Пятый всадник

Глава 46

В дежурку я вернулась после обеда с Синди и, проходя между столами, затылком чувствовала, как за мной следит несколько пар глаз. Да и немудрено. Вот уже неделя, как в «Кроникл» поместили фото Девушки-из-«Кадиллака», а теперь настала очередь и для снимка Девушки-из-«ягуара»…

Просто бешенство берет, когда задумаешься, что мы до сих пор ожидаем подсказок от общественности.

Где они, наши ниточки, наши версии?

Отчего так мало улик?

Что мы пропустили? Как вообще сумели дойти до такой жизни?

Я махнула рукой Джейкоби и Конклину, приглашая следовать в мой стеклянный куб, после чего закрыла за ними дверь и повесила куртку, Конклин развалился в кресле, вытянув длиннющие ноги, вто время как Джейкоби, по обыкновению, оперся могучим задом о мой стол.

Я сообщила им, что передала фото Девушки-из-«ягуара» в руки прессы, после чего поинтересовалась, нет ли у них чего-нибудь нового.

— Мой партнер кое-что для тебя нарыл, Боксер. — Джейкоби не очень-то расположен к улыбчивости, но, как мне кажется, на этот раз я заметила в его каменных глазах слабый намек на усмешку.

— Ну-у, в общем, да. Не знаю, правда, понравится ли… — подтвердил Конклин, выпрямляясь в кресле.

— В этом деле иметь любую новость — уже хорошо, — твердо заявила я.

— Получен ответ насчет ДНК по Девушке-из-«Кадиллака».

— Неужто попали?! — Я даже привстала от предвкушения восторга.

— Ага. В висяк.

Меня словно холодной водой окатили.

С таким результатом особенно не наработаешь. «Попасть в висяк» — значит найти совпадающий ДНК-профиль в базе данных, да только вот имя донора при этом неизвестно.

Конклин между тем расстелил на столе компьютерную распечатку и повернул ее ко мне. Затем принялся скучно и терпеливо разжевывать, что к чему, копируя мою же манеру при общении с тупым начальством.

— Итак, данный образец получен по мазкам, взятым от белой женщины, убитой в Эл-Эй двумя годами раньше. Ей было двадцать с небольшим. Изнасилована, задушена и найдена через пару суток в дренажной канаве возле шоссе. Никаких документов. Имя не установлено до сих пор. Ребята из управления полагают, что она была в городе проездом.

— А как насчет одежды? — спросила я.

— Отнюдь не дизайнерского класса. Футболка из синтетики, разодрана до самого горла. Неудивительно, что мы не нашли совпадений раньше. Принципиально иной модус операнди по сравнению с автомобильными девушками. Эту жертву не наряжали в дорогие шмотки, не усаживали в машину… Хотя секс с ней имел тот же парень, который забавлялся и по делу с «Кадиллаком».

— Допустим, в Эл-Эй он только начинал, — заметил Джейкоби. — И с тех пор усовершенствовал технику игры.

— Или нашел себе товарища по песочнице, — пробормотала я, прикидывая иную теорию. — Может, у новичка более затейливое воображение…

Глава 47

Лео Харрис уже запирал кассу в своей лавке «Дым коромыслом», когда над входной дверью звякнул колокольчик.

— Закрываемся, закрываемся, — проворчал темнокожий хозяин, не оборачиваясь. — Приходите утром.

К стойке, тем не менее, приблизился звук шагов с характерным посвистывающим шуршанием штанин о лодыжки.

— Закрыто!

— Мне нужны сигареты, — раздался слегка гнусавый голос. — «Кэмел» есть?

— Сходите лучше в «Маяк». На углу Хайд-стрит, отсюда рукой подать.

Шестидесятишестилетний мистер Харрис справился, наконец, с замком, поднял свои почти ничего не видящие глаза на покупателя и, различая лишь его силуэт, принялся ждать, когда же молодой человек покинет его магазин.

— Деньги сюда, быстро! Назад, к стене. Руки! Руки, дурень старый! Не дергайся, и ничего тебе не будет!

Слух обострился так, что сейчас Харрис слышал все звуки одновременно: частое, нервное сопение мальчишки, жужжание неоновой рекламы в окне, тяжелое лязганье трамвая на перекрестке Юнион и Хайд-стрит…

Он забормотал:

— Хорошо, хорошо, нет проблем, я только открою кассу, У меня там сто долларов под лотком, а если хотите, возьмите блок сигарет, и я еще…

— Убрал! Убрал руку, сука! От кнопки!

— Да я только кассу открою…

Харрис незаметно нажал охранную кнопку под столешницей и в эту же секунду услышал бряцанье ошейника на Миднайт, когда собака побежала вниз по лестнице, чтобы совершить привычный ритуал вечернего обхода магазина.

«О-о нет…» — пронеслось в голове у мистера Харриса.

В дверях возникла полицейская овчарка.

Рычание. Щелчок взводимого курка и перепуганный мальчишеский вопль:

— Пошел вон! Выстрел, грохот, взрыв.

— Миднайт! — крикнул мистер Харрис.

Еще один взрыв, прямо у него в груди. Хватаясь за полки, сбивая картонки с сигаретами, бритвенными принадлежностями и склянками с одеколоном, старик повалился на пол. Топот убегающих ног, за панком хлопнула дверь, дребезг колокольчика…

И тут он услышал, как его верный друг и компаньон последних двенадцати лет жалобно скулит и ерзает на разбитом стекле.

— Кто-нибудь… помогите… нас застрелили…

Глава 48

Он очнулся, лежа на боку. В затылок билось что-то мокрое, горячее и громко сопящее. Сильный запах собачьего дыхания. Затем в голове проявился звук человеческого голоса. К нему кто-то обращается…

— Мистер Харрис? Это Ларри. Сержант Петрофф. Вы меня слышите? Эй?

— Собака… Моя собака…

— Да-да, сэр, вот она. Похоже, пуля угодила ей в бедро. Она решила, к вам подполз… Ого! Да тише ты! Ничего плохого твоему хозяину я не сделаю! Мистер Харрис, ну хоть вы ей скажите!

— Фу, глупая девчонка, фу…

— «Скорую» я уже вызвал, а собаку вашу мы с напарником отвезем в ветлечебницу, хорошо? Там ее починят, будет как новенькая.

Лео Харрис вновь провалился в забытье. В сознание его привели толчки, с которыми санитары запихивали носилки в машину. Рядом чей-то голос:

— …готовить к хирургии… Да, экстренная. Мужчина, шестьдесят пять, огнестрельное, грудная клетка, справа. Кровяное сто сорок на сто. Пульс слабый. С правой стороны дыхание не прослушивается. Сердце в норме. Других травм не обнаружено. К перевозке готовы, физраствор поставлен. Передал Коломелло.

— Ты подумай, а? — повернулся сержант Петрофф к своему напарнику. — До чего докатились! Уже в слепых стреляют!

— Это для пенсии по инвалидности я слепой, — донеслось ворчание из недр санитарной машины. — А так молодец хоть куда.

— Хорошо, учту на будущее, мистер Харрис… А волноваться вам уже не стоит. В больнице врачи — первый класс. Сейчас с ветерком прокатим, три минуты — и вы на месте, невзирая на дорожные пробки. С Миднайт тоже все устроится… А вы везучие. Оба. Ох, везучие…

— Пореже бы такого счастья, — поделился соображениями Лео Харрис.

Глава 49

Медсестра Нодди Уилкинс кипела от возмущения. Пусть даже прямо сейчас — сию же минуту! — она окажется за рулем своей машины, то и тогда минимум на полчаса опоздает на свидание с Рудольфе. Не работа, а черт знает что! Никакой личной жизни! К тому же этот трижды гребаный госпиталь так и норовит что-нибудь урезать: сперва ставку за сверхурочные, потом за ночные… Сволочи!

Вильнув крутым бедром, она толкнула дверь в 228-ю палату, стараясь не уронить чашки с подноса. Внутри было совсем темно, если не считать мерцающего экрана телевизора.

— Эй, мистер Весельчак! — повысила она голос, чтобы он не потерялся в реве бейсбольных фанатов, вопящих нечто идиотское по какому-то очередному дурацкому поводу.

Уилкинс поставила поднос на прикроватный столик, тщательно следя, чтобы не попасть в зону досягаемости мистера Харриса. Хоть тому и стукнуло шестьдесят шесть, да еще и рана у него огнестрельная, он не упускал случая ущипнуть Нодди за задницу. И его еще называют слепым!.. Впрочем, старичок он безвредный, а уж как начнет рассказывать про свою собаку, так вообще заслушаешься…

— Мистер Харрис? Ваш ужин прибыл. Двойная порция мороженого! Но учтите, не раньше, чем я померяю у вас давление.

Медсестра отвернулась от больного и принялась подтаскивать столик с кардиомонитором поближе к койке, ожидая, что вот-вот раздастся скрипучий голос: «Деточка, поправьте мне подушечку!» — и из-под одеяла высунется рука.

Нодди непроизвольно оглянулась на кровать — и сердце упало не то чтобы в пятки, а прямо-таки в подвал.

Что-то не так. Очень-очень не так!

— Мистер Харрис? Мистер Харрис?!

Она тряхнула больного за плечо, голова его запрокинулась, и с век соскользнули монетки. Одна из них упала на пол, покатилась в угол и, секунду-другую подребезжав, успокоилась на казенном линолеуме.

Господи Боже, спаси и сохрани! Опять началось! Проклятые, жуткие монеты! На этот раз на глазах мистера Харриса!

Глава 50

Третье утро подряд Юки распахивала тяжеленную стеклометаллическую дверь на входе в Сивик-центр, а точнее, в его судебный комплекс. Диагноз, можно считать, теперь официальный — у нее явно одержимость. Вопрос только один: она спятила, или же во всей этой истории действительно что-то есть?

Юки мельком показала свое адвокатское удостоверение охраннику и затем на лифте поднялась до зала судебных заседаний 4А.

На работе пришлось взять отпуск. Выбора практически не было: или ежедневно сиди на слушаниях, или сходи с ума от горя и ярости. Единственное лекарство, дававшее ей силы, чтобы вставать по утрам, — это возможность лично лицезреть, как Морин О'Мара в очередной раз атакует муниципальный госпиталь.

Сегодня Юки немного припозднилась, и заседание уже началось. Скользнув в приоткрытую дверь, она увидела один-единственный просвет в центре заднего ряда, и ей пришлось переступить через добрую дюжину неохотно отодвигавшихся ног, чтобы добраться, наконец, до сиденья.

— Извините, — прошептала она в последний раз, плюхнувшись на место.

Затем она уже как завороженная следила за тем, как мужчины и женщины, потерявшие в муниципальном госпитале кого-то из родных, по очереди занимали место свидетеля и выворачивали публике душу своими историями, где погибали дети, супруги или родители. Судя по всему, по вине халатных, ленивых, наглых и зажравшихся врачей.

Что касается самой Юки, то ее душевная рана была еще слишком свежа, чтобы суметь сдержаться, и поэтому она плакала вместе со свидетелями. Впрочем, даже сквозь слезы она заставляла себя смотреть на судебный процесс глазами юриста.

Все происходило так, как неделю назад изложила Синди, когда они сидели в ресторане.

Больные попадали в госпиталь через отделение неотложной помощи. Их там вытаскивали — кого через реанимацию, кого еще как-то, — затем переводили в отделение интенсивной терапии или же в палату для выздоравливающих. И вот тут-то происходило нечто непонятное. Пациенты умирали.

Именно так, как случилось с мамой Юки.

Ох, если бы… Если бы она настояла тогда на своем и вызволила маму из этого адского места!

Кусай теперь локти…

До Юки донеслись слова Лоренса Крамера, выпроваживающего очередного свидетеля — на этот раз заплаканную молодую мать:

— Вопросов больше не имею, спасибо.

Всхлипывая и придерживаясь за перила, несчастная женщина покинула «манеж» свидетеля. Юки промокнула глаза носовым платком и прерывисто, болезненно вздохнула.

Со своего места встала Морин О'Мара:

— Прошу пригласить доктора Ли Ченя.

Глава 51

Юки непроизвольно подалась вперед, желая получше рассмотреть свидетеля истца, доктора Ченя, чья речь отличалась сдержанной экспрессией хорошо образованного человека, который просто не хотел отпугнуть людей своим изрядным умом. Это Юки видела отлично. Наверное, потому, что сама практически всю жизнь именно этим и занималась.

Чень перечислил свои заслуги: медицинская степень в Беркли, затем двенадцать лет в отделении неотложной помощи при муниципальном госпитале.

В ответ на обращение О'Мара этот неулыбчивый человек в очках в черной оправе поведал суду о событиях того вечера, когда во время его дежурства «скорая» доставила женщину, Джессику Фальк.

— Миссис Фальк купалась в бассейне собственного дома, — пояснил Чень. — Вдруг почувствовала сильную слабость, головокружение и поэтому набрала «девять-один-один». На момент доставки в отделение у нее наблюдалось мерцание сердечных желудочков. Мы провели дефибрилляцию, вернули сердце к нормальному синусовому ритму и застабилизировали ее состояние. С женщиной все должно было быть в порядке…

— Пожалуйста, продолжайте, мистер Чень, — вывела врача из секундной задумчивости О'Мара.

— Видите ли, я хорошо знал миссис Фальк: наши дочери ходили в один детский садик. В общем, я решил отнестись к ней и как врач, и как добрый сосед. Где-то в конце дежурства, часов через шесть, я ее проведал. Мы поболтали… все было совершенно нормально. Помнится, она говорила, что очень скучает по дочке, но никаких иных причин для жалоб или волнения не имелось. Однако на следующий день она была уже мертва. Я проверил по ее медкарте: обнаружилась нерегулярность пульса. Видимо, из-за нарушения кровообращения.

— Вы считаете, это необычно?

— Да. Во всяком случае, для женщины в возрасте Джесси и при ее общем физическом состоянии…

— И что же вы сделали?

— Я назначил вскрытие и направил докладную записку с требованием созвать больничный медсовет.

— Какие результаты дало вскрытие?

— В организме Джессики Фальк оказался эпинефрин, хотя его не назначали.

— Как влияет эпинефрин на человека, страдающего сердечным заболеванием?

— Видите ли, этот препарат является синтетическим аналогом адреналина. Ей надо было вкалывать лидокаин, то есть просто антиаритмик. Ритм бы сгладился, сердце успокоилось… А эпинефрин… это все равно, что впрыснуть ей кокаин. Гарантированный летальный исход для кардио-больного.

— То есть, допущена грубая ошибка? Не так ли, доктор Чень? И что же случилось при разборе этого инцидента на медсовете?

— Ровным счетом ничего. — Врач скривился, словно раскусил какую-то гадость.

— Как прикажете понимать?

— А вот так и понимайте. Ничего не сделали. Во всяком случае, в отношении семьи Джессики Фальк. А меня через две недели уволили.

— Потому что вы не держали язык за зубами?

— Протестую! Вопрос наводящий! — вскочил на ноги Крамер.

— Хорошо, я переформулирую. Итак, доктор Чень, почему вас уволили, несмотря на двенадцатилетний стаж работы в этой больнице?

— Мне сказали, «по бюджетным причинам». О'Мара опустила голову, чтобы не мешать присяжным в полной мере, осознать смысл только что произнесенных слов. Через пару секунд она вскинула голову и вновь обратилась к свидетелю:

— И последний вопрос, доктор Чень: как звали врача, который оформил Джессику Фальк при доставке в отделение неотложной помощи?

— Доктор Деннис Гарза.

— Вы не знаете, проверял ли доктор Гарза состояние миссис Фальк, пока она находилась в палате?

— На медкарте стоит его подпись.

— Благодарю вас, господин доктор. У меня все.

Глава 52

Пока Крамер выбирался к центру, чтобы оттуда приступить к перекрестному допросу доктора Ченя, Юки обшаривала взглядом зал и, наконец, в трех рядах впереди себя, рядом с проходом, отыскала Гарзу.

«Ах ты, сволочь!»

Впрочем, тому явно не сиделось на месте. Гарза встал и направился к двери, по ходу дела смахивая со лба жесткие черные волосы. У Юки запылало лицо.

«Ты куда поперся, гад?! А ну назад! Будешь сидеть и слушать как миленький!»

Юки вскочила и, торопливо бормоча извинения, вновь полезла по коленям и ногам соседей, время, от времени гулко ударяя сумочкой по спинке впереди стоящего ряда.

К тому моменту, когда она выбралась в коридор, Гарза уже исчез из виду.

А, вон закрываются двери лифта!

Юки кинулась в лифтовый холл и нажала кнопку вызова, заставив двери опять открыться.

Пусто…

К вестибюлю она спустилась как раз вовремя, чтобы увидеть темно-синий пиджак Гарзы. Мужчина решительно шагал вперед, подальше от Юки и от здания суда.

Девушка направилась за ним, цокая каблучками по мраморному полу. Сейчас ее занимал вопрос, что именно следует сказать или сделать, когда она настигнет беглеца.

«Очень на меня не похоже», — подумала Юки, толкая тяжелую дверь и попадая под слепящий полуденный свет.

Верно, подобная импульсивность за ней никогда не замечалась. Раньше она была неизменно дисциплинированной, организованной…

А сейчас Юки сама себе неподвластна. Над ней взяла верх одержимость, словно действие перенеслось в хичкоковский фильм.

Она оглядела тротуар и увидела Гарзу. Тот с высоко поднятой головой невозмутимо рассекал утренний поток пешеходов на Макаллистер-стрит, направляясь, прочь от Сивик-центра.

Юки припустила за ним, временами даже переходя на рысцу. Наконец она крикнула ему в спину:

— Гарза!

Врач остановился, развернулся и прищурился. Юки приблизилась, но не вплотную.

— Я Юки Кастеллано.

— Да, знаю. Почему вы меня преследуете?

— Я обратилась к патологоанатому за проведением аутопсии моей матери.

— Надеюсь, теперь вы довольны?

— О-о, еще как! Меня уже не волнует вопрос, сошла ли с ума. Ответ я знаю совершенно точно. Я в бешенстве! Потому что мама умерла из-за вас! Опять все из-за вас! В лице Гарзы мелькнуло-таки раздражение.

— Из-за меня? Лично из-за меня? Вы уверены?

— Не смейте играть со мной в кошки-мышки!

— Я полагаю, патологоанатом пришлет мне свои отчет. Может быть, я даже полистаю его на досуге.

С этими словами доктор Гарза отвернулся и пошел к черному «Мерседесу», припаркованному у тротуара.

Он распахнул дверцу и даже нагнулся, чтобы сесть внутрь, но тут остановился. Оглянувшись через плечо на Юки, он сказал — негромко, но отчетливо:

— Эй, сучка! Может, ты на меня еще в суд подашь? Бар-раны…

Глава 53

Была среда, часы показывали шесть пятнадцать вечера, и мы с Клэр сидели за своим любимым столиком в «Сьюзи». Менестрели уже готовились исполнить гимн Джимми Баффету, а мы — за неимением лучшей альтернативы и в ожидании Юки на пару с Синди — заказали кувшин светлого пива, чокнулись кружками и продолжили грузить друг друга ворохами мелких жалоб. Бытовые неурядицы как собачьи блохи: для жизни не опасны, но досаждают так, что хоть на стенку бросайся.

— Помнишь Боба Уотсона? — спросила, к примеру, Клэр.

— Твоего ассистента?

— Его самого. Итак, мой замечательный, отзывчивый, умный и трудолюбивый помощник переезжает в Бостон, и теперь я вынуждена повысить в должности двадцатидвухлетнюю племянницу нашего дражайшего мэра.

— Что-что? Ее пристроили по блату?!

— По блату… Запихали прямо мне в глотку, да еще каблучком сверху притопнули. Ты хоть знаешь, как ее кличут? — Клэр простонала. — Зайка! Эта «зайка» едва-едва чашку с кофе приподнимает, а у нас семипудовые трупы ворочать приходится!.. Или, скажем, только я поставлю Шостаковича, как она — раз! — и поменяет диск на свой хип-хоп. Ах, дескать, доктор Уошберн, наша работа требует правильного настроя! Да, Зайка, давай танцульки в морге устроим, а мертвецы пусть пока на холодке поваляются… О-ох…

Я не удержалась и фыркнула, пиво тут же попало в нос, и возникшую у столика Синди встретил мой чих и кашель.

— Здрасьте, девочки!

— И вам того же, — кивнула Клэр. — А где Юки?

— Мы возле суда расстались… Шлет свои извинения.

— Слушай, как она?

— Сама не представляю, — покрутила головой Синди. — Наверное, только процессом и держится. Сосредоточена лишь на нем, еще более одержимая, чем я.

Лоретта кинула на стол меню и выставила тарелочку с чипсами. Синди тем временем рассказала нам, что за последние дни произошло в суде.

— Сегодня имя доктора Гарзы всплыло опять. Трехлетняя девочка лишилась матери из-за ошибочно назначенного препарата. Прием в отделение оформлял Гарза. Выписку сделали через похоронное бюро Джеймсона… Вот так посидишь-посидишь в суде, а потом ну до того захочется кого-нибудь пригвоздить своим боевым пером, аж до судорог. — И Синди принялась нервно тыкать в воздух трубочкой для коктейля. — Ни-ког-да не ложитесь в больницу, вот вам мой совет! В больничных инцидентах погибает больше людей, чем от рака груди, СПИДа или автокатастроф.

— Ну-у, это ты хватила!

— Линдси, врачебные ошибки стоят в первой десятке причин смертности в Америке! Кстати, я тут кое-что нарыла про Гарзу. Если верить моим данным, мальчик времени не терял.

— То есть? — заинтригованно спросила Клэр.

— Где он только не работал! Кливленд, Роли, Олбани… Только появится в больнице, как там подскакивает смертность.

— Послушай, то, о чем ты говоришь, — это скандал национального масштаба! — Клэр даже пристукнула кружкой по столу. — Грязные шарлатаны слоняются по стране, а медицинские учреждения их не выдают из-за боязни судебного преследования!

Синди кивнула.

— Эти, с позволения сказать, «ангелы смерти» добавляют в свой послужной список десятки, а то и сотни смертей, пока их не поймают. Если такое вообще случается.

— Неудивительно, что Юки просто одержима этим Гарзой, — заметила я. — Она уверена, что именно он повинен в смерти мамы.

— Одно ясно, — подытожила Синди. — Кто-то в той больнице абсолютно точно несет ответственность за трагедию с Кэйко. Кабы не этот человек, она бы сейчас дома сидела. И за чашечкой чая советовала Юки, в чем ходить и как найти себе мужа.

Глава 54

Утренние пробки отхватили добрых пятнадцать минут от драгоценного запаса времени, и сейчас Синди оказалась в цейтноте. Раздраженно толкнув входную дверь, она бесцеремонно прошлась по ногам коллег, чинно устроившихся на скамейке прессы, и подсела к Юки, сегодня занявшей место у самого барьера для публики.

Шло трехстороннее совещание, причем явно немирного свойства. Возле кафедры судьи-председателя О' Мара и Крамер о чем-то спорили приглушенными голосами.

Судя по всему, Бевинсу это уже изрядно надоело.

— Не вижу здесь проблемы, мистер Крамер. — Он мотнул своим «конским хвостом» и поправил бифокальные очки. — Все, возвращайтесь на место. Оба.

Крамер оттолкнулся от кафедры и поплелся к столу, а Морин вышла на середину. Махнула гривой тициановских волос. Знак победы? Подражание судье?

О'Мара вызвала следующего свидетеля.

По залу из угла в угол каталось жужжание, пока к присяге приводили поразительно красивую платиновую блондинку лет сорока. Ее изящный костюм, явно от европейского дизайнера, был под цвет зеленых, как оливки, глаз и великолепно сочетался с накрахмаленной белой сорочкой мужского покроя. В целом возникало впечатление непривычно развитого вкуса и уверенности в себе.

— Что происходит? — прошептала Синди соседу-репортеру. Парнишку словно специально вылепили под Кларка Кента, того самого журналиста, который время от времени превращался в супермена: молодой, темноволосый, в очках и с такой симпатичной рожицей, что даже потянуло его ущипнуть.

— А… кхм… Здравствуйте. Вит Эвин, «Чикаго трибюн», — последовал ответ.

— Прошу прошения, я — Синди Томас.

— «Кроникл»?

— Вот-вот.

— Читал я ваши репортажи. Ничего, сойдет.

— Спасибо на добром слове… Ну, так что у нас?

— О'Мара вызвала свидетеля защиты. Хочет, чтобы вражеская сторона поработала на ее версию. Вообще приемчик довольно хитрый. Крамер то не имеет права вести перекрестный допрос собственного свидетеля.

— То есть у нее полностью развязаны руки? Пока Крамер сам не вызовет своего свидетеля?

— Ага. Я смотрю, вы разбираетесь.

— Похвала за похвалой, с ума сойти… С меня, наверное, причитается?

— А что, очень даже, — ответил Вит Эвин, скаля зубы в белоснежной улыбке. i.

Резкий удар судейского молотка восстановил тишину в зале.

— Прошу сообщить суду ваше имя, — сказала О'Мара.

— Доктор Соня Энгстром.

— Доктор Энгстром, какая у вас должность в муниципальном госпитале?

— Я заведую фармакологическим отделением.

— О! — возбужденно зашептал Вит в ухо Синди. — Хватайтесь за стул, сейчас начнется!

Глава 55

Соня Энгстром кратко обрисовала свою квалификацию, упомянула, что работает в муниципальном госпитале последние семь лет и отвечает за работу системы — в том числе и персонал — выдачи медпрепаратов в больнице. Создавалось впечатление, что Соня весьма уважительно относится к самой себе.

Выслушав ее, О'Мара спросила:

— Не могли бы вы поподробнее рассказать суду, как выглядит процесс выдачи лекарств?

— Конечно. У нас стоит автоматизированная компьютерная система, подключенная к специальному дозаторно-распределительному механизму.

— И насколько точна эта система?

— Она защищена от ошибок на девяносто девять и девять десятых процента.

— Поясните, пожалуйста.

Суть сводилась к следующему: скажем, врач-терапевт брал результаты анализов пациента и вносил диагноз в компьютер. Программа затем выводила на экран меню подходящих препаратов, откуда врач выбирал, другими словами, назначал нужный. Когда требовалось разносить медикаменты по палатам, медсестра вводила имя больного в компьютер, затем указывала свой код.

— Это как пароль, я правильно понимаю? У каждого работника свой собственный код? — вскинула руку О'Мара.

— Совершенно верно.

— Пожалуйста, продолжайте.

— Как только медсестра укажет свой код, один из провизоров в нашей аптеке проверит поступившие данные и, в свою очередь, введет наряд-заказ для конкретного пациента. При этом освобождается соответствующий рычажок на механизме, который выдает препараты.

— То есть что-то вроде торгового автомата?

— Пожалуй… — ответила свидетель, приятно удивляясь собственному таланту толково и доходчиво излагать. — Медсестра затем берет нужное лекарство из лотка автомата и приносит пациенту.

— Прямо-таки железобетонная, непробиваемая система.

— Практически да. Компьютерную программу изменить невозможно, а введенные коды запоминаются, и по ним можно воссоздать всю картину.

— Ага. Так-так. — О'Мара подошла к своему столу, покопалась в записях, затем вернулась поближе к свидетелю. — А скажите, пожалуйста, может ли обслуживающий техник заправить автомат неправильным препаратом?

— Теоретически такая возможность не отрицается…

— Отвечайте только «да» или «нет».

— Да.

— Может ли сотрудник, получивший тот или иной препарат, оставить себе некоторое количество, скажем, для личных надобностей?

— Да.

— Если диагноз поставлен или введен неверно, какова вероятность, что ошибочное лекарство попадет в организм пациента?

Сейчас свидетель быстро-быстро моргала. Лицо ее, как показалось Синди, пошло красными пятнами. Более того, Соню перекосило, как от зубной боли.

«Ну-ка, повтори еще разок про свои 99,9 процента!»

— М-м… э-э…

— Благодарю вас. — О'Мара решительно оборвала мычание доктора Энгстром. — А чем объяснить, что смертность по медикаментозным причинам выросла в три раза с тех пор, как муниципальный госпиталь приватизировали?

— Вы думаете, меня саму это не беспокоит? Да я где только не проверяла! — Энгстром повысила голос, в котором впервые с момента ее появления в «манеже» свидетеля начали пробиваться истерично-защитные нотки.

— Ну, доктор Энгстром, соизвольте все же ответить. В конце концов, вы заведуете фармакологией, числитесь в медицинском совете… Итак, возросла ли медикаментозная смертность в три раза за последние три года? Да или нет?

— Да, но… э-э… Да.

— Вы отрицаете, что близкие моих клиентов скончались из-за того, что получили не те препараты?

— Нет, этого я отрицать не могу, — едва слышно пробормотала Энгстром.

— Как вы думаете, чья конкретно здесь ошибка: вашего замечательного автомата, или же тут сказался человеческий фактор? В конце концов, результат один, не так ли? Разве не верно, что эти смерти стали следствием халатности и попустительства частично с вашей стороны и частично со стороны больницы?

— Протестую, ваша честь! Бездоказательно! — вскочил Крамер.

У Синди по телу побежали мурашки. Рядом на стуле покачивался и слегка присвистывал Вит Эвин.

— Принято, — отозвался судья Бевинс.

— Последнюю ремарку снимаю, — кивнула О'Мара. Она обернулась на присяжных и словно прилипла к ним взглядом. — Истец закончил, ваша честь.

Глава 56

По словам кого-то из дежурной смены, на улице стоял расчудесный осенний денек, но мне в это не верилось. Да и как иначе? Я сидела в своем закутке, поглядывая в окно на унылый, темный задний двор, и без энтузиазма откусывала от сандвича с ветчиной и сыром, когда в дверь постучался инспектор Конклин.

— Заходите, — проворчала я.

По мерцанию в карих глазах Конклина я поняла: чем-то взбудоражен. Даже к начальству явился не по уставу одетый: водной обтягивающей форменной рубашке. Интересно, что произошло?

— Лейтенант, у нас в кафетерии… в общем, вас там ждут. Прямо сейчас.

— Да что случилось?

Уже на выходе из моего закутка Конклин бросил через плечо:

— Пойдемте же, лейтенант, скорее… И припустил по коридору.

Я отбросила отчет, которым была занята, и поспешила за ним в тесную каморку, где обитала наша микроволновка на пару с пожелтевшим от древности холодильником.

За щербатым столом сидел Джейкоби, а напротив него — симпатичная молодая женщина лет двадцати с небольшим, в темно-синей футболке и мешковатых спортивных штанах. Ее длинные темные волосы была заплетены в косу, спускавшуюся вдоль всей спины. Девушка подняла на меня покрасневшие глаза с потеками размазанной туши.

Ясно. Человек только что плакал.

Зато на лице Джейкоби читалось умиротворенное выражение. Добрый дядюшка Уоррен, да и только! Улыбаться, впрочем, он не улыбался, но в зрачках прыгали огоньки довольства.

— Лейтенант, — промолвил он негромко, — позвольте представить вам Барбару Джейн Росс. Она освобождала квартиру от старых газет и нашла вот это.

В центр стола он выложил газетный снимок Девушки-из-«ягуара», той самой блондиночки, которую мы нашли в роскошной машине на Каштановой улице.

После появления фотографии в «Кроникл» наш телефонный узел чуть не раскалился под напором бестолковых «подсказок» от не менее бестолковой общественности. Но вот у этой девушки, если верить физиономии Джейкоби, есть что нам поведать.

Мы с Барбарой обменялись рукопожатием. Не пальцы, а ледышки.

— Можно? — показала я на некий снимок, который она судорожно тискала в левой руке.

— Да-да, — торопливо закивала Барбара и протянула мне карточку, запечатлевшую ее саму на пару с жертвой. Пляжное фото, что ли? Девушки стояли в широкополых соломенных шляпках и из одежды щеголяли лишь крошечными лоскутами-бикини. Одинаковые лифчики, одинаковые улыбки от уха до уха. — Мы были соседками по общежитию, — сообщила Барбара Джейн, и глаза ее опять наполнились влагой. — Поверить не могу… Бедная, бедная Сэнди…

Глава 57

Я передала ей коробку с салфетками, а сама вскинула глаза — сначала на Джейкоби, потом на Конклина. Под звук высмаркиваний в голове носилась одна и та же мысль: «Обалдеть! Наконец-то!»

— Как ее фамилия?

— Вегнер… Хотя иногда Сэнди пользовалась другими фамилиями, я их все не знаю.

— Она актриса?

— Н-нет… Эскорт-сервис.

Я, прямо, скажем, изумилась. Допустим, Сэнди Вегнер и впрямь была из «ночных бабочек». Но тогда, скажите на милость, как ей удавалось избегать дактилоскопирования? Ее что, ни разу не забирали в участок?

— А вы? Тоже из эскорта? — поинтересовался Конклин.

— Я учительница! Школа для детей-инвалидов… Тут недалеко, кстати.

Джейкоби пошел заправлять кофейный автомат стаканчиками и водой, а Барбара Джейн Росс тем временем рассказала нам историю своей дружбы с Сэнди.

— Мы вместе ходили в университет… тот, который в Санта-Барбаре. Жили в одной комнате. Сэнди вечно не хватало карманных денег, поэтому она несколько раз подрабатывала на… на «свиданиях». Вообще в эскорт-агентства записывается очень много девушек. — Барбара помолчала. — Студентам никогда — понимаете, никогда! — не хватает денег. Делала она это редко, но уж если делала, то от души. Ей вообще очень нравилось иметь еще одну, «секретную», жизнь… — Барбара вновь сделала паузу. — Я уже говорила, не одна Сэнди была такой.

— Не было ли в ее рассказах упоминаний о каких-нибудь жестокостях? — спросила я. — Может, кто-то из клиентов приревновал? Или просто был склонен к рукоприкладству?

— Нет-нет, — помотала головой Барбара, — такого даже близко не было. Она бы не стала таиться. Мы с ней обо всем болтали, даже о ее работе.

— У нее был ухажер? Может, он случайно узнал, чем она занимается… э-э… в свободное от учебы время?

— По-моему, в ее жизни не было каких-то особых, серьезных отношений, иначе она давно бы бросила свой ночной приработок, — пожала плечами Барбара. — Шлюхой-то ее не назовешь… Я понимаю, звучит странно, но она все равно… Господи Боже! Я только сейчас сообразила! А родители-то?! Они ведь ничего не знают!

— Как их зовут? Может быть, у вас есть адрес? Телефон? Барбара Джейн принялась копаться в сумочке и, наконец, извлекла электронную записную книжку.

— Живут они в Портленде… — рассеянно произнесла она. — Стойте! Вспомнила, как называлось ее эскорт-агентство! Хотя нет… Секунду… Что-то такое насчет смокинга… или фрака?.. А! «Цилиндр», вот!

— Спасибо. Вы нам очень помогли. У вас есть еще время, я надеюсь? Инспектору Конклину надо записать ваши показания.

Я направилась к двери, и Конклин тут же плюхнулся на мое место. Барбара Джейн Росс заглянула ему в лицо и расцвела как майская роза.

Тьфу!

Глава 58

Трехэтажный многоквартирный дом розового цвета стоял на Калифорния-стрит, на самой границе Финансового квартала.

Я помахала удостоверением, и консьержка набрала на домофоне нужный номер:

— Мисс Зельцер? К вам из полиции.

В динамике проквакал недовольный женский голос:

— Меня нет дома! Я никого не принимаю, ничего не знаю, сижу взаперти и вообще в чужие дела не лезу!

— А! Клоунесса! — доверительно заметил Джейкоби в сторону консьержки. — Это мы тоже умеем. Сейчас ей будет цирк с выездом на дом. Какой, вы говорите, этаж?

Поднявшись, на лестничной площадке мы обнаружили миниатюрную женщину. Никак не выше полутора метров; взбитая прическа с черепаховым гребнем, бледная губная помада, черная шелковая блузка и черные же атласные брюки.

Навскидку я бы дала ей лет тридцать пять, хотя «гусиные лапки» в уголках глаз намекали на более старший возраст. Или просто жизнь ее покрутила-повертела не хуже стиральной машины. А может, и так и эдак, черт ее знает.

— Господа полицейские, я занимаюсь службой знакомств. И лицензия моя в полном порядке! — Вот каким оказалось ее приветствие.

— Может, позволите зайти? — меланхолично промолвил Джейкоби. — Не ровен час, простудитесь. Как бы в глазик не надуло…

Крохотулька раздраженно фыркнула, но все же отступила на пару шагов, пропуская нас внутрь. Облицованный зеркалами коридор привел в гостиную, исполненную в серых тонах. Что обои, что мебель, что обивка — все серое. Стены увешаны черно-белой фото-эротикой а-ля Гельмут Ньютон.

Мы проследовали за хозяйкой до красного кожаного кресла возле инкрустированного журнального столика с открытым ноутбуком.

— Я — лейтенант Боксер. Это мой коллега, инспектор Джейкоби. Отдел по расследованию убийств.

Я подчеркнуто резко стукнула карточками Сэнди Вегнер и Девушки-из-«Кадиллака» о полированную столешницу.

Два бледных лица. Простыни подтянуты до лиловых борозд на шеях.

— Узнаете?

Зельцер втянула воздух сквозь зубы, затем ткнула пальцем в глаз Сэнди:

— Это Сандра Вегнер. Ходила под кличкой Таня. Вторую не знаю… Говорите, убита?

— Что вы можете о ней рассказать?

— Видела только один раз, потом общались исключительно по телефону. Отличное чувство юмора, неплохая фигура. Если б она только захотела, я бы обеспечила ее работой на каждую ночь. Увы. Так, почасовик-внештатник, можно сказать… Послушайте, вы же не думаете, что я как-то к этому причастна? — спохватилась Зельцер, адресуя вопрос мне.

— Она работала в ночь на пятнадцатое сентября?

Зельцер неопределенно вздернула брови, присела в кресло и набрала что-то на ноутбуке. Подперев подбородок ладонью, прокрутила данные на экране.

— В тот вечер ее клиентом был мистер Алекс Логан… Да-да, припоминаю. Он позвонил из гостиницы «Тритон». Сказал, что в городе пробудет одну ночь и хочет, чтобы с ним на шоу сходила миниатюрная блондинка… Нет, даже не на шоу. На постановку. «Генри V». Не могу вам сказать, почему это запомнилось…

— Логан из постоянных клиентов?

— Не-а.

— То есть вы приказали девушке идти на свидание с незнакомцем? — жестко уточнил Джейкоби. И совершенно правильно, я считаю.

Зельцер тут же опасливо отодвинулась.

— Я проверила его кредитку… Все нормально. Потом имя и адрес по сайту AnyWho.com, тоже все сошлось. Позвонила в гостиницу, там сказали, да, мол, есть такой. В общем, кошерный мальчик… А чего еще?

— Потом его видели? Разговаривали с ним?

— Не-ет… Да оно и понятно. Случайный заезжий турист, с какой стати он будет нам перезванивать?

— Сколько мистер Логан заплатил за свидание с Сэнди? — спросила я.

— Ее обычный тариф, десять сотен за ночь. Я отстегнула свое, потом кинула прямым депозитом ей на счет. А чаевые меня не касаются.

— Ее кто-нибудь домогался? Охотился за ней? Она что-то упоминала, какие-то неприятности из-за клиентов? — хмуро встрял Джейкоби.

— Нет… — Зельцер сглотнула. — Девочка она была не скрытная, мне бы все рассказала… Что вы на меня так смотрите? Я-то здесь при чем? На следующий день я пробовала ей дозвониться… Ни ответа, ни привета. Я и решила, что все, она завязала. Я, между прочим, знаете, на сколько из-за нее пролетела? Все расписание мне поломала! И вообще, я вам не мадам из «курятника»! У меня приличное заведение, а она — свободный агент!

Джейкоби полоснул по ней стальным взглядом. Сутенерша тут же съежилась.

— Зельцер, — медленно произнес мой бывший напарник, — я тебе уши оторву.

— Ой, ну ла-адно, сразу начинается… Нет, мне очень жаль, правда. Честное слово. А что я могла сделать? Работа у нас такая.

И с этими словами женщина извлекла гребень и тряхнула головой; крашеные волосы живописно рассыпались и кокетливо обрамили лицо. «Подсознательный жест, — подумала я. — Остатки совести пробуют отбиться женскими козырями».

Надо отдать должное Уоррену, он и глазом не моргнул.

— Что ты могла сделать? — переспросил он. — Ты понимаешь, что отправила девчонку на встречу с убийцей?

Зельцер закрылась руками.

— Данные этого козла мне, быстро! — чуть не плюнул в нее Джейкоби.

Зельцер что-то нацарапала на желтом листочке из блокнота. Уоррен без церемоний выхватил записку у нее из рук, затем сунул в дрожащие пальцы свою визитку.

— Если он еще раз позвонит, придумай какую-нибудь девчонку и пообещай ему встречу. Потом немедленно сообщи мне, понятно? Я спрашиваю, ты поняла? В любое время, днем и ночью, в жару и холод… Мой сотовый на обороте.

Мы уже направились к выходу, когда Зельцер окликнула нас:

— Мне очень жаль Сэнди… Если б только я знала… Пожалуйста, поймайте ее убийцу!

— М-гм, — отозвался Джейкоби, не удосужившись обернуться. И еще долго-долго бормотал себе под нос что-то нецензурное.

Глава 59

Когда мы добрались до квартиры Сэнди Вегнер, на пороге нас встретил Конклин. Я сказала «Привет!» Чарли Клэпперу, выскочившему из ванной с прозрачным пакетом, полным расчесок, зубных щеток и лекарственных пузырьков жертвы.

— На место преступления не похоже, — разочаровал меня Конклин. — Дверь была заперта на два замка, следов борьбы нет.

— А что есть?

— Упаковка из-под йогурта. Видно, употребила на ужин. По кровати разбросаны кое-какие вещи, как будто она примеряла, в чем выйти в город. В ванной — скомканное банное полотенце. Кстати, одежда ничего так, но отнюдь не дизайнерского класса. Никакой роскоши. На автоответчике два непрослушанных сообщения. От матери и — ей-богу, не вру! — из районной библиотеки. Дескать, книга просрочена. Записи описал и приобщил. Нажал кнопку повторного набора. Ее последний звонок был на справочный номер «Точное время и погода». Должно быть, решила проверить перед выходом.

— Благодарю за службу, — мрачно сказала я Конклину и поинтересовалась у ближайшего техника-криминалиста: — А у вас какие успехи?

— Снимки все сделали.

Я огляделась. В квартире Сэнди Вегнер стоял полумрак, окна выходили на задний двор. Стиль интерьера на сто процентов был взят из сетевых магазинов типа «Поттери Барн», вплоть до ажурной проволочной подставки для цветочных горшков. На одном из подоконников — ваза с мертвыми цветами. На книжных полках — современные романы и исторические жизнеописания по соседству с учебниками: математика, физика, история искусства…

Спальня оказалась совсем крошечной, не более четырех метров. Только кровать да стены симпатичного лилейно-синеватого цвета. Над изголовьем — наивные акварели с птичками, в углу — старательно выписанное имя хозяйки.

Вот что убивает меня в нашей работе: именно такие сугубо личные, интимные мелочи. Э-хе-хе…

Я распахнула встроенный двустворчатый шкаф и убедилась, что Сэнди весьма заботилась о своем гардеробе. Под футболки от Аньес-Бэ она отвела вешалки с подушечками-наплечниками; деловые костюмы, платьица и даже джинсы — все накрыто сверху пластиковыми мешками, в которые пакуют вещи в химчистках. Обувь выстроена в горделивый ряд и тщательно вычищена. Каблуки в очень недурном состоянии.

В целом гардероб подобран со вкусом, хотя ничто не стояло и даже не валялось близко к тем классным вещицам, что мы нашли на ее трупе.

Рядом со мной сопел Джейкоби, шумно выдвигая и задвигая ящики.

Добравшись до нижнего белья, он крякнул и позвал меня, сам стеснительно отодвинувшись в сторонку.

Я бросила взгляд. Ага. Кружевные пушапы, невидимые стринги и прозрачные… даже не знаю, можно ли назвать трусиками кусочек лейкопластыря на ниточках?

Да. И еще вибратор цвета психоделической радуги.

Профессиональный инструментарий.

Или девушка просто вела амбициозную половую жизнь.

Мы обыскали все четыре комнатки, но, по сути дела, ничего не нашли. Не оказалось даже компрометирующей телефонной книжки или романтического дневника. Или лекарства мощнее «умиротворителя» на случай ПМС.

Похоже, что ночная жизнь Сэнди Вегнер занимала весьма незначительную долю ее повседневного бытия.

Я попросила Конклина смотаться в дежурную часть и пробить имя Алекса Логана по всем известным базам данных. Затем мы с Джейкоби опечатали квартиру и спустились на улицу.

Без пятнадцати семь, а небо уже подернулось цветом чугуна. Нынче солнце садится рано, город к шести часам кутается в серый саван. Настроение ни к черту…

— Они следуют определенному шаблону, — сказала я Джейкоби, пока тот прогревал мотор. — Если Сэнди работала в эскорте, то и Девушка-из-«Кадиллака» тоже, наверное. А отсюда получается, что ДНК-профиль по взятым мазкам… — Я даже не стала продолжать.

— Ох, и не говори. Сплошное расстройство, — махнул рукой Джейкоби. — Сперма не разрушается трое суток. Поди, тут разбери, чья она: от убийцы, очередного клиента или постоянного молодого человека.

— Тут и разбирать нечего, — горько кивнула я. — В прокуратуре сразу заявят, мол, с чем вы приперлись? Ищите бронебойные улики!

Глава 60

А с другой стороны, работа идет, и мы — вполне возможно — все ближе подбираемся к настоящим доказательствам.

В тот вечер гостиница «Тритон», как всегда, бурлила. Отель находится в страшно популярном месте — на Юнион-сквер, — между трамвайной линией и Чайнатауном. Декор в духе «Цирк-дю-Солэй» и расценки по средней категории.

Джейкоби протолкался к задерганному регистратору, сунул ему в нос корочки и без лишних проволочек потребовал разыскать дежурного менеджера:

— Скоренько-скоренько, не задерживаем…

Из задней комнаты вышел плотный мужчина сорок лет. Бирка на кармане форменного сюртука извещала, что перед нами «М-р Дж. Андерсен, мнджр.». Он скупо кивнул и поинтересовался, в чем, собственно, проблема.

— Проблема действительно есть, причем серьезная. Мы расследуем убийство, — сказала я. — Нам нужны регистрационные книги за сентябрь, конкретно за пятнадцатое число, и все, что вы еще можете найти на гостя по имени Алекс Логан.

— И кассету во-он с той камеры, — поддакнул Джейкоби, тыча пальцем куда-то за регистрационную стойку. — А также с коридорной камеры, что стоит на этаже Логана. За пятнадцатое сентября, естественно.

Менеджер надул щеки.

— Постановление у вас имеется?

— А оно вам надо? Я к тому, что обыск можно и по полной программе оформить. Двери на запоры, всех гостей на улицу, денька три провозимся…

Мистер Андерсен быстренько подсчитал, во что это выльется как отелю, так и ему лично, понятливо кивнул и сообщил:

— Видеозапись у нас ведется скользящим методом, ротация одной и той же кассеты через сорок восемь часов. Запись от пятнадцатого сентября давно уже затерли, причем неоднократно. Впрочем, вот эти, — он показал на шеренгу регистраторов студенческого возраста, — дежурят постоянно. Я подниму записи, найдем, кто конкретно стоял в тот вечер… Довольны уровнем моего сотрудничества с полицией?

Выяснилось, что мистера Алекса Логана регистрировал некто Гари Мец, тощий студент с отсутствующим взглядом.

— Кажется, я его помню, — подумав, сообщил Мец. Он побарабанил пальцами по столу и посмотрел мне куда-то за плечо. — Он был с каким-то мужчиной. Номер 2021.

По-моему, я даже позабыла дышать в эту минуту. Господи, как мне захотелось пройтись по этой ниточке до конца!

— Если не ошибаюсь, он примерно с меня ростом, нормального сложения, — добавил клерк. — Возможно, китаец.

— Алекс Логан? Это у него азиатская внешность?

— Ну да, типа того. Может, наполовину китаец. А второй… тот типичный громила. Под метр девяносто, сотня кило. Блондинистый. Он, кстати, сказал, что хочет номер для курящих… Между прочим, не гомики.

— Это они вам сами сказали?

— Да нет, им хотелось номер с кроватью пошире, но одеты были не настолько хорошо, чтобы сойти за голубых. У того, кто поздоровее, вообще прическа, будто он сам перед зеркалом стрижется.

— Вещи? Багаж?

— У верзилы был с собой чемодан на колесиках. Я обратил внимание, потому как уж больно приличная кожа. Брэндовая. Может, даже «Туми». В общем, дорогая вещица.

— Ну, спасибо, мистер Мец, — промолвила я, всеми силами стараясь сдержать ликующие нотки. — А теперь хорошо бы и на комнатку взглянуть.

Глава 61

Номер 2021 был третьим по счету от лифта и отличался столь же эксцентричным интерьером, что и гостиничный вестибюль: изголовье, обтянутое тканью в крупную шашечку; трехногие стулья; темно-синие половики со звездочками… Текущих постояльцев по нашему требованию вежливо попросили выйти вон, и поэтому на кровати остались распахнутые чемоданы, а в ванной комнате — различные туалетные принадлежности. На ночном столике стояла початая бутылочка из мини-бара.

Я попробовала представить, как все могло выглядеть. Допустим, китаец открывает дверь. Сэнди Вегнер говорит «здравствуйте». Бросает свое пальто на стул. Клиент подсыпает ей рогипнол в выпивку. Из ванной вылезает громила-душегуб — и парочка принимается задело.

Такое чувство, что это происходит прямо сейчас, только невидимым образом. Беспомощную Сэнди Вегнер насилуют, затем убивают два урода.

Неизъяснимый ужас охватил мою душу, пока сама я озиралась, машинально отыскивая хоть что-то неуместное, бросающееся в глаза. Увы, с момента смерти Сэнди здесь уже многие спали, номер чистили не раз и не два…

— Терпеть не могу работать с гостиницами, — пожаловалась я бывшему напарнику. — Тут, наверное, на одном только ковре миллион лобковых волос, и ни один из них ни с чем не совпадает.

В дверь сунулся менеджер и сообщил, что перевел постояльцев в номер получше, так что 2021-й мы можем занимать столько, сколько потребуется. Я его поблагодарила и пообещала уйти поскорее, но не раньше чем здесь поработают криминалисты.

— Может, они все-таки найдут какие-нибудь отпечатки… следы… волоски из базы данных рецидивистов… — поделилась я своими соображениями с Джейкоби.

— Мечтать не вредно, — пожал он плечами.

— Молиться тоже, — буркнула я.

Глава 62

Вся витрина была увешана голенькими уточками, перехваченными проволочными удавками за шею. «Толстяк Вонг», китайский ресторанчик в пяти минутах ходьбы от «Тритона», сразу давал понять, что к чему.

— А что, мне здесь нравится! — одобрительно сказала я.

Зал был залит ярким светом, натертый линолеум и пластиковые столешницы нещадно бликовали под флуоресцентными лампами. На стенах висело меню, изображенное китайскими буковками на полосках красной бумаги.

В кои-то веки выбраться из промозглого полумрака да похлебать горяченького! Чаю, например. А острый суп — вообще восхитительно. Пока мы поджидали свои блюда, Джейкоби разложил копии гостиничных чеков на имя Алекса Логана.

— Вот за телефонный звонок в «Цилиндр», — ткнул он пальцем. — Четыре с половиной минуты. Далее, Логан со своим приятелем ополовинили мини-бар. Шампанское, ты смотри… С картофельными чипсами?! Та-ак… Платный кабель, ровно в девять… Ты бы на что поставила? Футбол или порно?

— Мне кажется, они все спланировали до мелочей. Забронировали номер, забронировали шлюшку, потом изнасиловали и убили в том месте, где искать улики — значит, по определению копаться в стоге сена на предмет иголки. Затем сполоснули труп в ванной, смыв все свои волосы или нитки.

— Про парфюм не забудь.

— Спасибо за напоминание! — фыркнула я. — В общем, побрызгали духами куда надо, приодели, причесали и в целом превратили в куколку.

— Тот чемодан… они в нем одежду привезли, — продемонстрировал мощь интеллекта Джейкоби. — А вывезли уже труп. На колесиках, раз-два — и вся недолга.

— А потом подбросили в чужую машину, чтобы мы нашли.

Я только-только собиралась вслух задуматься, где они взяли одежду, как зазвонил мой сотовый. Конклин.

— Лейтенант, я пробил его имя и номер кредитки. Полный отпад. Алекс Логан — женщина. Слышите меня? Из базы водительских удостоверений: миниатюрная блондинка, двадцать три года. Похоже, мы нашли Девушку-из-«Кадиллака».

— Та-ак… Что еще?

— Я уже подъехал к ее дому, стою внизу, на Джоунс-стрит. Портье утверждает, что Логан давно не видно. И еще я связался с офисом «Америкам экспресс». Кредитка не аннулирована, за последние десять суток использовалась только один раз. Гостиница «Тритон», пятнадцатого сентября.

— Хорошо, я звоню в прокуратуру, приеду с ордером… Ричи?

— Да, мэм?

— Так держать.

Я нажала отбой и повернулась к Джейкоби.

— Ну?

— Конклин молодец, — сказала я. — С кредитки Логан оплачены услуги Сэнди Вегнер и гостиница. Алекс Логан и есть наша Девушка-из-«Кадиллака».

Глава 63

Следующим утром я то и дело поднимала голову, бросая взгляд на дежурку и ожидая, что вот-вот мы совершим гигантский прорыв в деле о Девушках-из-автомобилей.

У жертв нашлись имена, и вместе с этим критически важным кусочком информации появился приличный шанс, что жизни Алекс Логан и Сэнди Вегнер пересеклись в какой-то точке, откуда потянется не просто ниточка, а толстенькая леска, за которую мы и вытянем убийц.

Сквозь стекло я видела, как Джейкоби на пару с Конклином висят на телефонах, пытаясь дозвониться до родителей девушек, — и тут к нам зашел библейский столп света и надежды.

Я имею в виду Клэр. В нескольких шагах за ней плелась некая молодая особа. В дверь моего кабинетика раздался стук, и я махнула им рукой — дескать, заходите.

— Линдси, это Банни Эллис.

Банни?! В смысле, та самая Зайка, на которую давеча жаловалась Клэр?

— Здравствуйте-здравствуйте… Добро пожаловать. Новая ассистентка патологоанатома отличалась серыми глазками (и впрямь косенькими), характерной щелью между верхними передними зубами и таким количеством милых косметических дефектов, что захотелось ее обнять и утешить.

— Она помогала готовить Вегнер и Логан для выдачи семьям, — сообщила Клэр. — Что ж, Банни, повтори теперь лейтенанту, что ты мне в морге рассказала.

— Ой, вы знаете, мне было так интересно! Это такое убийство, и девочки такие молоденькие, я прямо не могу, и еще я подума…

— Покороче, дитя неуемное.

— Ой, извините! Все их парфюм. Я его сразу подметила, как только их привезли, но просто не знала, что это важно…

— Да-да, Банни, продолжайте, — поспешила я не дать Зайке снова отвлечься, заодно вспоминая, как пахли те духи, что убийцы разбрызгивали по гениталиям жертв.

— Точно такой же мне муж подарил на день рождения. Называется «Черный жемчуг». Эксклюзивный бренд специально для «Нордстрома».

Я перевела взгляд на Клэр, затем снова на Банни.

— То есть в других универмагах его просто невозможно достать?

— Вообще нигде, кроме «Нордстрома», — энергично затрясла головой девушка.

В кровь впрыснулся адреналин, замешанный на надежде. Ведь кто-то купил этот эксклюзив в «Нордстроме», что может означать номер кредитки, фамилию или даже неплохой видеоряд с охранных камер…

— Банни, видите во-он тех двух телефонисток с бритыми подбородками?

— Седой старик и инспектор Конклин?

Я чуть не закатила глаза под лоб. Сколько она провела у Клэр? Всего-то ничего — а уже научилась опознавать Рича Конклина!

Я кивнула:

— Вот-вот. Идите к ним, представьтесь и расскажите про «Черный жемчуг». Они вас на руках носить будут.

Глава 64

Едва Джейкоби с Конклином выехали в «Нордстром» выяснять насчет парфюма, как из интеркома раздался голос Бренды:

— Лейтенант, тут звонит какая-то женщина, утверждает, что ей нужна охрана. Разговаривать отказывается и требует только начальника отдела убийств.

— Имя?

— Миссис Анита Хаггерти, из муниципального госпиталя. Говорит, что она там пациентка.

Раздался тихий женский голос, почти что шепот:

— Лейтенант Бакстер?

— Боксер… Чем могу?

— Вас когда-нибудь тошнило от страха? Поверьте, сейчас я именно в таком состоянии!

— Секундочку, миссис Хаггерти. Давайте по порядку.

— Хорошо, только не удивляйтесь, если я неожиданно повешу трубку!

Я записала номер ее палаты и посоветовала не отвлекаться по мелочам.

— В общем, года три-четыре назад… это было в Рали… я попала в больницу с сотрясением мозга. Со мной в палате лежала еще одна женщина, у нее случилось прободение язвы. Дотти Кумз. Ее уже подготовили к выписке, как вдруг начались судороги, и она умерла. Прямо у меня на глазах…

— Да-да, миссис Хаггерти, продолжайте.

— Но почему она умерла?! Я помню, санитарки задернули штору возле койки, и давай шептаться, мол, как же так? Что с ней случилось?.. А потом пришел врач и сказал им такое, что… В жизни не забуду. Спросите меня на смертном одре, а я все равно отвечу.

— Ну-ну-ну? Я слушаю!

— Он сказал, мол, порой дует скверный ветер.

— Как-как? Что это значит?

— Это значит «Пятница, тринадцатое». Это значит «Кошмар на улице Вязов»… Я не знаю, лейтенант Бакстер, но умерла женщина, с которой мы стали подругами. А врач отреагировал такой больной шуткой, аж до мурашек… Так вот: он здесь! Он только что сунул голову ко мне в палату и, кажется, узнал… А у меня завтра хирургия на грыже! — У миссис Хаггерти перехватило горло. — Говорят, операция совсем простенькая, однако — Богом клянусь! — я перепугана до смерти!

У меня засосало под ложечкой. Возникло чувство, будто я знаю, что она мне скажет дальше. Лоб пробило холодным потом.

Я прижала трубку поплотнее.

— Вы могли бы вспомнить имя этого врача?

— Вспомнить?! — фыркнула Хаггерти мне в ухо. — Гарза! Доктор Деннис Гарза!