Путь Императора

Глава 14. С половиной

Эре. Пряный ветер яйлы

– Эре, если что, я за тобой иду! – в который уже раз повторила Знобинька.

– И не вздумай! – резко сказала Надия. – Эре – убийца, у него чутье на опасность! Он знает, где ловушки ставятся, он уберечься сможет! А ты погибнешь за просто так! Второй иду я, у меня подготовка!

Санниэре промолчал. Разведчицы – а не знают, что все решено задолго до их рождения! Если он не справится, через ловушки пойдет Хист. А потом Кола Гончар. А женщины – вне войны!

Непотребные скульптуры убрали.

Здоровенные гномы по приказу своего Айсхэнда встали стеной в проходе. Через такой строй не пробиться и быкам Ит-Тырков!

Санниэре закрыл глаза и подставил лицо ветру. Пахнуло пряными травами яйлы.

– Мы предполагаем, что встретится в начале, – тихо сообщил эльфийский принц. – Что-то отпугивающее. Но вот что?

– Принц, а ты почему до сих пор не женщина? – вдруг спросил Санниэре, вспомнив некоторые откровения в шалаше.

– И нечего так доверять сказанному гномом! – обиделся принц. – Из наших только семья Швадесенс настолько пластична! Что и было продемонстрировано столь необдуманно! А в моей звезде полукровки! Нам плевать на эльфийские извращения, да и на гномьи тоже! Мы вообще третья раса!

Принц резко замолчал, поняв, что наговорил лишнего.

Звук родился незаметно. Даже не звук – вибрация. Что-то возникло из беззвучия, противно-нудящее, от чего заныли разом все зубы. И нахлынул страх.

– Назад! – обеспокоенно крикнул принц.

Санниэре усмехнулся и отрицательно покачал головой. Он уже встречал подобное. Была в его жизнях одна жутко перенаселенная планетка. Вот там Надзирающие, по сути та же полиция, бросали в недовольные толпы противно гудящие артефакты. Особого вреда от них не было – но вот ощущения! И страх, и выворачивает наизнанку, и все кости ломит. Демонстрантов как волной смывало! А надо было просто знать, что это безвредно – ну, относительно безвредно! – и терпеливо идти вперед. Хорошую пугалку придумали гномы. И если ее преодолел отряд Кыррабалты, значит, у них просто не было другого пути.

– Оставьте, как есть! – посоветовал Санниэре принцу. – Мы пройдем. Нам деваться некуда. Но от преследователей будет дополнительная защита. Верблюд поставил свою стражу, но ее и снять могут! Он вовсе не главный в Старшинском совете!

– Уверен? – усмехнулся эльфийский принц.

Санниэре не ответил. Он смотрел вперед. Туда, где его сейчас станут убивать.

Ущелье впереди расширялось в нечто вроде каменистого поля. Отвесные скалы по краям. Сверкающая речка шумит меж валунов. Древняя дорога ведет через поле к сужению далеко впереди. По логике, в самом узком месте что-то и должно находиться. Но то по логике. А ловушку наверняка программисты ставили.

Он уверенно ткнул пальцем вперед, туда, где ущелье начинало расширяться. И пошел. Настороженные специалисты по кодам – следом.

– Назад! – крикнул принц резко.

А он и так еле шел, мелкими-мелкими шажочками. И отпрыгнул моментально, насколько получилось, а потом еще и отбежал. Верблюд поймал его и обеспокоенно заглянул в глаза.

– Папа, извини, конечно, что я лезу в ваши умные переглядки! – крикнул Осел. – Но его не зацепило даже!

Принц развернул рабочую проекцию, и специалисты углубились в работу. Ладилось у них не очень. Потихоньку подтянулись остальные эльфы, поначалу опасливо пережидавшие в отдалении. Работа тут же пошла веселее, что, правда, не значило, что успешнее.

– Будем считать, что сняли! – наконец решил Верблюд. – Надеюсь, сняли.

– Папа! Пусть я лучше разбираюсь в эльфиянках, чем в управлении боевыми системами, но в данном случае…

– Что это было? – спросил Санниэре.

У него вдруг слегка закружилась голова. Позабыл дышать от волнения? М-да. А погибать-то страшно, оказывается! Вот Асиа мерзавка! Все же нашла, чем можно запугать вечного воина!

– По сути – набор излучений, – ответил принц. – Нечто вроде невидимого луча.

Он внимательно оглядел ущелье, то, что было открыто с этой точки. Где-то здесь упокоились его побратимы. Все до одного. Верблюд жив, но он тогда бесчинствовал в столице, знать резал… да и не убивает ловушка Старшие расы.

– Здесь не найдешь костей, – неловко пробормотал Верблюд. – Они не сразу умирали. Даже замечали не сразу.

Санниэре кивнул и решительно зашагал вперед. Этот путь он должен был пройти вместе с отрядом. Что ж, он пройдет его сейчас.

Осмелевшие эльфы шли за спиной и шумно обсуждали, сколько уровней защиты придется ломать.

– Какое у вас заветное число? – спросил Санниэре, не оглядываясь. – То, что закреплено в речи?

– Три, – первым ответил понятливый Осел. – Уровней будет три, что ли?

– Четыре! – усмехнулся он. – Это же программисты! У них без выпендрежа не получается!

Что-то ждало их у сужения тоже. Уж очень удобное место! Но вот что? Что-то, что убивает и звуком, и светом, и еще чем-то? Что-то невидимое уже было – это луч жесткого излучения. Звук тоже? Нет. Звук отпугивал. Но он ведь и убивать может. Значит, звук и свет. Звуковая пушка или волна? А если Бессмертные и люди идут вперемешку? Тогда однозначно пушка! Звуковая пушка и лазер. Так вполне может быть. И для данного мира вполне достаточно. Хорошо, а очередность какая? Или спросим иначе: что надежнее убивает? Зависит от мощности, от прицельности, от модели оружия… да много от чего зависит!

Он поколебался и все же поставил на лазер. Лазер – в последнюю очередь. Лазер с хорошей наводящей системой пройти невозможно. Значит, лазер в качестве подстраховки. А основное оружие – звуковая пушка. Дурацкое решение, конечно. Есть же более изящные способы.

На этот раз ему просто повезло. Им всем повезло! Это была не пушка, а волна. И система, видимо, не предполагала смешанного гуляния целей – иначе почему бы замешкалась? А потом дико заорал Осел – в полном соответствии с именем. Как они бежали! И как потом нервно смеялись! Разве от волны убежишь? А вот выйти из зоны контроля им удалось, вернее, вылететь пробкой.

Все повторилось сначала. Развернули рабочую проекцию, определили точки воздействия, как всегда, неверно, начали спорить и орать… а у него снова закружилась голова, и он прилег на редкую травку. Что здесь было раньше? Сады? В Южном ущелье везде были сады…

Пришел Верблюд, снова обеспокоенно заглянул в глаза. Что он там надеется увидеть, смешной какой.

– Когда-то здесь росли сады! – отметил гном задумчиво. – А потом на этом поле отрабатывали приемы боя в строю гномьи легионы. И всё. Разве после гномов что-то будет расти, а, маля?

– Вы люди, Верблюд, – отозвался он. – И мы тоже. И эльфы. Бессмертных не бывает. Законы мироздания вместе с мирозданием можно изменить, и никак иначе.

– Вот так же когда-то говорил Черный Топор! – пробормотал гном. – Прямо мне в лицо и говорил. Гному. Он, правда, тогда не знал. А еще он говорил, что обязательно вернется. Ну, я тоже тогда кое-чего не знал…

И старый диверсант в сомнении глянул на подростка.

– Готово! – заявил неподалеку принц. – Вот так бы все щелкались, как орешки!

– Орехи здесь не растут! – машинально буркнул Санниэре и поднялся. – Двести лет назад не росли точно. А может, тыщу.

А голова побаливала. И тошнота появилась. Это означало, что зацепило его излучением. Может быть, немного. Но зацепило. Так что стоило поторопиться. Потому что следующим пойдет Дребен Хист – и кто тогда защитит Яху?

Под боком незаметно появился эльф. Кажется, тот, кто считался за родного отца. Надо же, какой смелый! И лазера не боится!

– Эре, я хочу, чтоб ты знал! – тихо сказал эльф. – Ты был рожден в любви. И если б не мой долг, носил бы я Ялиньку на руках до конца ее дней!

– Хорошо, понял, – покорно согласился он. – А теперь отойди, пожалуйста. Лазером может зацепить.

– Знаю, – непонятно отозвался эльф-отец. – Для чего еще я рядом?

А дорога-то стала покачиваться. Прибежал Верблюд, что-то спросил. Да пошел бы он отсюда, мешается только! Вот, вот здесь могут быть лазеры! Если это лазеры, конечно.

Это было непонятно что. Сначала их сбило с ног, протащило по камням, сфера вокруг них какая-то засияла типа спасательного космического кокона – а потом загорелся эльф. Правда, он недолго горел. Оно и понятно, от таких воплей и ругани любое пламя погаснет!

Прибежал принц, тоже жутко ругался. Верблюд зачем-то начал клясться недожаренному эльфу-отцу в вечной дружбе за спасение побратима. Потом Осел с шипением схватился за голову и упал, и все бросились к молодому гному. Надо полагать, за себя испугались. Ловушки-то, судя по воплям, гном по большей части и снимал, эльфы больше спорили. Ну, эльфов можно было понять: а вдруг не все ловушки пройдены? И снесет их где-нибудь заодно с людьми. Так что забытый всеми Санниэре тихо побрел вперед. А когда уже не мог идти, сел у камня и стал смотреть, как идет на яйлу нескончаемая колонна, и впереди всех – сильно уменьшившееся в количестве, но только прибавившее в злобе коровье стадо Ит-Тырков.

Он еще успел посмотреть, как идут по дороге усталые бойцы самозваного императора. Их было неожиданно много. Молодец все же Хист, сохранил людей! Забавное у него получается государство! Почти все мужчины – профессиональные воины, шпионы да диверсанты! Ага, а молодежь – эльфийской крови. И эльфы-генетики рядом крутятся. Третья раса, как проговорился эльфийский принц. Не третья, дурачок, а первая. Люди называется. Потому что эльфов – не бывает!

Потом ему стало совсем плохо.

А когда сознание в очередной раз прояснилось, он услышал странные звуки. Рядом с ним стоял на коленях длинный нескладный полицейский и размазывал по лицу слезы.

– Император! – тихо всхлипывал он. – Император! Мы снова убили тебя! Император…

Он вгляделся в грубое лицо полицейского – и слабо улыбнулся. Гребло. Очень непростой полицейский. Что ж, эту загадку ему уже не разгадать.

– Уходи, император! – вдруг страстно сказал Гребло. – Уходи! Мы же тебя всегда убиваем! Творец – скотина несправедливая! За что?! Или мало ты совершил для других?! А тебе вместо благодарности – стрелу в сердце! И сейчас все уже забыли! Уходи, император! Может, есть края, где и тебя ждет счастье?

Он только улыбнулся и покачал головой. Эмиграция? Можно, конечно. Только от себя как уйти? В любой стране он останется собой. А говорят, Творец дал своим чадам свободу выбора! Врут, конечно. Творец, он… Ему снова стало плохо.

– Гребло! – позвал он в пространство. – Подведи коня. Ну я прошу тебя.

Странно, но в седле к нему вернулись силы. Ну, по крайней мере, зрение. Вот, четко видно, что приближается новый император Жери Светлолиственной со своим гаремом, например.

Он поглядел на всех сверху, впервые с доброй улыбкой. Их судьбы больше не в его воле! Удачи тебе, Дребен Хист, повелитель государства Бессмертных! Счастья тебе с ним, Яха, будущая родоначальница новой расы! Не плачь, Надия, и крепись духом! Всю жизнь тебе придется прикрывать свою наивную сестру, принимать удары, направленные в нее, как принимала до сих пор! Успехов, осеменаторы! Создавайте свою третью расу! Только выздоровей, Знобинька, а счастье себе ты и сама добудешь запросто! Асиа! Ох и ехидный у тебя язычок! Да не сбудется твое пророчество!

Он, конечно, не сказал ничего из этого вслух. Кое-что в этом мире нельзя говорить никогда. И нигде. Особенно здесь.

Гребло вдруг встал на дороге, суровый и непреклонный.

– Первый император Жери Светлолиственной Люмер уходит, – прозвучал у него за спиной строгий голос полицейского. – Провожать не надо – не любит.

Кто-то охнул, дернулся, наверняка начал лихорадочно менять планы. Он только усмехнулся. Читать книги надо было правильно, вот как Гребло! Тогда и букваря хватило б, чтоб догадаться. А теперь поздно. И эти судьбы более не в его воле!

Копыта степняка дробно ударили в древнюю дорогу. Он скакал долго, пока оставались силы. Потом упал на шею коню и обнял ее руками. Чуткий степняк шел и шел, старался не уронить всадника, сначала бодро, а потом еле-еле. А может, ему так казалось.

А потом подступила тьма. Но перед тем он почувствовал нечто. Ветер. Пряный ветер горных степей. Он все же привел свой отряд на яйлу.

Володя. Момент истины

– Представим, что жизнь – это дом! – тоскливо прошептал он. – Так вот: мой дом – он цветной!

– Володя! – обеспокоенно заглянула ему в глаза Олеся. Совсем как Верблюд. – Тебе плохо?

– Но, может, в мягких подушках вспыхнут цветы поцелуев? – спросил он неловко. – Ночными цветами станет сбитое покрывало?

И ураган утихнет подле оконной рамы?

И лапа с когтями на сердце – расслабится и исчезнет?

Надеюсь, так будет когда-то… оставьте же мне надежду!

Он замолчал и закрыл глаза. Еще не хватало, чтоб кто-то заметил влажный блеск в глазах!

– Это твое, да? – помолчав, спросила Олеся. – О жизни и смерти?

– Фернандес, – отозвался он. – Кажется. И я не знаю, о чем это. Может, он просто кредиторам задолжал. Я с ним не был знаком вообще-то. В смысле, близко.

– Что с тобой случилось? – настойчиво спросила девушка.

Умираю, – неохотно сказал он. – Да это ерунда, пройдет. Все проходит. Первый раз, что ли? Вот когда рождаюсь, тогда действительно плохо. Та-а-кие ощущения! А в этот раз наверняка будет и изюминка… чтоб этой Асиа на Арктур заново попасть!

Девушка поморгала глазами в растерянности, потом что-то поняла непонятно как и пристроилась рядом. Вот, мол, я, твоя верная подруга, живи и радуйся, что о ком-то надо заботиться!

– Опять голыми ногами сверкаешь? – отметил он.

– Да помню я, что неприлично! Но это же тебе сверкаю, не кому-то! На улицу выйдем, я юбку застегну, честно!

Он наконец пришел в себя. Естественно, они были в театральном складе. В бывшем складе. Ныне – в офисе ансамбля.

– Я тебя зачем вызвал-то! – вспомнил он. – Олеська, тебе надо учиться убегать!

Она не поняла. Блин, интересно, она хоть замечает, на каком свете находится? И каким образом у них появился и реквизит, и аппаратура, и само помещение, наконец?! Нинель Сергеевна и то понимает.

– Мы бросили вызов кое-кому, скажем так, своим появлением, – попытался объяснить он. – И скоро у нас начнется очень напряженная жизнь! А у меня так она и не кончалась. И умение драпать в данных условиях будет первейшим из жизненно необходимых! Уж поверь профессионалу! Веришь? Умничка. Тогда смотри. Если какие-нибудь дяди начнут ломиться в дверь…

– Какие дяди? – испуганно спросила она.

Полицейский спецназ Арктура! Или имперская полиция! Да я не знаю! Много кто может ломиться. Так вот: бронированные дяди ломятся в дверь. Объяснений они слушать не будут, у них профессия не для того предназначена. Они сначала изувечат, в тюрьму закинут, а потом… но тебе уже этого хватит. С лихвой. Так что лучше драпать, а объясняться потом и издали. Но как?

– И как? – заинтересовалась она.

– Смотри. Вот шкаф. Но раньше тут дверь была. Она и сейчас есть, но за шкафом. Прыгаешь в шкаф, через дверь – и на крышу. Я на чердачном люке замок без ключа защелкнул, он рукой снимается. А на чердаке – веревка. Тут, конечно, сложности. Здание обособленное, ты по веревке спускаешься, а тебя видно. Но не отовсюду, и это шанс. Если, конечно, быстро спускаться. А в помещении шансов нет, почки отобьют! Другая сложность – по веревке ты никогда не спускалась. И не поднималась. Придется учиться! Да тебе много чему придется учиться. Из захвата вырываться. Стрелять…

– Я поняла, это для выступлений! – обрадовалась девушка.

Он только вздохнул. Как она до двадцати лет дожила, непонятно.

Он показал ей, как надо быстро заскакивать в шкаф. Потом они поднялись на крышу, посмотрели на спрятанную веревку. Олеся боязливо выглянула за парапет и зажмурилась. М-да.

Обратно возвращались через тот же шкаф. А там тесно для двоих. Особенно когда девушка бедрами сверкает. Раньше такие обстоятельства подталкивали подругу к рискованным – и раскованным! – действиям. В этот же раз Олеся смущенно отодвинулась, насколько позволило пространство. Понятно.

– Вовчик, – неловко сказала она потом. – Я тебе очень благодарна за всё, но… ты такой маленький, а Серый, он…

Девушка в затруднении замолчала, вспоминая достоинства своего избранника. Достоинства почему-то не вспоминались.

– Большой, да? – подсказал он, сжалившись.

– Да… Нет! Большой, да, но это неважно! Он простой, вот! Как раз по мне!

И девушка растерянно уставилась на него.

– Выбрала, не откажешься? – строго спросил он.

Ответа, естественно, не дождался. Погладил призадумавшуюся девицу по голове и оставил ее в ее непростом положении. И как она дожила до столь взрослых лет, непонятно. Одно радовало: ее выбор – все же не предательство. Не то что у Нинель Сергеевны.

По плану у него на сегодня была горная тренировка. Конкретно – скалолазание. Вот на Скалках его снова и прихватило. А он страховкой не озаботился. Зачем, если трасса не раз хоженая, знакомая, можно сказать даже, безопасная?

Он стоял на крохотном уступе, вверху бездонное небо, далеко внизу шумная мелководная река. Сознание медленно уплывает, а зафиксироваться не к чему. Сущности здесь и на Жери неразрывно связаны, оказывается. Умираешь там – нечего делать и здесь. Одна личность, понятно. Ценное наблюдение, конечно, вдруг еще раз по мирам размажет, но сейчас что делать, а?

Оказалось, уже ничего. Сознание выключилось и включилось снова, но толку с него теперь, когда летит? Серебристая гладь Черемшанки рванулась навстречу, внутри стало пусто и холодно, как при первом прыжке с парашютом. Он извернулся, понимая, что не поможет это при падении в мелкую речку с такой высоты – и в последний миг вдруг догадался, почему в мемуарах Берен-йот-гали четырнадцать с половиной глав! ПОТОМУ ЧТО ЖИЗНЬ ВСЕГДА ОБРЫВАЕТСЯ ВНЕЗАПНО, ВОТ ПОЧЕМУ!

– Я вернусь! – пообещал он злобно, врубаясь в стремительную воду. – Я обязательно вернусь!

Санниэре. Последний разговор

Он очнулся от щекотки. Сухая трава колыхалась под легким ветром и нежно касалась щеки. Трава яйлы. Ее пряный запах он не спутает ни с чем.

Он глубоко вздохнул и сел. Покосился с удивлением на сидящую рядом эльфийку. Удивляло не само ее присутствие, собственно, оно даже предполагалось. А как иначе он мог бы выжить после попадания в ловушку гномов? Только стараниями управляющей системы, которой он уже приказов отдать не мог, а вот курносочка запросто. Удивляла не сама эльфийка, а ее одежда. Где боевой комбинезон с набором брюликов через высокую грудь? Или хотя бы легкомысленные тряпочки вокруг бедер, как было вначале? Но девушка на этот раз нарядилась в очень легкое, очень красивое, очень короткое платье. С цветочными мотивами в орнаменте.

– Моя служба на дядю закончена! – с вызовом сказала Эль. – Могу я теперь одеться, как мне хочется?

Он внимательно изучил ее наряд, особенно верхний и нижний его обрезы. Отдельно – плетеные сандалии на ногах. Хочется ей, видишь ли. А почему хочется? Ну, это понятно.

– Не для яйлы, – честно сказал он.

Подняться получилось на удивление легко. Если верить ощущениям, так здоровья даже прибавилось по сравнению с началом приключений. А почему? Он прислушался к себе и невесело усмехнулся. Вот оно в чем дело. Он – снова он. В одном теле, в одном мире. Там погиб, здесь выжил стараниями одной курносочки. Столько мечтал, а как свершилось, что-то не радуется. Сашка… как она без него? Да и не только она, а и весь тот бестолковый мир?

«Я вернусь туда, – пообещал он сам себе. – Обязательно вернусь».

– За мой долг жизни, – серьезно сказал он и протянул эльфийке руку.

– Можешь вернуть бартером прямо сейчас! – жизнерадостно заявила Эль, оказавшись в опасной близости от него. – Бери в дружинки, и сочтемся!

И уставилась невинно.

– Экстрим форс, и в дружинки? – недоверчиво спросил он. – Разве из вашей службы уходят?

– А, я немножко законы нарушила, когда тебя вытаскивала, и меня из системы выкинуло! – легко махнула она рукой и встала еще ближе. И руку ему на шею опустила, поганка.

– А без управления системой экстрима полно, а форса уже нет, – вздохнула она. – Ну и кому я такая у дяди нужна? Никому. А вот дружинкой императору… Предложение в силе!

И прижалась легким телом.

Он задумчиво потрогал безукоризненную фигурку. На ощупь так вполне в дружинки подходит. Оно еще и меняться способно. Заманчиво. И Яху он потерял. И умна Эль, а уж как честолюбива! Аллию чем-то напоминает.

Он подумал. И еще подумал.

– Принимается, – сказал он простодушно. – Согласна, не откажешься?

– Мой император! – воскликнула эльфийка и бросилась ему на шею. Ну и уронила, разумеется. Она, конечно, легкая, только он еще легче, подросток же. И не сопротивлялся. Собственно, зачем?

Они стояли вдвоем на перевале. Под их ногами расстилалась прекрасная яйла. Межгорная долина, пятьдесят километров в ширину, полтораста в длину. Десятки мелких речек и одна крупная. Плодородные земли, цветущие луга. Купы деревьев тут и там – одичавшие сады. Каменные города ахархо вдоль склонов. Горные леса. И сверкающие льдами вершины гор вокруг – надежная защита от алчных взоров. Прекрасная яйла. Его песня, его мечта.

– Знаешь, я, кажется, понял ваше пророчество, будь оно неладно, – вздохнул он. – Оно не о принцессе. Никакая йоха даже выдающихся качеств не способна объединить три расы. Для одной – неподъемный труд. Это для коллектива задача. Ну, Хист вроде движется в правильном направлении, у него принцесс уже целая коллекция набралась…

Эль растерянно уставилась на него.

– С языками вечная путаница, – буркнул он. – Правила разные, так они еще и меняются каждые полтысячи лет! В наречиях Ожерелья Океании не везде есть множественное число, только сейчас вспомнил. В смысле, оно есть, но письменно не отражается, там интонационные различия… Короче, не принцесса в пророчестве – принцессы.

– Эре… я…

– Помоги Хисту, – серьезно посоветовал он. – Без вас ему не справиться.

Он наклонился, подхватил с травы верную походную сумку. И легко зашагал вниз по склону. На середине остановился, свистнул. Степной конь обиженно заржал неподалеку – мол, чуть не забыл меня, хозяин! А до того чуть не умер! Он засмеялся и птицей взлетел в седло.

Душа его ликовала и пела. Его труды здесь – завершены! И наконец-то действительно можно пожить всласть! Музыка наполнила его, подхватила и понесла. И тогда он не выдержал и запел, впервые за много дней, в полную силу, во всю дурную мощь тренированных связок. Простые слова о солнце, о высоком небе над головой, о цветущих травах вырвались и полетели над долиной. А к чему сложности? Песня – она и должна быть простой. Что вижу, о том и пою, как-то так.

– Прощай, вольный дух, вечный воин справедливости! – прошептала ему вслед эльфийка и вытерла слезы. – Ты вернешься, я знаю… Но лучше б не возвращался. Голову откручу поганцу.