Райя бесчувственного командора. Галактика Его желаний (СИ)

Глава 22

Ши-Ран

Это всё было неправильно. Вообще всё.

То, как себя вела Райя. Как на меня смотрела. Как себя вёл я, и что я чувствовал к ней.

Ещё тогда, увидев её на аукционе, я потерял голову, и это стало только началом. Мне казалось, что ну ничего страшного — подумаешь, инстинкты взяли верх один раз, и я забрал её как сосуд. Всего-то оставил её, не вернул, даже видя нашу минимальную совместимость. Казалось бы — что такого?

Многие, даже отдавая себе отчёт, что совместимость не так уж высока, оставляли на разрешённый срок женщин при себе в понятных целях. Так и я себя оправдывал, когда раз за разом совершал ошибку за ошибкой.

Списывал свою мягкость в общении с ней на то, что это никому не вредит и об этом никто не узнает. Да и в правилах нет ни слова о том, что нужно быть жёстче с сосудом. Мне казалось, что всё это — мелочи. И когда наступит время я смогу взять себя в руки.

Но дальше было больше. Первый раз потеряв рядом с ней контроль не только над собой, но и над своими волнами, я надеялся, что больше такого не повторится. С волнами — не повторилось. Зато я едва не порвал её, когда в очередной раз не смог удержать себя в руках.

Слова Рах-Кхара о её гематомах ударили прямо в цель.

Я причинял ей боль иногда. Точнее, в самом процессе ей вроде тоже всё нравилось. Но я видел потом эти синие отметины на её теле. И осознавал, что это сделал я. Хотя не должен был.

Да, он конечно же преувеличил. Сосуды не забирали и за большее, так что полноценным вредом это было сложно назвать. И всё же, отчасти правда в его словах была. Я не мог себя держать в руках рядом с ней…

И сегодняшняя ситуация показала это уже не только мне, но и другим.

Я могу в любой момент теперь потерять то, чего добивался с таким трудом. Но как это остановить? Как исправить?

Одного лишь ощущения её паники мне хватило, чтобы озвереть настолько, что в изменённом состоянии я едва не убил своего сородича. И убил бы. Не только его, но и каждого, кто видел её обнажённую грудь. Я когда застал её в таком виде, вообще будто красная пелена перед глазами упала. Едва не натворил непоправимого…

Все эти разговоры и жизнь с ней на самом деле ломали во мне всё то, что я выстраивал годами. Сдержанность, привычка держать себя в руках, не позволять эмоциям брать верх, да и попросту — вообще не позволять появляться эмоциям.

Конечно, эта хрупкая и слишком смелая землянка и знать не знала, кто на самом деле находится рядом с ней. Прося меня снять маски, и не могла предположить, что под ними живёт настоящее чудовище. Как и все остальные рай-ши.

Много тысячелетий назад в нас не было ничего человеческого кроме похожего немного внешнего вида. Тогда рай-ши были жестокими высшими дикарями. Высшими — потому что несмотря на царствующие зверства обладали разумом и способностью контролировать разум других… Дикарями — потому что их порядки и обычаи даже нам нынешним, их потомкам казались дикостью.

Когда по какой-то причине женщин рай-ши стало рождаться всё меньше, те, которые оставались, стали фактически их жертвами. Каждую вырывали из жадных лап один за другим. Словно трофей. И относились как к трофею… Терзали раз за разом столько рай-ши, надеясь продолжить именно свой род, сколько умудрялись выжить после кровопролитных схваток друг с другом. Конечно, это привело к тому, что оставшиеся женщины очень скоро вымерли.

Родители пытались прятать дочерей, а толку? Однажды их всё равно находили…

Когда стало понятно, что довольно развитой технологически планете грозит вымирание, принялись искать другие способы. Не сразу нашли людей. Но когда нашли… Начался новый виток жестокости. Землянок похищали и привозили сразу на Рай-Тар. Без подготовки их хрупких тел, без объяснений. Кто забрал — тому и доставалась. На тот срок, который была способна выдержать…

Из тридцати выживала лишь одна. Потому что оголодавшие рай-ши больше походили на зверей, чем на разумную расу.

Тогдашний император лишь тогда впервые и задумался о том, что нужно что-то менять, чтобы род не вымер. Начали появляться первые правила. Написанные кровью пленниц… Их жизнями.

Раз за разом правила становились всё более подробными. Создавались специальные группы медиков, которые изучали людей и искали способы изменить хрупкость их тел. Способы сделать женщин сговорчивее…

Для начала использовали возбудители в таблетках и инъекциях. Потом стало понятно, что проще вводить их сразу мужчинам рай-ши, дабы не травить лишний раз организмы, необходимые для вынашивания детей. Со временем, многими столетиями, эти инъекции, действующие на землянок, стали частью нашей крови. Так сработала эволюция…

Изменился и наш внешний вид. Гены людей смешивались с генами рай-ши. Не всем это нравилось, но если выбирать между полным вырождением и новым набором генов, выбор был очевиден.

На нашей планете до сих пор сохранились те, кто ненавидит человеческих женщин за то, что они оказали такое влияние на нас. Однако это совсем не мешает им забирать с аукционов сосуды и использовать их по назначению.

Конечно, я не сказал Райе, что подними она такой разговор с одним из тех, кого я знаю, это закончилось бы для неё крайне печально. Возможно, мне было чуть проще, ведь изначально я уже родился не таким как остальные. Мне тоже досталась порция ненависти. Большая порция.

Чтобы быть лучше других мне пришлось научиться контролировать себя куда лучше. И почти всегда я держал этот контроль… Лишь дважды не смог. Последний раз и вспоминать не стану. А первый — стоил одной отнятой жизни…

Я тяжело вздохнул, глядя на то, как уютно и спокойно она спит на моей груди после всего, что сегодня произошло. Будто бы чувствует себя в безопасности…

Это было со мной впервые. Ни одна из женщин, которых я видел, не вела себя вот так. Не обнимала, не касалась без надобности. Эта же… Эта не поддавалась ничему из того, что я знал о землянках. И мой контроль трещал рядом с ней по швам…

Когда я слетел с катушек во время секса с ней на кресле, едва не покалечив её, не на шутку испугался. В полной мере осознал, что именно могу натворить. И в кого превратиться…

Всплески агрессии у рай-ши — это не эмоциональная нестабильность. Это всего лишь возращение к тому, какими были наши предки. Это то, что осталось в нас, несмотря на гены землянок. Так что да — это было моё истинное лицо. Настоящее. Которое она по своей, наверное, глупости или наивности просила не прятать…

Глядя на эту маленькую женщину, я никак не мог понять, что заставляет её говорить мне всё это. Желание выторговать себе больше преференций? Или вера в то, что я на самом деле пойду ради неё против правил? Но уже больше не украдкой, как было до. В открытую.

Она правда в это верила?

Рай-я… Я зло усмехнулся. И кого угораздило придумать ей это имя? Будто бы насмешка над тем, чего никогда больше не будет ни у одного рай-ши.

Хотя если быть честным, когда она завела этот разговор, в моей душе шевельнулось нечто, похожее на глупую надежду. Правда почти сразу пришло злое разочарование. Уж если кому и может так повезти, то точно не мне. Я не заслуживаю. Я всего лишь прилежный слуга своего императора. Не способный на сочувствие и жалость.

Почему-то она была уверена в обратном… Хотя я никогда не лгал ей. Так почему тогда она в это верит?

И всё же. С тех пор, как я увидел её и до сего дня, со мной и правда творится что-то странное. Внутри пробуждаются те скрытые желания и чёрные эмоции, над которыми я считал, что смог одержать верх. Мне казалось, что доставшееся мне от прародителей, глубоко и надёжно заперто. Оказалось, нет.

И теперь, рядом с ней, оно то и дело пыталось вырваться наружу. Мне впервые так сильно хотелось кем-то обладать. Прежде я считал, что способен обойтись без этого. Мне даже не нужен был секс. Поэтому та женщина, пять лет назад, стала моей первой.* Поэтому я больше никогда не ходил на аукцион. Но теперь…

Теперь же достаточно было вдохнуть лишь запах Райи. Только увидеть её. Ощутить свой резерв в ней. И всё. Мои мозги плавно стекали в пах. Член стоял колом лишь от одного её присутствия. Яйца ныли. И хотелось снова тащить её в постель. Раздвигать её стройные ножки… И владеть ею. Долго, жёстко, безраздельно.

До того, как она сама попросила меня быть с ней настоящим, я ещё мог удержаться от этого. Пытался не показать. Даже гордился собой, что не овладел ею, пока вела со мной разговоры будучи голой. Я думал, что поборол свой порок. Что я выше… А потом меня понесло. И теперь с каждым разом всё сложнее было удерживать внутри всё то, что там сидит. Жажду, голод, нечеловеческую страсть.

Землянка кажется и не догадывалась о том, какая борьба идёт во мне. Она доверчиво обнимала меня, склонив голову мне на бицепс. Спала рядом, обнимая и не догадываясь, что бушует в моей груди. Не понимала, насколько страшное и чёрное там мечется. Не могла бы и догадаться о том, что ей грозит, если я однажды и правда не удержусь. А я мог. Я знал.

Не потому, что уже позволял этому вырваться. Нет. Такого со мной прежде вообще не случалось. Никогда. И теперь я даже не мог пойти с этой проблемой в медблок, ведь тогда всем бы стало известно, что командор потерял контроль. Кем бы я тогда стал здесь, лишившись этого поста? Потому пытался справиться сам. А она… Она не помогала.

Один её беззащитный вид пробуждал во мне что-то горячее и пульсирующее, сводящее с ума, лишающее воли. Это пугало даже меня самого, но почему-то совсем не пугало эту маленькую и, наверное, глупую женщину. Ведь умная и не посмела бы со мной сближаться. Не стала бы пытаться что-то менять. И уж точно не посмела бы говорить мне в лицо то, что говорила.

Глядя как она спит, я машинально поглаживал пальцами её тонкую шейку со следами моих царапин, спустился до ключиц, на которых и правда остались следы моих жёстких поцелуев… Осознавая, что могу убить лишь одним неосторожным движением.

Неужели она этого не понимала? Не видела того, что я теперь ещё больше нестабилен, чем когда её впервые увидел? Не чувствовала?

И всё же…

— Хочу знать тебя настоящего … — это наверное навсегда отпечаталось в моём мозгу.

Никто, даже мои родители, не хотели видеть меня настоящим. Я всегда был не тем, кем казался. Я ни разу ни перед кем не показывал того, что прятал. И никто не пытался не то что понять меня, а хотя бы попробовать узнать… Кроме неё. Той, что носила изначально неправильное имя. Той, что попала на станцию по ошибке. Той, что по той же ошибке оказалась у меня в каюте. Совместимость с которой у меня наименьшая из всех возможных и вероятно это даже не происки Рах-Кхара…

Всё вокруг говорит мне о том, что ей не место рядом со мной. Хотя какой «говорит»? Скорее — кричит. Так почему я ничего не делаю? Почему медлю и на что надеюсь? На то, что каким-то чудом это всё исчезнет так же само по себе, как и появилось?

А ведь на самом деле всё может закончится куда печальнее…

Взглянув снова на спящую в моих объятиях девушку, я вспомнил, как уже был вынужден в прошлом принимать похожее решение. И дважды оно оказалось верным. Так почему сейчас я не сделаю того же?

Словно что-то почувствовав, Райя сонно что-то пробормотала себе под нос, а потом повернулась на бок, закидывая на меня руку и ногу, а затем мягко чмокнув куда-то в грудь, на которой спала. Внутри вспыхнуло словно зарево.

На миг меня даже ослепило похотью и жаждой. Настолько, что я сжал её талию и бедро ладонями. Она нахмурилась и пискнула от боли, но так и не проснулась, лишь сонно и недовольно, с укором позвав меня по имени. И тут же прижалась сама сильнее, будто бы ища укрытия и защиты.

Не там ты это ищешь, девочка…

Я с усилием разжал руки, пытаясь отодвинуться от неё и искренне жалея, что вообще позволил ей спать рядом, а не коврике, как было по идее положено. Для её же безопасности. Но то ли на самом деле не сильно хотел выбраться из-под неё, то ли мои жуткие желания по отношению к ней оказались сильнее, в итоге так и остался лежать рядом, ощущая на себе совсем невесомое тело и пытаясь убедить себя, что настало время принимать серьёзные решения. Я просто не могу пустить это на самотёк. Я обязан что-то предпринять…