1998)

Пиры московских царей

Н.Н.Логинова

_{850-летию любимой столицы посвящается}

Владимир Мономах, сам человек образованнейший, и своим сыновьям, по обычаю того времени, подыскал грамотных наставников-дядек. Сына Юрия отдал на воспитание в образованную семью суздальского тысяцкого Георгия Шимановича. Многому учил сына и сам князь: трудолюбию и учтивости, бесстрашию и защите Отечества, человеколюбию и «гуманным быти»… Не все, однако, из «Поучения» Мономахова усвоил сын. Был жесток порой, властолюбив, не гнушался и кровопролития. Почти всю жизнь свою провел он в борьбе с племянником Изяславом II за великокняжеский престол и Киевское княжество. Именно стремление Юрия из далекого Ростова и Суздаля дотянуться до Киева и дало, вероятно, основание книжнику XVI века, составителю Степенной книги, дать князю прозвище «Долгорукий». «Дотянуться» удалось ему в 1155 году. Но два года спустя Юрий неожиданно умирает: он заболел после пира у киевского боярина Петрилы и через пять дней скончался. Ненависть киевлян к Юрию была так велика, что, узнав о кончине, разграбили они дворец его и сельский дом княжий за Днепром, называемый Раем, также и имения суздальских бояр, умертвив многих в злобном исступлении. Не хотев, чтобы и тело Юрия лежало рядом с Мономаховым, погребли его вне города, в Берестовской обители…

Летописи неохотно говорили плохо о государях, добром вспоминали и Юрия Владимировича, хвалу воздавая за создание многих русских городов. В одной из летописей находим и первое упоминание о Москве, которое принято за точку отсчета возраста нашей столицы.

Довольный победой над братьями Изяслава, князь Юрий пожелал лично угостить союзника своего Святослава, сын которого Олег подарил тогда же будущему тестю редкой красоты парда (барса). Были князья не просто союзники, но и товарищи, да и женаты оба на дочерях половецкого хана Аепы. «Буди, брате, ко мне в Москов…» — приглашал Юрий. И 28 марта 1147 года был «пир велик на Москве», отмечает летописец, хвалит искреннее дружество, веселую беседу князей, щедрость Юрия, наградившего бояр Святославовых, и великолепие обеденного пиршества. Сам князь потчевал гостей, ел и пил вместе с ними и «дух братства сближал сердца».

Так чем же могли потчевать гостей на московском пиру 1147 года? В одном из преданий об основании Москвы встречается диалог между князем Юрием, будущим ее хозяином, и зажиточным боярином Степаном Ивановичем Кучкой:

«…— Хорошие у тебя села, богатые, — говорит князь Юрий Владимирович Кучке.

— Богатые, — соглашается Кучка.

— Знать, поля хорошо родят?

— Хорошо.

— Гляжу, стада большие, видать, и выпасы хороши.

— И выпасы хороши.

— А река рыбна ли?

— И река рыбная…»

Да и раскопки археологов показывают, что уже в XI веке Москва существовала, а в слоях XI–XIII веков в Зарядье обнаружено было останков крупного рогатого скота — 376 особей, 76 лошадей, мелкого рогатого скота — 164 особи.

Значит, было чем угостить гостей хлебосольному князю в пору ту. Несомненно, по обычаю того века поднесены были к столу ендовы и мутормы ведерного размера с квасами медвяными и ягодными; ходили по кругу братины и братинки с медами: можжевельными и вишневыми, оборньши и приварными, красными и белыми; подносили кубки с греческими винами; а в оловянных и деревянных мисах ручной работы с позолотой по краям подавали жаренье. К зайцу в отдельных мисах подали репу, к баранине и говядине — толченый чеснок.

Как водится было и непременное русское хлебово — кислые щи со свежей и соленой рыбой; черная уха с гвоздикой, белая — с перцем, голая — без пряностей, а к ним — каша. Потчевали гостей разными приготовлениями из гороха, на Руси довольно почитаемого: горох цеженый, сыр гороховый (мятый и твердо сбитый с постным маслом); коливо из овощей, хрен и редька в разных видах тоже не были забыты. Ели кислую капусту и ставленную, свеклу с уксусом, разного рода грибы: «масляники», грузди, рыжики…

Наутро вносили «похмелье». Топлены были мытни, квасом поддавали на каменья «для духа» и кислым же квасом обливались для здоровья. После мытни ковшами черпали из кадок горячий перевар из зверобоя, шалфея, листа лаврового, имбиря и стручкового перца. Перевар горячил и без того горячую молодецкую головушку — и пошла на пиру хвальба силою, удалью богатырскою, службой и всем прочим, чем можно похвалиться перед людьми.

«Пир велик был на Москве» 1147 года, и летопись… не преувеличивала.

• Квас хмельной

Из ржаного хлеба приготовить 1 кг сухарей, поджарив до легкого подрумянивания, залить 10 л воды в дубовом бочонке, закрыть и дать настояться при 20°. Затем добавить 200 г хмеля, сваренного в небольшом количестве воды, оставить на сутки, процедить через марлю и хранить на холоде.

Для улучшения вкуса добавить стакан-два сахара.

• «Похмелье»

Холодную баранину разрезать на тонкие ломти, смешать с мелкоискрошенными солеными огурцами, огуречным рассолом, уксусом и перцем. К «похмелью» подать ржаной хлеб.

• Хлебово грибное

Соленые грибы отмачивали, отжимали, затем добавляли в них брусничную воду и квас. Кислые ягоды и квас придавали грибам специфический вкус. Ели с ржаным хлебом.

• Печеная репа

Старорусское постное блюдо.

Репу или брюкву сначала помещали в печь (можно в духовку) целиком, затем печеную репу доставали, очищали, крошили, добавляли растительное масло и толокно, немного воды, солили и запекали в печи. На столе добавляли в репу измельченную редьку, которая и придавала блюду особый вкус.

• Хряпа

Старинный рецепт квашения капусты из зеленых листьев. Белую капусту на Руси стали квасить лишь в прошлом веке. Зеленые листья капусты мелко шинкуют, слегка присыпают ржаной мукой и плотно прижимают гнетом. Через двое суток гнет снимают, в утрамбованной капусте делают отверстие, наливают в него кипяток, чтобы ушла горечь, и оставляют без груза еще на сутки. Когда капуста начнет закисать — «подниматься», на нее кладут деревянный круг, сверху — гнет и ставят в прохладное место. Для приготовления хряпы не дожидались появления кочанов, а рецептом этим можно воспользоваться и сейчас: 5 кг капустных листьев, 1/2 литровой банки ржаной муки, 1 л кипятка.

• Солянка из хряпы с рыбой

Одну луковицу мелко нашинковать, поджарить в масле, положить 4 стакана хряпы, сполоснув ее в воде и отжав, размешать, накрыть крышкой. Чуть погодя положить 2–3 очищенных, мелко нарезанных кислых яблока: тушить вместе с капустой, постоянно мешая, чтобы не пригорело, подправить ложкой муки, размешать, переложить в плоский сотейник. Уложить рядами: ряд капусты, рад испеченной или поджаренной рыбы: щуки, сига, судака, осетрины, вареной лососины или какой другой рыбы 600 г, посыпать немного перцем и зеленью, наверх опять ряд капусты. Украсить сверху мелко нарезанными солеными огурцами, маринованными или промытыми солеными грибками, облить соусом из печеной рыбы, подрумянить в печи или в духовке. Подать в том же сотейнике, посыпать мелко истолченными сухарями.

• Щи кислые с осетриной или осетровой головой

1200 г свежей осетрины или осетровой головы вымыть, залить водой. Когда закипит, снять накипь, варить с луковицей и специями, пока мясо не отделится от костей, процедить. В процеженный бульон положить 3 стакана кислой капусты, слегка выжатой и поджаренной в 3–4 ложках постного масла с 1–2 луковицами, сварить капусту до мягкости, подправить ложкой муки, разведенной холодной водой, прокипятить, вылить в миску на рыбу, всыпать зелени.

• Дичь на вертеле

Прежде дичь жарили на вертеле или над углями. Можно жарить прямо в перьях: обмазав в глине и выпотрошив, кладут птицу либо в жаркие угли, золу, либо, если обмазка очень толста, прямо в огонь догорающего костра; когда глина высыхает и начинает давать трещины дичь готова; перья пристают к глине, а тушка птицы легко отделяется; внутрь в этом случае кладут лишь масло и соль. Куропаток и рябчиков можно жарить и в духовке.

В царствование Ивана IV свершилось немало великого. Но история сохранила память и о страшных казнях, и о разбоях опричников. Однако ж, несмотря на такую раздвоенность, современник первого русского царя с уважением отмечает: «Иван Грозный в умственном отношении был одним из самых образованных людей своего времени, близко знакомый с письменностью своей земли, один из лучших писателей своего времени. Блеск, юмор, огромная начитанность, логичность изложения отличают все его произведения…»

Вот в письме к Курскому царь припоминает: «Нас же с единородным братом, святопочившим Юрием, держали как посторонних и убогих детей. Каких только лишений не вынес я в одежде и пище?!..Вспомню хоть это одно: играю я в детстве, а князь Иван Васильевич Шуйский сидит на лавке, локтем опершись и положив ногу на постель нашего отца… Кто может вынести такую гордыню? Трудно исчислить, сколько страданий вынес я в детстве! Много раз поздно ел не по своей вине… Что сказать о казне родительской? Все лукаво расхитили…» И то, о чем поведал царь в письме своем, естественно, не могло не наложить отпечаток на характер будущего государя.

Что же касается богатства двора царского, то им остался-таки он славен, и Иван Васильевич гордился этим, еще за несколько дней до кончины показывал английскому послу свои алмазы, яхонты и другие самоцветные камни, подробно рассказывал о таинственных и чудодейственных их свойствах, в которые верил.

Детские лишения в одежде и пище компенсированы были царскими пирами, которые давались государем на широкую ногу. Бесконечен, например, перечень кушаний, приведенный безымянным автором «Слова о богатом и убогом». А вот как описывает пир, устроенный Иваном Грозным для своей братии из 700 опричников, А.К.Толстой в романе «Князь Серебряный»:

«…Множество слуг в бархатных кафтанах фиалкового цвета, с золотым шитьем стали перед государем, поклонились ему в пояс и по два в ряд отправились за кушаньем. Вскоре они возвратились, неся сотни две жареных лебедей на золотых блюдах. Этим начался обед.

…Когда съели лебедей, слуги вышли попарно из палаты и возвратились с тремя сотнями жареных павлинов, которых распушенные хвосты качались над каждым блюдом в виде опахала. За павлинами следовали кулебяки, курники, пироги с мясом и сыром, блины всех возможных родов, кривые пирожки и оладьи».

Обед продолжался. «На столы поставили сперва разные студни; потом журавлей с пряным зельем, рассольных петухов с имбирем, бескостных куриц и уток с огурцами. Потом принесли похлебки и трех родов уху: курячью белую, курячью черную и курячью шафранную. За ухой подали рябчиков со сливами, гусей с пшеном и тетерок с шафраном.

…Отличились в тот день царские повара. Никогда так не удавались им лимонные кальи, верченые почки и караси с бараниной… Хороши и вкусны были также зайцы в лапше, и гости, как уже нагрузились, но не пропустили ни перепелов с чесночной подливкой, ни жаворонков с луком и шафраном…»

И иного стола быть не могло. Будь по-другому, это расцепилось бы как недостаточное уважение. Обеды Ивана IV продолжались до шести часов кряду. А однажды в кремлевских палатах обедало две тысячи нагайских воинов.

На невеликих обедах прием был куда скромнее. Кушали и пили по большей части из деревянной посуды, коей края, правда, были позолочены и посуда была позолочена, а делали такую красоту в монастырях.

На званые же пиры все облекалось в праздничный вид, и даже в поварню отпускалась посуда «лучшей доброты».

Сам же царь, однако, был в еде скромен. А больше иного любил он русских «штец» похлебать. Будучи горяч на руку, использовал порой и их не по назначению. Объезжая как-то свои владения, царь остановился отобедать и пригласил за стол спутников, среди коих был и князь Гвоздев. Во время царского обеда тот возьми и пошути неосторожно. Царь в гневе вылил на шутника целую мису горячих щей. Несчастный завопил, хотел бежать… Это и вовсе не понравилось царю, и он ударил князя ножом. Тот упал, обливаясь кровью. Царь опомнился, велел поскорее позвать своего лекаря Арнольфа, сказал ему:

— Исцели слугу моего доброго, я пошутил с ним неосторожно.

— Так неосторожно, — заметил лекарь, глянув на рану, — что разве только Бог и твое царское величество может воскресить его.

Тогда Иван Грозный, махнув рукой, проговорил:

— Ну его, пса! — и продолжил трапезу.

«Зело пьяным» питием нередко наполнял государь «чашу великую», желая, верно, забыть многое из того, что творилось вокруг и чему потакал он сам. Для своей опричины в Москве на Балчуге Иван IV построил кабак, дозволив пить сколь угодно. Но «пьянствующий» народ не любил, однако, и разрешал веселиться четырежды в году лишь на большие праздники.

В фолианте XVII века, правда, не по медицине, а в исторических записках, автор сообщал: «Когда Иван Грозный позволял себе лишнее на пиру или слишком расстраивался от доносов Малюты Скуратова, отпаивали его богородицыной травой, морсами, настоянными на ромашке и душице». Ученые долго ломали голову: что же это за богородицына трава? Помог старинный травник: «Она, (богородская, богородичная трава, или чабрец) имеет свойство укреплять желудок, голову и сердце, унимать рвоту и резь в животе, исправляет всякую дурноту в желудке, производит аппетит, прогоняет спячку и дурноту из головы…»

С начала 1584 года царь стал чувствовать себя все хуже и хуже. Иноземные врачи истощили все свои усилия, чтобы помочь ему. В пятьдесят три года он казался уже дряхлым стариком. По приказу суеверного царя с разных концов Русской земли в Москву свезены были волхвы. Они-то и должны были гадать: выздоровеет ли царь?

Вот тут, хочешь верь, хочешь нет, но волхвы предсказали точную дату — 18 марта. Однако Бельский, поставленный во главе кремлевских докторов и знахарей, не решился сказать царю об этом. Накануне, после теплого купания, царь почувствовал себя лучше и дал было приказ казнить на другой день предсказателей, а заодно и Бельского, утаившего о предсказании.

В некоторых источниках XVII века историки встречали намеки на насильственную смерть Грозного от рук его «ближних» людей. Царь оказался жертвой заговора трех лиц — Бориса Годунова, Богдана Бельского и врача-англичанина Йоганна Эйлофа. А причиной заговора послужило сватовство Ивана IV к Мэри Гастингс, племяннице английской королевы Елизаветы. Они опасались, что брак закрепит за английской короной право наследовать русский престол в ущерб слабоумному Федору, женатому на сестре Годунова Ирине.

И вот 18 марта, а царь снова чувствовал себя хорошо, он призвал в свои покои Родиона Баркина, зятя дворцового дьяка, сыграть с ним в шахматы. Внезапно Иван IV повалился навзничь, поднялась суматоха, бросились за лекарством и духовником. Возле царя остались Годунов и Вельский, которые, предполагают, и удушили его. Сделать это было несложно, так как после утренней бани Вельский поднес Грозному снадобье, прописанное Эйлофом, в которое добавил отраву. Уже мертвого царя, вопреки православному обряду, постриг духовник, нарекая его в монашестве Ионою…

В 1963 году в Архангельском соборе Кремля были вскрыты гробницы Ивана Грозного и его сына Ивана, и химический анализ показал в них большое наличие ртути, что «не позволяет полностью исключить возможность острого и хронического отравления ее препаратами».

• Кислые щи

Отварить белый бульон (т. е. без поджаренных кореньев с букетом из зелени петрушки, сельдерея, репой, морковью) из говядины пожирнее, можно прибавить фунт (около 400 г) ветчины или паровой свинины, процедить. 3 стакана кислой шинкованной капусты выжать. Сок приберечь. Если капуста кисла, обдать ее кипятком, откинуть на решето. Коль капуста средней кислоты, достаточно промыть в двух холодных водах. Распустить 0,5 ложки масла, положить 1 мелко нашинкованную луковицу и изрубленную капусту, мешая поджарить. Ложку поджаренной муки развести 1 стаканом отвара из 2–3 сушеных грибков, развести до гладкости, влить в капусту, залить процеженным бульоном, кипятить в продолжении часа на легком огне. Если щи окажутся не кислыми, подлить оставленного сока и 1 стакан сметаны, вскипятить, подать с разварной говядиной и нарезанной ветчиной.

Сметану можно подать и отдельно, а также гречневую кашу.

Крутая гречневая каша, подаваемая к щам 400 г гречки-ядрицы всыпать в горшок такой величины, чтобы крупа на полнила немного более половины его, посолить — 0,5 ложки соли, положить ложку сливочного масла, залить кипятком, чтобы воды оказалось на палец только выше крупы, размешать, поставить в горячую печь (в духовку). Когда подернется корочкой, перевернуть вверх дном. Часа через 3–4 каша готова, переложить в круглое небольшое блюдо, подать к щам.

Каша будет еще вкуснее, если перед варкой гречку слегка обжарить со сливочным маслом на сковороде.

• Ушное

Это старинное русское блюдо во времена Ивана Грозного чаще готовили из баранины.

Баранину нарезают кусочками по 25–30 г: посыпают перцем, солью и обжаривают. В горшочек кладут морковь, лук, репу, брюкву, нарезанные ломтиками, солят, закрывают крышкой и тушат до готовности. В конце тушения добавляют чеснок. Часть бульона отливают, разводят им обжаренную муку и соус вливают в горшочек.

• Холодное тельное

Тельным называют в русской кухне рыбный фарш. Упоминается только в этом значении в рукописях XVI–XVII вв. Приготовляли его как в горячем виде, так и в холодном, как закуску.

Рыбу очищают, потрошат, промывают и разрезают вдоль по позвоночнику. Затем отделяют реберные кости и позвоночник. Полученное филе кладут на доску кожей вниз и срезают мякоть с кожи. Мякоть мелко рубят (или промалывают на мясорубке), добавляют слегка обжаренный на масле лук, рубленое куриное яйцо или отварные сухие грибы, соль, перец, зелень петрушки.

Муку слегка обжаривают с маслом, разводят с молоком, прогревают до загустения. Этот соус добавляют к рубленой рыбе и все хорошо перемешивают.

На марлю или лист целлофана кладут промытую рыбу, на нее фарш, оформленный в виде батона, толщиной 8–9 см. Фарш обертывают кожей и марлей или целлофаном и перевязывают.

Можно приготовить фарш иначе: к рубленой рыбе добавляют замоченный в молоке хлеб: слегка обжаренный лук, сырые яйца, перец и хорошо перемешивают. Можно добавить в фарш чеснок.

Сформованные батоны кладут в котел или другую посуду, наливают немного воды или рыбного бульона, добавляют соль, лавровый лист, закрывают крышкой и варят, затем охлаждают. Готовое тельное разворачивают, нарезают кружочками, укладывают на блюдо с гарниром из соленых огурцов, отварных мелко нарезанных овощей, зеленого горошка и зелени. Отдельно подают хрен с уксусом или чеснок рубленый с квасом (уксусом).

Гарнир произвольно.

• Жаворонки с луком и шафраном

Жаворонков потрошить осторожно, стараясь вынимая внутренности, не вынуть жир. Обрубив ножки и головку, из внутренностей готовят фарш, который подают на гренках, гарнируя ими жаркое.

18-20 жаворонков жарить минут 10 и стараться не пережарить, беспрестанно поливая их маслом.

Эти же жаворонки лучше подать под соусом. В кастрюлю положить 100 г масла, 2 мелко изрубленные луковицы, дать им немного обжариться. Потом прибавить чайную ложку шафрана, настоянного на рюмке кипяченой воды, немного соли, мускатного орешка, 1 рюмку белого вина, сок 1 лимона, дать вскипеть, положить туда нажаренные жаворонки, довести до самого горячего состояния, подать вместе с соусом.

Наблюдать, чтоб не разварилось.

На стол подать гарнированными гренками с фаршем из внутренностей жаворонка и зеленью.

• Грибы душеные

Отварить до полу готовности 100 г сушеных белых грибов, 2 измельченных корня петрушки и две луковицы поджарить в кастрюле с 2–3 ст. л. растительного масла, всыпать 1 ст л. муки, развести грибным отваром, вскипятить. Прибавить щепотку корицы, 2–3 гвоздики, 8 горошин перца, 3 лавровых листа, L нарезанный ломтиками лимон, соли по вкусу, 1,5 ст. л. уксуса. Положить грибы, накрыть крышкой, по краям обмазать тестом и поставить кастрюлю в духовку, чтобы упрело.

• Взвар с вином

Сушеные плоды (3–4 яблока, 3 груши, по 2–2,5 горсти вишен, малины, изюма, чернослива, кураги) промыть, сложить в кастрюлю, добавить 5 гвоздичек, немного корицы, залить водой и сварить до полуготовности. Затем влить 0,5–1 стакан белого столового вина, положить 0,5 стакана сахарного песка, несколько раз довести до кипения. дать настояться, остудить и подать к столу.

«Царь Борис благолепием цветущ и образом множество людей превосшед, возрасту посредство имея; муж зело чуден и сладкоречив, вельми благоверен и нищелюб, и строителен вельми о державе своей, и многое попечение имея, и многое дивное от себя творяше, — отмечал современник в хронографе, не забыв, однако, сказать и нелестное: — Единоже имея несправление — ко волхвам сердечное прилежание и ко властолюбию несытное желание: от сего же и возмездие прият».

Еще в царствование Федора Иоанновича Борис Годунов первым ввел званые обеды, на которые приглашал думных сановников и угощал их в своих чертогах, обнаруживая перед ними всю гостеприимность обыкновенного русского хозяина. Самым величайшим упреком было, когда избегавшему званых обедов говорилось: «Ты забыл мой хлеб-соль!» Да, собственно, обеды и приемы гостей были тогда, пожалуй, единственным развлечением на Московии, и к тому же великолепие их так щекотало честолюбивое сердце Бориса…

А царем Годунов очень хотел быть и замыслил это еще при жизни Ивана Грозного. Желаемое свершилось в 1598 году — Борис Годунов лукавил, правда, ибо, по его собственному выражению, «нерешительно и по принуждению согласился исполнить волю Божию», принял скипетр и торжественно венчался на царство в Кремле.

Как и положено, с еще большим размахом и великолепием начал обставлять он торжественные обеды, особливо, если принимал и честил гостей иностранных. Так, на обеде в честь английского посла Кармеля было выставлено 500 блюд с кушаньями. Во дворце царя «от сего стола» ежедневно обедало до тысячи человек.

«Как царь Борис любил и жаловал иноземцев», видно, например, из того, как принимал он ливонцев, искавших спасения в России от преследования поляков, занявших Ливонию. «…Царь пригласил их к обеду. Пожилые и знатнейшие от немцев заняли места так, чтобы царь их всех мог хорошо видеть. Прислуживали всем бояре. На столе, покрытом скатертью, находился белый вкусный хлеб и соль в серебряных солонках. Пир начался тем, что сразу, в один принос, было подано столько блюд, что весь обширный стол был заставлен; носили кушанья до самого вечера. Много было всякого рода пива, меду и вин заморских. Царь, отведав с поданного ему блюда, сказал:

— Приглашаю вас, любезные немцы, на мою царскую хлеб-соль.

Так же приветствовал царь немцев, выпив вино. Бояре старались напоить гостей допьяна, но те, видимо, воздержались, зная от приставов, что царь любит трезвость.

Заметив, что гости стесняются, царь засмеялся.

— Я вас потчую как хозяин, — сказал царь. — Веселитесь, как хотите, не опасайтесь нарекания, пейте за мое здоровье! Лошади готовы, когда настанет время, вас отвезут невредимо».

Но более всего в царствование Бориса Годунова ослепило блеском и пышностью глаза иностранцев принятие датского принца Иоанна, жениха царской дочери Ксении, которая, кстати, была «зельною красотой лепа», бела, «млечною белостию облияна» и лицом румяна; очи большие, блестящие, особенно красивые, когда сверкают в них слезы жалости; брови союзные (сросшиеся); телом изобильна (полна), ростом не высока и не низка; черные волосы ее «аки трубы» лежат по плечам». Но к тому же была Ксения чудного разума, в книжном деле искусна и любила пение, особенно духовное. Жених был ей подстать, а потому и царь старался. Столы просто трещали от серебра и золота. «Посредине столовой находился четырехугольный стол, искусно украшенный серебряными подносами, чашами, блюдами, кубками из чистого золота…» А «честил» царь будущего зятя пышными обедами ежедневно.

Остались в истории и пиры Годунова, даваемые им в Серпухове в продолжении шести недель. Под раскинутыми шатрами всякий день угощалось до десяти тысяч человек, среди коих в основном были воины. Кушанья подавали в серебряной посуде. А расставаясь с войском, дал Борис обед в поле пятидесяти тысячам пировавших на лугах по берегу Оки. Яства, мед и вино развозили обозами; чиновников одарили бархатами, парчами и комками. Посол германского императора Варбоч не мог исчислить серебряной и золотой посуды, которая горой лежала в комнате, смежной со столовой. При нем подали на стол около сотни различных блюд.

Обычно за обедом при царе Борисе служили по двести-триста жильцов в парчевой одежде с золотыми цепями на груди и в черных лисьих шапках. Государь садился на возвышенном месте, слуги низко кланялись и потом по два в ряд отправлялись за кушаньем.

Между тем подавали водку — на столах тогда ничего не ставилось, кроме хлеба, соли, уксуса, перцу, ножей и ложек. Кряду затем приносили по сто и более блюд, отведанные поваром при стольнике, затем блюда отведывались кравчим на глазах царя. И это не было лишним — коварство подчас не знало меры, опасаться было чего. Затем царь посылал гостям ломти хлеба, яства, вина, мед и в конце стола раздавал сам сушеные венгерские сливы.

По словам современника царь Борис не только «наружностью и умом всех людей превосходил, но много устроил в Русском государстве похвальных вещей… Был он светлодушен, милостив и нищелюбив». Казалось, золотая пора настала для Русской земли с воцарением Бориса. Но скоро все изменилось. В продолжение трех лет, начиная с 1601 года, были неурожаи. Царь велел открыть все свои житницы, продавать хлеб по дешевой цене, а беднякам раздавать деньги. Милосердию царя, казалось, не было меры, а казне его — конца. Тогда же, в истории России впервые, Годунов прибег к любопытному обычаю Древнего Рима — «менса гратуите» — акту раздачи бесплатного хлеба из государственных пекарен. Хлебные запасы из южных областей привозили в Москву, пекли хлеба и эти даровые хлеба раздавали голодающим. Но все эти меры, однако, не могли остановить бедствия, слишком уж велико оно было!.. Появились многочисленные разбойничьи шайки и среди этого бесшабашного, гудящего люда уже ходила молва о царевиче Димитрии, который намерен воевать за свое отцовское наследие с Борисом…

Недолго длилось царствование Годунова. «Ох, тяжела ты, шапка Мономаха!» — в сердцах восклицал царь Борис, решившийся ради нее на «Углицкое дело». Но… конечно же восклицание было вовсе не по поводу «званых обедов».

• Курица, налитая яйцами

В XVI веке особенностью старинных мясных блюд было частое применение яиц для фарширования. Вот одно из них, довольно оригинальное блюдо того времени:

Яйца взбивают; у курицы (обработанной) отделяют кожу от мякоти у шеи, наливают взбитые яйца и завязывают. Внутрь тоже наливают взбитые яйца с зеленью укропа; курицу зашивают и жарят в печи. Конечно, не стоит забывать, что и курицу, и яйца необходимо посолить. Можно еще и поперчить, и нашпиговать чесноком.

• Гуси соленые

Тушки гусей очистить, вымыть в проточной воде, осушить полотенцем, разрезать каждую на 4 части, обвалять в мелко истолченных пряностях. Дно кадочки выложить лавровым листом, потом положить слой гусиного мяса, пересыпать солью с селитрой (в старину при засоле и копчении селитра всегда употреблялась. Но она — компонент необязательный. Внимание: техническую селитру, идущую на удобрение, конечно, использовать нельзя!), и опять — слой лаврового листа, опять — слой гусиного мяса и т. д., пока кадочка не наполнится. Сверху еще обязательно покрыть лавровым листом, наложить гнет и вынести в погреб. Через три-четыре недели гуси усолеют, их можно употреблять Они хороши в борще или отварные, если подать их с несладким соусом.

• Сливы сушеные венгерские

Для сушки годятся сливы, у которых хорошо отделяются косточки.

Важным условием при сушке является выдержка их на дереве до полной зрелости. Тогда в них накапливаются сахара, сушеные плоды станут сладкими и стойкими при хранении.

Плоды обмыть обильным количеством воды, Промытые плоды разложить на решетки-сетки для отцеживания воды Затем в течение 2–3 минут пробланшировать в 0,5-процентном растворе питьевой соды. После этого сливы немедленно погрузить в чистую воду и отмыть. Это делается в целях образования многочисленных мелких трещин на кожице, через которые лучше испаряется влага, процесс сушки ускоряется.

Лучше всего комбинированная сушка: 5–6 суток на солнце при хорошей вентиляции и затем в печи при температуре 70–75 °C в течение 8—10 часов.

Для улучшения внешнего вида высушенные сливы можно бланшировать в кипящей воде при температуре 80–90 °C в течение 1–3 минут. Затем сливы досушить и хранить в сухом и хорошо вентилируемом месте.

• Квас с лесной душицей

Для городских жителей, для которых солод — вещь почти непонятная и недосягаемая, можно предложить упрощенный, но не менее вкусный квас с душицей.

Разлить квас в бутылки, закупорить пробками и поставить часов на 10–12 в холодное место.

• Морс монастырский

Стакан отобранной, очищенной и бланшированной клюквы (бланшировать, значит опустить свежую ягоду на 2–3 минуты в кипящую воду), размять пестиком, кипятить 5 минут, сок процедить, добавить 2 ст. л. меда, настоять час-два. Подавать охлажденным.

Живителен сок березовый, и прежде его употребляли куда как часто.

Собранный по весне березовый сок разлить тотчас по бутылкам, положить в каждую по 2 ч. л. сахара, цедры с четверти лимона и по четыре изюминки. Закупорить как можно лучше и поставить до теплой погоды в погреб в песок, а когда жара грянет, то и на лед. Перед тем, как налить эту водицу в стаканы для питья, положить в каждый по 1 ч.л. сахара и, наливая, сильно мешать. Питье получится обильно пенистым и приятным.

• Витушки

Дрожжевое опарное тесто раскатывают в жгут, разрезают на куски весом 100–150 г. Каждый кусок раскатывают в виде овальной лепешки. Лепешки смазывают маслом и по длине сворачивают в рулет, концы его соединяют, плотно прижав, чтобы он не разворачивался. После этого рулет разрезают вдоль, разворачивают надрезы в разные стороны (как книгу) и укладывают на смазанные маслом листы, поверхность смазывают яйцом и выпекают.

• Оладьи из тыквы

Тыква, репа, брюква — самые популярные овощи прошлых веков. Полезные, вкусные — и блюда из них получаются аппетитными.

750 г очищенной тыквы нарезать небольшими кусочками, добавить 200 г рубленного репчатого лука и потушить на медленном огне до мягкости. Затем тыкву и лук протереть сквозь сито, положить 500 г вареного протертого картофеля (это, сознаемся, уже добавка современная, но она улучшает вкусовые качества, и ею не стоит пренебрегать), 2-3 яйца и столько муки, чтобы получилась достаточно густая масса. Ложкой выкладывать ее на сковородку с кипящим маслом или жиром и жарить до румяной корочки. Подать с медом, сахаром, сметаной, а самое лучшее, как едали прежде, — с грибной подливой.

Кусок свежей ветчины нашпиговать чесноком и положить на сутки в квас. На другой день поставить в духовку и зарумянить со всех сторон. Подавать с горчицей, тертым хреном и уксусом.

«Имея наружность некрасивую — рост средний, грудь широкую, волосы рыжеватые, лицо круглое, белое, но совсем не привлекательное, глаза голубые без огня, взор тусклый, нос широкий, бородавку под правым глазом, также на лбу, и одну руку короче другой — Отрепьев заменяв свою невыгоду живостию и смелостию ума, красноречием, осанкою», — вот такой портрет Лжедмитрия I живописует современник. И верно, надо было иметь много смелости и смышленности, чтобы так обморочить Русскую землю.

У самозванца и того, и другого было довольно. Он ни от чего не становился в тупик, ни перед чем не робел, все казалось, ему нипочем. И забравшись на царство, он со всем справлялся, как будто это было для него дело обычное.

А к царствию готовился он долго. Сын бедного служшого человека из Галича, на пятнадцатом году Гриша Отрепьев постригся, бродил по разным монастырям, пока в Чудовой обители в Москве за «грамотность гораздую» не взял его к себе патриарх Иов. Бывая же с патриархом у государя во дворце, Гриша зорко присматривался к обиходу царскому, прислушивался к речам, особо к тому, что тайно шептали об убиенном царевиче Димитрии. И дал он слово себе и монахам чудовским, что станет-таки государем московским.

Волею судеб и боярским интригам благодаря сделалось дело на Руси невиданное: бродяга, обманщик, монах-расстрига взобрался на царский престол. В песне того времени поется:

При всем своем разуме и досужестве Самозванец «был человек легкомысленный, подчас ребячливый, нрава живого, нестойкого, без выдержки». И мудрено было такому человеку усмотреть за каждым своим словом, за каждым шагом. Домашняя жизнь царя стала подвергаться сильному осуждению.

Во время царского столованья не по обычаю играла музыка, пелись песни; перед обедом он не молился, после обеда не умывал рук. Среди прочего упрекали Лжедмитрия и в том, что не ложился он спать после обеда, что считалось проявлением неуважения к заветам предков. Еще великий князь Владимир Мономах поучал детей своих: «… не только человеку, но и зверям и птицам Бог присудил отдыхать в час полуденный». И послеобеденный сон не менее трех часов соблюдался на Руси свято.

Бурю негодования вызвало и желание Дмитрия Самозванца в угоду польской знати ввести в обиход царского стола телятину. В России же в то время резать теленка, чтобы полакомиться нежным мясом, крестьяне считали преступлением, и запрет этот не решались нарушить даже цари.

Самозванец жил на широкую ногу, как-будто ведал, что недолгим будет царствование его. Иностранцы, описывая блеск лжедмитриева двора, с изумлением говорили о его престоле, «вылитом из чистого золота, обвешанном кистями алмазными и жемчужными, утвержденном внизу на двух серебряных львах и покрытом накрест четырьмя богатыми щитами; над ним блистали золотой шар и золотой орел». Имел Самозванец и сани, окованные серебром, обитые бархатом и соболями. На конях его узды, седла и стремена сияли золотом, изумрудами и яхонтами. Он беспрестанно заказывал драгоценные вещи и в три месяца издержал на одну пышность царскую более 7 миллионов рублей серебром. А что за подарки расточал он, будучи женихом Марии Мнишек и родственникам ее — на 230 000 червонцев! Народ роптал, он не любил расточительных государей, страшась новых налогов.

Все более замечая «нерусскость» царя, народ обращал внимание на любые мелочи. Ублажая в Москве Мнишека с сыном, в знак особого к ним уважения новоявленный царь распорядился подать именитым гостям тарелки, которых на Руси еще не знали. Во время бракосочетания с Мариной Мнишек в Грановитой палате Кремля Лжедмитрий демонстративно воспользовался и завезенными из Польши вилками. Вилка стала весомым аргументом, доказывающим нерусское происхождение самозванца, поскольку истинно русским инструментом за обеденным столом считалась тогда только ложка. Это вызвало взрыв справедливого возмущения боярства и духовенства.

А пиршествам, шумному веселью и разгулу отныне на царском дворе не было конца. Царь, казалось, забыл все, отдался весь удовольствиям, веселью, разным потехам и затеям, роскошным пирам — музыка и пляс почти не прекращались во дворце, сам царь не уступал ни в чем полякам. «Крик, вопль, говор неподобный, — восклицал летописец, о, как огнь не сойдет с неба и не попалит сих окаянных!»

В это самое время, как царь веселился и пировал, против него уже зрел заговор Шуйского…

И вот Лжедмитрий свергнут. На престол взошел Василий Шуйский. Однако, не успел еще развеяться пепел выпущенного из пушки в сторону Польши сожженного Самозванца, как в двенадцати верстах от Москвы, у села Тушина словно из земли вырос большой город, где пир «шел за пиром, веселье за весельем», — объявился Лжедмитрий II, прозванный метко «тушинским вором». Поляки захватили почти всю страну и вошли в Москву. Казалось, Русское государство погибло.

Но рассыпалась и тушинская воровская сила, московские бояре согласились избрать царем сына польского короля Владислава и присягнули ему. Но что это за «русский царь», который и обычаев-то русских не знает!?

Чем это может обернуться, хорошо представляла Марина Мнишек. И вот по ее поручению было решено ознакомить польского царевича с «русскими порядками». И начали, заметим, с кушаний. Боярину, что ведал «Сытным двором» было приказано составить их перечень. Так появилась своеобразная поваренная книга, книга рукописная — «Роспись царским кушаньям». В «Роспись» вошло около 700 блюд, причем для каждого из них сделана была подробная раскладка.

Вряд ли польский кандидат на русский престол успел отведать русские блюда, предложенное «Сытным двором», но до нас дошел этот любопытный исторический памятник начала XVII века — свидетель не лучшего для России Смутного времени.

• Шейка гусиная фаршированная

Это блюдо польской кухни подавалось на стол в XVI веке. Популярно оно в Польше и по сию пору.

Телятину, сало и гусиную печень пропускают через мясорубку вместе с замоченной в молоке и отжатой булкой. Полученную массу растирают с желтками и соединяют с мелко нашинкованными шампиньонами. Приправив по вкусу солью, перцем, мускатным орехом, фарш размешивают с пеной из белков и начиняют им подготовленную гусиную шейку (не очень туго). Шейку зашивают с обеих сторон, прокалывают в нескольких местах, кладут в подсоленный кипяток и варят под крышкой на слабом огне около 50 минут.

Подают в горячем виде или холодном. В последнем случае ее выдерживают под прессом, а затем нарезают ломтиками.

• Фляки

Когда поляки хотят пообедать, как «польские короли», они заказывают в ресторане фляки — старинное национальное блюдо.

Рубец тщательно промывают в нескольких водах, натирают солью, заливают кипятком, кипятят и отцеживают. Эту процедуру проделывают дважды. Затем рубец заливают процеженным бульоном из костей и овощей, и варят около 3–4 часов до мягкости. Морковь, петрушку, репчатый лук тонко нарезают и отваривают в небольшом количестве воды. Рубец вынимают из бульона, нарезают тонкой соломкой длиной 3–4 см и смешивают с отварными овощами. Введя заправку из жира и муки, добавляют соль и пряности. Все это выкладывают в огнеупорную посуду, посыпают тертым сыром и сухарями и зарумянивают в жарочном шкафу.

• Сельдь со сметаной

Можно считать исторической случайностью тот факт, что еще в XIV столетии в Польше одновременно появились сельдь и водка. Они неразлучны были и во времена Лжедмитрия, неразлучны и теперь. В Польше так уж повелось, что к селедке всегда подают водку, а к водке сельдь!

Сельдь очистить, разделить вдоль на две половинки и вымочить в молоке в течение 1–2 часов, затем как следует обсушить. Приготовить маринад. Смешать вино и винный уксус, добавить нарезанные ломтиками лук и чеснок, перец-горошек, а также соль и прокипятить. Опустить в маринад сельдь, при необходимости влить немного горячей воды, так чтобы жидкость покрыла сельдь, и кипятить 7 минут. Бульон, полученный после кипячения, процедить, остудить и смешать с желтками, сметаной, горчицей и красным перцем. Полученный соус вылить на сельдь. Подается в холодном виде.

• Схаб из свинины

Это уже русское национальное блюдо прошлых веков.

1,2–1,5 кг нежирной свинины нарезать кусками, посолить, уложить в горшок слоями, чередуя с шинкованной кислой капустой (всего — 800 г), добавить 0,2 л воды и тушить на среднем огне до готовности.

• Баранья няня

Вымыть баранью лопатку, осторожно поднять на ней пленку, положить внутрь упревшей гречневой каши, смешанной с рублеными яйцами и сливочным маслом, обмотать ниткой, посолить, смазать сливочным маслом и жарить в нагретой духовке до готовности. Перед подачей нитку снять.

• Желудок бараний фаршированный

Обработанный бараний желудок наполняют сырой бараниной, нарезанной кусочками и заправленной чесноком, лавровым листом, солью, отверстие зашивают, изделие натирают солью, кладут на противень швом вниз и запекают 3–4 часа до появления золотистой корочки. Подают горячим.

Для длительного хранения желудок запекают повторно в течение 1,5 часов, охлаждают и вновь запекают час. При такой обработке блюдо можно долго хранить в прохладном месте.

• Лошье в лапше

Конину нарезают мелкими брусочками и припускают в чухонском (сливочном) масле вместе с мелко нашинкованным репчатым луком и специями до готовности. Затем мясо перемешивают с горячей отварной домашней лапшой.

Губница

Готовят ее из губчатых грибов: белых, подберезовиков, подосиновиков, моховиков, маслят.

Чистые, нечервивые грибы мелко нарезают и закладывают в горячую воду вместе с промытым пшеном. Варят на медленном огне до готовности. В конце варки нужно добавить пассерованный репчатый лук, соль. Подают со сметаной, зеленью.

• Русский квас

Рецепт кваса непременно входил и прежде во все поваренные книги. Приготовление кваса по старинным рецептам весьма сложная, трудоемкая и длительная процедура. И все-таки хоть раз в жизни, но испробовать настоящий русский квас, ей-Богу, стоит.

Но прежде необходимо приготовить солод — вот это-то и займет немало времени. Для его приготовления лучше всего подойдут деревянные кубовые бочки (только где их взять?), но, на худой конец, обойдемся и эмалированным ведром.

Для приготовления солода зерно (рожь, ячмень) промывают в теплой воде, заливают водой комнатной температуры так, чтобы оно было покрыто полностью. Выдерживают 5–6 дней, постоянно перемешивая массу. Через 2–3 дня воду сменить, а зерно промыть в теплой воде. Как только появятся ростки (они должны быть длиннее зерна в 2–3 раза), зерна вынимают, просушивают на печи или в теплой духовке (30–40 °C). Высушенные зерна пропускают через мясорубку, а затем кофемолку. Хранят смолотый солод в сухом прохладном месте в холщовых мешочках.

Солод нельзя заваривать крутым кипятком, при этом разрушаются ферменты — биологические вещества, способствующие брожению. Для лучшего брожения к солоду добавляют пиво, хмель, кефир, простоквашу. Можно заменить солод и дрожжами. В русские квасы добавляют ароматные травы, мед, хрен, крупы, овощи, фрукты.

Итак, русский старинный квас.

Смешать ячменный и ржаной солод, пшеничную и ржаную муку, облить кипятком (не крутым!) так, чтобы мука стала влажной, дать постоять час, развести горячей водой, дать остыть. Вмешать жидкие дрожжи, свежую зеленую мяту и выдержать под салфеткой до появления пены. Отстоявшуюся жидкость слить, прибавить еще мяту, поместить на лед (в холодильник). Через 3–4 дня квас готов.

• Борщок с кислицей

Очищенную свеклу с листьями, кислицу (иначе ее называют «заячьей капустой») шинкуют соломкой. Черешки свеклы мелко порубить. Проварить в подсоленной воде 2–3 минуты, охладить. Забелить сметаной.

По выражению одного из историков «немало в истории найдется примеров, когда бы новый государь вступил на престол при таких крайне печальных обстоятельствах, при каких избран был шестнадцатилетний Михаил». И хотя у юноши Михаила Федоровича, первого царя из династии Романовых, характер был мягким, уступчивым, иногда даже слабым и легко поддающимся чужому влиянию, несмотря на это Московское государство за время правления его, успело залечить тяжелые раны, причиненные Смутным временем.

Царь старался водворить на Русской земле новые полезные промыслы и производства и поднять промышленность, преобразовать армию. Сознавал он и важность образования, особенно прикладных наук. Все больше укрепляются связи России с иностранцами. Послов иностранных царь принимал особенно торжественно, с истинно русским широким гостеприимством и хлебосольством, хоть нередко и с некоторым недоверием. Всякий раз царь велел спросить послов здоровы ли они и не имеют ли в чем недостатка и сказать им, что он соблаговоляет, чтобы они в тот же день кушали от его стола. На званых обедах в это время впервые подаются дорогие заморские вина.

Особо высоко ценились разные кушанья из рыбы. Больше иной почиталась волжская, которая была даже дороже дичи. Считалось, что чем больше рыбы на столе и громаднее ее размеры, тем выше почет для гостей. И русские повара на царском дворе в своем искусстве достигли такого совершенства, что подобно магам, «превращали» рыбу в петухов, кур, гусей, не только придавая блюдам форму этих птиц, но даже имитируя их вкус. Такие кушанья называли поддельными: «поддельный заяц», «поддельный гусь»…

Сам же государь был больший охотником до «народных яств». Употребляли тогда при дворе царском различные исконно русские напитки: морсы, брусничную, вишневую и агрусную водицы, мед простой и с пряностями, распространен был сбитень — медовый напиток со зверобоем, шалфеем, лавровым листом, корней валерианы, имбирем и иными пряностями, различные исконно русские рассолы — огуречный да капустный. В обиходе был кисель, постепенно из густого принимавший вид знакомого нам. Видя, что нравственность народная падает от злоупотребления зельем, Михаил Федорович уничтожил кабаки, разрешая продавать «питие» только большими мерами, на случай семейных торжеств

При царе Михаиле Федоровиче московский двор славен был квасами, до коих царь был немалый охотник. Но вот когда прознал он про квасы монастыря Антония Сийского Холмогорского уезда, Архангельской губернии, что «превзошед квасы московские», послал туда «для ученья квасного варенья» своих хлебников и пивоваров.

В 1638 году в Московское государство завезен был чай. Это было новшество, и не сразу пришелся напиток цареву двору по вкусу. А привез его из монгольской орды боярский сын Василий Старков, который был послан к алтынскому хану с дарами. В ответ ему дали около четырех пудов чая — 200 пакетов по 3/4 фунта каждый, хотя посол и отказывался упорно от такого подарка. Обидно было боярскому сыну: московский царь одарил Алтын-хана соболями и иными ценными дарами, а здесь… трава! Однако при дворе царя Михаила напиток был опробован и хоть «с опаской», но вошел в употребление. Сначала для лечения хворей, хвалили, дескать, способен «освежать и очищать кровь», Хорош оказался чаек и после парной с веничком. Оценил и государь: «Питье доброе и когда привыкнешь — гораздо укусно».

Царь не могуч был здоровьем, а потому не только чай шел на лечение. Прознав про лечебные свойства трав, повелел государь разбить возле Кремля аптекарский огород. В 1620 году создан был и Аптекарский приказ как высшее руководящее учреждение, ведавшее аптекарским и лечебным делом. Во главе приказа стоял именитый боярин, которому подчинялись «дохтуры» — врачи по внутренним болезням «лекари» — хирурги, «аптекари» — занимавшиеся приготовлением лекарств и аптечными огородами, где возделывались лекарственные растения. Особую ценность представлял цветок, называемый «собачьей розой» — шиповник.

Хранились плоды шиповника в Кремле, в том самом Аптекарском приказе царя. Ценились плоды дороже золота и признавались весьма редким и исключительно важным лекарством. Их обменивали только разве на атлас, бархат да меха собольи.

Большую роль как вообще за русским, так и за царским столом во время царствования Михаила Федоровича играл хлеб, причем, ржаной кислый хлеб из заквашенного текста, что приводило в изумление иностранцев. «Мы совершенно не в состоянии есть его, ибо… кисел, как уксус, да и запах имеет тот же», — отмечали в своих воспоминаниях заморские очевидцы.

К труду пекаря на Руси всегда относились уважительно, а хороших хлебопеков именовали обычно полным именем, прибавляя порой даже фамилию или прозвище. От пекаря помимо мастерства требовалась честность. Ведь в стране случались частные неурожаи, народ голодал. И тех, кто допускал «подмес» или порчу хлеба, а тем более спекулировал им, наказывали строго. В 1624 году царь издает указ, вернее, специальную инструкцию: «Память приставам, назначенным в Москве для смотрения за печением и продажею хлеба», кстати, содержащую одну из первых рекомендаций по использованию хлеба в лечебном и профилактическом питании. Этим указом продавать и есть свежеиспеченный хлеб не рекомендовалось. Строго соблюдался при дворе и обычай: на первой неделе Великого поста во дворец приезжали стряпчие из тридцати пяти монастырей и подносили государю и каждому члену царского семейства от всякого монастыря по хлебу, по блюду капусты и по кружке квасу — наиболее почитаемые кушанья на Руси. Повелев принять эту обычную дань, Михаил Федорович жаловал монастырских стряпчих «погребом», т. е. приказывал поить их вином, пивом и медами своего погреба. Русское хлебосольство, как видим, у государей было в чести.

• Ржаной хлеб

Тесто замешивают с вечера. Очень сухую ржаную муку всыпают в квашню, наливают столько воды, чтобы можно было замесить довольно густое тесто Посолив, тесто сильно вымешивают и, посыпав сверху мукой, ставят в тепло, чтобы оно поднялось. На следующий день в продолжение получаса тесто вымешивают снова, всыпая при этом столько муки, сколько нужно для хлеба, и, накрыв тесто холщовым полотенцем, оставляют снова подниматься 2–2,5 часа. Потом, сделав хлебы, кладут их на стол, предварительно расстелив на нем холщевину, дают еще раз подняться и, слегка обмазав теплой водой, сажают в печь (только — в печь, духовка здесь не подойдет). Насыпают на лопату (специальную, деревянную с длинной ручкой) муки, можно подложить и капустный лист, и кладут по одному хлебу в печь. Печь должна быть очень горяча и предварительно выметена, а хлебы будут печься, в зависимости от величины 1–2,5 часа.

Квашню мыть не надо, в ней всегда остается немного теста, которое годится для заквашивания нового хлеба.

Когда хлеб испечен, его слегка смачивают водой. В холодное место его можно вынести лишь тогда, когда он совершенно остынет.

Процесс, как видим, несложный, но времени он потребует от 15 до 20 часов. Однако ж, испробовать хлеб XVII века стоит — это действительно чудо!

При выпечке хлеба можно добавить тмин — вкус его будет еще удивительней.

• Кисель из меда

Мед разводят горячей водой, доводят до кипения, снимают пену, добавляют разведенный водой крахмал и заваривают кисель. В сироп из меда можно добавить лимонную кислоту. К киселю отдельно подают молоко или сливки.

• Кисель слоеный

На противень, смоченный водой и посыпанный сахаром, наливают слой молочного киселя и хорошо охлаждают. На застывший слой молочного киселя наливают остывший, но еще не полностью загустевший клюквенный кисель и вновь охлаждают. При подаче на стол кисель режут на порции и укладывают в вазы или тарелки. Можно готовить слоеный кисель и в формочках. Выглядит он очень эффектно.

• Кисель из кваса

Как сам квас, так и кисель из кваса в XVI–XVII веках были очень распространены. Рискните, испробуйте!

Хлебный квас процеживают, добавляют сахар, доводят до кипения, добавляют разведенный водой крахмал и заваривают кисель.

• Верещалка

Свиную грудинку разрубить на куски, посолить, поджарить с двух сторон до готовности, сложить в кастрюлю, влить немного воды и столько свекольного кваса, чтобы соус получил кисловатый вкус. Добавить 5 горошин душистого перца и 5 — горького, 1 измельченную печеную луковицу, прокипятить, положить несколько столовых ложек тертого ржаного хлеба — с учетом того, что соус не должен быть слишком густым; размешать, еще раз вскипятить, дать настояться.

• Старинный курник

Замесить тесто из 2 яиц, 100 г сливочного масла, 200 г сметаны, 0,5 ч. л. соли и 400 г муки. Раскатать 2 разновеликие лепешки. Из большой раскатать лепешку толщиной около 1 см, положить ее на сковороду так, чтобы стенки последней были закрыты тестом. Приготовить начинку: курицу отварить в небольшом количестве соленой воды, разрезать на куски, удалить кости; сварить кашу из 1 стакана гречневого продела с 0,3 л воды, 2 ст. л. сливочного масла и солью, остудить, смешать с 4–5 мелко изрубленными крутыми яйцами и зеленью укропа. На уложенную в сковороду большую лепешку теста положить половину приготовленной каши, на нее — куски курицы, потом остальную кашу, сверху посыпать укропом, закрыть второй лепешкой, защипать края. Посредине пирога проткнуть отверстие, влить в него немного куриного бульона, верх смазать яйцом и поставить в духовку на 45 минут. Более точно на готовность пирога укажут следующие признаки: фарш должен закипеть, а сам курник — легко отставать от сковороды.

К ржаной муке грубого помола прибавить исландский мох (лишайник) и лист черной смородины. Размолотую рожь соединить (1:1) с измельченным и вымоченным в воде сухим исландским мхом, залить кипятком (1 ведро на 1 кг смеси). После охлаждения добавить дрожжи. Оставить для сбраживания на 6 часов, добавить горсть черной смородины и оставить для настаивания еще на два-три часа. Процедить и перелить в дубовый бочонок.

Вымачивать исландский мох надо не менее двух суток, меняя воду два-три раза в день, пока не исчезнет горечь.

Только первые восемь лет царствования второго царя из Дома Романовых прошли относительно спокойно, остальное время, отведенное Алексею Михайловичу судьбой, было нелегкой порой для Русского государства: долгие и трудные войны, постоянные внутренние смуты и беспорядки, безденежье таким было его время. А между тем, отмечает история такого добродушного ласкового и приветливого ко всем государя до тех пор еще не знала. И двух мнений о личных качествах Алексея Михашовича не было. «Алексей Михайлович бесспорно представлял самое привлекательное явление, когда-либо виденное на престоле царей московских», — утверждал русский историк той поры. Немецкий купец Рейтенфельс писал из Москвы на родину: «Алексей Михайлович такой государь, какого желают иметь все христианские народы, но немногие имеют». Даже вовсе не расположенный к царю англичанин Коллинс не мог отозваться о нем, как о «добрейшем и мудрейшем государе». И, конечно же, недаром еще при жизни получил он прозвание Тишайшего. Правда, как все добрые люди, и он бывал вспыльчив, по склонности к шутке и веселью порой над кем-нибудь и пошутит жестоко, но тут же старался загладить нанесенную обиду, смягчить неловкую выходку свою.

Наружность царя, по описанию современников, соответствовала его нраву. «Белолицый, с проницательно-голубыми глазами и темно-русой, слегка рыжеватого оттенка бородой, довольно высокий ростом и крепкого телосложения, благодаря частому пребыванию на свежем воздухе во время соколиных охот, цветущий здоровьем царь Алексей Михайлович всем своим видом производил величественное и вместе с тем приятное впечатление на всех окружавших». И внешний этот облик государя способствовал всей той торжественности, что совершалась при церемонии во время больших праздников, при приемах иноземных послов и своих бояр и особенно при царских выходах в церковь. Все это делалось при нем по строго установленному чину и гораздо торжественнее и пышнее, чем прежде. Вся жизнь царя тоже представляла как бы стройный обряд. И свято почитая все заветы старины, любил он древнерусский уклад жизни.

Почитание заветов предков и добродушие государево особливо сказывалось в домашнем обиходе: был он прекрасным семьянином и жил со своей супругой Марией Ильиничной душа в душу. Когда не было праздничных обедов или торжественных столов, которые по обычаю призывали государя делить трапезу и пировать в кругу боярства и иных чинов, он всегда обедал вместе с царицею. Повседневные столы накрывались иногда в комнатах государя, иногда в царицыных хоромах. И представляли они образец умеренности и простоты. По свидетельству иноземцев, «к столу Алексея Михайловича подавались всегда самые простые блюда, ржаной хлеб, немного вина, овсяная брага или легкое пиво с коричным маслом, а иногда только одна коричная вода. Но и этот стол не сравнится с теми, которые государь держал во время постов…» А другой дополнял: «Великим постом царь Алексей обедал только три раза в неделю, а именно: в четверг, субботу и воскресенье, а остальные же дни кушал по куску черного хлеба с солью, по соленому грибу или огурцу и пил по стакану пива. Рыбу он кушал лишь два раза в Великий пост и соблюдал все семь недель его. Кроме постов, ничего мясного не ел по понедельникам, средам и пятницам; одним словом, ни один монах не превзойдет его в строгости постничества. Можно считать, что он постился восемь месяцев в году».

Впрочем, несмотря на такое постничество, за обеденным столом государя в мясные и рыбные дни подавалось семь-десять блюд, но почти все они расходились на подачи боярам и другим лицам, которым государь рассылал их, как знак своего благоволения и почести. Для близких лиц иногда сам выбирал их любимое блюдо. Подавались сначала холодные и печенья (печеные), разное тельное, потом жареное, и затем уж похлебки и уха или ушное.

Порядок комнатного стола соблюдался неукоснительно: стол накрывали дворецкий с ключником. Они настилали скатерть и ставили судки — солоницу, перечницу, уксусницу, горчичник, хреноватик. В комнате перед государевой столовой накрывался кормовой поставец — стол для дворецкого. В присутствии дворецкого или стряпчего всякое блюдо, как только отпускалось оно с поварни, прежде отведывал сам повар. Затем блюда принимали ключники и несли во дворец во главе со стряпчим, который охранял кушанье. Ключник, подавая его на поставец дворецкому, также сначала отведывал его, за ним — и дворецкий, всяк со своего блюда. И только после этого блюдо сдавалось стольнику, который и нес его государю. Он держал его в руках, ожидая, когда потребуют. Момент тот наступал, и яства, и питие принимал уже кравчий, охранитель стола, особо доверенный государев человек, прямо подававший кушанье государю, конечно, предварительно также его вкусив. Подобное происходило и с винами: прежде, нежели они доходили до царского чашника, их множество раз отливали и пробовали. Чашник держал кубок во время всего застолья, и всякий раз, как государь спрашивал вина, отливал в ковш и предварительно выпивал сам. Для вин устраивался особый питейный поставец — стол с полками, красиво изукрашенный. Все это делалось для охраны царева здоровья от порчи, а предосторожность в этом все еще не была излишней.

В дни обычные Алексей Михайлович тоже следовал обычаям и вкусам предков. Готовились всевозможные водицы, легкая брага и старый мед, до которого царь был охоч. Не забывали при дворе и русские квасы, причем, отменного качества. Рассказывали, будто как-то на докладе царю из домового дворца было указано, что квасы, что там варили на царский обиход, не удались а один сорт кваса вышел так плох, что разве только стрельцам споить. Царь на доклад сей разгневался и указал раздраженно докладчику: «Сам выпей!»

Благодаря высокому искусству мукомольного дела на Руси, при «Тишайшем» постоянно совершенствовался и расширялся ассортимент печеных хлебов. В эти времена насчитывалось 25 сортов ржаной и 30 сортов пшеничной муки. Русские тестоводы и пекари, мукосеи и калачники так преуспели в мастерстве своем, что нередко послы других государств отправляли российский хлеб в качество особого лакомства к европейским дворам.

Хлеб при Алексее Михайловиче, как, впрочем, и всегда на Руси, имел особую цену. По большим церковным праздникам патриарх присыпал государю из собора «укруги хлеба и целый хлеб». Да и сам царь в Великий пост раздавал боярам и прочим чинам помимо иного те же «укруги» — «братские калачи», то есть. Пеклись калачи и к цареву столу. Чаще это были калачи смесные. А назывались так оттого, что пеклись из смеси пшеничной муки с ржаной. И не из экономии вовсе, а ради особого вкуса. Московские пекари уверяли еще, что настоящие калачи можно печь только в Москве, на воде из Москвы-реки, другая вода, мол, для них не годится. Зимой московские калачи отправляли обозами прямо в далекую Сибирь. Их замораживали особым способом, горячими, из печи прямо, а перед едой полагалось отогреть их в теплых сырых полотенцах. И были они не менее вкусны, чем в Москве, «с пылу, с жару».

В одном из шутливых писем к Матюшкину Алексей Михайлович поддразнивал его, что, когда того нет, то и некому царя покормить плохим хлебом «с закалкою». Но свой намек на какую-то кулинарную оплошность своего любимца, государь заключал милостиво: «Будь здравъ».

О «добром питье» — чае, завезенном в Москву при батюшке Алексея Михайловича, успели подзабыть. И вот русский посол в Китае Иван Перфильев вновь привез чай в Россию. Первым настой чая попробовал придворный врач Самюэль (Самойло) Коллинс, так как не решался дать царю траву, не указанную в травниках. В 1675 году, когда царь занемог животом, врач успешно использовал настой чая для лечения. Замечено было, что помимо лечебных качеств, чай «удерживает от сна во время служб церковных». А это его свойство было куда как кстати: государь, как известно, случалось и ночи проводил в молитве, нередко предпринимал и «благочестивые походы» — богомольные поездки по монастырям.

В 1665 году в России впервые узнали о кофе. Тот же придворный лекарь Самюэль Коллинс, ведая, что «вареное кофе, персиянами и турками знаемое, изрядное есть лекарство против надмений, насморков и главоболений», прописал его Алексею Михайловичу. И хоть, надо отдать должное, русский царь более привечал русские напитки, но и иностранные постепенно входили в национальную кухню, занимая там прочное место.

По свидетельствам старинных хроник, при Алексее Михайловиче для дворцовых нужд под Москвой выращивали десятки тысяч огурцов, и даже полагали, что в России они растут заметно лучше, чем в иных европейских странах. А в селе Измайловском по царскому указу заложены были плодовый и ягодный сады, создана образцовая ферма. Однако они уступали царским фруктовым садам, занимавшим площадь свыше 50 десятин, украшавшим любимое его детище — Коломенский дворец.

Держась старины и обычаев предков, царь привечал и новшества. В Россию из-за границы ввозили «великанские ягоды» — арбузы. Сочные сладкие арбузы подавались к царскому столу во время дворцовых ассамблей, правда, приготовленными странным, на наш взгляд, способом: нежные ломтики вымачивали в сахарном сиропе. А любимым арбузным лакомством считалась патока с перцем и пряностями, сваренная из мелко нарезанной и вымоченной в соде мякоти арбуза. Но вот впервые вырастили диковинный овощ астраханцы, и им велено было доставлять арбузы в Москву к царскому столу. В 1660 году вышел царский указ, повелевавший выращивать арбузы на юге России на степных просторах вдоль Волги, в Харьковской губернии.

Царь Алексей Михайлович не был противником разных лицедейств — заморских игр и забав, к которым так благоволила вторая его супруга Наталья Кирилловна Нарышкина. Но по его собственным словам, не было ничего сладостнее для него, как слушать в часы отдыха повествования тогдашних бухарей-сказочников. С особой охотою привечал он при дворе и столетних старцев — верховных богомольцев, ведавших про старину и обычаи предков. А пока вносили сказочнику его гусли и он садился ладить их, дворцовые слуги подносили чарку доброго вина гусляру и проходили между скамьями с кубками романеи и мальвазеи, рейнского и с ковшами разных медов. Царским детям подавались сахары и леденцы в виде якорей, птиц, всадников и городов с башнями и стенами; на серебряных блюдцах обсахаренные дынные и арбузные корки, мускатные орехи и в продолговатых синих кувшинчиках — индийские сласти, кишмиш и имбирь в меду. А особый рында останавливался перед царем и подносил ему обычную вечернюю его закуску: ломоть ржаного хлеба, стопу овсяной браги и кружку легкого немецкого пива с коричным маслом.

Сказочник же, испив романеи и утерев усы и бороду, изредка поигрывая на гуслях, с расстановкой начинал сказывать свою повесть:

19 января 1676 года Алексей Михайлович в последний раз слушал музыку и сказочника в потешной палате Кремля. Ему было всего сорок семь лет, но он чувствовал упадок сил, развившаяся чрезмерная тучность ускорила приближение смерти. Вечером 29 января в опочивальне зажег он лампадку у образа Богоматери и долго молился в тишине смолкнувших златоверхих теремов. Молитва царя была за детей, за царицу, за Русь и за свою душу. В 9 вечера ударил в большой колокол вестник, и Москва узнала о кончине своего «тишайшего» царя, самого добродушного из всех московских государей.

• Потрох гусиный или утиный

С желудков снять кожу и порезать их, печенку разрезать пополам, головы разрубить пополам (без кости и глаз), шею порубить на куски, с лапок содрать жесткую кожу и порубить. Все это сварить в крепком мясном отваре с добавлением большого количества мелко нарезанного лука и петрушки. Добавить мучную «подпалку» (мука поджаренная до золотистого цвета).

• Гусь «верченый»

Хорошо потрошеного гуся от могущих остаться маленьких перышек или пуха опаливают, моют, натирают солью как снаружи, так и в середине, обсыпают тертым белым хлебом и жарят на веретеле.

Жаренье на вертеле было всегда блюдом пиршественным. Блюд «верченых» было много: утки, языки, поросята, баранина, почки и т. д. На «Сытном дворе» держали специального вертельщика, обычно поваренка, оборачивающего ручной вертел.

• Утка с груздями

Берут целую утку, дикую или домашнюю, обрабатывают и фаршируют фунтом (около 400 г) соленых груздей и жарят в печи, потом разбирают на 4 части и обливают соусом белым с мелко нашинкованными оливками или маринованными корнишонами (но соус — это уже современная добавка).

• Зайчатина

Зайца вымыть, очистить от пленок, не задевая мяса, разрубить поперек, вымочить в течение 1–1,5 суток в квасе, затем натереть смесью соли с толчеными можжевеловыми ягодами, нашпиговать салом, порезанным на маленькие брусочки и обваленном в смеси толченого перца, гвоздики, майорана и можжевеловых ягод, взятых поровну, обмазать маслом, положить на противень, политый водой, и поставить в предварительно хорошо нагретую духовку с сильным огнем на 10–15 минут, чтобы заяц покрылся румяной корочкой. Затем уменьшить огонь и через каждые 10 минут в течение 1–1,5 часа поливать стекающим соком, а в конце сметаной.

• Сычуг бараний

Вареную мякоть с бараньих голов и ног мелко порубить с луком, добавить рассыпчатую кашу (гречневую, пшенную), мозги рубленые, этим фаршем набивают сычуг (желудок) и варят в печи, положив в горшок.

• Цукат из апельсиновой корки

Подавая на десерт апельсин, снимать корки осторожно, надрезая корку каждого апельсина на 4 части, потом мочить эти корки от 2 до 6 дней, пока не наберется достаточное количество апельсинных корок, каждый день меняя воду. Вынуть их из воды, налить холодной воды, сварить до мягкости, осушить. Приготовить на 2 фунта корок сироп из 3 фунтов сахара и 6 стаканов воды, опустить корки, варить их, пока сироп не погустеет и его останется очень мало, тогда перелить все в салатник, слегка остудить.

Между тем приготовить блюдо, осыпать его мелким сахаром, на лист бумаги насыпать также кучку мелкого сахара, всего 0,5 фунта; брать каждую корку, обвалять ее в сахаре, класть на приготовленное блюдо, поставить в комнате. Когда обсохнут, сложить в стеклянную банку, завязать бумагой, держать в сухом месте. Следовательно, на 2 фунта корок — 3,5 фунта сахара и 6 стаканов воды.

• Пасха царская

Взять 2 бутылки густых сливок, 10 сырых яиц, 4 стакана сметаны. Смешать прежде яйца со сметаной, а потом уж понемногу разводить сливками, и когда все будет хорошо перемешано, то влить всю массу в кастрюлю. Кипятить, мешая постоянно, пока не покажется сыворотка. Тогда перелить в салфетку (или марлю в несколько слоев) и дать стечь сыворотке в холодном месте, после чего переложить на блюдо, растереть хорошенько или протереть сквозь сито, прибавить тогда, на эту порцию, 1 чашку мелкого сахара, истолченного с ванилью, растереть хорошенько, сложить в пасочницу и — под пресс.