Путь гладиаторов (СИ)

Глава 8

Середина Месяца Заката Зимы.

Эвитан, Тенмар.

1

Леону и прежде доводилось выезжать из Лиара. Еще при короле Фредерике.

Отец часто брал наследника с собой. А сидеть дома Эдвард Таррент не любил.

Но даже тогда поездки ограничивались Лютеной. Ну, и поместьями друзей отца — в Лиаре и Ритэйне.

В Тенмаре юноша не был ни разу. Да и отца теперь рядом нет. И вспоминать о нем лишний раз не стоит. Если не хочешь совсем пасть духом.

Капитан Мэннор — старый верный служака. Командует лиарским гарнизоном уже пятнадцать лет. Но и он в последний раз был в Тенмаре в юности. Еще до рождения Леона.

В результате — они плутали и сбивались с дороги каждые два-три дня. А к концу второй недели умудрились заблудиться всерьез.

Пришлось заночевать под открытым небом. Под промозглой серой кашей из дождя и снега, что бесконечно валится с серых туч.

Еще обиднее стало потом. Проселочный тракт, где всю ночь мокли лиарцы, оказался в дне пути от деревни. И в дне же — от другой. Кому смешно, кому — не очень…

Леон назябся вдоволь. И решил пожертвовать безопасностью. Во-первых — разрешил солдатам спрашивать в селах и тавернах дорогу. А во-вторых — вернулся на центральный тракт.

Да, там могут быть королевские солдаты. Но еще неизвестно, что хуже: погоня или сутками мерзнуть. Тем более, за лиарцами никто пока не гонится.

И кто это назвал местную зиму «мягкой»⁈ Правда, в Лиаре в Месяц Заката Зимы можно и насмерть окочуриться. На северном тракте — холоднее, чем в матушкином монастыре. Но в вечно промозглом аббатстве держат подколодных змей, а не нормальных людей!

Когда наконец подъехали к первой деревне во владениях Ива Криделя — Леон вздохнул с облегчением. Впервые — за всё изматывающее путешествие.

Но ненадолго. Минут на десять чистой, незамутненной радости.

А потом со всей неотвратимостью встала новая проблема. Столько дней отгоняемая и откладываемая на «потом, когда доедем».

Что сказать дяде?

Переночевать лорд решил в таверне. И весьма об этом пожалел. Заснуть толком не удалось. Простыни — жесткие, одеяло — тяжелое, подушки — неудобные. Закроешь окно — душно, распахнешь — морозит.

Да и дядя… Зачем вообще к нему понесло? Леон материного брата даже толком не знает!

Развернуться и ехать обратно? Но появление их в Тенмаре не могло остаться незамеченным…

Да и где у Леона это «обратно»⁈

Куда ехать, если твоя мать — змея, ненавидящая собственных детей? А отец — в могиле!

Не к Алаклам же. Эти сдадут сразу!

Да и жить в одном доме с омерзительным жирным хряком Стивеном… Он будет хлопать по плечу, звать «братцем Леоном». И рассказывать, чем баранина по-илладийски отличается от свинины по-мэндски. Изо дня в день…

А ведь есть еще и родственники «можно просто Стива»! Столь же жирные, наглые и неотесанные!

Раньше юноша всегда мог посоветоваться с отцом. Но папы больше нет среди живых!

А еще у Лео в далеком детстве почти не было секретов от Ирии. Вечной подруги всех игр…

У нынешнего Леона, одинокого лорда Таррента, горько защипало в носу. И только усилием воли удалось отбросить печальные мысли прочь. Сестру — не вернуть. И будь прокляты Ревинтеры, разрушившие их жизнь!

Злость отогнала тоску об Ири. Зато всплыло новое воспоминание — совсем другое. Из далекого детства. Лет десять назад…

Леон тогда проиграл поединок — на деревянных мечах. Сыну отцовского друга.

Эжен Лотнэр был двумя годами старше, выше, крепче. Такой бой с самого начала — неравен. Но всё равно — как же обидно!

Леон убежал один — в глубины сада. Да, тогда было раннее лето. Вишни цвели…

Эйда — единственная! — разыскала брата, одиноко плачущего. Отец никогда раньше, да и потом не брал ее с собой. Но для той поездки почему-то сделал исключение…

Тогда Леон, забыв стыд, горько ревел на плече сестры. Уткнулся лицом в рукав ее еще детского платья.

И знал, что она никогда никому-никому ничего не расскажет. Ведь это же Эйда. Она всегда хранит чужие тайны!

Эйда поймет. И, в отличие от Ирии, не потребует, чтобы брат «немедленно прекратил реветь как девчонка». Лучше бы пошел потренировался! И в следующий раз «как следует отделал» нынешнего победителя.

Эйда просто гладила брата по голове. А он думал: как же хорошо, когда у тебя есть любимая сестра-близнец! И надеялся, что она «никогда-никогда» не покинет замок. Потому что Леону не в последний раз так плохо…

Эйда не может уйти, не может выйти замуж. Ведь она так нужна ему самому!

Четыре месяца назад Эйда, глядя брату в глаза, тихим, невыразительным голосом назвала его трусом, предателем и убийцей отца. Эйда, что всегда жалела всех! Подбирала всю больную, покалеченную живность. А Ирия и отец, уперев руки в боки, отстаивали перед матерью право самой доброй из сестер оставить «всю эту безмозглую богадельню» в замке. И всегда одерживали верх.

Эйда всё детство возилась с подранками. И еще находила время для обиженных брата и сестры. Грубоватая Ирия плакать вовсе не умела — и вряд ли успела научиться. Но Леон и Иден…

Тогда Эйда понимала всё. Но после смерти отца с ней стало невозможно разговаривать. Материна кровь взяла верх. Сестра-близнец тоже разучилась понимать и жалеть. Леон и ее потерял…

Во имя справедливости, почему, почему мерзавец Бертольд Ревинтер всё еще жив⁈ Он погубил всю их семью! Именно из-за него Леон остался один! Без отца, без сестер…

А в любимой женщине начал сомневаться после ядовитых слов Карлотты. За что ему такая мать? Чем он заслужил еще и это⁈

И как посмел усомниться в той, что верна ему⁈

Кто дал Леону на это право? Получается, он сам сделал всё, чего добивалась Карлотта!

Полина по-прежнему любит его! Здесь точно тревожиться не о чем.

Но как быть с явившимися в Лиар солдатами? И с матерью, торгующей родным сыном — за возможность выйти на свободу⁈ И вновь плести чудовищные козни!

Монастыря с одним из самых строгих в Эвитане уставов оказалось мало, чтобы избавить, наконец, от Карлотты подлунный мир. И всех знакомых с ней нормальных людей!

Юноша в одной из таверн слышал об аббатстве, откуда еще никто не выходил… Но туда берут только невинных дев, а не жен, предавших мужей.

Жаль, он не знал об этом раньше. Впрочем, отцеубийцу в пристанище невинных голубиц не приняли бы никогда. Даже девственницу.

Да и была ли еще Ирия девицей? После ее рисунков — точно впору усомниться!

И у Леона всё равно нет власти перевести Карлотту — куда бы то ни было. Так что она в полной безопасности. Карлотта, ненавидящая Полину! Если его схватят и начнут пытать — он не выдержит и всё расскажет… И враги убьют Полину!

Если к нему ворвутся — он должен застрелиться. Должен… Творец милосердный, защити и спаси раба твоего, ибо слаб он!

Когда под утро удалось ненадолго смежить веки — показалось, что сон длился не дольше мгновения. Увы, столь настойчивый стук в дверь не расслышать невозможно…

Нет, не померещилось!

Юноша в одной ночной рубашке затравленно шарахнулся к окну. Постоялый двор он вновь выбрал один из лучших. Напрочь забыл в Тенмаре о всякой осторожности, дурак!

Окно отразило заснеженный двор. Двух лошадей. И никаких солдат.

Но… может, они уже вошли? Даже если их всего двое — на Леона хватит!

— Ваша светлость. — Голос смутно знаком! — Я это, Жан, слуга тутошний. К вам гонец от дяди вашего, барона Ива Криделя.

2

— Здравствуй, Леон. — Что-то непонятное промелькнуло в дядиных глазах. Будто легкое удивление. Но уже прошло. — Ты очень похож на отца.

А на кого должен? На мать? Криделю не нравится, что племянник — не в его родню?

Всё-таки зря Леон приехал! Унылое старомодное поместье до боли напоминает родимый замок, где юный лорд так и не успел ничего переделать…

— Проходи, племянник. Добро пожаловать. Жюли сейчас покажет твою комнату, где ты сможешь отдохнуть. Предпочитаешь поужинать там или в общей зале?

И сразу отлегло от измученного сердца. Дядя Ив — воркующий старик. И в самом деле рад гостю.

В общей зале? Где три-четыре человека — по разные стороны огромного стола?

Конечно, там проще высмотреть хорошенькую служанку. Готовая на всё девчонка — как раз то, что сейчас нужно больше всего. Дядя вряд ли будет против.

Но есть еще Жюли, что «покажет комнату»…

А вдруг она окажется страшной, как настоятельница аббатства Святой Амалии?

Или не окажется?

Нет, наилучший вариант — поужинать с дядей в кабинете. Заодно и выспросить новости.

Старик наверняка любит поболтать. Вот сам всё и расскажет. Пожилые люди — как дети.

А про служанку посмазливее можно и намекнуть… Так, между прочим. Дядя — стар, но был ведь и молодым. Неужели не поймет?

— Я представлю тебя за ужином моим супруге и воспитаннице. А потом сможем поговорить — у меня в кабинете, — предложил Ив Кридель. Явно видит колебания племянника.

— Конечно! — повеселел Леон.

Сегодня ждет беседа с дядей. И возможно — хорошие новости!

А потом лорд Таррент наконец-то выспится! Среди близких людей. Где не нужно вскидываться по ночам и дрожать от малейшего шороха! Дядя, похоже, милейший человек. И хороший — что еще важнее.

Юноша вопросительно взглянул на брата — даже не верится! — Карлотты. Где уже эта обещанная Жюли?

Дядя, неверно угадав его мысли, кивнул:

— О твоих людях позаботятся.

Леон едва не покраснел. Об эскорте он забыл напрочь. Других проблем хватало!

А ведь лиарцы нужны как воздух. Лорду Тарренту еще обратно ехать! Не поселится же он у дяди.

Хотя… поселится — не поселится, а если Ив Кридель предложит погостить — почему бы и нет?

3

Не прошло и двух бесконечных месяцев — после задержки Ирии в Больших Дубах. И старик освободил провинившуюся «племянницу» от надоедливой толпы грумов.

Не исключено, конечно, что взамен приставил тайного шпиона. Но тут уж ничего не поделаешь. По части запутывания следов она… ну ладно, не совсем новичок. Но в сравнении со старым пауком — дилетантка.

Но в чём таком обвинит ее подозрительный старик? Даже если шпион существует.

Ну, видится Ирия с одним из людей дяди Ива. И что? Племяннице нельзя обмениваться посланиями с собственным дядей? Родным, между прочим!

И такой дядя — еще и гарантия безопасности. Учитывая его осведомленность о грязных делах совсем другого дяди — неродного. Даже если сам Ив Кридель о своей роли — ни сном, ни духом…

Ральф Тенмар посчитает и «дядиного посланца» хранителем тайн? Тем лучше. Избавляться от него для старого герцога смысла нет. Тогда уж в первую очередь — от Ива Криделя. А убивать баронов для опального вельможи — слишком…

Клод приехал сам. Что не слишком-то благоразумно. Не исключено, что имя возлюбленного Ирэн Ральфу Тенмару известно.

Мог бы послать Эжена… Нет, вот его одного не отпустят.

Тогда — Себастьена.

— Барон получил письмо, — в черных глазах Дарлена плещется тревога. У Анри почти такие же… Только оттенок — глубже. А в глазах Джека столько печали и мудрости, что хоть балладу пиши. — Из Лиара. Мать-настоятельница амалианского аббатства пишет, что Карлотта и Эйда Таррент увезены из монастыря отрядом королевских солдат. Командовал ими некий капитан Алан Эдингем. Он на службе у Бертольда Ревинтера. Министра финансов и Регента…

Закопченный потолок деревенской таверны, голоса посетителей, бледное лицо Клода — всё плывет… В зашумевший в ушах Альварен!

«Луна видит тех, кто ее не боится. И помнит их…»

' — Древние боги прощают глупцов еще реже, чем предателей, Ирия…'

…Бесконечная ладья Ти-Наора плывет по подземной реке Тинеон…

…Летит сквозь снежную мглу черная птица. Сильные крылья со свистом рассекают ледяной воздух.

Белые хлопья оседают на агатовых перьях. И тают.

Ожерелье серебряных капель — вокруг тонкой шеи.

Птице не долететь никогда…

— … у них была бумага — с разрешением увезти Эйду Таррент. Бумага — за подписью лорда Леона Таррента.

Нельзя падать в обморок! Даже если рядом — друг, а не враг. В кои-то веки.

А если и не друг, то хоть союзник.

Но вокруг может вертеться сколько угодно шпионов. И ладно — если только герцогских. Не забудем о роющих ему яму бастардах. Раз уж он окружил себя подколодными змеями и змеятами. От великого ума.

Леон… Есть хоть одна подлость, на которую он точно не способен⁈ Что-нибудь, в чём не успела замараться эта мразь⁈

Девушка резко тряхнула темными волосами — уже отросли до плеч. Их придется красить всю оставшуюся жизнь. Почти ежедневно. По милости родного брата. И это еще — наименьшая из созданных им бед.

— Спасибо за известия, Клод. Вы знаете, что собирается предпринять барон Ив Кридель?

Барон Ив Кридель. Дядя. Странно звучит даже в мыслях. «Мать», «дядя» и «брат» — слова из прошлой жизни. Так обращаются лишь к тем, кому доверяют.

Дядя по закону мог объявить себя опекуном Эйды. Еще осенью. Так где Ив Кридель был до сих пор?

— Он собирается отправить в Лютену письмо. С просьбой вернуть ему Эйду.

«Вернуть»? У дяди Ива Эйду никто не забирал. Потому что ее у него не было.

Туман более-менее развеялся. Таверна вновь обрела краски, звуки, лица, запахи…

А шум Альварена и голоса отступили. Куда им положено. Подальше.

Уже хорошо! Кто бы тебя повез обратно, барышню кисейную? Клод Дарлен? Или герцогские и не герцогские шпионы? Повылезут ради такого случая из углов?

Письмо, значит? Какое письмо — когда ехать надо! Сама бы с Ивом Криделем отправилась. Только ожившей покойнице в Лютене слишком уж удивятся. Настолько, что захотят вернуть в могилу.

— У вас есть на него влияние, Клод?

Вопрос — прям как клинок. Достоин Ирии Таррент.

— Не знаю… — честно ответил Дарлен. — Барон — умнейший человек. Выслушает-то всех, но сделает по-своему.

Особенно если вспомнить, что дядя считает Леона образцом благородства и братской любви. С кое-чьей подачи, между прочим.

Хотя, может, это и к лучшему? Ив Кридель вряд ли поверит, что такой Леон способен отдать сестру Ревинтеру. Значит — письмо поддельное.

Ага, а его собственное полетит прямо к Леону. Настоящему. Как к брату, которому ни в коем случае не плевать на сестер…

Интриганка змеева! Говорят же в таких случаях: «не умеешь — не берись».

И это всё имеет смысл, только если дяде самому не плевать на родню. Что вовсе не обязательно. Папа погиб и Ирия с Эйдой отправились в монастырь задолго до приезда к дяде лже-Леона. И Ив Кридель не сделал ничег о, чтобы облегчить участь детей сестры!

Если и дальше не собирается — племянницу станет спасать спустя рукава. Для очистки совести.

Если вообще…

Холод Альварена прошиб до костей.

…если еще не поздно спасать.

4

Тетю Жанетту Леон смутно помнил с детства.

Добрая, сердечная женщина с теплыми руками не спускала племянника с уютных коленей. И всегда угощала сладостями…

Изменилась она не слишком. Разве что немного располнела.

А в остальном… Прежде тетушка тоже одевалась в старомодные платья. Так что молодой не казалась и тогда.

Гораздо интереснее дядина воспитанница — Мари Лано. Очень хорошенькая девушка. Только нервная немного.

Наверное, из-за гостя. Ничего удивительного. Сюда же обычно не заезжают лорды и графы.

Дядя Ив вряд ли часто принимает гостей. Да и те — кто? Столь же скучные провинциалы.

Для Леона это сейчас — только к лучшему. Но не для молодой девушки. Наверняка ведь мечтает о красивых, остроумных кавалерах.

Интересно, дочь она дяде или нет? И как тогда к ее присутствию относится тетя Жанетта?

Ив Кридель был абсолютно честен — когда сказал, что поужинают они в узком кругу. Он сам, гость, тетя Жанетта, Мари, священник отец Луи и семейный лекарь.

А еще обычно с ними трапезничает дядин личный секретарь. Но сегодня он в отъезде. Навещает больную матушку.

Вот и отлично. Только секретарей за господским столом и не хватало! Там и лекарь — лишний…

Но даже с ним ужин оказался восхитителен. А воспитанница дяди — хороша.

Да и Жюли — весьма привлекательная пышка лет двадцати. Подает блюда, а сама так и стреляет в гостя призывными взглядами!

Аж каждый раз в жар бросает…

— Приходи ночью… — перед ужином успел шепнуть прелестнице Леон. Когда придержал за локоток — в дверях столовой.

И удовлетворенно отметил согласный кивок…

Увы — баронские воспитанниц годятся не для всего. При всех их достоинствах.

Кое с чем прислуга справляется лучше. Да и жениться на незаконной дочери небогатого барона в планы Леона не входит. Даже если дядя официально ее признает.

Тем более, лорд Таррент точно знает, на ком женится. И кто перед ней Мари Лано?

Ужин закончился, когда от сытости и тепла уже слипалось в глазах. Сейчас бы к себе в комнату! Выпить вина перед сном, нырнуть под одеяло…

Жюли бы еще под бок…

А потом — спать, спать, спать!

Леон прикрыл сладкий зевок ладонью. Еще предстоит разговор с дядей! И придется что-то объяснять…

Хорошо бы — завтра. А не сейчас — с дороги! Когда устал как собака!

Да и вообще…

Смертельная опасность гнала через всю страну. Но из мирного и уютного поместья она кажется надуманной и никогда не существовавшей. С чего Леон вообще так встревожился?

Увы! Как бы то ни было — дяде внезапный визит объяснить придется. Темный бы побрал все эти правила приличия!

— Ты устал, Леон, — участливо произнес после десерта Ив Кридель. — Иди лучше выспись. Поговорим завтра.

Благодарно кивнув, юноша в сопровождении Жюли направился в отведенную ему комнату. Не такую роскошную, как новые покои в замке Таррент. Но достаточно большую и светлую. Не хуже той, где Леон жил до смерти отца.

Жюли так соблазнительно движется, разжигая в старом камине уютный огонь… И не только в камине…

Юноша с удовольствием уселся в мягкое кресло — старомодное, как всё в дядином замке. И потянулся к призывно золотящемуся графину. Белое! Ив Кридель как угадал…

Хотя, возможно, тоже ненавидит кислятину.

Проворная Жюли мигом оказалась рядом. Наполнила резной хрустальный бокал и изящно поднесла гостю. Всё с той же зовущей, кокетливой улыбкой.

Даму такие манеры сделают непоправимо вульгарной. Но как же хороши они у смазливой служанки!

Леон ответно улыбнулся. И отпил первый — самый вкусный! — глоток. А потом — одним быстрым движением — свободной рукой притянул к себе Жюли.

Камин так и остался толком не разожженным. Да и кому он нужен? Без него жарко!