Расшифрованный код Ледового человека: От кого мы произошли, или Семь дочерей Евы

Глава XIV СЕМЬ ДОЧЕРЕЙ

Останки из Чеддерского ущелья предоставили нам прямое доказательство генетически непрерывной цепи, тянущейся от охотников верхнего палеолита к людям, живущим сегодня. Теперь мы знали, что эта непрерывная нить, с точностью и достоверностью запечатленная в нашей ДНК, уходит еще глубже в прошлое и, минуя железный, бронзовый и медный века, скрывается в древнем мире льдов, лесов и тундры. Только один удар невероятно медленных молекулярных часов отделяет ДНК, найденную у чеддерского человека, от ДНК наших современников Эдриана Таргетта и дворецкого Катберта. Эволюционная реконструкция, проделанная на основе изучения ДНК тысяч современных нам европейцев, привела нас к этому выводу, и, в конечном итоге, мы обнаружили тому вещественное подтверждение. Теперь мы располагали доказательством того, что наши генетические корни действительно уходят глубоко в палеолит, полученным на основании исследования совершенно другой генетической системы — Y-хромосомы.

Наша реконструкция позволила разделить европейцев на семь основных генетических групп, или кластеров. В пределах каждого из кластеров последовательности ДНК либо идентичны, либо очень близки друг к другу. Более 95% современного коренного населения Европы вписывается в ту или иную из этих семи групп. Наше толкование событий, происходивших в доисторической Европе, и важная роль охотников палеолита, которая была подтверждена в результате наших исследований, зависели от того, насколько верно будет определен возраст каждого из кластеров. Мы разработали метод определения возраста по среднему количеству мутаций, найденных нами у современных европейцев, членов семи различных кланов. Эта единица измерения позволила определить количество ударов, пробитых молекулярными часами для каждого клана. Определив, с какой частотой тикают часы, мы вычислили возраст каждого клана. Старые кластеры накопили за тысячелетия больше мутаций, следовательно, им принадлежит больше ударов неизменно медленных молекулярных часов. Молодые кластеры, с другой стороны, не успели накопить столько мутаций, и последовательности ДНК у людей в молодых кластерах соответственно должны быть более схожи между собой.

Возраст семи кластеров лежал в промежутке между сорока пятью и десятью тысячами лет. Что означает этот возраст? В сущности, эти цифры показывают нам, какой отрезок времени потребовался, чтобы из единственной последовательности основателя клана развились все те мутации, которые мы видим в кластере сейчас. Продолжив ход рассуждений, путем чисто логической дедукции неизбежно приходишь к выводу, от которого захватывает дух, что эта единственная последовательность, от которой произошли все остальные последовательности в каждом из семи кланов, принадлежала одному-единственному человеку, а еще точнее — единственной женщине. Таким образом, возраст, определенный нами для каждой из семи групп, стал прошлой эпохой, когда жили эти семь женщин, семь родоначальниц кланов. Оставалось только дать им имена, чтобы они ожили и разбудили во мне и в каждом, кто о них услышит, сильнейшее любопытство и желание узнать об их жизни: Урсула, Ксения, Елена, Вельда, Тара, Катрин и Жасмин стали реальными людьми. Я выбрал имена, которые начинались на ту же букву, которая была присвоена их кластеру (с тех пор, как мы переняли у Антонио Торрони алфавитную систему их обозначения). Урсула (Ursula) была родоначальницей клана U. Кластер H происходил от Елены (Helena). Жасмин (Jasmin) стала общим предком кластера J, и так далее. Больше не было теоретических концепций, затемненных статистикой и компьютерными алгоритмами, они теперь стали реальными женщинами. Но какими были эти женщины, с которыми состоят в родстве почти все жители Европы, связанные с ними непрерывными нитями родства, своего рода пуповиной, уходящей в далекое прошлое?

Для того чтобы стать праматерью клана, необходимо отвечать нескольким условиям. Прежде всего нужно, чтобы у этой женщины было несколько дочерей. Это очевидно и понятно, ведь ген, который мы отслеживаем, митохондриальная ДНК, передается от матери к дочери. Женщина, у которой рождались только сыновья, не могла стать родоначальницей клана, потому что ее дети ни при каких обстоятельствах не передали бы следующим поколениям полученную от нее митохондриальную ДНК. Так что первый закон мы определили. Второе условие: дочерей должно было быть не менее двух. Проще всего понять, почему это так, мысленно обратив события из настоящего в прошлое. Родоначальница клана — это самый недавний (позднейший) предок по материнской линии, который бы являлся общим абсолютно для всех членов клана, которые когда-либо в него входили. Вообразите себе клан с десятью миллионами ныне живущих членов и представьте также, что из записей регистрации их рождений, женитьб и смертей нам удастся в точности разобраться в степенях родства — понять, кто кем кому приходится. Теперь начнем постепенное движение назад во времени, от поколения к поколению — и мы увидим, как материнские линии сливаются. Линии от братьев и сестер сойдутся в первом же поколении — к их матери. Через два поколения линии кузенов и кузин (двоюродных) сольются к бабушке по материнской линии, то есть к матери их матери. Три поколения спустя линии троюродных братьев и сестер собираются к их прабабушкам по материнской линии. И так далее. С каждым поколением в клане остается все меньше людей, у которых есть потомки по материнской линии, живущие в наши дни. Наконец, отсчитав сотни или даже тысячи поколений назад, останутся только две женщины в клане, которые могли бы заявить, что имеют потомков по материнской линии, живущих в двадцать первом веке. Открутим историю еще немного назад, и материнские линии этих двух женщин сольются к единственной женщине — их матери и истинной праматери клана, а у нее неизбежно должна быть не одна, а по крайней мере две дочери.

Чтобы пояснить этот довольно запутанный момент, посмотрите на схему 7. Я попытался проиллюстрировать свои объяснения воображаемым генеалогическим древом пятнадцати современных женщин, представленных в правой части схемы в виде белых кружочков (все кружки на схеме обозначают женщин). Единственный кружок, помеченный стрелкой,— самый недавний, позднейший общий предок для всех пятнадцати живущих сегодня. Ее мать — также предок по материнской линии для всех последующих поколений, но она не самая недавняя. А вот ее дочь — да. Равным образом, ее две дочери, помеченные звездочками, обе являются предками по материнской линии живущих сегодня женщин, но ни одна из дочерей не стала предком всех пятнадцати наших современниц. Если назвать это кланом, то родоначальницей клана является только женщина со стрелкой. В точности тот же принцип может распространяться и на пятнадцать человек, и на пятнадцать тысяч, и на пятнадцать миллионов. Родоначальница клана по-прежнему только одна.

Быть родоначальницей клана вовсе не означало быть единственной женщиной, существовавшей на свете в те времена. Просто она единственная, от которой тянется нить из сверхпрочного материала — прямо в наши дни. Ее современницы, а у многих из них тоже были дочери и внучки, не стали предками кланов, потому что у кого-то в промежутке между ними и их теперешними потомками — либо у женщины, представляющей это промежуточное звено, вообще не было детей, либо у нее рождались только сыновья. Эти линии, таким образом, иссякали. Конечно, поскольку мы не располагаем записями «гражданского состояния» на период, превышающий несколько веков, у нас нет ни малейшей надежды определить точную генеалогию клана, доходящую до самой родоначальницы. Все, что мы можем сделать, это воспользоваться последовательностями ДНК и неуспешным тиканьем молекулярных часов и постараться воспроизвести основные события по мере того, как на этих материнских линиях медленно возникают мутации. Даже несмотря на то что добиться точной реконструкции нам, безусловно, не удастся, это не отменяет логической неизбежности того, что у каждого клана-кластера имелась только одна родоначальница. Этот вывод неотвратим.

Вопросом, открытым для обсуждения, остаются точное время и место, где жили семь родоначальниц. Я постарался как можно точнее определить время путем подсчета мутаций, накопившихся в каждом из семи кланов. Что касается мест, где жила каждая из семи женщин, то их я определил, исходя из географического распределения кланов и их отдельных ветвей в наши дни.

В общем и целом, вероятное географическое место происхождения клана следует искать не там, где представители клана наиболее часты сегодня, а скорее, там, где он в настоящее время встречается в наибольшем разнообразии вариаций. Например, возвращаясь к Тихому океану, клан, который очень обычен и распространен в Полинезии, ведет свое начало не оттуда. Даже несмотря на то что в Полинезии его представители необыкновенно многочисленны, здесь почти не наблюдается какого-либо разнообразия: у большинства современных полинезийцев, входящих в этот клан, последовательность ДНК одна и та же. Если исходить только из генетических оснований, место происхождения клана скорее может находиться дальше на запад на островах Индонезии вокруг Молуккского архипелага. Хотя в наши дни на Молуккских островах представителей клана не так уж много, зато здесь намного больше разных вариаций, чем в Полинезии. Только часть населения перебралась отсюда в Полинезию, поэтому разнообразие внутри клана резко снижается. У коренного населения Тайваня, однако, многообразие внутри клана даже еще выше, хотя, как и на Молуккских островах, здесь он не так уж часто встречается. Что же касается Европы, то мы не найдем здесь простоты и ясности, которая облегчает работу с населением отдельных островов, но и здесь действуют те же закономерности. Истоки происхождения кланов следует искать в тех местах, где они наиболее разнообразны сегодня. Однако это общее теоретическое правило необходимо проверять жизненной реальностью. Родоначальница клана, возраст которого двадцать тысяч лет, не могла жить на севере Шотландии, даже если именно там он наиболее вариабелен в наши дни. Причина этого очень проста и состоит в том, что Шотландия в те исторические времена была скрыта подо льдом. Я легко соглашусь с тем, что невозможно с точностью определить, где именно жили эти женщины, так что всегда будет присутствовать некоторый элемент неопределенности. Признаюсь, если бы подобная неопределенность ставила под сомнение результаты генетики, я был бы встревожен, однако элемент таинственности вокруг некоторых аспектов семи этих женщин, наших праматерей, почему-то не кажется мне противоестественным.

По мере того как знакомство с этими женщинами захватывало меня все полнее, я стал представлять себе, какой образ жизни им соответствовал. Жгучее любопытство к ним и их жизням переполняло меня. После того как генетика направила меня в те места и времена, где скорее всего жили родоначальницы семи кланов, я обратился к проверенным археологическим данным и результатам изучения климата, чтобы узнать о них как можно больше. Составить представление о температурном режиме прошлого можно на основании измерений, проводимых в самой сердцевине полярных ледяных шапок. Приподнятые и погруженные на дно участки морского берега отражают изменения уровня моря, происходившие на протяжении последних пятидесяти тысяч лет. Цветковые растения также оставляют свой след в истории благодаря пыльце, которая сохраняется на протяжении тысячелетий после того, как увяли цветы, в которых она созревала. Изменения в способе обработки орудий из камня и кости, обнаруженных при раскопках стоянок древних людей, рассказывают о спадах и подъемах технического прогресса. Кости животных — млекопитающих, птиц, рыб, которыми изобилуют эти стоянки, говорят о том, как и чем питались наши предки. Все это, вместе взятое,— осязаемые вещественные свидетельства, которые, в сочетании с генетикой, помогли воссоздать воображаемые жизни семи женщин: Урсулы, Ксении, Елены, Вельды, Тары, Катрин и Жасмин. Эти женщины — не выдуманные персонажи, они были реальными людьми, генетически почти идентичными нам, их потомкам, но жизненные обстоятельства их очень сильно отличались от наших. Какую же жизнь вела каждая из них?

Я приглашаю вас вместе со мной отправиться в далекое прошлое. Нас поведут нетленные генетические нити, связывающие с нашими предками, и мы сможем совершить дальнее путешествие во времени в доисторические времена, в мир льдов и снегов, скал, лишенных растительности, и бесконечных равнин, где нас ждет встреча с семью замечательными женщинами — семью дочерьми Евы.