Рассказы Старого Матроса

Термин «контрабанда», то есть незаконная (беспошлинная) перевозка через границу того или иного государства товаров (в том числе и тех, купля-продажа которых запрещёна на территории данной страны), известен человечеству с незапамятных времён. Контрабанда была (и остаётся) занятием весьма прибыльным, особенно если предметом контрабанды является товар повышенного спроса. Известно, что в период действия так называемого «сухого закона» в Америке на контрабанде спиртных напитков делались огромные деньги, и организованная преступность в Соединённых Штатах сложилась, выросла и окрепла именно в те времена — в тридцатые годы прошлого столетия.

В Советском Союзе товаром повышенного спроса являлось, по сути дела, всё. Поэтому неудивительно, что контрабандой занимались (причём очень активно). И в первую очередь в этот незаконный промысел вовлекались моряки торгового флота, регулярно покидавшие пределы СССР и возвращавшиеся обратно.

После длинного рейса

В первых числах января 1976 года грузовое судно Балтийского Морского пароходства «Новгород» вернулось в Ленинград после почти шестимесячного рейса. Теплоход работал на австралийской линии: сначала собирал по европейским портам всякую всячину, а после разгрузки в далёкой стране, населённой кенгуру и потомками каторжников, набивал трюма высококачественной шерстью и ложился на обратный курс.

…Растолкав ледяное крошево, теплоход пришвартовался к причалу Ленинградского морского торгового порта. Экипаж предвкушал встречу с семьями, а заждавшиеся родные и близкие уже переминались с ноги на ногу у борта — подняться на палубу никто из них не мог, пока не свершится ритуал открытия границы и не пройдёт таможенный досмотр.

А досмотры иногда длились часами. Дело в том, что в те не столь уж далёкие времена моряки торгового флота принадлежали к тем немногим, кто имели возможность свободно купить и привезти домой хоть что-нибудь из товаров народного потребления. Для страны, где практически всё — от колготок до легковых автомобилей — представляло собой предметы острого дефицита, подобная возможность значила очень многое. Осатаневший от пустых полок магазинов советский потребитель отрывал с руками любое привозное — зонтики, кримплен, мохер, парики, покрывала, не говоря уже о джинсах и женских сапогах.

Понятно, что в таких условиях продажа заморского дефицита была занятием очень выгодным, и появлялся соблазн привезти как можно больше. Однако государство чутко следило за тем, чтобы отдельные личности не нарушали уравнительной системы и не слишком повышали уровень своего благосостояния. Существовали строгие таможенные нормы, постоянно менявшиеся в зависимости от новых веяний времени — то есть от спроса на то или иное внутри страны. И таможенные досмотры в первую очередь проводились для выявления возможных нарушений установленных правил.

…Работа таможенников и пограничников на борту «Новгорода» подходила к концу, и у трапа уже стояло несколько такси для развоза первых счастливчиков по домам. И вдруг…

Досмотр пошёл по второму кругу, и сколько времени займёт эта повторная процедура, сказать не мог никто.

Один из таможенников в сопровождении боцмана заглянул в трюм, заполненный плотно уложенными тюками с австралийской шерстью. Луч фонарика скользнул по тюкам, — просто так, для очистки совести, — и неожиданно выхватил из темноты трюма торчащее между тюками нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся куском джинсовой материи. Тут же открыли крышку трюма, завели палубный грузовой кран и выдернули пару тюков. Под ними открылось пространство, битком набитое обувью, одеждой и свёртками ткани…

Откуда дровишки?

Извлечённое из трюма складывали на длинный стол в кают-компании, и в итоге на нём выросла целая гора всякой всячины — от пакетиков с женскими трусиками «неделька» до мельхиоровой посуды. Даже при беглом взгляде на всё это изобилие было ясно, что на скудные валютные копейки, законно полагавшиеся морякам, приобрести такое количество товара невозможно — даже если бы на это дело сбросились всем экипажем. Всплыл вполне законный вопрос — а откуда тогда что взялось?

Ответ нашли быстро. На Австралию «Новгород» грузился в одиннадцати портах Европы, и номенклатура грузов включала несколько сотен наименований — от французских и испанских вин до мотоциклетных шлемов и бытовой электроники. Всё это хранилось в обычных картонных коробках — практика перевозки ценных грузов в контейнерах тогда ещё не получила широкого распространения. В трюма можно было забраться, а вскрыть коробки не составляло особого труда. Краденое пряталось — на теплоходе места хватает, а недостачу обычно списывали на вороватых местных портовых грузчиков. Потом, после погрузки шерсти, припрятанное вернули в трюм, в заранее выбранное укромное местечко между тюками, и прикрыли полиэтиленовой плёнкой.

Вполне вероятно, что всё так и прошло бы незамеченным, но по дороге домой, уже в Балтийском море, теплоход попал в сильнейший шторм. Тюки с шерстью в трюме — там, где был устроен тайник, — расшатались, сдвинулись, и содержимое тайника частично вылезло наружу.

Нашли и виновника. В каюте одного из матросов (именно он обычно нёс вахту у трапа по ночам во время стоянки в австралийских портах) вскрыли подволок, и прямо на головы таможенникам посыпалось трофеи контрабандиста. Общая стоимость конфиската впечатляла — этих денег (даже по самым скромным оценкам) хватило бы для приобретения целой отары «Жигулей».

Итог оказался печален. Матрос получил семь лет строгого режима по двум статьям: «хищение груза на транспорте» и «контрабанда в особо крупных размерах», а всех членов экипажа вызывали к следователю и дотошно опрашивали на предмет «видел — не видел» и «участвовал — не участвовал». Подозревалось, — и не без основания, — что злополучный матрос действовал не в одиночку: уж больно много ему удалось утащить и припрятать. Но больше никто под суд не попал — если у кого и было рыльце в пушку, то этот кто-то твёрдо отстаивал принцип «не пойман — не вор!» и позицию «не был, не участвовал, не состоял».

Опасный бизнес

Подобные случаи были далеко не единичными. Помимо риска быть пойманным при досмотре, существовала опасность попасться (и попадались!) при вывозе контрабандного товара с территории морского торгового порта, и даже при его реализации. Сдать в комиссионный магазин большую партию вещей на продажу было практически невозможно, а торговля с рук именовалась спекуляцией и каралась соответственно. А кроме того, в полуподпольном бизнесе купли-продажи, которым занимались в основном жёны моряков и перекупщики, существовали жёсткие правила игры. Конкурента или того, кто начинал продавать по сниженным ценам, запросто могли сдать милиции — со всеми вытекающими отсюда последствиями. И сдавали — причём безжалостно, в полном соответствии с волчьими законами «дикого» бизнеса.

Однако возможность быстрого обогащения выглядела весьма заманчивой. Наряду с энтузиастами-одиночками, действовавшими на свой страх и риск, создавались целые разветвлённые цепочки «доставка — вывоз — сбыт», в которых было задействовано много людей; придумывались хитроумные схемы. Контрабанду вывозили за проходную порта на грузовых автомашинах, на борту портовых буксиров и даже на тепловозах, подававших на причалы вагоны. Поживиться судовым грузом удавалось далеко не всегда, и поэтому из Союза везли на продажу за границу икру, изделия народных промыслов и старинные иконы (правда, последнее было явлением редким — это уже совсем другая статья, выходящая за пределы обычной, рядовой контрабанды).

Государство предпринимало ответные меры. Глаза и уши таможенников находились на борту судов загранплавания — среди экипажей зачастую имелись штатные осведомители. С контрабандистами расправлялось достаточно сурово — трудно сказать, сколько всего людей оказалось за решёткой в результате увлечения этим опасным бизнесом. Среди них были и простые матросы, решившие одним махом «выйти в люди», и бывшие сотрудники НИИ, оставившие свои научные изыскания и нищенские оклады и пытавшиеся радикально поправить своё финансовое положение, и командный состав (штурманы и механики), мало-помалу втянувшийся в рискованно-азартную игру под названием «делай деньги!». Ломались судьбы, рушились карьеры, распадались семьи…

Тем не менее, недостатка в желающих «срубить деньжат по-лёгкому» не наблюдалось. Человеку всегда кажется, что попадётся кто-то другой, а уж он-то всё продумает, и поэтому успех ему непременно гарантирован.

Времена изменились. Сегодня никому из моряков и в голову не придёт везти из-за границы ширпотреб с целью его последующей перепродажи — в современной России магазины завалены всякой всячиной на любой вкус и кошелёк. Знакомое всем старым морякам торгового флота сленговое словечко «отоварка» безвозвратно кануло в Лету.

Конечно, само явление контрабанды осталось — изменилось его содержание. Но это уже совсем другая история.