобы встретить Стерлинга с распростертыми руками, ходить на цыпочках и не дышать, в надежде расположить к себе Стерлинга, Брюс сказал ему. [Я думаю, вы слишком стары (Силлифанту было 49 лет). Я не верю в то, что ваши рефлексы достаточно остры для того, чтобы делать то, что я вас попрошу]. [Тогда я проделал несколько движений, похоже, его это удовлетворило и даже удивило], – говорит Стерлинг, являвшийся в свое время чемпионом по фехтованию среди студентов и обладающий до сих пор удивительным глазомером и рефлексами. В течение двух лет он тренировался с Брюсом, Стерлинг говорит, что тренировки измерили всю его жизнь, его привычный стиль работы претерпел кардинальное изменение. В своем писательском труде он обнаружил, что ему стало легче влиять на эмоции своих читателей, так как знания его стали более обширными и глубокими.

[То, чему научил меня Брюс, значит для меня очень много, я словно вдруг прозрел.

Он не был учителем, и в то же время он был самым величайшим учителем, какого я когда-либо знал.

С помощью таких друзей, как Стерлинг Силлифант, Длим Коберн, Стив Мак Квин, Сай Вейнтрауб и других, плюс его собственная решимость и талант, Брюс стал постоянно появляться перед телезрителями, это были телешоу [Апро! сайд], [Блонди] Е [Хеэ Кам Брайцс]. Все помогали ему, говоря при этом, что они возвращают ему свой долг. После этого Стерлинг и Брюс начали совместную работу над телевизионным многосерийным фильмом [Лонгстрит]. [Мы работали над этой историей вместе- говорит Стерлинг.- Называлась она [Путь опережающего кулака], это была литературная версия тех методов воинскою искусства, которые были созданы Брюсом. Джеймс Францискас играл роль детектива, который отличался крайним безрассудством. Брюс играл роль продавца антиквариата, он спасает жизнь Джеймсу, который едва не был убит двумя преступниками во время драки в доке.

Конечно, детектив захотел узнать, как Брюс сделал то, что сделал. Брюс отказался его учить чему-либо, считая месть неправильным мотивом для изучения кунг-фу. Таким образом, история повествует о [Путь опережающего кулака], и о том, как детектив, в конце концов, начинает прозревать. Один этот эпизод принес ему больше признания от зрителей, чем иному актеру принесли целые серии.

Мне приятно сознавать, что этот эпизод стал первой настоящей ролью – первый показавший всему миру его великого мастера, его характер, его гордость, честь. И с этого момента ему стали предлагать новые роли. В Лонгстрит Брюс предстал перед зрителями как выдающийся учитель мистических просторов его уроков. До сих пор я считаю эти серии самым удачным телешоу на тему о воинских искусствах. Тед Эшли из [Уорн. Брозерс] предложил Брюсу сняться в нескольких многосерийных фильмах. Но сначала Брюс переехал Гонконг, где создал несколько непостижимый портретов в кино, и вернулся в Америку, уже будучи звездой.

Возможно, именно это шоу более чем что-либо убедило Брюса в том, что его мысли имели под собой твердую почву и что он себя не обманывал. С каждым, кто мог выслушать его, он делился своим твердым убеждением в том, что успех к нему обязательно придет. Он обладал удивительным свойством предсказывать события и, чтобы никто в дальнейшем не смог обвинить его в том, что Брюс стал таким мудрым якобы уже после того, как события произошли, он записывал свои мысли и планы в дневники. У меня сохранилась одна из таких удивительных записей, датированная началом 1969 г., и озаглавленная [Моя вполне определенная главная цель]. Я Брюс Ли, буду первой высокооплачиваемой суперзвездой Востока, проживающей в Америке. Я предстану перед зрителями в самых волнующих фильмах как первоклассный актер. Начиная с 1970 г., я достигну мировой славы, и к 1980 году я буду обладать 10 миллионо-долларовым капиталом. Я смогу жить так, как мне будет приятно, достигнув внутренней гармонии и счастья]. Но даже Брюс не мог представить себе тот колоссальный успех, который его ожидал. Если бы он был жив, то он бы бесспорно превзошел все свои пророчества. В то время как он ждал, когда на него обратят внимание боги Голливуда, он, не тратя времени, совершенствовал свое мастерство, постоянно ища новые возможности для более быстрого подъема на новую ступень мастерства. Он также постоянно искал новые методы обучения для своих учеников. Эд Паркер как-то поделился своим мнением о Брюсе, как об учителе. Он утверждал, что такие люди, как Брюс, бывают [один на миллион] и что бог одарил его всеми возможными природными талантами. [Но, – говорит Паркер, – главной его проблемой как учителя было то, что он мог донести свои идеи до учеников, но не мог передать им свои таланты, поэтому его философия оказывалась часто неприемлемой для его учеников].

Пользуясь аналогией, которую Брюс проводит между работой скульптора, откалывающего ненужные куски камня, и своими методами, Паркер говорит, что если парень не обладал талантами Брюса, то он мог [откалывать куски] весь день напролет, так до конца и, не понимая, чем он занимается.

Проблема успешного преподавания является проблемой, пожалуй, не только Брюса, любой учитель в любой области подтвердит это. Но, по сути, в действительности получалось часто, что то, что срабатывало для Брюса, могло совершенно не подходить его ученикам.

Однако если ему удавалось обнаружить интеллектуальный контакт со студентом, то во всем остальном было уже мало хлопот. Он часто жаловался мне на то, что как же все-таки трудно порой добиться этого и говорил, что довольно просто научить человека мастерству, но очень трудно научить его действовать сообразно собственной природе.

У Брюса было твердое убеждение в том, что правильное понимание воинских искусств может быть достигнуто только на основе индивидуальной работы с учеником, и это явилось одной из главных причин, почему он отказался от своей первоначальной идеи организовать цепь школ кунг-фу.

То было одним из талантов его как учителя, что ему было необходимо, прежде всего, заставить человека включить свое сознание с тем, чтобы воспринимать даваемые ему идеи. То, что я привожу ниже, является лишь одним из приблизительных, персональных тренировочных планов Брюса. Он не был разработан для учеников, поэтому Брюс изменил его там, где это было необходимо. Как только его студент осваивал очередную высоту, ему тут же индивидуально предлагалось что-то новое и адресованное специально ему.

Вариант 1

(понедельник, среда, пятница)

1 Прыжки со скакалкой

2. Наклоны и вращения

3 Прогибания в пояснице (кошачьи потягивания)

4 Прыжки в шпагат

5. Приседания

6. Удары ногами в голову

Вариант 2

(понедельник, среда пятница) (предплечье кисть, талия)

1 Вращение туловища

2 Вращения, сгибания, разгибания в кистях

3. Вращения в коленных истцах

4. Наклоны туловища в стороны

5. Скручивание кистей с грузом

Вариант 3

(вторник, четверг, суббота)

1. Упражнения на растягивание связок и мышц ног

2. Махи ногой в стороны

3. Прыжки, прижимая бедра к туловищу

4. Вращения плечами

5. Растягивание паховых мышц и связок

6. Вращение кистей

Вариант 4

(вторник четверг, суббота)

1. Махи ногами

2. Скручивания кистей

3. Приседания с одновременным вращением

4. Подъем ноги с согнутым коленом

5. Укрепление мышц брюшного пресса

6. Работа на укрепление кистей (вращения с отягощениями)

Тренировка и развитие силы

1. Прыжки вверх из приседа

2. Старт из низкого приседа

3. Подъем вверх на пальцы ног

4 Сталкивания

5. Приседания

6. Рывки руками

7. Ходьба и прыжки в стороны в приседе

8. Прыжок в nmaiaT

9. Удары с отягощениями

Он также разработал программу для поддержания хорошей физической формы своих учеников.

1 Прыжки в шпагат

2 Отжимания от пола

3. Бег на месте

4. Вращение плачей

5 Удары ногами в голову

6. Приседания и вращения в коленях в глубоком приседе

7. Махи ногами в стороны и медленное поднимание ноги в сторону

8. Вращение туловища

9. Укрепление мышц брюшного пресса

Наш дом в Бел Эйр, естественно, был заполнен всевозможным оборудованием, которое по проектам Брюса сделал его друг и ученик Херб Джексон. Стерлинг Силлифант вспоминает, какой испуг вызвало в нем очередное приспособление, которое больше походило на средневековую дыбу, нежели на спортивный тренажер. Однажды он даже попытался сострить, сказав: [Теперь я понимаю, почему так много говорят о разнообразии и жестокости китайских пыток]. Другая вещь, которая произвела на Стерлинга неизгладимое впечатление, была гигантским мешком, который Брюс повесил у себя в гараже. Мешок был 1,30 м в диаметре и 1,65 м в высоту, и, по крайней мере, требовалось два человека, чтобы только его обхватить. Мешок был мягким, поэтому даже если вы наносили по нему удар ногой со всей силы, на которую вы были способны, то он лишь слегка качался. [Это было все равно, что бить в болотную трясину, – говорит Стерлинг, – я был совершенно беспомощен в борьбе с этим мешком, в то время как Брюс был в состоянии послать его в воздух одним ударом].

Стерлинг вспоминает, как Брюс часто говорил, что лучше всего ставить удар ногой на большом пальмовом дереве. [Когда добьешься того, что ты перестанешь сотрясаться от своего собственного удара, а будет сотрясаться только дерево, вот тогда ты начнешь понимать удар]. Возможно, более чем что-либо другое, потрясло поклонников Брюса в различных уголках света, и во что люди просто отказывались верить, когда узнали о его смерти, так это то, как мог человек, обладавший таким могучим организмом, умереть ненасильственной смертью в столь раннем возрасте. Каждый из нас неоднократно видел по телевидению профессиональных боксеров мирового класса, среди них и чемпионов тоже, заявляющих о том, что они в данный момент растренированы или не настроены на бой. Брюс, в противоположность им, был просто фанатом физической формы. Он не пропускал ни одного дня без тренировки. [Для меня лучшим упражнением является бег], – сказал он однажды репортеру, особо подчеркнув тот факт, что тому, кто не готов к физическим нагрузкам, [ровным счетом нечего делать в жестком спарринге].

Он утверждал, что бег настолько важен, что вы должны продолжать бегать в течение всей вашей жизни. В какое время дня вы будете бегать – неважно, важнее, как долго вы будете бегать. В начале вы бежите легкой трусцой, затем увеличиваете дистанцию и темп, в конце пробега включаете спринт для развития скоростной выносливости. Сам он бегал ежедневно, по меньшей мере 6 раз в неделю от 15 до 45 минут, покрывая от 2 до 6 миль, добавьте к этому 10-20 миль, которые он прокручивал каждый второй день на своем стационарном велосипеде. Кроме бега, он очень много внимания уделял развитию силы мышц брюшного пресса, он также делал многократные приседания, махи ногами и медленные поднимания ног. [Как часто нам приходилось видеть этих пузатых китайских мастеров, утверждающих, что их [Чи] или, другими словами, внутренняя энергия погружена внутри живота. И он вас не дурачит, она действительно погрузилась и утонула. Короче говоря, если сказать прямо, то это – отвратительные пузыри, которые ничего собой не представляют]. Брюс твердо верил в необходимость постоянной [обработки] кулаков и ступней ног, добиваясь того, чтобы они стали эффективным оружием – суставы его кулаков были покрыты большими мозолями. Позже он перестал их увеличивать, почувствовав, что это лишь орнамент, который к тому же может оказать отрицательное влияние на функцию суставов. У него на стене был укреплен мешок с бобами, на котором он отрабатывал удары руками. Уникальным приспособлением у него был манекен, сделанный из тика, он его привез из Гонконга. В соответствии со своими методами, он добавил необходимые для него приспособления. Манекен был около 1,8 м высотой и 0,3 м в ширину. Он стоял на платформе 2,5Х2,5 м, прикреплялся к ней посредством металлической пружины, что естественно приводило к тому, что ответное движение манекена на удар Брюса было почти непредсказуемо. У манекена было две руки чуть ниже шеи и одна рука на уровне живота, длина их была более 0,6 м. У него еще была выдвинутая вперед и согнутая в колене металлическая нога. Руки манекена помогали Брюсу отрабатывать технику [пак сао] – [руки ловушки], а также для [чи сао] – [прилипающие руки]. Необходимость выдвинутой ноги была вызвана тем, что с ее помощью Брюс учился автоматически ставить свою ногу таким образом, чтобы она ограничивала движения ноги оппонента, не давая ему нанести ею удары.

Он так же отрабатывал на этой ноге удары по голени и колену. Брюс имел в своем арсенале несколько различных мешков для отработки ударов. Тяжелый мешок он использовал для нанесения тяжелых ударов, которые он наносил целыми сериями, для того чтобы удержать противника в плохо сбалансированном положении, не давая ему возможности сосредоточиться для контратаки. У него был также мешок с мягким дном для ударов, направленных точно по прямой. [Если вы нанесете удар по траектории, хотя бы немного отличной от прямой, то мешок не вернется к вам] – объяснял он. Этот мешок был очень полезен для постановки ударов ногами. Поддерживаемый подвесками, работающими по принципу резины, мешок возвращался после удара с чудовищной скоростью, таким образом, Брюс или его ученик должен был быть предельно внимательным. Он любил работать по круглой лапе, которою держал его партнер, при этом тот, кто держал, постоянно перемещал ее, варьируя высоту и дистанцию. Основной целью в этом упражнении для Брюса было навести удар по лапе, не показывая своего намерения ассистенту. Лапа по форме напоминала бейсбольную рукавицу. Брюс постоянно таскал ее повсюду с собой, и если он встречал кого-нибудь, интересующегося воинскими искусствами, то он тут же доставал ее со словами [Давай я ее подержу, а ты попробуй, ударь по ней со всей силы]. Большинство людей прежде, чем нанести удар, размахивались. После этого Брюс передавал лапу этому человеку, с тем, чтобы показать ему, что для нанесения удара совершенно необязательно замахиваться, и все, что ему требовалось – это небольшая дистанция до цели. Он наносил удар, начиная движение совершенно расслабленно, напрягая мышцы лишь в нужный момент – удар при этом был настолько жесток, что однажды он выпихнул плечо журналисту журнала [Блэк Белт].

Он также в своих тренировках часто использовал листы обыкновенной бумаги. Он вешал листок на нужной ему высоте на тяжелую веревку или цепь. Цель такой тренировки: увеличивать скорость, одновременно добиваясь точной работы (координации всего тела для достижения максимальной мощи. Простой листок бумаги помогал ему отрабатывать хлыстообразное движение в ударах руками, а также в ударах йоко и махи ногами. Листок также помогал выбирать ему правильную дистанцию, но основной целью было достижение максимальной точности, а также взрывной силы. Очень эффектно выглядели его удары, которые он наносил по специальному набитому щиту. Кто-либо из его друзей или учеников держал этот щит и передвигался. Это позволяло ему учиться наносить проникающие удары по движущейся цели. Это было удивительное зрелище. Когда Брюс сам держал этот щит, а кто-нибудь из его студентов наносил удар, но я ни разу не видела, чтобы удар сотрясал Брюса. Но как только наступала очередь Брюса, то ученик, как правило, оканчивал свой полет в другом углу комнаты в полушоковом состоянии. Когда младший брат Брюса Роберт приехал к нам жить из Гонконга, он вспоминал, что как бы он ни готовился к удару, как бы он ни напрягался, держа щит, он неизбежно оказывался лежащим на спине в саду, но, добавлял он, [на мое счастье] кто-нибудь, возможно, Линда, успевала всегда открыть дверь, ведущую в сад].

Если партнер или ученик Брюса видел, что он собирается атаковать, то начинал отступать так быстро, как только мог, но такова была скорость и проникающая мощь ударов Брюса, что даже первоклассные мастера обнаруживали, что они не способны уклонился от этих ударов. Сам Брюс особо подчеркивал, что наилучшим способом тренировки он считает свободный (без ограничений) спарринг, с использованием защитных приспособлений. [Для спарринга вы должны надевать удобные и надежные защитные приспособления. Тогда вы сможете научиться выбирать правильно момент и дистанцию для успешного нанесения ударов. Прекрасная идея – спарринговать с различными индивидуальностями – высокими, низкими, быстрыми, резкими, неуклюжими. Да, временами, неуклюжий неприятель может одолеть более классного, чем он бойца, потому что его неуклюжесть – это своего рода рваный ритм. Таким образом, самый лучший партнер – это резкий, сильный человек, который не ограничен никакими понятиями и рамками, это сумасшедший, который может сделать невесть что, он царапается, хватает вас руками, бьет ногами и т. д.]. Распорядок дня у Брюса был, как правило, следующим: подъем рано утром, разминка.

Часто пробежка перед завтраком или [прогулка] в десять миль на стационарном велосипеде. Затем он расслаблялся, читая или смотря телевизор, играя с детьми (к Брэндону теперь присоединилась наша дочь Шеннон).

После раннего ленча он опять садился за книги, это время дня он проводил за чтением. После этого у него начиналась основная тренировка. Перед тем как включиться в тренировку, он обычно ничего не ел.

В течение всего дня он практически никогда не сидел без движения.

Даже во время чтения он постоянно передвигал одной рукой специальный стул, переворачивая страницы книги другой рукой. Он был своеобразным [перпетуммобиле] в человеческом обличье. Затем наступил этот печальный день в 1970 году, когда Брюс повредил поясницу. Ужасная боль не покидала его в течение трех месяцев, и все эти три месяца ему не прекращали делать инъекции кортизона. Но даже и тогда он обнаружил, что он не в состоянии пребывать долго в покое. Он прочитал все работы Кришнамарты, в отличие от большинства людей, которые удовлетворяются простым прочтением материала, Брюс постоянно делал пометки, отмечая ключевые положения, тщательно отбирая то, что ему подходило. В последствии, при разработке своего метода Джит Куне До, он воспользовался некоторыми идеями Кришнамарты. Хотя это был период отчаяния – физические агонии усугублялись еще и растущими финансовыми трудностями, тем не менее, я уверена, что он в это время приобрел горький опыт, необходимый для его дальнейшего становления. Теперь первый раз за многие годы у него появилась возможность привести в стройную систему все идеи, размышления и философские понятия, которые он жадно собирал все эти годы, но которые находились у него в относительном беспорядке. Брюсу было всегда недостаточно только поглощать идеи. У него была колоссальная способность впитывать знания, но в чем он очень сильно отличался от большинства людей, так это в его постоянном стремлении преобразовывать понравившиеся ему идеи в действие.

Таким был его стиль жизни – либо превращение мысли в действие, либо обратный процесс – влияние действия на мысль. Даже в те месяцы, которые он существовал с непрекращающейся болью, он сумел написать шесть объемных трудов, охвативших все его идеи и мысли. Он старался выразить свои идеи как можно более ясно и связать их все вместе, чтобы они дополняли друг друга. Он находился в постоянном поиске новых идей, способных улучшить качество его любимого искусства. "Его спина после того случая беспокоила его постоянно – он так и не сумел полностью восстановиться. Я думаю, что большинство мужчин, случись с ними такое, бросили бы заниматься таким напряженным видом воинского искусства, каким является кунг-фу. Но Брюс, благодаря тому, что он выработал в себе высокий порог болевой чувствительности, а также и тому, что ему хватило силы духа многое перенести, верил всегда в огромные потенциальные духовные силы человека, считая, что неукротимая воля способна преодолеть любую преграду на своем

пути и, в конечном итоге, попросту даже не позволит этим препятствиям возникать. В эти шесть месяцев он засел опять за учебу и отчасти стал жить нормальной жизнью. Но он ощущал на себе постоянное психологическое давление. Как говорит его адвокат Эдвин Маршалл: [Он все так же взрывался от кипящей внутри его энергии, производя впечатление вечно спешащего человека]. Но, возможно, хуже всего он себя чувствовал из-за рушившихся на его глазах планов и надежд. Он все еще был полон грандиозных идей, он все также был решительно настроен на успех, он был уверен в том, что он смог бы быть значительной фигурой в мировом кинематографе, одновременно знакомя мир с его дорогим кунг-фу. Что касается его собственных талантов, то тут с ним обычно все соглашались, считая, что он способен претворить в жизнь все свои идеи. [Брюс, ты великий человек, и ты будешь на самом деле великим, когда сделаешь фильм] – говорили ему.

Возможно, многие из них просто хотели его успокоить, но, тем не менее, чувствуя их веру в его силы, понимая, что не только он сам считает себя потенциальной суперзвездой, он еще более мучился, так как все эти разговоры лишь заставляли его чаще вспоминать о рушащихся планах.

Многие в Голливуде соглашались с тем, что он является великой личностью, что он обладает всеми необходимыми качествами для успешной работы в кино, но ему не хватало финансовой поддержки со стороны влиятельных людей, не желавших ставить на [малоизвестного актера]. Но хуже всего было то, что он был китайцем. Поэтому очень сложно было уговорить кого-либо вложить свой капитал в Брюса. Но не стоило их проклинать за это, и Брюс это не делал.

Он часто говорил мне, что кино это искусство, это – "смесь" состоящая из коммерческих творений и творческой коммерции.

При всей его исключительной природной нервозности, легкой возбудимости, кипучей энергии, решимости преодолеть любые барьеры на своем пути – Брюс в целом оставался на удивление светлым, солнечным, находясь, большее время в хорошем настроении.

С Брюсом было жить намного легче, чем он это сам себе представлял, потому что, чтобы он не делал, он всегда, прежде всего, заботился о нас, желая дать нам лучшую жизнь. Большую часть времени, несмотря на свой темперамент и постоянное ощущаемое им психологическое давление, возникающее как в нем самом, так и от различного рода огорчений, причиной которых были другие люди, он оставался способным контролировать свои поступки. Но иногда он мог вспыхнуть, взорваться. Как вспоминает его младший брат Роберт: "Временами он был в плохом настроении, и когда я говорю в плохом, то имею в виду именно плохое. Он не был человеком, обращавшим внимание на то, кто находился в данный момент рядом, когда он был взбешен!" Роберт вспоминает, как он с Брюсом однажды снимал с автопогрузчика двухсоткилограммовый ящик. Пытаясь снять ящик, Брюс случайно ударился головой об автоматическую дверь гаража. Ящик был очень громоздкий, а Роберт, только что приехавший из Гонконга, был очень слаб, и поэтому являлся малой подмогой Брюсу, который, как говорят Роберт, заводился все больше и больше, потому что я был не способен делать что-либо существенное. А этот удар годовой о дверь стал последней каплей. Взбешенный он вскочил в кабину автопогрузчика и начал отъезжать от дома. Оставив детей с Робертом, я запрыгнула к нему в кабину. Молча мы проездили по городу несколько часов, и когда вернулись домой, то Брюс уже был в хорошем настроении, словно ничего не произошла. Эдриан Маршалл говорит: "Я думаю, что мы должны воспринимать это как часть его активного артистического темперамента. Это не значат, что Брюсу нравилось быть во взбешенном состоянии. Просто это было частью его натуры. Брюс был очень вежливым и учтивым человеком, он также никогда не пускал в ход свои кулаки для решения спорных проблем, но он не любил, когда его кто-то пытался одурачить. Но, будучи наделенным удивительным шармом, он порой был способен на такие штучки, которые никто из вас не мог себе позволить. Так, например, во время тренировки он мог сбить вас на пол, но вы при этом не ощущали никакой враждебности с его стороны, он не пытался забить вас, а вы это всегда чувствовали, если, конечно, не были дураком. Но он любил демонстрировать всем, как он хорош. Так, например, однажды он предложил мне: Давай-ка я посмотрю, какой у тебя боковой удар ногой. Я ударил по мешку, который висел у него дома, после чего он сказал: Ну а теперь позволь мне показать тебе, какой вкус имеет настоящий удар йоко". Он поставил меня у мешка, затем прыгнул и мешок ударил меня в спину. У меня было такое чувство, словно меня в спину ударило пушечное ядро, я с большой силой влетел в стену! Но если к таким экспериментам он прибегал редко, то он, как правило, хотел помочь вам улучшить ваши качества, он хотел, чтобы вы взяли для себя что-то полезное, пусть даже у вас нет столь чувствительного опыта. Он говорил: "Умей превращать камень преткновения в катящийся камень. Если что-то вас огорчило или вы вдруг оказались перед лицом больших трудностей, старайтесь повернуть проблему таким образом, чтобы обнаружить в ней что-нибудь положительное, и тогда она не будет казаться вам столь неразрешимой и мрачной". Это очень хорошо, потому что теперь вы обнаружили в себе силы, способные преодолеть эту проблему, а значит, и я это гарантирую вам, вы ее преодолеете. Девять раз из десяти вы сможете это сделать". Конечно, этот принцип не всегда у меня срабатывал, но для Брюса он срабатывал, и нет сомнения, что это происходило потому, что у него был талант.

Брюс никогда не был мелочным и редко был вздорным. Он не терпел гордыни, но был человеком, уверенным в себе, хотя порой он расстраивался из-за какого-нибудь пустяка. Эдриан Маршалл вспоминает, как сильно был расстроен Брюс, когда один инструктор по каратэ из Лос-Анджелеса заявил, что он обучал Брюса некоторым техническим приемам. Узнав об этом, Брюс не на шутку разбушевался. Он не был обижен тем, что люди могут подумать о том, что он еще чего-то не знает и не умеет, и продолжает изучать технику. Он также никогда не скрывал своих чувств по отношению к Ип Мэну, считая себя в неоплатном долгу перед ним, но его взбесил тот факт, что кто-то другой пытается присвоить себе те идеи и новшества, которые Брюс сам изобрел.

"Он был сильно расстроен", – вспоминает Маршалл. "Я должен сказать, что лично мне, то, что произошло, не показалось таким уж важным, но я могу себе представить, что если я в своей работе был бы новатором, а кто-то попытался бы присвоить себе мои идеи, я думаю, меня бы это тоже расстроило". Этот инструктор позже глубоко раскаивался в том, что он сделал такое заявление. Долгое время он жил в постоянном страхе, опасаясь прихода Брюса в его додзе (школу). Но у Брюса были более важные дела, чем мстить этому инструктору.

Если гора не идет к Магомету, то Магомет сам идет к горе. Брюс понял, что единственный способ, которым он может преодолеть барьер, препятствующий его успеху в Голливуде, это сняться, пусть даже не в главной роли, в фильме, связанном с воинскими искусствами. Как только он появится на экране, как только более широкий международный круг зрителей увидит его в полнометражной картине и оценит замечательное искусство кунг-фу в его исполнении, вот тогда он сможет приступить к претворению в жизнь основной части его многолетнего плана. В его голове зародилась идея фильма "Молчащая флейта".