"Я - кто?! Сенсей?": Вжиться и выжить. Том I.

Глава 7. Друг?

На следующий день вместо нас на миссию отправились клоны. Уговорить Наруто на эту подмену было проще простого. Естественно, клоны были его, а не мои, потому что своим я не доверил бы и унитазы драить.

Дубли внимательно выслушали инструкции: Сакуру не трогать, Саске не задевать, тихо сделать работу и развеяться, так, чтобы этого никто не видел. Остальные двадцать семь Наруто пошли с нами, здорово напугав обывателей. Сделать только одного клона Узумаки не позволил его плохой контроль, а развеять оставшихся до меньшего числа ему было жаль.

Так как ориентировался я еще довольно плохо, то лишь приблизительно догадывался о том, где сейчас нахожусь. Во всяком случае, за стену мы точно не выходили. Сам полигон разместился в квартале Призраков, так это место называли в Конохе. Подозреваю, что это бывший квартал Намикадзе или Узумаки. Второе более вероятно, потому что насколько помню, Минато не являлся клановым, а как оно на самом деле я как-то запамятовал поинтересоваться.

По правую сторону стояло пять домиков разной степени разбитости. Местами в них сохранились дверные панели, которые шуршали грязной рванной бумагой, словно сухие листья. Отстав от Наруто, я заглянул внутрь дома, через прорезь, похожую на дыру от куная. Обвалившаяся вовнутрь крыша погребла под собой стол и подгнившие татами, но сбоку сохранились межкомнатные перегородки с хорошо узнаваемыми красными завитушками. Но больше всего меня заинтересовал альков: на полочке под свитком-картиной лежала вазочка с засохшими цветами и фоторамка, подставкой вверх.

Я налег на дверь, попытавшись ее сдвинуть. С жутким скрежетом и натужным скрипом она поддалась ровно настолько, чтобы я мог протиснуться. Пинать дальше побоялся, чтобы не разломать хлипкую конструкцию.

Есть в оставленных человеком местах какой-то необъяснимый шарм, дух времени, показывающий, как скоротечна наша жизнь, как быстро природа забирает обратно все, что осталось без нашего присмотра.

И хотя меня все это эстетически привлекало, но сам я по таким местам в реальности не лазил, предпочитая виртуальные экскурсии. А все по той простой причине, что боялся возможных обитателей развалин, охраны и бродячих собак.

Но тут-то нет ни охраны, ни бомжей, ни бродячих животных… — подумалось мне.

Сделав шаг, я сначала подумал, что за что-то зацепился, но оглянувшись, встретился глазами с Наруто. Тот смотрел с суеверным ужасом и медленно мотал головой.

— Призраки могут рассердиться, — тихо сказал мальчик, — не ходи туда.

— Ясно. — не стал спорить я, понадеявшись, что у меня еще будет возможность осмотреться.

Позже сообразил, что мог бы просто сослаться на железобетоное «я взрослый, мне можно», хоть таковым я себя и не ощущаю.

По левую сторону улицы сохранился всего один дом, более крупный, чем остальные, но ближе подойти снова не позволил Наруто, крепче стиснув мою руку.

«Странно должно быть, — подумал я, — вот так нянькаться с тем, кто тебя учил».

Через пару метров Наруто снова повеселел и даже руку отпустил, поверив, что я больше никуда не полезу.

— Ирука! — Окликнул меня мальчик, стоя около какой-то ямы, — гляди!

Посмотрев под ноги, не понял, что должен был увидеть. Яма как яма. Тут полно таких.

— Это след демона! — изобразил Наруто зловещую рожу.

Я хотел было сказать: «А что такой маленький?» Но потом осознал, что эта ямка — всего лишь след от когтя!

Пока я прикидывал размеры зверюги, Наруто вещал что-то про Йондайме:

— … Он крут! Такую махину завалил.

— Стоп, стоп, стоп, — выставил я руки, — тогда уж не завалил, а пленил. Ку… э-э Кьюби запечатан, но не мертв.

Собственные слова будто задели что-то. Точно мелькнувшее воспоминание о чем-то неприятном. Но я не стал заострять внимания, мало ли что почудилось? Местечко интересное, хотя и правда жутковатое.

Оплавленный дождем и ветром, но все еще внушающий трепет своим масштабом след залезал на дорогу всего двумя подушечками пальцев, вторая часть скрывалась в зарослях бамбука, который без людей разросся, словно вишня на нашей даче, захватив все свободное место.

— Годзилла… — пробормотал я, прикинув размер лапки Курамы в шагах.

— Что? — спросил Наруто, бросив тонкие стебли, которые снова встали стеной между улицей и двориком дома.

— Нет, ничего. Просто вспомнил кое-что.

Колонны тори (два круглых столба, соединенных двумя перекладинами) украшали вырезанные завитки, а внутри проема, насколько хватало глаз, все заросло высокой травой, словно там давно никто не ходил. Не понимая, зачем нам туда, я все равно пошел следом. Перед самым носом обнаружил, что в проеме висит какое-то странное марево, будто огромная мыльная пленка.

— Не бойтесь, тут можно пройти, — попер Наруто прямо через этот странный мыльный пузырь и затащил меня.

Неожиданно вид переменился, никакой грязи и запустения: ухоженный сочно-зеленый газон, посыпанные мелким белым песком площадки, дорожки из плоских камней и блюдце глубокого, прозрачного до самого дна, пруда. Даже деревья и те выглядели аккуратнее, чем до ворот.

И место для тренировок приличное. Да что там, даже я, не имевший в прошлом никакого отношения к восточным единоборствам и махачу в целом, пустил слюну. Полоса препятствий, четыре макивары, и куча (удивительно целых) мишеней в самых неожиданных местах.

Вокруг меня скакали Наруто с клонами, и каждый тянул куда-то что-то показать. Со слов Наруто: Все, что было на полигоне, восстанавливалось само через какое-то время! Ну кроме оружия, и людей. Быстрее ранки и ссадины у мальчишки не заживали, если он тут оставался на ночь.

— И ты здесь всегда занимаешься? — полюбопытствовал я.

— Ага. Тут никого не бывает. Призраков боятся и этой радужной штуки. Даже трогать ее боятся, даттебайо! — ухмыльнулся Узумаки строя страшную рожу.

Полагаю, это он призрака показывал.

Но почему барьер пропустил меня? Ничем иным эта «пленка» в воротах быть не могла. И, судя по всему, она накрывала, как купол, весь полигон.

— Эта «штука»… это же барьер, да?

— Не-е, — отмахнулся Наруто. — Барьеры никого не пускают. А я зашел. Это не барьер. И вы прошли.

А потом Наруто решил повыпендриваться и показать свой наикрутейший стиль тай. Тот самый стиль Листа, которому его в академии учили. По моему скромному мнению — слишком много лишних движений. Пока мелкий играл сам с собой в «стенка на стенку», желая меня впечатлить, я повторял за ним отдельные движения. Потому как они казались мне знакомыми. Ну, как повторял? Тело двигалось по привычке. Это было так, будто я делал что-то на автомате, но вдруг кто-то спросил: «Как?» И я стою столбом и не могу толком объяснить. Память тела, как говорят братья-попаданцы. Возможно. Что ж, для того, кто дрался только в детском саду за плюшевого зайца — вполне неплохо. Но для того, кто хочет выжить в мире шиноби, это чуть лучше, чем никак.

Я тяжело сполз на землю. Осознание того, что ничего не понимаю в конспектах Ируки угнетало.

— Паршиво.

Меня снова уносило на волнах депрессивных мыслей, крутило живот и побаливала голова.

— Ирука-сенсей! Что с вами? Вам грустно?

Последний вопрос меня развеселил.

— Я ведь просил не называть меня сенсеем? И нет, — улыбнулся, — со мной все хорошо.

— Ирука-сенсей?

— Просто Ирука и давай на «ты». Я ведь уже говорил. — Отложил тетради. — Прости, что перебил.

Наруто сделал брови домиком, а потом кивнул на книгу:

— А что ты читаешь?

— Я-то? — Показал обложку первой попавшейся под руку брошюрки.

— Чакра и контроль. — прочитал он в слух: — Зачем?

— Чакра и контроль — очень важны для шиноби. Это я помню. — «мудро» вякнул я.

— Понятно. А дзютсу помните? — поправился Наруто. — Помнишь?

— Нет, не помню. — Решил пожаловаться: — Если по правде, то техники, они как забытое слово, что вот-вот припомнишь, но в итоге, — изобразил руками, — пшик. Не знаешь за что первым хвататься…

Наруто, как-то сразу скис, так что мне стало неловко и я поспешил его ободрить.

— Что нос повесил? Вот вспомню и будешь вместе со мной тренироваться! А если я не пойму, то объяснять будешь ты! — легонько ткнул указательным пальцем мальчишку в нос. Странно, но после этого и я почувствовал себя лучше.

— Ну, — опешил Узумаки, сдерживая улыбку: — Э-э…

— Садись. — похлопал по траве рядом с собой. Удостоверившись, что Наруто слушает, я спросил:

— Ты помнишь академические упражнения на контроль чакры?

Глядя на потуги мальчика отыскать в памяти ответ, я протянул ему эту брошюрку и несколько свитков из библиотеки Умино. Они были по той же теме.

— Это что? Крутые техники? Ура! Я точно стану хока… — мальчик осекся, переменился в лице, выдернул бумагу и рассматривал каждый свиток со всех сторон. А потом возмущенно выдал, — Упражнения на контроль?! И здесь! А где крутые техники?

— Будут, но позже. А сейчас покажи какие техники в Академии были.

— Угу, — водя пальцем по бумаге. — Это и, кажется, это учили.

Я уже сейчас мог дать мальчику свитки с несколькими техниками воздуха из кабинета Ируки.

Библиотека нашлась в кабинете, на первом этаже, за одним из шкафов с книгами. Там что-то щелкнуло и задняя стенка открылась в комнату без света. В этой «Нарнии» были книжки и свитки, складная лестница-табурет и гамак в тупичке с настенным бра. То есть отцу Ируки было мало дивана в кабинете и спальни на втором этаже, он еще и в библиотеке спальное место устроил.

В клане Умино, как я понял из беглого знакомства с летописью семьи, у большинства первой стихией была вода, а второй стихией чаще всего был воздух. С маленьким отрывом шла стихия молнии.

Но вот в чем проблема: реальность не манга и не аниме. У Наруто могла быть любая из пяти стихий. Но была и другая причина.

— Если у тебя будет такой контроль, как сейчас, ты эти крутые техники просто выполнить не сможешь. Или я что-то путаю и плохой контроль был у Сакуры?

Наруто скуксился. Я осторожно толкнул его плечом.

— Прости. Неудачно пошутил. Но я уверен, что эти упражнения ты освоишь быстро. А потом будут тебе крутые дзютсу.

— Правда-правда?

— Правда.

За хождение по деревьям Наруто взялся с диким энтузиазмом. В свитке, в отличии от манги, был совершенно иной подход к выполнению этого упражнения. Какаши заставлял детей бегать по стволу, что усложняло задачу в несколько раз. Но толку от такого усовершенствования тренировки — никакого. Ведь в покое куда проще рассчитать, сколько чакры нужно для опровержения законов гравитации. К тому же Наруто тренировался с клонами. Нет, я ничего не говорил про опыт от клонов, просто мальчику хотелось кого-то победить, вот он и соревновался с самим собой. Пока Узумаки лежал у дерева, проверяя приклеились ли ноги, и спрашивал какие успехи у клонов, я уже стоял на ветке вниз головой. Вышло так просто, будто я всю жизнь, аки муха, по стенкам и потолку ходил. Такая малость для шиноби, а у меня настроение взлетело до небес!

И только страх быть непонятым, удерживал меня от радостных воплей типа: «А-а-а! Круто! Афигеть, как круто!».

Задумавшись, я не сразу заметил белый листок, что выпал откуда-то из жилета. Я попытался его поймать, но длинны рук уже не хватало, листок спланировал наискось. И так мне интересно стало, что же это такое выпало, что ноги сами отлипли от ветки. Испугаться не успел, кувыркнулся и встал на землю, даже не пошатнувшись при приземлении. В сложенной в вчетверо бумажке от руки написано оказалось мало и непонятно:

— Данго сорок пять, мисо с семьдесят восемь. Должно понравиться. Выяснить, что нравится еще. Хм.

Покрутил бумажку, но больше на ней ничего не нашел. Кому понравится? И что за цифры рядом с названием блюд? И про кого это? Наруто данго нравилось, но он балдел от темного шоколада с вафлями и орехами. Га-а-а-адость еще та! Не люблю вафли, а особенно конфеты с ними. А второе блюдо я вспомнить не смог. Название знакомо, а вот из чего делается — нет. Вроде бы мисо — это не сладкое блюдо.

— Да! Я смог! Я смог! — Узумаки стоял вверх тормашками и улыбался своей коронной улыбкой, да еще и глаза закрыл. Припомнив его тренировки из канона, я рванул к дереву. И как раз вовремя. С тихим «ой», Узумаки упал мне в руки.

— Летать решил научиться? — ставя на землю, как оловянного солдатика, — А если бы ты шею себе свернул? Нельзя быть таким беспечным! Ты же уже чувствовал, что едва держишься…

Наруто низко склонил голову.

— Извините.

— Если ты думаешь, что я тебя ругать буду, ты ошибаешься. — добавил я уже мягче. — Я закончил. Теперь на счет «Я смог». Ты гений! — взъерошил пацану волосы, — Обычно это упражнение осваивают неделю, минимум!

Разве можно его расстраивать? У Наруто и так самооценка ниже некуда! Он чуть не расплакался от такой примитивной похвалы.

Немного отдохнув, Узумаки продолжил тренировку (закреплял результат), но уже без клонов, на чистом энтузиазме. А я его на всякий случай подстраховывал.

— Если падать соберешься — предупреждай.

— Ага! — весело отозвался мальчик, делая мельницу и все еще стоя вверх тормашками.

Уже к закату Наруто свободно гулял по дереву, кору не отрывал и не отваливался. Естественно, я его похвалил, а потом мог наблюдать, как у выжатого, как лимон, блондина, открылось седьмое или восьмое по счету дыхание. Он скакал, как взбесившийся заяц, и радостно кричал. Вот еще один повод пристрелить всех, кто мог, но не захотел опекать ребенка."Толстяка" и атомных боеголовок мне! *

— Еще чуть-чуть! — упрашивал Наруто.

— На сегодня хватит. Уже темнеет. — отозвался я, шагая к воротам.

Стоило только пересечь границу барьера, как перед нами появился АНБУ. Я опешил от своей реакции: кунай в руке, каждая мышца звенит от напряжения. Неловко улыбнувшись, убрал оружие, поздоровался. Но АНБУшнику было плевать, он лениво бросил, что меня снова желает видеть хокаге, и испарился в вихре иллюзорных листьев.

Сначала я хотел отправить Наруто домой, но вскоре был вынужден согласиться, что без его помощи заблужусь. Я и в светлое время суток погано ориентируюсь, а ночью даже то что запомнить успел могу не узнать!

Да я неплохо ориентировался только на центральных улицах, но и только. А это значило, что попасть в тупик или ломануться в чужой двор без проводника мне — раз плюнуть!

— Пойдем, что ли. — Не радовало меня стремительно темнеющее небо.

— Ага, — отодвинул Наруто куст рукавом, — я тут раньше срезал, когда по крышам бегать не умел.

Несмотря на позднее время, народу на улицах Конохи было довольно много. Кто-то спешил на работу, кто-то домой, как, например, эти помятые чуунины. Один толкнул меня и, дыша перегаром, начал извиняться. Этот тип так лихо сделал поклон, что свалился с ног! Превозмогая брезгливость, я придержал этого пьяницу.

— О! — мутный взгляд обследовал мое лицо и к сожалению опознал: — Ирука! Тебя выписали! Давайте выпьем за выздоровление…

«Ой, тебя из травматологии выписали? Пошли, выпьем, чтоб потом выписали оттуда еще раз!» Идите лесом! — подумал я, вежливо улыбаясь.

Наруто с любопытством рассматривал моих «друзей».

— Нет, — передал я тело его товарищам, — мне некогда.

— Слышали, — отозвался брюнет, у которого челка закрывала один глаз, — ему некогда. Всегда некогда. Стоять!

— Да, стой ты! — беспардонно схватился за плечо, некто всклокоченный с бинтом на носу, — Мы тебя не видели уже… — Подвис, скосив глаза…

Видимо, напрягал прямую извилину в вакууме своей головы.

— … долго. — Разродился этот дикобраз.

Остальные согласно закивали, так рьяно, что чуть головы не оторвались.

Сбоку донеслось:

— А пошли с нами бухать! Тебе же отчеты не писать. Везет ему? — обратился к компании за спиной. Те вообще друг на друге висли и шатались словно на ветру.

— Ве-езет! — хором рявкнули чуунины, распугав людей.

Это не друзья, это позорище! Я и предположить не мог, что на главной улице Конохи может быть так много питейных заведений! И в каждое меня пытались затащить! Чем только не заманивали: и экзотичной выпивкой, и «прелестями» порядком потасканных гейш, которых и гейшами назвать язык не поворачивался. И при этом никого не волновало, что рядышком, вот там, стоит ребенок. Я как попугай повторял: «Нет». Хотя, если честно, мне хотелось послать их на русском и могучем, попросту матом. Язык чесался! А отвязалась эта банда от нас только у ворот башни каге! Еще бы чуть-чуть, и я бы сорвался. Пришлось даже себя отдергивать и успокаиваться. Такое поведение для меня было непривычным. Наруто не проронил ни слова и вел себя подозрительно тихо. Мне показалось, что раньше он сказать что-то хотел. Но, видимо, моя перекошенная «добром и счастьем» физиономия отбила всякое желание спрашивать.

Секретарши на месте уже не было, мне пришлось стучать. Но прежде, чем я коснулся двери, мне разрешили войти. А вот Наруто попросили посидеть на диванчике в приемной.

Пока старик раскуривал трубку, я думал про собутыльников Ируки. Двоих я узнал, их имена крутились на языке, но вспомнить я никак не мог. И тут вкрадчивый голос «доброго» дедушки спрашивает меня о здоровье. Я опешил. И ради этого я вместо ужина сюда приперся?

— Нормально, не жалуюсь, — только через мгновение сообразил, что и кому буркнул, сменил смурную рожу на нейтральное выражение лица и добавил, — Извините, хокаге-сама, просто знакомые задержали.

— Ну, если хорошо, — выдохнул вонючее облачко Хирузен, — то и славно. Ирука-кун, что ты делал в квартале Узумаки?

— Где? — искренне недоумевал я, — … Эм, это вы про полигон в квартале Призраков, хокаге-сама? — вспомнил я о догадках и приметных завитушках в разрушенном квартале.

— Полигон? — с ленцой протянул каге, пыхнув трубкой, — И ты там был?

— Был, хокаге-сама.

— Что там? — Сказано было так, будто старикану совсем не интересно, но мне что-то в это не верилось.

Я пожал плечами и сказал, что ничего особенного там нет. Ага. Ни Диснейленда, ни аквапарка. Вообще ничего особенного! А Наруто и соврать мог. Дети любят приукрашивать.

Соврал просто из вредности. Не нравился мне Третий.

— Хм, понятно. — выпустил хокаге в потолок колечко дыма.

Прикусив кончик трубки, старикан заявил, что лучше нам туда не ходить. А арендовать полигон для занятий.

— Хокаге-сама, извините, но у меня денег едва на еду хватает, Наруто ест за десятерых! Какая аренда?!

А мысленно еще и огрызнулся: «Старый хрыч, ты сам попробуй пожить на те гроши, что пособием зовутся! Если бы не нычки Ируки по всему дому, сидели бы мы, на пару с Наруто, у Теучи в раменной и жевали бы лапшу. Спасибо, не надо мне такого счастья!»

— Хокаге-сама, если вы считаете, что мы не должны ходить на тот полигон, тогда предоставьте нам с Наруто любой другой. Седьмой полигон постоянно занят, так как Хатаке-сан не потрудился вовремя составить расписание, — пожаловался я.

Старик кашлянул. А я почувствовал неприятное покалывание в пальцах. На миг стало так тихо, что я услышал звон в ушах.

Хирузен хохотнул: «Мол, знаю, неприятное свойство барьера-заглушки мне они тоже не нравятся». В итоге, пообещав, что сам подыщет полигон, старик начал расспрашивать.

— Объясни, я никак не пойму, — хитро зыркнул Третий, — зачем ты повел туда Наруто?

— Эм, я? Нет, это не моя идея. Полигон нашей команды занимали генины позапрошлогоднего выпуска. Я спросил у Наруто, где он занимался раньше. Тогда он привел меня в квартал Призраков.

— Ясно.

Наклонив голову на бок, подумал: «Чего ясно-то тебе, старче?»

Да еще Третий зачем-то попросил подробно описать полигон, что меня насторожило.

— Пруд, ручей, четыре макивары, полоса препятствий, много деревьев… — перечислял я. — Обычный полигон, не меньше, чем закрепленный за командой. Неужели вы сами не видели?

Старик нехорошо нахмурился:

— И это все Ирука-кун?

«Кажется, он не видел. И это странно».

— Больше ничего, Хокаге-сама.

Постучав пальцами по столу, каге спросил, чем занимались. Я ответил, что найденными мной в квартире учебниками из Академии. Мол, и Наруто повторит, и я может, что вспомню. Старик покивал, да сказал примерно следующее: «Ты более не учитель в академии, сдай дела и литературу». Если честно, я такого не ожидал. Вылупился, как баран на новые ворота.

«Ты же глава деревни! — молча возмущался: — На кой-тебе сдались мои книжки?! Деревня обеднеет, если не вернуть один комплект учебной литературы в Академию?»

— Будут нужны, Узумаки в библиотеку сводишь. Можешь идти.

— Ага. — обалдело выдал я. — Эээ… то есть да, хокаге-сама!

— Иди-иди. — жестом «кыш-кыш» сопроводил Третий свои слова.

Я закрыл за собой дверь. На языке крутились три сотни матерных слов. И только четыре приличных: За что?! И почему?

По дороге домой я ломал голову, как сдать книги и не остаться ни с чем.

— Наруто?

— Да?

— Ты знаешь, что такое ксерокс?

— Ммм… Нет. А что это? Это какое-то дзютсу?

«Учитель это твой» — чуть было не ляпнул я.

— Да, просто вспомнилось что-то, думал, ты знаешь.

— Нет.

Придя домой, решил заставить клонов скопировать учебники в чистые свитки. Ага, фирма «Счаз» к вашим услугам! Мои дубли, специально, рисовали кривые иероглифы и кляксы. Запороли несколько свитков. Пришлось просить помощи у Наруто. От радости, что ему поручили такое важное задание, мелкий светился, как новогодняя елка! Но вот закончились учебники, началась специальная литература для учителей. Узумаки стал писать медленнее, бормотать что-то гневное под нос. Разобрать я смог только «ка» и «дзи».

— Наруто, что такое?

Вздрогнул и наиграно радостно воскликнул, что все отлично. Я глянул на часы, они безжалостно отсчитывали минуты нового дня.

— Ты очень мне помог, — повернулся обратно, — спасибо. Ты…

— Правда? — Перебил Узумаки, — Я правда помог?

— Конечно. — хотел взъерошить волосы, но посмотрев на перепачканную чернилами руку, ее убрал. — Остальное, я сам доделаю. Немного осталось. А ты, наверное, устал, иди спать.

Готов поклясться, что я расстроил Наруто. Наверное, мне это кажется от недосыпа.

Со своими клонами Узумаки сделал практически всю работу, мне осталось лишь переписать две брошюрки и один свиток. Встряхнув головой, я глубоко вздохнул и пробормотал:

— Arbeiten. (нем. Работать.)

— И вот! Вот оно! — Я вывел последний иероглиф, медленно отодвинул свиток подальше, и радостно лыбясь, уткнулся лбом в прохладные доски пола. Сил доползти до дивана уже не было, а влезть по лестнице сил бы мне не хватило. Голова болела так сильно, что любая мысль вызывала тошноту. Я и так особо отдохнувшим себя не чувствовал, как из госпиталя вышел, а эти последние двадцать четыре часа бодрствования меня совсем доконали.

Утром мне хотелось забиться в самый темный угол и шипеть на солнце, как вампир. Покрасневшие глаза чесались, спать хотелось дико. К тому же волосы прилипли к густому пятну чернил, а на руке кисточка отпечаталась. И подушку я всю испачкал в чернилах.

— Стоп!

Резко открыв глаза, я уставился на пятнистую наволочку подушки лежащей на полу и на скомканный плед. Потыкал пальцем в подушку. Убедился, что не глюк. Завис.

— Ирука, ты чего? — сквозь открытую дверь увидел Наруто около кухни.

— А? — не понял я.

Наруто смущенно показал пакет.

— С добрым утром. Я рамен купил, будешь?

— Да, спасибо, — рассеянно проговорил я: — Только уберусь тут.

В ванную я заходил с закрытыми глазами и открыл их только после того, как пена от шампуня перестала быть серо-фиолетовой. Одной престарелой обезьяне я это еще припомню.

Человек, такая тварюшка любопытная: приспосабливается ко всему. Вот и я, можно сказать, привык. Хотя иногда в мою голову забредали мысли-слова: дико, невероятно, кома, фантазии, чушь… Но каждое новое утро убеждало меня: Это реальность! Будешь продолжать считать все вокруг выдумкой — долго не протянешь! Не скажу, что я полностью избавился от предубеждений. Но я научился видеть в персонажах Кишимото… Нет! … Я научился видеть в знакомых мне именах не только персонажей, но людей.

Времени прошло — совсем ничего, а приключилось много всякого.

Когда мы с Наруто пошли отдавать книги и прочие бумаги Ируки, связанные с академией, я и представить не мог, во что выльется эта экскурсия!

Мерзкий солнечный денек нещадно жег глаза, мне было плохо. Кому-то определенно следовало позабыть студенческие бдения. В здании АШ мне стало немного легче и только поэтому я не растянулся на полу, когда Наруто внезапно остановился.

— Ирука-сенсей…

Я тяжко вздохнул. Периодически Наруто обзывал меня сенсеем еще очень долго.

— Заблудился? Ранний склероз?

Я объяснил Наруто что такое «склероз», а он весело спросил:

— А у нашего хокаге склероз есть?

— Нет. У хокаге его нет.

«Но есть маразм, — мстительно договорил, — который крепчает с каждым годом! Хотя, может и склероз есть? Откуда ж мне знать?»

О библиотеке рассказать в принципе нечего. Кроме того, что если бы я не принес книги про них бы и не вспомнили.

«Старый бибизьян, я тебя спасать не стану! Нет, серьезно не стану. Наверное…»

А те документы, что были у меня, никому не были нужны! Единственными важными бумагами могли быть отчеты, но оказалось, что их из штаба, который в башне каге, Ирука не выносил — нельзя этого было делать. Выйдя в коридор, я окликнул Узумаки:

— Наруто, ты в библиотеке костер разводил?

Наруто отвел взгляд.

— Эм…эээ… вы вспомнили, да?

Немного офигев, я пробормотал:

— Просто библиотекаря так перекосило, когда тебя увидал.

Наруто почесал в затылке, немного помялся, но все же рассказал, как было дело. Однажды пришел библиотекарь на работу и чуть там не помер. Любому книгоману стало бы плохо, если б он увидел как в полыхающее ведро бросают страницы и целые книги. Правда, там были пустые обложки и стопка пустых листов, а не книжка, но кто ж сразу разберет. Я подавился воздухом, а потом рассмеялся. И надо же было библиотекарю выйти именно в этот момент! Он на меня смотрел, как на врага народа! А Узумаки, решив, что я ругаться не буду, стал рассказывать на ходу про остальные свои проделки.

Ну что я могу сказать? За Наруто следили спустя рукава. Потому головы каге были не самой грандиозной проделкой. Хоть и самой заметной. Он ловил ужей, жаб и выпускал в женских туалетах. Во всех женских туалетах, от Академии до приемной штаба! Вы видели визжащую от страха жену правителя Страны Огня? Нет? А Наруто — видел! В общем проще сказать, что мелкий не делал, чем наоборот! Однажды Узумаки запустил свиней с номерами один, два и четыре в академию, специально сделав пропуск для того, чтобы все остальные думали так, будто одна свинья все еще внутри. Но особенно отрывался Узумаки на праздниках. Портил еду таблетками от запоров и мочегонными. Надо ли уточнять, что с туалетами была напряженка? Всего одно слово: Дрожжи. Последний Узумаки на ровном месте мог придумать сотни разных пакостей! Были как примитивные подлянки вроде сбрасывания гнилых овощей на голову гражданским, так и очень сложные вроде размулевывания каменных лиц Хокаге и проказы с механизмами-ловушками.

По ходу повествования Наруто все больше увлекался…

— А потом за то, что не оценил мое дзютсу, я в бенто учителю чернил из шприца за… ой, — замолк мальчик.

— Мне? — недоуменно переспросил, указав на себя пальцем.

И тут я вспомнил тот кошмар, который крутился в голове с самого утра! Вспомнил его целиком.

Это был урок на академическом полигоне. Дети по очереди подходили к корзинке с кунаями и метали их в цели. Когда дети строились, Наруто отпихнули в самый конец. Он начал возмущаться, а Умино сделал вид, что не видит. Тогда безклановый мальчишка из семьи потомственных шиноби ударил Наруто в глаз. Резко и неожиданно, без предупреждения, ругани и похоже — без причины. Просто так. Ирука хихикнул, спрятав лицо за журналом с отметками.

— Ах ты тварь! — мой прозрачный кулак прошел насквозь, не встретив сопротивления. — Э?!

А возглас остался без внимания. Ведь тут я был всего лишь бестелесным духом. Ирука продолжил мерзко хихикать, глядя на развернувшуюся драку краем глаза. Изображал, что смотрит в другую сторону. Конечно, потом он их разнял, когда у обоих появились заметные ссадины, и наказал зачинщика драки. Как оказалось, им «на самом деле», был Узумаки! Да, он сам себя ударил в глаз. А потом обвинил во всем этого «ангелочка» с бандитской ухмылкой и привычкой бить, не опускаясь до диалога!

Вот я стою в классе, не помня как тут оказался.

Наруто сел за первую парту, но Ирука отослал его в конец класса. Сенсеем «Дельфин» оказался еще хуже, чем я думал! Когда все писали чернилами, Наруто карябал по клочку бумаги огрызком карандаша. Все потому, что его кисточку кто-то, не будем показывать пальцем, сломал. А чернильница перевернулась, запачкав стопки тетрадей, которые предназначались приютским детям. Конечно, испорченные тетради потом достались Узумаки. Как и затупленные точилки, карандаши с поломанными стержнями, крошащиеся ластики, а еще сломанный стул, шатающаяся парта и красивый цветок прямо за спиной стульчика Наруто, обожающий чрезмерную влажность, и который Ирука поливал аккурат перед занятиями, чтоб из него текло на протяжении всего урока. Умино игнорировал вопросы мальчика, занижал оценки, высмеивал, ставил в угол, оставлял после уроков, всегда выставлял виновным, назначал несправедливые, тяжелые и грязные отработки…

Картинка сменилась.

Вечер того же дня. Наруто моет пол в туалете.

— Будем считать, что нарушение дисциплины ты отработал, — бросил Умино. — Наказание за вранье получишь завтра. Иди.

Мне стало понятно, почему Наруто был двоечником. Для него Академия шиноби была адом. И желание учиться у него не отбили, а убили начисто. Я даже «догадываюсь» кто…

Но и Наруто в долгу не оставался.

Узумаки прятал под обивку стула Ируки кнопки. Протаскивал в академию шприц и накачивал чернилами бенто «Дельфина». Заливал клеем ящики стола «любимого» сенсея.

Мальчик мстил (как мог восстанавливал справедливость) и… привлекал к себе внимание. Хотел, чтоб его ненавидели не просто так, а хотя бы за что-то конкретное. За какой-то недостаток, который он мог бы в себе исправить, чтобы к нему наконец перестали цепляться.

— Ирука-сенсей!

Встревоженный голос Наруто доносился, как через вату. Опустившись на подиум около учительского стола, я сгорбился, растирая лоб и виски. Голова кружилась, так будто я на карусели несколько часов проторчал. Как в замедленной съемке, с кончика носа сорвался глянцевый красный шарик, а упав, разбился об пол круглой кляксой с множеством ножек.

«Кровь?» — заторможено-задумчиво, я провел рукой под носом, рассматривая размазавшуюся по пальцам кровь. Запаха не чувствовал, только мерзкий вкус. Захотелось сплюнуть.

Пока я пытался прийти в себя, смывая кровь в мужском туалете, Наруто принес бумажных полотенец. Хорошо, что не туалетной бумаги. Хотя, я бы не удивился, притащи он рулон из ближайшей кабинки.

— Спасибо, Наруто.

Словно боясь, что я упаду, мальчик крепко держал меня за рукав всю дорогу. Нужно быть воплощением Великодушия, чтобы искренне переживать за такое дерь… за такого человека, как Ирука. Но быстро добраться до дома в тот день нам было не суждено.

— Иру-у-ука! — К нам неслись уже знакомые Дикобраз с бинтом и «Чудо-юдо одноглазое в бандане». — … Опа! Ты глянь, он уже где-то нажрался без нас!

В какой-то момент я хотел крикнуть в ответ что-то радостное, но не поддался. Не было поводов у меня для такого веселья. У меня голова раскалывалась и в глазах все плыло, какая на… фиг радость?!

Одноглазый втянул воздух и вынес вердикт:

— Не пахнет.

— Чем? — в недоумении я замер на месте, начав принюхиваться.

— Может выветрилось? От тебя тоже не пах… ой, — позеленел «Дикобраз», подавив рвоту, — не пахло…

— Ирука, ты тоже в парке ирьенинам попался? — И, не дожидаясь ответа, начал жаловаться, — Сволочи они!

Второй согласно что-то подвывал, показывая, что в его бутылочке нет саке. Пока я безуспешно, пытался уйти, я услышал «душещипательную» историю:

В один прекрасный праздничный день, двое чуунинов решили «культурно» накушаться. И погулять. Все бы ничего, но их зигзагообразный путь пролегал через живописную полянку. В это время на полянке, тихо и мирно, этот же праздник отмечали медики (главное не ляпнуть это ирьенинам)… А эти балбесы напрямик, да по «столам»… Уже через мгновенье чуунинов скрутили, протрезвили, придали ускорения пониже спины и что-то напутственно во след им проорали матом. Конец? Нет! Утро после грандиозной пьянки для наших героев наступило посреди дня, и они в срочном порядке поспешили вновь дойти до кондиции. На полпути до кондиции был замечен «друг»!

— … Ты тут прохлаждаешься, а на нас в штабе все отчеты свалили! Вот только на неделе почитания мертвых отдохнуть решили. В башне каге скучно…

Хэллоуин что ли? Я в японских праздниках не в зуб ногой. А в местных и подавно.

— Да! Там, в штабе, без тебя грустно, тоскливо и… тяжело.

— Сочувствую. — «Да отцепись ты от меня, пьянь!» — Ничем помочь не могу.

«И не собираюсь!»

— Можешь! — проорал прямо в ухо «Дикобраз» — Пошли с нами…

— Бухать? — поморщился я. — Вам что, заняться нечем?

Поглядев на ошарашенные лица, повернулся и пошел дальше.

— Ирука, ты чего?! — нагнал меня друг Умино.

— Ничего. — буркнул, прикладывая пластину с символом деревни ко лбу. — Не видишь, плохо мне.

— Ага, — задумчиво выдал чуунин, — хуже чем Хаяте выглядишь! У тебя кровь носом идет.

К счастью, не шла, просто я плохо умылся.

Чем больше людей попадалось нам с Наруто по пути, тем хуже мне становилось. Уже потом я понял, что это «жу-жу» неспроста. Но конкретно в тот день меня заботила та каша из отвращения, злости и других не менее «позитивных» эмоций, которая царила в трещавшей по швам голове.

Лишь спустя полчаса я смог почувствовать себя человеком. Пока варварским способом избавлялся от боли, (голову под струю холодной воды) в дверь постучали. А я не успел сказать: «Не открывай».

— Ирука дома? — спросил кто-то смутно знакомым голосом.

— Да, а вы кто? — проявил мелкий бдительность.

Но вместо ответа гость крикнул в квартиру: «Эй, Ирука!»

— Ему сейчас плохо и… эй! Куда вы?!

— Ирука, ты где?

Проклиная всех и вся, мне пришлось выйти. Отпихнув мальчика, «Маугли» застыл, а затем картинно вскинул бровь.

— Ты мылся в одежде?

— Тактичность — это явно не ваш конек. — Устало ответил я: — Здравствуйте, — усталый вздох.

— Хм, точно, — хохотнул гость, — извини.

Наруто он по прежнему игнорировал.

— Не думаю, что вас бы убила толика вежливости, — указал я взглядом на Узумаки, но шиноби прикинулся слепым.

— Я тут тебе кое-что хотел вернуть.

Судя по оранжевой обложке, вернуть мне собирались бульварно-порнографическое чтиво пера Джирайи.

«Ай-яй-яй, Ирука-сенсей, ай-яй-яй. Это уже вторая книга. Причем та же самая… Кхм, странно…»

Наруто открыв рот, обвиняюще посмотрел на книжку, на меня, снова на книжку. Но прежде чем он успел собраться с мыслями, я улыбнулся, привычным движением взъерошив мальчику волосы и попросил его унести в свою комнату свитки, которые мне сдавать было не нужно.

— Да, я сейчас, — без энтузиазма отозвался Наруто, зло посмотрев на визитера. Не успела закрыться дверь, а «Маугли» присвистнул:

— Ничего себе! Ты его выдрессировал?

— А ты… вы дрессируете своих детей? Или все же воспитываете?

— Слава Ками-сама, — рассмеялся он, — детей у меня нет. И давай, на «ты», как раньше? Мы же друзья! А этот паршивец…

Очень хотелось сказать: «Еще одно слово — и ты у зубного», но я вежливо процедил:

— Закроем тему о Наруто. Мне ваше мнение о нем не нравится.

«Маугли», шутливо защищаясь, выставил перед собой руки.

— Хорошо, хорошо. Больше не буду.

К сожалению или к счастью, когда как, слова в этом мире все еще имели вес и цену. Пообещай я кому-то выбить зубы, мне пришлось бы отвечать за свои слова: и действительно выбивать зубы! Эх, неправильный я какой-то попаданец. Суперспособностей не получил, Извечные и Предвечные Силы (именно так, все с больших букв) со мной запросто не общаются, советов не дают, биджу я не приручал/поглощал/переваривал, я даже от Ируки-то почти ничего не приобрел. Быть мне битым, в худшем случае — мертвым.

— Ты выздоравливай, а то видок у тебя болезненный, как у Хаяте. Ну и вспоминай, конечно. Бывай.

Знать бы еще, кто этот Хаяте.

— Угу. Всего хорошего.

Пришли гости — хорошо, ушли — еще лучше!

Но в закрытую дверь снова постучались. А там опять этот рыжий!

— Я вот что забыл сказать: Ты на праздник идешь? Может в «Пеструю пиалу» махнем? Посидим, поболтаем, выпьем?

— Вы все сговорились?! — в сердцах сказанул, не успев прикусить не в меру болтливый язык: — Нет.

Похлопав глазами, гость открыл рот, но я его слушать не собирался.

— Нет. Ни сейчас, ни потом! Мне нельзя, — солгал я.

Приклеенная улыбка на миг сошла с лица гостя, сменившись недоверчивым недоумением. Цепким взглядом он прошелся по лицу, а затем «Маугли» беспечно пожал плечами.

— Как хочешь. Я там буду до рассвета, если ты передумаешь.

— Спасибо, нет, не передумаю.

«Маугли» вдруг быстро глянул через мое плечо в комнату и прошептал:

— Да пусть порезвится твой поганец, в «пиалу» он точно не сунется. Отдохнешь, развеешься… Посидим, поболтаем.

В легком недоумении я глянул на шиноби.

— Ах, да… — Наруто в праздники всегда делает гадости.

— Вспомнил, — заключил «друг», — по лицу вижу. Так мы идем?

Я медленно покачал головой.

— Почему? — искренне недоумевал он.

— Считай, что я жертвую своим временем ради благополучия других.

«И вообще, с какого перепуга «развеешься» — это сидеть и наблюдать, как кто-то напивается?!»

— О, — хитро ухмыльнулся шиноби, — я расскажу всем о твоем подвиге!

— Спасибо, не надо.

Чем-то мой ответ развеселил «Маугли», вспомнить бы еще, как его звать, и он ушел шутливо пригрозив, что все равно расскажет. Наконец-то гость свалил! Слава всем местным богам! Я присел на диван и задумался. Почему Маугли? Лесной мальчик…

— Точно! — вспомнил я, щелкнув пальцами. — Морио! Его зовут Морио!

На этом месте ко мне тихо подошел Узумаки и, дождавшись вопроса: «Что-то хотел?» Помявшись, выдохнул:

— Морио-сан, ваш друг… — местами мальчик запинался, будто у него заикание, — Я не буду хулиганить сегодня… Вы можете… Я не…

— Погоди, — остановил, — подумай, собери мысль в фразу, а потом говори.

— У вас есть друзья… сегодня праздник… и…

— Это ты меня из дому спроваживаешь? — шутливо удивился я, но Наруто помотал головой, не подняв взгляда.

Поняв, что шуткой тут не обойтись, я негромко попросил:

— Присядь.

Наруто опустился на край дивана и выжидающе замер, как будто ожидая самого худшего. Я понимал — от того, что сейчас скажу, будет зависеть если не все, то очень многое…

— Все эти люди, — пытался я подобрать подходящие слова, — Морио, … те чуунины, их имена я так и не вспомнил — они хорошие знакомые, но не друзья. Сослуживцы, собутыльники, знакомые, но не друзья.

Мальчик сгорбился, уставившись в пол. Я вздохнул и погладил Наруто по голове, чтоб привлечь его внимание.

— А друг — это тот, кому не наплевать на тебя. — Он приподнял голову прислушиваясь, но не повернулся, — Кто переживает за тебя, как за себя самого. Слышишь?

Легкий кивок.

— Так кто мой друг?

Наруто дернулся, как от удара.

— Да ты! — стал щекотать, — Ты, мелочь пузатая, мой друг!

Наруто поначалу обалдел, а потом, громко рассмеялся, запрокинув голову.

— Ну вот. А то сам на себя не похож! И раз сегодня праздник, то надо обязательно сходить! Не каждый же день тренироваться. Надо и отдыхать.

Сперва Наруто упирался, нарочито утыкался в книжки и уверял, что это совсем не интересный праздник, но потом согласился.

— А меня, правда, не узнают?

К выходу в город, мы готовились, как на «войну».

На Наруто я нацепил черный парик и замазал «усы» местным аналогом макияжа. Мне со шрамом пришлось повозиться. Но вскоре заметные отметины пропали с лиц. Наруто приобрел вполне натурально выглядящий загар, потерял полоски и стал брюнетом с ровными волосами достающими до лопаток. Стричь парики я не стал, а заплел косы. Мало ли когда еще они могут пригодиться в следующий раз. Воистину бездонен ящик АНБУшника конохского. Вроде места мало, а столько всякого валяется! Я заметил, что всей этой косметикой уже пользовались. И совсем недавно. Шпионаж и прочие «радости» бойца невидимого фронта… А хокаге снова сбрехал. Бывший АНБУ. Ага, счаз! Если только Ируку не разжаловали этак за неделю до моего тут появления!

А еще, наличие грима, говорит о том, что хенге, но дзютсу — это не панацея. Интересно, как иначе, не на ощупь, можно хенге обнаружить?

В этот день, плавно перешедший в вечер, Коноху наполнил неяркий свет красно-белых праздничных фонарей. Непередаваемое умиротворение поселилось в душе. Казалось, время замедлило свой ход, никто никуда не торопился. В полумраке почти невозможно было разглядеть лица. Но казалось, это и не зачем, ведь все вокруг были свои.

Звуки этого праздника: голоса и музыка… Монотонный голос певца, поющий-рассказывающий духам предков о том, что произошло за последний год… Разговоры и смех в разных углах. Кто-то беседовал со старыми знакомыми, кого-то знакомили с дальними родичами… Под ритмичную и однообразную мелодию вокруг «сцены» с певцом танцевали молодые мужчины. Точнее, «танцем» это назвать было сложно. Один несложный набор движений, повторяющийся раз за разом, круг за кругом. Медитация в танце. Устают одни, и их сменяют другие. Будто танец не должен останавливаться. Устал один певец, на «сцену» взошел другой. И Рассказ и танец непрерывны, как сама жизнь.

Всюду сновали детишки, выпрашивая у родителей нехитрые сладости и игрушки. Сначала Наруто старался далеко не отходить, но потом его от меня буквально оторвали какие-то ребятишки.

Всмотревшись в небеса, я понял, что и пятьдесят и сто лет назад тут все было точно также. Время здесь остановило свой бег.

Певец обронил, что это лето выдалось необычно холодным, когда Наруто, довольно громко сказал:

— Я рыбок поймал! Целых три! Ирука-сенсей!

У меня внутри все застыло: А вдруг кто услышал?

— Ирука…

— Молодец, но теперь нам пора.

— Почему?

— Я объясню тебе позже, — тревожно оглядываясь, поправил свой парик, хотя он никуда съезжать не собирался.

— Но сейчас все к реке пойдут! Фонарики пускать будут.

Когда на нас уже стали обращать внимание, я сгреб Наруто под мышку и пошел вглубь парка, подальше от праздника.

— Ирука-сенсей, — тихо позвал блондин, — почему мы ушли?

Я тяжко вздохнул и поставил мальчика на землю.

— Не понял?

— Нет, — помотал Наруто головой, виновато и растерянно глядя в сторону.

— Сколько в Конохе людей по имени Ирука? — поправил я парик на Узумаки. Вот у него он уже перекрутился, и с боку стала видна прядь светлых волос.

— Э? Только вы, — задумчиво пробормотал он и с сомнением добавил, — наверное. Не знаю.

— Не «вы», а «ты». Ты же с Сакурой на «вы» не общаешься. А сколько из них учителями работают? Ну? Теперь понял?

— Ааа, — протянул мальчик виновато, теребя ленточку на пакете с рыбками.

Но к реке мы все же пошли, сперва остановившись около большого круглого аквариума со стайкой таких же, как у мальчика рыбешек. Даже такие неприхотливые рыбки, как петушки требовали ухода, а у нас скоро начнутся миссии за пределами Конохи, кому их оставлять? Третьему?

У реки Наруто, словно фокусник, достал крошечный фонарик и пустил его на воду, беззвучно помолившись.

Я с интересом наблюдал, как корабликов становится больше, и какие-то мальчишки их осторожно отгоняли от берега бамбуковыми палками. Да и сами люди старались подождать, прежде чем пускать кораблик.

— А вы? — потянул за мой рукав Наруто.

Я пожал плечами и улыбнувшись, показал пустые руки.

— У меня ничего. Идем. Уже поздно.

— Ирука-сенсей.

Наруто вложил мне в руку фонарик еще меньше, чем был у него самого.

— Только у него лодочка отвалилась.

— Спасибо. Это не страшно, — сказал я, покрутив в руках поделку, — можно исправить.

И вскоре к золотой флотилии присоединился кособокий фонарик, перевязанный серебристой лентой.

А ведь все это кому-то придется убирать…

Примечания:

* "Толстяк" - (оружие из игры: Fallout 3) тактический ручной ядерный гранатомет. Мощное оружие массового поражения.