Путь Нави

7. Камень и тьма

Мишка сладострастно потянулся, любуясь красивой прелестницей, что блистала в его шатре этой ночью, словно звезда на чёрном небосклоне. Её гибкое тело ритмично изгибалось в такт тихой мелодии, что наигрывали элимы света, дабы усладить его слух.

— Ох, хороша. — Любуясь красивой нечестью, что недавно ублажала его тело, думал молодой царь. — Но всё же не так хороша, как та девчонка, что мучает меня своим образом в сновидениях. Ну, да ладно. Главное, что с моим здоровьем всё в порядке и если всё сложится, я обзаведусь армией потомков. — В очередной раз, утешив себя благостной мыслью, Мишка устало закрыл глаза и погрузился в сон.

Тело молодого правителя устало придаваться плотским утехам и теперь жаждало отдыха.

— Уснул? — Осторожно, едва слышно произнесла танцовщица.

— Да. — Так же тихо ответил элим воздуха. — Теперь можешь отправляться к остальным пленницам. Отдыхай и пусть следующая пленница готовится к завтрашней ночи.

Прелестница быстро удалилась, даже не пытаясь бунтовать или замышлять побег. Куда бежать, если этот человек, коего она услаждала своим телом, завоевал её дом. Да и зачем бежать, если можно попробовать околдовать никчёмного человечка своими природными чарами и стать его царицей.

— Даже не думай. — Строгим голосом осадила размечтавшуюся прелестницу Ива, едва та вошла в шатёр к выбранным царём пленницам. — Я знаю, о чём ты думаешь, что замышляешь. Наш владыка тебе не пара. Он ни одной из вас не пара.

— А кто же ему в нашем мире пара? Ты что ли? — Насмешливо спросила прелестница.

— Может и я. Ну уж не ты точно. — Угрожающе отгрызнулась Ива. Древесса в тайне завидовала всем этим прелестницам, что каждую ночь по очереди согревают постель её владыки. Она сама всего несколько дней назад поймала себя на этом. Вначале, её испугала столь дерзкая мысль, посетившая её разум. Разве может она — живая деревяшка претендовать на роль возлюбленной самого царя Мечтыстана. Но после. Отдавшись на волю мечтам, Ива пришла к выводу, что вполне годится на эту роль. Ведь за последние месяцы совместного путешествия по Нави, она привязалась к этому странному человеку из среднего мира. Привязалась и полюбила, если что, что она испытывает к владыке можно назвать любовью.

— Ха. — Нагло воскликнула другая прелестница. — Размечталась. Да у него не стоит ни на одну из вас, убогих. Его чресла желают только нас — прелестниц. Остальные уродины из покорённых княжеств даже не смогли завести его. Так что можешь тут заявлять что угодно. Но факт остаётся фактом — вас ничего не светит, а уж ожившему дереву тем более.

— Это мы ещё посмотрим. — Стараясь скрыть обиду в голосе, ответила Ива и быстро вышла из шатра пленённых прелестниц.

— Посмотрим. — Думала она, направляясь к месту своего ночлега. — Пусть я не красавица и не могу похвастаться внешностью похожей на человеческое тело, но и у меня есть пара тайных приемов, от которых любой мужик упадёт к моим ногам. Именно так. И я собираюсь ими воспользоваться. — Приняла решение Ива и резко остановилась перед входом в собственную палатку, что делила с элимами и Хранителем.

— Куда это ты направилась? — Почуяв не ладное, спросил удаляющуюся Иву Хранитель.

— К владыке. — Последовал спокойный ответ древессы.

— В такой час? Зачем? — Удивился бестелесный.

— Он соизволил и мне дать шанс подарить ему потомство. — Соврала Ива и не обращая внимания на удивлённое выражение лица Хранителя, пошла дальше, дабы воплотить свой дерзкий план в жизнь.

Тем временем Мишка крепко спал, и в его сны вновь ворвалась, вернее не ворвалась, а нежно вошла та самая пышногрудая пышечка, что так бередила его сердце, заставляя тело пылать от страсти. Она манила его, опьяняя разум, заставляя томно ворочаться в постели.

— Как он красив. — Подумала Ива, тайком пробравшись к царскому ложу. — Даже во сне мечтает о страсти. Вот ненасытный. Что же я помогу тебе мой царь. Утолю твой голод, позволю прикоснуться ко сну. — Думала она и на её тонких древовидных волосах распустились мелкие зеленоватые цветы, наполняя помещение приторным ароматом и едва заметной пыльцой.

Но Мишка спал, пытаясь поймать во сне желанную деву, стараясь коснуться её пышного тела. Спал и не замечал, что вдыхает дурманящий аромат, позволяя пыльце проникнуть в своё тело. И чем глубже становилось его дыхание, тем счастливее выглядела Ива, ибо пыльца, проникнув в тело мужчины, позволила её увидеть его сон. Позволило узнать, как выглядит та, что желанней всех на свете для молодого царя.

— Так я и думала. Так и знала. — Радостно подумала Ива. — Для него прелестницы — лишь утеха, а жаждет он совсем не идеальную красотку. Так даже лучше. Уж её-то скопировать я точно смогу.

И она смогла. Смогла так задурманить своим ароматом разум Мишки, что он не осознал собственного пробуждения. Проклятый странник думал, бут-то спит, и во сне, поймал ту, за которой так долго гонялся. Поймал и подарил ей всю страсть, что так долго томилась в его теле. Только в предрассветные часы, он окончательно выбился из сил и уснул, счастливый как никогда раньше.

А древесса осторожно выскользнула из царского шатра и удалилась восвояси. Только вездесущие элима знали, что устроила этой ночью древесса. Знали и решили промолчать. Сохранить тайну Ивы, они понимали — царю нужны наследники, и чем больше — тем лучше. Ибо новоиспечённое царство развалится в тот же миг, когда погибнет бездетный человек. Этого жители Нави, что прежде считались низшими существами, допустить не могли. Им нравился их новый высокий статус, нравилась власть, вкус которой они познали с появлением человека. Конечно, после его гибели претенденты на престол устроят резню и кровопролитье, за право сидеть на троне первого царя. Но всё же царство и основные порядки, основные законы, что сейчас устанавливает проклятый странник — останутся не тронутыми, как и положение элимов. А значит, наследников надо получить всеми возможными способами, даже такими не честными к которым прибегла древесса.

Именно об этом размышлял элим воздуха, когда через три дня после инцидента с Ивой, царская армия подошла к Пограничным горам.

— Так за этими горами лежит княжество земляного змея? — Спросил своего ветреного подчинённого Мишка.

— Именно так, мой царь. — Подтвердил элим ветра. — Именно там, по ту сторону ущелья, перед входом в которое мы стоим, и расположены объединённые княжества земли и ночь.

— А с этого момента поподробнее. Что значит объединённые? — Поинтересовался Мишка.

— Мой повелитель. — Начал поучительную речь элим, гордясь тем, что может поделиться своими знаниями. — Как мы уже вам говорили, мир Нави не так велик как Земля. Здесь всего один овальный континент, который по периметру окружён горами и рекой и посередине его разделяют горы Пограничные, с одним единственным ущельем. Это ущелье единственный путь, что связывает южную и северную части континента. На южной части располагались четыре княжества Ветростан, Огнестан, Светостан и Водостан. В северной части континента расположены и по сей день ещё не покорённые вами княжества Твердостана, Темностана и Энергостана. Твердостан и Темностан располагаются по соседству, так же как Огнестан располагался рядом со Светостаном, а уж за ними простирается Энергостан. Несколько лет тому назад, а может и не лет, а столетий. Между князьями первых двух княжеств севера случился невероятный случай. Они из-за происков врагов наелись возбудителя на одной из совместных пирушек и согрешили друг с другом. Так два змея решили, что это — судьба и объединили свои земли, став, по сути, семьёй.

— Фу-у-у. — Покривившись, с отвращением протянул Мишка. — Вот уж не думал, что подобное и в Нави случается.

— Ну, вы даёте, мой господин. Это же Навь. Обитель проклятых душ — одно из проклятий — любовь к собственному полу. Именно нечисть, выходя на землю, заставляет слабых духом людей ступать на этот путь и грешить, обрекая собственные души на проклятую жизнь в бесплодных землях Твердостана. — Пояснил элим.

— Ладно. Давай к делу. Объединили они княжества, так что с того? — Не желая даже говорить на тему подобных отношений, вернул беседу в нужное русло проклятый странник.

— А то, что два князя всегда рядом, всегда вместе, а значит, когда вы ступите со своей армией на земли их, они вместе предстанут перед вами. И вместе будут вас убивать, мой царь.

— Хочешь сказать, что придётся противостоять сразу двум князьям Нави?

— Именно так.

— Хм. Задумался Мишка.

— Справишься. — Вмешался в разговор Арум. — Если они так же слабы как прежние — то справишься. Тем более с такой армией.

— Хотелось бы мне в это верить. — Вздохнул проклятый странник. — Но думаю, не всё будет так просто. Прежние князья сражались со мной используя только силу своих способностей, в то время как я нападал на них при помощи способностей своей нечисти. Против огня я выставил силу ветра и воды. Против света сил, бросил огонь, ветер и воду. То есть против одной силы, одной определённой стихии я выставлял две и три. А теперь и против меня выставят сразу две стихии.

— Справимся. — На этот раз решил высказаться Хранитель. — Просто хорошенько подумай и решение прими.

— Справишься. — Произнесла и книга, спрятанная в душе странника. — Справишься. А я научу как. Только прежде чем ступать на земли севера. Хорошо отдохни и на этот раз без девок в постели. А то пустился во все тяжкие. Даже времени научить тебя уму разуму не осталось.

— Понял. — Мысленно улыбнувшись, сказал Мишка. — Я и сам порядком устал от любовных утех за последние месяцы, пока сюда шли. Так что не переживай. Перед боем, ни каких баб.

Сказано — сделано. Всю неделю, что армия Мечестана двигалась по ущелью, проклятый странник спал в одиночестве, посвящая всё свободное время беседам с Кладезем, ибо не желал проигрывать. Ибо мечтал вернуться домой — на Землю в мир людей, где ему и место.

Но вот наступил миг, когда ведомый судьбой северный странник ступил на нечистые земли северной стороны навского континента. И впервые с момента сотворения Нави тьму над каменной пустыней Твердостана озарил свет.

Едва ступив на эти земли, Мишка начал приводить в действие план, согласованный с Кладезем. План, просчитанный до каждой мелочи. Первым делом молодой царь, воспользовался силой огня, что забрал у поверженного Жара и пробудил спящие вулканы, что скрывались в Пограничных горах. Оглушительным грохотом, возвестили они о своём пробуждении. Разбросали по окрестностям груды камней, пепла и вылили реки лавы, что побежали по Землям Твердостана, освещая своим пламенным светом каменную пустыню.

— Ого. — Не удержавшись, воскликнул Мишка, когда увидел, что за камни освещают его лавовые реки. Куда бы ни падал свет, везде выхватывал из темноты драгоценные камни. Большие, маленькие, совсем крохотные и громадные, драгоценные кристаллы устилали всё вокруг, поблёскивая и переливаясь.

— Теперь понятно, почему каменная пустыня скрыта тьмой. Тут же кругом острючие камни. — Возмущался Арум. — Извини, мой всадник, но я буду парить над ними. Не желаю поранить об их острые грани свои ноги.

— Как скажешь. — Согласился Мишка. — Главное меня на них не урони.

— Что за тон? — Удивился солнечный конь, озаряя своим свечением окружающую тьму. — Я чувствую, как твоя душа впадает в смятение.

— Ещё бы. Под моими ногами такое богатство валяется. — Честно ответил Мишка. — Люди знаешь ли, идут на ужасные преступления дабы завладеть хотя бы одним из тех камней, что под твоими копытами.

— Вот поэтому в каменной пустыне камней всё больше и больше. — Заявил недовольным тоном Хранитель. — Человеческая жадность не знает границ. Вам всё мало и мало. Сколько я в кургане народу перебил из-за того, что они пытались найти в нём драгоценности и золото. Надеюсь, хоть ты северный странник не такой. Не станешь впадать в безумие алчности.

— Как видишь, стараюсь изо всех сил. — Ответил Мишка, то и дело поглядывая на заманчиво блестящие клисталлы. — Останавливает только одна мысль — откуда их тут столько.

— От вас, людей. — Ответил элим и тут же продолжил, заметив вопросительный взгляд своего царя. — Как вы сказали владыка, люди убивают из-за золота и драгоценных камней, и каждая такая капля пролитой крови попадает сюда, во владения князя Твердара, где и превращается в новый — проклятый драгоценный кристалл. И чем больше крови проливается, тем крупнее камни в этой пустыне появляются.

— Что же. Пусть так. — Кивнул Мишка. — Главное, что как только я одержу верх над Твердаром, это всё станет моим.

— Ррразмечтался. — Раздался грозный рык из темноты. — Эта каменная пустыня моя, и никогда не станет твоей.

— Хм. Не слишком ли самоуверенное заявление? — Спокойно спросил проклятый странник, не повышая голоса. Ведь он знал, его слова, даже самые тихие будут услышаны.

— Хм. — Передразнивая человека, прошипел змей тьмы. — Не слишком ли зазнался человечек?

— Нет. В самую меру. — Нахально ухмыльнувшись, ответил молодой царь.

— А я думаю слишком. — Фыркнул змей тьмы. — Ну, ничего, сейчас мы с тебя спесь собьём.

— Я бы не был так уверен. — Между прочим, заявил владыка Мечтыстана, и словно сговорившись с Арумом выпустил из ладоней сильный поток света. В ту же секунду, солнечный конь засиял пуще прежнего, разгоняя тьму вокруг своего наездника. Тысячи кристальных граней отразили сияние, отражая его во все стороны.

И тьма наполнилась криками. Это крича бились в предсмертных криках порожденья тьмы, нечисть, что не выносила солнечных лучей. Воздух пропитался запахом жареной плоти, что взбудоражило не только огневиков, но и всех порождений Мечестана, коим Мишка дал начало. Тех нечистых, в чьих жилах вместо крови бурлил яростный огонь. Они разгорелись, покрывая тела языками бушующего пламени, от которого разлеталось огненное сияние, ещё больше прогоняя тьму.

— Мерзавец! — Завопил змей тьмы и выпустил в Мишку тёмный поток своё самое сильное умение. Эфирную технологию, что была подвластна только ему.

— Кхе! — Вырвался глухой звук у проклятого странника, когда он не заметил змеиного выпада и пропустил удар, позволив тёмному потоку пронзить своё тело. На мгновенье парень растерялся, почувствовал отвратительную горечь во рту, а глаза утратили человеческое зрение. На несколько минут он увидел мир змеиными глазами. Глазами, что могут видеть лишь тепло и холод.

— Возьми себя в руки! — Раздался в душе парня строгий голос Кладезя. — Удар тьмы тебе не страшен. Чего паникуешь? Это не физическая атака, а духовная и твоей душе, что при жизни горит проклятым черным пламенем, порождающим тьму — она не страшна. Для тебя — это словно печенюшка, которую бросают в рот, дабы на время заглушить голод.

— Больно горькая печешюшка. — Выдавил из себя Мишка в ответ книге и подал знак своим подчинённым. Ели заметное движение его руки, поняли все и ринулись в атаку.

В тот же миг огненная нечисть, пылая, словно первобытный дикий огонь понеслась вперёд, освещая путь следовавшим за ними.

— Не так быстро. — Самодовольно заявил Твердар и двинул на нападавших, армию каменных големов. Живые камни играючи разбрасывали огненную нечисть в разные стороны, ибо пламя не могло растопить и сжечь их. Големы шли медленно, и каждый их шаг отдавался гулом и содроганием почвы под ногами нападающих. Шли и засыпали грудами камней замешкавшихся огневиков, отчего те гасли и теряли свои жизни, задыхаясь в пыли.

— Так дело не пойдёт. — Окончательно придя в себя, подумал Мишка и взял дело в свои руки.

И поднялся сильный порывистый ветер над каменной пустыней, погружённой во тьму, и полетели искры на тёмные земли. Следом за искрами, подгоняемые ветрами потекли ручьи, пропитывая пыльную почву под грудами драгоценных камней.

Эта атака молодого царя была медленной, не заметной, ибо вода тратила много времени на то, чтобы хорошо пропитать почву, превращая пыль под камнями в жидкую грязь. Всё это время армия нападавших, казалось, терпит поражение.

Сильные ветры и ветренная нечисть разбивалась о каменных големов и куски почвы, вздымавшиеся по воле земляного змея. Огневеки и пламенники гибли десятками, кто, превращаясь в груду пепла под камнями, кто с душе раздирающим криком рассыпался на мириады искры, разлетавшихся по всей каменной пустыне.

Твердар ликовал, глядя на это. Владыка каменного княжества от восторга даже позабыл о своём верном друге. Не заметил, что с каждой секундой повелитель тьмы слабеет, растворяется, ибо каждая маленькая искорка прикоснувшаяся к его чёрному телу испепеляет его. Не заметил, что сама тьма отказывается подчиняться ему. Ведь он не порождал её, только повелевал и тёмная стихия, способная любую душу толкнуть на путь греховного зла, избрала для себя нового повелителя. Избрал того в чьей душе пылало пламя проклятой страсти, порождая её саму. Тьма приняла решение служить тому, что её преумножает, делает больше и сильнее.

— Темень, смотри! Смотри, сколько нечистых душ я себе забрал! — Опьянённый маленькими победами своих подданных, ликовал Твердар, но в ответ не услышал ни слова. Обычно говорливый Темень, молчал и даже звука, одобрительного не издал.

— Что, молчишь, завидуешь? — Довольно заявил каменный змей и оглянулся, но верного друга не увидел.

— Ты где? — Поубавив радость, спросил змей, но в ответ услышал тишину. Смутное беспокойство пронзило его разум. Змей поддавшись ему, завертел головой пытаясь отыскать соратника, но нигде не заметил даже его присутствия. Медленно, словно во сне он обратил свой взор на проклятого человека и ничего не увидел. Тьма застила ему глаза, а осознание утраты милого дружка разрывало сердце.

Ошибки быть не может. Ведь он уже испытывал одну из сильнейших техник Теменя на себе. В тот раз они баловались и демонстрировали друг другу свои способности. Он в пол силы обрушивал на повелителя тьмы груды камней, а тот в свою очередь то тьмой пронзал, то застилал глаза, лишая способности видеть. Но тогда, Твердар отчётливо чувствовал присутствие тёмного змея, а сейчас. Сейчас его не было. Это означало только одно — наглый человечек умудрился убить повелителя тьмы и прибрать к рукам его способности. Но ничего. Он повелитель злобных земель, расправится с наглецом. Растопчет, раздавит и отомстит.

Жажда мести, обуявшая повелителя каменной пустыни, отрезвила его разум, напомнила то, как учил его Темень справляться с ослеплением тьмой. И Твердар воспользовался полученным от друга знанием, прогнал тьму со своих глаз воспоминаниями об искрящихся на свету драгоценных камнях, ибо только они были светом его души.

Но то, что увидел Твердар, когда тёмная пелена спала с его глаз, взбесила его ещё больше. Его верные големы все до одного тонули в вязкой грязи, поглотившей вместе с ними и все драгоценные камни, что так украшали его владения. В отчаянной злобе каменный князь попытался помочь своим подданным, но ничего не вышло. Грязь больше не была твердыней подвластной ему — теперь пыль и земля, растворённая в воде подчинялись наглому человечишке. И Твердар потерял разум, впал в злобное безумие, стал одержим лишь одним желанием — разрушить всё.

И земля под его змеиным хвостом, покрытым алмазными чешуйками содрогнулась, потом ещё раз и ещё. Она дрожала и дрожала с каждым содроганием всё сильнее и мощнее, отчего даже Пограничные горы пришли в движение. Но всё было тщетно. Человечек на солнечном скакуне носился над почвой и землетрясения ему были нипочём. Зато Твердару они вышли боком. Чем больше он тряс землю, тем сильнее возмущалась вода в омывающем его княжество океане. Её возмущение вырвалось наружу огромной волной цунами, что обрушилась с тыла на каменное княжество, помогая Мишке одержать верх.

К месту схватки вода подступила быстро, но уже не с такой всеразрушающей мощью. Она просто в считанные секунда, затопила всю округу, да так быстро, что ветренники едва смогли спасти от неминуемой гибели огненную нечисть, подняв её над землями Нави.

Змей не сумевший обрести крылья не смог оторваться от земель своего княжества и оказался на треть в воде.

— Нет! Нет! — Отчаянно орал он, не понимая, как вообще подобное могло произойти.

— Да. Да. — Тихо молвил Мишка со злобной ухмылкой на устах, ибо к этому моменту его душу поглотила тьма, и он перестал отличать добро от зла.

— Ты, монстр! — Заорал глядя Мишке в глаза Твердар. — Ты Монстр.

— Нет. Это ты чудовищный монстр, а я обычный человек, поддавшийся своей жадности. Алчность обуяла меня при виде такого богатства. Так что прости, но вынужден тебя разочаровать. — Усмехнулся Мишка, видя как Твердар по сути своей — земля, медленно, но верно растворяется в воде, превращаясь в грязь.

Мишка продолжал высокомерно объяснять умирающему змею, почему — всё ещё остаётся человеком. Но Твердар его не слушал. Каменный князь понял, что такой исход дела был предрешён изначально. Он ведь не смог получить крылья, а значит, обрёк себя на гибель. Его время вышло. Пусть так. Пусть пришел неминуемый час кончины, но это не означает, что он должен вот так, бесславно уйти в иной мир. Нет. Он напоследок отомстит. Отомстит как его братья, да так, чтобы месть аукалась долгие годы.

— Да будешь ты проклят, убийца князей. Да обратится твоё сердце в камень, а душу охватит холод. — Прохрипел, растворяясь Твердар, и с лица Мишки в тот же миг сползла самодовольная улыбка. Его сердце превратилось в камень, потеряло способность чувствовать, сопереживать, а душа лишилась всяких эмоций.

Без капли сочувствия смотрел на гибель змея проклятый странник. В его душе не шевельнулось ни одно чувство, на лице не отразилось ни одной эмоции. Он просто подъехал к бриллиантовой шкуре, оставшейся от Твердара, словно от змеи после линьки. Поднял драгоценный трофей и безразлично передал элимам.

— Отнесите в сокровищницу, к остальным трофеям. — Холодным, безразличным тоном приказал молодой царь. — раскиньте воздушный шатёр. Я устал.

Владыка Мечтыстана обращался к подданным безучастно, равнодушно и от этого нечисть ещё больше затрепетала от страха перед проклятым человеком. Шутка ли. Он поглотил силы уже шести князей навских и теперь нуждается в отдыхе. Дабы Навь могла прочесть его душу и изменить новые земли первого царства под стать их владыке.