Путь к вершине

Глава 1

Она лежала среди высокой седой травы. Равнодушное сентябрьское небо, затянутое серыми облаками, безучастно смотрело вниз на двух человек, застывших возле распростершейся у небольшого ручейка девушки. Лицо незнакомки едва не касалось воды, а трава под ее телом успела приобрести кроваво-красный оттенок, об источнике которого как нельзя лучше говорило торчащее под плечом древко с красным оперением. Рассыпавшиеся по земле пепельные волосы вымазаны в грязи.

— Ровандиссийка. — Констатировала Леора, смерив спутника многозначительным взглядом. Легкая кольчуга воительницы успела потускнеть от крови и копоти. На аристократически-изящном лице, окутанным облаком темно-рыжих волос, алело несколько крупных ссадин.

— Чего уставился? — раздраженно прошипела она, заметив, что Ройвис рассматривает воительницу с донельзя скептическим выражением. Частенько ей доводилось смотреть на мужчин сверху вниз: захоти какой-нибудь художник изобразить богиню войны, лучшей кандидатуры, чем Леора, он бы не нашел при всем желании. Впрочем, спутник ее, столь же высокий и широкий в плечах, лишь ехидно усмехнулся.

— Умыться тебе надо, вот чего. — Рука в кожаной перчатке провела по коротким русым волосам. В отличие от Леоры, Ройвис был разукрашен тщательнее — к целому набору царапин добавлялся темнеющий на скуле синяк. Темно-синие глаза равнодушно и устало смотрели на распростертое на земле тонкое девичье тело. Курточка из тонкой шерсти, штаны для верховой езды, хрупая и невысокая — меньше всего незнакомка походила на бойца.

— На себя посмотри, — огрызнулась Леора, — вот ведь странно, с чего бы эту девку подстрелили ровандисской стрелой?

Измазанный грязью носок сапога небрежно ткнул ногу лежавшей. В ответ раздался тихий стон.

— Жива, — задумчиво протянул парень, садясь на землю и склоняясь над раненой. — Похоже, стрела умудрилась не зацепить ничего важного.

— И что с того? — агрессивно поинтересовалась его спутница.

— И то, что твоих лекарских познаний должно хватить, чтобы вытащить из нее эту штуковину и сделать перевязку.

— С чего это вдруг тебя пробило на милосердие, Ройвис? — прищурилась Леора. Обрамленные пушистыми ресницами темные глаза яростно сверкнули. Кажется, еще немного — и они исторгнут пламя, которое в одночасье пожрет дерзнувшего проявить сострадание к ровандиссийке.

— Во-первых, она не похожа на воина, — терпеливо пояснил юноша, — во-вторых, из ее плеча торчит ровандисская стрела. Так что еще непонятно, на чьей она стороне и что здесь делает.

— А то непонятно, на чьей она стороне, — процедила девушка, садясь на корточки над бездвижным телом. Ройвис с трудом удержался от многозначительного стона. За него прекрасно справилась незнакомка.

— Кроме того, — продолжила Леора, не обращая внимания на устремленный на нее взгляд, — ровандисцы могли разослать патрули и разведчиков, а нам сейчас и пары легкоконных хватит за глаза. Не хватало только разводить костер, греть воду и лечить кого попало, когда нужно уносить ноги.

— Мы ушли достаточно далеко от Ландышевого луга. Ровандисцы, хоть и победили, отхватили достаточно колотушек, чтобы в ближайшие пару дней не шастать по окрестностям, а жрать и отсыпаться в укрепленном лагере. Леора, в конце концов, — глаза Ройвиса сверкнули, — я могу и приказать. Тебе что, не хватило смертей на Ландышевом?

— С лихвой хватило, но на ровандисское отребье я свое милосердие распространять не собираюсь! — разъяренной кошкой зашипела воительница. — Бездна с тобой! Но если за то время, что я вожусь с этой дурой, нас поймает вражеский разъезд…

— Ага. Действуй.

Ройвису до ужаса надоели пререкания. Леора, бубня под нос что-то нелицеприятное, достала из-за голенища сапога нож. Тонкая шерсть, из которой была сшита курточка незнакомки, отточенному до бритвенной остроты лезвию поддалась играючи. Парень хмыкнул, и, не желая мешать, отправился собирать хворост.

По счастью, вдоль ручья росло несколько чахлых деревцев, так что с топливом проблем не возникло. Ветки протестующе скрипели, но — куда им деваться — срезались и покорно падали на землю.

С момента битвы на Ландышевом лугу прошло чуть больше суток. Ройвис и рад бы не думать о превратившемся в кровавый ад побоище, но мысли снова и снова возвращались к прошедшему дню. Армия Тиорты истреблена почти поголовно, а из трех рыцарей Звездоцвета, примкнувших к тиорцам, уцелели лишь он и Леора. Оба надеялись, что побратим уцелел… и старались не думать о крайней призрачности этих надежд. Оставалось лишь бежать прочь от победителей — и тут такая задержка.

Ройвис упрямо тряхнул головой. Леора, успевшая возненавидеть ровандисцев, скорее всего прошла бы мимо раненой. А то и добила бы. Но он слишком устал от смертей, пока они выбирались с заваленного трупами Ландышевого луга. Может, хоть одну жизнь удастся вырвать из загребущих лап Разлучающей… Парень вынырнул из невеселых мыслей и огляделся. Кажется, он увлекся. По крайней мере, здоровенной охапки веток, образовавшейся в шаге от него, хватит, чтобы зажарить быка.

Вскоре рядом с ручьем зафыркал, разбрасывая во все стороны искры, небольшой костерок. Нагрев воды в чудом уцелевших глиняных кружках, Леора принялась за врачевание. Из их тройки она лучше всего умела обрабатывать раны, могла вытащить стрелу, а человеческую кожу шила куда лучше, чем одежду.

— Если наконечник останется в ране, она, скорее всего, труп, — мстительно предупредила девушка. Кажется, она не собиралась прощать ему отданного приказа.

— А ты сделай так, чтобы не остался! — поморщился Ройвис.

Леора фыркнула и вновь вернулась к ране. Вскоре почерневшее от крови древко упало к его ногам. Немного повертев его перед глазами, парень хмыкнул: непонятно, кого они спасли, но все Девы Удачи в ровандиссийке, судя по всему, души не чают: в сильных пальцах хищно скалилась бронебойная стрела с игольно-узким трехгранным наконечником. Видимо, ударила уже на излете — с близкого расстояния она бы прошила девчонку навылет. Ну а будь вместо бронебойной срезень — могло и руку целиком отхватить.

— Везучая, — резюмировал он, с интересом наблюдая, как Леора деловито бинтует так и не пришедшую в сознание незнакомку.

— Во-первых, отвернись и не пялься на полуодетых женщин, — сварливо порекомендовала та в ответ.

— А во-вторых? — усмехнулся послушно отвернувшийся Ройвис.

— А во-вторых, если ты собираешься брать ее с собой, то тащить ее я точно не подряжалась!

— Ничего, дотащу, — беспечно ответил Ройвис. — в конце концов, отпустить на все четыре стороны мы ее всегда успеем.

— Что мешает сделать это прямо сейчас?

— Опять ты за свое… Для начала мне непонятно, что может делать одинокая и очень не бедно одетая ровандиссийка, раненная ровандисской же стрелой, в тиорской глуши. Неплохо бы это выяснить, прежде чем принимать дальнейшие решения.

К вечеру добрались до леса. Леора на глазах повеселела, да и Ройвис почувствовал себя куда спокойнее — пока они шли по равнине, оба с тревогой оглядывались по сторонам, высматривая на горизонте ровандисские разъезды. Без коней, да еще и с грузом в виде то ли спасенной, то ли плененной ровандиссийки, двигались они с черепашьей скоростью.

— Все, — пробормотала Леора после получасовой прогулки по лесному бурелому, — здесь я готова взойти на погребальный костер.

— Живьем? — ухмыльнулся Ройвис, укладывая на землю ношу, которая за весь день так ни разу и не очнулась.

— Ну зачем же, помру я заранее, вот прямо сейчас. С этой чего?

Рыцарь лишь пожал плечами. Вопреки опасениям, рана осталась чистой, однако девушка приходить в себя не спешила. Бледность тоже не торопилась исчезать с белых щек.

Лишь после того, как в укромной ложбине затрещал небольшой костерок, Ройвис понял, как его вымотал безумный переход. За всю дорогу они так и не решились снять доспехов — хотя оба прекрасно понимали, что против десятка вооруженных луками всадников толку от брони никакого. Да и не в том они состоянии, чтобы драться.

Леора, такая же обессилевшая, возилась с любимой саблей. Меч Ройвиса тоже требовал ухода, но тот никак не мог заставить себя взяться за дело. Пляшущий огонь притягивал к себе взгляд и не было ни сил, ни желания оторваться от танца прирученной огненной стихии.

Вокруг раскинулось угрюмое древесное царство, скупо освещенное падающими сквозь ветви лунными бликами. Из темноты доносились крики ночных птиц. Парень без особого восторга подумал, что в чаще можно напороться не только на сов, но и на хищников посерьезнее. И если одинокого волка двое вооруженных людей могут не опасаться, то оголодавшая стая без труда загонит их на деревья — и такой расклад еще можно будет считать удачным. Не говоря уж о перспективе наткнуться на какую-нибудь мистическую погань. Несколько бледных огоньков уже мелькнуло на границе освещенного костром пространства. Отдаленно напоминавшие обычных светлячков, эти существа не представляли никакой опасности. Но комфорта парившие в воздухе бледно-зеленые «светильники» не добавляли.

— Он должен был выжить, — пробормотала Леора.

В голове Ройвиса тоже нет-нет, да проскакивали мысли о пропавшем побратиме. Дойвего во время боя находился неподалеку, но стремительный удар ровандисской кавалерии разделил их. Когда стало понятно, что битва проиграна и единственный шанс уцелеть — выбираться из кипящего котла Ландышевого луга, шансов найти друг друга не было никаких. Ройвис и Леора вместе с двумя десятками измотанных тиорцев смогли вырваться из окружения. Вот только попытка пересечь Тонкорские равнины закончилась плачевно для всех, кроме двух рыцарей: через несколько часов беглецов настиг усиленный разъезд. В заварившейся мясорубке полегли все тиорцы, Леора и Ройвис потеряли лошадей, а тиорские клячи частью погибли, частью разбежались — поймать их не было никакой возможности.

— Будем надеяться, — пробормотал Ройвис. — Если он уцелел, то путь ему, как и нам, только в Веканис. Хочется верить, там мы и встретимся.

— Хочется. — буркнула девушка, бросая в костер подобранную с земли шишку. Пламя радостно затрещало угощением.

Раздавшийся сбоку шорох отвлек от невеселых мыслей.

— О, а вот и наша тушка очухалась. — Резюмировала Леора. Незнакомка и впрямь пришла в себя. Приподнявшись на локте, она рассматривала спасителей. Черные глаза глядели испуганно и настороженно. Какой странный цвет, особенно на фоне светлых волос. Среди ровандисцев каждый второй сероглаз.

— Кто вы? — спросила, наконец, девушка. Ровандисский говор ни с чем не спутаешь.

— А ты? — бесцеремонно ответила вопросом на вопрос Леора.

— Я?

— Ты, ты. Какой бездны ты делала на Тонкорской равнине?

— Слушай, она еще толком даже не пришла в себя, — вступился за опешившую от такого напора девушку Ройвис, — может…

— Не может! Я не собираюсь давать ей время придумать какую-нибудь правдоподобную ложь. Так что, дорогуша?

— Я… Я убегала. — Пролепетала раздавленная натиском ровандиссийка. Рыцарю такое обхождение с раненой было не слишком-то по душе, но вмешиваться он не торопился. В глубине души он прекрасно понимал, что Леора права. Таскать с собой непонятно кого, ожидая, что ночью тебе пережут горло, перед этим скормив выдуманную историю — не самое большое удовольствие на свете.

— От кого?

— От убийц.

Судя по виду Леоры, та от односложных ответов ровандиссийки собиралась впасть в неконтролируемое бешенство.

— Лучше просто расскажи как ты оказалась у того ручья со стрелой в спине, — подсказал Ройвис. Судя по шипящему выдоху, раздавшемуся со стороны воительницы, та собиралась выдать куда менее содержательную, но значительно более эмоционально насыщенную тираду.

— Я не знаю, — робко пробормотала девушка, судорожно сглотнув. — Я не помню ручья. Я убегала от… от убийц. Они были ровандисскими солдатами.

— Это они тебя подстрелили? — поинтересовалась Леора, откладывая в сторону саблю.

— Наверное…

— С чего бы им за тобой гнаться?

Девушка замялась, но под грозным взглядом воительницы стушевалась и, опустив глаза, пробубнила себе под нос:

— Мой брат хочет меня убить.

Над костром повисло озадаченное молчание. Где-то вдали раздалось совиное уханье.

— Ну и порядочки у вас, — пробормотала Леора, от такого откровения подрастерявшая весь свой пыл. — И чего ты такого натворила, что родственничек решил тебя выпотрошить?

— Я старше его и, по закону, считаюсь наследницей. Я не сделала вам ничего плохого, пожалуйста…

— Это нам решать, сделала или не сделала, — рыкнула Леора. Впрочем, в ее голосе не слышалось былой холодной ярости. Да и зашуганная девчонка мало напоминала тех солдат, что позавчера об колено ломали силу Тиорты.

— Хватит на нее гавкать, — вмешался, наконец, Ройвис. — Как тебя зовут?

— Вета. — Девушка попыталась робко улыбнуться. Получившаяся гримаса на улыбку походила так себе, но для начала сойдет и так.

Запасов было всего ничего, но морить спасенную голодом было не слишком правильно, так что Ройвис поделился с ней собственной кружкой с кипятком и несколькими сухарями. Свитер из овечьей шерсти, в который ее одели вместо безнадежно испорченных во время лечения вещей, оказался велик. А в кожаной куртке, которую ей ссудил Ройвис, она сидела, словно не в одежде, а в небольшом домике, из которого сверкали черные испуганные глаза.

— Ты была с армией? — Продолжила расспрашивать ее Леора, после того, как с первым сухарем было покончено. Спина Веты заметно напряглась.

— Да. — Наконец призналась ровандиссийка. — В обозе.

— Что ж твой братец тебя потащил в поход? Дома прибить не мог?

— Было бы расследование. В Торговой Ассамблее нашлись бы те, кому выгодно докопаться до истины и обвинить его в убийстве. Наверное, он решил не рисковать.

— Ну так и чеши обратно в свой Ровандис. Попросишь эту драную Ассамблею о защите и живи припеваючи, — вынесла вердикт Леора.

Девушка вздрогнула.

— Если я так сделаю, я стану предметом начавшегося торга. Думаю, в конце концов… — Вета запнулась, — брату есть что предложить в обмен на мою жизнь. В конце концов…

В наступившей тишине раздался всхлип. Леора мрачно насупилась, да и Ройвис чувствовал себя не в своей тарелке. В ордене Звездоцвета все рыцари считались побратимами. Конечно, не всегда отношения между ними напоминали братскую любовь, доходило и до свар, и до поединков, но такое расчетливое истребление родственников и соратников ради поживы или наследства в ордене не встречалось.

— Вот за эту грязь я и не люблю Ровандис, — процедила Леора и, завернувшись с головы до ног в заляпанный грязью плащ, принялась укладываться на землю. — Бездна с тобой, девка. Будем считать, что ты меня убедила.

Не объясняя, в чем именно та смогла ее убедить, воительница отвернулась от огня.

Вета, ссутулившись, продолжала горько всхлипывать. Ройвис подавленно молчал, пытаясь представить себе, каково это — стать изгоем в собственной стране не за преступление, не за мятеж против правителя, а просто из-за того, что повезло родиться таким образом, чтобы твоя смерть стала ключиком к чужому благосостоянию. Получалось так себе, но ощущения от процесса были не из приятных.

— Успокойся, — ладонь Ройвиса легла на вздрагивающее плечо девушки. — Дойдешь с нами до Веканиса… А там что-нибудь придумаем.

— Вы меня не бросите? — Теперь в черных глазах теплилась надежда.

— Ну не злодеи ж мы, — пробормотал сбитый с толку рыцарь. За что получил еще одну благодарную улыбку. — Давай-ка на боковую. Ты, конечно, только очнулась, а вот мы за день на ногах…

Закончить он не успел — девушка послушно свернулась калачиком. И то сказать, полуобморочное забытье от раны и здоровый сон — совсем не одно и то же, так что вряд ли беглянке грозит бессонная ночь. Сам Ройвис тоже растянулся на земле, кое-как закутавшись в кожаный плащ. В одеянии за время, проведенное на Ландышевом лугу, появилось несколько не предусмотренных портным отверстий, но подобные мелочи его сейчас смущали в последнюю очередь.

Шум проснувшегося лагеря долетал из-за незастегнутного полога, прогоняя зыбкий утренний сон. Тельзаро немного поворочался с боку на бок. Больше всего хотелось плюнуть на все заботы и провалиться обратно в сладкую дрему, но когда это командирам выпадала такая славная доля? Тихо зашипев — дали о себе знать покрывающие тело ссадины и ушибы — всадник отбросил заменявший одеяло подбитый волчьим мехом плащ. Порванный в нескольких местах, но кого волнуют такие мелочи? Холодный ветерок живо выколотил остатки сна. Собирая раскиданную по полу одежду, Тельзаро успел изрядно продрогнуть.

Несколько лет назад, когда князь Тиорты принялся бесить северного соседа, всадник воспринял сомнительные начинания без малейшего энтузиазма. Увы, жажда золота затмила княжеский взор… Ровандис в ту пору изрядно разбогател на торговле морскими деликатесами и пушниной. Оружейники республики ковали прекрасное оружие, мебель из драгоценных сортов дерева ценилась по всему материку… Словом, в Тиорте, где ровандисцев всегда недолюбливали, начала зреть зависть. Начал князь с того, что задрал пошлины. Ровандисская Торговая Ассамблея — а верховной властью в республике обладала она — стерпела эту выходку, хотя и принялась вовсю покровительствовать контрабанде. Но пошлины поднимались еще и еще, в довесок князь время от времени конфисковывал дорогие товары — просто так, потому что захотелось. И тут титул Архистратига получил Тагерис Эргерион. Одаренный военачальник, он, хоть и был чем-то средним между благородным вельможей и наемником на службе Ассамблеи, обладал огромным влиянием.

Как назло, князю вскоре вздумалось конфисковать огромный караван, принадлежавший одному из наиболее влиятельных и богатых купцов Ровандис. Тут, что называется, терпение лопнуло. И в Тиорту пришла война. Хоть Тельзаро и полагал князя конченым недоумком, окончательно растерявшим от жадности совесть и мозги, встать на защиту Тиорты — священный долг. Так он оказался на Ландышевом лугу, где наемные армии Ровандис встретились с сословием всадников и их дружинами.

Губы Тельзаро болезненно скривились. На войну он явился с тремя сотнями хороших бойцов. Сейчас же — оказался в затерянном лесном лагере, понятия не имея, где его воины и уцелел ли из них хоть кто-то. После того, как ловкий кавалерист саданул его по темечку палицей, Тельзаро очнулся уже в Висийском лесу. Потерявшего сознание всадника сумела отбить резервная сотня, которой командовал седоусый Гройв. Затем этой сотне удалось прорубиться через вражеский заслон и уйти в сторону спасительной чащи — потеряв, правда, больше половины солдат. Плохая новость заключалась в том, что Гройв безоговорочно признал старшинство Тельзаро, и теперь вся ответственность за людей лежала исключительно на нем.

Всадник вышел на улицу. Пробегавший мимо воин стукнул в знак приветствия кулаком по груди, ветер взлохматил соломенные волосы и кудрящуюся бородку командира. Тот раздраженно дернул ее и скривился — все в лагере выглядели примерно одинаково — разукрашенные синяками и ссадинами, воняющие потом, небритые… Вертеп, а не армия.

Ноги, игнорируя забитую невеселыми мыслями голову, понесли к большому костру, рядом с которым дежурные выдавали солдатам завтрак. Получив кусок мяса, Тельзаро отошел в сторону. Другой еды в лагере не было — Висийского леса достигли поздним вечером. Спасибо, в отряде нашлось несколько опытных охотников, сумевших разжиться дичиной — иначе пришлось бы завтракать травой под ногами.

Взгляд споткнулся о стоящий особняком офицерский шатер: немного барахла с собой солдаты прихватить сумели. Теперь роскошный купол из немокнущей ткани, в котором полагалось обитать самому Тельзаро, был отдан под лазарет. Тяжелораненных, вытащенных из пекла Ландышевого луга, было четверо — трое тиорцев и один из примкнувших к армии рыцарей Звездоцвета. Если только они пережили ночь, в чем всадник изрядно сомневался. Но помочь им было нечем. Разве что добить. Вчера эта мысль в голову никому не пришла — установив шатер, солдаты, как могли аккуратно, сложили раненых на набранную кучу травы.

Тельзаро и сам не знал, чего хотел больше — чтобы раненые жили… или чтобы они все померли, освободив его от принятия тяжелого решения.

— Ну надо же. За ночь она даже не попыталась нас прирезать, — резюмировала утром Леора. В лесу царил мрачный полумрак — ранний рассвет еще не успел вступить в свои права. Первые пичуги оглашали робкими голосами тяжелые зеленые своды.

— Между прочим, я знаю, что такое благодарность. И после того, как вы спасли мне жизнь, я не стану без веской причины отнимать ее у вас, — сверкнув глазами, ответила Вета. Тоненький носик упрямо задрался к небу.

— Ого! А ты с зубами, — ухмыльнулась Леора. — Ты хоть пару миль на своих двоих одолеешь, зубастая?

— Одолею. — Кажется, девушка сама смутилась от резкой отповеди, которой одарила воительницу.

— Имя-то у тебя есть?

— Я же сказала — Вета.

— А в полном варианте?

— Ветассия, — на секунду девушка замялась, словно размышляла — стоит ли доверять незнакомцам столь ценную информацию.

— Ну-ну. Я Леора, а вот этот хмырь и, по совместительству, наш командир — Ройвис. Можешь сказать ему персональное спасибо — без его приказа я бы прошла мимо твоей тушки и не чихнула.

— Спасибо, — Послушно повторила Вета, стрельнув в его сторону черными глазищами. Сегодня она явно чувствовала себя лучше и увереннее, чем прошлой ночью.

— Не за что. Как твоя рана?

— Не болит.

— Сними свитер, — велела Леора. Вета сначала вытаращила на нее глаза, потом одарила смущенным взглядом Ройвиса, после чего на бледных щеках проступил очаровательный румянец. Парень, усмехнувшись, отвернулся. За спиной раздалось растерянное хмыканье.

— Странно. Гораздо лучше, чем я думала. Если так пойдет и дальше, скоро сможешь снять повязку.

Пока Леора делала перевязку, Ройвис рассматривал угрюмое лесное царство. Висийский лес, примыкавший к Тонкорской равнине, тянулся на многие сотни лиг, на юге доходя до Веканиса, а на востоке — тянулся вплоть до океана. Мрачное и торжественное зеленое царство было слишком чуждым для человека… Впрочем, люди жили и здесь, правда, дальше крохотных деревушек на лесной окраине дело не заходило. В лесных глубинах навалом чащоб, куда никогда не ступала нога человека.

— Кончай считать галок. Что делать будем? — Леора взялась за разведение огня.

— Ясно что, — буркнул Ройвис вытаскивая из мешка кольчугу и скептически оглядывая потрепанный доспех, — пойдем в Веканис.

— По лесу?!

— Сначала, пожалуй, по лесу. Пусть путь займет больше времени, но не нарвемся на ровандисские разъезды. Потом выйдем на Травяной тракт. Ты с нами? — Последний вопрос обращался к Ветассии. Та в ответ торопливо кивнула. Если вдуматься, что ей еще оставалось делать?

На черную проплешину, уродливым пятном раскинувшуюся недалеко от лагеря, старались не смотреть. Утром здесь в последний путь отправились трое раненых тиорцев — пережить эту ночь им не удалось. Тельзаро наравне со всеми готовил дрова для погребального костра. Топоры, которыми были вооружены некоторые солдаты, не слишком-то подходили для лесозаготовок, но они справились. Еще несколько человек разошлись в поисках еды. Мясо — это, конечно, хорошо, но долго на нем не протянешь. В лесу для знающего человека снеди более, чем достаточно — ягоды, целебные травы, из которых можно заваривать чай… Познания самого Тельзаро на этих двух пунктах и заканчивались, но, по счастью, в отряде было несколько жителей крохотных лесных деревушек. Эти справятся…

Рыцарь Звездоцвета остался в палатке. Рана в живот за ночь загноилась, и несчастный находился во власти горячечного бреда. Добить его Тельзаро так и не решился. Всадник и сам не мог понять, что заставляет его медлить, продлевая агонию несчастного. Остальные об этом речей и не заводили — скорее всего, тоже не могли хладнокровно вонзить железо в сердце человека, который встал на их защиту, хотя они для него были не более, чем чужаками.

Солнце уже начало золотить верхушки деревьев закатными лучами, когда закончилась возня, в которой все пытались утопить отчаяние, память о разгроме и вытравить из души пятно от гигантского кострища. Вернулись с добычей охотники, сумевшие разжиться двумя матерыми кабанами. Под несколькими сооруженными шалашами — палаток на всех не хватило — теперь источали ароматный запах горки малины, черники, брусники и множества других ягод и прочей лесной снеди. Тут и там вспыхивали костры, рядом с которыми в бессмысленном оцепенении сидели измотанные за день люди. Длинные тени от шалашей и палаток сочились сыростью и близостью настоящей осени с ее дождями и туманами. Тельзаро и Гройв сидели у «командирского» шалаша и, как и остальные, бессмысленно глядели на пляшущее пламя.

— Что будем делать дальше, командир? — Нарушил, наконец, молчание сотник.

— Сначала — отдых. Людям нужно отойти от битвы и привести себя хотя бы в относительный порядок.

— А затем?

— Сражаться, — глаза Тельзаро сверкнули бешеным огнем, — или у тебя есть другие варианты?

— Да это понятно, что сражаться… — буркнул Гройв. — Вопрос только — как? Пойдем в столицу?

— Без толку, ровандисцы через день-два начнут движение в сторону Тиорты, — немного подумав, ответил всадник, имея в виду город, давший когда-то имя всей стране. — Вряд ли мы сможем их опередить, тем более что их лагеря сейчас примерно между нами и городом.

— Значит…

— Будем атаковать мелкие отряды, уничтожать уязвимые склады… И так далее. Я к этой сволочи на поклон не пойду.

— Я тоже, командир, но вот остальные… Мужиков ведь от сбора урожая оторвали. — в голосе Гройва послышалось осторожное сомнение.

— Неволить не стану, — буркнул Тельзаро. Кровь бросилась в лицо, опалив щеки мутной волной ярости. Треклятому мужичью плевать, под кем жить. Пройдет каких-то десять лет — и деревенщина даже не вспомнит о том, что когда-то жила в другой, свободной стране. — Захотят — путь уматывают.

Гройв лишь мрачно вздохнул. Ничего, упрямо подумал Тельзаро. На смену каждому ушедшему со временем придут другие. Те, для кого верность присяге и честь — не пустой звук. Мы еще поборемся.

Нельзя сказать, что дорога давалась легко — заросли кустарника, выпирающие корни деревьев и прочие прелести лесной чащобы изрядно затрудняли путь. Тем не менее, Леора не спорила, не хуже Ройвиса понимая, что эти сложности — мелочь по сравнению с возможностью нарваться на ровандисский конный патруль. Вета же за весь день не произнесла ни слова. Хрупкая девушка шагала, словно заведенная, черные глаза лучились обреченным упрямством. Видимо, все-таки боялась, несмотря на слова Ройвиса, что ждать ее не станут.

Так что единственным словом, которое от нее услышали, было едва слышное «спасибо», когда после полудня парень снова потащил вконец обессилевшую ровандиссийку на руках. Она еще была слишком слаба после ранения.

— Думаю, на сегодня хватит, — объявил Ройвис, когда вокруг начало темнеть. За день они прошли не так уж и много. Тем не менее, у них еще остались кое-какие припасы, прихваченные в армейском обозе, так что голод им не грозил.

— Пройдем еще немного, — возразила Леора, — найдем ложбину или овраг.

— Да кто тут заметит костер, скажи на милость? Вокруг сплошные леса…

— Предосторожности лишними бывают редко. — Помотала головой воительница, — или замаялся вконец свою ненаглядную на ручках таскать?

— Да ну тебя…

— Пустите, я дальше пойду сама, — попыталась было выступить то ли оскорбленная, то ли пристыженная комментарием Вета, но Ройвис лишь устало на нее цыкнул.

— Успеешь еще.

Некоторое время шли в молчании, затем Леора неожиданно вскинула руку.

— Впереди что-то есть.

— С чего ты… — Ройвис осекся. С той стороны, куда они шли, тянуло запахом дыма. — Костры?

— Похоже на то.

— Посмотрим? — Предложил рыцарь, — на ровандиссцев мы тут вряд ли наткнемся.

— На ровандиссцев — вряд ли, на разбойников — запросто. Вот что, голубки, посидите-ка пока здесь. Пойду посмотрю, кто это там обустроился.

Ройвис, после некоторых размышлений, кивнул. Он знал, что детство Леоры прошло неподалеку от этого самого леса, пусть и севернее тех мест, где они оказались, так что в чаще она себя чувствовала вполне уверенно.

Опустив Вету на землю, он уселся прямо на мокрую от росы траву. Леора молча испарилась в густых сумерках.

— С ней все будет хорошо? — После недолгого молчания спросила девушка.

— Надеюсь, — пожал плечами Ройвис, — лес для нее — дом родной, не потеряется.

— А она потом сможет найти нас? — в голосе ровандиссийки слышалась неприкрытая тревога. То ли опасалась за воительницу, то ли просто считала, что «эскорт» из двух человек все же предпочтительнее, чем из одного. Мысль о том, что Вета боится остаться наедине с рыцарем, он с досадой отогнал. На войне, конечно, бывает всякое, но удовлетворять сиюминутные прихоти, да еще силой… За подобные фокусы в армии Звездоцвета вздернут на ближайшей осине, не поглядев ни на благородное происхождение, ни на былые заслуги. Орденской армии вокруг, конечно, не наблюдается, но это не повод опускаться на одну ступень с животными, потерявшими право называться людьми. Как бы еще ухитриться это объяснить спутнице? Или не стоит? Может, у нее в голове ничего подобного и близко нет. В конце концов, рыцарь лишь пожал плечами. То ли в ответ на сомнения Веты, то ли лезущим в голову дурацким мыслям.

— Что, для тебя все эти елки с тополями на одно лицо? — ровандиссийка осторожно кивнула, ожидая подвоха или насмешки. Ройвис и впрямь улыбнулся.

— Для меня, если честно, тоже. А вот Леора в таких местах между двумя одинаковыми соснами найдет сотню отличий. Не волнуйся, кто-кто, а она не заблудится.

Кажется, этот комментарий Вету успокоил. Некоторое время сидели молча, вслушиваясь в звуки вечернего леса. Постепенно Ройвис начал ловить себя на мысли, что внутри начинает подниматься тревога. Леора отсутствовала слишком уж долго. Да и ровандиссийка совсем некстати принялась бросать на него тревожные взгляды. Видимо, тоже понимала — что-то пошло не так.

Раздавшийся, наконец, шорох показался ему прекрасней небесных хоралов.

— Все в порядке. — Усмехнулась Леора в ответ на вопрошающие взгляды. — Там действительно небольшой армейский лагерь. Такие же, как и мы, недобитки тиорской армии. А заправляет там всем как ты думаешь кто? Тот самый бородач, Тельзаро.

— Всадник? — Ройвис припомнил обладателя забавной бородки. Познакомились они накануне схватки. Не сказать, что свели близкое знакомство — их просто представили друг другу как равного равным. Рыцари Звездоцвета по социальному положению не уступали представителям благородных сословий других стран. На этом знакомство и закончилось, но сейчас большего, к счастью, не требовалось.

— Ройвис… А мне точно следует идти с вами? — Подала вдруг голос Вета.

— Что такое? — Удивился рыцарь. Все это время девушка хвостиком следовала за ними, и тут вдруг — на тебе.

— Ну… Я догадываюсь, как тиорцы отреагируют на мое появление. Вдруг у вас из-за этого будут проблемы? Я могу подождать где-нибудь…

Рыцарь лишь озадаченно покачал головой. Ну и идея — устроить ночевку под ближайшей сосной, лишь бы спасители не получили дополнительных проблем. Самоотверженность, конечно, похвальная… Но безрассудная.

— А она мне нравится, — хмыкнула Леора. — Думает не только о себе — редкое качество для ровандисца!

— Не волнуйся. — В сотый раз повторил Ройвис, — ни бросать, ни давать тебя кому бы то ни было в обиду мы не собираемся. Леора, ты говорила с Тельзаро?

— Естественно. Этот придурок обустроил толковое гнездышко, при этом напрочь забыв расставить часовых… Хотя толку от них, если так подумать… В общем, когда я чуть не из-под земли перед ним выскочила — ох и шороху было! Ладно, пошли. Скоро стемнеет так, что добираться на ощупь придется.

В лагерь они пришли минут через десять — как и грозилась Леора, последние шаги пришлось делать, толком не видя, куда ступает нога. Тем не менее, вскоре трое беглецов оказались среди ярких костров. На окраине лагеря их поджидал сам Тельзаро.

Выглядел всадник неважно — всклокоченные волосы, грязная одежда, приснопамятная бородка свисает с подбородка сальной сосулькой. Впрочем, пришла в голову рыцаря невеселая мысль, вряд ли мы представляем из себя более симпатичное зрелище.

Всадник молча пожал ему руку.

— Рад, что вы выжили. — Первым заговорил Ройвис.

— Представь себе, звездоцветец, могу ответить тебе полной взаимностью в этом вопросе, — рассмеялся Тельзаро. — Постой. Кто это с вами?

Вета, явно ожидавшая чего-то подобного, скромно потупилась.

— Это что, ровандиссийка?!

— Тельзаро, утихомирься, — чуть раздраженно ответила Леора, — она что, похожа на гвардейца-кавалергарда?

— Так она пленница или…

— Или. Она с нами и под нашей защитой. — Встрял в разговор Ройвис, желая поставить в разговоре все точки над и.

— Мда? Ну ладно, — после недолгих размышлений вынес вердикт командир тиорцев. — Ее здесь не тронут… Но чтобы из палатки без лишней надобности не высовывалась. Эй, белобрысая, ты меня поняла?

— Поняла, — покладито согласилась Вета.

— Ну вот и славно. Ладно. — Долго идти по крохотному лагерю не пришлось. Тельзаро ткнул пальцем в одну из палаток. — Думаю, это вам пока подойдет?

— Еще как. Прошлую ночь нам потолком деревья служили, — хмыкнула Леора.

— А я вот принципиальной разницы не вижу, — скривился Тельзаро.

— Устраивайся, — кивнул Ройвис Вете. Та без лишних возражений залезла в палатку.

— Нет желания присоединиться ко всей компании? А то ребята ходят, как пришибленные… Может, присутствие таких бравых героев их растормошит? — После того, как Ветассия скрылась в глаз, Тельзаро явно почувствовал себя раскованнее.

— Почему нет? — Ройвис улыбнулся. Было не очень-то удобно оставлять Вету в одиночестве. Впрочем, обижать Тельзаро и его бойцов хотелось еще меньше, а тащить девушку в эту компанию было и вовсе глупостью.

До костра, вокруг которого собирались солдаты, они, однако, так и не дошли. Сделав несколько шагов, всадник резко остановился.

— Прости, рыцарь, я же не сказал тебе главного. У нас один из ваших.

— Что?! Где он?

— В лазарете… Боюсь, этой ночью Разлучающая придет к нему. — Тельзаро избегал смотреть ему в глаза. Будто в его власти было что-то изменить!

— Я его не знаю. Но видел в твоей компании, вот и решил…

— Веди, — велела Леора. Даже в неверном свете костров было видно, что ее лицо заливает мертвенная бледность.

Тельзаро, не говоря ни слова, повел их к шатру-лазарету.

— Что-то случилось? — Встревоженно спросила Вета, когда рыцарь вернулся к палатке.

— Ничего.

Девушка растерянно хлопнула ресницами и замолкла, настороженно глядя, как Ройвис отстегивает от пояса ножны с мечом. Хрустнуло под ногами несколько веток, и парень уселся рядом ней, мрачно уставившись в пляшущее пламя. Вета не пыталась завязать разговор или вытащить из него причину дурного настроения, которое — ясное дело — не спрячешь под делано-равнодушным «ничего».

— Безнадежно. — К костру подошел Тельзаро. — Поверь, Ройвис, я скорблю вместе с тобой.

— Ага. — буркнул парень, не оторвав взгляда от костра.

— Кто-то умер? — Снова подала голос Вета. Тельзаро в ответ наградил девушку раздраженным взглядом. Присутствие ровандиссийки немногим оказалось по душе — тиорцы и до войны недолюбливали северных соседей. А на Ландышевом лугу простая нелюбовь за какие-то полдня переросла в тяжелую, смертельную ненависть.

— Дойвего. Один из моих… наших друзей, — буркнул Ройвис, сам не понимая, чего хочет больше — то ли чтобы чужачка заткнулась, то ли чтобы начала вытягивать из него подробности и воспоминания. — С такой раной в животе ему осталось… день от силы.

— Может быть, я смогу помочь? — Робкий голосок Веты оборвался под недовольным фырканьем Тельзаро.

— Не пори ерунды, ровандиссийка. С такими ранами есть лишь один способ ему помочь. И этим способом каждый из присутствующих владеет куда лучше тебя.

Вокруг рухнула злая, гнетущая тишина. Ройвис почувствовал, как волосы на загривке встают дыбом — того и гляди, изо рта вместо слов польется безнадежный волчий вой. Ну да, один способ помочь. Добить.

— Пожалуйста, разрешите мне попытаться.

— Попытаться чего, дура? Тебе что, непонятно… — злобная тирада Тельзаро оборвалась шумным выдохом — Ройвис резким движением вскинул руку в предупреждающем жесте.

— Вета, ты хочешь сказать, что при тяжелейшей ране в живот ты можешь как-то его вылечить? — В голове Ройвиса вертелось безнадежное ожидание. Как-то, пару лет назад, Дойвего с грустью сказал, что в его жизни еще не происходило ничего удивительного — будто чудеса по им одним ведомой причине шарахаются от него, как от зачумленного. Слабо верилось, что одно из них вдруг изменит привычке и неожиданно случится в жизни умирающего побратима.

— Ну… Я могу попытаться, — глаза девушки казались двумя черными провалами на фоне пляшущих огненных отсветов.

— Хорошо, пойдем.

— Послушай, Ройвис…

— Тельзаро, будь другом, замолкни. Даже если есть один шанс из тысячи, мы будем его использовать. Хуже она при всем желании не сделает.

— Ага, хуже уже некуда, — согласно хрюкнул Тельзаро, однако поплелся следом за Ройвисом и Ветой.

У палатки-лазарета их встретила Леора. Бледная и отрешенная, она смотрела в темноту равнодушным взглядом. Бровь девушки вопросительно поднялась, однако другой реакции так и не последовало.

— Вета говорит, что может попробовать как-то помочь ему. — Сообщил Ройвис. Леора вздрогнула. Стеклянный, полуосмысленный взгляд скользнул по напряженной, словно перед прыжком в реку, ровандиссийке — и оцепенение схлынуло. Воительница распрямилась, словно выскочило из рукояти тахаданского ножа потайное лезвие.

Тельзаро тем временем поднял стоявший рядом со входом фонарь. Несколько раз чиркнуло, и робкий огонек разогнал окружающую темноту.

— Пойдем.

В палатке пахло разложением. Леора тихо всхлипнула, а где-то в животе у Ройвиса противно заныло — даже далекому от лекарских дел человеку понятно, что с ранами, источающими такой запах, спорить уже бессмысленно.

— Посвети, — велела Вета Тельзаро. Тот молча подвинул фонарь ближе к Дойвего. Девушка, склонившись над раненым, начала медленно водить ладонью над покрытой кровавой тряпкой раной.

— Какого лешего она…

— Заткнись. — Ройвис и Леора прошипели это в один голос. Странное дело, у юноши начало возникать ощущение, что ровандиссийка прекрасно знает, что и зачем делает, хотя никакого видимого смысла в поглаживании воздуха не было.

А затем ладони Веты на мгновение стали прозрачными — чтобы в следующий миг заполниться ярким голубоватым свечением. Мрак, который едва разгонял тусклый свет фонарика, мгновенно отпрянул прочь. Синее сияние из ладоней девушки устремилось к перепачканной в крови тряпке — неудачной пародии на бинты.

Желтоватая, похожая на старый пергамент кожа, постепенно приобретала здоровый оттенок. Раздававшееся в гробовой тишине, словно набат, прерывистое дыхание Дойвего постепенно начало успокаиваться. Резкие, с присвистами, хрипы постепенно смолкли. Грудь мужчины мерно вздымалась.

— Он спит. — В голосе Леоры сквозил трепет, какой доступен разве что фанатику, встретившему любимое божество во плоти.

Синий свет несколько раз мигнул и погас, уступив место кромешной тьме. Ройвис растерянно моргнул — глаза успели отвыкнуть от темноты. Казалось, что давешний фонарик совершенно не дает света.

— Я… встать не могу. — Раздался во тьме тихий и немного испуганный голос Веты.

Парень бросился к девушке и подхватил ее на руки. Если надо, он будет таскать ее всю оставшуюся жизнь. И если хоть кто-то теперь осмелится гавкнуть что-то оскорбительное в ее сторону, пришла в голову жесткая мысль, я вколочу любую ругань обратно в исторгнувшую ее глотку. Кем бы ты ни была, Вета, сегодня я стал твоим вечным должником.

Освещенный десятками факелов огромный шатер высился в центре лагеря, словно неприступная цитадель. Около входа застыл десяток гвардейцев с тяжелыми алебардами. Каждый из них был как бы не вдвое крупнее Сейнариса. Факт этот заставил юношу болезненно сморщиться, хотя самообладание взяло-таки свое, и на лицо сразу же вернулась маска ледяной невозмутимости. И, все-таки, обидно. Отец был человеком самого обычного телосложения, но оба его ребенка уродились сущими недомерками. И если для девчонки это вряд ли проблема, то для наследника… Принц понимал, что не телосложение определяет полководческие таланты, а посвящать жизнь размахиванию железом в общем строю он и не собирался. И, тем не менее, доставшаяся от рождения хрупкость и худощавость раздражала, хоть и не сказывалась на способности думать: никогда Сейнарис не приближал или не отдалял от себя людей в зависимости от роста или ширины плеч.

Взгляд скользнул по висевшим на флагштоках знаменах — красный журавль на белом полотне Ровандис и красный ястреб на черном знамени Архистратига.

— Сейнарис Эргерион к сиятельному господину Тагерису Ровандисскому! — Провозгласил вышагивавший рядом Шайвиз. Один из гвардейцев бухнул древком алебарды по земле. Вместо громового грохота, какой сопровождает подобные действия во дворцах, раздалось скромное «плюх». Тем не менее, вояку это не смутило. Откинув полог шатра, он исчез внутри. Долго ждать не пришлось.

— Сиятельный господин ждет вас! — Провозгласил он, выйдя наружу.

Внутри принца встретила ожидаемо скромная обстановка: огромный стол с ворохом карт, походная кровать, еще один столик — поменьше — для еды и прочих необходимостей. Сейнарис с трудом удержался от гримасы — он продолжал думать о себе как о принце. Между тем, вот уже полгода как в Ровандис не было принца. Вместо него нарисовалась непонятно откуда вылезшая принцесса, ставшая головной болью как для него, так и для отца.

Стоявшее на столике зеркало отразило худого юношу в дорогой куртке из белой шерсти. Светлые волосы тщательно расчесаны, черные глаза чуть прищурены… Картину несколько портила неестественная бледность и темные круги под глазами — полностью справиться с последствиями истощения не удалось до сих пор.

— Заходи, — велел Архистратиг, разглядывая одну из многочисленных карт. Кроме них в шатре никого не было.

— Милорд, я…

— Сейнарис, оставь этикет для тех случаев, когда нас окружают индюки из Ассамблеи, — черные глаза отца впились в лицо бывшего наследника. — Неплохо бы тебе устроить выволочку за эту безумную выходку, но она спасла и нас, и армию. Но впредь будь, пожалуйста, аккуратнее.

— Я постараюсь, отец. — принц кивнул.

— Тем не менее, я официально представил тебя к Золотому ордену. Причем, представь себе, по столь же официальному ходатайству, поступившему в мою походную канцелярию. С чего бы это на Васоду снизошла такая благодать, что он решил похлопотать о столь высокой награде для моего сына, а?

Сейнарис открыл было рот, чтобы ответить «не знаю», но вовремя заткнулся. Если отец спрашивает напрямую — значит, знает он. И не будет рад откровенной лжи.

— Молчишь? — Заминка не ускользнула от внимания Тагериса, — правильно делаешь. Ты вроде как не дурак, но постарайся поменьше играть в политику с теми, кому ты на один зуб. Ну полно, не сверкай на меня глазами. Ты умен, способен, талантлив — тут спору нет. Но тебе еще катастрофически не хватает опыта, да и откуда бы ему взяться в твои шестнадцать? Выбирай союзников осторожнее, если не хочешь, сам того не заметив, оказаться куклой с подвязанными к рукам веревочками.

— Я последую твоему совету, отец.

— Ну еще бы. Васода — старый пройдоха, который видит дальше остальных остолопов, протирающих скамьи Торговой Ассамблеи, он склонен быть на нашей стороне… Но, если ты будешь столь глуп, что сунешь в его слюнявую пасть палец — не сомневайся, руку он тебе отхватит по самое плечо. Будь добр, прежде чем заключать с ним какие-то соглашения, советуйся со мной. Что скажешь о наших мистиках?

— Они показали себя полезными и опытными людьми.

— В самом деле? Они говорят, что бодались с тиорскими колдунами, но верх взять так и не смогли. В критический момент помощь пришла не от них, а от моего сына, в одиночку ухитрившегося сжечь заживо не меньше пяти сотен тиорских кавалеристов. И, тем не менее, сын утверждает, что они показали себя полезными? — в глазах Архистратига сквозило недовольство. Видимо, семеро старых мистиков, нанятых Ассамблеей в поддержку армии, не произвели на него впечатления.

— Они совершенно правы. Если бы они не связали противника, мой удар погасили бы в зародыше. Конкурировать с четырьмя опытными мистиками я бы не взялся — а те, кто играл на стороне Тиорты, не заставляют сомневаться в своих качествах. Мне лестно твое доверие, отец, но обвинять Травинса, Бельгейма и остальных в некомпетентности, а меня — хвалить за решающий удар — все равно что отдать всю славу нашей победы конной гвардии, проигнорировав заслуги пикинеров.

Эта аналогия Архистратигу показалась вполне понятной. Он одобрительно хмыкнул, а Сейнарис мысленно поздравил себя с победой: за годы, проведенные при дворе, он хорошо разобрался, какие ответы нравятся отцу и вызывают его поощрение, а какие мысли вслух лучше не произносить. Как бы Тагерис ни ценил свое знание политики, он вовсе не такой прожженый интриган, каким хочет казаться.

— Кстати, тебе известно о том, что твоя сестра неизвестно куда пропала из лагеря? — Жестко поинтересовался Тагерис, наградив сына многозначительным и выжидающим взглядом.

— Она пропала? — Сейнарис сделал вид, что удивился. Отца в этом вопросе он не боялся — тот еще несколько месяцев назад дал понять, что предпочтет видеть наследником Ровандис именно принца, а не свалившуюся, словно снег на голову, принцессу. Тем не менее, напрямую они об этом не говорили — слишком опасно. Даже если один из них Архистратиг.

— Именно. Скучаешь по сестре?

— Ммм… Не очень.

— И не ждешь ее возвращения? — этот вопрос следовало понимать как «стоит ли ждать ее возвращения мне?».

— Не знаю, — честно ответил Сейнарис. Принц, конечно, понимал, что отца такой ответ не обрадует — и не ошибся. Брови Архистратига сошлись к переносице. — Но я сделаю все, чтобы найти сестренку, не беспокойся, отец.

— Что ж. Попробую последовать твоему совету. — Архистратиг снова уткнулся в карту. Аудиенция была окончена.

Вета сидела в палатке и с наслаждением пила травяной чай. Этого добра в лагере было куда больше, чем нужно, благо набрать самых разнообразных растений в лесу — не самое трудное дело.

Тусклый свет фонаря выхватывал из темноты узкое, отрешенное лицо и тонкие пальцы, вцепившиеся в глиняную кружку. После того, как ее усадили на растеленный на земле плащ, Вета пришла в себя не сразу — исцеление Дойвего отняло у нее много сил. Леора до сих пор сидела рядом с раненым, так что они с Ройвисом остались наедине. Тельзаро сейчас вместе с сотником по имени Гройв наводил порядок в лагере — после того, как стало известно, кто она такая, каждый раненый, естественно, захотел получить немедленное исцеление. И, зная, какой ценой далось Вете это чудо, Тельзаро не жалел ругани и зуботычин, разгоняя солдат по палаткам. Ройвис тихо фыркнул — у остальных самыми тяжелыми «ранениями» были синяки да порезы, дергать из-за которых не то что мистика — обычного лекаря, и то стыдно.

В конце концов, все разошлись по местам. Тем не менее, настроение в отряде поднялось. Все понимали, что при действительно серьезной ране Вета в помощи не откажет.

Взгляд рыцаря снова перекочевал на закутавшуюся в одеяло девушку, мелкими глотками уничтожавшую уже третью кружку горячего сладковатого напитка.

— Почему ты раньше не сказала, что ты мистик? — Поинтересовался Ройвис, заранее, впрочем, догадываюсь, какой будет ответ.

— Ну… Вы ведь и не спрашивали, — обезоруживающе улыбнулась девушка.

— И еще ты закономерно опасалась, что мы тебя на всякий случай прибьем, чтобы не бояться, что ты, возникни такое желание, без малейших затруднений вскипятишь нам мозги, да?

— Есть немного, — улыбка стала чуть шире.

Ройвис неопределенно хмыкнул. Оказывается, пока они полагали, что жизнь ровандиссийки находится в их руках, дела обстояли с точностью до наоборот. Вздумай она расправиться с ними, никакого ножа ей воровать бы не потребовалось. Судя по всему, превратить черепушку человека в весело булькающий котелок для нее и впрямь не проблема.

Встретить мистика, а не шарлатана, пытающегося таковым казаться — большая удача. Или, наоборот, огромное невезение — если колдун окажется недругом. Не все, кто обладает мистическими способностями, занимают места у тронов и престолов. Но большой дом в крупном городе, достаточное количество звонкого золота и прочие прелести безбедной жизни для таких людей обеспечены. В отличие от обычного лекаря, мистик вылечит любую болезнь. Или организует, если хватит денег на оплату волшебного избавления от опостылевшего недоброжелателя или конкурента.

— Ройвис… Что будет дальше? Со мной, с вами… Сколько мы еще здесь просидим? — Черные глаза смотрели выжидающе и тревожно.

— Людям нужно отдохнуть и набраться сил. Вряд ли ровандисцы сейчас будут шарить по лесам, они заняты ровно тем же самым, потом, видимо, пойдут на Тиорту…

— А они разве и так не в ней? — Непонимающе спросила Вета.

Не «мы», а «они», подумалось Ройвису. Похоже, девушка вовсе не считает себя частью республики. Хотя, если вдуматься, трудно считать себя частью страны, правители которой взялись сжить тебя со света.

— Столица носит то же имя, что и страна. Я имел в виду именно ее. — Девушка кивнула и Ройвис продолжил, — попытка удержать город лишена всякого смысла, так что, скорее всего, двинемся лесами в сторону Травяного тракта, перейдем границу и отправимся в Веканис. В любом случае, и мы, и ты там будем в безопасности.

— А затем? — Тревога из черных глаз никуда не ушла, и Ройвис вполне понимал Вету — оказаться одной посреди чужой страны — сомнительное удовольствие для девушки лет… Кстати, сколько ей? На вид — никак не больше двадцати-двадцати пяти. Если не моложе.

— Не волнуйся. Что бы ни случилось, я тебя не брошу. Мы все.

— Мы? — Вета горько усмехнулась, — для тиорцев я в первую очередь ровандиссийка.

— Я имел в виду Леору и Дойвего.

— Спасибо. — Теперь улыбка получилась куда более спокойной и радостной. Что бы ни случилось в будущем, он сделает все, чтобы оправдать это доверие.

— У тебя очень красивая улыбка.

— А? — Не поняла Вета.

— Это была попытка тебе польстить, — фыркнул Ройвис. — Судя по всему, не очень удачная.

— Ну, наверно. Не привыкла получать комплименты, сидя в грязной палатке в чужой одежде. Хорошо, что здесь нет зеркал. Наверное, я сейчас похожа на кикимору. — Вета улыбнулась еще раз и протяжно зевнула.

— Не очень. — Неумело возразил Ройвис. И только затем сообразил, что именно он ухитрился брякнуть. Сердцеед-самоучка выискался. — То есть, совсем не похожа.

Девушка хихикнула, видимо, в полной мере оценив риторические способности рыцаря. Раздавшийся следом шорох яснее ясного дал понять, что мистисса укладывается спать и пора всем остальным отправляться на улицу.

На следующий день она действительно помогла нескольким раненым. У одного солдата загноилась рука, второй подхватил горячку. С обеими проблемами девушка справилась играючи и тащить ее на руках к палатке необходимости не возникло. Больше о том, что она ровандиссийка, не заикался никто. Ее происхождение потеряло для тиорцев какое-либо значение.

Вот только Ройвиса начал беспокоить один довольно щекотливый вопрос. В конце концов, подыскав момент, когда они остались вдвоем, рыцарь довольно бесцеремонно поинтересовался у девушки:

— Вета, а как получилось, что с такими способностями ты в итоге оказалась в глуши и со стрелой в спине?

Девушка, как раз залезла обратно в палатку, из которой показывалась довольно редко. Хоть отношение к ней и изменилось самым разительным образом, чужое общество явно не доставляло ровандиссийке никакого удовольствия — за исключением Леоры и Ройвиса.

Спина девушки мгновенно одеревенела. Вопросы о своем прошлом она недолюбливала, это уже успели заметить все обитатели лагеря.

— Мой брат тоже весьма искушен в мистическом искусстве, — неохотно ответила она после продолжительной паузы. — Он смог заблокировать мои способности.

Не сказать, чтобы от этого ответа ситуация сильно прояснилась. Если уж родственничек лишил ее единственного серьезного преимущества…

— Как же ты смогла спастись?

— Деру дала, — честно ответила девушка. — Я все время ждала чего-то подобного. Понимала, что не просто так меня потащили в поход вместе с армией.

— И все-таки согласилась отправиться в Тиорту? — Изумился Ройвис.

— А кто меня спрашивал?! — Вета почти выкрикнула эту фразу. Губы девушки задрожали.

— Прости, я дурак. — Покаянно признал рыцарь. Кажется, он начинал ненавидеть родню Ветассии. Слишком уж ему вся эта история казалась ееистория. А ведь никакого резона ей не верить нет — в Ровандис такие дела и впрямь не сказать что большая редкость. Представителей благородного сословия там не очень много, но отпрыски богатых купеческих родов устраивают порой такую грызню за наследство и право голоса в Торговой Ассамблее, что не каждая усобица за королевский трон с ней сравнится.

— В общем, когда я поняла, что меня пытаются лишить мистических способностей, я не стала дожидаться, когда в мой шатер вломятся убийцы — вскочила на первую попавшуюся лошадь и сумела внушить ей чувство страха.

— Это еще зачем? — Нахмурился Ройвис. Оказаться на спине взбесившегося от ужаса животного — удовольствие, мягко говоря, невеликое.

— Я не очень хорошо езжу верхом, — потупилась девушка. — В тот момент мне это показалось самым разумным выходом. Ну, чтобы ее уж точно было не остановить. Они бросились за мной в погоню, но, видимо, догнать не сумели. Только подстрелили, но этого я совсем не помню…

Кажется, Ройвис начал понимать, почему девушка оказалась на земле. И настоящее чудо, что она при приземлении умудрилась ничего не сломать. Не говоря уж о том, сколько времени она продержалась на спине ошалевшего животного — если вспомнить, где они ее подобрали! Остается только предположить, что рядом с ней в седле сидели все Девы Удачи разом.

— Больше так никогда не делай. — На всякий случай предупредил Ройвис. — Не иначе как Разлучающую тогда поразил безнадежный склероз, и она напрочь забыла о твоем существовании.

— Ладно. Надеюсь, рядом с вами у меня и поводов не будет, — неожиданно добавила Вета. В черных глазах сверкнули смешливые искорки. Видимо, попытка ее припугнуть последствиями совершенной глупости, оказалась на удивление бесплодной.

Способным на создание узора поиска Сейнарис почувствовал себя лишь на следующее утро. Проклятая слабость, наконец, отпустила, голова больше не порывалась пойти кругом при любом неловком движении. Конечно, полностью восстановить силы получится нескоро… Но для того, чтобы найти беглянку, его вполне хватит.

На груди теперь красовался небольшой золотой овал с рубинами — Золотой орден, одна из высших ровандисских наград. Как в последствии узнал Сейнарис, происшедшее все-таки пошло ему на пользу. Речь, конечно, шла не о золотой побрякушке — она как раз была не более, чем приятным довеском. Огненный вихрь, в котором сгорели прорвавшиеся сквозь линии пикинеров кавалеристы, здорово поднял боевой дух войск. Самое же важное — изрядно повысился и его собственный авторитет в армии. Надо думать, что и в Торговой Ассамблее происшествие лишь усилит его позиции. Впрочем, Сейнарис не питал иллюзий — большинство по-прежнему будет поддерживать сестру. Та была куда более удобной фигурой именно благодаря блеклости и глупости. Не разбирающаяся в политике, не владеющая искусством интриги и не способная видеть двойное и тройное дно любого заявления, наследница слаба и управляема. А тот, кто ей управляет, станет истинным правителем Ровандис, объединив в своей руке два основных источника власти — силу и золото. Поэтому, вопрос выбора между специально обучавшемуся всему необходимому юношей, уже не раз демонстрировавшим амбициозность и способности, и слабовольной девчонкой для большинства Ассамблеи попросту не стоит. Сейнарис невольно усмехнулся. Внезапно выскочившая на политическую арену «сестра» старше его лет на семь, вот только ума ей это совсем не прибавляет.

Выпроводив из шатра надоевшего за последние дни лекаря — тот все так же ныл о вреде чрезмерных нагрузок — Сейнарис приступил к поиску «пропажи». Когда перед глазами заструились невидимые непосвященным золотистые и зеленые нити мистической энергии, сплетающиеся в сложный узор, принц в надежде затаил дыхание. Если сейчас вся картина рухнет, не в силах обнаружить искомое — значит, стрела Шайвиза все-таки принесла ему удачу.

Увы, узор и не подумал распадаться бессильными искорками. Более того, постепенно Сейнарис начинал ощущать все большее сопротивление — мистический дар сестры принялся оказывать сопротивление. Тонкие губы вытянулись в линию. Главное — сохранить спокойствие. Эмоции, бывает, помогают при создании узоров, но точно не сейчас. Началась планомерная осада. Принц старательно обходил усилия чужого дара, медленно, но верно приближаясь к цели.

Через полчаса шелковая рубашка вся вымокла от пота, но дело было сделано. Теперь Сейнарис чувствовал сестру. Та, кажется, была здорова, но при этом — точно так же мистически истощена, как и он. Интересно, а она на что потратилась? Скорее всего, на самоисцеление. Процесс, быть может, не самый сложный, но и ее способности куда как уступали возможностям брата.

— Шайвиз! — смуглый тахаданец мгновенно появился на пороге. Последние пару дней он, кажется, старательно занимался самобичеванием из-за проваленного задания. Сейнарис не слишком ему в этом препятствовал. Во-первых, в следующий раз остолоп будет старательнее, а во-вторых — он и впрямь подвел его. — Прикажи, чтобы подали новую рубашку и собери мой отряд.

В собственных телохранителях Сейнарис был уверен, а в таком деле уверенность в исполнителях — самое главное. Обычный солдат, быть может, и исполнит приказ — а затем преспокойно продаст какому-нибудь негоцию. Конечно, дело будет сделано и Ассамблея едва ли пойдет на то, чтобы напрямую обвинить принца в убийстве, но… Каждый, кто имеет право голоса, потребует от Архистратига таких отступных за признание сына невиновным, что лучше бы этому сыну самостоятельно удавиться. В деле должны участвовать лишь абсолютно надежные люди. В идеале Сейнарис бы охотно обошелся одним Шайвизом, но шататься вдвоем по враждебной стране, где велик риск нарваться на недобитков из армии Тиорты, право слово, не стоит.

Принц попытался встать из кресла… и шатер вновь завертелся перед глазами тошнотворной каруселью. Кажется, он вновь переоценил свои силы. Процедив несколько площадных ругательств, Сейнарис вновь плюхнулся обратно. Кресло протестующе скрипнуло. Пожалуй, сейчас даже эта слабачка сможет противостоять ему на равных или почти на равных. В любом случае, даже если она ухитрится связать его мистическим поединком, ее это не спасет. Вот для таких ситуаций и нужны цепные псы вроде Шайвиза. Вот только с отправлением лучше повременить. Нужно восстановить силы…

Ближе к полудню героем дня стал Дойвего. Широкоплечий крепыш не только смог самостоятельно встать, на его физии уже заняла свое законное место обычная веселая ухмылочка. Карие глаза ехидно сверкали на небритой физиономии, чудом избежавшей сомнительных украшений вроде шрамов или синяков. Короткие черные волосы топорщились веселым ершиком.

— Ройвис, вот так встреча! Вот уж не думал, что вы с Леорой выберетесь из цепких лап Разлучающей!

Рыцарь в этот момент как раз выкроил время для того, чтобы привести в порядок оружие. Лезвие меча всем своим видом недвусмысленно намекало на безалаберность владельца, а небрежному хозяину даже лучшее оружие долго не служит. Услышав над головой знакомый голос, Ройвис чуть не подскочил.

— Еще вчера я тоже не верил, что ты ухитришься выскользнуть из ее лап. — Встать и обнять друга рыцарь не успел. Дойвего уселся на траву, хлопнув его по плечу широченной лапищей.

— Я в это верил еще меньше. Знаешь, я пока бредил, видел ее.

— Кого «ее»? — Нахмурился Ройвис. Вряд ли сейчас подходящее время, чтобы обсуждать привидевшиеся напасти.

— Разлучающую. Вот прям как ее описывают. — Совершенно серьезно ответил Дойвего. — В красном плаще, маске… В общем, при параде. И с часами. И вокруг собачьи тени прыгают. Только я успел подумать, что спета-таки моя песенка, а эта мегера с мерзкой такой ухмылочкой мне песочные часы под нос сует. А там в верхней части песка еще очень даже ничего.

— Ты бы поаккуратнее с выражениями…

— А чего она издевается? — Фыркнул Дойвего. — Слушай, а пиво в этом вертепе есть?

— Откуда бы? Мы не на пирушку сюда выбрались, — удивился Ройвис. Нет, побратим однозначно неисправим. Только недавно сидел под подолом Разлучающей — и уже требует пива и вовсю смеется над богами.

Позади раздался шорох и из палатки выбралась Вета, единогласным решением освобожденная от любых лагерных работ. Ройвис почему-то ожидал, что та будет протестовать и требовать принять деятельное участие в жизни отряда… Ага! Разбежался. Поблагодарила «благородных воинов» за заботу и с этого момента пальцем о палец не ударила. Впрочем, это, ясное дело, никого не возмутило.

— Так-так… — Пробормотал Дойвего, смерив девушку озадаченным взглядом. — А это не вас ли, леди, я должен благодарить за чудесное избавление от объятий Разлучающей?

По всей видимости, рыцарю успели рассказать, чье вмешательство помешало Разлучающей присовокупить его к коллекции безвременно почивших вояк.

Вета потупилась.

— Ее, ее, — подтвердил Ройвис. Дойвего подобрался. Кажется, насмешник впервые в жизни не знал, как себя вести со своей спасительницей.

— Я твой вечный должник, госпожа. — Выдавил парень. Кто больше смутился — он или Вета — Ройвис так сразу бы и не сказал.

— Спасибо, — пробормотала девушка, — как вы себя чувствуете?

— Хорошо. Вот если бы здесь был жбан вельсийского пива, я бы сразу начал чувствовать себя отлично. — Все-таки смущение недолго праздновало победу над жизнерадостностью.

Ройвис растерянно слушал болтовню Дойвего. Внимание рыцаря сосредоточилось на многострадальном мече. А в голове неожиданно заскреблось раздраженное «чего побратим к ней так прицепился?». Поймав себя на этом, Ройвис едва удержался от удивленного хмыканья. Это еще что за ревность вылезла непонятно откуда?

— Командир, ровандисцы! Движутся в нашу сторону! — Крик одного из разведчиков переполошил лагерь. Солдаты побросали свои обыденные дела и, не дожидаясь приказов, бросились к оружию. Мир вокруг заполнился лязганьем железа и скрипом затягиваемых на доспехах ремней.

— Сколько? — Подобравшийся Тельзаро напоминал готового к броску волка.

— Около пяти десятков, похоже, тяжелая кавалерия. — Грудь разведчика ходила ходуном — видимо, бежал от самой опушки, не останавливаясь, — будут здесь меньше, чем через час, едут шагом, видно, не очень торопятся.

— Разведка? — Предположил стоявший рядом Гройв. В отличие от остальных, продолжавших возиться с доспехами и оружием, седой сотник уже был обтянут кольчугой, а прорывающиеся сквозь лесной свод солнечные луки бросали блики на кованый нагрудник.

— С каких пор Ровандис использует конную гвардию в разъездах? — Скептически поинтересовался Ройвис — как и тиорские комадиры, он облачился в броню быстро и умело.

— Какое построение на марше? — пальцы Тельзаро нервно пощипывали бородку.

— Впереди трое дозорных, следом минут на десять отстает основной отряд, — доложил разведчик, успевший немного отойти от забега по буреломам.

— Передовые части? А что если за ними идет сила покрупнее? — Снова вклинился сотник.

— Непохоже, — замотал головой солдат, — у них за спинами ни пыли нету, ни курьеров каких…

— Примем бой, — решился наконец, Тельзаро, — пятьдесят против тридцати наших — расклад вполне выигрышный.

Гройв довольно крякнул и бросился отдавать команды закончившим, наконец, возню солдатам. Ройвис, после недолгого колебания, тоже кивнул. Тридцать пеших против пятидесяти конных на равнине продержатся недолго, но вот в лесу, да из луков, да из засады — численное превоходство ровандисцев истает за считаные минуты.

— Откуда они узнали, что мы здесь? — Недомевающе пробормотал под нос Дойвего. Брови побратима превратились в одну темную черту, на лице играли желваки — рыцарю не терпелось вернуть полученный на Ландышевом лугу должок.

— Это если узнали. — Откликнулся Тельзаро.

Ройвис озадаченно помотал головой. С одной стороны — а что еще могли забыть полсотни гвардейцев в лесной чаще? Вот только знать им о местоположении крохотного лагеря и впрямь неоткуда. И это если забыть, что у ровандисцев сейчас хватает и куда более серьезных забот, чем вылавливать по лесам кучки беглецов. Вот только красно-белые кавалергарды, нагло игнорируя все вышеприведенные аргументы, направлялись в лесную чащобу, безошибочно определив местопложение затерянного отряда. Слишком уж оно подозрительно выглядит для обычного совпадения.

Навстречу врагу пробирались тихо — впереди находилась небольшая ложбинка, на склонах которой решили встретить непонятных кавалеристов. Рядом с Ройвисом, Леорой и Дойвего неслышной тенью кралась Вета. Девушка, узнав о приближении ровандисцев, уперлась не на шутку, потребовав, чтобы ее взяли с собой. Откуда взялась такая кровожадность, трое рыцарей взять в толк не смогли, но против участия мистиссы не возражал никто — за прошедшие несколько дней она сделала достаточно, чтобы ненависть тиорцев к ее соотечественникам больше не висела над ней злобной тенью.

Два десятка лучников рассыпались по кустам и затаились. Несколько самых ловких сумели залезть на деревья, растворившись в зеленых, едва тронутых желтизной кронах — несмотря на наступление осени, лес переливался в солнечных лучах, словно исполинский изумруд.

— Вот сюда, — шепотом велела Леора Вете, пристроив ее за стволом раскидистого кедра. Та в ответ лишь кивнула. Девушка выглядела бледной, но в глазах колом стояло все упрямство мира.

Луков у тройки рыцарей не было, так что до поры до времени они спрятались рядом с Ветой, благо места за толстенным стволом хватило для всех. До тех пор, пока не засвистят первые стрелы, от них толку не будет. Это потом надо будет спешить занять оборону на краю ложбины. Неглубокая, шагов в двадцать в ширину и с пологими склонами, непреодолимым препятствием для кавалеристов она станет, только если к стене травы и кустов добавится еще одна — стальная.

Потянулось тоскливое, изматывающее душу ожидание. Ройвис оглядел сотоварищей — прищуренные глаза Леоры излучали тяжелую, злую ненависть. Она же родом из Тиорты, вдруг вспомнилось рыцарю. Если для него и для Дойвего ровандисцы — всего лишь очередной противник, то для воительницы они — те, кто прошелся мечом и огнем по ее родным землям. Оправившийся от раны, Дойвего успел вернуть не только неплохую физическую форму, но и обычную для него смешливость. Теперь он со всевозможным тщанием корчил Вете веселые рожицы, пытаясь развеселить напряженную, словно струна, девушку. Интересно, видела ли она раньше бой кроме как на гравюрах в книгах? Что она успела увидеть на Ландышевом — и увидела ли вообще?

Раздавшийся впереди шорох словно мокрой тряпкой стер из головы Ройвиса все посторонние мысли. Парень не видел, как отряд ровандисцев — их дозорные успели вернуться к основной группе — уверенно разворачивается цепью, какая больше пригодна для прочесывания местности, нежели для боя. Вот всадники выехали к ложбине, натягивая поводья и, видимо, решая — стоит ли пускать коней вниз по склону. И тут Тельзаро с пронзительным воплем «бей!» спустил тетиву.

Лес заполнился криками раненых, шелестом сорвавшихся с тетив стрел и отчаянной руганью и воплями ровандисцев. В первые же мгновения их отряд не досчитался семи человек. Еще под тремя пали кони. Выдернуть ноги из стремян и отпрыгнуть в сторону смог лишь один — еще двое оказались погребены под лошадиными тушами. Миг спутя стрелы настигли и их самих.

Рыцари вместе с лишенными луков тиорцами бросились прочь из укрытия, стараясь выстроиться так, чтобы не мешать стрелкам собирать кровавую жатву. Пока ошалевшие от такого поворота дел ровандисцы пытались развернуть коней, стрелки успели вышибить из седел еще нескольких.

— Чего встали, поганцы, вперед, вперед! — взревел давешний сотник. В руках у ветерана хищно щерился лезвием тяжелый боевой топор. Отряд бросился вниз по склону ложбины. Следом за ним бросилось и большинство лучников — ровандисцы скрылись за деревьями, спасаясь от обстрела.

В несколько прыжков спустившись на дно ложбины, Ройвис бросился вверх по склону. Рядом неслись Леора и Дойвего. Сейчас главное — не дать ровандисцам сообразить, что к чему. Вскачь по лесу они далеко не уйдут, если не хотят собрать бестолковыми лбами все окрестные ветки, а вот спешиться, если в мозгах осталось какое-то разумение, могут запросто: в чаще у пехотинца всегда будет преимущество перед конным.

Ройвис еще успел удивиться, зачем кавалеристы вообще сунулись в густой лес, не слезая с коней, когда враги, наконец, обнаружились.

«Пожар в срамном притоне, да и только» — мелькнула ехидная мысль, когда меж деревьев показались затянутое в белые с красным доспехи кавалеристы. На Ландышевом лугу эти ребята показали себя во всей красе — сомкнувшись колено к колену, они, словно таран, ломали любую оборону. Даже при самых головоломных перестроениях и маневрах их строй оставался подобен несокрушимой крепости. Вот только в лесу вбитые намертво навыки сыграли с кавалеристами Ровандис злую шутку: в отличие от чистого поля, здесь не было места, чтобы легко выставить сплошую стену строя. Плотный частокол древесных стволов слишком уж мешал превратившимся в неорганизованную толпу ровандисцам восстановить порядок. Впрочем, самые умные уже спрыгивали с седел. Где-то за красно-белой толпой раздавались злобные крики: командир всадников приказывал отступить и перегруппироваться.

Ройвис ушел от богатырского замаха вылетевшего на него кавалериста и ткнул тому мечом под подбородок. Лезвие легко проскочило между глухим шлемом и нагрудником, накинутая поверх доспеха туника мгновенно окрасилась кровью.

Рядом азартно рубились Дойвего и Леора. Эти двое были прекрасно сработанной парой, способной действовать, как единое целое. Впрочем, здесь от этой самой сработанности не было никакого проку — бестолково мечущаяся толпа, многие из которых даже не потрудились надеть шлемы, была не тем противником, против которого требуются ухищрения или мастерство. Больше это напоминало бойню.

Рядом рухнул с проломленной головой один из тиорских пехотинцев — зазевавшийся парень получил тяжеленной булавой по темечку — широкий замах одного из кавалеристов закончился ударом, от которого не спасет никакой шлем.

И все-таки то, что вчерашними селянами-тиорцами воспринималось как страшная сеча, для рыцарей Звездоцвета больше напоминало учебный поединок против десятка новобранцев. От удара ближайшая лошадь завизжала, поднялась на дыбы, не ожидавший такого поворота всадник полетел на землю, словно снаряд из катапульты. Встать он уже не успел — Дойвего со злым смешком ударил с оттяжкой, голова ровандисца покатилась по земле, словно нелепая пародия на кочан капусты.

Миг спустя пространство вокруг очистилось, и Ройвис почувствовал, как по спине пробежал холодок: веселье закончилось. Вот теперь начнется по-серьезному: командир ровандисцев сумел-таки отвести спешившихся бойцов от свалки и добиться от них правильного строя, насколько это вообще было возможно в глухой чаще.

Навскидку ровандисцев было не меньше двух десятков. Враги застыли, буравя друг друга ненавидящими взглядами.

— Эй! Тиорцы! — неожиданно выкрикнули из глубины вражеского строя, — Отдайте девчонку и проваливайте на все четыре стороны! Вы нам без надобности!

Ройвис изумленно выругался. За то время, пока они сидели в лесном лагере, даже разведчики не выходили из леса — лишь дозорные постоянно следили за опушкой и прилегающими пространствами. Ровандисцам попросту неоткуда было узнать о Вете!

— Какую еще девчонку, гниды красно-белые? — Несмотря на злую интонацию и твердый голос, Тельзаро тоже выглядел ошалевшим, словно вытащенная из воды рыба.

— Вот эту, придурок! — Предмет оживленной и не слишком вежливой беседы очень не вовремя протолкался из-за задних рядов. Леора резким движением оказалась рядом с Ветой и вцепилась в ее предплечье. Она что, сдурела?! В следующий момент Ройвис сообразил, что воительница вовсе не собирается помешать ей бежать — светловолосая с явным трудом держалась на ногах, а по губе из носа сочилась тоненькая струйка крови.

— Ройвис… Мистик… У них… — прохрипела Вета, медленно оседая на землю. Леора с бранью отпустила ее руку, помогла усесться. Что она этим хотела…

Дойвего соображал на порядок быстрее.

— В атаку, бесовы дети! — рев разъяренного носорога, и тот по сравнению с его воем выглядел бы комариным писком.

Дважды повторять не пришлось. Ничего не понимающие тиорцы и не собирались разбираться в ситуации: приказ «в атаку!» в сложившейся ситуации был именно тем, чего они и ждали.

Ройвис прыгнул следом. Расклад поменялся — теперь трем десяткам Тельзаро, почти не понесшим потерь, противостояло не больше двух десятков спешившихся кавалеристов. Вот только большая часть их отряда — вчерашние пахари, а противостоит им воинская элита Ровандис, очухавшаяся от неожиданности и готовая к битве.

Трое рыцарей и оказавшийся рядом сотник тесной группой вломились во вражеский строй. На щит Ройвиса обрушилось несколько ударов, он в ответ махнул мечом едва ли не наугад — шлем противника не выдержал и развалился надвое. Рана, похоже, не смертельная, но для того, чтобы оглушенный враг свалился под ноги, этого оказалось более, чем достаточно.

Рядом слаженным дуэтом танцевали Леора и Дойвего. Рыцарь ухитрился единым, слитным движением отбить несколько нацеленных в воительницу ударов — та, в свою очередь, не опасаясь чужих атак, срубила попытавшегося зацепить напарника здоровяка с двуручным мечом. Вражеский строй поддался, распадаясь на части, впереди мелькнул прячущийся за чужими спинами ровандисский командир — невысокий и щуплый, но в дорогих доспехах с шлемом, закрывающим глаза и нос, он мало напоминал здоровенных гвардейцев. Оказавшийся рядом тиорец вскинул лук, пытаясь лишить врага командования — и сам свалился, разрубленный пополам молодецким ударом.

И, тем не менее, дело клонилось к окончательному разгрому ровандисцев — пятеро тиорцев ухитрились взобраться на ближайшие деревья и теперь стрелы методично выбивали все новых и новых врагов — от выстрела с такой дистанции не спасала никакая броня.

К сожалению, понял это и вражеский командир. Недомерок вскинул перекрещенные руки — и в следующий миг из под земли ударили снопы густого черного дыма.

— Назад! — Гаркнул Дойвего. Стараясь не дышать, рыцарь бросился прочь. На какую-то секунду дым закружился вокруг глаз — и тут же нахлынула волна леденящего ужаса: зрение отказало напрочь. Лишь спустя показавшееся бесконечностью мгновение выяснилось, что на глаза треклятый дым никак не повлиял — видел Ройвис по-прежнему прекрасно — но вот внутри клубящегося облака ориентироваться можно было разве что на слух.

Один за другим, с перекошенными от ужаса лицами тиорцы выскакивали из черного облака — видимо, всех одолевали схожие страхи потерять зрение, а то и свалиться замертво — надышаться черной дрянью успели многие, и окажись та ядовитой…

С противоположной стороны раздавались резкие команды — Язык что в Ровандис, что в Тиорте один, так что разобрать приказы к отступлению труда не составило.

— Стройся, стройся, ублюдки! — сбоку уже раздавался зычный голос седоусого сотника.

— Если только в этом есть какой-то смысл, — пробормотал оказавшийся рядом с рыцарями Тельзаро, — если я хоть что-то понимаю, ребята собрались задать стрекача. Догоним?

— Ни в коем случае! — Меч Дойвего с зловещим шелестом исчез в ножнах, — сейчас мы лишены поддержки мистика. Остается лишь благодарить Небо, что они об этом не догадываются.

Отвернувшись от продолжавшего медленно расползаться облака, Ройвис бросился к распростертой на земле Вете и бережно поднял невесомое тело.

— Что с ней?

— Скорее всего, мистическое истощение. — Брат Дойвего был мистиком Ордена и иногда посвящал его в особенности тонкого искусства.

— И что с этим делать?

— Будем надеяться, само пройдет. Нам всем сегодня очень нехило повезло, брат.

— Как ты догадался…

— Броситься в атаку вместо разговоров? Девочка сказала, что среди них есть мистик. А выглядела она точь-в-точь как мой брат, когда его окончательно доконают тренировками.

— Сдерживала ровандисца, не давая ему колдовать, что ли? — Спросил прислушивавшийся к их разговору Тельзаро.

— Что-то вроде. Судя по всему, он был сильнее, и тянул время, расчитывая вырубить ее. Тогда мы бы не только с этим дымком познакомились.

— Почему же они задали стрекача? — с сомнением покачал головой командир.

— Потому что, дурья башка, иначе мы бы успели их пустить на мясную вырезку, — хмыкнула подошедшая Леора.

Вета, до этого бессильно висевшая у Ройвиса на руках, зашевелилась и открыла глаза.

— Все хорошо?

— Они сбежали. Кажется, ты сегодня спасла нас от крупных неприятностей. — Успокаивающе ответил рыцарь.

— Боюсь только, что эти неприятности я же к вам и притянула, — еле слышно прошептала девушка. До самого возвращения в лагерь она не произнесла ни слова.

— Пора уносить ноги, — категорично высказался Тельзаро вскоре после возвращения к палаткам.

Возражений не последовало. Нетрудно догадаться: после бегства ровандисцы обязательно вернутся — и это будут не привыкшие к полевым сечам кавалергарды, прекрасно подготовленные к лесной войне егеря. Посланные разведчики подтвердили — возвращаться беглецы не собираются — вместе с командиром-недомерком их осталось десять человек. Тиорцы в бою потеряли девятерых.

— Отправляемся к Тиорте, — продолжил командир тиорцев. — Тройв, проследи, чтобы через час все были готовы.

Давешний сотник коротко кивнул. Вскоре солдаты суетились, сворачивая пожитки под надзором ветерана. Тот об этих вояках был не самого высокого мнения.

— Тельзаро, тебя в бою ничем тяжелым не стукнули? — Понтересовался Дойвего. — Даже если ваша столица каким-то чудом еще не оказалась в осаде и не пала, пытаться ее удержать — форменное самоубиийство. У вас попросту не хватит людей, чтобы прикрыть всю городскую стену.

Тиорец наградил рыцаря злобным взглядом, однако тот и не подумал опускать глаз.

— Он прав, — поддержал побратима Ройвис. — Если хочешь действительно продолжать войну, а не бессмысленно погибнуть в неравном бою, ваша дорога с нами — в Веканис. Думаю, долго ровандисских армий под его стенами ждать не придется.

Тельзаро лишь покачал головой.

— Это не твоя война, рыцарь, и я благодарен вам всем за помощь. Ваш путь и впрямь лежит в Веканис. Но это моя страна, мой народ и мой город. И я буду защищать его, даже если этот бой безнадежен.

— Из всех придурков, мной виденных, ты — самый тупой, Тельзаро, гордись этим, — буркнула Леора. И, неожиданно, крепко обняла его. Кажется, она была готова разреветься. — Удачи тебе.

Тельзаро молча сжал девушку в медвежьих объятьях.

— Не предлагаю тебе пойти с нами…

— В первую очередь я — рыцарь Звездоцвета. — отрезала Леора. — И еще я никогда не одобряла самоубийств, даже если они продиктованы законами чести и верности. Я тоже считаю, что вы должны идти с нами.

Злобно фыркнув себе под нос, воительница направилась в сторону палаток. Ройвис и Дойвего, молча пожав Тельзаро руку, тоже отправились восвояси. На душе было кисло, но читать нотации тиорцам не тянуло.

— Это глупо, — пробормотала Вета, когда помогала Ройвису паковать их небогатые пожитки.

— Что глупо?

— Идти на верную смерть. Я вообще не уверена, что Тиорта до сих пор не взята. Тагерис Ровандисский всегда славился стремительностью атак. Не удивлюсь, если на воротах уже развевается знамя с красным журавлем.

Ройвис поморщился — в глубине души он был полностью согласен с девушкой. Какая бездна укусила Тельзаро?

— И что ты мне предлагаешь? Связать всех тиорцев и силком тащить их в Веканис?

— Все равно это глупо.

— Лучше объясни мне появление в лесу ровандисцев. Они охотились за тобой? — Вета мрачно замолчала. Ройвис уж отчаялся ждать ответа, когда девушка, сунув ему в руки кусок копченого мяса, резко, словно бросаясь в омут, выпалила:

— Да. Это был мой брат. Сейнарис, сын Архистратига Ровандис.

Ройвис оторопело уставился на пепельноволосую девушку. Та вся обмякла, хрупкие плечи бессильно опустились.

— Я его внебрачная дочь. По законам Ровандис это не играет никакой роли. Долгое время о моем происхождении никто не подозревал, но отец… то есть, тот мужчина, которого я считала отцом, докопался до правды и захотел сделать меня наследницей. Сумел убедить Ассамблею привлечь независимых мистиков, которые все подтвердили. Я старше брата — значит, по закону наследницей являюсь именно я. Для Сейнариса и для самого Тагериса это было шоком, но убить меня сразу они не решились — Ассамблея бы не спустила им такого самоуправства.

— Молчи об этом до тех пор, пока мы не останемся наедине с Леорой и Дойвего, — велел Ройвис, когда к нему вернулся дар речи. Последний сверток исчез в тощем дорожном мешке, и рыцарь, привычным жестом проведя рукой по волосам, взял Вету за руку и повел из шатра. Та доверчиво пошла следом. Принцесса Ровандис, подумать только…

Тельзаро об этом знать не следует. Он не подлец и не мерзавец, законы воинской чести для него святы, но… Узнай командир тиорцев, кто оказался в его лагере — устоит ли он перед искушением наделать непредсказуемых глупостей? К сожалению, у Ройвиса не было ответа.

Прощания, как такового, не получилось. На выходе из спешно сворачиващегося лагеря их перехватил Тельзаро.

— Идите с миром, друзья. Мы не зовем вас с собой и не держим на вас никаких обид. Спасибо вам. За все.

— Ты все еще не отказался от идеи идти защищать Тиорту, олух? — В голосе Леоры послышалась неприкрытая агрессия.

— Отказался. — Неожиданно ответил Тельзаро. — Дурак был, признаю. Но с вами мы все равно не пойдем. Будем гадить ровандисцам, где получится. Висийский лес — он, знаете ли, большой.

— А ты, я смотрю, не всегда идиот, — пробурчала воительница. — Удачи тебе, медведь бородатый…

— Впервые на моей памяти я оказываюсь перед очень нелегким выбором, — признался Дойвего. Топор в его руках порхал, словно попавшая в силки птица. Щепки так и летели во все стороны.

— Ты о чем? — Поинтересовался Ройвис, собирая остатки высохшего дерева, на которое повезло наткнуться отправившимся за дровами рыцарям. Спасибо Тельзаро — ссудил топором и еще кое-какими припасами, незаменимыми в походе. Теперь у четверки путешественников, по крайней мере, была возможность разбить палатку и поесть на ночь горячего то ли супа, то ли компота, который Вета готовила из всего, что попадалось под руку. Не то чтобы у нее получались шедевры кулинарного искусства, но после целого дня, проведенного за продиранием через лесные заросли, тройка рыцарей без особых сложностей сжевала бы собственные сапоги, не то что ароматное варево.

Каждый раз, останавливаясь на ночь, Ройвис и Дойвего отправлялись за дровами, заодно собирая птичьи яйца и прочие радости лесной жизни. Найти пригодную для костра древесину среди вековых дубов и сосен оказалось не такой уж и простой задачей.

— Ну, в нашем неотесанном обществе, как-никак, прохлаждается персона совершенно зашкаливающей важности. В руках того же гроссмейстера она может оказаться воистину ценным козырем.

Ройвис нахмурился. С одной стороны, побратим всецело прав. С другой — ровандиссийка едва ли не на коленях умоляла сохранить в тайне ее происхождение. Рыцарь ее прекрасно понимал: каких-то полгода — и Орден, скорее всего, окажется с Ровандис в состоянии войны. Наследная принцесса республики в руках гроссмейстера и капитула может стать очень, очень серьезным козырем в грядущей игре.

Вот только для самой Веты это может закончиться весьма плачевно. И дело вовсе не в том, что ей смахнут голову с плеч по случаю военного положения. Девушка вполне допускала, что ее кровью запросто могут воспользоваться опытные мистики. Для них, имея такой шикарный «экземпляр», не станет проблемой воздействовать на отца девушки. Подчинить его своей воле у них получится едва ли, а вот сжить со свету, лишив Ровандис талантливейшего военачальника и явного вдохновителя политики покорения окрестных государств — вполне. Вот только сама Вета пережить такой трюк не имеет никаких шансов.

Обменять одну жизнь на тысячи других — стоит оно того или нет?

— И что ты думаешь по этому поводу? — Поинтересовался, наконец, Ройвис. С точки зрения отвлеченной политики вопрос совершенно бессмысленный: чего тут думать, тут делать надо. Вот только рыцарь ни на секунду не усомнился: сдав хрупкую девушку с вечно испуганными черными глазами в цепкие лапы капитула, он вскоре пойдет и удавится на ближайшем суку. И дело даже не в том, что они, как ни крути, ее должники. Здесь-то как раз вопрос весьма спорный — как ни крути, они ее подобрали раненную и обессилевшую. Формально, исцелив Дойвего, она всего лишь вернула долг. Но предать веру того, кто тебе доверился…

— Ничего не думаю. — Судя по помрачневшему лицу побратима, ход его мыслей был примерно таким же. — Но если я поступлю так, как того требует присяга, человеком я себя считать перестану точно.

— Ну, может, мистический совет Ордена не пойдет на крайние меры? — Дойвего наградил побратима скептическим взглядом. Ройвис и сам прекрасно понимал, что такое предположение — все равно, что хватание за соломинку посреди океана. Причем в тот момент, когда на тебе трехпудовый турнирный доспех.

— Будем молчать, — резюмировал, наконец, Ройвис.

— Это при условии, что Леора разделяет нашу точку зрения. — Напомнил, на всякий случай, Дойвего. Топор с глухим стуком упал на землю. — Притомился я что-то. Пойдем, что ли, к нашим дамам.