Ракета стартует в зенит!

Глава 2 Академотпуск на войну

Зимняя сессия 2014 года для Максима Полевого прошла не столько в учебе, сколько в мучительном ожидании развязки кровавого националистического Майдана в Киеве. Причем сопереживал он, да и многие студенты и знакомые преподаватели, не только за судьбу Крыма и Севастополя, но и всего юго-востока Украины. Жили там, между прочим, не так уж и далеко от Воронежа, абсолютно русские – и по языку, и по духу, и по культуре – люди. Харьковщина, Донбасс, Херсонщина, Николаевщина и «жемчужина у моря» – Одесса.

В один из дней в кабинет заведующего военной кафедрой Воронежского университета постучал студент-радиофизик Максим Полевой.

Офицер, подполковник ПВО Филимонов, поднялся из-за стола и прошелся по кабинету. Внимательно поглядел на студента.

– Значит, Макс, хочешь ехать добровольцем в Донецк? Участвовать, так сказать, в протестном движении Новороссии… Это, конечно, похвально! Вот только ты задумывался: а кем ты там будешь?

– Мне все равно – хоть простым бойцом!..

– Ну да, конечно! – не скрывая сарказма, усмехнулся подполковник Филимонов. – Прошлым летом ты сдал зачеты на полигоне по управлению новейшим комплексом «Панцирь-С1», получил погоны лейтенанта и теперь хочешь идти простым рядовым-добровольцем и участвовать в митингах и вооруженных протестах в Донецке против бандеровцев?!

– А что вы предлагаете, Федор Дмитриевич?

– Я предлагаю встретить врага во всеоружии и на подготовленном рубеже обороны! Сейчас формируется Отдельный зенитный ракетно-пушечный дивизион. Из добровольцев, – особо подчеркнул подполковник. – Для защиты от атак с воздуха критических объектов инфраструктуры Донбасса. Меня назначают командиром этого дивизиона. Пойдешь ко мне служить?

– Да хоть простым рядовым! – порывисто вскочил с места Макс. – Действительно, почту за честь!

– Ну, простым рядовым я тебя сам не назначу, а вот оператором боевой машины – вполне. Твои оценки я знаю, сам зачет принимал, а потом еще и характеристику на кафедру писал… Только ты учти – мы на войну едем! По сравнению с тем, что нам предстоит, полигон, где ты был, – просто пионерлагерь. Да и служить под моим началом будет ой как непросто!..

– Федор Дмитриевич, я твердо решил.

– Ну, раз решил, лейтенант Полевой, тогда добро пожаловать в Отдельный дивизион.

Вновь сформированное подразделение ПВО разместилось на территории действующей части – так, чтобы не привлекать особого внимания и нездорового интереса. С армейскими порядками, спасибо военной кафедре родного универа и полигону, Макс уже был более-менее знаком. В принципе, ничего страшного: если ты нормально относишься к окружающим, то и к тебе отношение соответствующее. Бывают, конечно, разные люди, но тут уж – будь добр отстоять свое мнение! Не в институт благородных девиц попал…

Вообще-то действительно, армия сильно огрубляет людей, но все же новоиспеченный лейтенант Полевой служил в Воздушно-космических силах России, а здесь имелась весьма серьезная интеллектуальная составляющая. Не только офицерский состав, но и солдаты зачастую имели высшее образование, а уж среднее техническое – практически все. По-другому и быть не могло, ведь они отвечали за новейшую и сложнейшую боевую технику. Конечно, без виртуозного и весьма образного русского мата тоже не обходилось – куда ж без него. Но на досуге, который, к слову, выпадал довольно редко, можно было поговорить, например, и об особой философии романа Михаила Афанасьевича Булгакова «Мастер и Маргарита».

В Отдельном зенитном дивизионе подобрались совершенно особенные ребята. Они обсуждали современные книги и фильмы, увлекались компьютерными играми, но при этом оставались патриотами. Молодые офицеры добровольно и абсолютно обоснованно сделали свой выбор. В этом прослеживалась и четкая гражданская позиция: «Если не я, то кто защитит Родину? Кто поможет русским людям в Донбассе выстоять против националистов-бандеровцев и откровенных неонацистов?!»

Офицеры Отдельного дивизиона жили в общежитии и питались, как и все, в офицерской столовой воинской части. Кормили там, кстати, довольно вкусно. Солдат разместили в одной из казарм, благо в построенном еще в советские времена, с размахом, военном городке места хватало и для людей, и для новой техники.

Правда, выход в город для них оказался пока под запретом. Так решили отцы-командиры из соображений секретности.

Тут же, в «общаге», все и перезнакомились.

– Так, значит, ты сам, добровольно, из универа ушел служить в армию? – поинтересовался один из ребят, тоже лейтенант.

– Да, из магистратуры, сразу после зимней сессии, – уточнил Макс.

– Ну, ты даешь, магистр! – рассмеялся лейтенант. – Меня Игорь Сычев зовут, командир боевой машины. Мне толковый оператор нужен, пойдешь в боевой расчет?

– Пойду. А ты, я так понимаю, кадровый?

– Так точно! Ярославское высшее военное училище противовоздушной обороны, а сюда – специально рапорт написал, чтобы добровольцем пойти. Мы своих, там, в Донбассе, бросать не должны! – многозначительно ответил Игорь.

– Ну, я попроще буду: всего лишь военная кафедра Воронежского университета, но «Панцирь-С1» освоил на уровне командира боевой машины.

– А по гражданской специальности ты кто?

– Физик, радиоэлектроникой занимался.

– О, класс! Хорошо, что технарь, а не гуманитарий, – оценил Игорь. – Сработаемся!

Третьим в их экипаже был водитель боевой машины сержант-контрактник Сашка Лысый.

– Если что, товарищи лейтенанты, это не прозвище, а моя настоящая фамилия, – пояснил сержант.

– Ладно, тебе и никакого прозвища или позывного не нужно, правда, Магистр?

– Правда, Сыч! – в тон командиру комплекса ответил его оператор.

Управлял 30‑тонным КамАЗом сержант Лысый здорово, неплохо разбирался в технике. Да и в премудростях армейской жизни, что называется, «прохаванный» контрактник во многом оказался незаменим.

Отдельный зенитный ракетно-пушечный дивизион практически ничем не отличался от подобных подразделений. Разве что входили в его состав исключительно добровольцы. Получили они самую современную в России боевую технику: дюжину комплексов «Панцирь-С1». Его только два года назад – 4 ноября 2012‑го, как помнил Макс, – приняли на вооружение в российской армии.

Дюжину зенитных установок свели в три батареи по четыре боевые машины в каждой. На батарею выделялись свой пункт управления, средства технического обеспечения, а также пара транспортно-заряжающих машин с боекомплектом. Кроме всего прочего, Отдельный дивизион укомплектовали собственным мобильным радаром, средствами связи, штабным комплексом. Вся эта сложная аппаратура вошла в состав батареи управления и радиолокационной разведки. Сокращенно – «буирр». Максим еще по военной кафедре заметил, что в армии любят сложные и непонятные аббревиатуры. А вот сами служивые расшифровывают их в шутку совсем не с изначальным смыслом. Например, ОМП – это оружие массового поражения, но военные расшифровывали его как «отпуск мой плакал»!

Командиром их второй батареи назначен капитан Виктор Кравченко, кстати сказать, обладатель вполне себе украинской фамилии. Невысокий и коренастый, он говорил неторопливо и негромко, взвешивая каждое слово. Как узнали офицеры, чтобы попасть в Отдельный дивизион, капитан отказался от повышения и написал рапорт, чтобы пойти добровольцем. А служил он ни много ни мало инструктором по боевой подготовке на одном из полигонов. То есть сам принимал зачеты по практическому применению по мишеням у расчетов, готовящихся непосредственно к боевому дежурству. Знал «Тунгуски» и новейшие «Панцири» как свои пять пальцев! Да и повоевать на «Тунгуске» ему тоже довелось… Свой меткий позывной «Наставник» он получил вполне заслуженно.

Имелось в штате Отдельного дивизиона даже свое медицинское отделение на уазике-«таблетке». Никто не знал, чем обернется нарастающая агрессия Киева против Донбасса и всего Юго-Востока, который не захотел жить под диктовку последователей палача Степана Бандеры. И чем обернется пока неявная помощь России… Поэтому старались подстраховаться где только можно. Но оно и понятно…

Подполковник Филимонов гонял своих ребят так, что с них уже сто потов сошло. Ежедневное изучение матчасти, изнуряющая работа на тренажерных комплексах боевых машин, обязательная тактико-специальная и стрелковая подготовка. Занятия вели непосредственно старшие офицеры подразделения и сам командир Отдельного дивизиона.

– Товарищ подполковник, а какой самый опасный противник для комплекса ПВО?

– Бестолковый офицер, который умудрился коротким замыканием сжечь всю электронику! – отшутился Федор Дмитриевич. – А если серьезно, то вражеский штурмовик. Реактивный Су-25 тем и опасен, что имеет высокую скорость и отличную маневренность. Они носятся на малых высотах, значит, на атаку по нему у вас будет только одна попытка. Если вы промахнетесь по нему ракетой или пушечной очередью, то в ответ он выпустит по вам сплошной поток неуправляемых реактивных снарядов, а потом добавит из бортовой скорострельной пушки. То же касается и вертолета Ми-24. Его не зря прозвали «Крокодил».

Подполковник Филимонов, да и остальные старшие офицеры также учили молодых лейтенантов действовать не только огнем, но и маневром, использовать тактическую хитрость в бою.

– Большое значение в противовоздушном бою играет и подготовленная огневая позиция комплекса, маскировка. Это позволяет оставаться незаметным для противника и в полной мере использовать фактор внезапности, – объяснял премудрости военного дела начальник штаба дивизиона майор Дегтярь.

Анатолий Иванович совсем недавно вернулся из Сирии, где служил военным советником. Там он на практике применял все известные ему тактические приемы.

– Так что основным оружием зенитчика, как и любого другого солдата и офицера на войне, является лопата! Не поленитесь полюбить этот шанцевый инструмент. Целее будете! Как говорится, «пот экономит кровь».

Не менее важными, чем боевая учеба, были и вопросы снабжения. Федор Дмитриевич задействовал свои связи, и дивизион получал все необходимое. Да и все понимали, что отправляются зенитчики отнюдь не на прогулку.

В этом случае не последнюю роль сыграла и батарея тылового обеспечения. Во главе подразделения стоял несколько хитроватый, себе на уме, капитан Сергей Прохоров. Такой офицер встречается в каждом боевом подразделении, и на такой должности он – как рыба в воде. «Прохор» мог достать все, договориться со всеми, и у него везде были знакомые. Причем непростые, а такие, которые и ему были должны.

Уже то, что он умудрился раздобыть для вооружения личного состава дивизиона партию дефицитных автоматов АКМ калибра 7,62 миллиметра со складными прикладами, уже о чем-то говорило. Обычно солдаты и офицеры-зенитчики вооружались простыми «веслами», то есть автоматами АК-74 с нескладными прикладами. А вот «семерки» более крупного калибра, да еще и относительно компактные, выдавались исключительно разведчикам. Как капитану Прохорову удалось провернуть такую операцию, с кем он по этому поводу пил, чего и сколько, как говорится, «занес в оркестр», знал лишь командир дивизиона.

В остальном – то же самое. В армии, причем в любой, как всегда, «ничего нельзя, но все можно». Макс узнал эту премудрость еще на полигоне. Тогда тоже шел некоторый «армейский бартер» необходимых для службы мелочей. А сейчас буквально из ниоткуда появлялись дефицитные запчасти, вооружение, снаряжение, продуктовые пайки, боеприпасы. Словом, вся та тысяча мелочей, которая позволяет существенно улучшить суровый армейский быт и повысить боеспособность подразделения.