Путь друг к другу (СИ)

Глава 17: Цели и результаты

Лекамир потирая виски и, глубоко вздохнув, опять посмотрел на старейшин, которые полночи его донимали. Он и так устал после битвы и был не в настроении и дальше выслушивать их непонятные речи. Они так тараторили, что он с трудом понимал, что те от него хотят.

Но одно он знал точно. Эти старики были под впечатлением от Аккеса, и именно это было причиной их очередной ссоры. Один обвинял второго в том, что он вызвал приспешника Глубинного и, принося ему жертвы, просит выступать на его стороне. В ход так же пошли обвинения в стремлении завоевать себе все земли остальных племён. Второй же, по сути, обвинял первого в том же самом.

Лекамир долго не мог понять, что этим двум склочникам от него надо, и вынужден был просто сидеть и слушать все их домыслы, даже немного радуясь, что не всё понимает. Он-то знал, что Многоликий, или, как его тут называют, Глубинный, не имеет никакого отношения к появлению Аккеса. А что именно является источником его сил… тут уже он не брался ничего утверждать.

Наконец, оба вождя решили ему прямо высказать, что, собственно, они от него хотят. Как оказалось, надо всего лишь уничтожить монстра Глубинного. На что Лекамир хмыкнув, отказал и, не вдаваясь в особые разъяснения, просто ушёл.

Все те легенды, что ходят о "герое Лекамире" соответствовали правде, хотя барды в своих песнях и приукрашивают эти истории для того, чтобы впечатлить слушателей. Да и в Люкенском замке нет ни одного воина или рыцаря сильнее и опытнее его. Тем не менее, он всё же человек, и за время своего путешествия встречал и более сильных воителей, чем он сам, просто не настолько прославленных бардами. Но почему-то, наслушавшись тех историй, многие начинают считать его чуть ли не равным Небесному. И пусть здесь, на островах, нет бардов, всё же, стоило ему один раз побороть какого-то зверя, его начали чуть ли не боготворить. А между тем, рядом с ним жрица, которая хоть и меньше его в два раза и ниже на две головы, а всё же превосходит его в воинском умении. Но её можно понять, она божественная посланница. Но то, что варвар из диких земель, богами забытых мест, превосходит его, не просто раздражало, но и пугало…

Он знал, что не выстоит против него. Это знание задевало его гордость, но он всё же признавал это. Так что всё, что ему остаётся, — это держаться от Аккеса подальше, а остальных держать ещё дальше.

Раньше он думал, что вся эта неведомая сила лишь следствие сплетен. Что он просто искусный воин, слава которого пошла из-за пересудов испуганных крестьян. Но после сегодняшней ночи рыцарь осознал, что за этими слухами действительно что-то стоит. И это ему не нравилось.

Чувство, что он не в состояние защитить тех, кто на него полагается, больно щемило грудь. Он боялся даже за Риану. То, как он на неё смотрел, и как она сама каждый раз замирала перед ним, словно испуганная лань, беспокоило его всё сильнее. А ведь она единственная, кто способен противостоять этому монстру.

Но больше всего он боялся за Зику, потому что она уж точно никак не сможет себя защитить.

Мысли о ней вдруг словно разбудили его. Лекамир почувствовал желание непременно убедиться, что с ней всё в порядке. Он не видел девушку с ночи, когда отправил её к Риане.

Однако когда он пришёл к женскому дому, то никого там не нашёл. Точнее оставались там только старики и дети, что в принципе не удивительно, день в самом разгаре, и все ушли по своим делам. Только вот, чтобы вообще никого не было… это странно.

Расспросив тех, кто остался, он узнал, что мужчины пошли восстанавливать поломанные ворота. Причём помогали даже те, кто ещё вчера ночью числились врагами и разрушили эти самые ворота. Женщины же ушли готовить для своих мужчин и для гостей.

Посмеиваясь про себя над словом "гостей", Лекамир, тоже направился к воротам. Вполне вероятно, что там потребуется и его помощь. И хотя он с радостью прилёг бы где-нибудь хотя бы на пару часиков, он упрямо продолжал идти. Ему всё равно не уснуть, пока не увидит Зику. Хотя с другой стороны, вокруг неё и так полно людей, да ещё и соплеменников, а ещё Риана. Что ей может угрожать?

— Поразительно! — выговорила Риана, с широко распахнутыми глазами наблюдая за тем, как, женщины фаршируют гуся. — И это потом едят?

Зика рассмеялась, видя её крайнее изумление.

— Ещё как. За обе щёки.

Они обе находились среди стряпух, которые в быстром темпе пытались наготовить еды на целую ораву мужчин. Казалось, никого и не заботила ночная битва. Разве что только на Аккеса ещё сильнее стали коситься, даже жители Еттомуна, что уж говорить о тех, кто пришёл из Оллушона. Ведь именно их соплеменников он вчера убивал. Каждый потерял друга или товарища, но никто не спешил мстить. Во-первых, они восхищались им как воином, а во-вторых боялись, что та же участь постигнет и их. Поэтому опасались даже подходить к нему.

Но, несмотря на отчуждение людей, Аккес всё равно оставался в самом центре их внимания. Оголившись по пояс и завязав волосы на затылке, он вместе с остальными вкапывал брёвна частокола, восстанавливая то, что было разрушено. Другие мужчины поначалу шарахались от него, но через какое-то время, попривыкнув, спокойно помогали.

Это было настолько удивительно, что даже не верилось.

Эгрант, который сидел недалеко и, по причине слабости, мало чем мог помочь, не переставал улыбаться, наблюдая всю эту картину. А когда Риана вопросительно на него посмотрела, только развёл руками. Аккес же не обращал внимания ни на избегающих его мужчин, ни на удивлённые лица. Ему было всё равно кто что подумает или скажет. Ему хотелось помочь, и он помогал. Он чувствовал, что таким образом хоть как-то сможет оправдаться за свои деяния.

И это работало.

Островитяне, что-то бубня, через какое-то время уже без опаски смотрели в его сторону и не боялись подходить. Даже перестали отскакивать, когда он подходил. И Аккес поймал себя на том, что ему даже нравится работать вместе с ними. Выкапывать яму, ставить бревно, закреплять его. Тяжёлый физический труд помогал избавиться от тяжёлых мыслей.

Поэтому он не обращал внимания ни на пот, стекавший по лицу, ни на грязь, прилипшую к телу. Пару раз он даже улыбнулся, когда остальные рабочие над чем-то звонко рассмеялись.

Во время перерыва, когда все радостно побежали к женщинам за едой, он присел в стороне от остальных. Всё же несмотря на общее дело, он не чувствовал себя частью их компании, да и не хотел. Старые привычки так просто не пройдут. А он любит быть в одиночестве.

— Устал? — раздался вопрос и, подняв голову, он увидел подошедшую к нему Зику. Она держала в руках чашку с водой и миску с едой.

— Это полезная усталость, — улыбнулся он, принимая еду и жадно отпивая воды.

Зика присела на корточки рядом с ним, смотря, как он пьёт.

— Я же тебе говорила, что ты зря считаешь себя злодеем. Ты же делаешь очень хорошее дело, и многие уже смотрят на тебя с одобрением.

— Да уж. Всю жизнь мечтал заработать одобрение лесных варваров, — он вернул ей пустую чашку и принялся за еду.

Зика хихикнула.

— Я тоже отсюда, если забыл. Да и ты, как я слышала, тоже вырос в лесах.

Отвлёкшись от еды, он усмехнулся девушке.

— А я не говорил, что я сам не варвар.

— Зика! — раздался громогласный голос Лекамира, от которого все моментально повернулись к рыцарю. Сам же он, позабыв про сонливость, которая буквально не так давно валила его с ног, широким шагом шёл прямо к Аккесу и Зике. Выражение лица его было таким сердитым, что девушка подскочила, испуганно глядя на него и не понимая, почему он злится.

— Отойди от него! — злобно прошипел сквозь зубы рыцарь, обхватывая её рукой за талию и толкая себе за спину, одновременно продолжая пристально смотреть на Аккеса.

Аккес же отставил миску с едой и поднялся, с отрешённым спокойствием встретив его злобный взгляд.

— Но, Лекамир, — начала Зика, пытаясь выйти из-за его спины. — Я всего лишь принесла ему еды.

— Я тебе говорил, не приближаться к нему! — Лекамир был просто взбешён, когда увидел их вместе.

Аккес же стоял совершенно спокойно, несмотря на то, что был безоружный и обнажён по пояс. В то время как злобный рыцарь напротив, мало того, что возвышался над ним на голову и был заметно крупнее, ко всему прочему до сих пор был в боевом облачении и при оружии. Он только отметил, как шлемоголовый осторожно заслонил Зику от кажущейся ему опасности и не побоялся выступить против него, хотя видел, на что Аккес был способен.

Эта мысль заставила его улыбнуться. Он был рад, что у Зики есть такой защитник.

Лекамир же по-своему истолковал его ухмылку. Ему показалось, что Аккес над ним насмехается, и это ещё больше его разозлило.

— Лекамир, Лекамир, — хватала его за руки Зика, чуть ли не плача. — Тебе нечего бояться. Он ни разу не тронул меня.

Рыцарь вдруг резко обернулся к девушке.

— Что значит "ни разу"?

Зика запнулась, испуганно посмотрев на разъярённого рыцаря.

— Мы разговаривали… раньше… Он…

— Что ты вообще забыла рядом с ним?!

Зика вдруг выпрямилась и, нахмурившись, посмотрела на него.

— Он ничего мне не сделал, Лекамир! — крикнула она так, что тот опешил от удивления. — Наоборот, он помог мне, за что я ему благодарна. И он не такой плохой, как ты думаешь!

Лекамир выглядел настолько удивлённым, что даже Аккес не сдержал улыбки, чувствуя некую гордость за неё. Похоже, это был первый раз, когда она повысила на него голос, и тупая башка явно не привык к подобному.

— Что здесь происходит? — послышался настороженный голос Рианы, которая, заметив, что назревает конфликт, поспешила к друзьям.

Аккес видел, что двое перед ним продолжают сверлить друг друга взглядом и перестали обращать на всё остальное внимание, поэтому он сам повернулся к жрице.

— Железная башка приревновал, — сказал он, кивнув в сторону рыцаря.

— Если бы ты подумал хорошо, то заметил бы, что он нам не опасен, — всё ещё сердито говорила Зика.

Лекамир же уже пришёл в себя и не менее грозно отвечал:

— Ты что не слышала, что произошло вчера? Он опаснее любого на этом острове, — рыцарь обернулся и указал рукой на Аккеса, который продолжал спокойно стоять на месте, скрестив руки на груди.

— Лекамир, прошу тебя, успокойся, — примирительно сказала Риана.

— Как я могу быть спокоен, если этот ненормальный находится рядом с нами. Кто знает, что ему придёт в голову в следующий раз? И в какой момент он перебьёт уже всех нас?

Он опять злобно посмотрел на Аккеса, не обращая внимания на Зику, которая пыталась его успокоить.

— А ты, я смотрю, прямо не можешь дождаться, когда это произойдёт, — сказал тот.

— Я просто знаю, что рано или поздно твои и без того кровавые руки начнут убивать без разбора, и хочу, чтобы в этот момент все те, кто мне дорог, были как можно дальше от тебя, — едва сдерживаясь, прошипел рыцарь. — В отличие от тебя мне есть, кем дорожить, и я забочусь о них.

— В таком случае делай это почаще, — вспылил Аккес, раздосадованный тем, что громиле удалось задеть его за живое. — Может, тогда бы Зике не пришлось плакать одной у реки.

Лекамир резко замер, услышав эти слова, и так же резко обернулся, глянув на Зику. Та же, наконец, отцепилась от его руки и опустила голову.

— Ты плакала?

Риана же наоборот удивлённо посмотрела на Аккеса. Ей не нравился весь этот конфликт, и она надеялась, что он прекратится до того, как в ход пойдут кулаки и оружие. Потому что тогда ей придётся вмешаться, а она очень не хотела нападать на Лекамира. Но ещё больше не хотела нападать на Аккеса, провоцируя его.

— Да… — призналась Зика.

— Что случилось, кто тебя обидел? — не унимался Лекамир, в ужасе смотря на девушку. Почему он не знал?

— Они… мне сказали… что я бесполезная и позорю своё племя. Поэтому, тебе вместо меня, подарят другую.

— Да что за чушь! — Лекамир уже забыл обо всём вокруг, полностью переключившись на неё. — С чего они так решили?

— Потому что… — она опять опустила глаза и заговорила тише, — я должна была полностью слушаться, ухаживать за тобой и… делить с тобой постель…

— Что? — ошарашенно уставился на неё Лекамир.

— Это обязанность любой ассаны.

— Тебе было восемь лет.

— Двенадцать.

— Да какая разница. Ты была ещё ребёнком, как они вообще могли поду…

— Но теперь-то я уже не ребёнок! — вскрикнула Зика, опять подняв голову.

Лекамир, отшатнувшись от неожиданности, удивлённо посмотрел на неё. Зика же, едва сдерживая слёзы, пристально смотрела ему в глаза.

— Я больше не ассана! И я больше здесь не останусь! Но я хочу оставаться всегда с тобой… — смахнув навернувшиеся слёзы, Зика отвернулась и дрожащим голосом сказала: — Я должна помочь с готовкой.

И не дожидаясь того, чтобы её остановили, она поспешно пошла к остальным женщинам.

Лекамир, наконец, оправился от шока и тут заметил, что рядом стоят люди и перешёптываются, бросая на него любопытные взгляды. Благо языка они не понимают, зато Риана и Аккес всё прекрасно поняли. Повернувшись к своему главному раздражителю, он заметил, что Аккес по-прежнему невозмутимо стоит на месте и смотрит вслед удаляющейся Зике. Потом увидев, что рыцарь недобро сверлит его взглядом, фыркнул.

— Тупоголовый, — сказал он осуждающим тоном. — Мне понадобилось всего несколько минут, чтобы понять, что она влюблена в тебя до кончиков волос. А ты знаешь её сколько? Семь лет?

— Заткнись, — буркнул Лекамир и пошёл за девушкой. Он чувствовал, что разговоры на сегодня ещё не закончились.

Усмехнувшись вслед рыцарю, Аккес уже собирался вернуться к работе, как заметил Риану, которая всё ещё стояла на месте и чему-то улыбалась, глядя на него. Он нахмурился.

— Так значит, в тот вечер я прервала вашу беседу.

Аккес ничего не ответил, только отвернулся. Ему вовсе не хотелось, чтобы кто-то об этом знал, но он сам виноват, раз поднял эту тему. Но это нужно было сделать, иначе эта недосказанность так бы и висела между ними. А этот кусок мышц сам вообще никогда не догадается. И хотя рыцарь ему не нравился, он нравился Зике…

— И всё-таки, ты хороший.

— Может, хватит уже? — огрызнулся он, глянув на жрицу.

— Что? — с вызовом посмотрела на него Риана. — Правда глаза колет?

И, засмеявшись, тоже пошла обратно, не обращая внимания на перешёптывания. Островитяне явно решили, что разразилась большая ссора, но понятия не имели о её причине.

Аккес же раздражённо вздохнул, но зацепился взглядом за Эгранта, который сидел неподалёку и улыбался так, что едва ли не светился как солнце.

— Завязывай это! — угрожающе сказал Аккес.

— Ничего не могу с собой поделать, — ответил Эгрант, разводя руками. — Впервые вижу тебя в качестве миротворца, сводника и вообще милого парня.

— Я смотрю, тебе очень из-за этого весело.

— Ты просто не представляешь насколько.

Аккес обречённо покачал головой и, отвернувшись от чересчур позитивного друга, принялся доедать свой обед, который уже успел остыть к этому времени.

Лекамир уже давно не чувствовал такую растерянность. Зика удивила его настолько, что он впервые не решался с ней заговорить. Но теперь многое становилось понятно. Особенно из того, что происходило в первый год их совместного путешествия.

— Зика, — позвал он её, подходя к группе женщин, занимающихся готовкой.

Она опустила плечи, словно готовилась к чему-то плохому и обернулась. Взгляд был упрямым. Это в очередной раз удивило его. Лекамир теперь, наконец, обратил внимание на то, что она действительно изменилась. Начиная с прошлого утра, когда практически в открытую насмехалась над главой племени. Тогда он не придал этому значения, но теперь вспомнил, что подобное поведение среди местных считается серьёзным проступком. Ведь старейшину тут чуть ли не к божествам приравнивали. А тут такое неповиновение. А теперь оказывается, что на неё повлиял этот безумец. Он никак не мог понять, считать это за благо или нет? Но в любом случае это всё равно выводило его из себя. А больше всего его злило то, что Зика выплакивала свои проблемы не ему, а кому-то другому.

Когда девушка подошла, он мягко ей улыбнулся, чтобы она лишний раз не пугалась, и сказал:

— Пойдём куда-нибудь, поговорим. Ты мне всё расскажешь, хорошо?

Девушка, насупившись, кивнула и последовала за ним.

Они шли какое-то время в полной тишине, пока наконец не достигли противоположной стороны поселения, где Лекамир, прислонившись спиной к ограде, серьёзно посмотрел на девушку.

— Итак, Зика… Что происходит? — сказал он строгим голосом, от которого она вся поёжилась. Таким тоном он говорил, только когда был чем-то сильно недоволен.

— Происходит? — переспросила она, пытаясь понять, что именно он имеет в виду.

— Ты ничего мне не рассказываешь, плачешь украдкой, секретничаешь с этим ненормальным. Я ничего не понимаю. Раньше ты от меня ничего не скрывала.

— Я и не думала ничего скрывать, — тихо произнесла она, чувствуя себя опять маленькой девочкой. Как ей надоело это ощущение, даже в том случае, когда говорит с Лекамиром. Ей хотелось быть сильной и перестать чувствовать себя такой жалкой. — Просто… я не хотела сюда возвращаться, — она хмуро огляделась вокруг. — От этого места у меня не самые лучше воспоминания. И тут мне постоянно напоминают о том, кто я такая. Ассана. Человек лишённый воли. Тот, за кого всё решает кто-то другой.

— Я же говорил тебе…

— Да я знаю… — она опустила голову. — Но когда они узнали, что ты… не притронулся ко мне, то решили, что ты привёл меня, чтобы вернуть.

— Зика ты же знаешь, что это не так.

— Знаю. Но вот они нет.

— Послушай, Зика, — мрачно начал Лекамир, отведя взгляд в сторону. — Я бы никогда… Ты была маленькой девочкой. Я всегда относился к тебе как к сестрёнке. И даже когда ты выросла, я всё равно видел в тебе ту маленькую девочку. Я хочу сказать, что… ох…

Он раздосадовано потёр шею, пытаясь подобрать слова.

— Я знаю, Лекамир. Я знаю, как ты ко мне относишься, но долго думала, что я всего лишь обуза…

— Ты никогда не была для меня обузой… ну то есть может в самом начале, но и то ненадолго. Я быстро к тебе привязался.

— Но лишь как к маленькой девочке, которой нужна защита… — она грустно улыбнулась, но потом твёрже посмотрела на него. Сейчас или никогда. Она должна сказать всё что на душе, пока у неё хватает духу. — Я уже не маленькая, Лекамир. И я никогда не относилась к тебе как к брату. И ни разу за всё это время не пожалела, что ушла с тобой. Ты для меня дороже всех остальных, — она чувствовала, как нещадно краснеют её щёки, но не хотела останавливаться. — И пусть мои чувства останутся безответными, я хочу, чтобы ты знал, что мне никто кроме тебя не нужен. Мне всё равно, даже если ты женишься на ком-то. Я просто хочу оставаться рядом с тобой.

— Зика… — потрясённо выдохнул Лекамир. Когда Аккес сказал про влюблённость, он решил, что тот просто издевается. Он ведь даже не подозревал об этом. — Ты не думала, что это может быть просто чувство благодарности? Когда мы встретились впервые, меня тут воспринимали как героя, спасителя. Я был значительно старше и сильнее, я был единственным, кого ты знала после того, как мы ушли.

— Может тогда двенадцать лет разница в двенадцать лет и казалась огромной. Ты был почти в два раза старше. Но теперь все по-другому, Лекамир. Я, правда, относилась к тебе как к герою, но потом узнала тебя как человека. Ты неуклюжий, невнимательный, а ещё неряха, — она улыбнулась, — но это не имеет для меня значения. Я просто хочу быть рядом с тобой, что бы ни случилось.

Зика опустила голову, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Лекамир, вздохнув, притянул девушку к себе, целуя её в макушку. Всхлипывая, она обхватила его руками и прижалась к его груди.

— Маленькая глупая девочка, — мягко сказал он.

— Ну и что… — всхлипывая, сказала Зика. — Я всё равно люблю тебя.

— Это ненадолго. Скоро ты поймёшь, что я простой заурядный человек с кучей недостатков.

— То есть, есть что-то похуже вонючих сапог, — сквозь слёзы улыбнулась девушка.

Лекамир усмехнулся.

— Что может быть хуже вонючих сапог? — но потом, погладив девушку по голове, грустно произнёс. — Ты ещё молодая и наивная. Ты вскоре встретишь какого-нибудь такого же молодого парня и поймёшь, что я всего лишь старый вояка, который только и может, что махать мечом.

— Ты не старый, — упрямо сказала Зика.

Лекамир опять погладил её по голове.

— Ну, может и не старый… но всё же есть лучше и моложе.

— Не хочу ни лучше, ни моложе.

Рыцарь вздохнул.

— Я просто прошу тебя смотреть по сторонам. Я не хочу, чтобы ты страдала. А оставшись со мной, ты вряд ли станешь счастливой.

Зика ничего не ответила, только крепче вцепилась в него.

— Обещай мне… — он приподнял её голову, заставляя смотреть ему в глаза. — Пообещай, что будешь обращать внимание на других мужчин, и если тебе кто-то понравится, скажешь мне об этом.

Зика упрямо смотрела на него, но и Лекамир не собирался отступать. Наконец, она смиренно вздохнула и ответила:

— Хорошо. Обещаю.

— Вот и славно, — улыбнулся он и поцеловал девушку в лоб. — А теперь пообещай, что больше не будешь плакать в одиночестве, и если что-то случится, сразу расскажешь мне. И ещё пообещай больше не подходить к Аккесу. Он опасен.

— Я обещаю рассказывать, но Аккес не опасен. Он на самом деле очень добрый. Тебе стоит быть терпеливее с ним. Возможно, вы сможете подружиться.

— Вот это точно невозможно, — скривился Лекамир.

— Я тебе многое пообещала, теперь и ты пообещай, что не будешь к нему слишком строг и постараешься увидеть в нём и хорошее.

Лекамир хмуро на неё посмотрел, но потом улыбнулся.

— Это справедливо. Ну, хорошо. Я постараюсь.

Зика тоже довольно улыбнулась и опять порывисто обняла рыцаря.

Лекамир же смотрел на неё и понимал, что перед ним уже не маленькая девочка, которую он поднимал одной рукой и нёс по размытой дождём дороге. Перед ним действительно молодая красивая девушка. Только вот он настолько привык считать её своей маленькой сестрёнкой, что её заявление о том, что она смотрит на него как на мужчину, ставило его в тупик. Более того, даже смущало.

Но две вещи он знал точно. Первое, он ни за что не оставит Зику здесь одну. Раньше ему казалось, что чем дальше она будет от Аккеса, тем лучше. Однако если местные к ней так относятся, то и речи не может быть о том, чтобы тут задерживаться. Он вдруг вспомнил, что Зика ни разу не спрашивала о доме и не выражала желание его посетить. Об этом стоило задуматься…

Ну а второе, что он понял. Никаких больше подарков за подвиги. А то вручат ему ещё дюжину девиц. Он конечно не жалел о том, что судьба свела его с Зикой, но всё же второго такого опыта он не хотел.

Отправиться в путь было решено на следующее же утро. У каждого была своя причина поскорее покинуть это место, и потому никто не был против.

Жители поселения же провожали их чуть ли не всем составом. Все они радовались так, будто настал большой праздник. На самом деле же радость была из-за того, что все считали, будто "команда героев" отправляется на битву с ведьмой, и потому всеми силами их поддерживали. Они надавали с собой кучу еды и тёплых шкур, так как их гости держали путь на север, да ещё в горы, где стоял сильный холод.

Лекамир, уже знавший о капризах природы на острове, не споря, взял предложенные шкуры, как и Зика. Риана начала было отказываться, но Лекамир не стал слушать её объяснения и просто дал в руки ворох одежды. Эгрант долго кривился, но в конце концов тоже взял. А Аккес, ничего не говоря, выбрал самую лёгкую накидку, более похожую на короткий плащ, и удовлетворился этим.

— Нам нужно идти к тем горам, но не стоит двигаться напрямик, лучше обогнуть немного справа, — сказал Лекамир, закрепив за спиной дорожный мешок и оглядывая остальных. Он как всегда взял на себя основной груз, но, казалось, даже не чувствовал весь его вес на плечах.

— Почему не напрямик? — спросил Эгрант, который уже тоже собрался и тщательно рассматривал свои карты. Было решено, что для того, чтобы найти амулет, прежде всего, нужно поговорить с ведьмой. Если она действительно из пространственных стражей, в чём он был уверен, то только она и сможет дать ему дельный совет. Поэтому он с энтузиазмом приступил к изучению их маршрута.

— Потому что там предгорное племя. Не помню, как называется…

— Сикоор, — тут же подсказала Зика.

— Верно… Так вот в Сигоре не такие враждебные жители и они могут нам значительно помочь с поисками ведьмы. Кто если не они могут знать, где та живёт. Поэтому мы направимся туда.

— А ты значит, теперь командуешь всеми? — спросил Аккес, бросив на рыцаря насмешливый взгляд.

— Я считаю, что имею на это право, раз уж я единственный, кто здесь уже бывал, — сказал Лекамир, с прищуром глянув на того. — К тому же, я старше и опытнее.

— Ты не старше меня, — невозмутимо ответил Аккес, заканчивая закреплять свои мечи и последний раз проверяя, надёжно ли они сидят в ножнах.

— Сомневаюсь… — подозрительно осмотрел его Лекамир. Аккес на его взгляд не выглядел даже на тридцать, хотя и на зелёного юнца уже не походил. — И сколько же тебе лет?

— Я не знаю, — равнодушно пожал плечами Аккес. — Но точно больше, чем тебе.

— Ты уверен? — рассмеялся рыцарь. — С чего вдруг? Ты ведь сам сказал, что даже своего возраста не знаешь.

Аккес бросил на него раздражённо-усталый взгляд, а потом повернулся в сторону.

— Эгрант, сколько там мне лет?

Эгрант, который всё ещё был поглощён своими картами, ответил, даже не вникая в вопрос:

— Сто четыре.

Аккес под всеобщее молчание, беззаботно повернулся обратно к рыцарю и кивнул.

— Уверен.

Тишину прервал всё тот же Эгрант, который поднял голову от своих свитков.

— Слушай, Лекамир, я убеждён, что ведьма на этом участке, если мы пойдём… — он, наконец, увидел, что все стоят как будто онемевшие. — Что не так?

— Как тебе может быть сто четыре года? — вдруг воскликнул Лекамир. — В этом случае, ты должен быть дряхлым стариком.

Аккес, в свойственной ему манере, холодно усмехнулся и, ничего не ответив, развернулся и пошёл к выходу из поселения. Лекамиру же только и оставалось, что адресовать вопрос Эгранту.

— Как это возможно?

— Ну, физически ему около двадцати четырёх, если тебя это интересует. Но прожил более ста лет, это правда. Просто он долго не старел.

— Но как?

— Магия Дракона, — улыбнулся Эгрант, как будто это всё объясняло, и опять ткнул пальцем в карту. — Посмотри сюда, если мы пойдём этим…

Не слушая их, Риана стояла неподалёку и удивлённо смотрела на удаляющегося Аккеса. И картинка в голове начинала складываться. Теперь ей, по крайней мере, стало ясно, откуда у него взялись такие боевые способности и опыт. Он, как и она, тренировался годами. Почти столетие.

— Эй, там. — Аккес вдруг обернулся и крикнул остальным. — Если мы хотим всё успеть, нам лучше отправляться прямо сейчас. И железная башка может быть главным, если ему так хочется.

— О, наш старейшина дал добро, — язвительно сощурился Лекамир. Хотя он до сих пор не хотел верить, что ему столько лет, и продолжал думать, что это просто розыгрыш.

— Если уж считать, то Эгрант старше нас всех вместе взятых, — ничуть не смутился Аккес.

Лекамир заскрипел зубами, а Зика восхищённо спросила:

— И что, вы навсегда останетесь такими молодыми?

Эгрант ей улыбнулся.

— Я да. А вот Аккес уже лет десять как взрослеет. Он прожил около восьмидесяти лет в возрасте четырнадцатилетнего. Но теперь он обычный человек, как и все.

— Потом наболтаетесь, — хмуро сказал Лекамир. — В одном я с этим старичком согласен, нам надо выдвигаться в путь.

Больше пререкаться никто не стал. Да и никому не хотелось, идя по лесной и холмистой местности и неся нелёгкую поклажу с собой, ещё и разговаривать.

Лекамир, как и раньше, шёл первым, остальные в том же порядке за ним. Разве что Аккес не хотел идти рядом и постоянно отлучался вперёд, разведывая территорию. Ему казалось, что остальные двигались слишком медленно, но ни слова в упрёк он не сказал. К тому же это даже лучше, если он заприметит опасность впереди, то успеет предупредить о ней остальных.

Но путь был довольно лёгок, и к вечеру, когда они нашли место для ночлега, так ничего интересного и не произошло. Путники устроились на небольшой поляне возле склона, где была хорошая видимость и позиция, на случай, если вдруг кто вздумает на них напасть.

Зика тут же принялась за приготовление ужина. Лекамир с Эгрантом, склонившись над картами, в очередной раз принялись обсуждать их маршрут. Аккес же, не изменяя привычкам, устроился в стороне от остальных и принялся стругать какие-то ветки.

Риана оглядела всё это и грустно вздохнула. В последние дни она чувствовала себя лишней. Словно все справляются сами, а в ней и вовсе нет никакой необходимости. Она не умела толком готовить и потому не могла помочь Зике. Хотя кое-чему уже научилась, но всё же этого было недостаточно. То же самое и по отношению к Лекамиру с Эгрантом. Жрица в этом мире находилась недавно и имела смутное представление о местных землях, так что и тут она была бесполезна. Аккес же вообще не нуждался в помощи, наоборот складывалось впечатление, что он всячески её избегал. Несмотря на некоторые изменения, которые произошли с ним, он по-прежнему оставался замкнутым и себе на уме.

Тем не менее, Риана всё же рискнула к нему подойти.

Аккес сидел у подножья дерева и сосредоточенно заострял кончик ветки. У него было немного металлических наконечников, и он решил соорудить себе несколько боевых стрел, на случай угрозы. Но помимо этого следует запастись и обычными, просто с заострённым концом. От них пользы немного, но подбить зверя сгодятся.

Он как раз достал из сумки запасённые заранее перья. Они были мягковаты для стрел, но за неимением ничего другого и такие сгодятся. Не отвлекаясь от дела, он заметил, как жрица подошла ближе и встала рядом с ним. Она прислонилась спиной к другому древу, которое росло рядом, так что получалось, что она вроде как просто стоит и так же, как и он, смотрит на лагерь, где суетилась Зика, готовя для всех еду.

Аккес продолжал её игнорировать, сосредоточившись на стреле, закрепляя на ней перья. Но каждой клеточкой своего тела он чувствовал её присутствие и ждал, когда она заговорит. Она не могла не заговорить, раз уж подошла.

— Однажды Дракон сказал, что его спас мальчик, — наконец, сказала жрица, и Аккес усмехнулся сам себе. — Он так же сказал, что было это сотню лет назад.

Риана посмотрела на сосредоточенного Аккеса. Он не обращал на неё внимания, но она знала, что он её слушает.

— Это ведь был ты? Ты спас его тогда?

— Это имеет значение? — спросил он, исподлобья глянув на неё.

— Нет… — пожала плечами Риана. — Просто мне интересно, почему он решил продлить твою жизнь. Насколько я знаю, Первородные предпочитают не вмешиваться в дела простых людей.

— Деко любит вмешиваться, если ты не поняла.

— Деко?

Аккес поморщившись, отложил недоделанную стрелу и устремил взгляд на огонь в лагере.

— Так я стал его называть, ещё в детстве, после того, как он назвал мне своё имя.

— Он привязался к тебе, поэтому продлил твою жизнь?

— Возможно, — пожал плечами Аккес. — А может, просто не хотел оставаться один.

— А ты знал, что он собирается делать?.. В смысле, когда всё произошло.

— Знал. Он спросил меня. Я согласился, — Аккес опустил голову, вспоминая этот момент. Тогда ему казалось это просто замечательной мыслью. Он сможет дольше находиться рядом с Деко и даже поможет ему обрести свободу. Он и мечтать о таком не смел тогда.

— Это было тяжело? — вдруг спросила Риана, и Аккес немного удивлённо на неё посмотрел.

Другие бы стали завидовать, так как многие только мечтали о том, чтобы долго жить и не стареть. Но с другой стороны она тоже какое-то время жила, не взрослея. Возможно, только она и может понять не только плюсы подобного существования.

— Поначалу не очень. Я не сразу заметил разницу, лишь через некоторое время… — сказал он, вновь отворачиваясь и погружаясь в воспоминания. — А потом постепенно каждый следующий день становился похожим на предыдущий. Одно и то же… постоянно. Стало трудно отличать один день от другого. Я терял счёт времени, дней. Мне казалось, что какое-то событие произошло пару часов назад, а потом выяснялось, что прошёл месяц. Времена года ещё немного помогали ориентироваться. Но потом я стал путаться и в них. Произошло ли что-то этой зимой или предыдущей. Как будто он стёр само понятие времени для меня.

Риана, слушая его, грустно опустила глаза.

— Одно из последствий… да… Но одному справляться с таким, наверно, сложнее?

— Деко мне помогал. Он вскоре понял моё состояние и поэтому старался по мере сил мне помочь, каждый день придумывая что-то новое. Он многому меня учил. Техникам боя, языкам, некоторым наукам. Это было единственное, что я мог воспринимать и поэтому с радостью всё это осваивал. Хотя он утверждает, что почти ничего из этого мне в жизни не пригодится. Но это не давало мне сойти с ума. Поэтому в тот день, когда время ко мне вернулось, я вздохнул с облегчением. Я вновь стал расти и чувствовать мир вокруг.

— Тебе не было неприятно опять испытывать… потребности? Ведь появляется голод, холод, усталость, боль.

— Нет. Я был этому даже рад. Уж лучше боль, чем опять полное "ничто".

Глянув на него, Риана увидела в его взгляде мрачную решительность. И она могла его понять. Сама жрица, в отличие от Аккеса, с детства пребывала в таком состоянии, и оно было ей привычнее. Хотя у жриц всё происходило в более мягкой форме. Не так, как он описал. С другой стороны, на него могли подействовать эмоции и чувства, которые он испытывал в процессе "перехода". Или не испытывал… раз уж по его рассказам он перестал ощущать окружающий мир.

Как бы там ни было, всё это было позади. Для них обоих. Риана тихонько улыбнулась. Это был первый настолько длинный их разговор. Наверно, этому поспособствовало и то, что у них нашлось что-то общее. Помимо любви к оружию. Однако она до сих пор не совсем понимала, почему Первородный пошёл на такой шаг. Возможно, потому что Аккес являлся последним представителем народа, получившим дар от Акерты.

Риана грустно вздохнула. Знала ли она, что, передав свой дар людям, она обречёт их на уничтожение. Конечно, нет. А даже если бы знала, всё равно ничего не смогла бы сделать.

Девушка опять взглянула на Аккеса. Он же задумчиво смотрел перед собой. Ей было интересно, что же творилось в его голове, но она опасалась спрашивать. Боялась нарушить такой хрупкий момент единения, который внезапно возник между ними.

Внезапно он встал и, повернув голову, посмотрел на неё. И некоторое время так и стоял, словно разглядывал её, и Риана боялась даже пошевелиться, пока Аккес, наконец, не заговорил.

— Что бы ты там себе ни думала, тебе не следует приближаться ко мне.

Она поджала губы, чувствуя разочарование. Их хрупкое единение как ветром сдуло.

— Почему? Потому что ты хочешь убить меня? — спросила она, чувствуя, как внутри всё холодеет.

— По-твоему это недостаточно веская причина? — резко спросил он, заглядывая ей в глаза. Он пытался понять, почему она не боится его. Опасается да, но не боится. После всего, что он сделал, после всего, что сказал… Она стоит тут и разговаривает с ним.

Глупая… доверчивая… идеальная жрица. Пришедшая из своего идеального мирка. Чистая, искренняя и невинная, аж противно. Гораздо проще было бы считать её фальшивкой, но Аккес прекрасно понимал, что жрица и должна быть такой… чересчур правильной. Она словно бельмо на глазу в их грязном мире.

Но это ничего не меняет. Как только они достанут амулеты, как только Деко будет свободен — он убьёт её.

— Но почему? За что ты ненавидишь меня? — спросила Риана, так же пристально глядя на него в ответ. — Это… из-за шрама? — взгляд её переместился на его губы, где светлая бороздка начиналась под ноздрёй и пересекала обе губы, заканчиваясь на подбородке. — Я не хотела… хотя он смотрится неплохо. В том смысле, что он тебя не портит. Наоборот…

Она замолчала, потому что не знала, как он отнесётся к тому, что ей даже нравился его шрам. Пусть он и нарушал черты его лица, он в то же время делал его уникальным и привлекал внимание. Он словно говорил "посмотри, посмотри на меня", и взгляд сам тянулся…

Аккес же нахмурился, видя, как жрица вдруг бросила взгляд на его губы. Нужно было придумать побыстрее, что сказать, чтобы сменить тему. Но что он мог ответить? Любая причина, которую он мог назвать, была равноценна признанию своей слабости и её власти над ним. Даже его неуёмное желание найти и сразиться с ней говорило о его странной одержимости ею. Он это понимал, но не хотел, чтобы она знала, насколько велико её влияние на него.

В любом случае, он должен был её убить, хотя бы ради того, чтобы освободиться…

— Просто знай, — сказал он. — Придёт день, когда состоится наша битва. И если ты по-прежнему не будешь воспринимать меня всерьёз… я убью тебя.

И чтобы не продолжать этот разговор, он поднял свои стрелы и, развернувшись, ушёл глубже в лес. Он чувствовал потребность проветриться. А ещё подумать…

Дотронулся до губ, он задумчиво провёл пальцем по небольшой бороздке шрама.

Риана же, широко распахнув глаза, смотрела ему вслед, пытаясь понять, почему в его словах чувствовалась обида. Хотя слова были полны угрозы, в них не чувствовалось ни злости, ни ненависти. Осознав это, она улыбнулась. Возможно, если она поймёт откуда эта обида и сможет как-то это исправить, то они, наконец, смогут поладить.

Но после их разговора Аккес стал ещё более отстранённым. Всё то время, когда они шли, он пропадал где-то впереди, или позади. Лишь в редкие моменты присоединялся к основной группе, и то ненадолго. А по вечерам он не показывался на глаза, хотя Риана чувствовала его присутствие и иногда готова была поклясться, что он смотрит на неё. Но она не могла с уверенностью сказать, на самом ли деле это так или ей просто кажется.

В целом их путешествие было на удивление спокойным. Не было ни преследователей, ни нападения диких животных, хотя чем ближе они подходили к горам, тем холоднее становилось. Деревья редели, а тропинка уже уходила в гору. Лекамир по-прежнему обсуждал с Эгрантом их продвижение, и в конце концов они пришли к соглашению, что в поселение они не пойдут, остановятся неподалёку, а к островитянам пойдёт один Лекамир. Так будет и быстрее и проблем меньше.

Хотя, учитывая холод, долго оставаться на одном месте без крыши над головой было возможностью не из приятных.

Привал было решено устроить недалеко от замёрзшего озера. Поблизости находилась пещера, где можно было укрыться от ветра и развести огонь. И пока Лекамир ушёл к поселенцам, Зика с Рианой пытались расположиться в этой пещере. Зика как всегда хлопотала над обедом, а Риана всячески старалась ей помочь, да и научиться чему-нибудь ещё.

В скором времени еда была готова, а ночлег обустроен, хотя Лекамир до сих пор не вернулся. Эгрант вместе с Аккесом сидели возле пещеры и о чём-то беседовали, и потому, не имея никакого другого занятия, девушки решили прогуляться.

— Знаешь, когда я только прибыла в этот мир, вокруг лежал снег. Это был первый раз, когда я по-настоящему к нему прикоснулась, но ничего не почувствовала, — говорила Риана. — Терпеть я чувствую и мне жутко интересно.

— Хочешь посмотреть на озеро? — спросила Зика.

— Очень! — глаза жрицы загорелись интересом.

И недолго думая, они отправились прямо к озеру, которое просто поражало своей красотой. Идеально ровная поверхность сверкала как хрусталь, когда редкое солнышко пробивалось сквозь облака. Редкий снег лежал только с той стороны, где озеро граничило с горным склоном.

Риана, осторожно ступив на гладкий лёд, заскользила, размахивая руками.

— Невероятно, — воскликнула она.

— Осторожно, — смеясь, предупредила Зика. — Лёд очень скользкий.

— Я осторожно, — продолжала жрица, скользя по поверхности. В конце концов, не удержавшись, она упала и весело рассмеялась.

Зика, которая на льду держалась не лучше, постаралась подойти ближе и помочь, но, не дойдя до Рианы, тоже плюхнулась на лёд. И обе, потешаясь друг над другом, вновь рассмеялись. В конце концов, когда девушки подползли друг к другу, обнявшись, попытались подняться, но опять повалились прямо на лёд.

— Ох, я себе всё отшибла, — застонала Зика, тем не менее продолжая улыбаться.

— Теперь я понимаю, что такого интересного находят в этом дети, — улыбалась Риана, упорно продолжая подниматься. — Это же действительно весело.

Расставив руки в стороны для равновесия, она попыталась сделать ещё несколько шагов.

— Ты не иди, а пытайся скользить, — подсказала Зика, не рискуя опять подняться. С неё было достаточно падений.

Попытавшись так и сделать, Риана опять потеряла равновесие и грохнулась прямо на спину.

— О-ох, — простонала она. — Это не так просто, как кажется.

— Я думал, жрицы совершенны во всём, — послышался весёлый голос с берега.

Глянув в ту сторону, девушки заметили, как им машет Эгрант. Видимо, услышав смех, он пошёл посмотреть, что тут творится. Недалеко от него стоял и Аккес, но по его лицу, как всегда, сложно было сказать, что он думает об этой забаве.

— Ну, я с самого начала была бракованная, — крикнула она и рассмеялась, делая очередную попытку. — Так что ничего удивительного. О! У меня вроде начинает получаться.

Риана проехала немного, согнувшись в три погибели, но потом всё-таки опять грохнулась на лёд.

Зика, хихикая, тоже начала подниматься, а потом неуверенно устремилась вперёд, пытаясь догнать жрицу.

— Эй, где все? — послышался далёкий голос. И вскоре на берегу появился Лекамир, вернувшийся из поселения предгорного племени.

— Нас тут развлекают представлением на льду, — ответил Эгрант, когда рыцарь подошёл к ним. Ему действительно было весело наблюдать за неуклюжими попытками девушек прокатиться. Только вот Аккес стоял рядом, прислонившись к одному из валунов, и, скрестив руки на груди, хмуро смотрел на озеро. Похоже, он не разделял всеобщего веселья, и Эгрант надеялся, что хотя бы Лекамир посмеётся вместе с ним.

Однако когда рыцарь подошёл и увидел девушек, которые двигались к центру озера, на его лице отразился страх, и, вместо того, чтобы посмеяться он закричал:

— Немедленно возвращайтесь! Под озером тёплые ключи и лёд очень хрупкий.

Девушки, услышав крик, замерли на месте, а лёд, словно получив команду, начал трескаться. Риана, пытаясь сделать шаг к берегу, но словно по команде, именно в этот момент лёд под ней треснул, и нога провалилась. Потеряв равновесие, она упала назад, ударившись головой. Зика попыталась её поймать, но угодила в образовавшуюся полынью и упала в воду.

Наблюдая за этим, Лекамир начал ругаться, и даже порывался пойти к ним.

— Нельзя! — остановил его Эгрант. — На тебе броня, ты быстрее их пойдёшь под воду.

Смех прекратился моментально. И он начал лихорадочно осматриваться, ища способ вытащить девушек. Но ничего поблизости не было. Так же, как не было и Аккеса…

Но через несколько секунд он пронёсся мимо них, неся в руках верёвку, один из концов которой бросил им.

— Привяжите! — крикнул он, уже находясь на полпути к тонущим девушкам. Он на удивление легко бежал по льду. По крайней мере, первую половину пути. Потом он на всей скорости откинулся назад, продолжая скользить ногами вперёд, пока не добрался до разлома, который продолжал увеличиваться в размерах. Добравшись до края, он моментально погрузился в воду, которая обожгла его ледяным холодом.

Лекамир, замерев, смотрел на всё это в панике, не зная, что делать, пока Эгрант не толкнул его, напоминая, что надо привязать верёвку.

Аккес тем временем уже подплыл к девушкам. Зика отчаянно цеплялась за льдину и не отрывала глаз от Рианы, которая хотя всё ещё и лежала на льду, была без сознания. Её волосы рассыпались на бело-голубой поверхности, словно кровавое пятно. Но что самое ужасное, красный ручеёк стекал, показывая, что кровь действительно есть.

— Она… она… — только и говорила Зика с огромными от ужаса глазами.

Быстро оценив обстановку, Аккес повернул голову девушки на себя так, чтобы быть в центре её внимания.

— Слушай меня внимательно, отпусти льдину и обхвати меня.

— Она… она… — продолжала лепетать Зика.

— С ней всё будет в порядке, — медленно продолжал Аккес, чтобы достучаться до девушки. — Я её спасу. Но я не смогу держать вас обеих. Понимаешь?

Зика, стуча от холода зубами, кивнула.

— Поэтому ты должна крепко обхватить меня и ни за что не отпускать. Поняла меня?

Она вновь кивнула и попыталась повернуться, чтобы опять посмотреть на Риану, но Аккес, удерживая рукой её подбородок, повернул её обратно к себе.

— Забудь обо всём. Ты должна держаться за меня, чтобы я не отвлекался на тебя. Ты понимаешь? Если я буду отвлекаться, я не смогу ей помочь. Слышишь? Ты должна крепко держать меня. Так крепко, как только можешь. И помни, пока ты держишься, я могу сосредоточиться на жрице. Поняла меня?

Зика в очередной раз кивнула, отстукивая зубами дробь.

— Повтори, что поняла, — потребовал он от неё.

— Крепко… держаться…

— Вот и умница, — схватив её руку, он закинул её себе на плечо, и уже через мгновение она обхватила его двумя руками, продолжая бубнить себе под нос.

— Крепко держаться… крепко держаться…

Убедившись, что Зика делает всё как надо, Аккес, наконец, посмотрел на Риану. Подобравшись к льдине, с которой она вот-вот должна была соскользнуть в воду, он обхватил девушку, сдвинув с места, и только тут обнаружил пятно крови на том месте, где лежала её голова. На какой-то миг он удивлённо замер, глядя на это, но потом прогнал все мысли и сосредоточился на том, чтобы вытащить их и себя из воды.

— Тяните! — крикнул он, и верёвка, которую он обвязал вокруг себя, натянулась.

Но лёд под ними трескался, не давая выбраться из воды. Мало того, что мокрая одежда тоже тянула вниз, так ещё и каждое движение было титаническим трудом. Кое-как взобравшись на лёд, Аккес уже подумал, что они выкарабкались, как тот под их немалым весом треснул, вновь сбрасывая всех обратно.

Зика, уйдя под воду, в панике вцепилась в его шею, почти задушив своей хваткой. Стараясь вдохнуть хоть каплю воздуха, Аккес на миг выпустил жрицу.

Это было ошибкой.

Так как она, лишённая сознания, тут же пошла ко дну. Лишь сделав отчаянный рывок, Аккес ухватил её за руку и притянул к себе.

И тут верёвка на его груди резко дёрнулась, лишая его последнего воздуха и чуть не лишая заодно и сознания. Однако она же и вытянула их на поверхность, и всем удалось сделать отчаянный вдох ледяного воздуха.

Зика закашлялась, а Аккес жадно глотая ледяной воздух, пытался прийти в себя и сосредоточиться. Обхватив покрепче Риану одной рукой, другой он попытался вновь забраться на льдину. Верёвка что тянула и нещадно давила на грудь, передавалась сильнейшей болью.

Но эта боль напоминала ему о том, что он всё ещё живой, так же как и сопение Зики, раздававшееся у него под боком.

Только вот жрица выглядела хуже всех. Безжизненная и бледная, она, казалось, даже не дышала. Более того, она так и норовила ускользнуть и пойти ко дну. Аккес старался держать её, но его силы иссякали. А онемевшие пальцы отказывались слушаться. Когда верёвка очередной раз дёрнулась, от неожиданности он опять упустил её, но тут же, метнувшись, обхватил жрицу ещё крепче. Ну что за напасть?! Вот тебе и возвышенная идеальность. А ко дну идёт как вполне земной человек.

Очередной рывок верёвки вызвал дюжину витиеватых ругательств. И он уже чисто машинально повернулся так, чтобы Зике было проще держаться на поверхности, одновременно придерживая жрицу, чтобы и та могла дышать… если она вообще ещё дышит…

Наконец, их вытянули из воды и вскоре дотащили до берега.

Тяжело дыша, Аккес позволил себе немного расслабиться и просто разлёгся прямо на земле, наблюдая за тем, как остальные с выражением крайнего ужаса склонились к ним. У него уже не было сил о ком-то переживать, и он просто прикрыл глаза и забыл на некоторое время обо всём, в том числе и о холоде…

— Зика, ты цела?

— Крепко-крепко, — бубнила девушка, всё ещё цепляясь за Аккеса.

— С ней всё нормально… — выговорил Аккес. — Со жрицей что-то не так.

Лекамир, хмуро глянув на него, секунду колебался, но потом коротко кивнул, подхватил Риану на руки и направился к пещере, где они разбили лагерь.

— Эй, — тихо сказал Аккес, когда рыцарь удалился, и погладил Зику по мокрой голове. — Всё в порядке, можешь уже отпускать.

Но девушка, видимо не оправившись от потрясения, продолжала мёртвой хваткой обнимать его за шею. И Аккесу ничего не оставалось, как подняться и, взяв Зику на руки, как ранее твердоголовый взял жрицу, и понести к пещере, где должно было быть гораздо теплее, чем тут на озере, где их обдували все ветра.

Когда он вошёл внутрь, то заметил, что жрицу уложили недалеко от огня и Эгрант во всю над ней суетится.

Опустив Зику на ноги, он чуть ли не силой разжал её руки. Заглядывая ей в глаза, он улыбнулся.

— Всё закончено, вы спасены. А ты просто настоящая умница. Ты мне очень помогла.

— Она… С ней всё хорошо? — спросила Зика, всё ещё смотря на него большущими глазами, под равномерное выстукивание её зубов.

— Будем надеяться, главное, мы её вытащили.

— Хорошо-хорошо, — пролепетала девушка и задрожала.

— Тебе лучше одеть что-нибудь сухое и погреться у костра.

— Да… да…

— Всё хорошо?

— Да…

Убедившись, что с Зикой всё в порядке, Аккес ещё раз посмотрел туда, где лежала жрица. Рядом с ней и Эгрантом стоял шлемоголовый и странно на него смотрел. Уловив взгляд Аккеса, рыцарь сосредоточенно произнёс, явно через силу:

— Спасибо.

Его взгляд на миг метнулся к Зике, которая дрожащими руками доставала из сумки сухую накидку.

Аккес, усмехнувшись уголками губ, кивнул в ответ, принимая благодарность и, развернувшись, вышел из пещеры. Он свои вещи оставил снаружи, когда они пошли за девушками к озеру. И как он ни крепился, он и сам продрог до костей и если не найдёт сменную одёжу, то свалится с жаром. И тут уже никакая магия Эгранта не поможет.

Как только Зика пришла в себя, она выгнала мужчин из пещеры и начала раздевать Риану, откидывая мокрую одежду в сторону и закутывая её в тёплую меховую накидку. Эгрант сказал, что она ударилась головой, но в остальном её состояние не опасное. Тем не менее, вернувшись, он сел рядом с ней и больше не отлучался.

Через какое-то время к нему подошёл Аккес и молча встал рядом, сверля взглядом Риану. На нём была только простая рубашка и изношенные штаны, а мокрые волосы зачёсаны назад. Он не носил с собой много одежды, и оказалось, что это единственное из оставшегося сухим. Благо костёр немного согрел пещеру, и было не слишком холодно.

— Ты что-то хотел? — спросил его Эгрант.

Аккес какое-то время молча стоял, хмурясь, но потом всё же сказал:

— У неё была кровь.

— Она ударилась. Тебя это удивляет?

— Почему у неё кровь? — гневно спросил он, посмотрев на Эгранта. — Она ведь бессмертная.

Эгрант на миг замолчал, удивлённо осознавая, что Аккес единственный тут ещё не был в курсе того, что Риана почти стала смертной. Ему просто об этом не сказали.

— Уже нет, — послышался голос Лекамира, который тоже подошёл к ним, и Аккес всё так же, не скрывая гнева, посмотрел на него. — Она уже начала становиться смертной.

— Когда это произошло?

Лекамир внимательно на него посмотрел и на миг задумался, говорить ли тому, кто считал себя заклятым врагом Рианы, о её слабости. С другой стороны, об этом уже многие знали. Она сама не делает из этого секрета. Не скажет он, скажет кто-нибудь другой.

— Практически сразу, — ответил он. — Ты ранил её в том сражении у ворот. Уже в тот момент она не была больше бессмертной.

Аккес, резко повернувшись, посмотрел на Риану и нахмурился.

— То есть она сразу кого-то встретила? — тихо сказал он, покосившись на рыцаря.

— Возможно. Она сама не знает, — пожал плечами Лекамир, продолжая пристально следить за выражением лица Аккеса.

Сам же Аккес быстро перебирал в памяти все события. Получается, на момент их первой встречи, она уже лишилась бессмертия. Он же хоть и всегда угрожал её убить, да и старался всякий раз именно это и сделать, в глубине души был уверен, что это ему не удастся, потому что она неуязвима. Отчасти, он согласился с требованием Эгранта ждать до тех пор, пока они соберут талисманы именно из-за того, что убить Риану он всё равно сможет только, когда она лишится свой защиты. А его угрозы и попытки были лишь способом запугать её, чтобы она держалась подальше. И его всегда бесило именно то, что она, будучи неуязвимой с самого начала, всё равно защищалась как обычная смертная. А теперь выясняется, что она и была смертной… Не обычной конечно, но смертной…

Он нахмурился ещё сильнее.

Жрицы никогда раньше так быстро не теряли силу. Насколько он знал.

— Только не думай, что я позволю тебе к ней приблизиться, — с явной угрозой в голосе произнёс Лекамир. — Пусть она и без сознания, я не дам тебе её убить.

Аккес повернулся к рыцарю, глянув на того недобрым взглядом.

— С какой стати мне убивать её сейчас?

— Ты же всегда грозился это сделать, и именно сейчас она наиболее уязвима.

— Если бы я хотел только её смерти, я бы давно сделал попытку прикончить её, — сощурившись, сказал Аккес. — Я бы мог и вовсе не вытаскивать её из озера.

Лекамир продолжал недоверчиво сверлить того взглядом.

— Хватит вам спорить, — вмешался Эгрант. — Риане нужна тишина, а вы тут орёте.

Бросив на спящую жрицу ещё один раздражённый взгляд, Аккес отошёл в сторону. Ему необходимо было всё обдумать. И прежде всего то, что теперь у него появился по-настоящему реальный шанс её убить. Превзойти. Лишить жизни. Уничтожить. Навсегда стерев её из его жизни.

А ещё это означало, что это же может сделать любой другой… Даже обычное грёбаное озеро.

Вот что действительно его бесило как никогда.

Риана очнулась к вечеру.

Голова гудела так, что всё вокруг было словно в тумане.

Первое, что она увидела — это улыбающееся лицо Эгранта и, не осознавая всё до конца, она улыбнулась в ответ.

— Погоди немного, сейчас станет легче, — сказал он, и Риана благодарно прикрыла глаза.

Открыв глаза в следующий раз, она увидела улыбающееся лицо Зики, которая протягивала ей чашку с водой. Постепенно жрице становилось лучше. Вскоре разум прояснился, и она наконец сообразила, что лежит в пещере, хотя последнее, что она помнила, так это то, как они с Зикой катались по льду.

— Что произошло?

— Лёд треснул, и вы упали в воду, — сказал Эгрант, разглядывая что-то у неё на затылке, пока она допивала. — Ты сильно ударилась и потеряла сознание.

— Ясно…

— Аккес нас спас, — улыбнулась Зика, забирая пустую посуду. — Он просто появился рядом словно из ниоткуда.

— Серьёзно? — удивилась жрица.

— Это хорошо, что он моментально среагировал, — серьёзным голосом сказал Эгрант. — Иначе, боюсь, мы бы тут не разговаривали.

Риана задумчиво опустила голову, но тут вспыхнула резкая боль где-то в затылке. Она ойкнула и зажмурилась.

— О! Извини, — тут же сказал Эгрант. — Похоже, просто шишка и пара царапин, ничего серьёзного. Ты долго спала, и я начал беспокоиться, но, похоже, защита твоей Богини ещё не полностью покинула тебя.

— Но долго ли ещё она продержится? — грустно опустила голову Риана. Её смертное тело начало её пугать. Она знала, что людские тела уязвимы и могут повредиться даже от незначительного воздействия. Она же не привыкла к такому и потому вела себя слишком безрассудно и бесстрашно… Надо помнить, что она теперь не бессмертна…

Не бессмертна…

Глубоко вздохнув, она усилием воли удержала слёзы и постаралась улыбнуться.

— Ничто не вечно, — улыбнулся ей в ответ Эгрант и поднялся. И стоило ему отойти к огню, как в пещеру вошёл Аккес, стряхивая с одежды снег. Из его походной сумки торчала тушки убитых кроликов. Отдав добычу в руки подошедшей Зики, он взъерошил волосы, пытаясь вытрясти снег и из них. После чего, взглянув на жрицу, заметил, что та уже пришла в себя и наблюдает за ним.

— Очнулась? — спросил он, стягивая колчан самодельных стрел и складывая его вместе с луком у выхода.

Риана улыбнулась ещё шире.

— Да, — кивнула она. — Мне сказали, что это ты нас спас.

Аккес, продолжая снимать верхнюю одежду, кинул на неё взгляд. Какое-то время он рассматривал её так, словно заново оценивал. Но так ничего и не сказав, он прошёл ближе к огню.

— Я просто хочу поблагодарить тебя, — продолжала Риана, грустно посмотрев на огонь, горевший посреди пещеры. — Хотя и не могу понять, почему ты это сделал, ведь ты хочешь моей смерти…

— Послушай, жрица. Я не просто хочу твоей смерти. Я хочу сам убить тебя, — он пристально посмотрел ей в глаза, как будто пытаясь что-то этим доказать. — Тогда это будет иметь хоть какое-то значение.

— Какое значение? — удивлённо спросила она.

Аккес на миг замер. А действительно, какая ему разница, как она умрёт, если он, наконец, сможет от неё избавиться? Но он не хотел такого конца. Он хотел сам победить её. Одолеть в схватке. Доказать своё мастерство, доблесть, превосходство, силу… Чтобы она увидела, на что он способен. Чтобы вся из себя такая непогрешимая жрица больше не смотрела на него с высоты своего божественного могущества. А если она всё же окажется сильнее его… Что ж, это будет славная битва. А что ему терять? Несколько лет одиночества, пока он не умрёт от старости, всеми покинутый и забытый?

— Никого не красит бесславная смерть, — ответил он, хмуро глядя на огонь и сам не осознавая, о ком именно говорит. — Уж лучше умереть от меча в битве.

— Аккес, — с лёгкой угрозой в голосе сказал Эгрант, сверля его взглядом.

— Не начинай опять, — огрызнулся тот. — Я не собираюсь скрывать своих намерений ни от тебя, ни от жрицы, ни от кого-либо другого.

— Я ведь вроде говорила, что меня зовут Риана, — послышался спокойный голос. — Почему ты всё время называешь меня "жрица"?

Аккес опять повернулся к ней, уже не скрывая своего раздражения.

— Как хочу, так и называю.

Риана скривилась, немного обиженно глядя на него.

— Ну что ж… — упрямо скрестила она руки на груди. — Тогда я тоже буду тебя как-нибудь называть…

Закутавшись в шкуры, которыми была укрыта, она задумчиво посмотрела в потолок пещеры. Эгрант же продолжал сверлить взглядом Аккеса.

— Мог бы хотя бы подождать, пока она поправится окончательно, прежде чем опять угрожать?

— Я не собираюсь притворяться, — упрямо ответил Аккес.

В этот время в пещеру вернулся и Лекамир с охапкой веток для костра. Сбросив их в углу пещеры, он тоже заметил, что жрица уже в сознании, хотя и какая-то задумчивая.

— Я рад, что ты очнулась… — сказал он, делая шаг ближе.

— Самурай! — словно очнувшись ото сна, громко выкрикнула Риана, радостно оглядывая остальных. — Были такие воины в одном месте…

Все замерли в гробовом молчании, но лишь до тех пор, пока всё в той же пещере не раздался безудержный смех Эгранта. Не остановил его даже неодобрительный взгляд Аккеса.

— Я понятия не имею кто это, — сказал Аккес, видя, что его друг продолжает смеяться, не обращая на него внимания. — И не вижу ни одной причины называть меня так.

— Что происходит? — спросил Лекамир, который был не в курсе происходящего, однако Риана не замедлила его просветить.

— Я придумываю ему прозвище, потому что он не хочет называть меня по имени, — радостно сказала она, но потом опять задумалась. — Хотя, было и ещё одно название, которое могло бы тебе подойти… Как же там… О! Ниндзя!

Эгрант зашёлся ещё одним приступом смеха, обхватив живот руками. В противовес ему Аккес сидел рядом с ледяным спокойствием на лице. Лишь побелевшие костяшки на руке, в которой он сжимал ветку для костра, выдавали в нём раздражение.

— Хотя нет, — ещё шире заулыбалась Риана, наблюдая за веселящимся Эгрантом. — Всё-таки лучше "самурай". Это больше подходит.

Аккес, недовольно покосившись на друга, весьма грубо сказал:

— Хватит ржать!

— Ох, я не могу, — наконец выговорил Эгрант. — Но ты должен то признать… уф… признать, что тебе это отлично подходит.

— С чего вдруг? Я даже не знаю, что означает это слово.

— А что оно означает? — тут же спросил Лекамир, выжидающе посмотрев на Риану. — Если подходит, это должно быть что-то грубое, дикое и мрачное.

Он настолько проникся духом веселья, что даже не обратил внимания на раздражённый взгляд, которым его одарил Аккес.

— О нет, — захихикала Риана. — Насколько я помню, самураи это воины, которые преданно служат своему господину… там что-то ещё про гордость и честь. — Она посмотрела на Аккеса, который вслушивался в её слова. — Ты же всю жизнь предан Первородному и даже немного внешне напоминаешь тех искусных воинов. У них, кстати, тоже было по два меча, только на поясе, а не за спиной.

— Я не буду носить меч на поясе, — сказал он, нахмурившись. — Это неудобно.

— Дело привычки, — пожала плечами Риана.

— Небесные искры, — вздохнул Эгрант, кое-как успокаиваясь. — Давно я так не смеялся. Самурай. И как же я сам не додумался?

— Я всё равно не позволил бы так себя называть.

— Да ладно тебе, Аки. Это неплохое прозвище.

— Которое мне совершенно не нужно.

— И которым я буду тебя называть, — тут же вставила Риана, продолжая улыбаться. — Пока ты не перестанешь называть меня "жрицей".

— Ты и есть жрица. Поэтому я так тебя и называю.

— А ты по сути самурай, поэтому и я буду тебя так называть.

Аккес смерил её продолжительным раздражённым взглядом, после чего встал и демонстративно вышел из пещеры.

— Всё равно буду! — крикнула ему вслед Риана и заулыбалась ещё шире.

— А мне нравится, — тоже улыбнулся Лекамир, — если не знать суть, то похоже на ругательство.

И, довольный, он подхватил ранее принесённые ветки и пошёл к огню.

А Риана вдруг престала улыбаться и грустно посмотрела на выход из пещеры, куда ушел Аккес.

— Надеюсь он не сильно обиделся, — сказала она Эгранту, который опять подошёл к ней с новой повязкой для головы. — Я ведь вроде хотела его поблагодарить за спасение, а на деле, похоже, только лишний раз разозлила.

— Не переживай на этот счёт. Ему это только на пользу, — улыбнулся Эгрант и ещё раз внимательно на неё посмотрел. — Ты в состоянии с завтрашнего утра продолжить путь?

— Я думаю, да. Немного болит голова, но я надеюсь, что за ночь всё пройдёт, — она задумчиво посмотрела куда-то в сторону. — Удивительно, как всё быстро происходит. Ещё несколько месяцев назад я даже холод не чувствовала, а теперь от небольшого удара теряю сознание.

— Человеческий мир хрупок, — сказал Эгрант, грустно смотря на неё. — Но из-за этой хрупкости люди могут быть как никогда сильными. Посмотри на меня. Несмотря на всё моё якобы могущество, я оказался бесполезен, когда вы тонули. А спас вас самый что ни на есть обычный человек.

— Это Аккес-то обычный?

— Ну хорошо, согласен, необычный, — улыбнулся Эгрант. — Тем не менее, он всё же смертный человек. Он же мог пойти ко дну вместе с вами, но бросился на помощь, не мешкая ни секунды. Не раздумывая, он бросился за верёвкой, а потом к вам на выручку.

— Нам повезло, что вы были рядом.

— Да. Я к чему всё это… Не расстраивайся из-за того, что стала смертной.

— Да… Я знаю, что всё меняется, Эгрант. Я уже давно поняла, что нет смысла расстраиваться из-за того, что не можешь изменить. — Она зябко поёжилась и укуталась получше в меховую накидку. — Вот только мёрзнуть я, похоже, стала сильнее.

— Вот. Накинь и это, — сказал он протягивая ей одеяло. — Если завтра осложнений не будет, то мы отправимся в путь. Тем более Лекамир принёс хорошие новости. Местные жители прекрасно знают здешние места, в том числе им известно, где обитает ведьма, вплоть до её приблизительного местонахождении. Так что, если нам повезёт, мы скоро сможем встретиться с ней лично.

— Думаешь, она знает где талисман?

— Я на это очень надеюсь.

Улыбнувшись ему, Риана укуталась потеплее. Возможно, озноб лишь последствия её недомогания. Но она точно знала, что сила Богини полностью не покинет её… до определённого момента.

Келина, ругаясь про себя, решительно натягивала сапоги. Ей настолько опостылело сидеть без дела целыми днями, что она проигнорировала наказ отца о том, чтобы на время визита послов прекратить свои тренировки. Прошло три дня с того момента, как этот самовлюблённый талем поселил сомнения в её душе.

Она после того разговора в саду всю ночь не спала, обдумывая то, что он сказал.

Генерал Альдан словно знал её самое слабое место. Знал, что стать королевой не просто её заветная мечта, но и потерянная цель всей её жизни. И тут он буквально на блюдечке её преподносил.

Только вот цена за это непомерно высока…

Раздражённо дёрнув плечами, она, наконец, натянула сапог и не глядя в зеркало собрала уже немного отросшие волосы в хвост на затылке.

Терпеть всю жизнь рядом с собой мужчину, который будет водить в свои покои разных женщин от служанок до придворных дам, которые только рады будут стать фаворитками короля.

Она поёжилась от отвращения. Но потом опять задумалась. Может, неверный муж не такая уж и большая цена за то, чтобы у неё была возможность править своим народом. Ей столько всего хотелось сделать.

Келина посмотрела на свиток, который лежал на её столе. Когда-то она, будучи в расстроенных чувствах, зашвырнула его в дальний угол. А вот вчера достала. Туда она записывала все свои идеи и планы на то время, когда появится возможность их осуществить. Часть из этих планов она пыталась рассказать отцу. Например, однажды предложила организовать сбор податей с крестьян, чтобы минимизировать потери и затраты. Но Анаквий, хоть и ценил ум дочери, прислушиваться не захотел.

И, в конце концов, Келина все свои идеи просто начала записывать. Вплоть до того дня, когда стало ясно, что её свадьба отменяется. Сейчас же, перечитав свои записи, она почувствовала, как сердце привычно сжималось от предвкушения и в то же время щемило от беспокойства. Но потом она отложила свиток.

— Мне не обязательно становиться королевой, — сказала она своему тусклому отражению на отполированной пластине серебра. — Я могу все свои идеи рассказать Олее. Возможно, удастся уговорить её и… будущего короля, чтобы они взяли на заметку хотя бы часть этих идей.

Вздохнув, она подняла свой тренировочный меч и побрела к выходу.

Хотя, если даже отец, человек, ценивший Келину, не захотел прислушиваться, то неужели тот, кто и вовсе отказался брать её в жёны мог согласиться?..

Внутри опять всё сжалось.

Возможно, неверный муж-негодяй не такая уж большая цена?..

Эти мысли и метания от одного к другому надоели ей до полусмерти. Именно поэтому она решилась нарушить указания и отправиться на тренировку. Ведь солнце едва встало, и если она не будет долго задерживаться, может никто и вовсе не заметит этого.

Как только Лекамир уехал вместе с Рианой, воины немного расслабились и потому свои тренировки начинали не с рассветом, а несколько позже. Ох уж и устроит он им нагоняй, когда вернётся.

Она вздохнула. Впрочем, как и ей, за то, что и вовсе их пропускала.

Но почему-то мысль о нагоняе от первого рыцаря наоборот приподняла принцессе настроение и, выкинув лишние мысли из головы, она пошла к тренировочным площадкам.

Как она и думала, во дворе были только вставшие с рассветом слуги, которые если и обратили на неё внимание, вида никакого не показали.

Сделав лёгкую разминку, которой её научил Лекамир, она взяла свой учебный меч и начала отрабатывать движения. В голове крутились уже другие воспоминания. О том, как на них напали. А всё, что она делала, это стояла истуканом, напуганная так сильно, что только и могла крепко держаться за меч и с ужасом наблюдать за тем, что творится вокруг.

Гнев, который рождался благодаря этим воспоминаниям, весь выплёскивался на кусок дерева, по которому она лупила мечом. Гнев на собственную беззащитность, на беспомощность, на талемов, которые посмели на них напасть, и конечно же на генерала Альдана, который донимал её и по сей день.

— Ох, я надеюсь, ты сейчас думаешь не обо мне, — послышался голос сзади, от которого ей захотелось заскрежетать зубами. Обернувшись и смахнув мокрые от пота волосы, Келина хмуро посмотрела на причину своего плохого настроения.

— Вообще-то, как раз о Вас я сейчас и думала, — мрачно произнесла она.

Альдан, который был одет на удивление просто, всего лишь в рубаху, заправленную в штаны, стоял недалеко, весело улыбаясь со скрещенными на груди руками.

— Мне очень приятно слышать эти слова. Хотя то, что до этого ты яростно махала мечом, немного омрачает их.

Келина раздражённо поджала губы. Даже без своей элегантной одежды он выглядел великолепно. Она могла только догадываться, как ему это удавалось. Небрежно рассыпанные по плечам слегка вьющиеся волосы создавали впечатление, что он только что проснулся и встал с кровати. Так же небрежно накинутая рубашка лишь демонстрировала его широкие плечи и крепкие мышцы, очередной раз подтверждая то, о чём она и раньше догадывалась. Этот человек может показать себя не только в светском обществе, но и в сражении.

— Что Вы вообще здесь делаете так рано утром? — раздражённо спросила она.

— Ну-у… — протянул он, беря один из тренировочных мечей в руки. — Мне сказали, что одна маленькая принцесса решила посетить воинские площадки. И в данную минуту учится сражаться.

— Сказали? — подозрительно сощурилась она.

— Мои люди хоть и в гостях, всё же предпочитают держать уши и глаза открытыми, — усмехнулся он, глядя на девушку. Взмахнув деревянным мечом пару раз, как будто проверяя, по руке ли оружие, он в конце концов просто упёрся им в землю, продолжая разглядывать девушку. На ней не было ни красивого платья, ни изощрённой причёски, наоборот, мужская одежда, которая к тому же была ей слишком большая. К тому же, лицо её раскраснелось от натуги и блестело от пота. Но он не мог оторвать от неё глаз.

— Даже если так. Это не означало, что надо было приходить.

— И лишить себя удовольствия увидеть, как принцесса Ястреб машет оружием, как простой воин? Ну уж нет.

Келина смущённо покраснела. Вот если бы тут был Лекамир, он бы смог показать ему, что значит махать оружием. Она же могла только рассмешить генерала своими попытками.

— Посмотрел? Теперь иди обратно к себе, — грубо бросила она.

Альдан только улыбнулся и, проигнорировав её повеление, перекинул тренировочный меч через плечо, после чего прошёл мимо принцессы к куску дерева, который она била несколько минут назад. Принцесса решила не поддерживать официально-вежливый тон. Что ж, он совсем не против.

— Ты наносишь удары слишком низко, — сказал он, осмотрев отметины, которые оставило её оружие. — Тебе не говорили, что нужно сгибать колени?

— Меня есть кому учить! — ощетинилась Келина. — Так что прибереги свои советы для другого.

— Неужели? И где же твой учитель? Спит небось?

— Меня учит рыцарь Абретис. И в данный момент он охраняет жрицу Риану, — гордо выпрямившись, ответила она.

— О! — Альдан на миг замер, изучающе посмотрев на девушку. Она могла поклясться, что в его взгляде скользнуло какое-то раздражение, которое, однако, быстро сменилось вежливой улыбкой. — Доблестный рыцарь… помню его…

Развернувшись, он отступил на несколько шагов и, присев на стоявшую неподалёку ограду, опять посмотрел на неё.

— Ну, покажи мне, чему тебя обучил этот твой Первый Рыцарь.

— С какой стати я должна тебе что-то показывать? — опять вспылила она и тут же замерла, сообразив, что ведёт себя непростительно грубо. — Вам лучше вернуться обратно, пока охрана не обнаружила Вас тут.

— Хм… — медленно произнёс он, осматриваясь вокруг. — Никого нет, значит…

Келина сглотнула, почувствовав опасность в его неестественно растянутых словах. Неосознанно она сделала шаг назад, стараясь не выдать своей неуверенности. Однако Альдан всё прекрасно увидел. Поднявшись со своего места, он подошёл к ней ближе.

— Я могу показать тебе пару приёмов по владению мечом.

— Не… не нужно. — Келина стояла и как зачарованная смотрела на приближающегося мужчину. Как всегда, она странно чувствовала себя рядом с ним. Этот человек ей неприятен, но при его приближении она начинала трепетать, не в силах сделать ни одного движения. Колени подгибались, а руки начинали дрожать. Ей было противно от одного его присутствия, и в то же время ей хотелось просто стоять тут и смотреть на то, как он улыбается.

— Не приближайся ко мне! — угрожающе проговорила она. Это всё, на что она сейчас была способна.

— Ты боишься меня? — усмехнулся он, тем не менее не останавливаясь.

— Опасаюсь, но не боюсь.

— А зачем опасаться? Мы же выяснили уже, что моя магия на тебя не действует.

Так-то оно так… Но Келина верила в это с каждым разом всё меньше и меньше. Что-то же на неё влияло.

Альдан подошёл почти вплотную, наглая ухмылка на его губах сменилась простой улыбкой, которую можно было даже назвать нежной. Он приподнял руку и дотронулся до её подбородка. Келина только сейчас осознала, что на нём не было перчаток, и то только потому, что её тело опять начала охватывать мелкая дрожь.

Она как заворожённая смотрела на то, как улыбка медленно пропадает с его лица, в то время как он продолжал пристально на неё смотреть. Большим пальцем он, едва ощутимо, провел по её коже. Он словно о чём-то задумался, глядя на её губы.

— Как ты думаешь, — тихо и непривычно серьёзно произнёс он, — твой ненаглядный сильно разозлится, если я тебя поцелую?

Келина чуть было не переспросила "Что?", пока смысл вопроса доходил до сознания. Вместе с этим, наконец, наступил тот неизбежный момент, когда в противовес её странным ощущениям, проснулись ярость и ненависть. Только это всегда возвращало ей способность двигаться и сопротивляться его странному обаянию.

Подняв руку, она со всей силой, на которую только была способна, залепила ему пощёчину. И тут же отступила на шаг, увеличивая между ними расстояние.

От резкого удара голова Альдана дёрнулась в сторону, а губа треснула, наполнив рот металлическим вкусом. Приподняв ладонь, он прислонил её к горящей щеке и, усмехнувшись, медленно повернулся и посмотрел на принцессу.

— Наверное, я это заслужил, — горько проговорил он.

— Не смей прикасаться ко мне! — зло выпалила она. — Сколько можно говорить? Я ненавижу тебя.

— Прямо так и ненавидишь?.. — невесело хмыкнул он, продолжая касаться саднящей щеки. — Я понимаю, что был груб и прошу прощения.

— Я тебя не прощаю! — продолжала бушевать девушка. — И действительно ненавижу тебя! Меня просто трясёт каждый раз, когда ты рядом!

Альдан вдруг, повернулся к ней и без всяких ухмылок серьёзно посмотрел на неё.

— О чём ты говоришь? Я так сильно…

— Ненавижу, значит ненавижу! Меня передёргивает от одной мысли о тебе! Ты ужасный, отвратительный человек, и всё, что мне хочется, это никогда тебя не видеть и не знать. Чтобы ты исчез с глаз моих и из моей жизни! Чтобы никто никогда не просто не говорил о тебе в моём присутствии, но даже не вспоминал…

Келина, чуть не срываясь на крик, говорила и говорила. От гнева и отвращения, бушующих внутри, её начинало трясти. Она сама не могла понять, откуда в ней столько ярости. Ведь раньше он хоть ей и не нравился, она всё же раздумывала о том, чтобы принять его предложение. Но сейчас, будь у неё настоящее оружие, она, не задумываясь, бросилась бы на него.

Когда, наконец, запал прошёл, тяжело дыша, она уставилась на Альдана, который так и продолжал стоять напротив неё с выражением крайнего изумления на лице.

Успокоившись и осознав, что только что наговорила, Келина устыдилась такого всплеска эмоций.

— Я была груба. Приношу свои извинения, — сказала она, продолжая сверлить его взглядом. — Однако всё это правда. Вы ненавистны мне, генерал Альдан. Я не желаю Вас больше видеть. Никогда.

Альдан сделал шаг назад, продолжая изумлённо смотреть на неё. Но постепенно его растерянность переросла в ужас.

— Не может быть… — тихо, еле слышно проговорил он.

— Я понимаю, что вы привыкли вызывать другую реакцию у женщин, — опять ощетинилась Келина, но вдруг обнаружила, что он перестал её слушать. Альдан ошарашенно смотрел в одну точку, как будто не знал, что он тут делает. Бросив на неё ещё один полный ужаса взгляд, он опять тихо произнес:

— Не может быть…

Келина несколько удивлённо смотрела ему вслед. Неужели, чтобы избавиться от этого мужчины, ей надо было просто сказать ему о своей ненависти? Или его настолько шокировали грубые слова принцессы?

Но как назло, когда Альдан ушёл, она почувствовала внутри пустоту и грусть.

Хотя, казалось бы, она должна радоваться тому, что он её покинул. Келину раздражали эти странные состояния внутри: она одновременно ненавидела генерала, желая вцепиться ему в горло и никогда больше не видеть. И в то же время… надеялась опять столкнуться с ним, попасть под взгляд этих кристально-голубых глаз, насладиться очаровательной улыбкой, ощутить эту странную дрожь от его лёгкого прикосновения…

Бросив тренировочное оружие, Келина решила, что на сегодня достаточно тренировок и, опустошённая, пошла к себе в комнату. Где, почему-то разрыдавшись, проспала до обеда. И даже после этого отказывалась выходить из комнаты, чтобы ни с кем не встречаться и не отвечать на вопросы, почему у неё красные глаза и несчастный вид. И потому она только к вечеру узнала, что принц Альдан ещё ранним утром покинул замок, вместе со всей свитой послов.

Она обрадовалась этой новости, но ужинать не вышла, прорыдав и весь вечер тоже.

На следующее утро Риана чувствовала себя просто прекрасно, будто и не было никакого случая на озере. Она даже не чувствовала никакой простуды, чего нельзя было сказать о Зике. Она подозрительно шмыгала носом, но продолжала настаивать на том, что с ней всё в порядке. Лекамир, однако, отдал ей свою запасную рубаху, буквально приказав надеть её вместе со всей другой одеждой.

Другие тоже не желали рисковать и оделись потеплее. Даже Аккес, который ранее чуть ли не демонстративно ходил налегке, утеплился. К тому же Риана заметила, что если раньше он игнорировал её, то теперь он часто бросал в её сторону косые взгляды. Причём он их даже не скрывал, и в тех случаях, когда их взгляды встречались, он продолжал пристально на неё смотреть, слегка хмурясь иногда задумчиво, иногда подозрительно.

Но в целом ничего толком не изменилось. Они всё так же молча и неспешно двигались к цели. Пожалуй, после того, как они покинули Еттомун, случай у озера стал единственным приключением. И даже то, что они приближаются к концу своего путешествия, служило малым утешением. Ведь идут они к ведьме. А от ведьм, как правило, не стоит ждать ничего хорошего. И потому шли все без воодушевления, тем более и местность словно отражала всеобщее настроение. Скалистая дорога, редкая растительность, снегопад, который только усиливался. Природа вокруг была словно заколдованная, будто сейчас вовсе не середина лета. Хотя это тоже можно было считать подтверждением того, что они рядом с жилищем ведьмы. Настоящей ведьмы, а не шарлатанки-отшельницы.

А в скором времени они заметили вдали тонкую струйку дыма.

— Кажется, мы приближаемся, — выпуская облако пара, сказал Лекамир.

Лица путешественников просветлели и во многом не из-за того, что они приближаются к ведьме, а скорее из-за простого сизого дыма. Если есть дым, значит, есть огонь, а там, где огонь, есть тепло и, возможно, горячая еда. После путешествия по холоду и питания "из мешка" всем хотелось, наконец, отведать настоящей пищи. В этих холодных местах пропитаться нечем, и потому не было никакой дичи, чтобы зажарить во время привала.

Была и ещё одна причина радоваться тёплому очагу. Зика. Она отнекивалась до последнего, но уже к вечеру второго дня после происшествия на озере она уже не могла скрыть кашель и истощение. Эгрант крутился вокруг неё всю ночь, но у него едва хватало сил для того, чтобы хоть немного её поддерживать. Поэтому Зика с каждым днём все больше и больше угасала, хотя и старалась держаться, чтобы не обременять остальных. Вот только кашель её был таким, что, казалось, грудь вот-вот разорвётся.

Лекамир же был сам не свой. Время от времени он сбрасывал часть вещей на товарищей и брал Зику на руки, неся по самым сложным участкам пути. Её безжизненное лицо и слабая улыбка пугали его до дрожи в коленях.

И сейчас, увидев дым, Лекамир также сбросил сумки и, подхватив девушку, ринулся в том направлении. Остальные путники подняли оставленные вещи и также прибавили шаг, следуя за ним. Как и в прошлые разы, большую часть его поклажи Аккес брал на себя. В такие моменты он не мог, как и раньше, уходить на разведку, но ни разу не сказал и слова против. Его тоже весьма беспокоило самочувствие Зики. И это было единственное, чем он мог помочь.

И выбиваясь из сил, все спешили к источнику дыма. Однако Риана невольно чувствовала некую нерешительность.

Осталось несколько шагов до того, как у неё появится возможность получить ответы на вопросы, которые уже не хотела задавать. Она лично с пространственными ведьмами не встречалась, но имела удовольствие наблюдать за некоторыми из них. И никогда нельзя было точно сказать, что они знают, а что нет. Они могут быть вообще в курсе всего разговора, который произойдёт, предугадывая наперёд каждое слово, а могут удивиться самому появлению гостя. Они могут отказаться от разговора, а могут отвечать даже на незаданные вопросы.

Они были странными.

Компания путников вскоре дошла до пещеры, или, точнее, расщелины в горной скале, что поначалу удивило, так как никакого обхода не было, и, если ведьма жила в пещере, то оставалось загадкой, откуда дым. Однако вскоре стало понятно, что это своеобразный тоннель, который вёл к поляне, окружённой высокими скалами. Причём на этой самой поляне стояла по-летнему тёплая погода, росла зелёная трава и деревья со спелой вишней и яблоками.

— Чудеса, — обомлев, сказал Лекамир, наблюдая за открывающейся картиной. Даже Зика на его руках на мгновение забыла о боли в груди.

— Ведьма, — усмехнулся Эгрант, будто только что получил последнее подтверждение мучившего его вопроса.

Делая нерешительные шаги вперёд, Лекамир продолжал внимательно осматриваться.

Посередине этого летнего островка стоял деревянный домик с большим навесом, под которым находился дровяник и стол, заваленный разной утварью.

— О, ну наконец-то. Я уже вас заждалась, — послышался звонкий голос, и из-за дерева к ним вышла женщина в лёгком летнем платье. В руках её была корзина спелой вишни.

Все удивлённо уставились на неё. При пристальном рассмотрении ведьма оказалась молодой девушкой с копной рыжих волос, перевязанных белой лентой. Она была похожа на крестьянку или служанку в богатом доме, но никак не на ведьму-отшельницу.

— Это всё по-настоящему? — спросила Зика, ошарашенно осматриваясь по сторонам. Жестом она попросила Лекамира поставить её на землю, так как стала чувствовать себя лучше. Присев, она потрогала траву рукой, не в силах осознать, что недавно шла по промёрзшей земле, а теперь перед ней мягкая трава на солнечном лугу.

— Конечно, настоящее, — рассмеялась ведьма, но потом, прикусив губу, цокнула языком. — Тебе, детка, не помешает тепло и отдых. Впрочем, как и всем вам. Прошу за мной. Меня, кстати, зовут Лисандра, но можете звать меня просто Эль. Моё полное имя такое скучное.

И она махнула рукой, приглашая следовать за ней. И им ничего другого не оставалось, как принять её приглашение.

Подходя ближе к дому, путешественники начали снимать тёплые одежды, так как воздух был настолько горячим, что становилось слишком жарко. А возле домика они заметили крепкий дубовый стол с лавками, по непонятным причинам стоявшими прямо на траве. На столе же было столько вкусно пахнущей еды, что слюнки появлялись против желания.

— Вы можете передохнуть с дороги и поесть, — улыбнулась Лисандра и, подойдя к столу, высыпала спелую вишню на большое блюдо с фруктами. После чего, обернувшись, ещё раз окинула всех взглядом человека, который впервые видел то, о чём ранее только слышал.

— Это ведь не отравленная пища? — настороженно спросил Лекамир.

— О! Я тебя умоляю, — рассмеялась ведьма. — Какой смысл мне вас травить. А даже если так, думаешь, я в этом признаюсь?

— Смысл есть, если я услышу твой ответ, — вкрадчивым голосом сказал Аккес, пристально смотря на ведьму.

— О-хо, — продолжала улыбаться Лисандра. — Последний в своём роде, да?

Она подошла ближе к Аккесу, и ни грамма страха не отобразилось на её лице. Не было даже настороженности, только любопытство и лёгкое восхищение. Она обошла его вокруг, рассматривая, словно диковинку. Аккесу, конечно же, это не понравилось, и он сильнее нахмурился, но решил пока потерпеть. Он был наслышан о том, что могут ведьмы, а Эгрант утверждал, что она гораздо могущественнее всех остальных.

Лисандра же, закончив свой осмотр, встала прямо напротив Аккеса и, глядя ему прямо в глаза, сказала слегка вызывающим тоном:

— Эта еда не отравлена и ничего, кроме наполненных желудков и сытого настроения, вы от неё не получите, — коварная ухмылка появилась на её губах. — Ну что, наследник дара, теперь ты спокоен?

Аккес, пристально наблюдая за ней некоторое время, после чего, наконец, сказал:

— Ты говоришь правду.

— Ну, вот и отлично, — отвернувшись, Лисандра пошла обратно к столу, словно моментально потеряв к нему интерес, но потом внезапно обернулась и, не пряча загадочной улыбки, сказала: — И кстати, очаровательный шрамик, очень подходит к твоей мрачной мордашке. Ох и за что, спрашивается, ты девушкам нравишься?

И тут её внимание привлёк смешок Эгранта.

— Ну, привет! — улыбнулась она ему. И внимательно осмотрела с ног до головы. Несколько раз. — Мда… Бьюсь об заклад, были у тебя времена и получше.

— Не сомневайся, — ответил ей улыбкой Эгрант. — И ты наверняка всё знаешь, и даже то, зачем я здесь.

— Да-да, — отмахнулась она, отворачиваясь. — Позже…

Подойдя к Зике, она взяла её лицо в свои руки и, не обращая внимания на то, как напрягся Лекамир, заглянула девушке в глаза.

— Хм… — многозначительно хмыкнула она и отпустила бледную девушку. — Совсем загоняла себя. Тебе, малышка, стоит выпить вон из того красного кувшина, после чего забудь об этих мужланах до конца дня. Поешь и отдыхай.

— Но я…

— Даже не думай. За домом есть беседка с очень удобными диванчиками, — она посмотрела на остальных. — А вы даже не думайте соваться к ней. Дайте девчонке отдохнуть.

Она погладила Зику по голове и хитро посмотрела на всё ещё напряжённого рыцаря. Поцокав языком, ведьма опять окинула всех взглядом.

— Так чего вы тут стоите, словно незваные гости, ешьте и отдыхайте, а вот мне надо посекретничать кое с кем.

С этими словами она заговорщически подмигнула Риане и настойчиво повела её к самому дому, прежде чем кто-то успел что-то сказать.

Риана же, заворожённая, всё ещё смотрела на ведьму. Выглядела она одного с ней возраста, но имела глаза, повидавшие многое в этой жизни. Впрочем, она же ведьма, ей наверняка не одна тысяча лет.

Войдя в дом, жрица обомлела ещё больше, заметив обстановку комнаты, совершенно не подходящую не то что для отдалённой избушки, даже для этой эпохи, да что там эпохи, этого мира.

Лисандра как будто только сейчас обнаружив это всё, бросилась убирать и прятать некоторые вещи. В частности, она прикрыла странный постамент с витиеватым орнаментом и овальным красным камнем в середине, похожим на рубин. А так же какую-то склянку, в которой плавали две странные рыбки: чёрная и белая, или точнее не рыбки и не плавали… Это было больше похоже на два странных дыма, переплетающихся между собой, но не смешивающихся. Подробней рассмотреть она не успела, так как Лисандра накрыла склянку тканью.

Последнее, на что Риана обратила внимание, был странный прямоугольник идеально ровной формы, одна из сторон которого светилась необычным светом. Ведьма быстро что-то с ним сделала так, что свет пропал, и убрала в рядом стоящий сундук, после чего, натянуто улыбнувшись, повернулась к ней.

— Не осуждай…

— Это всё вещи из других миров, — немного растерянно сказала Риана, рассматривая красивый медальон, на котором был изображён какой-то грызун с пушистым хвостом и еловой шишкой в лапках. — Разве вы не стражи, единственная обязанность которых — следить за тем, чтобы миры не пересекались.

— Ну, скажем так, я не слишком добросовестный страж. Но могу тебя заверить, это всё только для меня, ничего из этого не останется в этом мире, когда я решу уйти. Почему, ты думаешь, я пустила внутрь только тебя?

— Но зачем тебе всё это?

— Коллекции, — пожала плечами ведьма, как будто одно это слово должно было всё объяснить. — И кстати, разве ты тоже не принесла мне кое-что?

Риана удивлённо посмотрела на неё, после чего вздохнула и полезла в свою заплечную сумку. Она не ошибалась, предполагая, что ведьмы могут знать практически всё.

Жрица достала небольшой мешочек, перевязанный синей лентой, и что-то побольше, обмотанное тканью и так же перевязанное лентой.

— О, звёзды! — воскликнула Лисандра, жадно впившись взглядом в предмет, который достала жрица. — Какая жалость, что я не смогла его увидеть, когда он был ещё цел.

— Он рассыпался по моей вине. Такому оружию, как Динкор, не место в этом мире. Я боялась оставить его и поэтому постоянно носила с собой. Возможно, отдать его тебе на хранение лучший вариант.

— Знаешь, — Лисандра вдруг на неё посмотрела. — Даже если до него добрался бы кто-то из людей, он всё равно ничего не смог бы с ним сделать. Но я знаю кое-кого, кому он не просто нужен…

— Кто-то может его восстановить? — удивилась жрица.

— О, не беспокойся об этом, — отмахнулась Лисандра, бережно беря рукоять и прах, в который превратился клинок. — Ты сделала часть своей задачи, а именно принесла его в мир, остальное уже моя забота. — Бережно убрав всё в свой сундук, она опять повернулась к жрице. — Как видишь, я хранительница артефактов, а не просто коллекционер, хотя и это тоже. Потому что есть у меня и то, что никому кроме меня и даром не нужно. Ну да хватит об этом. Рассказывай.

Лисандра указала на нечто напоминающее кресло, которое покрывала тонкая материя, полупрозрачная и переливающаяся, явно не из этого мира. Сев в кресло, она с удивлением отметила, что оно тут же поменяло цвет на красновато-коричневый. Это было довольно интересно, но не настолько, чтобы расспрашивать ведьму о свойствах и происхождении этого чуда. Поэтому Риана посмотрела на ведьму, которая устроилась напротив неё на похожем кресле и, словно девочка поджав под себя ноги, во все глаза смотрела на неё.

— И что же ты хочешь, чтобы я тебе рассказала?

— Как что? — возмутилась Лисандра. — То, зачем ты пришла сюда.

— Но разве ты сама не знаешь? — вздохнула Риана.

— О нет, я не из таких. Я не любительница путешествовать в будущее. Предпочитаю узнавать историю по порядку. Ну и ещё, в будущее путешествовать значительно сложнее, чем в прошлое, если только это не возвращение в своё настоящее время…

— Но как же ты узнала, что мы придём? — перебила её Риана, чтобы очередной раз не слушать лекции о временных способностях высших существ.

— О! — ту же встрепенулась Лисандра. — Так знать настоящее значительно проще. Я следила за тобой с самого момента твоего появления. И за миром в целом, с самого пробуждения одного из Первых сынов, точнее дракона, хотя по их меркам он ещё дитя. Так вот я узнала, что вы идёте ко мне, поэтому и ждала.

— Но если ты следила, то должна знать и причину.

— Ладно-ладно, — подняла руки Лисандра, сдаваясь. — Знаю. Но я хотела, чтобы ты сама спросила.

Риана улыбнулась, наблюдая за немного детским поведением существа, которому столько лет. Но потом задумчиво опустила голову.

— Честно говоря, я не уверена, что уже хочу спрашивать… И нужно ли это вообще…

— Вот значит как, — хитро усмехнулась ведьма, облокотившись о подлокотник кресла, внимательно наблюдая за собеседницей напротив. — Уже сама знаешь?

— Знаю, — кивнула Риана.

— Ну, раз этот вопрос решён, позволь спросить, почему же ты до сих пор не в объятиях своего героя?

Риана удивлённо вскинула брови, но потом вздохнула.

— Он ещё не готов. У него… ощущение, что я ему не так уж и нужна. Я словно лишняя…

— А может быть, дело в тебе? Может, ты сама ещё не готова? — тихонько рассмеялась Лисандра. — Ты ведь даже ничего ему не сказала. Мне кажется, что ты боишься.

— Чего мне бояться?

— Как чего? Потерять связь с Богиней.

— Но ведь это всё равно произойдёт…

— Да, но только когда ты соединишься со своим Избранником. И разве не это было твоей конечной целью, когда ты решила прийти ко мне? Неужели связь с Богиней тебе дороже новой связи со своим мужчиной?

— Я… я…

— Зачем же ты его искала, если не хочешь идти к нему?

— Хотела понять… — немного растерянно сказала Риана. — Но я пришла в этот мир, чтобы нести мудрость Богини, дарить радость, учить и просвещать… Избранник не главное.

— Неужели? — продолжала хитро улыбаться ведьма. — А ты ни разу не задумывалась, зачем жрицам вообще нужен Избранник. Забудем о романтических сказках о любви.

Риана открыла рот, чтобы что-то сказать, но через некоторое время опять его закрыла, немного растерянно уставившись перед собой. Она никогда даже не думала об этом с такой стороны.

Зачем жрицам избранники?

Это всё было настолько само собой разумеющимся, что никто и не задавался вопросом. Или только она?

— Зачем же? — неловко спросила она, будто её уличили в незнании самого элементарного.

Лисандра рассмеялась, чем смутила жрицу ещё сильнее.

— Ох, звезда моя, — сказала ведьма, нежно посмотрев на гостью. — Я надеюсь, ты хотя бы знаешь, чем является твоя связь с Богиней?

— Конечно! — тут же воспряла Риана. — Я поддерживаю её свет в себе. Её энергия питает меня, до тех пор, пока я не стану смертной.

— Не только её энергия идёт к тебе, но и твоя к ней. Это равноценный обмен. И почему, ты думаешь, всё это заканчивается, когда ты встречаешь нужного мужчину? — видя, как замешкалась жрица, Лисандра, подперев голову рукой, очередной раз окинула взглядом её. — Всё дело в том, милая моя, что ты перестаёшь думать о ней.

— Что?

— Твоя энергия начинает литься в другую сторону. На человека, который занимает все твои мысли. И на самом деле, вычислить, кто является "тем самым", было очень просто. Это всегда тот, о ком ты чаще всего думала. Твоя связь, а точнее единение с Богиней начинает истощаться, как только ты уходишь из её Чертога. Но есть нечто более сильное. Единение с другим человеком. Это не даст тебе бессмертие, как от богов, но откроет гораздо большее. Настоящий гармоничный поток… — Лисандра мечтательно улыбнулась, но потом посмотрела на жрицу и добавила: — Ну а если говорить человеческим языком. Когда ты, жрица, влюбляешься, то все твои мысли уже не о служении Богине, а о любимом человеке, который наполняет тебя радостью и счастьем. Другими словами, Избранник нужен для того, чтобы ты стала счастливой, а когда ты счастлива, ты можешь делиться счастьем и радостью с остальными. А ведь именно это и есть твоё предназначение как жрицы.

Риана сидела и слушала ведьму чуть ли не с раскрытым ртом.

— Но ведь есть и те жрицы, которые жили без Избранников.

— Есть. Это те, кто не захотел разрывать связь с Богиней. Они, как правило, уходят в глухие малолюдные места, некоторые продолжают жить среди людей, найдя своё предназначение в другом виде, которое не связано с единением. Но даже бессмертие не длится вечно, в конце концов, все они уходят из мира живых, но прожив долгую жизнь. Хотя по мне, весьма одинокую. Но это личный выбор каждого. Большинство же принимают изменения, которые с ними происходят, и идут вперёд. Так что, как видишь, есть выбор: держаться за Богиню или всё же открыться чему-то новому. В конце концов, для чего ты вообще пришла в смертный мир, если не для постижения нового?

— Я… — Риана сидела обескураженная, словно её облили холодной водой. Она никогда не вникала в этот вопрос настолько глубоко. Всё что она знала, так это то, что когда она спустится на землю, связь с Богиней останется лишь на некоторое время. А потом она встретит своего Избранника, станет смертной и сможет познать жизнь как обычный человек. Пережить весь опыт и эмоции, доступные людям. Но её никогда не интересовали подробности. Когда учишься владеть своим телом и оружием, предназначение которого всё-таки убийства, сложно переключиться на восхищённые истории о мужчинах, поцелуях и плотских утехах.

С другой стороны, она не знала, что можно от Избранника отказаться. Можно и познавать жизнь, и оставаться рядом с Богиней. Разве это не идеальный вариант? Но…

Почему-то от одной только мысли отказаться от него внутри что-то сжалось…

Риана неуверенно посмотрела на ведьму, которая внимательно за ней наблюдала.

— То есть либо то, либо другое?

— Боюсь, что именно так, — улыбнулась Лисандра, но потом небрежно махнула рукой — Да не переживай ты так. До конца связь всё равно не пропадёт. Ты по-прежнему будешь чувствовать свою Богиню. Но разрыв с ней малая плата за то, что ты получишь взамен. Когда человек, которого ты выберешь, ответит тебе взаимностью. О-о… — она мечтательно вздохнула. — Это будет прекрасно. Гармония, слияние, единение. Целый мир, но только между вами двумя. Я даже немного завидую вам, жрицам. Мы, ведающие, редко можем достигнуть чего-то такого. А браки всего лишь деловое соглашение. У вас же, как в сказках, сильно и до конца жизни. Впрочем, так бывает и у обычных смертных, вы все хоть и быстро горите, но так ярко и красиво.

— Но ведь вы, ведьмы тоже не бессмертны, — удивилась Риана.

— Конечно, но чего стоит век против нескольких сотен веков? — горько усмехнулась она. — Наши порой влюбляются в смертных, но всё это заканчивается печально. А среди своих, и тем более среди ведьмаков сложно найти того "самого лучшего". Но не будем об этом, а то явится тут один чёрт, житья не будет.

— Кто явится? — удивилась Риана.

— Пасынок мой… будущий, — вздохнула ведьма. — Ненавидит меня маленький демон. Совсем не похож на отца, который вежлив и красив… — Лисандра опять мечтательно вздохнула, но потом, словно одёргивая сама себя, резко нахмурилась. — Хотя у меня тот самый брак, который по расчёту, да и то временный. Но этот мелкий поганец продолжает меня изводить и требовать, чтобы я даже не приближалась к его отцу. И хотя ещё мальчишка — "пешком под стол ходит", всё же талантливый дьяволёнок. Каждый раз, когда я пытаюсь с ним подружиться, делает очередную пакость…

Лисандра вымученно вздохнула и потёрла виски, чувствуя, как начинает болеть голова.

— Но опять же, не будем об этом, — она ещё раз внимательно взглянула на Риану. — У тебя, милая, у самой нерешённая проблема. Так ответь мне на вопрос, что ты намерена делать?

— Я? — задумалась жрица. — Я столько всего хотела… Хотела завести много друзей, потом предотвратить войну, потом помочь Первородному, а ещё моё паломничество.

— Ох и взвалила ты на себя, — хмыкнула Лисандра. — Не слишком ли много для одной почти смертной девушки?

— Я хотела успеть всё сделать до того, как стану смертной, — Риана вздохнула, опустив плечи.

— Понятно. Ты жалеешь, что встретила его слишком быстро? Зачем же тогда так торопилась? Аж сюда забралась.

Риана, обернувшись, посмотрела на дверь, словно ища там ответы.

— Я думала, это меня упокоит. То есть, узнав, кто он, я больше не буду мучиться, гадая. Думала, что после этого смогу сосредоточиться на своей миссии… А теперь, получается, что я приблизила то, чего хотела бы избегать как можно дольше. Я была слишком нетерпелива и совершила ошибку…

— Вот как, — хмыкнула ведьма. — Значит ли это, что ты решила отказаться от своего Избранника?

Риана крепко сжала ладони в кулаки так, что ногти больно впились в кожу, но она, не обращая внимания на боль, пыталась не без усилия выдавить из себя слова.

— Если я стану смертной, я не смогу помочь. Я столько должна сделать…

— Ах, это слово, — всплеснула руками Лисандра. — "Должна". Что за нелепое словечко. Но ты вольна поступать, как хочешь. Или ты действительно намерена остановить то, что уже началось? Чувства, знаешь ли, не то, что можно "поставить на паузу".

— Здесь так не говорят, — мимоходом заметила Риана, задумчиво продолжая смотреть на пол.

— Не важно. Слышишь всё равно только ты.

— Мне надо подумать…

— Ладно, — встала ведьма и отошла немного в сторону к своему сундуку. — Не буду тебя больше мучить, тем более те, кого я надеялась отвлечь едой, уже наелись и у них много вопросов. — Она усмехнулась и, открыв сундук, достала тонкий прямоугольник, который спрятала ранее, и начала тыкать в него пальцами, приговаривая: — Эх… началось… придётся пропустить… или… как же, блин, тут записывать… о!

Наконец, опять спрятав его в сундук, она ещё раз улыбнулась и указала на дверь.

— Пойдём? Пока кое-кто не ворвался и не увидел всё то, что видеть ему не положено?

Риана, пребывавшая в глубоком раздумье, согласно кивнула и пошла к выходу.

Как она и предполагала, на улице обеспокоенные мужчины напряжённо посматривали в сторону домика. Увидев, что Лисандра вместе со жрицей выходят, Эгрант тут же подошёл к ним.

— Я уж думал зайти.

— Знаю, — усмехнулась ведьма, — но туда посторонним запрещено заходить.

— Вряд ли там есть что-то, что может меня удивить, ведьма, — улыбнулся ей Эгрант.

— О, не сомневаюсь, однако всё же это женский уголок и мужчинам там не место.

— Что ж, я не спорить сюда пришёл, — тут же сменил тему Эгрант. — Меня волнует более серьёзный вопрос.

— Конечно. Он находится там! — она указала рукой вверх на северную гору. — Я сразу перенесла твою Вигору в место, где до него никто не сможет добраться. Ну, без моей помощи. И ты не должен меня за это винить. Я очень хотела, чтобы вы ко мне пришли.

Эгрант, слегка нахмурившись, рассматривал гору.

— Зачем вообще надо было уносить талисман с острова Смут, где он должен был быть изначально?

— О, я её не переносила. Это сделали местные, сколько-то сотен лет назад, я всего лишь забрала её у них и переместила в более безопасное место. Так что Вигора в целости и сохранности, только ждёт, когда ты за ней придёшь.

Эгрант посмотрел на ведьму внимательно, разглядывая её притворно наивное лицо.

— Ты что-то недоговариваешь, ведунья. Зачем ты хотела, чтобы я пришёл к тебе?

Лисандра коварно усмехнулась.

— Соскучилась? Ну ладно, по определённым причинам и с недавнего времени я прячусь от представителей моего народа, а точнее от одного конкретного человека. Но, как говорится, чтобы не попасться одному, приходится скрываться от всех. А тут ты! Мне не хватает общения — вот и вся причина. — Она, слегка скривившись, посмотрела на него. — Хотя, конечно, не такого я ожидала.

Эгрант не обратил внимания на её критику.

— Я сейчас не в том состоянии, чтобы вести с тобой беседы.

— Я вижу, — опять скривилась ведьма. — Но может, позже? Навестишь меня?

Эгрант молча посмотрел ей в глаза и через некоторое время ответил ей улыбкой.

— Хорошо. Когда всё кончится…

— Вне зависимости от исхода!

— Хорошо, когда всё закончится, — он усилил голос, делая акцент на фразе, — не важно, как это будет, я навещу тебя.

— И я хочу видеть дракона! — настойчиво сказала Эль, упрямо глядя ему в глаза.

Эгрант тяжело вздохнул.

— Хорошо.

— Вот и славненько, — она развернулась в сторону остальных, куда чуть ранее отправилась и Риана. Жрица сидела в самом дальнем углу стола и задумчиво смотрела в сторону, не обращая ни на кого внимания. Но Лисандра посмотрела на Лекамира. — А теперь господин рыцарь: у вас тоже есть ко мне вопросы?

Лекамир вздрогнул от неожиданности, когда к нему обратилась эта странная женщина. Ему было не по себе из-за того, что он видел и слышал о ведьмах раньше. Он ожидал увидеть сгорбленную старуху, пахнущую плесенью и размахивающую крысиными хвостами. Предполагал, что она будет их проклинать и откажется говорить. Но рыцарь видел перед собой молодую и весьма привлекательную женщину, которая, ко всему прочему, была готова с радостью им помочь. И он не знал, как ко всему этому относиться. Притворство ли это, чтобы заманить их в ловушку, или же все слухи не верны с самого начала.

— Я пришёл сюда, чтобы выяснить, почему вы насылаете неприятности на поселения островитян, — сказал он, стараясь выглядеть грозно.

Лисандра же неожиданно расхохоталась.

— Ох, уже эти местные, — сказала она, закончив смеяться.

— То есть, хотите сказать, что вы ничего этого не делали? — насторожился Лекамир.

— О, конечно делала. Ваш угрюмый красавчик не даст мне солгать, — она подмигнула Аккесу, который хмуро покосился на неё. — Только не со зла, конечно. Я просто старалась привлечь ваше внимание.

— Наше внимание? — переспросил рыцарь.

— Не слишком ли ты перестаралась? — вздохнул Эгрант, направляясь к вещам, которые они сложили в стороне.

— Вовсе нет, — категорично ответила Лисандра. — Нужно было дать вам лишний повод прийти ко мне. А что касается бедствий местных жителей, то всё давно закончилось. Они больше панику разводят.

— Кто угодно начал бы паниковать, если рыба покинет реку, — нахмурился Лекамир, но ведьма продолжала беззаботно смеяться, словно это было не более чем невинная шутка.

Рыцарь ещё какое-то время продолжал настойчиво ей что-то доказывать, не понимая, что Лисандра потешается скорее над ним и его чрезмерной серьёзностью.

Аккесу это надоело уже через минуту, и он бросил задумчивый взгляд в сторону жрицы, которая после выхода из домика ведьмы была непривычно тихой и задумчивой. Она даже не обратила внимание на то, что её любимый рыцарь затеял спор с ведьмой, которая может и обидеться на его резкие слова, наколдовав тому какую-нибудь пакость.

Впрочем, ему-то какое дело?

Встав со своего места, он направился к Эгранту, который продолжал копаться в вещах.

— Когда отправимся за ним?

Эгрант поднял голову и сосредоточенно посмотрел в сторону остальных.

— Чем быстрее, тем лучше, — ответил он и глянув на своего друга. — И лучше нам это сделать самим.

— Что? — усмехнулся Аккес. — Неужели ты осознал наконец, что никто посторонний нам не нужен?

— Ты зря так думаешь, — ответил Эгрант без прежнего снисхождения в голосе. — Пользы от совместного путешествия гораздо больше, чем беспокойств. Ты на себя только посмотри, ты уже не такой, каким отплывал из Шентры.

Аккес скривился.

— То есть твой коварный план…

— Никакого коварного плана не было. Я, можно сказать, вообще тут ни при чём, — и, бросив ещё один взгляд на остальных, махнул Аккесу рукой, призывая идти за собой. — Пошли, пока они не обращают внимания.

— Ты хочешь прямо сейчас? — удивился Аккес.

— У тебя что, другие планы? — посмотрел на него Эгрант с лёгким недовольством.

— В мои планы входит только следить за тем, чтобы ты тут не свалился без сил в очередной лихорадке. — Аккес скрестил на груди руки. — Может мне пойти одному?

— Нет. И чем скорее я возьму его в руки, тем лучше мне будет. Так что заканчивай препираться и пошли.

Развернувшись, Эгрант пошёл к расщелине в скалах, через которую они пришли. Аккес, бросив последний взгляд на застолье, поджал губы и, нацепив извлечённую из сумки маску, зашагал следом.

Через некоторое время оба мужчины уже шли по горной тропинке, которую указала ведьма. Подъём был нелёгким. Иногда в прямом смысле приходилось карабкаться. Им понадобилось несколько часов, чтобы добраться до пещеры. Едва увидев её, Эгрант понял, почему ведьма утверждала, что никто не сможет добраться до талисмана. Даже среди тех, кто осилит подобный опасный подъём.

Вход в пещеру был защищён заклятием. Не заклинанием и не чарами, а именно заклятием, построенным на потоках истиной магии. Только ведьма могла такое сотворить, учитывая состояние этого мира. Повернувшись в сторону Аккеса, он убедился, что тот даже не видит пещеру. Ему казалось, что они просто на очередном выступе.

— Куда дальше? — спросил он, откидывая назад свою маску и посматривая по сторонам.

— Мы пришли, — улыбнулся Эгрант и подошёл к пещере, делая шаг внутрь.

Аккес удивлённо заметил проход, который раньше не видел. Взаимодействие с предметом под подобным заклятием нейтрализует его эффект. Но Эгрант знал, что стоит ему отойти, и через некоторое время Аккес опять не сможет разглядеть пещеру. Он будет знать, что она где-то здесь, но не увидит её.

— Дальше я пойду один, — сказал Эгрант. — Ты жди меня здесь.

— Ты уверен, что там не опасно?

— Более чем… — ответил Эгрант и, не медля ни секунды, пошёл вглубь. Он чувствовал зов талисмана. Как никогда благодарный за то, что ему передали силы чувствовать источники, он без труда шёл по выщербленному в скалах лабиринту. Для него это было всё равно, что карта с указателями, куда и как двигаться. И Эгрант довольно быстро добрался до своей цели.

Небольшой выступ, целиком высеченный в камне, имел углубление, где под толщей прозрачной, как вода, слюды находилась его цель.

Эгрант видел то, что не могли видеть другие. То, как сиял талисман, такой силой и могуществом, о которых никто и не догадывался. Эта сила манила к себе, словно обещала исполнить любые желания и даровать такие возможности, о которых невозможно даже вообразить.

Он понимал, почему люди, которые находили их, не могли устоять. Те, кто обладал магией, чувствовал этот зов, а позабыв единственное правило "не уносить источник оттуда, где он находится", поддавались искушению завладеть этой силой. И даже предосторожности, в результате которых талисманы прятались как можно дальше от людей, не помогли. Их уносили в горы, прятали в пещеры, специально, чтобы ничто не смогло их потревожить. Но люди всё равно находили амулеты и уносили их с центральных мест.

Отсюда и все их несчастья. Слишком многое забыли. Ладно ещё про создателей, но про талисманы, которые поддерживали в них саму суть процветания, забывать не стоило.

Теперь же поздно.

Дракон не намерен более здесь оставаться.

И Эгрант, подняв камень, ударил по слюде, которая треснув, осыпалась к его ногам. Взяв Вигору, он посмотрел на едва уловимый свет. Этот талисман находился значительно дальше всех остальных уже собранных и хоть и слабо, но делал своё дело. И как только он уйдет, унося его с собой, пропадёт и последнее, что удерживает баланс потоков.

Что ж… этому миру давно пора переродиться…