Расплата

Глава 19

Песчаная буря бушевала уже две недели без перерыва. Ночи были необыкновенно холодными, утра - ненамного лучше. Солнц, способных сжечь холод, не было, и он пробирался в хижину. Звук бьющего в стены песка и завывания ветра могли свести с ума.

Оби-ван Кеноби знал, что этот шторм, как и всё остальное, скоро пройдёт. А до тех пор он жил с песком. Песок был в еде, в кровати, в волосах.

Энакин всегда ненавидел песок. Теперь Оби-ван знал, почему.

Из-за шума ветра он не услышал стука, но почувствовал за дверью присутствие. Оби-ван отворил не без труда. На пороге стоял Ферус, в его отросшей бороде и волосах был песок, на ресницах его было столько, что глаза почти не открывались. Оби-ван втащил его внутрь и закрыл дверь.

Он сразу увидел, что Ферус не может говорить. Живая Сила слабела в нём. Оби-ван отвёл его к тахте, уложил на неё и поспешил за припасами.

Он умыл лицо Феруса тёплой водой, осторожно удаляя затвердевший песок. Он несколько раз ходил к цистерне и обратно за новыми тряпками и водой. Осмотрел Феруса на предмет ран, сделал инъекцию бакты. На лбу Феруса красовался большой ушиб, ещё один был на затылке.

Но не это ослабляло в нём Силу.

Ферус взглянул на Оби-вана полными слёз глазами, затем закрыл их и отвернулся лицом к стене.

Он проспал три дня.

Ферус проснулся в полночь третьего дня. Оби-ван услышал, как он зашевелился, и спустился в кладовую, где стоял котелок с тушёным мясом. Кеноби разогрел его, затем переложил мясо в толстую глиняную миску, чтобы сохранить тепло. Налил из цистерны воды в кувшин и понёс всё это наверх в небольшом подносе.

Ферус уже не лежал, а сидел. Оби-ван поставил поднос ему на колени. Ферус помотал головой.

- Ты дошёл до моих дверей, - проговорил Кеноби. - Ты хотел жить.

Ферус начал есть.

Когда миска и кувшин были пусты, Оби-ван убрал их и сел лицом к Ферусу в ожидании.

Слова буквально повалили из Феруса. Вейдер. Сумерки. Рай-Гаул, Гарен, Солис - все, кого он хотел спасти. Тома и предательство. Флейм. Астероид размером с планету, исчезающий у него на глазах. Как всё превратилось в пыль. Как Оби-ван предупреждал его, а он не слушал.

Как всё это произошло по его вине.

- Я знаю, джедаям не пристало так говорить, - сказал Ферус. Горечь в его голосе причиняла Оби-вану боль. - Но это моя вина. Я был слеп. Я думал, что могу победить Вейдера - и это вело меня, это разрушительное желание ослепило меня, и я не замечал того, что должен был знать.

- На тебя действовал ситхский голокрон, - возразил Оби-ван. - Немногие джедаи способны сопротивляться голосам голокронов. Даже величайшие из нас проигрывали им. Но ты осознал это в нужный момент.

- Я опоздал.

- Ты спас Луна. Ты сделал правильный выбор. Ты полетел за спасательной капсулой. Ты вернул его Астри.

- Ты не понимаешь! Этого недостаточно, чтобы меня спасти. Я не знаю, что делать дальше. В пещере на Иллуме у меня были видения. Я видел огненный шар, поглотивший Гарена. Я должен был знать!

- Это были видения не будущего, а твоих собственных страхов.

- Я видел Сири, и она предупреждала меня. Говорила, что я не потерял своей самоуверенности. Я только думал, что изменился!

- Опять же, это твои страхи.

- Но, Оби-ван, - голос Феруса был хриплым, зрачки расширенными. - То, что я видел - правда.

- Всё это произошло не из-за твоих неудач, Ферус. А потому, что кто-то воплотил видения в реальность. В этих смертях виновен Дарт Вейдер. Не ты. Это он разработал план убийства. Это он взорвал астероид.

Оби-ван и Ферус молчали несколько долгих минут. Кеноби вспоминал собственное горе, собственный стыд и отчаяние. Что спасло его? Как ему спасти Феруса?

- Прощение - это не чувство, - наконец заговорил Оби-ван. - Это решение, которое ты должен принимать для себя каждый день. Каждый день ты будешь сражаться за миг покоя.

- Это путь, который я не могу принять, - Ферус откинулся на подушке в изнеможении. - Все, кого я любил, мертвы.

- Не все.

Ферус подумал о Тревере.

- Нет. Не все.

- Однажды ты получишь свой покой, - сказал Оби-ван. - А до этого я могу дать тебе только одно.

Ферус открыл глаза. Взгляд Оби-вана был добрым и ласковым. Оби-ван справился с собственным отчаянием. Он знал, как это сделать.

- Что?

Он ждал какой-нибудь мудрости или джедайского урока. А вместо этого Оби-ван произнёс нечто, что было куда реальнее любых уроков.

- Работу.