Путь к звездам

ГЛАВА VII ПЛАНЕТА МАРС

Прошло несколько месяцев. По календарю выходило, что уже 15 ноября.

Астероид продолжал продвигаться вперед по своей орбите, отдаляясь от Солнца. Систематизация и интерпретация научных наблюдений во время путешествия, и в особенности, важных открытий, сделанных ими на Венере, заметно прогрессировали. И в то же время приготовления к новой посадке много продвинулись вперед.

В этот вечер в большом помещении подземного убежища все астронавты собрались вокруг профессора Добре, который — как это с ним часто случалось — был в этот вечер весьма разговорчив.

Смуглые лица астронавтов были обращены к профессору с видимым интересом.

Скарлат в углу комнаты изучал какое-то изображение, проектированное на экране.

Но потому, как ученый рассеянно крутил разные включатели, было заметно, что и он следит за рассказом старого биолога, раскатистый голос которого наполнял всю комнату.

— А теперь, дорогие мои, я вам расскажу другое воспоминание. Оно будет особенно интересно для исследователей космоса, которые задумали через неделю-другую ступить на Марс.

Это было лет 35 тому назад. Я только что закончил Биологический факультет. Дипломная работа, представленная мною на государственном экзамене «О субальпийской флоре нашей страны», основанная на исследованиях в горах Родны, Фэгэраша и в Бучеджах, вызвала оживленные прения.

Кажется, я был слишком смел для птенца, который впервые вступал в научный мир. Я позволил себе даже сделать некоторые обобщения, говоря о растениях, растущих в условиях разреженной атмосферы и низкой температуры. Несколько ученых, которым их личная известность была дороже прогресса науки, начали тщательно разбирать мою работу, и чуть-чуть было не разбили меня наголову, придравшись к некоторым ее погрешностям.

Я уже готовился к очень документальному ответу, как вдруг совершенно неожиданно получил интересное известие: группа ученых, делегатов Международного Союза Астрономов, приглашала меня принять участие в экспедиции в субарктические области острова Кола и в горы северной Норвегии. Речь шла об изучении флоры Марса. Само собою разумеется, я с энтузиазмом принял предложение и, несколько дней спустя, уже удобно расположился в комфортабельной каюте стратореактора, который…

Инженер Чернат, с нескрываемым удивлением прервал его:

— Минуточку! Может быть, я не дослышал. Никак не пойму, как можно изучать флору планеты Марса на полуострове Кола или в горах северной Норвегии.

Профессор бросил ему сердитый взгляд.

— Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда меня прерывают! Ты сперва послушай, тогда и поймешь. Так вот, как я вам уже говорил, — обратился он к другим слушателям, — стратореактор умчал меня на далекий Север. Экспедиции предстояло разрешить очень ответственные вопросы. Речь шла об изучении растительности на Диарее.

Много десятков лет до того несколько ученых, среди которых и великий советский астроном Г. А. Тихов, открыли на Марсе существование сине-зеленых пятен. Они настаивали на том, что этой окраской планета обязана своей растительности. На пути подтверждения этой смелой гипотезы стояли три большие трудности, трудности так называемых «оптических загадок».

Прежде всего здесь шла речь о снимках сквозь фильтры, пропускающие лишь инфракрасные лучи и останавливающие все другие. Попробуйте когда-нибудь в летний день заснять сквозь такой фильтр земную растительность. Все растения будут как будто покрыты инеем; все, что в действительности делено, выходит на пластинке белым, сверкающим. Но если снимать сине-зеленые пятна на планете Марс, они все же выходят темными.

Теперь вторая загадка: в световом спектре, отражаемом обыкновенной земной растительностью, можно легко различить специфические полосы хлорофилла. Спектральный анализ сине-зеленых областей Марса не показывает наличия таких полос, откуда скептики поспешили заключить, что на этой планете не существует хлорофилла, а следовательно и растений.

И третья: самые мощные телескопы подтвердили, что предполагаемая марсианская растительность — не зеленого цвета, как земная, а скорее синяя или фиолетовая.

— И чем объясняется все это? — спросил Чернат, которого этот вопрос, кажется, особенно интересовал.

— Прошло много времени, пока эти тайны были раскрыты окончательно. В то время как растения более теплых областей могут себе позволить отражать инфракрасные лучи, которые являются термическими излучениями, носителями тепла, растения холодных областей, которым нужна вся солнечная теплота, с жадностью поглощают их. Вероятно, так делают и растения на Марсе, где температура еще ниже.

— Очень интересно, — заметил инженер Чернат, — но почему же в спектре не существует хлорофилловой полосы? Разве растения на Марсе не имеют хлорофилла?

— Конечно, имеют! Установлено, что и в спектре земных субарктических растений, главная полоса абсорбции хлорофилла гораздо слабее, чем у растений в зонах более теплого климата.

Эти заключения послужили ключом к разрешению третьей задачи марсианской флоры: ее цвета. Вследствие слабого отражения красных, оранжевых, желтых и зеленых лучей, которые поглощаются жадной до теплоты марсианской растительностью, тамошние растения отражают особенно холодные излучения спектра: синие или голубые, индиго и фиолетовые. Таким образом эти цвета становятся господствующими.

Чудесные открытия экспедиции заставили меня еще смолоду посвятить большую часть моей деятельности изучению жизни на других планетах.

Профессор Добре обвел всех довольным взглядом.

— Вероятно, вы теперь знаете столько подробностей о флоре и фауне на Марсе, — вмешался Скарлат, который не мог удержаться от язвительной шутки, — что… собственно говоря, мы бы могли совсем отказаться от экспедиции, намеченной нами на эту планету.

Добре стоило большого труда сдержаться.

— Так и знайте, товарищ Скарлат, что если бы я не был теперь накануне самых важных научных открытий моей исследовательской жизни, я бы с вами поссорился… Вы этого заслуживаете. Еще бы! Конечно, я знаю много больше, чем учение, жившие полвека тому назад. Так, например, я знаю, что на Марсе существуют деревья или кусты с опадающими листьями, потому что часть пятен, которые весной сине-голубые, осенью становятся кофейными, меняют свой колорит, как и наши леса. И знаю, что там существуют кустарники и деревья, подобные нашим хвойным, листья которых не опадают осенью, потому что некоторые синеватые пятна сохраняют свою окраску и зимой.

Я пришел к интересным заключениям о предполагаемой вышине растений и животных, о фауне пустыни и т. д.

Установлено множество вещей, и все же есть еще много предположений, гипотез, теорий. Но все это создает лишь общие рамки. Только там, на местах, мы сможем узнать, какие формы приняла жизнь в специфических условиях марсианской атмосферы. Поверьте мне, товарищ Скарлат, даже если я горжусь достижениями астробиологии, у меня есть все мотивы быть нетерпеливым.

— Еще один маленький вопрос, товарищ профессор. Как вы думаете, встретим мы там и разумные существа? Ваша наука, которая претендует, что она изучила марсианские сосны в Норвегии и можжевельники — на Памире, ничего об этом не говорит?

Профессор Добре заерзал на своем стуле, выведенный из терпения тоном Скарлата. Овладев собой, он ответил:

— Как астробиолог, я пока что не могу вам дать точного ответа на этот вопрос, хотя это, вне всякого сомнения, самый важный из всех. Думаю, все же, что там условия были благоприятны для их существования, по крайней мере в прошлом, если не в настоящее время.

На этот раз Скарлата прорвало.

— Вот куда могут завести ваши астробиологические фантазии! — возразил он. — Вы забываете, что благодаря большому расстоянию. Марс получает от солнца всего 40 % солнечной энергии, получаемой Землей, что в его атмосфере находится лишь бесконечно малое количество свободного кислорода и водяных паров, что его газовая оболочка так же редка, как воздух на 15-километровой высоте в земной стратосфере, и следовательно, запасы воды на планете очень малы, а температура зачастую спадает до -100° и очень редко подымается выше 14°, что…

Профессор Добре подступил к своему противнику и остановился на расстоянии одного шага:

— Вы совершенно не принимаете во внимание гигантскую силу адаптации организмов! Вы же знаете, при каких морозах выживают животные в полярных областях. Не думаю также, что вы забыли об опытах французского физика Беккереля, показавшего, что обезвоженные споры бактерий, водорослей, грибов, мха и папоротника переносят и -271°, температуру жидкого гелия. Вам известны также исследования С. Н. Виноградского, которые доказали возможность жизни в чисто минеральной среде. Вы знаете, что есть грибы, которые живут в насыщенных растворах селитры. И более того, думаю, что вы помните спектрографические исследования Тихова в связи с существованием некоторых форм жизни на Юпитере, Сатурне, Уране и Нептуне.

Скарлат уже овладел собой и ответил ему спокойным тоном:

— Профессор, я не разделяю вашего мнения. Совершенно немыслимо, чтобы, зная какие неблагоприятные условия на Марсе, предполагать, что там существует в лучшем случае что-нибудь другое, кроме бактерий и других низших организмов. А на более далеких планетах не существует ничего, ничего, ничего!

И Скарлат трижды ударил карандашом в коробку магнетонического микропроектора, чтобы подчеркнуть свои последние слова.

Немного помолчав и как бы подыскивая подходящие аргументы для своих мнений, он продолжал:

— Человеческая логика запрещает нам предполагать существование других мыслящих существ на пустынной планете. Марс, по мнению очень многих ученых, — гораздо старше Земли. Значит, если допустим невозможное и предположим, что там могли развиться мыслящие существа, они появились намного раньше людей и, несомненно, достигли более высокой степени культуры. Но тогда, чем можно объяснить, товарищ профессор, что мы первые подали радиосигналы на Марс и первые посетим теперь эту планету? Тем более, что для того, чтобы покинуть Марс, межпланетному средству сообщения потребовалось бы гораздо меньшая начальная скорость, чем та, которую должен развить космический корабль при взлете с Земли, благодаря гораздо меньшей силе притяжения на Марсе.

Профессор Добре коротко ответил ему:

— Зачем волноваться, товарищ Скарлат? Еще несколько недель, и все это выяснится.

— Прекрасный ответ, когда не хватает аргументов! — И с этими словами Скарлат нервным жестом прикрепил микропроектор к столу и вышел из комнаты.

Несколько минут царило полное молчание. Затем биолог, который постепенно приходил в себя после пережитого волнения, спросил Матея, переводя разговор на другую тему:

— Ну, а что скажет наш начальник? Как идут приготовления для посадки на Марс? Я жду не дождусь, чтобы увидеть, какую физиономию скроит Скарлат, когда мы познакомимся с первыми существами на Марсе.

— Мы почти готовы. Я сообщил вчера и станции связи на Гепте стадию, в которой мы находимся. «Чайка» починена, гусеницы на месте, пневматические лодки и другие установки, брошенные нами на Венере, снова пополнены.

— Так… прекрасно! — одобрил профессор. — И я тоже наладил все нужное для новых астробиологических исследований. Увидит Скарлат, кто из нас прав. Скажи-ка мне, Матей, его пророчество об этой встрече с роем метеорических тел за орбитой Марса не специально ли выдумано им, чтобы нас напугать?

— К сожалению, нет. Обсерватория искусственного сателлита подтверждает его расчеты. Она извещает нас также, что в марте месяце появится комета, которая пройдет на расстоянии в несколько десятков тысяч километров от Коперника.

— Значит, на безопасном для нас расстоянии?

— Что касается кометы, да. Но нам придется пройти через весь метеорический рой. Именно поэтому я ускорил приготовления к этапу на Марсе. У нас будет достаточно времени, чтобы изучить меры, которые следует принять.

Я запросил через Гепту и другие исследовательские институты на Земле. Скоро мы будем иметь ответ на наш запрос.

— Жалко теплицы! — огорченно вздохнул Добре.

— Жаль наших салатов, вкусных соусов с овощами и наших голубцев, — печально вторил ему Динкэ.

Вдруг на потолке зажглась зеленая сигнальная лампочка, и вслед за этим в помещении раздался звуковой сигнал. Андрей Прекуп взглянул на часы и вскочил с кресла. Движение это было так резко, что он стукнулся головой о потолок. Он был хорошим радистом и никогда не забывал часа связи с искусственным сателлитом Земли. Но на этот раз его захватил спор Добре со Скарлатом, который, правда, увлек и всех других.

Когда он подошел к аппарату и открыл его, профессор Аруниан на экране укоризненно погрозил ему пальцем:

— Товарищ Прекуп, так и знайте, — мы беспокоились. Думали, что связь опять прервалась. Передаю вам ответ на ваш запрос от Ленинградского строительного института, отдела внеземного строительства, относительно прохождения Коперника сквозь рой метеоритов…

«Чайка» находилась на пути к Марсу.

В эту экспедицию отправились Матей Бутару, Скарлат, Добре. Анна Григораш и Чернат. Прекуп остался на астероиде с Динкэ и женщиной-врачом.

Путешествие проходило в отличных условиях, и ракета прошла уже значительную часть пути.

— Мы приближаемся ко второму сателлиту Марса — Фобосу, — объявил Чернат, который пилотировал корабль.

— Что за глупая идея окрестить обоих сателлитов Марса «Фобос» и «Деймос», т. е. Страх и Ужас, — заметил профессор Добре. — Значит, решено? Мы остановимся несколько часов на Фобосе.

Матей был поглощен в какие-то вычисления и ответил ему лишь немного спустя.

— Хорошо, так и сделаем! Я знаю, что вам не терпится сделать несколько снимков или даже уложить в ваш мешок несколько экземпляров флоры и фауны Марса. Все же вам придется подождать. Мы пробудем на сателлите ровно 7 часов 30 минут, период, в который он совершает полный обход вокруг Марса, что позволит нам заснять отличную сферофотограмму, с расстояния, меньше чем 11 000 километров. Нельзя терять такой, единственной в своем роде, оказии.

— Жаль, — вздохнул огорченный профессор, подходя к боковому иллюминатору «Чайки».

Прямо перед ним виднелся гигантский шар планеты Марс, а напротив — гораздо меньший — Фобоса.

Это зрелище производило глубокое впечатление живописным сочетанием самых разнообразных оттенков. На обоих полюсах планета имела «белые шапочки», из льда и снегов, которые сверкали алмазными переливами, несмотря на заволакивающий их туман. Южная «шапочка» распространялась почти на пятую часть всего нижнего полушария, а та, что прикрывала северный полюс, была намного меньше. Это происходило от того, что в северной половине Марса только что начиналось лето, тогда как в южной уже стояла зима.

От ледяного покрова Северного полюса расходилось множество темных, голубоватых линий, которые ветвились на десятки рукавов. Местами эти линии сходились и образовывались большие, темные пятна, от которых снова отходила целая сеть других ответвлений, доходивших почти до самого экватора планеты. Внимательно вглядываясь в эти линии, ширина которых могла достигать километров 100–300, биолог констатировал, что они состоят из бесчисленных темных точек, соединенных между собой синими нитевидными линиями, и похожих на нанизанные на нитку бусы.

Добре услышал, как Матей что-то спросил Скарлата. До него донеслись лишь последние слова:

— …во сколько вы определите среднюю продолжительность течения по главным водным путям?

— Я точно определил: 3,518 километра в час. Процесс таяния северной «шапочки» начался несколько месяцев тому назад. С тех пор снеговая вода стекает и орошает ближайшие к водным путям зоны. В южном полушарии, — продолжал Скарлат, — дело обстоит иначе. Там большая часть влаги испарилась. В экваториальной зоне совершенно не наблюдается водных путей, а ниже, к южному полюсу, едва намечаются бледные следы, которые совершенно исчезнут через несколько недель. Долины вокруг них, еще несколько месяцев тому назад синевато-зеленые, приняли кофейный оттенок за исключением некоторых голубых пятен. Там начинается зима.

Профессор Добре больше не слушал. Он всем своим существом погрузился в созерцание планеты, которую он так долго мечтал увидеть вблизи.

Белизна полярных шапочек и синева долин занимали менее четверти всей поверхности. Все остальное пространство было занято бесконечными пустынными областями, окрашенными в кирпичный цвет.

«Вот откуда происходит кровавый оттенок планеты», — подумал профессор, вспомнив, что эта особенность послужила для римлян поводом к тому, чтобы окрестить это светило именем жадного до крови бога войны.

Каждый из трех основных тонов планеты состоял из множества оттенков. Белизна переходила от блестящего серебристого до молочно-серого оттенка, синева начиналась с зеленовато-голубых тонов и доходила до темно-фиолетового или индиго, красные оттенки сменялись желтыми, оранжевыми и розовыми.

Сквозь серебристый покров марсианской атмосферы, которая казалась более сгущенной к краям диска, виднелись, играя, как драгоценные камни, сотни каких-то сверкающих точек.

Профессор Добре закрыл глаза и крепко зажал веки, как будто хотел запечатлеть навсегда эту картину, сохранить ее в себе, как драгоценнейшее сокровище. Он долго безмолвно стоял у иллюминатора. Голос инженера Черната вернул его к действительности.

— Внимание! Посадка на Фобос.

Почувствовался легкий толчок, и «Чайка» приземлилась на поверхности сателлита.

Все поспешно надели защитную одежду, смазали сапоги липкой жидкостью и, пройдя в шлюзовый отсек, вышли из ракеты.

Ракета села на одной из возвышенностей малой планеты. Кругом стояла такая непроницаемая тьма, что принялось зажечь фары. На небе не было видно ни Солнца, ни Марса.

Чернат привел в действие газовый детектор и спустя несколько минут заявил:

— Здесь нет и следа атмосферы!

— Этого следовало ожидать, — возразил Матей. — Как и всякое другое малое небесное тело, Фобос, диаметр которого не превышает нескольких километров, не мог удержать газовой оболочки силой своего незначительного притяжения. Смотрите, какого цвета почва. Не видно ни одного красноватого оттенка, который обычно указывает на окисление горных пород.

Глаза астронавтов уже немного привыкли к темноте. При бледном мерцании звезд суровая, с острыми контурами поверхность планеты сверкала, как выселенная из хрусталя.

— Как это похоже на Коперника! — воскликнула Анна Григораш, оглядываясь кругом.

Вдруг на горизонте сателлита, меж двух вершин скалы, появилось что-то похожее на серебристый гребень. Это была верхняя часть огромной сферы, которая росла с каждой минутой.

— Марс, Марс восходит! — крикнул Добре.

Торопливо заработала кинокамера, запечатлевая на пленке этот пейзаж, достойный кисти великого художника.

Немного позже Марс, огромный, невыразимо величественный и ослепительно сверкающий, царил над всем небосводом.

Странный, красноватый, как зарево, свет залил весь Фобос, сразу изменив его вид.

— Скажи-ка мне, Матей, неужели и Земля кажется такой же большой с Луны, как Марс с этого сателлита? — спросил Чернат.

— Вовсе нет! Луна в 36 раз дальше от Земли, вокруг которой она обходит, чем Фобос от Марса. И земной диск кажется с Луны в 14 раз больше, чем диск Луны, когда мы видим его с земного шара.

Анна Григораш собрала несколько образцов горных пород. Некоторые из них особенно заинтересовали ее. Это были металлы, металлические сплавы, кристаллы солей самой различной формы, и аморфный уголь.

Между тем взошло и Солнце. Оно казалось гораздо меньше, но несравненно более сияющим, чем Марс. Под его лучами скалы Фобоса так и сыпали сверкающими искрами.

Внимание путешественников привлекло странное образование, видневшееся в глубине долины.

На Фобосе, где они весили всего несколько сот граммов, было достаточно 5–6 скачков, чтобы добраться до предмета, возбудившего их любопытство.

— Это не горная порода! — воскликнул Добре, когда они добрались туда.

Перед ними находился почти правильный треугольник со сторонами длиной в 80–90 метров. Он состоял из трех золотистых металлических брусьев, врытых глубоко в скалу. Местами на этих брусьях виднелись дыры, вздутия и другие деформации. В середине треугольника была вставлена сфера, более 8 метров в диаметре, из того же золотистого металла.

Анна внимательно исследовала металл, из которого были сделаны треугольник и сфера. С помощью портативной установки для анализа она очень быстро определила его состав.

— Это сплав из бериллия и меди. У него цвет золота, и он сильно сверкает, но легче золота.

— Странная форма! — заметил Матей. — И состав и форма этого предмета не могут быть плодом игры природы. Неуверен, что с планеты его можно видеть в сильный телескоп. Если бы я не боялся иронии, я осмелился бы утверждать, что мы имеем здесь дело с сигнализационной станцией марсиан.

Скарлат понял его намек и быстро отпарировал:

— Во всяком случае «станция» очень плохо содержится, если судить по всем признакам разрушения. Разве вы никогда не видели, товарищ Бутару, других скал на Земле, и самых причудливых форм? А метеориты, которые как будто намеренно кем-то вылеплены?

— Рад был слышать одну из ваших, последних иронии по адресу Марса! — запальчиво вмешался профессор Добре. — Ничего, голубчик, скоро вы перестанете язвить, так как… вам придется лично познакомиться с самими строителями этого сооружения.

Матей Бутару собрал свой экипаж, и все направились к ракете. Время, предусмотренное для исследования Фобоса, истекло.

Солнце, которое очень низко поднялось над горизонтом, уже скрылось, описав небольшую дугу. На звездном небе сверкал гигантский диск Марса во всем его великолепии. Он походил на месяц, повернутый рожками кверху, к темному кебу, на котором опаловыми переливами еще горела Большая Медведица.

Маленький спутник планеты открыл астронавтам все свои тайны. Сферофотограммы были проявлены, геологические образцы разложены по металлическим коробкам, бесплодная почва сателлита исследована вдоль и поперек.

Никто не пожалел об отъезде с Фобоса, особенно теперь, когда они направлялись к таинственному светилу, долгожданному Марсу, вокруг которого сплеталось столько легенд.

— Думаю, что нам остается уже немного. Вирджил, посмотри, пожалуйста, насколько понизилась маша скорость и какое расстояние отделяет нас еще от планеты.

Инженер нажал какую-ту кнопку и вслед за тем, Матей услышал монотонный голос говорящего автомата:

— Скорость… километр… в секунду… высота 185 километров…

— Что показывает газовый детектор?

— Запись показывает, что мы находимся в самом высоком и особенно сильно разреженном слое атмосферы Марса, — отозвался Чернат. — Наблюдаются лишь слабые явления электризации газов. Пока нет надобности в крыльях «Чайки».

Спуск продолжался.

На экране показалась проектированная магнетоническим микропроектором цветная карта планеты. Матей Бутару и инженер Чернат в последний раз просматривали маршрут, установленный еще на Копернике.

— Следовательно, мы снизимся вот здесь, на 25 °C от экватора.

И Матей указал на карте предполагаемое место посадки в обширной зоне кирпичного цвета.

— Да, это то самое место. Отсюда гусеницы нашей ракеты умчат нас на восток до вот этого фиолетового пятна, которое мы пересечем.

Затем мы отправимся дальше, держа направление на восток, к вон той голубой полосе, в середине которой находится водный путь… Всего 540 километров пути.

Чтобы как-нибудь совладать со своим волнением — впрочем, вполне естественным накануне такого события, как посадка на Марсе — астронавты особенно старательно готовились к новой посадке. Поэтому металлический звук, раздавшийся в главной каюте ракеты, прошел почти незаметным. Оставалось всего каких-нибудь 20 километров до поверхности Марса и ракета широко раскрыла свои крылья. «Чайка» планировала теперь в атмосфере Марса, спускаясь со скоростью 1 250 километров в час. Немного спустя космический корабль коснулся своими гусеницами поверхности планеты, пробежал еще несколько десятков метров и остановился.

Первое, что почувствовали астронавты после посадки, было, что они много легче, чем на Земле. И хотя на Копернике они привыкли весить всего несколько десятков граммов, они все же сразу отдали себе отчет в этом, благодаря тому, что проделали много упражнений, во «вращающейся камере» на астероиде для того, чтобы снова привыкнуть к земному притяжению.

Все же они могли, слегка подпрыгнув, приподняться на два-три метра, и каждый шаг уносил их на порядочное расстояние.

Термометры-браслеты показывали +2°. Вокруг астронавтов расстилалась пустыня — бесконечные пески красновато-кирпичного оттенка. Местами, между низких дюн, вздымались розовые скалы, вышиной в 5–6 метров, ярко отражавшие первые золотистые лучи Солнца.

Вдали, у самого горизонта, вырисовывалась цепь низких гор. Самая высокая не превышала 500 метров высоты.

— Взгляните, какое прекрасное небо, — восторгалась Анна. — Мы видели его таким же, когда проходили нижнюю границу земной стратосферы.

Сквозь прозрачный атмосферный покров Марса небо казалось подбитым темно-фиолетовым бархатом. Редкие звезды, видневшиеся на нем при дневном свете, слабо мерцали, отливая радужными цветами.

Ртутная колонна барометра показывала только 150 мм атмосферного давления, а сейсмограф, который Анна прикрепила к одной из скал, чтобы установить случайные колебания почвы, не показывал ничего, даже самого незначительного содрогания коры планеты.

Матей Бутару собрал экипаж вокруг себя и, с помощью Скарлата, выверил их компасы сферичным полигоноидом, — инструментом, заменявшим прежний секстант. Магнитная стрелка стояла на северо-западе.

— Прекрасно! — Матей был очень доволен результатами проверки. — Значит, и на Марсе мы сможем ориентироваться также, как и на Земле. Компасы с точностью указывают направление, а нашу позицию мы сможем в любую минуту установить с помощью сферического полигоноида, хронометра и карты.

Нигде не было видно ни признака жизни. Были взяты атмосферные пробы, и Добре нашел в них лишь споры бактерий и водорослей, простейшие формы выживания низших организмов. Он осторожно каптировал их вместе с их средой в стеклянные баллончики, величиной в ореховую скорлупу.

Скарлат широким жестом указал на пустыню.

— Что-то незаметно большого оживления на этой планете, товарищ Добре.

— Еще немножко, еще немножко, и тогда посмотрим, кто из нас был прав!

Новое явление привлекло их внимание: шум шагов слышался здесь много слабее, чем на Земле.

Чернат развлекался, ударяя один камень о другой и наблюдая, насколько слабее акустический эффект удара. Матей Бутару подошел к нему.

— Виною этому разреженная атмосфера Марса, — сказал он, видя недоумение друга. — Звук здесь передается гораздо труднее. Для живых существ, по всей вероятности, эта акустическая особенность среды была разрешена посредством более чувствительных слуховых аппаратов, которыми их наделила природа. Ко мы будем слышать все заглушенно, как под сурдиной…

Закончив первые наблюдения, все вернулись в ракету.

«Чайка» гудя двинулась вперед. Она с большой быстротой мчалась по суглинкам и красным пескам.

Анемометр показывал слабый ветер, настолько слабый, что он не подымал даже мелкой пустынной пыли.

Добре, который не отрываясь глядел в окно, вдруг сделал знак Чернату, чтобы тот остановил ракету.

— Глядите, там что-то видно! «Чайка» остановилась.

Среди кирпичных песков пустыни виднелось что-то такого яркого красного цвета, что все вокруг казалось бледным и серым.

Старик-ученый первым выскочил из ракеты и бросился бегом к яркому пятну.

— Растение, первое растение на Марсе, да еще какое интересное! — восторженно кричал он.

Все другие побежали за ним.

Странные, кроваво-красные цветы подымались из середины круглого, зеленого листа, с фиолетовым оттенком. Этот лист в форме тарелки, более пятидесяти сантиметров в диаметре, толщиной пальца в три, был на ощупь жесток, как воловья кожа.

Под листом, глубоко зарытый в почву, сидел черноватый клубень 25 сантиметров в диаметре. Добре уколол его ножом, и из него брызнул сок.

— Вот где хранит свои запасы воды это растение! — воскликнул профессор. — Природа создала для него настоящий резервуар, откуда оно сосет живительную влагу в засушливые периоды.

— Какой странный наклон у этого тарелкообразного листа! — заметил Чернат.

Добре с удовольствием принялся разъяснять:

— Это вполне понятно. Поверхность его расположена таким образом, чтобы получать как можно больше Солнца, — явление тропизма, которое здесь, на Марсе, вероятно, довольно часто встречается. Лист, который мы здесь видим, — подвижной. Он все время поворачивается к Солнцу и поэтому никогда не получает его косых лучей.

После того как инженер Чернат заснял растение, Добре вынул ботанический бур и принялся бурить почву вокруг него, чтобы исследовать корень. Гудение бура было еле-еле слышно. Профессор бурил без конца. Дойдя до двухметровой глубины, он отказался от своего намерения.

— Это совершенно естественно, — сказал он огорченно вздохнув, — если принять во внимание здешний недостаток влаги. Растение вынуждено глубоко запускать корни в почву и далеко разветвлять их, чтобы улавливать каждую каплю воды.

Биолог взял несколько образцов корней, и «Чайка» двинулась дальше.

В скором времени растительность стала настолько богатой, что пустыня казалась цветущим садом. Тысячи красных и желтых цветов создавали иллюзию земного высокогорного луга.

Воздух все еще не нагревался, хотя Солнце взошло уже более трех четвертей часа тому назад. Путешественники глядели сквозь иллюминаторы ракеты, стараясь не пропустить ничего интересного. Добре все время бегал по каюте, бросаясь то к окну, то к микроскопу и, не зная, как ему поделиться. Спустя несколько времени он громогласно заявил, что нашел в растении хлорофилл. Он только что перешел к исследованию растения под микроскопом, как голос Анны заставил его снова поднять глаза. Указывая на видневшееся на равнине пятно растительности, вдруг изменившей свой оттенок, девушка удивленно звала своих товарищей:

— Идите сюда, скорее! Видите эти темные шары, похожие на мячи! Что это может быть?

Пески пустыни были покрыты какими-то сферическими предметами, диаметр которых, на первый взгляд, не превышал 15–20 сантиметров.

Чернат направил «Чайку» в указанном направлении, и путешественники вышли из ракеты. Мячи, которые они видели из ракеты, мало отличались от коричневых камней, рассеянных вокруг. Оболочка их напоминала своим внешним видом надкрылия жуков.

Биолог легонько ударил рукояткой ножа блестящую поверхность одного из шаров. И вдруг произошло нечто совсем неожиданное.

Верхняя часть шара раскрылась, и из брони выскочило странное животное, которое пустилось наутек с поразительной быстротой. Тело его было покрыто густой, синей шерстью и катилось на подобие двух круглых лент, как кольцами охватывавших его тело. Они не успели и моргнуть, как животное скрылось из виду между камней и трав. Астронавты повторили опыт с другими мячами и с тем же результатом.

Старик-ученый был вне себя от восторга. Он то и дело поглядывал уголком глаза на Скарлата, который не мог не признать себя побежденным. Изловив пару таких животных, астронавты вернулись в ракету и продолжали свой путь.

Восхищенный новым открытием, Добре принялся пространно объяснять роль защитной оболочки животных.

— Не подумайте случайно, что они прячутся в свою броню, защищаясь от других, больших зверей. Нет, не это тому причина! Блестящая оболочка защищает их от холода по ночам. Это одна из форм зимней спячки. У нас, на Земле, только некоторые животные проводят в спячке зимние месяцы. Здесь же защита против мороза необходима всем и каждую ночь.

Они ехали теперь каким-то ущельем. На красноватой его почве встречалось все больше и больше новых растений. Между песчаными валами, нанесенными сюда ветром, росли невысокие колючки и какие-то кусты, похожие на подушечки, типа «Astragalus» (Астрагалус),[32] которые встречаются на высоких плоскогорьях Земли. Бесчисленные растения стелились по земле, среди камней и гальки. Листья некоторых из них напоминали иголки наших сосен, елей и пихт.

Из-под камней, из складок песчаной почвы и из красноватых зарослей кустарника поминутна выскакивали животные, покрытые темной шерстью. Ни одно не превышало полметра вышины, и вид их казался обитателям Земли более чем странным. Иногда пробегали какие-то зверьки, покрытые иглами наподобие ежей, с большими, вытаращенными глазами и горбатой мордой, и другие звери, которые походили бы на лисицу — у них был богатый мех и длинное тело, — если бы не два почти конические горба на спине. Были там и другие странные животные, и все они скорее двигались скачками, чем бегали. Некоторые из них совершенно втягивали голову в грудную полость и мгновенно закатывались в коричневую броню так, что их было трудно отличить от почвы.

Молоток Анны откалывал от прозрачных красных скал маленькие кусочки. Исследовательница заботливо заворачивала их в вату, прежде чем положить в мешочки, и записывала на этикетке дату и место, где они были собраны.

Она только что захватила горсть коричневатого песку, собранного около одной из скал, и внимательно его рассматривала в лупу.

— Вот этого я совсем не ожидала! Знаете, что я думаю? Место, где мы теперь находимся было когда-то морским дном.

— К сожалению, здесь не осталось ни капли воды! — заметил инженер Чернат. — Откуда же вы это заключили?

— Очень просто. В песке встречаются обломки раковин.

— Это интересует и меня, — вмешался Добре. — Покажите-ка их мне.

Профессор выбрал несколько осколков раковин и спрятал их в одно из отделений своей сумки.

Они снова вошли в ракету, а Чернат пустил ее, постепенно повышая скорость. Скоро они выехали из ущелья и очутились на большом плоскогорье.

Еще несколько часов пути, и наши путешественники увидели на горизонте что-то вроде плотины, но такой длинной, что невозможно было охватить ее глазом.

— Скажи мне, Анна, что это за геологическое образование? — спросил удивленно Добре.

— Не думаю, чтобы это было создано природой, — ответила девушка-геолог.

— А тогда что же это такое?

Они внимательно рассматривали плотину в бинокль. Скарлат поднял глаза от электрического интегратора и спросил:

— Может быть, вы собираетесь найти здесь на Марсе и Китайскую стену?

Но астронавты привыкли уже к его ирониям, и никто на них больше не сердился.

Гусеницы ракеты вертелись, подминая под себя низкорослые кустарники, попадавшиеся на пути.

Ракета все ближе и ближе подходила к великой плотине. Наконец, после получасового пути, инженер Чернат коротко затормозил ее.

Перед «Чайкой», подобно гигантскому барьеру, вздымалась стена, вышиной свыше 40 метров, конца которой не было видно. Местами в стене виднелись маленькие, круглые отверстия.

— Не вижу другого выхода, нам придется перелететь эту преграду, — решил Матей.

Чернат потянул на себя высотный рычаг, и «Чайка» взмыла вверх и легко перелетела стену, шириной в 20 метров.

Очутившись по ту сторону стены, путешественники остановились, чтобы поближе осмотреть ее. Время наложило неизгладимую печать на гигантское строение. У его подножия валялось множество камней и булыжников. Лишайники и синие водоросли лепились повсюду, местами совершенно покрывая ее поверхность.

— В самом деле, кажется, что это не естественная плотина, — признался в конце концов и Скарлат.

Добре только того и ждал.

— Само собой разумеется, что эта плотина не могла быть воздвигнута никем иным, как только мыслящими созданиями. Но какое у нее предназначение? Пока что мы не можем ответить на этот вопрос.

За огромной стеной растительность была еще богаче. Здесь начиналась область, которая была видна из ракеты, как «фиолетовое пятно».

Между прочим, они встретили здесь растения, очень напоминающие можжевельник с длинными иголками. Эти растения стлались по земле и, глядя на них, невольно казалось, что это сломанные бурей ветки хвойных деревьев.

Исследуя этот можжевеловый стланец, биолог сделал интересное заключение: ни одно из встречавшихся им до сих пор растений не имело ветвей, растущих одни над другими. Будь они хвойные или лиственные растения, их ветви всегда были расположены таким образом, чтобы вся их поверхность получала солнечное тепло и свет.

Роясь у исключительно глубоких корней одного из растений, ученый обнажил какие-то серые конусообразные шишки, по форме походившие на морковь, которые содержали большие запасы воды.

Находка каких-то насекомых, величиной с чечевичное зерно, окраска которых совершенно сливалась с колоритом растительности, невыразимо обрадовала профессора. Он набрал несколько штук в пузырек с газовым резервуаром в надежде, что сможет их доставить живыми на Коперник.

— Хватит, товарищ Добре, — сказал Матей, который с беспокойством заметил, что биолог все время отдаляется от своей группы. — У нас еще столько дела, мы должны сейчас же ехать дальше.

К всеобщему удивлению, на этот раз профессор беспрекословно подчинился.

Корабль отправился дальше.

Вскоре они увидели вдали целый лес скал. Острые вершины, вышиной от 7 до 8 метров, вздымались повсюду.

Путешественники остановили ракету. Матей Бутару поставил условием, чтобы они оставались не больше нескольких минут. Добре и Анна бегло осмотрели породы. Им было не трудно установить, что это жалкие остатки древних известковых гор очень отдаленного периода жизни планеты.

И ракета помчалась дальше.

Скалы остались далеко позади. На месте их появились поистине удивительные формы растительности. Здесь господствовали кустарники, доходившие до 2 метров высоты, с листьями в форме цилиндрических палочек. Их крона в общем имела форму параболического зеркала, которое «собирало» солнечные лучи. Природа устроила ее таким образом, что ни капли света или тепла не пропадало даром.

Толщина стволов, на которые опиралась эта крона, не превышала одного сантиметра. Астронавтам, привычным к растительности Земли и Венеры, все казалось, что эти кустарники вот-вот упадут

— Вероятно, эти стволы у них из исключительно прочного материала, раз они могут выдерживать такую тяжесть. — заметил инженер Чернат.

— Здесь объяснение совсем иное, — разъяснил ему Добре, — сила притяжения на Марсе много меньше, чем на планетах такой величины, как Земля, и это является причиной тому, что эти кроны гораздо легче, чем они были бы на земном шаре. Поэтому-то растение и нуждается только в очень тонком стволе, чтобы поддерживать свои ветви и листву.

Старик-ученый выпросил еще немного времени, чтобы проделать один опыт. Он сбрызнул водой вогнутую сторону кроны, образованной листьями-палочками. И палочки тотчас же задвигались, тесно прижимаясь одна к другой, чтобы не потерять ни капли живительной влаги. Вода быстро стекла вниз, где ее поглотило маленькое центральное отверстие, которое, как жаждущие уста, открылось в глубине вогнутости.

Затем он бросил в эту выпуклость влажную тряпку. Иголки стали спазматически сжиматься, и не прошло и двух минут, как тряпка была совершенно суха. Жадное до влаги растение высосало из нее всю воду.

Но вот они снова в пути. Спустя несколько километров растительность опять начала редеть. Был полдень, и температура поднялась до +13°. «Чайка» промчалась мимо небольшого болотца, образованного стекающими сюда ручьями. Завидев его, Добре стал снова просить Бутару остановить ракету.

Вода болотца имела красноватый оттенок. Этим оно было обязано железистым породам, из которых состояло его дно и берега. Из этого болотца поднималось множество водяных растений, которые расстилали на поверхности свои огромные листья.

Добре собрал несколько экземпляров и принялся их исследовать.

— Я одного не могу постичь, профессор, — обратилась к нему Анна, когда они снова сидели в ракете. — Здесь ведь температура спадает ночью до -80°. Глубина этого болотца не больше 2–3 метров. Оно, конечно, замерзает на ночь. Как же могут выживать растения?

— Я сам еще не могу вам сказать ничего определенного, но вот что я думаю. На высоких плоскогорьях Земли существуют некоторые растения, которые каждую ночь замерзают вместе с водой, а днем, как только лед тает, снова оживают. Это, конечно, благодаря некоторым специфическим их свойствам. Думаю, что здесь нам приходится иметь дело с таким же явлением.

Ход ракеты стал более плавным. Перед «Чайкой» расстилалась бесконечная степь с низкой травой лиловатого оттенка, среди которой, там и сям, были разбросаны скалы.

Чернат смог опять повысить скорость до 80 километров в час.

Добре объявил своим спутникам, что, исследуя под микроскопом каплю воды, взятой из болотца, он нашел в ней железистые бактерии, похожие на земного «Cernothorix»-а (церноторикс).

Четверть часа спустя ракета снова попала в лесистую область. Здесь хвойные деревья уступили место лиственным, но и эта растительность не превышала полутора метра вышины.

Все снова вышли из ракеты, чтобы поближе рассмотреть деревья. Они далеко отстояли одно от другого, как будто нарочно рассаженные таким образом, чтобы не отнимать солнца один у другого. Эти деревья с зонтообразной кроной напоминали огромные грибы.

Листья их, толстые и грубые, с волнистыми краями сцеплялись один с другим. Ствол, красноватый, с синеватым отливом, и у этих растений был очень тонок.

Скарлат, который отдалился от группы исследователей, вдруг нагнулся и поднял продолговатый предмет из какого-то вещества с металлическим блеском. У него была короткая рукоятка из какой-то желтоватой массы, похожей на слоновую кость, в которую было вделано острое лезвие.

— Нож! — воскликнул он удивленно и поспешно позвал товарищей. Астронавты бросились к нему. Предмет переходил из рук в руки.

— Странная вещь, — задумчиво сказал Матей. — Здесь на лезвии вырезаны какие-то кружки и треугольники, пересеченные волнистыми линиями. Речь идет об орнаментации или о письме? Одно совершенно достоверно: на Марсе существовали или существуют существа, способные производить орудия.

Исследователи отправились дальше, осторожно пробираясь лесом.

Вдруг послышался жалобный звук, который повторился несколько раз кряду.

— Что это? Кто-то стонет? — удивленно спросил Добре, и, повернувшись налево кругом, бросился в сторону звука. Другие следовали по его пятам. Минут через 10 они очутились на поляне, которая неожиданно открылась перед ними в чаше леса. Посередине ее огромный булыжник, на тоненьких каменных ножках, тихонько покачивался под дуновением ветра.

После беглого осмотра Анна Григораш объяснила товарищам, что это не что иное, как «качающийся- камень», который, двигаясь, испускает звуки, слышанные ими.

Покинув поляну, они снова вошли в лес. Из-за деревьев выскакивали маленькие животные с коротким, фиолетовым мехом, которые прыгали на вышину в несколько метров, удивляя и смеша путешественников своими скачками.

Вокруг них листья деревьев издавали странные звуки, резко поскрипывая под чуть заметным веянием ветра. Почва была покрыта толстым слоем мягкого, голубоватого мха, который, подобно ковру, заглушал шум шагов.

Они прошли еще метров 200, когда вдруг, сквозь ветви деревьев они наткнулись на неожиданное зрелище: перед ними выросло, как из-под земли, здание, сложенное из голубого камня.

Это была монументальная постройка, с высокими до 80 метров, стенами. Кровля ее была волнистой и как бы подражала морским волнам. Из нее выходили три круглые полуразрушенные башни конической формы.

По голубому граниту передней стены, на вышине полутора метра, тянулась узкая горизонтальная полоса, походившая на фриз с декоративным барельефом. Посередине, обозначая точно центр постройки, полоса барельефа прерывалась круглым, изъеденным от времени орнаментом, украшенным волнистыми линиями и точками, образующими странные геометрические фигуры.

Нигде не было видно никакого отверстия.

— Да что с этим дворцом, черт его побрал? — горячился Добре. — Ни окон, ни дверей! Но разве можно пройти мимо такого здания, не узнав, что там внутри?

— Да как же можно! Мы должны непременно, войти! — сказали все астронавты в один голос.

— Невозможно, чтобы здесь не существовало никакого входа. — сказал инженер Чернат. Надо искать систематичнее, с большим терпением.

Они обошли гранитный дворец, но не нашли нигде входного отверстия.

Тогда, разделившись на две группы, они тщательно, метр за метром, исследовала стены. Постукивая по стене рукояткой ножа, астронавты прикладывали ухо к гладкой каменной поверхности и напряженно прислушивались, не обнаружится ли какой пустоты. В надежде напасть на какие-нибудь металлические части, были использованы портативные детекторы. Они даже попытались взобраться вверх по стене, но безуспешно: голубой дворец казался неприступным. И все же астронавты не теряли надежды пробраться внутрь его и еще с большим упорством продолжали исследование его стен.

Вирджил Чернат незаметно отделился от группы. Он долгое время внимательно рассматривал барельефы фриза и, наконец, остановился перед круглым орнаментом.

«Хоть заснять, что ли, несколько детальных фотографий с этих орнаментов», — подумал он, достал свой аппарат, приладил к нему специальный прибор для снимков на близком расстоянии и принялся снимать круглый орнамент с разных позиций. Одна за другой запечатлевались на светочувствительной пленке странные линии орнаментального диска.

Глядя в видоискатель на одну из волнистых линий, длиной сантиметров в 10, по краям которой были изображены две палочки в форме стрел, он вдруг заметил одну странность: часть орнамента казалась более потертой, как бы сглаженной.

Менее внимательный наблюдатель, наверное, не заметил бы никакой разницы. Но острый глаз Черната сразу увидел, что небольшая часть волнистой линии была отшлифована, как будто к ней постоянно притрагивались.

Внутренний голос подсказывал инженеру, что он сделал важное открытие.

— Неужели же это и есть ключ тайны?

И он дрожащей рукой коснулся каменного орнамента, пытаясь сдвинуть его сперва направо, затем налево; все было безуспешно. Но когда, наконец, он попробовал нажать книзу, орнамент вдруг сдвинулся с места и медленно пополз вниз. В то же мгновение послышался грохот, а затем металлический лязг.

Инженер инстинктивно подался на шаг назад. У подножия стены, под самым диском, часть почвы сдвинулась в сторону, открыв потайной ход в форме треугольника.

Вирджил Чернат взволнованно позвал товарищей, и те поспешили к нему…

При виде архитектонического памятника марсианской культуры прежние мнения профессора Скарлата о жизни на Марсе рухнули, как карточный домик. Прямой и честный по натуре, он не задумываясь признал, что он не прав, хотя его самолюбие и мешало ему сознаться в этом перед всеми. Теперь же он все поглядывал исподтишка на Добре и был очень счастлив, что тот не проявляет намерения вернуться к прежнему спору. Скарлат сделал вид, что для него находка дворца — вещь совершенно естественная, а увидев потайной ход, открытый Чернатом, громко заявил:

— Эта постройка напоминает мне старинные храмы ацтеков! Как вы, вероятно, уже знаете, и они прятали свои сокровища от захватчиков Фернандо Кортеза в храмах с потайными ходами, за искусно скрытыми дверьми с секретным механизмом.

Они вошли один за другим в подземный коридор. Их охватила тьма. Пришлось зажечь электрические факелы. Коридор все время спускался, проходил под массивной гранитной стеной, пройдя которую, они снова начали подыматься вверх. Где-то, в самом конце коридора, маячил свет. Астронавты шли вперед гуськом, внимательно прислушиваясь к каждому шороху, к каждому движению, готовые ежеминутно спустить курок лучевого оружия.

Еще немного, и путешественники очутились в другом конце коридора и вышли снова на поверхность. Они находились во внутреннем дворе, овальной формы, с голубыми, гладкими стенами. В глубине двора виднелись ворота ослепительной белизны, покрытые богатой орнаментацией.

Матей, который шел впереди, ступил ногой на камень в форме ромба. Тяжесть его тела, как видно, привела в движение скрытый механизм, и ворота распахнулись с протяжным, глухим свистом.

Они прошли под аркой портала и вступили в круглый зал. Над их головами круглился высокий, прозрачный купол, и сквозь него в зал щедро струились лучи Солнца. Этот струящийся с высоты свет одевал всю внутренность зала в золотисто-лазоревые тона. Стены его были покрыты чудесной живописью, искусными композициями в ярких, удивительно живых тонах, представлявшие разных зверей и растения, еще невиданные астронавтами на этой планете. Перед ними открывался мир богатейшей флоры и фауны.

И везде и всюду среди этих рисунков, под всеми видами, повторялось все то же изображение волнистых линий. Местами на стенах были изображены бушующие волны, вспененные каскады, великие реки, медленно несущие к спокойным озерам свои полные воды. Печать, наложенная на все это временем, свидетельствовала о том, что этот дворец построен много веков тому назад.

— Возможно, что орнаментальные фрески изображают далекое прошлое планеты, — раздался голос Добре. — Так и знайте, я очень высокого мнения об искусстве марсиан.

Путешественники обошли зал и остановились посреди него. Здесь, на ступеньках, на глыбе голубого мрамора с золотистыми прожилками, стояла, поддерживаемая тремя металлическими лапами с огромными когтями, прозрачная сфера. Внутри ее находилась какая-то кристально чистая, прозрачная жидкость, волновавшаяся при каждом шаге астронавтов.

Анна с любопытством глядела на нее.

— Интересно, что содержит эта сфера?

И, не предупредив никого, девушка подняла геологический молоток и слегка стукнула по ней.

Она, конечно, и не думала разбивать прозрачной оболочки, — ей хотелось только определить ее содержимое. Но стенки сферы оказались более тонкими, чем казалось, и с легким звоном, сфера разбилась, но не на куски: только на месте удара образовалось маленькое, круглое отверстие, из которого с силой брызнула прозрачная жидкость и залила ступени и плиты пола. Автоматический анализатор тотчас же определил, что это за жидкость.

— Вода, не что иное, как вода!

— Поразительно! — заметил профессор Добре. — Столько роскоши, такой дворец с потайными ходами, и для чего? Для капли воды.

Матей озабоченно следил за этой сценой.

— Нехорошо ты поступила, Анна! — заметил он. — Ты осквернила этот храм — этот дворец не может быть ничем другим, — посвященный какому-нибудь марсианскому божеству. Будем надеяться, что у нас не будет неприятностей.

— Глядите! — вскрикнул вдруг Скарлат, стиснув руку Добре, стоявшего рядом с ним.

Но в том направлении, куда он указывал, ничего не было видно. Только массивные ворота, через которые они только что вошли и которые оставались открытыми, медленно, медленно закрывались. Инженер Чернат бросился к ним и вставил в щель дуло своего лучевого карабина. Послышался металлический скрежет… и лучевое оружие было раздавлено, как будто оно было из жести. Снова послышился странный, протяжный свист, и дверь герметически закрылась.

По спине путешественников пробежала невольная дрожь.

— Значит, мы в плену! — возмутился профессор Добре, — а ведь ворота эти — дело не шуточное: они из твердого материала.

— Не тверже моего бура, — сказал Матей, улыбнувшись.

Возмущения профессора Добре как и не бывало.

— Браво! Брависсимо! — восторженно воскликнул он. — Вот кто запасливый человек! Это, да, настоящий руководитель!

Бутару вынул из кармана инструмент, который походил на бур комбайна Т 18 в миниатюре, с помощью которого комбайн дробил горные породы на астероиде. Это была трубка, длиною в 30 сантиметров, на конце которой был расположен маленький генератор, а на другом — небольшой держатель, в который инженер вставил приспособление в форме небольшого зеркальца.

Еще две-три секунды, и маленький перфоратор, для которого употреблялся ток высокого напряжения, заработал с максимальной силой. Производимый им шум, оглушительный на Земле, казался здесь легким жужжанием.

Спустя немного времени в больших воротах открылась дыра, в которую легко мог пройти человек. Один за другим астронавты пролезли в образовавшееся отверстие и очутились снова во внутреннем дворе дворца.

— Ну, а теперь скажите нам, что вы видели, — обратился Матей к Скарлату. — Я лично ничего не заметил, кроме закрывавшихся ворот.

Скарлат был видимо смущен.

— Что бы вы ни сказали, я твердо уверен, что не ошибся! Около двери находилось маленькое, не выше метра, существо. Вместо головы у него было что-то вроде металлического шара…

Добре не мог удержаться и расхохотался.

— Смеетесь! — воскликнул Скарлат сердито. — Другими словами, сомневаетесь в моих словах? Я совершенно уверен в том, что я его видел.

Биолог ответил, смеясь до слез:

— Товарищ Скарлат, мой смех имеет совсем иную причину. Я намеривался совсем не говорить с вами об этом, но обстоятельства вынуждают этот разговор. Какие шутки подшучивает иногда над нами жизнь! Не вы ли уверяли, что мы не найдем здесь, на Марсе, и следа мыслящих существ, и именно вы первый обнаружили украшенный резьбой нож. А теперь все вам же, профессор Скарлат, пришлось увидеть первое существо высшего типа, и вам же приходится убеждать ваших товарищей в том, что вы не ошиблись. Я еще смеялся и потому, что вы испугались, увидев на голове у этого существа металлический шар. А что говорит это существо, увидев, что ваша голова заключена в прозрачную сферу? Я думаю, что оно уже скончалось от страху и рассеялось по воздуху, чем и объясняется его таинственное исчезновение.

Астронавты сообщили оставшимся на астероиде, при специальной передаче, все происшествия, пережитые ими после посадки.

«Чайка» все более отдалялась от леса, в котором они открыли голубой дворец. Кусты сменились теперь низкорослыми деревьями, с длинными, синими листьями. Но нигде не было ни следа культурных растений.

— Странные, право, эти «мыслящие» существа! — заметил Чернат. — Возводят дворцы, а сельскохозяйственных культур не видно нигде!

Почва становилась все более пересеченной. Гусеничная ракета медленно продвигалась вперед, с трудом прокладывая себе дорогу среди низкорослых деревьев. Исследователи не отрываясь глядели на развертывающееся перед ними зрелище, а кинокамера работала без остановки.

— Еще немного, и смеркнется, — заметил Матей, взглянув на хронометр. — Мы уже 11 часов на Марсе. Здесь сутки длятся 24 земных часа и сорок минут, — время, за которое планета поворачивается вокруг своей оси.

Чем дальше они продвигались, тем беднее становилась растительность. После получасового пути путешественники добрались до плоскогорья, лежавшего на вышине 470 метров и господствовавшего над окрестностями.

Решено было заночевать здесь, и Матей сделал Чернату знак остановить ракету Все вышли из ракеты. Вокруг них царила полная тишина. Солнце, диск которого казался в два раза меньше, чем Земля, близилось уже к горизонту.

Белое, пушистое облачко появилось из-за соседней вершины и медленно плыло по небу, к западу, как будто спеша настигнуть багровый диск заходящего Солнца. Это было первое облако, которое они видели за всю дорогу, длившуюся много сот километров.

Астронавты поднялись на скалу, одиноко возвышавшуюся среди плато.

Отсюда перед ними развернулась широкая панорама.

К западу, в направлении, откуда пришла ракета, тянулись желтовато-зеленые пространства степи, перемежавшиеся с сине-фиолетовыми зонами лесов. А за ними — снова красноватые пески пустыни, где они приземлились. Пески эти сверкали и искрились в последних лучах заходящего Солнца.

К востоку, в непосредственной близости к плато, проходила такая широкая долина, что взгляд едва охватывал ее. Посередине этой долины катила свои зеленоватые, пенистые волны большая река. За нею начиналась новая степная полоса, а затем снова простиралась бесконечная пустыня, окрашенная в ярко-кирпичный цвет. Ближе к горизонту синели другие долины, с тонкой нитью рек.

Далеко к северу реки сливались и образовывали гигантский бассейн темного, почти фиолетового цвета.

Вечерняя тишина время от времени прерывалась резкими криками зверей и неясным шелестом листьев. Вследствие крайне разреженной атмосферы, сумерки длились. всего несколько секунд. Затем сразу спустилась ночь.

Звери попрятались в свою броню или в глубокие норы. Растения свернули вокруг стебля листья, отсвечивающие фосфорическим светом.

В маленькой ракете автоматически зажегся белый свет светящихся плиток. Усталые путешественники готовились ко сну.

Утром, тотчас после восхода Солнца, «Чайка» отправилась в путь.

Спустя полчаса ракета достигла берега той реки, которая протекала по долине. Берега ее сильно поросли бурьяном, и до слуха путешественников, как сквозь густую завесу тумана, доходил глухой, мерный всплеск волн.

— По своему положению это должен быть один из водных путей, замеченных нами с ракеты еще во время полета, — заметил Матей. — Интересно было бы установить ее ширину.

Телеметр установил, что ширина русла 3 километра. Анна исследовала геологический состав берегов. Кроме разных природных пород, она встретила большие глыбы очень твердого камня, уложенные правильными рядами одни на другие.

По знаку Матея Бутару гусеницы втянулись внутрь корабля, и немного спустя маленькая ракета покачивалась на своих поплавках среди зеленовато-голубых волн реки.

Они плыли по реке на Марсе.

Одетые лесом холмы и долины с богатой растительностью остались позади.

Время от времени астронавты проплывали мимо странных строений, напоминавших усеченные конусы. От них отходили боковые каналы, большинство которых были завалены булыжниками и поросли бурьяном.

Изъеденные временем стены зданий были по большей части разрушены. Синий мягкий мох покрывал их густым ковром.

— Похоже на то, что это нагнетательные станции или, по крайней мере, некогда служили как таковые. Судя по их расположению, возможно, что с их помощью распределялась вода в долинах, прилегающих к главной.

В бинокль можно было видеть два канала, отходящих от главной водной магистрали. Они вели к каскаду, вблизи которого высилось несколько цилиндрических башен с гладкими стенами, которые пощадило даже седое время, только местами задевшее их. Теперь воды иссякли, и башни, которые, вероятно, в прошлом были гидростанциями, походили на побежденные крепости, единственными свидетелями прошлой славы которых были эти стены.

Одна лишь растительность вносила веселую ноту в этот мертвый, невыразимо мрачный и печальный мир.

В то время как «Чайка» поспешно плыла вперед, рассекая воду, астронавты беспрестанно разглядывали в бинокль берега, проводили киносъемку и делали фотографические снимки окрестности. Сферический полигоноид был им особенно полезен при установлении их точной позиции.

Ракета проходила мимо одной из развалин в форме усеченного конуса, когда Аурелиан Добре, случайно взглянувший в эту сторону, воскликнул:

— А вот и привидение Скарлата!

Все повернули голову в указанном им направлении- Перед развалинами башни неподвижно стояло, как каменное изваяние, странное волосатое существо маленького роста. На голове его сверкал круглый серебристый шлем. Почувствовав, что за ним наблюдают, оно вздрогнуло и вдруг окуталось облаком густого дыма, который медленно вытягивался к небу. Когда облако рассеялось, странное существо исчезло. Астронавты пристали к берегу, но, несмотря на все их поиски, им не удалось напасть на его след.

— Эй, теперь вы убедились, — сказал Скарлат, когда все вернулись в ракету. — Что вы на это скажете, товарищ Добре?

— То, что я говорил и прежде. Я утверждаю и буду утверждать, что мыслящие создания могут существовать в условиях Марса, и вот вам доказательство, что я был прав.

— Не беспокойтесь, еще немного, и мы все это выясним, — вмешался в их спор Матей.

Проплыв еще некоторое расстояние, они решили пристать к берегу. «Чайка» приблизилась к более пологой части берега. Здесь стены, образованные скалами, были разрушены, и все вокруг засыпано.

Поплавки втянулись, ракета снова встала на гусеницы и продолжала путь к высокому плато, расположённому по близости от реки. Добравшись туда, путешественники снова вышли из ракеты.

— Что, если бы мы исследовали один из боковых каналов? — предложил Чернат, следя глазами за узенькой нитью воды, которая терялась среди фиолетовой поросли. — Давайте, возьмем пневматическую лодку и сделаем маленькую прогулку. Час-другой, и мы снова вернемся.

— Прекрасная мысль! — одобрил Добре. — Давайте лодку из ракеты.

— Не торопитесь, товарищи, — остановил их Бутару, — у нас еще столько дела, надо провести еще ряд исследований… да и нельзя оставить одну ракету.

— Матей, пожалуйста, — настаивала Анна, — ведь дело идет о короткой прогулке. Я обещаю, что мы не будем слишком много отдаляться.

— Ладно, если уж вы так на этом настаиваете, отправляйтесь, — разрешил нехотя Матей. — Что меня касается, я остаюсь с ракетой и буду продолжать исследования. Еще раз — пожалуйста, постарайтесь не запаздывать.

Не успел он закончить последних слов, как все уже бросились собираться в дорогу.

Бутару молча вернулся в ракету, чтобы помочь им в их приготовлениях. Пневматическую лодку вынули из серебристого корпуса «Чайки». Легкое нажатие на кнопку, и сжатый воздух, свистя, потек из резервуара в полость лодки.

Скоро легкое судно уже покачивалось на темных волнах реки. Астронавты погрузили переносное исследовательское снаряжение, два-три необходимых инструмента и лучевое оружие. Затем все расселись в лодке.

Немного позже лодка быстро неслась вперед и наконец исчезла за поворотом бокового канала.

Матей остался один. Глубокая тишина, окружавшая его, прерывалась только таинственным журчанием воды. Он принялся за работу и начал с проверки исследований, сделанных сейчас же после посадки. Затем, установив на скале ультрачувствительный сейсмограф, наново проверил колебания коры планеты. На ленте показалась прямая полоса.

«Марс, и в самом деле, очень старая планета, — подумал он. — Кажется, что кора его совершенно застыла».

Барометр показывал атмосферное давление в 142 миллиметра, то есть немного ниже, чем то, которое они констатировали тотчас после посадки.

Записав полученные данные. Матей принялся изучать атмосферу. С помощью автоматического анализатора, он установил ее точный состав, определил пропорцию азота, кислорода и углекислоты. а затем измерил концентрацию содержащейся в ней пыли.

Один за другим заработали и другие аппараты: анемометр, специальный рефлектометр, пружинный термометр и гигрометр, которые делали автоматические записи на узеньких лентах.

Часам к пяти пополудни, Матей почувствовал голод. Он перекусил на скорую руку и снова принялся за дело

Он начал с измерения скорости течения воды и анализа ее состава. Затем словил несколько водяных животных для Добре.

Записав собранные данные и разложив ленты с записями различных аппаратов в специально для этого приготовленную картотеку, он почувствовал усталость и прилег на небольшой горке.

Время пролетело незаметно. Вечер спустился над листвой деревьев. Астроном лежал и глядел на небо. Земля казалась сверкающей звездой. Для Марса она была вечерней и утренней звездой, так само, как Венера для жителей Земли.

«Кажется такой же величины, как Юпитер, когда на него смотришь с Земли», — подумал Бутару. И, поднеся бинокль к глазам, ясно разглядел фазы некоторых светил, искрящихся и горящих на небе Марса. Земля и Луна были похожи на серп; от Венеры была видна только половина ее маленького диска.

«А где же спутники Марса — Фобос и Деймос?»

Для невооруженного глаза спутники Марса казались не серпами, как Земля и Луна, а только двумя светящимися точками.

Фобос светился сильнее, чем планета Венера, наблюдаемая с Земли, в то время как Деймос — очень слабо, вследствие гораздо большего расстояния от Марса.

Молодой ученый взглянул в бинокль. Теперь сателлиты были видны, как два диска. Проследив их некоторое время, он смог различить их фазы.

Он вошел в ракету и направил телескоп «Чайки» на Фобос, сателлит, на котором они останавливались перед посадкой на Марс. Перед ним была снова поверхность спутника Марса, неприветливая, с резко очерченными, острыми контурами. В окуляр можно было видеть и золотистый треугольник с его сферой, который теперь ослепительно сверкал.

Следя за сателлитами, Матей заметил очень интересную подробность. В то время как Деймос двигался с востока на запад, как и все другие светила на небе Марса, Фобос совершал обратный путь — с запада на восток.

Объяснение этого явления было известно молодому астроному. У Фобоса скорость была так велика, что он гораздо скорее обходил Марс, чем это светило вращалось вокруг своей оси. Таким образом, хотя Фобос и двигался в том же направлении, как и Деймос, наблюдая его с Марса, казалось, что он вертится в обратном направлении.

Как быстро пробегал небесное пространство этот сателлит! За один лишь час Фобос прошел шестую часть неба.

Матей Бутару отошел от телескопа и снова вышел из ракеты. Подойдя к краю плато, он увидел перед собою рукав реки.

«Который может быть час? — Матей взглянул на часы. — Уже более двух часов, как они должны были бы вернуться. Наверное, случилось что-нибудь непредвиденное».

Матей сильно раскаивался в том, что допустил эту необдуманную прогулку.

Стояла глубокая ночь. Растительность сверкала каким-то голубоватым фосфорическим светом. И трава, и мхи, и кусты, и деревья казались залитыми серебром.

Вдруг молодому ученому показалось, что он видит легкий пар над водой. Сперва он подумал, что это обман зрения. Свет, распространяемый растительностью, утомлял глаза, и молодой ученый зевнул несколько раз подряд. Сказывалась усталость целого дня напряженной работы. Он сел на камень и, сидя с закрытыми глазами, не переставал думать о своих товарищах, которые почему-то опаздывали. При мысли об Анне он почувствовал легкий укол в сердце. Что если она в опасности? Ей-то он вполне доверял, но там был и профессор Добре, такой непредусмотрительный и готовый бежать за всякой букашкой, случайно встретившейся ему по дороге.

Он только что решился немедленно отправиться на поиски своих спутников, как вдруг произошло что-то очень странное. В ушах у него зашумело, и по всему телу разлилась какая-то слабость, против которой было невозможно бороться. Он успел еще взглянуть вокруг сквозь опущенные ресницы и ему показалось, что он погружается в какое-то зеленоватое облако, сквозь которое было видно только фосфорическое поблескивание растительности.

«Может быть, это какие-нибудь токсические газы, — подумалось ему. И он с беспокойством заметил, что впопыхах не застегнул перчатки. — Неужели же соприкосновение моих рук с этим газом вызвало у меня такое сонное состояние?»

Он хотел войти в ракету, сделал несколько шагов, но какое-то оцепенение делало все его тело тяжелым, как свинец.

Он задремал, и сон его мешался с проблесками сознания, что он спит и что не следовало бы засыпать. Ему снился странный сон. Как будто бы он снова находился в таинственном голубом дворце посреди леса. Из прозрачной сферы беспрестанно била струя прозрачной жидкости, заливая ступени, а он старался ее остановить, прижимая ладони к маленькой дырочке. Но вода протекала сквозь пальцы… Вдруг вблизи его послышался шум. Он быстро повернулся. На него смотрели два оранжевых глаза, пристально следившие за его движениями. Резкий холодок пробежал у него по спине, и он сразу проснулся. Оглянувшись вокруг, он сперва подумал, что ему продолжает сниться. В нескольких метрах от него неподвижно стояли два существа, окутанные зеленым облаком.

Матей вскочил на ноги.

Странные существа заволновались, делая какие-то смешные прыжки. Из-за края плато непрерывно надвигались новые и новые тени. Первые уже были в нескольких шагах от него. Вот они окружают его, размахивая над головой длинными, тонкими, как змеи, руками.

«Так вот они какие, мыслящие существа этой планеты! — мелькнуло в голове у Матея. — Ведь это скорее стая диких зверей».

Последним усилием воли Матей стряхнул с себя сковывавшую его сонливость. Одну минуту у него мелькнула мысль:

«Надо постараться объясниться с ними, заставить их понять, что я им не причиню никакого зла».

Он поднял обе руки над головой, ладонями вперед, надеясь, что они поймут его мирные намерения.

Но странные существа, окружившие его, казалось, и не замечали его жеста. Они продолжали надвигаться на него как-то приплясывая.

Постепенно отступая, Матей добрался до ракеты. Он поднял лучевое ружье, которое он всегда носил у пояса, поставил на среднее действие и, стремительно вскинув его, выстрелил. Беззвучно понесся лучевой заряд, и несколько теней упало на землю. Один из нападающих поднял руку и что-то бросил. Послышался легкий треск, и густой дым заволок все плато.

Бутару стоял наготове, со взведенным курком. Вскоре дым рассеялся. Плато было пусто. Таинственные существа исчезли.

«Это слишком фантастично, чтобы быть, явью! И все же я не сплю, и в здравом уме и полной памяти! Тогда…»

Он заметил два неподвижных тела, лежавших на покрытой мхом почве плато. Он осторожно подошел, держа, ружье наготове и осветил их электрическим факелом. Перед ним лежали двое из нападавших. Они были не выше одного метра. Тело их, почти цилиндрической формы, было покрыто густой синеватой шерстью, под которой угадывался толстый слой жира. Это неуклюжее тело постепенно расширялось снизу вверх, достигая наибольшей ширины в области, вероятно, очень сильных легких. Здесь оно вдруг совершенно сужалось и заканчивалось круглой волосатой головой, покрытой металлическим шаром с овальным застекленным окошечком впереди. Короткая трубка соединяла рот с круглым резервуаром, висевшем на боку.

По обе стороны торса висели длинные, волосатые, тонкие руки. Тело заканчивалось спереди толстой, короткой ногой, а сзади — другой — потоньше, напоминавшей хвост кенгуру.

«Так вот как выглядят ноги, с помощью которых они передвигаются прыжками!» — сказал себе Матей.

Одежда марсиан состояла из короткого фартука, повязанного вокруг бедер, и подобия сапога, натянутого на переднюю ногу.

Бутару нагнулся и пощупал одно из тел. Оно было мягко на ощупь, мускулы казались слабо развитыми.

Приложив ухо к груди лежащего, Матей услышал тихое биение сердца.

«Жив! — обрадовался он… — Может быть, мне удастся с ними сговориться, когда они придут в себя…»

Он направился к ракете.

Резкий шум за спиной заставил его обернуться. Он с ужасом увидел, что волосатые существа вернулись и что их куда больше, чем прежде.

Матей приготовился к борьбе, твердо решив не сдаваться. Ему надо было отстоять ракету, которая ни в каком случае не должна была попасть в руки этих дикарей. Сердце его сжималось от волнения, и капли холодного пота стекали с висков. Пальцы судорожно сжимали дуло карабина.

Между тем, число марсиан беспрестанно возрастало. Казалось, что они стекаются сюда со всех сторон и, окружая его кольцом, пытаются подавить его своей численностью.

«Нет, здесь слишком мало ружья, — сказал он про себя. — Нужно вынести лучевой пулемет».

Сказано сделано. В несколько шагов он очутился около ракеты, вскочил внутрь и вернулся с пулеметом.

Таинственные существа все еще не сдвинулись с места.

«Начать атаку? — подумалось ему. — А что, если мне все же удастся дать им понять, что я им не враг?»

И он снова поднял руки.

Одно из существ подняло над головой какой-то продолговатый предмет.

Он, было, подумал, что его поняли, что марсиане знают о его мирных намерениях.

Но в ту же минуту продолговатый предмет, который марсианин держал в руках, метнул в него с молниеносной быстротой какой-то голубой шар, и, прежде чем Матей успел пустить в ход пулемет, что-то сильно ударило его в грудь.

Он попытался укрыться в ракете, но был не в силах сдвинуться с места. Тогда, собрав последние силы, он протянул руку и нащупал механизм шлюза. Послышался металлический лязг, и ракета герметически закрылась.

У него закружилась голова.

Он вытянул руки, ища опоры. Пулемет упал на землю.

Вокруг него все завертелось, закружилось, понеслось в безумном вихре. Фосфорическое сверкание растений превратилось в мелькающие серебристые полосы; огромные тени вставали из глубоких провалов, а небесные светила, как исступленные, кружились в неистовой сарабанде.

Небесный свод вдруг наклонился, пополз куда-то в сторону и рухнул к его ногам…

Матей покачнулся и упал. Сквозь приоткрытые веки он успел еще увидеть, как ужасные на вид, синие существа скакали вокруг него, нагибались к нему, чувствовал прикосновение их волосатых, отвратительных рук, слышал их резкие крики. Затем все кануло в бездну…

Пневматическая лодка с большой скоростью плыла по спокойным водам бокового канала, оставляя далеко позади скалистые берега. Русло становилось все более и более узким. Небо было ясно, только на севере, ближе к горизонту, с четверть часа тому назад появилась темная туча.

— Анна, как ты думаешь, попадем мы на Марсе под дождь? — спросил инженер.

— Возможно, — ответила девушка.

— Даже если эта туча не дойдет до нас, возможно, что…

Она не успела докончить, как пошел крупный косой дождь.

Все удивленно переглянулись.

Над ними сияло то же ясное небо. Только присутствие отдаленной тучи могло объяснить это явление.

— То, что сейчас случается, довольно легко объяснить, — продолжала Анна. Под той тучей не видно никакого дождя. Зато ветер с большой быстротой несет капли в нашу сторону. Сила притяжения на этой планете много меньше, чем на Земле и воздушное течение относит их гораздо дальше. Поэтому дождь, который относится ветром в сторону, падает так косо.

Вода не протекала сквозь защитную одежду астронавтов. Зато барка начинала наполняться. К счастью, в ней существовал небольшой насос для откачивания воды, с помощью которого они быстро устранили всякую опасность.

Немного спустя дождь прекратился.

Чернат, который не выпускал из рук бинокля, вдруг сказал:

— Течение воды здесь круто обрывается. Его перерезает массивная скала.

— Невозможно! — возразил Скарлат. — Вода куда-нибудь да стекает. Скоро мы доберемся до скалы и тогда посмотрим.

Несколькими минутами позже они уже находились перед каменной стеной, в которой зияло отверстие более 12 метров в вышину. Это было похоже па вход в туннель. Дальше было так темно, что человеческий взор не мог проникнуть сквозь эту тьму. Река вливалась сюда и стекала куда-то в бездну-

Лодка с минуту замедлила ход, астронавты держались руками за гладкие стены скалы.

— Чего мы ждем? Поехали вперед! — убеждала их Анна.

Все остальные испытывали некоторый страх перед неизвестным, и только их жажда узнать, как можно больше нового, перевесила эту нерешительность.

На минуту замолчавший было мотор снова загудел. Какое-то волосатое существо, тесно прижавшееся к соседней скале и которого астронавты не заметили, нажало на кнопку какого-то механизма и тотчас же отбежало, смешно подскакивая, и исчезло в трещине каменной скалы.

Здесь, под землей, русло реки достигало только двух метров ширины, и поэтому течение было исключительно быстрым. Лодка неслась с головокружительной быстротой, хотя путешественники и выключили двигатель. Инженер, сидевший у кормы, должен был все время напрягать свое внимание, чтобы избежать удара о стены.

Они неслись вперед со все возрастающей быстротой, напряженно вглядываясь в окружающую темноту. Целые четверть часа они видели лишь фосфорически сверкающие зеленые волны внизу и блестящий от сырости свод над головой.

Внезапно русло реки расширилось. При свете электрических фар они увидели, что находятся в пещере гигантских размеров, посреди которой сверкало огромное подземное озеро.

Где-то вдалеке виднелся зеленый свет. Чернат направил лодку на него.

Еще несколько минут, и они очутились перед каменной стеной, в которой были вырублены широкие ступени. Путешественники привязали лодку и стали осторожно спускаться по лестнице. Куда вели эти ступени? Чернат и профессор Скарлат подумали, что, может быть, было бы осторожнее вернуться, но не высказали вслух своего мнения. Добре, видимо взволнованный, считал про себя ступени.

И вдруг все услышали лязг железа. Они обернулись и с испугом увидели, что с потолка спускаются огромные ворота.

— Назад! назад!

Но было слишком поздно. Послышался глухой удар, и ворота коснулись земли, отрезав им отступление.

Вирджил Чернат схватился за лучевое оружие.

— Возможно, что все же это еще не враждебное выступление. Но лучше быть готовым к обороне.

Им ничего не оставалось, как продолжать спускаться. Они шли, все время оглядываясь по сторонам, с твердой решимостью в случае нападения дорого продать свою жизнь. Так прошло несколько минут напряженного ожидания.

Снизу, оттуда, где кончалась лестница, все сильнее и сильнее лился зеленоватый свет. Спустившись с последней ступеньки, они попали в большой зал, выдолбленный в голубой скале. Гладкие стены его были украшены теми же орнаментальными мотивами, которые они встречали и в голубом дворце на поверхности планеты. Белые линии складывались здесь в геометрические фигуры, а голубые волнистые линии пересекались между собой. Ступени лестницы прикрывала желтая дорожка, шириною метров в пять. Едва они ступили на нее, как послышался глухой гул, и астронавты почувствовали, что она увлекает их вперед. Взглянув на аппарат-браслет, Скарлат объявил:

— Атмосферное давление возросло до 308 миллиметров. Ровно вдвое против давления на поверхности. Плотность газов повысилась, повысился и процент кислорода. Вероятно, и звуки передаются теперь лучше.

— Жаль, что недостаточно кислорода, чтобы снять наши шлемы, — с сожалением заметил Добре.

Движущаяся полоса несла их к новому проходу в стене. Вокруг них виднелись все те же голубые стены, которые, казалось, не имеют конца.

— Да это что-то в виде движущегося ковра! — вскричала Анна.

Они неслись все скорее и скорее вперед. Вдруг сверху ворвался густой дым. Инженеру показалось, что он видит вблизи какие-то поспешно передвигающиеся силуэты. Он вскинул лучевое ружье, но в ту же минуту его окутал густой туман, и он вынужден был опустить его, боясь попасть в своих.

Туман, окружавший их, становился все гуще и гуще. Движущийся ковер сильно дернулся и остановился. Путешественники не удержали равновесия и попадали один на другого, уронив оружие.

Теперь вокруг них была непроглядная тьма. Даже фары, которые они носили на груди, не могли рассеять газовую завесу. Исследователи космоса искали друг друга в потемках, боясь потеряться.

Они было поднялись на ноги, но какие-то странные веревки захлестнули их тела. Пытаясь обороняться, они раздавали удары направо и налево. Скарлат и Чернат отыскали свое потерянное оружие, но не смели им воспользоваться.

Веревок становилось все больше и больше. Они обвивались вокруг них и прикручивали их к полу. Один за другим все пленники были охвачены этой паутиной, которая грозила их удавить.

Некоторое время Добре еще отбивался. Руки у него были связаны, но он бил ногами во все стороны. И вдруг астронавты услышали его гневный голос:

— Бью их… слышу, как падают… а их все больше и больше! Вот они здесь! — И здесь! На! На и тебе! На!

Но скоро силы покинули и его.

Немного спустя дым рассеялся, и путешественники увидели каких-то волосатых, низеньких существ, которые окружили их, прыгая на одной ноге.

— Так и знайте, на этот раз дело плохо! — тихонько сказал Скарлат.

Между тем, нападающие сгруппировались. Казалось, что они совещаются между собой. Они разговаривали, издавая мелодичные звуки, похожие на музыкальные ноты.

— Здесь они не носят своих круглых шлемов, что доказывает, что для них здесь достаточно кислорода, — продолжал он. — Видно, что их легкие гораздо более развиты, чем наши. Этим объясняется и их удивительно выпяченная грудь.

— Так оно и есть, — подтвердил Добре. — Я думаю, что в этой пещере существует или естественный источник кислорода, или какая-нибудь специальная установка для искусственного получения кислорода.

Окружающие их существа выглядели еще более уродливо без своих серебристых шлемов. Взгляд их выпученных, оранжевого цвета глаз был жесток. Из-за толстых, полуоткрытых губ выглядывали крепкие, длинные, острые зубы, напоминавшие клыки.

Казалось, что группа марсиан пришла к какому-то соглашению. Они снова подошли к астронавтам, грубо схватили их и бросили на желтый ковер. Туда же встали и они, и ковер помчал их вперед.

Они проносились по темным коридорам, по залам сложных геометрических форм, с световыми источниками, наполовину скрытыми в стенах, пока, наконец, попали в широкий коридор, намного шире первого. В него выходило множество дверей, которые бесшумно открывались при проходе движущегося ковра, и из них выходили толпы марсиан, с любопытством глядевших на пленников.

Некоторые из них подходили к движущемуся ковру, пытаясь прикоснуться к пленникам своими волосатыми руками, но охрана отгоняла их, и движущийся ковер мчался вперед.

Наконец, он остановился. Марсиане по-трое, по-четверо хватали каждого астронавта и переносили под круглые своды находившегося в конце коридора помещения. Сопротивляясь со всей силой отчаяния, пленники пытались освободиться от связывающих их веревок. Напрасно. Их несли, как какие-то неодушевленные предметы, и не в их силах было изменить свою судьбу.

Здесь, под круглыми сводами, в конце коридора, находилась тяжелая, массивная дверь, намного более внушительного вида, чем те, которые они до сих пор видели. Центральный орнамент, вырезанный в двери, был огромная золотая рыба, плывущая по синим волнам.

Двери эти широко распахнулись, и астронавты увидели огромный зал, немного напоминавший внутренность голубого дворца, открытого ими в первые часы после приземления. Но здесь все было гораздо обширнее, гораздо величественнее и богаче. Ослепительно сиял орнамент потолка из блестящего серебристого металла, а стены были украшены сверкающим горным хрусталем.

Так же, как и в том храме, на поверхности планеты, преобладающим мотивом служили волны. Бесчисленные фрески и гравюры изображали воду или сюжеты, так или иначе связанные с водой. На них можно было видеть пьющих воду, плавающих, гребущих, ловящих рыбу марсиан и различных животных на водопое.

В самой середине зала стояла огромная прозрачная сфера, полная водой, во всем похожая на ту, которую они видели в первом дворце, который они посетили по приезде на Марс,

Охрана подвела их близко к этой сфере. Затем один из марсиан подошел к белому мраморному пьедесталу, на котором стояла сфера и нажал скрытую орнаментом пружину. Марсиане быстро отпрыгнули в сторону.

Сперва как будто ничего не случилось, но затем мраморная плита, на которой стояли пленники, молниеносно опустилась вглубь. Потеряв равновесие, они попадали друг на друга. Несколько секунд они продолжали катиться по наклонной плоскости, пока, наконец, не ударились о голый камень. Скарлат так ушибся, что потерял сознание. Инженер был тоже оглушен падением, но он смог подняться и встать на ноги. Вокруг него царила непроглядная тьма. В этой подземной темнице стояла гробовая тишина.

«Счастье, что уцелели наши шлемы», — подумал Чернат. Он попытался снестись с Матеем по радио, но все попытки его оказались безрезультатными. Руководитель экспедиции не отвечал.

Матей Бутару очнулся. У него сильно гудело в ушах и в груди ощущалась острая боль. Вокруг него стояла такая глубокая темнота, что он не мог ничего различить. Он ощупал свое тело и с радостью увидел, что цел и невредим. Но когда он хотел воспользоваться радио, чтобы связаться с Вирджилом, то констатировал, что аппарат разбит. Зато он нашел свой электрический факел. Он был цел. Матей тотчас же зажег его. Серебристый сноп света прорезал темноту.

Перед ним были сырые, голые стены, сложенные из огромных глыб камня. Нигде не было видно ни окна, ни дверей.

«Как же я сюда попал?» — спрашивал себя недоумевая молодой астроном. Он поднялся и обошел вокруг своей темницы.

— Ни окна, ни дверей, — прошептал он.

Оставался потолок. Он направил на него свет электрического факела. Своды находились на высоте по меньшей мере семи метров.

«Необъяснимо! Сброшенный с такой вышины, я бы вряд ли остался в живых!

Но то, что случилось в эту минуту разъяснило ему все недоумения. Один из камней свода темницы тихонько подался в сторону, и яркий свет прорезал тьму. В отверстие была введена толстая труба, которая в одну минуту коснулась каменных плит у ног астронома. Послышался какой-то шум, и по трубе скатилось несколько предметов. Затем трубу снова подняло вверх, и каменная плита встала на свое место.

Все это произошло с изумительной быстротой. Если бы Матей не видел перед собой сброшенных предметов, он был бы склонен считать все это галлюцинацией, игрой фантазии. Но предметы лежали перед ним, и он по очереди осмотрел их.

Прежде всего он осмотрел бидон. Внутри его была какая-то бесцветная жидкость — Матей почувствовал страшную жажду.

«Будь, что будет. Я должен попробовать. Но как я буду дышать?» — Он на секунду снял прозрачную сферу, задержав дыхание, поднес бидон к губам. Это была вода, чудесная, холодная вода.

Ободренный своей удачной попыткой, он открыл шестигранную коробку, полную отличных местных фруктов.

«Разве можно не отведать фруктов с Марса? Не вижу, для чего другого они мне присланы. Теперь, когда я нахожусь в полной власти марсиан, не думаю, чтобы им было нужно травить меня или подстраивать мне какую-нибудь ловушку».

Но есть, задерживая дыхание, было невозможно. Он напрасно искал решения, когда вдруг вспомнил, что имеет в своей сумке несколько запасных резервуаров с кислородом.

«Это помещение кажется довольно непроницаемым. Можно попытаться создать атмосферу, благоприятную для дыхания.» — Он открыл крышку двух резервуаров, и газ с силой вылетел из них. Скоро он смог снять свой шлем и приняться за еду. Это были отличные фрукты — сочные, сладкие и очень ароматные. Третьим предметом была коробочка овальной формы. В ней находилась какая-то красноватая жидкая масса, распространявшая очень аппетитный аромат.

«Ну, будет, что рассказать Динкэ, если только я выйду отсюда живым».

Единственным недостатком этого блюда, казалось, что оно было слишком жирно. Все же Матей съел все, до последней крошки. Он только что проглотил последний кусок, когда его внимание было привлечено каким-то странным шумом. Он вскочил на ноги и стал взволнованно прислушиваться. Шум этот, казалось, слышался всего в нескольких метрах от него. Он приблизился к правой стене и прильнул к ней ухом. Оттуда доносились странные крики, похожие на диссонансы нестройного оркестра и звуки падения каких-то предметов. Затем все снова погрузилось в тишину.

«Наверное Вирджил и другие немедленно начнут меня отыскивать, когда вернутся к ракете», — подумал он.

Люк в потолке неожиданно приоткрылся. Несколько секунд был слышен шум кислорода, вырывавшегося наружу. Бутару только-только собирался одеть свой шлем, как вдруг люк снова закрылся. Таким образом он мог еще побыть без шлема, так как в его темнице оставалось еще достаточно кислорода.

Вдруг в люк спустили тонкую веревку, и по ней ловко соскользнул вниз какой-то марсианин.

Ученый отступил к стене, твердо решив сопротивляться.

Но его неожиданный гость не выказывал никаких враждебных намерений. Он встал перед ним и принялся с любопытством рассматривать его.

В общем он походил на всех марсиан, которых Матею довелось видеть до сих пор, но вместе с тем в нем было что-то особенное. Лицо его, которого не скрывала металлическая сфера, казалось дружелюбным, а большие глаза не имели той свирепости, которой отличались глаза других жителей Марса. Лоб был высок, а подбородок сильнее развит. Волос на лице почти что не было.

Матей не отрываясь следил за каждым его движением.

Марсианин издал несколько мелодичных звуков и сделал жест, который можно было принять за приветствие. Вслед за этим он еще больше приблизился к Матею, неуклюже прыгая на своей толстой ноге. Бутару видел, что другие марсиане двигаются очень легко и проворно; этот же, казалось, передвигается с великим трудом.

Пришелец, как будто угадал его мысли. Он поднес одну из своих рук к ноге и звякнул тонкой цепью. Затем показал на грудь, где был выгравирован круг, пересеченный цепью. Казалось, что этот знак выжжен раскаленным железом на теле, где предварительно были выщипаны все волосы.

«Он такой же пленник, как и я, — подумалось Матею. — И мог бы стать ценным союзником, если бы мне удалось с ним столковаться. Но именно в этом-то и состоит вся трудность!»

Как и в первый раз, он попробовал поднять руки над головой открытыми ладонями вперед в знак своих дружелюбных намерений. Марсианин понял и повторил его жест своими длинными и тонкими руками. На его толстых губах появилось что-то вроде улыбки.

«Определенно, он не питает никаких враждебных чувств!» — радостно сказал себе Бутару и вынул из кармана пневматическую ручку и записную книжку.

С минуту он колебался, не зная, как лучше сделать, чтобы марсианин его понял, и наконец решился и нарисовал схему нашей планетной системы. Затем, указывая пальцем на земной шар, ясно и довольно громко сказал: «Земля» и тотчас же показал на себя. Марсианин несколько раз кивнул головой в знак того, что он понял.

Затем Матей указал пальцем на Солнце и назвал его.

Неожиданный гость вдруг взял у него ручку из рук, показал на планету Марс, затем на себя и издал три мелодичных звука.

Астроном не мог сдержать крика удивления. Он начал рисовать фигуру за фигурой, в то же время называя их. Затем показал на свою голову, на ноги, на руки, произнося соответствующие слова. А марсианин, в свою очередь, указывал ему звуки или сочетания звуков, которые составляли соответствующие слова на его языке.

Затем каждый из них назвал свое имя. Имя марсианина состояло из трех звуков. Звуки эти походили на ноты Ми, Соль, Си из обыкновенной земной гаммы.

С помощью жестов и рисунков, которые они дополняли немногими заученными словами, им удалось объяснить друг другу некоторые вещи.

Так Ми-Соль-Си объяснил ему, что воду и провизии Матей получил от него.

Показав на правую стену, новый его приятель объяснил ему также, что там находятся еще пять пленников с Земли.

— Это они! — вскричал Бутару. — Так, значит, и они попали в ловушку!

Они еще побыли некоторое время вместе, продолжая эту странную «беседу», как вдруг наверху послышался какой-то шум. Марсианин задрожал- Он быстро — насколько ему позволяла его цепь — подбежал к висевшей веревке и вскарабкался наверх. Спустя несколько мгновений он уже исчез в люке, и люк закрылся за ним. В темнице стояла опять непроглядная тьма.

Нежданный гость стал навещать его.

Чтобы поддерживать в гроте атмосферу, необходимую для дыхания, ученому пришлось пожертвовать еще двумя резервуарами кислорода, чтобы возместить потери, происходившие всякий раз, когда открывался люк.

Но в то время, как он бился, стараясь заставить марсианина понять себя, его мучила мысль, что время проходит. Расстояние между Марсом и Коперником увеличивалось с каждым часом, с каждой минутой.

Его новый приятель говорил беспрестанно. Матей с трудом разобрал, — и то больше из жестов, а не из слов, — что в большой пещере марсиане дышали без шлемов, потому что кислород, выделяемый естественным путем, находился там в количестве, необходимом для их могучих легких. Будучи пленником, Ми-Соль-Си не имел ни шлема, ни запаса кислорода. Таким образом, всякий побег из подземной темницы был для него невозможен.

Матею пришла в голову замечательная мысль. Он показал своему новому приятелю трубку своего аппарата с кислородом и знаками спросил, не может ли тот достать себе такую же.

Марсианин поспешно удалился и скоро вернулся с металлической трубкой, правда, заржавленной, но вполне пригодной для употребления. Астроном достал один из своих запасных резервуаров с кислородом, приделал к нему трубку, поднес ее к носу марсианина и тесно привязал ее к его голове с помощью куска полотна, вырванного из своей рубашки.

Марсианин понял.

Когда Бутару предложил ему бежать вместе с ним, он радостно согласился. С помощью тонкого напильника, который он нашел в одном из своих карманов, Матей Бутару освободил его от цепей. Ми-Соль-Си отправился в разведку. Скоро он вернулся и сделал знак, что момент благоприятен для бегства. Он объяснил также Матею, что тюремщики собрались в большом зале подземного храма вод. Из взволнованных жестов Ми-Соль-Си астроном угадал, что они готовились торжественно принести в жертву пленников, прилетевших в стальной птице.

— Мы должны их спасти! — пытался он объяснить марсианину.

Ми-Соль-Си долго не понимал. Когда же наконец понял, он предупредил Матея, что стража была слишком многочисленна и что для них обоих не существовало другого выхода, как бежать и как можно скорее и вернуться с помощью. Какая это могла быть помощь и откуда она придет, все это было пока что для Матея непроницаемой тайной.

Все же ему не оставалось ничего другого. Прежде чем бежать, надо было еще как-нибудь уведомить своих товарищей чтобы они не теряли надежды.

Он подошел к стене и стукнул по ней несколько раз рукояткой своего ножа. Некоторое время ничего не было слышно. Затем послышались неясные звуки, которые доносились то сильнее, то слабее.

Матей, немного обнадеженный результатом, принялся стучать, передавая по азбуке Морзе следующее:

«Здесь Бутару. Пытаюсь бежать с помощью одного марсианина, который заодно с нами. Если удастся, скоро вернусь с помощью. Не теряйте надежды. Понятно?»

Он услышал ответные постукивания, но они не имели никакого смысла.

«Отчего же они не отвечают тоже сигналами Морзе?» — недоумевал волнуясь молодой ученый. Он хотел было попытаться еще раз связаться с ними таким же образом, но Ми-Соль-Си нетерпеливо потянул его за руку. Было поздно и нельзя было терять времени.

Прежде чем подняться по веревке, марсианин передал ему какие-то прозрачные шарики. Он не понял его объяснений, но вспомнил, что существа, напавшие на него, захватили его в плен при помощи таких же шариков. Ми-Соль-Си знаками объяснил, что в случае опасности надо бросать этими шариками. Матей положил их в карман и надел свой прозрачный шлем.

Камера, в которой его держали, выходила в помещение жрецов, расположенное по соседству с большим залом храма. Здесь стоял короткий, круглый стол на одной ножке, а вокруг него пять табуретов. В глубине открывалась дверь, а рядом с нею было проделано окошечко, которое выходило в зал храма. Они заглянули в него мимоходом.

Множество диких марсиан окружали огромный стеклянный шар, в котором что-то билось. Ми-Соль-Си снова рванул Матея за руку. — Скорей! Сюда! — пояснил он ему знаком. Они вышли в маленькую трехугольную дверь и попали в большой коридор. Он был пуст, так как все марсиане собрались в храм на богослужение. «Теперь бежим», — казалось, говорили жесты Ми-Соль-Си.

Они не посмели воспользоваться движущимся ковром, чтобы не привлечь внимания тюремщиков.

Они пробежали весь коридор. Матей едва поспевал за своим другом, который, освобожденный от цепей, несся быстрыми скачками.

За какую-нибудь четверть часа они достигли конца коридора. Здесь перед ними появился часовой, который преградил им путь к выходу. Одной рукой он держал какую-то черную трубку с металлическим блеском и, быстро вскинув ее, направил дуло в грудь Матея. Но тот одним движением вырвал оружие у него из рук и отшвырнул его далеко в сторону.

Но и обезоруженный, марсианин все еще не сдавался. Он старался охватить ноги Матея своими длинными руками, чтобы опрокинуть его.

Ми-Соль-Си бросился искать оружие часового, чтобы прийти на помощь другу. Но когда он его нашел, тот больше не нуждался в помощи. Матей Бутару был чемпионом бокса во времена своего студенчества. И усердная тренировка тех времен оказалась ему теперь очень полезной. Он вдруг напряг мускулы и вырвался из объятий врага, а затем бросился на него, сжав кулаки. Рука его распрямилась, как стальная пружина, и он отвесил страшный удар марсианину в челюсть. Тот сразу обмяк и мешком свалился на землю.

— С этим мы покончили, — сказал ученый, кинув довольный взгляд Ми-Соль-Си. Тот смотрел на него широко открытыми глазами. Он не понял слов Матея, но у них не было времени для объяснений. Он знаком показал, что нужно торопиться, и бросился вперед огромными прыжками.

Вдруг он остановился как вкопанный. Перед ним, как из-под земли, выросли четыре невооруженных марсианина, по всей вероятности, привлеченные шумом борьбы с часовым. Ми-Соль-Си хотел бросить прозрачный шарик, но один из марсиан больно вывернул ему руку, а другие тотчас насели на него. Матей не задумываясь бросился ему на помощь. Одним прыжком он очутился между марсиан. Целый град кулаков обрушился на них. Противники не могли сопротивляться, так как у них, как у всех существ на Марсе, мускулатура была очень слабо развита.

Спустя несколько секунд двое из его противников безжизненно валялись на полу, выведенные из строя страшными ударами кулака, а двое других еще боролись, стараясь подставить ему подножку и охватить руками шею, чтобы его удавить.

Бутару ловко парировал удары, пока, наконец, здоровым ударом в живот не опрокинул и третьего. Тот охнул и грохнулся наземь, а четвертый, не имея храбрости продолжать бой, предпочел постыдно бежать.

Чтобы прикрыть их бегство, Ми-Соль-Си разбил несколько прозрачных шариков, и за спиной беглецов тотчас же образовалась густая, серая дымовая завеса.

Скоро они услышали у себя за спиной шум прыжков погони.

— Скорее, скорее! — торопил Ми-Соль-Си. Матей еле поспевал за своим другом, который мчался с поразительной быстротой.

Все ближе, все яснее слышались шаги погони. Но Ми-Соль-Си и Матей продолжали мчаться вперед, зная, что от этого зависит их жизнь и жизнь их товарищей. Это придавало им силы.

— Мы вне опасности! — крикнул Ми-Соль-Си на своем языке.

Астроном остановился и поднял глаза. Они стояли перед огромными воротами, закрывавшими вход в подземную пещеру.

Матей только что задал себе вопрос, как они минуют эту преграду, когда марсианин нажал на какую-то кнопку в стене, и ворота поднялись, открыв проход.

— Сюда, сюда! — крикнул он молодому ученому.

Перед ними была лестница. Они быстро поднялись по ней и в несколько минут добежали до подземного озера. Там все еще стояла пневматическая лодка астронавтов. Они кинулись в лодку, и Матей пустил двигатель. Спустя несколько минут они очутились на поверхности планеты и поспешно плыли к плато, на котором осталась «Чайка».

Матей нашел ракету в таком же виде, как он ее оставил. Дверь, запертая сложным механизмом, не поддалась усилиям диких марсиан. Не теряя времени, он сел к щиту управления.

Ми-Соль-Си не мог налюбоваться всеми аппаратами и инструментами космической ракеты.

Не прошло и пяти минут после их прибытия, и «Чайка» взмыла вверх и понеслась, рассекая воздух и направляясь к указанной марсианином точке на карте планеты.

Придя в себя, профессор Добре пытался что-нибудь рассмотреть в окружающей его тьме. Это было безрезультатно. Темнота была так глубока и кругом него было так тихо, что он даже не мог отдать себе отчет, здесь ли его товарищи и не один ли здесь он в темнице.

— Эй, друзья, где вы? Здесь, поблизости?

— Я здесь, — послышался голос Черната.

— Я здесь, около вас, — отозвалась и Анна в свое радио. — Я цела и невредима, но они так связали меня, что я не могу даже пальцем пошевельнуть.

— А вы думаете, я не «пакет»? — шутливо сказал Добре, хотя положение, в котором они находились, было более чем неприятное. — Но я вижу, что товарищ Скарлат не отвечает. Не случилось ли с ним чего?

Джордже Скарлат не подавал признаков жизни.

Перекатываясь, как боченок, Добре предпринял исследование помещения. Сперва он наткнулся на чью-то руку, которая — как потом оказалось — принадлежала Анне, затем на ногу Вирджила и, наконец, на голову, покрытую шлемом, которую он нечаянно задел ногой.

— Вы что это, товарищ Добре? — сердито накинулся на него Скарлат. — Теперь меня и ногами пинаете? У меня и так все кости болят!

— А-а, так вы здесь! Отчего ж вы до сих пор не отвечали?

— Это не ваше дело. Лучше оставьте меня в покое- Не достаточно того, что мы попали в ловушку, из которой мы выйдем только, чтоб погибнуть от руки этих бестий, надо еще…

— Шшш… — сказал инженер. — Слышите?

С той стороны стены к ним донеслось равномерное постукивание. Анна подкатилась к стене и прильнула к ней ухом. Она ответила несколькими ударами сапога, насколько ей это позволили стягивающие ее веревки.

Несколько секунд ничего не было слышно, но затем в стену снова застучали. Это была передача Матея, и Анна легко разобралась в ней и сообщила и другим.

И хотя веревки, которыми она была связана, глубоко въелись в ее тело, все же ей удалось несколько раз ударить ногой в стену, чтобы дать знать Бутару, что они находятся здесь.

— Будем надеяться, что ему удастся нас освободить отсюда, потому что, по-моему, нам угрожает опасность опоздать со стартом, — сказал Чернат.

— И, как знать, нагоним ли мы тогда астероид? Если я хорошо понял, Матей решил сделать все возможное, чтобы нас освободить. — Он помолчал, а затем задумчиво добавил: — Да, да, ему следовало бы поторопиться. Но, скажите, в его передаче что-то говорилось и о марсианах, которые хотят нам помочь?

Он хотел еще что-то сказать, но грохот механизма заглушил его слова.

— Мы подымаемся вверх! — взволнованно воскликнула Анна.

В самом деле, плиты, на которых они лежали, медленно поползли вверх.

— Надеюсь, что они не намериваются раздавить нас о потолок! — возмутился Добре.

Они продолжали подниматься кверху, метр за метром. Свод надвигался все ближе и ближе. Пленники беспомощно бились, стараясь освободиться от своих уз. Теперь до потолка оставалось не больше метра. Как вдруг он куда-то ушел, да так быстро, что они даже не заметили, когда он начал двигаться.

Яркий свет совершенно ослепил их.

Многоцветное, невыносимо яркое сверкание ошеломило их и заставило закрыть глаза.

Когда они немного свыклись со светом, Скарлат первым отдал себе отчет, где они находятся.

— Мы в большом зале, в гигантском стеклянном шаре, из которого выпущена вода. Глядите… вокруг нас сотни марсиан, и все глядят на нас.

Сквозь прозрачную стенку стеклянной сферы был виден весь зал с голубыми стенами, украшенными художественными орнаментами.

Марсиане, не отрываясь глядели на огромную сферу, переливавшуюся всеми цветами в лучах яркого освещения.

И вдруг послышались жалобные звуки музыки, сопровождаемой мерными ударами гонга. Взоры астронавтов устремились на главный вход. Па пороге его показались три существа, одетые в длинные одежды фиолетового цвета, украшенные серебряными вышивками в виде волн. На голове у них были высокие шлемы, напоминавшие рыбьи головы с широко-разинутыми ртами.

— Мы присутствуем при религиозном торжестве, — сказал Скарлат, — объектом поклонения является не что иное, как вода, а жертвами…

Жрецы медленно подходили к ним торжественным шагом, слегка раскачиваясь. Они пели и непрерывно ударяли маленькими молоточками по круглым пластинкам из какого-то красноватого металла.

Вот они у самой стеклянной сферы. Один из жрецов трижды отвесил земной поклон, поднял руки вверх в молитвенном экстазе и слегка притронулся ногой к орнаменту пола.

Все марсиане в зале бросились на землю, не отводя глаз от сверкающего шара. Послышалось мелодичное булькание, и поток воды устремился в шар.

Они хотят нас утопить! Так и знайте, это наш конец! — и голос Черната звучал пронзительно.

— Нет, это еще не конец, — стойко ответил ему профессор Добре и попытался разбить ногой стеклянную стенку шара. Но шар этот был много толще того, что в голубом дворце, и не разбился.

— Встанем на ноги, — предложил Вирджил. Опираясь один на другого, им удалось подняться на ноги.

А уровень воды все повышался и повышался. Она им достигала уже до колен.

Снаружи, из зала, доносилось пение марсиан, которое становилось все более диким, все более нестройным.

— Эй, что вы скажете, товарищ Добре, — есть еще какая-нибудь надежда на спасение? — спросил Скарлат, стараясь скрыть свое волнение. — Минут через десять вода покроет нас с головой.

— Пока что положение не так еще безнадежно. Нас защищают наши костюмы и шлемы. Мы еще сможем дышать, т. е. продержаться под водой 2–3 часа, насколько хватит нашего запаса кислорода. Весь вопрос в другом: успеет ли Матей подойти во-время? Я уверен, что он сделает все, чтобы нас спасти.

Теперь они стояли по шею в воде, а вода все прибывала, сантиметр за сантиметром. Все резче звучали песнопения, все оглушительнее — крики волосатых существ в зале. Без перерыва гремел гонг…

Когда вода достигла их прозрачных шлемов, жители Марса принялись плясать вокруг шара, делая прыжки до 3–4 метров в вышину. Они бросали в сферу маленькими бутылочками, которые, разлетаясь на куски, разбрасывали целые снопы цветных искр.

Вода стояла выше кварцевых шлемов. Астронавты видели зал, как сквозь туман. Контуры предметов, находящихся в великом храме, расплывались и делались еще страннее, еще причудливее.

После двухчасового пути «Чайка» приземлилась в указанном Ми-Соль-Си месте. Они находились в области с исключительно богатой растительностью.

Марсианин был в прозрачном шлеме, который Матей достал из склада ракеты. Он легко продвигался вперед, прыгая между низкорослой растительностью, и Матею пришлось сделать серьезное усилие, чтобы поспеть за ним.

Они достигли места, напоминавшего вход в рудник. Сводчатый туннель был облицован огромными глыбами того же голубого камня, из которого были построены почти все здания на Марсе.

Ми-Соль-Си первый вошел внутрь. В боковой нише находился рычаг. Марсианин слегка потянул за него. Спустя минут десять появились десять марсиан, которые удивительно походили на нового друга Матея. Бутару отдавал себе ясно отчет, как сильно разнились эти марсиане от тех, которые напали на него и бросили в подземную темницу. Они были гораздо выше ростом, взгляд их отражал природный ум, а их волосатые тела были одеты в широкие, белые одежды.

Увидев Ми-Соль-Си, они шумно проявили свою радость. Тот обратился к ним на своем музыкальном языке. Звуки лились один за другим, как веселая песня. Марсиане сейчас же поняли его, и один из них убежал и поспешно возвратился, нагруженный разными аппаратами, среди которых были какие-то трубки, заканчивающиеся спиралью.

Все сгрудились в кабине «Чайки», и ракета помчалась назад на полной скорости ее двигателей.

Прошло более двух часов, с тех пор как Вирджил, Скарлат, Анна Григораш и Добре находились внутри прозрачной сферы. Частые пузырьки — продукт их дыхания — продолжали подниматься на поверхности. Радиофоническая связь между ними не прерывалась, и время от времени путешественники обменивались словами:

— По моим расчетам у нас еще хватит кислорода минут на двадцать, — сказал. Добре. — Пора бы Матею и появиться.

— Как вы себя чувствуете, товарищ Скарлат?

— Мне все труднее и труднее дышать. Думаю, что у меня кислород уже кончается. Что делать?

— Давайте лучше не говорить и не двигаться. Мы должны экономить кислород, — предложил Вирджил.

И хотя в эти тяжелые минуты, когда жизнь их висела на волоске, дружеское слово означало для каждого из них великое утешение, они признали его правоту.

А в зале храма продолжалась пляска смерти. Некоторые волосатые существа замертво падали на пол, другие еще прыгали, покачивая головами в такт ударам гонга.

Астронавтам становилось все труднее дышать. Запас кислорода был почти исчерпан, и Аурелиан Добре почувствовал, что его голова сжата, как в тисках. Глаза его выкатились из орбит, и он с хрипом вдохнул широко открытым ртом последние капли кислорода. Какой-то серый туман мешал ему ясно мыслить.

Скарлат и Анна держались дольше. Экономя дыхание, они продлили его на несколько минут, но затем и они потеряли сознание.

Вирджил, который сохранил последним сознание, со страхом глядел на изменившиеся, воспаленные лица своих товарищей.

«Неужели же это конец? — думалось ему. — Нет, это невозможно, спасение должно существовать! Должно! Такая смерть! И когда? Именно теперь…»

Нить его мыслей прервалась. Какие-то зигзагообразные линии прыгали у него перед глазами. Резкие звуки песнопений и гонга марсиан казались все более и более далекими. Стены храма превратились в бесформенную голубую массу. Он уже чувствовал, что все вокруг темнеет, как вдруг страшный шум заставил его открыть глаза.

Ворота, ведущие в зал, распахнулись, и Матей проник в подземный храм во главе целой группы существ, одетых в ослепительно белые одежды.

Марсиане, находившиеся в пещере, в ужасе попятились назад.

Пришельцы подняли какие-то трубки, которые они держали в руках, и из них сверкнули желтые молнии.

Марсиане, окружавшие стеклянную сферу, падали, как мухи, и погружались в глубокий сон.

Не обращая внимания на борьбу, кипевшую вокруг него, Матей Бутару пробился к стеклянной сфере и мощным ударом приклада своего оружия разбил в куски прозрачную оболочку. Вода хлынула в зал, заливая плиты Матей быстро проник внутрь шара и сменил опустевшие резервуары другими, полными кислорода. С помощью Ми-Соль-Ся и его друзей астронавтам начали делать искусственное дыхание.

Один за другим они пришли в себя и открыли глаза.

Чернат подошел к их спасителю и, полный признательности, горячо обнял его.

— Живем, живем, и это только благодаря тебе, Матей!

— Вот настоящие ваши спасители, — сказал руководитель экспедиции, показывая рукой на марсиан, которые, обступив астронавтов, разглядывали их с безграничным любопытством.

— Здесь мы приземлимся, здесь! — Знаки Ми-Соль-Си указывали на плато, расположенное в сердце густого темно-лилового леса.

Другие марсиане изучали технические установки ракеты или глядели в иллюминаторы. Они были очень веселы, очевидно, этот полет доставлял им неимоверное удовольствие.

Марсиане дали понять членам экспедиции, что они очень сожалели, что не встретились с ними с самого начала.

Матей Бутару и его друзья узнали, что случайно попали в необитаемую в настоящее время область планеты, где ютились полудикие марсиане, которые скрывались в пещерах и предавались идолопоклонству. Они обожествляли бога вод и приносили ему жертвы.

В одну из экспедиций, которая отправилась в этот край несколько месяцев тому назад, Ми-Соль-Си был похищен дикарями и, несмотря на все старания, его друзья не могли его отыскать.

Марсиане намеривались совершить и другие экспедиции в эту часть планеты, открыть убежище последних «дикарей» и перевести их в свои города, где они будут подвергнуты режиму перевоспитания.

— К несчастью, мы попали как раз к этим «папуасам» планеты Марс. А я, который начал было иметь плохое мнение обо всех жителях планеты, — сказал Добре. — Теперь я научен горьким опытом и никогда не стану делать поспешных умозаключений! Подумайте только, что бы подумали наши друзья-марсиане, если бы они приземлились у нас на Земле в 1950 году и попали бы в девственные леса Конго, на территорию, населенную пигмеями.

И он расхохотался своему собственному сравнению.

Ракета спустилась на несколько десятков метров над поверхностью планеты, над большой равниной.

Посадка прошла в отличных условиях. «Чайка» коснулась почвы своими гусеницами и приземлилась.

Плато, на котором они приземлились, имело посередине круглую платформу из какой-то серой, твердой материи, напоминавшей бетон.

Справа возвышалась величественная башня, чем-то напоминавшая триумфальные ворота. Она отличалась богатой орнаментировкой. Десятки барельефов, высеченных по камню, украшали ее, а под ними открывалось множество ниш. В одной из них находился рычаг необыкновенной величины.

Один из марсиан потянул за него и таким образом привел в движение какой-то механизм, и платформа, вместе с ракетой, ушла в землю и продолжала спускаться сначала медленно, а затем все скорее и скорее. Этот гигантский подъемник был одним из входов в подземный город, который предстояло посетить астронавтам.

Перед ними появлялись десятки горизонтальных люков, которые беззвучно открывались и закрывались. Спуск длился три минуты. Подъемник остановился.

Путешественники с удивлением огляделись вокруг. Они находились в пещере огромных размеров — настоящей подземной крепости. «Чайка» стояла на крыше самого высокого строения, господствовавшего над этим огромным гротом. Грот этот имел форму круга с диаметром более чем в десять километров. В центре вышина его достигала нескольких сот метров. Постройка, на крыше которой остановился гигантский подъемник-платформа, находилась в середине грота, на одной площади, обрамленной фруктовыми деревьями. Среди деревьев виднелись изящные артезианские колодцы, выбрасывавшие богатые снопы воды и сверкавшие всеми цветами радуги.

Отсюда, с площади, расходились четыре магистрали, связанные между собою циркулярными путями.

Самые крупные постройки были выстроены из гладкого розового материала, похожего на фарфор. Главной их особенностью было то, что основание, на которое они опирались, было, вообще, гораздо уже, чем верхняя часть. Некоторые из них имели форму сферы, другие форму конуса, повернутого основанием вверх. Сниженная сила притяжения этой планеты допускала строения, намного смелее по замыслу, чем на Земле.

Окна в домах были круглые, а крыши — матовые. Сверху, сквозь кровлю грота, струились потоки искусственного света, ничем не отличавшегося от обыкновенного дневного. Его сияние равномерно струилось сквозь всю поверхность гигантского голубоватого потолка огромного грота.

Открыв дверь ракеты, они услышали непривычный шум. Можно было подумать, что они находятся где-нибудь в концертном зале, в котором музыканты настраивают свои инструменты.

Кровля здания кишела марсианами. Вокруг «Чайки» была большая толкотня и непрерывное движение.

Обитатели грота, одетые во все белое, улыбающиеся приветливые лица которых так и дышали радостью, окружали их тесным кольцом Они выражали свои чувства, поднимая вверх и протягивая им руки. Все были здесь без металлических шлемов. — завод грота вырабатывал достаточно кислорода для их дыхания.

— Вот это действительно прием! Это я понимаю! — говорил Добре восхищенно. — Жаль, что они такие уроды. Смотрите, смотрите, как они радуются!

Окруженных марсианами путешественников провели к лифту, который молниеносно спустился на первый этаж. Здесь они вошли в шестиугольный зал. Посреди зала стоял круглый стол, вокруг которого было множество трехугольных стульев.

Стены зала были украшены художественными рисунками, изображающими сцены из жизни на Марсе. Потолок темно-синего, почти черного цвета, был украшен линиями и точками, высеченными из какого-то фосфорически-светящегося материала.

Астронавтов пригласили к столу. Одна из дверей распахнулась, и на пороге появились три марсианина, одетые, как и все другие, во все белое.

Ми-Соль-Си, который научился лучше всего понимать исследователей Космоса, служил им талмачем.

Он представил им руководителей подземного города, а звуки, которыми он передал их имена, напомнили Чернату До-Соль, Ре-Фа-Соль и Ла-Ми-До земной гаммы.

Матей вышел вперед и приветствовал их.

До-Соль коснулся рукой груди, а затем лба и сказал несколько слов на его мелодичном языке.

Ми-Соль-Си объяснил им:

— До-Соль говорит: Добро пожаловать в наш подземный город!

Скоро они смогли даже завязать беседу, в которой большая часть слов заменялась знаками и рисунками, набросанными на виноиновом блоке Матея.

До-Фа подарил Добре две крохотные книги, которые можно было разобрать только с помощью очень сильной лупы. Когда биолог взглянул на первые рисунки, он даже растерялся от радости: это были научные трактаты, дававшие существеннейшие понятия о флоре и фауне на Марсе.

Пользуясь космической картой, Матей Бутару показал марсианам, какой путь проходит Коперник, описал им установки на астероиде и сообщил им планы на будущее.

Он выразил также опасение, что они могут пропустить Коперника. Собственно говоря, они должны были бы покинуть планету Марс еще несколько часов тому назад, и теперь они рисковали не догнать астероида.

Ре-Фа-Соль предложил им проверить позицию малой планеты. Он пригласил их в космическую обсерваторию. Астронавты с радостью приняли предложение и последовали за гостеприимными хозяевами. Пройдя несколько залов и коридоров, они поднялись лифтом прямо в помещение обсерватории, полное сложных аппаратов.

Один из марсиан показал им, что все эти аппараты были постоянно связаны с поверхностью планеты очень остроумной системой телевидения.

Затем он подошел к карте неба, которая занимала почти всю стену. Слева находился щит ее управления. От него отходили сотни металлических проволок, на конце которых находилось по маленькому голубому шарику.

Марсианин принялся маневрировать ими с поразительной ловкостью.

Небесная карта вдруг засветилась тысячами сверкающих шариков.

Ре-Фа-Соль указал на один из них.

— Это Коперник! — воскликнул Бутару удивленно.

Марсианин привел в действие автоматическую счетную машину и соединил ее с космической картой. На небольшом прозрачном экране показалось несколько волнистых линий и красных точек.

Ми-Соль-Си обменялся несколькими мелодичными звуками с Ре-Фа-Соль, сделал ряд вычислений с помощью другого автомата и сообщил астронавтам, что они могут нагнать астероид, даже если они побудут еще немного на Марсе.

Матей Бутару провел необходимую проверку с помощью портативного электрического интегратора и, взглянув снова на карту Космоса, заявил товарищам, что марсиане правы. Они могли еще пробыть несколько часов на планете без всякого риска, хотя перед стартом им еще предстояло погрузить на «Чайку» рабочее вещество.

— Великолепно, — воскликнула Анна. — Было бы жаль уезжать именно теперь, когда мы можем за один час узнать в тысячу раз больше, чем узнали о Марсе наши научные деятели за целые десятки лет.

И они покинули огромный зал космических исследований.

Они узнали, между прочим, что в этом дворце находятся также административный центр города, научные институты, центральная библиотека микрофильмов и сантиметрических книг, которые они и посетили.

Затем лифт-молния в несколько секунд домчал их с 16-го этажа в партер. Они прошли холлом, стены которого были облицованы материалом, напоминающим нефрит, и, наконец, вышли из монументальных дверей дворца на площадь в сопровождении Ми-Соль-Си, До-Соль и других марсиан. До-Соль пригласил их осмотреть жилой дом. Следуя за гостеприимными хозяевами, они поднялись на движущийся тротуар, прорезающий с быстротой молнии городские магистрали. Опираясь на боковые поручни, они наблюдали жизнь улицы в столице Марса. Улица была очень широка; справа и слева бежали движущиеся тротуары, метра в 3 ширины каждый. По середине магистрали была перекинута лента транспортного конвейера, на которой мелькали всевозможные грузы и товары.

То тут, то там можно было видеть марсиан, наблюдающих за уличным движением.

Скоро они оставили за собой автоматизированное центральное управление, руководящее всей системой городского транспорта.

С главной конвейерной ленты товары переходили на маленькие вспомогательные и попадали в разные здания.

Движущиеся тротуары работали в различных направлениях: один шел вниз, другой вверх по улице, и оба они уносили с собой тысячи марсиан, которые выходили и входили в дома с помощью узких эскалаторов. Можно было перейти с одного тротуара на другой, пройдя подземными ходами, которые тоже обслуживались небольшими эскалаторами.

Некоторые, спешившие куда-нибудь марсиане садились в маленькие стульчики и неслись над постройками, управляя стульями с помощью переключателей на щите управления. Это средство сообщения было основано на гигантских генераторах высокочастотного тока, находящихся в сводах и стенах грота, которые и приводили в движение моторы летучих стульев. Продвижение вперед обеспечивалось системой электромагнитов, вступавших в действие притяжения-отталкивания с разными постоянными точками.

До-Соль предложил им посетить одно из зданий, мимо которого они проходили.

В этой части города находились только жилые дома, зрительные залы, библиотеки и парки. Ниже, на втором уровне, находились автоматические заводы и большие оранжереи, а на третьем — марсотеплоэлектростанция, главный поставщик энергии подземного города.

Они сошли с движущегося тротуара. Эскалатор довез их до входа в дом, построенный в форме трапеции. Дверь автоматически открылась, и они вошли в дом.

Хозяин дома, имя которого походило на ноты Ля-До, был главным техником марсотермической станции. Он казался восхищенным, что дом его удостоился посещения гостями с далекой Земли. Они осмотрели множество помещений. Почти во всех был матовый потолок, так что не было нужды в особом освещении.

Астронавты поняли, что в таком здании никогда не бывает темно, так как искусственный свет щедро разливал свои лучи по всей пещере во всякий час дня и ночи. Марсотермическая станция распределяла приятную теплоту во всем гроте и, следовательно, и во всех строениях.

Недоумевающие гости пожелали узнать, не чувствуют ли обитатели Марса необходимости в темноте во время сна.

В ответ на это Ля-До нажал какую-то кнопку, и прозрачный потолок покрылся вдруг сизо-зеленой дымкой, так что вся комната погрузилась в приятный, успокоительный мрак, напоминающий летние сумерки с бледно-зелеными тонами.

Ля-До продемонстрировал им по очереди телевизор в форме сферы, установку для регулирования искусственного климата, комбайн для автоматической стирки и глажки белья, диктофон, который непосредственно записывал звуки или наоборот передавал запись в звуках.

Другая установка овальной формы со множеством ручек, рычагов и кнопок, была продемонстрирована хозяином, желавшим доказать ее удобство. Открылся люк, и за несколько секунд конвейерная лента подала готовые блюда. Таким же образом можно было заказывать в городе медикаменты, провизию, одежду, газеты и журналы и много других вещей.

Сложный аппарат, стоявший в одном из углов комнаты, привлек внимание гостей, — это был музыкофон. Для того, чтобы услышать любые музыкальные произведения, достаточно было нажать одну из многочисленных кнопок.

Библиотека поразила их своим богатством. Здесь, в форме микрокниг и микрофильмов, находились десятки тысяч трудов. Все они были зарегистрированы знаками различных микроскопических размеров на небольшом щите-реестре. С помощью передвижного микроскопа можно было осмотреть щит и найти интересующий труд, и если какая-нибудь из книг была нужна, довольно было нажать на педаль в стене. Узкий сноп лучей падал на соответствующие этой книге диски, и с помощью фотоэлемента приводил в движение невидимый механизм.

В несколько секунд нужная книга была вынута стрелой маленького подъемного крана и положена на стол, стоящий посреди библиотеки.

Ля-До подарил астронавтам сотни томов, которые без труда разместились у них в карманах.

Они осмотрели всю квартиру до мельчайших подробностей и были изумлены ее комфортом и красотой. Затем им было предложено посетить марсотермическую станцию.

Усевшись на летучих стульях, астронавты снялись с террасы квартиры и полетели. Пять минут спустя — в продолжение которых они досыта налюбовались панорамой города и засняли немало его видов, зданий и парков — они снова приземлились на новой платформе-подъемнике, который и доставил их в грот плантаций и автоматизированных заводов, среди которых и завода, производившего кислород, а оттуда еще ниже, где находилась марсотермическая станция.

На третьем подземном уровне перед глазами гостей появилось низкое здание красного цвета, в форме пирамиды, с вершиной, врытой в землю. Отсюда к потолку шли десятки кабелей, толщиной в добрую человеческую руку.

Скоро они спустились на своих летучих стульях на движущийся ковер перед дверьми станции. Марсиане объяснили им знаками, чтобы они не вставали со своих летучих стульев, и движущийся ковер унес их внутрь марсотермической станции, в огромные цехи со множеством мощных машин. Здесь они заметили низкие потолки, полное отсутствие окон и бесчисленные контрольные щиты с указаниями в форме кружков и треугольников, волнистых линий и квадратов. Все сверкало чистотой, но нигде не было видно ни одного марсианина.

Ля-До объяснил им, что все это гигантское оборудование подчинялось телеуправлению централи автоматизированных заводов. Вот уж два марсианских, года, как никто, кроме него, не проверял этого завода, а всего прошло более тридцати лет бесперебойной работы и за это время не наблюдалось ни одной даже самой маленькой неисправности в ее работе.

Затем на основе схемы он объяснил им принцип работы этой станции. На Марсе существовали на большой глубине зоны с высокой температурой. В 7 километрах оттуда находился глубокий наклонный колодец, который проникал до 126 километров глубины и заканчивался под самой тэц. Воды одного из подземных каналов были направлены к этому наклонному туннелю. В нижнем его конце температура была 165°-180°. Вода, попадая туда, тотчас же превращалась в пары. Эти пары поднимались вверх по другому, вертикальному колодцу, который подавал их на марсотермостаниию. Силой восходящих паров приводились в действие турбины, а те, в свою очередь, превращали механическую энергию в электрическую.

Матей озабоченно взглянул на часы

— Через десять минут мы уже должны взлететь с Марса, — объявил он, — если мы хотим догнать Коперник.

Хотя очень и очень сожалели, что им не пришлось посетить и другие города, образовывавшие обширную подземную сеть, им пришлось оставить все, чтобы вернуться к ракете.

И спустя несколько секунд летучие стулья умчали всех к большому подъемнику, расположенному на крыше главного городского здания…

Ракета вихрем мчалась в межпланетном пространстве. Но никто, кроме Черната, не интересовался ее плаванием.

Привязанные ремнями к креслам, астронавты с возрастающим удивлением смотрели самый интересный фильм, который они когда-либо видели. Этот фильм передавал в снимках и звуках всю историю жизни на Марсе.

Фильм этот вместе с проекционным аппаратом был им подарен марсианами при отъезде.

Они проникали в самые глубокие тайны соседней с Землей планеты.

Когда-то это был богатейший, цветущий мир. Растения и животные встречались в изобилии на всей поверхности планеты. Жители Марса достигли высокой культуры. Они завоевали электричество, научились использовать атомную энергию, предпринимали даже космические полеты.

Так, например, они посетили Землю, когда на ней не существовало еще людей.

Но затем наступил очень долгий период, когда условия жизни на планете все ухудшались и ухудшались. Атмосфера постепенно разрежалась, и вследствие малого атмосферного давления, большая часть воды испарилась и потерялась в межпланетных пространствах.

Ужасные болезни начали поражать животных, которые поголовно вымирали. Вследствие недостатка воды и кислорода жить становилось все труднее. Тогда марсиане стали строить огромные бассейны для ирригации, плотины для задержания суховеев и насаждать лесные защитные завесы. Время от времени их обогащали кислородом.

Но со временем и кислород и вода еще больше уменьшились. Животные, которые не погибли — в особенности низшие виды — приспособились к новым условиям жизни. Для марсиан же атмосфера постепенно становилась совершенно непригодной для дыхания, а вода, количество которой делалось все меньше и меньше, не могла больше орошать всю планету. И несмотря на эти тяжелые испытания, большая часть марсиан выжила.

Лишенные воздуха и воды, в отчаянных поисках спасительного разрешения этих жизненных вопросов, марсиане придумали использовать подземные пещеры с естественными выделениями кислорода. Позже, когда кислород в пещерах уменьшился, были выстроены огромные заводы, производящие этот газ, без которого жизнь немыслима.

В этот тяжелый период, когда жизнь на планете была в большой мере дезорганизована, некоторые группы марсиан отделились от общей массы населения и ушли в бесплодную часть планеты. Здесь они обосновались в пещерах с естественным выделением кислорода. Потеряв постепенно связь с культурным миром, они одичали и впали в идолопоклонство. Число их доходило до нескольких тысяч.

Из земледельцев они стали собирателями, собирая на поверхности планеты плоды и съедобные растения. Использование технических установок, построенных в глубине пещер много веков тому назад, передавалось из поколения в поколение, как какие-то религиозные обряды.

И фильм показывал дальше, как остальным марсианам своим творческим трудом удалось создать условия для жизни, постепенно улучшая их и продолжая поддерживать традиции древней культуры.

Они размножились, добились крупного технического прогресса и создали условия для подземной культуры пищевых растений.

В последнее время они предпринимали экспедиции в области, где еще скрывались дикие марсиане, собирали их, привозили в города и перевоспитывали.

Фильм заканчивался представлением перспектив развития жизни на Марсе и планами марсиан на будущее.

Затем последовало что-то вроде звукового журнала. Это был настоящий сюрприз. На экране представлялось прибытие астронавтов в подземный город.

Путешественники с жадностью исследовали документы, врученные им марсианами. Это были карты планеты с целой сетью подземных городов, иллюстрации, изображавшие различные типы горных пород, технические схемы различных установок, аппараты, микрокниги и микрофильмы из самых различных областей жизни и деятельности. Они получили даже маленький иллюстрированный словарик, в котором очень многие слова объяснялись рисунками, а ниже прилагался небольшой кружок-пластинка, на которой были записаны соответствующие звуки. Для того чтобы их воспроизвести, употреблялось особое приспособление, очень похожее на магнитофоны, используемые на Земле.

Внезапно раздался раскатистый смех Добре. После долгих усилий, ему удалось с помощью словаря расшифровать одну из газет подземного города. Это была газета-микрофильм, не больше наперстка. Она читалась посредством постепенного проектирования ее листов с помощью установки, снабженной маленьким экраном.

— Что тебя так развлекает? — обратился к нему Матей.

Немного успокоившись, Добре объяснил причину своего смеха.

— Вся газета полна статьями и иллюстрациями, посвященными нашему посещению. Вот вам несколько заголовков:

— До сих пор я не вижу ничего, что могло бы возбудить смех! — заметил Чернат, высунувший было голову из двери кабины управления.

Добре бросил ему укоризненный взгляд:

— Опять меня перебивают! Ну, а теперь последнее заглавие:

Эта статья, написана одним из марсиан, принимавших участие в нашем спасении из рук дикарей.

— И что же он пишет в этой статье? — поинтересовался Скарлат.

— А вот послушайте:

— Да когда же у них хватило времени выпустить эту газету? — спросил инженер Чернат, когда Добре окончил чтение.

— Это что-то вроде специального выпуска, — разъяснил ему биолог. — Он был непосредственно зачитан населению в диктофон, а тот уже превратил звуки в запись.

«Чайка» неслась в межпланетном пространстве с огромной скоростью. Скоро они должны были снова приземлиться на маленьком астероиде, где их ожидали товарищи, озабоченные их опозданием.