Путь Сашки. Книга пятая

Глава 10

Тревожные вести из Сашкиного домена пришли еще в самом начале лета. Самозванец Пургес послал на помощь мятежникам почти тысячу солдат, половину которых составляли хаммийцы. Как известно, хаммийцы всегда с большой охотой шли на королевскую службу в качестве стражников, и хотя численность стражи постоянно росла, число прибывающих в Лоэрн из Хаммия росло намного быстрее. Поэтому даже на вновь открываемые вакансии всегда было по десятку желающих. Но на одно место брали одного человека. А остальным девяти куда идти? Можно было стать купцом, так и многие и поступали, но торговля давала все меньше и меньше навара, торговцев много, а покупателей всё меньше. А впроголодь жить не хотелось. Пойти на разбой? Шли и шли часто. На улицы Лоэрна после захода солнца теперь вообще было не выйти, а если кто и выходил, то рискового человека грабили не сразу — вначале разные банды выясняли отношения между собой за право на ограбление.

Потому многим приезжим ничего не оставалось, как идти в наемники. Платили там хорошо, но воевать никому не хотелось. Зато, когда в Лоэрне узнали о каркельском мятеже и о том, что принялось готовиться войско для его поддержки, многие хаммийцы — наемники вдруг почему — то воспылали желанием пойти повоевать в Каркеле. А это весьма не характерно для жителей Хаммия. Одно дело — вдесятером напасть на вооруженного мечом человека и убить его, но не в схватке лицом к лицу, а удачным ударом в спину, другое дело — сразиться с хорошо вооруженными и многочисленными солдатами противника.

Секрет такого странного желания был прост: каркельское графство не бедное, при предыдущем правителе его разорения, что практиковалось в самом Лоэрне, не было. При Ксандре — опять же, была убита часть аристократии, но крестьян поход Ксандра на Каркел совсем не коснулся. И вот теперь новые и старые бароны — сторонники Ларска, попрятались в своих замках. Кто — то со всеми крестьянами, кто — то и без них. Значит, есть, где насобирать хорошую добычу и потом с выгодой ее продать при возвращении в Лоэрн.

От хаммийцев, рьяно набросившихся при пересечении границы на сбор добычи, не отставали и наемники из числа местных солдат, набранных, как в самом Лоэрне, так и по разным местам остального Атлантиса.

От попыток взять штурмом пару замков, чьи владельцы поддерживали Ксандра, экспедиционное войско быстро отказалось, оставив по несколько десятков трупов своих солдат под стенами этих замков. Хватать зазевавшихся крестьян и их скотину намного безопаснее. И выгоднее. Хотя, надо признать, в осажденных замках тоже можно было бы неплохо поживиться.

Вслед за лоэрнцами на землю Каркела хлынули торговцы. Ведь когда еще войско пойдет обратно? А захваченный полон надо стеречь и кормить. Поэтому лоэрны без особых стенаний, что продешевили, избавлялись от награбленного и захваченного живого товара, двуного и четвероногого. Жалко, конечно, продать задешево, но впереди будут новые невольники.

Ко второй половине лета, наемники из Лоэрна подошли к замку барона Зардога. Те, кто видел замок год или несколько лет назад, были крайне удивлены тем, что предстало перед их взорами. Замок не только преобразился, он вообще стал иным. По сути дела, теперь стало два замка, один в другом. Старый замок с крепостной стеной оказался внутри новой стены, опоясавшей с наружной стороны старую на расстоянии в полтораста шагов от первой. И новые внешние стены, не в пример старым, кстати, весьма хорошим, были и выше и толще. А вся площадь перед внешней стеной представляла самое настоящее болото. Лишь узенькая дорога с твердой почвой вела от ворот замка.

Теперь ни одно из Сашкиных военных усовершенствований применить было нельзя. В самом деле, давайте смотреть. Обложить замок сырыми дровами и хворостом, облить земляным маслом и поджечь. Что будет? Ничего не будет. Жар может испепелить и поджарить все живое между двумя стенами, но дальше внутренней не пойдет. Затопить? Опять же нет. Рек поблизости нет, и складки местности тоже не дадут такой возможности. Разбить с помощью каноне стены? Новые стены слишком мощные. А хоть и удалось бы обрушить часть стены. Но стена — то внешняя, до внутренней стены ядра не долетят. Ни каменные, ни с начинкой из земляного масла.

Придумать какой — нибудь хитрый штурм? Но вокруг замка болото, причем, не простое, а сделанное магией жрецов. Конечно, его можно засыпать, но на это уйдет слишком много времени. Да и кто знает, насколько болото глубоко? Можно, конечно, попытаться сделать настил из бревен, но гатить трясину придется под обстрелом мятежников. Что еще остается? Разве что попытаться пробиться к внешней стене через узкий проход, ведущий через болото. Попытаться можно, только, сколько солдат погибнет среди штурмующих?

Можно взять замок в осаду в надежде, что у мятежников кончится еда. Но опять же нет. Всё лето в замок шли подводы с юга. Зерно, овощи, солонина, вяленая и соленая рыба, корма для скота, которого тоже было завезено препорядочно.

Подводы шли из Лоэрна, ведь на урожай у своих крестьян мятежники совсем не рассчитывали. Во — первых, ларцы не дадут его спокойно собрать и отвезти через полграфства, минуя замки ларских сторонников. А во — вторых, значительное число крестьян было мобилизовано на строительство внешней стены замка.

Подвод было много, очень много. Продуктами и фуражом было забито всё обширное подземелье замка. Помимо пришедших тысячи лоэрнцев в замке уже собралось столько же мятежных аристократов со своими людьми, да еще тысяча крестьян, в основном взрослых и сильных мужчин, которых согнали со всего Каркела. Они, кстати, и строили всю весну и лето внешнюю стену замка.

Прибытие лоэрнской тысячи чуть не спровоцировало вооруженный конфликт между прибывшими наемниками и мятежными аристократами. Причиной тому были сообщения, дошедшие из замков мятежной знати. Лоэрнцы на своем пути к замку Зардога хватали крестьян и грабили не только у ларских сторонников, но и захватывали деревни, принадлежавшие мятежникам. Ведь сами бароны и рыцари со своими солдатами ушли к Зардогу, а потому защищать крестьян было некому. Безбоязненно грабь, пленяй и продавай шедшим вслед за войском торговцам.

Некоторые из мятежных аристократов после того, как мимо их земель прошло лоэрнское войско почти полностью разорились, оставшись без крестьян и без их скотины. Даже дома были сожжены. Среди всеобщего разорения лишь стояли в гордом одиночестве пустые замки. Да и то потому, что камень не горит.

Справедливое возмущение и требования пострадавших были обращены к барону Зардогу, которому и пришлось все расхлебывать. А что он мог сказать и сделать? Отобрать у пришедших деньги, которые те получили от торговцев? Но добыча продавалась в треть, а то и в четверть цены. Убытки отобранными деньгами не компенсировать, только аппетит пострадавших раздразнить. Да и не отдадут лоэрнцы денег. Схватятся за мечи, поднимут вой, а хаммийцы мастера на крики. После этого лоэрнцев в замке не станет. А без лоэрнской тысячи устоять против ларского войска будет трудно.

Командир лоэрнцев барон Малкан ни на какие уступки идти был не намерен. Пургес знал, кого ставить во главе лоэрнских наемников. Малкан был хаммийцем, только не из числа прибывших в Лоэрн после коронации Пургеса. Он был урожденным лоэрнцем, сыном богатого хаммийца, поселившегося в столице несколько десятков лет тому назад. Активно поддерживая Пургеса, когда тот еще был всесильным шурином короля Фредрига, Малкан после коронации Пургеса быстро добился для себя баронства.

И вот теперь он смог получить назначение возглавить экспедиционное войско. На разбой своих подчиненных Малкан смотрел сквозь пальцы, уже с момента пересечения каркельской границы потребовав для себя десятой доли добычи. Неужели теперь он согласится на то, чтобы отобрать деньги у самого себя?

Конечно, в случае столкновения между двумя группировками, лоэрнцы проиграли бы. Ведь половина из них крикливые хаммийцы, ни на что не годные в прямом столкновении. Зато мятежники в своей основе состояли из настоящих воинов. Но он знал и то, что в случае вооруженного конфликта мятежники тоже потеряют часть своих людей. И у Зардога не будет лоэрнской тысячи, уцелевшие остатки которой попросту уйдут. Тогда перед лицом большого и сильного войска графа Ксандра Зардог будет обречен. Поэтому уступать Зардогу Малкан был не намерен.

А тому, чтобы утихомирить своих сторонников, пришлось поклясться, что после победы и коронации в Каркеле его племянника юного виконта Артасиса, пострадавшим от лоэрнцев будет всё возмещено в двойном размере. Обещание барона Зардога хоть и сняло накал страстей, но напряжение в отношениях между двух группировок все же осталось.

Тем временем прошло лето, хотя еще стояли солнечные и теплые дни. Из Ларска под командованием выздоровевшего графа Ксандра вышло войско, численностью в пять тысяч солдат. Еще тысячу Ксандр намеревался присоединить в самом Каркеле. Шесть тысяч против трех тысяч, из которых тысяча — крестьяне. Силы явно неравные. Но мятежники прочно засели в неприступном замке и как их разбить — только одному Ксандру известно. Так говорили в ларском войске.

Сашка, уже получивший подробные сведения о силе и местонахождении мятежников, ничего придумать не мог. Он разве волшебник какой — то? Нет у него волшебной палочки. И такой укрепленный замок ему не взять. Об этом, конечно, он не распространялся, зачем тревожить людей? Но ведь придется. Возможно, поэтому он вел войско не спеша, сознательно затягивая свое будущее фиаско. Да — да, именно фиаско. Бросать людей на убийственный штурм он не собирался.

В Каркел прибыли, когда небо все чаще затягивалось тучками, и периодически лил нудный дождик. До мятежного замка было всего два — три дневных перехода и нужно было, наконец, решать, что ему делать дальше. Пробыв пару дней в своей столице, Сашка, взяв две тысячи солдат, направился, соблюдая все меры предосторожности, к замку мятежного барона. Двух тысяч было вполне достаточно. Нападать на замок он не собирался, а если мятежники захотят выйти из него и сразиться с ларцами, то этих сил будет достаточно, чтобы сдержать атаку мятежников.

Непосредственно увиденное неприятно поразило Сашку. На деле все оказалось еще хуже, чем ему докладывали. Если при осаде обычных замков защитники располагались на стенах в среднем через десять шагов друг от друга, то здесь они могли стоять плечом к плечу — так их было много. К тому же, если в первом случае, почти все были крестьянами — ополченцами, то здесь на стены могли выйти одни солдаты, оставив ополченцев в резерве. Или на стены могла выйти только половина солдат вместе с ополченцами, а другая половина оставалась бы в запасе.

При такой плотности обороняющихся и проблемах подхода к стенам замка, надеяться на победу было бы глупо. Да он положит всё свое войско, а число защитников замка на его стенах и на половину не уменьшится! Это Сашка и сказал на совещании, собранном к вечеру того же дня.

Бароны, конечно, были расстроены, они привыкли к Сашкиным победам, а тут такой вот облом. И Хелг тоже расстроился, хотя всю дорогу был весел и энергичен. Вечером в Сашкиной палатке он его спросил:

— Сашка, а если дождаться зимы? В холодную зиму болото замерзнет и гатить его будет легче.

— Хелг, мы не знаем природу жреческой магии. Воды там не так много. Это больше жидкая земля, чем обычное болото, где много воды. И как такое гатить? Попробовать, конечно, можно, но дальше что? Стены высокие, обороняющихся много, нам не пробиться на стены.

— Ты прав. А мятежники могут по нашей гати делать вылазки. Сил у них на это много.

— Да, вылазки… Подожди… Ты сказал, что они могут делать вылазки…

— Да.

— Подожди.

Сашка задумался. А ведь это так просто. Очень просто.

— А если мы гать не сделаем, а трясина насквозь не промерзнет, вылазку им не произвести. Так?

— Ну так.

— А если промерзнет, то по вечерам можно палить на трясине костры. Большие костры. Они потом провалятся, потому что трясина отогреется и засосет, но по ней еще долго не пройти. Пока еще снова замерзнет. Пройти, конечно, можно, если гатить, но со стен замка гать не сделать. Значит, что?

— А что?

— Завтра с утра перекапываем перешеек, где проход из замка. Копать глубоко. Чтобы ров не смогли быстро закидать идущие на прорыв из замка. С нашей стороны поставить крепкую изгородь. Туда отправить три сотни лучников и арбалетчиков. Пусть только сунутся ко рву. Тысячу, не меньше, оставят на подступах, если захотят пойти на прорыв.

К зиме запасти побольше земляного масла и дров. Часть дров пойдет на костры, если трясина промерзнет. Часть на обогрев войска. Тысячи человек вполне хватит, остальные будут в Ларске. И периодически меняться. Построить чуть в сторонке отапливаемые бараки. Вот и все. Проблему мятежа решили.

— Как решили?

— А очень просто. Сейчас замки мятежников пустые?

— Крестьяне там.

— Это не проблема, Послать полтысячи солдат для вида — испугаются, ворота откроют. За зиму все замки захватим. Кроме вот этого.

— Но он же самый главный. Я так и не понял, как ты его собираешься брать.

— А никак.

— Как — никак?

— А зачем его брать? Пусть там и остаются.

— Провизии у них много. Говорят, на целый год хватит.

— А хоть и на два? Через год сами сдадутся или на прорыв пойдут. Там у рва все и полягут.

Хелг странно взглянул на Сашку.

— Надо же, как все просто. И штурмовать не надо. А мятежники, получается, сами себя загнали в ловушку! Тысячи наших солдат достаточно, чтобы надежно закупорить этого Зардога. И проблем у нас нет!

— Хорошо так думать, только в жизни все как раз наоборот. Одну проблему решаешь — новая выползает, а то и две сразу.

— А что за проблема? Тарен, Снури, Пирен?

— Каркел.

— Как Каркел?

— Так проблема Каркела вот она. Внутри этого замка. Ты на совещании, которое проходило у Дара в начале весны, был? Слышал его обещание выплатить каркельским баронам ущерб от мятежа?

— Помню. Деньгами или натурой. Даже лучше натурой. Он обещал взамен угнанных крестьян дать нашим баронам крестьян мятежников.

— И как тебе это обещание? Что скажешь?

— Правильно, — Хелг отвечал не торопясь, пытаясь понять, к чему клонит Сашка, — если не дадим крестьян, то многие бароны будут разорены. Замок есть, земля есть, только урожая нет. До моих земель мятежники и лоэрнцы не дошли. А что, ты не хочешь выполнять обещание его светлости?

— Хочу — не хочу, но выполню. Его слово — мое слово. Но откуда мне взять крестьян?

— Как откуда? А на землях мятежников?

— Возьму оттуда, никуда не денусь. И замки, большей частью сейчас пустующие, мы возьмем. Но куда эти замки потом девать?

— Так раздать их… ах, ты! Они же будут без крестьян! Вот в чем дело. Никому без крестьян пустые замки не нужны. Нет, нужны, конечно, но только, когда других вариантов нет. А здесь все надеются на поход на Лоэрн. А возьмем крестьян в Лоэрне — значит, часть лоэрнских замков окажется без крестьян… А если крестьян пригласить от соседей? Из Амариса, Гендована. Посулить деньги на обустройство.

— Деньги? Откуда? Наемники за год съели у Дарберна тринадцать тысяч золотых.

Хелг даже присвистнул.

— Хорошо, что налоги сейчас пошли. Но их хватит только до конца зимы. А до следующей осени чем расплачиваться с наемниками?

— Поход на Лоэрн?

— Нет, — Сашка покачал головой, — зимой гнать войско? Сколько перемерзнет!

— А если на Снури? Намного ближе. Покарать за ту ловушку. А еще граф казнил нашего рыцаря Усмета с сыном.

— Надо подумать. Если ничего не останется, как пойти на Снури, тогда… А скажи — ка, Хелг, как еще можно раздобыть денег?

— Если бы я знал. Деньги в казну идут от феодалов, городских пошлин, гильдии городские поставляют, налоги всякие.

— Про налоги я знаю.

— Еще от торговцев деньги поступают. Даже от ростовщиков.

— А вот отсюда поподробнее.

— Торговцы налоги платят…

— Знаю, давай про ростовщиков. Их много?

— Не знаю, сам их услугами не пользовался. Но те, кто брал в долг, сильно жаловались. Берешь два золотых, через год три возвращаешь, а то и больше. Только давать деньги в рост обычно хаммийцы занимаются, ох уж и ушлый они народ. Всюду пролезут и выгоду найдут. Так ты хаммийцев хочешь звать?

— Нет. Но поднять налоги на традиционные их занятия не помешает. И с работорговцами хорошо бы разобраться.

— Как бы от таких мер налогов не поубавилось. Обходить стороной Каркел будут. Да и Ларск тоже.

— Все не уйдут, часть торговцев из — за выгоды останется. Зато меньше покупать — продавать людей будут.

— Сашка, ты не прав. Вместо ста человек купят пятьдесят. Это к примеру. Но кого? Раньше всех подряд, кроме калек и стариков покупали. Сейчас будут только сильных мужчин и красивых девушек. Ну и детей, что получше. А пожилые останутся у нас в Каркеле. Ты же хочешь наоборот? Так?

— Ты прав. Совсем я в этих делах не понимаю. А если запретить покупать для отправки в Хаммий, будут покупать и перегонять в Пирен или Амарис, а уже оттуда перепродавать в Хаммий.

— А наши рабовладельцы, они лучше? Вспомни историю Серри. Рудники ведь не в Хаммии. Или семья Альвера. Тоже отправлена на рудники. И всё сделали наши местные, не хаммийцы.

— И что же тогда делать? Смотреть, как гонят людей в рабство? Если бы я Лешку не увидел, то пацан давно бы в Хаммии мучился.

— А если выкупать обратно? Как того же Лешку. Не всех, а только часть?

— Хоть так. Но где найти деньги? На войско их, считай, уже нет.

— Поход на Снури. Город взять будет не трудно. С помощью каноне. Дварфы за год столько ядер заготовили!

— Дварфы, говоришь? А у них деньги есть?

— Есть и много. Говорят, целые сундуки золота. Только жадные они, с золотом не расстанутся.

— Но ведь нам помогают. Безвозмездно, нужное дело, значит, для них делаем. Орков, что диких, что храмовников сильно не любят. А на земле Снури как раз стоит главный храм бога Паа. Деньги нам нужны для оплаты наемников. Повод хороший.

— Давай попробуем. Ничего не теряем.

— Я сейчас вспомнил про Хитреца. Две тысячи золотых. И девять мешков с листьями хачху. Восемнадцать тысяч листочков, а каждый стоит по серебрянке. Откуда деньги и листья?

— Занялся прибыльной торговлей. Золотые — успел продать листья до встречи с нами. Ехал дальше на восток, чтобы продать остальные девять мешков.

— Может и так. Только многовато при нем было денег.

— Часть — его навар.

— Все равно много. И он еще говорил, что стал каркельским рыцарем. Не знаешь, не соврал?

— У него даже замок почти достроен был. Это там, на востоке нашего графства.

— Вот! Ехал и вправду к себе. Непонятно многое. Я вот подумал: откуда у него столько листьев? При нем была охрана и трое мальчишек. Поспрашивать тех солдат не помешало бы. Большинство к нам устроилось?

— Да, у нас.

— Значит, где — то здесь они, или в лагере или в Каркеле расквартировались. Надо найти и поспрашивать. Может быть, что и будет интересного. И мальцы еще. Двоим Хитрец языки отрезал. А для чего? Чтобы не болтали. Тайну знали какую? Третьего я, помнится, велел отправить к себе в замок Броуди. Хотя нет, совсем ведь забыл. Вначале он должен с купцами тех двоих доставить на север Гендована, а потом вернуться в замок. Вели проверить. Нет, пусть мальца сюда везут.

— А если эти деньги у Хитреца были не от листочков? Заработал на разбое в Гендоване. И мешки с хачху оттуда же, от разбойных дел.

— Все может быть, но поспрашивать не помешает. А вот насчет того, что Хитрец мог столько заработать, когда бандитствовал в Гендоване, это тоже мысль. Бандиты покруче ростовщиков берут. Половину навара забирают. И ведь они везде такие. Что в Гендоване, что в Ларске, что в Каркеле. Понимаешь, украл мелкий бандит или ограбил кого. А половину добычи отдай наверх. И наверху хорошие деньги оседают. Они, эти главари, как тот же Пиявка, в земле схроны делают. Я вот что подумал. Надо с ними разобраться всерьез. И казну пополним, и в городе жителям спокойнее будет. С Равсаном серьезно поговорю.

Уже на следующий день начались работы по перекрытию твердого участка земли, ведущего от внешних стен замка. Лопат и кирок в первый день еще было мало, но на другой день земляные орудия подвезли из соседних замков и деревень. И работа пошла быстрее. Одновременно в нескольких сотнях шагов от перекопанного участка стали рубить казармы. Дождавшись, когда выход из замка будет надежно перекрыт выкопанным широким рвом и построенной со стороны будущего лагеря надежной стеной из мешков с камнями, Сашка отправился обратно в Каркел, где развернул бурную деятельность. А спустя неделю выехал к северу на обусловленное место, где его должны были ждать дварфы и люди.

К счастью, это были Сашкины старые знакомые — мастер Себастьян и дварф Крор.

— Я рад вас видеть здоровым и невредимым, граф, — приветствовал его Себастьян.

— Я и рад видеть вас, уважаемый Себастьян и уважаемый Крор.

Дварф в ответ только непонятно пробурчал.

— Спасибо за хорошие поставки ядер, они нам скоро будут нужны. На Каркеле все не закончится. В ближайшие два месяца я в основном решу проблему мятежа, а будущей весной пойду дальше.

— Я слышал, милорд, что мятежники очень укрепили замок Зардога. Даже с помощью наших каноне взять его будет трудно. Говорят, там очень мощная стена?

— Да, это так. И подойти к ней на расстояние выстрела невозможно — кругом замка трясина.

— Будете делать гать, когда трясина замерзнет?

— Нет, ни гатить, ни стрелять по стенам я не буду. Я вообще не собираюсь штурмовать замок. Просто буду ждать. Долго, конечно, зато успешно. А за эти два месяца я возьму все замки мятежников — они сейчас или пустуют или с минимальной охраной. Здесь проблем быть не должно.

— Я рад, что у вас, милорд, нет проблем.

— А вот здесь вы не правы. Проблема есть и очень большая. Без ее решения, боюсь, весенне — летняя компания может, если не сорваться, то явно будет ослаблена.

— Что за проблема, милорд, если, конечно, не секрет?

— Не секрет. Деньги. Нужны деньги на наемников. Собранных налогов хватит только до весны.

— И как ее решить?

— Я как раз собирался спросить об этом вас.

— Меня?

— Нет, уважаемого дварфа Крора.

Дварф, который все время разговора Сашки с Себастьяном стоял, демонстративно отвернувшись и рассматривая что — то, якобы, его интересующее больше, чем идущий разговор, встрепенулся.

— Не одолжат ли уважаемые дварфы денег?

— Денег? Каких… Откуда они у нас?

— Я слышал, что дварфы очень состоятельны.

— Плюнь тому в лицо, граф. Состоятельны! Как же!

— Но я…

— Эй! Граф, а что это у тебя на голове?

— Шлем.

— Я вижу, что шлем. Странный, вроде ржавый, только почищенный.

— Да, был ржавым.

— Такие сейчас не делают. Уже сколько сот лет. Откуда он у тебя?

— Акси подарила.

— Какая Акси?

— Моя жена.

— А у нее откуда?

— Нашли старый сундук с ржавым оружием. Там был и этот шлем.

— Старый? Что еще было в сундуке?

— Десяток мечей, пара топоров.

— Ты хотел денег? Я дам. Тысячу золотых. И без навара. Вернешь, когда захватишь Лоэрн. Но взамен отдай шлем!

— Это подарок, он не отдается. Проси другое.

— Даю две, …нет, три тысячи золотых!

— Я же сказал…

— Ты не понял. Я даю три тысячи золотых не в долг, а покупаю этот шлем!

Сашка и Себастьян опешили. Ведь дварфы были страшными скрягами. И вот вдруг такое предложение. Сашка припомнил слова Акси, что человек из Пирена тоже очень жаждал получить шлем и другое оружие из того сундука. Готов был платить золотом за этот ржавый хлам. И вот теперь и дварф. Неспроста все это.

— Ну, решай! Потом не предложу. Я ведь из милости — все ж таки, у нас общие враги. Давай, отдавай, пока не передумал.

— А может тебе и золотой ключик отдать?

— Какой золотой ключик?

— Черепахи Тортиллы.

— Какой черепахи?

— Тортиллы. Это имя такое.

— А…а… зачем? Что за ключ такой?

— Он открывает одну дверцу в одной каморке. С нарисованным на холсте очагом.

— Ничего не понимаю! Говори понятнее. Что за ключ? И причем здесь какая — то черепаха?

— А что это за шлем такой? Что в нем особенного?

— А что? — дварф, мгновение назад разгневанный, вдруг сразу успокоился и стал сама любезность. — Милорд, я хочу дать вам три тысячи золотых. Просто так. В обмен на безделушку.

— Безделушку? За которой гоняется Пирен?

— Пирен!? — чуть не подпрыгнул дварф.

— Да, Пирен. Я думаю, Черный Герцог за этот шлем и пяти тысяч золотых не пожалеет.

— Я даю пять тысяч!

— Вначале скажешь, что это за шлем.

— А скажу — отдашь его?

— Не гарантирую. Не знаю.

— Он не знает, — дварф вновь стал брюзжать, — а что он только знает. Только про какую — то черепаху. А что за черепаха?

— Секрет в обмен на секрет?

— Какой секрет?

— Тайна золотого ключика в обмен на тайну моего шлема.

— Не знаю я никаких тайн.

— Ну, не знаешь, тогда ладно. Узнаю в другом месте. Но узнаю! В том же Пирене. Только не рассчитывай, что пойду на храм Паа. Жрецы, думаю, тоже знают про шлем. Захотят со мной по — хорошему — скажут. А, Крор? Ведь скажут?

— Ладно, но тогда денег не получишь. Ни медянки.

— Получу, сам же обещал. Мне солдатам скоро нечего будет платить. А им идти на смерть. Против тех же жрецов. Так что это за шлем?

Дварф угрюмо смотрел на Сашку из — под нахмуренных густых бровей.

— Ну, давай, говори!

— Этот шлем носили рогатые люди.

— Подробнее. Что за рогатые люди?

— Даже этого не знает, а еще шлем напялил.

— Продолжай, раз уже начал.

— Рогатые люди прибыли откуда — то с востока на большом корабле с драконом на носу. У всех были такие шлемы. Они основали Лоэрн, стали его графами, а сам предводитель — королем.

— Oh! Mein Gott! Wikinger. — Себастьян сказал глухо, но Сашка расслышал.

Викинги? Это что же, его Дар — потомок викингов? Ничего себе!

— А этот шлем?

— Он их. Продашь?

— Нет, — Сашка твердо покачал головой. — Во — первых, это подарок Акси, а во — вторых, мне, как брату потомка тех рогатых людей, носить его по праву.

— А вот и нет. Не по праву. Или ты хочешь сам в Лоэрне короноваться?

— Сам? Нет. Но почему?

— Почему, почему… И за что таким такое везение. Это шлем Лорна.

— Какого Лорна?

— Он даже этого не знает, а еще шлем рогатый надел. Лорн — это первый король Атлантиса.

— Не фига себе!

— Этим шлемом короновались все короли старой династии.

— Династии Френдига?

— Ничего не знает! Нет, другой, первой династии. Потомки Лорна. Когда прадед Черного Герцога захватил Лоэрн и разрушил его, он убил всех членов династии. А шлем исчез. Вот теперь появился.

— Ну, Акси, удружила. — Сашка стал стягивать с головы рогатый шлем.

— Продаешь? — с надеждой спросил дварф.

— Нет, — Сашка только покачал головой. — Это шлем Дара. Дарберна, — поправился он. — А у меня другой есть. Новый. Акси, думаю, не обидится… Денег дашь? — снова спросил Сашка.

— Денег, денег. Как денег, так я нужен, а как шлем — так только отказы. А если откажу?

— Часть наемников придется рассчитать. Сил может не хватить.

— Ладно. Дам. Но вернешь, когда возьмешь Лоэрн.

— Три тысячи золотом.

— Три?.. Ладно, дам. А теперь говори про тайну этого ключика из золота.

Теперь опешил Сашка. А что сказать? Что это сказка? Не поверит, решит, что он врет, не желает делиться тайной, узнав от Крора его секрет. Что же сказать?

— Золотым ключиком можно открыть потайную дверь. Она находится за старым холстом, на котором нарисован очаг.

— Ты это говорил. Дальше!

— За потайной дверью находится нечто очень — очень ценное.

— Что?

— Я не знаю. Знаю только, что эта потайная дверь находится в каморке папы Карло.

— Да говори же! Что из тебя приходится тянуть! Кто этот Карло?

— Это имя человека. А где его каморка я не знаю.

— А где ключ?

— Он в болоте, где живет старая и мудрая черепаха по имени Тортилла.

— Дальше говори!

— Всё. Больше я ничего не знаю.

— Старая черепаха? Они живут долго. Эта черепаха, наверное, застала падение Лоэрна при вторжении прадеда Черного Герцога. А ключ из золота достался тогда же. Много ценного было разграблено. Какие магические артефакты! Вот и ключ один из них. И где искать эту каморку Карло? Может, он уже умер?

Оставив дварфа в расстроенных чувствах, Сашка вернулся в Каркел. Первым, кого он встретил, был командир графской стражи Равсан. Тот лишь развел руками в ответ на Сашкин вопрос, где результаты борьбы с городскими бандитами. Какое — то их количество все — таки переловили, но, как и следовало ожидать, все пойманные были мелкими рыбешками, а главари сумели попрятаться.

А ведь Равсан был опытным человеком, до этого возглавлял стражу в Ларске. Хотя, что он мог знать о бандитах и образе их жизни? Не более чем в общих чертах. Для того чтобы понять всю структуру преступной гильдии, нужно самому в ней поплескаться. Взять хотя бы Сашку. Он раньше входил в гендованскую воровскую удачу, даже встречался с гендованскими главарями. Пиявкой, тем же Хитрецом. И то знает не очень много. Чтобы эффективно бороться с преступниками, нужно ставить на это дело такого же преступника. Из бывших, конечно. Вот Ловкач, тот бы сгодился. Но где он сейчас? Полтора года прошло, как Ловкач исчез из Ларска. Сашка ушел в поход на Каркел, дел тогда было невпроворот, вспомнил о Ловкаче, когда Сашку привезли покалеченного в Ларск. Лишь тогда и узнал, что еще в начале лета Ловкач куда — то ушел. Жаль, сейчас пригодился бы.

Зато быстро отыскались наемники, что раньше служили Хитрецу. Почти все они в прошлом году нанялись в его войско. Сашка не стал приглашать всех, вызвал только их десятника по имени Пигран. Дядька, видно сразу, серьезный. Понимает, что не просто так его позвали к самому графу. Сашка указал ему на стоящее рядом кресло и изучающе смотрел на наемника. Тот глаз не прятал, как делали многие, с кем приходилось Сашке иметь дело. Но и прямо тоже не смотрел, чтобы граф не решил, что десятник дерзит.

Оставшись довольным от первого впечатления, Сашка стал расспрашивать десятника про его службу Хитрецу.

— Значит, Хитрец, представившийся рыцарем Жерефом, тебя и других солдат нанял, когда трое мальчишек уже находились при нем?

— Да, милорд.

— У двоих языков уже не было?

— Да, милорд.

— По каким местам Атлантиса ты сопровождал Хитреца?

— Поездки были обычно на юг Лакаска и под Гендован.

— В Лакаска что делали?

— Там у милорда Жерефа было имение. Часть времени проводили в нем, потом ехали южнее, на Дикие земли. Мы оставались в небольшом форте, а милорд вместе с мальчишками уходил в горы. Через несколько седмиц один из них приходил за лошадью с подводой, после они все возвращались. На подводе были мешки с листьями. Но мы тогда даже не догадывались, что в них. Затем возвращались в имение и через несколько дней выезжали в сторону Гендована.

— А в сам столичный город?

— Нет, милорд, в сам Лакаска ни разу не заезжали. Ехали по обходной дороге.

— Тебе не показалось это странным?

— Нет, милорд. Дорога там, конечно, намного хуже, но зато сокращался путь на восток.

— Понятно. А в Гендоване что делали?

— В сам город тоже ни разу не заезжали. Жили недалеко от него. Там тоже было имение, принадлежащее рыцарю Жерефу. Через месяц обычно возвращались в Лакаска.

— В имении Хитрец с кем — то встречался?

— В самом имении — нет, милорд. Но он ездил на встречи. Всегда с одним человеком. Ему же передавал мешки.

— А как оказались в Каркеле?

— В последний приезд под Гендован что — то произошло. Появились новые люди. По виду бандиты. Несколько разных групп. Милорд приказал нам одну перебить, что мы и сделали. Потом он разговаривал с двумя людьми. Один — тот, кому милорд всегда передавал мешки, а другой новый. По виду тоже бандит. Затем милорд зарезал первого из них. А со вторым встретился на следующий день. И тоже в лесу. После разговора с тем человеком милорд был сам не свой. Приказал быстро собираться. И уже ранним утром мы выехали по южной дороге в сторону Лоэрна. Ехали быстро, милорд как будто опасался чего — то. Может быть, погони. Но на лоэрнской земле успокоился, даже задержался для отдыха. А затем поехал на север, желая встретиться с вами, милорд.

— И встретился… Спасибо, Пигран. Можешь быть свободным.

— До свидания, ваша светлость.

Десятник поклонился и вышел из комнаты. Сашка вызвал одного из своих помощников, который как раз занимался делом Хитреца, когда тот на свою голову появился в ларском лагере. На Сашкин вопрос помощник сообщил, что помимо золота и мешков хачху, из ценностей были найдены купчие на поместья в Гендоване и Лакаска, на дом в самом Лакаска и документы на право владения рыцарским феодом в Каркеле.

Сашка перебирал свитки и размышлял. С рыцарским феодом все понятно: Хитрец купил его за сто золотых монет у старого графа. Даже успел замок построить. Денег не жалел. С двумя имениями тоже более — менее понятно: нужны они были Хитрецу в качестве опорных баз при транспортировке и продаже добытых листьев хачху. А вот дом в Лакаска — здесь непонятно. Зачем покупал, если в сам город ни разу не заезжал? А мог бы. Странно.

Откуда Хитрец получал листья, теперь тоже прояснилось. Где — то на Диких землях существует место, где они растут. И Хитрец это место знал. И унес его с собой в могилу? Либо да, либо нет. Все зависит от того, знают ли это место мальчишки. Хитрец мог их брать с собой на сбор листьев, но мог и использовать, к примеру, для охраны подступов к заветному месту, держа их в неведении того, чем он занимается на Диких землях.

Правда, у двоих пацанов он отрезал языки. Понятно: чтобы не болтали. То ли о конкретном месте произрастания хачху, то ли бандит просто перестраховывался. Двое ничего сказать уже не смогут, да и далеко они — где — то к северу от Гендована. Зато третьего парнишку, к тому же с целым языком, должны скоро доставить из замка Броуди.

Не успел Сашка обдумать итоги разговора с десятником, как ему доложили, что затребованный им человек доставлен. С момента той первой и последней встречи минуло полтора года. Мальчишка стал парнем. Довольно высоким, а ведь был каким — то маленьким. Таким он показался тогда Сашке. Хотя, возможно, так и было. За полтора года пацан отъелся в его замке, вот и в рост пошел.

— Как звать — то, герой?

— Эрник, господин, — парнишка низко поклонился, показав выбритую макушку. Ах, да, все верно — Сашка же дал ему тогда вольную.

— Как звали твоего хозяина?

— Хитрец, господин. И еще милорд Жереф, ваша светлость.

— Хитрец… да… Жалко его?

Подросток, до этого весь скованный от того, что его привезли к самому графу, как — то странно дернулся. Дернулся и низко опустил глаза. Интересно, почему? Неужели жалко?

— Объясни мне, Эрник, почему тебе жалко Хитреца. Учти: я терпеть не люблю ложь. Любая правда, самая плохая в сто раз лучше лжи… Объясни.

— Он был хороший. Заботился. Даже язык не стал резать.

— А с теми двумя мальчишками, ты как, дружил или нет?

— Дружил, господин.

— Хорошие ребята?

— Да, господин.

— А он им языки отрезал. Вот тебе и хороший человек.

— Но ведь не убил же и не продал.

— Потому что нужны ему были. Для сбора листьев. Как звали того, которого Хитрец перед отъездом сюда зарезал?

— Сапожник, господин.

— А за что зарезал?

— Не знаю, господин.

— Когда листья в гендованское имение привозили, их Сапожник забирал?

— Да, господин.

— А как он узнавал, что вы приехали под Гендован?

— Господин меня посылал.

— Вот как? Не потому ли и язык не стал резать? Как думаешь, Эрник?

Парнишка вздрогнул и наконец впервые посмотрел в Сашкины глаза. Сашка заметил растерянность Эрника. Заметил и добавил:

— А когда ты и твои друзья стали бы не нужными, что с вами могло быть?

Эрник как — то напрягся и вопросительно сказал:

— Нас бы продали?

И тут же желая подтвердить свою догадку добавил:

— Он своих наложниц всех продал. Вместе с детьми.

Сашка присвистнул.

— Дети от него?

— Да, господин.

— Ну и гнида этот твой хороший Хитрец. Жаль, что легко отделался петлёй. А ведь вы ему уже были не нужны. Я думаю, он не собирался возвращаться обратно, а остался бы жить в своем рыцарском замке. Тогда с вами не понятно… Нет, всё понятно. Я понял. В дороге вы ему нужны были в качестве слуг. По прибытию в замок, он купил бы новых наложниц и новых слуг завел бы. А для вас, как слишком много знающих, нашел бы хорошую ямку.

— Какую ямку?

— Могилку.

На Эрника было жалко смотреть. До парня, кажется, только сейчас дошло, что готовил ему его хороший хозяин. А ведь Сашка в своих рассуждениях не ошибся. Хитрец как раз и собирался именно так поступить.

— За эти полтора года про меня много чего слышал?

— Да, господин.

— Хорошего и плохого?

— Только хорошее, господин.

— А здесь ты врешь.

— Нет, господин, … то есть совсем чуть — чуть.

— Если хочешь мне помочь, можешь помочь. Но заставлять не буду. Возвращайся обратно в замок, а как тебе исполнится восемнадцать лет — живи своей жизнью. Если умеешь владеть мечом, могу взять в солдаты. Но это потом. А сейчас тебя отвезут обратно в замок. Если захочешь помочь — сообщишь.

— Я хочу, но в чем помочь, господин?

— Отвести моих людей на то место, где Хитрец брал листочки.

— Я готов хоть сейчас, господин.

— Сейчас не надо. Мне еще нужно отобрать этих двух — трех или даже четверых надежных людей.

— Господин! Четверых мало! Очень мало. Нужно десятка два — три хороших солдат. Там очень опасно. Я видел, как местные дикари перебили большой отряд из Лоэрна. Всех убили!

— Что там делали лоэрнцы?

— Листья собирали. Это еще до того, как Хитрец стал единственным из сборщиков.

Так вот откуда у Тарена листья для его настойки! Не покупал он их, а посылал людей для сбора. Те собирали, потом их всех убили, и Хитрец остался без конкурентов.

— Хорошо. Я найду три десятка хороших солдат. А ты их отведешь. Но вначале мы с тобой проедемся до Ларска.