Рассказы

Традиции качества

Московская улица, воскресная, почти пустынная, казалось, вовсе замерла. Да как же так?! Иван, еще не веря, тупо смотрел в экран терминала. Это же катастрофа!

— Как задерживается?! Высылалось «экстренным»! Уже два часа как должно прийти!

— Я же не спорю, — дежурный печально заерзал по ту сторону экрана, — но произошел сбой маршрутной автоматики. Ситуация уникальная, но вот случилось. Ночью все последствия устраним. Давайте, мы утром посылочку прямо вам на дом доставим, а?

— Как утром?! – ужаснулся Иван. – Да вы меня без резака режете.

— Так это не мы, — поспешно уточнил дежурный. – Это за Восточным побережьем сбой. Они планово на резервную линию переключались, а одновременно в проливе Шухова две подстанции накрыло штормом. Удивительное стечение обстоятельств...

— Голову мне не морочьте! Там сейчас каждый день шторм! И что, там, за Восточным побережьем, не «Почта Союза»?

— Не отрицаю, мы, «Почта», — вздохнул дежурный. – Виноваты. Но ты войди в положение – там уже вечер воскресенья. Отдыхают. Ничего же страшного не случилось. Ну, потерялось несколько посылок, так куда они денутся, лежат себе спокойно в отстойниках. Завтра с утра все найдется.

«Лежат себе спокойно», ничего себе!

Иван чувствовал себя идиотом: вот так стоишь на пустынной улице Донской, перед банальным терминалом почты, приперся весь такой, уверенно-самоуверенный. И этакий облом. Вот нельзя было на этот терминал адресовать – это же 049-й, у него традиции...

— Что, такое важное вложение? – осторожно поинтересовался дежурный.

Иван объяснил. Лаконично, но с подробностями.

— Да, ситуация, — проникся почтовик. – Как нарочно, вот все сегодня неудачно: и сбой, и воскресенье, и Суперкубок, и шторм. И я один на весь регион. Издержки роботизации, что б ей… Главное, где-то здесь рядышком твоя посылка застряла. Код с нее слетел, а сама лежит в «кармане» и не квакает. Сейчас ее в сети элементарно не видно. Мне «ситуационка» выдает ближайший пункт ВП772 – наверняка, она там. Слушай, ты же курсант, как у тебя с допуском?

— Восьмой у меня, технический, — уловил намек Иван. – Давай координаты, сгоняю.

— Определенно успеешь, это же рядом. Правда, начало трансляции Суперкубка можешь пропустить, — вдохновленный дежурный отработал по клавиатуре – «комм» в кармане Ивана ответил согласным писком – приняты координаты.

— Вот все я понимаю, но уж такая вы… Почта… — пробормотал Иван, лихорадочно соображая как быстрее добраться до Труборельса.

— Давай, лягни меня еще, — сумрачно предложил дежурный. – Будто я не понимаю и лично виноват. Где я и где тот шторм, а?

— Ладно, на связи, — курсант Королев спортивной рысью рванул от терминала.

Майское утро, центральная музейная часть города – ничего из современного транспорта в округе, пока отсюда выберешься, минут двадцать определенно потеряешь. Только без паники, должен успеть…

Хотя курсант Королев проходил практику в Ситуационном Центре Вооруженных Сил, армейцем он не был — иная служба, пусть и родственная. Погоны на рубашке уважение у сограждан вызывают, хотя и не все понимают, чем именно скромное НФСПП занимается.

Но спортивной подготовке и умению оперативно мыслить в родном училище уделяют усиленное внимание.

Светловолосый рослый парень в летней светлой форме влетел в вестибюль старого доброго метро – военные горнистки с купола «Октябрьской» глянули одобрительно. Почти не вспотевший курсант заскакал вниз по ступенькам антикварного эскалатора.

— Молодой человек, вы в музейной зоне! — ужаснулся из-под потолка голос невидимой смотрительницы.

Иван жестом показал – позарез нужно.

— Так хоть за перила придерживайся! – принялась руководить смотрительница. – И поуже скачи. В сторону «Киевской» будет через минуту, в сторону «Добрынинской» — минута сорок…

Немногочисленные пассажиры заранее расступались, целеустремленный курсант едва успевал благодарить. Последний прыжок с эскалатора…

— Поосторожнее, шальной! И успеха! – гавкнула вслед невидимая смотрительница…

… Станция «Комсомольская»… После того, как вокзалы верхней «чугунки» закрыли, здесь стало вовсе уж музейно. Парящий экскурсионный эскалатор возносил прямиком на площадь, Иван шагал через две ступеньки и поглядывал вокруг. Эффектные платформы метро оставили музейному управлению, а бесчисленные переходы и вестибюли отошли современному виртуал-парку. Сейчас под эскалатором простирались водная гладь, левее колыхался камыш и тянулась песчаная коса. Низовья Волги, видимо, изображают. Или Приазовье? Донеслось эхо пулеметных очередей, бабахнула пушка. Из камыша вырвался взлохмаченный буденновец лет девяти от роду, взмахнул шашкой, и с воплем «Даешь!», понесся по песку. Следом из плавней высыпали разгоряченные врангелевцы и кинулись в погоню. Буденновец, хлопая ушами буденновки, долетел до старой ивы – иллюзия отступила, явив вместо узловатого дерева автомат с соком. Воин победно воздел шашку и ухватил стакан. Следом налетали сердитые беляки:

— Так не честно!

— Обходной маневр. Под прикрытием пулеметной батареи, — объявил вояка и блаженно хлебнул томатного.

— Шашку в ножны, Горбушкин! – скомандовала молодая педагог с повязкой посредника, выбираясь из камыша.

Буденовец принялся поспешно запихивать клинок в ножны, вокруг уже собрался сводный полуэскадрон буденовцев и врангелевцев, пил сок, галдел и обсуждал экскурсию.

— Одна тысяча девятьсот двадцатый проходят, Каховку — со знанием дела заявила миловидная дама на эскалаторе. – У меня внук дважды сдавал. Ох, и валят на зачете!

— Сложная тема, — согласился Иван, прикидывая, к какому лифту Труба-эра будет поближе...

Площадь пустовала, лишь у фонтана стояло несколько туристических ретро-машин – здешняя скульптурная группа «Пьющие бомжи» считалась одной из самых модных достопримечательностей старой столицы. Непосредственно генератор запахов мало кто из туристов рисковал включать, но на выразительные статуи смотрели с большим интересом.

Иван прорысил до полупрозрачной колонны лифта.

— Если что, так это «Северо-Западный», — предупредил с любопытством оглянувшийся старичок.

— Спасибо, я в курсе…

К Труба-эру Иван относился так себе: понятно, великое достижение науки и техники, но если маршрут короткий, то введя координаты, и дух перевести не успеваешь, если длинный, так скучно сидеть в замкнутой «капле». Сделает «Союзпуть» когда-нибудь нормальные каналы СТВ или так и будем кататься под информацию «Путевого»?

Впрочем, сейчас ехать было ближе некуда, Иван успел лишь краем глаза глянуть на трансляцию с газона «Таврического», еще пустого, и на английского комментатора, делящегося глубокомысленными прогнозами с коллегами, как табло «капли» просигналило что пора выходить…

Лифт мачты здесь стоял старый, из нержавейки, а нижний марш так и вообще заканчивали бетонные доисторические ступени. Пахнуло майским разнотравьем, простором и немножко навозом. Глубинка эта ВП772, пастораль Нечерноземья: деревенские крыши поодаль, роща, живописные колоды и бревна. У выхода за грубым столом, заставленным термо-бидонами, сидел бородатый дед. По другую сторону бидонов замерла на редкость белоснежная коза. Смотрели на гостя: коза подозрительно, дед с интересом.

— За молоком или случайно? – вопросил дедок, почесывая холеную, в цвет козы, бороду.

— По делу. По техническому, — пояснил Иван. – Почтовый блок у вас там?

Дед глянул на крышу торчащего над березняком стандартного почтового терминала, потом на погоны Ивана, подумал, и согласился:

— Там почта, да. Значит, бомбу нам заслали? На месте будешь устранять или с эвакуацией?

— Если бы бомба, так группа бы приехала, — разочаровал почтенного селянина Иван. – Просто сбой в автоматике.

— Жаль, нам бы бомбу или еще какое учение. Вовсе расслабилась Большая Тверца. Тонус наш понижается, — вздохнул дед. – Ну, устраняй…

Иван зашагал к почте, коза гневно мемекнула в спину…

… В техническом отсеке было темно, доносился едва слышный шелест проносящихся по трубам отправлений – «Почта Союза» исправно трудилась, вот только получателю Королеву от этого легче не стало – бокс отстойника пустовал, только в углу лежал обрывок древнего пластикового пакета. Иван со вздохом погасил фонарик «комма» и вызвал дежурного.

— Нет здесь ничего.

— Странно. По теории вероятности должна застрять именно здесь. А ты чего в темноте?

— Выключатель не нашел.

— Вот безобразие! Сейчас же напишу, чтобы датчик поставили. Девятнадцатый век какой-то! Ты справа у двери пошарь…

Иван нащупал выключатель, тот оказался почему-то очень низко.

— Что б этим… бедром включать, когда руки заняты, — пояснил дежурный. – Старинная традиция.

Вместе взглянули в бокс отстойника – полноценное освещение не помогло – пусто.

— Вот досада, — вздохнул из «комма» дежурный. – Ведь полная уверенность имелась. Извини…

— Да что уж там, давай я на следующую точку сгоняю. Время еще есть, успею.

— Так это УСВ 01245. Далековато, у самой столицы этот фильтр.

— И что мне теперь, сесть и футбол смотреть?

— Понимаю. Нужно отлавливать твое отправление. Ну, до матча еще уйма времени. Успеешь. Хотя нам, как «Почте Союза», клиента совестно затруднять…

Иван захлопнул техническую дверь терминала. «Совестно им», а гарантировать доставку за два часа в любую точку мира и внезапно грузы терять, не совестно?

Под ногами промелькнула короткая тропинка – земля сырая, видно, дождь недавно прошел.

— Устранил? – издали поинтересовался дед. – А я тебе молочка налил. Холодненького. Чисто в рекламных целях.

— Почти устранил, только… — договорить Ивану не дала коза.

Атака производилась коварно, с красивого боевого разворота, при многозначительном молчании, лишь под легкий топот копыт и бряцанье колокольца и ошейника-ФР. К своему стыду курсант Королев первый удар пропустил – рога крепко поддали в верхнюю часть бедра. Агрессор победно мемекнул…

Иван поймал злобного зверя за красивые рожки, слегка встряхнул – коза возмущенно заголосила, но была подведена к столу и слегка ткнута мордой в колоду.

— Так ее, паскуду, — одобрил дед. – Не коза, а истинная пустыльга, один характер и экстерьер. Всучили рекламщики, а куда ее теперь девать? Прижилась, продукт генкиных инженеров.

Коза обиделась и ушла за бревна.

Иван глотнул молока – вот, в самый раз, прохладненькое.

— Отличное молоко.

— При случае рекомендуй, — намекнул дед. – У нас сеть недурная, развиваемся. Питер, Москва, Тверь, опять же…

В деревенской церкви ударили колокола, над рощей поплыл замысловатый перезвон.

— Батюшка наш, во здравие и процветание спорта молитву возносит, — пояснил бородатый молочник, выковыривая из уха наушник «комма». – Страстный фанат, орал, что лично поедет, но с билетами на «Таврический» туго. Как думаешь, устоят наши?

— У «Краснодара» опыт и сыгранность, — пробулькал Иван, спешно допивая молоко. – Но «Манчестер» на подъеме, вполне могут сюрприз преподнести.

Неторопливый лифт, стандартный и скучный уют «капли»… Стаканчик обычного кофе «Союзпути» — пить можно, но горчинка и ощущение чаинок на языке неистребимы. Вот как они это творят на всем бесконечном Труба-эре? Маршрут выдался длинноватым, где-то под «каплей» неощутимо проносились горы и реки огромной страны, а курсант Королев нервничал и смотрел новости. О футболе, о политике: американцы вновь спорят с Ганой… опасность всемирного потепления… два лунных грузовика несанкционированно повстречались и два орбитальных луча теперь закрыты для транзита… и снова Суперкубок.

Столицу Иван проскочил – терминал УСВ 01245 располагался километров на сто восточнее Ново-Енисейска. Теснились живописные, заросшие кедрами, высоченные скалы, в них были не без изящества вписаны лифтовые мачты – один из центральных транспортных узлов Евразии – кажется, опоры те же деревья, только гигантские и стальные…

Почтовых терминалов здесь хватало, пришлось рысить по усыпанным шишками и хвоей дорожкам, подниматься на ярусы… В 01245-м отстойник оказался изобильным: мотобольный мяч, почему-то вообще без упаковки, с полдюжины вполне приличных посылок, необъяснимо отвергнутых автоматикой, под ними потекший и крепко воняющий бесформенный пакет.

— Так и знал! – застонал в «комме» дежурный. – Неужели трудно отправителю в список ограничений глянуть? То торт, то сбитень в коллекционной корчаге, то вообще холодец. Это-то что?

— Не знаю, но по запаху вроде мясное, — предположил Иван, зажимая нос.

— Не трогай, аварийная бригада займется, — предупредил дежурный. – А где же твое вложение?

— Ты меня спрашиваешь?! – возмутился Иван, поспешно выскакивая из удушливого отсека.

Комм молчал.

— И? – поинтересовался Иван, с наслаждением вбирая в легкие таежный воздух.

— Сейчас-сейчас… — напряженно ответил «комм». – Слушай, Елисеев в основе не выходит. Сейчас состав огласили…

— Совесть поимей, я же здесь торчу!

— Не-не, я варианты считаю. Видимо, в линейный тупик твою посылку загнало. Хотя нет, не линейный… Вот, таможенный буфер! Без вариантов!

— Точно без вариантов? – мрачно намекнул Иван.

— Как тебе сказать… девяносто девять процентов. Я бы сто дал, но день такой… Если уж наш лучший полузащитник в основе не выходит… Слушай, там буфер-то вообще на сопредельной стороне. Могут без оформления не отдать посылку. Провоцируют соседи нас по мелкому…

Прямая линия рядом, загрузки практически нет. Через пять минут курсант Королев сидел в «капле» и несся к северо-востоку. Минералка оказалась в меру прохладной, дежурный связался еще раз – предупредил, что дал сообщение в таможню. Заодно, посокрушался насчет Елисеева. Действительно, как «Краснодар» рассчитывает побеждать без своего диспетчера, оставалось неясно…

Скользила «капля» в электромагнитном поле, пролетала где-то внизу невидимая тайга, болота, тундра, модули автоматических обогатительных комбинатов. Иван экономно допивал минералку – спартанский микробар «капли» выдавал один напиток на одну поездку, дальше хоть тресни, ничего не выпросишь. Ничего, не десантный «конверт», все удобства имеются.

— Итак, команды выходят на поле… — воодушевленно вещал экран. Старомодное стереоизображение демонстрировало панораму ущелья, склоны, густо усыпанные сидящими на пледах и с-подушках зрителями, парящий над ручьем прямоугольник пронзительно зеленого футбольного поля.

Футбольным фанатом Иван себя не считал. Собственно, их, фанатов, после ликвидации профессионального спорта, вообще не осталось. Но как же не быть в курсе состязаний Общей Лиги? Ведь не пустышки, щедро одаренные природой, по полю бегают, а вполне нормальные люди, такие же как ты, по выходным и вечерами увлекающиеся замечательной игрой. Тот же Елисеев вполне известный в профессиональных кругах пилот грузового конвертоплана…

Иван вздохнул – играть на Таврическом, да и на иных стадионах из Большой кубковой десятки Лиги, ему не приходилось. В школе доходили до финала зоны, но не судьба. На арене «Им. Боярского» команду вышибли. 10:14, до сих пор перед глазами стоит...

Торможение оказалось вполне ощутимым, как всегда на конечных станциях. Иван сунул стаканчик в утилизатор и выбрался из пассажирского дивана-ложемента. Хм, побаливало ушибленное вредным животным бедро, синяк будет…

Станция была новой, из спаренных мачт, со сферическим, до неестественности прозрачным куполом. Отсюда, с высоты, вода Берингова пролива казалась застывшим вечерним стеклом. Короткая платформа пустовала, лишь мерцало изображение трансляции «Таврического» над кафетерием – из динамиков доносился приглушенный грозный и воинственный рев – сейчас камеры скользили над склоном болельщиков «Манчестера».

Из двери с надписью «Пограничный контроль» выглянуло очаровательное создание: с модной ежиковой прической, в розовом утепленном жилете поверх пограничного камуфляжа.

— Ты за посылкой? Давай шустрее, сканер ждет и вагон я вызвала.

— Лечу, товарищ лейтенант, — заверил Иван, оценив нашивки на рукаве строгого пограничного ангела.

— Документы к осмотру. Колющее-режущее имеем?

Шутка была старой, но традиции должны блюстись и цениться. Иван шагнул сквозь сканер, лейтенант выдала карту-паспорт и предупредила:

— Поосторожнее, товарищ курс. По ту сторону со скуки всякие мелкие пакости норовят учинить. Янкесы, чего с них взять.

— Помню, уклонюсь.

Девушка дивно улыбнулась:

— Да я твою нашивку за боевую практику вижу, инструкциями утомлять не стану, вас в НФСПП и так хорошо натаскивают. Не задерживайся, товарищ Королев. Вместе первый тайм досмотрим. А то нам с таможней скучно.

— Я мигом…

Трассу над проливом протянули открытой, рассчитывая привлечь панорамой приличный поток туристов. Но ездить, когда все достижимо, скучновато. Да и редкого туриста вдруг потянет в непривлекательные мрачные Штаты…

Скорость в прозрачной трубе практически не ощущалась, смотреть, кроме моря, было не на что. Иван волевым движением отстранил образ улыбчивой пограничной лейтенанта (нас розовыми девушками не отвлечешь, мы люди серьезные). Морской простор навевал воспоминания о совсем иных водах, и, чего скрывать, памятно чарующих лицах…

Динамики под потолком мелодично звякнули, легкий вагон начал торможение. Промелькнули скалы берега, рыжие колена трубопроводов, гигантская, чуть облезлая надпись «Добро пожаловать в США!»…

Иван быстрым шагом пересек платформу. У сканера ждали двое камуфляжных со скрещенными хвостами на шевронах, в бронежилетах и спецсредствах, все такие сосредоточенные.

— Добрый день. Пожалуйста, разуйтесь, сэр.

Иван, скинул кеды-спортивки, прошел через сканер.

— Благодарю, сэр, — надменно просипело одно из пограничников. – Цель визита?

— Та ладно, — буркнул второй американец. – Що его пытать, раз один? За посылкой блудливой, так?

— Так точно, схвачу и до дому, — заверил Иван.

— Вот вам, кацапам, лишь бы хватать, — осудил пограничник с погонами капрала и явными эмигрантско-инограничными корнями. – А вот как не пустим, тут по инструкции усё.

— Да, не положено без ахта фскрытия терминала, — подтвердило сиплое второе служащие с регалиями штаб-сержанта. – Изъятие грузоф почты проводится комиссией трех ведомстф, согласно статьи фосьмой, пункта четыре-шесть….

— Мне не все грузы, а один единственный, — напомнил Иван. – Я же и адресат. Официальное письмо и подтверждение личности у вас в базе.

— То-то и оно, що у нас, — признал укро-американец. – Пошли, а то на нас же и свалят почтовый инцидент.

Иван под конвоем двинулся вглубь сопредельной территории. В просторном зале ожидания у бара сидело несколько человек, смотрели на экран. С надеждой обернулись – сиплый пограничник, махнул рукой – таксисты вернулись к лицезрению футбола.

…— Игра началась острыми взаимными атаками. Русские явно этого не ожидали… — сообщал англоязычный комментатор…

Пограничники повели гостя вниз. Как всегда при встрече с западными военнослужащими, Иван чувствовал себя крайне неловко: отличить кто из бойцов кто, не представлялось возможным. Оба были в утвержденных регламентом НАТО гендер-комбинезонах с маскирующими выточками и обвислостями там где надо и не надо, в берцах с уни-каблуком. После того как закон США признал унижающими человеческое достоинство коды на нашивках, подтверждающие пол конкретного солдата, опознать кто перед тобой стало и вовсе невозможно. Вот у сиплого штаб-сержанто усы под носом, но они у активисток фемин-республиканской партии сейчас чрезвычайно модны…

— От тут, — сказало капрало, открывая дверь почтового терминала. – В камеру гляньте, сэр Королев.

Иван продемонстрировал свою физиономию датчикам потолочной камеры и забрался внутрь.

— Оно? – поинтересовался пограничник.

— Моя! – Иван подхватил из решетчатого бокса узнаваемую посылку.

— Хоть покажите, — намекнуло сиплое штаб-сержанто.

В коридоре Иван снял упаковку эко-пленки – содержимое почтового вложения оказалось в полном порядке.

— От история, — покачало головой капрало. – И що, прямо оттуда ехало?

— Еще ночью там было, — пояснил Иван. – Сами понимаете, особый случай. – Большое и искреннее вам спасибо!

— Мило, — умиленно сказало сиплое военнослужащее. – Прямо как у Тургенеффа. – Идемте, вы, фидимо, торопитесь, сэр.

Время действительно поджимало. Иван пронесся вверх, американцы в своих универсальных берцах старались не отставать. Сканер…

— Успеха, сэр Королефф! – пожелали в спину…

Вновь несся вагон над морем, Иван держал шар посылки на коленях и просчитывал маршрут. От Фиджийской и Пекинской «спиц» пришлось сразу отказаться – на оформлении ни меньше часа потеряешь, да и билеты дорогие. Значит, до Артурской «спицы» или сразу до «Вавилона»? Надо бы с верхним «плечом» просчитать по орбитальным рейсам.

Вызвал комм.

— Взял? А я говорил – никуда твоя посылка не денется, — обрадовался дежурный. – У нас «Почта Союза» — традиции качества! А я тебе маршрут пробил. Гони сразу на «Вавилон», минут двадцать выиграешь. Но на орбитальной между пересадками будет минута двадцать, не вздумай застрять завозиться. А так-то с запасом успеваешь. Наши, кстати, ведут «один – ноль»!

«Капля» неслась на юго-запад, Иван ерзал – времени оставалось в обрез. Да, «Памирский» с его сложными пересадками и частично замороженными мощностями, гораздо благоразумнее миновать, напрямую к «Вавилону», он-то на полную работает…

Иван размялся в сидячем положении и как только гелевая обшивка «капли» раскрылась, рванул по перронам. «Вавилон» был хорошо знаком – едва ли не каждую полевую практику курсантские роты здесь делали пересадки. Крупная узловая, служивого народу здесь всегда уйма...

Курсант Королев несся мимо лабиринтов диванов и кафетериев. С потолочных экранов неслось разноязыкое:

— Жалящие и стремительные контратаки англичан…

— ..оh no, the Russian defenders managed to get back to their goal…

— ...ана миш афхам - даа офсайд?!

Какой же там счет? Разглядывать экран было некогда, да и неудобная посылка мешала. Иван широким прыжком перелетел через груду камуфляжных баулов – сидящие на диванах десантники оторвались от экрана, обернулись, кто-то засмеялся, ляпнули что-то особо остроумное. Ладно, они в полевой форме, истертой внутренними мослами экзоскелетов, понятно, одичали малость…

…Вот он, «лифтовый» терминал, на табло предупреждение об отправлении рейса. Живее к кассовому дисплею...

— Алло, мистер почта? Йвань? – окликнул египтянин с погонами мулазим ауаля.

— Я, я с почтой, — согласился, отдуваясь, «мистер Йвань».

— Просили заказ набрать. Вот на тот дисплее, я писать. Карту надлежит…

— Ох, спасибо!

«Лифтовой» заказ билетов грешил уймой бюрократических пунктов. По старой памяти считалось, что пассажир покидает планету. Конечно, весьма устаревшее представление, но… Традиции, опять же.

Автомат выплюнул билет – жесткий, красочный как открытка, раньше туристы такие на холодильники лепили.

— Успехов, товарьищь Йвань! – пожелал доброжелательный старлей-египтянин.

— Спасибо, аль-йюзбаши! – курсант Королев с армейской вежливостью повысил старлея в звании, подхватил под мышку увесистый шар посылки и понесся к посадочной палубе.

Просто счастье, что ритуальное обряжение в скафандры уже отменили, а то бы точно не успел. Стюардесса поахала, ужасаясь и восхищаясь посылкой, проверила, как закреплен груз и пассажир. Объявили старт…

Как возносится крошечная точка космо-вагона вдоль бесконечности невидимого троса изнутри видеть не дано. Лишь чуть заметная перегрузка подсказывает, как стремительно преодолевает вагон земное притяжение. Все же великое изобретение, эти «спицы», гибрид «космического» лифта и «плавающего космомоста”. В 30-х их строили, лихорадочно и торопливо, мгновенно находя технические решения, о которых в мирное время Земля и не помышляла. Да, лихими вышли те пять лет, планета выла от ужаса и предчувствия скорой гибели, сходила с ума и отчаянно пыталась выжить. Великий урок, что б его… Живые помнят. Впрочем, это было давно. Уже десятилетия миновали, как ушли в дальний космос «банки»-ковчеги, уже порядком опустели орбитальные станции, мирная жизнь взяла свое…

…Перегрузка уже не ощущалась, где-то далеко внизу остались нитки Евфрата и Нила, закатные пустыни и гигантский военный обелиск у «Вавилона», известный в среде ехидных военнослужащих как «Гвоздь последнего террориста». Гм, не «гвоздь», конечно, там грубоватее. До конца террор победить не удалось – еще зияет в центральной Африке неслабый периметр Конголезского карантина. Эти шутки безумцев-изгоев с генным моделированием, грязным атомом, подрывы «хроно-бомб», прочие сложности… Еще работать и работать с застарелой проблемой.

Вызвал «комм»:

— Вздымаешься? Я перепроверил – успеваешь. Как посылка? – поинтересовался дежурный.

— Нормально. Булькает. А ты чего такой смурной?

— Так 2:2. Привычно расслабились мы перед самым перерывом. Нет, я как чувствовал. А какие стопроцентные моменты наши прощелкали?! Нет, без Елисеева не осилим…

Связь закапризничала – взлетающий вагон выходил в космос.

Иван с облегчением откинулся на спинку широкого, еще под скафандры сделанного, сиденья. Салон был заполнен на четверть. В основном орбитальщики-отпускники, сержант-казах – этот явно к родичам летит – рядом с Орбитой-3 работает здоровенный комбинат «Космос-металл». Скучноватые, конечно, времена, экзотики не хватает…

Вспомнилась первая практика тогда еще не-курсанта Королева. Собственно, за нее боевую нашивку и дали. В виде исключения, поскольку «выживание тоже серьезный бой». Так оно и есть, не помер, выкарабкался, помогли хорошие люди и нелюди. Опять же, всякие знакомства…

Гм, главное знакомство снилось регулярно. Такие глаза забыть невозможно. И ее первое слово, тоже разве забудешь? Преодолевали себя, преодолевали различия, да... Вот же история… А теперь чуть не опоздал со столь важной передачей по самой что ни на есть идиотской случайности.

Иван с тревогой глянул на часы – «Командирские» уже перешли на космическое время. Должен успеть...

На выходе товарищ Королев был первым – про посылку знал весь вагон, пришлось продемонстрировать попутчикам. Под разговоры знатоков и любителей выскочил из шлюза. Рывок к катерной палубе…

— Ага, это про тебя предупреждали? – окликнул через динамик пилот. – Не колыхай посылку. Осторожно, двери закрываются…

Толчок – катер проплыл вдоль выпуклого бока Орбиты-3, вот включились дюзы…

В салоне катера сидело трое пассажиров, сразу собрались вокруг посылки, разглядывали.

— Все же симпатично, — признала тетка-техник с двумя знаками «За дальний космический штурм». – Есть в них что-то такое… земное. Надо бы мне на малую родину, в деревню съездить. А то все море-море, вечно искушают путевками профсоюзными.

— Верно, — согласился лысый механик-шлюзовик. – Отрываемся мы от природы и истоков. Вот возьму внука, слетаем к предкам на Сендегу. Нельзя отвыкать.

Третья пассажирка помалкивала, только жалостливо скребла серебристым ноготком стеклопласт посылки.

— Да дойдет груз. Чего ему будет, — заверил из кабины пилот. – А, между прочим, на «Таврическом» спортивная фортуна еще не определилась. 4:4, второй тайм дополнительного времени. Эх, поздно Елисеева выпустили…

Причаливали с лязгом и стуком: «Дальняя-2» считалась практически законсервированной, огромные пирсы сейчас были не востребованы, теперь сюда подходили корабли разве что в предаварийном состоянии, ну и еще всякие «коробки» не особо нуждающиеся во внимании населения многолюдных центральных «Орбит»….

Иван скорым шагом пересек разгрузочную – здесь разветвлялись широченные туннели, ведущие к стапелям и пирсам, частично обесточенные, лишь мерцающие аварийными «светляками». Зал вокзала, почти безлюдного… Вот и кафе: смотрели на экран под потолком двое из орбитальной полиции, за крайним столом задумчиво кушала яичницу моложавая тетка в мешковатом комбинезоне, обильно украшенном старомодными молниями. Ага, вот они…

Трое старинных знакомых сидели за столом поближе к автоматам – привычка у них такая, чтобы за спиной никого не имелось. Под столом свалены рейдовые рюкзаки, сами путешествующие в десантной затрепанной форме без погон и нашивок, с кобурами, правда, сейчас пустыми, на бедрах.

— Так, вот он. Будем считать, что не опоздал. Привет! – сварливо поздоровалась светловолосая симпатичная девушка.

Иван вздохнул – вот был в детстве в эту грубиянку влюблен, хорошо, что вовремя одумался. С Динкой лучше просто дружить, поскольку иные отношения осилить, это такой беззаветный героизм, что…

— Привет всем, внезапно возникли на маршруте мелкие технические сложности, — оправдался курсант Королев, обмениваясь рукопожатиями.

— Без сложностей нам не интересно, — улыбнулся высокий парень.

Эти двое – весьма похожие друг на друга и светловолосые – были братом и сестрой, с ними Иван одно недолгое время учился в одном классе, потом судьба свела уже при совершенно иных обстоятельствах. Впрочем, об этом рассказывать долго и неуместно. Третья девушка… Ах, если бы курсант Королев не имел чувств и сердечных обязательств к далекой заказчице отправления, так только бы и любовался этим кудрявым чудом.

Чудо сунуло в руку курсанта стакан с буржуазной классической «кока-колой» и дружески улыбнулось:

— Охладись. Запарился.

Иван глотнул не особо вкусного, но холодного напитка и покачал головой:

— Вот знаю же тебя, Кэтти, а все равно голова кружится. Извините.

— Да ладно, ты крепкий и привитой, - хмыкнула светловолосая. – Показывай, а то нас время поджимает. И вообще домой страшно охота.

— Прямая ты, Динка, как кухонный лазер, — Иван поставил на стол посылку и снял упаковку. – Вы-то как? Если намекать в пределах допустимого?

— Если в пределах, то взяли мы Трезву. Высадились, пощупали, малость обделались. Местечко на любителя. Ничего, теперь поселок там строят. Скоро репортажи пойдут, сам глянешь. А что, правда, днепровские? – Динка постучала ногтем по стеклу, лягушки в шаре-аквариуме возмущенно лупали глазами на такую панибратскую дерзостность.

— Самые что ни на есть днепровские, как заказывали. Спецификация, клички, прививки и прочее прилагается, – заверил Иван.

— Изумрудные! — улыбнулась красавица Кэтти.

— По-моему, наши местные ничуть не хуже, — заметила грубая Динка. – Но ничего, эти тоже вполне симпатичные, пусть привнесут свежую кровь и кваканье с «шоканьем». Передадим по инстанции, не сомневайся. Письмо-то где?

— Письмо? – Иван почувствовал, как ушам стало жарко.

— Ты дурака-то отключи, — посоветовала былая одноклассница. – Кто же букет лягух без сопроводительной открытки презентует? Давай послание, не стесняйся, мы с пониманием.

— Не уверен, нужно ли, она ведь… — замялся курсант Королев.

— Да читает она уже вовсю, — засмеялась Динка. – Не только ты науки превозмогаешь, у нас народ не глупее. Маля на второй курс заочного перешла, подруг тоже крепко подтянула. И вообще, откуда такое неверие в избранницу? Полагаешь, она только хвостом умеет обворожительно плескать?

— Да нет же! – ужаснулся Иван, поспешно доставая письмо.

— Понятно, что нет, - Динка сунула послание в планшет-карман. – Мы тебя знаем, она знает, какие тут манеры и предрассудки? Всё, прощайся с подопечными, отчаливаем. Время не ждет.

Иван погладил стеклопласт аквариума: лягушки раскачивались собравшись кружком, поглядывали с одобрением. Ну, счастливой дороги.

Иван пожал две крепкие ладони и одну прохладную, безумно изящную, хотя тоже десантную.

— Ждем. Навы и мы, — улыбнулась красавица.

— Вот это верно, — согласилась Динка. – Заканчивай учебу и к нам. Предпочтительно, чтобы первую базу знакомые обустраивали. Мы своим людям больше доверяем. Традиции, знаешь ли. Кстати, от мамы персональный привет.

— Вы тоже передавайте. Уважение и все такое.

— Непременно, — Динка подхватила под мышку аквариум, лягушки воодушевленно заколыхались. – Счастливо!

Груженые десантники двинулись к выходу, а Иван смотрел вслед, и очень надеялся, что скоро их догонит. Экзамены бы благополучно сдать, а там... Нет, хорошая штука жизнь, пусть и сложная… Кстати, там, на месте, ведь и терминал «Почты Союза» придется сразу ставить. Традиция есть традиция.

Иван подошел к иллюминатору, глянул на шар Земли, на крошечные отблески корпусов орбитальных заводов, доков и станций. М-да, суетливый выходной выдался, и стипендия на билеты, считай, вся улетела. Но управился, не опозорился, люди кругом свои, всегда помогут. Раньше, до Союза, все как-то иначе шло. Злобно. Да, сейчас уже и не верится. Хотя коза-дура, хоть и недавно модифицирована, а определенное доказательство наследия темного прошлого. Чуть что, сразу бессмысленно бодаться. Где нынче такое видано?

Иван потер бедро и повернулся к экрану – начиналась серия послематчевых пенальти. Да, серьезно сегодня бьются…

(далее фрагмент для внутреннего пользования)

Пришлось на ощупь долить в стакан «кока-колы» — по пенальти уже 2:2 – пока пробивающие игроки вонзали без шансов для вратарей.

К столику подошла тетка, та, что управлялась с яичницей. Теперь у нее в руках был стакан с чаем и ватрушка.

— Не помешаю, молодой человек?

— Нет, вот только…

— Не дергайся, наши возьмут, — заверила дама, водружая на стол стакан и с сомнением оценивая надкушенное кондитерское изделие. – Сейчас Елисеев смажет, зато потом англы дважды скосят…

Иван ахнул: великолепный удар краснодарского диспетчера пришелся точно в стойку ворот – удар был такой силы, что отлетевший мяч перепуганно упрыгал за боковую…

— Ничего-ничего, полезно для завлечения и интриги, — утешила тетка, выколупывая изюм…

…Английский защитник пробил точно в нашего вратаря…

…— В принципе, бритты неплохой народ, усидчивый, — со знанием дела прокомментировала любительница ватрушек. – Но не особо везучие. Ты гляди, сейчас, ох и удар будет…

…Центрфорвард «Краснодара», в миру весьма известный формовщик геленджикского концерна «Технолог», мощно и безукоризненно засадил в левую «девятку» — казалось, сетка ворот лопнет.

— Бомба, снаряд одиннадцатидюймовый! – тетка подняла стакан с чаем. – Прозит! Всегда бы так!

…Было видно как заполненные склоны у «Таврического» затаили дыхание, вот проплыли на экране отстраненные лица тренеров и запасных…

…Скрестились взгляды соперников: коренастый манчестерец-стоматолог против нашего долговязого вратаря-винодела. Короткий мощный разбег, удар…

…Казалось, краснодарец медлительно-медленно швыряет свое тело в угол – мосластая фигура вытягивалась, все удлинялась и удлинялась рука в перчатке…

…Лишь кончики пальцев зацепили мяч – он изменил направление, бухнул в штангу и изумленно выкатился в поле…

Трансляция донесла звон потрясенной штанги… потом донесся многотысячный вздох переполненных склонов «Таврического»…

Полицейские в кафетерии не сдержавшись, заколотили ладонями по столу, Иван и сам крепко врезал по столешнице.

— Ай, молодца! — согласилась тетка.

К «точке» шел капитан «Краснодара» — уже под сорок, потомственный мостостроитель… Нет, не должен он смазать...

— По центру положит, — предрекла прозорливая зрительница, запихивая в рот остаток ватрушки…

Должно быть, в этот момент сотни миллионов зрителей перестали дышать...

Разбег…

Удар…

…Опыт сделал свое дело – вратарь оказался обманут, мяч не слишком сильно, но идеально точно вошел под перекладину. Строго по центру ворот…

…Гремел и радовался «Таврический», английские болельщики утешали своих обессилено рухнувших на газон манчестерцев. Земля и орбита ликовали и грустили. Лупили друг друга по плечам радостные полицейские. Иван перевел дух:

— Простите, а откуда же вы так точно…

— Опыт, — скромно призналась тетка. – Доводилось тренировать нашу островную «молодежку». Учитывая обстоятельства и физподготовку нашего состава, выходило не так уж и плохо. Но я, молодой человек, вас не по поводу футбола решилась побеспокоить. Это у вас лягушки были? Днепровские?

— Да, они. Вы, видимо, космобиолог?

— Не то чтобы совсем космобиолог, не довелось мне доучиться, — вздохнула дама. – Хотя днепровских жабень сразу отличу. Доводилось бывать в тех местах. Но вот что хотелось бы уточнить: не маловат ли объем контейнера?

— Как можно?! Я консультировался, — Иван полез в карман за «коммом». – Объем аквариума и островка считался строго по душам лягушачьих пассажиров, с учетом возраста, пола и телосложения…

— Корм, очистка воды, кислород? – требовательно прищурилась защитница семейства бесхвостых.

— Все установлено, имеется дублирующая система очистки. Еды на шесть дней, дозатор… — отрапортовал курсант Королев.

— Верю, — кивнула тетка. – Это правильно. Многие недальновидные обыватели возмутительно недооценивают земноводных. Что крайне близоруко и политически неверно. Земноводные – это очень современный и прогрессивный класс. Впрочем, что я тебе объясняю. Ты ведь, Иван, так?

— В общем-то, да, — осторожно признал курсант Королев.

Тетка была странная. И акцент у нее чуть заметный, но сомнительный. Эмигрантка-прибалтийка, что ли?

— Бдительность это опять же верно, — тетка извлекла из кармана своего винтажного комбинезона свернутый вчетверо замусоленный листок бумаги, развернула…

«Мандат. Выдан тов. Л. Приморской в том, что она является инструктором-консультантом политотдела 2-го Азовского корпуса РПУ. Подписано начштаба корпуса…» — с изумлением прочел Иван. Подпись начтштаба была крайне неразборчива, зато нетривиальный документ украшали аж две лиловые печати и решительная надпись поверху красным карандашом «Впускать всюду!».

— Ксива не совсем актуальна, но остальные «корочки» у меня в ридикюле, копаться влом, — пояснила товарищ Приморская. – Я тебя, Ваня, по рассказам знаю, да и переть лягух непосредственно до места назначения придется именно мне. Потому обойдемся без формальностей. Говори прямо – к Фринке серьезные чувства? Или так, на экзотику по юности-дурости потянуло?

— Не, не по дурости, — пробормотал потрясенный Иван. – А могу я уточнить…

— Что тут уточнять? Я бабка Мали, подруги твоей Фрины-раскрасавицы. Специалист я достаточно опытный и поживший. Вполне закономерно, что моего совета умные навы и люди иногда спрашивают, но что же я могу сказать, ежели тебя вживую и не видала, — проворчала тетка.

— Ну и как? Если вживую? – осмелился уточнить курсант Королев.

— Отторжения не вызываешь, — фыркнула специалистка по советам. – Но жизнь прожить, это вам не море переплыть. Приезжай, там разберемся. Но чтоб без баловства и излишней похоти.

— Да вы что?! Я даже и не думал...

— Так вроде же не импотент? – удивилась ехидная тетка. — Ты думай и хоти. Но в меру! А то утопят. Навы и вообще русалочье племя, оно нервное. И вообще земноводные, они ранимые, только из-под тысячелетнего угнетения выбираются, нужно это учитывать. Но подарки ты дарить умеешь. Лягушки это трогательно, мне бы кто подарил. В общем, прибывай на место, осваивайся. И чтобы закончил учебу без этих… э… концов.

— Без «хвостов», — догадался Иван. – Постараюсь.

— Что-то вы тут с хвостами вообще всё запутали, — попеняла тетка. – Ладно, бывай здоров. Кстати, «коку» допивать не будешь?

— Нет, забирайте.

— Верно, она вам вредная, а мне кишечник хорошо прочищает, — товарищ Приморская сунула ополовиненную бутыль в стильный рюкзак. – До встречи, Иван. Лягух доставлю в целости, не сомневайся.

— Спасибо, — Иван пожал небольшую крепкую ладонь. – Извините, а почему вы не вместе с ребятами… ну, ходите?

— Слово блюду, — пояснила тетка. – Обещала к ним не приближаться, потому ни в коем разе и не приближусь к этой вашей сопливой десантуре. Они, кстати, еще и сквернословы. Вот не пересекаться случайно на пересадочных узлах я никому не обещала, не было такого. И вообще любознательность – не порок.

— Это конечно, — согласился Иван, из которого так и перли вопросы.

— До встречи, — тетка подхватила ридикюль, больше напоминающий приличных размеров саквояж, и бодро направилась к темному коридору закрытой палубы.

Иван с весьма неоднозначными чувствами смотрел вслед. Неужели и правда знаменитая бабка Мали-Таранки почтила своим личным общением? Кстати, за плечами у нее никакая не стилизация, а самый настоящий подлинный «сидор». То-то пах так… исторически.