Расскажи мне о жизни в пустыне…

Богомол на воле расставил усы-антенны.

Как сигналы «sos», дождевые он ловит капли.

И рифмуют смело цветущие хризантемы

лепестки свои с опереньем японской цапли.

Наступила осень — и стало темно и голо.

Перестал сизарь ворковать со своей голубкой.

Лёгкий пух небесный, летящий от уст Эола,

отменяя пафос, прикинулся снежной крупкой.

В телефонной трубке я голос знакомый слышу:

тёплый ветер с моря с кавказским звучит акцентом:

«Я сегодня буду орехи бросать на крышу,

покупать инжир и лежать на камнях под тентом».

Три банана купишь, в свободный зайдёшь автобус,

чтобы плач о жизни тебя с головой не выдал…

Под рукою Бога вращается старый глобус —

то ли шар земной, то ль фетиш непонятный, идол.

Есть такое племя, у коего нет тотема —

это племя слов, что колотит в свои тамтамы.

А в петлице осени астра иль хризантема

чуть привяла, словно букет для Прекрасной Дамы.