Раскрепощение

9

Тепло замкнутого пространства лифта не помогало Бет согреться. Ее трясло от холода.

— Я… промерзла до костей. Я д-должна п-при-нять горячий душ.

Обняв за плечи, Том прижал Бет к груди.

— А как насчет горячей ванны?

После их падения на лед Бет полагала, что Тому так же холодно, как и ей. Но оказалось, что их путешествие к водопаду в мороз не повлияло на него так, как она думала. Во-первых, Том не клацал зубами. А во-вторых, его горящие глаза, жадно оглядывавшие ее, явно свидетельствовали, что он не замерз.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что готов заняться сексом?

— Нет, я хочу сказать, что готов сделать следующий шаг.

Он поцеловал ее в макушку, и у Бет затеплилась надежда, что наступил тот момент, которого она ждала. Шанс смести его защитные порядки и вникнуть в суть того, что Том пытается доказать. Шанс утолить свое страстное желание, полностью изменившее ее отношение к Тому. Это желание изменило и ее чувства. И пусть все доводы, не позволявшие ей всерьез относиться к Тому как к любовнику, по-прежнему прочно занимали ее мысли, она испытывала возбуждение и… безрассудство, словно всю свою жизнь ждала этого момента и теперь должна насладиться им в полной мере.

Том был прав — секс не способен испортить всего того, что происходило между ними раньше. Они взрослые люди, и нет никаких причин, мешающих им избавить себя от напряжения. Суперклуб представлял собой прекрасное место для того, чтобы исследовать сексуальную сторону их отношений.

Том убрал руку и посторонился, пропуская Бет к выходу, когда лифт без приключений доставил их на пятый этаж.

— Знаешь, что еще сейчас оказалось бы кстати?

— Горячее какао?

Бет подумала, что умение читать мысли, видимо, является еще одним преимуществом длительных отношений. Нет, скорее это не умение читать мысли, призналась она себе, а наша общая история.

Мать Тома была домоседкой, и у нее всегда находилось по кружке горячего какао для них, когда они, продрогнув и вымокнув после дня, проведенного в катании на санках, коньках или снегоходе, возвращались домой.

— Заказать какао в номер? — спросила она, когда Том стянул с ее плеч куртку и повесил сушиться на вешалку.

— Почему бы тебе не наполнить ванну, пока я спущусь вниз и сам принесу его?

Бет не стала спорить. Им обоим не хотелось, чтобы их беспокоили в неподходящий момент. Она рассчитывала, что Том будет принадлежать только ей до тех пор, пока не наступит время спуститься в ресторан на ужин. Если она собралась утолить свой голод по Тому, то чем скорее они приступят к этому, тем лучше.

Том ушел, и Бет направилась в ванную, чтобы включить горячую воду на полную мощность. Удастся ли ей убедить его в том, что они уже проделали большой путь и пришло время заняться любовью? Разглядывая треугольную джакузи с множеством кранов и чем-то вроде подводного освещения, Бет пришла к заключению, что выбор у Тома небольшой. Она попытается убедить его, что, если он намерен ограничиться только разговорами, то принимать ванну вместе означает впустую тратить время.

Бет заметила на туалетном столике пакет в яркой подарочной обертке. Подарок от Тома? Сгорая от любопытства, она осмотрела прямоугольную коробку и не нашла никакой карточки. Терпение никогда не входило в число ее достоинств, и Бет разорвала обертку, надеясь, что своей поспешностью не испортит сюрприза.

«Съедобная краска для влюбленных».

Она уставилась на коробку, на которой были красочно изображены разные фрукты и пряности, и хихикнула, прочитав рекламный текст: «Превратите своего возлюбленного или возлюбленную в произведение искусства с помощью предназначенной для творчески подходящих к делу влюбленных красочной коллекции, имеющей двенадцать вкусов: вишня, лимон, виноград, брусника, апельсин, банан, кокос, шоколад, кофе, корица, зефир и арахисовое масло».

Неужели Том договорился, чтобы это доставили сюда, пока они сегодня осматривали окрестности? Но у него не было времени купить это самому, если только он тайком не выходил, пока она спала сегодня утром. Впрочем, вряд ли магазины открываются так рано…

Как бы то ни было, Том решил творчески отнестись к делу, и она намерена подчиниться ему. Бет вынула баночки с краской из коробки и расставила их на широком бортике ванны между свечами. Потом она зажгла свечи и выключила верхний свет. Мерцание свечей в темноте и красно-белый свет находившихся под водой лампочек делали обстановку весьма романтичной.

Между тем ванна наполнилась, и Бет с наслаждением погрузилась в горячую воду. В любую минуту вернется Том и войдет сюда… Бет бросила взгляд на баночки с краской, размышляя, насколько смелой она дерзнет предстать перед ним.

Очень смелой.

Выбрав одну из баночек, она отвернула крышку и кончиком пальца зачерпнула напоминающую крем массу. Бет попробовала ее на язык и обнаружила, что та весьма приятна на вкус. Зефир…

Что подумает Том? Удивит ли его ее смелость? Бет надеялась, что он останется доволен, и решила, что длительные отношения имеют свои преимущества, ибо она даже не помышляла, что окажется способной вымазаться съедобной краской, чтобы удивить кого-то еще, кроме Тома. Намазав сосок белой массой с запахом ванили, она создала шедевр, напоминающий фигурную верхушку мороженого в стаканчике. С улыбкой Бет осмотрела результат своего труда и проделала те же манипуляции с другой грудью. Положив голову на снабженный мягким валиком край джакузи, она выгнула спину, чтобы груди выступали над водой, и стала ожидать Тома. Долго ей ждать не пришлось.

— Я вернулся, Бет, — послышался его голос, становившийся все громче по мере его приближения к ванной. — И повесил на дверь табличку с просьбой не беспокоить.

— Отличная мысль.

Когда он увидел Бет, то остановился посреди ванной и уставился на нее широко раскрытыми глазами. Сердце ее замерло, и странное ощущение предвкушения и надежды, к которому примешивалась неуверенность, овладело ею.

— Я знаю, что тебе нравится пить какао с зефиром.

На короткое мгновение Бет показалось, что Том вот-вот выронит из рук стаканчики с какао. Но из ее друга Тома он в одно мгновение вдруг превратился в Тома, уже почти ставшего ее любовником. Улыбка заиграла на его губах, а одобрительное выражение его лица заставило Бет почувствовать себя такой красивой и желанной, какой она еще никогда не чувствовала.

Том присел рядом с джакузи на пуфик и, сняв крышку с одного из стаканчиков с какао, поставил другой на край ванны. Их взгляды встретились. Бет упивалась читаемым во взоре Тома обещанием. Сделав большой глоток какао, Том вытянул руку и провел кончиком пальца по крему на ее груди. Одно простое прикосновение, но у Бет перехватило дыхание, затвердевший сосок устремился навстречу руке Тома. Но Том поднес палец ко рту и, выразительно глядя Бет в глаза, неторопливо слизал с него крем.

— Ты права. У какао без зефира совсем не тот вкус. Кое-что не может обойтись одно без другого.

В этом безошибочно узнавался намек на их отношения, но у Бет не нашлось подходящих слов, чтобы ответить. Она просто наблюдала, как Том сделал еще глоток, а затем подал ей второй стаканчик.

— Выпей. Это тебя согреет, — предложил он.

— О, я уже вполне согрелась, благодарю.

Том развязал шнурки ботинок, а затем снял их.

— С чем какао? С корицей? — спросила наблюдавшая за ним Бет.

— Похоже, Джино снова пустил в ход свои специи. — Он небрежным движением стянул через голову свитер, и взору Бет открылись его впечатляющие своей шириной плечи, отчего вкус содержащего специи какао показался ей еще более острым.

Том всегда был привлекательным мужчиной, но почему она прежде не обращала внимания, какой складной выглядит его фигура с сужающейся к талии широкой спиной? Почему ей никогда в голову не приходило, как он красив?

Потому что она никогда откровенно не признавалась себе в своих фантазиях о нем.

Бет захотелось увидеть еще больше, увидеть все… Ее набухшие груди начинали подрагивать от возбуждения, бедра изгибались, а с губ сорвался нетерпеливый стон. Том, похоже, был вполне доволен тем, что за ним наблюдают. Он повел бедрами, джинсы упали на пол, за ними последовали трусы, и Бет потрясенно ахнула.

Она с трудом проглотила слюну, когда Том забрался в джакузи и сел напротив нее, его ноги в горячей воде переплелись с ее ногами.

— Итак, моя маленькая Бет, вот мы и сидим обнаженными в горячей ванне. Могла ты когда-нибудь представить такое?

Не в силах вымолвить ни слова, она покачала головой.

— А я представлял.

Она безропотно подчинилась, когда Том ступней развел ее ноги, и застонала, ощутив, как пузырьки струящейся у нее под ягодицами воды проникли ей между ног.

— Напор слишком сильный? — Том потянулся к панели управления.

Бет кусала губы, ощущая нарастающее возбуждение от довольно сильного, но приятного напора воды.

— Нет, это даже… интересно. Возбуждает.

Том стиснул ее запястье и, заставив приподняться, потянул к себе. Их тела встретились в центре ванны. Прикосновение его возбужденной плоти к ее животу ошеломило Бет. Теперь она не могла сосредоточиться ни на чем ином, кроме ощущения сильного тела Тома, прижатого к ее телу. Как она могла думать о чем-то ином, когда он, обнаженный, возвышается над ней, явно ожидая, что ее пальцы с жадностью станут изучать его?

Бет на мгновение затаила дыхание, пока первое дьявольское движение его языка не заставило ее судорожно втянуть в себя воздух.

Это страсть, поняла Бет. Страсть, какой ей и положено быть. Страсть, которой мне еще никогда не приходилось испытывать. Это полноценное ощущение страстного желания, стремления, чтобы мною обладали.

Ловкие движения языка Тома искушали и дразнили, умелые пальцы своими прикосновениями заставляли Бет возноситься на штормовой волне ощущений, грозившей поглотить ее.

Ей хотелось быть поглощенной, и в глубине души она догадывалась, что столь сокрушительных по силе впечатлений ей не удалось бы пережить ни с кем, кроме Тома. Она не верила, что способна безраздельно отдаться на волю чувств, пока не подалась навстречу его прикосновениям, издав судорожный стон, когда ее захлестнула волна стремительно нарастающего оргазма.

Как они смогут остаться друзьями, если Том способен пробудить в ней такую страсть?

Опустившись в воду, Том потянул за собой Бет и заключил ее в объятия. Он сделал именно то, что намеревался, но вид растаявшей в его объятиях Бет удовлетворения ему не принес. Да, он испытывал облегчение оттого, что оказался прав относительно их взаимного влечения. Но был сексуально разочарован, и уж конечно ликовать ему рано. Он поставил все на эти выходные. С чем он останется, если потерпит поражение?

— Итак, ты по-прежнему думаешь, что занятия любовью в эти выходные навсегда вылечат нас от желания ею заниматься? — тихо спросил он, испытывая острую потребность услышать ее голос.

Бет подняла на него свои прекрасные зеленые глаза, по-прежнему подернутые пеленой желания, и Том почувствовал, как забурлила от наслаждения кровь.

— То, что произошло, нельзя назвать занятием любовью, и ты это знаешь. А ведь я собиралась соблазнять тебя до тех пор, пока ты не перестанешь противиться занятиям любовью со мной. Увы, я потерпела поражение.

— Ты думаешь, что я не замечал твои провокации? Но ты зря стараешься, Бет, я с удовольствием поиграю с тобой в эротические игры. К чему отказываться от изысканного удовольствия? Но заниматься любовью не буду, пока не сочту это возможным для себя. И никакие уловки тебе не помогут.

— Если бы я упорно старалась совратить тебя, мне бы это удалось.

Выражение ее лица стало дерзким, но Том прекрасно видел, что она была потрясена до глубины души, только не хотела признавать это. Немного правды. Может быть, именно этого здесь и не хватало.

Он провел рукой по ее волосам.

— Как бы упорно ты ни старалась, я не стану заниматься с тобой любовью, пока мы не будем готовы.

Бет выскользнула из его объятий и отодвинулась в другой конец джакузи. Оказавшись на безопасном расстоянии, она спросила:

— Ты ведь имеешь в виду больше, чем просто занятия любовью со мной, не так ли, Том?

Раньше он уклонялся от ответов на ее вопросы, но теперь… Он сделал глубокий вдох и выдавил из себя улыбку. Правда изменит между ними все. Навсегда.

— Эти выходные оказались для меня долгожданным шансом, Бет. Но они были нужны мне не только для занятий любовью с тобой. Они нужны, чтобы любить тебя. Вся моя жизнь нужна для того, чтобы любить тебя, моя маленькая Бетси.

Признание это повисло в воздухе, прозвучавшие слова показались ему столь жалкими и непригодными для выражения силы его чувств, что Том зажмурился, отгоняя от себя внезапно появившееся чувство дикого отчаяния. Что, если он не сможет заставить Бет понять?

Услышав плеск воды, он понял, что она двинулась к нему, и в следующее мгновение почувствовал, как ее пальцы нежно прикоснулись к его щеке. Они слегка дрожали. Открыв глаза, Том столкнулся с горящим взглядом Бет.

— Ты никогда не говорил мне…

— Говорил. Тебя это не интересовало. Я посчитал, что происходило это потому, что ты не была готова, и предпочитал ждать, пока ты не окажешься готовой.

— О, Том. Я думала, что это просто этап в твоей жизни, который пройдет, я не считала это чем-то серьезным.

Он взял ее руки и убрал их от своего лица.

— Я всегда серьезен, если дело касается тебя, Бет. Ты сама так сказала, помнишь? Ты сказала, что я скучен.

Она опустила взгляд на их стиснутые руки и покачала головой так, словно пыталась сбросить с себя оцепенение.

— Я вовсе не то имела в виду… Я никогда не говорила, что ты скучен. Я сказала, что ты слишком много работаешь и совсем не уделяешь времени развлечениям.

Бет прижалась к нему всем телом, и Том в который раз изумился тому, как она действует на него. В этот момент он не испытывал никакого иного желания, кроме желания заняться с Бет любовью. Ему сейчас хотелось дать ей пережить то, чего она так хотела, и извлечь из этого максимальное удовольствие. Использовать время, проведенное ими в суперклубе, для наслаждения, не думая больше о том, что произойдет после.

Если Бет сбежит, он будет себя винить в том, что упустил единственный шанс стать ее любовником, всю оставшуюся жизнь… Но внутренний голос упорно предостерегал его, советуя сдержаться ради выигрыша главного приза, а Том привык прислушиваться к своему внутреннему голосу.

— Бет… Я не стану заниматься с тобой любовью, пока ты не будешь готова связать себя обязательствами. Я хочу, чтобы это было навсегда, Бет. Во всяком случае, мы должны попробовать.

Глаза Бет широко раскрылись, побелевшие губы округлились. Но она не отодвинулась от него, и Том посчитал это хорошим знаком.

— Я хочу, чтобы ты впустила меня в свое сердце. Я не стану еще одним из твоих любовников, которого ты бросишь через месяц, потому что боишься. — Том улыбнулся в надежде смягчить горький смысл произнесенных им слов. — Я не буду заниматься с тобой любовью, потому что ты мне слишком дорога. Я люблю тебя, Бет. Я люблю тебя с тех пор, как понял, что такое любовь. И я не хочу просто так заниматься с тобой любовью, зная, что могу быть отвергнутым лишь потому, что стану слишком близок тебе, по твоему мнению. Ты должна позволить мне помочь тебе. Должна наконец поверить, что тебе нечего бояться.

Бет не сделала попытки отодвинуться, не стала отрицать высказанных им претензий, она просто слушала, предоставляя ему шанс доказать весомость его доводов, какими бы горькими они ни казались ей.

— Если бы я хоть на мгновение усомнился, что нам может быть хорошо вместе, я бы отступился. Но происходит нечто иное. Ты хочешь меня, Бет. Ты это знаешь. И я это знаю. Тебе просто надо смириться с этим.

— Ты слишком добр ко мне, Том, — произнесла Бет так тихо, что ему пришлось напрячь слух, чтобы расслышать. — Как и всегда.

— Это потому, что я считаю тебя самой лучшей женщиной в мире.

Видимо, совсем не эти слова ожидала услышать от него Бет, потому что в ее глазах появились слезы, и вздох, похожий на судорожное рыдание, вырвался у нее. Обвив руками шею Тома, она прижалась щекой к его щеке, и он, заключив Бет в объятия, стал с нежностью гладить ее по спине, шее и волосам.

Слезы эти не были слезами разочарования, Бет плакала от переполнявших ее чувств, тем самым оставляя Тому надежду. Том не заметил, сколько прошло времени, прежде чем Бет отодвинулась от него.

— Я до сих пор не разобралась, что чувствую, Том. Слишком много всего для одного раза. Но я точно знаю, что уважаю твои чувства и должна разобраться в том, что чувствую и чего хочу сама.

Том кивнул, выражая Бет признательность за честность. Счастье его находилось в ее руках, теперь ему надо только ждать и пользоваться любой возможностью убедить ее, что все происходящее между ними верно.

— И я не стану больше подталкивать тебя к занятиям любовью. Я имею прекрасную возможность изучить, как страсть без получения наивысшего наслаждения влияет на длительные отношения. Ты доказал, что секс это значительно больше, чем просто совокупление. Возможно, я пока не разобралась, что чувствую относительно всего этого и как мне дальше поступать, но одно я знаю точно: что-то невероятное происходит здесь, и в настоящий момент один из нас испытывает огромное удовлетворение, а другой — нет. — Проведя руками по внешней стороне его бедер, Бет соскользнула с колен Тома и призывно улыбнулась. — Давай, Том, садись теперь ты на выступ ванны и подай мне баночку с арахисовым маслом.

Просить его дважды Бет не пришлось.