Пять недель на воздушном шаре

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Над озером Чад «Виктория» попала в воздушное течение, которое понесло ее к западу. Облака умеряли зной, и от водной поверхности также веяло легкой прохладой. Но около часа дня «Виктория», пролетев по диагонали через озеро, снова понеслась над сушей и прошла семь-восемь миль.

Доктор сначала был не особенно доволен, но когда показалась знаменитая столица царства Борну – Кука, он перестал сожалеть о том, что ветер занес их сюда. В течение нескольких минут Фергюссон мог рассматривать этот город, опоясанный стенами из белой глины. Среди множества арабских домов-кубиков тяжело поднимались довольно топорные мечети. Во дворах домов и на площадях росли пальмы и каучуковые деревья, увенчанные огромными, больше ста футов в диаметре, куполами зелени. Джо заметил, что эти гигантские зонтики соответствуют силе солнечных лучей, и из этого сделал весьма лестные для провидения выводы.

Столица состояла в сущности из двух отдельных городов, между которыми тянулся широчайший, в триста туазов, бульвар, в эту минуту запруженный пешеходами и всадниками. По одну сторону этого бульвара раскинулся со своими высокими светлыми домами город богачей, по другую – жались низенькие с коническими крышами хижины, в которых влачили жалкое существование бедняки; в Куке нет ни торговли, ни промышленности, которые давали бы заработок населению. Кеннеди нашел, что Кука несколько напоминает Эдинбург этим делением на два резко отличающихся друг от друга города – с тою разницей, что она расположена в долине.

Но путешественники едва успели рассмотреть открывшуюся перед ними панораму. Воздушные течения здесь отличаются большим непостоянством, и противный ветер вдруг подхватил «Викторию» и снова понес ее к озеру Чад.

Они пролетели миль сорок, и перед глазами Фергюссона и его товарищей развернулась новая картина: эта часть озера была усеяна множеством островов, населенных людьми племени биддиома – кровожадными и страшными пиратами, которых соседние племена боялись не менее, чем боятся в Сахаре туарегов.

Эти дикари только было приготовились бесстрашно встретить «Викторию» стрелами и камнями, как она уже пронеслась над ними, словно гигантский жук.

В это время Джо, пристально всматривавшийся в горизонт, сказал Кеннеди:

– Ей-ей, мистер Дик, вон там есть что-то для вас интересное: ведь вы, кажется, никогда не перестаете мечтать об охоте?

– А что там такое?

– И, знаете, на этот раз доктор вам ни слова не скажет.

– В чем же дело, Джо?

– Вон видите там целую стаю большущих птиц. Они движутся к нам.

– Птицы? – вскрикнул Фергюссон, хватая подзорную трубу.

– Да, я их вижу, – отозвался Кеннеди, – их по крайней мере дюжина.

– Четырнадцать, если хотите знать, мистер Дик, – поправил Джо.

– Дай бог, чтобы птицы эти Сказались какой-нибудь зловредной породой. Добросердный Самуэль не стал бы противиться моим выстрелам, – проговорил охотник.

– Одно лишь скажу, – заметил Фергюссон, – очень бы я хотел, чтобы эти самые птицы были как можно дальше от нас.

– Неужели вы боитесь этих пернатых, сэр? – с удивлением спросил Джо.

– Ведь это кондоры, да еще крупнейшие, и если только они вздумают напасть на нас…

– Ну, что же, Самуэль, будем защищаться! – перебил его Дик. – У нас для этого имеется целый арсенал. Не думаю, чтобы эти птицы были так уж страшны.

– Как знать! – отозвался доктор.

Через десять минут стая приблизилась на ружейный выстрел. Четырнадцать кондоров оглашали воздух хриплыми криками. Казалось, «Виктория» скорее приводила их в ярость, чем внушала страх.

– Что за крик! Что за шум! – проговорил Джо. – Должно быть, им не по вкусу, что мы забрались в их владения и смеем летать, как они,

– По правде сказать, вид их действительно грозен, и будь они вооружены карабинами вроде моего, я, пожалуй, счел бы их опасными врагами, – заявил Кеннеди.

– Увы! В карабинах они не нуждаются, – отозвался Фергюссон, становившийся все более озабоченным.

Между тем кондоры описывали огромные, все суживавшиеся круги и носились со сказочной быстротой вокруг «Виктории». Порой они стремительно бросались вниз, словно пули, рассекая воздух, и вдруг неожиданно и резко меняли направление полета.

Чтобы избегнуть этого опасного соседства, доктор решил подняться повыше. Он увеличил пламя горелки; газ начал расширяться, и «Виктория» пошла вверх. Но не тут-то было: видимо, кондоры и не собирались выпустить свою добычу – они стали подниматься вместе с шаром.

– Очень они разъярены, – заметил охотник, заряжая свой карабин.

И в самом деле, хищники все приближались; некоторые были уж в каких-нибудь пятидесяти футах. Оружие Кеннеди нисколько не устрашало их.

– Ужасно мне хочется выстрелить в них! – воскликнул охотник.

– Нет, Дик, нет, – остановил его Фергюссон, – совсем не нужно раздражать их без надобности. Это, пожалуй, было бы для них сигналом к нападению.

– Но ведь я легко справлюсь с ними.

– Ошибаешься, Дик.

– Да у нас же, Самуэль, найдется пуля для каждого из них, – убеждал друга Кеннеди.

– А если они набросятся на верхнюю часть шара, как ты их достанешь? – возразил доктор. – Представь себе, что мы среди стаи львов в пустыне или среди стада акул в открытом океане. Так вот, понимаешь, для воздухоплавателей данное положение не менее опасно.

– И ты говоришь это серьезно, Самуэль?

– Совершенно серьезно. Дик.

– Тогда обождем.

– Жди и будь готов на случай нападения, но, смотри, не стреляй без моего приказа.

Кондоры были уже совсем близко. Ясно виднелись их голые шеи, вздувшиеся от крика, яростно поднятые хрящеватые гребни с фиолетовыми отростками. Это были крупнейшие кондоры – свыше трех футов длиной. Белые крылья их сверкали на солнце. Ни дать ни взять белые крылатые акулы.

– Эти хищники гонятся за нами, – сказал Фергюссон, видя, как кондоры несутся вслед за «Викторией», – и сколько бы мы ни поднимались, они не отстанут, от нас, а могут, пожалуй, и опередить.

– Что же нам делать? – спросил Кеннеди. Доктор ничего не ответил.

– Послушай, Самуэль, – заговорил охотник, – этих птиц четырнадцать, а в нашем распоряжении, считая все оружие, семнадцать выстрелов. Да неужели нет возможности если не убить их всех, то хотя бы разогнать? Изрядную долю их я беру на себя.

– Я, Дик, не сомневаюсь в твоем искусстве, – ответил доктор, – и заранее считаю убитыми тех, кто попадет к тебе на прицел, но, повторяю, если эти хищники набросятся, на верхнюю часть «Виктории», ты даже не сможешь увидеть их там. Они прорвут оболочку нашего шара, а мы, не забывай, на высоте трех тысяч футов над землей.

В этот миг один из самых свирепых кондоров, раскрыв клюв и выпустив когти, бросился на «Викторию», готовый вцепиться в нее, готовый разорвать ее в клочья.

– Стреляй! Стреляй! – крикнул доктор.

Не успели прозвучать эти слова, как сраженный насмерть кондор, кружась, полетел вниз. Теперь Кеннеди схватил двустволку. Джо вскинул на плечо другую. Испуганные выстрелами, кондоры было разлетелись, но почти сейчас же снова со страшным бешенством ринулись в атаку. Тут Кеннеди первой же пулей почти оторвал голову ближайшей птице, а Джо раздробил крыло другой.

– Осталось всего одиннадцать! – прокричал Джо. Но в этот миг кондоры изменили свою тактику и всей стаей поднялись над «Викторией». Кеннеди посмотрел на Фергюссона. Как ни был стоек и невозмутим доктор, он побледнел. Наступила жуткая тишина. Вдруг послышался треск рвущейся шелковой материи; путешественникам показалось, что корзина уходит из-под их ног.

– Мы погибли, – крикнул Фергюссон, взглянув на быстро поднимавшийся барометр. – Долой балласт! Долой!

В каких-нибудь несколько секунд весь кварц был выброшен за борт.

– Мы все падаем! – крикнул Фергюссон. – Выливайте воду из ящиков! Слышишь, Джо! Мы летим в озеро!

Вода была вылита, мгновенно. Доктор наклонился над бортом корзины. Казалось, озеро неслось на них, как морской прилив.

Предметы внизу росли со страшной быстротой. Корзина была меньше чем в двухстах футах от поверхности озера Чад…

– Долой провизию! Провизию долой! – крикнул снова доктор.

И ящик со съестными припасами полетел в озеро. Падение несколько замедлилось, но шар все же продолжал падать вниз.

– Выбрасывайте! Выбрасывайте еще! – крикнул доктор.

– Бросать больше нечего, – отозвался Кеннеди.

– Нет есть, – лаконически ответил Джо и, быстро перекрестившись, исчез за бортом.

– Джо! Джо! – в ужасе закричал доктор.

Но Джо уже не мог его слышать… Облегченная корзина стала подниматься и на высоте тысячи футов была подхвачена ветром, который, свистя в прорванной оболочке, понес ее к северным берегам озера.

– Погиб! – с жестом отчаяния сказал Кеннеди.

– Погиб, чтобы нас спасти! – докончил Фергюссон.

И по щекам этих двух отважных людей скатились тяжелые слезы. Оба они перегнулись за борт, ища хоть следа несчастного Джо, но их уже отнесло далеко.

– Что же нам теперь предпринять? – спросил Кеннеди.

– Как только будет возможно, Дик, надо спуститься на землю, а затем ждать.

Пролетев шестьдесят миль, «Виктория» опустилась на пустынном берегу северной части озера. Якоря зацепились за дерево, и охотник прочно у-крепил их. Настала ночь, но ни Фергюссон, ни Кеннеди не могли ни на минуту сомкнуть глаз.