Райя бесчувственного командора. Галактика Его желаний (СИ)

Глава 20

В тот день Ши-Ран позволил себе быть собой. И много ночей и дней после… Его нежность осталась, и порой он был настолько аккуратен, что моя потерявшаяся в этой галактике душа покрывалась мурашками и трепетала в его объятиях. И всё же настоящая любовь командора оказалась совсем другой…

Его огонь едва ли не выжигал во мне все силы. Его напор едва не сметал все мои барьеры. Его страсть едва ли не сводила меня с ума. Каждый раз я цеплялась за его широкие плечи, стонала в голос, кричала от нахлынувшего водопада эмоций, от оргазмов, что накрывали меня раз за разом, заставляя сжимать его член внутри ещё сильнее, почти до боли. Моей.

Резкость его движений была свидетельством его открытости. То, как он сжимал мои волосы на затылке, заставляя запрокидывать голову, чтобы смотреть ему в глаза или подставлять шею ненасытным губам в то время, пока он глубоко входит в меня, буквально принуждая моё тело привыкать и покоряться — играло на нервах. Каждый раз мы оказывались на грани. На грани моей выдержки. На грани моих сил моральных и физических. На грани моих возможностей.

И ни однажды командор не переступил эту грань.

Я не знала, как он умудряется чувствовать, когда пора притормозить или остановиться. Когда поменять темп или чуть сбавить напор. А он знал. Он будто бы знал меня куда лучше меня самой теперь.

И если поначалу ещё сопротивлялся моим уговорам отбрасывать свою маску прочь на пороге нашей каюты, то теперь лишь появляясь у двери позволял себя окидывать меня голодным взглядом, в котором пытала жажда, или только заперев дверь, позволял мне кинуться в его объятия, чтобы унести меня с собой в душ, где конечно мы тоже пробовали…

Он приподнимал меня на уровень своих глаз, прижимая спиной к запотевшей стенке душевой, что опасно скрипела под его страстью, и принимался вбиваться в меня, придерживая за голову, чтобы не ударялась о жёсткость стены, настолько — насколько мог в таком положении. И меня переставала смущать эта жидкость, которая текла на нас сверху. Переставало смущать, что я опять была весь день взаперти. Потому что я знала, что теперь он расскажет мне, как прошёл его день. После того — как уничтожит остатки негатива, бурлящего в его душе. Вот так.

Иногда, видимо когда случалось что-то особенно плохое, Ши-Ран приходил холодным, как раньше. Я позволяла ему находиться в своих мыслях, ни о чём не спрашивая и не рассказывая. Вместо этого лишь садилась рядом, обнимала за огромный бицепс, касаясь его щекой или губами, и мы сидели так по нескольку часов в полной тишине. Мне казалось, что именно в эти вечера, даже при отсутствии секса, мы были ближе всего друг к другу… А возможно и не казалось.

Одно я знала наверняка — командор совсем не бесчувственный. Нет. Скорее он привык прятать свои чувства так глубоко, что никому и никогда не желал их показывать. Я догадывалась, что это как-то связано с его детством, о котором он никогда не говорил. Как и о своей матери и отце.

Я даже не знала, есть ли у него братья. Но насколько могла сделать вывод, другие рай-ши, хотя тоже не проявляли эмоций публично, вполне позволяли себе ярость, злость, раздражение. Кажется, среди них показывать свой негатив не является зазорным. Тогда как даже коснуться своего сосуда при других — нельзя. Не потому ли, что в этом можно увидеть мягкость?

Таких разговоров я не заводила, считая их бессмысленными.

Многое и сама понимала из тех книг, которые мне принёс командор. Оказалось, что читать землянкам не просто не запрещено, а даже рекомендовано. Просто не все хотят это делать. Отчасти я могла понять других женщин — это мне повезло находиться с тем, к кому тянется сердце. А если бы он оказался насильником и деспотом? Хотелось ли бы мне узнать хоть что-то о его мире? Или вовсе ничего бы не хотелось…

Так или иначе у рай-ши были целые учебники на обычном человеческом языке. В них подробно рассказывалось о мироустройстве, о планете и конечно… О правилах.

Как я и предполагала, серокожий солгал мне, запугивая тем, что меня отдадут толпе. Запрещено было их мужчинам даже прикасаться при других к женщине. А уж тем более — совокупляться на публике. Однако, это не отменяло того, что действительно по приказу императора меня могли жестоко наказать… И о том случае я всё же рассказала командору.

— Почему он так к тебе прицепился? Чего он хочет от тебя? — спросила тогда, а Ши-Ран усмехнулся.

— По традиции место командора занимает ближайший родственник императора, Рай-я, — каждый раз, когда он так называл меня, я ощущала странное томление внутри. Словно это значило куда больше, чем просто моё имя. — Я императору никто. Совсем. Мой отец — рядовой воин. Я сам вовсе не должен был выжить. Но выжил. И стал тем, кем стал, бросив вызов Рах-Кхару. Победив его…

Я прикрыла рот ладошкой. Вот в чём дело! Фактически он унизил его! Занял его место. Тогда ненависть серокожего понятна…

— Для него император ввёл новый статус — адмирала. Но это не помогло смириться ему с тем положением, в котором он оказался. У меня не было выбора — я боролся за свою жизнь, за своё будущее. А то, что он оказался слабее — это жизнь. Однако, Рах-Кхар до сих пор, спустя много лет, считает, что бой наш был нечестным. Но и не осмеливается вызвать меня на повторный. Второй раз я мог бы его и убить… Тогда как оставаясь адмиралом при императоре, он всё ещё неприкосновенен. Именно поэтому я не могу осадить его как хотел бы. Я не могу не исполнять его указания. И он этим пользуется… Видимо, решил, что ты — моё слабое место, и решил надавить на тебя. Что ж. мне стоит быть ещё более острожным в плане твоей безопасности.

— А это так, Ши-Ран? — решилась на вопрос.

— Что именно?

— Я правда твоё слабое место? — заглянула в тёмные глаза командора.

— Нет, Рай-я. Ты — мой сосуд. В тебе моя сила, — его глаза сверкнули уверенностью, а я не получила тот ответ, который желала услышать на самом деле… И тогда решила задать другой вопрос.

— А что значит моё имя на твоём языке? — и вот здесь по лицу командора пробежала тень…

Он откинулся на подушки, увлекая за собой и меня (кажется, ему нравилось так вот валяться со мной с ничего не имеющим под собой тактильным контактом — потому что действительно часто он то просто усаживал меня к себе на колени, то обнимал, то просто сидел рядом, прикасаясь, пока я читала, например). А затем заставил лечь себе на грудь, заглядывая в глаза и укладывая мою ладонь прямо себе над сердцем.

— Ты чувствуешь что-то? — спросил как-то странно.

— Многое, — улыбнулась ему мягко, и Ши-Ран вздохнул, словно хотел услышать что-то конкретное. Но не услышал.

— Много сотен лет в расе рай-ши нет женщин. Совсем нет. Они исчезли, перестали рождаться. А вместе с ними пропали и те, кого называли рай-и…

Я улеглась поудобнее, чтобы не пропустить ни одного его слова. То, что он говорил сейчас впервые приоткрывало завесу тайны над исчезновением женщин рай-ши и их отношениями. Даже в книгах старательно избегали этой темы, словно всегда существовали только мужчины.

— Дело в том, что это с землянками проще всего установить привязку с помощью физического… контакта. Как в принципе было и с любой женщиной расы рай-ши. Но мало кто помнит о рай-ях. Женщинах нашей расы, способных не просто накапливать в себе излишки волн своего мужчины, а самостоятельно генерировать их и растягивать свой резерв до невероятных размеров. В легендах говорилось, что встретив своего рай-ши рай-и привязывались к ним настолько, что оба в паре могли и умереть, если их разлучали. Привязка была настолько сильна, что такие пары не выживали друг без друга. И именно настроившись на своего мужчину, рай-и генерировали столько энергии и волн, что делали своего мужчину почти всесильным. При этом они могли как успокоить (то есть забрать лишнюю энергию) одним лишь прикосновением, так и поделиться этим же способом. Лишь одно касание рай-и дарило такую силу, что мужчина становился непобедимым… Сейчас об этом забыли большинство. А те, кто помнят, считают сказкой. К тому же среди нас просто нет женщин, чтобы хотя бы гипотетически допустить такую же возможность. Поэтому твоё имя показалось мне странным изначально. Показалось насмешкой после того, что произошло пять лет назад… — командор замолчал.*

Мне безумно хотелось узнать, что же случилось пять лет назад с его прежней женщиной. Не убил же он её в самом деле? Уверена, что серокожий солгал об этом, как и обо всём остальном. Но не думать об этом я не могла. Как и о том, не может ли быть такой же привязки с землянками? Об последнем и спросила командора.

Он усмехнулся и погладил меня по голове.

— Вы слишком хрупкие, чтобы выдержать подобное. Наши женщины почти не ощущали мощи резерва, потому что для них он был естественным. Они вырабатывали энергию лишь из-за связи, даже просто эмоциональной, со своим мужчиной. Землянки на такое не способны. Ваши тела меняют, когда забирают с Земли — чтобы способны были выжить здесь, в других условиях. Но у нас есть рекомендованный объём энергии, которым можно делиться с вами, так как ваши резервы ограничены.

Мне почудилось, что в спокойном голосе командора промелькнуло сожаление. И опять же — зачем он спрашивал меня, чувствую ли я что-то? Надеялся, что моё имя — не просто имя?

— А если бы… Если бы такое случилось, и землянка настолько бы привязалась к своему рай-ши, что её резерв тоже бы увеличился? Ты сказал, это происходило не во всех парах, а только в тех, чья связь была особенно крепкой и сильной. Но ведь даже теоретически нельзя допустить мысль, что пленница может так привязаться к своему похитителю? А если бы… Отношения были иными…

— Райя, — командор нахмурился. — Ты считаешь, я не понимаю, что ты делаешь? — остановил он меня с предупреждением в голосе.

— Что я делаю? — замолчала, растерянно глядя на него.

— Хочешь убедить меня, что если изменить правила, сложившиеся веками, то можно получить иной результат. Но это не так. Ни одна землянка по доброй воле не отправится на другую планету. Ни одна не способна настолько привязаться к тому, кто даже другой расы. Думаешь, я не понимаю, что для тебя я — могущественный урод? И всегда таким остану…

— Это неправда, — я даже привстала, перебив и воззрившись на него. — Это не так. Ты для меня совсем не урод… Ты… красив… — наклонившись, провела кончиками пальцев по его скулам, поднялась к бровям и очертила их. Спустилась к губам и коснулась нижней. — Очень. Я боялась тебя сначала, но теперь…

— Теперь мало что изменилось, Рай-я, — он вдруг встал, скинув мои руки.

После того нашего разговора подобное случилось впервые. И я совсем не поняла, почему. Что я сказала или сделала не так?

— Разве не изменилось? — спросила его спину.

Мне казалось, что теперь и правда всё иначе. Теперь я могла бы даже сказать, что почти влюблена в него. Более того — всё это время мне казалось…

— Нет, — отрезал он, прерывая мои мысли. — Ты по-прежнему моя пленница. А то, что я позволяю тебе… Это неправильно. Нам не стоит вообще говорить об этом обо всём. Ты пытаешься мной манипулировать. Считаешь, если я проявляю какие-то чувства рядом с тобой, то это моя слабость, и можно надавить на неё. Собственно, по этой причине я не желал подобного изначально…

Я ахнула от возмущения.

— Вот как ты это видишь⁈

— Ты пытаешься меня убедить, что у нас всё устроено неверно. Ты считаешь, что ты вправе решать, как будет правильно для всех…

— Собственно, как и ты! Точнее — твои сородичи, решающие за землянок, что с ними можно, а что нельзя!

Он обернулся.

— Твоё имя — просто воля случая или насмешка судьбы. Землянки не способны на такую привязанность, — отрезал жёстко.

— Или ваши мужчины не способны, — фыркнула я. — Ведь ты сказал, что связь должна быть обоюдной.

Кажется, этим я его озадачила. Но командор на то и командор, что очень быстро взял себя в руки и вновь вернул на лицо привычную маску безразличия.

— Возможно и так, но это не меняет результата. Заканчиваем этот разговор. И вообще, не думал, что это скажу, но кажется тебе нужно меньше читать…

— Конечно. Куда лучше просто сидеть на выделенном мне коврике, глядя в стену всеми днями и ночами, пока тебя нет! — парировала я.

Да, ковриком мне всё же пришлось пользовать. Правда, в основном я укладывала его к окну, занималась йогой, садилась в позу лотоса и наблюдала за видами из иллюминатора, или читала. Иногда клала его под ноги, располагаясь на кресле так, чтобы касаться стопами…

Но факт оставался фактом — когда мой резерв заполнялся, мне было тяжело, если командора не было в каюте больше суток. На вторые я начинала подходить к коврику чаще. Ни третьи — почти не расставалась с ним. На пятые — уже спала на нём и носила с собой даже в душ. К счастью, больше чем на пять дней командор меня пока не оставлял.

Но это ощущение безысходности и волнения, пока его нет, сложно забыть. В те мгновения мне начинало казаться, что всё бессмысленно, что моя жизнь — сущий кошмар. Мне было страшно и даже почти больно. Меня тошнило и ужасно болела голова. Поэтому я ждала его с каждым днём всё сильнее. И первым делом, возвращаясь, командор кидался обнимать меня, чтобы снять этот синдром его отсутствия.

Вероятно поэтому коврик я теперь и берегла, и ненавидела. Сама мысль, что я словно собака сплю на нём в ожидании хозяина, невозможно раздражала и злила. Но в то же время я была рада, что рай-ши хотя бы подумали об этом. Потому что без коврика я бы уже давно свихнулась или не пережила бы разлуку в прямом смысле слова.

Так что отчасти Ши-Ран прав. Землянки даже на это не способны без помощи извне. О каких бесконечных резервах вообще может идти речь тогда? Однако, несмотря на эту странную ссору и наши периодические пикировки с командором, выяснилось, что сам совсем не так уверен, как хочет мне показать, в своей правоте относительно моего положения и статуса в его жизни…