Рассвет Янгчен

Работы Шокена. Чайси вложила книгу в руки Янгчен.

— В моей деревне детства было обычаем дарить почетным гостям нечто важное для нас с собой. Это устанавливает связь между прошлым хозяина и будущим гостя. Я вижу, что вы станете великим Аватаром, и я хочу быть в согласии с вами.

«Она ценит единодушие, — подумала Янгчен, — в прямом смысле», — напряженные улыбки избранных жителей. Управление образом и информацией. Скрытая угроза жестокости. Порядок Жондури зависел от контроля.

Хенше с необъятной властью был незрелой угрозой. Но Чайси, не сдерживаемая… Янгчен не могла предсказать ее конечную форму, мрамор, ждущий, когда его вырежут, и это пугало ее. Ей нужно было спуститься в город, под прикрытие, убедиться, что Кавик добрался туда. А потом они поймут, как определить корабль, пока…

— Еще одно, — сказала Чайси. — Послание для вас попало ко мне по ошибке, — она вытащила маленький сверток, помятый и надорванный.

Янгчен взяла его, хмурясь из-за маловероятности.

— Откуда у вас это? — сзади была царапина, коричневое пятно могло быть засохшей кровью.

— Я наткнулась на раненого почтового сокола на склоне. Над Жондури проходят несколько путей полета, и порой звери оказываются тут, когда не должны. Они удобные, быстрые, но не непогрешимые. Не замена доверенному человеку-курьеру.

Янгчен развернула бумагу и прочла. Послание было для нее. Несколько слов, и ее пальцы задрожали.

— От герцога Золиана из клана Саовон, — сказала Чайси. — Простите, что прочла ваше письмо, но я не знала, что это было только для Аватара. Похоже, все стало хуже в Ма’инке с вашего прошлого визита. Я не слышала от герцога таких отчаянных слов ранее.

Янгчен сжала свиток в кулаке. Она сжимала, пока он не вспыхнул, горячий пепел посыпался на ее кожу. Несмотря на ее недавний упрек Чайси, она никогда не была так близка к желанию совершить преднамеренную жестокость.

— Бедные дети, — сказала Чайси. — Вы представляете, как мне их жаль.

Зонгду Жондури смотрела на море. Из ее дома она видела гавань, каждый корабль, прибывающий и покидающий ее владения.

— Думаю, вам стоит поспешить в Ма’инку, — сказала она Янгчен. — Каждый миг тут может означать потерянную жизнь.

Чайси слабо улыбнулась ветру.

— А мы не можем сейчас этого позволить, да?

20

АВАНТЮРА

Аватар должна была заглянуть в убежище, как только сможет, когда бросила Кавика. Он ждал, скучая в гостинице без клиентов, помогая Акуудану с делами внутри, пока Таягум ходил за рыбой. Он бывал на улицах, не вызывая подозрений, глядя на жителей Жондури. Те, что жили на острове с рождения, говорили так, что предложения вспыхивали, как хлопушки. Они повторяли слова, чтобы подчеркнуть их, а термин «сифу» использовали как простое приветствие, что было поразительным использованием почтительного обращения, такого важного для Четырех Народов. Эй, Сифу! Убирай свой битый-битый зад с дороги моей телеги!

К середине третьего дня Янгчен все еще не показалась.

— Что-то не так, — сказал Кавик мужчинам.

— Как проницательно ты заметил, — рявкнул Акуудан, вспыльчивый, как отец, чей ребенок уплыл в море посреди шторма.

Таягум, как узнал Кавик, любил замораживать, топить и замораживать воду разными узорами между пальцами, пока переживал. Игра с нитями, но для магов воды.

— Скорее всего, за ней следят, и она пока не смогла уйти от слежки, — сказал он, успокаивая себя и других. Прозрачная сеть, деликатная, как шелк, блестела в его ладонях. — Никто в здравом уме не навредил бы Аватару.

— Не знаю, — Кавик не был историком, но мог назвать пару известных примеров, павших в бою.

Таягум мрачно посмотрел на него.

— Ты думаешь о чемпионах времен войны, которые пали в огне славы. Аватаров не убивали ножом в толпе на улице, — он отпустил часть воды, испортив край ледяного моста. — Насколько я знаю, — буркнул он.

— И она ничего не прислала соколом? — спросил Кавик.

Акуудан покачал головой.

— Воздушные гонцы могут пропадать без следа в Жондури, и мы никогда не могли полагаться на них для общения с острова.

Они застряли. Янгчен должна была принять решение. Она выбирала, какими будут действия.

— Мы нашли хорошую зацепку, как ты можешь пролезть в ассоциацию Чайси, но проблема в том, что шанс пропадет этой ночью, — сказал Акуудан. — Грузчики на пристани не рады условиям работы, и течение товаров замедлилось. Чайси вскоре пошлет людей решать конфликт. Это самый большой случай недовольства с начала ее срока, так что она нанимала свежую кровь в подготовке. Ты попробуешь вступить туда.

Та же история, но за морем.

— Я думал, в Жондури не было беспокойства, — сказал Кавик.

— Ты так думаешь, потому что Чайси всегда посылает своих людей «решить конфликт», — сказал Таягум. — Это шанс подобраться ближе к ценностям, которые мы ищем.

После разговора с Кавиком они согласились, что на пристани можно было лучше всего перехватить погрузку Единодушия.

— Что это, по-вашему? — спросил Кавик, его интересовал их взгляд. — Оружие? Алхимические ингредиенты?

Таягум и Акуудан слушали варианты Кавика, которые он и Янгчен перебирали, пока летели. Они покачали вместе головами.

— Как по мне, это может быть только одно, — сказал Таягум. — Деньги. Штампованные монеты, необработанный слиток, стопки контрактов, которые много стоят, наверное. Но я гарантирую, это деньги в каком-то виде.

Кавик хотел сказать, что это была догадка без воображения, но, чем больше он думал, тем больше смысла находил. Платиновое Дело лишило мир равновесия, и эти двое мужчин видели это своими глазами. Достаточное количество денег могло купить армию или поставить город на колени. Их можно было переместить кораблём и хранить, пока не используешь, как стрелу, выпущенную из лука.

— Видимо, узнать можно, если меня наймут этой ночью, — сказал Кавик. — Придется действовать без благословения Аватара, — без ее защиты.

В Северном Храме Воздуха он признался Янгчен в пустоте за плечом. Неприятная свобода, которая приходила, когда никто не приглядывал за тобой. Для Кавика земля накренилась под ним, толкая его по неясным путям, давая ему скорость. Он привык уже к этому, Каляана уже давно не было. Вниз по склону можно было бежать быстрее, если ноги выдерживали.

Двое старших мужчин не были убеждены.

— Она бы это сделала, — сказал Кавик. Он увидел родственную душу в Аватаре, пока ее лемуры не испортили момент. — Да, я не знаю ее так хорошо, как вы, но, кажется, она рискнула бы, если могла.

Акуудан хмыкнул в смирении.

— Тогда ты ее идеально знаешь, — сказал он.

* * *

Жондури ночью сиял красными фонарями, окутанный запахами пролитых напитков, шумом громких и хриплых разговоров за пряной едой. Температура после темноты не убила бы, как в Бин-Эре, жар становился почти терпимым. Жители города пользовались этим и заняли улицы, двигались от одного ночного рынка к другому.

Место встречи для возможных наемников зонгду было назначено в скрипучем зале, безобидно названном «Торговая ассоциация Ки-Хоп».

Кавик задумался, почему место было над гниющей пристанью, словно обитатели играли границу сухой земли Жондури. Ответ стал ясным, когда крупный охранник впустил его. Внутри было игорное логово.

Внутри на полу были доски, брошенные на бамбуковые распорки, как попало, и воду, плещущуюся под зданием, было видно в дыры, в которые можно было рыбачить. Игровые столы покачивались, пока игроки стучали по ним кулаками. Время от времени радостный победитель или неудачник, нуждающийся в удаче, бросал монетку в дыру, вызывая тихий плеск. Место было построено на желаниях.

Акуудан и Таягум сказали ему, что тут могло быть испытание. Ему придётся думать на ходу, чтобы его приняли в общество слуг, шпионов и наемников Чайси.

Управляющий взглянул на него, потом на дальний конец зала, где плотно сдвинутые бумажные ширмы создавали кабинет в углу. Внутри кто-то был, и небольшая брешь в плетении позволяла обитателю следить за этажом, оставаясь скрытым.

Взгляд управляющего превратился в пристальный, намекая Кавику на первую проверку. Его потенциальные работодатели хотели посмотреть, как он рисковал в игре. Он ставил все, болтал и блефовал?

Он несколько минут оценивал окрестности. Маленькая группа пестрых личностей, все старики, играла в уличное пай-шо в углу. Но почти все пространство было разделено на игры по четыре человека, где играли в карты стихий. Кавик не любил карты — если даже играть идеально, порой не удавалось победить из-за того, как собирались плитки — и он решил не ходить к этой версии. Скорость и сноровка, с которыми игроки звякали плитками, говорили, что его съедят заживо.

С ним были деньги, не так много, и он был уверен, что обанкротится до того, как придет сигнал, что его нужно выкинуть из здания и процесса выбора. Кавик подумал еще немного и прошёл в секцию пай-шо. Он попросил игру со стандартными правилами у одного из суетливых старикашек, и ему отказывали, пока он не пообещал противнику вчетверо больше, если победит.

Но игра могла не дойти до конца. В отличие от быстрых версий, обычную пай-шо можно было растягивать почти бесконечно. Кавик сел на стул и играл как каменная стена. У Ба Синг Се не было такой защиты, как у него. Он не побеждал, но и не собирался проигрывать, и если кандидатов выбирали за устойчивость, он мог сидеть тут и позволять случаю испортить игру противника.

Он погладил подбородок, глядя мудро на доску, казалось, час, пока не сообщили розыгрыш по всему залу. Принесли большую птичью клетку, наполненную игральными костями, и игроки остановили игру, чтобы проверить бумажки с записями на них.

Кавик поднял взгляд, управляющий стоял над ним.

— Босс-босс говорит пройти в конец зала.

Кавик покинул стол под протесты старшего врага. Дверца у ширм была открыта. Он смотрел вниз, не хотел оскорблять босса-босса, пока приближался. Он затаил дыхание, тень внутри подвинулась, и он выдохнул, когда прошёл дверь. Может, он прошел в дюймах от знаменитой зонгду Чайси.

Снаружи была пристань, где едва уместились Кавик и еще четыре кандидата. Лодочник приблизился на лодке с веслами.

— Вы двое — залезайте, — он указал веслом на Кавика и мальчика его возраста с выемкой в ухе, как у лемура Янгчен, Пика. Или то был Пак? — Трое других — вернитесь внутрь.

Больше половины уже отсеяли. Победители сели в лодку, а неудачники стали возражать, но мужчина оттолкнулся от пристани, не слушая. Лодка поплыла в ночь, оставляя тех, кто не справился, в растерянности думать, что делать.

— Как ты справился? — спросил другой пассажир. Кавик заметил, что он играл в карты стихий как эксперт. Он подбросил тяжелый кошелек и поймал его. — Так плохо? Мне, наверное, стоило остаться, если за столами с костями так легко победить. Я хотя бы трижды удвоил сумму.

Может, боссу-боссу нравилась большая разница в стратегии. Может, этот Везунчик станет его напарником в ассоциации. Кавик знал мало, но решил, что ему от этой мысли было страшно.

Отражающаяся луна вела их вокруг края берега в бухту у отвесного склона, которую было бы сложно увидеть в свете дня. Большое плоское здание ждало их, смешно втиснувшееся за кусочком пляжа, свет лампы выглядывал из ряда окон.

Они спешились и остановились перед дверью, где худой парень, похожий на секретаря, а не стража, записал их мелом на табличке. От записи Кавик ощутил неприятные воспоминания о первом дне на континенте Царства Земли.

— Умная была проверка, — сказал другой мальчик. Он бросил мешок монет на плиту, и парень чуть не уронил оба предмета. — Но, думаю, я немного выгоднее, чем друг из Племени Воды.

Мужчина растерялся от денег.

— Что? Какая проверка?

— Вы следили, как мы играли вечером. Смотрели, кто заработает больше денег, — мальчик ткнул Кавика локтем. — Ты должен был это заметить. Скажи ему.

Кавик скрыл эмоции на лице, смотрел пусто. Улыбка мальчика, которая началась как широкий полумесяц сверху, постепенно увядала.

— Ну же, — сказал он Кавику, словно они были в этом вместе. — Иначе зачем оставлять нас там надолго до сигнала? И взяли только тебя и меня, хотя не оценивали?

— Мы опаздывали, — сказал лодочник. — Я сказал другим остаться, потому что лодка опасна, когда перегружена.

Секретарю надоело.

— Хорошо, знаешь, что, дитя? Уходи отсюда. Можешь плыть обратно, мы не хотим тебя видеть, — он указал на Кавика мелом. — Ты. Останься.

— Но… но… — лодочник отодвинул недовольного пассажира веслом.

— Грубо, — буркнул секретарь. Он выудил резной деревянный ключ из одеяния и вставил в замок.

Он замер, не повернув его.

— Мы следили, — тихо сказал он Кавику. — И нам нравятся ребята, которые могут играть глупых и быть незаметными, — механизм щелкнул, и дверь открылась. — Приветствую в ассоциации.

Кавика ударила волна пота, рыбы и гниющих водорослей. Здание явно когда-то использовалось для вяления рыбы, судя по запаху от половиц, но теперь тут было что-то между тренировочной площадкой и клубом общения. На соломенных матах, которые пора было проветрить, были грузы в форме мешков, булавы для упражнений. В другой части столы и плитки той же игры, что и в игорном логове, стояли возле рядов кроватей. Печь была возле груды бревен.

Члены ассоциации могли тут расслабиться, размять мышцы, поспать. Кавик растерялся, пока не вспомнил о своей работе, и работе, которую он якобы искал.

Это место было убежищем. Его на миг сбил с толку масштаб. Чайси владела большим частным зданием для ее шпионов, в отличие от крохотной гостиницы Акуудана. Много работников, но лишь один у Янгчен. Кавик ощущал себя ничтожным, и ему было немного обидно за Аватара.

Сейчас снаряжение не использовали. Все собрались у стены, два десятка человек кричали, глумясь и смеясь, сосредоточившись на чем-то. Звучал странный звук — тук! — а потом реакция толпы: «Ах, ладно вам!».

— Ты можешь звать меня Таэл, — сказал мужчина, впустивший его.

— Кавик, — как сказала Янгчен, в Жондури он был чист. Было проще не выдумывать.

— Мы платим за работу, Кавик. Мы даем тебе дело, ты его делаешь, не задаешь вопросы. Тебе повезло тут быть, понимаешь? Босс-босс хорошего мнения о тебе. Нынче на пристани много шума, и я хочу мага воды под рукой.

Это было просто. Но если он был востребован, он был востребован.

— Так вы знаете, что я — маг воды, — сказал Кавик. Он не произнес это как вопрос.

Таэл ухмыльнулся, гордясь своей наблюдательностью.

— Твоя реакция на море, луну. Ты часто смотришь на воду. Сложно игнорировать большое присутствие своей стихии. Маги земли смотрят вниз чаще, чем думают, знаешь? — ах. Кавик решил, что так и было. — Босс-босс любит сразу отправлять людей на работу, — сказал Таэл. — На рассвете у нас будет работа для тебя и того, кто победит в этом состязании.

Таэл позвал Кавика посмотреть на происходящее у стены. Они обошли толпу, пока не нашли брешь, в которую можно было смотреть.

Тук. Металл попал по дереву. Состязание по метанию ножей.

Два участника явно делали это давно, ведь мишень — пень, повернутый на бок — был вырезан в чашу. Многие члены ассоциации болели за красивого и хорошо одетого юношу, который выглядел почти как сын шаня, ищущий приключения на дне города. На него ставили деньги.

Его противник, коренастый парень с потрёпанными рукавами, выглядящий напряженно и яростно, даже когда он ждал своей очереди, был почти без поддержки. Широкая морщинистая полоска шрама тянулась по его лбу к носу, словно он случайно намазал кислоту на солнечный ожог вместо мази.

Толпа притихла, когда хорошо одетый юноша прошел к линии. Он держал два кинжала в одной руке, их кончики были в перевернутой восьмерке. Он вытер пот со лба и проигнорировал парня, который заявил, что ничего не выйдет. Он обдумал бросок и послал оружие в воздух.

Первый кинжал попал в центр мишени, за ним тут же кончик другого вонзился в деревянную ручку первого. Как расколотая стрела, но с ножами. И за один бросок.

Зрители завопили. Такое видели раз в жизни. Но шум утих, парень со шрамом прошел вдоль ряда, схватил ножи так же, явно хотел повторить трюк. Он не считал это серьезным делом. Напрасный бросок.

— Давай, Джуджинта! — крикнул кто-то. — Просто сдайся! У нас есть дела!

Джуджинта заметил Таэла и крикнул ему пискляво и гнусаво:

— Вы сказали, если я проиграю, Шигоро займет мое место на следующем задании, да?

— Так я и сказал, — ответил Таэл.

Джуджинта склонил голову, обдумывая следующий ход. Он без предупреждения вонзил кинжал в мясо на плече ведущей руки противника, оставил клинок там.

Шигоро закричал и упал на пол.

— Я проиграл, — сказал Джуджинта Таэлу поверх шока толпы и криков боли, заполнивших зал. — Но он вряд ли сможет работать в ближайшее время.

— Не могу спорить с этой логикой, — Таэл повернулся к Кавику и шлепнул его по спине. — Вот и твой новый напарник. Уверен, вы станете отличной командой.

21

ЗАКОННОЕ ДЕЛО

Сверху Ма’инка всегда напоминал голову рыбы, по мнению Янгчен. С открытым ртом, выпученными глазами. Отсеченную от тела. Она ощущала нечто схожее.

Один из восточных островов в вулканической цепи Народа Огня, Ма’инка принадлежал клану Саовон. Старому гордому роду, возникшему до объединения. Ее предшественник, Аватар Сцето, умело управлял Саовоном и их соперниками во время глубокого кризиса на его земле, и он превратил древние распри в прочный мир.

Янгчен думала, что продолжила наследие Сцето своей победой, когда была в прошлый раз в Ма’инке. Послание, которое передала ей Чайси, доказывало иное.

Она обогнула резные шпили каменного поместья герцога Золиана и опустилась между стен, покрытых мхом, и прудом, который стал зеленеть сверху. Слуги встретили ее серьезно. Они сказали, что, хоть герцогу сообщили о прибытии Аватара, как только ее зубра заметили в воздухе, он все еще завершал дела со старейшинами клана. Ей придется подождать.

Янгчен задумалась на миг, как будущие поколения будут смотреть на то, что Аватар Воздуха бросил вызов аристократу Огня в агни кай. Она победит, она не сомневалась.

Успокоившись, Янгчен оставила Нуцзяна конюху, и ее увели в родовое поместье Саовон. В кабинете Золиана Янгчен сидела сама, пила чай с дымком и глотала свои опасения.

Она рискнула, бросив все, отправившись сюда, а не к Кавику, как обещала. Она могла зайти в убежище до полета в Ма’инку, да. Но Чайси видела Жондури с высоты, и она точно отправила шпионов за Янгчен после их разговора, так что пробираться в город было бы долго и сложно. Тут важным было время. Она надеялась, что Кавику хватит ума залечь на дно с Акууданом и Таягумом, пока она не вернется в Жондури.

Дверь открылась, и вошел герцог Золиан. Он похудел с прошлой встречи, борода стала седее. За ним был его наследник, кузен намного младше, Лохи, который нес большую резную шкатулку.

Дар. Ей подарят что-то, чтобы задобрить. Двое мужчин низко поклонились.

— Аватар, — сказал Золиан, голос дрогнул от облегчения. — Вы получили наше послание. Слава духам, вы получили наше…

— Тихо, — рявкнула Янгчен. Она проявила такт в первый визит, но теперь ситуация была другой. — Тихо. Тихо. Молчите.

Ее приказ висел в воздухе. До разрешения. Они послушно ждали, опустив головы. Их стыд был проявлением того, как сильно они ошиблись, как они все еще отчаянно нуждались в ней.

Казалось, она тянула время, чтобы проявить власть, но Янгчен не могла подобрать слова. Она запиналась об каждое предложение в голове.

— Вы… должны были сделать лишь одно, — сказала Янгчен, забыв о красноречии. — Это работало. Это работало, а вы… Нужно было только придерживаться своей части сделки! Только одно, и вы облажались!

Она потеряла и контроль над громкостью. Она не понимала, почему они не говорили, пока не вспомнила, что запретила им.

— Говорите.

— Аватар, — Лохи подвинул шкатулку, которую Янгчен намеренно не замечала. — Я понимаю, что вы расстроены, но позвольте нам объяснить.

— Что объяснять?! Ни одному человеку нельзя ходить на расстоянии трех ли от краев пещеры! Разве мы не установили предупреждения на границе? Мы не обсудили условия с главами семей перед тем, как я ушла? Нечего объяснять!

Это дело должно было стать одним из самых простых для Аватара. Одним из основных дел. Простая победа. Саовон попросили ее помочь с невидимыми силами, вредящими по краям их деревень. И она это сделала.

Поняв волю духов, она сообщила их соседям-людям, что, чтобы проблемы пропали, им нужно держаться подальше от сенотов на острове, оставить то, что казалось хорошей землей для посева, нетронутой. Поселения сдвинули, разрушение карстовых воронок прекратилось, и равновесие вернулось в Ма’инку. Хрупкое, но настоящее.

Все усилия были напрасными. Подбородок герцога Золиана дрожал. Было не важно, что он не мог заставить себя сказать, у него было не так много вариантов ответов. Мы не думали, что правило касалось всех. Мы нарушили правило случайно, и сразу ничего не произошло, так что мы решили, что все было в порядке. Мы не думали, что вы говорили серьёзно. Мы думали, проблема сама пропала со временем. Мы поняли потом, что просто не думали ни о чем в тот миг, кроме того, что хотели в тот миг.

Янгчен слышала так много вариантов фоновой мелодии, но песня была одной.

— Вы подрезали мою способность помочь вам снова. Назовите причину, почему я не должна улететь сейчас, оставив вас в этот раз самостоятельно разбираться с духами.

Угроза, выскользнув, удивила ее. Она не бросила бы нуждающихся. Так почему она сказала это? Почему было приятно представлять, как она улетит, бросив их молиться небу?

Золиан был готов ответить.

— Наши дети, — сказал он. — Все, как мы написали. Духи угри-фениксы… они что-то сделали с нашими детьми. Проклятие. Дети Саовон на острове не просыпаются. Они зачахнут, если мы ничего не сделаем.

— Каждый целитель, с которым мы советовались, говорит, что болезнь рождена из духа, а не тела, — сказал Лохи. — Я знаю, что вы нам не верите, но мы можем отвести вас в больницу, показать эффекты…

— НЕТ!

Они растерялись от ее жестокого отказа. Аватар Янгчен была известна исцелением больных своими руками, такую ее Четыре Народа любили больше всего. Да, она помогла со многими жуткими ранами и болезнями, видела худший физический вред.

Но смотреть на убивающий сон, мирный облик тела с поврежденным духом… Нет. Она не могла себя заставить так делать, не после того, что случилось с Джетсун.

— Я вам верю, — сказала Янгчен. — Не нужно доказывать.

Золиан встал на колени и прижался лбом к полу.

— Прошу, не бросайте их страдать за наши ошибки. Прошу, Аватар. Поговорите с духами от нас еще раз. Мы будем уважать исход, уважать вас вечность.

Лохи шагнул вперед со шкатулкой.

— Мы собрали покаяние от нашего клана, чтобы показать свою искренность, — он открыл крышку и показал ей содержимое.

Когда Янгчен поняла, чем были темные комки внутри, она отвела взгляд. В коробке, как органы убитого зверя, лежали пучки человеческих волос. Судя по шпилькам с камнями и позолотой, намеренно оставленным в них, высшие ранги кланов Саовон провели ритуал лишения чести.

Значение, вес этого поступка давил на шею Янгчен, голова кружилась, ее мутило. Они хотели тронуть ее. Они не представляли, как успешно действовали.

Она много раз была из Народа Огня, ценила свою честь и пару раз теряла ее. Тут был применен факт, как это было под половицами зала собраний Бин-Эра.

Янгчен отшатнулась и сжала стул.

— Уберите это от меня, — сказала она. — Закройте крышку, — все давило на нее, и она не могла потерять контроль при лидерах главного клана Народа Огня. Она подавляла позывы в животе. Она сглатывала и сглатывала, пока опасность не прошла.

Усилие воли не было поводом для гордости. Грубое подавление имело цену. Ее тело и разум отплатят ей позже, еще и с силой.

Золиан и Лохи посчитали ее дрожь за принятие жеста. Конечно, милосердную и любящую Воздушную кочевницу можно было растрогать.

— Нужно добавить еще два, — сказал Лохи. Он отставил шкатулку, вытащил из-за пояса нож и встал на колени рядом со своим старейшиной.

* * *

Янгчен и Лохи оставили Золиана приходить в себя на стуле с помощью слуг, влажная ткань лежала на его глазах. Проявление стыда сработало, Аватар уступила, но ментальное напряжение из-за потери пучка волос сделало герцога неспособным дальше вести разговор.

Младший Саовон собрался за минуту и предложил проводить Янгчен. Они пошли по коридору, соединенному с открытым двором с одной стороны, влага проникала лужам через стыки камней сверху. Поместье напоминало по форме храм, древнее строение точно ощутило влияние сильной связи между кланом Саовон и Мудрецами Огня.

Ладонь Лохи один раз коснулась обрезанного участка — он проверил в потрясении, что волос на голове не было — а потом он отдернул руку и держал ее в кулаке сбоку.

— Мой клан послал меня просить прощения, — сказал он. — Нам нужна была вся земля для посева. В неурожайные времена каждый акр важен.

Лохи проявил себя здравомыслящим, когда Янгчен была в последний раз в Ма’инке, она могла с ним работать. Он понимал, как слабо звучали оправдания из его рта.

— Мы попробовали другие меры, прежде чем связаться с вами, — Лохи указал на пустую нишу, которую они проходили. — Семейные сокровища. Некоторые пожертвовали на кострах, но без толку, остальные пришлось уничтожить, чтобы кормить наших слуг. Ситуация сложная, Аватар.

— Им не нужно было, — эта часть злила больше всего. Ни Янгчен, ни духи не требовали нищеты Саовон.

— Да. Ваше изначальное послание было донесено безупречно. Это наши упрямые уши не открылись.

Янгчен вспомнила изначальный совет глав семей, когда она объясняла требования духов. Старейшины напряглись и ворчали, а не кивали, и когда Золиан сказал, что они послушаются, несколько пар глаз переглянулись, а не смотрели на лидера клана.

— Мой герцог не смог помешать домам из побочных ветвей нарушить контракт, — сказал Лохи. — Он хороший человек, но порой мягок с семьей. Когда придёт мой черед вести Саовон, обещаю, я укреплю единодушие в моем клане.

Простое совпадение в его выборе слов. Но Янгчен было сложно не кричать.

Слуга принес ее посох. Ей придется лететь быстро.

— Скажи кое-что, — сказала она, когда они с Лохи остались одни. — Главы семей, нарушившие соглашение. Они послушали бы в первый раз, если бы я сказала, что уговор был от самого Аватара Сцето, а не от меня? Если бы я сказала им, что заранее обсудила дело с его духом, и условия были тем, что он приказал мне поместить на бумагу?

Она обдумала тактику после провала в Бин-Эре, это уже не могло помочь ей там и в первой попытке помочь Саовон. Голос ее прошлой жизни, уважаемого старейшины, мог помочь ее делу при Тейине и Ноэхи. Это не повредило бы.

Но в Народе Огня имя Сцето было кувалдой. Если бы она назвала его, ее указ не ходить к священным сенотам обрушился бы на Саовон с силой матери, отца, сифу, Лорда Огня в одном. Она могла надавить репутацией ее предшественника, если была готова признать, что у нее такой не было.

Пауза Лохи была всем ответом, в котором она нуждалась.

— …так было? — спросил он. — Вы говорили со Сцето?

Янгчен нахмурилась, раскрыла крылья планера и взлетела.

22

РАЗНОГЛАСИЯ

Она не собиралась брать Нуцзяна к самому большому сеноту. Ее спутник становился нервным рядом с духами в эти дни, и он имел на то право после случая со Старым Железом. Янгчен летела над влажными джунглями Ма’инки на своем планере, гнала ветер изо всех сил.

Она заметила поляну среди деревьев, опустилась на пол из корней. Было необходимо дальше двигаться пешком, сделать себя уязвимой, иначе она могла летать туда-сюда над нужным местом, гадая, почему она не видит ничего необычного.

Лучи солнца проникали через деревья. Она слышала стрёкот насекомых, вопли птиц. Запах жизни был и запахом распада, сильные гниль и плодородие били по ее носу.

Янгчен шагала с камня на камень, с упавшей ветки на упавшую ветку. Прямого пути под ветками не было. Она не использовала посох для равновесия. Край застрял бы во влажной почве, и это испортило бы крылья на хвосте.

Ее движения заставили белок-лягушек прыгать кругами. Некоторые из них решили следовать за ней, не отставать. Листья падали сверху. Она подняла взгляд, увидела, как обезьяны-сурки следовали за ней по деревьям.

— Кыш, — сказала она. Пушистые существа, похожие на лемуров, моргнули и помахали кисточками на головах. Янгчен вздохнула.

Зверей часто влекло к ней по необъяснимой причине. Так у нее оказались Пик и Пак. Люди завидовали ей за это, но были недостатки. Другие дети плакали в День Сближения, когда многие малыши-зубры направлялись к Янгчен, а не распределялись справедливо. Ей пришлось улететь с Нуцзяном, пока она не оказалась с целой стаей спутников, вместо одного.

После получаса пути она столкнулась с проблемой. Причиной, по которой она была тут.

Большой участок земли расчистили вырубкой и огнем. Внутри расчищенного участка был лагерь, построенный на бамбуковых сваях, напоминая здания Жондури на тонких ногах в миниатюре. Сеть желобов тянулась от центра деревни. Они вели в никуда, без сосудов, куда все стекало, и внутри была жидкая глина, которая еще не высохла с эвакуации лагеря, пролилась волнами на землю джунглей.

Следуя за желобами, она нашла последнюю улику: вышка, увенчанная шкивом, установка для бура. Механизм тупой силы, чтобы пробивать землю с железным наконечником, пока вещества, которые должны были оставаться глубоко, не удавалось вытащить на поверхность. Или буровую установку пришлось быстро бросить, чтобы спрятаться, или хозяева не переживали, думая, что она не узнает, что это, обнаружив его. Воздушные кочевники такие не использовали.

Где-то в цепочке общения от непослушных семей побочных ветвей до Золиана и Лохи и до нее правда была искажена. Это был не огород. Это была зона раскопок.

Оскорбленные угри-фениксы ясно выразили недовольство. Длинные дома и бамбуковые леса были раздавлены в нескольких местах, узкие полоски разрушения выглядели так, словно их вызвали упавшие деревья. Но в обломках ничего не было, кроме больших пятен кислотного обесцвечивания, тянущихся от разбитых зданий к зелени вокруг них. Мертвые лозы и неестественно пожелтевшие заросли вели глубже в лес.

Янгчен поежилась. Деревня была шрамом, который пересёк другой шрам.

Она вышла с поляны на другой стороне, и не просто вышла. Звери не пошли дальше, один из первых признаков, что лагерь отмечал границу, начало новой страны, где обычные законы реальности, сковывающие Четыре Народа, давили не так сильно. От ее присутствия кислый ветер среди веток тихо застонал, звук будто начался в горле.

Ее глаза горели от пота, текущего по бритой голове. Лес уже не говорил звериным чириканьем и воем, тут звучал невнятный шепот, слишком похожий на язык. Янгчен знала, что если повернется и пойдет обратно, она не попадет в лагерь или поместье Саовон, не попадет на землю людей.

Неизвестные растения окружали ее колени, словно она шла по дну океана. Она игнорировала их склизкое прикосновение, хотя они порой затягивали петли, почти ловили ее ноги, пока она шла. Слева прошло присутствие, она заметила тень краем глаза, длинноногую и мускулистую, как пума. Она была в двадцать футов высотой. Янгчен не осмелилась смотреть на нее прямо, замедлилась, пропуская тень. Когда она ушла, Янгчен увидела большие отпечатки, похожие на ладони человека, вплоть до линий.

Пройдя еще немного, она добралась до края дыры в милю в диаметре, центр был таким темным и глубоким, что ее горло сжалось, а ровная земля под ногами стала казаться склоном, ведущим в пустоту. Пропасть ждала, не обещая удара от падения.

Маленькое яйцо.

Отклонившись на пятки, чтобы не рухнуть вперед, Янгчен крикнула:

— Я тут. Нам нужно поговорить.

Спирали воды поднялись из дыры, извиваясь, как плющ. Жидкость обрела цвет и форму, отрастила бороду клювов под лицом с сияющими красными глазами. Угри-фениксы. Коса состязающихся голов и мыслей, они были заодно, только когда их разозлили. И они были едины перед Янгчен.

Когда она впервые посетила этих духов от лица Саовон, они не были такими темными. Они напоминали зверей из физического мира, сияли энергией, солнечные лучи, полные пыли. Тогда угри-фениксы поломали поселения, приблизившиеся к ним, затопили части полей, унесли головы скота. Они хотели просто прогнать людей с части Ма’инки, их действия были почти шалостями. Переговоры с ними еще были возможными.

На условиях, о которых договорилась Аватар, духи получили то, чего хотели. Почти. Люди смогли расшириться. Немного. Ни одна сторона не была рада полностью, и Янгчен устраивал исход.

Но, видимо, некоторых членов семьи Золиана это не устраивало. Теперь в сердцах угрей-фениксов было только наказание. Янгчен ощущала гнев и ненависть, исходящие от их форм, горячие, как угли, раздутые предательством.

Духи не были людьми, которые могли смотреть на акт нарушения веры и понимать, они получат по заслугам в будущем. Они были перекладиной на дороге, знаками перед обрывом, строгими учителями, которые били по руке, если кисть двигалась криво. Родители всегда забывали урок, который давали своим детям: Не трогай цветок, а то уколешься шипами. Так просто случится, если не нравится, не трогай его. Держись подальше от этого леса, или духи заберут тебя. Это просто произойдет.

Угри-фениксы извивались, вода капала с мерцающей чешуи. Змеи тоже сворачивались перед броском.

Пустая скорлупа. Маленькое яйцо без желтка внутри. Мы знаем, почему ты тут.

— Если знаете, почему я тут, уберите с детей болезнь.

Она смеет. Против своего слова, она смеет.

Жуткий клюв понесся к Янгчен, закрылся перед ее лицом. Он был огромным, желал увидеть ее страх. Если бы она стояла на фут ближе, она лишилась бы носа.

Она медленно моргнула, хоть это ей было позволено, пока сердце подпрыгивало. Если бы она сорвалась, цену, которую они запросили бы, было сложно вообразить.

Угри-фениксы понимали, почему она молчала.

Ты пришла ни с чем. Ты стоишь ни на чем.

Правда. Это была попытка побега Саовон, человеческая глупость — попытка избежать последствий.

— Люди, нарушившие обещание, выразили желание искупить вину. Они лишили себя чести.

То, что может быть забыто со временем, не покаяние. Мы будем пировать их вечным сожалением. Они будут смотреть, как рушится их род.

Заявление было заявлением. Факты, а не уловка вытащить больше у Янгчен. Духи начали опускаться, уползать в бездну.

В отчаянии она вытащила свой первый успех, если разрушение города можно было так назвать.

— Старое Железо послушал! — закричала она. — И взамен получил вечное почтение!

МЫ НЕ СТАРОЕ ЖЕЛЕЗО! — раздался крик. — МЫ НЕ ЛЮБИМ. МЫ НЕ ПОДДАЕМСЯ, — скользящие петли перестали спускаться. Гнев не давал им уйти. Они теперь навредят Янгчен за то, что она оскорбила их. Но они хотя бы не пропали.

Стена красных глаз опустилась перед ней. Угри-фениксы сохранили черты, понятные в мире людей, значит, в них еще осталось немного света. Она могла различить мерцание тени в потемневшей форме, сферу клювов и плавников, которая не могла выбрать, в каком направлении существовать.

Пока еще была надежда, если она была готова пережить их наказание. Янгчен приготовилась. Просвечивающее щупальце духа, оживший дым, коснулся ее лба, где был кончик ее стрелы.

* * *

Боль обрела не ту форму, что она ожидала. Вместо страданий она увидела.

Она увидела блуждающие тени, связанные агонией. Люди шатались, стонали от унижения. Раны, нанесенные ими самими, лились с губ и из истерзанных легких, как обжигающий и удушающий химус.

Они кричали туману. Ответа не было. Звук ни от чего не отражался эхом.

Все было податливым в Мире Духа, включая точку зрения. Янгчен уже видела многими глазами. Ее бросало в разные места и время в ее прошлых жизнях, она оказывалась в оковах давно произошедших мгновений.

Это было другое. С помощью сильных духов она получила возможность увидеть глазами другого человека. Джетсун.

* * *

Щупальце вернулось к угрям-фениксам. Янгчен стояла на четвереньках, простерлась перед ними, как Золиан перед ней.

— От… — она била кулаком по каменистой земле снова и снова, словно вбивала в грудь биение сердца. — Отпустите ее. Отпустите ее.

У нас ее нет. Она у ничего. Ничто получило ее. Нравится дар? Это она видит и будет видеть вечно.

Это была иллюзия. Точно. Джетсун была мертва. Янгчен была с ней, когда ее сердце перестало биться.

Стена чешуи перед ней стала двигаться в разные стороны. Угри-фениксы разделялись, чтобы уйти. Янгчен едва могла соображать, не то что помнить, почему она была тут. Ее измученный разум прыгал между каждой просьбой, каждой молитвой.

— Стойте! — закричала она. — Дети Саовона! Они… этого наказания мало!

Духи замерли, заинтригованные.

— Вы хотите истинного унижения, да? — сказала Янгчен. — Если дети будут спать, пока не умрут, горе их родителей будет гореть всего одну жизнь. Есть способы лучше наказать. Долгосрочнее.

Это были не переговоры, она как лекарь взяла раскаленное железо, чтобы прижечь порванную артерию. Она собиралась навредить Саовон, чтобы спасти их.

Поговорим о причинении боли, — сказали угри-фениксы. — Вместе.

* * *

Когда это было сделано, Янгчен оказалась у края каменной пещеры в земле, большой, но не невообразимо огромной. Здоровые зеленые лозы свисали по бокам, указывая на синюю прозрачную воду. Дно сенота было из неровных камней, но в остальном — пустым.

Физический мир снова стал главнее. Так могло остаться, в зависимости от реакции Саовон на ее новости. Ее планер лежал на плоском булыжнике, как подношение. Духи могли порой быть дерзкими, как люди.

Янгчен раскрыла крылья, чтобы проверить, не повредила ли их вода. Она не нашла повреждений и тут же полетела к поместью.

* * *

Лохи хватило порядочности дождаться ее возвращения лично. Он был одинокой фигурой во дворе поместья, у края фонтана без воды. Солнце угасало, но это мало помогало определить, сколько времени прошло.

— Как давно я ушла? — спросила у него Янгчен. Она искала на его лице признаки времени, предосторожность была не так глупа, как звучала. — Который день?

Когда Лохи дал ответ, Янгчен выругалась под нос. Если она покинет Ма’инку сейчас, она будет больше, чем на три дня опаздывать на встречу с Кавиком, когда доберется до Жондури. Но ей хоть немного повезло. Не было прыжка в недели или месяцы, как рассказывали некоторые неудачливые сказочники, которые блуждали между мирами.

— Детей отпустит болезнь, — сказала она. — Но нужно выполнить условия.

Лохи задрожал от облегчения.

— Я рад, что духи приняли нашу жертву. Это был разрушительный удар по чести нашего клана, но со временем мы сможем оставить неприятности…

— Вам нельзя отращивать волосы пятьдесят лет.

— …позади… Простите, вы сказали: пятьдесят лет?

— Пятьсот лун, если точнее. Так долго духи острова желают видеть вас без чести. Вы не можете вернуть равновесие одним актом покаяния. И это не все.

Пока Лохи все еще был в шоке, Янгчен перечислила табу, которым Саовон придется придерживаться, чтобы успокоить угрей-фениксов. Часть из них была неудобствами. Другая — серьезными ударами по их казне или странностями поведения, которые не пускали их на ритуалы и празднования Народа Огня.

Лохи шатался, словно она била его ногой в живот каждым заявлением.

— Мы будем унижены поколение! — завопил он потрясенно. — Мы не сможем быть при дворе! Наши соперники будут танцевать на наших головах! Ты должна была исправить это!

Дети были забыты. Лохи сжал ладони в формы, которые, если бы были завершены, могли привести к сожалениям.

— Нельзя так поступать с нами! — он шагнул вперед, хотя не нужно было.

Вот. Спокойный юноша, который мог описать себя как самого разумного члена клана, превратился в пренебрежительный комок раздраженных нервов. Янгчен опустила ладонь, и вес неба упал на его спину, заставляя его замереть и согнуться.

Она склонилась и заговорила ему на ухо, чтобы оно слышал ее поверх шума ветра.

— Я ничего вам не сделала. Мы пришли к этому из-за действий твоего клана. У тебя все время был контроль. И ты можешь нарушить сделку в любой миг. Просто снова нарушить границу. Дай знать, какой облик примет дух, которого предали дважды.

Янгчен подняла поток. Его лицо все еще было опущено, Лохи глубоко вдохнул замерший воздух и взял себя в руки. Он выпрямился с виноватой маской на лице.

— Простите, Аватар. Просто… невыносимо думать о таком. Саовон станет намного меньше.

— Но следующее поколение будет жить. Со временем они смогут процветать. Разве это того не стоит? — Янгчен самой пришлось унизиться. — Вы потеряли дыню, — она вспомнила пословицу. — Может, прибережете хотя бы кунжут?

Искра узнавания мелькнула в глазах Лохи. Это были слова Аватара Сцето, их редко слышали вне Народа Огня. Мудрость ее предшественника сделала решение слаще и приемлемее.

— Я поговорю с другими лидерами клана, — сказал Лохи. — Это будет самое сложное задание в моей жизни, но я поговорю с ними.

Сложное. Она хотела смеяться. Он обвинит членов семьи, которые думали, что они были безнаказанными, нарушили слово и разозлили духов? Или он обвинит Янгчен? Она знала, какой вариант был удобнее, а удобство правило королями и обычными людьми.

Янгчен попросила отвести ее к зубру. Ей нужно было убираться отсюда и проверить Кавика. Чем больше она думала об этом, тем меньше верила, что мальчик, который смог двигаться во льду и следовать за незнакомкой в другую часть мира, стал бы тихо сидеть, не попав в беду.

Нуцзян ждал ее в отдельном амбаре, окруженный конюхами. Янгчен отпустила Лохи и слуг, ни она, ни юный аристократ не были в настроении для официального прощания. Она поняла, что он ждал ее один не из чувства долга, а чтобы он управлял ее посланием его клану.

Она запрыгнула на холку Нуцзяна и услышала хруст. Она пощупала под собой, нашла бумагу, сложенную в конверт, но без печати. Она нахмурилась и осмотрела конверт перед тем, как открывать его.

Приветствую, Аватар. Это Чайси.

Янгчен вскочила на ноги в седле. Она повернулась на носках, искала взглядом шпионов среди травы. Она отсутствовала достаточно долго, чтобы сокол прилетел из Жондури в Ма’инку, любой мог успеть подсунуть письмо, даже Лохи. Зонгду, которая не доверяла птицам, не нарушила бы свои правила.

Она хотела скомкать бумагу и выбросить, улететь от еще одной, явно тщательно спланированной манипуляции Чайси, но это ничего не дало бы. Она стала читать:

Учитывая наше новое сотрудничество в благотворительности, я надеюсь, что мы можем не быть так официальны друг с другом. К этому времени ты решила духовные проблемы Саовон или дала им страдать из-за горечи, которую они на себя навлекли. Если хочешь понять, откуда я знаю всю историю, то поразительно, как много можно узнать о ком-то, если он тебе должен.

Думаю, ты нашла идеальное решение, Аватар, ведь я верю в тебя. И не я одна. Я встретила недавно мальчика из Бин-Эр, желающего работать у меня. Он тоже сильно в тебя верил, до конца нашего разговора.

Желудок Янгчен полетел к земле. Кавик.

Я уже говорила, что могла научить тебя, как иметь дело со шпионами. Первый шаг — поймать их. Знаешь, как лучше всего поймать шпиона, Аватар?

Первая половина коана. Но все коаны были в чем-то просвещённой насмешкой над непосвященным. Слабая торжествующая улыбка Чайси была наклеена на ответ.

Открыть дверь и пригласить его.

23

НЕЗАКОНЧЕННЫЕ ДЕЛА

Забрав раненого на осмотр лекаря, члены ассоциации разошлись по зданию, многие ушли, редкие остались. Те, кто остались, не говорили с Джуджинтой, а потому и с его новым напарником.

Кавик не был против. Благодаря Каляану, он знал, как ощущалось, когда тебя избегали за родство.

Ему было не по себе от того, как Джуджинта провел ритуал после победы, начав с пылкой молитвы неизвестному духу. Метатель ножа нацарапал метки на стене, треугольники над крестами и прямыми линиями, пока сложные геометрические узоры не стали напоминать птицу, раскрывшую крылья. Встав на колени перед рисунком, он зашептал, закрыв глаза, голос звучал как гневные осуждения некоторых прошлых непростительных преступлений, куда хуже, чем рана, которую он нанес Шигоро.

«Это совсем не жутко», — подумал Кавик.

Когда Джуджинта закончил, он подошел и сел на ту же скамью, где сидел Кавик. Даже то, как парень отдыхал, беспокоило. Он сидел так, словно стена за ним могла осквернить его прикосновением, смотрел вперед все время, почти не моргая. Это было бы идеальной позой для медитации, если бы не выглядело так, словно его мышцы бились друг с другом в неправильном тупике.

Через какое-то время тишина стала невыносимой.

— Ты — маг? — спросил Кавик.

Это не был праздный разговор. Если между ними все пойдет как с Шигоро, Кавик хотел знать, нужно ли было ожидать внезапной атаки. Среди мальчиков на побегушках часто скрывали способности, это было полезно для временного преимущества — ха-ха, магия прилетела из ниоткуда! — и безупречные навыки Джуджинты с ножом могли быть идеальным отвлечением. Люди могли быть хороши не в одном деле.

Джуджинта нахмурился, поняв логику за вопросом. И ему не нравилось, что он лез. Ни капли.

— Нет, — прорычал он, не поворачивая головы.

Он мог врать, но язык тела говорил, что это была правда. Кавик думал, что дело было закрыто, но после минуты парень из Народа Огня парировал:

— А ты не такой?

Кавик прищурился, глядя на напарника.

«Отвечу тем же, приятель».

Таэл подошел, перебил медленно продвигающийся разговор.

— Пора.

— Света было достаточно уже час, — сказал Кавик. Его колени затекли от того, что он долго сидел.

— Да, но нам нужны и верные потоки. Иначе вас разобьет об Зубы Моллюска и выплюнет на пляжи. Идемте.

Мужчина повел Джуджинту и Кавика к концу зала. Сладкий мясной запах, сильнее запаха рыбы, доносился от этого конца здания. Прибитый на сушу зверь гнил всю ночь? В запахе была вонь кишечника, рожденная не морем. Таэл открыл широкие двери, впуская свет нового дня на маленький пляж из гальки.

— Вот твоя первая работа, — сказал он. — Избавление.

Кавик прикрыл сначала глаза от солнца, но потом зажал рукой рот. Горячая желчь потекла сквозь пальцы. На водорослях, рядом с серебристой рыбой, слишком уродливой и маслянистой, чтобы ее продать, была пара мертвых тел, они уже стали распухать.

Одним из них был Цю.

* * *

Кавик смог безумно пройти пару шагов, а потом он опустошил желудок на отполированную волнами гальку. Он смутно ощущал, что не только Таэл отходил от того, что его тошнило. Несколько рассмеялись.

— Впервые увидел труп? — сказал кто-то с сочувствием. — Это ужас, да.

Кавик держался за живот, плевал и плевал, а потом повернулся. Он увидел пятки распухших багровых ног Цю, и его стошнило снова. Почему он… почему его тело было тут? Почему он не был в Таку?

— Все тут видели, как люди по имени Кавик и Джуджинта сели в лодку с мужчиной, одетым как чиновник из Царства Земли, и юношей с кожей в следах сыпи в модной одежде из Бин-Эра. Они уплыли, — сообщил Таэл. — Только Джуджинта и Кавик вернулись. Тут явно произошло предательство. Мы это подтвердим, если спросят власти не из Жондури.

Таэл потер зудящий глаз.

— Новичок. Так мы храним верность. Можем обвинить. Радуйся, что мы уважаем закон в этих краях. Я слышал, что настоящие неприятные группы преступников в Царстве Земли заставляют новых членов самих играть грязно.

— Почему этим так не повезло? — спросил Джуджинта невозмутимо.

— Это шпионы. И если босс-босс что-то не любит, так это шпионов.

Таэл стал разглядывать чиновника Царства Земли. Кавик не понимал, как его не тошнило. Он поднял обвисшую бороду мужчины в фут длиной, бросил ее.

— Он мудрец. А этот, — он ткнул тело Цю носком, и Кавик ощутил удар своими ребрами, — посредник, при котором были дары дороже его стоимости. Это сразу выдало, что его кто-то послал.

Конверт. Конверт, который он украл в комнате Аватара. Кавик сам принес Цю то, что его погубило.

— Поднимите их в лодку, пока время еще есть, — сказал Таэл. — Вам нужно плыть по течению, а не против него.

Кавика толкнули к голове Цю. Джуджинта сел на корточки и схватил лодыжки тела, закатал штаны, покрытые солью, чтобы луже сжать липкую серую плоть под ними.

— Используй колени при подъеме, — выдавил он.

* * *

Далеко, за горизонт. Туда Кавику пришлось отправить разум, чтобы не верещать без контроля, когда он взял Цю за запястья, и мертвые пальцы его бывшего посредника плюхнулись в ответ вокруг его пальцев. Он едва успел отвести взгляд, чтобы не видеть, как голова Цю отклонилась, чтобы обвинить его в убийстве отвисшей челюстью.

Он время от времени терял связь с собой. Он смутно осознавал два стука по дну лодки, а потом он и Джуджинта оказались в море, каждый двигал веслом.

— Ты окружишь трупы блоками льда, — услышал он Джуджинту. — Мы столкнем лед, и он уплывёт. Пока он растает, течение донесет его до места, где кормятся акулы-кальмары, и останков для опознания не останется.

Кавик не помнил, чтобы Таэл давал им указания. Наверное, он озвучил их, пока Кавик был скован пустотой. Может, его напарник уже знал, как избавляться от жертв убийства.

Было проще заморозить воду вокруг Цю и другого мужчины, новых лучших друзей в похоронах, как только он разогнался. Он мог притвориться, что накладывал слой льда на другой слой. Он быстро скрыл торчащую ногу. Масса не пугала, если он ничего в ней не видел.

Маленькие айсберги уплыли, и Джуджинта снова помолился.

Остальная работа прошла, как солнце за тучами. Они доплыли до берега. Таэл похвалил их, сказал ждать еще работы на следующей неделе. Джуджинта глядел в спину Кавика, пока он шел по игорному дому — с этого начался этот безумный сон, да? Игорный дом? Кавик уже не был уверен.

Он шел домой в свете дня, миновал рынок свежих товаров. Звук тесаков, вонзающихся в кровавые туши, вызывал тошноту. На лодке Джуджинта предложил поработать ножом — сделать куски меньше, потому Таэл и послал двоих — но Кавику хватило сил отказаться от причинения еще большего издевательства умершим.

Не домой, а в убежище. Память мышц, развитая в Бин-Эре, не дала ему бросить игру и побежать по прямому пути. Он помнил, что нужно было часто замирать, проверять, нет ли слежки. Когда он прошел в гостиницу, удивив Акуудана и Таягума, он знал, что его не преследовали. Он уже был готов говорить предложениями.

Аватар ждала его. Судя по виду, она прибыла на минуты раньше него. Ее маскировка лежала кучей: плащ и широкая шляпа, проще, чем в Бин-Эре, надетые в спешке. Она вскочила на ноги, увидев его.

— Ты жив, — сказала она, обрадовавшись.

То, что у нее был повод верить в иное, разозлило его сильнее. Они говорили об опасностях этой миссии, Кавик согласился на них. Но сейчас поток обвинений застрял в горле.

Он не мог говорить, направил на Янгчен дрожащий обвиняющий палец, но обнаружил, что в ладони был предмет.

Мешочек монет, которого не было ранее. Оплата за то, что он сбросил Цю в воду.

24

ПАМЯТЬ

Кавик в восемь лет ненавидел охоту. Он был уверен в этом. Он забыл амулет или свершил табу перед выходом, может, сделал верные жесты перед духами, но без должного уважения в сердце. И теперь он и Каляан были отделены от других, попали в жуткую бурю, которая налетела на них, как хищник.

Он был виноват. Он плакал, слезы замерзали на носу. Его печаль вызвала удар варежки по его лицу.

— Нет, — Каляан навис над ним. — Мы будем в порядке.

Это было до скачка в росте Кавика, его брат все еще был великаном, который мог закрыть собой жестокое небо. Они пошли вдвоем в сторону, где был, по их мнению, дом, пока сугробы не стали слишком большими. Каляан быстро построил им укрытие, и они провели первую из множества ночей, дрожа, голодные.

Буря отступала порывами. В короткие моменты затишья они могли путешествовать, земля была листом бумаги, пустая, без ориентиров. Кавик не мог понять, как долго они были тут. Они могли блуждать в духовном кармане, парящем пространстве, где миры смешивались. Каляан срезал полоски своей варежки, разжевывал кусочки шкуры, чтобы они были мягкими, и его младший брат мог их проглотить. Отчаянная тактика, чтобы Кавику хватало сил идти по холоду.

Даже так они вернулись в лагерь с Кавиком на плечах Каляана, он был почти без сознания. Их не было месяц, их уже почти считали умершими. Его старший брат спас его жизнь, отнес его к родителям. Каляан мог сделать все, чтобы уберечь семью.

Он потерял два пальца от обморожения. В месте, где он открыл варежку.

— Не переживай, — сказал он беспокойному Кавику. — На континенте восемь считают счастливым числом, — он пошевелил обрубками на ладони, подчеркивая слова.

Кавик переживал. Он был бременем, и признаки его слабости теперь были навсегда запечатлены на том, на кого он равнялся. И он все еще был убежден, что экспедиция обернулась неудачей из-за него. Они не учли изначальную неизвестную проблему.

С тех пор Кавик часто думал, должен ли он был заплатить цену больше, оставить часть себя во льду, как Каляан. Может, он обманул духов, выжив целым.

Потому что, если подумать, в то время и начало все меняться. Охота стала портиться в регионе, сначала медленно, а потом неизбежно — сезон за сезоном были провалены, и все больше людей были вынуждены пересечь проливы в поисках работы в Царстве Земли и новомодных городов шаней.

Его семья покинула Северный Полюс, разделилась, Каляан бросил их, Бин-Эр охватили невзгоды — следы могли быть разными, но все они были от одного зверя, меняющего облик, шагающего ровной линией из прошлого в настоящее.

Кавик мог винить только себя.

* * *

Аватар поймала его. Ее магия воздуха подняла Кавика на ноги, будто руки потянулись по комнате. Порыв ветра задел его лицо, как пощечина.

— Хватит терять сознание в моей гостинице, — сказал Акуудан.

Кавик был не в настроении для издевок. Его ребра были мехами, пытались втянуть слишком много воздуха через мелкое отверстие. Янгчен узнала что-то в его агонии, подняла ладонь, чтобы двое мужчин молчали.

— Дыши, — сказала она Кавику. — Сначала дыши. Не говори, пока не готов, — у нее была поза звериного эксперта, готового броситься к нему, если он рухнет, но она не хотела спугнуть его, подойдя ближе.

Кавик только через пять минут смог объяснить всем процесс посвящения в работников Чайси в Жондури. И теперь первое тело отправилось в море из-за его стараний, и это был Цю, тот Цю, которому Янгчен и Кавик передали информацию в чайном домике Бин-Эра. Они убили его. Вместе.

Янгчен побелела.

— Как такое могло произойти? Ты не говорил, что твой посредник отправился в Жондури!

— Видимо, он передумал после нашего с ним разговора! — сказал Кавик. Цю мог услышать о вербовке Чайси, как они, и заметить шанс на цену выше для информации, которую он мог получить в Таку. Но Чайси учуяла план и ответила жестоким образом. — Что нам делать?

Взгляд Янгчен был рассеянным, а щеки — красными.

— Что нам делать? — снова спросил Кавик.

— Аватар, — сказал Таягум. — Вам решать.

— Я не знаю, — ее губы открылись, закрылись, слова не могли сформироваться. Если у нее и были решения, она давала им умереть на языке.

Это была не та Янгчен. Кавику нужна была стратег, которая ловила его все время в Бин-Эре. Которая всегда была на шаг впереди. Эту застывшую, сбитую с толку девушку он не узнавал.

— Ты не можешь не знать! — сказал ей Кавик. — Мы следовали твоим приказам, и теперь двое мертвы! Какой план?!

— Я сказала: я не знаю! — ответ Янгчен заставил трепетать бумагу в комнате. — Просто помолчите минуту! Вас слишком много! Вас всегда слишком много, и вы не умолкаете! Вы не прекращаете!

Она взяла шляпу и плащ и вырвалась из гостиницы.

— Ават… — Акуудан замолк, чтобы не раскрыть ее личность, когда двери открылись. Он удивительно ловко перепрыгнул через стойку с одной рукой.

Кавик вышел за ним, Таягум — следом. Гостиница спереди была в ряду торговых лотков, куда готовили еду множество ресторанчиков Жондури. Посетители уходили с корзинками горькой тыквы и капусты, карамболей и папайи. Кавик скользил взглядом по головам. Он и другие вышли через миг после Янгчен, и он знал, как выглядел ее наряд для прикрытия, но Аватар пропала. Они уже потеряли ее.

— Мы никогда ее не найдем, — буркнул Акуудан.

Кавик подумал о прошлом разе, когда видел ее расстроенной. Это было в Северном Храме Воздуха, когда она выпускала гнев бессонной ночью, поднимаясь и опускаясь в лесу колонн. Кроме шума ее магии, она не произнесла ни звука. А это явно было трудно.

У него была идея.

— Где тут самый громкий пляж? — спросил он.

* * *

Грохот волн ниже утесов Рева Броненосного Тигра был оглушительным. Белая вода набегала на коричневый песок и отступала в бою, идущем вдоль побережья. Камни не были самыми высокими, отвесными или острыми, но они были в брызгах.

Кавик заметил край нетронутого пляжа, выглядывающего из-за оголения пород, и вдруг пожалел, что его идея была такой. Спуститься было тяжело, а подняться было почти невозможно не для мага воздуха.

Ему придется поверить интуиции. Кавик разулся и сел на землю. Он придвинулся и как только начал соскальзывать, покрыл инеем камень под ладонями и ступнями, чтобы кожа прилипала, задерживая спуск. Он спускался по трещинам в камне. Он поцарапал голени и локти пару раз, зашипел, когда в порезы попала соль.

Он миновал последнюю пару футов до песка прыжком. Онемение в пальцах рук и ног пройдет, в Жондури было слишком тепло, чтобы он был в той опасности из-за холода, как было в Бин-Эре. Над пляжем утес формировал крышу, прикрывая кусочек спокойного пляжа, наполовину туннель над его головой.

На другом конце была Янгчен. Ее одежда лежала влажной кучей вместе с тяжелым внешним слоем наряда Воздушной кочевницы. Она ходила по небольшому кругу в одежде легче, руки были по бокам, в центре ее кольца вертелся вихрь, видимый из-за колонны пыли.

Кавик попятился, не хотел прерывать медитацию. Но ему не нужно было переживать за это. Маленький вихрь рассеялся, и Янгчен отшатнулась от круга.

Упражнение не помогло. Она повернулась к океану и завизжала. Сжала кулаки, закрыла глаза, согнулась и кричала от злости, сотрясающей тело Аватара.

Волны заглушали ее полностью. Люди не могли перекричать непреклонные стихии. Янгчен закричала снова, бессмысленное сокращение легких, и бросила серп ветра в море, пробила проход в волнах, который быстро закрылся, как зашитая рана. Она делала это снова и снова, и хоть она тратила невообразимую силу, брешь в море была как центр книги — вода соединялась, не оставляя ни следа ее действий.

Она устала и упала на колени в песке, тяжело дыша. Потом она подняла голову, длинные волосы прядями хлестали ее лицо, дикое и несобранное. Она увидела Кавика.

Она не удивилась, что он нашел ее, не стыдилась того, что он видел ее вспышку. Она встала, и хоть ее бока подрагивали от усталости, а глаза были красными, его присутствие привело ее к деловому состоянию. Янгчен поманила его к каменному гроту под утесом.

Кавик последовал за ней. Им хватило места встать там. Она манила его все ближе, и когда он оказался на расстоянии руки, она ударила ногами в низкой и сильной позе мага земли.

Движение нижней части ее тела подняло песок, она создала стены и перегородки вокруг них, приглушившие рев волн. Кавик был потрясен. Количество движущейся земли, изощрённость идеи, скорость действий. Было просто забыть, что девушка перед ним была самым сильным магом в мире.

Она раскрыла ладонь, подняла огонек для света.

— Ты сказал, было еще тело, кроме твоего друга, — сказала она. Теперь он ее слышал.

— Мудрец из Царства Земли с длинной бородой в стиле Наньян, — сказал Кавик. Он щелкнул пальцами, его осенило. — То был мужчина, предавший тебя. Сидао?

— Сидао, — Янгчен вытерла лицо с одной стороны, потом с другой. — Я убила и его. На моих руках две смерти.

Если бы она закричала тут, она оглушила бы их обоих.

— Ты знаешь, что определяет Воздушного кочевника? — спросила она.

Она давала ему коан? Кавик думал, что дело было в свободе перемещения по миру. Он покачал головой.

— Способность сидеть тихо, где бы ты ни был, в темной комнате или пустом поле. Просто… сидеть, — сказала Янгчен. Огонь плясал в ее глазах. — Сидеть с собой, не причиняя проблем, никому не вредя. Вот так. И все. Магия воздуха не может сравниться с другой.

Он знал, что она преувеличивала, но не сильно. Желания людей сочетались с положением, в котором они оказались.

— Прости, — сказала Янгчен, ее губы дрожали. — Прости за твоего друга. То, что с ним случилось, было моей виной.

Пару минут назад Кавик согласился бы всем сердцем, отметил бы, что и он был виноват, пятно покрывало их обоих. Но соленый воздух очистил запах паники и гниющей плоти в его носу, когда он был уверен, что больше не сможет ощущать запахи. Кто-то принял сознательно решение убить Цю. Обращение с убийцами как с чертой пейзажа убирало вину с людей, которые заслуживали быть отмеченными ею дольше.

— Мы уходим, — сказала Янгчен. — Я не могу рисковать тобой. Мы вернем тебя к твоим родителям, и я найду вам пропуск. Ты выполнил сделку, как мог.

— Нет.

Огонь дрогнул. К их общему удивлению, Кавик сжал ее запястье, как она сделала в Бин-Эре с ним, оценивая его честность. Он сжимал ее не так крепко, но ощущал ее пульс, трепещущий и тёплый.

Как он мог это объяснить? Он хотел сказать, что дело было не в сделке. Мир нуждался в силе людей, как Янгчен, дающей ее безвозмездно. И чем дольше он был с ней, тем больше ощущал, что находил кусочки себя, которые считал утерянными, покинув Север.

— Это шанс, — сказал он. — Они думают, что поймали шпионов Аватара. Они расслабятся. Нам нужно продолжать.

Она покачала головой.

— Ты слышал Таягума. Шанс, что тебя схватят, слишком высок.

— Если бы они хотели меня поймать, уже сделали бы это, — это утро было идеальным шансом избавиться от Кавика, если он вызывал подозрения. Все было устроено. Джуджинта с ножами, двое в лодке. — Думаю, я чист.

— Ты говоришь об обмане, который стоил две жизни, — сказала она. — Наш путь вперёд будет по спинам мертвых. Я не могу даже отомстить за Сидао и Цю, пока ты под прикрытием, потому что я могла узнать о них только от тебя.

Янгчен глубоко вдохнула, самодельная свеча в самодельной пещере поднялась и опустилась от ее выдоха.

— Вряд ли я смогу справиться, если с тобой что-то произойдет. Я… не могу терять еще друзей.

Кавик не знал, как ответить. Он ждал, пока к нему не пришёл идеальный ответ.

— Давай обсудим это утром.

* * *

Барьер песка был убран, они прошли на пляж, и приходилось кричать, чтобы слышать друг друга.

— Нам нужно убраться отсюда, пока вода не поднялась, — сказала Янгчен, ее тяжелая одежда была свертком за плечом. — Если не хочешь оказаться в море или разбиться об утес, мне нужно, чтобы ты сохранял равновесие, будто плывёшь в воде. Тебе нужно оставаться вертикальным, а не упасть на спину или живот. Подними руки.

Кавик так и сделал. Янгчен взмахнула свободной рукой, воздух стал окружать его. Его одежда надулась, как жареное тесто. Его пятки оторвались от земли, потом носки.

Она создала под ним поток воздуха. Он знал технику, так часто изображали Аватаров на картинах, символически поднятого в силе, но он не слышал о магии воздуха, обвивающей кого-то управляемым циклоном.

— Это, кхм, кажется опасным.

— Только если боишься, — Янгчен покрутилась, создавая свой вихрь. Они поднялись в воздух, покачиваясь в центре маленьких ураганов. Ее нестабильность выглядела как движение ветки на ветру, а он метался, как рыба на крючке.

Они добрались до высоты, падение с которой сломало бы его ноги. Он совершил ошибку, посмотрев вниз, и попал во внутреннюю стену ветра. Кавик закружился, как корабль в воронке.

— Я ошибся! — закричал он. — Мне страшно!

Янгчен схватила его за руку и слила их потоки. Воздух сдавил их, и она обняла его за пояс. Переживая только из-за одного потока, она подняла их выше, устремилась за край утеса.

Приземление было мягче. Их ступни коснулись земли одновременно. Сердце Кавика колотилось в груди.

— Можешь уже отпустить меня, — сказала Янгчен.

Когда Кавик понял, что крепко обнимал Аватара, он покраснел с жаром и отпрянул. Она не дразнила его, надела верхний слой своего одеяния, поправила высокий воротник и пригладила оранжевые рукава, словно ей нужно было выглядеть презентабельно.

Она не сразу надела простой плащ, скрывающий ее.

— Посторожи меня, — сказала она, Кавик не успел отметить, что ее могли узнать. — Следи, чтобы никто не пришел.

Аватар Янгчен встала открыто на утесе и стала выполнять свой долг. Говорить в память о мертвых.

Кавик смотрел, как она говорила с морем. У Племени Воды были свои духовные обычаи для погибших, но он видел, как Воздушный кочевник проводил похороны на улицах Бин-Эра как-то раз. Он узнал то, как ее голос разделился на множество, нос, горло и язык в гармонии участвовали в ритуале. После пары повторений она перешла к мелодичным высоким нотам красивой песни без слов, которую он не знал.

Богатый голос Янгчен дал мелодии сильную основу, пока она не дала песне утихнуть на ветру.

— Горестная песнь Наньяна в конце для Сидао, — объяснила она. — Лучшее, что я могла сделать для Сидао. Откуда был Цю?

— Не знаю, — Кавик моргнул, обнаружил слезы в глазах. — Из теплого места. Он не хотел больше мерзнуть, потому покинул Бин-Эр.

Он шмыгнул и задрожал.

— Я не знал его так хорошо. Он был просто… каким-то парнем, да? Не важным. Но у него точно были родители. Может, братья и сестры. И из-за меня он пропал.

Он ощутил успокаивающую ладонь на плече.

— Я видела его с тобой, — мягко сказала Янгчен. — Значит, он не пропал. Если он в моих воспоминаниях, то, хоть странно думать, есть небольшой шанс, что будущие поколения Аватаров поймут, кем был Цю, через меня.

Кавика утешило то, что у низких могло быть хоть это место в истории, рядом с величественным.

— Я не знаю, почему так себя веду, — он вытер лицо запястьем. — Мы не были так близки.

— Не нужно быть с кем-то близким, чтобы знать, что они заслуживали лучшего, — сказала Янгчен. — В этом смысл Аватара. В этом смысл спутника Аватара. Мы боремся за людей, которых не встречали и не встретим.

Вес ее слов утешал, хотя мог быть бременем.

— Я — твой спутник? — сказал Кавик. Он знал, что они сказали его родителям, но это было не то же самое. — На самом деле?

Янгчен улыбнулась.

— Многие в мире думают, что я диктую, кто служит мне, а кто — нет, но это далеко от правды. Ты спрашиваешь, мой ли ты спутник? Тебе выбирать, Кавик. И выбор всегда был твоим.

Кавик не сразу, но понял.

— Я знаю, что выбрал, — сказал он Аватару.

25

ИГРА ЦИФР

По мнению Кавика, чаепитие с тем, кто тебе не нравился, было одной из самых резких небольших неприятностей в жизни. Ритуалы, ожидание, наполнение чашки собеседника — все это было вокруг вежливого разговора или спокойной взаимной тишины. Когда общаться не хотелось, было неловко.

Он и Джуджинта сидели за столом перед чайным набором с видом на главный ряд складов Жондури. В угасающем свете дня силуэт города был черным на фоне розового неба. Они заказали самый дешевый чай и самый большой кувшин горячей воды, так что еще не закончили.

Ппппппхппхп.

К состраданиям Кавика добавилось то, что Джуджинта был монстром, который пил, сжав губы, втягивая воздух с жидкостью, издавая шум как через забитую соломинку. Кавик пытался следовать за каждым глотком Джуджинты своим, надеясь, что представитель Народа Огня прозреет и поймет, что не нужно было так шуметь, когда пьешь, но это было тщетно.

Пхппхппппхппп.

Они смогли не говорить все время до этого, но Кавик не выдержал и решил, что слова были меньшим злом, чем сербанье.

— Что у тебя за дело? — спросил он.

Джуджинта опустил чашку, слава духам.

— О чем ты?

«Почему ты работаешь на ассоциацию? Почему без пучка волос? Что за ритуалы ты исполнял в убежище?».

— Просто веду беседу.

— У меня почти нет истории, — сказал Джуджинта, глядя на улицу. Его манера речи была противоположной интонации Жондури: медленный и размеренный темп, где было бы естественно его менять, сухой тон. — После преступления я покинул семью и отправился искать прощения у духов. Я оказался в Жондури. Ассоциация кормит меня — и все. Я не люблю работодателей или других ребят.

Это было очевидно.

— Что ты такого плохого сделал?

Джуджинта поднес чашку к губам.

— Я убил брата.

Кавик не смог ничего сказать после этого.

Солнце скрылось за горами. Не было времени решить, что он думал о работе с убийцей родни, если Джуджинта говорил правду. Возле торговца жареным мясом четверо мужчин — тоже члены ассоциации — бросили бамбуковые шпажки и встали со скамьи. Еще трое мужчин вышли из-за угла, слились с ними в одну группу. Джуджинта оставил несколько монет за чай и встал, чтобы пойти за ними.

Он заплатил больше, чем нужно было, потому что Кавику нужно было украсть кувшин. Он схватил со стола большой глиняный сосуд и сунул его под руку. Оказалось, правила Жондури не давали людям ходить с большим количеством воды без причины, что Кавик считал несправедливым, когда маги огня могли создать свою стихию, а маги земли почти всегда ходили по своей стихии.

Но постоянно носить жидкость для боя было утомительно. Маги воды лучше могли справиться с небольшим количеством, им хватало фляги, но если Кавик знал, что он направлялся к беде, ему хотелось взять столько, сколько он мог унести.

Люди должны знать вес воды, сказала Аватар. Кавик знал его хорошо, да. Он сделал воду чуть теплой — он не был монстром — и зашагал в конце группы. Налет начался.

* * *

— Мне это не нравится, — сказал Кавик. — Я не головорез.

Пару дней назад он и Джуджинта получили следующую работу от Таэла. Простое задание. Пройти внутрь конкретного склада у пристани в нужное время с другими ребятами из ассоциации и «насильно освободить» то, что они найдут внутри. Если при этом кого-то придется убрать, даже лучше.

Только такие детали получили ребята низкого уровня. Но Кавик ходил за старшими членами в убежище ассоциации, научился играть в кости и намеренно проиграл им деньги, которые с неохотой дали Акуудан и Таягум, выведал детали их заданий на ту ночь. Информация, которую он принёс Янгчен, сформировала почти полную картинку, когда сложилась с ее знаниями.

— Тебе придется это сделать, — сказала Янгчен. — Судя по тому, что мы знаем, твоя группа нападет на основное хранилище товаров, идущих из Жондури в Бин-Эр. Единодушие, скорее всего, в том самом складе.

— Помните, мы говорили, что грузчики пристани недовольны? — сказал Акуудан, склоняясь над грубой картой города, которую он нарисовал сам. — Дело дошло до пика. Они устроили забастовку на складах, где сортировали грузы, прибывающие в гавань и покидающие ее. Очереди внутри растут и растут, груз лежит там. Там все, что должно было уплыть дни назад, и то, что будет уплывать через недели. Все там.

— Исходящие поставки проверяются начальниками порта перед тем, как они покидают порт, и начальники порта докладывают местному главе, — сказала Янгчен. — Чтобы пройти проверки, товар должен быть из конкретных складов, пройти через пристань по графику, чтобы его погрузили на конкретные корабли. Порой их даже сопровождают особые члены экипажа, названные заранее. Чайси следует соглашениям безопасности после Платинового Дела безукоризненно, она не дает никому их обойти побочными поставками.

Кавик глядел на нее. Она поймала его взгляд и покраснела.

— Что?

— Я не понимаю, откуда Воздушная кочевница знает правила торговли.

Янгчен пожала плечами.

— Я была счетоводом в прошлой жизни.

Забавно, но и Кавик тоже. Аватар продолжила с планом:

— Внутри тебе нужно найти бортовой журнал, — сказала она. — Там вся информация склада, которую я упомянула: названия кораблей, имя торговца, содержимое грузов, источник, вес, имена покупателей, направление. С таким уровнем информации в наших руках мы сможем определить Единодушие и перехватить в пути. Без книги мы не сможем понять, что в тех ящиках, ведь Чайси нам не покажет.

— Вот бы нам подсказку, чтобы сузить круг вариантов, — проворчал Кавик. Единодушие оставалось раздражающей пустотой в их знаниях.

Янгчен выглядела так, словно припасала ответ с ужина с его родителями.

— Приятно хотеть чего-то, — сказала она, хлопая ресницами, источая чистый сарказм в его сторону.

Он заслужил это.

— Тебе нужно спешить, — добавил Таягум. — Если начнется бой, все попытаются заполучить тот журнал. Товары не перемещают без записей, так что тот, у кого окажутся записи к концу ночи, будет обладать силой на переговорах.

Янгчен вложила маленький деревянный цилиндр со шнурком в ладонь Кавика.

— Чтобы уберечь тебя.

— Это духовный предмет? — спросил Кавик, повесив вещицу на шею.

— Это свисток зубра, — сказала Янгчен. — Привязан к Нуцзяну. Подуй в него, если будут проблемы, и он услышит почти на всем острове. Мы с ним прибудем туда, где ты.

— Но если я это сделаю, миссии конец, — сказал Кавик. — Не только той ночью, но и вообще. Жондури. Единодушие, — Аватар, прилетевшая спасать его на зубре, тут же лишила бы его прикрытия, хоть и зрелищным образом.

— Я не отправляю тебя без плана отступления. Что я говорила о потере друзей?

Точно. Хоть он был тронут, проблемой была не его безопасность.

— Я знаю, что должен это сделать, — сказал он. — Но это все еще неправильно. Я пойду туда, чтобы подраться с работниками. Мы говорим об обычных людях, которые просто хотят лучшие условия. Это…

— Это те люди, которым я должна помогать, — сказала с горечью Янгчен. — Знаю. И я не могу. Если я свяжусь с ними, Чайси заподозрит, что мы ходим у того склада, и примет меры предосторожности. И я должна приходить в себя, лишившись двух «шпионов». В этой работе Чайси должна верить, что Аватар была побеждена.

Кавик видел, что ей было тяжело. Она повесила голову над столом планирования в гостинице. Когда они только встретились, он подумал, что ей нравился обман. Но теперь он знал лучше, он видел, как свет дня сильнее проникал в ее швы.

— Джуджинте, наверное, понравится эта миссия, — буркнул Кавик.

— Да. Расскажи больше о своем напарнике, — сказала Янгчен.

Кавик объяснил все, что заметил в метателе ножа, включая его одержимость духовным. В убежище ассоциации он видел, как Джуджинта шепчет под нос, сидит на коленях в углу так много раз, что Кавик смог нарисовать для Янгчен вполне похожий символ, которому он поклонялся.

— Интересно, — сказала она. — Думаешь, мальчик станет проблемой?

Кавик вспомнил Шигоро на полу, кровь текла по его руке. Он смутно помнил, как Джуджинта направлял его в процессе избавления от тел. Он мог уже только терпеть напарника.

— Я справлюсь, — сказал Кавик.

* * *

— Сколько внутри? — спросил Джуджинта, они пересекали улицу.

— Должно быть около пяти, — сказал их лидер, худой представитель Царства Земли по имени Панг, у которого не хватало передних зубов внизу, выбитых в давнем бою. — За последние пару дней люди приходили и уходили. Таэл сказал, что этой ночью они не будут полными сил.

В их группе было девять человек из ассоциации, включая Джуджинту и Кавика. Два к одному. Кавику не нравилось ощущение удовлетворения, которое поднималось по его спине, ведь он был членом большой группы, которая подавит меньшую. Такое соотношение означало, что ассоциации не потребуется Кавик, чтобы подавить людей внутри. Он мог отделиться от группы и поискать журнал.

Они подошли к складу спереди. Панг поднял ногу и распахнул ударом вход работников, сломав засов. Он юркнул внутрь, остальные не отставали. Кавик задумался на миг, почему дверь не была забаррикадирована, но если работники уходили для еды и отдыха, то потому они не закрыли себе проход.

Важнее был вопрос, почему не было стражи. Лампы внутри висели высоко вдоль стен через равные промежутки, чтобы тени были короче. Все горели. Стопки деревянных ящиков, некоторые были такими большими, что их можно было передвинуть только с лебедками, формировали башни вдвое выше роста человека, самые маленькие ящики стояли близко друг к другу на вершине, создавая ровные бока. Ров пустого пространства окружал каждый маленький замок.

Он почти невольно посмотрел на потолок, это его поведение ранее комментировал Таэл. Над ним была вода, дождевая вода собралась в огромном металлическом баке с тонкими стенками. Сначала он подумал, что она была слишком гадкой, чтобы ее пить, потом понял, что вода была для борьбы с пожаром на складе. С таким количеством своей стихии рядом он ощущал себя глупо, принеся свою.

Работников не было видно. Панг шумно вдохнул сквозь брешь в зубах.

— Наверное, испугались и спрятались между ящиками. Будем, как в детской игре, гонять их по саду.

— Не, Сифу, — раздался голос из другого конца здания. — Мы тут. И, думаю, гнать будем мы, — мужчина вышел из-за ящиков. Потом еще один. И еще. Количество работников росло.

— Их группа, кхм, больше нашей, — сказал Кавик.

У них не только было больше людей, но каждый член команды на складе был большим, почти размером с Акуудана, с толстыми шеями и предплечьями.

«Ах, ладно», — подумал Кавик. Эти мужчины таскали тяжёлые грузы, чтобы жить.

Один из членов ассоциации гневно ткнул Панга в локоть.

— Ты сказал, их было всего пять!

— Таэл сказал, их было пять!

— Тут несколько раз по пять!

Точно. Два десятка крупных и разгневанных работников стояли перед ними. Хороший пример того, почему нужно было платить хорошему мальчику на побегушках, которого не обманули бы. Информация была важна. Работая в Бин-Эре, Кавик старался правильно считать.

Работники склада, многие из них были схожи друг с другом, как родственники, шагнули вперед и закричали, высовывая языки и показывая белки глаз.

— Мы не уйдем, — казал Панг своим людям. — Вам придется объяснять боссу-боссу, что вы поджали хвосты и убежали. Вперед, ведь если думаете, что… Эй!

Никто не стоял за ним. Двое из ассоциации уже дергали дверь, но она была закрытой и запертой, в этот раз снаружи. Кавик скользнул в сторону между ближайшими ящиками, оттуда идеально видел, как Панга сбил мужчина вдвое тяжелее его, врезавшись с разбега плечом.

Он побежал зигзагом по переулкам склада, пытаясь добраться до конца. Проверить, был ли еще выход, и добраться до места, где должен был храниться бортовой журнал. Если у кабинета были замки внутри, он мог запереться там и ждать, пока гнев рабочих угаснет.

Яркая вспышка ударила по потолку, он услышал знакомый шум в воздухе, где появился огонь. Магия огня пылала, но он не знал, на чьей стороне. Отвлекшись на шум и свет, он чуть не врезался в ждущие руки мужчины, который преградил ему путь.

— Куда ты, Сифу? — сказал неповоротливый работник.

В другую сторону. Но, когда Кавик повернулся посмотреть, он увидел еще мужчину, шагнувшего в ряд за ним.

— Несешь напитки для веселья? — сказал второй мужчина, указав на кувшин, который все еще сжимал Кавик. — Я уже хочу пить.

Оба работника рассмеялись, но первый быстро умолк, поняв, почему кто-то неловко носил сосуд с жидкостью.

— Стой.

Кавик бросил кувшин, не опустошив его, в парня перед собой. Взмах его руками ускорил воду внутри, и тяжёлый снаряд врезался в живот мишени так, что глина разбилась. Мужчина охнул и рухнул на пол, держась за живот.

«Прости», — Кавик потянул, забрал воду от обломков глины — потому что он не был монстром — и направил быстро ком воды в другую сторону.

Второй мужчина согнулся и закрыл лицо предплечьями, надеясь, что его крепкое тело защитит его. Но скандалисты ударяли высоко. Борцы били низко. Кавик опустил воду и выбил ноги из-под мужчины. Бедный работник рухнул на твердый пол и не встал, только стонал, тянулся за рукой, но никто не мог ему помочь.

«Прости».

Кавик притянул воду к себе, сделал из нее сферу, Схватил Хвост Птицы. Таягум смеялся над ним ранее за признание, что он проигрывал в боях. Но он проигрывал не всегда.

Бортовой журнал. Важные документы были в конце склада. В каждом здании в Жондури в углу был кабинет, решил он. Кавик крался среди развилок, медленно обвивая себя своей стихией, двигая ее, чтобы атаковать в любой миг.

Звук ломающихся досок заставил его застыть. Он выглянул из-за угла, летящий обломок чуть не лишил его глаза.

Четверо мужчин поймали Джуджинту, держа длинные доски, размахивая ими, как факелами против хищника в джунглях. Напарник Кавика отбивался кинжалом, высоко подняв руку. Первый, кто подойдёт к нему, будет пронзен.

Но как только Джуджинта выберет цель и метнет оружие, на него нападут другие.

«Он будет в порядке», — подумал Кавик. Он справлялся отлично сам.

На кону были другие приоритеты. Кавик двигался боком, обходя бой, намереваясь добежать до кабинета в конце. Но рефлекс, укол боли, заставил его замереть и еще раз выглянуть из-за угла.

С этого угла его заметили. Не работники, а Джуджинта. Напарники поймали взгляды друг друга. Отвлечения хватило, чтобы доска врезалась в плечи Джуджинты. Он упал на пол, его противники бросились на него, жестоко топтали и пинали.

Кавик выругался. Так кто-нибудь опередит его в поисках журнала. Член ассоциации, желающий добыть небольшую победу, или работник, пытающийся защитить самое ценное, что было на складе.

Он взглянул еще раз в сторону, куда должен был идти, а потом шагнул на открытое пространство.

— Эй, Сифу!

Они перестали выбивать дух из Джуджинты. Он хотя бы достиг цели. Остальное было под вопросом.

Четверо мужчин стояли и смотрели на Кавика, потом переглянулись и засмеялись.

— Смотрите на него, — сказал работник ближе всего к Джуджинте. — Вряд ли он может считать.

Кавик не стал разделять воду на щупальца Осьминога, это сделало бы их слишком тонкими, чтобы сильно навредить, а обвил всей жидкостью правую руку, превратив ее в огромную конечность, которая могла взять кучу досок как большую дубинку.

— Один, — сказал Кавик. — Этого хватит?

* * *

Джуджинта резко очнулся, с лица капала вода.

— Что за… Где мы?

— Шш, — сказал Кавик. — Мы все еще внутри склада.

Они были на вершине башни из ящиков, если точнее. Бой прошел плохо для ассоциации, и добраться до места выше, пока Джуджинта не придет в себя, было всем, что смог сделать Кавик. Проблема была в том, что теперь они были загнаны наверх, будто столкнулись с карликовыми пумами.

— Ты одолел их, — сказал Джуджинта. — А потом исцелил меня магией воды.

— Да. Так и было, — было бы точнее сказать, что Кавик отпугнул их, дико размахивая. И он все еще не знал, как исцелять. Он плескал водой на Джуджинту снова и снова, пока он не проснулся. Только это он мог остатками воды, а теперь и этого не было.

Они подползли к краю башни и выглянули. Внизу, у главных проходов зоны погрузки, других членов ассоциации окружили, усадив на полу. Нарушители были побитыми, но живыми. Даже Панг, которого должен был раздавить полученный удар.

— Вы, на ящиках, вы в меньшинстве, — крикнул лидер работников, который не был самым старым или в шрамах от боя в их группе, это был юноша с длинными волнистыми волосами, ниспадающими вокруг его плеч.

Джуджинта метнул нож за край, едва глядя, как ребёнок бросал снежок из-за укрытия крепости. Кавик увидел, как металл, крутясь, полетел к ступне работника рядом с лидером.

— Уже не настолько, — крикнул Джуджинта, когда его жертва завизжала и упала, прибитая к полу.

Лидер работников не злился, а скривился и потер глаза. Кавик ощущал то же самое. Чем дольше они играли в борьбу, тем больше достоинства все теряли.

— Прошу, перестань на миг пронзать людей ножами, — сказал Кавик Джуджинте как можно спокойнее. Ему нужно было время, чтобы подумать.

Джуджинта кивнул.

— Потому что у меня осталось всего два. Хорошо.

Панг засмеялся. Кавик думал, что это было от удара по голове, но мужчина был в своем уме.

— Ты и твои друзья — история, ты знаешь это? — сказал он юноше, державшему его в плену. — Наши парни отвлекли вас, и мы забрали бортовой журнал. У вас уже нет рычага.

Кавик в панике сосчитал пленных рядом с Пангом. Одного не хватало. Он повернулся на спину и ударил локтями по ящику под собой от злости. Если бы он не стал спасать жалкое тело Джуджинты, он мог бы завершать свою миссию.

— Вот это я не понимаю в людях ассоциации, — сказал лидер ребят со склада, его голос дрожал. — Что вам дала Чайси, чтобы получить вашу верность? Кроме шанса считать себя выше нас? Вы страдаете, чтобы она была у власти, когда она даже одну сандалию не даст, чтобы обеспечить вас едой.

Мужчина провел рукой по длинным волосам, собирая пряди. Его лицо было в поту.

— Переговоры с ней не были вариантом, да? — пробормотал он.

Он прошел к основанию башни Кавика и Джуджинты, а потом занял низкую позу Лошади и глубоко вдохнул.

— Нет, нет, нет! — закричал в ужасе Кавик. — Не делай так! Мы можем поговорить!

Лидер работников выпустил поток огня в деревянные ящики. Хорошо горящие деревянные ящики.

— Что ты делаешь? — завизжал Панг. — Все место взлетит в любой миг!

— Ты хоть раз стоял на пристани, глядя, как набегает большая волна? — сказал мужчина, двигая потоком огня. — Не зная, развеется ли она до того, как дойдет до тебя, или наберется сил и ударит тебе в лицо?

Его огонь угас, он плюхнулся рядом с Пангом, смирившись, упер локти в колени. Они будто сидели у костра после плохого дня.

— Мы теперь вместе, Сифу, — сказал он, глядя на созданный им огонь. — Думаю, мы можем посидеть тут вместе, пока вред не будет внушительным.

Его команда согласилась. Пара работников взяла метлы и смела снопы бумаги, касаясь ими огня. Они стали водить по стопкам ящиков своими «факелами». Воздух наполнялся дымом.

— Что будете делать, ребята наверху? — крикнул лидер работников. — Сгорите ради Чайси?

Кавик посмотрел на напарника.

— Хуже работы у меня еще не было, — сказал Джуджинта, звуча спокойно, как за чаем. Треск огня стал громче. — Ты не думал, что тебя прокляли духи?

«Много раз», — очевидным решением был резервуар воды, почти на уровне глаз для них там, где они сидели. Но все еще далеко. Он заламывал руки, пытаясь притянуть стихию к себе. Ничего. Бак был слишком далеко, еще и плотно запечатан.

— Мне нужна брешь, — буркнул он.

Джуджинта встал на колени, но шатался от ударов.

— Назад, — он взял один из оставшихся ножей, прицелился и метнул его, кончик вонзился в металл.

Ничто не случилось. Оружие было недостаточно тяжёлым.

— Нужно вогнать его глубже, — сказал Джуджинта. Он двигал последний нож, словно делал поправки в голове для крохотных вариаций в весе и балансе.

— Промажешь, и оружия у нас вообще не будет, — сказал Кавик.

Джуджинта замер. Он шепнул себе так тихо, что Кавик едва услышал его:

— Юян не промазывает, — ему было больно говорить, шипы резали горло.

Что бы ни имел в виду Джуджинта, он встряхнулся и сделал второй бросок тем же движением, и Кавик был убежден, что надышался дыма, увидел еще раз тот же миг. Последний нож полетел по воздуху, вонзился в рукоять первого, вбивая клинок глубже в бак. Брызги полетели вокруг ножей, а потом их вытолкнуло давление. Вода полилась из дыры.

— Это было сложнее, чем сделал Шигоро, — сказал Джуджинта, обмяк и лег, закрыв рукой глаза.

Кавик не знал, чем был Юян, и ему казалось, что его загадочный напарник не раскроет правду, если они поговорят. Но это сейчас не было важно. Точность Джуджинты открыла брешь.

Стенки бака уже не были помехой. Кавик сделал поток шире, порвал дыру сильнее, выпуская большое количество запертого давления. Вес воды. Он не мог остановить ее, даже если бы хотел. Он направил поток из бака на огонь, окропил всех и все внутри склада.

Мужчины внизу кричали от волн внутри здания, и Кавик понял, что он был у власти в этот миг. Единственный маг воды тут. Король на горе.

И сейчас королю нужно было завершить миссию для Аватара.

26

УЧЕТ

— Ты это не продумал, — сказал Таэл, ведя Кавика среди погрома внутри склада.

Да. Это было мгновенное вдохновение. И, как многие импульсы, в нем смешались сожаления и торжество.

Кавик вспорол некоторые ящики клинками воды, срезал поверхности стопок, ведь они были плотно соединены. Другие он взорвал внутренним давлением, вырвал гвозди и колышки из дыр. Всех внутри, кроме него и Джуджинты, сбил с ног поток грязной дождевой воды, полной обломков.

Последним устояв на ногах, Кавик порылся в обломках, пока не прибыли подкрепления из ассоциации. И, к его усилившемуся ужасу, он не нашел ничего необычного. Ничто, что могло дать захватить власть. Ни денег, ни оружия, ни скрытых контейнеров внутри ящиков.

Скорее всего, он что-то пропустил. Но, оказалось, Таэл был из тех, кто тыкал питомца носом в то, что он наделал, чтобы преподать урок.

— Шкуры носорога Комодо, соскобленные, пять поддонов, — сказал Таэл, заглянув. — Испорчено.

— Шкуры носорога Комодо, соскобленные, пять поддонов, — повторил Кавик. Он скривился, делая отметку рядом с пунктом в том бортовом журнале, за которым он сюда пришел. — Испорчено.

— Заготовки печатей, десять дюжин. Неплохие, удивительно.

Около половины груза было объявлено испорченной, когда он и Таэл проверил их.

— Заготовки печатей, неплохие, — Кавик получил всю информацию, на которую надеялся, в деталях, еще и с подтверждением в виде товара. Мечта шпиона. Вот только в журнал в его руках теперь был списком того, сколько денег лично он стоил зонгду Жондури этой ночью, и сумма росла с каждым шагом, когда товар объявлялся не подлежащим спасению.

Это было как заставлять пленника строить себе виселицу.

— Пятнистые морские сливы, сушёные, двадцать бочек, испорчено, — сказал Таэл. — Полосатые морские сливы, сушеные, двадцать бочек, испорчено. Шерсть норковой змеи, воротники и манжеты, полный ящик, испорчено. Шерсть верблюда-яка, второй класс, пятьсот мотков, испорчено.

Он повернулся к Кавику.

— И мы закончили. Ты тут проиграл.

Цена испорченных товаров была такого размера, что цифры уже не были важными, Кавик столько не заработал бы за жизнь.

— Они собирались все сжечь, — сказал он. — Я не уничтожал это. Я спас половину.

— Смелые слова. Посмотрим, согласится ли босс-босс, когда ты объяснишь, что произошло. Идем. Снаружи ждет карета.

Кавик сломал кончик угольного карандаша. Босс-босс? Он встретится с Чайси? Конечно. Чем больше ошибка, тем выше поднимался флаг стыда. Он пошел за Таэлом к двери, его руки и ноги вдруг стали тяжелыми.

Джуджинта и другие в отряде ассоциации, которые были с Кавиком, ждали у выхода. Панг, их номинальный лидер, оскалился, глядя на Кавика, и кивнул, пока Таэл выводил его. Новичок получал все шишки, такой была традиция.

— Не скалься, Панг, — сказал Таэл. — Ты тоже в ответе за это.

Когда Панг залепетал, его язык стало видно в дыре в зубах.

— Что?! В чем тут моя вина? Я похож на мага воды?

Таэл был непреклонен.

— Не важно. Ты был главным. Твой рейд, твоя вина.

— Ты послал нас с недостаточной силой, бросил нас! Мы старались, как могли! — Панг злился из-за того, что его припишут к грядущему наказанию Кавика. — Я объясню Чайси сам, если нужно! Я не был виноват!

Таэл остановился и скривился, как человек, ударившийся носком, злясь на свою глупость, а не чью-то еще. Он медленно повернулся, а потом ударил ладонью в живот Панга.

Глаза Панга выпучились, он слабо кашлянул. Кавик подумал, что Таэл просто неожиданно ударил его по телу. От такого не было стыдно пошатнуться. Но темные капли упали на пол.

— Чайси? — громко сказал Таэл для всех свидетелей. — Кто это? Я не знаю Чайси.

Кавик отпрянул от крови, текущей по земле, словно это было живое бегущее насекомое. Он закрыл глаза и сжался, но картинка, как Таэл держал Панга за шею одной рукой, двигая другой рукой нож вверх, останется в его кошмарах.

«Нет, — шептал он в голове. Он сел на корточки, словно став ниже, укрывшись, он мог оградиться от еще одной смерти. — Нет, нет, нет».

Кровавый хрип Панга стал самым громким звуком на складе. А потом звуки пропали.

— Оберните его в шерсть и намочите, а потом забейте ящик, чтобы все сгнило, — услышал Кавик Таэла. — Это скроет запах, пока мы не выбросим товары.

Кавик приоткрыл слезящиеся глаза, увидел, как двое мужчин уносили тело Панга. Они действовали плавнее, чем он с Цю. Практика сделала движения идеальными.

— Вставай, Сифу Маг воды, — сказал Таэл Кавику, вытерев клинок орудия убийства тканью. — Босс-босс не будет ждать, пока ты отыщешь смелость.

Джуджинта встал между ними. Он пришел в себя от страха и снова стал невозмутимым собой. Смерть Панга не повлияла на него ни капли, как и на Таэла.

— Это мой напарник, — сказал он.

Таэл откинул голову и вздохнул.

— Джуджи, я свел вас, потому что думал, что это будет смешно. Если не отойдешь, придётся избавляться от большего количества ящиков.

Кавик мог думать лишь о том, что Джуджинта был без ножей. У Таэла был нож. Он поднялся в полный рост и прижал дрожащую ладонь к плечу Джуджинты.

— Все будет хорошо, — он старался звучать ровно.

У него еще был шанс на побег, висел на шее.

— Я буду в порядке, — он попытался сжать его, убедить. Пришлось сделать это три раза, пока Джуджинта не отошел.

Кавик пошел за Таэлом на улицу, сел в ждущую их карету. Они вместе поехали туда, где закончится вечер.

* * *

Ночь была еще не глубокой, по меркам Жондури. Карета Таэла была закрытой, и пролетающие звуки веселья были приглушенными. Внезапная вспышка смеха от группы пьяниц заставила Кавика сжать журнал крепче. То, что ему сказали держать его, наверное, должно было унизить. Вес на его шее.

Колесо попало в выбоину. Уши Кавика ждали плеск воды, которой он мог защититься. Но ее не было.

— Думаешь о чем-то? — сказал Таэл.

О многом.

— Панг был вашим человеком. Он бился за ассоциацию, и так вы ему отплатили?

— Не мое дело — во что верил Панг. Он не мог молчать, испортил рейд. Люди, которые становятся проблемами сильнее, чем стоят в Жондури, пропадают.

Желчь подступила к горлу Кавика. Слова, что этот город был лучше Бин-Эра, были чепухой. Он просто был сильнее организован.

— Что будет с работниками?

— У них семьи, мы не можем легко убрать их. И будет тяжело обвинить их в потерях товара, ведь он не были магами воды. Они пока что посидят в гауптвахте начальника порта, целые и невредимые, — Таэл постучал по стене кареты костяшками. — Если я правильно помню, у тебя нет семьи в этой городе, да?

Кавик сжался в сидении. Он был свежим лицом, как он и Янгчен говорили. Полностью чистым. Ассоциации не нужно было переживать, что кто-то будет его искать.

Он не касался свистка под туникой. Пока что. Его разум был полон вещей, как список товаров. Хоть он ничего не нашел, дважды осмотрев склад, что-то в бортовом журнале казалось недостающим кусочком для его миссии. Он пока не мог определить, что. Если он переживет ночь и свяжется с другими, он попытается описать содержимое по памяти. Если.

Карета остановилась. Кавик слышал, как кучер снаружи спрыгнул и открыл дверцу. Таэл махнул ему вылезать первым.

Кавик встал на дорожку, ведущую к роскошному двухэтажному дому. Окна, настоящие стеклянные окна, были яркими. Стрекот цикад-сверчков над лугом и мягкий стук страусовых лошадей вызывали мысли о ферме. Зверей убивали на фермах.

— Внутрь, — сказал Таэл. — Книгу возьми с собой.

Они поднялись к двери, которую Таэл открыл для него, как для почетного гостя. Кавик замер, думая, будет ли слышно свисток зубра из здания. Он взвесил вариант прыгнуть на мужчину сейчас и биться за жизнь. Его первый шаг в дом будет подходящим моментом, чтобы вонзить нож между его ребер.

— Вы не идете? — спросил он.

— Мне приказали остаться, — сказал Таэл. — Я — лишь скромный курьер. Босс-босс говорит, тебе нужно найти место, сесть и ждать.

Сейчас или никогда. Кавик глубоко вдохнул и пересек порог. Дверь захлопнулась за ним.

Он оказался в узком лабиринте роскоши. В тесноте сладко пахнущего деревянного коридора его ноги погружались в ковер, мягкий, как болото, дорогой сияющий кристалл с десятками граней висел сверху.

— Ау? — попытался он. Ответа не было.

Он двигался медленно, словно любая мебель, что ему попадалась, могла быть ловушкой. Сундук мог открыть пасть и проглотить его целиком, или он мог наступить на скрипучую половицу и провалиться в яму с шипами. Открыта была только одна дверь, и она вела в маленький кабинет.

Он выбрал стул в углу и ждал, как ему и сказали. Его пульс стал трепетом крыльев стрекозы-колибри. Его утешало только то, что место было слишком красивым, чтобы убить его. Его труп будет бардаком.

Звук шагов донесся от потолка. Хозяин дома спускался по лестнице над кабинетом. Кавик выпрямил спину. Его рот приоткрылся. Он застыл, склонившись, собирался встать, но не мог покинуть стул.

В деревянном доме и на старом рабочем месте на нижнем этаже «Нукингака» Кавик узнал, что было возможно, когда ты знал человека, понять, кто поднимался и спускался по лестнице по звуку. Его отец был медленным тук-тук-тук, всегда замирал и устраивал вес перед следующей ступенькой. Его мать спускалась с шорохом, ведь всегда держалась за перила, если они были. Если нет, она вела ладонью по стене.

А легкий стук, который вел от одной стороны лестницы к другой, словно источник шума замедлял спуск по горе, следуя по извилистому пути, принадлежал одному человеку в жизни Кавика. Дверь кабинета открылась, и вошел босс-босс ассоциации.

— Привет, Кавик, — сказал его старший брат, Каляан.

27

ЗАКРЫТИЕ СДЕЛКИ

Нет.

Только это сказала Чайси на просьбу Хенше доставить Единодушие в Бин-Эр. Через сокола, а не гонца-человека. Сидао не вернулся. И не гений понимал, почему.

Сидя в кабинете в Бин-Эре, Хенше скомкал крохотный свиток с ответом из одного слова и бросил его в сокола, принесшего послание, спугнув птицу. Сокол улетел раньше, чем ответное послание вложили в трубку на его лапе. Он ненавидел откровенное лицемерие Чайси о зверях, то, как она посылала исходящие письма, когда это ей было выгодно, но требовала личные визиты.

Ему приходилось играть по ее правилам и в этот раз. Он тут же сложил сумки. Он убедил паникующих шаней, что все было в порядке, и он скоро вернется с решением их проблемы.

«В порядке? — была их реакция. — В порядке?!» — он не видел, что поднимали баррикады? Части города отделялись? Поток товара упал вдвое! Говорили, Царь Земли был готов вмешаться!

Потому им нужно было Единодушие, сказал Хенше шаням. Чтобы потушить огонь, который они развели под своими стульями. Гнев на улицах был вызван не Аватаром. Как и растущие подозрения Царя Земли. Это был урожай жадности и глупости. А теперь ему нужно было заняться работой.

Он еще никогда столько не говорил своим боссам. И ладно. Или он вернется из Жондури мертвецом, или у него будет больше власти в руках, чем было ему нужно.

Плюсом его положения было то, что ему были позволены личные путешествия между городами шаней без ограничений. Он был одним из немногих людей, которые могли радоваться статусу пассажира без допроса начальниками порта. Как только он оказался на борту, он почти весь путь лежал на кровати, смотрел на потолок в его покоях, размышляя над иронией.

Кто бы подумал, что запрет незаконных поставок будет переломным моментом для жителей Бин-Эра? Аватар ушла, и Хенше с шанями пытались стереть все следы торговли без отчётов, которую она угрожала раскрыть, этот поступок был логичным. Они развернули корабли, отменили контракты, бросили работников, которые обрабатывали те товары.

Это стало последней каплей. Почему? Хенше не понимал. Так много сделок в прошлом у зонгду заканчивалось схожим образом. Почему город разозлился из-за этой?

Он не просил многого. Ему не нужно было, чтобы весь мир плясал под его дудку. Он хотел справедливости. Чтобы шестеренки совпали и крутились в ту сторону, какую должны были.

Титул зонгду позволял шанс зарабатывать поразительно много денег с взяток, экономии бюджета и управления потоком сделок и контрактов. Так это работало. Потому нужно было подкупить так много людей, чтобы попасть на это место.

Процедура, ставшая стандартом у зонгду до Хенше, требовала влезть в огромные долги, чтобы дать взятки, но куда больше выгоды можно было получить за срок зонгду и вернуть долги. Разница, которая оставалась в кармане, была такой большой, что нужны были все штаны в Среднем Кольце, чтобы уместить ее.

Прошлые «поколения» зонгду успешно добывали свои награды и уходили. Душим пришел и ушел с деньгами. Так работал процесс.

Но теперь, при Хенше, шестеренки стали соскакивать с крепежей. Аватар решила сделать свое имя, использовав его как ступеньку. Плевать на деньги. Если его срок не закончится так, как ему нужно было, он будет разбит. Окажется ниже Нижнего Кольца.

Он просто хотел того, что получали другие на его положении. Прийти и уйти. Он многого просил? Аватар не могла подождать пару лет, пока он не покинет Бин-Эр, пока он не пропадет из истории Четырех Народов? Ему не нравилась основная идея за Единодушием, если честно, и он надеялся на него не так сильно, как Чайси. Но у него осталось только такое орудие, чтобы отразить катастрофу.

Когда они прибыли в Жондури, и он сошел с корабля, кривясь от влажности и жара, он увидел, что женщина ждала его на пристани среди мотков канатов и бочек смолы. Она была милой, с достаточно широкой улыбкой, чтобы проглотить манго. Он знал, что она была из служанок Чайси. Он спросил ее имя.

Не важно, сказала она. Госпожа ждала, и зонгду Бин-Эра стоило следовать за ней.

Хенше уже был в доме Чайси раньше, и он страдал от пути по влажным коварным джунглям. Внутри он увидел все тот же простой тренировочный зал, стремление к аскезе гуру. Ничто не изменилось с его прошлого визита, кроме хозяйки, сидящей в кресле.

— Ты вот-вот лопнешь, — сказал он Чайси. — Что случилось с прошлым слугой? Мужчиной со шрамом на глазу?

— Что с ним не случилось? — спокойно сказала она. — Я наняла другого. Это было делом безопасности.

Хенше ждал, пока новая служанка не налила чай и ушла. Девушке не нужно было знать об ужасных судьбах тех, кого ее наниматель считал неверными.

— Было бы приятно, если бы ты не отвечала каждый раз одинаково, когда у тебя вспыхивает паранойя. Ты убила моего гонца.

— Ты выбрал плохого гонца. Сидао был членом свиты Аватара и мог передать твою информацию ей. Ты не думал, что он мог радостно собирать плату у тебя и шаней Бин-Эра, оставаясь верным ей? Получать все от обоих миров.

Нет, Хенше не учёл, что Сидао мог использовать его, но он не признался в этом.

— Я о том, что не нужно сразу принимать окончательные решения.

— Сидао был не единственным потенциальным шпионом, с которым мне нужно было разобраться, — продолжила Чайси, игнорируя совет. — Был мальчик из Бин-Эра, очевидный шпион. А потом сама Аватар прибыла на мой остров. Ты был неряшливым, Хенше. До боли.

Она бросила слова, которых он боялся весь путь.

— Мой ответ все еще нет. Единодушие пришло к результату с моим исследованием, и я платила за это. Мы не применяем его просто потому, что ты испортил ситуацию в своем городе.

Хенше встал со стула. Он был высоким и нависал над Чайси, как пальма.

— Знаешь разницу между тобой и мной? — спросил он. Он опустил взгляд. — В отличие от тебя, я не заинтересован в создании династии.

Он заполучил ее внимание. Чайси заерзала, чуть согнулась в кресле.

— Я знаю, у тебя были планы, — сказал Хенше. — Великие планы на будущее. Твой род, выгравированный в истории. Восхитительно. Правда. Но если я не увижу завтра, то ты тоже. Я знаю слишком много о тебе и твоих маленьких экспериментах, которые, как ты надеешься, оставят тебя у власти навсегда. Я легко смогу убедить Лорда Огня передать Жондури в руках менее амбициозного чиновника.

Он поднял горячую чашку чая, все еще почти полную.

— Если не поможешь мне потушить огонь в моем доме, я подожгу твой, — сказал он другой зонгду. Он бросил чашку в стену над ее полкой. Фарфор лопнул, горячая вода залила ее ценные книги и свитки.

Она не двигалась, только окинула его взглядом. Он позволил ей. Чем более злобным и безрассудным она считала его, тем лучше. Чайси смотрела в будущее. Она хотела хранить титул вечно. Она хотела, чтобы этот островок стал местом ее клана, а город — камнем в ее короне. В ее глазах она теряла поколения.

Она пришла к заключению:

— Я сдаюсь. Ты убедил меня, что лучшее место для Единодушия — Бин-Эр. Но мне нужно больше времени.

Хенше кивнул, покачивал головой снова и снова. Вот, как. Он знал Чайси достаточно хорошо, и когда она заканчивала говорить с тобой, уже не желала ни слова из твоего рта, она начинала кормить тебя обещаниями, деталями. Она будет вежливо оттягивать, пока ты не увянешь на лозе.

— Конечно, — сказал Хенше, встав, чтобы уйти. — Это важное решение. Не нужно спешить.

Он вышел из ее дома, зная, что делать. Он вызовет одного человека, который мог передать быстро Единодушие из Жондури в Бин-Эр, прямо из-под носа Чайси. Как только ценный товар покинет ее берега, ее реакция не будет важна.

Чайси, наверное, думала, что он не умел строить планы наперед, но было не так. Хоть она хвалилась, что ловила шпионов, она пропустила того, кого Хенше успешно и давно внедрил в ее организацию. Он был в его кармане со дня, когда он впервые ступил на землю Жондури.

Он надеялся, что Каляан еще помнил сигнал соединения. Они давно не говорили.

28

ПРОДОЛЖАЯ СЛЕДОВАТЬ

— Ну? — сказал Каляан. — Ты ничего не скажешь?

Кавик закричал и бросился на брата.

Каляан оказался тем, кто мог победить его в борьбе каждый раз. И когда он смог сбить Каляана на ковер и начал молотить кулаками, часть него знала, что это было для извинения. Каляан позволял этому произойти.

Значит, нужно было бить быстрее.

— Ты… — кричал он, пытаясь пролезть мимо предплечий Каляана. Его брат смеялся под руками. Смеялся. — ТЫ…

Он не закончил оскорбление, потому что в этот миг Кавик не знал, чем был Каляан. Он не видел его годами. Брат ушел от семьи. Кавик смог схватить Каляана за волосы и стукнуть его затылком по полу.

— Ай! Ладно, хватит! — Каляан резко оказался за ним, обвил рукой его шею и притянул спиной к себе. Каляан давил сильнее, пока слюна не забурлила в горле Кавика. Он стал бить по локтям брата, моля о пощаде.

Каляан поднял Кавика на ноги. Только когда они оба встали, он убрал руку. Кавик охнул, когда его трахея вернула форму. Он сделал круг по кабинету, чтобы отдышаться, ладони лежали на почках, словно он был сутулым стариком на утренней прогулке.

Каляан терпеливо ждал, прислонившись к стеллажу с книгами. Брат Кавика не потерял вечной худобы лица, которая мешала сильному семейному сходству. Его волосы отросли, и он будто перестал пытаться заплетать их. Они были почти того же роста, как в прошлый раз, когда видели друг друга, но Кавика это все равно потрясло.

— Ну, — сказал Каляан, — как мама и папа?

— Не тебе спрашивать! — прорычал Кавик. — Не тебе спрашивать, ведь ты мог навестить нас! Написать нам! Дать нам знать, что ты был жив!

— Кавик, я не мог этого сделать, — Каляан махнул руками, словно говоря «осмотрись».

Да, они были в Жондури. В этом была проблема.

— Ты был все время тут, — буркнул Кавик. — Работая на зонгду Чайси.

Каляан смутился.

— Технически, я работаю на зонгду Хенше.

* * *

Каляан объяснил, что в начале работы мальчика на побегушках он связался с молодежью со схожими взглядами и амбициями в Международном Квартале. Это был хороший способ встретить потенциальных покупателей. Он подружился с администратором низкого уровня по имени Хенше, который любил рисковать, как он. Они стали работать вместе, закрепляя маленькие преимущества и превращая их в большие.

Они вдвоем были успешной командой. С помощью Каляана Хенше получил имя в рядах лидеров Бин-Эра и смог добыть больше ресурсов для более амбициозных планов. Например, отправил Каляана за моря.

— Идеей было, что я буду еще ценнее на другом конце торгового пути, — сказал Каляан. — Шпион глубоко в организации другого зонгду? Это находка. Жондури был лучшим шансом. Я прибыл сюда, пролез в ассоциацию Чайси и стал предавать Хенше информацию. Думаю, сработало лучше, чем ожидалось.

— Лучше?! — сдавленно ответил Кавик. Казалось, Каляан все еще душил его.

Каляан снова жестом попросил оглядеться.

— Я поднялся быстрее и выше в рядах Чайси, чем мы могли мечтать. Я занимаюсь проектами, с которыми она не хочет связывать свое имя, так что мое слово имеет вес. Например, бардак, который ты устроил на складе? Уже не проблема, потому что я так сказал. Все, включая Чайси и Таэла, увидят, как новый парень геройски спас половину товаров, а не уничтожил, потому что я это так вижу.