Рассвет Янгчен

«Воздушная кочевница держит нас за горло», — отметил Хенше. Только в Бин-Эре.

Было забавно смотреть, как страдает Сидао, а не он, но Хенше нужно было выполнить работу. Он поднялся на платформу, где сидела Аватар, и топнула ногой, как судебный пристав из прошлого.

— Друзья мои, — казал он. — Прошу, сохраняйте спокойствие.

Госпожа Ноэхи, которой нравилось провоцировать Аватара ранее, грызла костяшки, как кость из супа.

— Спокойствие?! Царь Земли сравняет нас с землей, Хенше! Попробуй быть спокойным!

Он делал это. Пытался. В отличие от них, он не мог паниковать на публике. Хенше продолжил отбивать джигу на платформе, пока все не обратили внимания на него.

— Мои ценные друзья! Сложно поверить, но мы должны быть благодарны юному Аватару.

Хенше не мог уйти с такими словами, не имея решения в запасе. И шани дали ему шанс и позволили продолжить.

— Она напомнила нам о фатальном изъяне в нашей системе, — сказал он. — Мы существуем по прихоти обидчивого Царя Земли. И мы не защищены от Лорда Огня или Вождя Племени Воды, если они решат отказаться от торговых соглашений. Любой глава государства может прикончить нас, если захочет.

Ноэхи фыркнула.

— Хочешь сказать, что у тебя есть способ исправить изъян?

— Да. Ты слышала, как я говорил об этом ранее. Единодушие.

Несколько шаней моложе, которые не так давно заняли свои места, не узнали кодовое слово.

— Я думал, проект Единодушие был тщетной затеей, — сказал старый стойкий Тейин. — Теоритическая одержимость твоего предшественника. Он не делился с нами деталями, только возможностями.

— Уверяю вас, он реален и закончен, — сказал Хенше. — Душим работал над ним с зонгду Чайси из Жондури, на случай, если произойдет нечто похожее.

Шани нервничали, хотя проект представлял ответ, который они искали. Хенше находил их нерешительность отвратительной. У Аватара хотя бы хватало смелости обострять ситуацию.

— Нас поймали в плохом положении, — сказал Хенше. — Единодушие — способ вернуть опору. У нас никогда не было твердой позиции в случае переговоров с Царем Земли, но теперь это есть.

Он расхаживал по платформе вокруг большого стула и столика, где остался чай Аватара.

— Если мы введем это в игру, ни Аватар, ни Царь Земли не будут иметь власти над нами. У нас будет полная безнаказанность. Царь Земли подпишет любую грамоту, какую вы захотите. Мы сможем переписать законы в Омашу, если захотим. И Аватару придется перестать лезть в дела людей.

Тут монахиня ошиблась. Чтобы договорится о чем-то, сначала нужно было многое пообещать, а потом волноваться об исполнении. Нужно было продать луну за серебряник, а отдать лестницу.

— Теперь, — сказал Хенше, — я сделаю то, что и всегда, и решу для вас проблему. Возражения?

Хоть раз их не было. Хенше взял наполовину полную чашку, которую оставила Аватар, и поднял ее. Он произнёс тост, ведь никто этого не сделал бы, используя слова противника:

— За наше будущее, — он допил ее чай.

* * *

Одной из самых глупых частей работы зонгду было то, как тебя судили день ото дня, каждый миг. Плохой разговор с утра мог сделать тебя неудачником навеки. Убедительная речь днем, и ты закрепил положение. Надежное присутствие.

Сегодня Хенше справился сносно. Он принес каплю надежды в катастрофу с помощью уверенности. Шани ушли, госпожа Ноэхи сказала напоследок:

— Что мое, то мое, Хенше, — сказала она. — Я не отдам то, что заслужила. Тебе лучше заняться этим.

— Конечно, — Хенше скрыл гримасу поклоном. Ноэхи вела себя так, словно выгребла богатства из моря голыми руками, когда она вряд ли видела спиральную устрицу, которая не была уже обработана. Ее отец получил монополию на жемчуг, потому что у него был тот же учитель каллиграфии, что и у Царя Земли, а потом он умер от сердечного приступа, оставив дело дочери.

Заслужила. Вот, как было у этих торговцев. Они притворялись, что рисковали, а сами только пили из реки, куда никого больше не пускали.

Они ушли, и Хенше не сразу понял, что министр Сидао остался в комнате. Как только они остались вдвоем, советник Аватара сел на платформу и обнял колени, словно Хенше было дело до его проблем, и он сбирался слушать жалобы.

— Я будто выжжен, — простонал Сидао. — Тейин и другие не оставят меня после сегодня.

«Ты мне в отцы годишься, жалкий морской слизень».

— Не переживайте, — сказал Хенше, глядя на спину мужчины. — Вы не сгорели, пока она не подписала ваше увольнение. У вас тут самая важная роль. Мне нужно, чтобы вы лично доставили послание зонгду Чайси в Жондури, что для продвижения нам нужно Единодушие. Ей пора перестать медлить и убедиться, что поставки доберутся до Бин-Эра как можно скорее.

Сидао погладил бороду, ухватившись за огонек надежды, что его карманы останутся тяжёлыми, какими были всегда.

— Вы не отправите ей почтового сокола?

— Чайси не занимается важными делами соколом. По ее мнению, они недостаточно надежны, — это раздражало Хенше в ней. — Потребуется личный визит.

— Что такое Единодушие?

«Будто я раскрою эту информацию такому простецу, как ты».

— Средства создания убедительного аргумента. Чайси объяснит все, когда вы доставите послание.

— Мои права на путешествие связаны с официальными делами Аватара, — сказал Сидао. — Мне придется обмануть ее, сказав, что Жондури — ее следующая официальная остановка.

Хенше поразила странность двух взрослых мужчин, строящих планы против девушки, еще и Воздушной кочевницы.

«Мы объявили войну Аватару, — подумал он. — Она просто еще этого не знает».

— Это не должно быть сложно. Она захочет попробовать донести послание другой аудитории. Думаю, она уже планирует побывать в Жондури дальше в своем туре. Произведи на нее впечатление, что там она получит все, чего хочет.

Повелительница Стихий все еще была человеком с нуждами, а он знал людей и их нужды.

— Аватар должна получить то, чего она больше всего желает, — сказал Хенше. — Маленькое милое место в истории. Пара побед на бумаге и красиво отполированная картинка. Она сможет показать Четырем Народам, что она переживала.

Он смотрел на пустой стул на платформе.

— Знаешь, что сделал бывший зонгду Душим, покинув работу?

— Нет, — сказал Сидао, хотя он назвал имя мужчины ранее. — А что?

В том и состояло дело.

— Я скажу. Душим взял горы золота и купил гостиницу возле Су Оку. Днями отмокал в маслах и духах над шумящим водопадом. А потом умер! Мирно, во сне. Он пришел и ушел.

Хенше вздохнул.

— Никто не следит за моими предшественниками. Никто их не помнит. Они все получили, чего хотели, и пропали тем или иным способом.

Тихий крик донесся снаружи, а потом стук, словно ком снега съехал с крыши.

— Нам повезло, да? — сказал Хенше.

* * *

Янгчен вошла в гостиницу, где остановилась, через окно. Бома ждал в ее комнате, задремал в кресле. Увидев ее в саже и с порванной одеждой, он закричал в ужасе.

— ЧТО… — он быстро спохватился и понизил голос. — Что случилось?

— Не сейчас. Просто… не сейчас.

Бома видел ее во всех состояниях и настроениях, раненую и здоровую. Он знал, когда ей нужно было пространство. Он кивнул и ушел. Янгчен села на кровати, не переодевшись, и уткнулась лицом в ладони. Она потерла щеки руками.

Жестокость зонгду, отсутствие у него колебаний потрясли ее. Его изначальное выступление как организатора в затрудненном положении было таким убедительным. Она теряла хватку? Сначала Кавик почти обманул ее игрой в доброго вора, а теперь это.

Грязь собралась между кожей. Ее побег был делом ожидания, пока Сидао и Хенше не ушли, а потом до боли медленно вытащить себя магией земли из прохода, который уводил на безопасное расстояние от здания. Она вылезла из земли, закрыла дыру и прыгнула на ближайшую крышу, никто не заметил ее. Вполне чистый побег.

А потом она заметила беспокойство в зале, толпу, которая собралась не из радости. Она легла и ждала, пока гул медленно не прошел под ней. Она выглянула из-за края и увидела, как женщину без сознания уносят на носилках, ее тело обмякло, рука была выгнута.

Это произошло, пока Янгчен все еще была под землей. Она хотела спрыгнуть и исцелить немедленно. Но если бы она явилась так быстро, Хенше понял бы, что она не покидала зал собраний. Пара шагов логики, и он поймет, что она подслушала его планы.

И она ждала, ногти вырезали полумесяцы в ее ладонях, пока носилки не унесли. Кем бы ни была раненая женщина, ее боль была теперь на совести Янгчен. Аватара, который не помог.

Она должна была загладить вину. Перед женщиной, которую проигнорировала, и людьми этого города. Она не сможет все исправить, если ее противники получат козырь, который сделает их неприкасаемыми.

Единодушие. Что за проект, имущество или оружие могли подарить Хенше и шаням такую уверенность против Царя Земли? Да, Янгчен неловко вовлекла переменчивого, склонного к гневу правителя в игру. Но Его Величество должен был представить границу, от которой Аватар и шани, поняв взаимную опасность, отступили бы и остались в определенных пределах.

Хенше заверил своих господ, что скоро у них не будет пределов.

«Единодушие» сделает так, что они никому не будут отвечать. Она не могла допустить такое. Она не думала, что мир справится с таким. Ей нужно было лишить шаней приза.

Порой Янгчен гадала, было ли ей позволено бежать навстречу проблемам, а не реагировать на них. Но она десятки раз видела пассивных Аватаров, переживала их сильные сожаления, стыд. Она помнила Тиенхайши в своей жизни, думала о том, как все сложилось бы, если бы она смогла поговорить со Старым Железом раньше, пока он не надел доспех и не добрался до земли.

Нигде в библиотеках мира не говорилось, что нужно было позволять несправедливости случиться, а потом вставать со стула. Лучше было отразить меч, чем исцелять рану, которую он оставил на плоти.

Янгчен встала и стряхнула скатавшуюся грязь с ладоней.

«Если хотите боя, я вам его дам», — она вызвала Бому и дала ему указания проверить всех врачей возле зала, дала ему описание раненой женщины, попросила заплатить за ее лечение остатками бюджета для Бин-Эра.

Вернувшись, он мог помочь ей собраться.

— Если покидаешь город, это хороший шанс избавиться от Сидао, — сказал Бома. — Продажная пиявка не смог даже скрыть, на чьей стороне он играл.

— Пока нет, — она будет играть глупую, сколько могла, с министром. Послание Хенше другой зонгду должен был доставить доверенный курьер. — Нам с Сидао нужно обсудить планы пути.

И ей нужно было в одиночку завершить вербовку. Это вдруг стало важно.

13

ОБМЕН

«Новое правило», — подумал Кавик. Больше никаких походов по площади, каким большим ни был обходной путь.

Это было слишком опасно. После того, как Тейин вышел с наемниками из храма Гиду, храм стал регулярным местом встречи для народа Бин-Эра, чтобы выразить горести. Больше мужчин и женщин стекались на площадь каждый день, и их вопли против шаней было слышно в улицах оттуда, их разносил ветер.

Лед нарастал. Вода пенилась. Придет время, когда центр Бин-Эра обвалится, и Кавик не знал, когда это будет, так что не собирался там бывать. Чтобы не попасть в воронку, не нужно было садиться в лодку.

Он все еще добрался до чайного домика вовремя. «Золотая Морошка», он не знал это место. Внутри было темно, множество углов создавали частичные стены и ширмы. Хозяин был занят в дальней части, судя по стуку посуды. Кавик оставил капюшон на голове и ждал.

Цю прибыл и, к раздражению Кавика, сел в кабинке за ним, чтобы они были спиной к спине. Он предположил, что старший мальчик хотел скрыть их разговор, но игра не помогала, когда они были единственными посетителями.

Не важно. После катастрофы Аватара Кавик уже не мог жаловаться на чьи-то навыки.

— Ты, капустный слизняк, — буркнул Кавик. — Ты знал, в чью комнату меня послал, да?

— Ты был в безопасности, — сказал Цю. Отвечать пустому воздуху перед собой не было подозрительно, нет. — Разве Воздушная кочевница убила бы тебя? Послушай себя. Ты зашел и вышел без проблем.

Кавик обдумывал наглую ложь. Сплетни на улицах не связали его с Аватаром. Ужин с его родителями остался тайной, и уволенные стражи из верности или после денег, выданных за увольнение, не разнесли по Бин-Эру новости о нарушителе в Синем Доме.

Что означало, что письмо, которое он украл у Янгчен, все еще было идеально ценным на рынке.

— Это был не идеальный забег. Я смог схватить только конверт.

Он услышал шорох, Цю выпрямился в предвкушении, а потом обмяк, стараясь играть спокойствие.

— Может, это ничто. Ты не повредил печать?

— Сам посмотри, — он протянул конверт низко, за собой. Цю вслепую пощупал, его пальцы опустились на бумагу и забрали ее, как голодная снежная чайка, бьющаяся за оброненную булочку.

Кавик дал посреднику осмотреть конверт снаружи. Печально, но Цю был ближе всего к другу для него в эти дни. Как только жители квартала Племени Воды перестали говорить с ним, его круг общения сузился до товарищей-негодяев в заданиях. Мама Аюнерак не считалась.

— Хватит играть, — сказал Кавик. — Я выбрал тебя, а не Аватара, а она куда милее. Говори то, что я хочу знать, — он гладил подушечкой большого пальца другие пальцы. Он не хотел добавлять цену ответа. Текущую ставку для мальчика на побегушках было довольно легко подсчитать, но ссору с родителями — нет.

— Хорошо, мой связной в офисе контроля прохода смогла побыть наедине с записями. Она не нашла имя Каляана в части одобренных, но она нашла описание. Мужчина из Племени Воды с восемью пальцами подал заявление на выход из Бин-Эра. Направление не было указано, что редкость. Это он, да? Говорит, пропуск дали примерно в то время, когда мы в последний раз слышали о нем.

Цю заерзал на месте.

— Все, как ты подозревал. Твой брат ушел.

* * *

Кавик в двенадцать лет нервничал, ступая на землю континента. Хотя серый климат немного отличался на этой стороне пролива, путь по воде превратил его страхи в тяжелый ком.

— Мы прыгнем вместе, — сказал ему Каляан. — Тогда духи уберегут нас, несмотря ни на что.

По его команде вся семья сняла варежки и встала цепочкой. Кавик сжал ладонь брата, его кулак хорошо помещался в пространство, оставленное там, где у Каляана не было безымянного пальца и мизинца. Каляан считал до десяти, родители игриво дразнили младшего сына за то, что он был глупым, а старшего — за то, что он смешил его таким плохим образом. Ветер обжигал и резал их открытую кожу.

Каляан остался сосредоточенным и подмигнул Кавику.

— …три… два… один!

Они вчетвером сошли с умиака в унисон и завопили, высоко поднимая еще соединенные руки. Другие семьи, приземляясь, закатили глаза, покачали головами, но Кавик не мог описать облегчение. Он не провалился в гравий, его не пронзили стрелы. Чары единства защитили их.

Большой причал Бин-Эра был в стороне, где вода была глубже. Работники кишели на пузатых грузовых кораблях из пересекающихся деревянных досок и спускали их содержимое железными крюками и лопатами. Бочки катились по самодельным трапам, порой попадая в воду с плеском, но никто не останавливался, чтобы забрать их. Потеря части товара была приемлемой жертвой.

Активность напоминала Кавику полярную медведесобаку, поедающую труп, куски мяса падали на снег, и он поежился. Но его конвой с Севера проделал путь без проблем на своих суднах, мелководные потоки позволили им причалить целыми. Как при передвижениях между лагерями.

«Может, новая земля будет не такой плохой», — подумал он, когда мужчина в тяжелой зеленой форме пошел встречать их.

* * *

В начале работы он был младшим секретарем в «Нукингаке», Кавика поражало, какой стабильной была зарплата. Ты знал, сколько монет получишь за каждую неделю. И хоть нельзя было рассчитывать на награду уровня китоморжа или сети, полной целого косяка окуня-каракатицы, страдать от нищеты не приходилось.

Он считал себя везучим, потирая уставшие глаза за столом. Многие его коллеги прибыли в Бин-Эр одни, оставив жен и мужей, родителей и детей, но Кавик был и всегда будет с людьми, которых больше всего любил, под одной крышей.

Каляан пробыл в «Нукингаке» меньше полугода.

Он не проявлял недовольство. Он просто не пришел на смену одним утром, а потом следующим. Третьего раза не было, потому что его уволили и запретили пересекать порог здания.

Тихий шум, который последовал за увольнением Каляана, и то, как семья стала изгоями на работе, научило Кавика многому о том, как все работало в Бин-Эре. Подслушивая недовольные разговоры коллег, он узнал, что истинная ценность «Нукингака и партнеров» была не в редких ошибках, а в его ограниченном вовлечении в вихрь сил в городе.

Работодатели держались в стороне, мало общались с кем-то из Народа Огня и Царства Земли, да и бизнес не был связан с конкретным шанем, чтобы их не трогали. И было проще получить пропуск и покинуть Бин-Эр, когда они хотели. Но то, что Каляан внезапно ушел в неизвестное место, угрожало той привилегии — если она вообще существовала.

Для неосторожных Бин-Эр был рыболовным прудом, который притягивал их и не отпускал. Никто в «Нукингаке», включая Кавика, не хотел жить в городе вечно. И никто на полюсах не подставлял группу из-за своей глупости. О своих заботились.

Каляан еще приходил домой по вечерам, хотя не отвечал на вопросы о том, что он делал. Он нашел другую работу, сказал он Кавику. Все было хорошо.

Какой бы ни была его новая работа, там платили намного больше, чем бухгалтерам. В «Нукингаке» Кавик слышал шепот о своем брате, слова «на побегушках, лакей, шпион».

Каляан все реже приходил домой. Это было нормально. Юноши и девушки покидали дома родителей, это было ожидаемо. Да, обычно это было после брака, но Каляан молчал о своей социальной жизни, как и о работе.

Он подарил им новый дом. Не насильно, а принудительно. Было лучше жить ближе к международному району, сказал он. Да, деревянное строение было сложнее убирать и обогревать, но оно было лучше. Почему? Кавик не знал, как и его родители. Они послушали Каляана, перенесли масляную лампу и другие вещи. Он звучал очень уверенно. Переезд заметили их соседи.

А потом однажды утром это произошло. Всех бухгалтеров, секретарей и помощников вызвали в магазин. Кто-то, знающий список клиентов и время обновления их контрактов обокрал их самых важных клиентов, объяснил босс. Многие, кто собрался тут, потеряют работу.

Кавик смотрел, как его соседей отбраковали. Его первый настоящий урок, как соглашение, числа, тайные слова, парящие без следа в физическом мире, могли лишить человека средств на жизнь. Он и его отец не пострадали. В решении не было логики.

Квартал Племени Воды помогал тем, кто не везло. Так они поддерживали друг друга. Но не было сомнений, кто был виноват в случае, потому что Каляан больше не пришел домой после этого.

Кавик и его родители ждали его какое-то время, страдая. На полюсах те, кто совершал непростительные поступки против общества, могли проснуться однажды и обнаружить, что лагерь ушел без них. В Бин-Эре уйти было некуда, но все скрывались за углами, когда Кавик приближался, отодвигались, когда он садился за рабочий стол, отходили, когда он пытался говорить.

Он сломался? Настал миг, когда ему надоел Бин-Эр так, что он хотел очистить тело от него? Он не помнил. Но Кавик помнил, как ярко горело в его разуме очевидное решение его проблем, когда он надел парку и стал вторым, кто по своей воле ушел из «Нукингака».

Многая добыча требовала терпения, но были исключения. Нельзя было идти, куда хотел, когда следовал за стадом карибу с плавниками; как и нельзя было садиться и замирать, ожидая их возвращения. За ними следовали как можно ближе. Чтобы найти брата, он должен был пойти по следам брата.

Кавик будет выполнять задания, как Каляан. Он сыграет, отыщет зацепки, а потом поймает бывшего золотого ребенка из Длинной Протяженности. А потом притащит его домой, даже если тот будет пинаться и кричать, если будет нужно, чтобы их семья могла покинуть брошенный духами город так же, как они прибыли.

Вместе.

* * *

Начало его задания. Тяжелые удары, когда он узнал, что игра с информацией была какое-то время блестящей и интересной, насколько мог быть интересным разбор подслушанных минут встреч и сбор побоев в переулках.

Но та клятва была дана давно. Его придуманная миссия умерла, Цю, видимо, похоронит ее окончательно. Он не знал, что делать.

Если Цю говорил правду, время сходилось. Это объясняло, почему Кавику было так сложно найти человека в городе, откуда редким позволяли уйти. И это означало, что его старший брат без слова или письма ушел из семьи и оставил ее позади.

Кавик ощущал себя маленьким и одиноким, напротив никто не сидел. Он кашлянул. Потом кашлянул снова.

— Эй, — сказал Цю с редким сочувствием. — Мне жаль. Я знаю, что семьи Племен Воды близкие.

— Да, я… — он хотел поговорить о другом. — Что ты сделаешь с письмом?

— То же, что и Каляан. Покину это место, — Цю не сожалел, не старался не задевать свежую рану. Он шлепнул по бумаге. — Я знаю, где смогу связаться с агентами, представляющими покупателей за морями. Они приведут меня к ним. Я нацелюсь на Таку. Уберусь подальше от холода.

Цю было некого брать с собой. Кавик отогнал бесформенное чувство подальше, пока оно не стало жалостью или завистью.

Цю встал и поправил тяжелый плащ. Он замер у двери, показал Кавику неприкрытую радость на круглом лице в следах от сыпи. Он был свободен.

— Передай Каляану привет, если снова его увидишь, — сказал он и пропал на улице.

И шансы Кавика на воссоединение семьи растаяли на этом. Он обмяк на стуле, прижался черепом к стенке кабинки до боли.

14

ЧТЕНИЕ ПО ЛИСТЬЯМ

— Заказывай что-нибудь или убирайся.

Кавик открыл глаза, хмурый старик, похожий формой на бочку, стоял над ним. Он стукнул бамбуковой тарелкой, которую вытирал, подчеркивая слова, не радуясь, что потенциальный посетитель пришел и ушел, ничего не потратив.

Они глядели друг на друга. Кавик собирался послушаться, но как можно медленнее, чтобы позлить. В таком он был настроении.

— Простите, — сказал голос почти вежливо. — Он ждал меня.

Фигура скользнула на место напротив него. Она была в простой зимней одежде Царства Земли из стеганого хлопка, наверное, чтобы не надевать шкуры Племени Воды или Народа Огня. Но ее волосы были тщательно уложены в пару пучков высшего класса. Густая челка доставала до бровей, закрывая лоб.

Он во второй раз оказался за столом с Аватаром, и его почти обманули.

— Площадь перекрыта, — объяснила она Кавику, быстро дыша. — Пришлось обходить. Надеюсь, ты не расстроился.

— Конечно, нет, милая, — сказал хозяин, вдруг улыбаясь. — Прошу, не спешите. Меню на дощечке.

Кавик хмуро посмотрел на старика. Серьезно? В ответ он получил предупреждающий оскал, словно его спутница была слишком хороша для него.

В духовном плане так и было.

— Вот так парик, — сказал Кавик Янгчен, когда они остались одни.

— Нравится? — она насмешливо поправила волосы по бокам ладонями в перчатках. — Слышала, такой стиль на пике у Народа Огня. К сожалению, моя одежда не сочетается, но это было лучшим прикрытием, которое я могла быстро создать.

Она выглядела очаровательнее, чем он хотел признавать.

— Это не так приметно, как большие синие татуировки.

— Да, выбора мало. Этот город официально встретил меня. За мной следит столько человек, что Аватар Янгчен теперь не может поздороваться с кем-то на улице без ведома шаней.

Хмф. Попытка Кавика обворовать ее была ее знакомством с тем, как все работало в Бин-Эре.

— Успела рассмотреть моего посредника?

— Да. Ты не врал о независимости. Этот парень — не сильный игрок. Неряшливее передачи я еще не видела.

Перед тем, как покинуть его дом в ту ночь, Янгчен, в последний раз ужалив его гордость, сказала Кавику, что он был не таким быстрым, как думал. Она видела, как он забрал конверт из ее комнаты и сунул в ботинок. Но она не потребовала отдать его, а сказала доставить конверт Цю, как и было обещано.

— Что было в нем? — спросил он.

— Мусор. Я делаю фальшивые версии переписок время от времени, и копии отличаются мелочами, но важными. Потом я даю перехватить их. По реакции противников можно отследить, кто сливает информацию. И я хотела защитить тебя на случай, если кто-то расстроится, что ты вернулся с пустыми руками. А так все хорошо.

Ого. Если Кавик будет работать на Аватара, его босс будет куда умнее и старательнее, чем Цю. Но они еще это не решили, да?

— Я обдумал твое предложение, — сказал он. — Мне нужно уточнить кое-что. Справедливо рассказать, во что я могу ввязаться.

Она ответила не сразу. Кавик намеренно поставил ее в тяжелое положение, и честность была тут ни при чем. Она могла раскрыть больше и рискнуть тем, что он убежит со знаниями о ее намерениях, или потерять потенциального работника. Ей выбирать.

Подумав, она приняла решение, и Кавик увидел, как ее тело наполнила решимость, словно вода через насос. Девушка не медлила, выбрав курс действий.

— У меня есть повод верить, что шани Бин-Эра и Жондури планируют получить нечто ценное, что даст им неограниченное давление на людей в их городах и на Четыре Народа, — сказала Янгчен. — Мне нужна помощь, чтобы перехватить это и сделать так, чтобы это не увидело свет дня.

Интересно.

— Что за ценность?

— Пока не знаю. Логично, если это какое-то оружие, но сложно представить, что может дать горстке торговцев достаточно силы и уверенности думать, что они могут смотреть свысока на всех лидеров мира. Это умещается в торговые ящики и может быть перемещено кораблем.

— Может, это много оружия? — предложил Кавик. — Мечи, которыми можно вооружить их отряд?

— Возможно, но шани были бы глупы, думая, что могли собрать больше стали, чем есть у одной дивизии армии Царя Земли. Я перебрала много вариантов. Яд или наркотик. Может, тайна, чтобы шантажировать лидера страны. Маленькое компактное, но ценное сокровище? Я знаю, Главный Вождь Оялук одержим поиском утерянного династического амулета своей семьи и отдал бы за него почти все.

Янгчен потёрла глаза. Похоже, вопросы не дали ей поспать.

— Они зовут это Единодушием, — сказала она. — У меня есть только это.

Очень-очень интересно.

— Видимо, улик мало, чтобы вовлечь правителей Четырех Народов.

— Я не хочу их вовлекать, — сказала она. — Если Единодушие так сильно, как верят шани, то мир склонится в сторону того, кто им обладает. Я бы хотела найти этот предмет и убрать его. Тихо.

Крики снаружи заставили их повернуть головы. Группа людей шла к площади, кричала раньше времени. Любопытство, которым она очаровала Кавика, рассеялось.

— Это странно, — сказал он, качая головой. — Ты — Аватар, но затеваешь планы в темном чайном домике. Почему ты не сохраняешь мир там?

— Сохраняю мир? — воздух задрожал. — И что ты подразумеваешь под этим? Думаешь, я должна полететь над площадью и сказать беднякам и голодным людям Бин-Эра, чтобы они замолчали и ушли домой?

— Я не так хотел сказать.

— Хотел, пока я не надавила, — она обмякла на скамье, хмурая, выглядя на свой возраст, такой же, как у Кавика. — Я пыталась говорить с людьми, которые имеют значение, и они плюнули мне в лицо. Шани продолжат грубо ходить по людям этого города, если я не лишу их силы Единодушия. Думаю, ты слышал поговорку магов воды: «Вес перышка сдвигает груз телеги»?

Он слышал. Классическое учение, что нужно было подумать о направлении силы, а не полагаться на грубое противостояние. Мелкие действия для максимального эффекта.

— Этот план, как ты говоришь, то, как я надавлю перышком, — сказала Янгчен. — Если я справлюсь.

Она снова потёрла глаза, а, когда убрала пальцы, они были мокрыми.

— Я устала, — это были обычные слова, но у нее звучали как мрачное признание в непростительном преступлении. — Я очень устала вести этот бой снова и снова.

Хозяин принес горячий чайник. Он опустил его на столик, а потом две большие чашки, наполненные шариками сушеного чая, хотя они еще ничего не заказали.

— Вот, милая, — сказал он замаскированной Янгчен. — Лучший, за счет заведения. Тебе явно это нужно.

Кавик подавился из-за нарушения принципа: ни один торговец Бин-Эр не давал что-то обычным клиентам даром. Старик не знал, что она была Аватаром. Она даже не была в одежде Воздушной кочевницы.

— Спасибо, дядя, — сказала Янгчен. Она взяла чайник и налила.

Пока чай заваривался, она нашла скрытый запас энергии, чтобы поговорить с хозяином про Бин-Эр, и как он изменился за годы в его глазах. Похоже, она предпочитала разговор лицом к лицу с людьми, даже если они не знали, что она была Аватаром. Мужчина с готовностью поделился мнением с внимательным слушателем. Когда он закончил, Янгчен уже была ему как законная наследница.

— Ты, — сказал старик Кавику. — Хорошо веди себя с милой девочкой, как она, слышишь? — он бросил предупреждающий взгляд и ушел к печи.

Кавик смотрел, как листья разворачивались в чашке.

— Эта работа будет опасной? — спросил он. Он знал ответ, но были ритуалы. Фразы без смысла произносили, потому что так нужно было.

— Как ты думаешь? — она фыркнула. — Это разозлит властных людей. Забавно, что мы говорим об этом, да? Мы будем виноваты, если что-то плохое случится, а не они.

Она хотя бы была честной.

— У меня есть цена, — сказал Кавик.

— Ясное дело. Называй.

Просьба прозвучала так легко, словно это была месть его исчезнувшему брату. После открытия Цю ничто не держало его и его родителей в Бин-Эре.

— Я хочу пропуска из города для меня и моей семьи. Настоящие. Я хочу, чтобы они были чисты, — она не ответила. — Как Аватар, ты же можешь это сделать?

— Могу. Просто… — она прикусила губу. — Твои родители сами сказали. Офис контроля Бин-Эр — одно из самых коррумпированных, дырявых учреждений на континенте. Если я дам ваши имена туда, это будет сигнальным огнем для шаней, что ты работаешь на меня, и ты станешь бесполезен как шпион. Я не смогу добыть пропуска, пока ты не завершишь миссию.

Он догадывался, почему ей было не по себе.

— Тебе не нравится, как ты себя от этого чувствуешь, — сказал он. — Ты бы хотела сначала показать акт щедрости, а потом заставить меня служить тебе из чувства долга. По доброте душевной.

Эмоции за дарами были непростыми, Кавик хорошо это знал.

— Но если идти в таком порядке, ты придерживаешь оплату, пока я не закончу работу. Это выглядит так, что ты просто используешь меня ради того, чего хочешь.

На середине континента говорили «стрелка, указывающая в небо» о весах, которые сбалансировали вплоть до пылинок. Идеальный двусторонний обмен. Когда-то чужая и ненавистная идея для ребенка Племени Воды, которого учили делиться, не считая, давать всем, кого он встречал, не записывая долг.

— Добро пожаловать в Бин-Эр, — буркнул Кавик. — Есть другие варианты?

Янгчен вздохнула.

— Нет. Мне нужен агент в Жондури немедленно.

Нежный жасмин настоялся. Кавик взял чашку и разглядывал янтарную жидкость. Чай, налитый Аватаром. Аристократы жили, не получив такой чести.

— Тогда тебе придется довериться мне.

Он не успел сделать глоток, железная хватка сдавила его запястье. Капли чая упали на стол. Янгчен склонилась, напряженная пружина.

— Пока мы не сделали это официальным, скажи. Деньги, что я тебе дала. Кому они ушли? Я видела, как ты передал монеты, пока я следила за тобой сверху, но не смогла различить подробности.

Он знал, что она делала.

— Я дал их…

Янгчен придвинула лицо опасно близко к его, они дышали одним воздухом.

— Смотри в глаза, пока отвечаешь, — сказала она. — Не моргай.

Кавик глядел в радужки, серые, как тучи перед ливнем.

— Я дал деньги женщине по имени Аюнерак, которая жила там еще до Платинового Дела. У нее кухня для голодных. Она использует монеты с толком.

Аватар склонила голову в одну сторону, в другую, будто глядя на него с разных углов.

— Хорошо. Хорошо. Очки в твою пользу. Теперь скажи. Ты работаешь на шаня? Ты — шпион?

— Как я могу быть шпионом… ай!

Ее пальцы сжались. Она была сильнее, чем выглядела.

— Ты моего возраста, — сказала Янгчен. — Неплохо выглядишь, если не против слышать такое от меня. Ты не министр или сановник, пытающийся командовать мной. Когда я спрашивала в квартале Племени Воды, никто не сказал о тебе плохого.

Они, наверное, отказались вообще о нем говорить. Его соотечественники держали дела, хорошие или плохие, при себе.

— Мы встретились в странных обстоятельствах, когда ты смог показать мне много полезных навыков, — сказала Янгчен. — В том числе, и умение хорошо врать. Я выбрала привлечь тебя. Ты знаешь, как работают лучшие стратеги?

Кавик знал.

— Заставляя мишень ощущать себя у власти. Ты думаешь, что это уловка, чтобы получить твое доверие.

— Есть поговорка пай-шо: «Хороший ход для тебя — хороший ход для твоего противника». Теперь отвечай. Ты работаешь на шаня? Ты работаешь на зонгду Хенше?

— Нет, — сказал Кавик и невольно ухмыльнулся. Прямота была тут целью, в ее вопросе и его ответе. Она оценивала его физическую реакцию. — Я не работаю на шаня или зонгду, или на кого-то с властью в Бин-Эре. Я ненавижу этот город всей душой, и я хочу оставить его и тебя.

Он дал ей обдумать его заявление.

— Теперь, если ты закончила измерять мой пульс и проверять, меняются ли мои зрачки, мой чай остывает, — сказал он.

Она отпустила его запястье. Он и его родители правильно сделали, не сказав о Каляане. Аватар не дала бы ему такой шанс, если бы знала, что его брат работал на тех людей, которых она пыталась свергнуть.

Янгчен разглядывала его еще миг, сидела идеально неподвижно, как статуя. А потом она хмуро взяла чашку и протянула ее Кавику.

— Видимо, пока это все, — сказала она. — За успешное сотрудничество.

Они медленно пили. При этом все время наблюдали друг за другом.

15

СЕВЕРНЫЙ ХРАМ ВОЗДУХА

Если спросить в квартале Племени Воды, капризный мальчишка Уджурака и Тапизы болел влажным кашлем. Довольно серьезная болезнь, которая требовала пару недель провести в кровати, отдыхая. Порой дольше, если не повезет. Он, наверное, подхватил ее в международном районе во время прогулки в тени, но никто не сказал бы так жителю середины континента или кому-то, отдаленно связанному с законом Царя Земли. Если у него осталась совесть, он скроется, пока не выздоровел.

Кавик, новый спутник Аватара, проходил серьезное обучение и медитацию под крылом Янгчен и долго не покажется. Родители Кавика понимали, как важно было обучение, и поклялись беречь тайну. Становление знаменитостью было частым и не желанным побочным эффектом работы с Аватаром. Разум нужно было укрепить сначала без внешнего вмешательства, чтобы лучше служить духовным нуждам мира.

«Джингли», никто, обладающий поразительно высоким уровнем доступа, сидел в конце телеги, охраняя груз из посуды. Никто в караване не беспокоил его вопросом, откуда такое необычное имя у мага воды. Части Бин-Эра были наполнены разными народами достаточно, чтобы это не было необычным.

Идея использования чьей-то настоящей личности беспокоила Кавика. Одно дело — выдумать историю, когда нужно, но пройти в существующую жизнь и назвать ее своей было кражей, которой Кавик хотел избегать. Когда Янгчен дала ему деревянную бирку, похожую на его пропуск внутри города, но с другим узором, она заверила его, что Джингли был самым дорогим и труднодоступным прикрытием — выдуманным полностью. Пустая одежда искала тело, и этот пропуск годился только для путешествий между Бин-Эром и Северным Храмом Воздуха.

Вереница телег, в которой он ехал, была частью благотворительной миссии. Небольшое количество торговцев в Бин-Эре хотело успокоить душу, получить удачу, передав то, что они не продали, местным Воздушным кочевникам. Волонтёры, с которыми ехал Кавик, десятки лет путешествовали в горы, став исключением из правил, установленных Платиновым Делом. Они были строгой группой без интересов, и Кавик удивлялся, было ли им дело до того, сколько людей в городе заплатило бы состояние, чтобы иметь такую возможность путешествовать.

Окраина Бин-Эра была унылой степью с сугробами, собравшимися за месяц, и покрытым льдом тростником. Маленькие домики стражи между территорией шаней и Царством Земли выглядели жалко, не могли покрыть такую большую дорогу, но это означало, что люди внутри были готовы преследовать тебя по открытой земле, ничто не мешало им видеть, пока они не ловили тебя.

Когда телеги подъехали к участку стражи и остановились, желудок Кавика стал котлом, как в тот раз, когда он впервые ступил на континент. Он кипел, перегревшись, просил его развернуться и не ехать дальше. Солдаты Царя Земли пугали его сильнее, когда он стал старше. Вместо безликих и крепких зеленых великанов они были людьми, непредсказуемыми и опасными. Он чуял зеленый лук в их дыхании, мог понять, кто из них ненавидел своего капитана. План мог развалиться, если один из них был в плохом настроении.

Он затаил дыхание, пока солдаты сдвигали брезент и проверяли графины густого уксуса, свертки тканей, кадки молотого зерна. Они попросили его пропуск, и он дал его, стараясь не кричать, когда амулет покинул его руки. В этот миг шанс попасться был самым высоким.

Они пропустили его без проблем. Его и весь караван.

Он не мог поверить. То, что он хотел все время сделать, было сделано. Он покинул Бин-Эр. Аватар сделала невозможное. Это было ее благословением.

Восторг пропал, когда он вспомнил, что его великий побег был лишь компонентом большого плана. Его родители все еще были в городе за ним. Благословение Аватара, он застонал, а сердце перестало колотиться в груди.

Они добрались до гор. Это были четыре неприятных дня в конце ведущей телеги, он использовал воду, чтобы не давать хрупким товарам задевать друг друга на каменистых тропах. Кучер, которого звали Чои, мало говорил с ним, пока они ехали вверх и вниз по склонам, по извивающимся опасным тропам. Ночи проходили в тишине у костра.

На пятый день караван огибал поворот, и раздался вопль. Кавик поднял взгляд, его шея хрустнула, он увидел шпили, поднимающиеся из тумана.

Он и пара других членов каравана, которые не были тут раньше, встали и сдвинули капюшоны, смотрели благоговейно. Иначе нельзя было. Издалека Северный Храм Воздуха казался украшением, которое вырезали из вершины горы с поразительной точностью. Зеленые шапки башен были хрупкими и деликатными, как шапки грибов. Замок, парящий в небе.

— Хватит пялиться, — сказал Чои. — Мы туда не пойдём.

Мужчина был технически прав, телега не могла попасть в храм сама. Процессия не поднялась выше, а спустилась в долину, где было несколько полей парового ячменя. И, к удивлению Кавика, маленькая деревня. Когда он спросил название, Чои пожал плечами.

Они добрались до главной дороги рядом со складом и разгрузили товары, простые банки для зерна, уксуса и растительного масла. Труд низкого уровня на краю улицы. Но Кавика потряс городок, как и храм. Тут около трети человек были Воздушными кочевниками.

Он еще не видел так много представителей бродячего народа в одном месте, занимающихся делами — если это можно было назвать делами. Монахи всех возрастов просто… блуждали. Их ноги касались земли.

Дети в оранжевых шалях гонялись друг за другом мимо колен старших, получали слова, которые можно было посчитать строгими, когда они врезались в людей. Взрослые общались с мирянами, жалуясь на погоду, свирепых животных, доступность яиц в последний месяц. Воздушные кочевники кривились, наступая на грязь, и стонали в смятении, когда понимали, что забыли планеры в другой части городка.

Невероятно. Кавик смотрел на обычных жителей, гадая, сколько их загорится от духовной радости на его глазах.

Никто. Обычные мужчины и женщины пропускали Воздушных кочевников, но не падали ниц. В начале и конце разговора монахи исполняли небольшие поклоны, складывая ладони, как верное подчеркивание, а не заявление о недостойности.

— Откуда эти люди? — спросил Кавик, опуская еще набор банок на землю с помощью воды.

— Отовсюду, — сказал Чои. — Они не маги воздуха. Они просто живут тут, собирают то, что растет в горах. Такие поселения есть и вокруг других Храмов Воздуха, там монахи и монахини могут брать то, что им нужно.

Кавик вытащил весь груз. Чои хмыкнул одобрительно от мягких движений мага воды.

— Мы закончили рано, так что можешь посмотреть деревню, если хочешь. Но осторожно. Ты все еще близко к священному месту.

Будто он мог забыть, окружённый множеством бритых голов. Кавик спрыгнул с телеги. Он прошёл пару шагов, и мальчик в желтом одеянии обратился к нему:

— Фруктовый пирог? — сказал юный Воздушный кочевник мелодичным писком, держа поднос выпечки над жутко неровной головой.

— Да? — Кавик не был голоден, но не хотел грубить. Он взял круглый пирог размером с блюдце с лиловой завитушкой сверху, откусил от него. Начинкой был хороший сладкий ямс, но он пролился на его пальцы, испачкав их.

— Кхм, — мальчик протянул миску с монетами в ней, звякнул ими, ожидая пополнения.

Ох. Угощение не было подарком для встречи гостей. Кавику пришлось исполнить танец смущения, пока он искал свободной рукой в карманах, держа наполовину съеденный кусок пирога вдали от одежды.

У него не было ничего меньше серебра.

— Сдачи нет, — сказал юный монах, глядя на него темными, как бездна, глазами. — Собираем на больницу, — он указал на большое здание выше в долине. — Аватар ждет там. Поспеши, путник.

«Как скажешь, странное дитя», — Кавик бросил деньги в миску и пошёл по склону к новому боссу.

* * *

Кавик, как мальчик на побегушках, мог считать точно и быстро. По его оценке, больница была вдвое больше, чем должна быть, учитывая количество жителей в городке. Он замер у двери каменного здания, искал ловушку, которая могла проглотить его, а потом вошел.

Ряды кроватей занимали открытый этаж. Работники из Воздушных кочевников ходили среди рядов, пытаясь помочь больным и раненым, но их было слишком много, чтобы заняться всеми сразу. Куда бы он ни смотрел, Кавик видел обморожение, голод, ножную гниль, снежную слепоту. Перевязанные конечности и впавшие щеки. Такое состояние могло убить быстро, если не быть готовым.

Сухие травы горели в углах, и был монах, чьим долгом было направлять ветер в окна, но запах гнили был заметным. Кавик дышал пару дней чистым горным воздухом, и перемену было тяжело вынести.

«Бин-Эр так же пахнет. Ты просто привык и забыл».

Аватара было легко заметить. Она двигалась среди кроватей, окруженная старшими монахами, которые теребили деревянные бусы пальцами, пока она исцеляла пациентов. Пока Янгчен работала, она тихо говорила с одним из старших, стариком с усами, который был лысым сам по себе, остатки белых волос создали короткую юбку вокруг гладкой головы, торчащую в стороны.

Он посмотрел на Кавика. Морщины вокруг его глаз напоминали разные тексты, написанные поверх друг друга на одной бумаге, и он то ли выражал дружелюбный прием, то ли пылкое презрение. А потом он склонился к уху Янгчен, явно продолжив важный духовный разговор.

* * *

— Серьезно? — сказал главный настоятель Сонам, шепот звучал как вой протеста.

Янгчен смотрела на задание.

— Да.

Многие Воздушные кочевники хорошо умели говорить уголком рта. Они все когда-то были юными, даже старики, как Сонам, и почти все детство проводили, сидя аккуратными рядами, повернувшись в одну сторону, пока старейшина произносил поразительно долгую лекцию. Ее народ умел негромко говорить с соседом.

— Аватар, мы говорили об этом, — усы Сонама были дополнительным щитом. — Нельзя приводить своих шпонов в храм.

Янгчен замерла над женщиной, у которой не проходила лихорадка. Она бросила воду, которую использовала, в ведро отходов, набрала новую из чаши помощника. Шар жидкости прохладно сиял между ее руками голубым светом. Она нежно прижала его ко лбу женщины, как сделала бы с мокрым полотенцем.

— Во-первых, мы сейчас не в самом храме, — сказала она. — Во-вторых, он еще не начал шпионить для меня, так что он — лишь мой гость. В-третьих, осмотрись. Мы тонем. Это один город без равновесия, миру еще хуже. Он мне нужен.

— Приводить к нашему порогу дела других народов — не способ сделать все проще. Ты не знаешь, как лидеры мира отреагируют, узнав, что ты управляешь операциями из храмов.

Янгчен поменяла воду, пролив немного на пол, начав снова.

— Она не проснётся легко, — сказал Сонам. — Может, тебе стоит пока идти дальше.

Нет.

— Нет, она близко. Ей вот-вот станет лучше.

«Давай, — шептала она в разуме пациентке, которая горела изнутри. — Борись. Помоги мне в борьбе».

Руки и ноги женщины стали подрагивать. Янгчен выругалась под нос, и Сонам отошел, чтобы не мешать.

— Несите большую кадку! — крикнула она поверх плеча. — Мне нужно больше воды для нее!

— Все полные! — сказал помощник. — Больше нет!

Ее пациентка дрожала сильнее. Голова опухла. Янгчен не могла двигать руками, боясь потерять женщину полностью. Она шептала ругательства. Если бы кто-то услышал их, это навредило бы ее картинке Аватара больше, чем любая публичная неудача.

— Пропустите! — услышала она крик Кавика.

Он, наверное, растопил снаружи снег, только так можно было объяснить количество воды, которое он нес в воздухе над головой. Он добрался до Янгчен, ему было сложно сдерживать массу жидкости, и она не жаловалась.

— Окружи ее тело и направь воду, чтобы она текла! — приказала Янгчен.

Кавик окружил женщину свежей водой от шеи до носков, двигал руками от плеч. Он мягко прижал ее дергающиеся конечности на место стихией, стабилизировав ее, чтобы Янгчен могла работать.

Когда она присоединилась, их работа засияла, и он громко охнул. Общие тренировки для групп магов воды учили плести поток между ними, направлять формы друг друга, менять течение друг друга. Вода была самой коллективной стихией, по словам многих магов-сифу.

Но общее исцеление было куда сложнее состязаний с водой. Она представляла, как радовался Кавик, ощущая на пальцах потенциал сотворить чудо, между ним, Янгчен и пациенткой была сильная связь. Связь жизни.

Через несколько минут она совладала с припухлостью.

— Вверх, чтобы я достала до ее спины.

Он сделал круги руками меньше. Янгчен направила ладони ниже, и они вдвоем подняли женщину. Пот выступил на лбу Кавика, но сам настоятель Сонам вытер его тканью, глава Северного Храма Воздуха одобрительно кивнул мальчику-чужаку.

Лихорадка женщины отступила, небольшая перемена температуры пробежала рябью по воде, как волна, набежавшая на берег.

— Вниз, — Янгчен выдохнула. — Она вне опасности.

Кавик опустил пациентку на кровать и разделил покров из воды на ведра, которые монахи расставили осторожно вокруг них. Когда последнее наполнилось, он охнул и упал на пустой угол кровати.

— Мои руки как желе, — прохрипел он.

Янгчен дождалась, пока он не нашел силы поднять голову. Его глаза горели восторгом, кожа покраснела, улыбка была почти безумной.

— Я еще не помогал так исцелять.

— Ты постарался, — она дала счастью Кавика окутать ее, словно грелась на солнце. Спасение жизни могло воодушевить.

Их пациент пошевелился.

— Где…

— Вы возле Северного Храма Воздуха, — сказала Янгчен, сжимая ее руку. — Мы нашли вас в горах. Вам было очень плохо, но вы выздоровеете. Вы справились. Теперь вы в безопасности.

Женщина не могла поверить глазам.

— Вы… Вы…

— Да, — сказала Янгчен. — Отдыхайте.

Женщина опустила голову, слезы лились вдоль ушей.

— Спасибо, Аватар. Духи благословляют вас, — она дрожала от облегчения. — Где мой сын?

— Ваш сын?! — в кроватях неподалеку не было детей. Янгчен повернулась к настоятелю Сонаму.

Он был бледным.

— Патрули нашли ее вчера, упавшую на одной из троп, — сказал Сонам. — Она была одна.

— Невозможно, — сказала женщина. Она с трудом села. — Мой сын был со мной. Мы сбежали из Бин-Эра вместе. Где мой сын?

У Янгчен не было ответа.

— Ты не видел следы на пути каравана? — спросила она у Кавика.

Он покачал головой, глаза были большими, кожа — бледной. Радость стала пылью во рту. Кавик был из места, где земля могла быть врагом. Он знал хорошо шансы на выживание в такой местности, в такую погоду, ночью и одному.

Женщина сжала одеяние Янгчен, впилась в нее со вспышкой безумной силы.

— Аватар, где мой сын? — кричала она. — Где он? Где мой сын?

16

ПОДГОТОВКА

Кавик ждал ее за больницей в круге примятой травы.

— Все те люди были из Бин-Эра? — спросил он, когда Янгчен вышла.

Он звучал спокойно, но это давалось тяжело.

— Многие, — сказала Янгчен. — Побег из города без пропуска обычно означает, что с собой мало еды, как и нет знаний, чтобы добраться безопасно до Храма Воздуха. Нам приходится следить за окрестностями на зубрах, чтобы забирать тех, кто заблудился. В этих горах можно зайти не туда и…

— Что будет? — спросил он, кивая на больницу.

— Настоятель Сонам отправит команду на поиски ее ребенка, — эти слова могли к чему-то привести. Можно было лишь надеяться. Она посмотрела на напряженную позу Кавика, он держал вес на носочках, словно тут был противник, с которым он мог сразиться врукопашную за судьбу пропавшего мальчика. Было бы так просто. — Нельзя давать этому ранить тебя, — сказала она. Цитировала. Она слышала эти слова не одну жизнь. — Ты спас чью-то жизнь. Нужно держаться за победы и отпускать поражения, иначе не сможешь снова спать.

Он смотрел на свои ступни, словно в земле была закопана мудрость.

— Идем, — она задела его руку. — Я покажу тебе Храм Воздуха. Тебе нужны истории для родителей.

— Я думал, что останусь тут. Мне можно на священную землю?

— Ты — гость Аватара. Тебе можно во много мест. Отойди немного.

Янгчен отошла, потом свернула язык, сжала губы и издала пронзительный свист, который начался низко и становился все выше, настолько, что человек уже не мог это слышать. Большая тень выросла вокруг ног Кавика. Он отскочил на случай, если шум потревожил ком снега или булыжник над ними.

Но лавина не случилась. Вместо этого летающий зубр Янгчен обрушился на землю, сотрясая ее шестью лапами. Нуцзян тряхнул кудрявой гривой и подставил голову угасающему солнцу, подняв переднюю лапу.

— Хватит прихорашиваться, — сказала Янгчен своему спутнику-зверю. Нуцзян жил ради появлений, восхищения, ему нравилось быть зубром Аватара среди зубров. Порой это было неприлично.

— Ох, — Кавик замер, ладони уже тянулись к мягкой шерсти. — Можно?

Янгчен кивнула. Он погладил блестящую белую шубу зубра, получив в ответ одобрительное урчание.

— Нуцзяну ты нравишься, — сказала она. — Это хороший знак.

— Ты назвала зубра «Стрела»? Как-то без воображения, не думаешь?

— Мне было восемь! Умолкни! — она фыркнула и с маленьким торнадо подняла себя на зубра, плюхнулась, и одеяние опустилось вокруг нее. — Ты залезаешь или нет?

Кавик с неохотой перестал гладить зубра и забрался в седло за ней. Широкая платформа была без сидений. Он сжал поручень и смотрел за край, на места, где шерсть зубра была заплетена на раме седла.

— Откуда он знает, когда взлетать, а не идти? Нужно двигать поводьями или сказать что-тоа-а-а-а!

Нуцзян взлетел быстро, как стрела. Янгчен научилась общаться со спутником пятками, взглядом, тоном. Кавик отлетел, выпрямился и стал кричать на глупого кучера. Но вскоре он захихикал.

Янгчен хотела отвлечь его от мрачных мыслей. Сработало. Ветер бил в лица, резкий и холодный. Шум, вылетевший из его горла, был создан чистым весельем.

Они летели.

* * *

Янгчен невольно улыбнулась, глядя, как Кавик вопит с несдержанной радостью. Это было глупо, но она не шутила. Проверка Нуцзяна была важной. Ее спутник-зубр инстинктивно не любил многих членов ее команды, которые оказывались шпионами, например, Сидао. Но сердце этого мальчика было создано для небес.

— Сделай петлю! — закричал он.

Может, чересчур хорошо подходило.

— Если ты будешь путешествовать со мной, тебе нужно научиться управлять Нуцзяном самому. И это означает, что нужно знать, что можно и нельзя делать в воздухе. Зубры летают без опоры, люди — нет. Даже маги воздуха.

Смысл ее слов был утерян.

— Я возьму поводья?!

Янгчен закатила глаза и направила зубра резким поворотом к лентам стен Северного Храма Воздуха. Ровная земля не существовала среди звезд и скатов, и резко выделяющиеся башни на небе усиливали ощущение изоляции. Южный Храм был рядом с карстами, а Восточный и Западный были построены как связанные острова. Но Северный был одиноким.

Она дала Кавику глазеть на тренировочный двор с узором для ходьбы кругами, монастыри, открытые воздуху, они даже пролетели через чеканные стойки ворот для поло на зубрах. Нуцзян опустился на террасу посреди большой синей полосы в центре.

— Это было круто! — заорал Кавик, все еще пытаясь перекричать ветер. — Прости. Это было невероятно. Летать всегда так весело?

Он был таким мрачным в Бин-Эре, но сейчас счастье было заразительным. Янгчен стало теплее, словно ее грело солнце. Ей нравилось то, что ее согревало.

— Мне еще не наскучило.

Кавик спешился первым и протянул руку, чтобы помочь ей. Она спрыгнула над его головой и приземлилась за ним.

— Да, — буркнул он. — Маг воздуха.

— Но спасибо за галантность, — Нуцзян улетел, подняв порыв ветра, чтобы найти еду среди деревьев. Янгчен повела Кавика к храму, попросив его не наступать на крабов-отшельников, усеявших дорогу.

Двери не перекрывали вход в большой зал. Можно было войти, все время глядя на грозного зубра, вырезанного на дальней стене. Янгчен он больше напоминал фыркающего дракона, а не зубра, но, может, когда его создавали тысячи лет назад, спутники ее народа были не такими дружелюбными.

Она предпочитала рисунки на стенах, монахи были нарисованы на облаках краской, которая выцветала со временем, преподавая урок непостоянства. Чтобы сохранить их, нужны были навыки, которые передавали из поколения в поколение, постоянные усилия веками. Упражнение было абсолютно тщетным против силы времени, но его стоило выполнять. Как многое в жизни.

Кавик кружился, шагая за ней, пытаясь рассмотреть статуи старейшин в нишах.

— Так много, — сказал он. — Они сделают и твою статую?

— Когда я умру, храмы исполнят традицию Аватара, — Янгчен скривилась. — Надеюсь, моя будет меньше этих. Мне не нужно, чтобы все смотрели вечность на мою большую голову.

Они вошли в круглый монастырь. Группа юных монахинь из Восточного Храма шла в другую сторону. Они серьезно поклонились Янгчен, она сделала жест благословения. Некоторые приподняли брови, глядя на Кавика, но промолчали. Было понятно, что Аватару нужна была помощь других народов в делах мира.

Оскорбление раздалось, когда они прошли мимо нее:

— Куда идут Западные? — крикнула главная монахиня. Янгчен повернулась, увидев, что она указывала тремя пальцами на землю. Девочки ответили в унисон:

— ВНИЗ! ВНИЗ! ВНИЗ!

По законам, нерушимым, как все у ее народа, Янгчен была обязана ответить. Она прижала ладони вокруг рта.

— Тебе семь и десять в моей эпохе! Восточная сторона хуже всего!

— Разрыв быстро сокращается, Аватар! — восточные монахини уходили с улыбками, раскрыв широко руки, дразня, но стали вести себя прилично, пройдя в главный зал.

Кавик был ошеломлен.

— Соперничество в аэроболе, — объяснила Янгчен.

Она повела его вверх по лестнице к одной из башенок. Они обогнали вереницу юных монахов, заканчивающих дела, неся ведра мыльной воды, ударяясь коленями об деревянные края. Кавик рассматривал каменные построения. Может, он ощутил любое притяжение своей стихии оттуда. Янгчен ощущала.

— Знаешь, — сказал он. — Если пробурить несколько дыр и сбить пару старых стен, поток будет двигаться выше.

В нем говорил город. Янгчен покачала головой.

— Люди должны знать вес воды. Цель жизни — не удобства, — но она повернулась и направила воду из ведер, подняла ее шарами в воздух. Мальчики радостно завопили, следуя за ней и Кавиком выше, временно освобожденные от ноши. — Только один раз! — сказала она. — Не говорите настоятелю!

Они добрались до вершины лестницы, оставили небольшой парад и вошли в башню. Внутри снова ждали ступени, вели спиралью все выше вдоль стены. Ради его гордости она не спешила. Воздух в горах был разреженным, редкие привыкли к концепту «плоскость магов воздуха». Долго подниматься, долго опускаться, но остаться на той высоте, где и начал. Пустяки.

Вершина башни была маленьким полом для медитации, открытым со всех сторон. На западе опускающееся солнце окрасило горный туман в сиреневый. Утесы вокруг Северного Храма Воздуха обрывались так резко, что вид из его окон вызывал мысль, что место парило в небе.

— Чудесно, — вздохнул Кавик.

Янгчен обошла его, чтобы не закрывать свет.

— Я должна хоть раз увидеть закат, когда прибываю в Северный Храм. Это было любимое место моей… — она заставила себя это сказать. Не было смысла прятаться от памяти о Джетсун. — Моей сестры. Она первой показала мне его.

— У тебя есть сестра, — сказал Кавик, все еще очарованный оранжевым сиянием вдали.

Янгчен надула губы.

— Это так странно?

— Нет. Прости. Это нормально, — он повернулся, солнце падало на его скулы. — Такая большая разница между… то есть…

Он махнул ладонями, чтобы начать заново.

— Сверху ты такая, как я представлял Аватара. Вдохновляющий герой. Внизу ты совсем другая. Я не могу это понять.

Ах. Да. Старый вопрос. Почему ты такая? Но контекст был другим. В прошлом вопрос звучал из ртов старейшин, пока они плакали и боялись ее.

— Ты слышал о месте под названием Тиенхайши? — спросила она. — Это был город искусств и культуры. В чем-то величайший в мире.

— Там ты билась с великим духом, — сказал Кавик. — Я знаю основную историю. Сложно поверить, что я смотрю на человека, который одолел великана из моря, — он сделал паузу. — Но со временем я все чаще слышал, что это тайфун устроил обвал. Не пойми меня превратно, я был бы так же потрясен, если бы ты смогла остановить бурю.

Янгчен утомляло то, что, что бы ни случалось, сколько бы свидетелей ни было, кто-то топал ногой и заявлял, что все было иначе. Мелочно пытались завладеть не своей историей.

— Это был дух, — сказала она. — Видел бы ты бой. Я была той, что сверху. Сильной. Величественной.

Она сжала кулак перед своим лицом, повернула пальцы к себе, а потом разжала ладонь, не зная, как еще выразить Состояние Аватара. Кавик, наверное, не понял, что она имела в виду этим жестом, но он уловил достаточно.

— Я заключила сделку с титаном, — сказала она. — Он отложит агрессию, а люди покинут ту часть берега. Мои люди сейчас заботятся о земле, где был Тиенхайши и поводят ритуалы как часть соглашения. Пока это работает. Хоть одно Четыре Народа уважают — священные места Воздушных кочевников.

Кавик кивнул. Аватар хорошо делала работу. Правда. Проблемой были последствия, оставшиеся вихри, дым после огня.

— Бой разбил город, — продолжила Янгчен. — Дома разрушены. Жителям было некуда идти. Я осталась с ними, искала для них новые места. Я не думала, что будет просто, но я думала, что будет прогресс. «Верьте», — сказала я народу Тиенхайши.

Солнце было едва видно.

— Мы ходили от города к городу, двери закрывали перед нашими лицами, даже я не могла уговорить их открыть. Люди ждали нас, вооружённые, прогоняли нас. Мы спали в полях, жили на подаяния. Мои друзья-монахи добывали для нас припасы мольбами, — она вспомнила, как посылала Нуцзяна подальше, боясь, что он съест слишком много еды, собранной в округе. Собирала семена, съедобную кору и прочее. — Как только мы стали терять людей из-за болезни, я дала обещание, — сказала Янгчен. — Я буду задабривать, льстить, скулить, использовать все доступные мне тактики, чтобы добиться цели. Все стало проще, когда я стала играть, давя в нужной ситуации.

Она не была обязана описывать детали, но они полились из нее как вода.

— Как-то раз я смогла найти место для многих ремесленников Тиенхайши, соврав двум состязающимся аристократам о том, как сильно другой хотел заполучить так много умелых работников, — сказала она. — Пришлось подделать пару писем. Это было весело. В другой раз я запугала верящего духам мужа губернатора так, что он угрожал убежать от нее, если она не проявит больше доброты, открыв свои территории.

Она ждала отвращение Кавика, слов, что она испортила для него картинку Аватара. А потом она вспомнила, что уже сделала это в Бин-Эре.

— Со временем людей Тиенхайши поглотил континент, — сказала она. — Мы нашли пахотную землю для работы некоторых, другие добрались до семей в Ба Синг Се. Уверена, некоторые из них сейчас в городах шаней, нуждаются в помощи. Представляешь? Аватар подводит тебя ужасно дважды за одну жизнь.

Янгчен кривилась в сгущающихся тенях башни, пока не убедилась, что не сорвется. Свет над горами был прохладным и тусклым. Подходящее место для истоков той, какая она внизу.

— Я узнала, что не могу заставить людей поступать правильно. Но я могу… направлять их. Я могу давать подходящую, выгодную правду, которая помогает им видеть с более просвещенной перспективы. Маги воздуха зовут это «сформированными учениями».

Она искажала определение, чтобы ощущать себя лучше. Понять техники шпионажа, обмана и подделок не было трудно. Аватары часто были гениями, быстро учились, если была мотивация. У Янгчен был доступ ко многим жизням, прожитым в здоровые эпохи. Какая из них не была умелым обманщиком ко времени своей смерти? Один августейший Сцето уже был библиотекой интриг.

Тишина.

«Он осуждает меня», — подумала Янгчен.

— Что твоя сестра думает об этом? — спросил Кавик.

Ее застал врасплох этот вопрос.

— Что?

— Что твоя старшая сестра думает о том, как ты выполняешь работу Аватара? — он почесал голову. — Почему-то я думаю, что она старше.

— Я… не знаю, как она отреагировала бы на то, что я делаю сейчас, — для Янгчен жизнь до и после Джетсун была частями, которые не могли соединиться. — Она умерла, когда я еще не начала работать. Я равнялась на нее больше всего в мире.

Аватар Янгчен с Джетсун рядом могла быть другим лидером.

— Уверена, она сказала бы мне замедлиться. Не торопиться. Думать о том, как будет в дальнейшем. Откуда ты узнал, что она была старше?

Кавик скрестил плотно руки. Он мог пытаться остановить ответ или выдавить его.

— У меня тоже был такой человек в жизни, — сказал он. — Другой работник, которому я пытался подражать. Старше. Умнее. Казалось, я оглядывался каждый раз, когда принимал решение. Хотел узнать, смотрит ли он.

У них была схожая слабость.

— Потому что они не дали бы нам сделать неправильный выбор, — сказала Янгчен. Без кивков, покачивания головой, без их веса и присутствия пропадало равновесие. И всегда было сомнение в следующем шаге. — Твой друг ушел?

— Ушел, — сказал Кавик. — Его ничто не держало в Бин-Эре, и он убежал из города, как только добыл пропуск.

Они были близки, раз из-за его маски вытекала такая горечь. Кавик потер грудь, не выпрямляя скрещенные руки, словно он пытался удержать в себе содержимое бутылки.

— Видимо, нам придется решать самим, да? — сказал он. — Никто не скажет нам, по какому пути идти.

— Точно, — Янгчен была рада, что нашла того, кто понимал. Было неблагодарно так думать, но вся мудрость прошлых жизней не могла сравниться с уверенной рукой Джетсун в ее ладони, нежно направляющей ее в нужную сторону. — Ты сомневаешься в своем решении присоединиться ко мне?

— Нет, если мы будем предотвращать такие ситуации, как в больнице.

Его пыл удивил ее.

— Если бы в Бин-Эре лучше заботились о людях, та женщина не рискнула бы походом в горы, — сказал Кавик, провел языком по зубам, признак искреннего раздражения. — Она не была бы разделена со своим ребенком.

«И у нас была наша победа, — Янгчен понимала, что ее новый агент видел цепь событий, ведущую от жадности к пренебрежению страданиями. Что важнее, он хотел это видеть. И его реакция была недовольством. — Хорошо».

— Знаешь, что? — сказала она.

— Что?

— Думаю, с каждым разговором я доверяю тебе немного больше.

Снаружи начали сумеречный танец светлячки. Земли храма стали проколотым абажуром. Солнце садилось рано в это время года, от этого было меньше времени у команд спасения безопасно проверять горы.

Воздух наполнило безумное хлопанье, вызванное лампой на башне, теперь одним из ярких источников света в небе. Кавик услышал это и насторожился, но не мог понять, откуда доносился звук.

— Что это за шум? — сказал он, а потом белая пушистая масса врезалась в его лицо. Другая попала по его затылку.

Начался хаос. Янгчен не могла понять, кто кричал громче, мальчик или крылатые лемуры.

— Пик! Пак! — закричала она. — Хватит!

Кавик размахивал руками, Пик висел упорно на его волосах.

— Убери их с меня!

— Не паникуй, это мои друзья! Просто я надолго оставила их, и они недовольны! Успокойся, и они успокоятся!

Ее совет не услышали. Ей пришлось отцеплять когти Пака по одному от ушей Кавика. Кавик смог удержать Пика на расстоянии руки, выбросил борющегося зверька в окно, согнулся и вытер язык пальцами.

— Пхе! У меня шерсть во рту! Пхек!

Он сам узнал, откуда взялись имена Пик и Пак. Они часто цеплялись за чужаков, которые были рядом с ней, и они сильно линяли. Она не могла есть рядом с лемурами, не получив шерсть в еде.

— Если они опять нападут, сделай так, как ты сделал, — сказала она. — Брось их в воздух, и они улетят, — она позволила Паку взбежать по ее руке и улететь во тьму.

— Они могут летать?!

Она прищурилась, глядя на Кавика.

— Ты бросил моего лемура из башни, не зная, мог ли он пережить падение?

— Я защищался от жуткой мелкой крысы, напавшей на меня, если ты об этом!

А они почти нашли взаимопонимание.

— Холодает, — сказала Янгчен. — Я покажу тебе остальной храм. Надеюсь, ты не намочишь штаны из-за мотыльков.

— Я ненавижу тебя.

— Это я слышала.

* * *

Кавик не мог уснуть. Разреженный воздух не давал расслабиться в гостевой комнате, устланной одеялами. И вечером его мучило раздражение.

Он ощутил зуд в животе, увидев монахов, закончивших уроки и медитацию, общающихся у свеч или сидящих на ступенях террасы, не переживая о мире. И еще раз, когда его пригласили поучаствовать в ужине и показали, как смешивать масло с его ячменной кашей.

К концу ужина у чувства появилось название. Зависть.

Кавик завидовал магам воздуха, ощущающих себя как дома в их огромном храме. Наверное, везде для них был дом, ведь они были кочевниками, но среди людей, которых радовала их стихия, тоска по Северу стала сильнее. Он ошибся, научив юных монахов игре в перетягивание палки, и ему пришлось рано уйти спать, чтобы не расплакаться, глядя на них.

Порыв проник в окошко его комнаты. Он встал и уперся локтями в подоконник, глядя на горы. Вершина храма была такой отвесной, что он не видел землю внизу. Если он не будет осторожен, скатится за край мира.

Взгляд упал на одинокую фигуру, сидящую на самой высокой колонне того, что ему назвали полем для аэробола. Даже издалека он узнал Аватара. Она была легко одета, стояла на носочках, принимая ветер.

Может, она восприняла всерьёз насмешки ребят из Восточного Храма и тренировалась. Кавик смотрел, как она провела пальцами в невидимом потоке и спрыгнула с колонны. Он понял, что она была без планера или зубра, когда она пропала из виду.

— Эй! — закричал он, хотя его голос не долетел бы до нее. — Не надо!

Ему не нужно было паниковать. Янгчен взмыла в воздух, извиваясь, как сухой лист, без направления. Она добралась до вершины подъема, направила ладони на землю.

От силы своей магии воздуха Янгчен взлетела выше. Ее путь случайно поворачивал то в одну сторону, то в другую, а потом обратно. Не полет, а беспорядочное движение, она сдалась ветру. Аватар отдала контроль. Она танцевала над пустотой.

«Нет, — подумал Кавик. — Это не танец».

Если бы он был случайным наблюдателем, глядящим только на красоту ее движений, он решил бы, что она танцевала. Развлекалась. Но Кавик встречал не одну Янгчен. Эта версия била по земле залпами воздуха, ударяя с таким давлением, что взлетала в небо.

Он ощущал ее гнев в другой части храма, но расстояние превращало его в нежный ветерок. Ее стихия не оставит следа от ее раздражения к утру.

«Нужно отпустить поражения», — Кавик знал, что Янгчен не слушалась своего совета, не забыла, что ребенок потерялся в горах. Она ничего не отпустила.

Хоть Аватар была умелой и сильной, было все еще опасно висеть в воздухе без помощи. Кавик ждал, пока она не устала и не опустилась на землю. Он смотрел, как она ушла в галерею на ночь, убедился, что она осталась там, и вернулся в кровать.

После этого уснуть было проще.

17

ПРОНИКНОВЕНИЕ

Янгчен сдержала слово и дала Кавику управлять Нуцзяном. Но лететь только по прямой, низко у воды, и не долго. Он едва взял поводья, как она забрала их.

— Мы не можем рисковать сойти с курса, — объяснила она. — У тебя еще будут шансы в будущем.

Они летели вдоль низких волн моря Байжи. Теплый влажный воздух сделал кожу Кавика липкой. Он остался в тунике и штанах. Тяжелая зимняя одежда осталась в прошлом, не требовалась там, куда они летели.

— Мы уже в водах Жондури, — сказала Янгчен, глядя на небо и горизонт, читая ветра и потоки, судя по ее позе. Кавик был не так опытен в путешествии по океану. Лемуры Аватара сидели на луке седла, их блестящие зеленые глаза глядели на него, ожидая его резкие движения.

Он мог признать в свете дня, что, когда они не кричали и не пытались украсть его зубы, они были очень милыми. Пик с порванным ухом съел семена из его руки и даже дал почесать его под подбородком.

Других людей не было. Они отправились на Нуцзяне в караване Воздушных кочевников и зубров, жители города под храмом радостно вопили, пока они пролетали над ними. К концу пути Янгчен полетела отдельно. Воздушные кочевники сделали вид, что не заметили, как их духовный лидер бросил их, не сказав, куда направляется.

— Лодка знает, что нужно прибыть в конкретное место, если я объявлю визит в Жондури, — объяснила ранее Янгчен. — Я оставлю тебя там и вернусь в караван, ведь это часть моего официально прикрытия.

Она спокойно называла других Воздушных кочевников так.

— Мой министр отбыл раньше нас на корабле, пока мы были еще в Храме Воздуха, и сделал публичные объявления для моего дела. Аватар все еще надеется на лучшие условия в городах шаней, и она побывает в каждом по очереди. Как нищая.

— Это тот министр из Наньяна, который предал тебя?

— Да, — Янгчен поджала губы. — Мои действия правдоподобны из-за того, как плохо и неловко я исполнила первую попытку в Бин-Эре. Уверена, он уже дал всем шаням на острове знать, что мне отказали.

— А когда я доберусь до убежища?

— Ты будешь сидеть там, пока я не вернусь из заискиваний перед зонгду Чайси. Это не займет много времени, она тоже мне откажет. У нее же власть над Единодушием. Мои связные опытные, обладают местными знаниями, так что мы обсудим с ними, как выяснить, на каком корабле отправят ценности.

— Если верные люди в Жондури знают свое дело, почему не попытаться приблизить их к Чайси, а не меня?

— Они слишком старые, — сказала кратко Янгчен.

Кавик повернул голову к ней.

— Я о том, что, раз они жили в Жондури какое-то время, люди их знают, — объяснила она. — Но ты будешь свежим лицом, когда попадешь на остров. Нам почти не нужно прикрытие для тебя. Ты прибыл с Севера, потому что тебе пообещали работу. Без семьи или друзей в городе.

— Я использовал эту историю с тобой.

Одна его победа над ней, хоть и кратковременная. Она хорошо восприняла напоминание.

— Если это работает, это работает.

Через пару минут Нуцзян остановился, паря над водой. Янгчен прыгнула к седлу и порылась в их припасах, нашла большой пустой кожаный мешок. Мощью магии воздуха она надула его одним выдохом и плотно закупорила.

— Что это за штука? Какой-то сигнал? — сказал Кавик. — И если мы на месте, где лодка?

Она бросила мешок в воду, и он мягко покачивался, самодельный буй.

— Лодка прибудет через час. Нам с Нуцзяном нельзя быть замеченными рядом с ней. А это для тебя, чтобы ты держался. Знаю, я сказала, что это была передача, но это скорее сброс.

Янгчен зачерпнула руками, и Кавика подняло в воздух, как его поймало, когда они впервые встретились. Он улетел за край седла в воду. Высунув голову из воды, он схватился за буй. Его глаза пылали от соли и возмущения.

— Таким был план, — сказала Янгчен. — Считай это отплатой за попытку убить моего лемура.

Море было теплым. Кавик был магом воды, хорошо плавал, и он не мог утонуть или замерзнуть. Но дело было не в этом.

— Пик простил меня!

Янгчен без жалости ткнула его краем посоха в лоб, отправляя его подальше.

— Пак — нет.

* * *

Кавик покачивался на мягких волнах и проклинал имя Аватара. Она улетела, не оглянувшись.

Он потратил немного времени, мечтая о розыгрыше в отместку, а потом вспомнил, что не собирался оставаться в обществе Янгчен дольше, чем нужно. Ему нужно было выбраться из Бин-Эра, а не воплощать надежды и мечты родителей о славе спутника.

Лодка прибыла раньше, чем она обещала. Маленькое рыбацкое судно приблизилось с раскрытыми парусами, его толкал мужчина, стоящий на корме. Его движения магии воды отличались от формы, которую практиковал Кавик, склонный к резким быстрым движениям среди медленных, а ладони мужчины двигались так, словно он плел шелковую нить.

Лодка остановилась рядом с Кавиком. Мужчина протянул руку, они схватили друг друга за предплечья. От того, что сильная и надежная рука доставала его из воды, Кавик подумал на миг, что Каляан с другим лицом прибыл забрать его.

Его спаситель не был похож на его брата. Худой маг воды был вдвое старше, под сорок. У него было длинное лицо и подбородок как каменный цоколь. Вытащив Кавика на борт, он широко улыбнулся.

— Эй! — сказал он. — Ты — родня!

Так и было. Кавик высушил себя магией воды, отошёл и поклонился.

— Кавик, из Длинной Протяженности, назван в честь деда матери. Мои родители — Уджурак и Тапиза.

— Таягум, — ответил мужчина. — С островов Косатки, в честь кузена. Мои родители — Ангтан и Таганак, — он бросил Кавику тяжелую кучу такелажа. — Мне нужно, чтобы ты помог выбраться из этого штиля, Кавик из Длинной Протяженности.

Вместе они развернули лодку и направили магией воды из участка моря без ветра. В одиночку направлять судно было утомительно, и Кавик был рад, когда ветер вернулся. Как только они раскрыли паруса, они смогли отдохнуть.

— Приятно встретить другого мага воды, — сказал он, пока они работали над канатами.

Таягума изумил его новый пассажир.

— Их нет в Бин-Эре?

Кавик пожал плечами.

— Приятно быть вне Бин-Эра.

— Мм. Я был там какое-то время. Конечно, до Платинового Дела. Поправь кливер немного, ладно?

Кавик согнулся над планкой и укоротил веревки.

— Еще немного, — сказал Таягум. — Мама Аюнерак все еще занимается своим делом у Внутреннего Коридора?

Кавика не удивило, что он знал Аюнерак. Женщина была достопримечательностью, постаревшей от перемен в городе, но ее все еще узнавали гости отовсюду.

— Это теперь международный район, — сказал он. — Ее место все еще там. Этого хватит?

— Идеально! А они говорят, что городские дети не могут плыть.

Кавик фыркнул и встал.

— Я не городской. Мы переехали на континент, когда я был…

Веревка обвила его шею. Удавка, кричал его разум. Кавик едва смог просунуть в петлю руку, и она затянулась, прижав его предплечье к голове.

Стрела главного паруса упала. Кавик взлетел в воздух из-за связанного каната, его ноги болтались, брыкались. Свободной рукой он ударил водой по Таягуму, но мужчина отразил атаку взмахом запястья.

Таягум посмотрел на добычу, извивающуюся в воздухе.

— Плавники Ла, что у нас тут, — сказал он в непоколебимом ритме, без намека на вопрос. — Хорошо, что я тебя нашел. Что случилось с твоей лодкой?

Кавик сжал веревку над головой и потянул, чтобы ослабить давление.

— Волна выбросила меня за борт, — сказал он, пытаясь вдохнуть. — Я не должен был плыть один. Мне повезло, что я наткнулся на тебя.

— Я следовал за косяком рыбы. Похоже, я доставлю домой другую добычу.

Этот разговор был заготовлен заранее. Таягум удовлетворенно сжал веревку, на которой висел Кавик, и умело потянул. Веревка развязалась, и Кавик упал на четвереньки на палубу.

— Ладно, смотри, — сказал Таягум. — Я не знаю, что за игры оборванца ты ведешь в Бин-Эре. Но в Жондури лучше держи голову ясной, иначе потеряешь ее. Встречу могли подставить. Ты должен быть готов зарезать меня и украсть лодку, едва ты увидел меня.

Кавик хотел отмахнуться, но он был прав. Стыд ранил хуже, чем натерла веревка. Он был Цю для этого мужчины. Это обижало.

— Я смог бы? — спросил он, уводя разговор от своей неуклюжести. — Одолеть вас и украсть лодку?

Таягум фыркнул.

— Нет. Не забывай в следующий раз пароли.

* * *

Жондури быстро рос на горизонте, изгибающаяся каменная волна между слоями синего. Кавик слышал истории о душном острове от связных с международными привилегиями. У этого места была репутация тонких стен и жестоких пунктов поверки.

— Почти весь остров окружён скалами и опасным мелководьем, — объяснил Таягум. — Так что мы не можем провести тебя, причалив к пляжу.

— Насколько опасные?

— Почти каждая часть побережья названа в стиле Рев Броненосного тигра или Зубы Моллюска. Мы не такие хорошие маги воды, чтобы пережить попытку причалить. Только один порт используется во всем Жондури.

— И он, полагаю, охраняется серьезно, — сказал Кавик.

— Угадал. Эта лодка может покидать и прибывать в гавань только с двумя людьми, мной и моим помощником.

Таягум бросил Кавику медную пластинку. Она позеленела от солёного воздуха.

— Вот его пропуск. Он прячется сегодня, а ты занимаешь его место на пути домой. Агенты гавани знают наши лица, но один из них новый, и он пока не проявил себя хорошим работником. Если все прошло идеально прошлой ночью, он должен страдать от похмелья и не заметить подмены. Ты того же роста и телосложения, что и мой помощник, так что держись, чтобы солнце было за тобой, и инспектор не посмотрит тебе в глаза.

Кавик не мог поверить ушам. После предупреждения Таягума об игре он ожидал тайный вход под водой или подкуп для входа. А они шли к двери и надеялись, что их не заметят.

— Издеваешься? Я видел игры с ракушками двенадцатилетних менее хлипкие, чем этот план!

— На этот план у нас было время, и вот он. Простота лучше сложности чаще всего.

Это ощущалось как один из других случаев.

— Хотя бы скажи, как этот человек звучит, как говорит. У него какая-то приметная походка?

— Асу! Я не прошу тебя исполнять «Любовь среди драконов». Просто молчи и делай то, что тебе говорит агент.

Пот выступил на лбу Кавика, пока они приближались, влажность и страх работали против него. Он теперь видел город Жондури, высокие бамбуковые строения в склоне холма, зеленое буйство скал, покрытых лозами. Более плавный склон был в разноцветных полосах — террасы чайных полей.

Большие джонки с потрепанными парусами занимали почти всю гавань, чудища у корыта, жаждущие еды. Их канаты тянулись туда-сюда высоко над водой, деревянные стены были толстыми, как в замках, словно для того, чтобы позволять людям ходить по палубе и скалиться на жителей поверхности внизу.

У пристани меньше были лодки размером с судно Таягума. Вдали Кавик увидел мужчину, уже хромающего по длинному пирсу, видимо, чтобы встретить их.

— Зараза, — буркнул Таягум. — Зараза, зараза, зараза. Нас ждет не Пинг. Это его босс.

Лодка покачнулась под ногами Кавика.

— Что это означает для плана?

— Он видел моего помощника раньше. Не так часто, как агенты младше, но хотя бы раз он его встречал.

Кавик решил, что это означало, что они неслись против течения и теряли хватку на веслах.

— Думаешь, он вспомнит?

— Замолчи и дай мне подумать.

— У тебя мало времени!

Таягум прибежал к корме и направил магию воды, чтобы замедлить их приближение. Кавик начал помогать ему, но его прогнали.

— Нет! Если мы остановимся слишком рано, это будет выглядеть подозрительно.

Нестись к гибели на правильной скорости казалось неверным приоритетом. Кавик нашел только одну идею, но она не была приятной.

— Ты сказал, что я одного роста и телосложения с твоим помощником. У нас одинаковые волосы?

Другой маг воды был занят лодкой, чтобы поднять голову.

— Что?

— У нас одинаковые волосы?

— Да, ради Туи! Вы оба худые и с волчьими хвостами! А что?

Кавик ждал, пока лодка покачнется, на случай, если мужчина на пристани уже следил. На следующей волне он зацепился носком одной ноги за пятку другой, упал лицом на борт, нос захрустел.

* * *

Звезды боли пылали во тьме, Кавик зажал нос, размазал кровь по лицу. Движение задело сломанный хрящ, и он закричал сквозь зубы.

Таягум прибежал.

— Что ты… О! Ох. Это может сработать.

Хорошо бы. Кавик не открывал глаза, лодка подплыла, и Таягум привязал их к свае. Ему помогли подняться на пристань.

— Начальник порта Ли, — сказал Таягум. — Где, кхм, где Пинг?

— Пинг был уволен за некомпетентность, — сказал голос, похожий на скрипучие сухожилия. — Что тут произошло?

— Зацепился ногой за канат и разбил лицо, — сказал Таягум. Кавик застонал. Он прикрыл ладонями лицо, капли крови падали с локтей.

— Дай я посмотрю, как все плохо, — сказал Ли.

Кавик выглянул между пальцев. Размытый силуэт морщинистого древнего мужчины из Народа Огня появился перед ним. Хмурое лицо Ли было холодным, как камень, но Кавик уловил тревогу дедушки в его тусклых золотых глазах. Из всех способов, какими его могли арестовать в Жондури, доброта стража не была высоко в списке.

Кавик вдруг согнулся, его стошнило розовой слизью рядом с блестящими сапогами Ли. Он не играл все. Слишком много крови затекло в его горло.

Ли зашипел и отскочил, быстрый для своего возраста.

— Идиот, — рявкнул начальник порта. — Ты долго был на этой работе, но все еще не привык к морю?

— Простите, — сказал Таягум. — Я его подлатаю, — он схватил Кавика за воротник. — Опусти голову вперед, слышишь? — сказал он. — Иначе захлебнешься.

— Угу, — простонал Кавик. Таягум повёл его по пирсу, он опустил лицо. Люди пропускали их.

Он проник. И истекал кровью за Аватара. Его родители гордились бы.

18

МЕСТО, ЧТОБЫ ОПУСТИТЬ ГОЛОВУ

Они шли по улицам Жондури, Таягум вел. Глаза Кавика слезились, он не мог ничего различить, но он слышал крики известных городских разносчиков, предлагающих кусочки готовой еды, чтобы ее могли заказать за прилавками, грохот торговцев галантерейными товарами, показывающих прочность их железных товаров, гремя металлом.

Когда они проходили площадь, полную невнятных воплей, он подумал, что они попали на бунт, как в Бин-Эре. Но Таягум сказал, что это была биржа, где торговцы кричали приказы друг другу в большой толпе с помощью взглядов и жестов, чтобы двигать суммы, равные пудам золота, за раз. Кавик не смог рассмотреть это, но не сильно переживал. Он не был туристом в Жондури.

Они поднялись по прогибающимся бамбуковым ступеням к дому на сваях. Таягум усадил его и не мешал истекать кровью. Когда поток из носа позволил ему снова видеть, он обнаружил, что был в общей комнате гостиницы.

Гостиница Племени Воды. Посреди пола была большая лампа-куллик из мыльного камня, источающая свет без дыма. Комната была слишком большой, чтобы быть полностью покрытой шкурами, но несколько было на стенах и полу. Его дом в Бин-Эре так выглядел. Попытка создать дом не на полюсе.

— Я оставлю тебя под опекой Акуудана, — сказал Таягум. — Мне нужно все уладить на пристани. Я вернусь.

Он ушел, Кавик не успел спросить, кем был Акуудан. Видимо, великан, который спустился по лестнице. Кавик был удивлен, что второй этаж мог его выдержать.

— Что за… Таягум! — взревел крупный южанин. — Иди сюда!

— Он ушел, — сказал Кавик. — Вы — Акуудан?

— Да, — Акуудан вздохнул. — А ты в ужасном состоянии. Я могу вправить кость. Сядь ровно.

Акуудан ушел за стойку. Он рылся на полках, и Кавик увидел, что у него была только одна рука, но она была больше, чем ноги некоторых людей.

Он принес кожаный сверток, развязал зубами узел, развернул кармашки, в каждом был разный деревянный отполированный инструмент. Он выбрал кость в форме вилки и два прутика размером с древко кисточки.

— Держи изогнутую у скул, — сказал он Кавику. — Будет больно.

Без предупреждения Акуудан вонзил прутья глубоко в ноздри Кавика, чтобы выправить его дыхательные пути.

Ах, ослепительная боль. Его старый друг.

— Утро было долгим, — сказал Кавик, пытаясь улечься на пол, пока инструменты оставались в его лице. — Можно, я закрою глаза? Хотя бы на минутку.

— Не стесняйся. Можно на две.

* * *

Когда Кавик проснулся, он обнаружил шкуры под собой и защитную маску, пристегнутую к голове, закрывающую нос от дальнейших ран. И Таягум вернулся. Он тихо болтал с Акууданом у лампы, два старших представителя Племени Воды порой поглядывали на гостя.

Кавик приподнялся на локтях. Лицо уже не было опухшим, а было чистым и немного холодным. Таягум, наверное, умыл его и прижал лед магией воды, пока он дремал. Может, и исцелил, но не на уровне чудесного прикосновения Аватара. Он мог дышать достаточно хорошо, чтобы уловить вкусный запах.

— Кровяной суп, — сказал Акуудан Кавику. — Чтобы восстановить то, что ты потерял. И я приготовил лапшу из водорослей, а Таягум добыл кусок черепахового тюленя. Еще свежий. Взятый честно, отблагодаренный охотником и замоченный.

Кавик сглотнул слюну.

— Откуда у вас свежее мясо тюленя так далеко от полюсов?

— В Жондури любят две вещи больше всего, — сказал Таягум. — Заказ и еду. Много торговцев из Племени, и они готовы платить за вкус дома.

Территории шаней были с разными народами. Кавик обнаружил, что суп был сытным, как дома. Лапша была хорошей, как у мамы, признал он. Мясо было срезано с позвоночника, эту часть быстро забирали после успешной охоты.

Из-за того, как вкусно было, Кавик не сразу заметил, что они ели в полной тишине.

— Бизнес идет немного медленно, — сказал он. Шутка. Гостиница была пустой, хотя улица снаружи казалась шумной. — Помощник, которого я заменил. Он не живет тут?

Они хмыкнули, но ничего не сказали. Дружелюбие Таягума в лодке пропало. Сдержанность ранила Кавика больше, чем он хотел признавать. Это были первые из Племени Воды, кого он встретил после переезда в Бин-Эр, которые не злились на него за дела его брата.

Он разглядывал минуту мужчин. Маленькие голубые диски висели на ленте на руке Акуудана. Таягум был со схожей полоской ткани на бицепсе, но с нее свисал один амулет.

— Так вы раньше были в Северной Страже? — спросил Кавик. — Тонкие Когти, наверное, не так далеко от дома? — он говорил об элитных воинах Агна Келы, которые получали статус собратьев самого вождя. Когда они не были на полюсах, они служили как разведчики и рейнджеры, которые патрулировали дальше всего от земель Племени Воды.

Таягум фыркнул.

— Что? — сказал Кавик. — Вы оба выглядите как воины. По крайней мере, один из вас был давно на континенте, — мужчина, забравший его, может, не зря пытался быть осторожным с Кавиком, но он проболтался о себе.

Акуудан покачал головой.

— Не делай так, — сказал он.

«Что? Не лезть? Не узнавать? А что у меня за работа, по-вашему?».

— Я просто рассуждаю, — сказал Кавик, повернувшись к крупному мужчине. — Например. Если вы не потеряли руку случайно, думаю, вы можете быть связаны с правителями. Может, побочная ветвь клана, — род Вождя Севера был хотя бы с одним заметным предком, рождённым с одной рукой, и он был легендарным китобоем.

— Ты раздражаешь, — сказал Таягум. — И не проверенный. Нам не нравится поддерживать ходячую помеху.

Вот, как все будет. Кавик еще даже не спросил их о миссии.

— Я — тот, кого выбрала Аватар.

— Знаю, — сказал Акуудан. — И она могла ошибиться. Она ищет сначала хорошее в людях. Она хочет найти добро в них всем сердцем. Она слишком доверчива.

Кавик потрясенно покачал головой.

— Мы говорим об одном Аватаре? Янгчен? Которая шпионит? Использует прикрытие и чувствует себя при этом удобно? Воздушная кочевница, не похожая ни на одного Воздушного кочевника в истории?

Ноздри Таягума раздулись, Акуудан сжал губы в тонкую линию. Им не нравилось, что Кавик говорил об их боссе без благоговения.

— Мы с ней заключили сделку, — сказал он. — Мне нужно, чтобы она дошла до конца, а я нужен ей. Не вижу повода для вас смотреть на меня свысока за это.

Акуудан разглядывал Кавика, как ювелир, решающий отказаться от камня.

— Дети в эти дни знают о Платиновом Деле? — спросил он после долгих размышлений.

«Знаю ли я об обстоятельствах, которые заперли семью в городе, который я ненавижу, где я потерял брата, и из-за чего я оказался в другой части мира?».

— Я знаю немного.

— Мы с Таягумом в то время были начальниками снабжения экспедиции, — сказал Акуудан. — Мы сопровождали плату Племени Воды генералу Нонгу под дипломатическим предлогом. Силы Царя Земли в Переходе Ламапаки поймали нас с платиной, которую мы защищали. Послы Племени Воды не смогли сразу выпустить нас. А потом перестали пытаться.

— От нас отказался Оялук, — сказал с горечью Таягум. — Может, в наказание за то, что мы не защитили деньги, может, чтобы спасти лицо, но нас бросили гнить в тюрьме Царства Земли. Мы были бы там до сих пор, если бы Аватар не вытребовала амнистию для нас. Никто ее не просил. Она сама так решила.

— Мы идем за ней не из сделки, — сказал Акуудан. — Не из-за того, что она — мост между людьми и духами. Мы следуем за ней, потому что она помогает другим без вопросов.

— Ах, — Кавик кивнул. Они верили по-настоящему. Или просто были в долгу. — Она побывала на вашей свадьбе, или вы уже были вместе до Платинового Дела?

Мужчины посмотрели на него.

— Полагаю, на вас обручальные повязки, — сказал Кавик. Если он угадал, они чуть изменили традицию давать ожерелье, вырезанное своими руками, суженой. — Я не понимаю, почему у Акуудана так много камней.

Акуудан улыбнулся, первое настоящее теплое выражение лица от него при Кавике.

— Мы встречались раньше. Этот глупышка портил камень, который собирался использовать. Но я заставил его вытащить все неудачные попытки из мусора. Можно увидеть, как с каждым разом у него получалось все лучше.

Таягум склонился и прижался носом к щеке мужа.

— Тот, что сделал ты, сразу же выглядело идеально.

Они доели и помыли тарелки. За травяным чаем Кавик спросил у мужчин о плане Янгчен для него в Жондури. Несмотря на верность Аватару, которую они выразили ранее, они не горели энтузиазмом.

— Хорошо, она ошиблась, — сказал Акуудан, потирая большим пальцем и мизинцем виски. — Это безумие. Тебя убьют.

— Меня ловили уже возле складов и на пристани, — сказал Кавик. Часто один шань хотел шпионить за делами другого перед тем, как заключить сделку — или разорвать. Больше информации означало больше давления. — Обычно меня просто бьют и прогоняют.

— Ох, — сказал Таягум. — Еще не слышал, чтобы кто-то хвалился проигранными драками.

Были другие способы для сына счетоводов научиться делу. Стандартная цена против выгодных просчетов применялась к любому физическому столкновению в Бин-Эре. Тейин заплатил наемникам, потому что мог использовать это, пока никто не умирал.

— Бин-Эр — не Жондури, — сказал Акуудан. — И хоть зонгду есть в обоих городах, Хенше, по сравнению с Чайси, как лосельвенок рядом с взрослой версией. Если Аватар в игре с ней использует не те инструменты, это будет катастрофой.

— Почему Чайси — плохие новости?

— Ее хватка на шанях Жондури абсолютна, — объяснил Таягум. — Они работают так, как она им скажет, она не дает Лорду Огня трогать их, и всем выгодно. Она — самый эффективный лидер с начала системы.

— И она управляет потоком данных на острове, — сказал Акуудан. — Все мальчики на побегушках Жондури работают на нее как члены одной ассоциации. Они следят за жителями, которые могут быть угрозой ее гладким операциям. Торговцы, работники, все, кому не нравится то, как она ведет дела. Тут нет независимых агентов, как ты, которых можно убедить пойти против ее интересов.

Два грозных на вид мужчины, которые повидали беды, говорили о Чайси как о духе, который приносил неудачу. О таком, для защиты от которого место окружали запретами.

— Аватар встречается с ней лицом к лицу, — сказал Кавик.

Они дрогнули в тревоге.

— Если это открыто, о законных делах, то она должна быть в порядке, — сказал Таягум. — Аватар придет сюда после этого, до того, как ты отправишься на гибель?

Таким был план. Кавик кивнул.

— Хорошо, — сказал Акуудан. — У нас будет шанс оговорить ее от этого.

«Может, она вас уговорит», — мужчины уважали Янгчен, но Кавик видел, почему она не спешила действовать через них. Они думали о цене, не выгоде.

— Не смотри на нас так, — сказал Таягум. — Мы вели эту игру дольше тебя. Профессионалы знают, когда риск слишком велик.

Если Кавик не хотел рисковать, он бы сюда не прибыл.

— О, да? Тогда скажите, кто из вас, серьезных профессионалов, сломает завтра нос вашему помощнику.

Они растерялись. Кавик указал на свое лицо.

— Чтобы сочетаться со мной. Если Ли увидит вашего помощника на пристани в идеальном состоянии, он поймет, что сегодня приплыл кто-то еще.

Долгий миг тишины, а потом они втроем рассмеялись.

Кавик не мог остановиться. Бока болели сильнее носа. Мысль о том, что беднягу побьют за то, в чем он не участвовал, была несправедливой. Может, потому и было так смешно.

Вдруг Акуудан притих.

— Я сделаю это, — прорычал он, ударив кулаком размером с кирпич по столу, пролив чай.

19

ВСТРЕЧА УМОВ

Выбросив Кавика в воду — его вопль шока сделал путешествие не напрасным — Янгчен вернулась к процессии Воздушных кочевников на пути в Жондури. Из-за того, что ее визит в город на острове был частью публичных дел, жители знали о ее прибытии и приветствовали с полной силой. Площадка для приземления, небольшое плато среди низких холмов, была окружена большой толпой, вопящей и машущей желтыми и оранжевыми лентами отточенными движениями. Янгчен видела, как каждой частью управлял человек. Больше! Больше энтузиазма для Аватара!

Она и Воздушные кочевники опустились, и их тут же усыпали лепестками, брошенными высоко в воздух. Улыбающиеся дети, явно выбранные для почетного дела, попросили ее наклониться, чтобы повесить гирлянды из цветов на ее шею.

Несмотря на громкое приветствие, которое Сидао заранее организовал для нее, ее министра не было видно. Скромный мужчина в хорошей одежде и со шрамом над бровью был единственным, кто осмелился говорить с ней прямо. Он был представителем зонгду Чайси, и он был рад отвести к ней Аватара, пока группе оказывали гостеприимство. Его имя? О, это не было важно.

Янгчен переглянулась с Самтеном, старейшиной из Северного Храма, который отвечал за организацию этого путешествия. Он не был частью миссии. Самтен и другие монахи путешествовали как обычные Воздушные кочевники, и присутствие Янгчен было отклонением, которое навлекло это чрезмерное приветствие. Он произнес губами «мы будем в порядке», а потом звук нескольких рожков заставил его подпрыгнуть.

Она оставила своих зверей с Самтеном. Представитель Чайси повел ее по тропе, которая увела их от города и мимо жилищ шаней глубоко в зелени, так, что видно было только входы. Они добрались до ровной дорожки, ведущей к квадратному домику, выпирающему из склона.

Резиденция зонгду была необычайно простой, по сравнению с позолоченными вратами, какие Янгчен видела по пути. Если бы она не знала, кто ждал внутри, она подумала бы, что это был дом местного врача или исследовательская станция профессора университета из Ба Синг Се. Наверное, это была самая высокая точка на острове, куда можно было дойти.

Высота давала идеальный вид на город внизу, и все внутри могли видеть, как корабли прибывали в гавань, и торговцы заполняли площадь обмена. Кавик был там, если все шло по плану. Она не вглядывалась в сторону убежища, а прошла внутрь.

Зал Чайси был из дерева, которое обработали, чтобы оно выдерживало влажность. Два стула и столик перед столом, никаких украшений на стенах, даже предметы из керамики не занимали пустоты. Казалось, ее кабинет был когда-то тренировочным залом для бойцов без оружия, и ему в любой миг нужно было оставаться готовым к такому использованию.

Единственным указанием на личность зонгду был большой стеллаж с книгами за столом. Янгчен посмотрела на корешки, до которых можно было достать со стула.

Они не стояли по теме. «Жемчужины Лагхимы». Она знала те сочинения наизусть, одна из многих попыток за поколения понять учения легендарного гуру ее народа. «Десять глав о небесных кругах и другой искусной математике» Хьюлиу. Она читала и это — сама или другой Аватар? Трактат объяснял, как просчитать бесконечное соотношение между внешней стороной круга и его шириной за счет использования постоянно сужающихся форм с прямыми сторонами.

«Пламя разума: колебания и гармонии», старое популярное собрание техник мирян, помогающих в медитации, от Четырех Народов. Там описывали благовония и поющие чаши Воздушных кочевников, мерцающие свечи Мудрецов Огня, бой барабанов Племени Воды, проволочные щетки, которыми в Царстве Земли постукивали по конечностям, открывая пути чи. Весь мир интересовало, как затеряться в себе с помощью света, звука и чувств.

Янгчен не узнала тонкий том, лежащий криво, потрепанный, словно с ним часто сверялись. «Полное собрание сочинений Шокена». Кем бы ни был этот Шокен, карьера у него не была долгой. Или он просто был очень лаконичен.

Ее любопытство прервала Чайси, вошедшая в дальнюю дверь, медленно шагая по комнате. Зонгду Жондури была чуть старше Хенше, под тридцать. Низкая женщина с простой прической и одеждой.

К удивлению Янгчен, Чайси была на седьмом месяце беременности. В отчетах, которые она читала о ней за последний год, эта деталь не упоминалась.

— Зонгду Чайси, — сказала Янгчен, вставая, чтобы встретить ее. — Поздравляю. Я не знала, что вы беременны.

Она подошла, чтобы помочь женщине добраться до стула, но Чайси отказалась.

— Прошу, Аватар, присядьте. Вы — мой гость, и ваше присутствие — честь для меня, — зонгду повернулась к слуге, который стоял без дела за Янгчен. — Принеси чаю, ладно? — мужчина поклонился и ушел.

На миг воцарилась тишина, Янгчен ждала неизбежной просьбы. Будущие родители были одними из самых пылких искателей благословений от Воздушных кочевников, и эту услугу она радостно предоставляла. Но Чайси не попросила. Она сидела спокойно и позволяла гостье заговорить первой.

Янгчен кашлянула. Разговор начался не так. Ее вина из-за предположений.

Она напомнила себе о плане. Вести себя как Аватар в гостях. И уйти. Настоящая работа начнется, когда она встретится с Кавиком в убежище. Сейчас ей нужно было только показать себя.

— Я любовалась вашими книгами, — сказала она, чтобы облегчить ситуацию. — У нас схожие вкусы, похоже. Хотя я не читала Шокена.

— О, вы должны, — гладкий голос Чайси был без оттенков, как комната без украшений. — Он представляет людей как поверхности, точки контакта, который не существует, пока мы не взаимодействуем с другими и миром вокруг нас. Дорога и колесо становятся важными только в тонкой полоске, где они соприкасаются. Вместе телега едет.

— Отрицание себя, — сказала Янгчен. — Концепт близок к Воздушным кочевникам.

Чайси кивнула.

— Он был современником вашего Великого Лагхимы. Хотя он выражался драматичнее. «Чтобы обладать разумом, сначала уничтожь его». Звучит как резкая версия «Пустой, и становится ветром», да?

— Да. Из какого он народа?

— Шокен? Неизвестно, как я. Потому, наверное, я ощущаю с ним близость.

Янгчен нахмурилась как можно вежливее.

— Я думала, зонгду Жондури из подданных Лорда Огня.

— Да, но это дело карт, а не крови, — сказала Чайси. — Я не из Народа Огня, связь не прослеживается. Я выросла на островке на юге Мо Се, дочь собирателей моллюсков. Магов в семье не было, как и традиций клана. Мои предки остаются загадкой для меня, что печально, пожалуй, но достаточно распространено среди тех из нас, кто прибывает из мест между.

Она позволила смотреть ей в глаза. Они были ореховыми.

— Вы поднялись очень высоко, — сказала Янгчен. — Я знаю, что Вождь Оялук и Царь Земли Фэйшань завидуют Жондури как жемчужине системы шаней.

От попытки лести зонгду пожала плечами.

— Если я и могу чем гордиться, так это тем, как я превратила этот город в место, где все равно, где ты родился. Шансы доступны людям со всего мира. Ограниченные традиции можно отбросить.

— Ради бизнеса, — сказала Янгчен, впустив в слова невольную нотку резкости.

— Да. Ради бизнеса.

Янгчен дала паузе впитаться, пока думала, как играть в разговоре. Помимо просьбы передать Единодушие, Сидао сообщил Чайси о катастрофическом ультиматуме в Бин-Эре. Время прошло, Аватар решила и дальше угрожать шаням, используя ближайшего правителя как оружие, или она увидела ошибку в своем подходе?

Лучше было вести себя в своем стиле. Она была юной Воздушной кочевницей, и, хоть все указывало на обратное, она не была дурой. Она стыдилась бы себя после Бин-Эра. Она стыдилась себя.

— Зонгду Чайси, правда… Я переживаю из-за природы системы шаней. Я не хочу очернять ваши достижения, но они лежат на, по своей сути, неустойчивом фундаменте. Небольшое количество людей собирают куда больше, чем посеяли, а все больше обычных людей…

— Прошу, остановитесь, — мягко сказала Чайси. — Детали не нужны. Я знаю, что произошло в Бин-Эре.

Янгчен сжала одеяние, делая вид, что растерялась перед лидером старше и опытнее.

— Министр Сидао, видимо, уже объяснил дела. Почему его тут нет?

Вопрос делал ее ребенком, ищущим уверенной руки ее старшего советника, но ей нужно было знать ответ.

— Он решил вернуться в Бин-Эр, когда помог подготовиться к вашему прибытию, — сказала Чайси. — Хоть он был тут недолго, я понимаю, чего вы хотите. Вы прибыли попытаться передать свое послание Жондури. Я права?

«Более-менее».

— Да, вы внимательны, — сказала Янгчен.

— Заставить шаня расстаться с золотом как поливать пустыню. Сложно. Глупо, — зонгду покачала головой. — Но это можно сделать.

— Что, простите?

— Это можно сделать. Мы можем сделать город справедливее, уравновешеннее.

— Простите, — повторила Янгчен, ее шея пылала. — Вы говорите о Жондури или Бин-Эре?

— Обоих. И Порт Туугак с Таку, если быть терпеливыми. Шани этого острова сделают, как я скажу. Но у меня нет такого влияния за морями, а старых скряг, как Тейин, придется уговаривать. Я слышала от Сидао, что вы упомянули исторические реформы в Омашу как шаблон. Я знакома с ними, это ускорило бы события.

Янгчен не могла в это поверить. Зонгду Жондури не только поддавалась просьбам Аватара, но и предлагала помочь. Она бросилась на дверь и обнаружила, что та не была заперта.

Надежда втиснулась в ее грудь. Ей пришлось ткнуть языком в щеку, чтобы не улыбаться как дурочка.

— Ваш коллега в Бин-Эре не был так решителен.

— Хенше — пустой наряд, который получил свое положение, потому что он хорошо выглядит перед толпой, — сказала Чайси, подчеркнув оценку фырканьем. — Теперь мы встретились и нашли общий язык, и мы можем сосредоточиться на действии. Дорога и колесо, вместе.

Янгчен ошибалась все время. Не понадобится обманывать. Нужно было просто поговорить с правильным человеком. Поверхностный слой, плодотворный, который действительно имел значение, был доступен. Ей не придется рассказывать Царю Земли Фэйшаню неприятную правду о должностном преступлении шаней…

Ох.

Она получала все, чего хотела, да?

Янгчен ощутила на миг, будто падала, земля изогнулась под ее ногами. Она чуть не сказала «ох» вслух, так ее сотрясло приземление.

Как родители вели себя с грубыми детьми? Как отказать, не сказав «нет»? Сказав «да», но ничего не сделать потом. Чайси помахала перед Янгчен послушанием, и она попалась на наживку на крючке, хотя говорила с женщиной, у которой Хенше просил доставить ценную вещь, которая даст им полную безнаказанность. Аватару не помогали. Ее сдерживали.

Скрип половиц сообщил о возвращении слуги. Он опустил перед Янгчен чашку горячего чая, подал Чайси просто горячую воду. Янгчен взяла напиток, но не смогла найти силы поднести его к губам. Она держала чашку, от жара пальцы онемели.

— Вам что-то не нравится? — спросила Чайси.

— Нет, — сказала Янгчен. — Просто… как долго займут реформы, по-вашему?

— Столько, сколько нужно.

Хороший ответ. Чтобы задобрить.

— Разве такие серьезные усилия, исполненные гладко, не займут много лет? — Янгчен прогоняла из головы последствия Тиенхайши. Бой длился ночь. А последствия очень долго. — Может, мне придется работать уже с вашим преемником, а я не знаю, будет ли он таким умелым и верным. Может, есть план или лазейка, чтобы вы пробыли на месте зонгду дольше вашего срока?

Чайси взглянула в сторону слуги, который ждал, чтобы его отпустили. Она коснулась ладонью живота.

— Нет, — быстро сказала она. — Это одно из нерушимых правил моего положения. Нам нужно делать, сколько мы можем, в отведённое нам время.

Янгчен согласилась с этим.

— Аватар, вы не против короткой прогулки со мной по саду? — сказала Чайси. — Чай будет лучше, когда настоится дольше.

* * *

Между разросшимися джунглями снаружи и ухоженными растениями владений почти не было границы. Сладкий запах вьющихся орхидей наполнял нос.

— Уверены, что это не утомит вас? — сказала Янгчен, когда они пошли по тропе из гравия. Она сдвинула свисающие лозы и ветки для них обеих. Под деревом она заметила груду скорлупы, которая осталась от крупной птицы, и, когда она подняла взгляд, она увидела платформу из веток, на которой было гнездо. Вороньи орлы, судя по выпавшим перьям.

— Это полезно для отекших ног. Аватар, я должна дать вам совет. Осторожнее с тем, что вы говорите рядом с людьми, которых вы не проверили. А именно, мой слуга — шпион Лорда Огня.

Янгчен удивленно повернула голову и получила по виску мокрыми от росы листьями. Она держала рядом Сидао, да, но не пускала никого подозрительного туда, где жила и ела. Ее время вне долга, ее дома в Храмах Воздуха, особенно Западном, были неприкосновенными для нее.

— Вы уверены?

— Уверена, — Чайси поправила плечо льняного халата. — Лорду Огня Гонрю нравится доход, который я ему приношу, но он не хочет, чтобы какой-то зонгду задерживался. Если он поверит, что я хочу задержаться у власти дольше срока, будут большие проблемы.

— Мне жаль, — сказала Янгчен. — Я н-не могу представить, как это. Жить, когда за вашей жизнью шпионят.

— Я могла бы научить вас многому из опыта. Пока мужчина — полный инструмент, чтобы Лорд Огня Гонрю слышал то, что я хочу до него донести. Когда это уже будет не так, я избавлюсь от него.

Янгчен остановилась.

— Что вы имеете в виду?

— Я о том, что я заставлю его уйти так, что даже его хозяева задумаются, существовал ли он. Люди будут использовать с вами столько вольностей, сколько вы им позволите, Аватар. Я могла бы научить вас, как справляться с такими оскорблениями.

Чайси была все еще в настроении для советов. Философия. Она не видела ничего плохого в том, что говорила, и она обогнала Янгчен на тропе, словно затерялась в мыслях.

— Например, я знаю, что негодяи пытались забросать вас камнями в Бин-Эре, — сказала она. — Напасть на Аватара на улице? Такое не произошло бы в Жондури. Позор то, что Хенше даже не искал преступников. Если бы это была я, я бы прибила их ладони к черепам, чтобы они просили у вас прощения в правильной позе. И с нужным уровнем энтузиазма. Такое наказание они переживут.

Чайси сделала еще пару шагов и заметила, что Янгчен не шла за ней. Она медленно развернулась. Аватар смотрела на зонгду свысока, их обрамлял зеленый бамбук. Зелень, казалось, давила, как игроки, болеющие за пару бьющихся змей-сверчков.

— Вы не будете делать ужасные жесты в моем присутствии, — сказала Янгчен. Радоваться жестокости на ее глазах? Нет. Должна быть черта, где игры заканчивались, а маски снимались. — И вы прекратите неоправданную веру, что я буду участвовать в таких кошмарных действиях.

Чайси глубоко вдохнула носом.

— Я оскорбила вас. Я думала, лидер на вашем месте может воспринимать разные стратегии. Конечно, мои слова были гипотезой.

Она чуть поклонилась, ограниченная в движении.

— Прошу прощения. Может, нам стоит пока завершить визит.

* * *

По просьбе Чайси Янгчен ждала у дорожки, а зонгду ушла внутрь за чем-то. Она вышла из дома с тонкой книгой, перевязанной нитью.