Путь Магии

Глава 39. На старт! (2)

Поезд, на фоне моросящего дождя, уносился в сторону волшебной школы. Виктор Александр Рэйдж сидел в купе, задумчиво подперев рукой голову. Рядом находилась так называемая «компания Седрика» — семикурсники Хаффлпаффа — они были шумными и весёлыми. Как раз то, что любил шестикурсник-Виктор. Так же в купе находился Роджер Дэвис, его лучший друг с Рэйвенкло.

Виктор активно участвовал в беседе, вставляя комментарии, шутя… Хотя многие уже успели заметить, что Виктор как будто повзрослел… «Довольно неожиданно?»

Да это было именно так…

— Шлюха Рэйджа! — прокричал колдун, взмахнув палочкой. — СДОХНИ! АВАДА КЕДАВРА!

Зелёная вспышка прочертила ночную мглу… Хотя пожар и так её осветил. Она пролетела метров десять и, как показалось Виктору, едва чиркнула маму… Как сын одного из сильнейших волшебников в мире, Виктор прекрасно знал про убивающее заклинание и даже пытался его применять, под чутким надзором отца… Тогда его родная мать была в дюйме от смерти… И отца, как назло, не было рядом, он сорвался за вышедшей погулять Афиной… Кто был бы виновен, попади заклинание в маму? Отец, которого рядом не было? Афина, которая решила прогуляться прямо перед нападением? Это всё глупые отговорки, виновным был бы Виктор, что не смог бы спасти свою мать.

В бешенстве Виктор ощутил, что как будто внутри него что-то хрустнуло… Будто огромные врата открылись, и из них хлынула сила. Странная для здешней магии… Необузданная. Все люди резко начали падать… Почему они падают?

Уже на следующий день, его и маму эвакуировал Люпус, проникнув на стадион. Отец рассказал ему об особой силе рода Рэйдж, что проснулась внутри него самого. Он назвал её «волей». Более того, Виктор с самого рождения и так обладал этой силой, от отца изредка можно было услышать «воля наблюдения». Теперь же в Викторе проснулась дремлющая «Королевская воля»… И не только она, отец начал обучать его использованию воли вооружения, оказывается, ещё на третьем курсе. И теперь воля королей… Странное название, думалось Виктору, пока он не понял истоки такого названия. Всё же просто — Король, с помощью неё, способен приказать заткнуться кому угодно. Что Виктор и сделал на Чемпионате…

— Эй, Вик, а ты будешь участвовать? — спросила семикурсница Джоанна, светловолосая и единственная рэйвенкловка.

Все взгляды обратились к нему.

— Я не вижу в этом смысла, — в прошлом Виктор никогда бы так не ответил, ведь Кубок Огня — это весело, — что я получу с него? Денег? Не смешно. Вечная слава? Назовите мне имя предыдущего победителя… Помните? Нет? Тогда смысла нет…

— Говоришь, как слизеринец, — ехидно заметил Роджер.

— Ну, так, мой отец и был слизеринцем, это всё его тлетворное влияние, — улыбнулся Виктор.

— Наоборот, твой отец прав, — возразил Роджер, закинув в рот лакричную палочку.

— И то верно, — кивнул Виктор. — А ты, Сед? Будешь участвовать?

— Ну, — ухмыльнулся Седрик, — конечно! Мне пригодится репутация победителя турнира при устройстве на работу в Министерство.

— Ты и так способен это сделать, — заметила Чжоу, — в конце концов — ты, вроде, лучший ученик на курсе, если не в школе.

— В школе у нас учится очередной Рэйдж, — ехидно заметил Роджер, — сколько у тебя там «Превосходно»? Напомни нашей честной компании…

— Все, — улыбнулся Виктор, хвалиться своими достижениями — Виктору всегда нравилось.

— Мда…

Экзамен по СОВ был простым для того, кто с рождения учился. И хотя отец всегда делал ставку на заклинания защиты и атаки, но вскоре, после начала учёбы уже Афины — его арсенал пополнился разнообразными проклятиями долгого действия, чарами для зачарования, трансфигурацией, лечащими заклинаниями. И не только заклинания, отец, мерно распределяя нагрузку — обучил его зельям, УЗМС, рунам и нумерологии.

Доехали они до Хогвартса поздно, как всегда. Погода вообще испортилась, дождь обратил дорогу до школы в грязь. Но зачарованным повозкам — было всё равно на подобное…

— Вау! — его сестра погладила рукой что-то. — Это же фестралы!

— Фестралы? — спросил Гарри Поттер, подойдя к сокурснице.

— Фестралов видят только те, кто видел смерть, — сказал Виктор.

Афина вздрогнула и поморщилась. Умом девушка понимала своего отца. Он поступил так, как обязан был. Но сердцем она его опасалась. Хоть его отец и не безумный маньяк, но всё же… Убийца. На глазах подростков он убил несколько человек с максимальной жестокостью… Хотя нет… Максимальная жестокость была с той падалью, что швырнула убивающее в его маму. Виктор только видел, что его отец понёс связанного, брыкающегося и мычащего волшебника в сторону моря, а вернулся один…

— Нам пора, — сказал сухим голосом Виктор. — Идёмте, потом полюбуетесь.

Сестра подчинилась, сев в карету. За ней буквально взлетел Гарри Поттер. Виктор хихикнул. Случилось чудо, отцу не составило труда узнать в какой среде рос Поттер. И при этом, при таком отношении — Афина любила находится рядом с ним, считая его одним из лучших, в плане эмоций, однокурсников. Наравне с Дафной и Асторией, Невиллом и Трейси Дэвис.

— Идём, — схватил его за плечо Роджер.

Хогвартс не менялся, из года в год.

— ПИВЗ! — заорал сердитый голос. — Пивз, спускайся НЕМЕДЛЕННО!

Из Большого Зала выбежала профессор МакГонагалл, заместительница директора и глава факультета Гриффиндор; на мокром полу её занесло, и, чтобы не упасть, она обхватила шею Гермионы.

— Ой — извините, мисс Грейнджер…

— Всё в порядке, профессор! — прохрипела Гермиона, массируя себе горло.

— Пивз, спускайся СЕЙЧАС ЖЕ! — рявкнула профессор МакГонагалл, поправляя свою остроконечную шляпу и сердито глядя вверх через прямоугольные очки.

— А я ничё не делал! — хихикнул Пивз, метнув водную бомбу в нескольких пятиклассниц, которые заверещали и бросились в Большой Зал. — Они же уже мокрые, а? Небольшие брызги! Уи-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и! — он прицелился ещё одной бомбой в группу только что пришедших второклассников.

— Я сейчас директора позову! — закричала профессор МакГонагалл. — Предупреждаю, Пивз…

Пивз высунул язык, бросил вверх последнюю водную бомбу и хотел было унестись, но…

Виктор напрягся… Вокруг него начали формироваться алые молнии… Разом выдохнув он выпустил силу наружу, сосредоточившись на Пивзе, стараясь ограничить воздействие королевской воли и не задеть невинных студентов. БАХ! Пивз рухнул, как подкошенный…

— Ты побледнел, братик, — сказала рядом Афина, положив свою тёплую ладошку на лоб Виктору, — всё нормально?

Профессор МакГонагалл с мстительный удовлетворением направила палочку на Пивза и спеленала того. Взмах палочки и тот полетел, судя по направлению, в кабинет профессора.

— Я не просила помощи, мистер Рэйдж, — улыбнулась профессор, — но спасибо.

— Всегда пожалуйста, профессор, — Пивз бесил и Виктора, ведь Виктор чуть не упал и пихнул Роджера, а вот Роджер, чтобы не упасть, опёрся на грудь Чжоу, за что словил обидную пощёчину и теперь с неприязнью косился на Виктора.

— Ну, а теперь шевелитесь! — резко сказала профессор МакГонагалл промокшей толпе. — В Большой Зал, быстрее!

Большой Зал выглядел всё так же торжественно. Виктор сел за свой стол, вместе с остальными Хаффлпаффцами. Распределение… А за тем, собственно, праздничный ужин пролетели быстро. Пару раз Виктор и старшекурсники Хаффлпаффа — одёргивали младшекурсников, что начинали вести себя за столом некультурно. Благо — сюда поступали не самые безбашенные. Вон, как Афине не повезло, сидит, морщится, будто от головной боли… И села она между Поттером и Уизли. И если Поттер ел аккуратно, порой казалось, что он боится произвести лишнее движение, то Уизли — как всегда…

— Итак! — сказал Дамблдор, улыбаясь всем. — Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен ещё раз попросить вашего внимания и сделать несколько объявлений.

Мистер Филч, смотритель, попросил меня сообщить вам, что в список предметов, запрещённых внутри замка, в этом году были добавлены «Визжащие йо-йо», «Клыкастые фрисби» и «Всерасшибающие бумеранги». Полный список состоит из четырёхсот тридцати семи пунктов, и если кто-то хочет с ним свериться, то посмотреть на него можно в кабинете мистера Филча.

Уголки губ Дамблдора дрогнули. Он продолжил:

— Как обычно, я хотел бы вам напомнить, что лес на территории школы является запретной территорией для учеников, а деревня Хогсмит — для всех, кто младше третьего курса.

Также должен, скрепя сердце, сообщить вам, что Кубка Квиддича между факультетами в этом году не будет.

Ну, это было вполне ожидаемо. Дамблдор продолжал:

— Это из-за события, которое начнётся в октябре, будет продолжаться весь учебный год и отнимет у учителей большую часть времени и энергии — но я уверен, что вам всем оно принесёт огромную радость. Я с большим удовольствием объявляю, что, в этом году, в Хогвартсе…

Но в этот момент раздался оглушительный раскат грома, а двери Большого Зала распахнулись.

В дверях стоял мужчина, опиравшийся на длинный посох и закутанный в чёрный дорожный плащ. Все головы в Большом Зале повернулись к незнакомцу, которого вдруг ярко осветила разветвлённая молния, мелькнувшая на потолке. Он опустил свой капюшон, тряхнул длинной гривой тёмно-серых с проседью волос и пошёл к столу учителей.

Каждый второй его шаг по Залу сопровождался громким «тук». Он дошёл до главного стола, повернул направо и тяжело похромал к Дамблдору. На потолке сверкнула ещё одна молния.

Молния чётко осветила лицо этого человека. Его как будто вырезал из старой древесины кто-то, кто имел очень смутные представления о том, как обычно выглядят человеческие лица, и который, к тому же, не очень хорошо резал. Казалось, что шрамы у него на каждом сантиметре кожи. Рот был похож на косой надрез, а большей части носа не было. Но страшным этот человек был из-за своих глаз…

Один из них был маленьким и чёрным, как бусина. Другой — большим, круглым, как монета, и ярко-голубым. Голубой глаз непрерывно двигался, не моргая, и вращался вверх, вниз, из стороны в сторону, никак не завися от обычного глаза — а потом он перевернулся полностью, глядя этому человеку в затылок, и была видна только белая часть.

Незнакомец подошёл к Дамблдору. Он протянул руку, на которой было не меньше шрамов, чем на лице, и Дамблдор пожал её, бормоча слова, которые Виктор не расслышал. Кажется, он о чём-то спрашивал незнакомца, который неулыбчиво покачал головой и шёпотом ответил. Дамблдор кивнул и жестом указал человеку на пустое место по правую руку от себя.

Незнакомец сел, смахнул с лица гриву тёмно-серых волос, пододвинул к себе тарелку с сосисками, поднёс её к тому, что осталось от его носа, и понюхал. Потом он взял из своего кармана ножик, наколол на него сосиску и начал есть. Его обычный глаз смотрел только на сосиски, а голубой глаз по-прежнему неустанно носился по глазнице, осматривая Зал и учеников.

Это же… Да, Аластор Моуди. Он пару раз заходил к ним в гости, хотя нет… Он заходил пообщаться с его отцом и потретировать юного Виктора, насчёт постоянной бдительности. Да, он устроил ему адскую жизнь, года два назад, когда отец пригласил его погостить на всё лето, хотя Виктор быстро догадался, что он просто хотел показать Виктору — чем живут боевые маги. Не то чтобы Виктор был мирным человеком… Особенно после Чемпионата — он и убивать готов, но всё же… Его отец… Аластор Моуди… Они буквально жили сражением.

— Позвольте мне представить нашего нового учителя защиты от тёмных искусств! — радостно нарушил тишину Дамблдор. — Профессора Моуди!

Обычно, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но сейчас не хлопали ни преподаватели, ни ученики — только Дамблдор и Хагрид начали аплодировать, но их хлопки отдались унылым эхом, и они довольно быстро остановились. Кажется, все остальные были настолько поражены причудливой внешностью Моуди, что могли только пялиться на него.

— Э-э — но сейчас, наверное, не время… да… — сказал Дамблдор, — на чём я остановился? Ах да, Турнир Трёх Волшебников… ну, кто-то из вас точно не знает, что из себя представляет этот турнир, поэтому я надеюсь, что те, кто знает, простят меня за короткое пояснение и позволят себе обратить внимание на что-нибудь ещё. Турнир Трёх Волшебников был впервые проведён примерно семьсот лет назад, как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства: Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Для представления каждой школы выбирался один чемпион, и три чемпиона соревновались в выполнении трёх магических заданий. Турнир проводился каждые пять лет во всех школах по очереди, и все были согласны, что это самый отличный способ устанавливать связи между ведьмами и колдунами разных национальностей — пока, к сожалению, смертность не поднялась так высоко, что турнир пришлось прекратить. В течение веков было несколько попыток возобновить турнир, — продолжил Дамблдор, — ни одна из которых не была очень успешной. Однако наши отделы Международного Магического Сотрудничества и Магических Игр и Спорта решили, что пришло время ещё одной попытки. Мы всё лето работали не покладая рук и заверяем вас, что в этот раз ни один чемпион или чемпионка не окажется в смертельной опасности. В октябре приедут главы Шармбатона и Дурмстранга и претенденты из их кратких списков, а выбор трёх чемпионов состоится в Хэллоуин. Беспристрастный судья решит, какие ученики наиболее достойны соревноваться за Кубок Трёх Волшебников, честь своей школы и призовые деньги в размере тысячи галлеонов. Хотя я и знаю, что вы все горите желанием принести Хогвартсу Кубок Трёх Волшебников, — сказал он, — в этом году главы участвующих школ вместе с Министерством Магии согласились ввести возрастное ограничение для претендентов. Только совершеннолетним ученикам — то есть тем, кому семнадцать или больше лет — будет разрешено выдвинуть на рассмотрение свои кандидатуры. Это, — Дамблдор слегка повысил голос, так как при этих словах несколько человек обиженно зашумели, а близнецы Уизли вдруг разозлились, — мера, которую мы посчитали необходимой, учитывая, что задания турнира всё равно будут трудными и опасными, какие бы меры мы ни приняли, и вероятность того, что с ними смогут справиться ученики моложе шестого и седьмого классов, очень мала. Я лично прослежу за тем, чтобы ни один несовершеннолетний ученик не одурачил нашего беспристрастного судью, чтобы стать чемпионом Хогвартса. — Он сверкнул ярко-голубыми глазами, глянув на непокорные лица Фреда и Джорджа. — Поэтому я прошу вас не тратить время на выдвижение себя, если вам нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибудут в октябре и останутся с нами почти на весь этот год. Я знаю, что вы все проявите к нашим зарубежным гостям, пока они будут у нас, должную вежливость, и будете всецело поддерживать чемпиона Хогвартса, когда его или её выберут. Итак, уже поздно, а я знаю, как для вас всех важно отдохнуть и быть готовыми к завтрашним урокам. Отбой! Поскорее!

Дамблдор снова сел и повернулся к Грозному Глазу Моуди. Раздался громкий скрип и стук — ученики встали и всей толпой направились к двойным дверям в вестибюль.

***

— Этот Моуди какой-то странный, — заметила Афина, стоя перед дверью кабинета ЗОТИ. — Он у нас гостил… Но сейчас… Что-то мне в нём не нравится.

— Ещё бы, — сказал Рон, — он один из лучших охотников на тёмных магов.

— Хочешь сказать — мы тёмные маги? — спросила Афина. — Мой отец сражался… С Волдемортом, когда тебя ещё и в проекте не было! Не оскорбляй его, только потому что тебя стошнило на Чемпионате.

Афина злобно посмотрела на Рона. Тот завис, побагровев.

— Гарри, Рон, Афина! — к ним подошла Гермиона. — Извините, я была…

— В библиотеке, — хором ответили Рон, Гарри и Афина. — Поскорее, а не то места толковые все разберут, — заметил Гарри, и они двинулись в аудиторию, дверь в которую уже открылась.

Они поспешили на четыре места прямо перед учительским столом, взяли свои учебники «Тёмные силы: руководство по самообороне» и стали ждать необычайно тихо. Вскоре, они услышали отчётливые стучащие шаги Моуди по коридору, и он вошёл в комнату, как всегда, странный и пугающий. Под мантией была еле видна когтистая деревянная нога.

— Это можете убрать, — прорычал он, прошагав к своему столу и усевшись, — эти книги. Они вам не понадобятся.

Они вернули книги в свои сумки. Рон выглядел взволнованным.

Моуди достал журнал, смахнул свою длинную гриву серых с проседью волос с изуродованного лица в шрамах и начал перекличку, спокойно водя нормальным глазом по списку, а магическим — вертя туда-сюда и останавливаясь на ответившем ученике или ученице.

— Итак, — сказал он, когда последний человек заявил о своём присутствии, — я получал от профессора Люпина письмо об этом классе. Похоже, вы тщательно осваивали сражение с тёмными существами — вы прошли боггартов, Красных Колпаков, хинкипанков, гриндилоу, капп и оборотней, это правда?

Раздалось общее утвердительное бормотание.

— Но вы отстали — сильно отстали — по части проклятий, — сказал Моуди. — Так что я пришёл поднять вас на должный уровень насчёт того, что колдуны могут сделать друг с другом. У меня есть один год, чтобы научить вас иметь дело с тёмными…

— А что, вы не останетесь? — вырвалось у Рона.

Магический глаз Моуди крутанулся и уставился на Рона; вид у Рона был боязливый, но через мгновение Моуди улыбнулся — Гарри такое видел впервые. От этого его покрытое шрамами лицо выглядело ещё более изуродованным и искажённым, но всё-таки приятно было узнать, что он вообще способен на такие дружелюбные вещи, как улыбка. Казалось, Рону заметно полегчало.

— Вы у нас сын Артура Уизли, а? — сказал Моуди. — Ваш отец несколько дней назад вытащил меня из очень трудного положения…. Ага, я останусь только на этот один год. Сделаю Дамблдору одолжение…. Один год — а потом снова в тихую жизнь пенсионера.

Он хрипло рассмеялся, а потом хлопнул в свои угловатые ладоши.

— Значит так — сразу к теме. Проклятия. Они разнообразны и сильны каждое по-своему. Итак, по мнению Министерства Магии, мне положено научить вас контрпроклятиям и на этом остановиться. Мне не положено показывать вам, как выглядят незаконные тёмные проклятия, пока вы не будете на шестом курсе. Но профессор Дамблдор более высокого мнения о ваших нервах, он считает, что вы можете справиться, а на мой взгляд, чем скорее вы узнаете, чему вы противостоите, тем лучше. Как вы будете защищаться от того, чего никогда не видели? Колдун, собирающийся наложить на вас незаконное проклятие, не будет говорить вам, что он собирается делать. Он не будет с вами любезен и вежлив. Вы должны быть подготовлены. Вы должны быть бдительными и внимательными! Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю.

Лаванда подскочила и покраснела. Она под партой показывала Парвати Патил свой законченный гороскоп. Очевидно, магический глаз Моуди мог видеть не только сквозь его затылок, но и через сплошную древесину.

— Итак… знает ли кто-нибудь из вас, за какие проклятия колдовским законом предусмотрены самые строгие наказания?

Вверх неуверенно поднялось несколько рук, в том числе Рона и Гермионы. Моуди указал на Рона, по-прежнему не сводя магического глаза с Лаванды.

— Э-э, — неуверенно сказал Рон, — мне мой папа о таком рассказывал… Оно вроде называется проклятие Империус, или как-то так?

— О да, — одобрительно сказал Моуди. — Ваш отец точно знает о нём. Одно время это проклятие Империус доставляло Министерству много проблем…

Моуди тяжело поднялся на свои разные ноги, открыл ящик своего стола и вытащил стеклянную банку. В ней бегали три больших чёрных паука. Афина удовлетворённо отметила, что Уизли скривился… Ну да… боггарт-то у него огромный паук…

Моуди сунул руку в банку, поймал одного из пауков и поднял его на своей ладони, чтобы его все видели. Потом он направил на него палочку и шепнул:

— Империо!

Паук на тонкой шёлковой нити спрыгнул с руки Моуди и начал раскачиваться взад-вперёд, как будто на трапеции. Он до предела выпрямил ноги, потом сделал сальто назад, порвав паутину и приземлившись на стол, где начал ходить колесом по кругу. Моуди дёрнул палочкой, и паук встал на две задних ноги и начал танцевать, без сомнения, чечётку.

Все смеялись — все, кроме Моуди. Паук… Полное отсутствие эмоций. Вот что чувствовала Афина. Такое привычное, такое безмятежное… Такое пугающее. От паука, а она способна считывать даже эмоции… Нет, инстинкты животных, ведь животные почти всегда заняты, ничего не веяло…

— По-вашему, смешно, да? — прорычал он. — А если бы я сделал это с вами, вам бы понравилось?

Смех утих почти мгновенно.

— Полный контроль, — тихо сказал Моуди, когда паук обмотал себя паутиной и начал кататься по столу. — Я мог бы заставить его выпрыгнуть из окна, утопиться, броситься в горло одному из вас…

Рон, непроизвольно, вздрогнул.

— Много лет назад проклятием Империус контролировали множество ведьм и колдунов, — сказал Моуди, и Гарри понял, что он говорит о тех днях, когда Волдеморт был всесилен. — Трудно же было Министерству разобраться, кого заставляют действовать, а кто действует по собственной воле. С проклятием Империус можно бороться, и я буду учить вас, как это делается, но для этого нужен действительно сильный характер, а он есть не у каждого. Лучше, по возможности, вообще под него не попадаться… ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — рявкнул он, и все подскочили.

Моуди подобрал кувыркающегося паука и бросил его обратно в банку.

— Кто что знает ещё? Ещё одно непростительное проклятие?

Снова поднялась рука у Гермионы… И… Невилла? Обычно единственным уроком, на котором Невилл вызывался отвечать, была гербология, которая ему, конечно, давалась лучше всего. Казалось, Невилл сам удивился своей дерзости. Хотя, Афина предполагала, что за заклинание вспомнилось её другу.

— Да? — сказал Моуди, магический глаз которого перевернулся и уставился на Невилла.

— Есть такое — проклятие «Круциатус», — сказал Невилл тихо, но отчётливо.

Моуди очень сосредоточенно смотрел на Невилла, на этот раз обоими глазами.

— Ваша фамилия Лонгботтом? — сказал он, ещё раз взглянув магическим глазом в журнал.

Невилл нервно кивнул, но Моуди не стал спрашивать дальше. Оглядев снова весь класс, он полез в банку за следующим пауком и положил его на крышку стола, где тот лёг без движения, очевидно, слишком боясь пошевелиться.

— Проклятие Круциатус, — сказал Моуди. — Чтобы вы уловили смысл, надо его сделать побольше, — сказал он, направив палочку на паука. — Энгоргио!

Паук раздулся. Теперь он был больше тарантула. Рон, отбросив всякое притворство, отодвинул свой стул назад.

Моуди снова поднял палочку, направил её на паука и шепнул:

— Круцио!

Ноги паука сразу же прижались к туловищу; он перекатился на спину и начал ужасно дёргаться, качаясь из стороны в сторону. Он не издавал ни звука, но эти эмоции… Были самыми ужасными, что когда-либо переживала Афина. Боль… Самая ужасная, самая отвратительная… Братик тренировал с отцом непростительные… И после каждой тренировки — Виктор выглядел измученным.

— Прекратите! — пронзительно сказала Гермиона.

Моуди поднял палочку. Паук расслабил ноги, но по-прежнему вздрагивал.

— Редуцио, — шепнул Моуди, и паук уменьшился обратно до нормального размера. Он положил его обратно в банку. — Боль, — спокойно сказал Моуди. — Вам не нужны тиски для больших пальцев или ножи, чтобы пытать кого-то, если вы умеете применять проклятие Круциатус…. Оно тоже когда-то было очень популярным. Так… кто знает ещё?

Рука Гермионы тряслась. Но в этот раз поднялась рука и Афины.

— Да? — сказал Моуди, глядя на Афину.

Афина поморщилась под пристальным взглядом Волшебного Глаза.

— «Авада Кедавра», — прошептала Афина.

Несколько человек, в том числе Рон, беспокойно оглянулись на неё.

— А, — сказал Моуди, неровный рот которого снова изогнулся в лёгкой улыбке. — Да, последнее и худшее. «Авада Кедавра» … Смертельное Проклятие. Твой отец — очень любил его использовать посреди войны. Среди некоторых колдунов бытует мнение, — усмехнулся Моуди, когда все посмотрели на неё, Афину, — что не было ни одного сражения с Пожирателями, в котором Александр Рэйдж не применил бы в итоге это заклинание. За это его уважают… За это же и боятся…

Он сунул руку в стеклянную банку, и третий паук так бешено забегал по её дну, пытаясь увернуться от пальцев Моуди, как будто знал, что сейчас будет, но он его настиг и положил на крышку стола. Тот начал бешено удирать по деревянной поверхности.

Моуди поднял палочку.

— Авада Кедавра! — прорычал Моуди.

Появилась вспышка ослепительного зелёного света, раздался шелест, как будто по воздуху летит что-то широкое и невидимое — паук немедленно упал на спину, без царапин, но, несомненно, мёртвый. Несколько учеников подавили крик; Рон, когда паука занесло в его сторону, отпрянул и чуть не опрокинулся со своего места.

Моуди смахнул мёртвого паука со стола на пол.

— Нехорошо, — спокойно сказал он. — Неприятно. А контрпроклятия не существует. Его невозможно заблокировать. Только один известный человек его пережил, и он сидит прямо передо мной.

Моуди взглядом указал на Поттера… Да… Именно Гарри больше всего пострадал от этого заклинания… Он чудо, ему повезло и одновременно с этим — не повезло, выжить под таким заклинанием.

— «Авада Кедавра» — это проклятие, для которого нужна очень сильная магия — вы все могли бы сейчас достать свои палочки, направить на меня и сказать эти слова, и я сомневаюсь, чтобы у меня хотя бы кровь из носа пошла. Но это неважно. Я здесь не для того, чтобы учить вас это делать. Итак, если контрпроклятия нет, почему я вам показываю? Потому что вы должны знать. Вы должны понимать, что хуже всего. Вы не хотите оказаться в ситуации, когда его к вам применяют. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — прорычал он, и весь класс снова подпрыгнул. — Итак… эти три проклятия: «Авада Кедавра», «Империус» и «Круциатус» — известны как Непростительные Проклятия. Применения любого из них к другому человеку достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане. Вот чему вы противостоите. Вот с чем мне надо научить вас бороться. Вас нужно подготовить. Вас нужно вооружить. Но самое главное — вам нужно выработать постоянную, непрекращающуюся бдительность. Доставайте свои перья… запишите это…

— Профессор, — обратилась к нему Гермиона, — но если эти заклинания запрещены, почему мистер Рэйдж…

— Не на пожизненном заключении в Азкабане? — едко спросил он. — О, всё дело в законе номер двадцать три дробь семь, от тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, что протолкнул Крауч, — выплюнул фамилию последнего Моуди, — он разрешал нам, Аврорам, в сражении с Пожирателями применять эту магию, плюс, за Тёмного Лорда сражались и магические существа, типа оборотней и вампиров. До сих пор против них разрешено применять непростительные без излишних оговорок.

Класс затих…

— А ТЕПЕРЬ, ПРИСТУПИМ К КОНСПЕКТАМ! — прорычал Моуди.

***

Преддверие Святочного Бала…

Кубок Огня ознаменовался невероятным действом. Гарри Поттера, его, выбрали чемпионом, хотя он того не желал. Дружба с Роном дала трещину, хоть и не прервалась. Единственные, кто особо его не ненавидел — Афина, Гермиона… Ну ещё Невилл общался легко и непринуждённо. События понеслись вскачь. Дракон — первое задание, от которого у Гарри волосы дыбом встали. Но он справился. И вот оно… Следующее задание… Да.

Неделю назад Гарри сказал бы, что найти партнёршу для танца — легкотня, по сравнению со сражением с венгерским рогохвостом. Но теперь, когда последнее он уже сделал и теперь ему предстояло пригласить девушку на Бал, он подумал, что лучше бы вышел на второй раунд с драконом.

Гарри ещё не помнил, чтобы столько людей записалось остаться в Хогвартсе на Рождество; он, конечно, всегда оставался, потому что альтернативой обычно было возвращение на Тисовую улицу, но раньше он всегда оставался в ощутимом меньшинстве. Однако в этом году, казалось, что остаются все, кто в четвёртом классе и старше, и все они, казалось Гарри, одержимы грядущим балом — по крайней мере, все девчонки. Вдруг стало казаться удивительным, сколько же в Хогвартсе девчонок; вообще-то, раньше, он этого никогда не замечал. Девчонки хихикали и шептались в коридорах, девчонки заливались смехом, когда парни проходили мимо, девчонки взволнованно сравнивали свои заметки про то, что они собирались надеть в ночь Рождества…

— Почему они всё время ходят кучками? — спросил Гарри Рона, когда мимо них прошло около дюжины девчонок, хихикающих и уставившихся на Гарри. — Как я должен подходить к одной, чтобы её пригласить?

— Заарканить? — предположил Рон. — Есть идеи, кого?

Гарри не ответил. Он абсолютно точно знал, кого он хотел бы пригласить, но и справиться с нервами было непросто…

Рон, кажется, знал, что происходит у Гарри в голове.

— Слушай, у тебя никаких проблем не будет. Ты чемпион. Ты только что победил венгерского хвосторога. Держу пари, желающие пойти с тобой, будут выстраиваться в очереди.

Помня о недавно восстановленной дружбе, Рон всё время снижал сожаление в своём голосе до еле заметного минимума. К тому же, к удивлению Гарри, он оказался абсолютно прав.

На следующий же день Гарри пригласила пойти с ней на бал третьекурсница из Хаффлпаффа, с которой он никогда в жизни не говорил. Гарри был так ошеломлён, что сказал «нет», не успев остановиться и обдумать вопрос. Девочка с довольно обиженным видом ушла, и Гарри всю историю магии пришлось терпеть насмешки про неё от Дина, Симуса и Рона. На следующий день его пригласили ещё две девочки — второкурсница и (к его ужасу) пятикурсница, выглядевшая так, как будто может его вырубить, если он откажется.

— А она довольно симпатичная, — спокойно сказал Рон, когда перестал смеяться.

— Она на тридцать сантиметров выше меня, — сказал Гарри, всё ещё нервничая. — Представь, как бы я выглядел, если бы пытался с ней танцевать.

У него не шли из головы слова Гермионы о Краме. «Он им нравится только из-за того, что знаменит!» Гарри очень сильно сомневался, что хоть одна из девочек, просившихся к нему в партнёрши, захотела бы пойти с ним на бал, не будь он чемпионом школы.

Они вышли во двор, где вокруг красавиц из Шармбатона вились парни. Гермиона и, на удивление, Афина и Джинни, на дух друг друга непереносящие — стояли и что-то обсуждали. Рон вдруг подобрался…

— Как я выгляжу? — спросил он у Гарри.

— Нормально, — только и успел он ответить. — Куда ты?

— Я… Я только попробую, — неуверенно произнёс его друг.

Симус, Дин и Гарри — потрясённо наблюдали, как Рон, растолкав всех — попытался, возможно чересчур навязчиво, пригласить на бал Флер Делакур — чемпионку из Шармбатона.

— Jamais! (прим. Автора — на французском «никогда») — возопила Флер. — Н’аучись c’ебя п’гавильно вести, г’губиян, ты мне ногу отдавил!

Рон был подвергнут осмешке и… Сокрушённый и потрясённый вернулся к Гарри.

— Ты, главное, не переживай, — сказал Дин, — и ты везучий… На меня она даже не взглянула, когда я пытался… А ведь я хотел, чтобы она посмотрела на меня, хоть секунду… Готов был на всё…

— Тряпка, — заметил Симус.

— Как же…

— Тут ничего удивительного, — заметил подошедший к ним Виктор Рэйдж, рядом с ним стоял Роджер Дэвис.

Оба старшекурсника были одеты в выглаженную одежду, расчёсаны…

— Девушки всегда встречают по одёжке, — важно заметил Виктор. — Кто первый? — спросил он у Роджера.

— Давай ты, — ответил его друг, — я до сих пор очкую.

— Я тоже, — ухмыльнулся Виктор, — ладно… Французский я знаю… Наверное.

Виктор вальяжно пошёл в сторону француженок… Толпа расступилась, точнее — они сами отходили в сторону. Виктор, как линкор, отпихивал несогласных, одним взглядом.

— Мадмуазель, — максимально нежным голосом молвил он на французском, — вы прекрасны! Я приглашаю красивейшую девушку в Хогвартсе на бал.

Флёр застыла, изучая Виктора. Изучала она его ещё дольше, чем Рона.

— Ви, — кивнула наконец Флер. — Я сог’гласна…

— Айда, братик, — произнёс рядом голос Афины, когда её брат поцеловал тыльную сторону ладошки Флер.

— Вик, красава! — пробасил Роджер. — Печально, что до меня очередь не дошла, но всё же…

— А самое главное, помнишь, что Уоррингтон обещал? Он обещал, что в случае, если я смогу пригласить Флер — то он пригласит мадам Пинс, — ухмыльнулся Виктор, чуть ли не прошептав эту новость на ухо своему другу.

— СЕРЬЁЗНО!? — воскликнуло сразу два голоса — братья Уизли.

— Ага, — глаза Виктора и Роджера метали озорные огоньки.

— Мистер Рэйдж…

— … братья Уизли…

— … проследят за соблюдением вашего договора с мистером Уоррингтоном! — ухмыльнулись два близнеца, растворившись в толпе.

Роджер и Виктор ушли в вестибюль. Гарри вздохнул… Почему он испытывает сложности, если это так просто… Казалось бы? Рука Гарри поправила волосы…

— Гарри? — посмотрела на него Гермиона.

— Афина Рэйдж… Можно пригласить тебя на бал? — чуть нервно спросил он у девушки.

Афина замерла на секунды три, а затем улыбнулась.

— Почту за честь, мистер Поттер!

Примечания автора:

Всем привет, дорогие друзья! На связи Саурон и мы опять обсудим актуальную инфу. Касательно практики - пойду в среду выяснять (в РБ 28 апреля Радуница, праздник такой и нам до кучи 27 сделали выходным))) )

Первое - на фикбуке "Путь Магии" получило 4000 лайков, что прекрасно. В общем - сойдёмся на том, что я обещаю вас и дальше радовать.

Второе - я пытался вместить весь четвёртый курс в одну главу, но в итоге - упёрся в то, что придётся делать кучу минитаймскипов... Получалась хрень. В итоге - я разбил этот курс, пока, на 2 отдельные главы. Касательно пейрингов детей ГГ...

Афина и Гарри - напрашивался этот пейринг. Ну, ещё Невилл и Афина. Я искал именно таких людей среди ровесников, ближайших.

Виктор и Флер. Первоначально я планировал сделать стандарт. Как выразился один пользователь: "Я только у Саурона видел, чтобы вокруг ГГ сами вились девушки, а он в итоге среди них выбирал". Такое было в "Красноглазом Дьяволе", такое было и здесь (Александр имеется в виду). Но конкретно в случае детей ГГ - я решил сразу рубануть фактом на святочном балу. Менять не буду, ибо геморно, придётся произведение растягивать, а у меня тут вообще работа по Михаилу Смирнову, а не сердечных делах подростков в пубертате, так что - приняли, поняли... Прощать не обязательно, разве что - альтфики. Кто-то обещал написать по Сеиджи/Микото - до сих пор нет. Здесь так же... Пишите, если хотите. Я не против. Одна просьба - поддерживайте моё качество работы.