Райя бесчувственного командора. Галактика Его желаний (СИ)

Глава 10

Проснулась я будто от толчка. И резко распахнула веки, обнаруживая, что в комнате светло. И тихо. Резко вскочила на ноги и пошатнулась от головокружения, из-за чего оперлась на кровать, дабы удержать равновесие.

На совершенно пустую кровать. На которой не было и следа чьего-то сна.

Вообще на ней даже постельного белья нет. Просто покрытие такое странное — довольно мягкое на ощупь и видимо самоочищающееся. Потому что никаких следов на нём никогда не остаётся. Удобно, наверное… Но мне по привычке всё же не хватало простыней, одеяла. Правда, и без них было понятно, что на постели никто не спал. Обычно на матрасе оставались на некоторое время немного вмятые следы от тяжёлого тела командора, а сейчас и их не было.

Командор не ночевал тут? Ушёл сразу? Или ночью? Я ничего не слышала…

На всякий случай оглядела себя — никаких следов тока не увидела. Это порадовало. А вчерашние события в памяти остались лишь смазанным пятном. Сейчас мне не было настолько тяжело, как вечером. Да, неприятно осознавать себя чьей-то игрушкой, но когда способность мыслить здраво вернулась, я уже понимала, что в моей ситуации это не самый худший из вариантов. По крайней мере моё тело точно было в восторге от произошедшего…

Даже сейчас ощущала необычную лёгкость. Удовлетворённость, я бы сказала. А стоило вспомнить вкус спермы командора, как низ живота приятно тяжелел… М-да. Это же как рефлекс у собаки Павлова. Вот и у меня. Только не на внешний раздражитель, а на командора…

Ладно. Тряхнула головой и теперь оглядела комнату, отметив про себя, что вся вчерашняя мебель на месте. Значит, то была не галлюцинация. Дверь в душевую приоткрыта и там тоже тихо.

Командора и правда здесь нет…

Не утруждая себя тем, чтобы прикрыться сарафаном, медленно пошла туда. На моей шее и груди остались его следы. Кожу неприятно стянуло в этих местах, и мне хотелось поскорее это смыть. Но даже когда я искупалась и оделась снова. Когда позавтракала принесённой роботом едой. Никто не пришёл и ничего мне не объяснил.

Вчера он вроде говорил, что отправляется куда-то. Задание вроде… Я помнила плохо наш разговор. Из-за последующих событий, которые выбили из колеи и обнулили память. Но подробностями со мной никто не делился. И сейчас мне пришлось просто сидеть одной в этом запертом террариуме.

Да, сегодня всё, что было вокруг, уже не вызывало такого восторга, как вчера. Вновь стало печально и как-то тяжело на душе. Хотя всё же я бы не назвала произошедшее вчера вечером насилием… В том смысле, что именно силу он ко мне не применял. Да, принудил. Но не бил, не угрожал. Лишь унизил…

Может такого намерения и не было, но был факт. Он лишь пользовался мной. И ни капли не испытывал ко мне хоть каких-то чувств. Вновь закрыла глаза и прижала ладошки к пылающим щекам.

Понимая всё это, я не обвиняла, но и не оправдывала командора. Ни капли.

Просто осознавала, что столкнуться с настоящим жестоким насилием куда хуже. Наверное, мне стоит радоваться, что всё происходит вот так. Что моё тело предательски откликается. Что я ещё и сама получаю удовольствие…

А то, что потом сама себе в глаза смотреть не хочу — это ведь другое. Наверное, с этим можно как-то жить. Понять бы только — как именно… Особенно учитывая тот факт, что мой мозг отчего-то старается воспроизводить в памяти не моменты, когда я его отталкиваю, а те, в которые он осторожно поглаживает мою шею или касается волос…

Эти воспоминания рождают рой мурашек по всему телу. Они кажутся нежностью… Так обманчиво. Видимо, мне просто ну очень хочется верить, что он — не бесчувственная машина. Что я — не просто вещь, которой он пользуется по назначению, а хотя бы вызываю минимальную симпатию. На которую можно откликнуться и самой…

Но нет. Вряд ли эти незначительные вещи могут что-то значить. Скорее он просто не хочет меня «повредить», а то как же — отдавать порченный сосуд кому-то другому…

Вот тут я снова распахнула глаза. Неужели со мной правда произойдёт это? Наступит срок, и он меня отдаст… И всё будет по новой? Новый рай-ши, новые правила и… привыкание заново?

Меня затошнило от этих мыслей. Да, на моей планете женщины за редким исключением могут сами выбирать себе партнёров. И порой не останавливаются на одном. Это считается нормой. Разойтись, встретить другого, попробовать создать семью снова. И всё же здесь совсем другое.

Одно дело, когда выбираешь мужчину из-за чувств, симпатии или хотя бы желания. Другое вот так — когда тебя просто передают из рук в руки.

Да и командор об этом не раз уже говорил. Что когда (не если, а когда) он отдаст меня, то мой новый владелец должен получить покорную, послушную игрушку. Ах, простите, сосуд. Следующий всем их глупым правилам. Чтобы никто не догадался, что командор за закрытыми дверями позволял мне хотя бы изредка проявлять характер, и уж тем более — огрызаться…

Я так злилась на него! За то, как поступает со мной. За то, как он себя вообще ведёт. Вроде и объясняет что-то, разговаривает, не относится как к тряпке под ногами. Но не учитывает моё мнение, не уважает. И что ещё обиднее — даже не допускает мысли, что мог бы ко мне привязаться и не отдавать. Неужели это на самом деле совсем невозможно? Вот прям никак? Ну должен же быть способ…

Если у меня не получится сбежать отсюда, то при всех возможных раскладах я бы выбрала остаться пленницей при командоре. А то попадёшь в руки тому психу серокожему из медблока, и что?

Кстати, командор сказал, что не верит, что я чиста, а не напичкана какими-то химикатами и чипами. Может, он как раз и подозревает того рай-ши? А почему тогда ничего не сделает? Не потребует от него объясниться. Не уведомит императора. Ну, например.

Зато со мной разбираться — это он горазд. Настоящий герой. Просто взял вот и заставил делать ему… минет…

— И получать десять оргазмов подряд, — подсказал внутренний ехидный голос.

А ещё моя память услужливо снова подкинула воспоминания, как именно я это делала. И ни в одной картинке не было ничего хотя бы отдалённо напоминающее сопротивление… Отговорка, что это его на меня воздействие, ну никак сейчас не срабатывала. Возможно потому, что где-то в глубине души я просто боюсь признаться, что он вовсе мне не противен? Что он мог бы мне понравиться, если бы мы оказались в других обстоятельствах…

Но если быть действительно честной, вчера мне правда нравилось… Нравилось ощущать незримую власть над ним. Слышать, как тяжело он дышит, как подаётся навстречу моим движениям. Как осторожно касается меня, контролируя свою силищу. Как сильно хочет получить то, что я получаю, лишь лизнув головку его члена, разделённую слабо светящейся светлой полоской в самой середине…

Мне нравился его вкус, нравилось трогать его эту часть тела — при всём его крепком и мощном телосложении, кожа на члене была нежной, очень приятной. Хотя внутри он тоже был твёрдым и крепким. Представить, что такой проникнет в меня… было страшно. Но помимо страха на краю сознания билась упрямая мысль — почему-то же многие женщины предпочитают мужчин именно с достоинствами больше среднего. Возможно, это правда может быть… приятным?

И сразу же постаралась эти мысли из своей головы прогнать. Вот о чём я думаю? Оцениваю член того, кто является моим ВРЕМЕННЫМ хозяином.

Так же будешь думать о каждом следующем, Райя? Будто бы пощёчину сама себе дала этим вопросом. Нет. Так нельзя. Нужно отвлечься.

До боли прикусила нижнюю губу и встала. Что я тут ещё не исследовала?

Прошлась по комнате. Потрогала мебель снова. Но неприятные чувства душили. Было тяжело внутри. Страшно от моего безрадостного будущего. Обидно из-за положения землянок на станции. Жутко от того, что я не в силах повлиять хотя бы на что-то. А ещё… Меня будто бы тянуло куда-то. Словно не хватала чего-то очень важного…

Взгляд сам собой упал на коврик… Тот самый, который единственный был тут сразу. Тот, который имитирует присутствие рай-ши рядом… Дело может быть в этом? Неужели… Неужели, когда он говорил про привыкание, имел в виду не только то, что мы плавно подойдём к реальному сексу? А если…

Я присела рядом и несмело коснулась коврика кончиками пальцев. И будто бы груз какой-то упал с плеч. Стало легче. Намного и так быстро, что от неожиданности я руку отдёрнула.

Что за чертовщина⁈

Я теперь всегда буду чувствовать себя плохо без него⁈ Вот так работает это его «привыкание»⁈

Да они тут все совсем больные что ли? Как можно жить, когда ты даже физически привязан к кому-то? А если мой владелец где-то погибнет на задании? Что тогда со мной будет? И это сейчас я ещё не сильно привыкла… А как потом он собирается отдавать меня? Что со мной тогда станет-то?

Нервно я продолжила измерять комнату шагами. Почему он не рассказал мне об этом? Почему никто не рассказал⁈ Они говорили о правилах поведения, о предназначении сосуда, но ни слова о том, что со мной будет происходить! А это моё тело и мой разум!

Мало того, что он заставляет моё тело реагировать на себя возбуждением, я теперь ещё и морально к нему привязана⁈ Я ощущаю нечто вроде уныния и беспокойства, а стоит коснуться коврика — это исчезает. Так какие чувства настоящие? Коврик убирает последствия привыкания или наоборот? Это мои настоящие чувства, а когда касаюсь — напускное?

И где командор, когда он так нужен⁈ Пусть объясняет! Даже если опять будет угрожать за моё самоуправство и показывание характера. Я должна понимать хотя бы, что со мной. Должна быть готова к тому, что может быть дальше!

Вот только командор не вернулся. Ни вечером. Ни утром. Ни в обед.

Минуло уже двое суток, а его всё не было. Робот, который приносил мне еду, не отвечал на вопросы. Вряд ли у него вообще была такая функция. Позвать кого-то тоже отказывался. Точнее просто этого не делал. Ко мне никто не приходил, никто со мной не говорил. А я даже не знала, вернётся ли он вообще, жив ли он.

Теперь помимо всего прочего я реально боялась того, что с ним что-то случится. Не то чтобы я успела проникнуться к тому, кто вёл себя со мной как скотина… Я просто волновалась за то, что если он погибнет, то меня отдадут.

Ну а что? Я должна была воспылать нежными чувствами к тому, кто относится ко мне как к вещи? За отсутствие жестокости я и так благодарна. Это максимум моих тёплых к нему чувств. Как я ему никто, так и он мне…

Однако, как бы себя не уговаривала, внутри всё равно скреблось и ныло. И эту тревогу даже коврик снять не смог. Кажется, вот так можно различать настоящие чувства и напускные. Да только толку-то сейчас в этом было? Какой смысл понимать, что я беспокоюсь по-настоящему, если нет возможности ни на что повлиять? Я заперта тут, ничего не могу сделать.

И на третьи сутки уже начала думать, не схожу ли с ума. Ещё пару дней в безмолвном плену — и тут любой свихнётся. Одиночная камера же по сути. И я уже даже роботу радуюсь как родному, наизусть изучив график его появления. Поэтому, когда в обед одного из дней дверь вдруг открылась вне графика, я даже подскочила, нервно вытянувшись по струнке. Командор?

Однако радости я не испытала. Скорее моё беспокойство усилилось, стоило только увидеть его хмурый вид. И услышать, как громко он захлопнул дверь, оказываясь со мной наедине. Уже успел на что-то разозлиться? А я вроде ничего такого не делала…

— Подойди, — потребовал жёстко, и я подчинилась, потому что от него буквально исходили волны злости.

Было страшно представить, что он решит сорвать её на мне, даже если я не виновата ни в чём. А если виновата, но не знаю об этом? Может нарушила что-то, сама не подозревая?

Когда я оказалась довольно близко, он из-под доспеха на плече достал какую-то колбочку. Размером примерно с бутылочку ноль-три. Открыл крышку и протянул её мне. Молча.

— Ты хочешь… чтобы я выпила? — переспросила, напрягаясь ещё сильнее.

Что там может быть? Очередное лекарство для регенерации? А может отрава какая-то…

— Да, — кивнул он.

— А что… там? — подняла на него опасливый взгляд. И поняла, что ответа не будет.

— Попробуй и узнаешь, — отрезал.

— Можно я не буду? — отступила на полшага, но командор сделал всего один навстречу, оказываясь вплотную.

— Нет. Мне не до уговоров. Пей, — приказал.

А мне почему-то показалось, что если откажусь, то напоит силком…

Робко обхватив ёмкость ладошками поверх его огромной в глупой надежде успеть оттолкнуть, если что, я несмело прислонилась к горлышку и слегка наклонила, ощутив на губах влагу… Что⁈

Оторвалась от ёмкости и воззрилась на него огромными глазами. У меня галлюцинации или то правда…

— Это правда вода? Ты принёс мне воду? — теперь мои руки сами сжали его ладонь поверх металлической бутылочки. Будто бы в испуге, что отберёт.

Показалось, что глаза командора потеплели. Лишь на миг. А потом вновь стали бесстрастными.

— Правда, — кивнул опять. — Пей.

И я снова прикоснулась губами к горлышку, делая новый глоток. Потом ещё один. И ещё.

Я жадно пила воду. Настоящую воду с Земли. Удивительно, но прежде и не задумывалась, что вода всё же имеет вкус. Невероятный. Такой родной! И это приятное ощущение, когда она смачивает горло… Я уже начала забывать с этой их пастой, заменяющей вообще всё.

Командор не убирал своей руки, продолжая как бы поить меня. И не сводил глаз. А я свои даже прикрыла от удовольствия. Это было куда круче, чем оргазм. Намного! И прямо сейчас я готова была простить ему прошлые поступки. Уж слишком хорошо мне было.

Вот только совсем скоро пришлось открыть глаза, сильно запрокинуть голову и поднять бутылочку, чтобы вытрясти из неё последние капельки. Потрясти её снова. Безуспешно.

Закончилась? Правда? Так скоро?

Досада окутала изнутри. Было так хорошо! Ну почему так скоро закончилась…

Встряхнула ёмкость ещё.

— Она пуста, — констатировал факт командор. А затем закрутил крышечку и снова спрятал в доспехи.

— Ты… был на Земле, да? — я всё ещё стояла рядом, с сожалением провожая взглядом металлическую бутылочку.

— Это тебя не касается. Ты не должна знать, где и зачем я бываю, — раздражённо отрезал он, но ведь и так было понятно. Откуда бы ещё он взял воду?

— Спасибо, — прошептала вместо того, что думала.

Если он был на задании, занят несколько дней, но не забыл набрать для меня немного воды… Это ведь хороший поступок. Вряд ли это предписывалось правилами. Значит, сам так решил. Для меня… Может, чтобы подсластить пилюлю моего плена, но всё же.

В ответ командор кивнул. Было видно, что он очень зол. Но судя по тому, что воду мне всё же отдал, видимо, дело было не во мне. Ну, наверное…

— Об этом никто не должен знать, — твёрдо и жёстко произнёс, глядя на меня серьёзно.

Неужели это даже запрещено правилами? Если нельзя рассказывать, то значит, он сделал что-то, о чём никто не должен узнать. Ведь зачем скрывать то, что можно? Вряд ли его бы посчитали подкаблучником за маленькую бутылочку воды для своего сосуда. Видимо, тут что-то другое. И он, выходит, для меня…

— Не понимаю, о чём ты, ничего не было, — пожала плечами, давая понять, что поняла.

Командор кивнул снова и только было направился в сторону душевой, как будто бы передумал и вернулся ко мне. Молча осмотрел с головы до ног, а затем обхватил мои скулы своими огромными ладонями.

— Будем считать, что ты уже привыкла, — заявил вдруг, притягивая меня к себе и неотвратимо наклоняясь.

Я замерла перед ним, не понимая его мотивов и поступков. По его логике за воду я должна теперь сразу на него наброситься или послушно раздвинуть ноги⁈ От растерянности даже не попыталась оттолкнуть или остановить. Поэтому когда он коснулся губами моей шеи, сильно склонившись, дёрнулась словно от удара и вцепилась в его запястья. Кажется, он даже не почувствовал этого жеста моей паники, зато подтолкнул к постели. Не допуская возражений и сомнений.

Даже если бы я захотела, то не смогла бы сейчас ему воспротивиться. Командор уже всё решил. И отчего-то мне казалось, что он спешит…

Его движения ощущались несколько рваными… Мы были уже совсем близко у постели, и я от неожиданности не успела испугаться как следует, но когда раздался стук в дверь, он почему-то даже не удивился. Лишь осмотрел меня всю снова с досадой, нахмурился и сильно сжал челюсти. А потом как-то странно провёл руками по моим предплечьям вверх-вниз, словно погладив, или не желая отпускать, и нехотя отступил к двери, сделав мне знак отойти в сторону, чтобы не было видно от входа.

Так. А это у нас что-то новое…