Рассказы охотника

Пушок

В детстве у меня жил ручной ежик. Когда его ребята гладили, он прижимал к спине колючки и делался совсем мягким. За это мы его прозвали Пушком.

Если Пушок был голоден, он гонялся за мной, как собака. При этом он пыхтел, фыркал и тихонько кусал меня за ноги, требуя еды.

Летом я брал Пушка с собой гулять в сад. Он бегал по дорожкам, ловил лягушат, жуков, улиток и с аппетитом их съедал.

Когда наступила зима, я перестал брать Пушка на прогулки и держал его дома. Кормили мы теперь Пушка молоком, супом, моченым хлебом. Наестся бывало ежик, заберется за печку, свернется клубочком и спит. А вечером вылезет и начнет по комнатам бегать. Всю ночь бегает, лапками топочет, всем спать мешает. Так он у нас в доме больше половины зимы прожил и ни разу на улице не был.

Но вот собрался я как-то на санках с горы кататься, а товарищей во дворе нет. Я и решил взять с собою Пушка. Достал коробочек, настелил туда сена я посадил ежа, а чтобы ему теплей было, сверху тоже сеном закрыл. Коробочек поставил в санки и побежал к пруду, где мы всегда катаемся с горы.

Я бежал во весь дух, воображая себя конем, и вез в санках Пушка.

Было очень хорошо, светило солнце, мороз щипал уши, нос. Зато ветер совсем утих, так что дым из деревенских труб не клубился, а прямыми столбами упирался в небо. Я смотрел на эти столбы, и мне казалось, что это вовсе не дым, а с неба спускаются толстые синие веревки и внизу к ним привязаны за трубы маленькие игрушечные домики, и это было очень забавно.

Накатался я досыта с горы и повез санки с ежом домой.

Везу, вдруг навстречу ребята — бегут в деревню смотреть убитого волка. Его только что туда охотники привезли.

Я поскорее поставил санки в сарай и тоже за ребятами в деревню помчался. Там мы пробыли до самого вечере: глядели, как с волка снимали шкуру, как ее расправляли на деревянной рогатине.

О Пушке я вспомнил только на другой день; очень испугался, не убежал ли он куда. Я сразу бросился в сарай к санкам. Гляжу — лежит мой Пушок, свернувшись, в ящике и не двигается. Сколько я его ни тряс, ни тормошил, он даже не пошевелился. За ночь, видно, он совсем замерз и умер.

Побежал я к ребятам, рассказал о своем несчастье. Погоревали все вместе, да делать нечего, и решили похоронить Пушка в саду, закопать в снег в том самом ящике, в котором он умер.

Целую неделю мы все горевали о бедном Пушке. А потом мне подарили живого сыча. Его поймали у нас в сарае. Он был совсем дикий. Мы стали его приручать и забыли о Пушке.

Но вот наступила весна, да такая теплая! Один раз утром отправился я в сад. Там весной особенно хорошо: зяблики поют, солнце светит, кругом лужи огромные, как озера. Пробираюсь осторожно по дорожке, чтобы не начерпать грязи в калоши. Вдруг впереди в куче прошлогодних листьев что-то завозилось. Я остановился. «Кто это, зверек? Какой?»

Из-под темных листьев показалась знакомая мордочка, и черные глазки глянули прямо на меня.

Не помня себя, я бросился к зверьку. Через секунду я уже держал в руках Пушка, а он обнюхивал мои пальцы, фыркал и тыкал мне в ладонь холодным носиком, требуя еды.

Тут же на земле валялся оттаявший ящичек с сеном, в котором Пушок благополучно проспал — всю зиму. Я поднял ящичек, посадил туда ежа и с торжеством принес домой.