Путь Сашки 6

Глава 9

Волан, граф Сейкурский в тот жаркий летний вечер только приступил к вечерней трапезе, где среди разнообразнейших вин, блюд и закусок на почетном месте стоял большой поднос с его любимой фаршированной щукой. В Лоэрне это блюдо готовить совершенно не умели, поэтому он специально выписал из Крайдона мастера кулинарного искусства, посулив тому по одному золотому в седмицу. Ужасно дорого, конечно, но щука того стоит. Помимо мастера Рико на кухне обитало еще три десятка поваров, не считая поварят. Но что они могут приготовить? Разве что поросячьи тушки, которые подают в каждом втором аристократическом доме. Но такую щуку готовить не умеет никто.

Здесь важно еще и то, что это блюдо не должно долго ожидать, когда его подадут к столу. Немного задержишься - потеряет нужную температуру, а поставишь подогревать на плиту - померкнут вкусовые качества. Поэтому Волан всегда старался садиться за стол вовремя, какие бы срочные дела не требовали быстрого решения. А если садился за трапезу, то вытащить его из-за стола не мог никто.

Но в этот вечер спокойно насладиться любимым блюдом ему не дали. Вошедший мажордом сообщил своему графу, что из Сейкура прибыл гонец с важным известием.

- Релли, ты разве не видишь, что я ужинаю? - недовольно засопел Волан. - Или ты забыл, что когда я ем, никто и ничто не может меня тревожить!

- Простите, ваша светлость, но прибыл гонец с чрезвычайными известиями.

- Из Сейкура?

- Да, милорд.

- Значит, какая-то ерунда! Только новости от нашего короля могут быть важными, да и то, если он... - Волан хихикнул.

- Я не стал бы тревожить вашу светлость, но вам лучше узнать первым, до того, как сообщат его величеству.

- Зови, но быстро, и если щука остынет, то пеняй на себя!

В самом деле, какие новости из Сейкура могут быть важнее этой славной фаршированной щуки?

- Ваша светлость, я послан от коменданта Сейкурского замка барона Укреля.

- Быстрей, - раздраженно отмахнулся Волан.

- Ларское войско во главе с Ксандром Каркельским перешло сейкурскую границу с юга и движется в сторону вашей столицы.

- Что?! - Волан вскочил и подбежал к гонцу, чей высокий рост забавно контрастировал с низкорослостью графа. Чтобы посмотреть в лицо гонцу Волану пришлось привстать на носках и высоко задрать голову.

- Как? А ловушки? Почему не сработали?

- Ваша светлость, жрецы установили ловушки только на дорогах, непосредственно соединяющих Сейкур с Эймудом. А ларцы вошли на ваши земли по хаммийской дороге.

- И что же теперь делать? - растерянно произнес Волан.

- Милорд?

- Что мне теперь делать?

- Я не понял, ваша светлость...

- А... - Волан отмахнулся от гонца и бросился в свой кабинет, начистую забыв про остывающую фаршированную щуку.

Вызванный им барон Суркос застал своего покровителя в растерянном состоянии. По пути к Волану барон успел узнать причину его вызова, и теперь он размышлял, какую выгоду можно извлечь из произошедшего. Суркос был снурским бароном, но свой замок он утратил, когда Ксандр захватил Снурское графство. Теперь в его родовом гнезде новый хозяин. Впрочем, насчет родового гнезда Суркос, конечно, лукавил, ведь его настоящий отец был темнокожим хаммийцем, а старый барон, официально считавшийся его отцом, на деле был обычным рогачом.

Суркос, потеряв замок, остался в Лоэрне с Воланом, точнее, при Волане. Сейкурский граф пообещал своему фавориту замок с землями в Сейкуре, но для этого нужно было, чтобы такой замок остался без законных наследников. И не просто какой-то там баронский замок, а приличный замок с хорошим доходом. Появление ларского войска могло, с одной стороны, способствовать появлению большого числа свободных баронских вакансий, ведь всем известны методы устрашения непокорных, которых Ксандр просто вешает. Вакансии могли пополнить и предатели, преждевременно переметнувшиеся к Ксандру. Но это, естественно, в том случае, если Ксандра удастся разбить. А с другой стороны, в том, что каркельского графа получится разбить, Суркос очень сомневался. А раз так, то наблюдать за происходящим лучше издалека.

- Ваша светлость, вам ехать в Сейкур и выступить против сильного ларского войска было бы непозволительной ошибкой.

- Да? А почему? - графу понравились слова своего фаворита.

Суркос, делая вид, что не замечает вопроса графа, продолжил.

- Но и не ехать тоже нельзя - что скажет его величество?

Волан опешил, не зная, что ответить, а Суркос тем временем продолжал.

- Милорд, пусть сцепятся Пургес и Ксандр. Один из них победит, а другой будет разгромлен. Лоэрнская корона достанется тому, кто выйдет из этой войны с большими силами.

- И кто из них победит?

- Либо Пургес, либо Ксандр, либо... вы, милорд.

- Как так?

- У кого войско, у того и корона. Просите у Пургеса солдат. Тысячу, если даст больше - тем лучше. Добавьте к ним ваших сейкурских вассалов. И тогда лоэрнская корона будет совсем близка. Отпишите барону Укрелю, чтобы он организовал оборону города, пообещайте скорое подкрепление и пусть Ксандр попробует взять Сейкур. Если возьмет, то пойдет на Лоэрн. Пусть он и Пургес взаимно друг друга истребляют. Потом появитесь вы, и возьмете себе Лоэрн. Главное для вас, мой милорд, - собрать побольше солдат. Просите людей у Пургеса, обещайте, что выступите против Ксандра. А сами поедете не по южному тракту, а направитесь по западному проселку для того, чтобы не столкнуться с войском Ксандра.

- И как долго ехать?

- Главное - оказаться в вашем графстве, милорд. Подальше от глаз его величества. Но и Ксандру не попадаться. Я слышал, что где-то на северо-западе графства стоит замок вашего брата барона Фрастер?

- Да, там.

- Вот и хорошо. Там и остановимся, начнем собирать ваших вассалов. А Ксандр пусть сломает себе зубы на столичном городе, а то, что останется, потеряет в Лоэрне.

- А потом?

- Потом вы въедете победителем в Лоэрн и возложите на свою голову корону.

- А если мое войско разобьют? У Пургеса есть настойка.

- Просите у него солдат и в придачу настойку. Говорите, что без нее вам трудно справиться с Ксандром. Его величество очень осторожен, везде подозревает злые умыслы против него. В другой ситуации, не думаю, что он дал бы настойки, но сейчас у него нет выхода. Если не даст, то вы будете разбиты, и Ксандр подойдет к стенам Лоэрна. Поэтому будет скрипеть зубами, но настойку даст.

- И когда мне ехать во дворец?

- Это решать вам, милорд. Сейчас уже поздно. Плохо, что мы не знаем, когда его величество получит известие из Сейкура. Вам, главное, не опоздать, иначе король остановит свой выбор на ком-то другом. И этому другому отдаст солдат и настойку.

- Тогда я завтра с самого утра буду во дворце...

Граф попал на прием к его величеству королю Лоэрна Пургесу Первому только во второй половине дня, просидев все время в приемном зале. Там же дожидались королевского приглашения еще полтора десятка человек. И некоторых из них король принял раньше Волана! Стоит ли говорить, что этих людей Волан тотчас же занес в список своих врагов. Они еще пожалеют, что в этот день пришли на королевский прием!

Когда, наконец, пригласили и его самого, ненависть быстро сбежала в темные уголки его сознания, а сам он воспылал радостью от возможности вновь лицезреть своего короля.

Начало беседы огорчило графа - Пургес, как выяснилось, уже знал о вторжении ларских войск в Сейкур. Холодея от предчувствия того, что он опоздал со своим предложением, Волан, запинаясь, словно боясь, что его прервут и остановят, быстро выпалил королю свое предложение возглавить лоэрнское войско для отражения ларского вторжения.

Король поджал свои тонкие губы и задумался. Предложение Волана озадачило Пургеса. Он уже остановился на кандидатуре человека, которому доверит военную операцию и вот такая неожиданность. Вначале, как всегда, сработала природная подозрительность монарха. В каждом своем подданном он видел опасного предателя. Поэтому не доверял никому. А уж Волану и подавно - не надо быть семи прядей во лбу, чтобы не знать того, что его самый титулованный вассал спит и видит, как сам коронуется.

Но Волан был глуп, и благодаря этому обстоятельству ему все сходило с рук. И вот сейчас он просит дать ему солдат, чтобы противостоять Ксандру. Немного поразмыслив, Пургес пришел к выводу, что причиной столь довольно неожиданного предложения является природная глупость графа, а вовсе не какие-то тайные заговоры. Дать ему войско? Но Волан глуп, какой из него полководец? Хотя, следует вспомнить, что именно Волан разбил вторгнувшееся в Снури войско эймудского виконта. Не просто разбил - а разбил наголову! Дуракам, как говорят, везет. Вот и этому идиоту с улыбкой наивного ребенка, тоже везет. Так, может быть, отдать солдат ему? Другие-то кандидатуры, по большому счету, не намного лучше его. Жаль, что нет Гвендела, тот давно исчез, растворившись где-то на юге. Пургес его не любил и опасался, но тот, что ни говори, действительно, умел воевать. За это, кстати, Пургес его и не любил. Он вообще не любил всякого, кто был хоть на чуточку способней и умнее, чем он сам. А вот таких, по сути, ничтожеств, как Волан, привечал.

- Хорошо, граф, я назначаю вас на мое войско.

Волан расцвел еще больше.

- Ваше величество, а настойка для битвы?

- Что "настойка"?

- Без нее не справиться. У этого Ксандра, знаете, какое войско?!

Пургес вновь задумался, на этот раз он взвешивал свое решение намного дольше.

- Хорошо, я выделю один бочонок. Но за ним нужен постоянный контроль. Украдут или подменят.

- Да-да, ваше величество, я прослежу.

- А для того, чтобы отбить охоту воровать, я приставлю к бочонку моих гвардейцев. Они пойдут с вами, мой граф.

- Вы мне даете свою личную сотню? Как хорошо-то!

- Нет. Только один десяток. Он будет все время с вами.

- Десяток тоже хорошо! - Волан в силу ограниченности своих умственных возможностей всерьез обрадовался выделению десятка гвардейцев. Лишь вечером барон Суркос потревожил благостное настроение графа.

- Ваша светлость, в том, что бочонок будут сопровождать люди Пургеса, есть определенная здравая мысль. Ведь воруют! И еще как воруют. И настойку украдут. Вот пусть за ее сохранность отвечают люди Пургеса. Плохо здесь другое. Сможем ли мы направиться в Сейкур по обходному пути или все-таки придется идти по южному тракту навстречу ларскому войску?

- А почему мы не можем свернуть в сторону?

- Из-за гвардейцев, милорд. Это соглядатаи короля. И хорошо, если только соглядатаи.

Волан растерянно заморгал глазами.

- И что они могут с нами сделать?

- Сами они сделать ничего не смогут - какой-то десятник с несколькими солдатами. А вот донесение послать могут. И его величество может принять меры.

- Какие?

- Сколько он дает солдат? Тысячу, полторы? Кто возглавит этот отряд, вы знаете?

Волан только покачал головой.

- Я думаю, даже уверен, что командиром будет кто-то из семьи ваших противников. И он с радостью ухватится за возможность вас подставить. А десятник гвардейцев будет выступать в качестве арбитра. И если десятник даст отмашку, то есть подтвердит, что вы повели войско совсем в другую сторону, то тысяцкий с радостью взбунтует своих солдат. И даже может пойти дальше в своем рвении. Вы понимаете, о чем я хочу сказать?

- Не-ет... - Волан пучил глаза.

- Ваша светлость, сколько верных вам людей смогут отправиться с вами? Сто, двести, триста? А людей Пургеса будет тысяча. Не будь этого десятника, тысяцкого мы убрали бы. И с ним верных ему баронов. Нашли бы, что сказать в оправдание. Например, сказать, что вспомнилась старая вражда, прежние обиды. Пургес это знает, использует вражду кланов для укрепления собственной власти. Разделяй и властвуй - такой, кажется, его принцип? Да и оправдываться будет не нужно - нам только протянуть время, пока Ксандр не сцепится с Пургесом. И усилить войско, набрав в Сейкуре ваших вассалов.

- А если убрать и десятника - всех сразу?

- Не получив в срок сообщения, Пургес пошлет погоню, а мы далеко отойти не сможем.

- Суркос, что же делать тогда?

- Если будет все так, как я предвижу, то придется выбрать южный тракт.

- Но там же Ксандр?

- Ему еще нужно добраться до вашего стольного города, да и там, под его стенами потратить время.

- Но что дальше?

- Милорд, время пока наше. В Лоэрне все покупается. И королевские десятники тоже...

Хитрый Суркос оказался прав, его величество Пургес Первый выделил графу Волану одну тысячу наемников, назначив над ними командиром барона Брюлета, человека из соперничающего с Воланом клана. И командирами сотен оказались сплошь, да рядом верные ему люди.

Десяток гвардейцев для охраны бочонка с драгоценным зельем, а заодно в качестве глаз и ушей короля подбирал командир личной сотни короля барон Шоген. Тот поступил просто - объявил аукцион, надеясь сорвать неплохой куш от его победителя. Но желающих нашлось всего двое: десятник Ноксон и десятник Блайдер. Остальные десятники посчитали, что участие в походе неоправданно опасно по сравнению с сомнительными прибытками. Отсидеться за стенами столицы, даже не столицы, а ее внутренней крепости намного безопасней, чем принять непосредственное участие в сражении с войсками Ксандра.

Лишь Ноксон и Блайдер посчитали, что в предстоящем походе можно будет недурно поживиться. Тем более что непосредственного участия в сражении они принимать не будут, занимаясь чисто охранными функциями и находясь в тыловой части войска. Принять участие в походе пожелали, но заплатить за это рискованное мероприятия желания не было. Поэтому с бароном Шогеном случился конфуз: вместо пятидесяти, а то и ста золотых монет, которых он хотел добиться, победитель борьбы за право участия в походе, пообещал заплатить своему барону только один золотой и две серебрянки. Да и то после возвращения назад.

- Как бы без головы не остаться, - говорил победитель торгов десятник Ноксон.

- Напрасно, ох, напрасно, десятник, ты подписался под это дело, - Лайс, правая рука Ноксона, был явно не в себе.

Из-за дурости или жадности десятника, а скорее, из-за того и другого вместе взятых, ему теперь придется покинуть Лоэрн. И это в самый жаркий для короля период. Благодаря появлению каркельского графа на землях Лоэрна, наконец-то приблизилась цель, ради которой он поставил на кон свою жизнь. Негодяй Тарен должен быть им убит. А как это сделаешь, если дурень десятник уведет свой отряд в Сейкур? И вернется ли кто из них обратно? С этим Ксандром шутки плохи. Тем более, как оказывается, войско поведет граф Волан. Уйти из десятка, оставшись в Лоэрне? Но так он только отдалит от себя свою заветную цель. Идти в Сейкур? М-да...

Волан с войском вышел из столицы через три дня. Он хотел задержаться подольше, оттягивая время принятия решений, но король Пургес Первый был настроен решительно, дав графу всего два дня для подготовки военной экспедиции. Да и барон Суркос тоже теребил своего сюзерена. В два дня, конечно, не уложились, не успели бы при таком безалаберном отношении к подготовке предстоящего похода и за две седмицы, но по истечении трех дней жесткий приказ короля отправил жарким утренним днем тысячу двести вооруженных людей на южные земли королевства.

Через седмицу, уже приблизившись к границам Сейкурского графства, перед Воланом предстала дорожная развилка. Прямо на юг уходила дорога к его столичному графскому городу, а вправо тянулась плохонькая дорога, ведущая к сейкурским замкам, находящимся на западе графства. Волан остановил движение и надолго задумался. Из тягостного для его ума раздумья вывел тысяцкий барон Брюлет.

- Ваша светлость так долго о чем-то думает? - не без издевки вопросил барон.

- Да, я вот подумал, а может быть, стоит свернуть направо и зайти Ксандру в тыл? То-то он неприятно удивится! - Волан предпринял робкую попытку объяснить свое желание свернуть в сторону от предстоящей встречи с ларским войском.

- Его величество наверняка очень неприятно удивится, как только узнает, что у его графа появились такие мысли. Хотя, может, и порадуется, что мысли появились. - В словах Брюлета был намек на постоянно девственное состояние ума графа.

- Правда? Вы тоже так думаете? Будем сворачивать?

- Свернем... через пару часов. Сойдем с дороги на ночной привал, милорд. А я пошлю-ка гонца к королю. Ему будет очень интересно узнать о вашем желании.

- Э...э, но я только предположил...

- Так и я всего-навсего только сообщу королю.

- Барон! Мы идем на юг! Начинайте движение.

Когда после отъезда Брюлета, Волан остался наедине с Суркосом, он первым делом воскликнул:

- Барон! Сколько можно ждать и терпеть!

- Ваша светлость, все эти дни Ноксон ни разу не оставался один. С ним все время был кто-то из его людей.

- Можно подумать, что есть люди, которые отказываются от денег. Заплатили бы не только Ноксону, но и его человеку!

- Вы правы, милорд. Но правая рука Ноксона... Его зовут Лайс. Я навел о нем справки. Очень непонятно. Или продувная бестия, почище любого, либо... совсем непонятно. Такое ощущение, что он чей-то человек. Был случай, когда его взяли с поличным за ограбление с убийством. И ведь выпустили!

- Значит, заплатил.

- Такие деньги? Откуда они у него?

- Вот как? Тогда почему отпустили?

- Как бы он не наблюдает за Ноксоном. Пургес очень недоверчив.

- Ты хочешь сказать, что этот Лайс шпионит?

- Это называется стукачество, милорд. Я думаю, что Лайс - королевский стукач.

- Вот как? Но он же не все время находится подле Ноксона, верно?

- Да, милорд, это так. Но тогда рядом с Ноксоном оказывается кто-то другой из гвардейцев.

- И он тоже стукач?

- Не знаю. Но может быть.

- Суркос, убей Лайса! Найди возможность и сделай это! И тогда с Ноксоном можно найти возможность поговорить наедине.

- Я попробую милорд, но тогда нужно, чтобы Лайс на какое-то время остался один.

- Суркос, решай сам, не сваливай на меня всякую ерунду! Один, не один, - я хочу, чтобы Лайса убрали. Кинжал, яд или что еще - решай сам! Но выполни!

- Хорошо, милорд.

Между тем, войско, ведомое Брюлетом, двинулось вперед. Через несколько часов солдаты остановились на ночной привал и уже в первой половине следующего дня перешли сейкурскую границу. Здесь начинались земли Волана. И в пяти днях перехода лежал его столичный город. Еще утром барон Суркос послал несколько десятков своих людей в замки местных баронов с известием о появлении сейкурского графа. А через пару часов после перехода границы к Волану доставили гонца от барона Гридура, чей богатый замок находился в одном дне пути от столицы графства.

В этот момент Волан вместе со своим неразлучным фаворитом Суркосом разговаривал с десятником Ноксоном. К графу десятника позвал Суркос, рассчитывая, что на этот раз Ноксон останется один. Но вместе с ним, к явному неудовольствию Волана и Суркоса, увязался Лайс.

- Ваша светлость, к вам гонец от барона Гридура.

- Вот как? Зови... Гридур послал тебя ко мне? - спросил граф гонца, когда тот предстал перед Воланом.

- Да, милорд. Он велел мне передать вашей светлости сообщение устно.

- Что же, послушаем.

- Четыре дня назад вражеские солдаты доставили к стенам замка двух человек: хаммийца-торговца и раба. После этого ларцы сразу же уехали обратно. По словам торговца, доставленный раб является настоящим бароном Венсаном.

Лайс, стоявший позади Ноксона, вздрогнул.

- Но он же был убит. Давно убит! - Волан возмутился.

- Ваша светлость, речь идет о сыне убитого барона. Это младший его сын по имени Тирт. Он был совсем маленьким, когда происходили те события.

- Настоящий барон Венсан находится в моем войске. А это... самозванец. Или бунтовщик!

- Ваша светлость, я только передаю слова моего барона.

- Продолжай.

- Хаммиец предложил графу Ксандру выкупить этого раба, называющего себя Тиртом, но Ксандр отказался и Венсана-младшего вместе с его хозяином приказал отправить в один из замков к северу от Сейкура. Это оказался замок моего господина барона Гридура. И барон сразу же отправил меня в Лоэрн к вашей светлости.

- Это хорошо, - Волан самодовольно улыбнулся. - Твой господин правильно поступил. Ведь этот раб - самозванец, которого заслали к нам враги, чтобы внести смущения в ряды сейкурской знати. Самозванец! Езжай обратно к своему барону и прикажи посадить самозванца на кол. И торговца тоже.

- Будет исполнено, милорд, - ответил гонец и повернулся, чтобы уйти выполнить приказ графа.

- Гонец, подожди, - неожиданно раздался голос гвардейца, стоявшего позади королевского десятника. - Да простит меня, ваша светлость, но это дело королевской важности. И самозванца, прежде чем казнить, следует расспросить. Возможно, здесь заговор против жизни его величества.

Ноксон с удивлением смотрел на своего помощника, не понимая, почему тот решил вмешаться в, по сути, пустяковый вопрос. Ну, самозванец, решивший назваться бароном, но причем здесь его величество? Впрочем, этот Лайс себе на уме и имеет нюх на деньги. Но где здесь нажива?

Волан, от возмущения, что какой-то солдатишка, пусть даже королевский гвардеец, посмел ему указывать, что делать, уже открыл рот, чтобы поставить мерзавца на место, но его опередил барон Суркос.

- О, интересная мысль! Действительно, а вдруг это заговор против нашего короля? В таком случае, господин Ноксон, вам нужно послать своего проверенного человека в замок Гридур, чтобы на месте разобраться в этом деле. Лайс, так, кажется? - уточнил барон у Лайса его имя. - Вот ему и ехать, не так ли, ваша светлость?

- Да, - медлительно мысля, граф Волан понял, к чему клонит Суркос. - Да, пусть едет Лайс.

- И мы дадим ему в помощь десяток солдат - дороги не спокойные, враг совсем близко.

- Благодарю, милорд. В таком случае, мне нужна бумага, подтверждающая ваши слова.

- Зачем? Впрочем, бумага будет. Через час можно выезжать.

Когда Ноксон с Лайсом, а также гонец, ушли, Суркос, льстиво улыбнулся Волану.

- Милорд, скоро с Ноксоном можно разговаривать без свидетелей.

- Это хорошо. А Лайс?

- Этой ночью умрет. Я подберу крепкий десяток, который и отправит его к праотцам. У меня есть на примете несколько опытных десятников.

- Зарезать сонного ночью, опытного десятника не требуется. Пусть поедет баронет Тарлей. Ему пора показать себя. И пусть в замке у Гридура разберется с самозванцем. Этому Лайсу дай бумагу без указания имени. Когда Лайса зарежут, бумага окажется у Тарлея.

- Как будет угодно вашей светлости.

Когда Суркос остался один, он даже плюнул с досады. Тарлей! Сумасбродный и избалованный мальчишка, у которого даже усы не желают расти. Но - племянник жены графа. Здесь ничего не поделаешь. Волан продвигает свою родню. Без сомнения, итог этой поездки граф представит в нужном для мальчишки свете. Дескать, напали ларские солдаты, убили королевского гвардейца, но юный баронет, сражался как лев, и убил врагов. Затем, приехав в замок, разоблачил интриги Ксандра Каркельского, разоблачив ларских шпионов.

У баронета в этом походе было четверо своих людей, а от предложения Суркоса добавить еще пятерых умелых солдат, баронет презрительно отмахнулся.

- Я сам найду пятерых. Дерик!

Перед баронетом возник молодой солдат, который, как Суркос выяснил после отъезда Тарлея и Лайса, оказывается, был потомственным дворянином, к тому же внуком таренского рыцаря, а заодно и собутыльником юного баронета.

- Дерик, подбери пятерых человек, после обеда мы выезжаем на юг...

Лайс смог выехать только через два часа - баронет Тарлей после обеда решил немного отдохнуть, и лишь настойчивая решимость Лайса выехать ему одному вместе с гонцом заставила раздосадованного баронета собраться в дорогу.

Этого королевского гвардейца Тарлей невзлюбил сразу же. Простолюдин, а командует, ставит условия. За это он будет наказан. Дядя перед отъездом из расположения войска велел зарезать мерзавца на ночном привале. Отлично, но ведь тогда негодяй умрет быстро и не узнав от чьей руки. А юному баронету очень хотелось посмотреть на сжавшегося от страха королевского гвардейца.

Вначале Тарлей решил, что его люди схватят Лайса по дороге, но оценив, как уверенно тот держится в седле, Тарлей засомневался. Чего доброго тот покалечит или даже убьет кого-то из его людей. Хотя первыми должны были наброситься на гвардейца пятеро пришлых солдат, которых отыскал его Дерик. Люди надежные, такие кого угодно зарежут и не спросят, почему, но умелые ли они солдаты? Смогут ли справиться с сильным воином, которым мог оказаться Лайс. В этом Тарлей сомневался.

Хотя вряд ли Лайс так силен. Тарлей видел, что представляет собой королевская гвардия. Взять тот же десяток, что ехал в их войске. Один хромой, другой то ли сильно сутулый, то ли горбатый, два малохольных хаммийца - разве это воины? Справятся ли пятеро с Лайсом? Справятся, но если тем придется туго, то придется вмешаться и его людям. А этого Тарлей не хотел. Поэтому баронет решил, что нападать днем не надо, зато ночью его люди оглушат и свяжут негодяя, а уж утром он им займется.

Лайс ехал в сильном возбуждении. Через несколько дней он увидит своего брата. Маленький Тирт теперь уже взрослый. Каким он стал? Как повлияла на брата рабская доля? Устав от тяжелых мыслей, Лайс переключился на дорогу и своих спутников. Охрана, называется! Сопляк-баронет и девять солдат, ему под стать. Чуть постарше, конечно, но разве это солдаты? Хотя в его десятке были не лучше. По крайней мере, среди сегодняшних спутников Лайса не было хромых и горбатых.

Что собой представляет собой баронет, Лайс понял практически сразу. Понял и тот стал ему не интересен. Обычный выскочка, которому все достается легко. Как-никак тетка - графиня, жена Волана. Сейчас баронет, а через годик-другой дядя сделает его бароном. И замок подберет получше. Впрочем, плевать на молокососа. Через три дня Лайс прибудет на место и забудет о баронете. А тот, как обратил внимание Лайс, бросает на него странные взгляды. Злобные, но в то же время торжествующие. С чего бы это? Злобные - понятно, не нравится, что баронета придали для охраны гвардейца-простолюдина. Но почему торжествующие?

Так и не поняв причины, Лайс, после того, как солдаты приготовили походный ужин, который он съел без особого аппетита, стал готовиться ко сну. Готовиться летом, да еще и на юге, особо и не нужно. Постелил одеяло на все еще горячую землю, снял кольчугу, подложил седло под голову - и мгновенно заснул. Опасаться ничего не надо - солдаты по очереди несут дежурство. Но в этот раз быстро заснуть не удалось.

Лайс лежал на спине и смотрел на звезды. Смотрел и думал о своем брате. В последний раз он видел его девять лет назад в Хаммие. Тирту было двенадцать лет и, как понял Лайс, брат был домашним рабом в богатом хаммийском доме. Тогда Лайс ничего не смог сделать, ведь главным была месть Тарену и Моэрту. С Моэртом он разобрался, а Тарен, ставший королем Пургесом Первым, все еще оставался жив. Тогда в Хаммии Лайс поклялся, что после свершения мести он вернется, разыщет Тирта и поможет ему умереть, как и подобает мужчине - от меча. Или хотя бы от кинжала - это тоже металл.

Негромкие звуки, раздавшиеся рядом, отвлекли Лайса от невеселых мыслей. В свете неполной луны он увидел пять фигур, медленно двигающихся в его сторону. У одного из них в руках было что-то напоминающее дубинку. Точно - дубинка, один из солдат зачем-то выстругивал ее, когда готовился на костре ужин.

Лайс медленно нащупал рукоятку меча, который он всегда клал рядом с собой и застыл в ожидании. Пятерка, а это были пять пришлых солдат, как он понял, подошла к Лайсу и когда один из них стал поднимать дубинку, чтобы ударить Лайса, он мгновенно вскочил на ноги и, сдергивая меч из ножен, послал их в сторону ближнего солдата, а сам погрузил меч в живот тому, кто уже занес дубинку для удара.

Ножны удачно попали в голову, солдат зарычал и схватился за лицо. А Лайс, обойдя убитого солдата, бросился на остальных. Те даже не успели выхватить мечи из ножен, поэтому двоих он мгновенно уложил ударами в грудь, а третьего, успевшего повернуться для бегства, поразил в шею.

Кровь сильно стучала в висках, но Лайс услышал негромкий восклик: "Стреляй в него!". Скорее автоматически, чем действуя разумом, Лайс шагнул к последнему из пятерки убийц, который все еще держался руками за окровавленное лицо и через несколько мгновений раненый охнул, дернулся и стал падать. Но смог защитить Лайса от пущенной стрелы.

Лайс, недолго думая, бросился на землю. Здесь его увидеть лучникам будет трудно - кругом валялись трупы убитых им солдат, да и стрелок должен решить, что ему удалось подстрелить Лайса. Так и вышло. Невдалеке показались три фигуры, у одного в руках был натянутый лук, а двое держали в руках мечи. А где же еще один солдат и сам баронет? Но это после, вначале надо будет разобраться с этими.

Лучника Лайс успокоил броском ножа в горло. С мечниками пришлось разбираться, не поднимаясь на ноги - не доставало получить летящую из темноты стрелу. Первому мечнику Лайс просто разрубил коленную чашечку, второй, бросившийся на выручку первому, напоролся низом живота на лезвие меча Лайса.

Врагов осталось всего двое. Впрочем, во врагах мог оказаться и гонец, хотя Лайс в это не очень верил. Зачем постороннему вмешиваться в разборки баронета?

- Лало? Грико? Бурс? Вы где? - трех убитых солдат разыскивал Дерик, правая рука баронета. Определив место, откуда раздавался голос, Лайс, не вставая, пополз на звук. Через пять минут он увидел и хозяина голоса. Точно, Дерик. А рядом с ним еще две фигуры, баронет с мечом в руках и гонец. Тот стоял поодаль, держа руку на рукояти меча, вложенного в ножны. Это хорошо. Стрел опасаться не надо, а какой из Дерика боец, Лайс сейчас узнает.

Он не спеша поднялся на ноги, но нападать не стал, решив немного отдышаться от тяжкого ползания по земле, да еще с мечом в руках и кинжалом на поясе.

- А скажи-ка, любезный, - обратился Лайс то ли к баронету, то ли к Дерику, - зачем вы собрались меня убивать?

Дерик промолчал, а вот Тарлей - ответил. Надо же, Лайс обратился со словом "любезный", а так говорят простым торговцам, для аристократа, если к нему так обратиться, это несмываемая обида. А Тарлей взял и ответил. Хотя должен был промолчать, приняв вопрос Лайса к Дерику.

- Я... мы не хотели убивать! Они должны были только стукнуть дубинкой по голове. И это не я, это те пятеро, я вообще ничего не знал. И мои люди тоже! Ты их убил? Это преступление! Но я забуду о нем, опусти меч и мы утром поедем к барону Гридуру. У нас важное задание графа Сейкурского!

- Не знал, говоришь? Только сейчас узнал, так?

- Да, только сейчас. Я ни при чем.

- Ну-ну. А, скажи-ка, ваша милость, если ты и твои люди ничего не знали, то откуда тебе известно про дубинку?

- А... а... я понял, но уже потом. Они хотели тебя ограбить.

- Размозжив голову? А как же задание графа?

- Нет, только оглушить!

- Ты и это знаешь?

- Да, то есть, нет. То есть я догадался. Оглушат, заберут деньги, потом ты очнешься и не узнаешь, кто это сделал. Вот!

- Ты, ваша милость, меня за идиота держишь?

- Нет, не держу. Даже наоборот.

- Меня ограбят, я очнусь, а дальше? Я ведь проверю все седельные сумки и найду свои деньги. Хватит врать. Если скажешь правду, тебя не убью. Вот твоего Дерика - того убью.

- А меня за что? Это все баронет придумал.

- Я жду правды.

- Я скажу - крикнул Дерик, - только поклянись, что меня не убьешь.

- Клянусь. Говори.

- Милорд Тарлей получил приказ от своего дяди, чтобы вас зарезать. Ночью, на привале. А Тарлей сказал, что нужно вас оглушить, потом связать, а потом, помучив, убить.

- Вот как? Это правда? - уже обращаясь к баронету, спросил Лайс.

- Да.

- А зачем?

- Ты мешал дяде и барону Суркосу. Все время с Ноксоном, а им это не нравилось. Вот и сказали.

- А ты? Какова твоя здесь роль?

- Я тут ни при чем, - гонец говорил быстро и взволнованно. Я - человек маленький, а милорд Тарлей - племянник нашего графа.

- Понятно. Если, говоришь, маленький человек, то принеси мне, маленький человек, мои ножны. И побыстрей, не держать же мне меч в руках?

- Значит, клятву выполнишь? - Тарлей стал быстро успокаиваться. - Это правильно. Мой дядя - всесильный граф Волан! А ты хороший солдат. Сколько тебе платит в королевской сотне? Хочешь, я поговорю с дядей, и он тебя возьмет десятником в свою личную полусотню? Получать будешь больше, мой дядя очень богат. А когда дядя станет королем, то станешь десятником королевской сотни! Хочешь?

Вернулся гонец, Лайс нацепил ножны на пояс и вложил в них меч. А сам, внимательно контролируя обстановку, повернулся боком к Дерику, глядя на баронета.

- Заманчивое предложение, милорд. А сколько мне будут платить?

- Полтора, нет, два золотых в месяц... Убей!

Но Лайс боковым зрением следя за Дериком, успел быстро развернуться и всадить кинжал тому в живот. Меч, уже поднятый вверх, выпал из рук Дерика, а сам сотоварищ баронета повалился на землю.

- Убить просишь? Хорошо, исполню твое желание.

Тарлей всхлипнул и упал, обливаясь кровью на землю.

- А ты, если не виновен, чего пятишься? Не бойся. Негодяи, сам слышал, хотели напасть и убить королевского гвардейца, посланного с важным поручением в замок твоего господина. И это поручение я обязан выполнить. Завтра утром встанем с рассветом. Я не намерен медленно двигаться, тем более у нас теперь много запасных коней. Сэкономим один день пути. Поэтому надо ложиться спать. Только, чтобы спать спокойно, я тебе свяжу руки. А дозор выставлять некому. Думаю, что две ночи нас никто не потревожит...

На третий день пути, еще засветло, Лайс и гонец въехали в ворота замка барона Гридура. Лайса сразу же препроводили в зал, где он застал восьмерых мужчин, явно аристократов. Это подтвердилось, когда Лайс предъявил им бумагу от сейкурского графа, а они назвали свои имена и титулы. Два барона показались ему смутно знакомыми, а третьего он узнал, когда тот назвал себя: барон Слайбун. Барон? Баронет Ворт, его старый приятель по детским играм теперь барон. Значит, его отец, старый барон, дружный с отцом Лайса, умер? А ведь Ворт его не узнал, совсем не узнал, хотя Лайс назвался своим именем. Хотя, мало ли Лайсов в Атлантисе?

- Молодой человек, которого нам доставили вместе с работорговцем ларские солдаты, действительно является бароном Венсаном. Это младший сын казненного барона, - заявил барон Гридур. - Барон Слайбун его опознал, он был дружен с сыновьями старого барона.

А ведь они не знают, что над всеми членами семей, якобы заговорщиков, был проведен обряд священниками из Храма Клятв! Тогда все они потеряли титулы, став обычными простолюдинами. Впрочем, тот обряд был совершен с нарушением. Пленных не выводили из камер подвала, где они были заключены, а обряд, совершенный вне стен Храма, можно считать не действительным. Лайс об этом узнал специально. Поэтому, они с Тиртом все еще аристократы.

- Однако, - Гридур нахмурился, - барон за годы рабства в Хаммие сильно изменился. Я имею в виду не внешность, хотя и это тоже, а его сущность. Рабство с ранних лет меняет людей, а барон к тому же был кастрирован.

Ни один мускул не дрогнул на лице Лайса, только раздувшиеся ноздри могли говорить о чувствах, обуревающих его.

- Одним словом, мы увидели весьма неприглядную картину. Я думаю, что эти проклятые ларцы специально подбросили нам барона, чтобы посмеяться над нами.

Гридур позвонил в колокольчик и возникшему на пороге слуге приказал привести молодого человека. Слуга вернулся вскоре и не один. Рядом с ним был Тирт. Лайс его узнал сразу, но как тот изменился! Но родинку на ухе никак не спутаешь. Она стала, конечно, больше, но форма осталась та же. И была точь-в-точь в том же самом месте.

Брат, увидев присутствующих, распластался на полу, и Лайса передернуло от вида спины брата. Застарелые рубцы покрывали ее всю.

- Встань, Тирт, - приказал Гридур, и молодой раб поднялся на ноги, опустив вниз глаза.

- Теперь вы сами видите, что с ним сделало рабство, - обращаясь к Лайсу, резюмировал владелец замка.

Лайс уже давно принял решение и теперь медленно двинулся навстречу брату.

- Тирт, любимый Тирт, - тихо позвал он его. Брат поднял глаза и Лайс увидел в них всю боль и все пороки, которыми наделило брата рабство. Это евнухи. Несчастные и озлобленные на всех евнухи.

- Тирт, - Лайс обнял ничего не понимающего брата и так стоял в неподвижности несколько минут.

А потом Тирт дернулся, его глаза остекленели, и он стал медленно сползать на пол. А когда упал, присутствующие бароны увидели в руке Лайса кинжал, с которого капала на пол кровь. А затем все разом вскочили, выхватив мечи.

- Негодяй! Сначала твой хозяин убил нашего графа, затем казнил самых преданных ему баронов, а затем отправил в рабство их семьи. Теперь ты, ничтожный прихвостень, убил барона Венсана!

- Баронета, - Лайс покачал головой. - Тирт был баронетом Венсаном. И он умер, как мужчина. Ворт, как у тебя левое плечо? Шрам остался с тех пор как я тебя нечаянно задел мечом, когда мы играли в замке моего отца?

- Лайс... Лайс... Барон Венсан!