Путь невидимых

***

После смерти Тоётоми Хидэёси в Японии вновь сложилась взрывоопасная ситуация. Хотя походы Тоётоми вынудили могущественных даймё страны признать его власть, они не ликвидировали сепаратизма князей. Незадолго до своей смерти, предвидя возможность возобновления феодальных войн, Хидэёси создал верховный орган управления из 5 тайро — главных министров, в число которых вошли 5 самых могущественных даймё — Токугава Иэясу, Маэда Тосииэ, Уэсуги Кагэкацу, Мори Тэрумото и Укита Хидэиэ. Хидэёси заставил их поклясться, что они будут поддерживать Хидэёри, его пятилетнего сына, до тех пор, пока он сам не сможет править. Маэде и Токугаве он доверил воспитание сына.

5 тайро должны были осуществлять управление страной совместно с 5 бугё — ранее назначенными столичными префектами.

Однако между тайро и бугё согласия не было. Самым могущественным среди тайро был Токугава Иэясу, владения которого еще при жизни Хидэёси включали все 8 провинций равнины Канто — самого доходного района Японии. Токугава не раз вступал в борьбу за власть в стране, однако его все время оттесняли более могущественные или удачливые соперники — Такэда Сингэн, Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси. Но теперь, когда звезды старой гвардии ушли в прошлое, настал его час.

Другие тайро и бугё видели усиление Токугавы. Поэтому они сформировали антитокугавскую коалицию, сердцем которой стал бугё Исида Мицунари, и начали плести заговор против Иэясу.

Прежде всего, Исида вступил в тайный сговор с Уэсуги Кагэкацу, могущественным даймё из Айдзу. Владения Уэсуги располагались к северо-востоку от владений Иэясу, в то время как основные владения других даймё антитокугавской коалиции находились на западе о. Хонсю. По плану Исиды и Уэсуги они должны были одновременно ударить с двух сторон на Токугаву, взять его в клещи и разгромить.

Благодаря ловкости своих ниндзя, Иэясу вовремя выведал планы врага, но притворился, что проглотил приманку, и сделал вид, что выступает в поход против Уэсуги, чего только и ждал Исида, чтобы ударить ему в тыл. Медленное продвижение Токугавы на север к владениям Уэсуги создало у Исиды впечатление, что он успеет овладеть всем центром Хонсю, прежде чем Токугава сумеет вернуться назад. Однако Токугава обманул Исиду и вернулся назад тогда, когда его еще никто не ждал.

Кроме того Токугава, раскусив план врага, предвидел, что антитокугавская армия первым делом обрушится на его главную крепость в районе Кансай замок Фусими, находившийся неподалеку от Осаки. Во время похода против Уэсуги Кагэкацу 25 июля 1600 г. Токугава остановился на ночь в Фусими и провел весь вечер в беседе с командиром гарнизона, старым и преданным другом Тории Хикоэмоном Мототадой. Оба прекрасно понимали, что, как только боевые действия начнутся всерьез, шансов устоять у крепости не будет. Но было ясно и другое: если она продержится хотя бы 2–3 дня, шансы Токугавы на победу резко возрастут.

Оборона замка Фусими

27 августа 1600 г., как и ожидал Иэясу, 30 000-ная армия Исиды Мицунари напала на замок Фусими. Узнав об этом, Токугава тут же приказал своему вассалу Ямаоке Митиами, младшему брату Ямаоки Кагэтаки, владельца замка в Сэта провинции Оми, поднять на борьбу буси из Кога. Сначала на помощь замку Фусими пришло около 100 ниндзя из Кога, а затем подтянулось еще 300 синоби. Всего под началом у Тории Мототады было около 2000 воинов.

Несмотря на многократное превосходство врага, крепость продержалась 10 дней и, возможно, простояла бы и дольше, если бы не предатель, семью которого Исида пригрозил распять, не поджег главную башню замка. Тогда Мототада повел около 200 оставшихся в живых защитников крепости на вылазку и отбросил врага. Когда в живых осталось всего 10 воинов, он удалился во внутренние покои пылающего замка, чтобы совершить харакири. В это время в зал ворвался Сайга Сигэтомо Магоити, предводитель ниндзя из Сайга, и подбежал к нему с копьем наперевес. Но, когда Тории назвал свое имя, он остановился, подождал пока доблестный воин не совершил сэппуку и лишь после этого отрубил ему голову, которую затем выставили на Столичном мосту в Осаке. 6 сентября замок Фусими пал, но обошлось это Исиде очень недешево: в боях он потерял 3000 своих лучших воинов.

Многие буси из Кога погибли при защите Фусими. Свою смерть в бою нашел и Гэнта Кагэмицу нюдо, младший брат Ямаоки Митиами. После победы при Сэкигахаре Иэясу решил воздать по заслугам буси из Кога и создал отряд Кога-гуми из потомков погибших при защите Фусими ниндзя в составе 70 полицейских (ёрики) и 100 стражников (досин). Начальником его был назначен Ямаока Митиами, которому было подарено имение в провинции Оми с доходом в 9000 коку, 4000 из которых должны были идти на содержание Кога-гуми.

Митиами был четвертым сыном Ямаоки Нарисаку-но Ками Кагэюки. В молодости он постригся в монахи, принял буддийское имя Сэйхэй и поселился в храме Кодзё-ин в знаменитом монастыре Мии-дэра. Как это часто случалось с буси периода Сэнгоку-дзидай сначала он служил сёгуну Асикага, затем Нобунаге, а после убийства Оды — Хидэёси. После смерти Хидэёси Митиами поступил на службу к Токугаве Иэясу и во время битвы при Сэкигахаре совершил немало подвигов.

Постоянным местом дислокации отряда Кога-гуми стал квартал Кога-мати в г. Аояма. Днем рождения Кога-гуми был объявлен день памятного сражения за замок Фусими 1 сентября 1600 г. В уезде Кога в этот день каждый год проводились празднества и моления духам погибших в тот день героев, а по прошествии 250 лет со дня этого сражения в 1849 г. сёгунское правительство предоставило 70 пластин серебра на проведение заупокойной службы по погибшим. В это время во многих населенных пунктах уезда Кога появились надгробные памятники в честь героев обороны Фусими.

Ямаока Митиами пользовался большим доверием у Иэясу. Это подтверждается следующим фактом. Так как у Митиами не было детей, он решил усыновить Ямаоку Синтаро Кагэмото, сына Ямаоки Кагэмому, заведующего библиотекой сына Ямаоки Кагэнори. Первая официальная встреча Митиами с будущим наследником восьмилетним Кагэмото состоялась 3 октября 1603 г. В этот день сёгун Токугава Иэясу самолично посетил усадьбу Митиами и подарил ему замечательный меч-вакидзаси из коллекции Такэды Сингэна.

Гарнизон Фусими выполнил свою задачу и задержал врага до подхода основных сил Токугавы. По всей стране разгорелась широкомасштабная война, в которой приняли участие едва ли не все тогдашние даймё. В сражениях обе стороны активнейшим образом использовали ниндзя из Ига и Кога и многих других кланов, которые продемонстрировали в то время чудеса доблести и мастерства. Однако лучше всего показали себя ниндзя из Ига, служившие Токугаве. Тайная агентура, созданная знаменитым Хаттори Хандзо наглядно продемонстрировала свое превосходство в этот период. Благодаря умелым и ловким действиям «садовников», Иэясу всегда на шаг опережал своих врагов и был в курсе всех их коварных замыслов.

Нинпо княжества Сацума

21 октября 1600 г. армия Токугавы сошлась в решающей битве с войсками врага неподалеку от селения Сэкигахара, что на восточном побережье озера Бива. Это было грандиозное сражение, в котором участвовали около 160 000 воинов! Токугава Иэясу сумел одержать решительную победу. В битве обе стороны активно использовали отряды синоби. На стороне Токугавы сражались ниндзя из отрядов Ига-гуми и Нэгоро-гуми, многие госи из Кога. На стороне его врагов тоже были ниндзя из Ига, например, отряд князя Мори. Но больше всего в этом бою прославились сутэ-камари даймё Симадзу, воевавшего против Токугавы.

Слово «сутэ-камари» составлено из двух глаголов: «сутэру», что значит «выбрасывать, оставлять, забрасывать», и «кагамару» — «гнуться, пригибаться, наклоняться». Сутэ-камари представляли собой особые диверсионно-разведывательные группы, которые забрасывались во время сражения в межпозиционное пространство или оставлялись для прикрытия отхода армии. Укрывшись в траве или кустах они вели снайперский огонь из мушкетов и истребляли военачальников врага. Такая тактика получила название «сутэ-камари-но дзюцу». Существует и несколько иная, но довольно любопытная трактовка сущности этого метода. Согласно ей сутэ-камари-но дзюцу — это «искусство лежать неподвижно и не подавать признаков жизни». Ниндзя из Сацумы якобы с детства обучали своих детей прикидываться убитыми, принимать и сохранять часами неудобные позы. Они учились изображать человека со сломанной ногой или рукой, с перебитым позвоночником или сломанной шеей. Противник, ничего не подозревая, подходил к «убитому» или просто проходил мимо, и в этот момент «мертвец» оживал и наносил разящий удар. Ниндзя из Сацумы довели это искусство «ловушки из живых тел» до совершенства, используя при этом свое стрелковое искусство. И князья Симадзу стали использовать его активнейшим образом. Когда войска Симадзу отступали, они оставляли за собой целые поля якобы убитых ниндзя. Как только войска противника приближались к телам и углублялись в эти «мертвецкие поля», ниндзя открывали огонь из ружей, которые прятали под своими телами.

Этот прием был с большим успехом использован в битве при Сэкигахаре. Когда Симадзу начали отступать под ударами войск Токугавы, Симадзу Ёсихиро приказал своим ниндзя прикрыть отступление с помощью сутэ-камари-но дзюцу. Как только передовой отряд преследователей, который возглавлял Ии Наомаса, поравнялся с грудами «убитых», диверсанты Симадзу открыли огонь из мушкетов. Одна пуля пробила живот лошади Ии Наомасы и ранила генерала в локоть. Лошадь рухнула, придавив седока. На помощь полководцу бросились его телохранители, закрыли его своими телами, извлекли из-под убитой лошади и повезли в лагерь для оказания помощи. Преследование Симадзу пришлось прекратить. Первую помощь Наомасе оказал один из его главных вассалов Миура Ёэмон Мотосада, командир ниндзя из Ига на службе клана Ии. Его представил Наомасе в 1583 г. сам Иэясу, беспокоившийся за жизнь одного из своих самых талантливых военачальников. Ии Наомаса чрезвычайно ценил таланты Миуры и выделил ему жалованье в 650 коку риса, а в 1608 г. увеличил его до 824 коку.

Миура был дзёнином. Он прекрасно разбирался во всех тайнах «ночных демонов». И все же он не сумел уберечь господина от «искусства лежать неподвижно и притворяться мертвым». Этот промах оказался роковым для Наомасы.

Поскольку пуля была выпущена вражеским ниндзя, она вполне могла быть отравлена. Поэтому врачевать Наомасу стал именно Миура, поскольку считалось, что только ниндзя мог дать противоядие от яда, примененного другим «невидимкой». К тому же в семье Миуры издревле изучалась военно-прикладная медицина и анатомия.

Вероятно, пуля, попавшая в локоть Наомасе, действительно была обработана ядом, и кровотечение никак не прекращалось. Миура Ёэмон всячески пытался облегчить страдания господина и давал ему пить какие-то тайные отвары «черной медицины», в которую были посвящены только ниндзя высшего уровня. Но увы, все усилия Миуры и других лекарей оказались напрасными — от казавшейся пустяковой раны Ии Наомаса скончался.

Благодаря победе в битве при Сэкигахаре Токугава Иэясу смог расправиться со своими самыми могущественными врагами и в 1603 г. принял титул сёгуна и основал новый сёгунат со столицей в г. Эдо. Однако борьба была еще далека от завершения. Оставался в живых Тоётоми Хидэёри, официальный наследник Хидэёси, и многие даймё продолжали поддерживать его. Но пока в стране воцарился мир.

Мятеж Ига-гуми

Одержав убедительную победу в битве при Сэкигахаре, Токугава продолжил политику Оды и Тоётоми, направленную на искоренение всех враждебных даймё, лиг, религиозных объединений. Многие князья, сражавшиеся на стороне его врагов, были обезглавлены, совершили сэппуку или лишились своих владений. Многие группы ниндзя потеряли нанимателей и были вынуждены либо поступить на службу к сёгунату, либо заняться разбоем. Вообще положение старинных кланов ниндзя в это время было довольно сложным. Поскольку войны на время прекратились, спроса на их услуги не стало. Ниндзя лишились привычного заработка шпионским и диверсионным ремеслом. Тогда ниндзя из Ига, располагавшие огромными шпионскими сетями, стали наниматься на службу к купцам из г. Сакаи, чтобы выведывать торговые и производственные секреты у их конкурентов. С тех пор в жаргоне Ига-моно прочно утвердился термин «Сакаи-си» — «служба в Сакаи». Хотя сами ниндзя из Ига пренебрежительно относились к такой неинтересной и бесславной работе, на некоторое время она стала их единственным источником дохода. Возможно, это был первый случай в мировой практике, когда шпионы использовались в целях коммерческого шпионажа.

Намного лучше было положение синоби, поступивших на службу к сёгуну и объединенных в особые «шпионские отряды» (синоби-гуми) — Ига-гуми, Кога-гуми, Нэгоро-гуми. Отряду Кога-гуми была доверена охрана трех главных ворот замка Эдо, а отряд Ига-гуми охранял внутренние покои самого князя. По сообщениям источников, оба отряда включали приблизительно по 200 синоби, но, возможно, численность их изменялась во времени. Так в материалах проверки строительного персонала во время работ по расширению замка Эдо в июне 1636 г. содержится запись о Тодо Такацугу из города Уэно провинции Ига, в которой он назван «Начальником над 500 синоби». Отсюда мы можем заключить, что к тому времени количество солдат в Ига-гуми увеличилось до 500 человек. Что касается Нэгоро-гуми, третьего отряда синоби, то он выполнял полицейские функции в столице.

Такое большое количество синоби в столице привело к тому, что сёгунское правительство (бакуфу) было вынуждено предоставить им землю для расселения. В результате в Эдо появились кварталы Ига-тё и Кога-тё. Все воины из синоби-гуми получали солидное жалование и находились на привилегированном положении. В их функции входили сопровождение и охрана сёгуна во время парадных и ритуальных выездов.

Впрочем, неплохое денежное содержание в условиях отсутствия войн не способствовало сохранению шпионских навыков синоби, которые все больше превращались в обычных солдат-асигару. Для примера, можно сказать, что во время последовавшей через несколько лет осады замка Осака воины из синоби-гуми Токугавы не совершили никаких особых подвигов, в отличие от знаменитых невидимок из Ига и Кога, служивших Санаде Юкимуре, который сражался на стороне Тоётоми Хидэёри.

В промежутке между битвой при Сэкигахара и осадой замка Осака в 1615 г. произошло одно любопытное событие — мятеж ниндзя из Ига-гуми. Дело было так. Хаттори Хандзо Ивами-но Ками Масанари, наследник знаменитого дзёнина Хаттори Хандзо, возглавивший Ига-гуми после смерти своего отца, оказался весьма буйным и своенравным человеком. Не прошло и 10 лет со дня смерти Хандзо, как Масанари из-за своего недостойного поведения попал в немилость к сёгуну и был отдан на поруки дедушке по материнской линии Мацудайре Садакацу. Но беспокойный синоби не угомонился и уже на следующий год учинил большой скандал. Он жестоко притеснял синоби Ига-гуми и эксплуатировал их словно прислугу. Например, во время строительства собственного дома он заставлял их выполнять различные хозяйственные работы, начиная со штукатурки и кончая рубкой леса. А если кто-то из солдат не подчинялся его приказам, Масанари уменьшал им жалование. Тогда 200 синоби, возмущенные таким обращением, послали тайный донос Главному управляющему. Вооружившись луками и ружьями, они затворились в храме и отказались повиноваться. Однако бакуфу арестовало и приговорило к смертной казни десятерых предводителей стражников. Жены и дети тех, кто сумел бежать, были взяты в качестве заложников. Были и такие, кто явился с повинной или совершил харакири. Судьба еще двух солдат осталась неизвестной.

Масанари же в гневе бродил по городским улицам с намерением зарубить любого стражника из Ига-гуми, попавшегося ему на глаза. Случайно он наткнулся на слугу из сопровождения Ина Кумадзо Тадацугу и, по ошибке приняв его за солдата из своего отряда, зарубил среди бела дня. Слуга скончался на месте. Поскольку Ина Кумадзо Тадацугу был губернатором 8 провинций Канто и пользовался большим доверием Токугавы, кара за это преступление была неотвратима. Хотя в то время случаи пробы нового меча на случайных прохожих на улицах Эдо были страшной реальностью, убийство слуги столь высокопоставленного человека обернулось для Масанари потерей должности и видного общественного положения. Более того, Масанари лишился самурайского звания.

Командование же над стражниками Ига-гуми было разделено между четырьмя военачальниками асигару (асигару-тайсё): Окубо Таданао, Кумэ Сигэкацу, Хаттори Накаясу и Като Масацугу. Отряд Ига получил свободные земли в Ёцуя (квартал Эдо), где появились так называемые Южный и Северный кварталы Ига.

Изгнание даймё Цуцуи. Ига — владение Тоды Такаторы

После Тэнсё Ига-но ран провинция Ига по распоряжению Оды Нобунаги перешла во владение Вакасаки Дзинная, который в 1584 г. после смерти Оды по распоряжению его преемника Тоётоми переехал в провинцию Авадзи, где ему был предоставлен новое поместье. А провинция Ига перешла в руки Цуцуи Садацугу, ранее владевшего замком в горах Ига. Цуцуи управлял Ига на протяжении 23 лет до 1607 г., когда Токугава Иэясу, разозленный его неповиновением, сослал его в Ивасиро, что на самом севере Хонсю.

В период войны при Сэкигахаре Цуцуи Садацугу воевал на стороне Токугавы, но в самом решающем сражении участия не принимал. Дело в том, что в это время на провинцию Ига напал Синдзё Суруга-но Ками, представитель старинного рода ниндзя и один из военачальников Исиды Мицунари. В это время старший брат Цуцуи Гэмбаносукэ бросил свой замок и бежал на гору Коя. Из-за этого Садацугу пришлось развернуть свои войска, двигавшиеся на восток, и вернуться в замок Уэно, где он и оборонялся до самого конца войны.

После разгрома врага Токугава Иэясу решил, что этот даймё, назначенный Тоётоми Хидэёси, попросту вел двойную игру, рассчитывая на победу антитокугавской коалиции, и сослал его в край Дэва. Понимая, что силы Осаки окончательно еще не подорваны, и продолжение военных действий неминуемо, Токугава решил, что очень важно установить полный контроль над Ига, через которую проходила дорога, соединявшая восток и запад Хонсю. К тому же, Ига была замечательным источником прекрасно подготовленных шпионов, которыми комплектовалась секретная служба семьи Токугава. Для решения этой задачи Иэясу решил передать провинцию в ведение какого-нибудь преданного вассала, но для этого сначала надо было разделаться с Садацугу. Для того, чтобы найти повод для его устранения, была проведена замечательная операция, разработанная на основе известной уловки ниндзя миномуси-но дзюцу — «метод червя в теле». В разработке ее активное участие принял Хаттори Хандзо Масанари.

По плану, разработанному ниндзя, следовало организовать мятеж среди вассалов Садацугу и обвинить его в небрежном отношении к обязанностям правителя. К участию в операции было решено привлечь одного из главных вассалов Цуцуи по имени Наканобо Хида-но Ками, который доводился родственником Иэясу. Наканобо был опытным интриганом. Известно, что еще до битвы при Сэкигахаре он поссорился с Симой Саконом, одним из главных вассалов семьи Цуцуи, и добился его отставки. Поэтому, начав действовать по сценарию Хаттори Масанари, он легко сумел сколотить группу заговорщиков, в которую вошли такие вассалы Цуцуи как Наканиси Корэясу, Ии-но Ками Дзюро и Фусэ Магобэй. Когда все приготовления были окончены, Наканобо устроил ссору с Аитой Окасивой, самым главным вассалом семьи Цуцуи. Скандал едва не перерос в прямое военное столкновение, и пока Цуцуи пытался решить, кто прав, а кто виноват, Наканобо выехал в Нару и подал жалобу бакуфу на беззакония Садацугу. Садацугу и Окасива были вызваны в суд, где, как и было задумано, Наканиси Корэясу, Ии-но Ками Дзюро и Фусэ Магобэй выступили с обличительными речами против них. В итоге Цуцуи Садацугу был признан виновным и приговорен к ссылке. По некоторым данным, в краю Дэва он покончил с собой, выстрелив из мушкета в живот, но точных данных на этот счет нет. А «черви», подточившие власть Садацугу, были щедро награждены Токугавой. Так, Наканобо, Наканиси и Ии-но Ками получили по 3000 коку, а последний еще и новое имя — Вакаса-но Ками. Фусэ Магобэй получил 800 коку. Этот эпизод прекрасно иллюстрирует тактику Иэясу в отношениях с даймё, в которой принцип «разделяй и властвуй» занимал главное место.

После устранения Цуцуи Иэясу подарил замок в Ига Уэно своему верному вассалу Тодо Такаторе, передал ему всю провинцию Ига и часть провинции Исэ с годовым доходом в 220 000 коку (позже доходность увеличилась до 323 000 коку) и приказал укрепить замок Уэно и установить контроль за семьями ниндзя.

Выполняяприказы Иэясу, Такатора сильно укрепил Уэно и составил списки ниндзя из Ига. Он назначил своим советником Ясуду Унэмэ, родственника знаменитого Хаттори Хандзо. Ясуде была пожалована фамилия Тодо. Он был возведен в самурайское сословие (а вслед за ним и все остальные ниндзя из Ига), назначен главным вассалом (дзюсин) и стал активно участвовать в управлении провинцией.

Ниндзя пользовались огромным вниманием со стороны Тодо и самого Иэясу, которые делали все возможное, чтобы привлечь их на свою сторону. Ниндзя низшего уровня, гэнины, были прикреплены к тюнинам, ставшим вассалами семьи Тодо, и поселены в особом квартале Синоби-тё в призамковом городке Уэно. По требованию бакуфу, все они были занесены в специальный реестр «Ига-цуки сасидаси-тё» и служили основным источником агентов для тайной службы сёгуната.

По прошествии некоторого времени Такатора выстроил себе новый замок в местечке Цу, поселился в нем, а бразды правления передал смотрителю замка Уэно. Первым смотрителем Уэно-дзё стал Тодо Идзумо-но Ками Такакиё. Советником при нем был Тодо (Ясуда) Унэмэ, которому было поручено ведать делами ниндзя. А несколько позже, в 1642 г., после смерти Идзумо-но Ками Такакиё Тодо Унэмэ сам стал смотрителем замка Уэно, и его потомки занимали эту должность до самой революции Мэйдзи во второй половине XIX в.

По-видимому, управление провинцией Ига было теснейшим образом связано с установлением контроля за ниндзя. Для этого сёгунское правительство приложило немало усилий, начиная с предоставления ниндзя права иметь фамилию и носить меч, что способствовало повышению их статуса. Кроме того, семьям ниндзя были предоставлены большие льготы в уплате ежегодных налогов. Взамен от них требовалось осуществлять охрану замка семьи Тодо, патрулировать горные пустоши, передавать сообщения при помощи сигнальных дымов. Всем гэнинам были предоставлены значительные земельные участки. И таким образом они превратились в военных поселенцев, которые занимались сельским хозяйством и одновременно несли военную службу. Все ниндзя были включены в единую организацию, носившую странное название «мусокунин» — «безногие люди». Каких только версий не выдвигалось, чтобы объяснить происхождение этого названия! Некоторые предлагали поменять иероглифы местами, и тогда получается слово «сокумунин», которое по-другому можно прочитать как «таринай хито» — «человек, которому чего-то не хватает». Полагают, что так первоначально называли мятежников, которые постоянно были недовольны правительством и то и дело устраивали бунты. Другие напоминали, что в период Камакура воинов, которые не получали жалования, называли «мусоку», то есть «безногие». Однако самым правдоподобным выглядит объяснение Окусэ Хэйситиро. Он указывает, что в нин-дзюцу существовал принцип «санму-нин» — «3 [свойства], которых у ниндзя нет». Первое свойство, которого у ниндзя нет, — это звук шагов. Ниндзя должен двигаться беззвучно, словно у него нет ног, по-японски — мусокунин, только «нин» здесь означает не человек, а «синоби», «ниндзя».

Шпионаж во время осады замка Осака

Осенью 1615 г. грянула гроза: армия Токугавы Иэясу двинулась на Осаку, последний оплот Тоётоми Хидэёри. Это было столь неожиданно, что сам Хидэёри всего за несколько дней до выступления сёгуна отказался от большой партии пороха, которую тут же перекупили его враги. Тем не менее восточная армия шла на Осаку с единственной целью сжечь ее дотла и искоренить семя Тоётоми.

Захватить осакский замок было совсем непросто. Эта твердыня была выстроена на месте знаменитого монастыря Исияма Хонган-дзи, который выдержал многолетнюю осаду Нобунаги. Несколько поясов рвов, валов и мощных стен отделяли его от округи, а с одной стороны к стенам замка подступало море. Замок был выстроен с учетом всех достижений европейской фортификации и мог выдержать обстрел тяжелейших орудий, а его гарнизон составлял ни много, ни мало 90 000 воинов! Такая огромная армия была набрана из ронинов, которые потеряли своих господ в битве при Сэкигахаре, и жаждала свести счеты с Токугавой. Немалое число воинов было завербовано из японских христиан, чью религию Токугава строжайше запретил в 1614 г. Кроме того в обороне принял участие и особый женский корпус, подчинявшийся Ёдогими, матери Хидэёри. Осака имела колоссальные запасы продовольствия, воды и вооружения и была способна обороняться в течение нескольких лет. Короче, во всей Японии не было более неприступной крепости, чем замок Осака.

Токугава двинул на Осаку огромную по японским меркам армию в 180 000 воинов. Однако осада шла ни шатко, ни валко. Мощные укрепления замка и искусные действия полководцев Хидэёри срывали все попытки штурма замка. Особо следует отметить доблестного Санаду Юкимуру, который немало насолил Токугаве при помощи своих замечательных «невидимок».

В роду Юкимуры издревле передавались традиции нин-дзюцу, и он был замечательным знатоком всех уловок «воинов ночи». Во время осады Осаки войсками Токугавы Юкимура выстроил особое укрепление из частокола для своего отряда. Официально оно по имени военачальника именовалось «Санада-мару» — «укрепление Санады», но солдаты называли его «синоби-мару» — «укрепление синоби», так как на службе у Юкимуры состояли 50 ниндзя Кога.

Ближайшими соратниками Юкимуры были так называемые «10 храбрецов Санады», в число которых входили выдающиеся мастера различных видов бу-дзюцу, в том числе и 2 знаменитых ниндзя: Сарутоби Сасукэ из Кога и Киригакурэ Сайдзо из Ига, о подвигах которых повествуют сотни легенд, написаны десятки книг и пьес, снято множество художественных фильмов.

Имя Сарутоби Сасукэ ныне знают, пожалуй, все японцы до единого. Он стал своеобразным символом необычных возможностей ниндзя, их фантастического мастерства, воплотил в себя лучшие черты знаменитых шпионов средневековья: мужество, смелость, верность, блестящее владение телом. Иными словами, Сарутоби Сасукэ — это супер-ниндзя. Впрочем, до сего дня продолжаются споры о том, существовал ли такой человек в действительности, или же образ Сарутоби — создание популярного осакского издательства «Татикава-бунко», которое первым стало издавать книги о ниндзя. Существует множество версий, идентифицирующих этого человека с тем или иным реальным лицом, известным из источников.

По одной версии, Сасукэ был сыном Васидзу Садаю, госи из провинции Синано и вассалом знатного самурая Мори Бидзэн-но Ками. Когда Сасукэ было 12 лет, отец отдал его на обучение к знаменитому наставнику нин-дзюцу Кога-рю Тодзаве Хакуунсаю, который в то время жил на горном перевале Тории в Синано. Три года продолжалось учение Васидзу Сасукэ, после чего Тодзава-сэнсэй заявил, что обучение закончено, и подарил ему как лучшему ученику драгоценный боевой веер тэссэн, инкрустированный серебром, и свиток с тайным трактатом по нин-дзюцу. В то время Сасукэ было 15 лет.

Однажды в этот район приехал на охоту знаменитый полководец Санада Юкимура, которому довелось увидеть, как некий молодой человек прыгал с ветки на ветку словно обезьяна. Санада немало подивился такому странному мастерству. Он наградил Сасукэ новым прозванием «Сарутоби» — «Прыгучая обезьяна», после чего Васидзу Сасукэ стал именоваться Сарутоби Сасукэ Кокити.

Фудзита Сэйко выдвинул предположение, что прообразом для Сарутоби Сасукэ послужил гэнин из Ига по прозванию Симоцугэ Кидзару, славившийся необычайной ловкостью и умением лазить и прятаться на деревьях, о чем свидетельствует сам его псевдоним, ведь «Кидзару» значит «Древесная обезьяна». Кроме того, настоящее имя Симоцугэ Кидзару было Уэдзуки Сасукэ.

А по версии известного историка и писателя-беллетриста Сибы Рётаро, Сарутоби Сасукэ был выходцем из знаменитой семьи госи Микумо, входившей в 53 клана Кога и построившей неприступный замок на горе Киэй в Кога. В период Сэнгоку-дзидай Микумо Синдзаэмон Ёсимоти, предок Сасукэ, служил клану Сасаки, занимался для него шпионажем и участвовал в знаменитом разгроме армии сёгуна Асикаги Ёсихисы в 1487 г.

Поскольку род Сасаки был истреблен Нобунагой, Микумо Ёсиката, сын Синдзаэмона Ёсимоти, был вынужден скрываться в горных лесах. Он взрастил трех сыновей. Двое старших служили в качестве ниндзя таким князьям как Уэсуги, Цуцуи и др. Младший же сын, Сасукэ, оставался при отце, который заставлял его постоянно тренироваться в нин-дзюцу. «Когда Сасукэ было 10 лет, [его отец] Синдаю заставлял его взбираться на утесы на горе Киэй. Он заставлял его вставать на вершины скал и, держа за ноги, бил ногами по туловищу, и мальчик падал с высоты в 10 дзё. Сделав в воздухе 9 оборотов сальто, Сасукэ приземлялся на ноги на отмель в долине внизу. И при этом, он даже не замачивал одежду!» — так описана тренировка Сарутоби Сасукэ в старинной книге «Мэйкэй дзисэки». Прозвище «Сарутоби» Сасукэ получил именно за эту невероятную ловкость.

Таким образом, возможно, что настоящее имя Сасукэ было Микумо Сасукэ Ёсихару. После смерти отца, Синдаю Ёсикаты, он спустился с гор Кога и, использовав старые связи родителя, поступил на службу к Санаде Юкимуре.

Став агентом Санады, Сасукэ стал странствовать по всей стране, собирая информацию о деятельности враждебных даймё и уничтожая вражеских ниндзя. В своих странствиях Сасукэ наказал немало князей, предавших Тоётоми и заигрывавших с Токугавой. В частности, он отправил на тот свет владельца замка Окаяма Укиду Сю.

Сохранилось множество легенд о приключениях Сарутоби. В большинстве своем они носят совершенно фантастический характер. Вот, например, что рассказывают предания о его схватке с Ямамото Кухэем, шпионом на службе даймё Хосокавы Тадаоки из Огуры, что на Кюсю, получавшим за свою службу невиданное жалованье — 10 000 коку!

В поединке, который состоялся во дворе замка Хосокавы, Кухэй решил использовать ка-дзюцу («методы применения огня») и неожиданно окружил Сасукэ огненной стеной. Тогда Сарутоби прокричал: «Я-а-а!» — И откуда ни возьмись водопадом хлынула вода, буквально затопившая двор. Огонь тут же потух, и на открытой галерее показалась фигура Ямамото Кухэя, который как раз сложил руки в один из знаков кудзи-ин. Поскольку магия его была слабее, чем у Сасукэ, Кухэй решил испробовать более простой способ и с криком «Эй!» метнул в Сарутоби сюрикэн. Фигура Сасукэ мгновенно исчезла, а брошенный сюрикэн остановился прямо в воздухе. Хитрый ниндзя Кога перехватил его и тут же метнул в Кухэя. Кухэй мгновенно «растворился». Но вскоре с верхушки дерева, стоявшего посреди двора, раздался возглас: «Черт возьми!» — И показался Кухэй, рукав которого был пришпилен сюрикэном к сосне, где он примостился. Ямамото быстро выдернул сюрикэн и спрыгнул на землю. Потом он схватил большой камень, поднял его над головой и швырнул в воду, напущенную Сасукэ. Но не успел он сделать это, как камень был выброшен из воды обратно и снова оказался у него в руках. И тут под огромной тяжестью глыбы Кухэй провалился под землю и таким образом нашел свой конец.

Конечно же, это сказки. В действительности же известно, что Сарутоби был знаменит своим обезьяньим проворством в акробатике и рукопашном бою. Он потратил долгие годы на усердные тренировки и превзошел большинство лазутчиков в физической подготовке. Про него рассказывали, что он даже жил на деревьях, качаясь и свисая с ветвей, как это делают обезьяны, которым он во всем старался подражать.

Благодаря таким тренировкам, Сарутоби приобрел такую ловкость, что даже небольшой отряд врага, не говоря уже об одном человеке, не был способен справиться с ним в рукопашной схватке. Прыгучая обезьяна мог уклоняться от самых быстрых ударов мечом, выпрыгивая высоко вверх и припадая к земле, молниеносно разрывал дистанцию, и ни один укол пикой не мог достать его. Бесплодные попытки прикончить ниндзя не раз приводили врага в раж, но в конце его неизменно ждало разочарование: поиздевавшись вдоволь над противником, Сарутоби молниеносно убегал и скрывался в чаще.

Однажды Сарутоби был послан на разведку в замок Токугавы. Он сумел успешно проникнуть в резиденцию сёгуна и даже подслушал секретное совещание полководцев Иэясу. Но когда он попытался выскользнуть из замка, его заметили охранники и немедленно забили тревогу. Однако Сасукэ был спокоен, ведь он не раз уже бывал в таких переделках. С помощью миниатюрного трамплинчика, который он заранее припрятал в саду, Сарутоби буквально взлетел на высокую стену, ускользая от стражников.

Оказавшись на гребне стены, Сарутоби спокойно побежал вдоль нее, а потом спрыгнул с нее и… угодил прямо в медвежий капкан! Так как воины сёгуна уже приближались, отважному лазутчику ничего не оставалось, как отрубить мечом собственную ступню. Сасукэ перевязал ногу жгутом, за который сошел шнур от меча, поднял отрезанную часть ноги и захромал прочь. Однако уйти от погони ему было не суждено. Чрезвычайная боль и большая потеря крови от ампутации не оставляли ни шанса на спасение. Стоя на одной ноге, он прокричал проклятия своим преследователям и покончил с жизнью, перерезав яремную вену мечом. Охранники сёгуна, обозленные неудачей захватить знаменитого ниндзя живьем, бросили его труп в ров с водой, окружавший замок. Так погиб супер-ниндзя Сарутоби Сасукэ.

Товарищем Сарутоби был другой знаменитый ниндзя — Киригакурэ Сайдзо (настоящее имя — Киригакурэ Рокуэмон) из Ига. Сначала он был вассалом семьи Асина, а позже верой и правдой служил Санаде Юкимуре. Впрочем, Киригакурэ всегда оставался в тени из-за того, что рядом с ним блистал великолепный Сарутоби, которому Сайдзо проиграл в состязании в шпионском искусстве, после чего под начало к Сарутоби перешли несколько способных ниндзя из отряда Киригакурэ: Кумокадзэ Гунтодзи, Кайун Ёсицугу, Рюкан Тэнроку и другие. Может быть, оттого и легенды зачастую выставляют его неудачником. Например, согласно одной истории, Киригакурэ был однажды схвачен при выполнении задания. А дело было так.

Одной душной летней ночью Киригакурэ проник в замок влиятельного князя Киноситы Токитиро и тихо притаился под полом. Однако внимательный охранник сумел разгадать уловку шпиона и сквозь пол пронзил ему плечо копьем. Ошибка Сайдзо состояла в том, что он не обратил внимание на необыкновенную активность москитов, с гудением носившихся вокруг него. Зато стражник не пропустил этот чрезвычайно важный знак, свидетельствующий о присутствии человека. В итоге он ловко пригвоздил Киригакурэ к земле, после чего взять его в плен для мэакаси уже не составляло труда.

Впрочем, как выяснилось позже, эта неудача обернулась неожиданной удачей для Сайдзо. В тот самый момент, когда он был пришпилен к полу, другой ниндзя, Такигути Ясукэ, посланный убить Киригакурэ, уже незаметно подкрадывался сзади, чтобы прикончить своего врага одним уколом ядовитого кинжала. Появление же охраны сорвало все планы коварного Ясукэ. Да и князь оказался на редкость милосердным и отпустил неудачника на волю с условием, что тот никогда не будет заниматься шпионажем против него. О судьбе Сайдзо после падения Осаки нам ничего не известно.

По совету ниндзя Санада Юкимура возвел башню, которая нависала надо рвом, окружавшим Осакский замок. Оборонительный ров давным-давно высох, и, несмотря на глубину, не был серьезным препятствием для осаждающих. Башня же позволяла вести прицельный огонь по нападающим, скапливавшимся во рву.

Это укрепление Санады немало беспокоило военачальников осаждающей армии и, в конце концов, они решили его разрушить. Темной ночью войска Ии Наотаки под его личным командованием тихо вошли в ров и начали окружать замок. Ров был полон камней и грязной жижи, поэтому двигаться было крайне трудно. К тому же густой туман мешал ориентировке, и отряды нередко сталкивались друг с другом. Вскоре стало ясно, что план нападения крайне неудачен, но Ии Наотака все же решил попытаться довести его до конца.

Синоби Санады давно уже заметили противника и лишь ждали, пока он подойдет поближе. Когда туман совсем сгустился, со стены на нападающих, скопившихся во рву, посыпался град стрел и камней, загремели мушкетные выстрелы. Наотака понял, что операция окончательно провалилась и, чтобы сохранить войска, отдал приказ отходить. Но в сильном тумане, в условиях паники, поразившей его солдат, этот приказ не был услышан. Воины заметались по рву. Некоторые пытались штурмовать стены. Наотака понимал, что в этом хаосе он рискует лишиться всех своих воинов, но был бессилен помешать этому. И здесь на помощь ему пришел хитроумный ниндзя Миура Ёэмон. В руку ему попала стрела, но он лишь отломил ее древко, оставив наконечник в руке. Понимая опасность ситуации, Ёэмон бросился на свою сторону рва. Туда же выскочили его ниндзя-подчиненные, прекрасно ориентировавшиеся и в темноте, и в тумане. И тут Миура нашел выход из создавшегося положения, выход блестящий, хотя и несколько жестокий. Он приказал своим ниндзя открыть огонь… по своим солдатам, метавшимся во рву! Воины, оказавшиеся под перекрестным огнем, подумали, что они окружены, и решили драться до конца. Пытаясь вырваться из «окружения» они всей массой ринулись на свой берег, надеясь смести в порыве «неприятеля». Благодаря этому отряд Наотаки благополучно отступил, нападая. Ии Наота-ка был столь восхищен находчивостью Миуры и его ниндзя, что пожаловал им специальную грамоту-рекомендацию.

В другой раз Иэясу приказал атаковать южный оборонительный рубеж замка, и отряды князя Маэды Тосииэ выдвинулись к укреплению Санады. Однако хитроумный Юкимура нашел способ извлечь пользу из этого маневра врага. Он послал на стену нескольких своих самых злословных самураев, которые принялись крыть врага по чем зря. Уловка удалась, и разъяренные воины Маэды беспорядочной толпой ринулись в атаку. Этого-то и добивался Юкимура: его воины буквально скосили вражеские шеренги метким огнем из мушкетов и аркебуз. На помощь попавшим в беду воинам пошел еще один отряд, но и его постигла та же участь. Наступление Токугавы сорвалось.

Иэясу понимал, что Осака была слишком неприступна, чтобы ею можно было овладеть приступом. Требовалась какая-то хитрость. Поэтому он приказал обстреливать замок в течение трех дней из всех орудий, а в это время его саперы и землекопы работали над подкопом под внешний пояс укреплений. Причем Иэясу ежедневно самолично проводил рекогносцировку укреплений врага, подвергаясь при этом большой опасности. И за это он едва не поплатился жизнью. Осажденные вскоре засекли перемещения его флажка и буквально расстреляли из пушек и мушкетов одну из осадных башен, на которой в то время находился Иэясу. Лишь по счастливой случайности он не пострадал. Да и план с подкопом провалился: воины Тоётоми вовремя засекли вражеские работы и провели контрмину.

Поскольку осада затягивалась, Иэясу стал искать сторонников внутри замка при помощи взяток, которые были обычным средством в условиях осадной войны. Подходящий предатель был найден, но, прежде чем он смог осуществить свое обещание — открыть ворота замка, мэцукэ Хидэёри укоротили его на высоту головы. Тогда Токугава попытался подкупить отважного Санаду, пообещав ему в награду за предательство целую провинцию Синано. Но подкупить храброго самурая было невозможно, и он тут же рассказал об этом всем в замке и поиздевался над бессилием сёгуна. Но все же подходящий человек был найден и стал поставлять ценную информацию о положении в Осаке.

Большую работу во время осады Осаки вели и Ига-гуми и Кога-гуми. По утверждению некоторых авторов, группу ниндзя из Ига возглавлял Хаттори Масанари. Отрядом Кога-гуми командовал знаменитый ниндзя Ямаока Кагэцугэ. В помощь этим отрядам были приданы ниндзя из провинции Суруга, которые, по некоторым сведениям, обучались у диверсантов Сацумы и стреляли снайперски. Миуре Ёэмону перед началом военной операции было поручено провести переговоры с ниндзя из Ига и договориться о цене их «услуг». Миура, пользовавшийся огромным авторитетом среди шпионских кланов, отправился в Ига, в район Набари, и без труда провел мобилизацию местных синоби. Все эти приготовления велись под личным наблюдением Токугавы.

Ниндзя была поставлена задача своими тайными методами ослабить защитников Осаки. Несколько раз, прикинувшись сторонниками Хидэёри, они проникали в крепость и разведывали ее оборонительные сооружения. Но их отчеты приносили мало пользы, скорее даже вселяли уныние — было ясно, что столь хорошо укрепленную крепость быстро не взять. Как-то раз 10 ниндзя, в очередной раз проникнув в замок, получили задание посеять вражду и недоверие между военачальниками Хидэёри. Вероятно, операция прошла удачно — один из видных самураев в Осаке сделал себе сэппуку, возмутившись недоверием своих соратников.

Большую роль в организации шпионажа против Осаки сыграл и Обата Канбэй Кагэнори, человек необыкновенной судьбы, выходец из знатного самурайского рода, променявший высокочтимое сословное положение на полную превратностей жизнь шпиона.

Предки Обаты владели замком Кацумата в провинции Тотоми. Когда главой клана был Обата Ямасиро-но Ками Торамори, на его земли обрушился могущественный князь Имагава, который разрушил замок и изгнал его хозяев. Обате пришлось бежать в провинцию Каи, где он поступил на службу к клану Такэда. В 1575 г., когда в памятной битве при Нагасино была сокрушена мощь Такэды, и в его земли вторглась соединенная армия Оды Нобунаги и Токугавы Иэясу, будущему шпиону Обате Канбэю было всего 4 года. Вся его семья погибла в боях, враг подступал все ближе, и тогда верный вассал рода Обата Ино Мотоэмон подвесил люльку с малышом за спину и бежал в горы провинции Каи. Однако воины Токугавы обнаружили и окружили их, и Мотоэмон и маленький хозяин уже попрощались с жизнью, когда смилостивившийся Иэясу принял решение сохранить им жизнь. Иэясу сделал Обату пажом при своем дворе, а когда тот достиг совершеннолетия назначил ему рисовый паек в 200 коку и приблизил к себе. Обата оказался весьма даровитым мальчиком и изучил все тонкости традиционной школы военного искусства клана Такэда Косю-рю, стал прекрасным мастером бу-дзюцу. Так что бывшего беглеца ждала блестящая карьера. К тому же Иэясу так любил Канбэя, что у него даже появились завистники. Но восемнадцатилетний Канбэй неожиданно круто изменил свою судьбу и, не испросив разрешения у своего господина, покинул замок Токугавы и отправился в муся-сюгё[66] по всей стране. Однако Токугава нисколько не прогневался на своего приемыша. Возможно, это бегство было запланировано самим князем, так как известно, что Обата вскоре стал шпионить на Токугаву.

В то время как Канбэй странствовал по всей стране, он приказал своему верному вассалу Ино Мотоэмону под именем Садзи Сукээмона проникнуть в замок Тоётоми Хидэёри, что тот и сделал, поступив к нему на службу в качестве личного секретаря. Он собирал всю информации о положении в Осаке и тут же передавал ее Канбэю, который далее сообщал ее уже самому Иэясу. Обата вел свою шпионскую деятельность столь искусно, что никто и не заподозрил, что он — агент Токугавы. И ему удалось выведать немало вражеских секретов и оказать огромную помощь своему господину.

После окончания осакской войны Обата вернулся в Эдо, где сёгун воздал ему по заслугам, назначив жалование в 1500 коку в год. После этого Обата Канбэй Кагэнори, доживший до 90 лет, занялся обучением знатных самураев тайным методам ведения боевых действий, захвата замков, фортификации, стратегии и шпионажу. Всего у него было несколько тысяч учеников!

Одновременно с ведением шпионской войны, Токугава, по совету своих ниндзя, прибег к войне психологической. Было решено воздействовать на самое слабое звено в руководстве замка — на Ёдогими, мать Хидэёри. Иэясу подослал к ней некую даму по имени Атя Цубонэ с заданием склонить Ёдогими к соглашению на основе подложных условий. А чтобы помочь Цубонэ в этом задании, Иэясу решил привести Ёдогими в соответствующее состояние духа. Для этого его артиллеристы повели безостановочную пальбу из всех орудий, основной задачей которой было не столько нанести урон врагу, сколько лишить Ёдогими сна. Лучшие канониры Токугавы стали метить по покоям матери Хидэёри, и, хотя ее комнаты были скрыты в глубине замка, одно из 13-фунтовых ядер, пробив стену, все же разнесло вдребезги чайный домик Ёдогими вместе с двумя служанками. А еще через некоторое время пушкари Иэясу всадили ядро в синтоистский храм, воздвигнутый в память Хидэёси, да так, что оно едва не оторвало голову самому Хидэёри.

В конце концов, в замке начались споры о заключении мира. Многие не доверяли сёгуну. Тому было много причин. У всех на слуху был относительно недавний пример коварства Токугавы: когда Иэясу осадил одну из крепостей Икко-икки, тоже начались переговоры, и был заключен мир на том условии, что буддийские храмы должны были быть возвращены к их изначальному состоянию. Едва военные действия прекратились, Иэясу приказал спалить все храмы дотла на том основании, что, по его мнению, изначальным состоянием монастыря были зеленые поля!

Пока в Осаке шли споры Токугава продолжал свою политику методичного психологического запугивания. По его приказу 100 000 самураев начинали неожиданно кричать все разом перед крепостным валом, и, хотя стены от этого не падали, бедная Ёдогими тряслась от страха.

В конце концов был подписан мирный договор, пожалуй самый низменный в истории самурайства. Токугаве мир был не нужен, ему были нужны победа и власть. И после шоу «роспуска» армии, которое свелось к демонстративному шествию отряда князя Симадзу до ближайшей гавани и обратно, воины Токугавы принялись засыпать внешний ров крепости, да к тому же не землей, а обломками внешнего пояса укреплений, так что через неделю от них не осталось и следа. Конечно представители Осаки протестовали против подобных действий, и когда они появились в лагере токугавского военачальника Хонды Масадзуми, чьи солдаты стали заваливать второй ров, тот заявил им, что его подчиненные неверно поняли его приказ и демонстративно приказал остановить работы. Но едва осакцы убрались восвояси, работы возобновились с удвоенной энергией. Тогда возмущенная Ёдогими отправилась в Киото и потребовала, чтобы Хонда Масанобу, отец полководца, урезонил сына. Старый самурай заверил Ёдогими, что отдаст распоряжение о прекращении разрушения укреплений,… как только у него пройдет простуда! Через несколько дней Масанобу действительно выехал в Осаку и попенял Масадзуми за его «глупость». Но при этом он заявил Ёдогими, что, поскольку для восстановления рва требуется в десять раз больше времени, чем для его засыпки, а война не предвидится, этот ров вовсе не нужен Осаке.

Таким образом, несмотря на все противодействие осакцев, через 26 дней после начала работ второй ров был окончательно завален, и укрепления замка сократились до одной стены и одного рва.

В этих условиях становилось ясно, что новая война неизбежна. И действительно, через 3 месяца Токугава вновь выступил в поход против Осаки, причем предлогом для нарушения мирного договора послужило распоряжение Хидэёри о восстановлении второго рва, а также слух о том, что осакские ронины собираются грабить Киото.

Хидэёри успел восстановить значительную часть второго рва и собрал под свое знамя еще больше ронинов — более 120 000. Численность же армии Токугавы точно неизвестна, но историки предполагают, что она насчитывала около 250 000 воинов.

Осакская армия первой пошла в наступление, пытаясь разбить отряды Токугавы по частям и помешать восточной армии приблизиться к стенам Осаки. Но все было тщетно, и к концу мая токугавские полчища вновь окружили замок.

Началась летняяосада Осаки. Однако шла она ни шатко, ни валко. За время перемирия лагерь токугавской армии превратился в бедлам. Повсюду ходили жители окрестных деревень, прибывали какие-то самураи со своими отрядами в надежде снискать славу или награду от сёгуна, тут и там слонялись проститутки. В таких условиях не могло быть и речи о проведении серьезных боевых операций. К тому же любой лазутчик из замка мог без труда выведать все планы осаждающих и незамеченным скрыться. Лагерь нужно было срочно очистить от сброда. И тут на помощь вновь пришел хитроумный Миура Ёэмон со своими ниндзя. Они, не задумываясь, открыли огонь по лагерю! Несколько человек были ранены, тысячи разбежались, на месте остались лишь преданные Токугаве, проверенные в боях воины. Лагерь был моментально очищен.

Что касается ниндзя, то во время перемирия большинство из них вернулось на родину. Полагают, что они были недовольны низким жалованьем. Поэтому Токугаве пришлось даже послать Миуру в Ига, чтобы уговорить тамошних синоби явиться под Осаку. Переговоры были трудными, ниндзя Ига были сильно обижены малой суммой вознаграждения, но в конце концов вновь стали под знамена Токугавы. И постепенно токугавская армия стала брать верх.

В этих условиях шпионы Санады Юкимуры рыскали по окрестностям в надежде отправить на тот свет Иэясу и таким образом остановить вражеское нашествие. Но все было тщетно. И тогда сам Юкимура, который уже был в преклонном возрасте, одной из темных ночей пробрался из укрепления Санада-мару во вражеский стан. Там он бесшумно прикончил часового и, переодевшись в его доспехи, прокрался в ставку Токугавы. Он укрылся в яме под полом коридора, соединявшего палатку главнокомандующего с туалетом, подстерег Иэясу, возвращавшегося из отхожего места и всадил в него пулю из мушкета. Однако замечательная толедская сталь доспеха спасла жизнь Иэясу. Хотя в лагере поднялся дикий переполох и ловить Санаду бросилась вся охрана сёгуна, он сумел бежать в замок.

Еще через несколько дней Санада повторил свою попытку убить сёгуна. Пробравшись ночью по тайной тропе на гору Тяусу, где располагался основной лагерь Токугавы, и заложив и взорвав для отвлечения врага мину в лагере даймё Хирано, Санада во главе своих синоби напал на ставку сёгуна. В этом бою Иэясу едва не лишился жизни, но вылазка все же была отбита охраной.

В Осаке понимали, что оборонительный потенциал крепости сильно упал со времени зимней осады. Поэтому было принято решение дать Токугаве генеральное сражение. 3 июня 1615 г. у стен монастыря Тэнно-дзи к югу от Осаки в решающей битве сошлись восточная и западная армии. Бой долгое время шел с переменным успехом, и даже сам Токугава получил удар копьем в спину близ почек. Но постепенно его войска повсюду перешли в наступление.

Посреди грохота сражения по рядам токугавской армии пролетело известие о гибели доблестного Санады Юкимуры. Гибель Юкимуры стала предметом изображения многих художественных и литературных произведений. В бою старый ветеран был столь истощен, что просто уселся в своем лагере на скамеечку, чтобы оценить обстановку. И тут в его вставку ворвался некий самурай по имени Нисио Нидзаэмон и вызвал его на поединок. У старого воина уже не было сил сражаться. Он просто назвал свое имя и совершил сэппуку.

Воодушевленные гибелью Санады, токугавские самураи столь усилили свой напор, что опрокинули западную армию и на ее плечах ворвались в Осаку. Через несколько часов замок погрузился в дым и пламя пожаров. Хидэёри удалился в главную башню замка. Ее тут же начали расстреливать орудия Токугавы, и она вскоре запылала. К 5 часам пополудни весь замок был в руках Токугавы. Дело Тоётоми было проиграно. Посреди хаоса Хидэёри и его мать Ёдогими совершили сэппуку. А Иэясу, уничтожив своих врагов, превратился в единственного властелина страны и заложил фундамент новой династии сёгунов, которой было суждено править Японией около 250 лет.