Путь Сашки. Книга пятая

Глава 9

Действительно, впереди из лесной чащи с левой стороны на дорогу выходили дикие орки, все на задних лапах, потому что в передних держали большие сучковатые дубинки. Четверо орков были без них, но только потому, что затаскивали на дорогу поваленное дерево. Это чтобы затруднить прорыв через орочий отряд. Не каждый всадник сможет заставить своего коня перепрыгнуть через лежащее на дороге дерево.

— Назад! Едем назад! — скомандовал Сашка, поворачивая коня и начиная его настегивать. Но тут же притормозил. С другой стороны тоже появились орки. Всего четверо, но тоже затаскивали на дорогу дерево. И не объехать — по обе стороны от краев дороги были прорыты глубокие канавы. Вот уж попались в ловушку! Два или даже три десятка тварей против трех воинов, один из которых раненый. Девушка не в счет. Орки понимали свое превосходство, поэтому совсем не спешили. Даже странно для диких орков, те в таких случаях моментально зверели, с остервенением набрасываясь на более слабого противника.

С остервенением? Точно! У него же есть способ немного уравновесить их положение. Листья хачху! С их помощью Тарен сумел наголову разбить одного из мятежных графов, посмотрим, что удастся Сашке и его солдатам. Он быстро развязал кожаный мешочек и достал три листочка. Один сунул себе в рот, а другие отдал наемникам.

— Жуйте. И быстрее, — приказал он.

Теперь нужно немного подождать, пока листочки не подействуют. А потом? На какую группу орков напасть? Нет, ничего не получится. Нападем на одну, другая ударит в спину. А сзади находится Акси. Она первой попадет под удар второй группы орков. И через дерево ей не перепрыгнуть. Ему, кстати, тоже. Он и раньше не был искусным наездником, а теперь с его раненой спиной и подавно. Нет, нельзя ни в коем случае подставлять оркам спину. Тогда что?

— Спешиваемся. Коней оставляем и все в лес. Акси идешь первой, мы прикрываем.

Бросив коней и уйдя в лес на правую сторону от дороги, люди постарались забраться глубже в лес. Тактика была понятной: нужно заставить бросившихся в погоню орков растянуться как можно больше, не давая им возможности напасть толпой, иначе был большой шанс пропустить удар в спину от врага, обошедшего людей со стороны. А уж в поединке один на один шансов у орков почти не было. Тем более в лесу на неровной почве. Орки, держа оружие в передних лапах, стояли на задних. Корни деревьев, сучья, а то и просто ямы мешали тварям очень сильно. Редкий орк, не спотыкаясь, пробегал по такой почве и десяти шагов. А вот человек был более устойчив.

Избранная тактика стала приносить плоды. Уже с десяток орков, разрубленных человеческими мечами и Сашкиной секирой, устлали дорогу бегства людей. Но удачно складывающаяся картина вдруг изменилась. Орки перестали иступлено бросаться на человеческое оружие. Они явно копили силы для одновременного броска на людей. Почему это произошло, Сашка вскоре понял. Среди мелькавшей толпы волосатых диких орков, показался безволосый орк, который и командовал всеми остальными.

Среди диких орков Сашка ни разу не видел безволосых. Зато такими были орки — храмовники. Но храмовники всегда были в одежде из шкур, а этот орк оказался голым. Времени на рассуждения совсем не было, нужно готовиться к нападению всей орочей толпы. Хорошо хоть, что листочки хачху стали действовать. Он это заметил не только по своему самочувствию. Наемники заметно преобразились. Прибавили силы, энергии, какой — то особенной ярости, которая должна в предстоящей схватке с врагом превратиться в ярость необузданную.

Став полукругом, с внутренней стороны которого поставили Акси, люди дождались начала схватки. Безволосый орк подал визгливым голосом сигнал и орки, а их люди насчитали полтора десятка, бросились вперед. На время схватки Сашка забыл про боль в спине, с остервенением работая секирой и круша орочьи головы, рубя их грудные клетки и отрубая лапы, державшие дубины. Справа и слева от него также ожесточенно и, войдя в раж, действовали наемники. Когда живых тварей осталось пять или шесть, молодой наемник упал с раскроенным черепом. Сашка развернулся и погрузил свою секиру в тело орка, нанесшего удар Гароду. Краем глаза увидел, как другой орк замахивается дубиной, меня в него, и успел шагнуть назад. Дубина, летящая ему в район шеи, прошла мимо, но успела задеть левую ногу, которую Сашка не успел убрать. От сильной боли потемнело в глазах, но Сашка, не выпуская из рук секиру, из последних сил направил ее на орка. И потерял сознание.

Очнулся он, лежа на подстилке из широких ветвей елок. Сразу же бросилась в глаза забинтованная левая нога, из — под краев бинтов торчали выструганные палки. Догадаться, что у него перелом, было не сложно. Повернув голову, он увидел Акси, что — то делающую с травами. А в нескольких десятках шагов виднелся и Амунд, собирающий в кучу валежник. Костер будут жечь, в лесу заметно потемнело. Как — никак осень, да и лес густой.

— Акси, — позвал Сашка.

Девушка оторвалась от своих занятий и, улыбаясь, подошла к нему.

— Как ты?

— А что я? Как всегда. Больной и немощный.

— Если шутишь, значит, все не так плохо.

— А что со мной? Перелом?

— Да, — вздохнула Акси.

— А орки?

— Их нет. Один, который без волос, убежал, а остальные убиты.

— Жаль. Узнать бы, кто он. Уж, не храмовник ли? Только почему — то без одежды. Может быть, специально, чтобы не так выделяться? Как бы подмогу не привел. Хотя, если был один отряд, то орков больше нет. Идти я не смогу?

Девушка только покачала головой.

— И забрались мы далеко от дороги. А ведь здесь где — то граница с Амарисом. Или уже земли Амариса.

— Сейчас Амунд разведет костер, жаль, что почти все вещи остались с лошадьми. А их теперь не найти. Разбежались от орков. И котелок остался там же, настойку не в чем заварить. Твой Хелг все еще там же или ушел?

— Не знаю, ведь прошло несколько дней. Он, наверное, бросил людей на прочесывание леса.

Акси только покачала головой.

— Здесь лес большой, найти трудно. Скорее, ваши потеряются, чем найдут наш новый поселок. Да и где именно искать он не знает.

— Тогда должен кого — то оставить на том месте. Для связи с поисковыми отрядами.

— Дай листочек.

— Зачем?

— Мне всю ночь идти.

— Куда?

— К рыжему твоему Хелгу.

— Одна не пойдешь! Заблудишься!

— Глупый, я же выросла в лесу.

— Там другой лес был.

— Лес везде одинаков, найти направление не трудно. К утру выйду на амарисскую дорогу, уже путники будут, спрошу, где тот постоялый двор.

— Возьми Амунда.

— Нет, он должен тебя охранять.

— А тебя не должен? А если волки?

— Волки не страшны, я знаю, что делать. А вот ты один будешь им приманкой. Двигаться не можешь. И не спорь. Будешь спорить, все равно уйду.

— Велю Амунду…

— Поймать и связать? Смешной ты. Не спорь. Доберусь я.

— А если вы меня дотащите до дороги? Это будет быстрее, чем тебе идти через весь лес.

— Быстрее, — согласилась девушка, — только потом ногу придется отрезать. У самого основания. Глупый! Там же у тебя внутри кость сломана.

— Вы же палки поставили.

— Они только для того, чтобы ты сейчас, когда лежишь, ногу не растеребил. А потащим тебя — через десять шагов их снимать, да выбрасывать надо будет. Что, хочешь одноногим быть?

— Не хочу тебя одну отпускать.

— Хочешь, не хочешь, а не тебе решать. И Амунд не поможет.

— Его сына убили?

— Да, — вздохнула девушка. — Разве ты не видел?

— Видел, но вдруг, только ранен?

— Нет. Наповал.

— Жаль. И парня и его отца. В последнее время у меня потери за потерями. Ястред, Альвер, мои парни. Вот теперь и Гарод. Из него мог выйти толк. Горячий. И не трус. Жаль.

Акси покопалась в небольшом мешке, с которым не расставалась и вытащила из него фигурку рогатого воина. Сашка заулыбался. Друг, который столько раз его спасал, подавая сигналы об опасности. Вот и сегодня помог. Если бы не его рогатый друг, они проехали еще полсотни шагов, тогда орки смогли на них напасть внезапно. Выхватить мечи или вытащить секиру времени займет самую малость, но когда перед брюхом коня появляется два десятка орков с дубинками, даже этого малого времени не хватит. Орки ударами своих дубинок по ногам всадников просто свалили бы их с коней, а потом легко добили бы.

— Это он крикнул?

— Он. Мы с ним друзья. Он рогатый и я рогатый.

— А где же твой рогатый шлем?

— Потерял, еще тогда, когда меня мечом в спину. Или на поле или когда несли. Я же был без сознания, ничего не помню.

— И как же ты теперь будешь воевать без него?

— Как? Дар не один еще сделает, пока я на ноги встану.

— У меня есть одна вещь. Отец два года назад подарил. Вири все просил, а достался мне. — Акси снова покопалась в своем мешке и с самого его дна вытащила шлем с рогами!

— Вот это да! Откуда это у твоего отца?

— Он нашел. Нет, не так, они убили двоих на каркельском тракте, те везли сундук с ржавыми мечами и там был этот шлем. Тоже, как видишь, проржавел, — Акси вздохнула. — Не знаю, что в них ценного, только потом человек из Пирена готов был заплатить большие деньги за них. Его потом убили снурцы, но мечи забрали пиренские солдаты, а про шлем никто не вспомнил.

— Большие деньги за ржавые мечи? Странно. И шлем не такой, как сейчас носят. Пластины на каркас приделаны. Что — то такое я слышал, что такие шлемы носили очень давно, чуть ли не от основания Лоэрна. Потом гномы их усовершенствовали.

— Если он такой старый, то зачем платить большие деньги? И раз не гномья работа.

— Ничего ты не понимаешь, Акси. За очень старые вещи некоторые люди, их называют коллекционеры, готовы дорого заплатить. А потом повесят старую вещь где — нибудь в холле и будут хвастаться.

— Но они же ржавые. Отец говорил, что два меча сразу же сломались. И тогда чем гордиться? Сломанным мечом? Вот если бы гномья работа, тогда был бы повод для гордости.

— Нет, ты так и не поймешь. Вот, к примеру, этот шлем. А может быть, его носил Лорн?

— Лорн? Кто это?

— Эх ты. Лорн — первый король Атлантиса. От его имени и пошло название Лоэрн. Даже я это знаю.

— Ты — граф. Обязан знать.

— А раньше им не был. Даже простеньким дворянином не был.

— Прости, я забыла. В самом деле, этот шлем носил, как его… Лоэрн?

— Лорн, — поправил девушку Сашка. — Нет, конечно, я же только для примера. Но шлем старый, очень старый. Носил кто — то из знатных. Рогатые шлемы имеют право носить только прямые потомки первого короля Лоэрна и его графов.

— Ты же не потомок, сам сказал.

— Не потомок, — согласился Сашка. — А вот Дарберн — потомок. Единственный и последний в Атлантисе. Ну, еще и Винтольд, конечно. А я… я породнился с Даром через кровь. Не знаю, но вроде бы теперь считается, что у нас с Дарберном одна кровь. Значит, получается, и я потомок. Ерунда, конечно. Но почему — то получается. Даже мой рогатый друг меня признал.

— Ну, если признал, то получай шлем короля Лоэрна… Лорна, — поправилась девушка. — Повесишь у себя в зале. Будет чем похвастать.

— Спасибо, Акси. Отличный подарок.

— Нет, ты серьезно?

— Серьезно.

— Засиделась я тут, Амунд уже давно хвороста набрал, костер надо зажигать, а подойти стесняется. Всё, я пошла!

— Акси! Береги себя. Ты, главное, не спеши. Со мной ничего не будет. Амунд на крайний случай поможет.

— Ладно. Всё! — И Акси, решительно встав, пошла в ту сторону, которую знала только она. Такая в лесу никогда не заблудится…

Когда Акси ушла, Сашка позволил себе в первый раз застонать. Рана, а теперь и перелом ноги, несколько дней тяжелой верховой поездки, недавний бой, отнявший последние и без того на исходе силы полностью иссушили Сашку. Теперь только листочки хачху его поддерживали. До вечера следующего дня он сжевал целых три штуки. Ужасно хотелось пить, но где в лесу найти воду? Сашка стал все больше впадать в забытье. Но возвращение Акси встретил бодрствуя. Костер, уже вновь разожженный Амундом, помог их быстро отыскать спасателям во главе с Хелгом. Снова пришлось провести одну ночь в лесу — пока ездили искать носилки, уже наступило утро. Потом Сашку долго несли до ближайшего постоялого двора на землях Амариса. Потратили время на поиск хороших костоправов — Акси отказалась лечить перелом, сославшись на то, что она все — таки лучше разбирается в травах, а не в переломах. Сашка большую часть времени был без сознания, слишком много сил пришлось отдать за последние годы, а особенно в последние месяцы. А ему ведь только — только исполнилось восемнадцать лет. Его сверстники в это время учатся, встречаются с девушками, пьют пиво в компаниях. А он выживал и жил.

Так в хлопотах промелькнули полторы недели. А затем появился Дар. Усталый, осунувшийся. Перед самым его появлением Хелг сообщил Сашке, когда тот на короткое время очнулся, что на следующий день после его исчезновения на постоялом дворе появился сам граф Дарберн, приведший с собой пятьсот солдат. Отсчитав как следует Хелга, Дарберн приказал прочесать лес. Найти следы Сашки в громадном лесу можно было только чудом. И чудо состоялось. Совершенно случайно один из поисковых отрядов набрел на новый поселок лесовиков. Он был пуст. Ни людей, ни вещей, только пятьдесят золотых лежали на столе, поблескивая, от зажженного ларцами огня. Пятьдесят золотых — цена убитого Риума. Понять, что произошло в поселке, было не сложно. Сашку схватили и или убили или решили отдать самозванцу Тарену в Лоэрн. Трупа нигде не нашли, значит, увезли в Лоэрн. Дарберн тотчас же выступил во главе своих пятисот солдат на Лоэрн, перейдя границу в районе Таренского графства. Это произошло в тот день, когда на постоялом дворе появилась Акси.

К счастью, граф Дарберн приказал Хелгу остаться и продолжить своими силами прочесывание леса. А иначе пришлось бы Акси двигаться вслед за ларско — каркельским войском. Но идти вслед за войском Акси пришлось бы не долго. Через три дня после пересечения границы, когда Дарберн уже подошел к графскому столичному городу, из Лоэрна в срочном порядке подоспел лоэрнской отряд, успевшей воссоединиться с таренцами.

Дарберн в запальчивости бросил своих солдат на врага. Численное преимущество оказалось на стороне Лоэрна. Ларцы были разбиты, и Дарберну только чудом удалось спастись. Обратно он привел лишь полторы сотни человек, остальные остались лежать под стенами Тарена. Слабым утешением было то, что и лоэрнцы потеряли несколько сот своих солдат.

Дар был подавлен произошедшим. Нет, то, что Сашка нашелся — это радовало, сильно радовало, но брат был в ужасном состоянии. По словам лекарки его совсем нельзя тревожить, иначе утекут последние остатки сил. Пусть лежит и по крохам наполняет себя жизненной силой. А раны телесные понемногу восстановятся. Рубец на спине, хоть и пугал своими размерами и фиолетовым цветом, но рана давно затянулась. Сломанная нога усилиями двух хороших коновалов лежала в лубке и должна начать срастаться. Коновалы клятвенно обещали, что их пациент хромым не останется. Впрочем, если и будет хромать, то только чуть — чуть, еле заметную малость.

А вот поражение от лоэрнцев ничем не оправдать. Какой из него, Дара, военачальник? Правильно, никакой. Дар зарекся на будущее возглавлять военные отряды. Война — это не его. Вот Сашка поправится — тогда пусть снова займется войском.

Но плохо было еще и то, что они находились на чужой земле. Амарис хоть и союзник, но, как известно, сегодня союзник, завтра — не союзник, а послезавтра — враг. Да и от границы с Лоэрном было совсем недалеко. Что стоит Тарену, узнай он, что Сашка тяжелораненый лежит совсем неподалеку, послать несколько сот солдат на земли союзного Ларску Амариса? А ларцев сейчас здесь всего две сотни. Сила вроде и неплохая, но на каждую силу всегда находится большая сила. К счастью, Хелг хоть здесь не сплоховал — догадался сохранить в тайне пребывание Ксандра, графа Каркельского на этом постоялом дворе. Поставил заслон, не пропуская никого по дороге и не выпуская без сопровождающего работников придорожной гостиницы в их поездках за пополнением съестных запасов, стремительно тающих в желудках личной сотни графа.

Дарберн похвалил Хелга и усилил остатками своего разбитого войска караулы. Теперь никто не сможет незаметно подойти к их местопребыванию на расстоянии нескольких милей. А если заметят врага в большом количестве, тогда придется Сашку потревожить, переправив его дальше на север. К счастью, тревоги оказались излишними. Лоэрнцы то ли не узнали о месте, где находится их главный враг, то ли не смогли в короткое время найти требуемых несколько сотен солдат. Ведь многие лоэрнцы или погибли или оказались ранены во время отражения атаки Дарберна.

А если и узнали и, собрав все, что можно, отправили штурмовые отряды к землям Амариса, они никого не застали: через полторы седьмицы, когда Сашке немного полегчало и он начал оживать, Дарберн приказал сниматься с насиженного места и не спеша двигаться в сторону ларской границы.

В Ларск прибыли, когда с неба падал снег. Наконец — то Сашка оказался в хороших условиях, окруженный кучей лекарей и слуг. Дарберн настрого приказал всем, кто имел возможность видеть Сашку, не сообщать никаких плохих новостей, лишь только хорошие или нейтральные. А плохие новости были. Еще когда они везли Сашку в Ларск, двигаясь по землям Амариса, из Ларска пришло неприятное сообщение: в Каркельском графстве произошел мятеж.

Это сделал барон Зардог от имени своего малолетнего племянника, сына казненного Сашкой виконта Алареса. Он пошел на это, узнав, что новый каркельский граф, которому он вынужден был дать клятву верности, исчез, а вышедший на его поиски граф Дарберн был разгромлен лоэрнским войском на подступах к графскому городу Тарену. По всему выходило, что граф Ксандр мертв. А значит, он, барон Зардог, освобожден от клятвы.

Мятежного барона поддержали многие старые аристократы, в основном с запада и востока графства. Во время двух Сашкиных походов к принуждению баронов и рыцарей, многие из числа исконной каркельской знати, так же, как и Зардог, были вынуждены принести клятву верности. Определенную роль в этом сыграл и маркиз Ильсан, сумевший уговорить самых непримиримых феодалов Каркела. И вот теперь они выступили почти одновременно, подняв на знамя маленького виконта Артасиса.

Мятежом оказались охвачены около половины феодов на западе и востоке. Зато на севере, где значительное число замков поменяло своих владельцев на ларских ставленников, лишь единицы местных феодалов решились на участие в мятеже. Эти замки были быстро блокированы. А на западе и востоке получилась настоящая мешанина: многие поддержали Зардога, но другая часть коренных каркельцев, либо отказалась участвовать в мятеже, либо осторожно решила повременить. Зато новые владельцы из числа бывших ларских баронетов, а ныне каркельских баронов, заняли активную позицию противодействия мятежу.

Сам барон Зардог активных действий не предпринимал, надеясь постепенно перетащить на свою сторону большее число феодалов. И естественно, рассчитывал, что военную помощь должен оказать лоэрнский король. Но Пургес Первый не торопился, не имея точной информации о положении дел с обоими ларскими графами, Дарберном и Ксандром, а остальные каркельские аристократы в своей основе тоже не торопились.

И, как скоро выяснилось, оказались правы. В начале зимы из Ларска пришло известие, что граф Ксандр нашелся. Жив, вот только не здоров — лежит в ларском замке со сломанной ногой. Те из аристократов, кто тянул до последнего, оттягивая свое присоединение к мятежу, облегченно вздохнули, прославляя богов. Они со своей осторожностью оказались умными: не трудно себе представить, что сделает милорд Ксандр с мятежниками. А вот не утерпевшие и примкнувшие к мятежу бароны и рыцари приуныли: как только Ксандр поправится — жди беды. Или теперь придется умереть при штурме их замка или, не дожидаясь подхода Ксандра, следует бежать в Лоэрн.

И теперь все ждали новых известий из Ларска. Для одних они были не очень — то обнадеживающими, другие истово молили богов о продолжении Сашкиной болезни. А он на поправку шел медленно. Когда еще встанет на ноги, окрепнет, чтобы принять участие в подавлении мятежа? Скоро конец зиме, настанет весна, растает снег, подсохнут дороги, и жди начала военных действий мятежников. А когда пахать и сеять? Аристократам проблемы их собственных крестьян были не интересны. Голодают или не голодают — на то они и чернь. Но если нет урожая, а часть крестьян уведена врагами, то нет и оброка, а значит, барон или рыцарь останется без денег. Вот именно это и тревожило знать.

Поэтому Дарберн по просьбе аристократии собрал наиболее влиятельных баронов двух графств. Нужно было решить, что делать дальше. Ведь нельзя затягивать с мятежом. Рано или поздно на помощь мятежникам может прийти Лоэрн и тогда оставшимся верным Ларску аристократам придется тяжко.

Собрать — то собрал, а вот принять какое — либо решение оказалось не просто. Все присутствующие бароны соглашались с тем, что мятежников следует покарать. Но за начало похода предстоящей весной выступали лишь каркельцы, а вот ларцы сразу же задались вопросом, кто возглавит войско.

— Нельзя без хорошего военачальника идти против мятежников, — заявил один из них.

— С нашими пятью — шестью тысячами солдат бояться мятежников, закрывшихся от страха в своих замках? — возразил барон из Каркела.

— Кто говорит, что мы боимся мятежников? Никто! Но у каждого замка мы положим по несколько сотен солдат. Что останется от войска после взятия десятого или двадцатого замка? Вам напомнить, как мы бездарно терпели поражения?

— На кого вы намекаете? — каркельский барон, кровно заинтересованный в подавлении мятежа, сам своим вопросом недвусмысленно намекнул о недавнем поражении Дарберна под стенами Тарена.

— Я, прошу прощения у его светлости, но хотел напомнить о штурме замка бывшего барона Шелвака большим ларским войском, которое три года назад возглавлял милорд Ильсан.

Дарберн покраснел. И вовсе не из — за того, что всплыла неудача брата его жены. Он прекрасно понял, о ком в действительности хотели сказать.

— Господа, — вмешался в спор Дарберн, — насколько можно судить, камнем преткновения является кандидатура человека, кто сможет возглавить наше войско. Я, как показали недавние события, военачальник плохой.

— Ваша светлость…, — несколько баронов попытались ему возразить.

— Да, плохой. Я это знаю и, пожалуйста, не спорьте. Есть ли среди присутствующих достойные кандидатуры? Думаю, есть. И, надеюсь, немало. Но все они бароны, а значит, кому — то придется командовать, а кому — то подчиняться. Без сплоченности, без дисциплины побед не видать. И, главное, насколько эффективно будет командование? Удастся ли сломить сопротивление мятежников и принудить их открыть ворота своих замков? Или же они будут захвачены. Но опять же, какой ценой? Подавить мятеж ценой гибели половины войска я не могу позволить. При таких потерях мы лишимся наемников. Кому захочется воевать и гибнуть?

— Но наемники на то и нанимаются, чтобы воевать. Они знают, что могут погибнуть. Потому так щедро получают, — возразили Дарберну.

— Да, могут погибнуть, но только некоторые. Малая часть. Если мы не сможем сберечь войско, оставшиеся наемники уйдут к более спокойному или более счастливому правителю. Поэтому будем ждать выздоровления Ксандра, сколько бы ожидать не пришлось.

— Простите, ваша светлость, но если ваш брат сможет возглавить войско, скажем, только к концу лета или даже позже? А самозванец Тарен пошлет мятежникам помощь? Что будет? Тогда мы превратимся в загнанную в замки дичь. Погибнуть при штурме замка я не боюсь, семью по весне отошлю в Ларск.

— Если не боитесь, то в чем дело? — возразил один из ларцев. — Тогда лоэрнцы оставят у стен ваших замков трупы своих солдат. Присланных Тареном много не будет. Пяток наших замков, которые они захотят штурмовать — и у мятежников не останется войска!

— А если они не станут захватывать наши замки?

— Тогда еще лучше! Вы отсидитесь до осени, а там подоспеет милорд Ксандр и разберется с вашими обидчиками!

— Вы так просто говорите, вас бы на наше место. А что станет с моими крестьянами? С их урожаем? Не будет урожая. И сена не заготовить. И скотину в замке во время осады всю перережут.

— Какое нам всем дело до крестьянской скотины?

— А пахать на следующий год на чем?

— Пусть сами с женами впрягаются.

— И много напашут? Значит, два года, а то и больше, я останусь без оброка. На что мне жить? Вам хорошо, оброк получите в срок. А мне с семьей голодать? В обносках ходить? — Каркельского барона активно поддержали его соседи по несчастью. Обстановка стала заметно накаляться. Бароны явно разделились на два лагеря, уже посматривающие по — волчьи друг на друга.

— Милорды, я прошу успокоиться. Если мой брат не сможет быстро поправиться, а вы в результате осады потеряете урожай и даже крестьян, то я обещаю всем пострадавшим выплатить компенсацию. Деньгами или натурой.

— На деньги крестьян не очень — то и купишь, милорд.

— Да, вы правы. Но если усмирять мятежников будет Ксандр, то, я думаю, никто не сомневается, что это ему удастся. Значит, восполните потерю своих крестьян крестьянами мятежников.

Обещание, данное Дарберном, баронами было встречено одобрительно. Теперь они не будут бедствовать в случае длительной осады их замков. А коснись, лоэрнцы с мятежниками решатся на штурм, бароны могли рассчитывать на доблестную смерть в бою.

Тем временем как — то незаметно закончилась зима, все чаще появлялось солнце, потекли весенние ручейки. А Сашка, наконец — то, оправившись от долгой болезни, уже вставал с постели, с помощью слуг передвигался не только по комнате, но даже вышел во двор, подставляя лицо под ласковое и яркое солнышко.

На следующий день после первого выхода «в свет» Сашка заявил пришедшему к нему брату:

— На днях я собираюсь посетить местный Храм Клятв.

— Зачем? — удивился Дар.

— Жениться буду. Готовь праздничный ужин. Но скромный.

— На ком?! — вырвалось у Дара. Он боялся правильного ответа. Ведь это совсем недопустимо. И Сашка его «порадовал».

— На Акси.

— Ты с ума сошел! Она же простолюдинка. Баронесс не хватает? Найдем дочек графов или даже герцогов. А еще ее отец — из разбойников!

— Простолюдинка? А я разве не из простолюдинов, брат?

— Вот именно — брат! Мы с тобой породнились, обменялись кровью. У тебя уже давно течет кровь ларских графов!

— Кровь, говоришь, — улыбнулся Сашка. — Тогда другое дело, ты прав.

— Уф, — выдохнул Дар, — ты меня так больше не пугай.

— Не буду. Испугался, что возьму в жену простолюдинку? Не бойся. Акси уже не простолюдинка. Она носит под сердцем моего ребенка. А, значит, теперь и в ней течет кровь ларских графов.

— Ты… ты… А… — Дар молчал, известие полностью выбило его из состояния что — либо понимать.

— Ну так как, придешь на свадебное торжество?

— Ах ты… наконец — то! Молодец! И когда ты успел? Недавно или еще тогда?

— Тогда.

— Значит, к лету ждать наследника?

— Ага.

— Здорово! Но что скажут бароны?..

А что могли сказать сейчас бароны? Из — за мятежа проблем у всех, и в первую очередь у каркельской знати, выше крыши. А ключом их решения был граф Ксандр. Поэтому его решение взять в жены простолюдинку большинство баронов признало. Даже поздравлять в очередь выстроились, хотя и с постными лицами.

А вот Хелг, тот обрадовался искренне. Порадовался за друга и сюзерена. Но выглядел очень смущенным. Сашка это сразу заметил. С парнем что — то не так. Хорошо или плохо, но не так.

— А ты какой — то не такой, — сказал ему прямиком Сашка.

— Милорд!.. Сашка!.. Я тоже хочу жениться. То есть точно женюсь.

— На ком? — вырвалось от неожиданного известия у Сашки.

— На дочери барона Парлана.

— Это какая дочь? Что — то я не припомню.

— Так ты же болеешь. А она здесь с самой осени.

— Понятно. Охмурила тебя, значит?

— Не понял.

— Это я так. В смысле очаровала.

— Ну да, — Хелг засмущался.

— Красивая?

— Да. Очень.

— Тогда давай две свадьбы одновременно делать.

— Как? Две сразу?

— А что такого? На гостях сэкономим, на еде, вине. Дешевле выйдет.

— ???

Хелг хлопал своими рыжими ресницами, совсем ничего не понимая.

— Да шучу я, шучу. Но насчет двух свадеб одновременно — это серьезно.

— Но по этикету… граф и барон…

— Плевать на этикет. Можно подумать, что я женюсь по этикету. На дочке герцога, а?

— Ну да…

— Всё, решено!

Хелг, прибыв несколько месяцев назад в Ларск, оказался в настоящей осаде. Со стороны женской половины ларской аристократии. Еще бы, такая завидная партия! Барон, причем, владелец хорошего и богатого замка. Командир личной сотни графа. К тому же его друг. Молод и красив. Где найти более лучшую партию для юной баронессы?

А ведь совсем недавно такого успеха у Хелга не было. Да, молод и красив — но это не главное. Командир личной сотни брата графа? Очень хорошо. Но — из простых дворян. Даже не захудалый баронет. И вот такая метаморфоза. Неожиданный успех у женской половины графства. Причем с каждой неделей пребывания Хелга в Ларске, количество поклонниц увеличивалось. И увеличивалось чуть ли не в геометрической прогрессии. Ларские бароны и их жены вдруг воспылали желанием приехать этой зимой в столичный город и обязательно взять с собой незамужних дочерей.

Повезло семейству барона Парлана. После известия о предстоящей свадьбе барона Краста, то есть Хелга, из Ларска потянулись процессии уезжающих аристократов. А на следующий день после посещения Хелга и его избранницы Храма Клятв городские ворота графской столицы не успевали пропускать кортежи местной знати. Впрочем, уехали далеко не все. В конце концов, на юном бароне ведь не сошелся клином белый свет, не так ли? В графстве есть и другие молодые люди, и не только баронеты. После захвата Каркела владельцами освободившихся замков стали разновозрастные ларские баронеты. Были баронетами — стали каркельскими баронами. Многие из которых до сих пор холостяки. Вот только большая их часть из — за мятежа находилась в своих замках, готовясь к их защите от предстоящей осады мятежниками.

Но все равно, кто — то из холостяков в Ларске был. Потому часть невест осталась в городе. А большинство уехавших намеревалось вернуться летом. Тогда ожидается большой сбор войска под командованием милорда Ксандра, который обязательно к тому времени окончательно поправится, а значит, в городе будет много потенциальных женихов, в основном баронетов. Сегодня они баронеты, а завтра, после подавления мятежа, станут новыми каркельскими баронами.

Обе свадьбы скромно отпраздновать не удалось, каждый аристократ, находившийся в тот день в Ларске, посчитал бы за личное оскорбление, если бы не был позван на праздничный пир. Сашка так и не смог досидеть до его завершения. Попросив прощение у присутствующих, он, сославшись на болезнь, вместе с Акси покинул пир в самом его разгаре. Поэтому отдуваться до конца пришлось Хелгу.

После свадьбы Сашка целую неделю посвятил семейной идиллии, пока не решил начать заниматься делами. Восстанавливать физическую форму было еще рано. Сашка это и сам понимал, да и Акси строго — настрого ему это запретила, зато можно и нужно заняться решением накопившихся оргвопросов. Его личная сотня после той печальной засады оказалась неполной, а людей в нее набирать было неоткуда. Ведь погиб почти весь отряд Ястреда и теперь у Дара в его личной сотне было больше двадцати вакансий. Именно они и заполнялись в первую очередь.

Погиб и Сашкин оруженосец. Кого взять на его место, Сашка уже решил. Тем более Лешка в свое время, когда Альвер был ранен, и сам напрашивался. Но тогда брать было нельзя, да и по возрасту рано. Зато теперь Лешке пятнадцать с половиной лет — возраст вполне подходящий. И парень за полтора года муштры и походов изменился, повзрослел, окреп и вполне освоился, стал своим в его личной сотне.

Когда Сашка, вызвав Лешку, сообщил о своем решении, он думал, что мальчишка обрадуется — ведь сбылась его давняя мечта, но реакция Лешки его обескуражила. Тот вместо радости и слов благодарности неожиданно скривился, как будто от сильной зубной боли, странно взглянул на Сашку, закусил нижнюю губу и уставился куда — то в одну точку.

— Да что это с тобой? Или не рад?

Лешка продолжал молчать.

— Ты же сам раньше хотел. Ну — ка объясни, в чем дело.

А Лешка вместо ответа вдруг заплакал, и спустя несколько мгновений отвернув лицо, бросился вон из Сашкиной комнаты.

Сашка опешил. В таком состоянии его застал Хелг, заглянувший к нему через пару минут.

— А что это с Лешкой? — спросил он.

— Я сам в шоке. Ничего не понимаю. Сказал, что беру в оруженосцы, а он вдруг так. Весь скривился, странно смотрит — совсем не радостно, а наоборот. Потом сам видел. Послушай, Хелг, сходи, пожалуйста, разберись, а то я совсем ничего не понимаю…

Лешку Хелг нашел во дворе замка за конюшней. Здесь редко кто бывал и Хелг собирался пройти мимо, но услышал всхлипы, да еще и с тихим подвыванием. Лешка, прислонившись к задней стене, был в состоянии, в котором Хелг видел людей после истерики. Да что же это такое?

Он подсел к мальчику и тихо спросил:

— Что случилось, Лешка?

Тот, подняв зареванные серые глаза, ответил:

— Дядя Хелг, плохо мне.

— Это я вижу. Но из — за чего?

— Милорд сказал, что берет меня в оруженосцы.

— А разве это плохо?

— Хорошо. Только не для меня.

— Почему?

— Потому что я дерьмо.

— Ты?

— Я. Я не Альвер, я никогда им не стану.

— Ну и что с того?

— Понимаете, дядя Хелг, я — дерьмо.

— Ты это уже говорил.

— Альвер… он был настоящим. Он ведь не думал, когда бросался под секиру. Для него это так и должно быть. А я нет. Я не такой. Я… когда вы меня послали в замок… после той засады, я ехал и думал… Плохо думал. О себе думал, а не об остальных. Я не смогу защитить спину милорду. Гнать меня надо из сотни, а не в оруженосцы… Гнать.

— Я, кажется, понял. Ты вот что, парень, прежде всего, успокойся. Вот хлебни для начала. Еще хлебни. А с милордом я переговорю. Прямо сегодня. А ты сейчас иди в казарму и ляг. Это приказ. Понятно?

— Да, милорд. Мне идти?

— Иди…

Хелг пересказал всю сцену Сашке и ждал его решения. Кстати, интересно, как тот поступит? А как бы он, Хелг, поступил? Что решил с Лешкой? Хелг так и не смог дать себе ответ.

А Сашка думал. Не очень долго.

— А, знаешь, что…? Ведь Лешка с самого начала был с гнильцой.

Все! Выгнать, конечно, не выгонит, но в оруженосцы Лешке путь заказан. Наверное, правильно.

— Но ведь не гнилой, — Сашка продолжал, — Всегда правильно заканчивал. Исправлялся. Сам исправлялся. И, знаешь, я ему все — таки верю. Да, он не Альвер. Но спину ему защитить дам. Поэтому передай Лешке, что я передумывать не собираюсь и чтобы завтра с утра он начал выполнять обязанности оруженосца. Не дело, когда графу сапоги чистят слуги…

Так уж получилось, что ранним утром солнечного дня, когда лето уже давно перешло свой экватор, Лешка как раз заканчивал чистить сапоги своему графу, когда весь дворец пришел в движение. Молодая графиня Каркельская родила наследника милорду Ксандру. Так Сашка стал отцом. Мальчика назвали Альвером. А дядя Дар подарил ему замок Шелвак, до сих пор стоявший без владельца после гибели юного барона Альвера.