Пылающая душа

20

Просеменив босиком по холодному дощатому полу, Вирджиния осторожно пробралась в темную прихожую в другом крыле дома. Она остановилась у двери в комнату тетки и услышала ее раскатистый храп. Тогда, прошмыгнув через гостиную и кухню, она вышла из дома. У дверей сарая она, затаив дыхание, прислушалась и быстро заглянула внутрь. Митч спал на сене, завернувшись в одеяло.

Вирджиния склонилась над ним и с трудом проглотила комок в горле, пытаясь приглушить внутренний голос, который кричал, что она должна немедленно бежать отсюда.

Лицо Митча выглядело таким безмятежным, что она чуть не заплакала от обиды. Она присела рядом, но тут же поднялась, чтобы случайно не разбудить его. Вирджиния ненавидела долгие прощания перед разлукой, но сегодня, уже лежа в постели, вдруг поняла, что никогда не простит себе, если не посмотрит на него в последний раз.

Она долго смотрела в лицо любимого мужчины, потом не удержалась и прикоснулась к его спутанным волосам и шелковистым усам, затем перевела глаза на сильные руки, вспоминая, как они ласкали ее.

— Кажется, я потеряла тебя, Митч, — еле слышно пробормотала она и повернулась к двери.

Сильная рука сжала ее лодыжку.

— Ты что-то хотела мне сказать, Джинни?

— Я… я только хотела убедиться, спишь ли ты. Не могла заснуть и…

Рука Митча пробежала по кружевному подолу ее ночной рубашки и поднялась по обнаженным ногам к коленям. Вирджиния ощутила, как тепло волной приливает к телу, и оглянулась на залитый призрачным лунным светом сарай, лишь бы не смотреть в его глаза.

Руки Митча поднялись еще выше и сжали упругие бедра Вирджинии. Он притянул ее к себе, прошептав:

— Иди ко мне.

Безвольная, не способная сопротивляться, Вирджиния опустилась на колени, и Митч нежно коснулся ладонью низа ее живота под тонкой рубашкой.

— Скажи мне, что ты хотела, — настаивал он.

— Попрощаться, — вымолвила она.

— Попрощаться? — Митч повернулся на бок, одеяло соскользнуло с его обнаженных бедер. Их глаза встретились. — Можно, я тебя поцелую, Джинни? — умоляюще проговорил Митч, и она кивнула, не в силах противостоять собственному желанию.

Вирджиния набралась храбрости и сама припала губами к его рту. Она ласкала руками его мускулистую грудь и, приоткрыв рот, водила языком по его губам, как это делал он. Потом подняла руки, погрузила пальцы в его волосы и легла на него. Митч быстро снял с нее ночную рубашку.

Обнаженные, они продолжали с упоением целовать друг друга. Митч все крепче прижимал ее к себе, пока ей не показалось, что она парит в воздухе и раскрывается навстречу его страсти, подобно цветку, распускающемуся навстречу солнцу.

Митч рывком убрал одеяло, и Вирджиния ощутила тяжесть его горячего тела.

— Хочешь быть моей, Джинни? — хрипло спросил он.

— Я не могла… не могла позволить тебе уехать, не взглянув на тебя в последний раз, — всхлипнула она.

Митч целовал ее глаза, нос, шею. Руки нежно ласкали тело, а губы упивались вкусом бархатистой кожи. Наконец его рука проскользнула к тому заветному месту, которое только он и знал. И Вирджиния забыла обо всем. Она шептала его имя, прижимаясь к нему, и миллион ярких звезд, танцуя, сияли в ее глазах.

— Я же говорил, что ты только моя! — С этими словами Митч вошел в нее, и она чуть не задохнулась от переполнившего ее восторга. — Так будет всегда!

Вирджиния наслаждалась каждым его движением, и каждое ласковое слово разжигало ее страсть все сильнее. Она со стоном прижимала его к себе, долго не отпуская, а когда все кончилось, зарыдала, зная, что это было в последний раз.