Рассказы для детей из русской истории

XXVII Петр I в Амстердаме

1689 года Петр I, будучи 17-ти лет от роду, сделался единодержавным государем. По вступлении на престол, он все заботы свои устремил к преобразованию и просвещению Русского народа Чтобы научиться делать корабли и занести свой флот, Петр отправил сначала 50 молодых людей за границу для обучения кораблестроению, вслед затем он и сам решился ехать за границу. Управление государством на время своего отсутствия он поручил трем вельможам: дяде своему Льву Кирилловичу Нарышкину, князю Борису Голицыну и князю Прозоровскому (в 1697 г.), и отправился чрез Ригу в Голландию; здесь он работал сначала в Сардаме, потом в Амстердаме, на корабельной верфи, как простой плотник; затем он переехал в Англию для окончательного усовершенствования в мореплавании. В Амстердаме Петр трудился четыре с половиною месяца. Первые три недели прошли в приготовлении материалов, 9 сентября он заложил, под руководством Герита Класса Поля, фрегат 100 футов длиною, во имя свв. Апостолов Петра и Павла. Ничем не отличаясь от простых плотников, он послушно исполнял все приказания своего мастера. Когда посетил верфь какой-то знатный англичанин, приехавший из Ло, посмотреть царя, и мастер, чтобы указать посетителю, крикнул державному плотнику: «Питер, Тиммерман Сардамский! Что же ты не пособишь своим товарищам!», переносившим в то время тяжелое бревно, — Петр беспрекословно подставил свое плечо под дерево и помог перенести в назначенное место. И долго в последствии рассказывали Голландцы своим детям и внукам, передавая предания из рода в род, как видали они царя, работавшего на верфи, как утомленный трудом, отирая пот с своего лица, садился он на обрубок дерева и, опустив топор, дружелюбно беседовал с своими товарищами; охотно разговаривал и с посторонними посетителями, если только называли его Питер Тиммерман; но отворачивался и не отвечал ни слова, когда приветствовали его: Государь, или Ваше величество. Впрочем, ни в каком случае не любил он продолжительных разговоров и, отдохнув несколько минут, возвращался к своему делу. Потрудившись на верфи, неутомимый царь принимался за другую работу: в часы ночной тишины, дрожащею от усталости рукою, он торопливо и кратко, но всегда сильно и резко писал московским правителям, изъявляя свою волю, свои виды; желания и надежды.